• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх

Сердца трёх [21/22]

Скачать полное произведение

    Стрела, выпущенная из лука на расстоянии десяти ярдов, всегда смер- тельна, особенно если у стрелка есть время прицелиться. Две трети иска- телей сокровища рухнули на землю, пронзенные стрелами Затерянных Душ. В тело Висенте, который, к счастью для Торреса, оказался позади него, вон- зилось сразпо меньшей мере два копья и пять стрел. Горстка оставшихся в живых еа успела схватить винтовки и обернуться к нападающим, как те уже ринись на них, размахивая дубинками.
     Рафаэлю и Игнасио - двум жандармам, тем самым, которые участвовали еще в перипетиях на хучитанском нефном поле, - почти тотчас проломили головы. А женщины из племени Затерянных Душ, как и раньше, постарались, чтобы раненые недолго мучились.
     Торресу и начальнику полиции оставалось жить считанные минуты, как вдруг оглушительный треск в недрах горы над озером и последовавший за этим грохот обвала отвлекли внимание нападающих. Сверху на поле битвы скатился огромный камень. Положение сразу изменилось. Несколько Затерян- ных Душ, которые уцелели при этом, кинулись, пораженные ужасом, со всех ног в кусты. На месте происшествия осталисьлишь начальник полиции и Торрес. Они взглянули вверх на скалу, из которой все еще валил дым, и вдруг увидели вылезающих из щели Генри Моргана и королеву.
     - Вы цельтесь в дамочку, - рявкнул начальник полиции, - а я прикончу этого гринго Моргана, пусть даже это будет мой последнивыстрел в жиз- ни, - ведь жить-то, видно, недолго осталось.
     Оба пняли винтовки и выстрелили. Торрес, который никогда не был особенно хорошим стрелком, как ни странно, попал прямо в сердце короле- ве. Но начальник полиции, прекрасный стрелок и обладатель нескольких ме- далей за меткость, на этот раз промахнулся. В следующее мгновение пуля из руж Генри прострелила ему правую кисть и вышла у локтя. И когда винтка шефа со стуком упала на землю, он понял, что у него перебита кость и что он никогда уже больше не сможет держь оружие.
     Но Генри на сей раз оказался далеко не метким стрелком. После суток пребывания во тьме пещеры глаза его не могли сразу освоиться с ярким солнечным светом. Его первый выстрел был удачным; однако скько он по- том ни стрелял в начальника полиции и Торреса, ни одна пуля их не заде- ла, они повернулись и как сумасшедшие бросились в кусты.
     Десять минут спустя, на глазах у Торреса, из-за дерева выскочила жен- на из племени Затерянных Душ и, бросив огромный камень, размозжила голову раненому начальнику полиции, который шел впереди. Торрес пристрел ее, потом с ужасом перекрестился и, спотыкаясь, побежал дальше. Иали доносились голоса Генри и братьев Солано, преследовавших его, - и тут ему вспомнилось то, что он видел в Зеркале мира, но не досмотрел до кон- ца. Неужели ему и в самом деле суждено вот так погибнуть? Однако эти де- ревья, этот колючий кустарник, эти джунгли вовсе не походили на то мес- то, которое он видел в Зеркале мира. Там не было никакой растительности - лишь суровые голые скалы, слепящее солнце да кости животных. В душе Торреса снова затеплилась надежда. Бь может, конец его наступит не се- годня, быть может, даже не в этом году? Кто знает, быть может, ему суж- дено еще жить добрых двадцать лет!
