Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо

Граф Монте-Кристо [13/83]

  Скачать полное произведение

    Наконец, он взял нож, разжал бы, которые поддались легче, чем в прошлый раз, отсчитал двенадцать капель и стал ждать; в склянке остава-ось еще почти вдвое против того, что он вылил.
     Он прождал десять минут, четверть часаполчаса, - Фариа не шевелил- ся. Дрожа всем телом, чувствуя, что волосы у него встали дыб и лоб покрылся испариной, Дантес считал секунды по биению своего сердца.
     Тогда он решил, что настало время испытать последнее средво; он поднес склянку к посиневшим губам аббата и влил в раскрытый рот весь ос- таток жидкости.
     Снадобье произвело гальваническое действие: страшная дрожь потрясла члены старика, глаза его дико раскрылись, он испустил вздох, похожий на крик, потом мало-палу трепещущее тело снова стало неподвижным.
     Только глаза остались открытыми.
     Прошло полчаса, час, полтора часа. В продолжение этих мучительных по- лутора часов Эдмон, склонившись над своим другом и приложив руку к его сердцу, чувствовал, как тело аббата холодеет и биение сердца замирает, становясь все глуше и невнятнее.
     Наконец, все кончилось; сердце дрогнуло в последний раз, лицо посине- ло; глаза остались открытыми, но взгляд потускнел.
     Было шесть часов утра, заря занималась, и бледные лучи солнца, прон кая в камеру, боролись с тусклым пламенем плошки. Отблески света скользили по лицу мертвеца и порой казалось, что оно живое. Пока продол- жалась эта борьба света с мраком, Дантес мог е сомневаться, но когда победил свет, он понял, что перед ним лежит труп.
     Тогда неодолимый ужас овладел им; он не смел пожать эту руку, свесив- шуюся с постели, не смел взглянуть в эти белые и неподвижные глаза, ко- торые он тщетно пытался закрыть. Он погасил плошку, тщательно спрятал ее и бросился прочь, задвинув как можно лучше плиту над своей головой.
     К ту же медлить было нельзя; скоро должен был явиться тюремщик.
     На этот раз он начал обход с Дантеса; от него он намеревался идти к аббату, которому нес завтрак и белье.
     Впрочем, ничто не указывало, чтобы он знал о случившемся. Он вышел.
     Тогда Дантес пувствовал непреодолимое желание узнать, что произой- дет в камере его бедного друга; он снова вошел в подземный ход и услышал возгласы тюремщика, звавшего на помощь.
     Вскоре пришли другие тюремщики; потом послышались тяжелые и мерные шаги, какими ходят солдаты, даже когда они не в строю. Вслед за солдата- ми вошел комендант.
     Эдмон слышал скрип кровати, на которой переворачивали тело. Он слы- шал, как комендант велел спрыснуть водой ли мертвеца и, видя, что уз- ник не приходит в себя, послал за врачом.
     Комендант вышел, и до Эдмона донеслись слова сожаления вместе с нас- мешками и хохотом.
     - Ну, вот, - говорил один, - сумасдший отправился к своим сокрови- щам, счастливого пути!
     - Ему не на что будет при всех своих миллионах купить саван, - гово- рил другой.
     - Саваны в замке Иф стоят недорого, - возразил третий.
     - Может быть, ради него пойдут на кое-какие издержки, - все-таки ду- ховное лицо.
     - В такомлучае его удостоят мешка.
     Эдмон слушал, не пропуская ни слова, но понял из всего этого немного. Воре голоса умолкли, и ему показалось, что все вышли из камеры.
     Однако он не осмелился войти, - там могли оставить тюремщика карау- лить мертвое ло.
     Поэтому он остался на месте и продолжал слушать, не шевелясь и затаив дыхание.
     Через час снова послышался шум.
     В камеру возвратился комендант в сопровождении врача и нескольких офицеров.
     На минуту все смолкло. Очевидно, врач подошел к постели и осматривал труп.
     Потом начались рспросы.
     Врач, освидетельствовав узника, объявил, что он мертв.
     В вопросах и ответах звучала небрежность, возмутившая Дантеса. Ему казось, что все должны чувствовать к бедному аббату хоть долю той сер- дечной привязанности, которую он сам питал к нему.
