• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо

Граф Монте-Кристо [31/83]

Скачать полное произведение

    - В чем же я изменил им? спросил Монте-Кристо, который время от времени так внимательно взглядывал на Морреля, что бесстрашный молодой воин уже несколько раз опускал глаза под светлым и ясным взором графа.
     - Но мне кажется, - возразил Моррель, - что, спасая господина де Мор- сер, вам совершенно незнакомого, вы служили и ближнему и обществу.
     - Коего он является лучшим украшением, - торжественно заявил Бошан, залпом осушая бокал шампанского.
     - Вы противоречите себе, граф, - воскликнул Альбер, - вы, самый ло- гичный человек, какого я знаю; и сейчас вам докажу, что вы далеко не эгоист, а напротив того - филантроп. Вы называете себя сыном Востока, говорите, что вы левантинец, малаец, индус, китаец, дикарь; ваше имя - Синдбад-Мореход, граф Монте-Кристо; и вот, едва вы попали в Париж, в вас сказывается основное достоинство, или основной недостаток, присущий нам, эксцентричным парижанам: вы приписываете себе не свойственные вам пороки и скрываете свои добродетели.
     - Дорогой виконт, - возразил Монте-Кристо, - в моих овах или пос- тупках я не вижу ничего достойного такой похвалы. Вы были не жой для меня: я был знаком с вами, я уступил вам две комнаты, угощалас завтра- ком, предоставил вам один из моих экипажей, мы вместе люболись масками на Корсо и вместе смотрели из окна на Пьяцца-дель-Пополо на казнь, так сильно взволновавшую вас, что вам едва не сделалось дурно. И вот, я спрашиваю вас всех, мог ли я оставить моего гостя в руках этих ужасных разбойников, как вы их называете? Кроме того, как вам известно, когда я спасал вас, у меня была задн мысль, что вы окажете мне услугу и, когда я приеду во Францию, введете меня в парижский свет. Прежде вы могли ду- мать, что это просто мимолетное предположение, но теперь вы видите, что это чистейшая реальность, и вам придется покориться, чтобы не нарушить вашего слова.
     - И я сдержу его, - сказал Морсер, - по боюсь, дорогой граф, что вы будете крайне разочарованы, - ведь вы привыкли к живописным местностям, необычайным приключениям, к фантастическим горизонтам. У нас нет ничего похожего на то, к чему вас приучила ваша богатая событиями жизнь. Мон- мартр - наш Чимборазо, Мопвалериен - паши Гималаи; Грепельская равнина - наша Великая Пустыня, да и тут роют артезианский колодец для караванов. У нас есть воры, и даженого, хоть и не так много, как говорят; но эти воры боятся самого мелкого сыща куда больше, чем самого знатною вельможи; словом, Франция - страна столь прозаическая, а Париж - город столь цивилизованный, что во всех наших восьмидесяти пяти департаментах (разумеется, я исключаю Корсику из числа французских провинций), - во всех наших департаментах вы не найдете даже небольшой гор на которой не было бы телеграфа и сколько-нибудь темной пещеры, в которую полицейс- кий комиссар не провел бы газ. Так что я могу оказать вам лишь одну ус- лугу, дорогой граф, и тут я весь в вашем распоряжении: ввести вас всюду, или лично, или через друзей. Впрочем, вам для этого никто не нужен: с вашим именем, с вашим богатством и вашим умом (Монте-Кристо поклонился с легкой иронической улыбкой) человек не нуждается в том, чтобы его предс- тавляли, и буд везде хорошо принят. В сущности я могу быть вам полезен только в одном. Если вам может пригодиться мое знакомство с парижской жизнью, кое-какой опыт в вопросах комфорта и знание магазинов, то я все- цело в вашем распоряжении, чтобы помочь вам прилично устроиться. Не смею предложить вам разделить со мной эту квартиру, как вы в Риме разделили со мной свою (хоть я и не проповедую эгоизмая все же эгоист до мозга костей): здесь, кроме меня самого, не помеилась бы и тень, разве что женская.
