• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Азимов А. / КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ

КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ [11/28]

Скачать полное произведение

    - Они помогают мне незаметно шпионить за шпионами Тирании. Защиты от моих приспособлений не существует. Вот почему я узнал и о тебе, как только от Аратапа поступило первое сообщение. У меня имеется множество прелестных штучек. Например, мой визисонор. Ты любишь музыку?
     - Да.
     - Отлично. Я создал один инструмент, только не уверен, что ты сочтешь его музыкальным. - Джил коснулся рукой книжной полки. - Это не очень хороший тайник, но, поскольку никто не воспринимает меня всерьез, его пока не обнаружили. Прелестно, не правда ли? Ах да, я совсем забыл, что ты не находишь в этом прелести.
     Перед юношей возник некий предмет: самодельный, грубо сработанный и похожий на коробку. Одна сторона его была покрыта маленькими блестящими ручками. Коробочка лежала этой стороной кверху.
     - Он не слишком красив, - сказал Джилберт, - но кого это волнует? Включи подсветку. Нет, нет! Не трогай ни выключателей, ни контактов! Просто медленно пожелай, чтобы подсветка зажглась. Сосредоточься на этом желании!
     Внезапно на коробочке замигали огоньки. Их свет отразился в украшавшей потолок хрустальной люстре, и два пятна зажглись во тьме. Джилберт удовлетворенно засмеялся, видя изумление Байрона.
     - Это лишь один из трюков моего визисонора. Им можно управлять с помощью мыслей. По такому же принципу действуют персональные капсулы. Ты понимаешь, что я имею в виду?
     - Нет, не понимаю, если вам хочется услышать от меня правду.
     - Тогда смотри. Электрическое поле, создаваемое твоим мозгом, индуцируется в приборе. С точки зрения математики это очень просто, но я не знаю никого, кому бы удалось поместить подобный прибор в крошечную коробочку. Для этого обычно выстраивают пятиэтажное здание размером в приличный завод. Да и принцип работы здесь другой. Я сумел замкнуть цепь непосредственно на коре головного мозга, минуя подключение глаз и ушей. Смотри!
     Сперва смотреть было не на что. Потом на глазах Байрона что-то замелькало. Это "что-то" превратилось в сияющий темно-фиолетовый шар, мелькающий в воздухе. Шар преследовал Байрона при каждом движении, движениям шара сопутствовал ясный музыкальный аккомпанемент, который сам являлся частью движения.
     Все это усиливалось, и Байрону стало казаться, что удивительный эффект существует внутри него самого. Ведь цвет не был в полном смысле слова цветом. Он скорее был цветным звуком, не производящим шума. Его можно было потрогать, не прикасаясь к нему.
     Потоки цвета лизали его руки и ноги, не причиняя боли... Байрон испугался: он уже не видел своих рук и не чувствовал их. Он беззвучно вскрикнул - и все исчезло. Перед ним стоял Джилберт и смеялся. Комната была освещена.
     - Что произошло? - растерянно спросил юноша.
     - Не знаю. Я ничего не ощущал. Разве ты не понял? Твои видения продукт твоего собственного мозга. И я не знаю, как можно объяснить подобный феномен. Все время, пока ты концентрируешься на ощущениях, твой мозг преломляет их в привычные, знакомые формы. Это всего лишь попытка соединить одновременно свет, звук и прикосновение. Кстати, а как насчет запаха? Иногда мне кажется, что пахнет какой-то дрянью. Думаю, что опыты на собаках позволили бы вызвать к жизни и самые разнообразные запахи. Мне очень хочется испробовать все это на животных. Я люблю смотреть, какое впечатление производит мое изобретение на других.
     В задумчивости он провел рукой по кнопкам на коробочке.
     - Изредка я думал, что если изучить возможности этой штуки до конца, то можно создавать на ней симфонии нового типа; можно делать то, чего не сделаешь просто со звуком или просто со светом. Но боюсь, я неспособен сделать это.