     - Я очень огорчен, - сказал комендант в ответ на заявление врача, что старик умер, - это был кроткий и безобидный арестант, который всех за- бавлял своим сумасшествием, а главное, за ним легко было присматривать.
     - За ним и вовсе не нно было смотреть, - вставил тюремщик. - Он просидел бы здесь пятьдесят лет и, ручаюсь вам, ни разу не попытался бы бежать.
     - Однако, - сказал комендант, - мне кажется, что, несмотря на ваше заверение, - не потому, что я сомневался в ваших познаниях, но для то- го, чтобы не быть в ответе, - нужно удостовериться, что арестант в самом деле умер.
     Наступила полная тишина; Дантес, прислушиваясь, решил, что врач еще раосматривает и ощупывает тело.
     - Вы можете быть спокойны, - сказал, наконец, доктор, - он умер, ру- чаюсь вам за это.
     - Но вы знаете, - возразил комендант, - что в подобных случаях мы не довольствуемся одним осмотром;оэтому, несмотря на видимые признаки, благоволите исполнить формальности, предписанные законом.
     - Ну, что же, раскалите железо, - сказал врач, - но, право же, это излишняя предосторожность.
     При этих словах о раскаленном железе Дантес вздрогнул.
     Послышались торопливые шаги, скрип двери, снова шаги, и через нес- колько минут тюремщик сказал:
     - Вот жаровня и железо.
     Снова наступила тишина; потом послышался треск прижигаемого тела, и тяжелый, отвратительный запах прик даже сквозь стену, за которой при- таился Дантес. Почувствовав зах горелого человеческого мяса, Эдмон весь покрылся холодным потом, и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.
     - Тепервы видите, что он мертв, - сказал врач. - Прижигание пятки - самое убедительное доказательство. Бедный сумасшедший излечился от поме- шательства и вышел из темницы.
     - Его звали Фариа? - спросил один из офицеров, сопровождавших комен- данта.
     - Да, и он уверял, что это старинный род. Впрочем, это был ловек весьма ученый и довольно разумный во всем, что не касалось его сокрови- ща. Но в этом пункте, надо сознаться, он был несносен.
     - Это болезнь, которую мы называем мономанией, - сказал врач.
     - Вам никогда не приходилось жаловаться на него? - спросил комендт у тюремщика, который носил аббату пищу.
     - Никогда, господин комеант, - отвечал тюремщик, - решительно ни- когда; напротив того, спеа он очень веселил меня, рассказывал разные истории; а когда жена моя заболела, он даже прописал ей лекарство и вы- лечил ее.
     - Вот как! - сказал врач. - Я и не знал, что имею дело с коллой. Надеюсь, господин комендант, - прибавил он смеясь, - что вы обойдетесь с м поучтивее.
     - Да, да, будьте спокойны, он будет честь-честью зашив самый новый мешок, какой только найдется. Вы удовлетворены?
     - Пкажите сделать это при вас, господин комендант? - спросил тюрем- щик.
     -азумеется. Но только поскорее, не торчать же мне целый день в этой камере.
     Снова началась ходьба взад и вперед; вске Дантес услышал шуршание холстины, кровать заскрипела, послышались грузные шаги человека, подни- мающего тяжесть, потом кровать опять затрещала.
     - До вечера, - сказал комендант.
     - Отпевание будет? - спросил один из офицеров.
     - Это невозможно, - отвечал комендант. - Тюремный священник отпросил- ся у меня вчера на неделю в Гьер. Я на это время поручился ему за своих арестантов. Если бы бедный аббат не так спешил, то его отпели бы, как следует.
     - Не беда, - сказал врач со свойственным людям его звания вольно- думством, - он особа духовная; госпо бог уважит его сан и не доставит аду удовольствие заполучить священника.
     Громкий хохот последовал за этой пошлой шуткой.
     Тем временем тело укладывали в мешок.
     - До вечера! - повторил комендант, когда все кончилось.
     - В котором часу? - спросил тюремщик.
     - Часов в десять, в одиннадцать.
     - Оставить караульного у тела?
     - Зачем? Заприте его, как живого, вот все.
