Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Хейли А. / Колеса

Колеса [23/30]

  Скачать полное произведение

    Она знала только, что не хочет ехать домой, на озеро Куортон. Слишком много ждало ее там воспоминаний, не доведенных до конца дел и всяких проблем, заниматься которыми у нее сейчас просто не было сил. Она проехала еще два-три квартала, сделала несколько поворотов и неожиданно увидела, что оказалась на Сомерсет-Молл, в Трое, возле того самого торгового центра, где почти год назад она впервые украла духи. Тогда она впервые поняла, что сочетание ума, проворства и хладнокровия может принести самые неожиданные плоды. Она поставила машину на стоянку и сквозь дождь подошла к навесу над входом в пассаж.
     Войдя внутрь, Эрика смахнула с лица капли дождя, смешавшиеся со
    слезами.
     В большинстве магазинов торгового центра было довольно оживленно. Эрика не спеша прошлась по нескольким из них, посмотрела туфли фирмы "Балли", выставленные в витрине игрушки "Ф. А. О. Шварц", пестрое многообразие витрин дамского магазина. Но делала она это механически, ничто ее не прельщало, настроение было вялое и подавленное. В магазине кожаных изделий она чуть замедлила шаг и уже подошла было к выходу, как вдруг внимание ее привлек портфель. Он был из английской коричневатой кожи и лежал на стеклянном столике в дальнем углу магазина. Взгляд Эрики перекинулся на что-то другое, затем непонятно почему вернулся к портфелю. По правде говоря, подумала она, портфель ей абсолютно не нужен - она никогда ими не пользуется и маловероятно, чтобы он вдруг ей понадобился. Кроме того, портфель был олицетворением столь многого, что она ненавидела: тирании приносимой домой работы, вечеров, которые Адам проводил над бумагами, бесчисленных часов, украденных у нее. И все же ей захотелось иметь этот портфель - захотелось необъяснимо, сейчас, немедленно. И она будет его иметь.
     Возможно, подумала Эрика, она подарит его Адаму на прощание -
    великолепный подарок, полный многозначительной иронии.
     Но так ли уж необходимо за него платить? Она, конечно, может
    заплатить, только куда интереснее взять вещь, на которую положила глаз, и уйти - она ведь уже не раз, и притом лихо, это проделывала. К тому же это как-то оживит ее жизнь - день сегодня выдался такой скучный.
     Делая вид, будто разглядывает витрины, Эрика осмотрелась. Как и
    прежде в момент кражи, ее охватило нарастающее возбуждение, пьянящая смесь страха и бесшабашной отваги.
     Она отметила про себя, что в магазине три продавца - девушка и двое мужчин, один из них постарше, по-видимому, управляющий. Все они были заняты с покупателями. А кроме того, еще двое или трое покупателей бродили, как и Эрика, по магазину. В том числе какая-то похожая на мышку старушенция рассматривала бирки для чемоданов.
     Стараясь не привлекать к себе внимания, Эрика кружным путем подошла к столику, где лежал портфель. И, словно впервые его увидев, взяла в руки и стала рассматривать. Взгляд, брошенный вокруг, подтвердил, что всем трем продавцам было по-прежнему не до нее.
     Эрика чуть приоткрыла портфель и засунула внутрь две висевшие снаружи этикетки. Затем все с тем же небрежным видом она опустила руку, словно собираясь положить портфель на место, но пронесла его мимо столика. И смело оглянулась вокруг. Двое из тех, кто, как она, бродил по магазину, ушли; один из продавцов переключился на другого покупателя. В остальном все оставалось по-прежнему.
     Слегка размахивая портфелем, Эрика не спеша направилась к выходу. За дверью находился застекленный пассаж, куда выходили и другие магазины и где покупатели могли не опасаться непогоды. Эрика видела сквозь стекло фонтан в пассаже, слышала плеск воды. Позади фонтана она заметила охранника в форме, но он стоял спиной к магазину кожаных изделий и разговаривал с каким-то ребенком. Даже если охранник увидит Эрику после того, как она выйдет из магазина, у него не будет оснований ее задержать. Вот она уже у двери. Никто ее не остановил, никто не окликнул. Право же, как все просто!
