• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кристи А. / Рассказы

Рассказы [9/65]

Скачать полное произведение

    серый рассвет. Когда Гарднер, зевая, ушел, Эллери забылся тяжелым,
    нездоровым сном. В камере пыток инквизиции ему вывернули из сустава
    левую руку. Боль была почти приятна.
     Затем он пробудился. В свете дня над ним склонился Милан, его румяное
    лицо и даже волосы выражали тревогу. Он изо всех сил дергал Эллери за
    руку.
     - Мистер Куин! Мистер Куин! Ради господа бога, проснитесь!
     Эллери резко поднялся:
     - В чем дело, Милан?
     - Мистер Оуэн, сэр! Он пропал!
     - Что вы имеете в виду, дружище?
     - Он исчез, мистер Куин. Мы нигде не можем его найти.
     Просто исчез. Что творится с миссис Оуэн...
     - Идите вниз, Милан, - сказал Эллери спокойно, - и выпейте. Пусть
    миссис Оуэн ничего не предпринимает, пока я не спущусь. В дом никого не
    впускать, к телефону не подходить. Ясно?
     - Да, сэр, - ответил Милан и вывалился из комнаты.
     Эллери быстро оделся, привел себя в порядок, повязал галстук и сбежал
    вниз.
     На диване в измятом неглиже рыдала Лаура. Миссис \Мэнсфилд
    поглаживала дочь по плечу. Хозяин Джонатан скалился на свою бабушку,
    Эмми Уиллоуз молча курила. У окна сидели бледные Гарднеры.
     - Мистер Куин, - быстро сказала актриса, - Лаура убеждена, что
    произошла трагедия. Попробуйте убедить ее, что все это игра ее
    воображения.
     - Не могу, - улыбнулся Эллери, - пока не узнаю всех фактов. Оуэн
    исчез? Как? Когда?
     - О, мистер Куин, - Лаура подняла заплаканные глаза. - Я знаю,
    случилось что-то ужасное. У меня было предчувствие. Помните, вчера,
    Ричард отвел вас в комнату?
     - Да.
     - Затем он вернулся и сказал, что ему надо поработать. Меня он
    отправил спать. Все улеглись, и слуги тоже. Я его попросила не
    задерживаться и... Я была так измотана, что уснула мгновенно.
     - У вас общая спальня, миссис Оуэн?
     - Да, двуспальная кровать. Я проснулась полчаса назад.
     И увидела... - задрожав, она снова зарыдала. У миссис Мэнсфилд был
    беспомощный и в то же время злой вид.
     - Его сторона кровати была нетронута. Одежда, которую он снял,
    переодеваясь в Шляпника, осталась на стуле у кровати. Я была потрясена,
    побежала вниз, но нигде не нашла его...
     - Значит, - спросил Эллери заинтересованно, - вы полагаете, что он до
    сих пор в костюме Шляпника? Вы просмотрели его гардероб? Чего-нибудь не
    хватает из обычной одежды?
     - Нет, нет! Все на месте. Он мертв, говорю вам, мертв!
     Я знаю.
     - Лаура, дорогая, ну пожалуйста, - сказала миссис Мэнсфилд натянутым,
    дрожащим голосом.
     - О, мама, это так ужасно!
     - Ну-ну, - сказал Эллери. - Постарайтесь взять себя в руки.
    Что-нибудь тревожило его? Может быть, деловые неприятности?
     - Нет, уверена, что нет. Только вчера он говорил, все идет как нельзя
    лучше. Кроме того, он не из тех, кто волнуется о чем-либо.
     - Может быть, потеря памяти? Не было ли у него последнее время
    приступов?.. Возможно ли, что он, несмотря на свой костюм, отправился в
    офис?
     - Нет. Он никогда не выезжает по воскресеньям.
     Хозяин Джонатан запихнул кулачки в карманы пиджака:
     - Спорим, он опять пьяный! Хочет, чтобы мама поплакала.
     Не хочу, чтобы он возвращался.
     - Джонатан! - завопила миссис Мэнсфилд. - Сию же минуту отправляйся в
    свою комнату, слышишь, мерзкий мальчишка! Сию же минуту!
     Больше никто не проронил ни слова. Миссис Оуэн продолжала рыдать, так
    что Хозяину Джонатану, как он ни косился и ни дул губы на миссис
    Мэнсфилд, пришлось топать наверх.
