• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ

КОЛДУН И КРИСТАЛЛ [43/47]

Скачать полное произведение

    Ален посмотрел на Катберта, который кивнул.., затем бессильно развел
    руками.
     Роланд буквально сорвал мешок с его плеча, сунул в него руки, вытащил
    хрустальный шар. Он яростно сиял: розовая, не оранжевая, Демоническая
    Луна.
     А за их спинами в каньоне, то громче, то тише подвывала червоточина.
     - Пристально в эту штуковину не вглядывайся, - прошептал Катберт
    Алену. - Не вглядывайся, ради твоего отца.
     Роланд же склонился над пульсирующим кристаллом, розовый отсвет
    побежал по его щекам и лбу, заполнил глаза.
     В Радуге Мейрлина он и увидел Сюзан, дочь Патрика, очаровательную
    девушку в окошке. Увидел ее стоящей на черном, расписанном золотом
    возке, возке старой ведьмы. Рейнолдс ехал позади, держа в руке конец
    веревки, петлей наброшенной на шею Сюзан. Возок катился к "Зеленому
    сердцу", катился с ритуальной неспешностью. Вдоль Холмовой улицы рядком
    стояли люди, первым из которых был фермер на темной дороге.., жители
    Хэмбри и Меджиса, в которых взыграли темные инстинкты былых времен. Они
    вспомнили, казалось бы, давно забытое: гори огнем, приходи Жатва, смерть
    тебе, жизнь - нашему урожаю.
     Словно беззвучная команда прошла по их рядам, и они начали
    забрасывать Сюзан сначала вылущенными кукурузными початками, потом
    гнилыми помидорами, потом картофелинами и яблоками. Одно из яблок
    угодило ей в щеку. Сюзан покачнулась, едва не упала, выпрямилась,
    вскинула к луне избитое, но по-прежнему прекрасное лицо. Так и застыла,
    с гордо поднятой головой. Смотрела она прямо перед собой.
     - Гори огнем, - шептали люди. Роланд их не слышал, но мог прочитать
    слова по движениям губ. Стенли Руис стоял там, и Красотуля, и Герт
    Моггинс, и Френк Клейпул, помощник шерифа со сломанной ногой, и Джейми
    Макканн, которому так и не удалось сыграть роль Юноши Жатвы. Роланд
    увидел сотню человек, с которыми он познакомился (и многих полюбил) за
    время пребывания в Меджисе. А теперь эти люди забрасывали его любимую
    вылущенными кукурузными початками и овощами, а она стояла перед ними на
    возке со связанными впереди руками.
     Медленно катящийся возок добрался до "Зеленого сердца", где в этом
    году не горели бумажные фонарики, не кружилась карусель, не смеялись
    дети. Толпа, теперь скандирующая: Гори огнем, - раздалась, и Роланд
    увидел деревянную пирамиду - незажженный праздничный костер. Вкруг ее,
    прислоненные к ней спинами, плотным кольцом сидели соломенные пугала с
    красными руками. Но в кольце этом недоставало одного сегмента.
     Роланд начал кричать. С губ его раз за разом слетало единственное
    слово: нет, нет, нет, нет, нет! И с каждым вскриком шар вспыхивал все
    ярче, словно ужас Роланда подливал в него энергию. Теперь при этих
    пульсациях Катберт и Ален видели череп стрелка под его кожей и волосами.
     - Мы должны забрать у него кристалл, - прошептал Ален. - Должны, он
    высасывает его досуха. Убивает его!
     Катберт кивнул и шагнул вперед. Схватился за шар, но не смог вырвать
    из рук Роланда. Пальцы стрелка, казалось, сплавились с ним.
     - Ударь его! - Катберт повернулся к Алену. - Ударь его снова, ты
    должен!
     С тем же успехом Ален мог ударить и валун. Роланд даже не покачнулся.
    И продолжал кричать: Нет! Нет! Нет! Нет!
     Шар мерцал все чаще и чаще, проникая все глубже в открытую им рану,
    напитываясь горем Роланда, как кровью.
    25
     - Гори огнем! - выкрикнула Корделия Дельгадо, рванувшись к возку с
    того места, где она стояла. Толпа приветствовала ее, ей даже подмигнула
    зависшая над ее левым плечом Демоническая Луна. - Гори огнем, неверная
    сука! Гори огнем!
