• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Лондон Д. / Маленькая хозяйка большого дома

Маленькая хозяйка большого дома [4/20]

Скачать полное произведение

    Во время первой встречи с опекунами, которые спешно собрались, узнав о его приезде. Дик держался застенчиво, почти конфузился. Но это не по- мешало ему вказаться вполне определенно.
     - Вот как обстоит дело, - начал он. - не дурак, знаю, чего хочу; и как я захочу - так и будет. Я совсем он на свете, не считая, конечно, таких добрых друзей, как вы; и у меня есть свои взгляды на жизнь и на то, что я в ней намерен делать. Вернулся я домой вовсе не из чувства долга перед кем-то, а потому что пришло время; скорее - из чувства долга перед самим собой. Три года странствий принесли мне большую пользу, и теперь я хочу продолжать образование - я разумею, уже по книгам.
     - Белмонтское училище, - подсзал мистер Слокум, - подготовит вас в университет.
     Дик решительноокачал головой:
     - И отнимет у меня три года, как и любая средняя школа. Нет, я наме- рен поступить в Калифорнийский университет не позднее чем через год. Ко- нечно, придется поработать. Но мозг у меня вроде кислоты: так и въедает- ся в книги. Я возьму себе преподавателей - десяток преподавателей, если понадобится, - и начну готовиться. Нанимать их я буду сам и выгонять - тоже сам. А для этого мне понадобятся деньги.
     - Сто долларов в месяц достаточно? спросил мистер Крокетт.
     Дик покачал головой.
     - Я странствовал т года и не истратил ни гроша из своего капитала. Надеюсь, я сумею с толком распорядиться его частью здесь, в Сан-Францис- ко. Я еще не берусь управлять своими делами, но хочу иметь на руках че- ковую книжку, и на прилиую сумму. Деньги я буду тратить на то, что сочту нужным и как сочту нужным.
     пекуны в ужасе переглянулись.
     - Это нелепо, это невозможно, - начал мистер Крокетт возмущенно. - Вы такой же сорвиголова, как и до вашего уда.
     - Уж какой есть, - вздохнул Дик. - И та размолвка вышла у насиз-за денег. А ведь тогда я хотел получить всего-навсего сто долларов - Но войдите же в наше положение. Дик, - принялся его увещевать мис- тер Дэвидсон. - Ведь мы ваши опекуны... Что скажут люди, если мы позво- лим вам, шестнадцатилетнему мальчику, свободно распоряжаться ваши деньгами?
     - А что стоит теперь моя яхта "Фрида"? - неожиданно спсил Дик.
     - Думаю, за нее в любое время дадут тысяч двадцать, - отозвался мис- тер Крокетт.
     - Так продайте ее. Она для меня велика и вдовок с каждым годом те- ряет в цене. Мне нужна небольшая яхточка, чтобы я мог сам управлятею и плавать в нашей бухте, и стоить она должна не больше тысячи. А эту про- дайте и положите деньги на мое имя. Я знаю ведь, чего вы, все трое, бои- тесь: что я растранжирю свои деньги на кутежи да на лошадей и на певи- чек. Так я вот что вам предложу: пусть на эти деньги будет иметь пра каждый из нас четверых. Ив ту минуту, когда кто-либо из вас решит, что я трачу деньги зря, пусть он снимет со счета всю сумму. Могу также вам со- общить, что наряду с преподавателями, которые будут готовить меня в уни- верситет, я намерен пригласить специалиста из коммерческого колледжа: пусть научит меня тому, как дельцы ведут дела, пуствбивает мне в голо- ву всю эту механику.
     Дик не стал ждать их согласия и продолжал, как будто это уже было ре- шено:
     - А как с лошадьми Мэнло? Впрочем, я посмотрю их и тогда подумаю, что с ними делать. Миссис Соммерстон останется здесь и будет вести дом и хозяйство. Я и без того буду слишком занят. Вы не раскаетесь, дав мне полную волю в моих личных делах, обещаю. А теперь, если хотите послу- шать, как я жил эти три года, я вам, пожалуй, расскажу.