     - Минуточку, пожалуйста!
     Чей-то голос, резкий и непреклонный, раздался за самой ее спиной. Вздрогнув от неожиданности, Эрика обернулась.
     Это была та самая тихая старушка, которая столь сосредоточенно
    изучала бирки. Но теперь она уже не казалась ни тихой, ни старенькой - глаза ее смотрели жестко, тонкие губы были сурово поджаты. Она быстро шагнула к Эрике и крикнула управляющему:
     - Мистер Янси! Подойдите сюда!
     И Эрика почувствовала, как старушка крепко схватила ее за запястье, а когда она попыталась вырваться, пальцы впились еще сильнее.
     Эрику охватила паника.
     - Отпустите меня! - воскликнула она, чувствуя, что заливается краской.
     - Не кричите! - приказала старушка. Ей, видимо, не было и пятидесяти - просто она так оделась, чтобы старше выглядеть. - Я сыщик, и вы уличены в краже. - В этот момент к ним подошел управляющий, и она доложила ему:
     - Эта женщина украла портфель - вот он, у нее в руке. Я задержала ее при выходе.
     - Так, - сказал управляющий, - пройдемте в заднюю комнату. - Держался он спокойно, как и женщина-сыщик, заранее зная, что надо делать и как довести эту неприятную миссию до конца. Он лишь скользнул взглядом по Эрике, и она поняла, что ее внешность не имеет для него значения, в его глазах она просто преступница.
     - Вы все слышали? - сказала женщина-сыщик. И, дернув Эрику за
    запястье, повернула ее лицом к магазину, в глубине которого, очевидно, находились служебные помещения.
     - Нет, нет! - Эрика уперлась ногами в пол, отказываясь идти. - Это ошибка.
     - Не мы, сестренка, а такие, как ты, совершают ошибки, - парировала женщина-сыщик. И, обращаясь к управляющему, цинично заметила:
     - Вам когда-нибудь попадалась такая, которая говорила бы иначе?
     Управляющий явно нервничал. У Эрики был громкий голос, и все, кто находился поблизости, повернулись в их сторону. И управляющий, явно желая поскорее прекратить этот спектакль, красноречиво дернул головой, указывая на дверь в глубине магазина.
     Тут-то Эрика и совершила решающий промах. Если бы она последовала за теми двумя, все произошло бы согласно уже установившейся традиции. Сыщица учинила бы ей допрос, очевидно суровый, в ходе которого Эрика скорее всего не выдержала бы, признала свою вину и стала бы умолять ее отпустить. А во время допроса она сообщила бы, что ее муж занимает один из руководящих постов в автомобильной промышленности.
     Затем ей предложили бы изложить дело на бумаге. Она через силу
    собственноручно описала бы, что произошло. После чего ее отпустили бы домой, и инцидент - в том, что касается Эрики. - считался бы исчерпанным.
     Управляющий переправил бы признание Эрики в следственный отдел
    Ассоциации розничных торговцев. Если бы ее имя значилось в картотеке правонарушителей, дело могли бы передать в суд. Если же такого рода правонарушение совершается впервые - а официально ни в чем другом Эрику нельзя было обвинить, - все на этом бы и кончилось.
     Хозяева магазинов в пригородах Детройта, особенно вблизи
    фешенебельных районов, таких, как Бирмингем и Блумфилд-Хиллз, имели печальный опыт общения с воровками, которые крали просто так, из спортивного интереса. И хотя коммерсантам вовсе не обязательно быть еще и психологами, тем не менее большинство из них знали, что такие кражи объясняются сексуальной неудовлетворенностью, одиночеством, потребностью привлечь к себе внимание, что особенно характерно для жен высокопоставленных сотрудников автомобильных компаний. Кроме того, владельцы магазинов понимали, что передача таких дел в суд и шумиха, которую поднимут газеты вокруг громкого имени из мира автобизнеса, могут причинить их коммерческим интересам только вред. Среди элиты автомобильных компаний очень развито чувство клановости, и магазин, замахнувшийся на человека из их среды, мог легко подвергнуться всеобщему бойкоту.