     Выбравшись из леса, Торрес увидел впереди голое пространство, как бы покрытое застывшей лавой. Тут по крайней мере не останется следов, - и Торрес, осторожно перебравшись через это место, снова нырнул в заросли; он уже считал себя спасенным. Мало-помалу план бегства окончательно сло- жился у него в уме: он отыщет укромное местечко, где можно спрятаться до наступления темноты, а когда стемнеет, вернется к озеру - туда, где во- доворот. Там уже никто и ничто не сможет остановить его. Он прыгнет в воду и - он спасен. Вторичное путешествие по подземной реке теперь уже не пугало его. И воображению его снова претавилась приятная картина: река Гуалака, которая, поблескивая под солнцем, катит свои воды к морю. У него теперь есть два огромных изумруда и два так же рубина из глаз Чиа и Хцатцла! Это уже само по себе целое состояние, и притом немалое. Ну пусть ему не удалось захватить сокровище майя и стать самым богатым человеком в мире - хватит с него и этих четырех камней. Сейчас Торрес мечтал лишь о том, чтобы поскорее стемнело, - тоа он в последний раз прыгнет в водоворот, проплывет по подземной реке сквозь недра горы и вы- берется в текущую к морю Гуалаку.
     И так живо представилась Торресу эта картина, что, не заметив, куда ступает, он потерял равновесие и покатился вниз. Но полетел он не в бур- лящие воды, а вниз по отвесной скале. Скала была такой скользкой, что он стремительно летел вниз, но он сумел перевернуться и теперь скользил ли- цом к скале, делая отчаянные попытки зацепиться хоть за что-нибудь рука- ми и ногами. Однако все его усилия были тщетны; правда, падал он уже не столь стремительно, но задержаться не сумел.
     Достигнув дна ущелья, Торрес пролежал несколько минут оглушенный, почти без дыхания. Когда он пришел в себя, то прежде всего почувствовал, что рука его сжимает что-то странное. Он мог бы поклясться, что это зу- бы. Наконец, собравшись с силами, он призвал на помощь всю свою реши- мость, открыл глаза и отважился посмотреть - и тотчас облегченно вздох- нул: это в самом деле были зубы свиньи, выбеленные солнцем и ветром,а рядом валялась свиная челюсть. Вокруг него и под ним лежали груды кос- тей; приглядевшись, он увидел, что это кости свиней и каких-то более мелких животных.
     Где это он видел столько костей?.. Торрес напряг память и вспомнил большой золой котел королевы. Он взглянул вверх. О матерь божья! То самое мес! Он сразу узнал эту воронку, как только поднял голову. До ее края не меньше двухсот футов! И все эти двести футов - отвесная голая скала! Торрес с одного взгляда понял, что ни одному смертному никогда не взобраться на эту кручу.
     Видение, всплывшее в памяти Торреса, заставило его вскочить и поспеш- но оглядеться вокруг. Эта западня, в которую он так неожиданно попал, напомнила ему колодцы-западни, какие вырывает в песке паук, терпеливо поджидая на дне свою жертву, - только этот был в миллион раз больше. Разгоряченное воображение подсказывало ему, что здесь тоже может пря- таться какой-нибудь паук-чудовище, под стать этой пропасти, подстерегаю- щий его, чтобы сожра. Ему стало жутко от этих мыслей. Но страхи его оказались напрасными. Дно колодца, совершенно круглое, достигало футов десяти в диаметре и было сплошь усеяно толстым слоем костей каких-то мелких животных. "тересно, зачем это древние майя вырыли такой глубо- кий колодец?" - думал Торрес. Он был почти уверен, что западня, в ко- торую он попал, сделана человеческими руками.
     Прежде чем наступила ночь, Торрес сделал по меньшей ре десять попы- ток вскарабкаться наверх и убедился, что это невозможно. После каждой отчаянной попытки он сгибался в три погибели, чтобы укрыться в жалкой тени, которая, к счастью, увеличивалась по мере того, как садилось солн- це, и отдыхал, тяжело дыша, облизывая сухие, растрескшиеся от жары и жажды губы. Здесь было жарко, точно в печке; он чувствовал, как сквозь поры вместе с потом выходят последние его жизненные соки. Ночью он нес- колько раз просыпался, тщетно ломая голову над тем,ак спастись. Выб- раться отсюда можно было только вскарабкавшись нарх, но как это сде- лать? И он с ужасом думал о приближении дня, ибо знал, что ни один чело- век не сможет прожить десять часов в такой жаре. Еще прежде, чем снова наступит ночь, послняя капля влаги испарится из его тела, и солнце превратит его в сморщенную, высохшую мумию.