     - Эта оговорка наводит на мысль о супружестве, - сказал граф. - В са- мом деле, в Риме вы мне намекали на нее брачные планы; должен ли я поздравить вас с наступающим счастьем?
     - Это все еще только планы.
     - И весьма неопределенные, - вставил Дебрэ.
     - Нисколько, - сказал Морсер, - мой отец очень желает этого, и я на- деюсь скоро познакомить вас если не с моей женой, то с невестой: мадему- азель Эжени Данглар.
     - Эжени Данглар! - подхватил Монте-Крист - Позвольте, ее отец - ба- рон Данглар?
     - Да, - отвечал Морсер, - но барон новейшей формации.
     - Не все ли равно, - возразил Монте-Кристо, - если он оказал такие услуги государству, что заслужил это отличие.
     - Огромные, - сказал Бошан. - Хоть ои был в душе либерал, но в ты- сяча восемьсот двадцать девятом году проведля Карла Десятого заем в шесть миллионов; за это король сделал его бароном и кавалером Почетного легиона, так что он носит свою награду не в жилетнокармане, как можно было бы думать, но честь честью, в петличке фрака.
     - Ах, Бошан, Бошан, - засмеялся Морсер, - приберегите это для "Корса- ра" и "Шаривари", но при мне пощадите моего будущего тестя.
     Потом он обратился к Монте-Кристо:
     - Вы сейчас произнесли его имя так, как будто вы знакомы с бароном.
     - Я с ним не знаком, - небрежно сказал Монте-Кристо, - по, вероятно, скоро познакомлюсь, потому что мне в его банке открыт кредит банкирскими домами Ричард и Блаунт в Лондоне, Арштейн и Эскелес в Вене и Томсон и Фре в Риме.
     Произнося два последних имени, граф искоса взглянул на Морреля.
     Если чужестрац думал произвести на Максимилиана Морреля впечатле- ние, то он не ошибся. Максимилиан вздрогнул, как от электрического раз- ряда.
     - Тоон и Френч? - сказал он. - Вы знаете этот банкирский дом, граф?
     - Это мои банкиры в столице христианского мира, - спокойно ответил граф. - Я могу быть вам чем-нибудь полезен у них?
     - Быть может, граф, вы могли бы помочь нам в розысках, оставшихся до сих пор бесплодными. Этот банкирский дом некогда оказал нашей фирме ог- ромную услугу, но почему-то всегда отрицал это.
     - Я в вашем распоряжении, - ответил с поклоном Монте-Кристо.
     - Однако, - заметил Морсер, - заговорив о господине Данглар, мы слиш- ком отвлеклись. Речь шла о том, чтобы подыскать графу Монте-Кристо при- личное помещение. Давайте подума, где поселиться новому гостю великого Парижа?
     - В Сен-Жерменском предместье граф может найти недурной особняк с са- дом, - сказал Шато-Рено.
     - Вы только и знаете что свое несносное Сен-Жерменское предместье, Шато-Рено, - сказал Дебрэ. - Не слушайте его, граф, и устройтесь на Шос- се д'Антен: это подлинный Париж.
     - Бульвар Оперы, - заявил Бошан, - второй этаж, дом с балконом. Граф велит там положить подушки из серебряной парчи и, дымя чубуком или гло- тая свои пилюли, будет любоваться дефилирующей перед ним столицей.
     А вам разве ничего не приходит в голову, Моррель, что вы ничего не предлагаете? - спросил ШатоРено.
     - Нет, напротив, - сказал, улыбаясь, молодой человек, - у меня есть одна мысль, но я ждал, не соблазнится ли граф каким-нибудь из ваших блестящих предложений. А теперь я возьму на себя смелость предложить ему небольшую квартирку в прелестном помпадуровском особняке, который вот уже год снимает на улице Меле моя сестра.
     - У вас есть сестра? - спросил граф.
     - Да, граф, и прекрасная сестра.
     - Замужем?
     - Уже девятый год.
     - И счастлива? - снова спросил граф.
     - Так счастлива, как только вообще возможно, - отвечал Максимилиан, - она вышла замуж за человека, корого любила, за того, кто не покинул нас в нашем несчастье - за Эмманюеля Эрбо.
