• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо

Граф Монте-Кристо [2/83]

Скачать полное произведение

    - Послушай, Мерседес, - говорил молодой чевек, - скоро пасха, самое время сыграть свадьбу. Ответь же мне!
     - тебе уже сто раз отвечала, Фернан, и ты сам себе враг, если опять спрашиваешь меня.
     - Ну, так повтори еще, умоляю тебя, повтори еще, чтобы я мог пове- рить. Скажи мне в сотый раз, что отвергаешь мою любовь, которую благос- ловила твоя мать; заставь меня понять, что ты играешь моим счастьем, что моя жизнь или смерть для тебя - ничто! Боже мой! Десять лет мечтать о том, чтобы стать твоим мужем, Мерседес, и потерять эту надежду, которая была единственной целью моей жизни!
     - По крайней мере не я поддерживала в тебе эту надежду, - отвечала Мерседес, - ты не можешь меня упрекнуть, что я когда-нибудь завлекала тебя. Я всегда говорила тебе, я люблю те, как брата, но никогда не требуй от меня ничего, кроме этой братской дружбы, потому что сердце мое отдано другому Разве я не говорила тебе этого, Фернан.
     - Знаю, знаю, Мерседес, прервал молодой человек - Да, ты всегда бы- ла со мной до жестокости прямодушна, но ты забываешь, что для каталанцев брак только между своими священный закон.
     - Ты ошибаешься, Фернан, это не закон, а просто обычай, только и все- го, - и верь мне, тебе не стоит ссылаться на этот обычай. Ты вытянул жребий, Фернан. Если ты еще на свободе, то это просто поблажка, не се- годня так завтра тебя могут призвать на службу. А когда ты поступишь в солдаты, что ты станешь делать с бедной сиротой, горемычной, без денег, у которой нет ничего, кроме развалившейся хижины, где висят старые сети - жалкое наследство, оставленное моим отцом матери, а матерью - мне? Вот год, как она умерла, и подумай, Фернан, ведь я живу почти милостыней! Иногда ты притворяешься, будто я тебе помогаю, и это для того, чтобы иметь право разделить со мной улов; и я принимаю это, Фернан, потому что твой отец был брат моего отца, потому что мы выросли вместе и особенно потому, что отказ мой слишком огорчил бы тебя. Но я чувствую, что деньги, которые я выручаю за твою рыбу и на которые я покупаю себе лен для пряжи, - просто милостыня.
     - Не все ли мне равно, Мерседес! Бедная и одинокая, ты мне дороже, чем дочь самого гордого арматора или самого богатого банкира в Марселе! Что надобно нам, беднякам? Честную жену и хорошую хозяйку. Где я найду лучше тебя?
     - Фернан, - отвечала Мерседес, покачав головою, - можно стать дурной хозяйкой, и нельзя ручаться, что будешь честной женой, если любишь не мужа, а другого. Будь доволен моей дружбой, потому что, повторяю, это все, что я могу тебе обещать, а я обещаю только то, что могу исполнить наверное.
     - Понимаю, - сказал Фернан, - ты терпеливо сносишь свою нищету, но боишься моей. Так знай же, Мерседес, если ты меня полюбишь, я попытаю счастья. Ты принесешь мне удачу, и я разбогатею. Я не останусь рыбаком; я могу наняться конторщиком, могу и с завести торговлю.
     - Ничего этого ты не можешь, Фернан; ты солдат, и если ты сейчас в Каталанах, то только потому, что нет войны. Оставайся рыбаком, не строй воздушных замков, после которых действительность покажется тебе еще тя- гостней, и удовольствуйся моей дружбой. Ничего другого я тебе дать не могу.
     - Да, ты права, Мерседес, я буду моряком; надену вместо дедовской одежды, корую ты презираешь, лакированную шляпу, полосатую фуфайку и синюю куртку с якорями на пуговицах. Ведь так должен быть одет человек, который сможет тебе понравиться?
     - Что ты хочешь сказать? - спсила Мерседес, с гордым вызовом взгля- нув на него. - Что ты хочешь сказать? Я не понимаю тебя.
     - Я хочу сказать, Мерседес, так сурова и жестока со мною только потому, что ждешь человека, который одет, как я описал. А вдруг тот, ко- го ты ждешь, непостоянен, а еи не он, непостоянно море?