     - Где, - нахмурился Эллери, - вы в последний раз видели мужа, миссис
    Оуэн? В этой комнате?
     - У его кабинета, - ответила она с трудом. - Я поднималась по
    лестнице, а он туда вошел. Я видела, как он вошел.
     Она показала на дверь справа от библиотеки. Эллери вздрогнул: это
    была дверь в ту самую комнату, куда он чуть было не вломился ночью в
    поисках книги.
     - Вы думаете... - начала Кэролайн Гарднер, но не договорила. Голос ее
    был по-прежнему хриплым, губы пересохли, и вообще в утреннем свете она
    казалась несколько поблекшей. Даже волосы не были такими рыжими, а глаза
    такими зелеными.
     - Не встревай в это дело, Кэролайн! - резко оборвал ее муж. Глаза его
    покраснели от недосыпания.
     - Ну-ну, - пробормотал Эллери. - Может быть, миссис Уиллоуз права, и
    мы из ничего раздуваем панику. Надеюсь, вы меня простите, мне надо
    осмотреть кабинет.
     Эллери вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и постоял,
    прислонившись к ней спиной. Это была небольшая комната, настолько узкая,
    что даже казалась длинной. Мебели было немного, во всем чувствовался
    порядок, суровость и полное отсутствие излишеств. Очевидно, это отражало
    прямой и грубый характер Оуэна. Комната сияла, как с иголочки. Сама
    мысль о преступлении казалась здесь нелепой. Эллери долго задумчиво
    смотрел перед собой. Ничто не нарушало порядка, во всяком случае, на
    первый взгляд. Затем он взглянул на противоположную стену: на миг ему
    стало страшно. Перед ним находилось большое зеркало; встроенное в стену,
    оно занимало все ее пространство от пола до потолка. Неожиданный нюанс в
    спартанской обстановке комнаты.
     В зеркале он прекрасно видел свою худощавую фигуру и дверь позади. А
    сверху... Прямо над дверью в зеркале отражались современные
    электрические часы. В тусклом сером свете циферблат излучал слабое
    свечение. Эллери отошел от двери, чтобы получше разглядеть часы -
    обычные, хромированные, настенные, около фута в диаметре. Куин распахнул
    дверь и поманил Милана, околачивающегося в гостиной.
     - Нет ли в доме складной лестницы?
     Милан притащил лестницу. Эллери взял ее и тут же запер за шофером
    дверь. Взобравшись на перекладину повыше, он внимательно осмотрел часы.
    Электронная начинка скрыта, вилка в розетке. Часы шли и показывали - он
    сверился со своими наручными - точное время. Затем он руками заслонил
    часы от света. Цифры и стрелки, как он и предполагал, покрытые радием,
    слабо светились. Эллери спустился, вернул Милану лестницу и проследовал
    в гостиную. Все смотрели на него с надеждой.
     - Ну, - слегка поежилась Эмми Уиллоуз, - справился ли Великий ум с
    загадкой? Только не говорите нам, что Дики Оуэн играет в гольф на
    лужайках Мидоубрука в костюме Шляпника.
     - Ну же, мистер Куин, - нетерпеливо спросила миссис Оуэн.
     Эллери погрузился в кресло и закурил.
     - Во всем этом есть нечто странное. Скажите, миссис Оуэн, вы купили
    дом с обстановкой?
     - С обстановкой? - Миссис Оуэн была явно озадачена. О, нет. Мы купили
    дом и привезли сюда все наши вещи.
     - Значит, часы над дверью в кабинете принадлежат вам?
     - Часы? - Все уставились на Эллери. - Ну конечно. При чем здесь...
     - Дело в том, что эти часы обладают свойством исчезать.
     Как Чеширский Кот, если придерживаться стиля Кэрролла...
     - Какое отношение могут иметь эти часы к исчезновению Ричарда? -
    резко вмешалась миссис Мэнсфилд.
     Эллери пожал плечами:
     - Не знаю. Но дело в том, что сегодня ночью, в третьем часу, я искал
    библиотеку, так как не мог уснуть и хотел почитать. В темноте сунулся в
    дверь кабинета, приняв ее за библиотечную. Я открыл дверь и заглянул
    внутрь. Но ничего не увидел.
     - Вы и не могли ничего увидеть. - Миссис Гарднер говорила тихо, но
    грудь ее вздымалась. - Было темно.
