• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кристи А. / Рассказы

Рассказы [16/65]

Скачать полное произведение

    нехотя согласитесь, а уж потом проповеди доктора Андерсена вас безумно
    покорят и вы станете его верным адептом. Ну, что, мадемуазель, по плечу вам
    такая роль?
     Мисс Кэрнаби скромно улыбнулась.
     - Надеюсь, сэр.
    II
     - Итак, дружище, вы что-нибудь раскопали для меня?
     Старший инспектор Джэпп со вздохом развел руками.
     - Улов небогат, - с горечью признался он. - Терпеть не могу этих
    религиозных фанатиков. Водят несчастных женщин за нос без всякой совести. Но
    тут, похоже, все чисто. Этот малый ведет себя безупречно.
     - Ну, а каково его прошлое?
     - Я отыскал его досье. Учился в Германии, мог стать приличным химиком,
    но его внезапно исключили из университета кто-то донес, что его мать -
    еврейка. Ну, что еще. Изучал религию разных стран, всякие восточные мифы и
    так далее, писал на этот счет статьи. Я пробовал было прочитать одну - черт
    ногу сломит.
     - Похоже, он в самом деле фанатик своей веры?
     - Скорее всего.
     - А женщины, о которых я вам говорил?
     - Тоже ничего сверхъестественного. Мисс Зверин - была больна
    воспалением легких. Миссис Ллойд умерла от колита. Леди Вестерн много лет
    страдала от туберкулеза. Ну, а мисс Ли умерла от заболевания брюшным тифом -
    она заразилась им на севере Англии. Я думаю, что здесь нет никакой связи
    между этими смертями и доктором Андерсеном. Видимо, это обычная случайность.
     Пуаро в сомнении покачал головой.
     - И все же, дружище, мне этот пастырь представляется новоявленным
    великаном Герионом, у которого три головы. Ну, а я, как в древнем мифе,
    должен его победить.
     Старший инспектор удивленно поглядел на Пуаро.
     - Что это вы, тоже, что ли, начитались всяких мифов?
     - Дорогой инспектор, оставьте это мне, если мифология выше вашего
    разумения.
     - Я чувствую, дорогой Пуаро, еще немного, и вы сами организуете секту,
    что-то вроде такого: "Эркюль Пуаро умен, и нет никого на свете умнее его.
    Аминь".
    III
     - Какое чудесное место! - восхищенно воскликнула мисс Кэрнаби,
    поднявшись на холм и глядя вокруг.
     - А что я тебе говорила, дорогая Эми!
     С небольшого холма, на котором сидели подруги, было видно побережье
    моря. Море было голубое, под ногами желтела трава, а земля и скалы краснели
    в лучах заходящего солнца.
     Задумавшись, Клэг прошептала:
     - Красная земля - это земля надежды. Здесь можно найти уединение...
     - А какую удивительную проповедь произнес вчера Пастырь! - подхватила
    Эми Кэрнаби.
     - А сегодня вечером будет еще лучше - ведь начинается праздник Большой
    паствы.
     Большое, ярко освещенное здание, с белыми стенами прихожане доктора
    Андерсена называли Священной обителью. Здесь и отмечались праздники секты.
     В этот вечер в здании собрались члены секты, одетые в овечьи шкуры и
    сандалии, руки их были обнажены до плеч. В самом центре большого зала на
    приподнятом постаменте возвышался над своею паствой золотоволосый и
    голубоглазый доктор Андерсен. В руках у него был пастуший посох, весь
    позолоченный.
     Наступил момент, когда доктор поднял посох и в наступившей тишине
    громко воззвал:
     - Где моя паства?
     - Здесь, о наш Пастырь! - единым вздохом отозвалась толпа.
     - Наполните же сердца свои благодатной радостью и святою молитвой.
    Сегодня день радости. Вас ждет возвышенная благодать.
     - Радость вошла в нас, - отозвались прихожане.
     - Печаль и горе исчезли, нет больше боли. Только радость ждет вас.
     - Только радость, - откликнулась толпа.
     - Сколько ликов у Великого Пастыря?
     - Три: золотой, серебряный и медный!
     - А сколько тел у паствы?