     - Фернан, - вскричала Мерседес, - я думала, что ты добрый, но я ошиб- лась. Ты злой, если на помощь своей ревности призываешь божий гнев! Да, я не скрываю: жду и люблю того, о ком ты говоришь, и если он не вер- нется, я не стану упрекать его в непостоянстве, а скажу, что он умер, любя меня.
     Каталанец яростно сжал кулаки.
     - Я тебя поняла, Фернан: ты хочешь отомстить ему за то, что я не люб- лю тебя. Ты хочешь скрестить свой каталанский нож с его кинжалом! И что же? Ты лишишься моей дружбы, если будешьобежден; а если победишь ты, то моя дружба обернется ненавистью. Поверь мне, искать ссоры с человеком - плохое средство понравиться женщине,которая этого человека любит. Нет, Фернан, ты не поддашься дурным мыслям. Раз я не могу быть твоей же- ной, ты привыкнешь смотреть на меня, как на друга, как на свою сестру. Притом же, - ибавила она с влажными от слез глазами, - не спеши, Фер- нан: ты сам сейчас сказал - море коварно, и вот уже четыре месяца как он уехал, а за четыре месяца я насчитала много бурь!
     Фернан остался холоден; он не старался отереть слезы, бежавшие по ще- кам Мерседес; а между тем за каждую ее слезу он отдал бы стакан своей крови. Но эти слезы лились иза другого!
     Он встал, прошелся по хижине и остановился перед Мерседес; глаза его сверкали, кулаки были сжаты.
     - Послушай, Мерседес, - сказал он, - отвечай еще раз: это решено?
     - Я люблю Эдмона Дантеса, - спокойно ответила девушка, - и, кроме Эд- мона, никто не будет моим мужем.
     - И ты будешь всегда любить его?
     - До самой смерти.
     Фернан со стоном опустил голову, как человек, потерявший последнюю надежду; потом вдруг поднял голову и, стиснув зубы, спросил:
     - А если он умер?
     - Так и я умру.
     - А если он тебя забыл?
     - Мерседес! - раздался веселый голос за дверью. - Мерседес!
     - Ах!.. - вскричала девушка, не помня себя от счастья и любви. - Вот видишь, он не забыл меня, он здесь!
     Она бросилась к двери и отворила ее, крича:
     - Сюда, Эдмон! Я здесь!
     Фернан, бледный и дрожащий, попятился, как путник, внезапно увидевший змею, и, наткнувшись на свой стул, бессильно опустился на него.
     Эдмон и Мерседес бросились друг другу в объятия. Палящее марсельское солнце, врываясь в раскрытую дверь, обливало их потоками света Сначала они не вили ничего кругом. Неизмеримое счастье отделяло их от мира; они говорили несвязными словами, которые передают порывы такой острой радости, что становятся похожи на выражение боли.
     Вдруг Эдмон заметил мрачное лицо Фернана, которое выступало из полум- рака, бледное и угрожающее; бессознательно молодой каталанец держал руку на ноже, висевшем у него на поясе.
     - Простите, - сказал Дантес, хмуря брови, - я и не заметил, что нас здесь трое.
     Затем, обращаясь к Мерседес, он спросил:
     - Кто этот господин?
     Этот господин будет вашим лучшим другом, Дантес, потому что это мой друг, мой брат, Фернан, тот человек, корого после вас, Эдмон, я люблю больше всех на свете. Разве вы не узнали его?
     - Да, узнал, - отвечал Эдмон, и, не выпуская руки Мерседес, он сер- дечно протянул другую руку каталанцу.
     Но Фернан, не отвечая на это дружеское движение, оставался нем и нед- вижим, как статуя.
     Тогда Эдмон испытующе посмотрел на дрожавшую Мерседес и на мрачного и грозного Фернана.
     Один взгляд объяснил ему все. Он вспыхнул от гнева.
     - Я не знал, когда спешил к тебе, Мерседес, что найду здесь врага.
     - Врага! - вскричала Мерседес, гневно взглянув на двоюродного брата - Найти врага у меня, в моем доме! Ес бы я так думала, я взяла бы тебя под руку и ушла в Марсель, покинув этот дом навсегда.
     Глаза Фернана сверкнули.
     - И если бы с тобой приключилась беда, мой Эдмон, - продолжала она с неумолимым спокойствием, которое показывало Фернану, что Мерседес про- никла в самую глуну его мрачных мыслей, - я взошла бы на мыс Моржион и бросилась со скалы вниз головой.