     - В том-то и секрет, - промолвил Эллери. - Именно потому, что было
    темно, я и должен был кое-что увидеть.
     - Но... что?
     - Часы над дверью.
     - Вы вошли в кабинет? - нахмурилась Эмми Уиллоуз. - Я что-то не
    понимаю. Часы ведь над дверью, правильно?
     - Прямо против двери в кабинете зеркало, - произнес Эллери задумчиво.
    - И то, что я ничего не увидел в темноте, весьма примечательно. Потому
    что стрелки и цифры на часах светятся. Следовательно, в кромешной тьме я
    должен был отчетливо увидеть их отраженное свечение. Но я его не увидел.
    Я не видел буквально ничего.
     Все замолчали, подавленные услышанным. Затем Гарднер пробормотал:
     - Я тоже не понимаю. Вы хотите сказать, что-то или кто-то находился
    перед зеркалом, загораживая отражение часов?
     - Нет, нет. Часы над дверью. Это добрых семь футов от пола. Зеркало
    же достигает потолка. В комнате нет мебели выше семи футов, поэтому,
    полагаю, мы можем с уверенностью исключить возможность присутствия там в
    тот час человека такого роста. Нет, Гарднер. Мне сдается, что, когда я
    заглядывал в комнату, часов на месте не было.
     - Вы отдает себе отчет, молодой человек, в том, что говорите? -
    неприязненно сказала миссис Мэнсфилд. - Я думала, что вас, как и всех
    нас, тревожит отсутствие моего зятя. Но каким образом, по-вашему, часов
    не оказалось на месте?
     Эллери прикрыл глаза.
     - Элементарно. Их просто убрали оттуда. Их не было над дверью, когда
    я заглядывал в кабинет. А когда я ушел, их вернули на место.
     - Но кому бы пришло в голову снимать часы со стены, мистер Куин?
     - Этот вопрос я и задаю себе. По правде говоря, ответа пока не знаю.
    - Он открыл глаза. - Между прочим, видел ли кто-нибудь шляпу Шляпника?
     Миссис Оуэн задрожала:
     - Нет, ее тоже нет на месте. - Вы искали ее?
     - Да, но, если вы не верите, можете...
     - Нет, нет. Верю вам на слово. У вашего мужа были враги? - Эллери
    улыбнулся в сторону мисс Уиллоуз. - Это обязательный вопрос. Боюсь, что
    в техническом плане не смогу предложить ничего потрясающего.
     - Враги? Вряд ли, - затрепетала миссис Оуэн. - Ричард сильный, иногда
    довольно резкий человек, позволяющий себе презрительный тон, но,
    полагаю, никто не может ненавидеть его настолько, чтобы убить.
     - Не говори таких вещей, Лаура, - резко сказала миссис Мэнсфилд. - Вы
    все тут ведете себя как дети - вот что я вам скажу. А все, возможно,
    объясняется очень просто.
     - Вполне может быть! - бодро заявил Эллери. - Все это из-за тягостной
    погоды. Кстати, дождь кончился.
     Все тупо уставились в окно. Дождь и в самом деле перестал, небо
    прояснялось.
     - Разумеется, - продолжал Эллери, - всякое возможно. Предположительно
    - повторяю, предположительно, - миссис Оуэн, вашего мужа похитили. Ну,
    ну, не стоит так пугаться. Это только мои догадки. Но тот факт, что он
    исчез в театральном костюме, указывает на весьма поспешный и,
    следовательно, возможно, насильственный отъезд. Вы не находили
    каких-нибудь записок? В почтовом ящике? С утренней почтой?
     - Похищен... - слабо отозвалась миссис Оуэн.
     - Похищен, - выдохнула миссис Гарднер и прикусила губу.
     - Никаких записок, никакой почты, - отрезала миссис Мэнсфилд. - Лично
    мне все это кажется смешным. Это твой дом, Лаура, но я обязана... Одно
    из двух. Или относиться к этому серьезно и вызвать настоящую полицию,
    или вообще забыть обо всем. Скорее всего, Ричард опьянел, он ведь вчера
    вечером много пил; пьяный, он забрел куда-нибудь и сейчас отсыпается на
    природе, так что самое худшее, что ему грозит, это простуда.