     Монте-Кристо чуть заметно улыбнулся.
     - Я живу у е, когда нахожусь в отпуску, - продолжал Максимилиан, - и готов служить вам, граф, вместе с моим зятем, если вам что-либо пона- добится.
     - Одну минуту! - прервал Альбер, раньше чем Монте-Кристо успел отве- тить. - Подумайте, что вы делаете, Моррель. Вы хотите заточить путешест- венника, Синдбада-Морехода в семейную обстановку. Человека, который при- ехал смотреть Париж, вы хотите превратить в патриарха.
     - Вовсе нет, - улыбнулся Моррель, - моей сестре двадцать пять лет, зятю - тридцать, они молоды, велы и счастливы. К тому же граф будет жить отдельно и встречаться с ними, только когда сам пожелает.
     - Благодарю вас, благодарю, - сказал Монте-Кристо, - я буду рад поз- накомиться с вашей сестрой и зятем, если вам угодно оказать мне эту честь, по я не приму ни одного из всех ваших предложении просто потому, что помещение для меня уже готово.
     - Как! - воскликнул Морсер. - Нжели вы будете жить в гостинице? Вам будет слишком неуютно!
     - Разве я так плохо жил в Риме? - спросил МонтеКристо.
     - Еще бы, в Риме вы истратили на обстановку ваших комнат пятьдесят тысяч пиастров; но не намерены же вы каждый раз идти на такие расходы.
     - Меня не это остановило, - отвечал Монте-Кристо, - но я хочу иметь в Париже дом, свои собственный. Я послал вперед своего камердинера, и он, наверное, уже купил дом и велел обсвить.
     - Так, значит, у вас есть камердинер, который знает Париж? -осклик- нул Бошан.
     - Он, как и я, в первый раз во Франции; он черножий и к тому же не- мой, - отвечал Монте-Кристо.
     - Так это Али? - воскликнул Альбер среди всеобщего удивления.
     - Вот именно, Али, мой немой нубиец, которого вы, кажется, видели в Риме.
     - Ну, конечно, - оечал Морсер, - я прекрасно его помню. Но как же вы поручили нубийцу купить дом в Париже и немому - его обставить? Нес- частный, наверное, все напутал.
     - Напрасно вы так думаете; напротив, я уверен, что он всестроил по моему вкусу; а у меня, как вам известно, вкус довольно необычный. Он уже с неделю как приехал; должно быть, он обегал весь город, проявляя чутье хорошей собаки, которая охотится одна; он знает мои прихоти, мои вкусы, мои потребности; он, наверное, все уже устроил, как надо. знал, что я приеду сегодня в десять часов утра, и ждал меня с девяти у заставы Фон- тенбло. Он передал мне эту бумажку; это мой новый адрес; вот, прочтите.
     И Монте-Кристо передал Альберу листок.
     - "ЕлисейскиПоля, номер тридцать", - прочел Морсер.
     - Вот это оригинально! - вырвалось у Бошана.
     - И чисто по-княжески! - прибавил Шато-Рено.
     - Как, вы еще не знаете вашего дома? - спросил Дебрэ.
     - Нет, - ответил Монте-Кристо, - я уже говорил, что не хотел опазды- вать к назначенному часу. Я оделся в карете и вышел из нее у дверей ви- конта.
     Молодые люди переглянулись: они не могли понять, не разыгрывает ли Монте-Кристо комедию, но все слова этого человека, несмотря на их необы- чайность, дышали такой простотой, что нельзя было предполагать в них лжи, да и зачем ему было лгать?
     - Стало быть, - сказал Бошан, - придется м довольствоваться теми маленькими услугами, которые мы можем оказать графу. Я как журналист орою ему доступ во все театры Парижа.
     - Благодарю вас, - сказал, улыбаясь, Монте-Кристо, - я уже велел мое- му управляющему абонировать в каждом театре по ложе.
     - А ваш управляющий тоже нубиец и немой? - спросиДебрэ.
     - Нет, он просто ваш соотечественник, если только корсиканец может считаться чьим-либо соотечественником; вы его знаете, господин де Мор- сер.