     Фернан побледнел, как смерть.
     - Но ты ошибся, Эдмон, - прибавила она, - здесь у тебя нет врагов, здесь только мой брат рнан, и он сейчас пожмет тебе руку, как предан- ному другу.
     И девушка устремила повелительный взгляд на каталанца, который, как завороженный, медленно подошел к Эдмону и протянул ему руку.
     Ненависть его, подобно волне, бешеной, но бессильной, разбилась о не- одолимую власть, которую эта девушка имела над ним.
     Но едва он дотронулся до руки Эдмона, как почувствовал, что сделал все, что мог, и бросился вон из дому.
     - Горе мне! - стонал он, в отчаянии ломая руки. - Кто избавит меня от этого человека! Горе мне!
     - Эй, каталанец! Эй, Фернан! Куда ты? - окликнул его чей-то голос.
     Фернан круто остановился, озираясь по сторонам, и увидал Кадрусса, сидевшего с Дангларом за столом под деревьями.
     - Что же ты не идешь к нам? - сказал Кадру ее. - Или ты так спешишь, что тебе некогда поздороваться с друзьями?
     - Особенно, когда перед ними еще почти полная бутылка! - прибавил Данглар.
     Фернан ссмысленно посмотрел на них и не ответил ни слова.
     - Он совсем ошалел, - сказал Данглар, толкая Кадрусса ногой. - Что, если мы ошиблись, и, вопреки нашим ожиданиям, Дантес торжествует победу?
     - Сейчас узнаем, - отвечал Кадрусс и, повернувшись к молодому челове- ку, сказал:
     - Ну, что же, каталанец, решаешься или нет?
     Фернан отер пот с лица и вошел в беседку; ее тень как будто немного успокоила его волнение, а прохлада освежила истомленное тело.
     - Здравствуйте, - сказал он, - вы, кажется, звали меня?
     И он без сиопустился на один из стульев, стаявших вокруг стола.
     - Я позвал тебя потому, что ты бежал, как сумасшедший, и я боялся, что ты, чего доброго, брошься в море, - сказал, смеясь, Кадрусс. - Черт возьми! Друзей не лько угощают вином; иной раз им еще мешают наг- лотаться воды.
     Фернан не то вздохнул, не то всхлипнул и уронил голову на руки.
     - Знаешь, что я тебе скажу, Фернан, - продолжал Кадрусс, начиная раз- говор с грубой откровенностью простых людей, которые от любопытства за- бывают все приличия. - Знаешь, ты похож на отставленного воздыхателя!
     И он громко захохотал.
     - Нет, - отвечал Данглар, - такой молодец не для того создан, чтобы быть несчастным в любви. Ты шутишь, Кадрусс.
     - Вовсе не шучу, ты лучше послушай, как он вздыхает. Ну-ка, Фернан, подними нос да отвечай нам. Невеиво не отвечать друзьям, когда они спрашивают о здоровье.
     - Я здоров, - сказал Фернан, сжимая кулаки, но не поднимая головы.
     - А! Видишь ли, Данглар, - сказал Кадрусс, мигнув своему приятелю, - дело вот вем: Фернан, которого ты здесь видишь, добрый и честный ката- ланец, один из лучших марсельских рыбаков, влюблен в красавицу по имени Мерседес, но, к несчастью, красавица, со своей стороны, по-видиму, влюблена в помощника капитана "Фараона", а так как "Фараон" сегодня во- ротился в порт, то... понимаешь?
     - Нет, не понимаю, - отвечал Данглар.
     - Бедняга Фернан получил отставку, - продолжал Кадрусс.
     - Ну, так что ж? - сказал Фернан, подняв голову и поглядывая на Кад- русса как человек, ищущий, на ком бы выместить досаду. - Мерседес н от кого не зависит, не так ли? И вольна любить, кого ей угодно.
     - Если ты так на это смотришь, тогда другое дело! - сказал Кадрусс. - Я-то думал, что ты каталанец; а мне рассказывали, что каталанцы не из тех людей, у которых можно отбивать возлюбленных; при этом даже прибав- ляли, что Фернан особенно страшен в своей мести.
     Фернан презрительно улыбнулся.
     - Влюбленный никогда не страшен, - сказал он.