     Она метнула ведро с краской в племянницу, перепачкав ее штаны и одев
    связанные руки в алые перчатки. Она широко улыбалась, когда возок с
    Сюзан проезжал мимо. На щеке ее чернела отметина: пепел, оставленный
    рукой Сюзан. Посередине бледного лба пульсировала толстая, как дождевой
    червь, вена.
     - Сука! - кричала Корделия. Пальцы ее сжались в кулаки, она
    отплясывала джигу, колени так и ходили под юбкой. - Жизнь - урожаю!
    Смерть этой суке! Гори огнем! Приходи, Жатва!
     Возок миновал ее. Корделия выпала из поля зрения Сюзан, еще один
    жестокий фантом в страшном сне, которому вскорости суждено оборваться.
    Птички и рыбки, медведи и зайки, думала она. Чтоб у тебя все было
    хорошо, Роланд, любовь моя. Это мое заветное желание.
     - Возьмите ее! - вскричала Риа. - Возьмите эту убийцу и зажарьте ее с
    красными руками! Гори огнем!
     - Гори огнем! - с готовностью отозвалась толпа. Лес рук вырос в
    пронизанном лунным светом воздухе. Послышались взрывы петард, детский
    смех, предвкушающий невиданное зрелище.
     Сюзан сняли с возка, подняли в воздух, и она поплыла над головами к
    деревянной пирамиде, передаваемая с рук на руки, словно героиня,
    вернувшаяся домой с победоносной войны. А луна смотрела на все это с
    недосягаемых высот.
     - Птички и рыбки, медведи и зайки, - шептала Сюзан, когда ее сначала
    опустили, а потом бросили спиной на деревянную пирамиду, заполнив ее
    телом недостающий сегмент в кольце пугал.
     - Гори ОГНЕМ! Гори ОГНЕМ! Гори ОГНЕМ! - в унисон скандировала толпа.
     - Птички и рыбки, медведи и зайки.
     Стараясь вспомнить, как он танцевал с ней в ту ночь. Стараясь
    вспомнить, как они любили друг друга в ивовой роще. Стараясь вспомнить
    их первую встречу на ночной дороге: "Спасибо, сэй, хорошо, что мы
    встретились". Его слова. И да, несмотря ни на что, несмотря на то, что
    ее соседи внезапно превратились в страшных гоблинов, пляшущих под луной,
    несмотря на боль и предательство, несмотря на грозящую ей страшную
    смерть, он сказал правду: хорошо, что они встретились, очень хорошо.
     - Гори ОГНЕМ! Гори ОГНЕМ! Гори ОГНЕМ!
     Подходили женщины и складывали у ее ног сухие вылущенные кукурузные
    початки. Некоторые из них угощали ее оплеухами (она не обращала
    внимания: избитое лицо давно онемело). Одна, Мига Альварес, чью дочь
    Сюзан учила верховой езде, плюнула ей в глаза, вскинула руки к небу и
    расхохоталась. На мгновение взгляд Сюзан остановился на Корал Торин,
    увешанной амулетами. Она вывалила на Сюзан охапку сухих листьев,
    осыпавших ее шуршащим дождем.
     А потом вновь появились ее тетка и Риа. Обе с факелами. Они встали
    перед ней, Сюзан почувствовала идущий от факелов жар. Риа взметнула
    факел к луне.
     - ГОРИ ОГНЕМ! - скрипучим старческим голосом выкрикнула она.
     - ГОРИ ОГНЕМ! - громом отозвалась толпа.
     Подняла свой факел и Корделия.
     - ПРИХОДИ, ЖАТВА!
     - ПРИХОДИ, ЖАТВА! - громом отозвалась толпа.
     - А теперь, сука, - проворковала Риа, - тебя ждут куда более жаркие
    поцелуи, чем те, которыми ублажал тебя твой любовник.
     - Умри, неверная. - прошептала Корделия. - Жизнь - урожаю, смерть -
    тебе.
     Она первой швырнула факел в груду сухих вылущенных початков у ног
    Сюзан. Риа отстала от нее на секунду. Початки вспыхнули сразу же, залив
    лицо Сюзан желтым светом.
     В последний раз она набрала полную грудь холодного воздуха, согрела
    своим сердцем и выпустила криком, несломленная, непокоренная: - РОЛАНД,
    Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
     Толпа подалась назад, словно наконец-то осознав, что произошло,
    только теперь, слишком поздно, когда никто ничего не мог изменить: у
    костра, зажженного в честь праздника Жатвы, сидело не пугало, а
    очаровательная девушка, одна из них, с выкрашенными красной краской, как
    у пугала, руками. Они могли бы спасти ее, будь у них в запасе еще
    секунда, некоторые, во всяком случае, могли бы, но опоздали и они.
    Деревянная пирамида занялась: ее штаны занялись: ее рубашка занялась: ее
    длинные белокурые волосы вспыхнули, как корона.
     - РОЛАНД, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
     На конце своей жизни она чувствовала тепло - не боль. Ей хватило
    времени, чтобы вспомнить его глаза того оттенка синевы, каким бывает
    небо на рассвете. Ей хватило времени, чтобы вспомнить его мчащимся на
    Быстром по Спуску, с черными волосами, выбивающимися из-под шляпы. Ей
    хватило времени, чтобы вспомнить, как легко и беззаботно он смеялся,
    чего уже никогда не будет в той долгой жизни, которую он проживет без
    нее, и этот смех она взяла с собой, когда светом и жаром вознеслась в
    черное небо, вновь и вновь восклицая его имя, призывая птичек и рыбок,
    медведей и заек.
    26
     Под конец с губ его срывались уже не слова, а бессвязные звуки. Он
    выл, как смертельно раненное животное. Руки его сплавились с шаром,
    который пульсировал, как сердце бегуна. В нем он видел, как она горела.
     Катберт попытался отнять у Роланда проклятый кристалл, но не смог. И
    тогда решился на отчаянный шаг - выхватил револьвер, нацелил на
    хрустальный шар, взвел курок. Он, конечно же, ранил бы Роланда, осколки
    стекла могли ослепить его, но иного выбора не было: Колдовская радуга
    точно убила бы Роланда, если бы они ничего не предприняли.
     Но стрелять ему не пришлось. Словно увидев револьвер Катберта и
    поняв, что может произойти, хрустальный шар мгновенно почернел, мертвым
    грузом повиснув в руках Роланда. И тело стрелка, с закаменевшими
    мышцами, вибрирующее от невероятного напряжения, обмякло. Он рухнул как
    подкошенный, и пальцы его наконец-то отлепились он магического
    кристалла. Он упал Роланду на живот, скатился с него на землю и замер у
    одной из его распростертых рук. Ничего не светилось в темных глубинах
    шара за исключением злобной оранжевой искорки -крошечного отражения
    Демонической Луны.
     Ален смотрел на кристалл с отвращением и страхом, как смотрят на
    злобное животное, которое спит.., но, проснувшись, вновь укусит при
    первом удобном случае.
     Он шагнул к шару с твердым намерением растереть его в порошок.
     - Не смей, - остановил его хриплый голос Катберта. Стоя на коленях у
    безжизненного тела Роланда, он поднял голову, повернулся к Алену. Луна
    превратила его глаза в два блестящих камешка. - Не смей, после тех
    несчастий и смертей, через которые мы прошли, чтобы завладеть им. Не
    смей даже думать об этом.
     Ален заколебался. Подумал о том, что все равно должен уничтожить это
    проклятое создание человеческого разума.., несчастья, которые они
    пережили, не шли ни в какое сравнение со всеми теми несчастьями, которые
    еще мог принести этот магический кристалл. Это же машина по созданию
    несчастий, вот что это такое, и именно шар убил Сюзан Дельгадо. Ален не
    видел того, что видел Роланд в его глубинах, но лицо своего друга он
    видел, и этого хватило с лихвой. Магический кристалл убил Сюзан и будет
    убивать других, если останется в целости и сохранности.
     Но потом Ален подумал о ка и отступил от шара. О чем впоследствии
    горько сожалел.
     - Положи его в мешок, - распорядился Катберт. - и помоги мне с
    Роландом. Мы должны увезти его отсюда.
     Мешок лежал на земле, там, где его бросил Роланд. Ветер чуть шевелил
    мешковину. Ален поднял шар, с отвращением прикоснувшись к его гладкой
    поверхности, ожидая, что он оживет под его руками. Не ожил. Ален сунул
    его в мешок, затянул веревку, забросил на плечо. Затем опустился на
    колени около Роланда.