     Затем шаги удалились, голоса стали глуше, послышался резкий скрип за- мыкаемой двери и скрежет засовов; угрюмая тишина, тишина уже н одино- чества, а смерти, объяла все, вплоть до оледеневшей души Эдмона.
     Тогда он медленно приподнял плиту головой и бросил в камеру испытую- щий взгляд.
     Она была пуста. Дантес вышел из подземного хода.
    
    
     XX.ЛАДБИЩЕ ЗАМКА ИФ
    
     На кровати, в тусклом свете туманного утра, оникавшем в окошко тюрьмы, лежал мешок из грубой холстины, под складками которого смутно угадывались очертания длинного, неподвижного тел это и был саван абба- та, который, по словам тюремщиков, так дешево оил.
     Итак, все было кончено. Дантес физически был ужо разлучен с своим старым другом. Он уже не мог ни видеть его глаза, оставшиеся крытыми, словно для того, чтобы глядеть по ту сторону смерти, ни пожать его неу- томимую руку, которая приподняла перед ним завесу, скрывавшую тайны ми- ра. Фариа, отзывчивый, опытный товарищ, к которому он так сильно привя- зался, существовал только в его воспоминаниях. Тогда он сел у изголовья страшного ложа и предался горькой, безутешной скорби.
     Один! Снова один! Снова окружен безмолвием, снова лицом к лицу с не- бытием!
     Один! Уже не видеть, не слышать единственного человека, который при- вязывал его к жизни! Не лучше ли, подобно Фариа, спросить у бога разгад- ку жизни, хотя бы для этого пришлось пройти через страшную дверь страда- ний?
     Мысль о самоубийстве, изгнанная другом, отстраняемая его присутстви- ем, снова возникла, точно призрак, у тела Фариа.
     - Если бы я мог умереть, - сказал он, - я последовал бы за ним и, ко- нечно, увидел бы его. Но как умереть? Ничего нет легче, - продолжал усмехнувшись. - Я останусь здесь, брошусь на первого, кто войдет, задушу его, и меня казнят.
     Но в сильныхорестях, как и при сильных бурях, пропасть лежит между двумя гребнямволн; Дантес ужаснулся позорной смерти и вдруг перешел от отчаяния к утолимой жажде жизни и свободы.
     - Умереть? Нет! - воскликнул он. - Не стоило столько жить, столько страдать, чтобы теперь умереть! Умере! Я мог бы это сделать прежде, много лет тому назад, когда я решился; но теперь я не желаю играть в ру- ку моей злосчастной судьбе. Нет, я хочу жить; хочу бороться до конца; хочу отвоевать счастье, которое у меня отняли! Прежде чем умереть, я должен наказать моих палачей и, может быть, -кто знает? - наградить немногих друзей. Но меня забыли здесь, в моей тюрьме, и я выйду только так, как Фариа.
     При этих словах он замерглядя прямо перед собой, как человек, кото- рого осенила внезапная мысль, но мысль страшная. Он вскочил, прижал руку ко лбу, словно у него закружилась голова, прошелся по камере и снова ос- тановился у кровати.
     - Кто внушил мне эту мысль? - прошептал он. - Не ты ли, господи? Если только мертвецы выходят отсюда, - займем место мертвеца.
     И, стараясь не думать, торопливо, чтобы размышление не успело поме- шать безрассудству отчаяния, он наклонился, распорол страшный мешок но- жом аббата, вытащил труп из мешка, перенес его в свою камеру, положил на свою кровать, обернул ему голову тряпкой, которой имел ыкновение повя- зываться, накрыл его своим одеялом, поцеловал последн раз холодное че- ло, попытался закрыть упрямые глаза, которые по-прежнему глядели страш- ным, бездумным взглядом, повернул мертвеца лицом к ене, чтобы тюрем- щик, когда принесет ужин, подумал, что узник лег ать: потом спустился в подземный ход, придвинул кровать к стене, вернулся в кару аббата, достал из тайника иголку с ниткой, снял с себя свое руби, чтобы под холстиною чувствовалось голое тело, влез в распоротый мешок, принял в нем то же положение, в каком находился труп и заделал шов изнутри.
     Если бы на беду в эту минуту кто-нибудь вошел, стук сердца выдал бы Дантеса.