     - Бедняга! - подхватил Данглар, притворяясь, что жалеет его от всего сердца. - Что ж делать? Он не ожидал, что Дантес воротится так скоро. Он думал, что Дантес, быть может, умер, изменил, - как знать? Такие удары тем более тяжелы, что приходят всегда неожиданно.
     - Как бы там ни было, - сказал Кадрусс, который все время пил и на которого хмельное мальгское вино начинало действовать, - как бы там ни было, благополучное возвращение Дантеса досаждает не одному Фернану: верно, Данглар - Верно, и я готов поручиться, что это кончится для него плохо.
     - Тем не менее, - продолжал Кадрусс, наливаяФернану и наполняя в восьмой или десятый раз свой собственный стакан, между тем как Данглар едва пригубил свое вино, - тем не менее он женится на красавице Мерсе- дес; по крайней мере он для этого воротился.
     Все это время Данглар проницательным взором смотрел на Фернана и ви- дел, что слова Кадрусса падают ему на сердце, как расплавленный свинец.
     - А когда свадьба? - спросил Данглар.
     - О! До свадьбы еще дело не дошло! - прошептал Фернан.
     - Да, но дойдет, - сказал Кадрусс. - Это так же верно,как то, что Дантес будет капитаном "Фараона". Не правда ли, Данглар?
     Данглар вздрогнул при этом неожиданном выпаде, повернулся к Кадруссу и пристально посмотрел на него, чтобы узнать, с умыслом ли были сказаны эти слова, но он не прочел ничего, кроме зависти на этом лице, уже пог- лупевшем от опьянения.
     - Итак, - сказал он, наполняя стаканы, - выпьем за капитана Эдмона Дантеса, супруга прелестной каталанки!
     Кадрусс отяжелевшею рукою поднес стакан к губам и одним духом осушил его. Фернан схватил свой стакан и разбил вдребезги.
     - Стойте! - сказал Кадрусс. - Что там такое на пригорке, по дороге из Каталан? Взгляни-ка, Фернан, у тебя глаза получше. У меня уже двоится в глазах. Ты знаешь, вино - предатель. Точно двое влюбленных идут рядышком рука об руку. Ах, боже ты мой! Они не подозревают, что мы их видим, и целуются!
     Данглар следил за каждым движением Фернана, лицо которого приметно искажалось.
     - Знаете вы их, Фернан? - спросил он.
     - Да, - отвечал он глим голосом, - это Эдмон и Мерседес.
     - А! Вот оно что! - сказал Кадрусс. - А я и не узнал их. Эй, Дантес! Эй, красавица! Подите-ка сюда и скажите нам, скоро ли свадьба. Фернан такой упрямец, не хочет нам сказать.
     - Да замолчишь ли ты? - прервал его Данглар, делая вид, будто оста- навливает Кадрусса, который с упрямств пьяницы высовывался из беседки. - Держись крепче на ногах и оставь вбленных в покое. Бери пример с Фернана: он по крайней мере благоразумен.
     Быть может, Фернан, выведенный из себя, подстрекаемый Дангларом, как бык на арене, не удержался бы, ибо он уже встал и, казалось, вот-вот ки- нется на соперника, но Мерседес, веселая и непринужденная, подняла пре- лестную головку и окинула всех светлым взором. Од вспомнил ее угрозу -мереть, если умрет Эдмон, - и бессильно опустился на стул.
     Дангларосмотрел на своих собеседников - на отупевшего от вина и на сраженного любовью.
     - От этих дураков я ничего не добьюсь, - прошептал он, - боюсь, что я имею дело с пьяницей и с трусом. Вот завистник, который наливается ви- ном, между тем как ему следовало бы упиваться желчью; вот болн, у ко- торого из-под носа похищают возлюбленную и который только изнает, что плачет и жалуется, как ребенок. А между тем у него пылающие глаза, как у испанцев, сицилийцев и калабрийцев, которые так искусно мстят за себя; у него такие кулаки, что размозжат голову быку вернее всякого обуха. Поло- жительно, счастье улыбается Эдмону; он женится на красавице, будет капи- танам и посмеется над нами, разве только... - мрачная улыбка искривила губы Данглара, - разве только я тут вмешаюсь.
     - Эй! - продолжал кричать Кадрусс, привстав в опершись кулаком о стол. - Эй, Эдмон! Не видишь ты, что ли, друзей, или уж так загордился, что не хочешь и говорить с ними?
     - Нет, дорогой Кадрусс, - отвечал Дантес, - я совсем не горд, я счастлив, а счасе, очевидно, ослепляет ее больше, чем гордость.
     - Дело! - сказал Кадрусс. - Вот это объяснение! Здравствуйте, госпожа Дантес!
     Мерседес чинно поклонилась.
     - Меня так еще не зовут, - сказала она. - У нас считается, что можно накликать беду, если называть девушку по имени ее жениха, когда этот же- них е не стал ей мужем; поэтому называйте меня Мерседес, прошу вас.
     - сед Кадрусс не так уж виноват, - сказал Дантес, - он не намного ошибся!
     - Так, значит, свадьба будет скоро? - спросил Данглар, раскланиваясь с молодою парою.
     - Как можно скорее. Сегодня сговор у моего отца, а завтра или после- завтра, никак не позже, обед в честь помолвки здесь, в "Резерве". Наде- юсь, будут все друзья: это значит, что вы приглашены, господин Данглар; это значит, что и тя ждут, Кадрусс.
     - А Фернан? - спросил Кадрусс, смеясь пьяным смехом. - Фернан тоже будет?
     - Брат моей жены - мой брат, - сказал Эдмон, - и мы, Мерседес и я, были бы глубоко огорчены, ли бы его не было с нами в такую минуту.
     Фернан хотел ответить, но голос замер у него в горле, и он не мог вы- говорить ни слова.
     - Сегодня помолвка... завтра или послезавтра обручение... черт возьми, вы очень спешите, капитан!
     - Данглар, - отвечал Эдмон с улыбкой, - я вам скажу то же, что Мерсе- дес сказала сейчас Кадруссу: не надейте меня званием, которого я еще не удостоен; это накличет на меня беду.
     - Прошу прощенья, - отвечал Данглар. - Я только сказал, что вы очень спешите. Ведь времени у нас довольно: "Фараон" выйдет в море не раньше как через три месяца.
     - Всегда спешишь быть счастливым, господин Данглар, - кто долго стра- дал, тот трудом верит своему счастью. Но это не только себялюбие, - я должен ехать в Париж.
     - Вот как! В Париж! И вы едете туда в первый раз?
     - Да.
     - У вас там есть дело?
     - Не мое: надо исполнить последнее поручение бедного нашего капитана Леклера. Вы понимаете, Данглар, это дело святое. Впрочем, будьте спокой- ны, я только съезжу и вернусь.
     - Да, да, понимаю, - вслух сказал Данглар.
     Потом прибавил про себя:
     "В Париж, дтавить по назначению письмо, которое ему дал маршал. Черт возьми! Это письмо пает мне мысль. А, Дантес, друг мой! Ты еще не значишься в реестре "Фараона" под номером первым!"
     И он крикнул вслед удалявшемуся Эдмону:
     - Счастливого пути!
     - Благодарю, - отвечал Эдмон, оглядываясь через плечо и дружески ки- вая головою.
     И влюбленные продолжали путь, спокойные и счастливые, как два избран- ника небес...
    
    
     IV. ЗАГОВОР
    
     Данглар следил глазами за Эдмоном и Мерседес, пока они не скрылись за фортом св. Николая; потом он снова повернулся к своим собутыльникам. Фернан, бледный и дрожащий, сидел неподвижно, а Кадрусс бормотал слова какой-то застольной песни.
     - Мне кажется, - сказал Данглар Фернану, - эта свадьба не всем сулит счтье.
     - Меня она приводит в отчаяние, - отвечал Фернан.
     - Вы любите Мерседес?
     - Я обожаю ее.
     - Давно ли?
     - С тех пор как мы знаем друг друга; я всю жизнь любил ее.
     - И вы сидите тут и рвете на себе волосы, вместо того чтобы искать средства помочь горю! Черт возьми! Я думал, что не так водится между ка- таланцами.
     - Что же, по-вашему, мне делать? - спросил Фернан.
     - Откуда я знаю? Разве это мое дело? Ведь, кажется, не я влюблен в мадемуазель Мерседес, а вы ищите и обрящете, как сказано в Евангелии.
     - Я уж нашел было.
     - Что именно?
     - Я хотел ударить его кинжалом, но она сказала, что если с ним что-нибудь счится, она убьет себя.
     - Бросьте! Такие вещи говорятся, да не делаются.
     - Вы не знаете Мерседес. Если она пригрозила, так уж исполнит.