     Он не знал, сколько времени они безуспешно пытались привести его в
    чувство. Луна поднялась высоко в небо, оранжевый ее цвет сменился
    серебристым, из каньона больше не поднимался дым. В конце концов Катберт
    решил, что толку не будет, поэтому Роланда надо привязывать к седлу
    Быстрого и увозить. Если они доберутся до больших лесов в западной части
    феода до рассвета, добавил Катберт, они будут в безопасности.., но
    Добраться туда надо обязательно. Они с удивительной легкостью уничтожили
    основные силы отряда Фарсона, но оставшиеся в живых наутро наверняка
    соберутся вместе. И будет лучше, если они уедут отсюда до того, как это
    произойдет.
     Вот так они и покинули и каньон Молнии, и прибрежную часть феода
    Меджис, поскакали на запад под Демонической Луной, с Роландом,
    перекинутым через седло, словно труп.
    27
     Следующий день они провели в Иль-Боске, хвойном лесу на западе
    Меджиса, ожидая, что Роланд очнется. Когда миновал полдень, а Роланд
    по-прежнему не пришел в сознание, Катберт повернулся к Алену:
     - Попробуй прикоснуться к нему.
     Ален взял Роланда за руки, сконцентрировал волю, вгляделся в бледное,
    напоминающее маску лицо, и так провел не меньше получаса. Наконец
    покачал головой, выпустил руки Роланда из своих, встал.
     - Ничего? - спросил Катберт.
     Ален вздохнул и вновь покачал головой. Они соорудили носилки из
    сосновых ветвей, чтобы Роланду не пришлось еще одну ночь лежать поперек
    седла (к тому же Быстрый нервничал из-за того, что ему приходилось везти
    хозяина в таком виде), и двинулись в путь, не по Великому Тракту -
    слишком опасно, - а параллельно ему. Роланд оставался без сознания и
    следующий день (Меджис к тому времени остался далеко позади). На привале
    юноши уселись по обе стороны от него, переглядываясь над медленно
    поднимающейся и опадающей грудью стрелка. - Может лежащий без сознания
    человек умереть от голода? - спросил Катберт. - Или от жажды? По-моему,
    нет.
     - А я думаю, может, - возразил Ален.
     Ночь выдалась трудной. Вымотались они донельзя, потому что прошлый
    день практически не спали. И тут заснули как убитые, укрывшись с
    головой, чтобы их не будили солнечные лучи. Проснулись оба практически
    одновременно, когда солнце опускалось за горизонт, а Демоническая Луна,
    полная, как и двумя ночами раньше, начинала свой путь по небосводу,
    прорезая облака - предвестники мощных осенних ливней.
     Роланд сидел. Он вытащил магический кристалл из мешка и держал его в
    руках, темный кусок стекла, такой же мертвый, как глаза Сорви-Головы.
    Глаза Роланда, такие же мертвые, с полным безразличием оглядывали
    деревья, траву, небо. Он ел, но не спал. Пил из ручьев, мимо которых они
    проезжали, но не говорил. И не расставался с осколком Радуги Мейрлина,
    который они добыли в феоде Меджис такой дорогой ценой. Но магический
    кристалл не оживал от его прикосновений.
     И не оживет, как-то подумал Катберт. Во всяком случае, не оживет,
    пока Эл и я будем бодрствовать.
     Ален не смог оторвать руки Роланда от хрустального шара, поэтому
    положил ладони ему на щеки, таким путем пытаясь прикоснуться к его
    сознанию. Да только не нашел, к чему прикасаться. В Гилеад они
    возвращались не с Роландом, даже не с духом Роланда. Роланд ушел. Как
    луна на конце очередного цикла.
    ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
    У ВСЕХ ДЕТЕЙ БОЖИИХ ЕСТЬ БАШМАКИ
    ГЛАВА ПЕРВАЯ
    УТРО В КАНЗАСЕ
    1
     Впервые за эти (часы? дни?) стрелок замолчал. Посидел, глядя на
    здание, что возвышалось к востоку от них (солнце поднималось из-за него,
    так что они видели черный силуэт дворца, окруженный золотым нимбом),
    положив руки на колени. Потом взял бурдюк с водой, лежавший на мостовой
    рядом с ним, поднял над головой, раскрыл рот.
     Пил то, что попадало в рот, остальные видели, как ходил его кадык,
    когда Роланд лег на асфальт, но вода лилась и на лоб, текла по закрытым
    глазам, стекала с висков, отчего волосы становились темнее. Наконец он
    отложил бурдюк в сторону, но остался лежать с закрытыми глазами, закинув
    руки за голову, словно человек, сдавшийся во сне. Пар поднимаются над
    мокрым лицом.
     - А-х-х-х, - вырвалось у него.
     - Полегчало? - спросил Эдци. Веки стрелка поднялись, обнажая
    выцветшие синие глаза.
     - Да, полегчало. Я не понимаю, как это может быть, я так боялся
    рассказывать об этом.., но полегчало.
     - Те, для кого рыться в наших мозгах - профессия, наверное, тебе бы
    это объяснили, - подала голос Сюзанна, - но едва ли ты стал бы их
    слушать. - Она уперлась руками в поясницу, прогнулась, скривилась.., но
    скривилась, пожалуй, лишь по привычке. Спина не затекла, а потому
    никакой боли она не почувствовала, хотя ожидала обратного.
     - Вот что я тебе скажу, - продолжил Эдди. - Твой рассказ заставляет
    по-новому взглянуть на выражение "рассказать все как на духу". Сколько
    мы здесь пробыли, Роланд?
     - Всего одну ночь.
     - "Духи создали все это в одну ночь", - задумчиво произнес Джейк. Он
    сидел, разведя согнутые в коленях ноги, а Ыш устроился между ними, глядя
    на него яркими, золотисто-черными глазами.
     Роланд сел, вытер лицо шейным платком, пристально посмотрел на
    Джейка:
     - Что ты сказал?
     - Не я. Это написал Чарлз Диккенс. В рассказе "Рождественская песнь".
    Все в одну ночь, а?
     - Какая-нибудь часть твоего тела говорит о том, что времени прошло
    больше?
     Джейк покачал головой. Нет, чувствовал он себя так же, как и в любое
    другое утро, может, даже получше. Ему хотелось по-маленькому, но мышцы
    не затекли, ничего не болело.
     - Эдди? Сюзанна?
     - Я отлично себя чувствую, - ответила Сюзанна. - После бессонной
    ночи, а то и нескольких, такого не бывало.
     - У меня примерно такое же состояние, как и в те времена, когда я
    сидел на игле.., есть что-то общее...
     - Только что-то, не все? - сухо осведомился Роланд.
     - Слушай, почему бы тебе не задать этот вопрос следующему
    свихнувшемуся поезду, на котором нам доведется ехать? Я вот про что.
    Если проведешь много ночей под кайфом, то привыкаешь к тому, что утром
    ты в полном дерьме: голова раскалывается, нос забит, сердце колотится
    как бешеное, позвоночник не гнется. Поверь старине Эдди, именно по
    своему утреннему состоянию можно понять, хорош ли для тебя тот или иной
    наркотик. Короче, к этому привыкаешь, я вот привык, а если пропустить
    ночь, не принять дозу, то утром, проснувшись, сидишь на кровати и
    думаешь: "Что со мной такое? Я болен? Как-то странно я себя чувствую.
    Или меня ночью хватил удар?"
     Джейк рассмеялся, затем с такой силой зажал рот ладонью, будто хотел
    не только заглушить смех, но и загнать обратно то, что вырвалось.
     - Извини. Мне сразу вспомнился мой отец.
     - Наш человек, да? - усмехнулся Эдди. - В общем, я ожидал, что у меня
    будет все болеть, я ожидал, что усталость тяжелым грузом навалится на
    плечи, я ожидал, что при каждом движении все кости будут жалобно
    скрипеть.., но в действительности я в полном порядке, разве что не
    помешало бы отлить.
     - И чего-нибудь съесть? - полюбопытствовал Роланд.
     Улыбка, что кривила губы Эдди, исчезла:
     - Нет. После этой истории есть не хочется. Есть мне совсем не
    хочется.
    2
     Эдди снес Сюзанну с насыпи, усадил за кустами, чтобы она справила
    нужду. Джейк расположился за своим кустом, в шестидесяти или семидесяти
    ярдах к востоку. Роланд сказал, что воспользуется разделительной
    полосой, потом недоуменно поднял брови, услышав дружный смех
    нью-йоркцев.
     Сюзанна не смеялась, появившись из кустов. По ее лицу текли слезы.
    Эдди не задал ей ни единого вопроса: он и так все знал. Он сам едва
    сдерживал слезы. Осторожно поднял ее на руки, и она уткнулась лицом ему
    в шею. Какое-то время они постояли.
     - Гори огнем, - повторила Сюзанна слова Роланда.
     - Да, - вздохнул Эдди. - Приходи, Жатва.
     Сюзанна подняла голову, вытерла глаза.
     - Пройти через все это. - Она посмотрела вверх, чтобы убедиться, что
    Роланд не стоит на насыпи, не смотрит на них. - В четырнадцать лет!
     - Я в его возрасте разве что таскал с лотков жевательную резинку.
    Такими подвигами не похвалишься, а? Знаешь, я даже рад, что все так
    получилось.
     - Рад? Почему?
     - Потому что думал, что он собирается рассказать нам, как убил ее
    сам. Ради его чертовой Башни.
     Сюзанна заглянула Эдди в глаза:
     - Но он и думает, что убил. Разве ты этого не понимаешь?
    3
     Когда они вновь собрались вместе и увидели разложенную у костерка
    еду, то решили поесть. Роланд раздал последние буррито (Может, позже мы
    заглянем в "Боинг-Боинг бургерс" и посмотрим, чем у них кормят, подумал
    Эдди), и все поели. Кроме Роланда. Он взял буррито, посмотрел на него и
    отвел глаза. Грусть разлилась по лицу стрелка, он сразу стал старым и
    одиноким. У Эдди защемило сердце, но он не знал, как помочь Роланду.
     А вот Джейк, десятью годами моложе, нашел способ. Поднялся, подошел к
    Роланду, опустился рядом с ним на колени, обнял стрелка за шею, то ли
    прижал к себе, то ли прижался к нему:
     - Мне очень жаль, что ты потерял свою подругу.
     Лицо Роланда дрогнуло, и на мгновение Эдди показалось, что он сейчас
    заплачет. Может, уронит скупую мужскую слезу, может, слезы польются
    градом. Эдди отвернулся. Утро в Канзасе, сказал он себе. Вот уж чего ты
    не мечтал увидеть. Теперь наслаждайся зрелищем и дай мужчине сладить с
    нервами.
     Когда он вновь повернул голову, секундная слабость Роланда осталась в
    прошлом. Джейк сидел рядом с ним, Ыш положил длинную морду на один из
    сапогов стрелка. Роланд начал медленно есть буррито, безо всякого
    удовольствия.., но он ел.
     Холодные пальцы Сюзанны коснулись его руки. Эдди переплел их своими.
     - Одна ночь. - Она все еще не понимала.
     - По крайней мере по тем часам, что отсчитывает наше тело, -ответил
    Эдди. - В наших головах...
     - Кто знает? - пожал плечами Роланд. - Когда ведешь рассказ -меняешь
    время. Так уж сложилось в моем мире. - Он улыбнулся. Как всегда,
    неожиданно, улыбка превратила его чуть ли не в красавца. Глядя на эту
    мгновенную трансформацию, Эдди подумал, что он, пожалуй, способен
    понять, как девушка могла влюбиться в Роланда. Когда он был высок ростом
    и не так уродлив, до того, как идея найти Башню накрепко засела у него в
    голове.
     - Я думаю, точно так же обстоит дело во всех мирах, сладенький,
    -откликнулась Сюзанна. - Могу я задать пару вопросов, прежде чем мы
    тронемся в путь?
     - Если хочешь.
     - Что с тобой случилось? Надолго ли ты.., ушел?
     - Я действительно ушел, тут ты права. Путешествовал.
     Странствовал. Не в Радуге Мейрлина, конечно.., но я не думаю, что
    вышел из нее, если попал туда, когда был все еще.., не в себе.., дело в
    том, что у каждого из нас есть колдовской кристалл. Здесь. - Он постучал
    пальцами по лбу, между бровями. - Вот куда я ушел. Вот где
    путешествовал, пока мои друзья везли меня на восток. И мало-помалу я
    стал поправляться. Я держался за шар, но путешествовал в своей голове, и
    мне становилось все лучше. Но хрустальный шар так и не засветился для
    меня, кроме как в самом конце.., когда показались городские стены и
    укрепления замка. Если бы он проснулся раньше... Роланд пожал плечами. -
    Если бы он проснулся до того, как ко мне начали возвращаться силы, не
    думаю, что я сидел бы сейчас с вами. Потому что любой мир, даже розовый
    со стеклянным небом, я бы предпочел тому, в котором не было Сюзан.
    Полагаю, сила, которая дает жизнь магическому кристаллу, это знала.., и
    ждала.
     - А когда шар засветился вновь, он рассказал тебе остальное, -вставил
    Джейк. - Должен был рассказать. О том, чего ты уже не мог увидеть.
     - Да. Я знаю так много только потому, что увидел все в глубинах
    кристалла.
     - Ты как-то говорил нам, что Джон Фарсон хотел увидеть твою голову на
    шесте, - вспомнил Эдди. - Потому что ты у него что-то украл. Что-то
    очень для него ценное. Речь шла о магическом кристалле, не так ли?
     - Да. Узнав, что произошло, он просто рвал и метал. Обезумел от
    ярости. По твоей терминологии, Эдди, взорвался.
     - Сколько еще раз шар светился при тебе? - спросила Сюзанна.
     - Что с ним случилось? - добавил Джейк.
     - После того как мы покинули Меджис, он трижды открывал мне свои
    тайны, - ответил Роланд. - Первый раз - в ночь, когда мы остановились на
    привал у самого Гилеада. Тогда я дольше всего путешествовал в нем, и он
    показал мне то, о чем я вам и рассказывал. Кое-что я домыслил, но
    большую часть видел. Он показывал мне все это не для того, чтобы чему-то
    научить, чем-то помочь. Нет, цель у него была одна - причинить боль. И
    все остальные части Колдовской радуги - порождения зла. Чужое горе
    напитывает их энергией. Вот и этот магический кристалл выждал, пока мой
    разум достаточно окрепнет, чтобы воспринимать и реагировать на
    увиденное.., а потом показал мне все то, что я упустил из-за собственных
    глупости и юношеской самоуверенности. Мое ослепление любовью. Мою
    гордость, высокоме...
     - Не надо, Роланд, - прервала его Сюзанна. - Не позволяй ему и дальше
    мучить тебя.
     - Но он мучает. И всегда будет мучить. Не важно. Как бы то ни было,
    все сказано.
     Второй раз я заглянул в кристалл.., ушел в кристалл.., через три дня
    после возвращения домой. Моя мать еще не приехала, но ее ждали в тот
    вечер. Она находилась в Дебарии, в некоем подобии женского монастыря,
    молилась за мое благополучное возвращение. Не было и Мартена. Он
    перебрался в Крессию, к Фарсону.
     - А шар ты уже отдал отцу? - полюбопытствовал Эдди.
     - Н-нет - Роланд внимательно разглядывал свои руки, и Эдди заметил
    затеплившийся на щеках стрелка румянец. - Поначалу я его не отдал. Мне
    не хотелось.., расставаться с ним.
     - Еще бы, - хмыкнула Сюзанна. - Ты повел себя точно так же, как и все
    остальные, кто хоть раз заглянул в эту чертову штуковину.
     - На третий день, перед тем как отправиться на банкет, который давали
    в честь нашего благополучного возвращения...
     - Готов спорить, участвовать в этой пьянке ты не рвался, -ввернул
    Эдди.
     Роланд невесело улыбнулся, по-прежнему не отрывая взгляда от рук. -
    Около четырех часов пополудни Катберт и Ален пришли в мои апартаменты
    попозировать художнику, которому поручили запечатлеть нас на полотне.
    Видок у нас был еще тот: кожа да кости, худые обветренные лица,
    исцарапанные руки. Даже склонный к полноте Ален превратился в спичку.
    Они поставили меня перед выбором. До того они никому не рассказывали о
    магическом кристалле, из уважения ко мне и понесенной мною утрате,
    сказали они, и я им верил, но дольше хранить эту тайну они не могли. Или
    я отдаю хрустальный шар добровольно, или решение, где ему быть, будут
    принимать наши отцы. Разговор этот дался им нелегко, особенно Катберту,
    но отступать от своего они не собирались. Я пообещал им, что отдам его
    моему отцу до банкета.., до того, как моя мать прибудет из Дебарии. Они
    же могли прийти пораньше и убедиться, что я выполнил обещание. Катберт
    смутился, заговорил о том, что это вроде бы и не обязательно, но,
    разумеется, по-другому не выходило...
     - Да, - кивнул Эдди. Он, похоже, прекрасно понимал ситуацию, в
    которой оказался Роланд. - В дерьмо ты залезаешь сам, но вылезать из
    него куда легче, когда с тобой кто-то есть.
     - Ален, во всяком случае, знал, что так мне будет легче. Он одернул
    Катберта и сказал, что они придут. И они пришли. А я отдал магический
    кристалл, хотя мне и не хотелось с ним расставаться. Мой отец побледнел
    как мел, когда заглянул в мешок и увидел, что в нем находится. Потом
    извинился перед нами и ушел, захватив мешок с собой. Когда же вернулся,
    поднял бокал вина и продолжил разговор о наших приключениях в Меджисе,
    словно ничего и не произошло.
     - Но после того как ты переговорил с друзьями и перед тем как отдал
    хрустальный шар, ты заглянул в него. - В голосе Джейка не слышалось
    вопросительных интонаций. - Вошел в него. Путешествовал в нем. Что он
    показал тебе в тот раз?
     - Прежде всего я опять увидел Башню и начало пути к ней, -ответил
    Роланд. - Потом мне открылось падение Гилеада и триумф Благодетеля.
    Уничтожив цистерны и нефтяное поле, мы потянули неизбежное на двадцать
    месяцев. Тут я ничего изменить не мог, зато шар показал мне кое-что еще,
    где я мог что-то сделать. Некий нож, лезвие которого обработали очень
    сильным ядом в Горлане, далеком от Гилеада феоде Срединного мира. Ядом
    такой силы, что малейшая царапина вызывала мгновенную смерть.
    Странствующий певец, а на самом деле старший племянник Фарсона, доставил
    нож в Гилеад. Человек, которому он отдал нож, занимал при дворе немалую
    должность: руководил всеми слугами. Перед ним стояла задача передать нож
    убийце. Если бы план удался, мой отец не пережил бы ночи после банкета.
    - Роланд мрачно усмехнулся. -Поскольку я увидел все это в колдовском
    кристалле, нож так и не попал в руку, для которой предназначался, а у
    дворцовых слуг на следующий день появился новый начальник. Любопытные я
    вам рассказываю истории, не так ли? Да, очень любопытные.
     - Ты видел человека, которому предназначался нож? - спросила Сюзанна.
    - Настоящего убийцу?
     - Да.
     - Что еще? Ты увидел что-нибудь еще? - спросил Джейк. План убийства
    отца Роланда, похоже, не слишком заинтересовал его.
     - Да. - На лице Роланда отразилось недоумение. - Обувку. Всего на
    мгновение. Башмаки летели по воздуху. Поначалу я подумал, что это
    осенние листья. А когда понял, что это, они пропали, и я лежал на
    кровати, зажав в руках шар.., примерно так же, как вез его из Меджиса.
    Мой отец.., как я и сказал, он изумился, заглянув в мешок и увидев, что
    в нем.
     Ты сказал ему, у кого находится нож с отравленным лезвием, подумала
    Сюзанна, сказал про Дживса - дворецкого или как его там, но не упомянул
    про человека, которому предстояло использовать этот нож по назначению,
    не так ли, сладенький? Почему? Потому что хотел разобраться с ним сам?
     Но прежде чем она озвучила свои вопросы, заговорил Эдди:
     - Башмаки? Летающие башмаки? Как по-твоему, что это может означать?
     Роланд покачал головой.
     - Расскажи нам, что еще ты увидел, - попросила Сюзанна.
     В брошенном на нее взгляде она увидела такую невероятную боль, что
    горько пожалела о словах, только что сорвавшихся с языка. Она отвела
    глаза, сжала руку Эдди.
     - Извини меня, Сюзанна, но я не могу. Все, что мог, я уже рассказал.
     - И ладно, - вставил Эдди. - Конечно, Роланд, ты рассказал нам
    предостаточно.
     - Очно, - согласился Ыш.
     - Ты еще видел эту ведьму? - спросил Джейк. Пауза длилась долго, они
    решили, что Роланд не ответит, но ответ последовал:
     - Да. Она еще не свела со мной счеты. Как и мои сны о Сюзан, она
    последовала за мной. От Меджиса до самого Гилеада.

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