     Байрон раздраженно прервал его:
     - Я хочу задать тебе один вопрос.
     - Сколько угодно.
     - Почему ты не хочешь использовать свои научные дарования в целях всеобщего блага. А вместо этого...
     - Играю в детские игры? Не знаю. Может быть, мои увлечения не так уж бесполезны. Но то, что они противозаконны, это факт.
     - Противозаконны? Что именно?
     - Визисонор. Приборы для слежки за шпионами - тоже. Если бы тиранийцы узнали о них, это явилось бы для меня смертным приговором.
     - Ты, наверное, шутишь?
     - Вовсе нет. Видно, что ты вырос в провинции. Молодежь не может помнить того, что было давным-давно. - Внезапно он скосил глаза в сторону Байрона. - Ты против тиранийских правил? Говори смело! Ведь я открылся тебе, и рассказал Артемиде о твоем отце.
     - Да, против, - тихо сказал Байрон.
     - Почему?
     - Они - пришельцы, завоеватели! По какому праву они командуют на Нефелосе и Родии?!
     - Ты всегда так думал?
     Байрон не ответил.
     Джилберт вздохнул:
     - Другими словами, ты решил, что они - пришельцы и завоеватели, но только после того, как они казнили твоего отца, причем согласно закону. Нет-нет, лучше не вспыхивай, а рассуди сам! Поверь мне, я на твоей стороне... Но смотри! Твой отец был Господином. Какие права были у его скотников? Ведь в случае если двое из них поспорили вплоть до драки, он мог посадить в тюрьму обоих. Кем был твой отец для своих подданных? Он был их тираном! В своих, - да и моих - глазах твой отец был патриотом. Но что из того? Для тиранийцев он был всего лишь заговорщиком, и они убили его. Надеюсь, ты не против самозащиты? В свое время Хенриады пролили немало крови. Читай историю, мой юный друг! Любое правительство убивает своих подданных, и это в порядке вещей. Поэтому для своей ненависти к Тирании избери повод получше. Как только это произойдет, ты станешь свободен.
     Байрон сжал кулаки.
     - Твоя философия чрезвычайно интересна. Но мне сложно ее понять. Интересно, что бы ты сказал, если бы казнили твоего отца?
     - А ты что, ничего не знаешь? Мой отец был Правителем перед Хенриком, и его убили. Только не физически, а морально. Они убили его волю, его дух, и то же самое сделали сейчас с Хенриком. Им не хотелось, чтобы после смерти отца Правителем стал я; я был для них слишком непредсказуемым. С Хенриком дело обстоит проще. Но все же недостаточно просто. Они убивали его постепенно, превращая в послушную марионетку. Ведь ты видел его! Он изо дня в день становится все хуже. Его постоянное состояние - маниакально-депрессивный психоз. Но не поэтому я хочу разрушить тиранийскую систему! Отнюдь!..
     - Что? - спросил Байрон. - У тебя есть другие причины?
