• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кузмин М.А. / Стихотворения

Стихотворения [31/47]

Скачать полное произведение

    460. ПРИГЛАШЕНИЕ
     Понежилось солнце на розовом кресле,
     Перебралось на кровать.
     Хоть вы и похожи порою на Бердсли,
     Все же пора вставать.
     В Бедекере ясно советы прочтете:
     Всякий собравшийся в путь,
     С тяжелой поклажей оставь все заботы,
     Леность и грусть забудь.
     Весеннего утра веселый глашатай
     Трубит в почтовый рожок:
     "Поспеете ночью поспать на кровати,
     Розу мой луч зажег".
     Май 1921
     461. УТРО ВО ФЛОРЕНЦИИ
     Or San Michele,
     Мимоз гора!
     К беспечной цели
     Ведет игра.
     Веточку, только веточку
     В петлицу вдень -
     Проходишь весело
     С ней целый день.
     В большой столовой
     Звенит хрусталь,
     Улыбки новой
     Сладка печаль!
     Какой-то особенный,
     Легкий миг:
     Блестят соломенно
     Обложки книг.
     В каком апреле
     Проснулись мы?
     На самом деле
     Нет тюрьмы?
     Свежо и приторно...
     Одеколон?
     Тележка подана,
     Открой балкон!
     Апрель 1921
     462. РОДИНА ВЕРГИЛИЯ
     Медлительного Минчо к Мантуе
     Зеленые завидя заводи,
     Влюбленное замедлим странствие,
     Магически вздохнув: "Веди!"
     Молочный пар ползет болотисто,
     Волы лежат на влажных пастбищах,
     В густые травы сладко броситься,
     Иного счастья не ища!
     Голубок рокоты унылые,
     Жужжанье запоздалых пчельников,
     И проплывает тень Вергилия,
     Как белый облак вдалеке.
     Лети, лети! Другим водителем
     Ведемся, набожные странники:
     Ведь ад воочию мы видели,
     И нам геенна не страшна.
     Мы миновали и чистилище -
     Венера в небе верно светится,
     И воздух розами очистился
     К веселой утренней весне.
     Апрель 1921
     463. ПОЕЗДКА В АССИЗИ
     Воздух свеж и волен после
     Разморительных простынь...
     Довезет веселый ослик
     До высоких до святынь.
     Осторожным вьемся ходом,
     Город мелок и глубок.
     Плечи пахнут теплым медом,
     Выплывая на припек.
     По траве роса живая,
     И пичуг нагорных писк -
     Славил вас, благословляя,
     Брат младенческий Франциск.
     За лозовыми стеблями
     Облупившийся забор.
     Остановка, сыр, салями,
     Деревенский разговор.
     Небо, ласточки, листочки!
     Мелкий треск звенит кругом.
     И топазовые точки
     В сером галстухе твоем.
     Дома сладко и счастливо
     Ляжем и потушим свет,
     Выполнив благочестивый
     И любовный наш обет.
     Апрель 1921
     464. КОЛИЗЕЙ
     Лунный свет на Колизее
     Видеть (стоит una lira)
     Хорошо для forestier! {*}
     {Туристов (ит.). - Ред.}
     И скитающихся мисс.
     Озверелые затеи
     Театральнейшего мира
     Помогли гонимой вере
     Рай свести на землю вниз.
     Мы живем не как туристы,
     Как лентяи и поэты,
     Не скупясь и не считая,
     Ночь за ночью, день за днем.
     Под окном левкой душистый,
     Камни за день разогреты,
     Умирает, истекая,
     Позабытый водоем.
     1921
     465. ВЕНЕЦИАНСКАЯ ЛУНА
     Вожделенья полнолуний,
     Дездемонина светлица...
     И протяжно, и влюбленно
     Дух лимонный вдоль лагун...
     Заигралась зеркалами
     Полусонная царевна,
     Лунных зайчиков пускает
     На зардевшее стекло.
     Словно Д_а_ндоло, я славен
     Под навесом погребальным.
     О, лазоревые плечи!
     О, лаванда в волосах!
     Не смеемся, только дышим,
     Обнимаем да целуем...
     Каждый лодочник у лодки
     В эту ночь - Эндимион.
     1921
     466. КАТАКОМБЫ
     Пурпурные трауры ирисов приторно ранят,
     И медленно веянье млеет столетнего тлена,
     Тоскуют к летейскому озеру белые лани,
     Покинута, плачет на отмели дальней сирена.
     О via Appia! О, via Appia!
     Блаженный мученик, святой Калликст!
     Какой прозрачною и легкой памятью,
     Как мед растопленный, душа хранит.
     О via Appia! О, via Appia!
     Тебе привет!
     Младенчески тени заслушались пенья Орфея.
     Иона под ивой все помнит китовые недра.
     Но на плечи Пастырь овцу возлагает, жалея,
     И благостен круглый закат за верхушкою кедра.
     О via Appia! О, via Appia!
     О, душ пристанище! могильный путь!
     Твоим оплаканным, прелестным пастбищем
     Ты нам расплавила скупую грудь,
     О via Appia! О, via Appia! -
     Любя, вздохнуть.
     1921
     V. ПЛАМЕНЬ ФЕДРЫ
     467. ПЛАМЕНЬ ФЕДРЫ
     Палючий заразу ветер несет,
     Стекает лава с раскаленных высот,
     Смертельные открылись ключи,
     Витая труба
     Хрипит
     Древний рассказ.
     Глаз
     Мечи
     Сквозь страстных туч
     Лиловым
     (Каким известным и каким новым!)
     Блеском слепят
     (Критской Киприды яд
     Могуч!).
     Сердце!
     Шелковых горлиц борьба
     Глухо спит.
     Уймись, Сердце!
     Вспомни высокий дом!
     Пафии голубь,
     Не мути Иордана
     Сизым крылом!
     Златопоясная Критянка
     В синеве тоскующей кедра,
     Алчная ветра нагорного,
     Предсмертно томится
     Злополучная Федра
     (Не подземная ли царица?),
     Как ядом полная склянка.
     Опустились лиловые веки,
     Рукам грузны запястья.
     Сжигают рыжие косы,
     Покрывал пена
     Тяжк_а_ страсти!
     (Измена! Измена!)
     Не сойдут медвяные росы
     На перси вовеки!
     Сожженной сестра Семелы,
     Род и кровь Пасифаи,
     Чудищ зачатье,
     Конника зря Ипполита,
     Дианины грозы зная,
     Неистовым духом повито,
     В пустом объятьи
     Безумствует тело.
     Кто прокричал: "Безумье"?!
     Сахары дыханье,
     Пахнув, велело
     Запыхавшейся Эхо
     Прохрипеть на "любовь" - "смерть".
     Глухие волны глухому небу
     Урчали; "Безумье!"
     Душа моя, душа моя!
     Утром рано ты вставала,
     Умывалась и молилась,
     И за дело принималась,
     Не томясь и не грустя.
     Рай в земле ты узнавала.
     Как небес высоких милость,
     Веселила тебя малость,
     Словно малое дитя.
     И младенчески ты знала,
     Что всему свое довлеет
     И сплетается согласно
     Дней летучих хоровод,
     Что весной снега играют,
     Летом ягода алеет,
     Что в плоде осенне-красном
     Спеет Богу зрелый год.
     Крылатая свирель поет!
     Небесный узор,
     Земная ткань.
     Забудь укор,
     Человеком встань!
     Крылатая свирель поет!
     Кто прокричал: "Безумье"?!
     Подними лиловые веки, Федра!
     Взгляни на круглое солнце, Федра!
     Печени моей не томи, Федра!
     Безумная царица, знаешь,
     Что отражаешь
     Искривленным зеркалом?
     Что исковеркало
     Златокосмого бога образ?
     Солнце - любовь!!
     Любовью зиждется мир.
     Любящий, любовь и любимый -
     Святая Троица!
     Она созидает,
     Греет и освещает,
     Святит и благословляет,
     Но собери самовольно
     Лучи в магический фокус
     Страсти зеркала, -
     И палящую кару,
     Гибель Икара,
     Пожар Гоморры
     Получишь в отплату!
     Горе! Горе!
     Зачем же тусклый и тягостный облак
     Застилает и мои глаза?
     Гроза
     Гудит в беспросветных недрах:
     Федра! Федра! Федра!
     Узкобедрый отрок,
     Бодрый хранитель,
     Может быть, Вилли Хьюз,
     Гонец крылатый,
     Флорентийский гость,
     Где ты летаешь,
     Забыв наш союз,
     Что не отгонишь
     Веянья чумного
     Древних родин?
     Ты - бесплодный,
     Ты - плодоносный,
     Сеятель мира,
     Отец созданий,
     По которым томятся сонеты Шекспира.
     Покой твой убран,
     Вымыт и выметен,
     Свеча горит,
     Стол накрыт.
     - Любящий, любовь и любимый -
     Святая Троица,
     Посети нас,
     И ветер безумной Федры
     Да обратится
     В Пятидесятницы вихрь вещий!
     Май 1921
     VI. ВОКРУГ
     468
     Любовь чужая зацвела
     Под новогоднею звездою, -
     И все ж она почти мила,
     Так тесно жизнь ее сплела
     С моей чудесною судьбою.
     Достатка нет - и ты скупец,
     Избыток - щедр и простодушен.
     С юницей любится юнец,
     Но невещественный дворец
     Любовью этой не разрушен.
     Пришелица, войди в наш дом!
     Не бойся, снежная Психея!
     Обитель и тебе найдем,
     И станет полный водоем
     Еще полней, еще нежнее.
     1921
     469. А. Д. РАДЛОВОЙ
     Как птица, закликать и биться
     Твой дух строптивый не устал.
     Все золотая воля снится
     В неверном отблеске зеркал.
     Свои глаза дала толпе ты
     И сердце - топоту копыт,
     Но заклинанья уж пропеты
     И вещий знак твой не отмыт.
     Бестрепетно открыты жилы,
     Густая кровь течет, красна.
     Сама себя заворожила
     Твоя "Вселенская весна".
     Апрель 1921
     470. ПОРУЧЕНИЕ
     Если будешь, странник, в Берлине,
     у дорогих моему сердцу немцев,
     где были Гофман, Моцарт и Ходовецкий
     (и Гете, Гете, конечно), -
     кланяйся домам и прохожим,
     и старым, чопорным липкам,
     и окрестным плоским равнинам.
     Там, наверно, все по-другому, -
     не узнал бы, если б поехал,
     но я знаю, что в Шарлоттенбурге,
     на какой-то, какой-то штрассе,
     живет белокурая Тамара
     с мамой, сестрой и братом.
     Позвони не очень громко,
     чтоб она к тебе навстречу вышла
     и состроила милую гримаску.
     Расскажи ей, что мы живы, здоровы,
     часто ее вспоминаем,
     не умерли, а даже закалились,
     скоро совсем попадем в святые,
     что не пили, не ели, не обувались,
     духовными словесами питались,
     что бедны мы (но это не новость:
     какое же у воробьев именье?),
     занялись замечательной торговлей:
     все продаем и ничего не покупаем,
     смотрим на весеннее небо
     и думаем о друзьях далеких.
     Устало ли наше сердце,
     ослабели ли наши руки,
     пусть судят по новым книгам,
     которые когда-нибудь выйдут.
     Говори не очень пространно,
     чтобы, слушая, она не заскучала.
     Но если ты поедешь дальше
     и встретишь другую Тамару -
     вздрогни, вздрогни, странник,
     и закрой лицо свое руками,
     чтобы тебе не умереть на месте,
     слыша голос незабываемо крылатый,
     следя за движеньями вещей Жар-Птицы,
     смотря на темное, летучее солнце.
     Май 1922
     471. РОЖДЕСТВО
     Без мук Младенец был рожден,
     А мы рождаемся в мученьях,
     Но дрогнет вещий небосклон,
     Узнав о новых песнопеньях.
     Не сладкий глас, а ярый крик
     Прорежет темную утробу:
     Слепой зародыш не привык,
     Что путь его подобен гробу.
     И не восточная звезда
     Взвилась кровавым метеором,
     Но впечатлелась навсегда
     Она преображенным взором.
     Что дремлешь, ворожейный дух?
     Мы потаенны, сиры, наги...
     Надвинув на глаза треух,
     Бредут невиданные маги.
     Декабрь 1921
     472. ЗЕЛЕНАЯ ПТИЧКА
     В ком жив полет влюбленный,
     Крылато сердце бьется,
     Тех птичкою зеленой
     Колдует Карло Гоцци.
     В поверхности зеркальной
     Пропал луны топаз,
     И веется рассказ
     Завесой театральной.
     Синьоры, синьорины,
     Места скорей займите!
     Волшебные картины
     Внимательней смотрите!
     Высокие примеры
     И флейт воздушный звук
     Перенесут вас вдруг
     В страну чудесной веры,
     Где статуи смеются
     Средь королей бубновых,
     Подкидыши найдутся
     Для приключений новых...
     При шелковом шипеньи
     Танцующей воды
     Певучие плоды
     Приводят в удивленье.
     За розовым плюмажем
     Рассыпалась ракета.
     Без масок мы покажем
     Актера и поэта,
     И вскроем осторожно
     Мечтаний механизм,
     Сиявший романтизм
     Зажечь опять возможно.
     И сказки сладко снятся
     Эрнеста Амедея...
     Родятся и роятся
     Затея из затеи...
     Фантазия обута:
     Сапог ей кот принес...
     И вдруг мелькнет твой нос,
     О, Доктор Дапертутто!
     1921
     473-475. АНГЛИЙСКИЕ КАРТИНКИ
     (Сонатина)
     а) ОСЕНЬ
     Бери, Броун! бритвой, Броун, бряк!
     Охриплый флейтист бульк из фляг.
     Бетси боится бегать в лес.
     В кожаной куртке курит Уэлс.
     Стонет Томми на скрипке.
     Облетели липки...
     Простите, прогулки!
     Простите, улыбки!
     В неметеном дому
     Шаги - гулки,
     Спущен флаг...
     К чему?
     Джин, Броун! Джигу, Броун! У дров дремать.
     Постным блином поминать покойную мать.
     Что нам до Уэлса, что до Бетси?
     Будет пора дома насидеться.
     В смятых шляпках торчат ромашки,
     По площади плоско пляшут бумажки...
     Бодрись, Броун, Бомбейский князь!
     Не грянь в грязь.
     Фонарь... Что такое фонарь?
     Виски, в висок ударь!
     Ну!
     "Пташечки в рощице славят согласно
     Все, что у Пегги приятной прекрасно!"
     Морской черт,
     Не будь горд!
     Я самому лорду
     Готов дать в морду.
     "Лишь только лен, мой лен замнут,
     Слезы из глаз моих побегут".
     б) ИМЕНИНЫ
     Алисы именины,
     Крыжовенный пирог,
     В гостиной - пол-куртины,
     Кухарка сбилась с ног.
     Саженный мореходец
     Краснеет до рыжа.
     Ну-ну, какой народец:
     Зарежет без ножа!
     Бульдог свирепо скачет
     И рвется из окна.
     Хозяйка чуть не плачет,
     Соседка смущена.
     - Нелепо в Пикадилли
     Болтаться целый день.
     "Зачем не приходили
     Вчера вы под сирень?"
     - Алисин нынче праздник, -
     Кладите потроха!
     "Хоть вы большой проказник,
     Но я вас... ха, ха, ха!"
     Ах, вишни, вишни, вишни
     На блюдцах и в саду.
     - Я, может быть, здесь лишний,
     Так я тогда уйду.
     - О нет! - ликуют ушки.
     Веселый взгляд какой!
     И поправляет рюшки
     Смеющейся рукой.
     в) ВОЗВРАЩЕНИЕ
     Часы буркнули "бом!"
     Попугай в углу "каково!"
     Бабушка охнула "Джо!"
     И упала со стула.
     Малый влетел, как шквал,
     Собаку к куртке прижал,
     Хлопнул грога бокал, -
     Дом загудел, как улей.
     Скрип, беготня, шум,
     Трубки, побитый грум,
     Рассказы, пиф-паф, бум-бум!
     Господи Иисусе!
     Нелли рябая: "Мам,
     Я каморку свою отдам.
     Спать в столовой - срам:
     Мальчик-то не безусый".
     Гип-гип, Вест-Индия!!
     1922
     476
     У печурки самовары,
     Спит клубком сибирский кот.
     Слышь: "Меркурий" из Самары
     За орешником ревет.
     Свекор спит. Везде чистенько.
     Что-то копоть от лампад!
     "Мимо сада ходит Стенька".
     Не пройтиться ли мне в сад?
     Круглы сутки все одна я.
     Расстегну тугой свой лиф...
     Яблонь, яблонька родная!
     Мой малиновый налив!
     Летом день - красной да долгий.
     Пуховик тепло томит.
     Что забыла там, за Волгой?
     Только теткин тошный скит!
     1921
     477
     На площадке пляшут дети.
     Полон тени Палатин.
     В синевато-сером свете
     Тонет марево равнин.
     Долетает едкий тмин,
     Словно весть о бледном лете.
     Скользкий скат засохшей хвои,
     Зноя северный припек.
     В сельской бричке едут двое,
     Путь и сладок, и далек.
     Вьется белый мотылек
     В утомительном покое.
     Умилен и опечален,
     Уплываю смутно вдаль.
     Темной памятью ужален,
     Вещую кормлю печаль.
     Можжевельника ли жаль
     В тусклом золоте развалин?
     1921
     478
     Барабаны воркуют дробно
     За плотиной ввечеру...
     Наклоняться хоть неудобно,
     Васильков я наберу.
     Все полнеет, ах, все полнеет,
     Как опара, мой живот:
     Слышу смутно: дитя потеет,
     Шевелится теплый крот.
     Не сосешь, только сонно дышишь
     В узком сумраке тесноты.
     Барабаны, может быть, слышишь,
     Но зари не видишь ты.
     Воля, воля! влажна утроба.
     Выход все же я найду
     И взгляну из родимого гроба
     На вечернюю звезду.
     Все валы я исходила,
     Поднялся в полях туман.
     Только б маменька не забыла
     Желтый мой полить тюльпан.
     1921
     479
     Сквозь розовый утром лепесток посмотреть на
     солнце,
     К алой занавеске медную поднести кадильницу -
     Полюбоваться на твои щеки.
     Лунный луч чрез желтую пропустить виноградину,
     На плоскогорьи уединенное встретить озеро -
     Смотреться в твои глаза.
     Золотое, ровное шитье - вспомнить твои волосы,
     Бег облаков в марте - вспомнить твою походку,
     Радуги к небу концами встали над вертящейся
     мельницей - обнять тебя.
     Май 1921
     VII. ПУТИ ТАМИНО
     480. ЛЕТАЮЩИЙ МАЛЬЧИК
     "Zauberflote" {*}
     {* "Волшебная флейта" (нем.) - Ред.}
     Звезда дрожит на нитке,
     Подуло из кулис...
     Забрав свои пожитки,
     Спускаюсь тихо вниз.
     Как много паутины
     Под сводами ворот!
     От томной каватины
     Кривит Тамино рот.
     Я, видите ли, Гений:
     Вот - крылья, вот - колчан.
     Гонец я сновидений,
     Жилец волшебных стран.
     Летаю и качаюсь,
     Качаюсь день и ночь...
     Теперь сюда спускаюсь,
     Чтоб юноше помочь.
     Малеванный тут замок
     И ряженая знать,
     Но нелегко из дамок
     Обратно пешкой стать.
     Я крылья не покину,
     Крылатое дитя,
     Тамино и Памину
     Соединю, шутя.
     Пройдем огонь и воду,
     Глухой и темный путь,
     Но милую свободу
     Найдем мы как-нибудь.
     Не страшны страхи эти:
     Огонь, вода и медь,
     А страшно, что в квинтете
     Меня заставят петь.
     Не думай: "Не во сне ли?" -
     Мой театральный друг.
     Я сам на самом деле
     Ведь только прачкин внук.
     1921
     481. FIDES APOSTOLICA
     Юр. Юркуну
     Et fides Apostolica
     Manebit per aeterna... {*}
     Я вижу в лаке столика
     Пробор, как у экстерна.
     Рассыпал Вебер утренний
     На флейте брызги рондо.
     И блеск щеки напудренней
     Любого демимонда.
     Засвиристит без совести
     Малиновка-соседка,
     И строки вашей повести
     Летят легко и едко.
     Левкой ли пахнет палевый
     (Тень ладана из Рима?),
     Не на заре ль узнали вы,
     Что небом вы хранимы?
     В кисейной светлой комнате
     Пел ангел-англичанин...
     Вы помните, вы помните
     О веточке в стакане,
     Сонате кристаллической
     И бледно-желтом кресле?
     Воздушно-патетический
     И резвый росчерк Бердсли!
     Напрасно ночь арабочка
     Сурдинит томно скрипки, -
     Моя душа, как бабочка,
     Летит на запах липки.
     И видит в лаке столика
     Пробор, как у экстерна,
     Et fides Apostolica

/ Полные произведения / Кузмин М.А. / Стихотворения