Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
/ Полные произведения / Дюма А. / Виконт де Бражелон или десять лет спустя
Виконт де Бражелон или десять лет спустя [76/123]
Над всем этим раем, сотканным из глубокой тени и мягкого света, возвышается замок Гемптон-Корт, построенный кардиналом Уолси и внушивший зависть даже королю, так что его владелец принужден был подарить его своему повелителю, Генриху VIII.
Гемптон-Корт, с коричневыми стенами, большими окнами, красивыми железными решетками, с тысячью башенок, со странными колоколенками, с потайными ходами и фонтанами во дворе, как в Альгамбре, ГемптонКорт - колыбель роз и жасминов. Он радует зрение и обоняние, он является очаровательной рамкой для прелестной любовной картины, созданной Карлом II, среди великолепных полотен Тициана, Порденоне и Ван-Дейка, - тем самым Карлом II, в галерее которого висел портрет казненного Карта I и на деревянной обшивке его видны были дыры от пуританских пуль, выпущенных солдатами в Кромвеля 24 августа 1648 года, когда они привели Карла I в Гемптон-Корт в качестве пленника.
Тут собирал свой двор его сын, вечно жаждавший удовольствий, этот поэт в душе, недавний бедняк, который днями наслаждений возмещал каждую минуту, проведенную в лишениях и нищете.
Не мягкий газон Гемптон-Корта, такой нежный, что кажется, будто идешь по бархату; не громадные липы, ветви которых, как у ив, свисают до самой земли и скрывают в своей тени любовников и мечтателей; не клумбы пышных цветов, опоясывающих ствол каждого дерева и служащих ложем для розовых кустов в двадцать футов вышины, которые раскидываются в воздухе, как огромные снопы, - не эти красоты любил Карл II в прекрасном дворце Гемптон-Корт.
Но, может быть, он любил красноватую гладь реки, покрывавшуюся морщинами от малейшего ветерка и колеблющуюся, словно волнистые волосы Клеопатры? Или пруды, заросшие ряской и белыми кувшинками, раскрывающими молочно-белые лепестки, чтобы показать золотистую сердцевинку? Эти таинственные лепечущие воды, по которым плавали черные лебеди и маленькие прожорливые утки, гонявшиеся за зелеными мухами, вьющимися над цветами, и за лягушатами в их убежищах из прохладного мха?
Может быть, его привлекали огромные остролистники, легкие мостики, переброшенные через канавы, серны, мелькавшие в бесконечных аллеях, или трясогузки, порхавшие среди букса и клевера?
Все это есть в Гемптон-Корте; а кроме того - шпалеры белых роз, вьющихся по высоким трельяжам и усыпающих землю благоуханным снегом своих лепестков. В тамошнем парке есть также старые смоковницы с позеленевшими стволами и с корнями, ушедшими в поэтические и роскошные пласты мха.
Нет, Карл II любил в Гемптон-Корте очаровательные женские фигуры, которые после полудня мелькали по террасам; он, подобно Людовику XIV, приказывал выдающимся художникам запечатлевать их красоту, так что на полотнах осталось увековеченным множество красивых глаз, лучившихся любовью.
В день, когда мы приезжаем в Гемптон-Корт, небо почти так же нежно и ясно, как во Франции, в воздухе влажная теплота; от герани, душистого горошка и гелиотропа, тысячами разбросанных по цветнику, распространяется пьянящий аромат.
Час дня. Вернувшись с охоты, король пообедал, побывал у герцогини Каслмен и, доказав таким образом свою верность официальной любовнице, может до вечера со спокойной совестью изменять ей. Весь двор резвится и флиртует. Дамы серьезно спрашивают у кавалеров, какие чулки им больше подходят: розовые или зеленые. Карл II объявляет, что единственное спасение для женщины - зеленые шелковые чулки, потому что такие чулки носит мисс Люси Стюарт.
Пока король убеждает других перенять его вкусы, мы займемся направляющейся ко дворцу по буковой аллее молодой дамой в темном, об руку с другой дамой, одетой в лиловое платье.
Они миновали газон, посреди которого возвышался красивый фонтан с бронзовыми сиренами, и, беседуя, поднялись на террасу, вдоль которой тянулось несколько павильонов различной формы; почти все они были заняты, и молодые женщины прошли мимо, не останавливаясь, причем одна покраснела, а другая задумалась.
Наконец они достигли конца террасы, выходившей на Темзу, и, отыскав тенистый и прохладный уголок, уселись на скамью.
- Куда мы идем, Стюарт? - спросила младшая.
- Ты ведешь, дорогая Грефтон, и я иду за тобой.
- Я?
- Конечно, ты! Туда, где на скамейке ждет и вздыхает молодой француз.
Мисс Мэри Грефтон моментально остановилась.
- Нет, нет! Я не хочу туда.
- Почему?
- Вернемся, Стюарт.
- Напротив, пойдем дальше и объяснимся.
- По поводу чего?
- По поводу того, что виконт де Бражелон всегда встречается с тобой, когда ты выходишь, и ты всеща встречаешься с ним, когда он выходит.
- И отсюда ты заключаешь, что он меня любит или что я его люблю?
- А почему бы и нет? Он очаровательный гоноша. Надеюсь, никто меня не слышит? - сказала мисс Люси Стюарт, оглядываясь с улыбкой, доказывавшей, впрочем, что ее беспокойство не столь велико.
- Нет, нег, - отвечала Мэри, - король в своем овальном кабинете с герцогом Бекингэмом.
- Кстати, по поводу герцога, Мэри...
- Что?
- Мне кажется, что после возвращения из Франции он объявил себя твоим рыцарем. Как ты к этому относишься?
Мэри Грефтон пожала плечами.
- Ну, хорошо! Я спрошу об этом красавца Бражелона, - засмеялась Стюарт. - Пойдем скорей к нему.
- Зачем?
- Мне нужно с ним поговорить.
- Подожди. Мне раньше нужно поговорить с тобой. Скажи, Стюарт, ведь ты знаешь маленькие секреты короля?
- Ты думаешь?
- Кому же больше их знать! Скажи, почему господин де Бражелон в Англии? Что он здесь делает?
- То, что делает всякий дворянин, посланный одним королем к другому.
- Допустим. Однако хотя мы и не сильны в политике, мы все же настолько смыслим в ней, чтобы видеть, что у господина де Бражелона нет здесь никакого серьезного дела.
- Послушай, - сказала Стюарт с деланной важностью. - Я, так и быть, выдам тебе государственную тайну. Хочешь, я перескажу тебе верительное письмо короля Людовика Четырнадцатого к его величеству Карлу Второму, привезенное господином Бражелоном?
- Конечно, хочу.
- Вот оно: "Брат мой! Я посылаю вам придворного, сына человека, которого вы любите. Прошу вас хорошо принять его и внушить ему любовь к Англии".
- Только и всего?
- Да... или что-то в этом роде. Не отвечаю за точность выражений, но смысл такой.
- И что же отсюда следует? Или, верное, какой вывод сделал король?
- Что у его величества, короля Франции, был какойто повод удалить господина де Бражелона и женить его... где-нибудь за пределами Франции.
- Значит, благодаря этому письму...
- Как тебе известно, король и - Кольбер принял господина де Бражелона великолепно и по-дружески; он предоставил ему лучшую комнату в Уайт-Холле, и так как ты являешься теперь украшением двора, ты отвергла любовь короля... полно, не красней... то король пожелал расположить тебя к французу и поднести ему прекрасный подарок. Вот почему ты - наследница трехсот тысяч, будущая герцогиня, красивая и добрая - участвуешь, по желанию короля, во всех прогулках, предпринимаемых господином де Бражелоном. Словом, тут устроено нечто вроде заговора. И вот, если ты хочешь поджечь фитиль, я даю тебе огонь.
Мисс Мэри очаровательно улыбнулась и пожала руку подруги:
- Поблагодари короля.
- Непременно. Но берегись, господин Бекингэм ревнив! - погрозила Стюарт.
Не успела она произнести эти слова, как из одного павильона на террасе появился герцог и, подойдя к дамам, с улыбкой сказал:
- Вы ошибаетесь, мисс Люси. Я не ревнив, и вот вам доказательство, мисс Мэри: вон там мечтает в одиночестве виконт де Бражелон, который, по-вашему, должен быть причиной моей ревности. Бедняга! Надеюсь, что вы не откажетесь разделить его одиночество, а я хочу побеседовать наедине с мисс Люси Стюарт.
И, поклонившись Люси, герцог прибавил:
- Разрешите мне предложить вам руку и проводить к королю, который ждет вас.
С этими словами Бекингэм увел мисс Люси Стюарт.
Оставшись одна, Мэри Грефтон сидела несколько мгновений неподвижно, потупив голову с грацией, свойственной молоденьким англичанкам; глаза ее были нерешительно устремлены на Рауля, а в сердце шла борьба, о которой можно было судить по тому, что ее щеки то бледнели, то алели. Наконец она, по-видимому, решилась и довольно твердыми шагами подошла к скамейке, на которой, как сказал герцог, Рауль мечтал в одиночестве.
Как ни легки были шаги мисс Мэри, звук их привлек внимание Рауля. Он оглянулся, заметил молодую девушку и пошел ей навстречу.
- Меня к вам послали, сударь, - заговорила Мэри Грефтон, - вы меня принимаете?
- Кому же я обязан таким счастьем, мадемуазель, - спросил Рауль.
- Господину Бекингэму, - с притворной веселостью поклонилась Мэри.
- Герцогу Бекингэму, который так добивается вашего драгоценного общества? Возможно ли, мадемуазель?
- Право, сударь, как видите, все сговорились устроить так, чтобы мы проводили вместе лучшую или, вернее, большую часть дня. Вчера король мне приказал быть за столом подле вас; сегодня герцог предлагает мне посидеть с вами на скамейке.
- И он ушел, чтобы освободить место? - в смущении произнес Рауль.
- Посмотрите на поворот аллеи: он уходит с мисс Стюарт. Скажите, виконт, у вас во Франции кавалеры тоже оказывают такие любезности?
- Я не могу, мадемуазель, сказать вам в точности, что делают во Франции, потому что меня едва ли можно назвать французом. Я побывал во многих странах, почти всегда в качестве солдата; кроме того, я провел много времени в деревне. Я настоящий дикарь.
- Англия вам не нравится, не правда ли?
- Не знаю, - рассеянно и со вздохом отвечал Рауль.
- Как не знаете?
- Простите, - поспешно проговорил Рауль, встряхивая головой и собираясь с мыслями. - Простите, я не расслышал.
- Ах, - вздохнула девушка, - напрасно герцог Бекингэм прислал меня сюда!
- Напрасно? - с живостью спросил Рауль. - Да, вы правы, я человек угрюмый, вам со мной скучно. Господину Бекингэму не следовало посылать вас ко мне.
- Именно потому, что мне не скучно с вами, - возразила Мэри своим нежным голосом, - господину Бекингэму не следовало посылать меня к вам.
Рауль смутился и покраснел.
- Каким образом господин Бекингэм мог послать вас ко мне? Ведь он вас любит, и вы его любите...
- Нет, - отвечала Мэри, - нет, герцог Бекингэм не любит меня, он любит герцогиню Орлеанскую; что же касается меня, то я не питаю никаких чувств к герцогу.
Рауль с удивлением посмотрел на девушку.
- Вы друг герцога, виконт? - спросила она.
- Герцог удостаивает меня чести называть своим другом, с тех пор как мы познакомились с ним во Франции.
- Значит, вы простые знакомые?
- Нет; потому что герцог Бекингэм близкий друг человека, которого я люблю, как брата.
- Графа де Гиша?
- Да, мадемуазель.
- Который влюблен в герцогиню Орлеанскую?
- Что вы говорите?
- И любим ею, - спокойно закончила девушка.
Рауль опустил голову; мисс Мэри Грефтон продолжала со вздохом:
- Они очень счастливы... Покиньте меня, господин де Бражелон, потому что герцог весьма неудачно предложил меня вам в спутницы. Ваше сердце занято другой, и вы дарите мне ваше внимание, как милостыню. Сознайтесь, сознайтесь... Было бы дурно с вашей стороны, виконт, не сказать правды.
- Извольте, я сознаюсь.
Грефтон взглянула на него. Бражелон держался так просто и был так красив, в глазах его светилось столько прямоты и решимости, что мисс Мэри не могла заподозрить его в невежливости или глупости. Она поняла, что Рауль любит другую, любит самым искренним образом!
- Да, конечно, - проговорила она. - Вы влюблены в какую-нибудь француженку.
Рауль поклонился.
- Герцог знает о вашей любви?
- О ней никто не знает, - отвечал Рауль.
- Почему же вы сказали об этом мне?
- Мадемуазель...
- Признайтесь.
- Не могу.
- Значит, первый шаг придется сделать мне. Вы не хотите говорить, так как убеждены теперь, что я не люблю герцога, что я, может быть, полюбила бы вас. Вы искренний и скромный человек, не желающий профанировать настоящее чувство; вы предпочли сказать мне, несмотря на вашу молодость и мою красоту: "Моя любовь во Франции". Благодарю вас, господин де Бражелон, вы благородный человек, и я впредь буду еще больше любить вас... по-дружески. Но довольно обо мне, поговорим о вас. Забудьте, что мисс Грефтон говорила вам о себе, скажите мне лучше, почему вы печальны, почему за последние дни вы стали грустить еще больше?
Рауль был до глубины сердца взволнован этим нежным и задушевным голосом; он не нашелся, что ответить, и Мэри снова пришла ему на помощь.
- Пожалейте меня, - сказала она. - Моя мать была француженка. Значит, я могу сказать, что по крови и душой я француженка. Но над моей французской пылкостью вечно расстилается английский туман и английская хандра. Именно у меня рождаются золотые грезы об упоительном счастье, но туман окутывает их, и они истаивают. Так произошло и теперь. Простите, довольно об этом, дайте мне вашу руку и поведайте другу о своих горестях.
- Вы говорите, что вы француженка душой и по крови?
- Да, моя мать была француженкой, а мой отец, друг короля Карла Первого, эмигрировал во Францию; таким образом, во время суда над королем и правления Кромвеля я воспитывалась в Париже. После реставрации Карла Второго мой отец вернулся в Англию и почти тотчас же умер. Тогда король пожаловал мне титул герцогини и увеличил мои владения.
- У вас есть родственники во Франции?
- Есть сестра, которая старше меня на семь или восемь лет; она вышла замуж во Франции и успела уже овдоветь. Это маркиза де Бельер.
Рауль встал с места.
- Вы ее знаете?
- Я слышал это имя.
- Она тоже любит, и ее последние письма говорят мне, что она счастлива. У меня, как я уже сказала вам, господин де Бражелон, половина ее души, но нет и сотой доли ее счастья. Поговорим теперь о вас. Кого вы любите во Франции?
- Одну милую девушку, чистую и нежную, как лилия.
- Но если она тоже любит вас, то почему вы печальны?
- До меня дошли слухи, что она меня больше не любит.
- Надеюсь, вы им не верите?
- Письмо, в котором сообщается об этом, не подписано.
- Аноним! Тут кроется предательство, - проговорила мисс Грефтон.
- Взгляните, - сказал Рауль, подавая девушке сто раз прочитанную им записку.
Мэри Грефтон взяла листок и прочла:
"Виконт, вы хорошо делаете, что развлекаетесь с придворными красавицами в Англии, потому что при дворе короля Людовика Четырнадцатого замок вашей любви осажден. Оставайтесь поэтому в Лондоне навсегда, бедный виконт, или скорее возвращайтесь в Париж".
- Без подписи? - спросила Мэри.
- Без подписи.
- Значит, не верьте.
- Но я получил еще одно письмо.
- От кого?
- От господина де Гиша.
- О, это другое дело! Что же он вам пишет?
- Читайте.
"Друг мой, я ранен, болен. Вернитесь, Рауль, вернитесь!
Де Гиш".
- Что же вы собираетесь делать? - спросила Мэри, у которой замерло сердце.
- Получив это письмо, я хотел было тотчас же испросить согласия короля на отъезд.
- Когда же вы получили письмо?
- Позавчера.
- На нем стоит пометка "Фонтенбло".
- Странно, не правда ли? Двор в Париже. Словом, я уехал бы. Но когда я обратился к королю с просьбой об отъезде, он рассмеялся и сказал: "Господин посол, почему вы решили уехать? Разве ваш государь отзывает вас?" Я покраснел, смутился. В самом деле, король послал меня сюда, и я не получил от него приказания вернуться.
Мэри сдвинула брови и задумалась.
- И вы остаетесь? - поразилась она.
- Приходится, мадемуазель.
- А та, кого вы любите...
- Да?
- Она вам писала?
- Ни разу.
- Ни разу? Значит, она вас не любит?
- По крайней мере, со времени моего отъезда в Англию она не прислала ни одного письма.
- А прежде писала?
- Иногда... О, я уверен, ей что-нибудь помешало!
- Вот и герцог: ни слова о нашем разговоре!
Действительно, в конце аллеи показался герцог; он был один и с улыбкой подошел к собеседникам, протягивая им руку.
- Договорились? - поинтересовался он.
- О чем? - удивилась Мэри Грефтон.
- О том, что может сделать вас счастливой, дорогая Мэри, и рассеять грусть Рауля.
- Я не понимаю вас, милорд, - произнес Рауль.
- Разрешите мне говорить при виконте, мисс Мэри? - с улыбкой попросил Бекингэм.
- Если вы хотите сказать, - гордо отвечала Мэри, - что я готова была полюбить господина де Бражелона, то не трудитесь. Я сама уже сказала ему об этом.
Немного подумав, Бекингэм без всякого смущения ответил:
- Я оставил вас с виконтом именно потому, что знаю ваш тонкий ум и деликатность; его больное сердце может исцелить только такой искусный врач, как вы.
- Но ведь прежде, чем заговорить о сердце господина де Бражелона, вы говорили мне о вашем собственном. Значит, вы хотите, чтобы я принялась лечить сразу два сердца?
- Это правда, мисс Мэри. Но вы должны признать, что я быстро отказался от вашей помощи, убедившись в неизлечимости своей раны.
Мэри на мгновение задумалась.
- Милорд, - продолжала она, - господин де Бражелон счастлив. Он любит и любим. Следовательно, и ему не нужно врача.
- Господина де Бражелона, - сказал Бекингэм, - ждет тяжелая болезнь, и ему больше, чем когда-нибудь, понадобится заботливое лечение.
- Что вы имеете в виду, милорд? - с живостью спросил Рауль.
- Вам я ничего не скажу. Но если вы желаете, я посвящу мисс Мэри в такие вещи, которых вам нельзя слышать.
- Милорд, вы что-то знаете и подвергаете меня пытке!
- Я знаю, что мисс Мэри Грефтон самое очаровательное создание, какое может встретить на своем пути больное сердце.
- Милорд, я уже сказала вам, что виконт де Бражелон любит другую, - проговорила Мэри.
- Напрасно.
- Вы что-то скрываете, герцог! Объясните, почему я люблю напрасно?
- Но кого же он любит? - вскричала Мэри.
- Он любит женщину, недостойную его, - спокойно отвечал Бекингэм с флегматичностью, которая свойственна только англичанам.
Мисс Мэри Грефтон вскрикнула, и ее порыв не меньше, чем слова Бекингэма, поверг Бражелона в трепет.
- Герцог, вы произнесли слова, объяснения которых я, не медля ни секунды, отправляюсь искать в Париже.
- Вы останетесь здесь, - твердо произнес Бекингэм.
- Я?
- Да, вы.
- Почему же?
- Да потому, что вы не имеете права уехать, и поручения, данного королем, не бросают ради женщины, хотя бы она была так же достойна любви, как Мэри Грефтон.
- В таком случае объясните мне все.
- Хорошо. Но вы останетесь?
- Да, если вы будете со мной откровенны.
Бекингэм открыл уже рот, чтобы рассказать все, что он знал, но в эту минуту в конце террасы показался лакей и подошел к павильону, в котором находился король с мисс Люси Стюарт. За лакеем следовал запыленный курьер, очевидно, всего только несколько минут тому назад ступивший на землю.
- Курьер из Франции! От принцессы! - вскричал Рауль, узнав ливрею слуг принцессы.
Курьер попросил доложить о себе королю: герцог СЕ мисс Грефтон обменялись многозначительными взглядами.
XLV. КУРЬЕР ПРИНЦЕССЫ
Карл II доказывал или пытался доказать мисс Стюарт, что он думает только о ней; он обещал ей такую же любовь, какую его дед, Генрих IV, испытывал к Габриэли. К несчастью для Карла II, он неудачно выбрал день, ибо как раз в этот день мисс Стюарт вздумала заставить его ревновать. Поэтому, выслушав уверения короля, она совсем не растрогалась, как надеялся Карл II, а звонко расхохоталась.
- Ах, государь, государь! - со смехом воскликнула она. - Если бы я захотела попросить у вас доказательства вашей любви, как мне было бы легко уличить вас во лжи.
- Послушайте, - сказал ей Карл, - вы знаете мои картины Рафаэля, знаете, как я ими дорожу. Все мне завидуют. Вы знаете также, что мой отец купил их через Ван-Дейка. Хотите, я сегодня же прикажу отнести их к вам?
- Нет, - отвечала мисс Стюарт, - держите их у себя, государь, мне негде поместить таких знатных гостей.
- В таком случае я подарю вам Гемптон-Корт.
- К чему такая щедрость, государь, лучше любите подольше, вот все, чего я от вас прошу.
- Я буду любить вас всегда. Довольно этого?
- Вы смеетесь, государь.
- Разве вы хотите, чтобы я плакал?
- Нет, но мне хотелось бы видеть вас в более меланхолическом настроении.
- Боже сохрани, красавица. Я уже достаточно погоревал: четырнадцать лет изгнания, бедности, унижений! Мне кажется, долг уплачен; кроме того, меланхолия нам не к лицу.
- Вы ошибаетесь: взгляните на молодого француза.
- На виконта де Бражелона? Вы тоже? Вот проклятие! Видно, все мои дамы с ума сойдут из-за него. Но ведь у него есть причина для меланхолии.
- Какая?
- Вы хотите, чтобы я выдал вам государственную тайну?
- Да, хочу; ведь вы сказали, что готовы сделать все, чего я пожелаю.
- Ну, хорошо, ему здесь скучно. Довольны вы?
- Ему скучно?
- Да. Разве это не доказывает, что он глуп?
- Почему же глуп?
- Да как же! Посудите: я ему позволяю любить мисс Мэри Грефтон, а он скучает!
- Мило! Значит, если бы мисс Люси Стюарт не любила вас, вы утешились бы, полюбив мисс Мэри Грефтон?
- Я этого не говорю. Ведь вы отлично знаете, что Мэри Грефтон меня не любит, а утратив любовь, человек утешается, только найдя новую любовь. Но, повторяю, речь идет не обо мне, а об этом молодом человеке. Правда, подумаешь, что та, кого он покидает - Елена; понятно, Елена до Париса.
- Значит, этот молодой человек кого-то покидает?
- Вернее, его покидают.
- Бедняга! Ну что ж, поделом!
- Почему поделом?
- А зачем он уехал?
- Вы думаете, он уехал по своей воле?
- Неужели его заставили?
- Ему приказали, дорогая Стюарт; он уехал из Парижа по приказанию.
- По чьему же приказанию?
- Угадайте.
- По приказанию короля?
- Именно.
- Вы мне открываете глаза.
- По крайней мере, никому не говорите об этом.
- Вы знаете, что я сдержаннее иного мужчины. Итак, его услал король?
- Да.
- Ив его отсутствие похищает его возлюбленную?
- Да, и представьте, бедный мальчик, вместо того чтобы благодарить короля, жалуется!
- Благодарить короля за похищение возлюбленной? Разве можно говорить такие вещи при женщинах, особенно при любовницах, государь?
- Но поймите меня: если бы та, кого отнимает у него король, была мисс Грефтон или мисс Стюарт, я разделял бы его мнение и даже считал бы, что он мало горюет; но это какая-то чахоточная хромоножка... К черту верность, как говорят во Франции! Отказываться от богатой ради бедной, от любящей ради обманщицы, - да виданное ли это дело?
- А вы думаете, государь, что Мэри действительно хочет понравиться виконту?
- Думаю.
- Тогда виконт привыкнет к Англии. Мэри девушка с головой и добьется своего.
- Боюсь, дорогая мисс Стюарт, что этого не будет: только вчера виконт просил у меня разрешения уехать.
- И вы ему отказали?
- Еще бы; Людовик очень желал его увидеть, а мое самолюбие теперь задето; я не хочу, чтобы говорили, будто я предложил этому юноше самую соблазнительную приманку в Англии...
- Вы очень любезны, государь, - с очаровательной улыбкой сказала мисс Стюарт.
- Разумеется, мисс Стюарт не в счет, - извинился король. - Она приманка королевская, и раз я попался на нее, надеюсь, никто другой на нее не покусится... Итак, я не хочу понапрасну строить глазки этому юнцу; он останется здесь и здесь женится, клянусь вам!..
- И надеюсь, когда женится, не станет сердиться на ваше величество, а будет вам признателен. Здесь все паперерыв стараются угодить ему, даже господин Бекингэм, который - невероятная вещь! - уступает ему дорогу.
- И даже мисс Стюарт, которая называет его очаровательным!
- Послушайте, государь, вы достаточно хвалили мне мисс Грефтон, разрешите же и мне похвалить немного господина де Бражелона. Кстати, с некоторых пор ваша доброта удивляет меня; вы думаете об отсутствующих, прощаете обиды, вы почти что совершенство. Откуда это?..
Карл II рассмеялся.
- Все это потому, что вы позволяете мне любить себя.
- О, наверное, есть еще и другая причина!
- Да, я оказываю любезность моему брату, Людовику Четырнадцатому.
- И это не все.
- Ну, если вы уж так добиваетесь, я вам скажу: Бекингэм поручил моему попечению этого юношу, сказав: "Государь, ради виконта де Бражелона я отказываюсь от мисс Грефтон; последуйте моему примеру".
- О, герцог - рыцарь, что и говорить!
- Полно! Теперь вы стали расхваливать Бекингэма. Кажется, вы намерены извести меня сегодня.
В этот момент в дверь постучали.
- Кто смеет беспокоить нас?
- Право, государь, - сказала Стюарт, - ваше "кто смеет" чересчур самонадеянно, и чтобы наказать вас...
Она сама подошла к двери и открыла ее.
- Ах, это курьер из Франции! Может быть, от моей сестры? - вскричал Карл.
- Да, государь - поклонился лакей - с чрезвычайным поручением.
- Пусть войдет поскорее, - приказал Карл.
Курьер вошел.
- У вас письмо от ее высочества герцогини Орлеанской?
- Да, государь, - отвечал курьер, - и настолько спешное, что я затратил только двадцать шесть часов на доставку его вашему величеству, причем потерял в Кале три четверти часа.
- Ваше усердие будет вознаграждено, - сказал король, вскрывая письмо.
Прочитав его, он расхохотался.
- Право, я ничего не понимаю.
И снова прочитал письмо.
Мисс Стюарт держалась почтительно, подавляя жгучее любопытство.
- Френсис, - обратился король к лакею, - велите угостить курьера и уложите его спать, а завтра у изголовья он найдет кошелек с пятьюдесятью луидорами.
- Государь!
- Ступай, друг мой, ступай! У моей сестры были основания торопить тебя; дело спешное.
И он расхохотался еще громче.
Курьер, камердинер и сама мисс Стюарт не знали, как держаться.
- Ах! - воскликнул король, откидываясь на спинку кресла. - Подумать только, что ты загнал... сколько лошадей?
- Двух.
- Двух лошадей, чтобы привезти это известие! Ступай, друг мой, ступай.
Курьер удалился в сопровождении камердинера.
Карл II подошел к окну, открыл его и, высунувшись наружу, крикнул:
- Герцог Бекингэм, дорогой Бекингэм, идите скорее сюда!
Герцог поспешил на зов, но, увидев мисс Стюарт, остановился на пороге, не решаясь войти.
- Войди же, герцог, и запри за собой дверь.
Бекингэм повиновался и, видя, что король весел, с улыбкой подошел к нему.
- Ну, дорогой герцог, как твои дела с французом?
- Я почти в отчаянии, государь.
- Почему?
- Потому что очаровательная мисс Грефтон хочет выйти за него замуж, а он не желает жениться на ней.
- Да этот француз какой-то простак! - воскликнула мисс Стюарт. - Пусть он скажет да или нет. Нужно этому положить конец.
- Но вы знаете или должны знать, сударыня, - серьезно произнес герцог, - что господин де Бражелон любит другую.
- В таком случае, - заметил король, приходя на помощь мисс Стюарт, - пусть он попросту скажет нет.
- А я ему все время доказывал, что он поступает дурно, не говоря да!
- Значит, ты сообщил ему, что Лавальер его обманывает?
- Да, совершенно недвусмысленно.
- Что же он сказал в ответ?
- Так подпрыгнул, точно собирался перескочить Ла-Манш.
- Наконец-то он сделал хоть что-нибудь! - вздохнула мисс Стюарт. - И то хорошо.
- Но я удержал его, - продолжал Бекингэм, - я оставил его с мисс Мэри и надеюсь, что теперь ни не уедет, как собирался.
- Он собирался ехать? - воскликнул король.
- Одно мгновение мне казалось, что никакими человеческими силами его невозможно будет удержать; но глаза мисс Мэри устремлены на него: он останется.
- Вот ты и ошибся, Бекингэм! - сказал король, снова расхохотавшись. - Этот несчастный обречен.
- Обречен на что?
- На то, чтобы быть обманутым или еще хуже: собственными глазами удостовериться в этом.
- На расстоянии и с помощью мисс Грефтон удар будет ослаблен.
- Ничуть; ему не придет на помощь ни расстояние, ни мисс Грефтон. Бражелон отправится в Париж через час.
Бекингэм вздрогнул, мисс Стюарт широко открыла глаза.
- Но ведь ваше величество знаете, что это невозможно, - пожал плечами герцог.
- Увы, дорогой Бекингэм, теперь невозможно обратное.
- Государь, представьте, что этот молодой человек - лев.
- Допустим.
- И что гнев его ужасен.
- Не спорю, друг мой.
- И если он увидит свое несчастье воочию, тем хуже для виновника этого несчастья.
- Очень может быть. Но что же делать?
- Будь этим виновником сам король, - вскричал Бекингэм, - я не поручился бы за его безопасность!
- О, у короля есть мушкетеры, - спокойно проговорил Карл. - Я знаю, что это такое: мне самому приходилось дожидаться в передней в Блуа. У него есть господин даАртаньян. Вот это телохранитель! Я не побоялся бы двадцати разъяренных Бражелонов, если бы у меня было четверо таких стражей, как даАртаньян!
- Все же, ваше величество, подумайте об этом, - настаивал Бекингэм.
- Вот смотри, - ответил Карл II, протягивая письмо герцогу, - и суди сам. Как бы ты поступил на моем месте?
Бекингэм взял письмо принцессы и медленно прочитал его, дрожа от волнения:
"Ради себя, ради меня, ради чести и благополучия всех немедленно отошлите во Францию виконта де Бражелона.
Преданная вам сестра Генриетта".
- Что ты на ото скажешь, герцог?
- Ей-богу, ничего, - отвечал ошеломленный Бекингэм.
- Неужели ты посоветуешь мне, - с ударением произнес король, - не послушаться моей сестры, когда она так настойчиво просит меня?
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 33 ]
[ 34 ]
[ 35 ]
[ 36 ]
[ 37 ]
[ 38 ]
[ 39 ]
[ 40 ]
[ 41 ]
[ 42 ]
[ 43 ]
[ 44 ]
[ 45 ]
[ 46 ]
[ 47 ]
[ 48 ]
[ 49 ]
[ 50 ]
[ 51 ]
[ 52 ]
[ 53 ]
[ 54 ]
[ 55 ]
[ 56 ]
[ 57 ]
[ 58 ]
[ 59 ]
[ 60 ]
[ 61 ]
[ 62 ]
[ 63 ]
[ 64 ]
[ 65 ]
[ 66 ]
[ 67 ]
[ 68 ]
[ 69 ]
[ 70 ]
[ 71 ]
[ 72 ]
[ 73 ]
[ 74 ]
[ 75 ]
[ 76 ]
[ 77 ]
[ 78 ]
[ 79 ]
[ 80 ]
[ 81 ]
[ 82 ]
[ 83 ]
[ 84 ]
[ 85 ]
[ 86 ]
[ 87 ]
[ 88 ]
[ 89 ]
[ 90 ]
[ 91 ]
[ 92 ]
[ 93 ]
[ 94 ]
[ 95 ]
[ 96 ]
[ 97 ]
[ 98 ]
[ 99 ]
[ 100 ]
[ 101 ]
[ 102 ]
[ 103 ]
[ 104 ]
[ 105 ]
[ 106 ]
[ 107 ]
[ 108 ]
[ 109 ]
[ 110 ]
[ 111 ]
[ 112 ]
[ 113 ]
[ 114 ]
[ 115 ]
[ 116 ]
[ 117 ]
[ 118 ]
[ 119 ]
[ 120 ]
[ 121 ]
[ 122 ]
[ 123 ]
/ Полные произведения / Дюма А. / Виконт де Бражелон или десять лет спустя
|
Смотрите также по
произведению "Виконт де Бражелон или десять лет спустя":
|