• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Лондон Д. / Маленькая хозяйка большого дома

Маленькая хозяйка большого дома [18/20]

Скачать полное произведение

    Если бы Грэхем поцеловал ее, это еще куда ни шло, размышлял он. Но Паола сама поцеловала Грэхема. Значит - любовь, страсть. Он сам теперь убедился; и когда эта картина вновь встала перед его глазами, сердце опять сжалось и удушье подступило к горлу. Сдел огромное усилие, он наконец овладел собой и встал на ноги.
     "Ченое слово, оно было у меня во рту, и я жевал его, - подумал он о своем сердце. - Да, жевал".
     Возвращаясь в обход через двор, он с веселым лицом - так ему казалось - вошел в ярко освещенную комнату, держа в руках парат, и был очень удивлен тем, как его встретили.
     - Что с вами? Вас напугало привидение? - спросила Льют.
     - Вы больны? Что случилось? - засыпали его вопросами остальные.
     - Да в чем дело? - удивился он ввою очередь.
     - Ваше лицо... на вас лица нет! - воскликнула Эрнестина. - Что случи- лось?
     Озираясь с удивлением, он тут же заметил, что Лотти Мэзон бросила быстрый взгляд на Грэхема и Паолу и что Эрнеста перехватила этот взгляд и, последовав за ним, сама украдкой посмотрела на обоих.
     - Да, - солгал он. - Я получил тяжелую весть. Только что. Джереми Брэкстон умер. Убит. Мексиканцы поймали его, когда он хотел бежать в Аризону.
     - Старик Джереми! Царство ему небесное! Какой был хорошичеловек! - сказал Терренс, взяв Дика под руку. - Пойдемте, дружок, вам необходимо подкрепиться, я вас провожу.
     - Да нет, теперь все прошло, - улыбнулся Дик, тряхнув плечами, и ре- шительно выпрямился. - В первую минуту это меня действительно сразило. Я не сомневался, что Джереми так или иначе выпутается из всей этой исто- рии. Но пеоны поймали его и двух инженеров. Они оказали отчаянное сопро- тивление. Засели под скалой и целые сутки отстреливались от отряда в пятьсот человек. Тогда мексиканцы забросали их сверху динамитными шашка- ми. Да, всякая плоть - только трава, и прошлогодняя трава не оживает. Ваше предложение, Терренс, мудроередложение. Ведите меня.
     Сделав несколько шагов, он обернулся и сказал через пле:
     - Пусть это не расстраивает веселья. Я сейчас вернусь и сниму всю группу. А ты, Эрнестина, пока рассади их и дай самый сильный свет.
     На другом конце комнаты Терренс открыл вделанный в стену поставец и вынул стаканы. Дик зажег стенную лампочку и принялся рассматривать свое лицо в зеркальце, вделанное в одну из дверок поставца.
     - По-моему, перь ничего, - сказал он. - Все в порядке. Лицо как ли- цо.
     - Это только так, мимолетная тень набежала, - согласился с ним Тер- ренс, наливая виски в стаканы. - Имеет же человек право расстроиться, потеряв старого друга.
     Они чокнулись и выпили в молчании.
     - Еще, - сказал Дик, протягивая стакан.
     - Скажите, когда хват. - И ирландец стал спокойно следить, как под- нимается в стакане уровень жидкости.
     Дик жл, пока она дойдет до половины.
     Они снова чокнулись и снова выпилиглядя друг другу в глаза, и Дик почувствовал горячую благодарность к Терренсу за ту беззаветную предан- ность, которую прочел в его взгляде.
     А в это время посреди холла Эрнестина рассаживала группу для съемки и старалась угадать по лицам Паолы, Грэхема и Лотти хоть что-нибудь из то- го, что она бессознательно чуяла. "Почему Лотти так пристально посмотре- ла на Паолу и Грэхема? - спрашивала себя Эрнестина. - Да и с Паолой про- исходит что-то необычное. Она, видимо, расстроена, встревожена, но весть о смерти Брэкстона тут как будто ни при чем".
     По лицу Грэхема нельзя было ничего узнать. Он держался к всегда и ужасно смешил мисс Максуэлл и миссис Уатсон.
     Да, Паола была расстроена: что случилось? Почему Дик солгал? Он же знал о смерти Джереми Брэкстона еще два дня назад. И никогда известие о чьей-либо смерти так не потрясало его! Уж не выпил ли он лишнее? За вре- мя их супружества она несколько раз видела его пьяным. Но алкоголь на него не действовал; вино только придавало блеск его глазам, развязывало язык, он с увлечением придумывал всякие проказы и импровизировал песни. Может быть, он успел напиться с этим несокрушимым Терренсом в бильярд- ной? Она застала их там всех перед обедом. Истинная причина его волнения не приходила ей в голову просто потому, что всякое шпионство было ему чуждо.
     Дик вернулся. Смеясь от души какой-то шутке Терренса, он подозвал Грэхема и зтавил "мудреца" повторить ее. Когда все трое всласть посме- ялись. Дик приготовился снимать группу. Камера, раздвигаясь, точно выст- релила, женщины испуганно вскрикнули, и все это окончательно рассеяло остатки мрачного настроения, особенно когда хозяин дома предлож игру в земляные орехи. Игра состояла в том, кто за пять минут на конце столово- го ножа, от стула к столу, поставленных на расстоянии двенадцати ярдо перенесет больше земляных орехов. Показав, как это делается. Дик выбрал оим партнером Паолу и вызвал на состязание решительно всех, не исклю- чая уикенбержцев и обитателей "Мадроньевой рощи". Много коробок конфет было выиграно и проиграно! В конце концов Дик и Паола взяли верх над Грэхемом и Эрнестиной - парой, занявшей второе место. От Дика стали тре- бовать, чтобы он произн речь; нет, лучше пусть споет песню о земляном орехе. Дик тут же стал импровизировать в чисто индейской манере, при этом он отбивал такт, подпрыгивая на несгибающихся ногах и хлопая себя по бедрам.
     - Я - Дик Форрест, сын "Счастливчика" Ричарда, сына Джонатана Пурита- нина, сына Джона, морякаскитальца, каким был и его отец Альберт, сын Мортимера, пирата и кандальника, умершего без отпущения грехов.
     Я последний из рода Форрестои первый из носящих земляные орехи. Немврод и Сэндау предо мной ничто. Я ношу земляные орехи наонце ножа, серебряного ножа. В земляных орехах сидит сам дьявол. Я ношу орехи легко и грациозно. Я ношу их очень много. Еще не вырос тот орех, который бы победил меня.
     Орехи катятся. Орехи катятся. Но я, как Атлас, поддерживающий мир, не даю им упасть. Не каждый может носить земляные орехи. У меня талант от бога. Это большое искусство. Орехи катятся. Орехи катятся, и я вечно бу- ду носить их.
     Аарон - философ, где ему носить орехи! Эрнестина - блондинка. Блон- динки не могут носить земляные орехи. Ивэн - спортсмен. Он их роняет. Паола - мой партнер, она их не может удержать. Тько я, я один, ми- лостью божьей и силой собственной мудрости, мо носить земляные орехи.
     Если кому надоела моя песнь, бросьте в мя тяжелым предметом. Я горд. Я неутомим. Я могу петь до скончания века. И я буду петь до скон- чания века.
     Здесь начинается вторая песнь: если я умру, похороните меня в куче земляных орехов. Но пока я жив...
     На Дика, как и следовало ожидать, обрушилась груда диванных подушек и прервала его песнь, но не укротила его буйной веселости; минуту спустя он уже шептался в углу с Лотти Мэзон и Паолой, затевая с ними тайный за- говор против Терренса.
     Так, среди танцев, смеха и шуток, проходил этот вечер. В полночь по- дали ужин, и уикенбергские гости начали прощаться только около двух ча- сов утра. Пока они собирались, Паола предложила совершить на следующий день поездку к реке Сакраменто, чбы осмотреть посадки риса на опытном поле Дика.
     - Я имел в виду дгое, - сказал Дик. - Ты знаешь горные пастбища над Сайкамор-Крик? За последние десять дней там зарезаны три ярки.
     - Пумы? - воскликнула Пао.
     - Их по меньшей мере две... Наверное, забрели с севера, - обратился к Грэхему. - С ними это иногда бывает. Мы трех убили лет пять тому назад. Мосс и Хартли будут ждать нас там с собаками. Они выследили двухЧто вы скажете, если отправиться туда всем вместе? Выедем сейчас же п- ле завтрака.
     - Можно мне взять Молли? - спросила Льют.
     - А тыозьмешь Альтадену, - сказала Паола Эрнестине.
     Лошади были быстро рпределены. Фрейлиг и Мартинес также согласились принять участие в охоте, заявив, впрочем, что ездят верхом они очень плохо и еще хуже стреляют.
     Все вышли проводить уинкенбержцев и, когда машины укатили, постояли немного на дворе, сговариваясь относительно завтрашней охоты.
     - Ну, спокойной ночи, - сказал Дик, когда все вошли в дом. - Прежде чем ложиться, я пойду еще взгляну на старуху Бесси. Хеннесси сидит при ней. Поите же, девочки, являться к завтраку в амазонках и ни в коем случае не опаздывать.
     Престарелая мать Принцессы была очень плоха, но в другое время Дик, конечно, не пошел бы навещать ее в столь поздний час, - ему хотелось по- быть одному, и он боялся остаться с глазуа глаз с Паолой после того, чему он так недавно был свидетелем.
     Легкие шаги по гравию заставили его обернуться. Эрнестина догнала его и вла под руку.
     - Бедная старушка Бесси, - сказала она. - Мне тоже хотелось бы прове- дать ее.
     Дик, продолжая взятую на себя роль, начал припоминать всякие смешные случаи, происходившие в тот вечер, смеялся, шутил и казался очень весе- лым.
     - Дик, - сказала Эрнестина, когда онаконец замолчал. - У вас ка- кое-то горе. - Она почувствовала, чтон вдруг замкнулся, и торопливо продолжала: - Я очень хочу вам помо! Вы же знаете, что можете на меня положиться. Скажите мне.
     - Да, скажу, - отвечал он. - Но скажу только одно. - Она благодарно сжала его локоть. - Завтра вы получите телеграмму, срочную; ничего слиш- ком серьезного. Но ты и Льют соберетесь и укатите как можно скорее.
     - И все? - спросила она разочарованно.
     - Вы мне сделаете этим большое одолжение.
     - Вы даже поговорить со ой не хотите? - возмутилась она, огорченная его отказом.
     - Телеграмма придет в такое время, что застанет вас еще в постели. А теперь нечегтебе ходить к Бесси. Беги домой. Спокойной ночи.
     Он поцеловал ее, ласково толкнул в сторону ма и пошел своей доро- гой.
    
    
     ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
    
     Возвращаясьт больной кобылы. Дик остановился и прислушался: в ко- нюшне для жебцов беспокойно переступали с ноги на ногу Горец и другие лошади. Среди тишины откуда-то с гор, где пасся скот, донеслось одинокое позванивание колокольчика. Легкий ветерок внезапно дохнул Дику в лицо струей блавонного тепла. Ночь была напоена легким душистым запахом зреющих хлебов и сена. Жеребцы опять затопали, и Дик, глубоко вздохнув, почувствовал, что никогда, кажется, еще так не любил всего этого; он поднял глаза и обвел взором весь звездный горизонт, местами злоненный горными вершинами.
     - Нет, Катон, - произнес он вслух. - С тобой нельзя согласиться. Че- ловек не уходит из жизни, как из харчевниОн уходит из нее, как из сво- его дома - единственного, который ему принадлежит. Он уходит... в нику- да. Спокойной ночи! Перед ним бесшумно встает Безносая - и все.
     Он хотел идти дальше, но снова топотание жеребцов задержало его, а в горах опять зазвенел колокольчик. Расширив ноздри. Дик глубоко вдохнул душистый воздух и почувствал, что любит и этот воздух, и усадьбу, и пашни, ибо все это создание его рук.
     - "Я смотрел в глубину времен и там себя не находил, - процитировал он и затем, улыбнувшись, добавил: - Она мне подарила девять сыновей, а остальные девять были дочери".
     Подойдя к дому, он постоял с минуту, любуяс его широкими, смелыми очертаниями. Войдя, Дик тоже не сразу отправился на свою половину, - вместо этого он пошел бродить по пустым тим комнатам, дворам и длин- ным, чуть освещенным галереям. Дик чувствал себя, как человек, отправ- ляющийся в дальнее путешествие. Он зажег свет в волшебном дворике Паолы, уселся в римское мраморное кресло и, обдумывая свои планы, выкурил сига- рету.
     О, он сделает все очень ловко. На охоте может произойти такой "нес- частный случай", который обманет решительно всех. Уж он не промахнется, нет! Пусть это произойдет завтра в лесах над Сайкамор-Крик. Дедушка Джо- натан Форрест, суровый пуританин, погиб же на охоте от несчастного слу- чая... Впервые на Дика нашло сомнение. Но, если это не было случай- ностью, старик, надо отдать ему справедливость, подстроил все очень лов- ко. В семье никогда даже и разговора не было о том, что здесь могло быть нечто большее, чем несчастный случай.
     Коснувшись пальцем выключателя. Дик помедлил еще с минуту, чтобы в последний раз взглянуть на мраморных младенцев, игравших в воде фонтана и среди роз.
     - Вы, вечно юные, прощайте, - тихо сказал он, обращаясь к ним. - Тько вас я и породил.
     Со своей спальной веранды он посмотрел на спальню Паолы, по ту сторо- ну широкого двора. Там было темно. Может быть, она спала.
     Он опомнился от своих мыслей и увидел себя сидящим на краю кровати в одном расшнурованном ботинке; улыбнувшись своей рассеянности, он опять зашнуровал его. Зачем ему ложиться спать? Уже четыре часа утра. По край- ней мере он в последний раз полюбуется солнечным восходом. Теперь многобудет у него в последний раз. Вот он и оделся в последний раз. И вчераш- няя утренняя ванна была последней. Разве чистая вода может остановить посмертное тление? Но побриться все-таки прется. Последняя дань земной суетности. Ведь после смерти волосы продоают некоторое время расти.
     Он вынул из вделанного в стену несгораемого шкафа свое завещание, по- ложил перед собой на стол и внимательно прочел. Ему пришли в голову раз- ные мелкие дополнения, и он вписал ихт руки, предусмотрительно поста- вив дату на полгода раньше. Последняя приписка обеспечивала общину муд- рецов в составе семи человек.
     Онросмотрел свои страховые полисы и в каждом с особым вниманием прочел параграфы о дозволенном самоубийстве. Подписал письма, ожидавшие его прошлого утра, и продиктовал в диктофон письмо своему издателю. Остив стол, он наскоро подсчитал актив и пассив, сбросив с актива за-опленные рудники; этот баланс он тут же заменил другим, максимально увеличив расходы и до смешного сократив доходы. Все же результат полу- чился удовлетворительный.
     Затем он разорвал исписанные фрами листки и набросал план того, ка- кую следует, по его мнению, веи линию в отношении мексиканских рудни- ков. Он набросал этот план небрежно, в общих чертах, чтобы, когда запис- ку найдут сри бумаг, она не возбудила подозрений. Таким же образом он составил на несколько лет вперед программу улучшения породы широв, а также внутрипородного скрещивания для Горца, Принцессы и лучших экземп- ляров их потомства.
     Когда в шесть часов О-Дай принес кофе. Дик излагал последний пункт своего проекта рисовых плантаций:
     "Хотя итальянский рис и вырастает скорее и поэтому особенно подходит для опытов, - писал он, - я буду некоторое время засевать поля в одина- ковых пропорцияхортами моти, йоко и уотерибюн; ввиду того, что они созревают в разное время, это даст возможность при тех же рабочих, маши- нах и тех же накладных расходах обрабатывать большую площадь, чем при посадке одного сорта".
     О-Дай поставил кофе на стол, ничем не выразив своего удивления - даже после того, как взглянул на явно не тронутую постель. И Дик не мог не восхититься его выдержкой.
     В шесть тридцать зазвонил телефон, и он услышал утомленный голос Хен- несси, говорившего:
     - Я знаю, что вы уже встали, и хочу сообщить вам радостную весть: старуха Бесси выживет. Хотя ей было здорово плохо. Пойду теперь сосну.
     Побрившись, Дик постоял перед душем, и лицо его омрачилось: "На кой черт, все равно только потеря времени!" Однако он переобулся, надев бо- лее тяжелые ботинки с высокой шнуровкой, - ониыли удобнее для охоты.
     Он опять сидел за столом и просматривал свои заметки в блокнотах, го- товясь к утренней работе, когда услышал шаги Паолы. Она не приветствова- ла его обычным: "С добрым утром, веселый Дик", но подошла совсем близко и мягко проговорила:
     - Сеятель желудей! Всегда неутомимое, всегда бодрое Багряное Облако!
     Вставая и стараясь к ней не прикоснуться, он заметил темные тени у нее под глазами. Она тоже избегала прикосновений.
     - Опять "белая ночь"? - спросил он, придвигая ей стул.
     - Да, "белая ночь", - отозвалась Паола. - Ни одной минуты сна; а уж как я старалась!
     Обоим было трудно говорить, и вместе с тем они не могли отвести глаз друг от друга.
     - Ты... выглядишь неважно.
     - Да, лицо у меня не того... - кивнул он. - Я смотрел на себя, когда брился, это вчерашнее выражение с него не сходит.
     - Что-то с тобой вчера вечером случилось, - робко сказала она, и Дик ясно прочел в ее глазах то же страдание, какое он видел в глазах Ой-Ли. - Все обратили внимание на твое лицо. Что с тобой?
     Он пожал плечами.
     - Это выражение появилось уже с некоторых пор, - уклонился он от т- вета, вспоминая, что первый намек он заметил на портрете, который сала Паола. - Ты тоже заметила? - спросил он.
     Она кивнула. Вдруг ей пришла в голову новая мысль. Он прочел эту мысль на ее лице, прежде чем Паола успела выговорить ее вслух:
     - Дик, может быть, ты влюбился? Это был бы выход. Это разрешило бы все недоразумения. На лице ее отразилась надежда.
     Он медленно покачал головой и ыбнулся: он видел, как она разочаро- вана.
     - Впрочем, да, - сказал он. - Да! Влюбился!
     - Влюбился? - Паола обрадовалась, когда он ответил: "Влюбился".
     Она не ожидала того, что за этим последует. Он встал, резким движени- ем пододвинул к ней свой стул - так близко, что коснулсколенями ее ко- лен, и, наклонившись к ней, быстро, но бережно взял ее руки в свои.
     - Не пугайся, моя птичка, - ответил он. - Я не буду тебя целовать. Я уже давно тебя не целовал. Я просто хочу рассказать тебе об этой влюб- ленности. Но раньше я хочу сказать, как я горд, как я горжусь собой. Горжусь тем, что я влюблен. В мои годы - и влюблен! Это невероятно, уди- вительно. И как люблю! Кай я странный, необыкновенный и вместе с тем замечательный любовник! Я живое опровержение всех книг и всех биологи- ческих теорий. Оказывается, я однолюб. И я люблю одну-единственную жен- щину. После двенадцати лет обладания - люблю ее безумно, нежно и безум- но!
     Руки Паолы невольно выразили ее разочарование, она сделала легкое движение, чтобы освободить их; но он сжал их еще крепче.
     - Я знаю все ее слабости - и люблю ее всю, со всеми слабостями и со- вершенствами, люблю так же безумно, как в первые дни, как в те сумасшед- шие мгновения, когда впервые держал ее в своих объятиях.
     Ее руки все настойчивее старались вырваться из плена, она бессозна- тельно тянула их к себе и выдергивала, чтобы наконец освободить. В ее взоре появился страх. Он знал ее щепетильность и догадывался, что после того, как к ее губам так недавно прижимались губы другого, она не могла не бояться с его стороны еще более пылких проявлений любви.
     - Пожалуйста, прошу тебя, не пугайся, робкая, прелестная, гордая птка. Смотри - я отпускаю тебя на волю. Знай, что я горячо люблю тебя и что все это время считаюсь с тобой не меньше, чем с собой, и даже го- здо больше.
     Он отодвинул свой стул, откинулся на его спинку и увидел, что ее взгляд стал доверчивее.
     - Я открою тебе все мое сердце, - продолжал он, - и хочу, чтобы и ты открыла мне свое.
     - Эта любовь ко мне что-то совсем новое? - спросила она. - Рецидив?
     - И так и не так!
     - Я думала, что давно уж стала для тебя только привычкой...
     - Я любил тебя все время.
     - Но не безумно.
     - Нет, - сознался он, - но с уверенностью. Я был так уверен в тебе, в себе. Это было для меня нечто постоянное и раз навсегда решенное. И тут я виноват. Но когда уверенность пошатнулась, вся моя любовь к тебе вспыхнула сызнова. Она жила в течение всегоашего брака, но это было ровное, постоянное пламя.
     - А как же я? - спросила она.
     - Сейчас дойдем и до тебя. Я знаю, что тебя тревожит и сейчас и нес- колько минут назад. Ты глубоко правдива и честна, и одн мысль о том, чтобы делить себя между двумя мужчинами, для тебя ужасна. Я понял тебя. Ты уже давно не позволяешь мне ни одного любовного прикосновения. - Он пожал плечами. - И я с того времени не стремился к ни
     - Значит, ты все-таки знал? С первой минуты? - поспешно спросила она.
     Дик кивнул.
     - Может быть, - произнес он, словно взвешивая свои слова, - может быть, я уже ощущал то, что надвигалось, даже раньше, чем ты сама поняла. Но не буд вдаваться в это...
     - И ты видел... - решилась она спросить и смола от стыда при мысли, что муж мог быть свидетелем их ласк.
     - Не будем унижать себя подробностями, Паола.
     Кроме того, ничего дурного в этом не было и нет. Да мне и видеть было незачем. Я сам помню поцелуи, украденные тайком в короткие миги темноты, помимо прощанина глазах у всех. Когда все признаки созревшего чувства налицо, нежные оттенки и любовные нотки в голосе не могут быть скрыты, так же как бессознательная ласка встретившихся взглядов, непроизвольная мягкость интонаций, перехваченное волнением дыхание... и тогда совершен- но не нужно деть поцелуй перед прощанием на ночь. Он неизбежен. И пом- ни на будущее,оя любимая, что я тебя во всем оправдываю.
     - Но... но ведь было... все-таки очень немногое, - пробормотала она.
     - Я крайне удивился бы, ли бы было больше. Ты не такая. Я удивляюсь и немногому. После двенадцати лет... разве можно было ожидать...
     - Дик, - прерла его Паола, наклонясь к нему и пытливо глядя на не- го. Она приостановилась, ища слов, затем решительно продолжала: - Скажи, неули за эти двенадцать лет у тебя не было большего?
     - Я уже сказал тебе, что во всем тебя оправдываю, - уклонился он от прямого ответа.
     - Но ты не ответил на мой вопрос, - настаивала она. - О, я имею в ви- ду не мимолетный флирт или легкое ухаживание. Я ию в виду неверность в самом точном смысле слова. Ведь это в прошлом было?
     - В прошлом - было, но очень редко и очень-очень давно.
     - Я много раз думала об этом, - заметилана.
     - Я же сказал тебе, что во всем тебя оправдываю, - повторил Дик. - И теперь ты знаешь, почему.
     - Значит, и я имела право на то же... Впрочем, нет, нет. Дик, не име- ла, - поспешно добавила она. - Во всяком случае, ты всегда проповедовал равенство мужчины и женщины.
     - Увы, больше не проповедую, - улыбнулся он. - Воображение человека - это такая сила! И я за последнее время принужден был изменить свои взгляды.
     - Значит, ты хочешь, чтобы я была тебе верна? Он кивнул и сказал:
     - Пока ты вешь со мной.
     - Но где же тут равенство?
     - Никакого равенства н, - покачал он головой. - О, да, про меня можно сказать, что я сам не знаю, чего хочу. Но только теперь - увы, слишком поздно - я открыл ту древнюю истину, что женщины - иные, чем мы, мужны. Все, чему меня научили книги и теории, рассыпается в прах перед т вечным фактом, что женщина - мать наших детей... Я... я, видишь ли,о сих пор надеялся, что у нас с тобой будут дети... Но теперь, конечно, не о чем и говорить. Вопрос теперь в том, каковы твои чувства. Свое сердце я открыл тебе. А потом уже будем решать, что нам делать.
     - О Дик, - едва проговорила она, когда молчание стало слишком тягост- ным. - Но я же люблю тебя, я всегда буду любить тебя. Ты мое Багряное Облако. Знаешь, еще вчера я была на твоей веранде и повернула свою кар- точку лицом к стене. Это было ужасно. И что-то в этом было недоброе. И я опять скорей-скорей перевернула ее.
     Он закурил сигарету и ждал.
     - Но ты не открыла мне свое сердце, ты не все сказала, - заметил он наконец с мягким упреком.
     - Я люблю тебя, повторила она.
     - А Ивэна?
     - Это совсем другое. Ужасно, что приходится так с тобойговорить. Кроме того, я даже не знаю! Я никак не могу понять своих чувств...
     - Что же это - любовь? Или только любовный эпизод? Одно из дву
     Паола покачала головой.
     - Пойми же, - продолжала она, - что я сама себя не понимаю! Видишь ли, я женщина. Мне не пришлось "перебеситься", как вы, мужчины, выражае- тесь. А теперь, когда это случилось, я не знаю, что мне делать. Должно быть. Шоу и другие правы! Женщина - хищни. А вы оба - крупная дичь. Я ничего не могла с собой поделать. Во мне проснулся какой-то задор. Я са- ма для себя загадка. То, что со мной произошло, не вяжется с моими взглядами и убеждениями. Мне нужен ты и нужен Ивэн - нужны вы оба. О, поверь мне, это не любовный эпизод. А если даже так, то я этого не соз- наю! Нет, нет, это не то! Я знаю, что не то.
     - Значит, любовь?
     - Но я люблю тебя. Багряное Облако! Тебя!
     - А говоришь, что любишь его. Ты не можешь любить нас обоих.
     - Оказывается, могу. И люблю. Я люблю вас обоих. Ведь я говорю сто- бой по-честному и хочу, чтобы все было ясно. Нужно" найти выход... я на- деялась, ты поможешь мне. Ради этого я к тебе и пришла. Должен же быть какой-то выход...
     Она посмотрела на него умоляюще. Он сказал:
     - Одно из двух - или он, или я. Другого выхода я не вижу.
     - И он то же самое говорит. А я не могу согласиться. Он хотел непре- менно идти сразу к тебе, но я ему не позволила. Он хотел уехать, а я все удерживала о здесь, как ни тяжело это для вас обоих: я хотела видеть вас вместе, хотела сравнить и оценить вас в своем сердце. Это ни к чему не привело. Вы мне нужны оба. Я не могу отказася ни от тебя, ни от не- го.
     - К сожалению, как ты сама видишь, - начал Дик, и в глазах его не- вольно блеснула усмешка, - если у тебя, может быть, и есть склонность к многомужеству, то мы, глупые жчины, не можем примириться с таким реше- нием.
     - Не будь жестоким. Дик, - запротестовала она.
     - Прости. Я не хотел этого. Просто мне очень больно, и это своего ро- да неудачная попытка нести свое горе с философским мужеством.
     - Я говорила ему, что из всех мужчин, каких я встречала, он один ра- вен моему мужу, но мой муж все же больше его.
     - Что ты хотела быть лояльной по отношению ко мне и к себе самой, - сказаДик. - Ты была моей до той минуты, как я перестал быть для тебя самым замечельным человеком на свете. Тогда он стал самым замеча- тельным.
     Она покачала головой.
     - Хочешь, я помогу тебе все это распутать! - продолжал он. - Ты не знаешь ни себя, ни своих желаний? И ты не можешь выбрать между нами,о- тому что тебе нужны оба?
     - Да, - прошептала она. - Но вы нужны мне поразному.
     - В таком случае, все ясно, - отрезал он.
     - Что ты хочешь сказать?
     - А вот что, Паола. Я проиграл, Грэхем выиграл. Разве т не видишь? Ты сама говоришь, что наши шансы равны, равны и не больше, хотя у меня, казалось бы, есть преимущество перед ним, это преимущество - двенадцать лет нашей любви, наши узы, наши чувства и воспоминания. Боже мой! Если все это положить на его чашу весов, разве ты сомневалась бы хоть ми- нуту! Первый раз в жизни любовь тебя так захватила, и произошло это до- вольно поздно, вот почему тебе трудно разобраться.
     - Но, Дик, ведь и чувство к тебе захватило меня.
     Он покачал головой.
     - Мне всегда хотелось так думать, иногда я даже этому верил, но ни- когда не верил вполне. Со мной ты никогда не теряла голову, даже внача- ле, когда нас обоих крутил какой-то вихрь. Может быть, ты и была очаро- вана, но разве ты безумствовала, как я, разве пылала страстью? Я первый полюбил тебя...
     - И как ты умел любить меня...
     - Я полюбил тебя, Паола; и хотя ты отвечала мне, твое чувство было иным, чем мое: ты никогда не теряла голову. А с Ивэном, видно,еряешь.
     - Как мне хотелось бы знать наверное, - задумчиво проговорила она. - Иногда мне кажется, что так оно и есть, а потом я опять сомневаюсь. То и другое несовместимо. Может быть, ни один мужчина не способен полностью захватить меня... а ты ни чуточки не хочешь мне помочь!
     - Только ты, ты одна можешь все разрешить, Паола, - сказал он строго.
     - Но помоги мне, ну хоть немного! Ты даже не стараешься удержать ме- ня! - настаивала она.
     - Я бессилен. У меня руки связаны. Я не могу сделать ни одного движе- ния, чтобы удеать тебя. Ты не можешь делить себя между двоими. Ты была в его объятиях... - движением руки остановил ее возражения. - Пожа- луйста, прошу тебя, любимая, не надо... Ты была в его объятиях - и ты трепещешь, как испуганная птичка, при одной мысли, что я могу приласкать тебя. Разве ты не видишь? Твои поступки решают вопрос не в мою пользу. Тело твое избрало другого. Его объятия ты переносишь. А одна мысль о мо- их тебя отталкивает.
     Она медленно, но убежденно покачала головой.
     - И все-таки я не знаю, не могу решить, - настаивала она.
     - Но ты должна! Создавшееся положение нестерпимо, и надо что-то предпринять, потому что Ивэну пора ехать. Понимаешь? Или уезжай ты. Вы оба здесь оставаться не можете. Не спеши. Обдумай вс Отошли Ивэна. Или поезжай, скажем, на некоторое время погостить к те Марте. Вдали от нас обоих тебе, может быть, все станет яснее. Не отменить ли сегодняшнюю охоту? Я отправлюсь один, а ты оставайся и поговори с Ивэном. Или поез- жай и переговори с ним по дороге. Так или иначе - я вернь домой очень поздно. Может быть, я переночую в хижине у одного из гуртовщиков. Но когда я вернусь, пусть Ивэна уже здесь не будет. Уедешь ты с ним или нет - это тоже должно быть решено к моему возвращению.
     - А если бы я уела? - спросила она.
     Он пожал плечами, встал и посмотрел на свои часы.
     - Я послал сказать Блэйку, чтобы он сегодня явился пораньше, - пояс- нил Дик, делая шаг к двери и как бы приглашая ее удалиться.
     На пороге она остановилась и прижалась к нему.
     - Поцелуй меня. Дик, - сказала она и добавила: - Это не то, не любов- ный поцелуй. - Ее голос вдруг упал. - На случай, если бы я... решила уехать... Секретарь уже шел по коридору, но Паола медлила.
     - С добрым утром, мистер Блэйк, - приветствовал его Дик. - Очень жа- лею, что пришлось вас потревожить так рано. Прежде всего, будьте добры, протелефонируйтмистеру Эгеру и мистеру Питтсу: я не могу повидаться с ними сегодня ром. И всех остальных перенесите на завтра. Мистеру Хэнли скажите, что я вполне одобряю его план относительно Быокэйской плотины, - пусть действует решительно. С мистером Менденхоллом и мистером Мэнсо- ном я все-таки повидаюсь сегодня. Скажите, что я жду их в девять тридцать.
     - Еще одно. Дик... - прервала его Паола. - Не забудь, что это я с- тавила его остаться. Он остался не по своей вине, не по своей воле. Это я его не отпускала.
     - Ивэн действительно потерял голову, - улыбнулся Дик. - Судя по тому, что я о нем знаю, трудно было понять, как это он тут же не уехал при по- добных обстоятельствах. Но раз ты не отпускала его, а он потерял голову, как только может потерять голову человек от такой женщины, как ты, то мне все понятно. Он больше, чем просто порядочный человек. Таких не час- то встретишь. И он даст тебе счастье...

/ Полные произведения / Лондон Д. / Маленькая хозяйка большого дома