     - Болван! - прошептал Данглар. - Пусть она убивает себя, мне какое дело, лишь бы Дантес не был капитаном.
     - А прежде чем умрет Мерседес, - продолжал Фернан с твердой реши- мостью, - я умру.
     - Вот любовь-то! - закрил Кадрусс пьяным голосом. - Вот это любовь так любовь, или я ничего в этом не понимаю!
     - Послушайте, - сказал Данглар, - вы, сдается мне, славный малый, и я бы хотел, черт меня побери, помочь вашему горю, но...
     - Да, - подхватил Кадрусс, - говори.
     - Любезный, - прервал его Данглар, - ты уже почти пьян; допей бутыл- ку, и ты будешь совсем готов. Пей и не мешайся в наши дела. Для наших дел надобно иметь свежую голову.
     - Я пьян? - вскричал Кадрусс. - Вот тоже! Я могу выпить еще четыре таких бутылки: это пузырьки изпод одеколона! Папаша Памфил, вина!
     И Кадрусс стукнул стаканом по столу.
     - Так вы говорите... - сказал Фернан Данглару, с жадностью ожидая окончания прерванной фразы.
     - Я уж не помню, что говорил. Этот пьяница спутал все мои мысли.
     - Ну и пусть пьяница; тем хуже для тех, кто боится вина; у них, вер- но, дурные мысли, и они боятся, как бы вино не вывело их наружу.
     И Кадрусс затянул песенку, бывшую в то время в большой моде:
     Все злодеи - водопийцы,
     Что доказано потопом.
     - Вы говорили, - продолжал Фернан, - что хотели бы помочь моему горю, но, прибавили вы...
     - Да. Но чтобы помочь вашему горю, надо помешать Дантесу жениться на той, которую вы любите, свадьба, пмоему, легко может не состояться и без смерти Дантеса.
     - Только смерть может разлучить их, - сказал Фернан.
     - Вы рассуждаете, как устрица, друг мой, - прервал его Кадрусс, - а Данглар у нас умник, хитрец, ученый, он докажет вам, что вы ошибаетесь. Докажи, Данглар. Я поручился за тебя. Докажи, что Дантесу не нужно уми- рать; притом жалко будет, если Дантес умрет. Он добрый малый, я люблю Дантеса. За твое здоровье, Дантес!
     Фернан, досадливо махнув рукой, встал из-за ста.
     - Пусть его, - сказал Данглар, удерживая каталанца, - он хоть пьян, а не так далек от истины. Разлука разделяет не хуже смерти; представьте себе, что между Дантесом и Мерседес выросла тюремная стена; она разлучит их точно так же, как могильный камень.
     - Да, но из тюрьмы выходят, - сказал Кадрусс, который, напрягая ос- татки соображения, цеплялся за разговор, - а когда человек выходит из тюрьмы и когда он зовется Эдмон Дант, то он мстит.
     - Пусть! - прошептал Фернан.
     - Притом же, - заметил Кадрусс, - за что сажать Дантеса тюрьму? Он не украл, не убил, не зарезал...
     - Замолчи! - прервал его Данглар.
     - Не желаю молчать! - сказал Кадрусс. - Я желаю, чтобы мне сказали, за что сажать Дантеса в тюрьму. Я люблю Дантеса. За твое здоровье, Дан- тес!
     И он осушил еще стакан вина.
     Дангл посмотрел в окончательно посоловевшие глаза портного и, по- вернувшись к Фернану, сказал:
     - Теперь вы понимаете, что нет нужды убивать его?
     - Румеется, не нужно, если только, как вы говорите, есть средство засать Дантеса в тюрьму. Но где это средство?
     - Если хорошенько поискать, так найдется, - сказал Данглар. - А впро- чем, - продолжал он, - чего ради я путаюсь в это дело? Ведь меня оно не касается.
     - Не знаю, касается ли оно вас, - вскричал Фернан, хватая его за ру- ку, - но знаю, что у вас есть причины ненавидеть Дантеса. Кто сам нена- видит, тот не ошибается и в чужом чувстве.
     - У меня причины ненавидеть Дантеса? Никаких, даю вам слово. Я видел, что вы несчастны, и ваше горе возбудило во мне участив, вот и все. Но если вы думаете, что стараюсь для себя, тогда прощайте, любезный друг, выпутывайтесь из беды, как знаете.