     Дик Форрест не ошибся, заявив своим опекунам, что его мозг въедается в книги, точно кислота. Никогда еще, кажется, ни один юноша не получал столь необычного образования, - причеон руководил им сам, не отвергая порой и чужих советов. Умению использовать чужие мозги он, видимо, нау- чился у отца и у Джона Чайзома из Джингл-Боба. Там, в степи, он привык полгу сидеть молча и размышлять, в то время как ковбои вели неторопли- вую беседу у костра и фургона с продовольствием. Теперь благодаря своему ени и состоянию он легко добивался знакомства и бесед с профессорамидиректорами школ, всевозможными специалистами и дельцами; он мог слушать их долгие часы, лишь изредка вставляя слово, почти не спрашивая,а только впитывая в себя то, что они ему рассказывали, - и был доволен, если ему удавалось из этой мночасовой беседы извлечь хотя бы одну мысль, один факт, которые погли бы ему решить вопрос, какое именно об- разование ему нужно и как о получить.
     Затем он начал выбирать себе преподавателей; и уж тут пошли такие приглашения и увольнения, такие вызовы и отказы, что все только диву да- вались. Молодой Форрест не стеснялся. С одними Дик занимался месяц, два или три, но с большинством расставался в первый же день или в первую не- делю; и неизменно платил в таких случаях за целый месяц вперед, даже ес- ли их попытка чему- научить его продолжалась не больше часа. Он всегда был в этих делах щедр и великодушен, - оттого что имел возможность поз- волить себе щедрость и великодушие.
     Этот мальчик, который не раз подбирал объедки послеочегаров, запи- вая их водой из колонки, узнал на своей шкуре цену деньгам и что поку- пать самое лучшее в конце концов выгоднее всего. Для поступления в уни- верситет надо было прослушать годичный курс физики иимии. Покончив с алгеброй и геометрией, он обратился к видным профессорам физики и химии при Калифорнийском университете. Вначале профессор Кэйри рассмеялся ему в лицо.
     - Мой милый мальчик... - сказал он.
     Дик терпеливо дал ему высказаться, затем спокойно заявил:
     - Поверьте, профессор, что я не дурак. Ученики средней школы и подго- товительного училища - просто младенцы. Они жизни не ают. И еще не знают, чего хотят или почему хотят того, чем их напичкали. Я знаю жизнь. Знаю, чего хочу и почему. Они занимаются физикой два часа в неделю в те- чение двух полугодий, что составляет вместе с каникуми целый год. Вы лучший преподаватель физики на всем Тихоокеанском побережье. Учебный год как раз кончается. Если вы посвятите мне всю первую неделю каникул, каж- дую минуту вашего времени, я пройду этот годичный курс физики. Во сколько цените вы такую неделю?
     - Вы не купите ее и за тысячу долларов, - отозвался профессор Кэйри и решил, что вопрос исчерпан.
     - Я знаю размеры вашего жалованья... - начал Дик.
     - Ну, и сколько же я, по-вашему, получаю? - резко спросил профессор.
     - Во всяком случае, не тысячу долларов в неделю, - так же резко воз- разил Дик, - и не пятьсот, и не двести пятьдесят... - Он поднял руку, ибо профессор хотел прервать его. - Вы сейчас сзали, что не можете продать мне свою неделю и за тысячу долларов. А я и не собираюсь поку- пать ее за эту цену. Я вам предлагаю две тысяч Господи! Ведь жить-то мне считанные годы!..
     - А разве годы жизни можно купить? - насмешливо спросил профессор.
     - Безусловно можно. Ради этого я здесь. Я покупаю за год три года, и ваша неделя - часть этогоода.
     - Но я же еще не дал согласия, - заметил профессор Кэйри.
     - Может быть, сумма вам кажется недостаточной? - холодно настаивал Дик. - Скажите, какую вы считаете справедливой?
     И профессор Кэйри сдался.ак же сдался профессор Барсдейл - самый видный химик в городе.