     Наступивший день усилил его ужас и подхлтнул изобретательность, подсказавшую ему новый и чрезвычайно простой способ избежать смерти. Раз он не может вскарабкаться наверх и не может ойти сквозь стены, значит, единственный возможный путь - это вниз. Воидиот! Ведь он мог бы рабо- тать в прохладные ночные часы, а теперь воль трудиться, когда солнце с каждым часом будет все сильнее припекать. И он принялся в порыве энергии разрывать крошащиеся кости. Ну, конечно, тут есть ход вниз! Иначе куда бы девалась отсюда дождевая вода? Она доверху заполнила бы колодец, если бы тут не было стока. Идиот! Трижды идиот!
     Торрес копал у одной стены, выбрасывая кости к противоположной. Он работал с таким отчаянием и так спешил, что обломал себе ногти и в кровь изодрал пальцы. Но тяга к жизни была в нем очень сильна, и он знал, что в этом состязании с солнцем на карту поставлена его жизнь. По мере того как он рыл, слой костей становился все плотнее, так что ему приходилось разбивать его дулом ружья, а потом отбрасывать измельченные кости при-оршнями.
     К полудню, когда в голове у него уже начало шуметь от зноя, он вдруг сделал открытие. На той части скалы, которую он успел обнажить, показа- лись какие-то буквы, явно нацарапанные ножом. С возродившейся надеой Торрес по самые плечи засунул голову в вырытую им дыру и принялся, как собака, разрывать и скрести костяную массу, отбрасывая крошащиеся кости назад. Часть их отлетала прочь, а часть - и притом большая - падала об- ратно на Торреса. Но он вошел уже в такой раж, что не замечал, сколь тщетны его усилия.
     Наконец, он расчистил всю надпись и прочел:
     Питер Мак-Гил из Глазго. 12 марта 1829 года.
     Я выбрался из Чертова колодца через этот проход, который я обнаружил и раскопал.
     Проход! Значит, под этой надписью должен быть проход! Торрес с яростью возобновил работу. Он так перепачкался в пыли и земле, что похож был на огромное четвероногое, что-то вроде гигантского крота. Земля то и дело попадала ему в глаза, забивалась в ноздри и в гортань, - тогда он поневоле высовывал голову из ямы и начинал чихать и кашлять. важды он терял сознание. Но солнце, к этому времени уже стоявшее прямо у него над головой, заставляло его снова браться за работу.
     Наконец, Торрес обнаружил верхнюю закраину прохода. Он не стал рыть дальше и освобождать все отверстие. Как только оноказалось достаточно широким для того, чтобы он мог протиснуть в нег свое тощее тело, он изогнулся и влез туда, стремясь поскорее укрыться от палящих лучей солн- ца. В темноте и прохладе он немного пришел в себя, но после радостного возбуждения наступил упадок сил, и у него так заколотилось сердце, что он в третий раз потерял сознание.
     Придя в себя, он бессвязно прошептал черными распухшими губами ка- кую-то молитву и пополз по проходу. Он вынужден был ползти, так как про- ход был столь низок, что даже карлик не мог бы выпрямиться в нем. Это был настоящий склеп. Под ногами Торреса хрустели и крошились кости, и он чувствовал, как их острые обломки раздирают ему кожу. Он прополз таким образом примерно футов сто, когда увидел первый проблеск дневного света. Но чем ближе было спасение, тем медленнее подвигался вперед Торрес; он чувствовал, что силы его иссякают - не от усталости, не от голода, а главным образом от жажды. Воды, несколько глотков воды - и силы снова вернулись бы к нему. Но воды не было.
     Тем вренем свет становился все ярче. Торрес все ближе подползал к нему. Ско он заметил, что проход стал спускаться вниз под углом в це- лых трцать градусов. Теперь продвигаться было легче. Торрес скользил вниз, сила тяготения увлекала его слабеющее тело вперед, к источнику света. Почти уамого отверстия костей стало больше. Но это не встрево- жило Торреса - он уже привык к ним, да и слишком был измучен, чтобы ду- мать об этом Хотя перед глазами у него все кружилось и пальцы почти утрати чувствительность, он обратил внимание на то, что проход суживается. Тор- рес продолжал спускаться вниз все под тем же углом в тридцать градусов, и вдруг ему пришло в голову, что проход этот очень похож на крысоловку, а сам он - на крысу, скользящую головой вперед неизвестно куда. Еще прежде, чем он добрался до отверстия во внешний мир, сквозь которое про- никал яркий дневной свет, он подумал, что оно слишком узко для его тела. И опасение его оправдалось. Не задумываясь, он переполз через скелет, в котором сразу признал скелет мужчины, и ухитрился, обдирая уши, просу- нуть голову в уую щель. Солнце нестерпимо жгло ему лицо, но он не за- мечал этого, жадно впиваясь глазами в раскинувшиеся перед ним просторы, куда неумолимая скала не желала его пустить.
     Можно было помешаться от одного вида ручья, с таким мелодичным журча- нием бежавшего всего в каких-нибудь ста яах, среди лесистых берегов, куда вел поросший травою склон. А в ручье этом, под тенью деревьев, сто- яли по колено в воде сонные коровы той рликовой породы, каких он видел в Долине Затерянных Душ; время от времени они лениво помахивали хвоста- ми, отгоняя мух, иереступали с ноги на ногу. Торрес с ненавистью смот- рел на них: вот они могут пить, сколько хотят, но, по-видимому, не испы- тывают никакой жды. Глупые создания! Как можно не пить, когда вокруг столько лениво журчащей воды!
     Вдруг коровы насторожились и повернули головы: из лесн чащи вышел большой олень. Коровы выставили рога и принялись бить кытами по воде так, что до Торреса донесся плеск, но олень, не обращ внимания на их недовольство, нагнул голову и принялся пить. Это было уж слишком: из груди Торреса вырвался безумный крик, - будь он в у минуту в своем уме, он ни за что не признал бы своего голоса.
     Олень отпрянул, а коровы повернулись в ту сторону откуда раздался этот страшный крик, потом снова впали в дремоту, заыв глаза и время от времени отгоняя хвостом мух. Резким усилием, едва ли понимая, что он мо- жет оторвать себе уши, Торрес втянул назад голову и без сознания упал на скелет.
     Часа через два - хотя сам-то он, конеч, понятия не имел о том, сколько прошло времени, - Торрес очнулси обнаружил, что лежит, прижав- шись щекой к черепу скелета. Заходящее солнце бросало косые лучи в узкую щель, и перед Торресом вдруг блеснуло лезвие заржавленного ножа; острие его было выщерблено и сломано, и Торр сразу понял почему. Это был тот самый нож, которым была нацарапана надпись на скале, у входа в подземный коридор, а скелет, на котором он сейчас лежал, был остовом человека, сделавшегоадпись. И тут Альварес Торрес окончательно лишился рассудка.
     - А-а, Питер Мак-Гил, так это ты мой враг? - пробормотал он. - Питер Мак-Гил Глазго, предатель! Ты нарочно заставил меня протащиться по этому проходу до конца! Так вот тебе! Вот! Вот!
     С этими словами он всадил тялый нож в хрупкий лоб черепа. Пыль от костей, что некогда хранили мг Питера Мак-Гила, ударила Торресу в ноздри и привела его в еще большую ярость. Он набросился на скелет и ру- ками стал раздирать его на части, кости так и летели вокруг. Это было похоже на сражение, в котором он уничтожил то, что осталось от человека, некогда бывшего жителем гора Глазго.
     Торрес еще раз просунул голову в узкую щель, чтобы взглять на уга- сающую красоту мира. Точно крыса, пойманная за горло в крысоловке древ- них майя, он смотрел, как дивный мир погружается во тьму, и есте с угасающим днем погружалось во тьму смерти его собственное сознание.
     А коровы продолжали стоять в воде и сонно отмахиваться от мух; отом опять появился олень и, не обращая внимания на стадо, наклонился воде и стал пить.
    
    
     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
    
     Недаром коллегназывали Ригана Волком Уолл-стрита! Как правило, он очень осторожно играл на бирже, - правда, с большим размахом, - но время от времени он, точно запойный пьяница, вдруг пускался в самые смелые и невероятные авантюры. По крайней мере, пять раз за свою долгую карьеру он вызывал панику на бирже и неизменно клал себе в карман миллионы. Но Риган лишь изреа так буйствовал и никогда не марал рук по пустякам.
     Несколько летодряд он держался спокойно, чтобы усыпить подозрения противников и ушить им, будто Волк, наконец, постарел и утихомирился. И вдруг обрушивался, точно гроза, наех, кого задумал сокрушить. Но хо- тя удар разражался как гром среди ного неба, он никогда не бывал вне- запным. Долгие месяцы, а иногда и годы Риган день за днем тщательно го- товился к этому удару, терпеливо вынашивая планы будущего генерального сражения.
     Так же было разработано и подготовлено неминуемое Ватерлоо для Френ- сиса Моргана. В основе здесь лежала месть, но месть покойнику: не против Френсиса, а против отца Френсиса был задуман этот удар, хотон и пора- жал лежащего в могиле через его живого сына. Восемь лет Риган ждал и ис- кал случая для удара, пока старый Р. Г. М. - Ричард Генри Морган - был еще жив. Но такая возможность не представилась. Хоть Ригаи был Волком Уолл-стрита, но ему так и не посчастливилось ни разу насть на Льва - до самой его смерти.
     И вот, неизменно прикрываясь маской доброжелательства, Риган перенес свою ненависть с отца на сына. Оако возникла эта ненависть из неверно понятых действий и побуждений. За восемь лет до смерти Р. Г. М. Риган пытался провести его, но безуспешно. Однако Ригану и в голову не пришло, что Р. Г. М. разгадал его намерения и не только разгадал, а и удостове- рился в правильности своей догадки, и тогда быстро и ловко подставил ножку своему вероломному колле. Если бы Риган подозревал, что Р. Г. М. известны его вероломные замыслы, он, вероятно, проглотил бы пилюлю и не помышлял бы о мести. Но, будучи уверен, что Р. Г. М. - такой же бесчест- ный человек, как и он сам, и такой же зкий, Риган воспринял это как очередную, ничем не вызванную и не обоснованную низость и решил покви- таться с дерзким: разорить если не е, так его сына.
     И Риган стал ждать своего часа. Сначала Френсис не вмешивался в бир- жевую игру, довольствуясь доходами от солидных предприятий, в которые были вложены деньги его отца. И только когда Френсис стал одним из зап- равил компании "Тэмпико петролеум", когда он вложил в это предприятие, сулившее миллионные прибыли, несколько миллионов, Риган увидел возмож- ность уничтожить молодого Моргана. Но уж теперь, раз эта возможность по- явилась, он не стал терь времени даром, хотя ему и надо было еще нема- ло месяцев, чтобы не спеша и методично подготовиться к атаке. Прежде чем приступить к ней, Риган подробно выяснил, какие акции у Френсиса на он- кольном счету и какими он владеет непосредственно.
     Ригану потребовалось свыше двух лет, чтобы подготовиться. В нес- кольких корпорациях, где у Френсиса были вложены значительные суммы, Ри- ган был одним из директоров и пользовался немалым влиянием: в "Фриско консолидэйтед" он был председателем; в компании "Нью-Йорк, Вермонт энд Коннектикут" - вице-председателем; в "Норс-Уэстерн электрик", где снача- ла ему удалось прибрать к рукам лишь одного из директоров, он постепен- но, с помощью закулисных интриг, подчинил себе две трети голосов. И так всюду - прямо или косвенно: через корпорации и банковские филиалы - он сосредоточил в своих руках все тайные пружины и рычаги финансов и ком- мерц, от которых зависело богатство Френсиса.
     Однако все эти предприятия были мелочью по сравнению с самым крупным - "Тэмпико петролеум". Тут, если не считать каких-то жалких двадцати ты- сяч акций, купленных на бирже, Риган не имел никакой опоры и ничего не контролировал, а между тем близилось время гигантских финансовых манипу- ляций. "Тэмпико петролеум" фактически ыла единоличной собственностью Френсиса. Кроме него самого, в этом предиятии были крупно заинтересо- ваны несколько его друзей, в том числе и миссис Каррузерс. Эта беспокой- ная особа без конца теребила Френсиса и даже, не стесняясь, надоедала ему телефонными звонками. Однако были и такие - вроде Джонни Пасмора, - которые никогда не тревожили его и при встречах лишь вскользь, да и то оптимистически, говорили о состоянии биржи и о финансах вообще. Но Френ- си это удручало куда больше, чем бесконечные приставания миссис Карру- зерс.
     Вследствие махинаций Ригана акции "Норс-Уэстерн электрик" упали на целых тридцать пунктов и продолжали котироваться очень низко. Люди, счи- тавшие себя компетентными, пришли к выводу, что предприятие это весьма ненадежно. Затем настала очередь маленькой старой, устойчивой, как Гиб- ралтар, компании риско консолидэйтед". О ней пошли самые скверные слу- хи, поговаривали даже о банкротстве. "Монтана Лоуд" все еще не могла оп- равиться после весьма придирчивого и далеко не лестного отчета Малэни о состоянии ее дел, и даже Уэстон, крупный специалист в своей области, посланный на место английскими вкладчиками, тоже не смог сообщить ничего утешительного. "Импириэл тангстен", которая вот уже полгода не приносила никакого дохода, сейчас терпела огромные убытки вследствие крупной за- бастовки, которой не предвиделось конца. И никто, кроме нескольких под- купленных профсоюзных заправил, и не подозревал,то в основе всего это- го лежит золото Ригана.
     Таинственность и смертоносность этого наступления на Френсиса парали- зовали энергию Бэскома. Казалось, медленно сползающий с горы ледник ув- лекает за собой в пропасть все, во что Френсис вложил хоть какие-то деньги. Со стороны ничего особенного нельзя было заметить - это было просто неуклонное падение, вследствие которого богатство Френсиса таяло с каждым днем. Падали не только акции, принадлежавшие лично ему, но и те, по которым он был должен банкам.
     В это время поползли слухи о войне. Иностранным послам одному за дру- гим вручали паспорта, создавалось впечатление, будто полми становится под ружье. Именно теперь, когда положение на бирже было неустойчивым и, казалось, вот-вот начнется паника, а крупные державы медлили с объявле- нием моратория [20], Риган решил нанести окончательный удар. Это был са- мый подходящий момент, чтобы провести игру на понижение, да еще вкупе с десятком других крупных "медвей" [21], которые молчаливо приняли гла- венство Ригана. Но далее они толком не знали, в чем состоят его планы, и не догадывались, какова их подоплека. Они участвовали в игре ради того, чтобы заработать, и полагали, что он играет по той же причине. Им и в голову не приходило, что главная мишень - Френсис Морган, или, вернее, призрак его отца, против которого собственно и направлен был этот могу- чий удар.
     Фабрика слухов под руководством Ригана заработала вовсю. Быстрее всех и ниже всех падали акции предприятий Френсиса, которые и без того уже котировались очень низко - еще прежде, чем "медведи" начали сбивать це- ны. Однако Риган избегал делать какой-либо нажим на "Тэмпико петролеум". Среди всеобщего краха и смятения акции этой компании непоколебимо удер- живались на высоком уровне. Риган с нетерпением ждал лишь той минуты, когда чаяние вынудит Френсиса выбросить их на рынок, чтобы заткнуть другие бреши.
     - Боже мой! Боже мой! Бэском схватился рукой за щеку и сморщился так, точно у него вдруг разболелись зубы.
     - Боже мой! Боже мой! -овторил он. - Рынок полетел ко всем чертям. И вместе с ним "Тэмпико тролеум"! Кто бы мог предвидеть такое!
     Френсис сидел в кабинете Бэскома, упорно стараясь затянуться сигаре- той и не замечая, что она у него не горит.
     - Все продают и продают, прямо наперегонки, - промолвил он.
     - Мы протянем самое большее до завтрашнего утра, а потом вас пустят с молотка, и меня вместе с вами, - просто сказал маклер, бросив быстрый взгляд на часы.
     Френсис тоже машинально взглянул на циферблат: стрелки показывали двенадцать.
     - Выбрасывайте на рынок остатки "Тэмпико", - устало сказал он. - Это даст нам возможность продержаться до завтра.
     - А что будет завтра? - спросил маклер. - Ведь почва выбита у нас из-под ног, и все вплоть до младших клерков стремятся сбыть поскорее свои акции.
     Френсис пожал плечами.
     - Вы же знаете, я заложил и дом, и Дримуорлд, и дачу в Адирондакских горах - и по самой высокой цене.
     - У вас есть друзья?
     - В такое-то время! - с горечью заметил Френсис.
     - Вот именно в такое время! - подтвердил Бэском. - Послушайте, Мор- ган. Я знаю, с кем вы были дружны колледже. Взять, к примеру, Джонни Пасмора...
     - Да ведь он тоже по уши влез во все это. Когда я прогорю, прогорит и он. И Дву Дональдсону придется скоро начать жить на сто шестьдесят долларов в месяц. А Крису Уэстхаузу придется пойти работать в кино. Он всегдбыл хорошим актером, и, говорят, у него идеальное лицо для экра- на.
     - Но у вас еще есть один друг - Чарли Типпери, - напомнил Бэском, хо- тя явно было, что он сам не возлагает на этого друга особых надежд.
     - Есть, - столь же безнадежно согласился Френсис. - Одна беда: его отец пока еще жив.
     - Старый пес ни разу в жизни не рискнул и долларом, - добавил Бэском. - Зато у него всегда под рукой несколько миллионов. К несчастью только, он все никак не рет.
     - Чарли мог бы уговорить его и сделал бы это для меня, если бы не од- но маленькое "но".
     - У вас не осталось ценных бумаг под залог? - живо спросил маклер.
     Френсис кивнул:
     - Попробуйте-ка выудить у старика хь доллар без залога!
     Тем не менее несколько минут спустя Френсис, в надде застать Чарли Типпери в его конторе, уже передавал секретарю свою визитную карточку. Фирма Типпери была самой крупноювелирной фирмой в НьюЙорке, да и, по- жалуй, самой крупной в мире. У старика Типпери было вложено в брильянты куда больше, чем подозревали же те, кому известно очень многое.
     Как и предвидел Френсис, разговор с Чарли не привел ни к чему. Старик все еще крепко держал в руках узды правления, и сын почти не надеялся, что ему удастся заручиться его помощью.
     - Я ведь его знаю, - сказал он Френсису. - Я попробую уломать его, но ни минуты не надейся, что из этого что-нибудь выйдет. Кончится тем, что мы с ним разругаемся. Досаднее всего, что у него ведь есть наличные деньги, не говоря уже о великом множестве всяких ценных бумаг и госу- дарственных обгаций. Но, видишь ли, мой дед в дни своей молодости, когда он еще только становился на ноги и основывал дело, одолжил одному своему другуысячу долларов. Он так и не получил своих денег обратно и до самой смерти не мог этого забыть. Не может забыть этого и мой папаша. Этот печальный опыт запомнился им обоим на всю жизнь. Отец не даст ни пенни даже под Северный пол, если не получит закладную на все эти льды, да еще прежде он пошлет туда экспертов, чтобы оценить их. А ведь у тебя нет никакого обеспечения. Но я вот что тебе скажу. Я поговорю со стариком сегодня после обеда - в этот с он почти всегда бывает благо- душно настроен. Затем я посмотрю, чем располагаю сам и что могу для тебя сделать. О, я понимаю, что несколько сот тысяч не устроят тебя, но я сделаю все возможное и невозможное, чтобы раздобыть побольше. Как бы там ни было, завтра в девять утра я буду у тебя...