     Он мог бы подождать и сделать все это после вечернего обхода. Но он боялся, как бы комендант не перемал и не велел вынести труп раньше назначенного часа. Тогда рухнула бы его последняя надеж.
     Так или иначе - решение было принято.
     План его был таков.
     Если по пути на кладбище могильщики догадаются, что они несут живого человека, Дантес, не давая им опомниться, сильным ударом ножа распорет мешок сверху донизу, воспользуется их смятением и убежит. Если они захо- тят схватить его, он пустит в дело нож.
     Если они отнесут его нкладбище и опустят в могилу, то он даст засы- пать себя землей; так как это будет происходить ночью, то, едва мо- гильщики уйдут, он згребет рыхлую землю и убежит. Он надеялся, что тя- жесть земли будет не настолько велика, чтобы он не мог поднять ее. Если же окажется, что он ошибсяесли земля будет слишком тяжела, то он за- дохнется и тем лучше: все будет кончено.
     Дантес не ел со вчерашнего дня, но утром он не чувствовал голода, да и теперь не думал о нем. Положение его было так опасно, что он не имел времени сосредоточиться ни на чем другом.
     Первая опасность, которая грозила Дантесу, заключалась в том, что тю- ремщик войдя с ужином в семь часов вечера, заметит подмену. К счастью, уже, много раз, то от тоски, то от усталости, Дантес дожидался ужина ле- жа; в таких случаях тюремщик обыкновенно ставил суп и хлеб на стоя и уходил, не говоря ни слова.
     Но на этот раз тюремщик мог изменить своей привычке, заговорить с Дантесом и, видя, что Дантес не отвечает, подойти к постели и обнаружить обман.
     Чем ближе к семи часам, тем сильнее становился страх Дантеса. Прав руку к сердцу, он старался умерить его биение, а другой рукой вирал пот, ручьями струившийся по лицу. Иногда дрожь пробегала по его телу, и сердце сжималось, как в ледяных тисках. Ему казалось, что он умирает. Но время шло, в замке было тихо, и Дантес понял, что первая опасность мино- вала. Это было хорошим предзнаменованием. Наконец, в назначенный комен- дантом час на лестнице послышались шаги. Эдмон понял, что долгожданный миг настал; он соал все свое мужество и затаил дыхание; он горько со- жалел, что не может, подобно дыханию, удержать стремительное биение сво- его сердца.
     Шаги остановились у дверей. Дантес различил двойной топот ног и по- нял, что за ним пришли два могильщика. Эта догадка превратилась в уве- ренность, когда он услышал стук поставленных на пол носилок.
     Дверь отворилась, сквозь покрывавшую его холстину Дантес различил две тени, пошедшие к его кровати. Третья остановилась у дверей, держа в руках фонарь. Могильщики ялись за мешок, каждый за свой конец.
     - Такой худой старичишка, а не легонький, - сказал один из них, под- нимая Дантеса за голову.
     - Говорят, что каждый год в костях прибавляется полфунта весу, - ска- зал другой, беря его за ноги.
     - Узел приготовил? - спросил первый.
     - Зачем нам тащить лишнюю тяжесть? - отвечал второй. - Там сделаю.
     - И то правда; ну, идем.
     "Что это за узел?" - подал Дантес.
     Мнимого мертвеца сняли с кровати и понесли к носилкам. мон напрягал мышцы, чтобы больше походить на окоченевшее тело. Его положили на носил- ки, и шествие, освещаемое сторожем с фонарем, двинулось по лестнице.
     Вдруг свежий и терпкий ночной воздух обдал Дантеса; он узнал мист- раль. Это внезапное ощущение было исполнен наслаждения и мучительной тревоги.
     Носильщики прошли шагов двадть, потом остановились и поставили но- силки на землю.
     Один из них отошел в сторону, и Дантес услышал стук его башмаков по плитам.
     "Где я?" - подумал он.
     - А знаешь, он что-то больно тяжел, - сказал мольщик, оставшийся подле Дантеса, садясь на край носилок.
     Первой млью Дантеса было высвободиться из мешка, но, к счастью, он удержался.
     - Да посвети же мне, болван, - сказал носильщик, отошедший в сторону, - иначе я никогда не найду, что мне нужно.