     Данглар сделал вид, что хочет встать.
     - Нет, останьтесь! - сказал Фернан, удерживая его. - Не все ли мне равно в конце концов, ненавидите вы Дантеса или не Я его ненавижу и не скрываю этого. Найдите средство, и я все исполнютолько не смерть, по- тому что Мерседес сказала, что она умрет, еслибьют Дантеса.
     Кадрусс, опустивший голову на стол, поднял ее и посмотрел тяжелым и бессмысленным взглядом на Фернана и Данглара.
     - Убьют Дантеса! -казал он. - Кто собирается убить Дантеса? Не же- лаю, чтобы его убивали. Он мне друг, еще сегодня утром он предлагал по- делиться со мной деньгами, как поделился с ним я. Не желаю, чтобы убива- ли Дантеса!
     - Да кто тебе говорит, что его хотят убить, дурак! - прервал Данглар. - Мы просто шутим. Выпей за его здоровье, - продолжал он, полняя ста- кан Кадрусса, - и оставь нас в покое.
     - Да, да, за здоровье Дантеса! - сказал Кадрусс, выпивая вино. - За его здоровье!.. За его здоровье!.. Вот!..
     - Но... средство?.. средство? - спрашивал Фернан.
     - Так вы еще не нашли его?
     - Нет, ведь вы взялись сами...
     - Эторавда, - сказал Данглар. - У французов перед испанцами то пре- имущество, что испанцы обдумывают, а французы придумывают.
     - Ну, так придумайте! - нетерпеливо крикнул Фернан.
     - Человек! - крикнул Данглар. - Перо, чернил и бумаги!
     - Перо, чернил и бумаги? - пробормотал Фернан.
     - Да, я бухгалтер: перо, чернила и бумага - мои орудия, без них я ни- чего не могу сделать.
     - Перо, чернил и бумаги! - крикнул в свою очередь Фернан.
     На том столе, - сказал трактирный слуга, указывая рукой.
     - Так подайте сю.
     Слуга взял перо, чернила и бумагу и принес их в беседку.
     - Как подумаешь, - сказал Кадрусс, ударяя рукой по бумаге, - что вот этим вернее можно убить человека, чем подкараулив его на опушке леса! Недаром я пера, чернил и бумаги всегда боялся больше, чем шпаги или пис- толета.
     - Этот шут не так еще пья как кажется, - заметил Данглар. - Подлей- те ему, Фернан.
     Фернан наполнил стакан Кадрусса, и то как истый пьяница, отнял руку от бумаги и протянул ее к стакану.
     Каталанец подождал, пока Кадрусс, почти сраженный этим новым залпом, не поставил или, вернее, не уронил стакан на стол.
     - Итак? - сказал каталанец, видя, что последние остатки рассудка Кад- русса утонули в этом стакане.
     - Итак, - продолжал Данглар, - если бы, например, после такого плава- ния, какое совершил Дантес, заходивший в Неапь и на остров Эльба, кто-нибудь донес на него королевскому прокурору, что он бонадартистский агент...
     - Я донесу! - живо вскричал каталанец.
     - Да, но вам придется подписать донос, вас поставят на очную ставку с тем, на кого вы донесли. Я, разумеется, снабжу вас всем необходимым, чтобы поддерживать обвинение, но Дантес нвечно будет в тюрьме. Ког- да-нибудь он выйдет оттуда, и тогда горе тому, кто его засадил!
     - Мне только и нужно, чтобы он затеял со мноюсору.
     - А Мерседес? Мерседес, которая возненавидит вас, если вы хоть пальцем тронете ее возлюбленного Эдмона!
     - Это верно, - сказал Фернан.
     - Нет,ет, - продолжал Данглар, - если уж решаться на такой посту- пок, то лучше всего просто взять перо, вот так, обмакнуть его в чернила и насать левой рукой, чтобы не узнали почерка, маленький доносец сле- дующего содержания.
     И Данглар, дополняя наставление примером, написал левой рукой косыми букве-ми, которые не имели ничего общего с его обычным почерком, следую- щий документ, который и передал Фернану.
     Фернан прочел вполголоса:
     - "Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского про- курора о том, что Эдмон Дантес, помощник капитана на корабле "Фараон", прибывшем сегодня из Смирны с заходом в Неаполь и Порто-Феррайо, жнея от Мюрата письмо к узурпатору, а от узурпатора письм к бонапартистскому комитету в Париже.