     - Три: плоть, погибель и воскрешение!
     - Как войти в паству?
     - Через таинство крови.
     - Вы готовы к таинству?
     - Готовы, о Пастырь!
     - Завяжите глаза и вытяните вперед правую руку.
     Шелест пронесся по толпе - все завязывали глаза приготовленными заранее
    зелеными повязками. Мисс Кэрнаби последовала общему примеру.
     Великий Пастырь двинулся вдоль выстроившихся в шеренгу верующих.
    Послышались вскрики, шепот, легкие стоны.
     "Сплошное богохульство, - решила про себя Эми. - Похоже, вокруг меня
    одни истерички. Подождем, что будет дальше...".
     Но вот доктор Андерсен подошел и к ней. Он взял мисс Кэрнаби за руку,
    подержал ее руку какое-то время, и тут она почувствовала резкую боль.
     - Радость принесет вам таинство крови, - проговорил Великий Пастырь и
    двинулся дальше.
     Мисс Кэрнаби сняла повязку и тайком огляделась. Солнце уже садилось,
    наступали сумерки. Она было решила уйти, но это желание внезапно сменилось
    весельем, безграничное счастье овладело ею. Уйти? Зачем, когда здесь так
    хорошо! Она села на землю. О, она совсем не одинока и не несчастна. Ей даны
    мечты - вот ее счастье, в мечтах она неудержима!
     Эми подняла руку, чтобы все живущие на земле прислушались к ней. Завтра
    же она предложит миру то, что сделает его свободным и счастливым, и больше
    не будет войн, нищеты, голода... Да, она, Эми Кэрнаби, в силах преобразить
    мир! А сейчас она просто хочет отдохнуть...
     Ноги и руки мисс Кэрнаби безвольно расслабились, и она почти мгновенно
    уснула... Таинственный, чудный мир сновидений принял ее.
     Пробуждение пришло внезапно, как и сон. Эми почувствовала, как сильно
    затекли ноги, и вообще лежать была очень неудобно. При свете луны мисс
    Кэрнаби разглядела, что стрелки ее наручных часов показывают без четверти
    десять. Это ее удивило. Она ведь хорошо помнила, что в этот день закат
    солнца должен был быть в десять минут девятого. Выходит, она проспала только
    полтора с небольшим часа! Трудно поверить, но это так.
    IV
     - Мои инструкции вы должны выполнять точно, - сказал Пуаро мисс
    Кэрнаби.
     - Я готова, господин Пуаро. Можете быть спокойны, я вас не подведу.
     - Вы уже упоминали о том, что желаете завещать все свои деньги секте?
     - Да, я говорила это самому Пастырю, доктору Андерсену, - Эми
    иронически улыбнулась. - Я излилась в благодарностях перед ним за то, что он
    преобразил мою душу и вернул меня в Храм истинной веры. Кажется, я была
    очень естественной; к тому же и он - прекрасный актер. Слушая его,
    невозможно усомниться в том, что деньги для него ничего не значат. Он
    говорит примерно так: "Жертвуйте от сердца своего, а если вам нечего дать -
    не переживайте. Вы принадлежите пастве, а Пастырь рядом с вами". Я сказала
    ему, что я хорошо обеспечена, а в скором будущем у меня будет еще больше
    денег - мол, я получила большое наследство, хотя оно еще юридически не
    оформлено, но я уже сейчас хочу составить завещание, чтобы после моей смерти
    все деньги перешли секте, поскольку родственников у меня нет.
     - Он принял ваш дар с артистическим благородством?
     - Что-то вроде этого. Он был невозмутим. Уверял, что мне суждена долгая
    жизнь, в течение которой я смогу наслаждаться духовными радостями на Зеленых
    Холмах в его храме. О, он умеет говорить очень проникновенно!
     - Еще бы, - кивнул Пуаро. - Ну, а что вы сказали ему насчет своего
    здоровья?
     - Да, я упомянула, что болела туберкулезом, долго лечилась и сейчас
    чувствую себя неплохо.
     - Превосходно, мадемуазель!
     - А почему нужно было говорить о туберкулезе? Я же никогда не болела
    им.