     Человек с фонарем повиновался, хотя приказание было выражено довольно грубо.
     "Что это он ищет? - подумал Дантес. - Заступ, должно быть".
     Радостное восклицание возвестило, что могильщик нашел то, что искал.
     - Наконец, - сказал второй, - насилу-то.
     - Что ж, - отвечал первый, - ему спешить некуда.
     При этих словах он подошел к Эдмону и положил подле него какой-то тя- желый и гулкий предмет. В ту же, муту ему больно стянули ноги верев- кой.
     - Ну что, привязал? - спросил второй могильщик.
     - В лучшем виде! - отвечал другой. - Без ошибки.
     - Ну так - марш!
     И, подняв носилки, они двинулись дальше.
     Прошли шагов пятьдесят, потом остановились, отперли какие-то ворота и опять пошли дальше. Шум волн, разбивающихся о скалы, на которыхвысился замок, все отчетливее долетал до слуха Дантеса, по мере того как но- сильщики подвигались вперед.
     - А погода плохая! - сказал он из носильщиков. - Худо быть в море в такую ночь!
     - Да! Как бы аббат не подмок, - сказал другой.
     И оба громко захохотали.
     Дантес нпонял шутки, но волосы у него встали дыбом.
     - Вот и пришли, - сказал первый.
     - Дальше, дальше, - возразил другой, забыл, как в прошлый раз он не долетел до места и разбился о камни, и еще комендант назвал нана дру- гой день лодырями.
     Они прошли еще пять или шесть шагов, поднимаясь все выше; потом Дан- тес почувствовал, что его берут за голову, за ноги и раскивают.
     - Раз! - сказал могильщик.
     - Два!
     - Три!
     В ту же секунду Дантес почувствовал, что его бросают в неизмеримую пустоту, что орассекает воздух, как раненая птица, и падает, падает в леденящем сердце ужасе. Хотя что-то тяжелое влекло его книзу, ускоряя быстроту его полета, ему казалось, что он падает целую вечность. Нако- нец, с оглушительным шумом он вонзился, как стрела в ледяную воду и ис- пустил было крик, но тотчас же захлеулся.
     Дантес был брошен в море, и тридцатишестифунтовое ядро, привязанное к ногам, тянуло его на дно.
     Море - кладбище замка Иф.
    
    
     XXI. ОСТРОВ ТИБУЛЕН
    
     Дантес, огленный, почти задохшийся, все же догадался сдержать дыха- ние; и так к он в правой руке держал нож наготове, то он быстро вспо- рол мешок, высунул руку, потом голову; но, несмотря на все его усилия приподнятьдро, оно продолжало тянуть его ко дну; тогда он согнулся, нащупал веревку, которой были связаны его ноги, и, сделав последнее уси- лие, перерезал ее в тот самый миг, когда начинал уже задыхаться; оттолк- нувшись ногами, он вынырнул на поверхность, между тем как ядро увлекало в морскую пучину грубый холст, едва не ставший его саваном.
     Дантес только один раз перевел дыхание и снова нырнул, ибо больше всего боялся, как бы его не заметили.
     Когда он вторично вынырнул, он был уж по меньшей мере в пятидесяти шагаот места падения; он увидел над головой черное грозовое небо, по которому быстро неслись облака, открывая иногда небольшой уголок лазури с мерцающей звездой; перед ним расстилалась мрачная и бурная ширь, на которой, предвещая грозу, начинали закипать волны, а позади, чернее мо- ря, чернее неба, подобно грозному призраку, высилась гранитная громада, и ее темный шпиль казался рукой, протянутой за ускользнувшей добычей;а самом высоком утесе мигал свет фонаря, освещая две тени.
     Дантесу казалось, что обе тени с беспокойством наклоняются к морю. Эти своеобразные могильщики, вероятно, слышали его крик при падении. По- этому Дантес снова пырнул и поплыл под водой. Эт прием был ему некогда хорошо знаком и собирал вокруг него, в бухте Фаро, многочисленных пок- лонников, не раз провозглашавших его самым искусным пловцом в Марселе.