     Если он будет задержан, уличающее его письмо будет найдено при нем, или у его отца, или в его каюте на "Фараоне".
     - вот, - сказал Данглар, - это похоже на дело, потому что такой донос никак не мог бы обернуться против вас самих, ж все пошло бы само собой. Оставалось бы только сложить письмо вот так и надписать: "Госпо- дину королевскому прокурору". И все было бы кончено.
     И Данглар, посмеиваясь, написал адрес.
     - Да, все было бы кончено, - закричал Кадру ее, который, собрав пос- ледние остатки рассудка, следил за чтением письма и инстинктивно чувствовал, какие страшные последствия мог иметь подобный донос, - да, все было бы кончено, но это было бы подло!
     И он протянул руку, чтобы взять письмо.
     - Именно потому, - отвечал Данглар, отодвигая (от него письмо, - все, что я говорю, и все, что я делаю, это только шутка, и я первый был бы весьма огорчен, если бы что-нибудь случилось с нашим славном Дантесом. Посмотри!
     Он взял письмо, скомкал его и бросил в угол беседки.
     - Вот это дело! - сказал Кадрусс. - Дантес - мой друг, и я не хочу, чтобы ему вредили.
     - Да кто же думает ему вредить! Уж верно не я и не Фернан! - сказал Данглар, вставая и посматривая на каталанца, который искоса поглядывал на бумагу брошенную в угол.
     - В таком случае, - продолжал Кадрусс- еще вина! Я хочу выпить за здоровье Эдмона и прекрасной Мерседес.
     - Ты и так уж слишком много пил, бражник, - сказал Данглар, - и если еще выпьешь, то тебе придется заночевать здесь, потому что ты не сможешь держаться на йогах.
     - Я? - с пьяным хвастовством сказал Кадрусс, поднимаясь. - Я не могу держаться на ногах? Бьюсь об заклад, что взберусь на Аккульскую коло- кольню и даже не покачнусь.
     - Хорошо, - прервал Данглар, побьемся об заклад, но только завтра. А сегодня пора домой. Дай мне руку и пойдем.
     - Пойдем, - отвечал Кадрусс, - но мне не требуется твоей руки. А ты идешь, Фернан? Идешь нами в Марсель?
     - Нет, - сказал Фернан, - я пойду домой, в Каталаны.
     - Надраено; пойдем с нами в Марсель, пойдем.
     - Мне незачем в Маель, я не хочу туда.
     - Как ты сказал? Не хочешь?.. Ну, ладно, как хочешь! Вольному воля... Пойдем, Данглар, а этот господин пусть ит в Каталаны, если ему угодно.
     Данглар воспользовался уступчивостьКадрусса и повел его по мар- сельской дороге. Но только, чтобы оставить Фернану более короткий и удобный путь, он пошел не вдоль набережной Рив-Нев, а к воротам Сен-Вик- тор. Кадрусс, шатаясь, следовал за ним, повиснув у него на руке.
     Пройдя шагов двадцать, Данглар обернулся и увидел, как Фернан бсил- ся к измятому письму, схватил его и, выскочив из беседки, побежал к го- роду.
     - Что же он делает? - сказал Кадрусс. - Он соврал: сказал, что пойдет в Каталаны, а сам идет в город. Эй, Фернан! Ты не туда идешь, приятель!
     - Это у тебя в глазах мутится, - прервал Данглар, - он идет прямо к Старой Больнице.
     - Правда? - сказал Кадрусс. - А я бы поклялся, что он свернул напра- во... Верно говорят, что вино-предатель.
     - Дело как буо на мази, - прошептал Данглар, - теперь уж оно пойдет само собой.
    
    
     V. ОБРУЧЕНИЕ
    
     На следующий день утро выдалось теплое и ясное. Солнце встало яркое и сверкающее, и его первые пурпурные лучи расцветили рубинами енистые гребни волн.
     Пир был приготовлен во втором этаже того само "Резерва", с беседкой которого мы уже знакомы. Это была большая зала, в шесть окон, и над каж- дым окном (бог весть почему) было начертано имя одного из крупнейших французских годов.
     Вдоль этих окон шла галерея, деревянная, как и все здание.

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо

Смотрите также по произведению "Граф Монте-Кристо":

• Сочинения
• Краткое содержание
• Характеристика героев