• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кузмин М.А. / Стихотворения

Стихотворения [8/47]

Скачать полное произведение

    И любовь узнало по примете.
     Долго дни текли в тупом томленьи;
     Помнил я тебя и ждал возврата,
     Скоро ль снова встанешь на пороге?
     Средь пустынь полуденной дороги
     Встретил я обещанного брата
     И узнал знакомое волненье.
     Но прошел и этот раз ты мимо.
     На прощанье нежно улыбнувшись,
     Струйкой золота исчез в эфире.
     Я опять один в тревожном мире;
     Лишь порой душа, от сна очнувшись,
     Вспомнит о тебе, мечом томима,
     В третий раз приходишь на закате;
     Солнце рдяно к западу склонилось,
     Сердце все горит и пламенеет, -
     И теперь твой лик не потемнеет,
     Будет все, что прежде только снилось,
     Не придется плакать об утрате.
     3
     Коснели мысли медленные в лени,
     Распластанные кости спали в теле,
     Взрезать лазурь голубки не хотели,
     И струй живых не жаждали олени.
     Во сне ли я, в полуденном ли плене
     Лежал недвижно у недвижной ели?
     Из купола небес, как из купели,
     Янтарь стекал мне сонно на колени.
     Вдруг облак золотой средь неба стал,
     А горлицы взметнулись тучкой снежной
     С веселым шумом крыл навстречу стрел.
     Сквозь звон, и плеск, и трепет, как металл,
     Пропел "живи" мне чей-то голос нежный -
     И лик знакомый в блеске я узрел.
     4
     Все пламенней стремленья,
     Блаженнее мечта!
     Пусть храмина пуста,
     Стихают ли хваленья?
     Не знают утоленья
     Разверстые уста!
     Сердце покоя и тени не просит.
     Ангел холодное сердце отбросит.
     Нездешнего сиянья
     Божественную рать
     Посмеют ли скрывать
     Земные одеянья?
     Все яростней блистанья,
     Все слаще благодать!
     Сердце, не ты ль пришлеца угадало?
     Медленно светлый приподнял забрало.
     Не тучи закружились,
     Не трубы пронеслись,
     Не вихри возвились,
     Не лебеди забились -
     Воскрыляя раскрылись
     И струи излились.
     Брызнула кровь от пронзанья святого,
     Молвил, лобзая: "Сердце готово!"
     5
     Не мальчик я, мне не опасны
     Любви безбрежные моря.
     Все силы чувства - мне подвластны,
     Яснеет цель, звездой горя,
     Надежен парус, крепки снасти,
     А кормщик - опытен и смел,
     И не в моей ли ныне власти
     Достичь всего, чего хотел?
     Зачем же в пору грозовую
     Я выпускаю руль из рук?
     И сомневаюсь, и тоскую,
     В словах ища пустых порук?
     Зачем обманчивая лупа
     Показывает бурей гладь?
     Зачем так медленно и скупо
     Вы принуждаете желать?
     Зачем пловцы не позабыли
     Приюта прежних берегов?
     Зачем мечтаю я: "Не Вы ли?",
     Случайно слыша шум шагов?
     Зачем от зависти немею,
     Когда с другими вижу Вас,
     Но вот одни - взглянуть не смею,
     В молчаньи протекает час.
     И, вспоминая все приметы,
     Вскипаю снова, как в огне.
     Былая мудрость, где ты, где ты?
     Напрасно ли дана ты мне?
     Ты, кормщик опытный, в уме ли?
     Волненью предан и тоске,
     Гадаешь омуты и мели
     Проплыть, как мальчик, на доске!
     6
     Бледны все имена и стары все названья -
     Любовь же каждый раз нова.
     Могу ли передать твои очарованья,
     Когда так немощны слова?
     Зачем я не рожден, волнуемый, влюбленный,
     Когда любви живой язык
     Младенчески сиял красой перворожденной
     И слух к нему не так привык?
     Нельзя живописать подсказанный певцами
     Знакомый образ, пусть он мил,
     Увенчивать того заемными венцами,
     Кто не венчанный победил.
     Стареются слова, но сердце не стареет,
     Оно по-прежнему горит,
     По-прежнему для нас Амур крылатый реет
     И острою стрелой грозит.
     Не он ли мне велел старинною строфою
     Сказать про новую красу,
     Иль новые мечты подсказаны тобою,
     И я тебе их принесу?
     Единственный мой чтец, внимательный и нежный,
     Довольство скромно затая,
     Скажи, сказал ли ты с улыбкою небрежной:
     Узнать нетрудно: это я"?
     7
     К матери нашей, Любви, я бросился, горько
     стеная:
     "Мать, о мать, посмотри, что мне готовит судьба!
     С другом моим дорогим на долгие дни
     разлучаюсь,
     Долгие, долгие дни как проведу без него?"
     Кроткая мать, рассмеясь, волос моих нежно
     коснулась.
     "Глупое, - молвит, - дитя, что тебя тяжко томит?
     Легкий страсти порыв улетит бесследно
     с разлукой,
     Крепко вяжет сердца в час расставанья любовь".
     8
     В краю Эстляндии пустынной
     Не позабудьте обо мне.
     Весь этот срок тоскливо-длинный
     Пускай пройдет в спокойном сне.
     Все - сон: минутное кипенье,
     Веселой дружбы хрупкий плен,
     Самолюбивое горенье
     И вешних роз прелестный тлен.
     Но если милые приметы
     Не лгут, с сомненьем разлучен,
     Поверь: последние обеты
     Мне будут и последний сон.
     9
     Одно и то же небо над тобою
     И надо мной сереет в смутный час.
     Таинственною связаны судьбою,
     Мы ждем, какой удел постигнет нас.
     Звезда, сквозь тучу крадучись, восходит
     И стерегущий глаз на нас наводит.
     Как не узнать тебя, звезда Венеры?
     Хоть трепетно и робко ты дрожишь,
     Но прежней прелестью любовной веры
     Над разделенными ты ворожишь.
     Как призрачна минутная преграда,
     Кому пустых порук и клятв не надо.
     Ты захотел - и вот синей индиго
     Сияет небо, тучи разделив,
     И, недоверчивости сбросив иго,
     Персидский зрим перед собой залив,
     И спутницей любви неколебимой
     Лучит звезда зеленый свет, любимый.
     Быть может, я могу сердечным пылом
     Тебе целенье легкое послать,
     Чтоб лес казался менее унылым
     И моря неприветливая гладь
     Не так томила. Вся моя награда -
     Узнать, дошла ли скромная отрада.
     Все можем мы. Одно лишь не дано нам:
     Сойти с путей, где водит тайный рок,
     И самовольно пренебречь законом,
     Коль не настал тому урочный срок.
     Не сами мы судьбу свою ковали,
     И сами раскуем ее едва ли.
     10
     В начале лета, юностью одета,
     Земля не ждет весеннего привета,
     Не бережет погожих, теплых дней,
     Но, расточительная, все пышней
     Она цветет, лобзанием согрета.
     И ей не страшно, что далеко где-то
     Конец таится радостных лучей
     И что недаром плакал соловей
     В начале лета.
     Не так осенней нежности примета:
     Как набожный скупец, улыбки света
     Она сбирает жадно, перед ней
     Недолог путь до комнатных огней,
     И не найти вернейшего обета
     В начале лета.
     11
     "Для нас и в августе наступит май!" -
     Так думал я, надеждою ласкаем.
     Своей судьбы мы, глупые, не знаем:
     Поймал минуту - рук не разнимай.
     Нашел ли кто к довольству путь прямой?
     Для нас самих как можем быть пророком,
     Когда нам шалый лет назначен роком,
     И завтра друг вчерашний недруг мой?
     Поет надежда: "Осенью сберем
     То, что весной сбирать старались втуне".
     Но вдруг случится ветреной Фортуне
     Осенний май нам сделать октябрем?
     Июнь-август 1910
     III
     133-137. ВЕСЕННИЙ ВОЗВРАТ
     1
     "Проходит все, и чувствам нет возврата",
     Мы согласились мирно и спокойно, -
     С таким сужденьем все выходит стройно
     И не страшна любовная утрата.
     Зачем же я, когда Вас вижу снова,
     Бледнею, холодею, заикаюсь,
     Былым (иль не былым?) огнем терзаюсь
     И нежные благодарю оковы?
     Амур-охотник все стоит на страже,
     Возвратный тиф - опаснее и злее.
     Проходит все, моя любовь - не та же,
     Моя любовь теперь еще сильнее.
     2
     Может быть, я безрассуден,
     Не страшась нежданных ков,
     Но отъезд Ваш хоть и труден,
     Мне не страшен дальний Псков.
     Счастье мне сомненья тупит
     Вестью верной и прямой:
     "Сорок мученик" наступит -
     И вернетесь Вы домой.
     3
     Как радостна весна в апреле,
     Как нам пленительна она!
     В начале будущей недели
     Пойдем сниматься к Буасона.
     Любви покорствуя обрядам,
     Не размышляя ни о чем,
     Мы поместимся нежно рядом,
     Рука с рукой, плечо с плечом.
     Сомнений слезы не во сне ли?
     (Обманчивы бывают сны!)
     И разве странны нам в апреле
     Капризы милые весны?
     4
     Окн_а_ неясны очертанья...
     Тепло и нега... сумрак... тишь...
     Во сне ль сбываются мечтанья?
     Ты рядом, близко, здесь лежишь.
     Рукою обнимая тело,
     Я чувствую: не сон, не сон...
     Сомнений горечь отлетела,
     Мне снова ясен небосклон.
     О долгие часы лобзаний,
     Объятий сладостных и нег!
     Каких нам больше указаний?
     О время, укроти свой бег!
     Пусть счастья голубая птица
     Не улетит во время сна,
     Пусть этот сумрак вечно длится
     В разрезе смутного окна.
     5
     У окна стоит юноша, смотрит на звезду.
     Тоненьким лучиком светит звезда.
     "В сердце зеркальное я звонко упаду,
     Буду веселить его, веселить всегда".
     Острою струйкою вьются слова;
     Кто любви не знает, тому не понять;
     Милому же сердцу песня - нова,
     И готов я петь ее опять и опять.
     Март-май 1911
     IV
     138-145. ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ
     Н. Д. Кузнецову
     1
     Кого прославлю в тихом гимне я?
     Тебя, о солнце, солнце зимнее!
     Свой кроткий свет на полчаса
     Даришь, - и все же
     Цветет на ложе
     Нежданной розы полоса.
     Заря шафранно-полуденная,
     Тебя зовет душа влюбленная:
     "Еще, еще в стекло ударь!
     И (радость глаза)
     Желтей топаза
     Разлей обманчивый янтарь!"
     Слежу я сквозь оконце льдистое,
     Как зеленеет небо чистое,
     А даль холодная - ясна,
     Но златом света
     Светло одета,
     Вошла неслышная весна.
     И пусть мороз острее колется,
     И сердце пусть тревожней молится,
     И пусть все пуще зябнем мы, -
     Пышней авроры
     Твои уборы,
     О солнце знойное зимы!
     2
     Отри глаза и слез не лей:
     С небесных, палевых полей
     Уж глянул бледный Водолей,
     Пустую урну проливая.
     Ни снежных вьюг, ни тусклых туч.
     С прозрачно-изумрудных круч
     Протянут тонкий, яркий луч,
     Как шпага остро-огневая.
     3
     Опять затопил я печи
     И снова сижу один,
     По-прежнему плачут свечи,
     Как в зиму былых годин.
     И ходит за мною следом
     Бесшумно отрок нагой.
     Кому этот гость неведом?
     В руке самострел тугой.
     Я сяду - и он за мною
     Стоит, мешает читать;
     Я лягу, лицо закрою, -
     Садится ко мне на кровать.
     Он знает одно лишь слово
     И все твердит мне его,
     Но слушать сердце готово,
     Что сердцу известно давно.
     Ах, отрок, ты отрок милый,
     Ты друг и тюремщик мой,
     Ты шепчешь с волшебной силой,
     А с виду - совсем немой.
     4
     Слезы ревности влюбленной,
     Словно уголь раскаленный,
     Сердце мучат, сердце жгут.
     Извиваясь, не слабея,
     Все впивается больнее
     В тело прежней страсти жгут.
     Слезы верности влюбленной,
     Словно жемчуг умиленный,
     Что бросает нам гроза,
     Словно горные озера,
     Словно набожные взоры,
     Словно милого глаза.
     5
     Смирись, о сердце, не ропщи:
     Покорный камень не пытает,
     Куда летит он из пращи,
     И вешний снег бездумно тает.
     Стрела не спросит, почему
     Ее отравой напоили;
     И немы сердцу моему
     Мои ль желания, твои ли.
     Какую камень цель найдет?
     Врагу иль другу смерть даруя,
     Иль праздным на поле падет -
     Все с равной радостью беру я.
     То - воля мудрого стрелка,
     Плавильщика снегов упорных,
     А рана? рана - не жалка
     Для этих глаз, ему покорных.
     6
     О, радость! в горестном начале
     Меня сковала немота,
     И ни сомнений, ни печали
     Не предали мои уста.
     И слез моих, бессильных жалоб
     Не разболтал послушный стих,
     А что от стона удержало б,
     Раз ветер в полночи не стих?
     Но тайною грозой омытый,
     Нежданно свеж и зелен луг,
     И буре, утром позабытой,
     Не верь, желанный, верный друг.
     7
     Ах, не плыть по голубому морю,
     Не видать нам Золотого Рога,
     Голубей и площади Сан-Марка.
     Хорошо отплыть туда, где жарко,
     Да двоится милая дорога,
     И не знаю, к радости иль к горю.
     Не видать открытых, светлых палуб
     И судов с косыми парусами,
     Золотыми в зареве заката.
     Что случается, должно быть свято,
     Управляем мы судьбой не сами,
     Никому не надо наших жалоб.
     Может быть, судьбу и переспорю,
     Сбудется веселая дорога,
     Отплывем весной туда, где жарко,
     И покормим голубей Сан-Марка,
     Поплывем вдоль Золотого Рога
     К голубому, ласковому морю!
     8
     Ветер с моря тучи гонит,
     В засиявшей синеве
     Облак рвется, облак тонет,
     Отражался в Неве.
     Словно вздыбив белых коней,
     Заскакали трубачи.
     Взмылясь бешеной погоней,
     Треплют гривы космачи.
     Пусть несутся в буйных клочьях
     По эмали голубой,
     О весенних полномочьях
     Звонкою трубя трубой.
     Февраль-май 1911
     V
     146-154. ОТТЕПЕЛЬ
     С. Л. И<онину>
     1
     Ты замечал: осеннею порою
     Какой-то непонятною игрою
     Судьба нас иногда теплом дарит,
     А россыпь звезд все небо серебрит,
     Пчелиному уподобляясь рою.
     Тогда плащом себя я не закрою,
     Закутавшись, как зябкий сибарит.
     Лишь календарь про осень говорит.
     Ты замечал?
     Пусть вьюги зимние встают горою;
     На вешний лад я струны перестрою
     И призову приветливых харит.
     Ведь то, что в сердце у меня горит
     И что, коль хочешь, я легко утрою,
     Ты замечал.
     2
     Нет, не зови меня, не пой, не улыбайся,
     Прелестный призрак новых дней!
     Кипящий юноша; стремись и ошибайся,
     Но я не стал ли холодней!
     Чем дале, тем быстрей сменяются виденья,
     А жизни быстрый круг - так мал.
     Кто знал погони пыл, полеты и паденья,
     Лишь призрак, призрак обнимал.
     О юность красная, смела твоя беспечность,
     Но память зеркал_а_ хранит,
     И в них увидишь ты минутной, хрупкой вечность
     И размагниченным магнит.
     Что для тебя найду? скажи, какой отплатой
     Отвечу я на зов небес?
     Но так пленителен твой глаз зеленоватый,
     И клоуна нос, и губ разрез!
     Так хочется обнять и нежно прикоснуться
     Бровей и щек, ресниц и век!
     Я спал до этих пор; пора, пора проснуться:
     Все - мимолетность, это - век.
     Слепая память, прочь, прочь зеркала обмана!
     Я знаю, призрак тот - живой:
     Я вижу в первый раз, горит впервые рана.
     Зови меня, зови! я твой!
     3
     Я не знаю, не напрасно ль
     Повстречались мы в пути?
     Я не знаю, не опасно ль
     Нам вдвоем с тобой идти?
     Я не знаю, стар иль молод
     Тот, кто любит в сотый раз,
     Но, восторженный, проколот
     Светлой парой карих глаз.
     Лишь одно я знаю - даром
     Эта встреча не пройдет:
     Пораженное ударом,
     Сердце вздрогнет и падет.
     4
     С какою-то странной силой
     Владеют нами слова,
     И звук немилый иль милый,
     Как будто романа глава.
     "Маркиза" - пара в боскете
     И праздник ночной кругом.
     "Левкои" - в вечернем свете
     На Ниле приютный дом.
     Когда назовут вам волка -
     Сугробы, сумерки, зверь.
     Но слово одно: "треуголка"
     Владеет мною теперь.
     Конечно, тридцатые годы,
     И дальше: Пушкин, лицей,
     Но мне надоели моды
     И ветошь старых речей.
     И вижу совсем я другое:
     Я вижу вздернутый нос
     И Вас, то сидя, то стоя,
     Каким я Вас в сердце унес.
     5
     Катались Вы на острова,
     А я, я не катался.
     Нужны ль туманные слова
     Тому, кто догадался?
     Мы перстень ценим, не футляр,
     Ведь что нам до коробок?
     И у меня в груди пожар,
     Пускай я с виду робок.
     И я покорен, видит Бог,
     Катались Вы - не я же,
     Не пустите на свой порог,
     Пойду на это даже.
     Велите лезть на каланчу,
     Исполню повеленье.
     А что нелепо я молчу,
     Так это от волненья.
     Но пусть покорен я и глуп,
     Одно я знаю верно:
     Болтливых не закрою губ,
     Любя нелицемерно.
     6
     Дождь моросит, темно и скучно,
     Смотрю в окно на телеграф.
     Хотел бы думать равнодушно,
     В уме неделю перебрав.
     Не такова моя натура:
     Спокойствие мне не дано,
     Как у больных температура,
     Скачу то в небо, то на дно.
     Во вторник (и без всякой лести)
     Я чувствовал такой подъем:
     У Юрочки сначала вместе,
     Потом в театре мы вдвоем.
     От середы и до субботы
     Я в заточенье заключен.
     Когда же невтерпеж забота,
     Звоню я робко в телефон.
     И не нарушил я традиций:
     Писал стихи, курил, вздыхал
     И время ваших репетиций
     "Презренной прозой" проклинал.
     У Вас в субботу ужин "шпажный",
     Наутро Вам стихи пришлю.
     Еще не сбросив хмель отважный,
     Прочтете Вы, что я люблю.
     Еще три дня. О, я прославлю
     Твой день, Архангел Михаил!
     В полтину свечку я поставлю,
     Чтоб он почаще приходил.
     Дождь моросит, но мне не скучно
     Смотреть в окно на телеграф,
     Сидеть не в силах равнодушно,
     В уме неделю перебрав.
     7
     Как люблю я запах кожи,
     Но люблю и запах жасмина.
     Между собой они не схожи,
     Но есть что-то общее между ними.
     Случайно, конечно, они соединились
     В моем воспоминанье,
     Но не равно ли у нас сердца бились
     Тогда, как и в любом преданьи?
     Вы помните улицу Calzajuoli
     И лавку сапожника Томазо?
     (Недавно это было, давно ли -
     Это не относится к рассказу).
     Я стоял, Вы ехали мимо,
     И из дверей пахло кожей;
     А в стакане, на полке хранима,
     Была ветка жасмина (жасмина, не розы).
     Прохожие шли попарно
     И меня толкали.
     Вы проехали, улыбнувшись, к Лунгарно,
     А собор от заката был алым.
     Ничего подобного теперь не случилось:
     Мы сидели рядом и были даже мало знакомы,
     Запаха жасмина в воздухе не носилось,
     И кругом стояли гарсоны.
     Никто никуда не ехал, небо не пылало,
     Его даже не было и видно.
     Но сердце помнило, сердце знало,
     И ему было сладостно и обидно.
     Но откуда вдруг запах кожи
     И легкое жасмина дуновенье?
     Разве и тогда было то же
     И чем-то похожи эти мгновенья?
     Во Флоренции мы не встречались:
     Ты там не был, тебе было тогда три года,
     Но ветки жасмина качались
     И в сердце была любовь и тревога.
     Я знаю, знаю! а ты, ты знаешь?
     Звезда мне рассекла сердце!
     Напрасно ты не понимаешь
     И просишь посыпать еще перца.
     Покажи мне твои глаза, не те ли?
     Нет, лицо твое совсем другое,
     Но близко стрелы прошелестели
     И лишили меня покоя.
     Так вот отчего эта сладость,
     Вот отчего улица Calzajuoli!
     Сердце, сердце, не близка ли радость,
     А давно ль ты собиралось умирать, давно ли?
     8
     Голый отрок в поле ржи
     Мечет стрелы золотые.
     Отрок, отрок, придержи
     Эти стрелы золотые!
     К небу взвившись, прямо в рожь
     Упадут златые стрелы,
     И потом не разберешь:
     Где колосья, где тут стрелы.
     Злато ржи сожнут в снопы,
     Но от стрел осталось злато.
     Тяжко зерна бьют цепы,
     Но от стрел осталось злато.
     Что случилось? ел я хлеб.
     Не стрелой ли я отравлен?
     Отчего я вдруг ослеп?
     Или хлеб мой был отравлен?

/ Полные произведения / Кузмин М.А. / Стихотворения