     - Наверно, это достойный синьор Бертуччо, который так мастерски нани- мает окна?
     - Вот именно; и вы видели его, когда оказали мне честь позавтракать у меня. Это славный малый, который был и солдатом и контрабандистом - сло- вом, всем понемногу. Я даже не поручусь, что у него не было когданибудь неладов с полицией из-за какого-нибудь пустяка, вроде удара ножом.
     - И этого честного гражданина мира вы взяли к себе в управляющие, граф? - сприл Дебрэ. - Сколько он крадет у вас в год?
     - Право же, не больше всякого другого, я в этом уверен; но он мне подходит, не признает невоожного, и я держу его.
     - Таким образом, - сказал Шато-Рено, - у вас налажено все хозяйство: у вас есть дом на Елисейских Полях, прислуга, управляющий, и вам недос- тает только любовницы.
     Альбер улыбнулся: онспомнил о прекрасной не то албанке, не то гре- чанке, которую видел ложе графа в театре Балле и в театре Арджентина.
     - У меня есть нечто получше: у меня есть невольница, - сказал Мон- те-Кристо. - Вы нанимаете ваших любовниц в Опере, в Водевиле, в Варьете, а я купил свою в Константинополе; мне это обошлось дороже, но зато мне больше не о чем беспокоиться.
     - Но вы забываете, - заметил, смеясь, Дебрэ, - что мы вольные франки и что ваша невольница, ступив на французскую землю, стала свободна?
     - А кто ей это скажет? - спросил Монте-Кристо.
     - Да первый встречный.
     - Она говорит только по-новогречески.
     - Ну, тогда другое дело!
     - Но мы, надеюсь, увидим ее? - сказал Бошан. - Или вы, помимо немого, держите и евнухов?
     - Нет, - сказал Монте-Кристо, - я еще не дошел этого в своем ори- ентализме: все, кто меня окружает, вольны в любую минуту покинуть меня и, сделав это, уже не будут нуждаться ни во мне, ни в ком-либо другом; вот поэтому, может быть, они меня и не покидают.
     Собеседники уже давно перешли к десерту и к сигарам.
     - Дорогой мой, - сказал, вставая, Дебрэ, - уже половина третьего; ваш гость очарователен, но нет такого приятного общества, с которым не надо было бы расставаться, иногда его приходится даже мень на неприятное; мне пора в министерство. Я поговорю о графе с министром, надо же нам уз- нать, кто он такой.
     - Берегитесь, - отвечал Морсер, - самые проницательные люди отступили перед этой загадкой.
     - Нам отпускают три миллиона на полицию; правда, они почти всегда оказывают израсходованными заранее, но на это дело пятьдесят тысяч франков во всяком случае наберется.
     - А когда вы узнаете, кто он, вы мне скаже?
     - Непременно. До свидания, Альбер; господа, имею честь кланяться.
     И, выйдя в прихожую, Дебрэ громко крикнул:
     - Велите подавать!
     - Очевидно, - сказал Бошан Альберу, - я так и не попаду в Палату, но мм читателям я преподнесу коечто получше речи господина Данглара.
     -ади бога, Бошан, - отвечал Морсер, - ни слова, умоляю вас, не ли- шайте меня привилегии показать его. Не правда ли, занятный человек?
     - Больше того, - откликнулся Шато-Рено, - это поистине один из нео- быкновеннейших людей, каких я когда-либо встречал. Вы идете, Моррель?
     - Сейчас, я только педам мою карточку графу, он так любезен, что обещает заехать к нам, на улицу Меле, четырнадцать.
     - Могу вас заверить, что не премину это сделать, - с поклоном отвечал граф.
     И Максимилиан Моррель вышел с бароном Шато-Рено, оставив Монте-Кристо вдвоем с Морсером.