     - Превосходная мысль, - протянул Эллери. - Все правильно, кроме
    вызова полиции, миссис Мэнсфилд. Уверяю вас, я обладаю вполне надежной
    квалификацией. Считайте, что полиция уже здесь. Предлагаю взять себя в
    руки, отвлечься от неприятных предположений и просто подождать. Если к
    темноте мистер Оуэн не вернется, мы соберемся и обсудим, что делать
    дальше. Согласны?
     - Звучит разумно, - рассеянно сказал Гарднер. -Позволительно мне, -
    он улыбнулся и пожал плечами (ну и ситуация!), - позвонить в свой офис?
     - Господи, конечно.
     Неожиданно миссис Оуэн пискнула, вскочила и засеменила к лестнице.
     - День рождения Джонатана! Я совсем забыла! Приглашены дети. Что я
    скажу?
     - Полагаю, - голос Эллери был печален, - о дне рождения не может быть
    и речи. Вам придется обзвонить всех приглашенных на безумное чаепитие и
    принести им извинения.
     С этими словами он поднялся и прошел в библиотеку.
     Несмотря на сияющее солнце и ясное небо, день выдался безрадостным.
    Прошло утро, а новостей не поступило. Миссис Мэнсфилд буквально силой
    уложила дочь в постель, заставив принять люминал, и не отходила от нее,
    пока та не уснула. Затем старуха села за телефон и стала приносить
    извинения по поводу внезапной отмены празднования дня рождения: у
    Джонатана, кажется, простуда.
     Извещенный об отмене праздника. Хозяин Джонатан поднял такой рев и
    продемонстрировал столь неожиданную ярость, что у Эллери, возившегося
    внизу в библиотеке, по спине побежали мурашки. Лишь объединенными
    усилиями миссис Мэнсфилд, Милана, горничной и кухарки кое-как удалось
    утихомирить отпрыска Оуэнов. Если бы не 5-долларовый банкнот, вряд ли
    удалось установить это чреватое всякими неожиданностями затишье.
     Эмми Уилдоуз прилежно читала. Гарднеры играли в бридж. Завтрак прошел
    уныло. Все были немногословны, атмосфера в доме становилась все более
    напряженной. Весь день его обитатели бесцельно, как неприкаянные,
    бродили по комнатам. Даже Эмми не удавалось скрыть нервозность. После
    бесчисленных сигарет и коктейлей она тоже погрузилась в мрачное
    молчание. Новостей по-прежнему не поступало. Телефон зазвонил только раз
    - это оказался лавочник, возмущенный отказом от мороженого. Эллери
    провел день в таинственных занятиях в библиотеке и кабинете Оуэна. Что
    он там искал или делал, для остальных осталось загадкой. Примерно в пять
    вечера он вышел из кабинета Оуэна с посеревшим лицом, глубокая морщинка
    пролегла между бровями. Выйдя на крыльцо, он долго размышлял,
    прислонившись к колонне.
     Земля подсохла, солнце быстро уничтожило следы ливня. В дом Эллери
    вернулся с наступлением сумерек. Темнело, как бывает в сельской
    местности, быстро. В округе, казалось все вымерло. В доме было спокойно,
    его печальные обитатели разбрелись по своим комнатам. Эллери нашел
    кресло и снова надолго погрузился в невеселые мысли. Но вот в его лице
    произошла неуловимая перемена; он подошел к лестнице и прислушался. Ни
    звука. На цыпочках он вернулся к телефону и с четверть часа тихим,
    доверительным голосом говорил с Нью-Йорком. После чего поднялся к себе.
     Спустя час, когда все общество собралось на обед, Эллери, никем не
    замеченный, даже кухаркой, выбрался из дома через черный ход. Там, в
    густой тьме на задворках, он и пробыл некоторое время, а затем
    присоединился к обедающим. Обед подали остывший и с опозданием. С
    исчезновением Оуэна весь порядок в доме был нарушен. Горничная (та
    самая, с хорошенькими ножками) принесла кофе только в половине девятого.
    Спустя полчаса на Эллери напала страшная сонливость. Все сидели в
    гостиной, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Миссис Оуэн,
    бледная, молчаливая, с жадностью осушила чашечку кофе и попросила еще.
    Миссис Мэнсфилд по-прежнему настаивала на вызове полиции. Пожилая леди
    питала твердую веру в констеблей Лонг-Айленда. В некомпетентности Эллери
    она не сомневалась, чего, впрочем, и не скрывала.