     Поэтому в розничной торговле применялись иные методы. Если воровку удавалось поймать и уличить, ей предлагалось просто оплатить украденные товары, что она и делала без особых возражений. В иных случаях магазины присылали счет на дом после установления личности, а страха перед полицейским участком и суровым допросом оказывалось нередко достаточно, чтобы человек больше никогда в жизни не стал красть с прилавка. Так или иначе, детройтские магазины стремились прежде всего действовать тихо, без излишнего шума.
     Однако Эрика, поддавшись панике и отчаянию, исключила возможность как одного, так и другого варианта. Резким движением она вырвала руку из цепких пальцев женщины-сыщика, повернулась и побежала, продолжая крепко держать похищенный портфель.
     Выбежав из магазина кожаных изделий, она помчалась к дверям, через которые проникла в пассаж. Застигнутые врасплох сыщица и управляющий на мгновение оцепенели. Первой опомнилась "старушка". Она кинулась вслед за Эрикой, крича:
     - Держите ее! Держите эту женщину! Она воровка! Охранник в форме, разговаривавший с ребенком, услышав крики, резко обернулся. Женщина-сыщик тотчас скомандовала:
     - Держите эту женщину! Вон ту, что бежит! Арестуйте ее! Она украла портфель!
     Охранник со всех ног бросился вдогонку за Эрикой. Покупатели в
    пассаже - одни останавливались и, вытягивая шеи, старались увидеть, что происходит, другие, заслышав крики, ринулись вон из торгового центра. Но никто даже не попытался задержать Эрику, пока она бежала к дверям, громко стуча каблучками по плиточному полу пассажа. На некотором расстоянии от Эрики бежал, с трудом поспевая за нею, охранник.
     Страшные крики, любопытные взгляды людей, мимо которых она пробегала, топот ног преследователей, грозивших вот-вот настигнуть ее, - все это казалось Эрике кошмаром. Неужели это с ней происходит? Не может быть! Вот-вот она проснется. Но вместо того, чтобы проснуться, она добежала до массивных дверей. Изо всех сил толкнула дверь - та открылась с невероятной медлительностью. Наконец Эрика очутилась вне пассажа, под дождем - машина ее находилась всего в нескольких ярдах, на стоянке.
     Сердце у Эрики учащенно билось, от быстрого бега и страха она с
    трудом переводила дух. Она вспомнила, что, к счастью, не заперла машину. Зажав под мышкой добытый портфель, Эрика на ходу раскрыла сумочку и стала шарить в ней, пытаясь найти ключи. Из сумочки каскадом полетели разные предметы - Эрика не обратила на это внимания: главным для нее сейчас был ключ от зажигания. К машине она подбежала уже с ключом с руке, но, оглянувшись, увидела, что охранник, сравнительно молодой крепыш, находится всего в нескольких ярдах от нее. Вплотную за ним бежала женщина-сыщик. Эрика поняла, что ей не удрать. Она не успеет вскочить в машину, завести мотор и уехать - охранник настигнет ее. В ужасе Эрика подумала, что последствия теперь будут еще ужаснее, и ее охватило отчаяние.
     В этот момент охранник поскользнулся на мокром от дождя асфальте и упал. Он плюхнулся и какое-то время не мог очухаться.
     Это сразу дало Эрике фору. Вскочив в машину, она повернула ключ
    зажигания, двигатель мгновенно завелся, и она резко рванула с места. Но когда она уже выезжала со стоянки, ею овладел новый страх: а что, если ее преследователи успели заметить номер машины!