    
    
     III. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
    
     Оставшись наедине с Монте-Кристо, Альбер сказал:
     - Граф, разрешите мне пристуть к моим обязанностям чичероне и пока- зать вам образчик квартиры холостяка. Вам, привыкшему к итальянским дворцам, будет интересно высчитать, на пространстве скольких квадратных футов может поместиться молодой парижанин, который, по здешним понятиям, живет не так уж плохо. Переходя из комнаты в комнату, мы будем отворять окна, чтобы вы не задохнулись.
     Монте-Кристо уже видел столовую и нижнюю гостиную. Альбер прежде всего повел его в свою студию; как читатель помнит, это была его любимая комната.
     Монте-Кристо был достойный ценитель всего того что в ней собрал Альбер: старинные лари, японский фарфор, восточные ткани, венецианское стекло, оружие всех стран; все это было ему знакомо, и он с первого же взгляда определял век, страну и происхождение ве. Морсер думал, что ему придется давать объяснения, а вышло так, что он сам, под руко- водством графа, проходил курс археологии, минералогии и естественной ис- тории. Они спустилась во второй этаж. Альбер ввел своего гостя в гости- нуюСтены здесь были увешаны произведениями современных художников. Тут были пейзажи Дюпре: высокие камыши, стройные деревья, ревущие коровы и чудесные небеса; были арабские всадники Делакруа в длинных белых бурну- сах, с блестящими поясами, с вороненым оружием; кони бешено грызлись, а ли бились железными палицами; были акварели Буланже - "Собор Парижской Богоматери", изображенный с той силой, которая равняет живописца с поэ-ом; были холсты Диаса, цветы которого прекраснее живых цветов и солнце ослепительнее солнца в небе; были тут и рисунки Декана, столь же ярки как и у Сальватора Розы, но поэтичнее; были пастели Жиро и Мюлла, изображавшие детей с ангельскими головками и женщин с девственными лица- ми; были страницы, вырванные из восточного альбома Доза, - карандашные наброски, сделанные им в нескько секунд, верхом на верблюде или под куполом мечети, - словом, в, что современное искусство может дать вза- мен погибшего и отлетевшего искусства прошлых веков.
     Альбер надеялся хоть теперь чем-нибудь поразить странного чужеземца, но, к немалому его удивлению, граф, не читая подписей, к тому же иногда представленных только инициалами, сразу же навал автора каждой вещи, и видно было, что он не только знал каждое из этих имен, но успел оценить и изучить талант каждого мастера.
     Из гоиной перешли в спальню; это был образец изящества и вместе с тем строгого вкуса: здесь сиял в матово-золотой раме всего лишь один портрет, но он был подписан Леопольдом Робером.
     Портрет тотчас же привлек внание графа МонтеКристо; он поспешно по- дошел и остановился перод ним.
     Это был портрет женщины лет двадцати пятисмуглой, с огненным взгля- дом из-под полуопущенных век; она была в живописном костюме каталонской рыбачки, в красном с черным корсаже и с зотыми булавками в волосах; взор ее обращен был к морю, и ее стройный силуэт четко выделялся на ла- зурном фоне неба и волн.
     В комнате было темно, иначе Альбер заметил бы, какая смертельная бледность покры лицо графа и как нервная дрожь пробежала по его плечам и груди.
     Пшла минута молчания, Монте-Кристо не отрывал взгляда от картины.
     - Ваша возлюбленя прелестна, виконт, - сказал он наконец совершенно спокойным голосом, - и этот костюм, очевидно маскарадный, ей очень идет.
     - Я не простил бы вам этой ошибки, - сказал Альбер, - если бы возле этого портрета висел какой-нибудь другой. Вы не знаете моей матери, граф; это ее портрет, он сделан, по ежеланию, лет шесть или восемь то- му назад. Костюм, по-видимому, придан, но сходство изумительное, - я как будто вижу свою мать такой, какой она была в тысяча восемьсот трид- цатом году. Графиня заказала этотортрет в отсутствие моего отца. Она, вероятно, думала сделать ему пртный сюрприз, но отцу портрет почему-то не понравился; и даже мастерство жописца не могло победить его антипа- тии, - а ведь это, как вы сами видите, одно из лучших произведений Лео- польда Робера. Правда, между нами говоря, господин де Морсер один из самых ревностных пэров, заседающих в Люксембургском двор, известный знаток военного дела, но весьма посредственный ценитель искусств. Зато моя мать понимает живопись и сама прекрасно рисует; она слишком ценила это мастерское произведение, чтобы расаться с ним совсем, и подарила его мне, чтобы оно реже попадалось нглаза отцу. Его портрет, кисти Гро, я вам тоже покажу. Простите, что я передаю вам эти домашние мелочи; но так как я буду иметь честь представить вас графу, я говорю вам все это, чтобы вы невзначай не похвалили при нем портрет матери. К тому же он пагубно действует на мою мать: когда она приходит ко мне, она не мо- жет смотреть на него без слез. Впрочем, недоразумение, возникшее из-за этого портрета между графом и графиней, было единственным между ними; они женаты уже больше двадцати лет, но привязаны друг к другу, как в первый день.
     Монте-Кристо кинул быстрый взгляд на Альбера, как бы желая отыскать тайный смысл в его словах, но видно было, что молодой человек произнес их без всякого умысла.
     - Теперь, граф, - сказал Альбер, - вы видели все мои сокровища; раз- решитередложить их вам, сколь они ни ничтожны; прошу вас, будьте здесь как дома. Чтобы вы еще лучше освоились, я провожу вас к господину де Морсер. Я еще из Рима написал ему о том, что вы для меня сделали, и о вашеобещании меня посетить; мои родители с нетерпением ждут возможнос- тиоблагодарить вас. Я знаю, граф, вы человек пресыщенный, и семейные сцены не слишком трогают Синдбада-Морехода; вы столько видели. Но прими- те мое предложение и смотрите на него как на вступление в парижскую жизнь: она вся состоит из обмена любезностями, визитов и представлений.
     Монте-Кристо молча поклонился; он, по-видимому, принимал это предло- жение без радости и без неудовольствия, как одну из светских условнос- тей, исполнять которые надлежит всякому воспитанномучеловеку. Альбер позвал своего камердинера и велел доложить графу и графине де Морсер о том, что к ним желает явиться граф Монте-Кристо.
     Альбер и граф последовали за ним.
     Войдя в прихожую графа, вы прежде всего замечали над дверью в гости- ную гербовый щит, который своей богатой оправой и полным соответствием с отделкой всей комнаты свидетельствовал о том значении, какое владелец дома придавал этому гербу.
     Монте-Кристо остановился перед щитом и внимательно осмотрел его.
     - По лазоревому полю семь золотых мерлеток, расположенных снопом. Это, конечно, ваш фамильный герб, виконт? - спросил он. - Еи не счи- тать того, что я знаком с геральдическими фигурами и поэтому кое-как разбираюсь в гербах, я плохой знаток геральдики; ведь я граф случайный, сфабрикованный в Тоскане за учреждение командорства святого Стефана, и, пожалуй, не принял бы титула, если бы мне не твердили, что, когда много путешествуешь, это совершенно необходимо. Надо же иметь что-нибудь на дверцах кареты, хотя бы для того, чтобы таможенные чиновники вас не ос- матривали. Поэтому извините, что я предлагаю вам такой вопрос.
     - В нем нет ничего нескромного, - отвечал Морсер с простотой полней- шей убежденности. - Вы угадали: это наш герб, то есть родовой герб моего отца; но он, как видите, соединен с другим гербом - серебряная башня в червленом поле; это родовой герб моей матери. По женской линии я испа- нец, но род Морсеров - французский и, как мне приходилось слышать, один из древнейших на юге Франции.
     - Да, - сказал Монте-Кристо, - это и показывают мерлетки. Почти все вооруженные пилигримы, отправлявшиеся на завоевание Святой земли, избра- ли своим гербом или крест -нак их миссии, или перелетных птиц - знак дальнего пути, который им предстоял и который они надеялись совершить на крыльях веры. Ктонибудь из ваших предков с отцовской стороны, вероятно, участвовал в одном из крестовых походов; если даже это был поход Людови- ка Святого, то и тогда мы придем к тринадцатому веку, что вовсе неплохо.