     оих преподавателей по алгебре и геометрии Дик уже возил охотиться на болота Сакраменто и СанХоакина и провел с ними там больше месяца. По- кончис физикой и химией, он отправился с историком и преподавателем литературы на охоту в округ Карри, в юго-западной части Орегона. Он сле- довал примеру своего отца: учился и развлекался, жил на свежем воздухе - и в результате прошел без особого напряжения обычный трехлетний курс средней школы в один год. Он стрелял дичь, ловил рыбу, плавал, трениро- вался и вместе с тем готовился в университет. И он стоял на верном пути. Он мог его избрать потому, чтоиллионы отца сделали его хозяином жизни. Деньги были для него всегда только средством. Он не умалял, но и не пре- увеличивал их значения. Он только попал на них все, что ему было нуж- но.
     - Странная разновидность мотовства, я ничего подобного не встречал! - заметил мистер Крокетт, показывая остальным опекунам представленный Ди- ком годовой отчет. - Шестнадцать тысяч долларов ушло на учение, причем он сюда включил все расходы: стоимость железнодорожных билетов, чаевых, порох и патроны для преподавателей.
     - Ну, экзамены он все-таки выдержал, - сказал мистер Слокум.
     - Да, и приготовился за один год, - проворчал мистер Дэвидсон. - А мой внук, в то время как Дик начал готовиться, поступил в Белмонтское училище, и дай бог, если ему через два года удастся добраться до универ- ситета.
     - Что ж, но могу сказать, - заявил мистер Крокетт, - отныне, сколько бы мальчик ни потребовал на свои расходы, ему можно доверить ка- кую угодно сумму.
     - Теперь я сделаю маленькую передышку, - заявил Дик своим опекунам. - Я опять иду голова в голову со сими сверстниками, а уж насчет знания жизни - им до меня далеко. Я встречал немало мужчин и женщин, я узнал жизнь и видел так много хорошего и дурного, высокого и ничтожного, что сам иногда не верю - неужели это правда? Но я все видел своими глазами.
     Отныне я уже не буду спешить. Я догнал других и пойду ровным шагом. Главное - не задерживаясь, переходить с курса на курс. И когда я окончу университет, мне будет всего двадцать один год. На учение денег теперь пойдет гораздо меньше, репетиторы уже не понадобятся, и можно будет тра- тить больше на развлечения.
     Мистер Дэвидсон насторожился:
     - А что вы разумеете под словом "развлечения"?..
     - О, разные там студенческие общества, футбол... Не отставать же мне от других, сами понимаете. Кромтого, меня очень интересуют моторы, ра- ботающие на бензине. Я намерен построить первую в мире океанскую яхту с бензиновым двигателем...
     - Еще взортесь, - покачал головой мистер Крокетт. - Все это вздор, все теперь мешались на бензине.
     - Нет, не взорвусь, я приму меры, - ответил Д, - а для этого нужны эксперименты и деньги, и потому я прошу выдатьне новую чековую книжку, на тех же правах, что и раньше.
    
    
     ГЛАВАЕСТАЯ
    
     В университете Дик Форрест ничем не выделялся, разве только тем, что пропустил на первом курсе больше лекций, чем другие студенты. Но лекции, которые он пропускал, были ему не нужны, и он знал это. Преподаватели, подготовляя его к вступительным экзаменам, прошли с ним впере также и большую часть первого курса. Между прочим, он организовал футбольную ко- манду первокурсников, впрочем, такую слабую, что ее побеждали все, кому не лень.
     Все же Дик работал, хотя это и не было заметно. Он много читал, и чи- тал с толком; и когда летом он отпвился на своей океанской яхте в экс- курсию, то пригласил с собой не компанию веселых сверстников, а профес- соров литературы, права, истории и философии с ихемьями. В университе- те долго потом вспоминали об этой "ученой" поездке. Профессора, вернув- шись, рассказывали, что провели время чрезвычайно приятно. Дик вынес из этого путешествия более широкое представление о ряде научных дисциплин, чем если бы слушал из года в год университетскикурсы. А то, что он опять сэкономил на этом время, дало ему возмоость по-прежнему пропус- кать многие лекции и усиленно заниматься в лабораториях.
     Не пренебрегал он и чисто студенческими развлечениями. Профессорские вдовы усиленно за ним ухаживали, профессорские дочки влюблялись в него; он был неутомимым танцором, не пропустил ни одного студенческого сбори- ща, ни одной товарищеской пирушки, объехал все побережье с клубом банджо и мандолинистов.
     И все-таки он не блистал никакими особыми талантами, ничем среди дру- гих не выделялся. Четыре-пять товарей играли на мандолине и на банджо искуснее его и с десяток танцевали лучше. На втором курсе он помог своей футбольной команде одержать побед считался хорошим, надежным игроком, но и только. Ему ни разу не удалось пройти с мячом всю длину поля, хо- тя он видел, что голубые с золотом лезут из кожи и трибуны неистовству- ют. Победу ему удалось одержать лишь в конце мучительно трудного матча, в грязи, под дождем, когда кончился уже второй полутайм, - тогда только голубые с золотом попросили Форреста бить в центр, и бить крепко.
     Да, оникогда и ни в чем не достигал совершенства. Верзила Чарли Эверсон всегда мог репить его. Гаррисон Джексон кидал молот дальше его по меньшей мере на двадцать футов. Каррузерс побеждал его в боксе. Энсон Бардж клал его набе лопатки два раза из трех - правда, с большим тру- дом. В английском сочинении пятая часть курса была сильнее е. Эдлин, русский еврей, победил его в диспуте на тему: "Собственность есть кра- жа". Шульц и Дебрэ опередили его и весь курс в высшей математике, а япо- нец Отсуки несравненно лучше усваивал химию.
     Несли Дик Форрест ничем не выделялся, то он ни в чем и не отставал от товарищей. Не обладая особой силой, он никогда не выказывал слабости или неуверенности. Однажды Дик заявил своим опекунам, восхищенным его неизменным прижанием и благонравием и возмечтавшим, что его ждет вели- кое будущее:
     - Ничего особенного я не достигну. Буду просто всесторонне образован- ным человеком. Мне ведь и незачем быть специалистом. Оставив мне деньги, отец освободил ня от этой необходимости. Да я и не мог бы стать специ- алистом, дажесли бы захотел. Это не по мне!
     Итак, строй его ума был столь ясен, что определял весь строй его жиз- ни. Он ничем чрезмерно не увлекался. Э был редкий образец среднего, нормального, уравновешенного и всесторонне развитого человека.
     Когда мистер Дэвидсон в присутствии своих коллег высказал удо- вольствие по поводу того, что Дик, вернувшись домой, больше не совершает никаких безрассудств, Дик ответил:
     - О, я могу держать себя в руках, если захочу.
     - Да, - торжественно отозвался мистер Слокум. - Это вышло очень удач- но, что вы так рано перебесились и умеете владеть собой.
     Дик хитро посмотрел на него.
     - Ну, - сказал он, - это детское приключение не в счет. Я еще и не начинал беситься. Вот увидите, что будет, когда я начну! Знаете вы кип- линговскую "Песнь Диего Вальдеса"? Если позволите, я вам кое-что проци- тирую из нее. Дело в том, что Диего Вальдес получил, как и я, большое наследство. Ему предстояло сделаться верховным адмиралом Испании - и не- когда было беситься. Он был силен и молод, но слишком торопился стать взрослым, - безумец воображал, что сила и молодость останутся при нем навсегда и что, лишь сделавшись адмиралом, он получит право наслаждаться радостями жизни. И всегда он потом вспоминал:
     На юге, на юге, за тысячи миль,
     Друг с другом мы там побратались,
     Мы жемчуг скупали у островитян,
     Годами по морю шатались.
     Каких тогда не было в мире чудес!
     В какие мы плавали дали!
     В те дни был неведом великий Вальдес,
     Но все моряки меня знали.
     Когда в тайниках попадалось вино,
     Мы вместе вино это пили,
     А если добыча в пути нас ждала,
     Добычу по-братски делили.
     Мы прятали меж островов корабли,
     Уйдя от коварной погони,
     На перекатах и мелях гребли, -
     К веслу прикипали ладони.
     Мы днища смолили, костры разведя,
     В огне обжигали мы кили,
     На мачтах вздымали простреленный флаг
     И снова в поход уходили.
     Как в белые гребни бушующих вод
     Врезается якорь с размаха,
     Так мы, капитаны, вперед и вперед
     Летели, не ведая страха!
