• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Хейли А. / Колеса

Колеса [5/30]

Скачать полное произведение

    Адам поймал одобрительный взгляд Джейка Эрлхема и сразу понял, почему тот так на него посмотрел. Ему удалось перехватить инициативу в этой беседе, то есть применить ту тактику, на которой всегда настаивал отдел по связи с общественностью.
     - Все эти перемены, - продолжал Адам, - приведут к тому, что
    внутренний вид салона машины, особенно та его часть, где сидит водитель, в ближайшие годы существенно изменится. Наличие компьютера заставит нас изменить большинство приборов. Так, например, мы уже сейчас можем твердо сказать, что указатель уровня горючего в баке отживает свой век; его место займет прибор, который будет показывать, на сколько миль вам еще хватит горючего при данной скорости. На маленьком экранчике водитель прочтет информацию о дороге и предупреждающих знаках, поступающую с установленных на шоссе электромагнитных датчиков. Сидящему за рулем трудно бывает разглядывать придорожные указатели - эта система информации уже изжила себя, - и шофер часто проскакивает мимо, не замечая знаков. А когда они будут появляться в машине, прямо у него перед носом, он их не пропустит. Далее, если вы едете по новой дороге, вам достаточно будет вставить кассету в магнитофон, как вы это делаете сейчас для развлечения. В вашем автомобиле будет приемник, работающий в одном диапазоне с системой дорожного оповещения, и вы будете получать звуковые и визуальные указания с экрана. Ваш автомобиль снабдят передатчиком, работающим в определенном диапазоне частот. Эта система будет действовать в масштабах всей страны, так что водитель в случае необходимости сможет запросить по радио о любой помощи.
     Корреспондент Ассошиэйтед Пресс вскочил с места.
     - Могу я воспользоваться телефоном? - спросил он Эрлхема.
     Тот спрыгнул с подоконника и направился к двери, жестом дав понять журналисту, чтобы он следовал за ним.
     - Я сейчас найду вам какой-нибудь укромный уголок. Остальные тоже начали вставать. Дождавшись, когда представитель телеграфного агентства выйдет, Боб Эрвин из "Ньюс" спросил:
     - Кстати, насчет этого компьютера. Он уже будет на "Орионе"?
     Черт бы побрал этого Эрвина! Адам понял, что его загнали в угол. Он должен был бы ответить "да", но ведь это пока еще секрет. Если же он ответит "нет", то со временем журналисты уличат его во лжи.
     - Вы же знаете, что я не могу говорить об "Орионе", Боб, - сказал Адам.
     Журналист усмехнулся. Он все понял: Адам ведь не сказал "нет".
     - М-да!.. - изрекла брюнетка из "Ньюсуик". Теперь, когда она встала, она оказалась выше и тоньше. - Здорово это вы повернули разговор и увели его от тех проблем, из-за которых мы здесь и собрались.
     - Если это кто-нибудь и сделал, то не я. - Адам смотрел ей прямо в глаза. Они у нее были словно голубые льдинки, насмешливые, оценивающие. Он почувствовал, что не прочь был бы встретиться с нею при других обстоятельствах и не как с оппонентом. Он улыбнулся. - Я всего лишь обычный чиновник в автомобильной промышленности, который старается смотреть на дело с двух сторон.
     - Вот как! - Ее глаза по-прежнему с насмешкой в упор смотрели на
    него. - В таком случае, может быть, ответите мне честно на такой вопрос: что, подход к делу в автомобильной промышленности действительно начал меняться? - Она заглянула в свой блокнот. - Крупные автомобильные фирмы решили наконец шагать в ногу со временем и начали считаться с новыми идеями об общей ответственности, о развитии общественного сознания, о реалистическом подходе к изменению шкалы ценностей, включая и автомобили? Вы искренне считаете, что интересы потребителей будут приниматься во внимание? И действительно наступает новая эра, как вы сказали? Или все это только ширма, созданная вашими адвокатами по связи с общественностью, тогда как на самом деле вы надеетесь, что внимание, под прожектором которого вы сейчас находитесь, перекинется на что-нибудь другое и все вернется на свои места и станет как прежде, когда вы действовали, как хотели? Действительно ли вы заинтересованы в том, чтобы способствовать охране окружающей среды и повышению безопасности, или вы обманываете и себя, и нас? Quo vadis? Вы помните, чему вас учили по-латыни, мистер Трентон?
     - Да, - ответил Адам, - помню. Quo vadis? Камо грядеши?.. Стародавний вопрос, который задает себе человечество на протяжении всей истории, - вопрос, обращенный к цивилизациям, народам, индивидуумам, группам людей, а теперь даже к одной из отраслей промышленности.
     - Послушайте, Моника, - вмешался Элрой Брейсуэйт. - Это вопрос или выступление?
     - И то и другое. - Девица из "Ньюсуик" одарила Серебристого Лиса
    холодной улыбкой. - Если для вашего понимания это слишком сложно, я могу разбить свой вопрос на несколько и употреблять более короткие слова.
     В эту минуту, проводив корреспондента АП, в комнату вошел
    вице-президент по связи с общественностью.
     - Джейк, - обратился к нему вице-президент по модернизации продукции, - что-то эти пресс-конференции стали совсем не такими, как раньше.
     - Если вы хотите сказать, что мы стали более агрессивными, менее
    почтительными, - сказал корреспондент "Уолл-стрит джорнэл", - так это потому, что нас, репортеров, учат быть такими и наши редакторы велят, чтобы мы влезали вам в печенки. Я думаю, что в журналистике, как и во всем, появилось нечто новое. - И задумчиво добавил:
     - Мне это порой дается с трудом.
     - Ну, а мне - нет, - сказала девица из "Ньюсуик", - и у меня еще
    остался один вопрос, на который я не получила ответа. - Она повернулась к Адаму. - Я задала его вам.
     Адам медлил. Quo vadis? Этот вопрос, только иначе сформулированный, он иной раз задавал и себе. Однако, отвечая на него сейчас, в какой мере он может позволить себе быть честным?
     Элрой Брейсуэйт вывел его из затруднения.
     - Если Адам не возражает, - вмешался Серебристый Лис, - я, пожалуй, отвечу за него. Вопреки вашим умозаключениям, Моника, должен вам сказать, что наша компания - а точнее, вся наша автопромышленность - всегда считала себя ответственной перед публикой, более того, она сознает свою роль в обществе, причем уже многие годы. Что же до учета пожеланий потребителей, то мы всегда с ними считались - задолго до того, как слово "потребитель" начало употребляться теми...
     Округлые фразы нанизывались одна на другую. Адам испытывал облегчение оттого, что не он отвечает на вопрос брюнетки. Несмотря на всю свою увлеченность любимым делом, он, будучи человеком честным, вынужден был бы высказать некоторые сомнения.
     Тем не менее он был искренне рад, что пресс-конференция подошла к концу. Ему не терпелось вернуться к своим "игрушкам", среди которых, как любящая, но требовательная женщина, его ждала новая модель - "Орион".
     Глава 5
     В центре моделирования - примерно в миле от административного здания, где проходила пресс-конференция, - как всегда, сильно пахло гипсом. Люди, работавшие здесь, утверждали, что через некоторое время человек перестает замечать этот несильный, но стойкий запах серы и глицерина, исходивший из десятков тщательно охраняемых конструкторских бюро и лабораторий, опоясывавших круглое строение в центре. Здесь в гипсе рождались модели будущих машин.
     Однако посетители с отвращением морщили нос, почувствовав запах.
    Правда, посетителей-то бывало здесь не так уж и много. Большинство
    допускалось не дальше приемной или одной из полдюжины комнат,
    расположенных за ней, но все равно охрана проверяла их при входе и выходе, при них постоянно кто-то находился и им выдавали цветные значки, строго ограничивавшие зону допуска.
     Государственные тайны и атомные секреты охраняются порой менее
    тщательно, чем эскизы деталей будущих машин.
     Даже дизайнеры, постоянно работающие в компании, не имеют права
    свободного передвижения по территории центра. Младших сотрудников
    допускают в одно или два конструкторских бюро, - лишь с годами они
    получают большую свободу. Эти меры предосторожности отнюдь не
    бессмысленны. Дизайнеров нередко переманивают другие компании, и,
    поскольку в каждом конструкторском бюро или лаборатории разрабатывается какой-то свой секрет, чем больше для сотрудника закрыто дверей, тем меньше знаний, уходя, он уносит с собой. Обычно дизайнеры знают о работе над новыми моделями лишь то, что, как говорят военные, "строго необходимо". Однако для дизайнеров, которые состарились на работе и уже "привязаны" к компании благодаря появившимся у них акциям и перспективам высокой пенсии, делаются послабления, и им выдается особый значок, который носят как боевую медаль, ибо он открывает многие двери. И тем не менее бывают проколы: время от времени какой-нибудь видный старший дизайнер переходит к конкуренту, предложившему такие условия, которые перевешивают все другие соображения. И с его уходом компания оказывается отброшенной на многие годы назад. Некоторые дизайнеры за свою жизнь перебывали во всех крупных автомобильных компаниях, хотя у "Форда" и "Дженерал моторс" есть неписаное соглашение о том, что ни одна из корпораций не переманивает - во всяком случае, открыто - дизайнеров другой. Менее щепетильна на этот счет компания "Крайслер".
     Лишь несколько человек - руководители проектов и начальники
    конструкторских бюро - допускались во все помещения центра. Одним из них был Бретт Дилозанто. В то утро он не спеша шел в конструкторское бюро Х по приятному, засеянному травой двору. В данный момент это бюро имело здесь такое же значение, как Сикстинская капелла в Ватиканском дворце.
     Заслышав шаги Бретта Дилозанто, охранник оторвал взгляд от газеты.
     - Доброе утро, мистер Дилозанто. - И, окинув взглядом молодого
    дизайнера, легонько присвистнул. - Да на вас же без темных очков смотреть нельзя!
     Бретт Дилозанто рассмеялся. Он и без того был весьма колоритной
    фигурой - длинные, подстриженные по последней моде волосы, спускавшиеся до подбородка баки и аккуратная вандейковская бородка; сегодня к тому же на нем была розовая рубашка с сиреневым галстуком, брюки и туфли в тон галстука и белый кашемировый пиджак.
     - Нравится, а?
     Охранник ответил не сразу. Это был уже седеющий бывший солдат, раза в два старше Бретта.
     - Скажем прямо, сэр, другого такого не встретишь.
     - Единственная разница между вами и мной. Эл, то, что я сам
    придумываю себе униформу. - И спросил, кивнув на дверь конструкторского бюро:
     - Много там сегодня народу?
     - Да все те же, что и всегда, мистер Дилозанто. Ну, а что там
    происходит - не знаю, потому что, когда я пришел, мне сказали: "Повернись спиной к двери и гляди прямо перед собой".
     - Вы разве не знаете, что там "Орион"? Вы же наверняка видели машину.
     - Да, сэр, видел. Когда приезжали шишки для приема, ее ведь перевели в демонстрационную.
     - И как она вам показалась? Охранник улыбнулся.
     - Сейчас скажу, мистер Дилозанто, как она мне показалась. По-моему, она вся в вас.
     Бретт вошел в здание, и дверь плотно закрылась за ним. "Ничего
    удивительного, если это в самом деле так", - подумал он.
     Немалая толика его жизни и таланта ушла на создание "Ориона". Порой, подводя итоги, Бретт думал: не слишком ли много он ему отдал? Не одну сотню раз он входил в эту самую дверь на протяжении насыщенных лихорадочной работой дней и долгих, мучительных ночей, пока из эмбриона идеи родилась готовая машина.
     Он с самого начала принимал участие в ее разработке.
     Задолго до того, как в конструкторских бюро началась работа над
    "Орионом", Бретт и другие дизайнеры засели за изучение статистики рынка, роста населения, экономики, социальных изменений, возрастных групп, потребностей, тенденций моды. Был установлен лимит стоимости. Затем возникла идея создания принципиально новой модели. Несколько месяцев ушло на заседания, на которых плановики, дизайнеры и инженеры вырабатывали принципы создания будущей машины. После этого инженеры сконструировали силовой агрегат, в то время как дизайнеры - и в их числе Бретт - мечтали, потом остановились на чем-то конкретном, и "Орион" стал принимать определенные формы и очертания. Пока шел этот процесс, надежды вспыхивали и гасли; планы претворялись в жизнь, ломались, снова выправлялись; сомнения возникали, утихали, снова возникали. Сотни людей принимали участие в создании модели, во главе же их стояло человек пять-шесть.
     Дизайнеры продолжали без конца что-то менять: одни изменения были продиктованы логикой, другие шли от интуиции. Затем начались испытания. И вот наконец начальство дало согласие запустить машину в производство - слишком рано, как всегда считал Бретт, - и дело закрутилось. Теперь, когда "Орион" уже значился в планах выпуска, оставалось меньше года до самого решающего испытания - примет его публика или нет. И все это время Бретт Дилозанто больше, чем кто-либо из дизайнеров, вкладывал в "Орион" свои идеи, свои силы, свое художественное чутье.
     Бретт и Адам Трентон.
     Собственно, из-за Адама Трентона Бретт и находился в это утро здесь, приехав в центр гораздо раньше обычного. Они собирались вместе пойти на автодром, но Адам только что сообщил, что задерживается. Бретт, человек, менее подчинявшийся трудовой дисциплине, чем Адам, и предпочитавший вставать поздно, разозлился: ну чего ему без толку пришлось так рано встать? Потом решил, что, раз уж так получилось, он побудет наедине с "Орионом". И сейчас, открыв внутреннюю дверь, он вошел в главное Конструкторское бюро.
     В нескольких ярко освещенных местах шла работа над гипсовыми
    модификациями "Ориона" - спортивным вариантом, который должен появиться года через три, "универсалом" и другими разновидностями первоначальной модели, которые - кто знает! - могут пригодиться в будущем.
     Сам "Орион", который предполагалось выпустить на рынок только через год, стоял под прожекторами в глубине помещения на мягком сером ковре. Бретт с возрастающим чувством радостного волнения направился к машине - собственно, чтобы вновь ощутить это чувство, он сюда и пришел.
     Модель была небесно-голубого цвета, небольшая, компактная, изящной, вытянутой формы. У нее, по словам тех, кто работал в отделе сбыта, был этакий "подобранный, обтекаемый вид", явно заимствованный у ракеты, отчего она казалась функционально полезной, но в то же время элегантной и стильной. В ней было немало коренных новшеств. Конструкторы впервые создали машину с круговым обзором выше пояса. Автомобилестроители десятки лет говорили о том, чтобы сконструировать машину со стеклянным верхом, и робко экспериментировали в этом направлении. И вот теперь в "Орионе" была осуществлена эта идея, причем машина нисколько не потеряла в смысле прочности. В прозрачную стеклянную крышу были вмонтированы почти невидимые, тонкие вертикальные силовые элементы из высокопрочной стали, которые незаметно пересекались и сходились наверху. В результате "оранжерея" (термин, изобретенный дизайнерами для обозначения верха автомобиля) получилась более прочная, чем у обычных машин, что подтверждала целая серия испытаний в аварийных условиях - столкновений и кульбитов. Скат - угол, под которым крыша скошена по отношению к вертикали, - предусматривался мягкий, так что оставалось достаточно места для головы. Не менее просторно было и внизу, ниже пояса, что казалось совсем уж удивительным для столь маленькой машины, - она была лихо спланирована, но не производила странного впечатления, так что "Орион" со всех точек зрения радовал глаз.
     Внутри - Бретт это знал - инженеры тоже придумали немало новшеств. Самое примечательное: замена обычного карбюратора от примитивных моторов электронной подачей топлива. Одной из функций компактного компьютера, который установят на "Орионе", как раз и будет контроль за системой подачи топлива.
     Однако сейчас в конструкторском бюро Х стоял лишь макет без
    какой-либо механической начинки - плексигласовая коробка, отлитая в той же форме, что и первоначальная гипсовая модель, но так, что даже самый внимательный глаз не мог бы заметить, что в свете прожекторов стояла не настоящая машина. Она была установлена для сравнения с другими моделями, которые появятся позже, а также для того, чтобы ответственные сотрудники компании приходили сюда, думали, волновались и лишний раз убеждались, что не зря верят в нее. А верить в нее было очень важно. Не только огромные суммы принадлежащих акционерам денег, но и карьера, и репутация всех, кто связан с "Орионом", начиная с председателя совета директоров вплоть до самого скромного служащего, зависели от того, как будут крутиться колеса "Ориона". Совет директоров уже ассигновал сто миллионов долларов на внедрение машины в производство, и немало миллионов будет, по-видимому, еще вложено, прежде чем она поступит на рынок.
     Бретт вдруг вспомнил: кто-то однажды сказал про Детройт, что "там играют азартнее, чем в Лас-Вегасе, и ставки там выше". Мысль о Детройте вернула Бретта на землю и напомнила, что он еще не завтракал.
     Когда Бретт вошел в столовую для дизайнеров, там уже сидело несколько человек. Он не стал делать заказ через официантку, а направился прямо на кухню, где, пошутив с отлично знавшими его поварами, уговорил их приготовить ему особый омлет, какого не бывает в меню. Затем он присоединился к своим коллегам, которые завтракали за большим круглым столом.
     Сегодня здесь было двое посторонних - студенты из колледжа дизайна при Лос-Анджелесском центре искусств, который всего пять лет назад окончил сам Бретт Дилозанто. Один из студентов, задумчивый юноша, что-то рисовал ногтем на скатерти; его спутницей была девятнадцатилетняя девушка с живыми глазами.
     Посмотрев вокруг, чтобы удостовериться, что у него есть слушатели, Бретт возобновил со студентами разговор, который они вели накануне.
     - Если вы приехали сюда работать, - обратился он к ним, - вам надо создать у себя в мозгу что-то вроде фильтровальных установок, чтобы они не пропускали всякие замшелые идейки, которые будут вам подкидывать наши старики.
     - Бретт считает стариками, - вмешался в разговор дизайнер лет
    тридцати с небольшим, сидевший по другую сторону стола, - всякого, кто имел право голосовать, когда выбирали Никсона.
     - Этого пожилого мужчину, который только что подал голос, зовут
    мистер Робертсон, - сообщил Бретт студентам. - Он создает отличные
    семейные седаны, этакие катафалки, в которые не хватает только впрячь лошадь. Кстати, чеки он подписывает гусиным пером и ждет не дождется пенсии.
     - За что мы любим нашего юного Дилозанто, - вставил седеющий дизайнер Дэйв Хеберстейн, - так это за его уважение к опыту и возрасту. - Дэйв Хеберстейн, возглавлявший лабораторию красок и внутренней отделки, окинул взглядом тщательно продуманный, тем не менее ошарашивающий костюм Бретта.
     - Кстати, где это сегодня бал-маскарад?
     - Если бы вы внимательно изучали мою внешность, - парировал Бретт, - а потом использовали увиденное для ваших предложений по отделке машин, покупатели потекли бы лавиной.
     - К нашим конкурентам? - спросил кто-то. - Лишь в том случае, если я перейду к ним. - Бретт усмехнулся. Поступив сюда на работу, он сразу установил с большинством дизайнеров такую манеру разговора, и это, казалось, продолжало многим нравиться. Любовь к острословию не повлияла и на быстрое восхождение Бретта по социальной лестнице, а восхождение это было поистине феноменальным. Будучи лишь двадцати шести лет от роду, он уже занимал положение, равное шефу лаборатории или конструкторского бюро.
     Всего несколько лет назад человек облика Бретта Дилозанто никогда бы и близко не подошел к главным воротам, где стоит охрана, не говоря уже о том, что никто не допустил бы его к работе в разреженной атмосфере конструкторского бюро компании. Но взгляды изменились. Начальство поняло, что авангардные машины способны скорее всего создать "шагающие в ногу со временем" дизайнеры, которые обладают развитым воображением и умеют экспериментировать с модой, в том числе и со своей внешностью. Соответственно если от проектировщиков требовали упорного и продуктивного труда, то людям вроде Бретта разрешалось - в пределах разумного - самим выбирать часы работы. Нередко Бретт Дилозанто приходил поздно, болтался без всякого дела, а потом исчезал на целый день, зато в другой раз работал и ночь напролет. И поскольку результаты его труда были на редкость удачные и он всегда являлся на заседания, если его заранее предупреждали, никто ничего ему не говорил.
     - Наши древние старцы, - снова обратился он к студентам, - включая некоторых сидящих сейчас вокруг этого стола и поглощающих глазунью, будут говорить вам... А, большое спасибо! - перебил сам себя Бретт, пока официантка ставила перед ним особый омлет, затем продолжал:
     - Так вот, они будут вам говорить, что в модель машины никаких
    серьезных изменений внести уже нельзя. Отныне, заявляют они, мы будем делать лишь небольшие модификации и развивать уже существующие образцы. Но ведь именно так думали газовики до того, как Эдисон изобрел электричество. А я утверждаю, что в дизайне намечаются фантастические перемены. И одна из причин: мы скоро получим потрясающие новые материалы. В эту область почти никто не заглядывает, потому что она пока еще недостаточно освещена.
     - Но вы же туда заглядываете, Бретт, - заметил кто-то. - Заглядываете за всех нас.
     - Совершенно справедливо. - Бретт Дилозанто отрезал большой кусок омлета и подцепил на вилку. - И потому, ребятки, вы можете спать спокойно. Я помогу вам сохранить ваши места. - И он принялся с аппетитом есть.
     - А это правда, что в новых моделях теперь будет прежде всего
    учитываться их функциональная полезность? - спросила студентка с живыми глазами.
     - Но они же могут быть одновременно и функционально полезными, и с фантазией, - с полным ртом ответил ей Бретт.
     - А от вас будет такая же польза, как от передутой шины, если вы
    будете столько есть. - Хеберстейн с явным неодобрением оглядел большую тарелку Бретта, полную еды, и, обращаясь уже к студентам, добавил:
     - Почти любая хорошая модель функционально полезна. Так было всегда. Исключение составляют художественные абстракции, которые никогда не служили никакой цели - разве что радовать глаз. А модель, если она функционально неполезна, значит, плохо сконструирована или близка к тому. В викторианскую эпоху все было помпезно и функционально неоправданно - потому-то столь многое и вызывает у нас изумление. Учтите, что и мы тоже иногда этим грешим, когда устанавливаем огромное хвостовое оперение, или перебарщиваем в хромировке, или делаем выпирающую вперед решетку на радиаторе. К счастью, мы все меньше и меньше к этому прибегаем.
     Задумчивый студент перестал рисовать на скатерти.
     - Вот "фольксваген" - машина на сто процентов функционально полезная, но вы же не назовете ее красивой.
     Бретт Дилозанто взмахнул вилкой и поспешно проглотил пищу, чтобы
    никто не успел его опередить.
     - Тут, мой друг, и вы, и вся остальная публика в мире невероятно
    ошибаетесь. "Фольксваген" - типичный случай грандиозного блефа.
     - Это хорошая машина, - возразила студентка. - У меня как раз такая.
     - Конечно, это хорошая машина. - Бретт проглотил еще кусок, тогда как двое молодых будущих дизайнеров с любопытством смотрели на него. - Если составить перечень вершинных машин нашего века, мы обнаружим там и "фольксваген" наряду с "пирсэрроу", "фордом" - модель "Т", "шевроле-шесть" тысяча девятьсот двадцать девятого года, "паккардом" до сороковых годов, "роллс-ройсом" до шестидесятых, "линкольном", крайслеровским "эйрфлоу", "кадиллаком" тридцатых годов, "мустангом", "понтиаком-гранд-туризм", двухместным "тандербердом" и некоторыми другими. И все же в случае с "фольксвагеном" имел место грандиозный блеф, так как реклама внушила людям, что машина уродлива, а это неверно, иначе она столько времени не продержалась бы на рынке. На самом же деле "фольксваген" отличают и форма, и балансировка, и чувство симметрии, и даже что-то гениальное: будь это скульптура в бронзе, она стояла бы на пьедестале рядом с творениями Генри Мура. Но поскольку публике все время вбивали в голову, что "фольксваген" уродлив, она этому
     Глава 1
     Поверила, как и вы. Впрочем, все владельцы машин любят заниматься самообманом.
     - Вот тут речь пошла обо мне, - заметил кто-то. Заскрипели
    отодвигаемые стулья. Большинство начало расходиться по своим лабораториям и бюро.
     - Если вы, как советовал этот сосунок, профильтруете то, что он
    выдает, - послышался голос начальника лаборатории красок и отделки, остановившегося за стульями двух студентов, - то, пожалуй, одну-две жемчужины найдете.
     - К тому времени, когда я кончу излагать им свои идеи, - Бретт вытер салфеткой пятнышко от яйца и кофе, - у них будет столько жемчужин, что они смогут приготовить из них джем.
     - Как жаль, что я не могу остаться! - уже с порога дружелюбно заметил Хеберстейн и кивнул. - Загляните ко мне попозже, Бретт, хорошо? Мы получили данные об одном материале, которые, я думаю, могут вас заинтересовать.
     - Это у вас всегда так? - Парнишка, снова принявшийся было чертить свои параболы на скатерти, с любопытством взглянул на Бретта.
     - Здесь - да. Но не обманитесь насчет трепа. В процессе такого обмена обнаруживается немало полезных идей.
     И это было действительно так. Руководство автомобильных компаний
    всячески поощряло дизайнеров - равно как и представителей других
    творческих профессий - вместе завтракать и обедать в специально отведенных для них столовых, которые тем приятнее, чем выше ранг тех, кто туда допущен. Причем разговор за столом - на любом уровне - неизбежно заходит о текущих делах. Собеседники зажигают друг друга, работа мозга обостряется, и поистине блестящие идеи рождаются порой за закуской или десертом. Столовые для руководящего состава обычно приносят убытки, но правление компании охотно восполняет дефицит, считая, что эти деньги с лихвой окупятся.
     - А почему вы сказали, что владельцы машин любят заниматься
    самообманом? - спросила девушка.
     - Мы это знаем. Такова человеческая природа. - Бретт отодвинулся от стола и качнулся на стуле. - Большинство наших милых граждан Джо, живущих в тесном сообществе, любят броские машины. В то же время они любят считать себя людьми рациональными. Что же происходит? Они себя обманывают. Ведь они даже в мыслях себе не признаются, что побуждает их купить очередную новую торпеду.
     - А вам откуда это известно?
     - Все очень просто. Если гражданин Джо хочет иметь надежное средство передвижения - а очень многие говорят, что именно этого они и хотят, - то ему следует купить дешевую, простую, экономичную модель без всяких украшательств, какой-нибудь "шевроле", "форд" или "плимут". Однако почти все хотят большего - они хотят лучшую машину, потому что проехаться в роскошной машине - все равно что пройтись под руку с аппетитной крошкой или иметь элегантный дом - это греет душу. И тут нет ничего плохого! Но наш Джо и его друзья считают, что есть, - вот почему они себя и обманывают.
     - Так, значит, исследование покупательского спроса...
     - Это для дураков! О'кей, мы посылаем на улицу дамочку с блокнотом спросить первого попавшегося человека, какой он хочет видеть свою будущую машину. Он тотчас соображает, что должен произвести на нее хорошее впечатление, и начинает перечислять общеизвестные вещи: надежность, расход бензина на милю, безопасность, продажная цена. Если же ответы просят дать в письменной форме, без подписи, он дает такие, чтобы произвести благоприятное впечатление на самого себя. В самом конце в обоих случаях он упомянет про внешний вид машины, а то и промолчит. Однако когда наступает время покупки и этот же самый Джо является в демонстрационную, как раз внешний вид машины - признается он себе в этом или нет - все и решит. - Бретт встал и потянулся. - Есть люди, которые скажут вам, что публика разлюбила машины. Ерунда! Мы с вами, детки, еще долго продержимся на плаву, потому что старина Джо, что бы он там время от времени ни выкидывал, по-прежнему любит нас, дизайнеров.
     Бретт взглянул на часы: оставалось еще минут тридцать до встречи с Адамом Трентоном возле автодрома, значит, он успеет заскочить в лабораторию красок и отделки. Выходя из столовой, Бретт спросил студентов:
     - Так что же вы все-таки вынесли из своей практики? Это было ему
    небезынтересно. Не так давно он сам проходил такую практику. Автомобильные компании регулярно приглашают на свои предприятия студентов-дизайнеров и обращаются с ними, как авиакомпании с особо важными персонами. Студенты же знакомятся с атмосферой, в которой им предстоит работать. Автомобильные компании обхаживают студентов и во время их обучения в школах. Представители Большой тройки по несколько раз в год посещают школы дизайнеров, открыто конкурируя друг с другом, чтобы заполучить наиболее многообещающих выпускников (так же вербуют они и ученых, инженеров, юристов, счетных работников и специалистов по сбыту); в итоге автомобильные компании, с их щедрой оплатой труда и системой поощрения в виде участия в прибылях, а также заранее запланированным продвижением по службе, "снимают пенки", набирая талантливых профессионалов. Иные - в том числе и думающие люди в самой автомобильной промышленности - считают этот процесс несправедливым, ибо компании забирают себе лучшие умы мира, обедняя тем самым цивилизацию в целом, которой не хватает мыслителей для решения стоящих перед человечеством неотложных и весьма непростых проблем. Но так или иначе, ни одной организации или отрасли промышленности пока еще не удалось добиться столь постоянного притока первоклассных знатоков своего дела. К числу таких высокоталантливых людей принадлежал и Бретт Дилозанто.
     - Это безумно интересно, - отвечая на его вопрос, сказала девушка с живыми глазами. - Самой творить, создавать что-то реальное... Страшновато, конечно. Ведь столько конкурентов надо одолеть, да еще когда ты знаешь, какие это специалисты! Зато если удастся чего-то здесь достичь, сразу будет имя, "У нее правильное отношение к делу, - подумал Бретт. - Остается лишь, чтоб был талант да чтобы кто-то подтолкнул и помог преодолеть предубеждение, существующее в автомобильной промышленности против женщин, которые хотят работать не просто секретаршами".
     - А ты что скажешь? - спросил Бретт юношу.
     Тот неуверенно помотал головой и насупился.
     - Не знаю. Да, конечно, все это безумно интересно - берись за любую идею и вкалывай, и наверняка работать тут увлекательно... Она правильно сказала, - добавил он, кивнув на девушку. - Только вот что я думаю: а стоит ли этим заниматься? Может, я так, сбрендил; правда, уже поздно что-либо менять - ведь я почти закончил обучение и, можно сказать, без пяти минут дизайнер. И все равно невольно задаешься вопросом: стоит ли настоящему художнику заниматься этим? Хочешь ли ты посвятить всю свою жизнь автомобилям?

/ Полные произведения / Хейли А. / Колеса