     - Так нужно для дела, - туманно ответил детектив. - А о подруге не
    забыли сказать?
     - Не забыла. По большому секрету я ему намекнула, что, помимо
    наследства после смерти мужа, Эмелин ждет в несколько раз большее состояние
    ее тетушки.
     - Замечательно. Этим мы выведем миссис Клэг из-под удара. А тем
    временем...
     - Господин Пуаро, вы считаете, что Эмелин и вправду что-то грозит?
     - Вот это я должен узнать. Да, вот еще: не приходилось ли вам видеть в
    Зеленых Холмах субъекта по имени Коул?
     - Да, господин Пуаро, в последний раз я действительно встретила там
    какого-то Коула. Очень странный тип! Ходит в зеленых шортах и ест только
    сырую капусту.
     - Следовательно, все идет, как надо. Остается подождать осеннего
    праздника паствы.
    V
     - Постойте, мисс Кэрнаби, прошу вас! - Коул догнал Эми и схватил ее за
    руку. Глаза его фосфорически заблестели - Сегодня мне была удивительное
    видение.
     Эми перевела дыхание. Она сильно опасалась Коула, не зная, что о нем
    думать. Частенько его можно было принять за сумасшедшего.
     - Это произошло, когда я решил погрузиться в созерцание полноты жизни.
    В этот самый момент я вдруг увидел...
     Эми подумала, что еще одного рассказа о любовник похождениях древних
    шумерских богов она не вынесет. Но на этот раз сюжет был иным.
     - Я лицезрел самого пророка Илию! - Коул приблизился к мисс Кэрнаби,
    расширив глаза. - Он спускался с небес в огненной колеснице!
     Эми перевела дыхание. С пророком Илией - это уже полегче.
     - Он спускался с небес, а внизу темнели жертвенники, много
    жертвенников, - вдохновенно продолжал Коул, - и тут мне был голос:
    "Запоминай все, что видишь, и расскажи об этом людям".
     Задумавшись, Коул умолк.
     - А что же было дальше?
     - Дальше? У жертвенных алтарей я увидел множество девушек, обреченных
    на заклание. Это были обнаженные девственницы, беспомощные и беззащитные.
     Коул облизнул пересохшие от напряжения губы. Мисс Кэрнаби
    почувствовала, что щеки ее краснеют.
     - Ну, а потом в небе появились вороны Одина. Они встретились с воронами
    пророка Илии и долго летали, описывая круги. А затем враз набросились на
    девушек и стали выклевывать им глаза. Тут раздались крики, вопли и стоны, а
    голос все повторял: "Примите жертвоприношение! Сегодня Иегова и Один
    побратались кровью". После этого жрецы вынули жертвенные ножи и...
     Мимо проходил Липскомб, охранявший порядок в храме на Зеленых Холмах,
    ревностный фанатик секты, и мисс Кэрнаби с облегчением бросилась к нему от
    Коула, на губах которого показалась садистская улыбка.
     - Простите, вы не видели здесь мою брошь? Я ее где-то обронила...
     Липскомб был груб и невоспитан, женщин он ненавидел всей душой. Он
    сквозь зубы пробормотал, что ему нет дела до чьих-то брошек и ничего искать
    он не собирается. Но мисс Кэрнаби не отставала от него, пока Коул не остался
    далеко позади.
     В эту минуту из Священной обители появился сам Пастырь. Он шел, ласково
    улыбаясь, и Эми, набравшись смелости, спросила его, не считает ли он
    поведение Коула странным.
     Великий Пастырь успокаивающе положил руку на плечо мисс Кэрнаби и
    произнес:
     - В вашем сердце страх - изгоните его! Полюбите ближнего своего, и
    страх исчезнет.
     - Но мне кажется порой, что Коул просто сумасшедший. Он рассказывает
    про такие странные видения...
     - Разумеется, его видения странны и несовершенны, - кивнул Великий
    Пастырь, - но кто из нас может похвалиться полным совершенством? Наступит
    время, когда Коулу явится совершенство духа, как и любому из нас. Нужно
    только терпеливо ждать обетованного часа.
     Эми смутилась и, покраснев, спросила:
     - А Липскомб? Почему он так грубо относится к женщинам?