     О, где мы снимали и шпагу и шлем?
     В каких пировали тавернах?
     Где наших нежданных набегов гроза?
     Удары клинков наших верных?
     О, в знойной пустыне холодный родник!
     О, хлеба последняя корка!
     О, буйного ястреба яростный крик!
     О, смерть, стерегущая зорко!
     Как девушки грезят и ждут жениха,
     Тоскуют по прошлому вдовы,
     Как узник на синее небо в окно
     Глядит, проклиная оковы, -
     Так сетую я, поседевший моряк:
     Все снятся мне юг и лагуны,
     Былые походы, простленный флаг
     И сам я - отважный и юный!
     Вы, трое почтенных людей, поймите его, поймите
     так, как понял я! Послушайте, что он говорит дальше:
     Я думал - и сила, и радость, и хмель
     С годами взыграют все краше,
     Увы, я бесславно весну упустил,
     Я выплеснул брагу из чаши!
     Увы, по решенью коварных небес
     Отмечен я жребием черным, -
     Я, вольный бродяга Диего Вальдес,
     Зовусь адмиралом верховным!
     - Слушайте, опекуны мои! - вскричал Дик, и лицо его запылало. - Не забывайте ни на миг, что жажда моя вовсе не утолена. Нет, я весь горю. Но я сдерживаюсь.е воображайте, что я ледышка, только потому, что веду себя, как полагается пай-мальчику, пока он учится, я молод. Жизнь во мне кипит. Я полон непочатых сил. Но я не повторю ошибки, которую делают другие. Я держу себя в руках. Я не накинусь на первую попавшуюся приман- ку. А пока я готовлюсь. Но своего не упущу. И не расплескаю чаши, а выпью ее до дна. Я не собираюсь, как Диего Вальдес, оплакивать упущенную молодость:
     О, если б по-прежнему ветер подул,
     По-прежнему волны вскипели,
     Смолили бы днища друзья вкруг костров
     И песни разгульные пели!
     О, в знойной пустыне холодный родник!
     О, хлеба последняя корка!
     О, буйного ястреба яростныйрик!
     О, смерть, стерегущая зорко! [3].
     Слушайте, опекуны мои! Знаете вы, каково это - ударить врага, дать ему по челюсти и видеть, как он падает, холодея? Вот каких чувств я хо- чу. И я хочу любить, и целовать, и безумствовать в избытке молодости и сил. Я хочу изведать счастье и разгул в молодые годы, но не теперь, - я еще слишком юн. А пока я учусь и играю в футбол, готоюсь к той минуте, когда смогу дать себе волю, - и уж тут я возьму свое! И не промахнусь! О, поверьте мне, я не всегда сплю спокойно по ночам!
     - То есть? - испуганно спросил мистер Крокетт.
     - Вот именно. Я как раз об этом и говорю. Я еще держу себя в узде, яще не начал, но если начну, тогда берегитесь...
     - А вы "начнете", когда окончите университет? Странный юноша покачал головой.
     - После уверситета я поступлю по крайней мере на год в сельскохо- зяйственный институт. У меня, видите ли, появился конек - это сельское хозяйство.не хочется... хочется что-нибудь создать. Мой отец наживал, но ничего не создал. И вы все тоже. Вы захватили новую страну и только собирали денежки, как матросы вытряхивают самородки из мха, наткнувшись на девственную россыпь...
     - Я, кажется, кое-что смыслю, дружок, в сельском хозяйстве алифор- нии, - обиженным тоном прервал его мистер Крокетт.
     - Наверное, смыслите, но вы ничего не создали, вы - что поделаешь, факты остаются фактами, - вы... скорее разрушали. Вы были удачливыми фермерами. Ведь как вы дейвовали? Брали, например, в долине реки Сак- раменто сорок тысяч акров лучшей, роскошнейшей земли и сеяли на ней из годв год пшеницу. О многопольной системе вы и понятия не имели. Вы по- нятия не имели, что такое севооборот. Солому жгли. Чернозем истощали. Вы вспахивали землю на глубину каких-нибудь четырех дюймов и оставляли нет- ронутым лежащий под ними грунт, жесткий, как камень. Вы истощили этот тонкий ой в четыре дюйма, а теперь не можете даже собрать с него на семена.
     Да, вы разрушали. Так делал мой отец, так делали все. А я вот возь отцовские деньги и буду на них созидать. Накуплю этой истощенной пши- цей земли, - ее можно приобрести за бесценок, - все переворошу и буду в конце концов получать с нее больше, чем получали вы, когда только что взялись за нее!
     Приблизилось время окончания курса, и мистер Крокетт вспомнил об ис- пугавшем опекунов намерении Дика начать "беситься".
     - Теперь уже скоро, - последовал ответ, - вот только окончу сельско- хозяйственный институт; тогда я куплю землю, скот, инвентар и создам поместье, настоящее поместье. А потом уеду. И уж тут держи!
     - А какой величины имение хотите вы приобрести для начала? - спросил мистер Дэвидсон.
     - Может быть, в пятьдесят тысяч акров, а может быть, и в пятьсот ты- сяч, к выйдет. Я хочу добиться максимальной выгоды. Калифорния - это, в сущности, еще не заселенная страна. Земля, которая идет сейчас по де- сятдолларов за акр, будет стоить через пятнадцать лет не меньше пяти- десяти, а та, которую я куплю по пятьдесят, будет стоить пятьсот, и я д этого пальцем не пошевельну.
     - Но ведь полмиллиона акров по десятдолларов - это пять миллионов, - с тревогой заметил мистер Крокетт.
     - А по пятьдесят - так и все двадцать пять, - рассмеялся Дик.
     Опеку в душе не верили в его обещанные безумства. Конечно, он может потерять часть своего состояния, вводя все эти сельскохозяйственные нов- шества, но чтобы он мог закутить после стольких лет оздержания, каза- лось им просто невероятным.
     Дик окончил курс без всякого блеска. Он был двадцать восьмым и ничем не поразил университетский мир. Его главной заслугой оказалась та стой- кость, с какой он выдерживал осаду очень многих милых девиц и их мамаш, и та победа, которую он помог одержать футбольной команде своего универ- ситета над стэнфордцами, - впервые за пять лет. Это происходило в те времена, когда о высокооплачиваемых инструкторах еще и не слыхали и осо- бенно цениль хорошие игроки. Но для Дика на первом плане стояли инте- ресы всей команды, поэтому в Благодарственный день голубые с золотом торжественно шествовали по всему СанФранциско, празднуя свою славную по- беду над гораздо более сильными стэнфордцами.
     В сельскохозяйственном институте Дик совсем не посещал лекций и весь отдался лабораторной работе. Он приглашал преподавателей к себе и иса- тил пропасть денег на них и на разъезды с ними по Калифорнии.
     Жак Рибо, считавшийся одним из мировых авторитетов по агрономической химии и получавший во Франции две тысячи долларов в год, перебрался в Калирнийский университет, прельстившись окладом в шесть тысяч; потом перешел на службу к владельцам сахарных плантаций на Гавайских осовах на десять тысяч; и наконец соблазненный пятнадцатью тысячами, которые ему предложил Дик Форрест, и перспективой жить в более умеренном и при- ятном климате Калифорнии, заключил с ним контракт на пять лет.
     Господа Крокетт, Слокум и Дэвидсон в ужасе воздели руки, решив, что это и есть обещанное Диком безрассудство.
     Но это было только своего рода повторение пройденного. Дик переманил к себе с помощью чудовищного оклада лучшего специалиста по скотоводству, состоявшего на службе у правительства, таким же предосудительным спосо- бом отнял у университета штата Нраска прославленного специалиста по молочному хозяйству и наконец нанес удар декану сельскохозяйственного института при Калифорнийском уверситете, отняв у него профессора Нир- денхаммера, мага и волшебника в вопросах фермерского хозяйства.
     - Дешево, поверьте мне, дешево, - уверяДик своих опекунов. - Неуже- ли вам было бы приятнее, если бы я вместо профессоров покупал лошадей и актрис? Вся беда в том, что выгоспода, не понимаете, как это выгодно - покупать чужие мозги. А я помаю. Это моя специальность. И я буду на этом зарабатывать деньги, а главное - у меня вырастет десять колосьев там, где у вас и одного бы не выросло, ибо свою землю вы ограбили.
     После этого опекунам, конечно, трудно было поверить, о он пустится во всякие авантюры, будет "рисковать и целовать", а мужчинам давать в зубы.
     - Еще год... - предупреждал, он их, погруженный в книги по агрономи- ческой химии, почвоведению и сельскому хозяйству и занятый постоянными разъездами по Калифорнии со всей своей свитой высокооплачиваемых экспер- тов.
     Опекуны боялись только, что, когда Дик достигнет совершеннолетия и сам будет распоряжаться своим состоянием, отцовскиеиллионы быстро нач- нут таять, уходя на всякие нелепые сельскохозяйственные затеи.
     Как раз в день, когда ему исполнился двадцать один год, ла соверше- на купчая на огромное ранчо; оно простиралось к западу от реки Сакрамен- то вплоть до вершин тянувшейся там горной цепи.
     - Невеятно дорого, - сказал мистер Крокетт.
     - Наоборот, невероятно дешев - возразил Дик. - Вы бы видели, какие я получил сведения о качествеочвы! И об источниках! Послушайте, опеку- ны мои, что я вам спою! Я сам и песня и певец!
     И он запел тем своеобразным вибрирующим фальцетом, каким обычно поют североамериканские индейцы, эскимосы и монголы:
     Ху-тим йо-ким кой-оди!
     Уи-хи йан-нинг кой-о-ди!
     Ло-хи йан-нинг кой-о-ди!
     Ио-хо най-ни, хал-юдом йо най, йо-хо, най-ним!
     - Ну, музыка моего сочинения, - смущенно пробормотал он, - я пою так, как, мне кажется, эта песня должна была звучать. Видите ли, нет ни одно- го человека, котый бы слышал, как ее поют. Нишинамы получили ее от майду, а те отанкау, которые и сочинили ее. Но все эти племена вымер- ли. А угодьях остались. Вы истощили эти земли, мистер Крокетт, вашей хищническосистемой земледелия. Песню эту я нашел в одном этнологичес- ком отчете, помещенном в третьем томе "Обзора географии и геологии Тихо- океанского побереж Соединенных Штатов". Вождь по имени Багряное Обла- ко, сошедший с неба в первое утро мира, спел эту песню звездам и горным цветам. А теперь я спою ее вам по-английски.
     Он опять запел фальцетом, подражая индейцам, и голос его был полон весеннего, ликующего торжества; он хлопал себя по бедрам и притопывал в такт песне. Дик пел:
     Желуди падают с неба!
     Я сажаю маленький желудь в долине!
     Я сажаю большой желудь в долине!
     Я расту, я - жудь темного дуба, я даю ростки!
     Имя Дика Форреста все чаще упоминалось в газетах. Он сразу стал зна- менит, ибо первый в Калифорнии заплатил за одного производителя пять ты- сяч гиней. Его специалист-скотовод, корого ему удалось сманить у пра- вительства, перебил у английских Ротшильдов и приобрел для фермы Форрес- та велилепное животное, вскоре ставшее известным под именем Каприз Форреа.
     - Пусть смеются, - говорил Дик своим опекунам. - Я выписал сорок ма- ток. В первый же год этот бык вернет мне половину своей стоимости. Он станет отцом, дедом и прадедом целого потомства, и калифорнийцы будут отрывать у меня с руками его детей и внуков по три и даже по пять тысяч долларов за голову.
     В эти первые месяцы своего совершеннолетия Дик Форрест натворил еще ряд таких же безрассудств. Но самым непостижим оказалось последнее, когда он, вложив столько миллионов в свои сельскохозяйственные предприя- тия, вдруг передал все дело специалистам, поручив им вести и развивать его дальше по намеченному плану, установил между ни взаимный надзор, чтобы они не слишком зарывались, а затем купил се билет на остров Таи- ти и уехал, чтобы пожить как ему вздумается.
     Изредка до опекунов додили вести о нем. Он вдруг оказался вла- дельцем и капитаном черехмачтового угольщика, который шел под английс- ким флагом и вез уго из Ньюкасла. Они узнали об этом потому, что им пришлось заплатить за покупку судна, а также потому, что имя Форреста, хозяина судна, былупомянуто в газетах в связи с тем, что он спас жизнь пассажирам с потпевшего кораблекрушение "Ориона"; кроме того, они же получили страховку, когда судно Форреста погибло почти со всей командой во время свирепого урагана у берегов островов Фиджи. В 1896 году он ока- зался в Клондайке. В 1897 году - на Камчатке, где заболел цингой. Затем неожиданно появился под американским флагом на Филиппинах. Однажды - они так и
     - не узнали, как и почему, - он стал владельцем обветшавшего пасса- жирского парохода, давно вычеркнутого из списков Ллойда и теперь плавав- шего под флагом Сиама.
     Время от времени между ними и Форрестом завязывась деловая перепис- ка, - он писал им из многих сказочных гаваней сказочных морей. Был и та- кой случай, когда им пришлось ходатайствовать перед правительством шта- та, чтобы оно оказало давление на Вашингтон и вызволило Дика из какой-то запутанной истории в России; впрочем, о ней в печать не прокло ни од- ной строчки, но она вызвала злорадное ликование во всех европейских ми- нистерствах.
     Потом они случайно узнали, что он лежит раненый в
     Мэйфкинге; потом, что он перенес в Гваякиле желтую лихорадку и что его судили в Нью-Йорке за безжалостное обращение с матросами в крытом море. Газеты трижды печатали извещение о его смерти: один раз он будто бы умер, сражаясь в Мексике, и два раза - казнен в Венесуэле. сле всех этих ложных слухов и тревог опекуны решили больше не волноваться; они уже спокойно принимали вести о том, что он будто бы переплыл Желтое море на сампане, и что он умер от бери-бери, и что в числе русских военноп- ленных взят японцами под Мукденом и теперь" находится в японской военной тюрьме...
     Только раз еще вызвал он их волнение, когда, верный своему обещанию, нагулявшись по свету, вернулся домой и привез с собой жену. Ему было тогда тридцать лет,н женился на ней, по его словам, несколько лет на- зад, и, как потом оказалось, все три опекуна знали ее раньше. Ее отец потерял все свое состояние после нашумевшей катастрофы в рудниках Лос-Кокос в Чихуахуа, когда правительство изъяло серебро из обращения. Мистер Слокум тожпотерял тогда восемьсот тысяч. Мистер Дэвидсон выка- чал миллион из "Последней заявки" - высохшего русла реки в Амадорском округе, а отец ее - восемь миллионов. Мистер Крокетт еще юношей "выскре- бал" с ее отцом дно реки Мерсед, был его шафером, когда он женился на ее матери, и в Грантс-Пассе играл в покер с ним и с лейтенантом Грантом [4]: запад знал тогда об этом человеке лишь то, что он успешно сражается с индейцами и очень плохо играет в покер.
     А теперь Дик Форрест женился на дочери Филиа Дестена! Тут нечего было желать ему счастья. Тут можно было, наоборот, только доказывать, что он еще не понимает, какое счастье ему послала судьба. Опекуныпрос- тили Дику все его грехи и безрассудства. Женился он удачно и наконец-то поступил вполне благоразумно. Мало того, он поступил гениально. Паола Дестен! Дочь Филиппа Дестена! Кровь Дестенов! Союз Дестенов и Фрестов! Это искупало все! И престарелые товарищи Форреста и Дестена, некогда пе- режившие с ними, теперь уже ушедшими, золотые дни прошлого, загорили с Диком даже сурово. Они напомнили ему о высокой ценности доставшегося ему сокровища, об обязательствах, которые на него накладывает такой брак, и обо всех прекрасных традициях и добродетях Дестенов и Форрестов; они наговорили ему столько, что в конце коов Дик рассмеялся и прервал их, заявив, что они рассуждают, как коннозаводчики или чудаки, помешанные на евгенике. И это была чистейшая правда, хотя им такое заявление и не дос- тавило удовольствия.

/ Полные произведения / Лондон Д. / Маленькая хозяйка большого дома