     У Гарднера был обеспокоенный вид, но он с демонстративной
    независимостью бренчал на пианино. Эмми Уиллоуз, казалось, отрешилась от
    всего мира, успокоилась и ничему не удивлялась. Миссис Гарднер
    нервничала. Джонатан опять разорался у себя в комнате...
     И вдруг словно мягкое снежное покрывало окутало присутствовавших.
    Все, как по команде, стали погружаться в сон. В комнате было тепло, и
    Эллери ощутил легкую испарину на лбу. Он уже почти отключился, когда
    оглушенный мозг подал сигнал тревоги. Какое-то мгновенье детектив делал
    попытки встать, напрячь мускулы, но ощутил, как его тело, наливаясь
    свинцовой тяжестью, перестает ему повиноваться. Последняя мысль,
    промелькнувшая в сознании, прежде чем комната закружилась перед глазами,
    была о том, что их всех отравили.
     Неожиданная сонливость улетучилась так же быстро, как и навалилась.
    Казалось даже, что никакого забытья не было. Перед закрытыми глазами
    плясали искры, кто-то безжалостно колотил молоточками по вискам. Эллери
    с трудом открыл глаза. Комната была залита солнцем. Боже правый, прошла
    целая ночь!..
     Он поднялся, со стоном ощупал голову. Огляделся. Обитатели дома
    лежали в самых разных позах. Все без исключения. Кто-то (раскалывающаяся
    голова с трудом воспринимала происходящее), кажется Эмми Уиллоуз,
    пошевелился и вздохнул. Эллери нетвердым шагом направился к бару, налил
    крепкого, отвратительного на вкус виски. Затем деликатно разбудил
    актрису. Очнувшись, та уставилась на него больным, растерянным взглядом.
     - Что? Когда?..
     - Усыпили, - отрезал Эллери. - Всех. Попытайтесь их разбудить, мисс
    Уиллоуз, а я гляну, как обстоят дела. Эллери нетвердым шагом направился
    в служебные помещения.
     В кухне горничная со стройными ногами, Милан и кухарка спали на
    стульях вокруг стада. Перед ними стояли недопитые чашки с кофе.
    Вернувшись в гостиную, Куин кивнул мисс Уиллоуз, бившейся над Гарднером
    у пианино, и поднялся наверх. После недолгих поисков он нашел спальню
    Джонатана; мальчик спал глубоким, естественным сном. И сопел! Со стоном
    Эллери обследовал прилегающий к спальне туалет. Затем спустился в
    кабинет Оуэна. Оттуда вышел почти сразу, измученный, с дикими глазами.
    Прихватив в фойе шляпу, он выбежал на улицу под теплые лучи солнца. С
    четверть часа обследовал задворки и прилегающий к дому лес - жилище
    Оуэна было окружено природой, на манер западного ранчо.
     Когда, хмурый и разочарованный, он вернулся в дом, все уже пришли в
    себя, но стонали и охали, держась за головы, как перепуганные дети -
    Куин, ради всего святого, что произошло? - воскликнул Гарднер.
     - Тот, кто это сделал, прибегнул к помощи люминала, сказал Эллери,
    срывая шляпу и морщась от головной боли. -Того самого, который миссис
    Мэнсфилд давала миссис Оуэн. Весь флакон пуст! Сильное снотворное. Пока
    оставайтесь здесь, а я проведу небольшое расследование на кухне. Мне,
    кажется, ясно, чьих это рук дело.
     Но по возвращении из кухни у него был менее оптимистический вид.
     - Не везет. Похоже, был момент, когда госпоже кухарке понадобилась
    ванная, Милан возился с машинами в гараже, горничная тоже была
    неизвестно где, но, по-моему, крутилась перед зеркалом. В результате
    нашему другу представилась превосходная возможность вылить в кофейник
    весь флакон снотворного. Проклятье!
     - Я вызываю полицию! - истерически закричала миссис Мэнсфилд, пытаясь
    подняться. - Нас просто поубивают в кроватях - вот что нас ждет! Лаура,
    я решительно настаиваю...
     - Ну, ну, миссис Мэнсфилд, - устало сказал Эллери, - к чему весь этот
    героизм. Будет лучше, если вы успокоите прислугу. Готов поклясться,
    служанки уже собирают чемоданы.
     Миссис Мэнсфилд, закусив губу, кинулась к двери. Спустя мгновение
    можно было слышать ее негодующий, напрочь лишенный приятности голос.
     - Но, Куин, - с нотками протеста заметил Гарднер, - мы действительно
    нуждаемся в защите.
     - Что бы я хотела понять своим слабым умом, - прошептала бледными
    губами Эмми Уиллоуз, - так это одно: кто и зачем так с нами поступил.
    Флакон наверху... разве не ясно, что это один из нас?
     Миссис Гарднер слабо вскрикнула, миссис Оуэн рухнула в кресло.
     - Один из нас, - шепотом повторила рыжеволосая женщина. Эллери
    невесело улыбнулся. Но улыбка почти сразу сошла с его лица, он
    насторожился и повернулся к фойе.
     - Что это? - резко спросил он.
     Все в ужасе повернулись к входной двери.
     - О господи, что еще? - выдохнула миссис Оуэн.
     - Мне послышался какой-то звук. - Эллери резко распахнул дверь.
    Комнату залили лучи раннего солнца. Эллери спустился, поднял что-то с
    крыльца и огляделся. Покачав головой, вернулся в дом.
     - Посылка, - сказал он, нахмурясь.
     Все уставились на завернутый в коричневую бумагу сверток в его руках.
     - Посылка? - переспросила миссис Оуэн. Лицо ее просветлело. - Может
    быть, от Ричарда?
     Но тут же она вновь потемнела и с ужасом пролепетала:
     - Или вы думаете...
     - Она адресована вам, миссис Оуэн, - медленно проговорил Эллери.
     На свертке не было ни марки, ни штемпеля, надпись была выполнена
    карандашом, корявыми печатными буквами.
     - Я позволю себе вскрыть пакет, миссис Оуэн.
     Разорвав бечевку и развернув грубо сделанный сверток, Эллери
    нахмурился еще больше, ибо в посылке находились светло-коричневые
    мужские туфли, весьма изношенные, со стоптанными каблуками и подошвами
    внушительного размера. Глаза миссис Оуэн округлились, ноздри задрожали,
    как при обмороке.
     - Туфли Ричарда! - с трудом выдохнула она и повалилась в кресло.
     - В самом деле, - пробормотал Эллери. - Как интересно. Но не те,
    конечно, что были на нем в пятницу вечером. А вы уверены, что это его
    обувь, миссис Оуэн?
     - Его все-таки похитили! - Миссис Мэнсфилд била дрожь.
     - Нет ли там записки, к-крови?
     - Только туфли. Теперь я сомневаюсь в версии похищения, миссис
    Мэнсфилд. Это не те туфли, в которых он был в пятницу. А когда вы
    последний раз видели эти, миссис Оуэн? - Только вчера, в его платяном
    шкафу. О...
     - Ну вот! Вы видите? - бодро сказал Эллери. Наверняка их утащили из
    шкафа, пока мы были без сознания. А сейчас демонстративно возвращают.
    Пока что особого вреда нет.
     - Очень странно, - удивленно проговорила мисс Уиллоуз. -Это же
    безумие, мистер Куин, не вижу в этом ни малейшего смысла.
     - Я тоже, в данный момент. Или это чья-то чудовищная шутка, или за
    всем этим скрывается дьявольски изощренный ум. Эллери снова надел шляпу
    и двинулся к выходу.
     - Куда вы? - задыхаясь, спросила миссис Гарднер.
     - О, просто прогуляться и поразмыслить на природе.
     Но учтите, эта привилегия распространяется только на детективов.
    Никому из дома ни шагу!
     Спустя час он вернулся, ничего не объясняя. К полудню был обнаружен
    еще один пакет. Им оказался квадратный сверток, завернутый в такую же
    коричневую бумагу. Внутри была картонная коробка, а в ней завернутые в
    оберточную бумагу два чудесных игрушечных кораблика, какие дети пускают
    летом по водоемам. Посылка была адресована мисс Уиллоуз.
     - Мне становится страшно. - Полные губы миссис Гарднер дрожали. -
    Просто мурашки по коже!
     - Я бы еще поняла, будь это окровавленный кинжал или что-то в этом
    роде. Но кораблики! - Глаза мисс Уиллоуз вдруг сузились. - А теперь
    слушайте внимательно, дорогие мои! Я не трусливее других, но шутка не
    должна переходить границы, а это мне уже начинает надоедать! Кто стоит
    за всем этим идиотством?
     - Шутка?! - вскричал бледный, как смерть, Гарднер. Это дело рук
    сумасшедшего, говорю вам!
     - Ну, ну, - негромко произнес Эллери, разглядывая светло-зеленые
    кораблики. - Так мы ни к чему не придем. Миссис Оуэн, вы прежде видели
    эти штучки?
     - Боже милосердный! - Миссис Оуэн была на грани обморока. - Мистер
    Куин... Я не... Но это... Это Джонатана!
     Эллери прищурился, затем быстро подошел к лестнице и крикнул:
     - Джонни! А ну-ка спускайся сюда, быстро!
     Хозяин Джонатан, не торопясь, спустился и недовольно спросил:
     - Чего вам?
     - Подойди сюда, сынок!
     Мальчик подошел, волоча ноги.
     - Когда ты видел эти кораблики последний раз?
     - Кораблики! - завопил Джонатан, оживившись. - Мои кораблики! Ну и
    дела! Мои кораблики. Вы их утащили!
     - Потише, потише, - вспыхнул Эллери. - Будь хорошим мальчиком. Когда
    ты видел их последний раз?
     - Вчера! В ящике для игрушек. Мои кораблики! прошипел Хозяин Джонатан
    и кинулся наверх, прижимая кораблики к груди.
     - Украдены, - беспомощно сказал Эллери. - Черт возьми, мисс Уиллоуз,
    я начинаю соглашаться с вами. А кстати, кто купил Джонатану эти
    кораблики?
     - Отец, - заикаясь, вымолвила миссис Оуэн.
     - Черт подери! - второй раз за это воскресенье выругался Эллери и
    разослал всех по дому смотреть, не пропало ли что еще. Однако больше
    пропаж не обнаружили. Когда все вновь собрались в гостиной, Эллери
    внимательно рассматривал маленький белый конверт.
     - Что еще? - испуганно спросил Гарднер.
     - Был засунут под дверь, - задумчиво отозвался Эллери.
     Конверт, представлявший собой роскошный образец писчебумажных
    изделий, с обратной стороны был опечатан голубым сургучом. Уже знакомый
    корявый почерк адресовал его миссис Мэнсфилд. Почтенная леди рухнула в
    ближайшее кресло. Казалось, она лишилась дара речи, сидела, прижав руки
    к груди.
     - Ну, - хрипло сказала миссис Гарднер, - вскройте его.
     Эллери разорвал конверт и нахмурился.
     - В чем дело? - растерянно пробормотал он. - Внутри ничего нет!
     Гарднер отвернулся, грызя пальцы и бессвязно говоря сам с собой.
     Миссис Гарднер потрясла головой, словно боксер после пропущенного
    удара, и в который уже раз за этот день двинулась к бару. Лицо Эмми
    Уиллоуз почернело, как грозовая ночь.
     - А знаете, - почти спокойно сказала миссис Оуэн, - этот конверт
    принадлежит моей матери.
     Воцарилось молчание.
     - Как говорила Алиса, становится все страннее и страннее.
     - Эллери задумался. - Мне необходимо привести все это в систему.
    Туфли - загадка. Кораблики можно рассматривать как подарок; вчера был
    день рождения Джонатана, кораблики его... Глупая шутка? - Он покачал
    головой. - Не проходит.
     А теперь пустой конверт. Может быть, важен сам конверт? Но он -
    собственность миссис Мэнсфилд. Что остается? Ну, конечно, сургуч! -
    Эллери внимательно осмотрел сургучную нашлепку без оттиска.
     - Это, - снова неестественно спокойным голосом произнесла миссис
    Оуэн, - кажется, наш сургуч, из библиотеки.
     Эллери бросился в библиотеку, за ним устремилась взволнованная
    компания. Миссис Оуэн подошла к библиотечному шкафчику и выдвинула
    верхний ящик.
     - Он находился здесь? - быстро спросил Эллери.
     - Да. - Голос несчастной женщины прерывался от волнения.
     - В пятницу я им пользовалась, когда писала письмо. О боже!..
     Ящик был пуст.
     В то время пока они, потрясенные, тупо глядели на ящик, в передней
    раздался звонок.
     На сей раз прислали рыночную корзину. Она мирно стояла на крыльце, а
    в ней уютно курчавились две зеленые головки капусты. Эллери кликнул
    Гарднера и Милана и кинулся вниз. Они обшарили все кусты и заросли
    вокруг дома, но ничего не нашли. Ни следа звонившего, ни тени
    привидения, осчастливившего всех своим очередным подарком. Как будто это
    и в самом деле был дух, материализующийся лишь на короткое мгновенье,
    необходимое для того, чтобы нажать на кнопку звонка.
     Женщины забились в угол, бледные, трепещущие от страха. Миссис
    Мэнсфилд, захлебываясь эмоциями, звонила в полицию. Эллери хотел было
    воспротивиться этому, но только пожал плечами, закусил губу и склонился
    над корзиной. На ее ручке белел клочок бумаги. Тем же карандашом и
    почерком корзина была адресована мистеру Полу Гарднеру.
     - Похоже, на сей раз выбрали вас, старина, - произнес Эллери.
     Гарднер уставился на корзину, не веря своим глазам:
     - Капуста!
     - Простите, - оборвал его Эллери и быстро вышел. Вернувшись, он пожал
    плечами: - Капуста, как сказала кухарка, из овощехранилища.
     Между тем миссис Мэнсфилд продолжала сводить с ума дежурного офицера.
    Видно было, что происходящее ее допекло. К концу разговора она была
    красной, как морковь.
     - Довольно с нас этого идиотизма, Куин, - прохрипела она и,
    истерически захохотав, упала в кресло. - Я знала, Лаура, ты делаешь
    самую большую ошибку в жизни, выходя за эту скотину! - Старая леди снова
    зашлась в приступе сумасшедшего смеха.
     Через пятнадцать минут, сопровождаемые ревом сирены, прибыли
    представители закона. Олицетворял закон плотный краснолицый человек в
    форме констебля, его сопровождал молодой долговязый полицейский.
     - Ногтон, - коротко представился констебль. - Что за чертовщина у вас
    тут происходит?
     - Здравствуйте, Ногтон. Я - Куин, сын инспектора Куина с Центральной
    улицы.
     - О! - Ногтон строго повернулся к миссис Мэнсфилд. Почему вы не
    сказали, что здесь мистер Куин? Вам следовало бы знать, миссис
    Мэнсфилд...
     - Меня тошнит от вас всех! - завизжала старуха. Дурость, дурость и
    дурость с самого начала этого дурацкого уик-энда. Вначале эта ужасная
    актриса в короткой юбке - с ее-то ногами и бедрами, потом этот... эта...
     Ногтон потер подбородок:
     - Отойдемте в сторонку, мистер Куин, чтобы поговорить толком. Что,
    черт побери, здесь все-таки происходит? Вздохнув, Эллери приступил к
    рассказу. По мере того как он говорил, лицо полицейского наливалось
    краской. Наконец он не выдержал:
     - Вы что, серьезно? Мне все это кажется бредом. Оуэн спятил и
    откалывает свои шуточки. Этого нельзя принимать всерьез!
     - Боюсь, что мы должны... - начал Эллери. - Но что это?! Клянусь
    небом, еще одно послание от нашего неугомонного привидения! - С этими
    словами он бросился к двери.
     Стоящий ближе к выходу, Ногтон рванул дверь, и всех обдало пылью с
    улицы. На пороге лежало пятое по счету послание. Полицейские бросились
    на улицу разыскивать невидимку. Эллери нетерпеливо поднял сверток.
     Все тем же почерком пакет был адресован миссис Гарднер.
     Внутри находились две шахматные фигуры - черный и белый короли.
     - Кто играет в шахматы в этом доме? - спросил Эллери.
     - Ричард! - взвизгнула миссис Оуэн. - О господи, я схожу с ума...
     Расследование показало, что из шахматной коробки Ричарда Оуэна
    исчезли две фигуры. Вернулись запыхавшиеся офицеры местной полиции. Их
    поиски ни к чему не привели. Эллери молча изучал шахматные фигуры.
     - Ну? - набычился Ногтон.
     - Хорошо, - спокойно произнес Эллери. - У меня есть блестящая версия,
    Ногтон. Послушайте.
     Он отвел Ногтона в сторону и начал что-то говорить ему быстрым
    шепотом. Остальные топтались поодаль, изнывая от волнения. Никто более
    не стремился показать, что владеет собой. На фоне ужасных событий
    сумрачно маячила фигура Ричарда Оуэна. Наконец полицейский прищурился и
    кивнул.
     - Вы все, - скомандовал он, обращаясь к собравшимся, пройдите в
    библиотеку.
     Все остолбенели.
     - Повторяю. Все до единого. Хватит валять дурака.

/ Полные произведения / Кристи А. / Рассказы