     - Очень возможно, - сказал Морсер, - у моего отца в кабинете есть на- ше родословное древо, которое нам все это объяснит. Я когда-то составил к нему комментарии, в которых даже Дюзье и Жокур нашли бы для себя нема- ло поучительного. Теперь я к этому остыл, но должен вам сказать, как чи- чероне, что у нас, при нашем демократическом правильстве, начинают сильно интересоваться этими вещами.
     - В таком случае ваше правительсо должно было выбрать в своем прош- лом что-нибудь получше тех двух вывесок, которые я видел на ваших памят- никах и которые лишены всякого геральдического смысла. Что же касается вас, виконт, вы счастливее вашего правительства, потому что ваш герб прекрасен и волнует воображение. Да, вы и провансалец и испанец; этим и объясняется, - если портрет, который вы мне показывали, похож, - чудес- ный смуглый цвет лица благородной каталонки, который так восхитил меня.
     Надо было быть Эдипом или даже самим сфинксом, чтобы разгадать иро- нию, которую граф вложил в эти слова, казалось бы проникнутые самой изысканной учтивостью; так что Морсер поблагодарил его улыбкой и, пройдя вперед, чтобы указать ему дорог распахнул дверь, находившуюся под гер- бом и ведшую, как мы уже сказали, в гостиную.
     На самом видном месте в этой гостиной висел портрет мужчины лет трид- ца пяти - восьми, в генеральском мундире, с эполетами жгутом - знак высокого чина, с крестом Почетного легиона на шее, что указывало па ко- мандорсй ранг, и со звездами на груди: справа - ордена Спасителя, а слева - Карла III, из чего можно было заключить, что изображенная на этом портрете особа сражалась в Греции и Испании или, что в смысле зна- ков отличия равносильно, исполняла в их странах какую-либо дипломати- ческую миссию.
     Монте-Кристо был занят тем, что так же подробно, как и первый, рассматривал этот портрет, как вдруг отворилась боковая дверь, и появился сам граф де Морсер.
     Это был мужчина лет сорока пяти, но на вид ему казалось по меньшей мере пятьдесят; его черные усы и брови выглядели странно в контрасте с почти совсем белыми волосами, остриженными по-военному; он был в штатс- ком, и полосатая ленточка в его петлице напоминала о разнообразных пожа- лонных ему орденах. Осанка его была довольно благородна, и вошел он с очень радушным видом. Монте-Кристо не сделал ни шагу ему навстречу; ка- залось, ноги его приросли к полу, а глаза впились в лицо графа де Мор- сер.
     - Отец, - сказал Альбер, - имею честь представить вам графа Мон- те-Кристо, великодушного друга, которого, как вы знаете, я имел счастье встретить в трудную минуту.
     - Граф у нас желанный гость, - сказал граф де Морсер, с улыбкой при- ветствуя Монте-Кристо. - Он сохранил нашей семье ее единственного нас- ледника, и мы ему безгранично благодарны.
     С этими словами граф де Морсер указал Монте-Кристо на кресло и сел против окна.
     Монте-Кристо, усаживаясь в предложенное ему кресло, постарался ос- таться в тени широких бархатных занавесей, чтобы незаметно читать на ус- талом и озабочном лице графа повесть тайных страданий, запечатлевшихся в каждой из его преждевременных морщин.
     - Графиня одевалась, когда виконт прислал ей сказать, что она будет иметь удовольствие познакомиться с вами, - сказал Морсер. - рез десять минут она будет здесь.
     - Для меня большая честь, - сказал Монте-Кристо, - в первый же день моего приезда в Париж встретиться с человеком, заслуги которого равны его славе и к которому судьба, в ви исключения, была справедлива; но, быть может, на равнинах Митиджи и в горах Атласа она готовит вам еще и маршальский жезл?
     - О, нет, - возразил, слегка краснея, Морсер, - я оставил службу, граф. Возведенный во время Реставрации в звание пэра, я участвовал в первых походах и служил под началом маршала Бурмон; я мог, следова- тельно, рассчитывать на высшую командную джность, и кто знает, что произошло бы, оставайся на тропе старшая ветвь! Но, как видно, Июльская революция была столь блестяща, что могла позволить себе быть неблагодар- ной по отношению ко всем слугам, не восходившим к императорскому пери- оду. Поэтому мне пришлось подать в отставку; кто, как я, добыл эполеты на поле брани, тот не умеет маврировать на скользком паркете гостиных. Я бросил военную службу, зялся политикой, промышленностью, изучал прикладные искусства. Я всегда интересовался этими вещами, но за двад- цать лет службы не имел времени всем этим заниматься.
     - Вот откуда превосходство вашего народа над ними, граф, - отвечал Монте-Кристо. - Вы, потомок знатного рода, обладатель крупного состоя- ния, пошли добывать первые чины, сжа простым солдатом; это случается редко; и, став генералом, пэром Франции, командором Почетного легиона, вы нанаете учиться чему-то новому не ради наград, но только для того, чтобы принести пользу своим ближним... Да, это прекрасно; скажу больше, поразительно.
     Альбер смотрел и слушал с удивлением: такой энтузиазм в Мое-Кристо был для него неожиданностью.
     - К сожалению, мы, в Италии,е таковы, - продолжал чужестранец, как бы желая рассеять чуть заметную тень, которую вызвали его слова на лице Морсера, - мы растем так, как свойственно нашей породе, и всю жизнь сох- раняем ту же листву, тот же облик и нередко ту же бесполезность.
     - Но для такого человека, как вы, Италия - подходящее отечество, - возразиграф до Морсер. - Франция раскрывает вам свои объятия; ответьте на ее призыв. Она не всегда неблагодарна; она дурно обходится со своими детьми, но по большей части радостно встречает иноземцев.
     - Видно, что вы не знаете графа Монте-Кристо, отец, - прервал его с улыбой Альбер. - То, что может его удовлетворить, находится за пределами нашего мира; он не гонится за почестями и берет от них только то,что умещается в паспорте.
     - Вот самое верное суждение обо мне, которое я когда-либо слышал, - заметил Монте-Кристо.
     - Граф имел возможность устроить свою жизнь, как хотел, - сказал граф де Морсер со вздохом, - и выбрал дорогу, усеянную цветами.
     - Вот именно, - ответил Мте-Кристо с улыбкой, которой не передал бы ни один живописец и не обънил бы ни один физиономист.
     - Если бы я не боялся вас утомить, - сказал генерал, явно очарованный обращением гостя, - я повел бы вас в Палату; сегодняшнее заседание любо- пытно для всякого, кто не знаком с нашимиовременными сенаторами.
     - Я буду вам очень признателен, если вы мне это предложите в другой раз, но сегодня я надеюсь быть представленным графине, и я подожду.
     - А вот и матушка! - воскликнул виконт.
     И Монте-Кристо, быстро обернувшись, увидел на пороге гостий г-жу де Морсер; она стояла в дверях, противоположных тем, в котор вошел ее муж, неподвижная и бледная; когда Монте-Кристо повернулся к ней, она опустила руку, которою почему-то опиралась на золоченый наличник двери. Она стояла там уже несколько секунд и слышала последние слова гостя.
     Тот встал и низко поклонился графине, которая молча, церемонно отве- тила на его поклон.
     - Что с вами, графиня? - спросил граф де Морсер. - Вы нездоровы? Мо- жет быть, здесь слишком жарко?
     - Матушка, вам дурно? - воскликнул виконт, бросаясь к Мерседес.
     Она поблагодарила их улыбкой.
     - Нет, - сказала она, - просто меня взволновала встреча с графом. Ведь если бы но он, мы были бы теперь погружены в печаль и траур. Граф, - продолжала она, подходя к нему с величием королевы, - я обязана вам жизнью моего сына, и за это благодеян я от всего сердца благословляю вас. Я счастлива, что могу, наконец, высказать вам свою благодарность.
     Граф снова поклонился, еще ниже, ч в первый раз, и был еще бледнее, чем Мерседес.

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо

Смотрите также по произведению "Граф Монте-Кристо":

• Сочинения
• Краткое содержание
• Характеристика героев