     - Да, и довольно обоснованные. Тиранийцы нарушили права более чем двадцати миллиардов людей, что составляет большую часть человеческой расы. Ты учился в школе. Там ты изучал экономический цикл. Как только происходит освоение новой планеты, она сразу же сталкивается с проблемой, как накормить себя. Она становится сельскохозяйственной державой, миром скотоводства. По мере развития, когда производится достаточно много продукции, излишки экспортируются и взамен приобретаются оборудование и станки. Это уже второй шаг. Потом, с ростом населения и иностранных инвестиций, начинает строиться промышленная, индустриальная цивилизация, что является третьим шагом. Происходит автоматизация всех процессов, ввоз продуктов питания, вывоз продуктов машиностроения, участие в развитии других более примитивных миров, и так далее. Это четвертый шаг. Развитые миры всегда быстро становятся густо заселенными; они укрепляют свою военную мощь, поскольку война - это поле деятельности машин, и они всегда окружают себя сельскохозяйственными мирами. Что же произошло с нами? Мы находились на третьей ступени; у нас развивалась промышленность. А сейчас? Этот рост полностью остановлен; более того - повернут вспять. Происходит это потому, что Тирания жестко контролирует наше развитие. Чем меньше они позволяют нам действовать, тем беспомощнее мы становимся. Кроме того, если уж мы достаточно развиты в промышленном отношении, мы можем развивать и военную промышленность. Поэтому индустриализация приостановлена; исследовательская работа заморожена. И, поскольку люди быстро привыкают к реальности, они уже даже не пытаются что-либо изобретать! Поэтому ты и удивился, когда я показывал тебе действие визисонора. Конечно, когда-нибудь мы одолеем Тиранию. Это неизбежно. Они не могут править вечно, и становятся вялыми и ленивыми. Со временем они утратят многие традиции, их съест коррупция. Но понадобятся столетия, потому что история не терпит спешки. А когда эти столетия пройдут, мы все еще будем сельскохозяйственной державой, не имеющей промышленных или научных достижений, в то время как наши соседи, избежавшие контроля Тирании, будут сильными и урбанизированными. Поэтому Королевства по сути навсегда останутся колониями. Они никогда не смогут выкарабкаться, и все мы будем только зрителями в великом театре человеческих свершений.
     - Кое-что из того, что ты говорил, мне известно, - сказал Байрон.
     - Это естественно, если учесть, что ты получил образование не здесь, а на Земле. Земля необыкновенно развита в социальном отношении.
     - Разве?
     - Конечно! Вся Галактика пребывает в постоянном состоянии экспансии со времен первых известных нам межзвездных путешествий. Мы уже были развивающимся, и весьма незрелым обществом. Очевидно, что человечество достигает зрелости только в одном месте и только однажды, и это случилось на Земле непосредственно перед ее катастрофой. Население Земли находилось в безопасности от географической экспансии и поэтому столкнулось с такими проблемами, как перенаселенность, истощение ресурсов и так далее; эти проблемы никогда не стояли перед другими планетами Галактики. Они форсировали изучение общественных наук. Мы упустили в этом плане многое, и нам есть о чем жалеть, потому что эти науки - прелестная штука. Хенрик в молодости был великим примитивистом. Он имел целую коллекцию земных предметов, аналогов которым не находилось нигде в Галактике. С тех пор как он стал Правителем, это увлечение отошло, как и многие другие. В некотором смысле я унаследовал его. Земная литература неподражаема. Она чрезвычайно интроспективна, чего нет в нашей экстравертной галактической цивилизации. Это восхищает меня больше всего.
     - Ты утешил меня, - улыбнулся Байрон. - Ты так долго был серьезным, что я начал бояться, не утратил ли ты своего чувства юмора.
     Джилберт пожал плечами:
     - Я расслабляюсь, и это прекрасно. Кажется, это происходит со мной впервые за много месяцев. Знаешь ли ты, что такое - все время играть роль? Скрывать свою личностную сущность двадцать четыре часа в сутки? Даже с друзьями? Даже наедине с самим собой не забывать о необходимости притворяться? Выглядеть безобидным чудаком? А ведь жизнь можно спасти только если живешь так, как живу я. Но я все равно могу бороться с ними.
     Он поднял глаза, и его голос торжествующе зазвучал в маленькой лаборатории.
     - Ты умеешь управлять космическим кораблем. Я этого не умею. Разве это не странно? Ты рассуждаешь о моих научных способностях, а я не умею управлять простейшим космическим одноместным кораблем. Но ты умеешь это делать, и из этого вытекает, что ты должен покинуть Родию.
     Вывод был совершенно безошибочным, но Байрон не подал вида. Он холодно спросил:
     - Почему?
     - Как я уже говорил, мы с Артемидой беседовали о тебе и предусмотрели такую возможность. Когда выйдешь отсюда, иди прямо в ее комнату. Она ждет тебя. Я начертил план, так что тебе не придется расспрашивать, как пройти через переходы. - Он пододвинул к Байрону маленькую металлическую пластинку. - Если тебя кто-нибудь остановит, скажи, что тебя вызывают к Правителю, и проходи дальше. Не переживай, что твои слова могут показаться кому-то неубедительными...
     - Постой! - Байрон не хотел влипать в детективную историю еще раз. Хватит с него Джоунти, уговорившего сесть в космический корабль, и Представителя Тирании, отгадавшего все его тайны раньше, чем он успел их рассказать. Ему надоело быть игрушкой в чужих руках. Довольно! Они могли ограничить его в действиях, но не в желаниях. Он слишком упрям для них.
     - Я здесь по очень важному для меня делу, сэр. И не собираюсь покидать Родию.
     - Не будь молодым идиотом! - в голосе Джилберта прозвучали гневные нотки. - Кого ты хочешь провести? Думаешь, ты сможешь покинуть Дворец, если дождешься восхода солнца? Тиранийцы свяжутся с Хенриком, и он заточит тебя в тюрьму. Он только и делает, что ждет их приказа, потому что самая страшная работа для него - это решать самому, как поступить. Он - мой кузен, и я хорошо знаю его, поверь...
     - А если даже и так, что тебе до этого? Почему ты так заботишься обо мне? - Байрон отбросил всякую вежливость. Он не будет больше марионеткой в чужих руках!
     Джилберт, вставая с места, произнес:
     - Я хочу, чтобы ты взял меня с собой. Я забочусь исключительно о самом себе. Я больше не могу жить под игом Тирании. Если бы Артемида или я умели управлять космическим кораблем, мы бы уже давно сбежали отсюда. У нас нет еще одной жизни в запасе, и мы не собираемся доживать свой век на Родии!
     Байрон несколько поколебался в своей уверенности:
     - Дочь Правителя! А она тут причем?
     - Уверен, что она наиболее отчаянная из всех нас. Для женщин существует особая смерть. Кто может сделать так, что дочь Правителя - молодая, независимая и незамужняя - станет молодой, зависимой и замужней? Кто этот счастливчик? Это старый, мерзкий тиранийский придворный, который уже угробил трех жен и желает погасить огонь юности в груди еще одной милой девушки.
     - Правитель не допустит этого!
     - Правитель допустит все, что угодно, лишь бы не лишиться своего звания.
     Байрон вспомнил Артемиду, их последнюю встречу. Прекрасные густые волосы, нежная чистая кожа, черные глаза, алые губы! Высокая, веселая, юная! Эти слова подошли бы к миллионам девушек в Галактике. Но ожидавшая ее участь... Ужасно!
     - А здесь есть исправный космический корабль?
     Лицо Джилберта озарила улыбка. Но, еще до того, как он успел что-либо сказать, послышался стук в дверь. Он повторился, и Джилберт сказал:
     - Лучше открой дверь.
     Байрон выполнил просьбу. В комнату вошли два охранника. Один из них отдал честь Джилберту и повернулся к Байрону.
     - Байрон Фаррилл, от имени Представителя Тирании и Правителя Родии я арестую тебя.
     - По какому обвинению?
     - По обвинению в измене.
     Джилберт смотрел в сторону. Выражение его лица изменилось:
     - На этот раз Хенрик поспешил; он действовал быстрее, чем я ожидал. Восхитительная мысль!
     Он вновь играл свою роль, старина Джилберт.
     - Следуй за мной, - сказал охранник, а другой подтолкнул Байрона в спину нейронным хлыстом.
     8. ЖЕНСКИЕ ЮБКИ
     В горле у Байрона пересохло. Если бы он попытался вступить в драку, вооруженные охранники легко одолели бы его. Он знал это, и не стал испытывать судьбу. Не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться.
     Но Джилберт сказал:
     - Позвольте ему прихватить с собой пальто, господа.
     Байрон бросил удивленный взгляд на маленького человечка. Ведь у него не было пальто!
     Охранник сделал жест, который можно было истолковать как разрешение, и направил на Байрона хлыст:
     - Ты слышал, что сказал милорд? Быстро бери пальто, и идем!
     Байрон медленно, как только мог, отступил назад. Он подошел к книжной полке и стал шарить рукой по стулу в поисках несуществующего пальто. Он ждал какого-нибудь сигнала от Джилберта.
     Охранникам не виден был визисонор. Поэтому они также не заметили, как Джилберт нажал одну из кнопок. Байрон мысленно умолял аппарат включиться. Когда же он наконец заработает?
     Охранник насмешливо спросил:
     - Твое пальто что, валяется за стулом? Встать! - Он сделал шаг вперед и остановился. Его глаза округлились, и он скосил их куда-то влево.
     Началось! Байрон рывком дернул за рукоять нейронного хлыста в руке охранника, и страж, как тюфяк, повалился на пол, выпустив оружие. Второй охранник был все еще вооружен, но сейчас это не имело значения. Свободной рукой он размахивал перед своими глазами, как-бы отгоняя что-то.
     Джилберт рассмеялся:
     - Тебя что-то беспокоит, Фаррилл?
     - Ничего, кроме хлыста в моей руке.
     - Отлично! Тогда пошли. Они не смогут остановить тебя. Сейчас их мозг переполнен несуществующими звуками и образами.
     Тело одного из охранников сотрясалось в конвульсиях; казалось, наступает агония.
     - Осторожней, - предупредил Джилберт.
     Второй охранник, сделав внезапный выпад, свалил юношу на пол. Это была атака вслепую. Вряд ли он видел Байрона в этот момент. Его пустые глаза не выражали никаких эмоций. Он хрипло дышал Байрону прямо в ухо; юноша брыкался, пытаясь высвободиться, но у него ничего не получалось. Воспользоваться вновь обретенным оружием он тоже не мог. Внезапно охранник издал какое-то мычание, сквозь которое едва прослушивались слова:
     - Я уничтожу вас всех!
     Воздух наполнился запахом озона, издаваемым лучом хлыста. Луч коснулся ноги Байрона. Юноше показалось, что он вступил в кипяток. Или что на ногу упала гранитная плита. Или ногу отрезало пилой. На самом деле с ногой физически ничего не произошло. Хлыст подействовал на нервные окончания, и они спровоцировали болевой эффект небывалой силы. Ничего другого луч не мог сделать.
     Боль сковала все мышцы Байрона. Он даже не заметил, что схватка закончилась. Когда он смог открыть переполненные слезами глаза, то увидел, что охранник, прислонившись спиной к стене, хихикает, бормоча что-то себе под нос. Первый охранник все еще лежал на спине, но сейчас его руки и ноги были вытянуты. Он молчал, но находился в сознании. Глазами он следил в воздухе за чем-то воображаемым и его тело слегка вздрагивало. Из уголка рта стекала струйка слюны.
     Байрон усилием воли заставил себя подняться. Он с трудом дополз до стены, опираясь на рукоять хлыста. Прислонившись спиной, он направил луч на одного охранника, затем на другого. Они не оказали никакого сопротивления. Байрон оглянулся на Джилберта. Тот выключил свой визисонор и потирал рукой щеку.
     - Спасибо, - прошептал юноша.
     - Не теряй времени! Беги к Артемиде! Скорее!..
     Байрон понял, что тот прав. Его нога нестерпимо болела, но промедление грозило гибелью. Он поправил носок, перевязал шнурки на ботинках. Один хлыст у него уже был, но он вспомнил про второй и прихватил его тоже.
     Подойдя к двери, он остановился и задал Джилберту мучивший его вопрос:
     - Что ты дал им увидеть?
     - Не знаю. Я не могу это контролировать. Я только вложил в прибор все свои силы, а остальное добавили их внутренние комплексы. Не теряй времени на болтовню! Ты не потерял схему, как добраться до комнаты Артемиды?
     Байрон отрицательно покачал головой и выскочил в коридор. Там было пусто. Он не мог передвигаться быстро, поэтому попытался изобразить, что просто вышел прогуляться.
     Глянув на часы, он вспомнил, что не выставил их по местному родийскому времени. Они все еще показывали время, которым пользовались на борту космического корабля. При таком отсчете сто минут составляли час, а тысяча - день. Сейчас на них высвечивалось 876, и это ничего не значило на Родии.
     Стены всегда имеют глаза и уши, и Байрон почувствовал это почти сразу же, как только вышел в коридор. Поэтому он торопливо сверился со схемой Джилберта и повернул вправо. Остановившись у двери в конце коридора, он коснулся рукой фотоэлемента. Дверь распахнулась.
     - Входите, молодой человек.
     Это была Артемида. Байрон скользнул в комнату, и дверь закрылась. Он, ничего не говоря, смотрел на девушку. Странно, подумал Байрон, но наибольшее значение для меня имеет сейчас то, что на мне несвежая и продранная у плеча рубашка, а на лице, должно быть, видна свежая ссадина.
     Кроме того, ему захотелось немедленно вычистить ботинки.
     Она подвела его к креслу, усадила и взволнованно спросила:
     - Что случилось? Что с твоей ногой?
     - Поранился, - коротко ответил он. - Ты готова бежать?
     Она просияла.
     - Значит ты берешь нас с собой?
     Но Байрон еще и сам не знал, как ему поступить. Его нога ужасно саднила, и он украдкой потирал голень рукой.
     - Как добраться до корабля? - спросил он. - Я намерен как можно скорее покинуть эту чертову планету. Если хочешь следовать за мной, могу прихватить тебя за компанию.
     Она вспыхнула:
     - Ты мог бы быть и повежливее. Ты с кем-то дрался?
     - Да. С охраной твоего отца, намеревавшейся арестовать меня. Они забыли о моих священных правах.
     - О! Извини.
     - И ты извини меня. Ничего нет странного в том, что тиранийцы более пятидесяти лет помыкают нами. Ведь мы сами охотно помогаем им в этом. Люди, подобные твоему отцу, пойдут на все, лишь бы удержаться у власти; они даже готовы забыть кодекс чести джентльмена! Впрочем какая разница?
     - Я уже попросила прощения, Господин. - Она надменно произнесла этот титул. - Но, пожалуйста, не считай, что ты вправе осуждать моего отца. Ты слишком мало о нем знаешь.
     - Я не хочу обсуждать это. Нам нужно спешить, пока не подоспела стража. Ладно, я не хотел оскорбить твои чувства. Все в порядке. - Байрон не вполне владел собой, но, черт возьми, его не каждый день секли нейронным хлыстом, и ему это решительно не понравилось. И потом, они покушались на его свободу! Разве этого мало?
     Артемида разозлилась. Не на отца, конечно, а на этого глупого молодого человека. Что он возомнил о себе? Он слишком молод, почти ребенок, вряд ли старше ее, как ей показалось; и вообще...
     Раздался звук коммуникатора, и она торопливо сказала:
     - Пожалуйста, подождите минутку, и мы пойдем.
     Это был голос Джилберта. В нем звучал страх.
     - Арта! В твоем крыле все в порядке?
     - Он здесь, - ответила Артемида.
     - Отлично! Ничего не говори, только слушай. Не выходите из комнаты. Его ищут по всему Дворцу, и он может попасться им в лапы. Я попытаюсь что-нибудь придумать, но, ради Бога, не двигайтесь с места!
     Он не стал ждать ответа и прервал связь.
     - Значит, так, - сказал Байрон, который все слышал. - Что прикажешь делать - оставаться и, возможно, навлечь на тебя беду, или испытать судьбу и попытаться выбраться отсюда?
     - Ох, да замолчи же, идиот!
     Они замерли, глядя в лицо друг другу. Гнев застилал Байрону глаза. Черт побери, он пытается ей помочь, а она позволяет себе так с ним разговаривать!
     Она не выдержала первая, и отведя глаза в сторону, прошептала:
     - Извини.
     - Все в порядке, - холодно ответил он. - Ты только высказала свое мнение.
     - Ты не должен был так говорить о моем отце. Ты ведь не знаешь, что такое - быть Правителем. Он служит на благо людей, что бы ты о нем не думал!
     - Ну, конечно же! Он хочет выдать меня тиранийцам именно на благо людей. Весь смысл именно в этом.
     - В некотором роде это так. Он должен подтвердить им свою лояльность. Иначе они могут сместить его и упразднить эту форму правления на Родии. Что же лучше?
     - Если дворянин забывает о чести...
     - Не думай только о себе. В этом твоя ошибка.
     - Мне не кажется, что я неправ, когда не хочу умирать. И я предпочитаю сопротивляться прежде чем умру. Мой отец боролся! - Он понимал, что ситуация становится мелодраматичной, но эта девчонка словно провоцировала его.
     - И чем это помогло твоему отцу? - с издевкой спросила она.
     - Ничем. Он был убит.
     Артемиде стало стыдно.
     - Мне очень жаль, - и добавила как бы обороняясь, - у меня ведь тоже есть проблемы, как ты знаешь.
     Байрон опомнился.
     - Я знаю. Ладно, ну его все ко всем чертям!
     Ноге его стало несколько легче, и Байрон слабо улыбнулся.
     Артемида попыталась изменить тему:
     - Знаешь, а на самом деле ты не урод!
     Байрон глупо улыбнулся:
     - Ну, если...
     Внезапно Артемида рукой зажала ему рот. Они замерли, глядя в сторону двери.
     Снаружи, в коридоре, раздался топот множества ног. Затем топот прекратился, и в дверь позвонили.
     Джилберт работал быстро. Сперва он спрятал свой визисонор. Затем вызвал капитана охраны. Он продемонстрировал ему двух лежащих охранников и поведал о том, что арестованный сбежал.
     Капитана это огорошило. Попытавшись привести своих подчиненных в чувство, он обратился к Джилберту:
     - Мой господин, я не совсем понял из твоих слов, что же произошло.
     - То, что ты видишь, - ответил Джилберт. - Они пришли арестовать его, а он не подчинился. И теперь он убежал, а я не знаю - куда.
     - Одна деталь, мой господин, - настаивал капитан. - Дворец хорошо охраняется, и я уверен, что он не сможет выскользнуть из него. Но как ему удалось справиться с охранниками?! Ведь мои люди были вооружены! Он же был безоружен.
     - Он сражался, как тигр. Из моего укрытия, из-за вон того стула...
     - Мне очень жаль, мой господин, что все это произошло у тебя на глазах... Но почему ты не попытался помочь им?
     - Прелестная мысль, капитан! Если твои вооруженные до зубов головорезы нуждаются в помощи такого старика, как я, то, кажется, пришло время заменить тебя кем-нибудь другим.
     - Отлично! Мы обыщем весь Дворец, найдем его и посмотрим, сможет ли он повторить проделанное.
     - Хотелось бы сопровождать вас, капитан.
     Капитан удивленно приподнял брови:
     - Я бы не советовал моему господину этого делать. Это опасно.
     Хенриадов не стоило бы предупреждать от этом. Но Джилберт лишь улыбнулся:
     - Я знаю, но иногда даже опасность бывает восхитительна.
     Солдаты приступили к поискам через пять минут. Джилберту хватило этого времени, чтобы позвонить Артемиде.
     Услышав сигнал, Байрон и Артемида похолодели. Он повторился, потом в двери постучали, и они услышали голос Джилберта:
     - Давайте, я попробую, капитан, - и громко, настойчиво:
     - Артемида!
     Байрон сделал шаг вперед, но девушка жестом приказала ему молчать. Она отозвалась:
     - Минутку, дядя Джил, - и нажала кнопку, утопленную в стене.
     Байрон в растерянности следил за ее действиями. Одними губами девушка прошептала:
     - Сюда! - и ее руки стали быстро расстегивать застежки на платье. платье скользнуло к ногам Артемиды. Она схватила другое платье, подтолкнула его рукой в гардеробную, сама выскочила оттуда и закрыла за собой дверь.
     Байрон оказался в кромешной темноте. Ни одного лучика не пробивалось из-под дверного проема. В воздухе пахло духами. Он нащупал рукой стопку юбок и спрятался за ними. С помощью Джилберта он одолел двух стражников, но здесь ему оставалось только лишь прятаться под юбками. Под женскими юбками.
     Ему захотелось стать сейчас невидимым и оказаться в комнате рядом с этой девчонкой. Отчаянная дама, и, что самое приятное, совершенно не похожа на своего отца.
     Сейчас ему оставалось только ждать, спрятавшись за стеной; ждать звука шагов в комнате, ждать включения двери, ждать встречи с врагами. Да, теперь визисонор бессилен помочь ему!
     Он ждал, сжимая по нейронному хлысту в каждой руке.
     9. И МУЖСКИЕ БРЮКИ
     - В чем дело? - удивление Артемиды было почти непритворным. Она обращалась к Джилберту, стоящему в дверях рядом с капитаном охраны. Позади них маячили полуодетые люди. Она быстро спросила:
     - Что-нибудь случилось с отцом?
     - Нет-нет, - успокоил ее Джилберт, - не произошло ничего из-за чего стоило бы беспокоиться. Ты спала?
     - Конечно! И вся моя прислуга тоже давно спит. Вы напугали меня до полусмерти!
     Внезапно она повернулась к капитану, и в ее голосе зазвучал гнев:
     - Что от меня хотят, капитан? Пожалуйста, выясните ваши проблемы поскорее! Сейчас не время для подобных вторжений.
     Джилберт не дал никому раскрыть рта:
     - Произошла восхитительная вещь, Артемида! Молодой человек - как там его зовут?.. Ну, ты меня поняла - сбежал, снеся две головы на своем пути. Сейчас мы как раз охотимся на него. И я, как верный пес, помогаю капитану в этом нелегком деле.
     Артемида усилием воли заставила себя сдержать улыбку.
     Губы капитана задрожали, и он прервал речь Джилберта:
     - Позвольте заметить, мой господин, что насмешки сейчас неуместны. Госпожа, человек, именующий себя сыном экс-Господина Вайдемоса, был арестован за измену. Он сумел скрыться из-под стражи. Сейчас мы обыскиваем Дворец. Комната за комнатой...
     Артемида, отступив назад, возмущенно спросила:
     - Включая и мою комнату?!
     - Если Госпожа не возражает...
     - Госпожа возражает. Если бы в моей комнате находился посторонний мужчина, я бы знала об этом. А подозрения, что я могла укрывать у себя подобного человека, в высшей степени бестактны. Взгляните на это с моей стороны, капитан!
     Это отлично сработало. Капитан только смог выдавить из себя:
     - У нас нет ни малейших подозрений в отношении вас, моя Госпожа. Приношу свои извинения за беспокойство в столь поздний час. Но это необходимо в целях вашей же безопасности. Он очень опасен.
     - Надеюсь, не настолько опасен, чтобы улизнуть от вас, капитан.
     В разговор вновь вмешался Джилберт.
     - Капитан, хочу предложить выставить охрану у двери госпожи Артемиды, чтобы ничто не могло потревожить ее сон. И тогда, моя дорогая, - он поцеловал кончики пальцев племянницы, - вы простите нас.
     - Будет достаточно, - холодно возразила Артемида, - просто запереть и заблокировать мою дверь.
     - Ты не права, Артемида. Ты недооцениваешь наших доблестных стражей. У них отличная форма. Она понравится тебе, когда один из солдат останется здесь, у двери.

/ Полные произведения / Азимов А. / КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