• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ

КОЛДУН И КРИСТАЛЛ [46/47]

Скачать полное произведение

    Они всмотрелись. Магический кристалл, сжатый руками Роланда,
    запульсировал быстрее. Он вобрал их в себя и унес прочь. Захваченные
    розовым вихрем, они перелетели по Колдовской радуге в тот Гилеад, что
    встретил Роланда, Катберта и Алена как победителей.
    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
    КРИСТАЛЛ
    1
     Джейк из Нью-Йорка стоит в верхнем коридоре замка Гилеада,
    действительно дворца, который не чета дому мэра Хэмбри. Он оглядывается
    и видит Сюзанну и Эдди у гобелена, с широко раскрытыми глазами,
    держащихся за руки. И Сюзанна стоит, ноги к ней вернулись, по крайней
    мере в Гилеаде, и на ногах у нее уже пара рубиновых башмачков, какие
    были на Дороти, когда та ступила на свой Великий Тракт, чтобы найти
    Колдуна Оза, этого балаболку.
     У нее есть ноги, потому что это сон, думает Джейк, но он знает, что
    это не сон. Он опускает голову и видит Ыша, который смотрит на него
    обеспокоенными, умными, с золотыми ободками глазками. На нем все еще
    красные сапожки, Джейк наклоняется и гладит Ыша по голове. Чувствует под
    рукой его шерсть. Она настоящая, реальная. Нет, это не сон.
     Однако Роланда здесь нет, отмечает Джейк. Их четверо, а не пятеро. И
    он отмечает кое-что еще: воздух в галерее розоватый, и у каждой лампы,
    освещающей коридор, - розовый ореол.
     Что-то должно случиться! Какая-то сцена произойдет у них на глазах.
    И, словно эта мысль послужила катализатором, мальчик слышит
    приближающиеся шаги.
     Эту историю я знаю, думает Джейк. Мне ее уже рассказывали.
     Когда Роланд огибает угол, Джейк понимает, что это будет за история:
    та самая, в которой Мартен Броудклоук останавливает Роланда, когда тот
    идет на крышу, где, возможно, прохладнее, чем в здании. "Эй, мальчик! -
    скажет Мартен. - Входи! Не стой в коридоре! Твоя мать хочет поговорить с
    тобой". Но, разумеется, это ложь, и навсегда останется ложью, сколько бы
    раз ни возвращалось время к этому моменту. Мартен-то хочет, чтобы
    мальчик увидел свою мать и понял, что Габриэль Дискейн стала любовницей
    отцова колдуна. Мартен хочет подтолкнуть мальчика к прохождению обряда
    посвящения в мужчины в столь юном возрасте, пока отец в отъезде и не
    может остановить его; он хочет убрать щенка со своего пути, пока тот не
    отрастил зубы и не начал кусаться.
     И сейчас они все это увидят; грустная комедия эпизод за эпизодом
    пройдет у них перед глазами. Я еще слишком молод, думает Джейк, но ведь
    и Роланд еще очень молод; ему будет лишь на три года больше, чем Джейку
    сейчас, когда он с друзьями приедет в Меджис и встретит Сюзан на Великом
    Тракте. Только на три года больше, когда он полюбит ее. Мне все равно, я
    не хочу это видеть... И не увижу, понимает он, когда Роланд подходит
    ближе: все это давно случилось. Потому что на дворе не август, время
    Полной Земли, а поздняя осень или ранняя зима. Он может это утверждать,
    потому что на Роланде пончо, сувенир, привезенный из его путешествия на
    Внешнюю Дугу, и пар, который при каждом выдохе вылетает изо рта и носа
    стрелка: в Гилеаде нет центрального отопления, и в коридорах холодно.
     Есть и другие изменения: вооружен теперь Роланд фамильными
    револьверами Дискейнов, большими, с сандаловыми рукоятками. Джейк
    думает, что отец вручил их Роланду на банкете. Он не знает, откуда ему
    это известно, но он знает. И лицо Роланда, все еще юношеское, уже не
    такое открытое, гладкое, как лицо мальчика, который шел этим же
    коридором пять месяцев назад. За это время мальчик многое пережил,
    прошел через многие испытания, и поединок с Кортом был далеко не самым
    сложным.
     Джейк видит кое-что еще: на юноше-стрелке красные ковбойские сапоги.
