• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх

Сердца трёх [15/22]

Скачать полное произведение

    - Есть ли среди вас не имеющие жен? - неожиданно спросила королева. - Впрочем, нет, - продолжала она, не дожидаясь ответа, - ведь мне дано знать, что вы все не имеете жен. - И она бтро повернулась к Леонсии: - А разве правильно, - спросила она, - чтобы у женщины было два мужа?
     Как Генри, так и Френсис не могли сдержать улыбки, услышав столь странный и неуместный вопрос. Однако Леонсии вовсе не показался ни неуместным, ни странным, и щеки ее снова вспыхнули от возмущения. Она поняла, что перед нею настоящая женщина, которая и будет поступать с ней как женщина.
     - Нет, неправильно, - ответила Леонсия громко и без заминки.
     - Это очень странно, - продолжала размышлять вслух королева. - Стран- но и несправедливо. Раз в мире равное число мужчин и женщин, не может быть справедливым, чтобы у одной женщины было два мужа, - ведь это зна- чило бы, что у какой-то другой его вовсе не будет.
     Она взяла щепотку порошка и бросила в свой золотой котел. Из него, как и прде, взвился клуб дыма и тотчас растаял.
     - Зеркало Мира скажет мне, жрец, как должно поступить с нашими плен- никами.
     Она склонилась было над котлом, но вдруг ее осенила новая мысль. Ши- роким жестом, точно раскрывая им объятия, она подозвала всех к котлу.
     - Давайте смотреть все вместе - сказала она. - Я не обещаю вам, чтвсе мы увидим одно и то же. И я не буду знать, что увидит каждый из вас. А каждый увидит лишь то, что его касается. Ты тоже можешь подойти, жр.
     Котел, достигавший шести футов в диаметре, был до половины полон ка- ким-то неизвестным жидким металлом.
     - Вроде бы ртуть, но это не ртуть, - шепнул Генри Френсису. - Я ни- когда не видел такого металла. По-моему, он расплавленный.
     - Напротив, он совсем холодный, - возразила ему королева по-английс- ки. - И тем не менее это огонь... Ну-ка, Френсис, пощупай котел снаружи.
     Френсис повиновался и без колебания приложил ладонь к стенке котла.
     - Он холоднее, чем воздух в комнате, - объявил Френсис.
     - А теперь смотрите! - воскликнула королева и подбросила в котел еще немного порошку. - Это огонь, хоть он и холодный.
     - Просто это порошок, который самовоспламеняется и дымит, - изрек Торрес, шаря в кармане своего пиджака: он вытащил оттуда горсть искро- шенного табака, несколько сломанных спичек и лоскутик материи. - А вот это гореть не будет! - И он с вызываюм видом приготовился кинуть все это в котел.
     Королева кивнула ему в знак позволения, и на глазах у всех Торрес выбросил в котел все, что было у него в руке. В ту же секунду из котла вырвался столб дыма и азу исчез в воздухе. На гладкой поверхности ме- талла не осталось ничего - даже пепла.
     - И все-таки он холодный, - настаивал Торрес и по примеру Френсиса пощупал стенку котла.
     - Опусти туда палец, - предложила ему королева.
     - Ну нет! - сказал он.
     - И ты прав! - согласилась она. - Если бы ты это сделал, у тебя стало бы сейчас одним пальцем меньше, чем было, когда ты родился. - Она подб- росила в котел еще порошку. - Теперь глядите, и каждый увидит то, что суждено видеть только ему одному.
     Так оно и произошло.
     Леонсии дано было увидеть океан, разделивший ее и Френсиса. Генри увидел королеву и Френсиса, которых венчали таким странным образом, что он лишь под конец понял, какой это обряд. Сама же колева увидела себя в каком-то большом доме: она стоит на хорах и смотрит вниз на роскошную гостиную, в которой Френсис признал бы гостиную в доме своего отца. А подле себя королева увидела Френсиса, который обнимал ее за талию. Френ- сису же предстало видение, наполнившее тревогой его душу: лицо Леонсии, застывшее, как у мертвой, а во лбу, между глаз, торчит острый кинжал, воткнутый по самую рукоятку. Однако ни капли крови не вытекло из глубо- кой раны. У Торре перед глазами мелькнуло то, что, как он понял, было началом его конца; он перекрестился и, единственный из всех, отпрянул на шаг, не желая смотреть дальше. А жрец Солнца увидел свой тайный грех: лицо и гуру женщины, ради которой он нарушил обет богу Солнца, а затем лицо и фигуру девочки из Большого дома.
     Когда видения потускнели и исчезли и все, точно сговорившись, отошли от котла, Леонсия, сверкая глазами, как тигрица, накинулась на королеву:
     - Твое Зеркало Мира лжет! Лжет твое Зеркало Мира!
     Френсис и Генри, все еще находившиеся под сильным впечатлением виден- ного, даже вздрогнули, пораженные вспышкой Леонсии. Но королева мягко возразила:
     - Мое Зеркало Мира никогда не лжет. Я не знаю, что оно тебе показало. Но я знаю: то, что ты видела, - правда.
     - Ты чудовище! - воскликнула Леонсия. - Мерая, лживая колдунья!
     - Мы обе женщины, - с мягким укором возразила ей королева, - а пос- кольку мы женщины, то сами не знаем порой, что делаем и говорим. Пусть мужчины решат, кто я: лживая ведьма или женщина с женским любящим серд- цем. А пока - уж раз мы обе женщины и, значит, существа слабые - будем великодушны друг к другу.
     Теперь, жрец Солнца, поговорим о нашем решении. Как жрец бога Солнца, ты лучше,ем я, знаешь старинные наши обычаи и обряды. Ты лучше, чем я, знаешь е, что касается меня, и то, как я здесь очутилась. Ты знаешь, что всегда от матери к дочери и через мать и дочь наше племя передавало и сохраняло тайну этого дома, в тором обитала Та, Что Грезит. Настало время и нам подумать о будущих поколениях. К нам пришли чужеземцы, все они неженаты. Надо объявить де свадьбы, если мы хотим, чтобы у нашего племени в будущем тоже была Та, Что Грезит. Так должно быть - время пришло, потребность назрела место предопределено. Я вопрошала видения, и они подсказали мне, как поступить. И вот каково мое решение: я выйду замуж за того из этих трех, кто был предназначен мне судьбой еще до ос- нования мира. Да будет так: если ни один из них не женится на мне, то они все умрут и их еще теплую кровь ты принесешь в жертву на алтаре бога СолнцаЕсли же один из них женится на мне, то все останутся живы и вре- мя определит нашу дальнейшую судьбу.
     Жрец Солнца, дрожа от гнева, попытался возразить, но она прервала его:
     - Молчи, жрец! Ты только благодаря мне правишь этим народом. Стоит мне сказать слово и... ты сам знаешь, что тебя ждет. Это будет нелегкая смерть. - И она повернулась к трем мужчинам со словами: - Так кто же из вас женится на мне?
     Они смущенно и растерянно посмотрели друг на друга, но ни один не произнес ни слова.
     - Ведь я женщина! - дзадоривая их, сказала королева. - Так неужели ни один мужчина не пожелает меня? Разве я не молода? Разве я не красива? Неужели мужчины такие странные, что ни одному я не кажусь прекрасной и ни один не хочет заключить меня в объятия и поцеловать в губы, как доб- рый Френсис поцеловалне руку?
     Она посмотрела на Леонсию.
     - Будь ты судьей! Ты женщина, которую любит много мужчин. Разве я не такая, как ты, и разве я тоже не могу быть любимой?
     - Ты всегда будешь добрее к мужчинам, чем к женщинам, - отвечала ей Леонсия, и смысл ее слов, загадочныйля всех троих мужчин, был вполне ясен для женского ума королевы. - Как женщина, - продолжала Леонсия, - ты на редкость хороша и обольстительна; на свете, конечно, найдется не- мало мужчин, которые все отдадут за правзаключить тебя в свои объятия. Но предупреждаю тебя, королева: среди жчин встречаются всякие.
     Выслушав Леонсию и поразмыслив над ее словами, королева резко повер- нулась жрецу.
     - Ты все слышал, жрец. Сегодня я должна выйти замуж. Если ни один из чужеземцев на мне не женится, все трое будут принесены в жертву на твоем алтаре. И эта женщина тоже! Ей, видно, очень хочется опозорить меня и унизить. - Королева говорила это жрецу, но слова ее явно предназначались для всех. - Их здесь трое, идному из них, еще задолго до рождения, суждено было стать моим мум. Итак, жрец, вот что я тебе скажу: уведи пленников куда-нибудь в другое место, и пусть они решат между собой, кто из них женится на мне.
     - Раз это было так давно предопределено, - вырвалось у Леонсии, - за- чем же предоставлять решение случаю? Ты знаешь своего избранника! Зачем же действовать наугад? Назови его, королева, назови сейчас!
     - Я уже сказала, как он будет избран! - возразила королева, рассеянно бросая щепотку порошка в золотой котел и так же рассеянно глядя в него. - А теперь ступайте, и да свершится неизбный выбор! Нет, стойте! - вдруг закричала она, когда пленники ужеыходили из комнаты. - Поди сю- да, Френсис. Я вижу кое-что, касающее тебя. Поди сюда и посмотри вмес- те со мной в Зеркало Мира.
     Все оановились в ожидании, а Френсис, подойдя к котлу, нагнулся над ним вместе с королевой и стал смотреть на поверхность неизвестного жид- кого металла. Он увидел себя в библиотеке своего нью-йоркского дома, а рядом с собой - Ту, Что Грезит, и он обнимал ее за талию. Она с любо- пытством разглядывала биржевой телеграф. Френсис стал объяснять ей, какн действует, но, взглянув мельком на ленту, увидел столь неприятные и вестия, что кинулся к телефону звонить своему маклеру, - и тут видение исчезло.
     - Что вы там узрели? - спросила его Леонсия, когда они вышли.
     И Френсис солгал. Ни словом не обмолвившись, что видел Ту, Что Грезит в библиотеке своего нью-йоркского дома, он ответил:
     - Биржевой телеграф, который сообщал об огромном падении акций, гро- зящем вызвать панику на Уолл-стрите. Но откуда ей известно, что я имею какое-то отношение к Уолл-стриту и биржевым телеграфам?
    
    
     ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
    
     - Кто-то должен жениться на этой сумасшедшей, - начала Леонсия, как только все четверо расположились на циновках комнате, куда привел их жрец. - И этим геройским поступком он спас всем нам жизнь и себе тоже. Сеньор Торрес, вам представляется возможсть спасти всем нам жизнь, а заодно и себе.
     - Брр! - содрогнулся Торрес. - Да я не женюсь на ней и за десять мил- лионов долларов. Она слишком умна. Она внушает мне ужас. Она - как бы это сказать? - она, говоря по-шему, действует мне на нервы. Я ведь храбрый. Но при ней вся моя храбрость куда-то исчезает. От страха меня даже холодный пот пшиб. Нет, меньше чем за десять миллионов я и пы- таться не стану побороть свой страх. Генри и Френсис храбрее меня. Пусть кто-нибудь них и женится на ней.
     - Но я помолвлен с Леонсией! - быстро возразил Генри. - Как же я могу жениться на королеве?
     Взоры всех обратились Френсису, однако Леонсия помешала ему отве- тить.
     - Это несправедливо, - сказала она. - Ведь никто из вас не хочет на ней жениться! Поому единственный справедливый выход - тянуть жребий. - С этими словами онаыдернула три соломинки из циновки, на которой сиде- ла, и одну обломила. - Тот, кто вытянет короткую соломинку, будет жерт- вой. Сеньор Торрес, тащите первым.
     - И первый, кто вытянекоротенькую, - пожалуйте под венец, - усмех- нулся Генри.
     Весь дра, Торрес перекрестился и потянул. Соломинка оказалась явно длинной, он даже закружился по комнате и пропел:
     Не пойду я под венец,
     Вот кой я молодец...
     Затем жребий тянул Френсис, - и на его долю тоже досталась длинная соломинка. Таким образом, для Генри уже не было выбо. Роковая соломин- ка, оставшаяся в руке Леонсии, решала его участь. Он посмотрел на Леон- сию, и на лице его отразились все муки ада. Она заметила его взгляд и почувствовала безмерную жалость к нему, а это, в свою очередь, заметил Френсис и принял быстрое решение. Есть выход. И все сразу станет просто. Как ни велика его любовь к Леонсии, а преданность Генри - еще больше. Нечего колебаться. Френсис весело хлопнул Генри по плечу и воскликнул:
     - Итак, перед вами ничем не связанный холостяк, который не боится брачных уз. Я женюсь на ней.
     Генри вздохнул с таким облегчением, как если бы его спасли от немину- емой смерти. Он ватил руку Френсиса, и они обменялись крепким рукопо- жатием, глядя прямо друг другу в глаза, как могут смотреть только чест- ные, порядочные люди. И ни один из них не заметил, какое смятение отра- зилось на лице Леонсии при столь неожиданной раззке. Та, Что Грезит говорила правду: Леонсия была несправедлива как женщина, - она любила двух мужчин и тем лишала Ту, Что Грезит ее законной доли счастья.
     Дальнейшему обсуждению этой темы положило конец появление девочки из Большого дома, которая вместе с женщинами принесла пленникам обед. Зор- кий взгляд Торреса сразу приметил на шее у девочки ожерелье из драгоцен- ных камней: это были рубины, и притом великолепные.
     - Та, Что Грезит подарила мне это, - сказала девочка, радуясь, что чужеземцам нравится ее новое украшение.
     - А у нее есть еще такие камни? - спросил Торрес.
     - Конечно! - был ответ. - Она только что показывала мне целый сундук, полный таких камней. У нее там ть всякие, есть даже гораздо больше этих, только те не нанизаны. Они лежат там грудой, как кукурузные зерна.
     Пока все ели и беседовали, Торрес нервно курил, потом встал и заявил, что есть он не хочет, - ему нездоровится.
     - Вот что, - внушительным тоном начал он. - Я говорю по-испански луч- ше вас обоих, Морганы. Кроме того, я уверен, что куда лучше вас знаю ха- рактер испанских женщин. И, чтобы доказать вам свое дружеское расположе- ние, я сейчас пойду к этой даме и попытаюсь убедить ее отказаться от брака.
     Один из копьеносцев преградил Торресу путь и пошел доложить о нем, но вскоре вернулся и жестом пригласил его войти. Королева, полулежа на ди- ване, милостиво кивнула Торресу и разрешила приблизиться к ней.
     - Ты ничего не ел? - заботливо спросила она его; и когда Торрес зая- вил, что у него нет аппетита, предложила: - А не хочешь ли выпить?
     Глаза Торреса загорелись. Он почувствовал, что ему необходимо подкре- питься: за последние дни он пережил столько треволнений, а тут еще предстоит новая авантюра, в которой он решил любой ценой добиться успе- ха. Королева хлопнула в ладоши и отдала распоряжение служанке, явившейся на ее зов. И тотчас же слуга внес и откупорил небольшой деревянный бочо- нок.
     - Это очень старое вино, оно хранится уже не один век, - сказала ко- ролева. - Да, впрочем, тебе, да Васко, это должно быть известно: ведь ты сам привез его сюда четыре столетия назад.
     Относительно того, что бочонок старинный, не могло быть никаких сом- нений, и Торрес почувствовал, как от мучительной жажды у него сразу пе- ресохло в горле: подумать только, целых двенадцать поколений родилось и умерло с тех пор, как этот бочонок пересек Атлантический океан. Прислуж- ница налила большой кубок, и Торрес, осушив его, был поражен мягкостью напитка. Но очень скоро все его тело и мозг ощутили колдовскую силу че- тырехсотлетнего вина.
     Королева предложила ему присесть на край лодка у ее ног - так ей было удобнее наблюдать за ним - и спросила:
     - Ты пришел ко мне без зова. Ты что-то хочешьмне сказать или о чем-то спросить?
     - Я тот, на кого пал выбор, - ответил он, подкручивая ус и стараясь принять возможно более бравый вид, какой и подобает настоящему мчине, пустившемуся в любовную авантюру.
     - Странно, - сказала она. - Я не тебя видела в Зеркале Мира. Т... какая-то ошибка, наверное?
     - Совершенно верно, ошибка, - охотно согласился он, поняв, что ее не обманешь. - Это все вино наделало. В нем какая-то колдовская сила, кото- рая заставляет меня открыть тебе свое сердце, - ведь я так жажду тебя!
     Улыбнувшись одними глазами, она снова позва прислужницу и велела снова наполнить его глиняный кубок.
     - Теперь, наверно, будет вторая ошибка, а? - поддразнивая его, заме- тила онакогда он осушил кубок.
     - О нет, королева! - отвечал Торрес. - Тепе в голове у меня полная ясность. И я могу справиться со своим сердцем. Выбор пал на Френсиса Моргана - того, кто целовал тебе руку; он и будет твоим мужем.
     - Это правда, - торжественно сказала она. - Именно его лицо я видела в Зеркале Мира и сразу поняла, что он предназначен мне.
     Поощренный словами, Торрес продолжал:
     - Я его друг, самый лучший друг. Ты, которая знаешь все, несомненно, знаешь и то, что за невестой обычно дают приданое. И вот он послал меня, своего лучшего друга, чтобы выяснить, какое приданое у его невесты, и осмотреть его. Тебе должно быть известно, что он один из богатейших лю- й у себя в стране, где много богатых.
     Королева так стремительно вскочила с ложа, что Торрес весь съежился от страха, ожидая удара ножом между лопаток. Однако королева быстро прошла, или, вернее, скользнула к двери, ведущей во внутренние покои.
     - Пройди сюда! - повелительно сказала она.
     Перешагнув через порог, Торрес сразу понял, что это ее спальня. Но где уж: тут было рассматривать комнату, когда королева сразу подняла крышку тяжелого, окованного медью сундука и жестом подозвала Торреса. Он подошел и увидел нечто такое, от чего кто угодно мог остолбенеть. Да, девочка сказаларавду! Сундук был доверху полон бессчетным множеством драгоценных кней - бриллиантов, рубинов, изумрудов, сапфиров, самых редких, самой чистой воды и самых крупных, которые лежали грудой, точно кукурузные зерна.
     - Погрузи в них руки до самых плеч, - сказала королева, - и убедись, что это не стекляшки, не плод фантазии и не обманчивый сон, а настоящие драгоценные камни. И тогда ты сумеешь дать точный отчет своему богатому другу, который должен жениться на мне.
     И Торрес, чей мозг был воспламенен старым вином, сделал, как ему было сказано.
     - Неужели эти стекляшки такое для тебя диво? - подтрунивая над ним, спросила королева. - Ты так на них смотришь, будто перед тобой чудеса несказанные.
     - Мне никогда и не снилось, что где-либо на свете может существовать такое сокровище, - пробормотал он, совм одурев.
     - Им нет цены?
     - Да, им нет цены.
     - Они дороже доблести, любви и чести?
     - Они дороже всего. Они могут свести с ума.
     - И на них можно купить настоящую любовь женщины или мужчины?
     - На них можно купить весь мир!
     - Ну, что ты! - сказала королева. - Вот ты мужчина, ты держал женщин в своих объятиях. Так неужели за эти камешки можно купить женщину?
     - От сотворения мира женщин покупали и продавали за них. И ради них женщины сами продавали себя.
     - А могут они купить мне сердце твоего доброго друга Френсиса?
     Только сейчас Торрес впервые посмотрел на нее, кивнул и что-то про- бормот; от выпитого вина и созерцания такого множества драгоценностей глаза его блуждали и дико горели.
     - Ты думаешь, твой славный друг Френсис будет так же, как и ты, высо- ко ценить их?
     Торрес молча кивнул.
     - И все ди так высоко их ценят? Торрес снова многозначительно кив- нул.
     Королева рассмеялась серебристым смехом, в котором звучало презрение. Она нагнулась и наудачу захватила пригоршню дивных камней, которым цены не было.
     - Пойдем, - приказала она. - Я покажу тебе, как я ими дорожу.
     Она провела его через комнату и вышла вместе с ним на галерею, соору- женную над самойодой. Галерея эта опоясывала дом с трех сторон, тогда как четвертая стена его примыкала к скале. У подножия скалы бурлил водо- ворот, - Торрес подумал, что здесь, видно, и находится то отверст, че- рез которое вода вытекает из озера, как это и подозревали Морганы.
     А королева, поддразнивая его своим серебристым смехом, разжала руку и швырнула бесценные камни в самую воронку водоворота.
     - Вот как я ими дорожу! - сказала она.
     Торрес был потрясен, он разом протрезвел при виде такого расточи- тельства.
     - И они уже никогда не вернутся ко мне! - со смехом продолжала она. - Оттуда ничто не возвращается! Гляди!
     И она бросила в воду букетик цветов, который стремительно завертелся, словно двигаясь по спирали, и исчез втянутый водоворотом.
     - Если ничто оттуда не возвращается, то да же все исчезает? - хрип- лым голосом спросил Торрес.
     Королева пала плечами, но Торрес понял, что ей известна тайна вод.
     - Не один человек ушел этим путем, - задумчиво сказала она. - И ни один из них не вернулся. Моя мать тоже ушла этой дорогой - ее бросили в водоворот, когда она умерла. Я была тогда еще совсем ребенком. - Вдруг она словно очнулась. - А теперь, человек в шлеме, уходи! И доложи обо всем твоему господину, я хочу сказать, твоему другу. Расскажи ему, какое у меня приданое. И если он хоть наполовину одержим такой же безумной страстью к этим кешкам, как ты, то руки его очень скоро обовьются вок- руг меня. А я останусь здесь и помечтаю, пока он придет. Я могу без кон- ца любоваться игрою вод.
     Получив приказание удалиться, Торрес прошел в спальню, но тут же на цыпочках вернулся к двери, чтобы посмотреть, что делает королева. Она опустилась на пол галереи и, подперев голову рукой, пристально глядела на водоворот. Тогда Торрес бросился к сундуку, поднял крышку, схватил полную пригоршню камней и высыпал их в карман. Но прежде чем он усл снова запустить руку в сундук, за спиной его раздался язвительный смех королевы.
     Страх и ярость до такой степени овладели им, что он ринулся на нее; она выскочила на галерею - он за ней, но в ту минуту, когда, казалось, он готов был схватить ее, она вдруг вытащила кинжал и занла над ним.
     - Вор, - спокойно сказала она. - Бессовестный вор. А участь всех во- ров в нашей долине - смерть. Я сейчас позову моих копьеносцев и велю бросить тебя в пучину. Такой неожиданный поворот событий заставил Торреса призвать на помощь всю свою изворотливость. Взглянув на пенящуюся воду, в которую грозила бросить его королева, он вскрикнул, точно увидел там что-то ужасное, упал на одно колено и закрыл руками искаженное притворным страхом лицо. Королева повернула лову и посмотрела в направлении его взгляда. Это как раз и нужно было Торресу. Он, точно тигр, прыгнул на нее, схватил за руки и вырвал кинл.
     Он отер с лица пот и прерывисто дышал, еще не сумев полностью вла- деть собой. А королева с любопытством, но без всякого страха смотрела на него.
     - Ты исчадие ада, - злобно прошипел он, все еще трясясь от ярости, - ведьма, промышляющая силами тьмы и всякой чертовщиной! Одно ты женщи- на, рожденная женщиной, и потому смертна. Ты такая же слабая, как все смертные и все женщины, а потому я предоставляю тебе право выбора либо ты будешь брошена в водоворот и погибнешь, либо...
     - Либо чт - переспросила она.
     - Либо... - Он помолчал, облизал пересохшие гы и выпалил: - Нет! Клянусь божьей матерью, я не боюсь! Либо ты выйдешь за меня замуж сегод- ня же! Выбирай!
     - Ты хочешь жениться на мне ради меня самой или ради сокровищ?
     - Ради сокровищ, - нагло признался он.
     - Но в Книге Жизни написано, что я выйду замуж за Френсиса, - возра- зила она.
     - Ну так что же: мы перепишем эту страницу в Книге Жизни!
     - Как будто это можно сделать! - рассмеялась она.
     - Тогда я докажу, что ты смертная, и брошу тебя в этот водоворот, как ты бросила цветы.
     В эту минуту Торрес был положительно неустрашим - неустрашим оттого, что старое крепкое вино горячило его кровь и мозг, а еще оттого, что он был хозяином положения. К тому же, как истый латиноамериканец, он не мог не наслаждаться такой сценой, где у него была возможность покрасоваться и дать волю своему красноречию.
     Внезапно он вздрогнул, услышав легкий свист королевы, - так латиноа- мериканцы обычно зовут слуг. Он подозрительно покосился на королеву, по- том посмотрел на дверь в спальню и снова перевел взгляд на нее.
     На пороге, словно призрак, - Торрес смутно видел его краешком глаза - появился огромный белый пес. В страхе Торрес невольно попятился. Но нога его не нашла точки опоры, и, не удержавшись, он полетел вниз головой в пучину. Торрес отчаянно закричал и уже из воды увидел, что пес прыгнул вслед за ним.
     Хотя Торрес и был хорошим пловцом, он почувствовал себя в водовороте беспомощнее соломинки и. Та, Что Грезит, перегнувшись через перила гале- реи и, точно зачарованная, глядя вниз, увидела, как Торреса, а затем и собаку втянуло в водоворот, из которого нет возвра.
    
    
     ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
    
     Долго еще Та, Что Грезит смотрела на бурлящую воду. Затем произнесла со вздохом: "Бедный мой пес - и выпрямилась. Гибель Торреса нимало не тронула ее. Она с детства привыкла распоряжаться жизнью и смертью своего полудикого вырождающегося народа, и человеческая жизнь не представлялась ей чем-то священным. Если жизнь у человека складывалась хорошо и краси- во, то, конечно, надо дать ему возможность ее прожить. если он вел дурную, безнравственную жизнь и был опасен для других- такого человека не жаль: пусть умирает, а то можно его и прикончить. Таким образом, смерть Торреса была для нее лишь эпизодом - неприятным, но быстро про- мелькнувшим. Жаль только было собаку.
     Она вернулась к себе в спальню и гмко хлопнула в ладоши, вызывая прислужницу, при этом она не преминула удостовериться, что крышка сунду- ка с драгоценностями все еще открыта. Отдав прислужнице распоряжение, она вернулась на галерею, откуда могла незаметно наблюдать за тем, что происходит в комнате.
     Через несколько минут прислужница ввела в комнату Френсиса и оставила его одного. лодой человек был невесел. Как ни благородно было его от- речение отеонсии, оно не принесло ему особой радости. Не радовала его и мысль о предстоящем браке со странной женщиной, которая правила Зате- рянными шами и жила в этом таинственном бунгало на берегу озера. Прав- да, в нем она не вызывала - как в Торресе - ни страха, ни враждебности, скорееаоборот: Френсис испытывал к ней жалость. Его невольно трогало трагеское положение этой красавицы в расцвете сил, которая так отчаян- но, несмотря на свой властный, гордый характер, искала любви и спутника в зни.
     С первого же взгляда Френсис понял, где он находится, и невольно по- думал: не считает ли его королева уже своим мужем - без лишних разгово- ров, без его согласия, без всяких церемоний? Поглощенный своими евесе- лыми думами, он не обратил никакого внимания на сундук. Наблюдавшая за ним королева видела, что он стоит посреди комнаты, явно поджидая ее; постояв так несколько минут, он подошел к сундуку, захватил пригоршню драгоценных камней и по камешку - один за другим - бросил их обратно, точно это были простые стекляшки; потом повернулся и, подойдя к ее ложу, прился разглядывать устилавшие его леопардовые шкуры; затем присел, одинаково равнодушный и к ложу и к сокровищам. Все это вызвало такой восторг в королеве, что она уже дольше не могла оставаться сторонней нлюдательницей. Войдя в комнату, она сказала со смехом:
     - Что, сеньор Торрес очень любил лгать?
     - Любил? - переспросил Френсис, чтобы сзать что-нибудь, и поднялся ей навстречу.
     - Да, теперь уже он ничего не любит. Тебе непонятны мои слова? Его нет, - пояснила она. - Нет нигде. - И добавила, заметив, что Френсиса заинтересовало это известие: - Он исчез - и это очень хорошо: теперь он уже никогда не вернется. Но он любил лгать, да?
     - Несомненно, - ответил Френсис. - Он отчаянный лжец.
     Он не мог не заметить, как изменилось ее лицо, когда онтак охотно признал лживость Торреса.
     - А что он тебе говорил? - спросил Френсис.
     - Что его выбрали жениться на мне.
     - Лжец, - сухо заметил Френсис.
     - Потом он сказал, что тебя выбрали мне в мужья. И это тоже была ложь, - закончила она совсем упавшим голосом.
     Френсис отрицательно покачал головой.
     Крик радости, невольно вырвавшийся королевы, тронул сердце Френсиса и породил в нем такую нежность и жалость, что у него даже мелькнуло же- лание обнять ее и утешить. Она ждала, чтобы он заговорил.
     - Я тот, кто женится на тебе, - твердым голосомказал он. - Ты прек- расна. Когда же наша свадьба?
     По лицу ее разлилась такая неуемная радость, что он поклялся, если это будет от него зависеть, никогда не омрачать печалью ее лица. Хотя она и повелительни Затерянных Душ и обладает несказанными сокровищами и сверхъестественной способностью прозревать будущее, для него она прос- то одинокая, наивная женщина, с сердцем, исполненным любви, но совершен- но в ней не искушенным.
     - Я расскажу тебе, что еще говорил этот пес Торрес, - радостно начала она. - Он сказал мне, что ты богат и что, прежде чем жениться на мне, ты хочешь знать, какое у меня придае. Он сказал, что ты послал его посмо- треть на мои богатства. Я знаю, что это ложь. Ты ведь женишься на мне не ради этого! - И она презрительно указала на ндук с драгоценностями.
     Френсис негодующе покачал головой.
     - Тебе нужна я сама, а не это, - победоносно заключила она.
     - Да, ты сама, - не мог не солгать Френсис.
     И тут он увидел нечто, глубоко его удивиее. Королева - эта деспо- тичнейшая из правительниц, которая властвовала над судьбами своих под- данных, которая распорядилась жизнью Торреса и сочла достаточным лишь вскользь упомянуть об этом, которая избрала себе супруга, даже не спро- сив его согласия, - эта самая королева вдруг покраснела. По шее, заливая алой волной щеки, лоб и уши, поднялась краска девичьей стыдливости. Смя- тение королевы передалось и Френсису. Он не знал, что делать: кровь бро- силась ему в лицо, окрасив ярким румянцем загорелую кожу. Никогда еще, подумал он, за всю историю рода человеческого не возникало между мужчи- ной и женщиной более странных отношений. Они оба были до такой степени смущены, что даже ради спасения своей жизни Френсис не мог бы ничего идумать, чтобы разрядить напряжение. И королева вынуждена была заговорить первой.
     - А теперь, - сказала она, краснея еще больше, - ты должен проявить свою любовь ко мне.
     Френсис попытался заговорить, но губы у него так пересохли, что он лишь облизнул их и промычал что-то нечленораздельное.
     - Меня никто никогда не любил, - храбро продолжала королева. - Мой народ не умеет любить. Это не люди, а животные, они не способны ни мыс- лить, ни рассуждать! Но мы с тобой - мы настоящие мужчина и женщина! А на свете есть и ласка и нежность - это я узнала из своего Зеркала Мира. Но я неопытна. Я не знаю, как это делается. Ты же - ты пришел из большо- го мира, и ты, конечно, знаешь, что такое любовь. Я жду. Люби же меня!
     Она опустилась на ложе, посадила рядом Френсиса и, верная своему сло- ву, стала ждать. А Френсиса, которому надо было любить по приказу, точно всего сковало: он чувствовал, что не в состоянии пошевельнуться.

/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх

Смотрите также по произведению "Сердца трёх":

• Краткое содержание