     Ласковая, все понимающая улыбка снова озарила лице Великого Пастыря.
     - Липскомб - это верный сторожевой пес, - сказал он. - Пусть он
    невежествен и груб, но зато предан, как и полагается псу.
     И Великий Пастырь величественно двинулся прочь. Мисс Кэрнаби увидела,
    что он подозвал к себе Коула, отечески положил ему на плечо руку, что-то
    сказал. Что ж, будем надеяться, подумала Эми, что Великий Пастырь хоть
    как-то повлияет на Коула, на темы его странных видений.
     До осеннего праздника паствы оставалась всего неделя.
     Вечером, за день до праздника, Эркюль Пуаро ждал мисс Кэрнаби в
    небольшой чайной в соседнем с Зелеными Холмами городишке.
     Поздоровавшись, Пуаро спросил:
     - Сколько человек будет на празднике3
     - Думаю, человек сто двадцать, - ответила мисс Кэрнаби. - Есть и новые,
    их будут принимать в паству.
     - Превосходно. Вы, конечно, знаете, что вам делать.
     Эми Кэрнаби промолчала. Пуаро ждал ответа. Наконец она произнесла,
    вставая из-за столика:
     - Я ничего не буду делать, господин Пуаро.
     Детектив удивленно уставился на нее.
     - Вы хотели, чтобы я следила за нашим добрым Пастырем, - истерически
    взвинчивая голос, продолжала Эми, - но вы просчитались Доктор Андерсен -
    чудесный человек Он - Великий Пастырь, а я - лишь одна из его паствы. Он
    зовет людей к добру и миру, мои душа и тело принадлежат ему! Прощайте,
    господин Пуаро. Не тревожьтесь, я сама заплачу за чай.
     Положив деньги на стол, Эми гордо удалилась. Пуаро так задумался, что
    официанту пришлось дважды окликать его. Прежде чем детектив сообразил, что
    ему подают счет. Пуаро рассчитался и, вставая, заметил чей-то внимательный
    взгляд из-за столика напротив.
    VI
     В Священной обители вновь собралась паства. Ритуал повторился, как и
    прежде.
     - Вы готовы к таинству?
     - Готовы, о Пастырь!
     - Завяжите глаза и вытяните вперед правую руку. Великий Пастырь,
    шелестя своей зеленой одеждой двинулся вдоль рядов верующих. Фанатичный
    ясновидец Коул громко вскрикнул от восторга - это игла Пастыря вонзилась в
    его руку, вытянутую вперед.
     Великий Пастырь сделал шаг к Эми Кэрнаби. Он сжал ее руку, и вдруг мисс
    Кэрнаби услышала шум и возню. Она сбросила повязку. На ее глазах
    руководитель секты пытался вырваться из рук Коула и еще одного верующего,
    недавно принятого в паству.
     - Доктор Андерсен, вы арестованы, - привычным профессиональным тоном
    заявил Коул. - У меня есть ордер на ваш арест. Должен вас предупредить, что
    все что вы скажете, может быть использовано в суде против вас.
     Паства пришла в смятение. Кто-то крикнул:
     - Это полицейские? Они хотят увести нашего Пастыря!
     Толпа зароптала, послышались возмущенные возгласы, но инспектор полиции
    Коул хладнокровно поднял выпавший из рук Великого Пастыря шприц для инъекций
    и осторожно спрятал его в портфель.
    VII
     - Это моя храбрая помощница, - представил Эркюль Пуаро мисс Кэрнаби
    старшему инспектору Джэппу. - Прошу любить и жаловать.
     - Безукоризненная работа, мисс, ей-Богу. безукоризненная, - с уважением
    покачал головой старший инспектор. - Вы здорово нам помогли, ведь этого
    монстра не так- то просто было обезвредить.
     - Ну, что вы! - Видно было, что мисс Кэрнаби смутилась. - Вы слишком
    добры ко мне. А я все время боялась сделать промашку, хотя совсем вжилась в
    роль. Знаете, мне иногда казалось, что я действительно верю в Великого
    Пастыря.
     - Поэтому вам и удалось обвести этого человека вокруг пальца, -
    произнес Джэпп. - У вас природный актерский дар. До сих пор никому не
    удавалось поймать на чем-либо этого мерзавца - ведь он всегда был настороже.
     - А помните ту ужасную встречу в чайной? - повернулась Эми к Пуаро. -
    Я, было, растерялась, но решилась на экспромт.
     - Это был лучший в мире экспромт! - восхищенно сказал Пуаро. - Я и сам
    поначалу растерялся, чуть было не подумал, что вы сошли с ума.
     - Да ведь я не знала, что делать. Там напротив есть зеркало, и вот я
    увидела в него, что за соседним столиком сидит Липскомб. Он явно
    прислушивался к нашему разговору. Я же не знала, случайно он тут или нет,
    вот и пришлось разыграть небольшую сценку. Я верила, что вы сообразите, что
    за этим кроется.
     - Я все понял, когда заметил Липскомба - он просто сверлил меня
    глазами. Потом, когда он вышел из чайной, я организовал за ним слежку.
    Выяснилось, что он из Зеленых Холмов.
     - А что было в шприце? Что-нибудь опасное? - спросила Эми.
     Пуаро помрачнел.
     - Мадемуазель, - тихо сказал он, - доктор Андерсен - хладнокровный и
    изобретательный убийца. Он давно занимается бактериологическими
    исследованиями в своей лаборатории в Шеффилде. Он выращивает там различные
    штаммы бацилл. На праздниках паствы он делал людям инъекции гашиша,
    небольшие дозы, но они вызывали обильные галлюцинации и чрезмерную радость.
    Потому-то многие и стремились в его секту...
     Задумавшись, Пуаро умолк и через минуту продолжал:
     - Большинство одиноких женщин завещало свои средства в пользу секты - в
    знак благодарности. Ну, - а потом они умирали - в собственных домах и на
    собственных постелях. Попробую рассказать, как это ему удавалось, хотя мои
    познания в бактериологии весьма скудны. Специалисты говорят, что можно
    усилить вирулентность любой бактерии. Скажем, бациллы кишечной палочки
    вызывают воспаление толстых кишок, даже если человек практически здоров.
    Можно ввести в организм человека бациллы тифа или пневмококки, и спустя
    какое-то время человек заболевает сыпным тифом или крупозным воспалением
    легких. Исход, как правило, летальный. А есть еще такая бацилла, называется
    туберкулин. Если человек переболел когда-то туберкулезом, она вызывает
    рецидив болезни. Улавливаете? Человек здоровый от этого не заболеет, а вот у
    излечившегося от туберкулеза болезнь снова разовьется. Вот и получалось, что
    паства нашего Пастыря умирала от самых естественных болезней. И никаких
    подозрений. Помимо этого, я подозреваю, что доктор Андерсен изобрел своего
    рода катализатор для развития болезнетворных бацилл.
     - Да это просто дьявол во плоти! - не удержалась возгласа мисс Кэрнаби.
     Пуаро продолжал:
     - Помните, я попросил вас сказать доктору Андерсену, что вы когда-то
    болели туберкулезом? Так вот: в шприце нашего доктора, когда его арестовали,
    оказались палочки Коха, бациллы туберкулеза. Поскольку вы совершенно
    здоровы, эти бациллы вам не повредили бы ничуть. Я потому и просил вас,
    чтобы вы сказали о туберкулезе острой формы - чтобы он не выбрал часом
    другую бациллу.
     - Но хватит ли доказательств для суда над ним?!
     - О! - сказал Джэпп. - Хватит с лихвой. Мы ведь еще обнаружили его
    секретную лабораторию, и там этих болезнетворных штаммов хоть отбавляй.
     - Думаю, - печально сказал Пуаро, - что это убийца с большим стажем.
    Кстати, выяснилось, что из университета его исключили за садизм, а историю с
    матерью- еврейкой он выдумал, чтобы вызывать к себе сочувствие.
     Эми Кэрнаби вздохнула.
     - Что такое? - встрепенулся Эркюль Пуаро.
     - Да вот, вспомнила я о своих снах - тогда, во время первого праздника
    на Зеленых Холмах. Поверьте, я вправду видела, что переделала весь мир - и
    нет больше голода, войн, болезней.
     - Мадемуазель, - галантно склонил голову Пуаро, - это был самый лучший
    на свете сон.
    Агата Кристи. Красный сигнал
     Перевод И.Сычевой и А.Лаврина
     - Нет, это просто потрясающе, - сказала хорошенькая миссис Эверслей,
    широко раскрыв свои милые, но чуть пустоватые голубые глаза. - Все говорят,
    что женщины имеют шестое чувство. Вы этому верите, сэр Алингтон?
     Знаменитый психиатр улыбнулся сардонически. Он безгранично презирал
    этот тип хорошеньких, глуповатых женщин. Алингтон Вест, самоуверенный полный
    мужчина, был высшим авторитетом по душевным болезням и в полной мере
    осознавал свое положение и славу.
     - Говорят ужасно много всякой чепухи, я это знаю, миссис Эверслей. Но
    что означает сам термин - шестое чувство?
     - Ох, уж эти ученые мужи. Вы всегда любите такую точность. Но ведь это
    поистине сверхъестественно, когда человек иногда просто чувствует, я имею в
    виду на самом деле удивительную проницательность Клер, ты ведь понимаешь, о
    чем я говорю?
     И она наклонилась к хозяйке дома, чуть надув губки. Клер Трент ответила
    не сразу. За обеденным столом собралось небольшое общество. Клер Трент, ее
    муж, Виолета Эверслей, сэр Алингтон Вест, его племянник Дермот Вест - старый
    приятель Джека Трента и, наконец, сам Джек Трент, несколько тяжеловатый
    цветущий мужчина с добродушной улыбкой и ленивым смехом.
     - Какая чушь, Виолета! Твой лучший друг погибает в железнодорожной
    катастрофе, и ты тут же вспоминаешь, что в прошлый вторник тебе приснилась
    черная кошка, - великолепно! И все это время ты чувствовала что-то должно
    случиться.
     - О нет, Джек, ты путаешь предчувствие с интуицией. Ну послушайте, сэр
    Алингтон, вы же должны признать, что предчувствие бывает на самом деле?
     - Может быть, в какой-то мере, - осторожно признал врач, - но многое
    зависит от совпадений, и, кроме того, почти всегда неизбежно история
    создается после того, как случится событие, - и это также необходимо
    учитывать.
     - Я не думаю, что существует нечто, что мы называем предчувствием, -
    сказала Клер Трент довольно резко, - или интуиция, или шестое чувство, или
    еще что-то, о чем мы так много говорим. Мы мчимся по жизни, как поезд в
    темноте к неизвестному месту назначения.
     - Это едва ли подходящее сравнение, миссис Трент, - сказал Дермот Вест,
    подняв наконец голову и вступая в разговор. В его ясных серых глазах был
    странный блеск, и они необычно выделялись на сильно загорелом лице. - Видите
    ли, вы забыли о сигналах.
     - Каких сигналах?
     - Ну как же, зеленом, когда все в порядке, и красном - сигнале
    опасности.
     - Красный сигнал опасности - это потрясающе! - выдохнула Виолета
    Эверслей.
     Дермот нетерпеливо отвернулся от нее.
     - Это, конечно, следует понимать иносказательней. Впереди опасность!
    Красный сигнал! Будь осторожен! - Трент посмотрел на него с любопытством.
     - Дермот, старина, ты об этом говоришь так, словно сам все это испытал.
     - Так оно и есть, точнее, так и было.
     - Расскажите нам об этом.
     - Я могу рассказать всего лишь об одном случае. Это было в Месопотамии
    сразу же после Дня перемирия. Однажды вечером я вошел в свою палатку, и меня
    охватило сильнейшее чувство. Опасность! Будь осторожен. У меня не было даже
    намека на то, с чем это связано. Я обошел весь лагерь, бесполезно суетился,
    напрасно беспокоясь, предпринял все предосторожности против нападения
    враждебных арабов и вернулся в свою палатку. Как только я в нее вошел,
    чувство опасности вспыхнуло снова, еще сильнее, чем прежде. Опасность! В
    конце концов, я взял одеяло, вышел наружу, закутался в него и лег спать.
     - Ну и что?
     - А на следующее утро, когда я вошел в палатку, первое, что я увидел,
    был огромный самодельный нож, чуть ли не в пол-ярда длиной, воткнутый в
    койку, на которой я должен был спать. Вскорости я узнал, что это сделал один
    из служивших у нас арабов. Его сына расстреляли за шпионаж. Ну, что вы на
    это скажете, дядя Алингтон? Это я и называю красным сигналом.
     Научное светило улыбнулось неопределенно.
     - Очень интересный рассказ, милый Дермот.
     - Но вы все-таки относитесь к моему рассказу с осторожностью.
     - Да-да. Я нисколько не сомневаюсь, что у тебя было предчувствие
    опасности, как ты говоришь. Похоже на то, что это предчувствие возникло
    извне, под впечатлением некоего внешнего воздействия на твою психику. Но в
    наши дни мы обнаруживаем, что почти все возникает изнутри - из нашего
    подсознания.
     - Старое доброе подсознание, - вставил Джек Трент, - теперь все считают
    его мастером на все руки.
     Сэр Алингтон продолжал, не обращая внимания на это замечание:
     - Я могу предположить, что этот араб своим взглядом или видом мог себя
    выдать. Твое сознание этого не отметило или не запомнило, но с твоим
    подсознанием все было не так. Подсознание никогда ничего не забывает. Мы
    также полагаем, что подсознание способно рассуждать и делать заключение и
    полностью не зависит от воли высшего сознания. Твое подсознание,
    следовательно, было уверено в том, что на тебя может быть совершено
    покушение, и смогло заставить свое состояние реализоваться в твоем сознании.
     - Должен признать, что это звучит очень убедительно, - сказал Дермот,
    улыбаясь.
     - Но совсем не так потрясающе, - надулась миссис Эверслей.
     - Возможно также, что ты подсознательно чувствовал, что этот человек
    питает к тебе ненависть. То, что в старое время называли телепатией,
    несомненно, существует, но условия, влияющие на это состояние, нам мало
    понятны.
     - А были у вас еще какие-нибудь случаи? - спросила Клер.
     - О да, но не такие яркие, и, как мне кажется, они могут быть отнесены
    к разряду совпадений. Однажды я отказался от приглашения посетить загородный
    дом лишь потому, что сработал "красный сигнал". А на следующей неделе этот
    дом сгорел дотла. Между прочим, дядя Алингтон, как могло здесь проявиться
    подсознание?
     - Боюсь, что не могло, - сказал сэр, Алингтон, улыбаясь.
     - А я думаю, что у тебя есть объяснение ничуть не хуже. Можешь не
    стесняться, мы все здесь близкие родственники.
     - В таком случае, племянничек, я рискну предположить, что ты отказался
    от приглашения по той простой причине, что тебе не хотелось ехать, а после
    пожара предположил, что у тебя было предчувствие опасности. А теперь в это
    объяснение ты, не задумываясь, слепо веришь.
     - С тобой спорить безнадежно, - рассмеялся Дермот, - когда ты
    выигрываешь вершки, я проигрываю корешки.
     - Ничего, мистер Вест, - воскликнула Виолета Эверслей, - я интуитивно
    верю в ваш красный сигнал. А когда вы его видели в последний раз, в
    Месопотамии?
     - Да, до сего...
     - Простите, что вы сказали?
     - Так, ничего.
     Дермот сидел молча. С его языка чуть не слетели слова: "Да, до
    сегодняшнего вечера". Они сами собой появились на его губах, обозначая
    мысль, которую он еще не осознал полностью, но он сразу почувствовал, что
    они были правильными. Красный сигнал снова маячил в темноте. Опасность!
    Опасность рядом! Под боком!
     Но почему? Какую опасность можно представить здесь, в доме его друзей?
    Но так оно и есть, это именно та самая опасность. Он взглянул на Клер Трент
    - ее белизну, ее изящество, изысканный наклон золотистой головки. Опасность
    ощущалась уже некоторое время и, возможно, уже не станет острее. Джек Трент
    был его лучшим другом, и даже больше, чем другом, он спас его жизнь во
    Фландрии и был представлен за это к кресту Виктории. Хороший парень этот
    Джек, один из самых лучших. И надо же было, черт побери, влюбиться в жену
    Джека! Но придет день, и он, наверное, это преодолеет. Не может же эта штука
    причинять боль всегда. Ее ведь можно перетерпеть, перетерпеть - и все. Вряд
    ли Клер когда-нибудь об этом догадается, а если и догадается, то, конечно,
    не обратит на это внимания. Статуэтка, прекрасная статуэтка из золота и
    слоновой кости и розовых кораллов... игрушка королей, а вовсе не земная
    женщина.
     "Клер..." Сама мысль о ней, ее имя, произнесенное мысленно, причиняли
    ему боль... Он должен это преодолеть. Ему и раньше нравились женщины... "Но
    не так"! - что-то нашептывало ему. - "Но не так". Вот такие дела. Здесь нет
    опасности - боль сердца, да, но не опасность. Не опасность, предвещаемая
    красным сигналом. Это предвещает что-то другое.
     Он оглядел стол, и ему вдруг пришло в голову, что это очень даже
    необычное маленькое сборище. Например, его дядя очень редко обедал не дома в
    таком непринужденном скромном обществе. Он никогда не думал, что Тренты -
    его старые друзья. До сегодняшнего вечера Дермот даже не предполагал, что
    дядя их вообще знает.
     С другой стороны, было, конечно, и объяснение. После обеда должен был
    состояться сеанс с очень известным медиумом, а сэр Алингтон признавался, что
    немного интересуется спиритизмом. Это, конечно, может все объяснить.
     Слово "объяснить" обратило его внимание. А не был ли сеанс всего лишь
    подходящим оправданием для приглашений знаменитого доктора к обеду? А если
    это так, то какова настоящая цель его прихода? В голове у Дермота зароилось
    множество не подмеченных им вовремя мелочей, или, как бы сказал его дядя, не
    подмеченных его сознанием.
     Великий врач посмотрел на Клер странно, даже очень странно, и не один
    раз. Казалось, он ее изучает. И она чувствовала себя неловко под его
    проницательным взглядом. Ее руки немного вздрагивали. Она нервничала, ужасно
    нервничала и, может быть, даже боялась. Но чего же она боялась?
     Он снова прислушался к разговору за столом. Миссис Эверслей навела
    великого доктора на его любимый предмет.
     - Видите ли, сударыня, - говорил он, - что такое помешательство? Уверяю
    вас, чем больше мы изучаем этот предмет, тем труднее нам сделать какое-либо
    заключение. У каждого из нас есть известная доля самообмана, когда она
    доходит до того, что мы начинаем верить в то, что мы Цари Вселенной, нас
    лишают свободы и запирают в сумасшедший дом. Но прежде, чем мы доходим до
    этого конца, у нас впереди длинная дорога. Но на каком месте этой дороги мы
    можем поставить столб и сказать: на этой стороне человек здоров, а на той
    сошел с ума? Этого сделать невозможно. И я вам скажу, что, если человек
    страдающий бредом, держит язык за зубами, в любом случае мы никогда не
    сможем отличить его от нормального. Сверхъестественная здравость помешанных
    - это очень интересная тема.
     Сэр Алингтон с удовольствием потягивал вино и искоса поглядывал на
    собравшихся.
     - Я слышала, что они очень хитрые, - заметила миссис Эверслей. - Я
    говорю о психах.
     - Необыкновенно хитрые. А подавление своего бреда очень часто приводит
    к катастрофическим последствиям для личности. Как учат нас психоаналитики,
    все подавления наших чувств опасны. Человек с невинными странностями, если
    он может им предаваться, редко переходит границы дозволенного. Но мужчина, -
    он помедлил, - или женщина, которые внешне вполне нормальны, могут быть
    причиной крайней опасности для общества.
     Его взгляд с неясностью скользнул в конец стола, где сидела Клер, и
    потом вернулся обратно. Он еще раз пригубил вино.
     Дермот вздрогнул от ужаса. "Неужели это то, о чем он думает? На что
    намекает? Невозможно, но..."

/ Полные произведения / Кристи А. / Рассказы