    Роланд, правда, об этом не подозревает. Потому что все это не происходит
    в действительности.
     И, однако, происходит. Они внутри колдовского кристалла, они внутри
    розового вихря (розовый ореол у лампочек напоминает Джейку Песий
    водопад, радуги, вращающиеся в тумане), и вот тут все и случается.
     - Роланд! - кричит Эдди. Он и Сюзанна по-прежнему стоят у гобелена.
    Сюзанна ахает и хватает его за плечо, хочет, чтобы он замолчал, но Эдди
    отмахивается, - Нет, Роланд! Не надо! Плохая идея!
     - Нет! Олан! - подает голос Ыш. Роланд словно и не слышит их обоих,
    проходит на расстоянии вытянутой руки от Джейка, не видя его. Для
    Роланда их здесь нет. В красной обувке или без оной, их ка-тет в его
    далеком будущем.
     Он останавливается у двери в конце коридора, мнется, потом поднимает
    кулак и стучит. Эдди направляется к нему, не отпуская руки Сюзан..,
    просто тащит ее за собой.
     - Пошли, Джейк, - говорит Эдди. - Нет, я не хочу.
     - Никого не волнует, что ты хочешь, а чего - нет, и ты это знаешь. Мы
    должны это увидеть. Если не в наших силах остановить его, мы хотя бы
    должны сделать то, ради чего попали сюда. А теперь иди!
     С тяжелым сердцем, с скрутившимся в узел желудком, Джейк идет. Когда
    они приближаются к Роланду, какими огромными кажутся револьверы на его
    тощих бедрах, какое у него уже усталое лицо, даже в молодости, Джейку
    хочется плакать. А стрелок вновь стучит в дверь.
     - Ее там нет, сладенький, - кричит ему Сюзанна. - Ее там нет или она
    не открывает дверь, но для тебя это одно и то же! Уходи! Оставь ее! Она
    этого не стоит! Пусть даже она твоя мать, она этого не стоит! Уходи!
     Но Роланд не слышит и ее и не уходит. Когда Джейк, Эдди, Сюзанна и Ыш
    подходят вплотную, Роланд толкает дверь в комнату матери: она не
    заперта. Он открывает ее, за ней - сумрачная комната с затянутыми шелком
    стенами. На полу - ковер, похожий на персидский, какие нравятся матери
    Джейка.., только этот ковер, Джейк знает, привезли из провинции Кашимин.
     Ближе к дальней стене гостиной, у окна, которое дребезжит на северном
    ветру, Джейк видит кресло с низкой спинкой и знает, что именно в нем
    сидела она, когда Роланд проходил испытание; в нем сидела она, когда сын
    заметил на ее шее отметину от поцелуя.
     Кресло сейчас пустует, но когда стрелок входит в комнату и
    поворачивает к двери, ведущей в спальню, Джейк замечает мыски туфель,
    черные - не красные, выглядывающие из-под портьеры рядом с дребезжащим
    окном.
     - Роланд! - кричит он. - Роланд, за портьерой! Кто-то стоит за
    портьерой! Берегись!
     Но Роланд не слышит.
     - Мама? - зовет он, и даже голос его тот же, Джейк узнал бы его где
    угодно.., но звучит он куда звонче, молодой голос. Его еще не посадили
    ветер, пыль и сигаретный дым. - Мама, это я, Роланд! Я хочу поговорить с
    тобой!
     Нет ответа. Он проходит коротким коридором, что ведет в спальню.
    Джейк рвется на части. Ему хочется остаться в гостиной, подойти к
    портьере и рвануть ее, но он знает, что от него ждут другого. Даже если
    он попытается, толку не будет. Рука его пройдет сквозь материю, как рука
    призрака.
     - Пошли, - говорит Эдди. - Нельзя от него отставать.
     Они идут, сбившись в кучку, при других обстоятельствах это вызвало бы
    смех. Но не сейчас. Сейчас трое друзей жмутся друг к другу в поисках
    поддержки.
     Роланд стоит, глядя на кровать у левой стены. Смотрит на нее, как
    загипнотизированный. Может, пытается представить себе Мартена в кровати
    своей матери; может, вспоминает Сюзан, с которой никогда не спал в
    настоящей кровати, не говоря уже о такой роскошной, с пологом. Джейк
    видит профиль стрелка в трехстворчатом зеркале, что стоит напротив
    кровати, в алькове. А перед этим тройным зеркалом мальчик видит
    маленький столик. Мальчик его узнает: почти такой же есть и в спальне
    его родителей - туалетный столик, за которым мать обычно наводит
    красоту.
     По телу стрелка пробегает дрожь, он сбрасывает с себя груз тех
    мыслей, что одолевали его. Ноги его обуты в эти ужасные сапоги: такое
    ощущение, что он пересекал в них кровавый поток.
     - Мама!
     Шаг к кровати, и Роланд наклоняется, словно думает, что мать может
    прятаться под ней. Если она и прячется, то в другом месте: туфли,
    которые выглядывали из-под портьеры, - женские, и в конце короткого
    коридора, за дверью в спальню, сейчас стоит женщина. Джейк видит подол
    ее платья, И он видит кое-что еще. Джейк лучше Сюзанны с Эдди понимает
    сложные взаимоотношения Роланда с матерью и отцом, потому что родители
    Джейка очень похожи на родителей Роланда: Элмер Чеймберз - стрелок в
    своей телевещательной компании, у Меган Чеймберз - длинная череда
    любовников, Джейку ничего такого не говорили, но он знает, непонятно
    как; он разделяет кхеф с матерью и отцом, и он знает то, что знает,
    Знает он кое-что и о Роланде: тот видел свою мать в колдовском
    кристалле. Именно Габриэль Дискейн, только что вернувшаяся с покаяния в
    Дебарри, после банкета должна во всем повиниться мужу и испросить
    прощения, чтобы вновь оказаться в его постели, а затем, когда Стивен
    задремлет, расслабившись от любовных утех, вонзить нож ему в грудь..,
    или чуть оцарапать руку, даже не разбудив его. С таким ножом результат
    будет один.
     Роланд увидел все в хрустальном шаре, перед тем как отдать его отцу,
    и Роланд предотвратил эту трагедию. Чтобы спасти жизнь Стивена Дискейна,
    сказали бы Эдди и Сюзанна, исходя из того, что им известно. Джейк, в
    силу своего несчастного детства, знает, что это не все. Чтобы спасти и
    жизнь матери. Дать ей последний шанс внять голосу разума, встать рядом с
    мужем, твердо взять его сторону. Последний шанс порвать с Мартеном
    Броудклоуком.
     Конечно, она порвет, конечно, она должна порвать! Роланд видел ее
    лицо в тот день, видел, какая она была несчастная, так что она
    обязательно должна порвать с Мартеном! Не может же она выбрать колдуна!
    Если он только сможет...
     Вновь сказывается неопытность юности: Роланд и представить себе не
    может, что несчастье и стыд не соперники страсти. Он пришел, чтобы
    поговорить с матерью, чтобы уговорить ее вернуться к отцу, пока еще не
    поздно. Однажды он спас ее от себя, скажет он ей, но второй раз такого
    не будет.
     А если она не согласится, думает Джейк, или начнет юлить,
    притворяться, что понятия не имеет, о чем говорит сын, Роланд предложит
    ей на выбор: покинуть Гилеад с его помощью, этим же вечером, или
    встретить завтрашнее утро в кандалах, чтобы потом повторить судьбу
    Хакса, повара, повешенного за предательство.
     - Мама? - зовет Роланд, все еще не зная, что за его спиной кто-то
    прячется. Еще шаг, и тень приходит в движение. Поднимает руки. Что-то
    она в них держит. Не револьвер, Джейк в этом уверен, что-то похожее на
    змею, что-то...
     - Роланд, берегись! - визжит Сюзанна, и ее голос срабатывает, как
    магический выключатель.
     Что-то лежит на туалетном столике.., разумеется, хрустальный шар.
     Габриэль выкрала его, чтобы принести своему любовнику как
    утешительный приз, раз уж ее сын предотвратил убийство Стивена. И тут он
    вспыхивает, словно вопль Сюзанны включает его. Отбрасывает розовый свет
    на тройное зеркало, освещает спальню. В этом свете, в этом тройном
    зеркале, Роланд наконец-то видит стоящую за его спиной фигуру. -
    Господи! - в ужасе вскрикивает Эдди Дин. - Господи, Роланд! Это не твоя
    мать! Это...
     Это даже не женщина, нет, уже не женщина, это ходячий труп в грязном
    черном платье. На голове лишь несколько островков волос, вместо носа -
    проваленная дыра, но глаза сверкают, а змея в ее руках очень даже живая.
    И Джейк, скованный страхом, все же успевает подумать, не взяла ли она
    эту змею из-под той самой скалы, где в свое время нашла другую, которую
    убил Роланд.
     Это Риа, которая ждала, пока Роланд придет в апартаменты матери. Это
    Риа с Кооса, которая пришла не только для того, чтобы утащить магический
    кристалл, но и прикончить юношу, который причинил ей столько
    неприятностей.
     - Твоя шлюха уже получила свое! - пронзительно кричит она. -Теперь
    заплатишь ты!
     Но Роланд ее увидел, увидел в кристалле, Риа предал тот самый
    кристалл, за которым она пришла, и теперь он поворачивается, руки его с
    невероятной скоростью хватаются за новые револьверы. Ему пятнадцать лет,
    он потрясающе быстр, превзойти его в реакции невозможно.
     - Нет, Роланд, нет! - кричит Сюзанна. - Это иллюзия, это все проделки
    шара!
     Джейк успевает перевести взгляд с зеркала на женщину, стоящую на
    пороге, успевает осознать, что и его провели.
     Возможно, в последнюю долю секунды Роланду тоже открывается истина:
    женщина на пороге - его мать, и в руках у нее не змея, а пояс, который
    она вышила для него, может, с тем, чтобы замириться с ним, а шар обманул
    его единственным доступным ему способом - отражением.
     В любом случае уже поздно что-то изменить. Револьверы выхвачены из
    кобуры, ярко-желтые вспышки освещают спальню. На каждый спусковой крючок
    он нажимает дважды, прежде чем ему удается сдержаться, и четыре пули
    отбрасывают улыбающуюся (в этой улыбке читается надежда на примирение)
    Габриэль Дискейн в коридор.
     Она так и умирает с улыбкой на лице. Роланд застывает на месте, из
    револьверов идет дымок, его лицо перекашивает гримаса изумления и ужаса,
    до него только начинает доходить, что случилось непоправимое: из
    револьверов отца он убил мать.
     И тут каркающий смех заполняет комнату. Роланд не поворачивается; он
    завороженно смотрит на женщину в синем платье и черных туфлях, которая
    вся в крови лежит в коридорчике, соединяющем ее спальню с гостиной;
    женщину, которую пришел спасти и которую вместо этого убил. Она лежит со
    связанным вручную поясом поверх окровавленного живота. Джейк
    поворачивается вместо него, и его не удивляет женщина с зеленым лицом, в
    остроконечной черной шляпе, плавающая в шаре. Это же Злобная
    Колдунья-с-Востока; она же, он это знает, Риа с Кооса. Она смотрит на
    юношу с револьверами в руках и скалит зубы в самой жуткой ухмылке, какую
    только доводилось видеть Джейку.
     - Я сожгла ту глупую девку, которую ты любил.., да, сожгла ее заживо,
    сожгла.., а теперь моими стараниями ты убил свою мать. Ты раскаиваешься
    в том, что убил моего змея, стрелок? Моего бедного, сладкого Эрмота? Ты
    раскаиваешься в том, что связался с той, кто тебе не по зубам?
     Роланд не подает вида, что слышит ее, только смотрит на свою мать.
    Скоро он подойдет к ней, опустится на колени, но этот момент еще не
    наступил, пока не наступил.
     Лицо в шаре поворачивается к трем путникам и разом меняется,
    становится старушечьим, с лысым черепом и проваленным носом. То самое
    лицо углядел Роланд в лживом зеркале. Стрелок не видит своих будущих
    друзей, но Риа видит; да, видит их очень даже хорошо.
     - Отступитесь! - каркает она.., совсем как ворона, сидящая на
    лишенной листвы ветке под хмурым зимним небом. - Отступитесь! Забудьте
    про Башню!
     - Никогда, паршивая сука, - отвечает Эдди.
     - Вы же видите, каков он! Какое он чудовище! И это только начало,
    говорю я вам! Спросите его, что случилось с Катбертом! С Аленом... Дар
    Алена, он дается немногим, в конце концов не спас его, не спас! Спросите
    его, что случилось с Джейми Декарри! У него не было друга, которого он
    бы не убил, не было женщины, прах которой не разнесло бы ветром!
     - Иди своим путем, - говорит Сюзанна. - И не мешай нам идти нашим.
     Зеленью растрескавшиеся губы Риа изгибаются в отвратительной усмешке.
     - Он убил собственную мать! Что он сделает с тобой, глупая
    коричневокожая сучка?
     - Он ее не убивал, - возражает Джейк. - Ты убила ее. А теперь уходи!
     Джейк шагает к хрустальному шару, с тем чтобы поднять и хряпнуть об
    пол.., и он знает, что может это сделать, потому что шар -реальный. Все
    остальное - иллюзия, а шар - реальный. Но прежде чем Джейк успевает
    взять магический кристалл в руки, тот ярко вспыхивает слепяще розовым
    светом. Джейк вскидывает руки перед глазами, чтобы не ослепнуть, а потом
    он (таю, я таю, что за мир, о, что за мир) падает, его вертит в розовом
    вихре, вышвыривает из Оза в Канзас, из Оза в Канзас, из Оза в...
    ГЛАВА ПЯТАЯ
    ТРОПА ЛУЧА
    1
     - Домой, - пробормотал Эдди. Голос сел, как после хорошей пьянки. -
    Домой. Потому что нет второго такого места, как дом, действительно нет.
     Он попытался открыть глаза, но веки не разлеплялись. Словно
    склеились. Пришлось призвать на помощь руки. Сработало: глаза открылись.
    Он не увидел ни тронного зала Зеленого дворца, ни (хотя и ожидал) богато
    обставленной, но давящей спальни, в которой только что был.
     Он лежал на опушке, на тронутой инеем траве. На ветвях деревьев,
    растущих неподалеку, остались считанные пожухлые листочки. А на одной из
    них - одинокий белый лист, лист-альбинос. Где-то за деревьями журчал
    ручей. В траве стояло новое инвалидное кресло Сюзанны. На шины налипла
    грязь, несколько сухих листьев зацепились за спицы. И несколько пучков
    травы. На небе застыли белые облака, чем-то похожие на корзины с
    выстиранным бельем.
     Когда мы входили во Дворец, небо было чистое, подумал Эдди и понял,
    что время вновь сдвинулось. Намного или на чуть-чуть, знать ему не
    хотелось.., мир Роланда напоминал разболтанную коробку передач: никогда
    не знаешь, куда попадешь, передвигая ручку, то ли двигатель взвоет на
    нейтралке, то ли машина рванет с места.
     Впрочем, в мир ли Роланда попали они? А если да, то каким образом?
     - Откуда мне знать? - прохрипел Эдди и медленно поднялся на ноги,
    кривясь от неприятных ощущений. Похмелья не было, но ноги болели и
    гудела голова.
     Роланд и Сюзанна лежали на земле под деревьями. Стрелок уже
    шевелился, но Сюзанна лежала на спине, широко раскинув руки, а ее
    громкий, неженский храп вызвал у Эдди улыбку. Джейк свернулся калачиком
    рядом с Сюзанной, Ыш спал на боку у коленей мальчика. Когда Эдди
    посмотрел на них, Джейк открыл глаза, сел. Правда, глаза его пока ничего
    не видели: он так крепко спал, что еще не успел проснуться.
     - А-а-а. - Джейк потянулся, зевнул.
     - Да, - кивнул Эдди, - без зарядки не проснешься.
     Он начал медленно поворачиваться вокруг собственной оси. Три четверти
    круга не принесли ничего интересного, а потом он увидел на горизонте
    Зеленый дворец. Яркость его под затянутым облаками небом заметно
    померкла. Эдди прикинул, что до него миль тридцать. В том же направлении
    уходили и следы, оставленные коляской Сюзанны.
     Он слышал и червоточину, но от нее их отделяло немалое расстояние.
    Вроде бы он и видел ее... В пяти, а то и больше, милях от них над
    плоской равниной стояло марево. В пяти милях к западу отсюда? С учетом
    местоположения Зеленого дворца и того факта, что они шли на восток по
    автостраде И-70, вроде бы да, но как знать наверняка, если солнца нет, а
    следовательно, ориентироваться не по чему.
     - Где автострада? - спросил Джейк. И у него голос сел. Ыш уже
    проснулся. Почесался одной задней лапой, потом - второй. Эдди заметил,
    что ушастик потерял один полусапожок. - Может, ее срыли за
    ненадобностью?
     - Я не думаю, что мы по-прежнему в Канзасе, - заметил Джейк. Эдди
    пристально посмотрел на него и решил, что мальчик не цитирует
    "Волшебника из страны Оз", - Во всяком случае, в тех Канзасах, где
    играют "Канзасские короли" или "Канзасские монархи".
     - С чего ты это взял?
     Джейк ткнул кулаком в небо, и стоило Эдци поднять голову, как он
    понял, что ошибся: облака не стояли на месте, как корзины с бельем.
    Прямо над их головами полоса облаков тянулась к горизонту, как лента
    транспортера. Они вернулись на Тропу Луча.
    2
     - Эдди? Где ты, сладенький?
     Эдди перевел взгляд с неба на землю и увидел, что Сюзанна сидит,
    потирая шею. Судя по ее лицу, она еще не разобралась, куда попала. А
    может, даже не знала, кто она. Ее красная обувка без солнца заметно
    потускнела, но все равно выделялась двумя яркими пятнами, тут Эдди
    посмотрел на свои ноги и увидел, что он по-прежнему в остроносых
    сапожках с кубинскими каблуками. Они тоже потускнели, но Эдди уже понял,
    что дело здесь не только в освещенности. Он посмотрел на полуботинки
    Джейка, три сапожка Ыша, ковбойские сапоги Роланда (стрелок уже сидел,
    обхватив руками колени, уставившись в далекую даль). Тот же
    рубиново-красный цвет, но какой-то безжизненно-красный. Словно
    магический ресурс, которым обладала обувка, выработался. Внезапно Эдди
    захотелось как можно быстрее скинуть эти сапоги с ног.
     Он сел рядом с Сюзанной, поцеловал ее со словами: "Доброе утро,
    Спящая Красавица, или добрый день".
     Потом быстро, с отвращением прикасаясь к ним (на ощупь - мертвая
    кожа), Эдди скинул сапоги. Увидел, что мыски ободраны, а каблуки
    грязные: сапоги уже не выглядели новехонькими. Чуть раньше он задавался
    вопросом, как они сюда попали: теперь, чувствуя боль в ногах и вспомнив
    следы от коляски, понял все. Пришли сюда пешком. Во сне.
     - Это лучшая идея, которая посетила тебя с того.., в общем, давно это
    было. - Сюзанна последовала примеру Эдди. Краем глаза тот увидел, как
    Джейк разувает Ыша. - Мы там были? - спросила Сюзанна Эдди. - Мы
    действительно там были, когда он...
     - Когда я убил свою мать, - закончил за нее Роланд. - Да, были. Как и
    я. Да помогут мне боги, но я там был. Я это сделал. - Он закрыл лицо
    руками, и тело его сотрясли рыдания.
     Сюзанна шустренько перебралась к нему. Одной рукой обняла, второй
    оторвала его руки от лица. Поначалу Роланд упирался, но она настаивала,
    и он таки опустил руки, руки убийцы, открыв полные слез и тоски глаза.
    Сюзанна привалила его к своему плечу:
     - Успокойся, Роланд. Успокойся и забудь. С этой частью твоего
    прошлого покончено. Все позади.
     - Такое не забывается, - возразил Роланд. - Ничего не выйдет. Я буду
    помнить об этом всегда.
     - Ты не убивал ее, - вставил Эдди. - Это слишком просто. - Лицо
    Роланда по-прежнему прижималось к плечу Сюзанны, но слова слышались
    отчетливо.
     - Не всегда ответственность можно переложить на кого-то еще.
    Некоторые грехи так и остаются висеть на человеке. Да, Риа там была, в
    определенном смысле, но я не могу сказать, что вся вина лежит на ней,
    как бы мне этого ни хотелось.
     - Это не она. Во всяком случае, я имел в виду не ее.
     Роланд вскинул голову. - Что ты такое говоришь? - Ка, - ответил Эдди.
    - Ка - как ветер.
    3
     В заплечных мешках они нашли еду, которую туда не клали: печенье с
    эльфами на обертках <Эльфы - фирменный знак фирмы "Киблер", производящей
    кондитерские изделия.>, сандвичи вроде тех, что продают автоматы на
    бензозаправках, и колу неизвестной Эдди, Сюзанне и Джейку марки. По
    вкусу - кока-кола, но упакованная в красно-белые банки с надписью
    "Нозз-А-Ла".
     Они поели, сидя спиной к деревьям и лицом к далекому Зеленому дворцу,
    решив, что это ленч. Если через час-другой начнет темнеть, подумал Эдди,
    переименуем эту трапезу в ужин. Но он полагал, что этого не потребуется.
    Внутренние часы вновь пошли, и этот загадочный, но обычно не дающий
    сбоев механизм подсказывал, что после полудня прошло совсем немного
    времени.
     В какой-то момент Эдди встал, вскинул руку с банкой колы, улыбнулся в
    объектив невидимой камеры.
     - Когда я путешествую по стране Оз в моей новенькой "такуро-спирит",
    я всегда пью "Нозз-А-Ла", - возвестил он. - Она утоляет жажду, не
    вызывая позывов облегчиться! С ней я сразу чувствую себя мужчиной! Она
    помогает мне познать Бога! Она придает мне внешность ангела и потенцию
    тигра! Когда я пью "Нозз-А-Ла", я говорю: "Господи! Как я рад, что живу!
    Я говорю..."
     - Сядь, балаболка, - засмеялся Джейк.
     - Олка, - согласился Ыш, его морда лежала на лодыжке Джейка, и он с
    интересом следил взглядом за сандвичем мальчика.
     Эдди уже собрался сесть, когда его взгляд вновь упал на
    лист-альбинос. Это же не лист, подумал он и направился к дереву.
    Действительно, не лист, а клочок бумаги. Он сдернул его с сучка. На
    одной стороне увидел колонки "блах блах", "йак йак" и "все одно". Обычно
    газеты двусторонние, но Эдди не удивился, не обнаружив на обратной
    стороне текста... "Оз дейли базз", в конце концов, вышел только один раз
    и в единственном экземпляре.
     Но и обратной стороне нашлось применение. Эдди увидел две дыбящиеся
    рожицы, а между ними строки, адресованные их ка-тету:
     В следующий раз я не уйду. Отступитесь от Башни. Это мое последнее
    предупреждение. Желаю Вам хорошо провести день.
     И ниже - рисунок: грозовое облако и вылетающая из него молния. Эдди
    вернулся к своим друзьям, показал им записку. Каждый прочитал ее,
    последний - Роланд. Он задумчиво провел по ней пальцем, словно проверял,
    какова бумага на ощупь, потом протянул Эдди.
     - Эр-Эф. - Эдди смотрел на подпись. - Человек, который руководил
    Тик-Таком. Записка от него, не так ли?
     - Да. Должно быть, он приволок Тик-Така из Лада.
     - Точно, - кивнул Джейк. - Этот парень, Флегг, похоже, может с
    первого взгляда вычислить настоящего балаболку. Но как они добрались
    сюда раньше нас? Что может быть быстрее Блейна Моно?
     - Дверь, - ответил Эдди. - Может, они прошли через одну из этих
    особых дверей.
     - Бинго! - воскликнула Сюзанна, вытянув руку ладонью вверх, и Эдди
    хлопнул по ней.
     - В любом случае он дает дельный совет, - заговорил Роланд. - И я
    прошу отнестись к нему со всей серьезностью. Если вы хотите вернуться в
    свой мир, я не возражаю.
     - Роланд, я не верю своим ушам, - покачал головой Эдди. - После того
    как ты перетащил меня и Сюзи сюда, хотя мы сопротивлялись изо всех сил?
    Так не бывает.
     - Я сделал это до того, как подружился с вами. До того, как полюбил
    вас точно так же, как когда-то любил Алена и Катберта. И до того, как
    мне пришлось.., вспомнить прошлое. При этом... - Он замолчал, глядя на
    свои ноги, уже в старых сапогах, погрузившись в раздумья. Наконец вновь
    посмотрел на них. - Какая-то часть меня уже много лет не шевелилась и не
    говорила. Я думал, она умерла. Как выяснилось, нет. Я снова научился
    любить, и я понимаю, что это, возможно, мой последний шанс полюбить. Я
    тугодум.., это знали Ванней и Корт, да и мой отец.., но я не глуп.
     - Тогда перестань валять дурака, - ответил ему Эдди. - Или держать
    нас за идиотов.
     - Дело в том, Эдди, что я губил своих друзей. И я не уверен, что
    вновь готов пойти на такой риск. Особенно с Джейком.., я.., да ладно.
    Нет у меня нужных слов. Впервые с того момента, как я повернулся в
    темной спальне и убил мою мать, я осознал, что есть кое-что поважнее
    Башни. Больше ничего сказать не могу.
     - И не надо, довод весомый.
     - И я того же мнения, - подала голос Сюзанна, - но Эдди прав насчет
    ка. - Она взяла бумажку, задумчиво провела по ней пальцем. -Роланд, ты
    не можешь говорить о.., ка.., а потом дать задний ход только потому, что
    у тебя убавилось воли и решимости.
     - Боля и решимость - хорошие слова, - кивнул Роланд. - Но есть и
    плохое выражение, которое обозначает то же самое. Слово это -навязчивая
    идея.
     Сюзанна передернула плечами, словно отметая его выводы.
     - Сладенький, или вся эта затея - ка, или ею тут и не пахнет. Ка,
    конечно, штука страшная, судьба с орлиными глазами и собачьей пастью, но
    мне представляется, что без ка еще ужаснее. - И она бросила записку от
    Эр-Эфа на вытоптанную траву.
     - Как ее ни назови, но вы умрете, если она перейдет вам дорогу,
    -пробормотал Роланд. - Раймер... Торин... Джонас.., моя мать...
     Катберт... Сюзан. Спросите их. Любого из них. Если б вы могли
    спросить.
     - Ты упускаешь самое главное, - заметил Эдди. - Ты не сможешь
    отослать нас назад. Или ты этого не понимаешь? Даже если найдется дверь,
    мы в нее не пойдем. Я прав?
     Он посмотрел на Джейка и Сюзанну. Они кивнули. Даже Ыш кивнул. Нет,
    он не ошибся.
     - Мы изменились, - продолжил Эдди. - Мы... - Теперь он не смог
    подобрать нужных слов. Не знал, как выразить свое желание увидеть
    Башню.., и другое желание, не менее сильное: и дальше ощущать бедром
    большой револьвер с рукояткой из сандалового дерева. Большая железяка,
    как он привык о нем думать. Совсем как в песне Марти Роббинса <Настоящее
    имя Мартин Дэвид Роббинсон (1925- 1982) - известный американский певец и
    композитор.> о мужчине с большой железякой на бедре. - Это ка, - только
    и сказал он, словно последнее слово все объясняло.
     - Кака, - отозвался Роланд после короткой паузы.
     Все трое, раскрыв рты, вытаращились на него. Роланд из Гилеада
    пошутил.
    4
     - Из того, что я видела, непонятным для меня осталось только одно. -
    Сюзанна запнулась. - Почему твоя мать пряталась за портьерой, когда ты
    вошел, Роланд? Она хотела... - вновь пауза. - Она хотела убить тебя?
     - Если бы она хотела убить меня, то не выбрала бы своим оружием пояс.
    Она хотела сделать мне подарок, вышила на поясе мои инициалы, а это
    означало, что она собиралась просить у меня прощения. То есть в конце
    концов она сделала правильный выбор.
     Ты это точно знаешь или тебе только хочется так думать? -мелькнуло в
    голове у Эдди. Но этот вопрос он бы не задал никогда. Роланд прошел
    через многое, сумел вернуть их на Тропу Луча, открыв ужасную правду о
    последнем визите в спальню матери, зачем же и дальше мучить его.
     - Я думаю, что спрятаться ее заставил стыд, - ответил стрелок. -А
    может, ей требовалось какое-то время, чтобы подумать о том, что она мне
    скажет. Как объяснит.
     - А шар? - задала следующий вопрос Сюзанна. - Он лежал на туалетном
    столике, где мы его и увидели? Она украла его у твоего отца? - Да, на
    оба вопроса, - ответил Роланд. - Хотя.., украла ли она его? - Похоже,
    спрашивал он самого себя. - Мой отец много чего знал, но зачастую никому
    ничего не говорил.
     - Например, о романе твоей матери с Мартеном, - уточнила Сюзанна. -
    Да.
     - Но, Роланд.., ты же не веришь, что твой отец сознательно позволил
    тебе...
     Роланд взглянул на нее широко раскрытыми, полными душевной боли
    глазами. Слезы давно высохли, но попытка улыбнуться при этом вопросе не

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