     Они успели. К тому же точно запомнили автомобиль - модель с
    открывающимся верхом, ярко-красная, словно спелое яблоко, заметная, как цветок зимой.
     Мало того: среди предметов, выпавших из сумочки Эрики, оказались
    кредитные карточки и другие документы, дававшие представление об их владелице. Женщина-сыщик подобрала их, в то время как охранник, в мокрой и грязной униформе, прихрамывая, так как он подвернул лодыжку, добрался до ближайшего телефона и позвонил в местный полицейский участок.
     ***
     Когда двое полицейских пересаживали Эрику из ее машины в свою, они даже не в силах были сдержать улыбку - до того все оказалось легко и просто. Несколькими минутами раньше полицейская патрульная машина с рацией пристроилась к машине Эрики без лишнего шума, не включая сигнальных огней и сирены, и один из полицейских жестом предложил ей остановиться, что она и сделала, понимая, что вести себя по-другому было бы безумием - таким же безумием, как предпринятая ею попытка скрыться.
     Полицейские, оба молодые, действовали решительно, но вместе с тем корректно и вежливо, поэтому они не внушали Эрике такого страха, как злющая женщина-сыщик в магазине. В любом случае Эрика уже всецело покорилась судьбе. Она понимала, что навлекла на себя беду, и, что бы ни случилось, это уже неотвратимо, ибо теперь ничего не изменишь.
     - Нам приказано доставить вас в полицейский участок, мэм, - сказал один из полицейских. - А вашу машину отгонит туда мой напарник.
     - Хорошо, - выдавила из себя Эрика. Она подошла к машине сзади -
    полицейский придерживал дверцу, пропуская ее вперед, - и испуганно
    отпрянула, обнаружив, что на окнах решетки, и поняв, что ее сейчас запрут, как в тюремной камере.
     Полицейский почувствовал ее замешательство.
     - Так положено, - сказал он. - Если бы можно было, я посадил бы вас впереди, но если я так сделаю, тогда меня скорее всего посадят сзади.
     Эрика заставила себя улыбнуться. Полицейские явно считали, что
    тяжкого преступления она не совершила.
     - Вас когда-нибудь задерживали? - спросил тот же полицейский.
     Эрика покачала головой.
     - Я так и думал. На первый раз ничего не бывает. То есть тем, кто ничего серьезного не совершил.
     Эрика села в машину, хлопнула дверь, и она оказалась взаперти.
     От местного полицейского участка в памяти остались полированные
    деревянные панели и плиточный пол - все прочее расплывалось как в тумане. Эрике напомнили о ее законных правах и обязанностях, потом допросили о том, что произошло в магазине. Она рассказала все начистоту, понимая, что от правды уже не убежишь. Ее свели с женщиной-сыщиком и охранником. Оба были настроены к ней исключительно недоброжелательно, хотя Эрика и подтвердила их версию. Она опознала портфель, недоумевая, зачем он вообще ей понадобился. Затем ей дали подписать показания и спросили, не желает ли она позвонить по телефону адвокату или мужу. Она ответила, что нет.
     После этого ее отвели в комнатку с зарешеченными окнами, заперли на ключ и оставили одну.
     ***
     Шеф местной полиции Уилбер Аренсон не был сторонником излишней
    спешки. Уже не раз за свою карьеру он убеждался в том, что, если позволяют обстоятельства, спешить не следует, и потому он не торопясь просмотрел протоколы относительно кражи, совершенной в одном из магазинов в середине дня, о предупреждении, поступившем в полицию, затем о задержании подозреваемой и доставке ее в полицейский участок. Задержанная - Эрика Маргерит Трентон, двадцати пяти лет, замужняя, проживающая на озере Куортон, - не оказала сопротивления и затем подписала протокол, подтверждающий совершенное ею преступление.
     Согласно установленным правилам делу должны были бы дать ход,
    предъявить женщине обвинение, затем передать все в суд, где ей был бы вынесен приговор. Только не все в полицейском участке этого пригорода Детройта делалось согласно правилам.
     Так, не в правилах шефа местной полиции было вникать в детали мелкого уголовного преступления, и тем не менее некоторые дела такого рода - тут он целиком полагался на своих подчиненных - попадали на его письменный стол.
     Трентон. С этим именем было что-то связано. Шеф не мог точно сказать, когда и при каких обстоятельствах он его слышал, но не сомневался, что выжмет из своей памяти ответ, если только не будет спешить. А пока он продолжал читать материалы дела.
     Еще одним отступлением от правил было то, что дежурный сержант,
    хорошо знавший своеобразие характера и повадок своего шефа, не
    зафиксировал задержание в регистрационной книге. Таким образом, газетные репортеры не могли получить информации о задержанной и о выдвигаемом против нее обвинении.
     Некоторые обстоятельства, связанные с этим делом, заинтересовали
    шефа. Во-первых, финансовые мотивы, которыми можно было бы объяснить такую кражу, начисто отпадали. В бумажнике, выпавшем из сумочки подозреваемой женщины на автомобильной стоянке, было более ста долларов наличными, кредитные карточки "Америкэн экспресс" и "Дайнерс клаб", а также кредитные карточки из местных магазинов. Чековая книжка также свидетельствовала о том, что на счету ее владелицы достаточно денег.
     Шефу Аренсону были хорошо известны случаи, когда обеспеченные женщины совершали кражи в магазинах, а также двигавшие ими побуждения, поэтому то, что перед ним женщина обеспеченная, нисколько его не удивило. Куда интереснее было то, что она отказалась дать сведения о муже или позвонить ему, когда ей было предложено.
     Это, конечно, не меняло сути дела. Проверили, на чью фамилию
    зарегистрирована машина, на которой ехала задержанная. Оказалось, что автомобиль записан за одной из компаний Большой тройки, а служба безопасности компании сообщила, что это одна из двух машин в распоряжении мистера Адама Трентона.
     Сотрудник службы безопасности проговорился насчет двух автомобилей, хотя его об этом вовсе не спрашивали. Звонивший в компанию полицейский отметил и этот факт в своем рапорте. И теперь шеф Аренсон, крепко сбитый и уже начинавший седеть мужчина лет шестидесяти, сидел за своим письменным столом и размышлял об этой последней информации.
     Шефу полиции было хорошо известно, что многие сотрудники компании пользуются служебными машинами. Но только людям, занимающим руководящее положение, предоставляется по две машины - для самого начальника и для его жены.
     Поэтому шеф без особого труда сообразил, что задержанная, Эрика
    Маргерит Трентон, которая сидела сейчас не в камере, а в небольшой комнате для допросов - интуиция опять-таки подсказала дежурному сержанту, как должно поступить, - была замужем за достаточно важным человеком.
     Теперь оставалось только узнать, насколько важным и каким влиянием обладал супруг миссис Трентон.
     То, что шефа вообще занимали эти проблемы, имело свои основания. Дело в том, что расположенные вокруг Детройта общины настаивали на сохранении собственных полицейских сил. Время от времени возникали проекты слияния отдельных управлений полиции в единую городскую полицию Большого Детройта. Утверждалось, что подобная реорганизация обеспечит большую действенность полиции, исключит дублирование в работе и снизит расходы на ее содержание. Сторонники слияния доказывали, что централизованная система хорошо зарекомендовала себя и в других местах.
     Однако пригороды Детройта - Бирмингем, Блумфилд-Хиллз, Трои, Дирборн, Гросс-Пойнты и другие - решительно выступали против такой реорганизации. И поскольку обитатели этих мест - люди достаточно влиятельные, этот проект неизменно проваливался.
     Система существования небольших самостоятельных отрядов полиции,
    возможно, не отвечала принципу равной справедливости для всех, зато это позволяло местным обитателям с громкими именами уйти от закона, когда в роли правонарушителей оказывались они сами, члены их семей или их друзья.
     Стоп, стоп! Шеф наконец-то вспомнил, где он слышал фамилию Трентон. Месяцев шесть или семь назад он покупал машину для своей жены у Смоки Стефенсена. В демонстрационном зале - это было, кажется, в субботу - Смоки познакомил его с Адамом Трентоном из управления компании. После, в частной беседе, когда шеф договаривался со Смоки о цене за машину, тот еще раз упомянул имя Трентона, заметив, что он наверняка далеко пойдет и когда-нибудь даже станет президентом компании.
     Размышляя теперь о происшедшем инциденте и о том, как все можно
    повернуть, шеф Аренсон искренне порадовался, что не проявил поспешности. Теперь он был не только уверен, что задержанная женщина - важная птица, но еще и знал, к кому следует обратиться за дополнительными сведениями, которые могут ему пригодиться.
     Шеф снял трубку городского телефона и позвонил Смоки Стефенсену.
     Глава 24
     Баронет сэр Персивал Макдауэлл Стайвезент и Адам Трентон дружили уже более двадцати лет. Они редко виделись. Иногда по два-три года не давали о себе знать, но, оказавшись в одном городе, они непременно встречались и при этом держали себя с той непринужденностью, какая свойственна старым друзьям, - так, словно и не было долгого перерыва.
     Их дружба объяснялась скорее всего несхожестью характеров. Хотя Адам и отличался богатой фантазией, тем не менее он был прежде всего прекрасным организатором, прагматиком, умевшим осуществлять задуманное. А сэр Персивал, тоже отличавшийся недюжинной фантазией и к тому же обладавший репутацией блистательного ученого, был главным образом мечтателем, который с трудом справлялся с повседневными проблемами. В общем, он был из категории тех, кто, изобретя "молнию", потом забывает застегнуть ее на собственных брюках.
     Они и по происхождению своему были очень разные. Сэр Персивал являлся последним отпрыском крупных английских землевладельцев; отец его умер, и титул по наследству перешел к нему. У Адама же отец был сталелитейщиком в Буффало, штат Нью-Йорк.
     Сблизились друзья в университете Пардю. Они были ровесниками, они и диплом получили одновременно. Адам закончил инженерный факультет, а Персивал, которого друзья звали Перси, - физический. В последующие несколько лет Персивал набрал уйму всяких ученых званий с такой же легкостью, с какой ребенок собирает в поле маргаритки; одно время он работал в той же автомобильной компании, что и Адам. Занимаясь научными изысканиями, он сотрудничал в "мозговом тресте", где оставил свой след, разработав новые области применения электронного микроскопа.
     В тот период - еще до женитьбы Адама на Эрике, когда Перси тоже был холостяком, - они с удовольствием проводили много времени вместе.
     Какое-то время Адам проявлял интерес к хобби Перси, мастерившего
    псевдостаринные скрипки, на которые он - в качестве своеобразной шутки - наклеивал марку Страдивари, однако он решительно отказался изучать вместе с Перси русский язык. Тогда Перси занялся этим в одиночку, причем только потому, что кто-то подарил ему подписку на советский журнал, и, надо сказать, без малого через год уже легко читал по-русски.
     Сэр Персивал Стайвезент был тощий, длинноногий, и вид у него, по
    мнению Адама, всегда был скорбный, что никак не соответствовало
    действительности, и вечно рассеянный, что действительности
    соответствовало. Его добродушную, веселую натуру ничто не могло вывести из равновесия; однако, сосредоточившись на своей науке, он забывал обо всем, в том числе и о семерых детишках, маленьких и шумных. Этот выводок увеличивался в среднем на ребенка в год, с тех пор как Перси женился, а произошло это вскоре после его ухода из автомобильной промышленности. Он взял себе в жены приятную, но легкомысленную аппетитную девицу, ставшую леди Стайвезент, и в последние годы разросшееся семейство жило под Сан-Франциско в этаком развеселом сумасшедшем доме.
     И вот сейчас, в августе, Перси прилетел в Детройт из Сан-Франциско специально, чтобы повидаться с Адамом. Они встретились под вечер в кабинете Адама.
     Когда Перси позвонил накануне и сообщил о своем приезде, Адам стал уговаривать его остановиться не в гостинице, а у него дома, на озере Куортон. Эрика любила Перси. Адам надеялся, что приезд старого друга поможет разрядить напряженную атмосферу и неопределенность отношений между ним и Эрикой. Но Перси отказался:
     - Лучше не надо, дружище. Эрика станет расспрашивать, зачем я
    приехал, а ты, наверное, захочешь рассказать ей об этом сам и по-своему.
     - Что же все-таки тебя сюда привело? - поинтересовался Адам.
     - Может быть, я ищу работу.
     Но сэр Персивал не искал работы. Как выяснилось, в Детройт он
    приехал, чтобы предложить ее Адаму.
     Одной компании на Западном побережье, занимавшейся созданием сложной электронной и радарной аппаратуры, требовался директор-распорядитель. Перси был в числе основателей этой компании, недавно его избрали вице-президентом по научной части, и сейчас он обращался к Адаму с предложением от имени своих коллег и от себя лично.
     - Президентом - вот кем мы тебя сделаем, старина, - заметил Перси. - Начнешь у нас карьеру с самого верха.
     - Именно эту фразу произнес когда-то Генри Форд, обращаясь к Банки Нудсену "Уильяме Нудсен (1879 - 1948) - американский промышленник, работавший у Форда и ставший впоследствии президентом концерна "Дженерал моторс".", - сухо сказал Адам.
     - У нас это могло бы получиться солиднее. По той простой причине, что мы сделаем тебя крупным держателем акций. - Перси, поглядывая на Адама, слегка наморщил лоб. - Я попрошу тебя только об одном - сделай милость, отнесись к моим словам серьезно.
     - Я всегда отношусь к тебе серьезно. - На этом, собственно, и не без оснований, зиждились их отношения, подумал Адам, - на взаимном уважении. У Адама были свои, причем весьма существенные, заслуги перед автомобильной промышленностью, а Перси, несмотря на проявлявшуюся порой нерешительность и рассеянность в сугубо житейских делах, неизменно добивался успеха во всем, что касалось науки. Вот и сейчас, еще до их встречи, Адам был наслышан о том, что эта компания Перси на Западном побережье за короткий срок снискала себе солидную репутацию в области разработки сложной электронной техники.
     - Мы - некрупная компания, - пояснил Перси но быстро растущая, и в этом вся проблема.
     И он стал рассказывать о том, что группа ученых вроде него решила создать компанию, чтобы новейшие современные открытия, которых так много в науке, обратить на благо практических потребностей и техники. Особое внимание уделялось новым источникам энергии и передаче ее на расстояние. Намеченные проекты призваны облегчить положение городов и промышленности, а также вследствие широкого применения ирригации улучшить снабжение населения продуктами питания. Их группа сумела добиться целого ряда впечатляющих успехов, так что компания, по выражению Перси, уже "заработала на хлеб с маслом и немного варенья к чаю". Еще большие надежды связаны с будущим.
     - Значительная часть наших усилий посвящена сверхпроводникам, -
    заметил Перси. - Ты в курсе дела?
     - Признаться, не очень.
     - Если удастся пробить нашу идею - а кое-кто из нас считает, что так и будет, - это явится самым значительным сдвигом в области энергетики и металлургии на памяти нашего поколения. Я расскажу тебе обо всем позже. Это может оказаться самой большой нашей удачей.
     В данный момент, заявил Перси, компании необходим человек - деловой, с полетом, который взял бы на себя руководство ею.
     - Мы - ученые, старина. Мы у себя собрали, если можно так выразиться, под одним зонтиком столько гениальных ученых, сколько нигде больше не встретишь. Но нам приходится заниматься такими делами, которые нам не по душе и к которым мы в общем-то не подготовлены, - организацией управления, бюджетными вопросами, финансами и прочим. А нам хотелось бы сидеть у себя в лаборатории, экспериментировать и мыслить.
     Однако, заметил Перси, группа вовсе не расположена брать первого
    попавшегося дельца.
     - Квалифицированных бухгалтеров - пруд пруди, от консультантов по вопросам управления просто нет отбоя.
     А нам требуется выдающийся человек, обладающий фантазией, понимающий и с уважением относящийся к научным исследованиям, - человек, имеющий представление о том, как использовать технику, как внедрять изобретения, умеющий определить приоритеты в работе, а также представлять компанию в контактах с другими фирмами, в то время как мы будем обеспечивать тыл. Вместе с тем это, несомненно, должен быть во всех отношениях достойный человек. Словом, старина, нам нужен ты.
     Ко всему этому трудно было остаться равнодушным. Надо сказать, что Адама, как и многих ведущих автомобилестроителей, не раз приглашали к себе работать другие компании. Но это предложение было совсем иного рода, учитывая, кем был Перси и что он собой представлял.
     - А что думают об этом твои коллеги? - спросил Адам.
     - Они привыкли доверять моим оценкам. Признаться, мы составили список кандидатов. Очень короткий. Твоя фамилия была в нем единственная.
     - Я тронут, - искренне произнес Адам. Сэр Персивал Стайвезент
    позволил себе едва заметно улыбнуться, что случалось с ним достаточно редко.
     - Но ты, очевидно, будешь тронут еще больше. Если тебе угодно, мы уже сейчас готовы обсудить размеры твоего жалованья, премии, количество выделяемых тебе акций, опционы.
     Адам покачал головой.
     - Пока это преждевременно. Дело в том, что я никогда всерьез не думал об уходе из автомобильной промышленности. Машины - это моя жизнь. Всегда были и остались по сей день.
     Для Адама весь этот разговор носил сугубо теоретический характер. Сколько бы он ни уважал Перси, какие бы тесные узы дружбы их ни связывали, добровольно уйти из автомобильной компании представлялось Адаму совершенно немыслимым.
     Они сидели лицом друг к другу. Перси переменил позу. У него была
    привычка, сидя в кресле, вертеться и крутиться как на шарнирах. Но всякое судорожное движение означало, что мысли его потекли в другом направлении и тема разговора сейчас изменится.
     - Ты когда-нибудь думал, - спросил Перси, - что напишут на твоем
    памятнике?
     - Я вовсе не уверен, что он вообще у меня будет. Перси махнул рукой.
     - Это фигурально говоря, дружище. После каждого из нас остается
    памятник - в мраморе или в воздухе. И на нем выбито, как мы распорядились отпущенным нам временем и что мы оставили после себя. Ты когда-нибудь об этом думал?
     - Пожалуй, да, - ответил Адам. - Все мы, наверно, немного об этом думаем.
     Перси соединил кончики пальцев и стал их рассматривать.
     - О тебе, я полагаю, можно было бы сказать по-разному. Например: "Был вице-президентом автомобильной компании" или даже "президентом" - это, конечно, при условии, если тебе не изменит удача и ты обойдешь всех других серьезных конкурентов. Разумеется, ты окажешься в хорошей компании, хоть и многочисленной. Ведь так много, старина, в автомобильном бизнесе президентов и вице-президентов. Совсем как людей в Индии.
     - Если хочешь что-то сказать, - заметил Адам, - зачем ходить вокруг да около?
     - Прекрасная идея, старина.
     "Иной раз, - подумалось Адаму, - Перси явно перебарщивает с этой
    своей благоприобретенной манерой вести себя на английский лад". А она у него, конечно же, благоприобретенная, хотя он и английский баронет, так как Перси уже четверть века живет в США и за исключением акцента и речи всеми своими привычками и вкусами не отличается от коренного американца. Но может быть, это его пристрастие ко всему английскому лишь доказывает, что у каждого есть свои слабости.


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ]

/ Полные произведения / Хейли А. / Колеса


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis