• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Маяковский В.В. / Стихотворения

Стихотворения [28/56]

Скачать полное произведение

    Был дом
     - и нет его.
     Жег
     свет
     фиолетовый.
     Обделали чисто.
     Ни дыма,
     ни мрака.
     180 Взорвали,
     взрыли,
     смыли,
     взмели.
     И город
     лежит
     погашенной маркой
     на грязном,
     рваном
     пакете земли.
     ПОБЕДА
     190 Морган.
     Жена.
     В корсетах.
     Не двинется.
     Глядя,
     как
     шампанское пенится,
     Морган сказал:
     - Дарю
     имениннице
     200 немного разрушенное,
     но хорошее именьице!
     ТОВАРИЩИ, НЕ ДОПУСТИМ!
     Сейчас
     подытожена
     великая война.
     Пишут
     мемуары
     истории писцы.
     Но боль близких,
     любимых, нам
     210 еще
     кричит
     из сухих цифр.
     30
     миллионов
     взяли на мушку,
     в сотнях
     миллионов
     стенанье и вой.
     Но и этот
     220 ад
     покажется погремушкой
     рядом
     с грядущей
     готовящейся войной.
     Всеми спинами,
     по пленам драными,
     руками,
     брошенными
     на операционном столе,
     230 всеми
     в осень
     ноющими ранами,
     всей трескотней
     всех костылей,
     дырами ртов,
     - выбил бой! -
     голосом,
     визгом газовой боли -
     сегодня,
     240 мир,
     крикни
     - Д_о_л_о_й!!!
     Не будет!
     Не хотим!
     Не позволим!
     Нациям
     нет
     врагов наций.
     Нацию
     250 выдумал
     мира враг.
     Выходи
     не с нацией драться,
     рабочий мира,
     мира батрак!
     Иди,
     пролетарской армией топая,
     штыки
     последние
     260 атакой выставь!
     "Фразы
     о мире -
     пустая утопия,
     пока
     не экспроприирован
     класс капиталистов".
     Сегодня...
     завтра... -
     а справимся все-таки!
     270 Виновным - смерть.
     Невиновным - вдвойне.
     Сбейте
     жирных
     дюжины и десятки.
     Миру - мир,
     война - войне.
     2 августа 1924 г.
     СЕВАСТОПОЛЬ - ЯЛТА
     В авто
     насажали
     разных армян,
     рванулись -
     и мы в пути.
     Дорога до Ялты
     будто роман:
     все время
     надо крутить.
     10 Сначала
     авто
     подступает к горам,
     охаживая кр_я_жевые.
     Вот так и у нас
     влюбленья пора:
     наметишь -
     и мчишь, ухаживая.
     Авто
     начинает
     20 по солнцу трясть,
     то жаренней ты,
     то варённей:
     так сердце
     тебе
     распаляет страсть,
     и грудь -
     раскаленной жаровней.
     Привал,
     шашлык,
     30 не вяжешь лык,
     с кружением
     нету сладу.
     У этих
     у самых
     гроздьев шашлы -
     совсем поцелуйная сладость.
     То солнечный жар,
     то ущелий тоска, -
     не верь
     40 ни единой версийке.
     Который москит
     и который мускат,
     и кто персюк_и_
     и персики?
     И вдруг вопьешься,
     любовью залив
     и душу,
     и тело,
     и рот.
     50 Так разом
     встают
     облака и залив
     в разрыве
     Байдарских ворот.
     И сразу
     дорога
     нудней и нудней,
     в туннель,
     тормозами тужась.
     60 Вот куча камня,
     и церковь над ней -
     ужасом
     всех супружеств.
     И снова
     почти
     о скалы скулой,
     с боков
     побелелой глядит.
     Так ревность
     70 тебя
     обступает скалой -
     за камнем
     любовник бандит.
     А дальше -
     тишь;
     крестьяне, корпя,
     лозой
     разделали скаты
     Так,
     80 свой виноградник
     п_о_том кропя,
     и я
     рисую плакаты.
     Пот_о_м,
     пропылясь,
     проплывают года,
     трус_я_т
     суетнёю мышиной,
     и лишь
     90 развлекает
     семейный скандал
     случайно
     лопнувшей шиной.
     Когда ж
     окончательно
     это доест,
     распух
     от моторного гвалта -
     - Стоп! -
     100 И склепом
     отдельный подъезд:
     - Пожалте
     червонец!
     Ялта.
     [1924]
     ВЛАДИКАВКАЗ - ТИФЛИС
     Только
     нога
     ступила в Кавказ,
     я вспомнил,
     что я -
     грузин.
     Эльбрус,
     Казбек.
     И еще -
     10 как вас?!
     На гору
     горы грузи!
     Уже
     на мне
     никаких рубах.
     Бродягой, -
     один архалух.
     Уже
     подо мной
     20 такой карабах,
     что Ройльсу -
     и то б в похвалу.
     Было:
     с ордой,
     загорел и носат,
     старее
     всего старья,
     я влез,
     веков девятнадцать назад,
     30 вот в этот самый
     в Дарьял.
     Лезгинщик
     и гитарист душой,
     в многовековом поту,
     я землю
     прошел
     и возделал муш_о_й
     отсюда
     по самый Батум.
     40 От этих дел
     не вспомнят ни зги.
     История -
     врун даровитый,
     бубнит лишь,
     что были
     царьки да князьки:
     Ираклии,
     Нины,
     Давиды.
     50 Стена -
     и то
     знакомая что-то.
     В тахтах
     вот этой вот башни -
     я помню:
     я вел
     Руставели Ш_о_той
     с царицей
     с Тамарою
     60 шашни.
     А после
     катился,
     костями хрустя,
     чтоб в пену
     Тереку врыться.
     Да это что!
     Любовный пустяк!
     И лучше
     резвилась царица.
     70 А дальше
     я видел -
     в пробоину скал
     вот с этих
     тропиночек узких
     на сакли,
     звеня,
     опускались войска
     золотопогонников русских.
     Лениво
     80 от жизни
     взбираясь ввысь,
     гитарой
     душу отверз -
     "Мхолот шен эртс
     рац, ром чемтвис
     Моуция
     маглидган гмертс..." {*}
     {* Лишь тебе одной все, что
     дано мне с высоты богом (грузинск.).}
     И утро свободы
     в кровавой росе
     90 сегодня
     встает поодаль.
     И вот
     я мечу,
     я, мститель Арсен,
     бомбы
     5-го года.
     Живились
     в пажах
     князёвы сынки,
     100 а я
     ежедневно
     и наново
     опять вспоминаю
     все синяки
     от плеток
     всех Алихановых.
     И дальше
     история наша
     хмур_а_.
     110 Я вижу
     правящих кучку.
     Какие-то люди,
     мутней, чем Кур_а_,
     французов чмокают в ручку.
     Двадцать,
     а может,
     больше веков
     волок
     угнетателей узы я,
     120 чтоб только
     под знаменем большевиков
     воскресла
     свободная Грузия.
     Да,
     я грузин,
     но не старенькой нации,
     забитой
     в ущелье в это.
     Я -
     130 равный товарищ
     одной Федерации
     грядущего мира Советов.
     Еще
     омрачается
     день иной
     ужасом
     крови и яри.
     Мы бродим,
     мы
     140 еще
     не вино,
     ведь мы еще
     только мадчари.
     Я знаю:
     глупость - эдемы и рай!
     Но если
     пелось про это,
     должно быть,
     Грузию,
     150 радостный край,
     подразумевали поэты.
     Я жду,
     чтоб аэро
     в горы взвились.
     Как женщина,
     мною
     лелеема
     надежда,
     что в хвост
     160 со словом "Тифлис"
     вобьем
     фабричные клейма.
     Грузин я,
     но не кинто озорной,
     острящий
     и пьющий после.
     Я жду,
     чтоб гудки
     взревели зурной,
     170 где шли
     лишь кинто
     да ослик.
     Я чту
     поэтов грузинских дар,
     но ближе
     всех песен в мире,
     мне ближе
     всех
     и зурн
     180 и гитар
     лебедок
     и кранов шаири.
     Строй
     во всю трудовую прыть,
     для стройки
     не жаль ломаний!
     Если
     даже
     Казбек помешает -
     190 срыть!
     Все равно
     не видать
     в тумане.
     [1924]
     ТАМАРА И ДЕМОН
     От этого Терека
     в поэтах
     истерика.
     Я Терек не видел.
     Большая потерийка.
     Из омнибуса
     вразвалку
     сошел,
     поплевывал
     10 в Терек с берега,
     совал ему
     в пену
     палку.
     Чего же хорошего?
     Полный развал!
     Шумит,
     как Есенин в участке.
     Как будто бы
     Терек
     20 сорганизовал,
     проездом в Боржом,
     Луначарский,
     Хочу отвернуть
     заносчивый нос
     и чувствую:
     стыну на грани я,
     овладевает
     мною
     гипноз,
     30 воды
     и пены играние.
     Вот башня,
     револьвером
     небу к виску,
     разит
     красотою нетроганой.
     Поди,
     подчини ее
     преду искусств -
     40 Петру Семенычу
     Когану.
     Стою,
     и злоба взяла меня,
     что эту
     дикость и выступы
     с такой бездарностью
     я
     променял
     на славу,
     50 рецензии,
     диспуты.
     Мне место
     не в "Красных нивах",
     а здесь,
     и не построчно,
     а даром
     реветь
     стараться в голос во весь,
     срывая
     60 струны гитарам.
     Я знаю мой голос:
     паршивый тон,
     но страшен
     силою ярой.
     Кто видывал,
     не усомнится,
     что
     я
     был бы услышан Тамарой.
     70 Царица крепится,
     взвинчена хоть,
     величественно
     делает пальчиком.
     Но я ей
     сразу:
     - А мне начхать,
     царица вы
     или прачка!
     Тем более
     80 с песен -
     какой гонорар?!
     А стирка -
     в семью копейка.
     А даром
     немного дарит гора:
     лишь воду -
     поди,
     попей-ка! -
     Взъярилась царица,
     90 к кинжалу рука.
     Козой,
     из берданки ударенной.
     Но я ей
     по-своему,
     вы ж знаете как -
     под ручку...
     любезно...
     - Сударыня!
     Чего кипятитесь,
     100 как паровоз?
     Мы
     общей лирики лента.
     Я знаю давно вас,
     мне
     много про вас
     говаривал
     некий Лермонтов.
     Он клялся,
     что страстью
     110 и равных нет...
     Таким мне
     мерещился образ твой.
     Любви я заждался,
     мне 30 лет.
     Полюбим друг друга.
     Попросту.
     Да так,
     чтоб скала
     распостелилась в пух.
     120 От черта скраду
     и от бога я!
     Ну что тебе Демон?
     Фантазия!
     Дух!
     К тому ж староват -
     мифология.
     Не кинь меня в пропасть,
     будь добра.
     От этой ли
     130 струшу боли я?
     Мне
     даже
     пиджак не жаль ободрать,
     а грудь и бока -
     тем более.
     Отсюда
     дашь
     хороший удар -
     и в Терек
     140 замертво треснется.
     В Москве
     больнее спускают...
     куда!
     ступеньки считаешь -
     лестница.
     Я кончил,
     и дело мое сторона.
     И пусть,
     озверев от помарок,
     150 про это
     пишет себе Пастернак,
     А мы...
     соглашайся, Тамара!
     История дальше
     уже не для книг.
     Я скромный,
     и я
     бастую.
     Сам Демон слетел,
     160 подслушал,
     и сник,
     и скрылся,
     смердя
     впустую.
     К нам Лермонтов сходит,
     презрев времена
     Сияет -
     "Счастливая парочка!"
     Люблю я гостей.
     170 Бутылку вина!
     Налей гусару, Тамарочка!
     [1924]
     ГУЛОМ ВОССТАНИЙ,
     НА ЭХО ПОМНОЖЕННЫМ,
     ОБ ЭТОМ ДАДУТ
     НАСТОЯЩИЙ СТИХ,
     А Я
     ЛИШЬ ТО,
     ЧТО СЕГОДНЯ МОЖНО,
     СКАЖУ
     О ДЕЛЕ 26-ти
     I
     Нас
     больше европейцев -
     на двадцать сто.
     Землею
     больше, чем Запад,
     Но мы -
     азиатщина,
     мы -
     восток.
     10 На глотке
     Европы лапа.
     В Европе
     женщины
     радуют глаз.
     Мужчины
     тают
     в комплиментных сантиментах.
     У них манишки,
     у них газ.
     20 и пушки
     любых миллиметров и сантиметров.
     У них -
     машины.
     А мы
     за шаг,
     с бою
     у пустынь
     и у гор взятый,
     платим жизнью,
     30 лихорадками дыша.
     Что мы?!
     Мы - азиаты.
     И их рабов,
     чтоб не смели мычать,
     пером
     обложил
     закон многолистый.
     У них под законом
     и подпись
     40 и печать.
     Они - умные,
     они - империалисты.
     Под их заботой
     одет и пьян
     закон:
     "закуй и спаивай!";
     они культурные,
     у них
     аэропланы,
     50 и газ,
     и пули сипаевы.
     II
     Буржуй
     шоферу
     фыркнет: "Вези!"
     Кровь
     бакинских рабочих -
     бензин.
     Приехал.
     Ковер -
     60 павлин рассиянный -
     ему
     соткали
     рабы-персиане.
     Буржуй
     садится
     к столу из пальмы -
     ему
     в Багдадах
     срубили и дали мы.
     70 Ему
     кофейку вскипятили:
     "Выпейте,
     для вас
     на плантациях
     гибли в Египте!"
     Ему молоко -
     такого не видано -
     во-всю
     отощавшая Индия выдоена.
     80 Попил;
     и лакей
     преподносит, юрок,
     сигары
     из содранной кожи турок.
     Он сыт.
     Он всех,
     от индуса
     до грузина,
     вогнал
     90 в пресмыкающиеся твари,
     чтоб сияли
     витрины колониальных магазинов,
     громоздя
     товар на товаре.
     III
     Гроза
     разрасталась со дня на день.
     Окна дворцов
     сыпались, дребезжа.
     И первым
     100 с Востока
     на октябрьской баррикаде
     встал Азербайджан.
     Их знамя с нами -
     рядом борются.
     Барабаном борьбы
     пронесло

/ Полные произведения / Маяковский В.В. / Стихотворения

Смотрите также по произведению "Стихотворения":

• Сочинения
• Критические статьи