     - Мда, для меня это бет хлопотливый денек, - слабо улыбнувшись, за- метил Френсис и пожал руку приятелю. - Меня уже в восемь часов не будет дома.
     - В таком случае я приеду до восьми, - сказал Чарли Типпери и еще раз сердечно пожал ему руку. - А пока займемся делом. У меня уже появились кое-какие идеи...
     В тот же день Френсиса было еще одно деловое свидание. Когда он вернулся в контору своего маклера Бэскома, тот сообщил ему, что звонил Риган и хотел встретиться с ним. Риган просил передать, что у него есть для Френсиса интересные новости.
     - Я немедленнпоеду к нему, - сказал Френсис, берясь за шляпу; лицо его сразу посветлело от вспыхнувшей надежды. - Он старинный друг моего отца, и если к-нибудь еще может вытащить меня из беды, то уж, конечно, он.
     - Не будьте в этом так уверены, - покачав головой, сказал Бэском и помолчал немного, не решаясь высказать то, что вертелось у него на язы- ке. - Я звонил ему перед самым вашим возвращением из Панамы. Я был с ним очень откровенен. Я сказал ему, что вы в отъезде и что положение ваше весьма печально, и... ну, да вот так напрямик и спросил: могу ли я расс- читывать на его помощь в случае нужды? И тут он начал увиливать от отве- та. Вы знаете, как люди умеют увиливать, когда их просят об одолжении. Вот так же было и с ним. Но мне показалось, что тут кроется еще кое-что... Нет, я не решился бы сказать, что это враждебность, а только у меня создалось впечатление... Ну, в общем, мне показалось, что он как-то уж очень равнодушно и хладнокровно относится к перспективе вашего разорения.
     - Какая ерунда! - рассмеялся Френсис. - Он был слишком хорошим другом моего отца.
     - А вы когда-нибудь слышали о слиянии "Космополинтен реилуэйз"? - многозначительно спросил Бэском.
     Френсис кивнул.
     - Но меня тогда еще не было на свете, - немного погодя сказал он. - Я только знаю кое-что понаслышке. Так расскажите же, в чем там было дело? Почему вы вдруг об этом вспомнили?
     - Слишком долго рассказыть, но послушайтесь моего совета: когда увидите Ригана, не выкладывайте ему всех своих карт. Пуст он сыграет первым. И если он что-нибудь собирается вам предложить, пусть сделает это без всякой просьбы с вашей стороны. Конечно, быть может, я и ошиба- юсь, но вам не вредно было бы сначала посмотреть его карты.
     Через полчаса Френсис уже сидел один на один с Риганом в его кане- те. Он настолько ясно сознавал, какая ему грозит беда, что с трудом сдерживался, чтобы не признаться в этом откровенно; однако, памят со- вет Бэскома, старался возможно небрежнее говорить о состоянии сих дел. Он даже пробовал разыгрывать полное спокойствие.
     - По уши завяз, а? - начал Риган.
     - Ну, не так глубоко, голова у меня еще на поверхности, - шутливо откликнулся Френсис. - Я еще могу дышать и тонуть не собираюсь.
     Риган ответил не сразу. Несколько минут он изучал последние данные на ленте биржевого телеграфа.
     - И все-таки ты выбросил на рынок довольно много акций "Тэмпико пет- ролеум".
     - Зато их прямо рвут из рук, - парировал Френсис и впервые за все время с ивлением подумал, что, быть может, Бэском и прав. - Ничего, я заставлю своих противников проглотить столько акций, что их тошнить нач- нет.
     - И все-таки, заметь, акции "Тэмпико" начинают падать, хоть их и рас- купают вовсю. Вот что очень странно! - сказал Риган.

/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх

Смотрите также по произведению "Сердца трёх":

• Краткое содержание