     Когда онынырнул на поверхность, фонарь исчез. Он начал осматри- ваться. Из островов, окружающих замок Иф, Ратонно и Помег - ближайшие; но Ратонно и Помег населены, населен и маленький остров Дом, а потому самыми нажными были острова Тибулен и Лемер; оба они расположены в ми- ле от замка Иф.
     Дантес тем не менее решил доплыть до одного из этих островов. Но как найти их во мраке ночи, который с каждым мгновением сновится все неп- рогляднее?
     В эту минуту он увидел сиявший, подоб звезде, маяк Планье.
     Держа прямо на маяк, он оставлял остров Тибулен немного влево. Следо- вательно, взяв немного левее, он должен был встретить этот остров на своем пути.
     Но мы уже сказали, что от замка Иф до этого острова по крайней мере целая миля.
     Не раз в тюрьме Фариа говорил Эдмону, видя, что он предается унынию и лени: "Дантес, опасайтесь бездействия, вы утонете, пытаясь спастись, ес- ли не будете упражть свои силы".
     Теперь, чувствуя на себе смертоносную тяжесть воды, Дантес вспомнил совет старика; он поспешил вынырнуть и начал рассекатьолны, чтобы про- верить, не утратил ли он былую силу; он с радостью убедился, что вынуж- денное бездействие нисколько не убавило е выносливости и ловкости, и почувствовал, что по-прежнему владеет схией, к которой привык с мла- денчества.
     К тому же страх, этот неотступный гонитель, удваивал силы Дантеса. Рассекая волну, он прислушивался, не раздастся ли подозрительный шум. Всякий раз, как его поднимо на гребень, он быстрым взглядом окидывал горизонт, пытаясь проникнуть в густой мрак. Каждая волна, вздымавшаяся выше других, казалась ему лодкой, высланной в погоню за ним, и тогда он плыл быстрее, что, конечно, сокращало его путь, но вместе с тем истощало его силы.
     Но он плыл и плыл, и грозный замок мало-помалу сливался с ночным ту- маном. Он уже не различал его, но все е чувствовал.
     Так прошел целый час, в продолжение которого Дантес,воодушевленный живительным чувством свободы, продолжал рассекать волны в принятом им направлении.
     "Скоро час, как я плыву, - говорил он себе, - но ветер противный, и я, должно быть, потерял четверть моей скорости. Все же, если я не сбился с пути, то, вероятно, я уже недалеко от Тибулена. Но что, если я ил- ся!"
     Дрожь пробежала по телу пловца. Он хотел для отдыха лечь на спину; но море становилось все более бурным, и он скоро понял, что педышка, на которую он надеялся, невозможна.
     - Ну, что ж, - сказал , - буду плыть, пока можно, пока руки не ус- танут, пока меня не сведет судорога, а там пойду ко дну!
     И он поплыл дальше с силою и упорств отчаяния.
     Вдруг ему показалось, что небо, и без того уже черное, еще более тем- неет, что густая, тяжелая, плотная туча нависает над ним; в ту же минуту он почувствовал сильную боль в колене. Воображение мгновенно подсказало ему, что это удар пули и что он сейчас услышит звук выстре; но выстре- ла не было. Дантес протянул руку и нащупал что-то твердое. Он подогнул ноги и коснулся земли. Тогда он понял, что он принял за тучу.
     В двадцати шагах от него возвышалась груда причудливых утесов, похо- жая на огромный костер, окаменевший внезапно, в минуту самого яркого го- рения. То был остров Тибулен. Дантес встал, сделал несколько шагов и, возагодарив бога, растянулся на гранитных скалах, показавшихся ему в э минуту мягче самой мягкой постели.
     Потом, невзирая на ветер, на бурю, на начавшийся дождь, он заснул сладостным сном человека, у которого тело цепенеет, но душа бодрствует в сознании нежданного счастья.
     Через час оглушительный раскат грома разбудил Эдмона. Буря разбушева- лась и в своем стремительном полете била крыльями по морю и по небу. Молнияверкала, как огненная змея, освещая волны и тучи, которые кати- лись, перегоняя друг друга, словно валы беспредельного хаоса.
     Опытный глаз моряка не ошибся. Дантес пристал к первому из двух ост- ровов, - это и был остров Тибулен. Дантес знал, что это голый утес, отк- рытый со всех сторон, не представляющий ни малейшо убежища. Но он предполагал, когда буря утихнет, опять броситься море и достигнуть вплавь острова Лемер, такого же дикого, но более пространного и, следо- вательно, более гостеприимного.
     Нависшая скала доставила Дантесу временный приют; он спрятался под нее, и почти в ту же минуту буря разразилась во всем неистовстве.
     Эдмон чувствовал, как сотрясается скала, под которой он укрылся. Брызги волн, разбивавшихся о подножие этой огромн глыбы, долетали до него. Хоть он и был в безопасности, но от страшного гула, от ослепи- тельных вспышек у него закружась голова; ему казалось, что остров дро- жит под ним и вот-вот, слов корабль, сорвется с якоря и унесет его в этот чудовищный водоворот.
     Тут он вспомнил, что уже сутки не ел; его мучил голод, томила жажда. Дантес вытянул руки и голову и навился дождевой воды из выемки в скале. В ту минуту как он поднимал голову, молния, которая, казалось, раск лола небо до самого подножия божьего престола, озарила пространство; в блеске этой молнии между островом Лемер и мысом Круавиль, в четверти ми- ли от Дантеса, словно призрак, возникло маленькое рыболовное судно, о- симое ветром и волнами. Через секунду этот призрак, приближаясь со страшной быстротой, появился на гребне другой волны. Дантес хотел крик- нуть, хотел найти какой-нибудь лоскут, чтобы подать им сигнал, что они идут навстречу гибели, но они сами это знали; при блеске новой лнии Эдмон увидел четырех людей, ухватившихся за мачты и штаги, пятыйтоял у разбитого руля. Эти люди, вероятно, тоже увидели его, потому что отчаян- ные крики, заглушаемые свистом ветра, долетели до его ушей. Над мачтою, гнувшейся, как тростник, хлопал изодранный в клочья парус; вдруг снасти, на которых он еще держался, лопнули, ветер подхватил его, и он исчез в темных глубинах неба, подобно огромной белой птице, мелькнувшей в чных облаках.
     В тот же миг раздался оглушительный треск; Дантес услышал крики тону- щих. Прижавшись, подобно сфинксу, к своему утесу, Дантес смотрел в морс- кую бездну и при новой вспышке молнии увидел разбитое суденышко и между обломками отчаянные лица и руки, простертые к небу.
     Потом все исчезло во мраке ночи; страшное виние Продолжалось не дольше вспышки молнии.
     Дантес бросился вниз по скользким скалам, ежеминутно рискуя свалиться в море. Он смотрел, присшивался, но ничего не было ни слышно, ни вид- но; ни криков, ни людей; одна только буря продолжала реветь вместе ветром и пениться вместе с волнами.
     Мало-помалу ветер улегся; по небу гнало к западу большие серые тучи, словно полинявшие от грозы; снова проступила лазурь с еще более яркими звездами. Вскоре на востоке широя красноватая полоса прочертила че- рио-синий горизонт; волны, вздымаясь, вспыхнули внезапным светом, их пе- нистые гребни превратились в золотые гривы.
     Занялся день.
     Дантес неподвижно и бмолвно глядел на это величественное зрелище, словно видел его вперв; и в самом деле, за то время, что он пробыл в замке Иф, он успел зыть, как восходит солнце. Он оборотился к крепости и долгим взглядом окинул землю и море.
     Мрачное здание - страж и властелин - вставало из волн в грозном вели- чии.
     Было часов пять утра; море постепенно утихало.
     "Через два-три часа, - сказал себе Эдмон, - тюремщик войдет в мою ка- меру, обнаружит труп моего бедного друга, опознает его, будет тщетно ме- ня искать и поднимет тревогу; тогда найдут отверстие, подземный ход; спросят людей, которые бросили меня в море и, наверное, слышали мой крик. Тотчас же лодки с вооруженными солдатами пустятся в погоню за нес- частным беглецом, который, очевидно, не мог уйти далеко. Пушечные выст- релы возвестят всему побережью, что нельзя давать убежище голодному и раздетому бродяге. Марсельская полиция будет уведомлена и оцепит берег, между тем как комендант замка Иф начнет обшаривать море. Что тогда? Ок- руженный на воде, затравленный на суше, куда я денусь? Я голоден, озяб, я даже бросил спасительный нож, потому что он мешал мне плыть; я во власти первого встречною, который захочет заработать двадцать франков, выдав меня. У меня нет больше ни сил, ни мыслей, ни решимости! Боже! Бо- же! Ты видишь мои страдания, помоги мне, ибо сам я не в силах помочь се- бе!"
     В ту минуту, как Эдмон в полубреду от истощения, потеряв способность мыслить, шептал эту пламенную молитву, со страхом оглядываясь на замок Иф, он увидел близ оконечности острова Помег маленькое судно,подобно чайке летящее над самой водой; только глаз моряка мог распознать в этом судне на еще полутемной полосе моря генуэзскую тартану. Она шла из мар- сельского порта в открытое море, и сверкающая пена расступалась перед узким носом, давая дорогу ее округлым бокам.
     - Через полчаса, - вскричал Эдмон, - я мог бы настигнуть это судно, если бы не опасался, что меня начнут расспрашивать, догадаются, кто я, и доставят обратно в Марсель! Что дель? Что им сказать? Какую басню вы- думать, чтобы обмануть их? Эти люди - контрабандисты, полупираты. Под видом торговли они занимаются разбоем и скорее продадут меня, чем решат- ся на бескорыстное, доброе дело.
     Подождем...
     Но ждать невозможно; я умираю с голоду, через несколько часов послед- ние силы покинут меня; к тому же близится час обхода; троги еще не подняли, быть может, меня и не заподозрят; я могу выдать себя за матроса с этого суденышка, разбившегося ночью; это будет правдодобно, опро- вергнуть меня некому, они все утонули. Итак, вперед!..
     Дантес поглядел в ту сторо, где разбилось маленькое судно, и вздрогнул. На утесе, зацепившись за выступ, висел фригийский колпак од- ного из утонувших матросов, а поблизости плавали обломки, тяжелые брев- на, которые качались на волнах, ударяясь о подножие острова, словно бес- сильные тараны.
     Дантес отбросил последние сомнения; он вплавь добрался до колпака, надел его на голову, схватил одно из бревен и поплыл наперерез тартане.
     - Терь я спасен, - прошептал он.
     Эта уверенность возвратила ему силы.
     Всре он увидел тартану, которая, идя почти против ветра, лавировала между замком Иф и башней Кланье. Одно время Дантес опасался, что, вместо того чтобы держаться берега, тартана уйдет в открое море, как она должна бы сделать, держи она курс на Корсику или рдинию; но вскоре по ее ходу он убедился, что она готовится пройти, как то обыкновенно делают суда, идущие в Италию, между островами Жарос и Каласарень.
     Между тем тартана и пловец неприметно приближались друг к другу; при одном своем галсе она дажечутилась в какой-нибудь четверти мили от Дантеса. Он приподнялся и замахал колпаком, подавая сигнал бедствия; но никто не приметил его; ттана переложила руль и легла на ровный галс. Дантес хотел крикнуть, но, измерив глазом расстояние, понял, что голос его, относимый ветрам и заглушаемый шумом волн, не долетит до тартаны Тогда он понял, какое для него счастье, что он прихватил бревно. Он был так истощен, что едва ли продержался бы на воде без него до встречи с тартаной, а если бы тарта, что весьма легко могло случиться, прошла мимо, не заметив его, то он уж наверняка не добрался бы до берега.


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ] [ 47 ] [ 48 ] [ 49 ] [ 50 ] [ 51 ] [ 52 ] [ 53 ] [ 54 ] [ 55 ] [ 56 ] [ 57 ] [ 58 ] [ 59 ] [ 60 ] [ 61 ] [ 62 ] [ 63 ] [ 64 ] [ 65 ] [ 66 ] [ 67 ] [ 68 ] [ 69 ] [ 70 ] [ 71 ] [ 72 ] [ 73 ] [ 74 ] [ 75 ] [ 76 ] [ 77 ] [ 78 ] [ 79 ] [ 80 ] [ 81 ] [ 82 ] [ 83 ]

/ Полные произведения / Дюма А. / Граф Монте-Кристо


Смотрите также по произведению "Граф Монте-Кристо":


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis