• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ

КОЛДУН И КРИСТАЛЛ [23/47]

Скачать полное произведение

    было.
     - Это заметно? - выдавила она из себя.
     - Разумеется, заметно. - ответила Корделия. - А теперь рассказывай,
    девочка. Он полез на тебя?
     - Да.., нет.., нет.
     Тетя Корд все вязала, лишь ее брови поднялись: она ожидала
    продолжения.
     И Сюзан рассказала ей, что произошло, бесстрастным голосом,
    задрожавшим только в самом конце. А тетя Корд начала успокаиваться.
    Может, она волнуется напрасно, может, причина для тревоги только в том,
    что девочка чересчур нервничает.
     Новое платье, естественно, еще не закончили: хватало других дел.
    Мария с рук на руки передала Сюзан плосколицой Кончетте Моргенштерн,
    главной портнихе, которая без лишних слов увела ее в примерочную на
    первом этаже: если бы непроизнесенные слова оборачивались золотом,
    думала Сюзан, то Кончетта могла бы помериться богатством с сестрой мэра,
    о состоянии которой ходили легенды.
     Синее платье с бисером висело на безголовом манекене. Местами
    пожеванный подол и дыра на спине не показались Сюзан катастрофой. Она-то
    думала, что от платья остались одни лохмотья.
     - Разве его нельзя спасти? - спросила она.
     - Нет, - ответила, как отрубила, Кончетта. - Вылезай из этих брюк,
    девочка. И из рубашки.
     Сюзан подчинилась и теперь стояла босиком на холодном полу, скрестив
    руки на груди, хотя Кончетта не проявляла ни малейшего интереса к ее
    прелестям, спереди или сзади, сверху или снизу.
     Как поняла Сюзан, Синее платье с бисером решили заменить на Розовое с
    аппликацией. Сюзан надела его и терпеливо ждала, пока Кончетта что-то
    замеряла, закалывала, записывала на черной грифельной доске, хватала
    кусок материи и прикладывала к ее бедру или груди, поглядывая на
    зеркало, занимающее всю дальнюю стену. Как всегда во время примерки,
    Сюзан мыслями уходила далеко-далеко, отпуская сознание в свободный
    полет. В эти дни сознание обычно предпочитало Спуск. Она и Роланд бок о
    бок мчались на лошадях, а потом сворачивали к ивовой роще на берегу
    Хэмбри-Крик.
     - Стой смирно, - приказала Кончетта. - Я сейчас вернусь.
     Сюзан и не заметила ее ухода. Забыла она и о том, что находится во
    дворце мэра. Душа ее перенеслась в ивовую рощу, к Роланду. Она ощущала
    сладковато-горький запах листвы, слышала журчание воды. Они лежали лицом
    к лицу на траве, его ладонь погладила ей волосы перед тем, как он обнял
    ее...
     И так сильно углубилась Сюзан в свои грезы, что поначалу
    отреагировала на руки, которые сзади обняли ее за талию, изогнула спину,
    когда они, поласкав живот, поднялись, чтобы охватить ее груди. А потом
    услышала свистящее дыхание, почувствовала запах табака и поняла, что
    происходит. Не Роланд касался ее грудей, а длинные костлявые пальцы
    Харта Торина. Она взглянула в зеркало и увидела, что он навис над ее
    левым плечом, как инкуб. С выпученными глазами, с градинами пота на лбу,
    несмотря на прохладу примерочной. А язык просто вывалился изо рта, как у
    собаки в жаркий день. К горлу Сюзан подкатила тошнота. Она попыталась
    вырваться, но руки Торина усилили хватку, прижимая ее к нему. Костяшки
    пальцев поскрипывали, и теперь она чувствовала, как в нее упирается
    что-то твердое.
     За последние несколько недель Сюзан не раз тешила себя надеждой, что
    в решающий момент у Торина ничего не выйдет, инструмент его подведет.
    Она слышала, что такое часто случается с мужчинами в возрасте. Но
    твердая палка, трущаяся о ее ягодицы, быстро развеяла все иллюзии.
     Она взялась руками за руки Торина и попыталась стянуть их вниз,
    вместо того чтобы вырываться самой (Корделия, хотя на ее лице ничего и
    не отразилось, одобрила этот маневр).
     - Мэр Торин... Харт.., ну нельзя же так.., здесь не место, да и время
    еще не подошло... Риа сказала...
     - Плевать мне на нее и на всех ведьм! - Его рафинированный язык
    политика исчез, уступив место выговору жителя медвежьего угла вроде
    Оннис-Форда. - Должен я что-нибудь получить, хоть какую-то конфетку,
    должен. На хрен всех ведьм, говорю я! - Запах табака окутал Сюзан. Она
    подумала, что ее сейчас вырвет, если придется и дальше вдыхать его. -Ты
    просто стой, девочка. Спокойно стой, искушение мое. Не шевелись. Она
    стояла, куда ж деваться. А какая-то часть ее сознания, та самая, что
    называют инстинктом самосохранения, надеялась, что сотрясающую ее дрожь
    отвращения он может принять за девичье возбуждение. Он крепко прижимал
    ее к себе, руки мяли груди, воздух из раскрытого рта врывался в ухо. Она
    стояла, закрыв глаза, глотая слезы. Много времени это не заняло. Он
    терся о нее своим концом, постанывая, словно от боли в животе. Один раз
    лизнул ее мочку, и Сюзан подумала, что в этом месте у нее начала слезать
    кожа. Наконец, слава труду, она почувствовала его извергающееся семя.
     - Да, выходи, выходи, чертов яд! - просипел мэр и так сильно подался
    с ней вперед, что она впечаталась бы лицом в стену, если б не выставила
    руки. А потом отступил на шаг.
     Сюзан еще мгновение упиралась ладонями в стену. В зеркало она видела
    отражение Торина, а в его образе - уготованную ей судьбу: конец
    молодости, конец романтике, конец грезам, в которых она и Роланд лежали
    вместе в ивовой роще, соприкасаясь лбами. Этот мужчина в зеркале чем-то
    сам напоминал юношу, юношу, который замыслил что-то такое, о чем он
    никогда не сказал бы матери. Высокого костлявого юношу с седыми
    волосами, узкими плечами и мокрым пятном на брюках. Харт Торин словно не
    сознавал, где находится. Сладострастие на какое-то время покинуло его
    лицо, уступив место.., пустоте. Казалось, у него не голова, а ведро с
    дырявым дном: сколько ни заливай в него воды, она утечет, не оставив ни
    капли.
     А ведь одним разом от него не отделаешься, подумала Сюзан, и
    безмерная усталость навалилась ей на плечи. Теперь при каждом удобном
    случае он будет проделывать то же самое. Теперь он будет всякий раз
    наскакивать на меня. Теперь это будет как.., ну... Как "Замки". Как игра
    в "Замки". Торин все смотрел на нее. Медленно, словно во сне, он вытащил
    из брюк подол рубашки и прикрыл им мокрое пятно. Его подбородок блестел:
    от возбуждения он пускал слюни. Мэр это почувствовал и вытер слюну
    ладонью. Взгляд его по-прежнему оставался пустым. Наконец в глазах
    мелькнуло что-то осмысленное, и Торин без единого слова повернулся и
    вышел из примерочной.
     Из коридора донесся глухой удар, словно он с кем-то столкнулся. Сюзан
    услышала, как он пробормотал: "Извините! Извините!" (перед ней-то он
    вообще не извинялся), и на пороге появилась Кончетта. Отрез материи, за
    которым она ходила, лежал на плечах, словно шаль. Портниха сразу
    заметила и бледное лицо Сюзан, и дорожки от слез на щеках. Она ничего не
    скажет, подумала Сюзан. Никто из них ничего не скажет, как никто и
    пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей выбраться из клоаки, в которую она
    сама себя загнала. "Ты сама этого хотела, шлюха", - скажут они в ответ
    на просьбу о помощи. И этим будут оправдывать свое бездействие.
     Но Кончетта ее удивила.
     - Жизнь тяжела, мисси, так уж вышло. Пора тебе к этому привыкать.
    5
     Сюзан, выговорившись до конца, замолчала. Тетя Корд отложила вязание
    в сторону, поднялась, поставила на плиту чайник.
     - Ты все драматизируешь, Сюзан. - Она хотела, чтобы в голосе
    зазвучали нотки доброты и мудрости, но ничего у нее не вышло. - Это в
    тебе со стороны Манчестеров.., половина из них мнила себя поэтами,
    другая половина - художниками, но все они каждый вечер напивались до
    поросячьего визга. Он полапал твои титьки и потерся о тебя, ничего
    больше. И расстраиваться тут не от чего. Тем более не из-за чего
    лишаться сна.
     - Откуда ты это знаешь? - фыркнула Сюзан. Она знала, что вопрос
    грубый, но ее это уже не волновало. Более она не желала выслушивать
    теткины нравоучения. Сейчас они жалили, как оса.
     Корделия изогнула бровь, а когда заговорила, в голосе ее не слышалось
    злобы:
     - Вижу, этот вопрос доставил тебе удовольствие! Тетя Корд, сухая
    палка. Тетя Корд - старая дева. Тетя Корд - седеющая девственница. Да?
    Так вот, мисс Юная Красотка, пусть я и девственница, но в молодости
    кавалеры у меня были.., до того, как мир "сдвинулся". Может, среди них и
    великий Френ Ленджилл.
     А может, и нет, подумала Сюзан. Френ Ленджилл старше тетки минимум на
    пятнадцать лет, а то и на все двадцать пять.
     - Пару раз я чувствовала боком старину Тома, Сюзан. И передом тоже.
     - Твоим кавалерам тоже было под шестьдесят? Изо ртов у них дурно
    пахло, а суставы хрустели, когда они лапали твои титьки? Кто-нибудь
    пытался вдавить тебя в стену, когда старина Том начинал трясти бородой и
    говорить бла-бла-бла?
     Всплеска ярости, на который рассчитывала Сюзан, не последовало.
    Вместо этого она увидела, как затуманились глаза Корделии и стали такими
    же пустыми, как у отражения Торина в зеркале.
     - Дело сделано, Сюзан. - Улыбка, короткая и ужасная, блеснула на
    худом лице тетки. - Дело сделано, да.
     - Мой отец возненавидел бы эту сделку! - закричала Сюзан.
    -Возненавидел бы! И возненавидел бы тебя за то, что ты допустила такое!
    Мало того, немало этому способствовала.
     - Возможно. - Ужасная улыбка вновь пробежала по лицу тети Корд.
    -Может, и так. А знаешь, что бы он возненавидел еще больше? Бесчестие
    нарушенного слова, позор безотцовщины. Он бы хотел, чтобы этого не
    случилось. Если ты помнишь его лицо, то не должна этого допускать. Сюзан
    не отрывала от нее взгляда, губы ее дрожали, глаза наполнились слезами.
    Я встретила человека, которого полюбила! Вот что она сказала бы тетке,
    если б смогла. Неужели ты не понимаешь, что это все меняет? Я встретила
    человека, которого полюбила! Но если бы тетя Корд относилась к тем
    людям, кому Сюзан могла сказать такое, девушка едва ли оказалась бы в
    таком безвыходном положении. Поэтому Сюзан повернулась и молча вышла из
    дома. По щекам катились слезы. Перед глазами все расплывалось.
    6
     Она скакала незнамо куда, однако какая-то часть сознания, должно
    быть, заранее определилась с маршрутом, потому что через сорок минут
    после того, как она покинула дом, Сюзан увидела перед собой ту самую
    ивовую рощу, о которой грезила, когда Торин подкрался к ней сзади, как
    злодей-эльф из бабушкиных сказок.
     Под ивами царила божественная прохлада. Сюзан привязала поводья
    Фелиции к ветви (она умчалась, не заседлав лошадь) и медленно пошла к
    маленькой полянке в центре рощи, где протекал ручей; здесь она села на
    пружинистый мох, которым заросла полянка. Конечно же, она не могла не
    прийти сюда. Именно на эту полянку она приходила со всеми радостями и
    горестями с тех пор, как отыскала ее в восемь или девять лет. Именно
    сюда время от времени приходила она после смерти отца, когда ей
    казалось, что весь мир, ее мир, ушел вместе с Патом Дельгадо. Только эта
    полянка узнала истинную глубину ее горя. Ручью она рассказывала о своих
    чувствах, ручей и уносил ее слова.
     Слезы вновь подступили к глазам. Она положила голову на колени и
    зарыдала в голос. В тот момент она отдала бы что угодно, лишь бы на
    минуту к ней вернулся отец и она могла спросить его, что же ей делать.
    Она еще плакала, когда услышала треск сломанной неподалеку ветки, в
    страхе оглянулась. Здесь было ее тайное убежище, и она не хотела, чтобы
    кто-то застал ее в этой роще, да еще всю заплаканную, словно ребенка,
    который упал и больно ушибся. Треснула еще одна ветка. В роще появился
    кто-то еще, в самый неподходящий момент:
     - Уходи! - закричала она, едва узнавая свой осипший от слез голос. -
    Уходи, кто бы ты ни был, и оставь меня одну.
     Но человек, теперь она видела его сквозь листву, приближался. А когда
    она узнала его, то поначалу решила что направляющийся к ней Уилл Диаборн
    (Роланд, мысленно поправилась она, его зовут Роланд) - плод ее
    разгоряченного воображения. И не могла поверить, что видит его наяву,
    пока он не опустился на колени и не обнял ее. Она тут же прижалась к его
    груди.
     - Откуда ты узнал, что я...
     - Увидел, как ты скакала по Спуску. У меня есть одно место, куда я
    иногда прихожу подумать, вот я и увидел тебя. Я бы не последовал за
    тобой, но ты скакала без седла. Я подумал, что-то не так.
     - Все не так.
     Не закрывая глаз, сосредоточенно, он начал покрывать ее лицо
    поцелуями. И Сюзан не сразу поняла, что он сцеловывает ее слезы. А потом
    взял за плечи и чуть отстранил, чтобы заглянуть ей в глаза.
     - Скажи это еще раз, Сюзан, и я все сделаю. Не знаю, обещание это или
    предупреждение, или и то и другое, но.., скажи, и я сделаю.
     Ей не пришлось спрашивать, о чем он. Она почувствовала, как земля
    двинулась у нее под ногами, и потом часто говорила себе, что то был
    первый и единственный раз, когда ка явилась к ней ветром пришедшим не с
    неба, а из земли. Она настигла меня в конце концов, решила Сюзан. Моя
    ка, хорошо это или плохо.
     - Роланд!
     - Да, Сюзан.
     Она опустила руку пониже пряжки ремня, ухватилась за то, что нащупала
    там, не отрывая взгляда от его глаз.
     - Если ты любишь меня, тогда люби.
     - Да, леди. Я готов.
     Он расстегнул пуговицы рубашки, сшитой в той части Срединного мира,
    которую Сюзан так и не удалось увидеть, и вновь обнял ее.
    7
     Ка.
     Они помогли друг другу раздеться. Обнаженные, легли, обнявшись, на
    летний мох, мягкий, как лучший козий пух. Они лежали, соприкасаясь
    лбами, как в ее сне наяву, а когда он вошел в нее, она почувствовала,
    как боль перетопилась в сладость, сладость некоего дикого и
    экзотического растения, попробовать которое удается раз в жизни. Она
    держалась за эту сладость сколько могла, но потом сдалась, с громкими
    протяжными стонами, крепко обнимая его за шею. Они любили друг друга в
    ивовой роще, отринув само понятие чести, забыв о данных кому бы то ни
    было обещаниях, и наконец Сюзан открыла для себя, что сладость - еще не
    все, что она сменяется блаженством, поднимающимся от того места, что
    раскрылось перед ним, как цветок, и заполняющим все тело. Она
    вскрикивала снова и снова, думая, что не может быть столько наслаждения
    в мире смертных. Она просто захлебывалась в счастье. Голос Роланда
    вторил ее. А с ними сливалось журчание ручья. Она буквально вдавила его
    в себя, лодыжками обхватив колени, покрывая лицо жаркими поцелуями, и он
    не уступал ей в своей страсти. Они любили друг друга в феоде Меджис, на
    исходе последнего великого века, и зеленый мох под тем местом, где
    сходились ее бедра, окрасился красным, свидетельствуя о том, что она
    лишилась девственности. Они слились воедино и таким образом
    предопределили свою судьбу.
     Ка.
    8
     Они лежали в объятиях друг друга, нежно целуясь под равнодушным
    взглядом Фелиции, и Роланд почувствовал, что засыпает. Удивляться не
    приходилось - в это лето напряжение не отпускало его, и спал он плохо.
    Тогда он еще не знал, что бессонница будет преследовать его до конца
    жизни.
     - Роланд? - Ее голос, очень далекий. И нежный.
     - Да.
     - Ты позаботишься обо мне?
     - Да.
     - Я не смогу прийти к нему, когда настанет время. Я вытерплю его
    прикосновения, его выходки, вытерплю, если у меня будешь ты, но я не
    смогу прийти к нему в ночь праздника Жатвы. Не знаю, забыла я лицо моего
    отца или нет, но я не смогу лечь в постель Харта Торина. Думаю, есть
    способы скрыть потерю девственности, но я не хочу к ним прибегать. Я
    просто не смогу лечь в его постель.
     - Ладно, хорошо. - И тут, когда ее глаза широко раскрылись, он
    приподнялся, огляделся. Никого не увидел. Вновь посмотрел на Сюзан,
    окончательно проснувшись: - Что? Что такое?
     - Я, возможно, уже ношу твоего ребенка. Ты думал об этом?
     Раньше - нет. Теперь - да. Еще одно звено в цепи, протянувшейся в
    далекое прошлое, где Артур из Эльда вел на битву своих стрелков, с
    великим Эскалибуром в руке и короной Всех Миров на челе. Но дело-то не в
    Артуре. Что подумает его отец? Или Габриэль, узнав, что она скоро станет
    бабушкой?
     Уголки его губ начали изгибаться в улыбке, но мысль о матери отогнала
    ее. Он подумал о любовной отметине на шее Габриэль. В эти дни, когда он
    вспоминал мать, он всегда думал о любовной отметине, которую увидел на
    шее, когда неожиданно появился в ее покоях. И печальной улыбке на губах.
     - Если ты носишь моего ребенка, значит, мне очень повезло.
     - И мне. - Теперь она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась
    грустная. - Мы еще такие молодые. Почти что дети.
     Он перекатился на спину, уставился в синее небо. Она, возможно,
    сказала правду, но это не имело никакого значения. Правда иной раз
    расходилась с реальностью - то была одна из аксиом, которые хранились в
    сокровенных глубинах его сознания, там, где соединялись две половинки,
    сумма которых и являла собой его личность. Сознательный бросок в омут
    романтической любви - это пришло к нему от матери. Все остальное в его
    натуре не признавало ни юмора, ни даже метафор. Они слишком молоды,
    чтобы стать родителями? Что из того? Если он посадил семя, оно должно
    вырасти.
     - Что бы ни ждало нас впереди, мы сделаем то, что должны. И я буду
    всегда любить тебя.
     Она улыбнулась. Он говорил тем тоном, каким принято излагать
    прописные истины: небо над головой, земля под ногами, вода течет на юг.
     - Роланд, сколько тебе лет? - У нее иногда возникала мысль, что при
    всей ее молодости Роланд еще моложе. Когда он сосредоточивался на
    чем-то, лицо его становилось таким суровым, что пугало ее. А когда
    улыбался, то превращался не в ее возлюбленного, а в младшего братика. -
    Я теперь старше того Роланда, что приехал сюда. Гораздо старше.
     А если проведу еще шесть месяцев в компании Джонаса и его подручных,
    то превращусь в старика, который не сможет без доброго пинка под зад
    сесть на лошадь.
     Сюзан при этих словах заулыбалась, а он поцеловал ее в нос.
     - И ты позаботишься обо мне?
     - Да. - Он широко ей улыбнулся, Сюзан кивнула и откинулась на спину.
    Так они и лежали, бедро к бедру, глядя на небо. Она взяла его руку,
    положила себе на грудь. Сосок, который он погладил большим пальцем,
    ожил, набух, затвердел, от него побежали искорки. И очень быстро
    добрались до местечка между ее ног, которое продолжало тлеть. Она сжала
    бедра, но жар только усилился.
     - Ты должен позаботиться обо мне. - прошептала Сюзан. - Я рассчитываю
    только на тебя. Все остальное - побоку.
     - Я сделаю все, что в моих силах. Не сомневайся. Но пока, Сюзан, мы
    должны вести себя так, словно ничего не изменилось. Должно пройти
    какое-то время. Я это знаю, потому что Дипейп вернулся и рассказал о
    своих находках, но они не выступили против нас. Джонас все еще думает,
    что выжидание - в его интересах. Он, конечно, постарается выбрать для
    удара самый подходящий, с его точки зрения, момент. Так что пока игра в
    "Замки" продолжается.
     - Но после праздничного костра на Жатву... Торин...
     - В его постель тебе ложиться не придется. Можешь не сомневаться. Это
    я тебе гарантирую.
     Удивляясь собственной смелости, она положила руку ему на живот и
    двинулась ниже.
     - Подтверди свои гарантии. Если хочешь.
     Он захотел. И смог. И подтвердил. Когда любовный костер погас (для
    Роланда второй раз показался слаще первого), он спросил Сюзан:
     - То чувство, которые ты испытала в СИТГО, Сюзан.., что за нами
    наблюдают. Сейчас у тебя его нет?
     Она ответила долгим задумчивым взглядом.
     - Не знаю. Голова у меня была занята другим, ты понимаешь? - Она
    нежно коснулась его "игрунчика", рассмеялась, когда Роланд подпрыгнул:
    полуопавшая штучка, которую поглаживала ее ладонь, оказалась очень
    чувствительной к прикосновениям.
     Сюзан убрала руку, посмотрела на круг синего неба над полянкой.
     - Как тут красиво, - пробормотала она и закрыла глаза.
     Роланда тоже начал смаривать сон. Сегодня она не почувствовала, что
    за ними наблюдают.., а он почувствовал, когда они слились во второй раз.
    Однако он мог поклясться, что в роще, кроме них, никого нет.
     Не важно. Чувство это, истинное или ложное, ушло. Он взял Сюзан за
    руку, ее пальцы переплелись с его.
     Он закрыл глаза.
    9
     Все это Риа видела в магическом кристалле, и очень интересное ей
    открылось зрелище, да, действительно, очень интересное. Но совокупление
    она лицезрела и раньше.., иной раз три, четыре, а то и больше людей
    занимались этим одновременно (случалось, что не все живые), так что в
    столь преклонном возрасте сам процесс ее не увлекал. Ей хотелось
    увидеть, что за ним последует. Наши дела закончены? -спросила девушка.
    Да, кроме одной мелочи, ответила Риа, а затем она сказала этой наглой
    особе, что та должна сделать.
     Да, она дала девушке четкие указания, когда они стояли на крыльце под
    Целующейся Луной. Сюзан Дельгадо, заснувшая неестественным сном, и Риа,
    поглаживающая ей косу и нашептывающая в ухо инструкции. Теперь пришла
    пора их выполнять.., и вот это она хотела увидеть, а не двух
    молокососов, вообразивших, что они первые люди на Земле, которые узнали,
    как это делается.
     Дважды они повторили эксперимент практически без паузы (об этой паузе
    она наслушалась от тех, кто прибегал к ее помощи), но Риа это не
    удивило. Она полагала, что этот молодой жеребец мог неделю гонять девку
    без передыха, а судя по реакции этой молодой шлюшки, она такой оборот
    только приветствовала бы. Некоторые, распробовав это дело, не хотели
    ничего другого. К таким Риа отнесла и Сюзан.
     Но давай посмотрим, будешь ли ты также мечтать о сексе через
    несколько минут, паршивая сучка, думала Риа, все ниже склоняясь к
    пульсирующему розовым светом хрустальному шару. Иногда она чувствовала,
    как от света начинали ныть кости лица.., но эта боль ей нравилась. Да,
    приятная боль.
     Наконец они угомонились.., на какое-то время. Взялись за руки и
    заснули.
     - Давай, - прошептала Риа. - Давай, моя маленькая. Будь хорошей
    девочкой и сделай то, что тебе велели.
     Словно услышав ее, Сюзан открыла глаза.., но они остались пустыми. И
    проснулись, и все еще спали. Риа увидела, как Сюзан осторожно освободила
    руку, села. Подтянула голые ноги к голой груди, огляделась. Встала.
     И в этот момент Масти, шестилапый кот, запрыгнул на колени Риа и
    замяукал, требуя то ли еды, то ли ласки. Старуха от неожиданности
    вскрикнула, и магический кристалл тут же потемнел.., словно порыв ветра
    задул пламя свечи.
     Риа вскрикнула вновь, на этот раз от ярости, и схватила кота, прежде
    чем тот успел удрать. Швырнула его через комнату в очаг. Естественно,
    летом его не разжигали, но Риа простерла к нему костлявую руку, и
    единственное недогоревшее полено полыхнуло желтым огнем. Масти дико
    завизжал и вылетел из очага с выпученными глазами и дымящимся
    раздвоенным хвостом.
     - Беги, беги! - плюнула ему вслед Риа. - Поделом тебе, мерзкая тварь.
     Она повернулась к хрустальному шару и поднесла к нему руки.
    Сконцентрировалась на нем, изгнав из сердца ярость, но все ее усилия
    пошли прахом. Ей удалось вернуть шару розовое свечение, но не более
    того. Никакие образы не появились. И ей ничего не удавалось с этим
    поделать. Впрочем, результат она могла увидеть и собственными глазами,
    правда, для этого ей пришлось бы пойти в город.
     Впрочем, результат смогут увидеть и остальные. Настроение у Риа сразу
    улучшилось. Чуть ли не напевая, она упрятала хрустальный шар в тайник.
    10
     За мгновение до того, как провалиться в глубокий сон, Роланд услышал
    звякнувший в голове колокольчик. Возможно, он почувствовал, что ее рука
    выскользнула из его, возможно, сработала интуиция. Он мог бы
    игнорировать этот колокольчик. Наверное, так бы и произошло, если б не
    сказались годы подготовки. Сон сопротивлялся, но постепенно отступал. А
    тревога с каждым мгновением нарастала.
     Он открыл глаза и посмотрел налево. Сюзан нет. Он сел, посмотрел
    направо, в сторону ручья. Никого. Однако он чувствовал, что она пошла
    туда, к ручью.
     - Сюзан?
     Никакого ответа. Он встал, посмотрел на штаны, и Корт, вот уж этого
    гостя он никак не ожидал, пробурчал у него в голове: нет времени,
    червяк.
     Обнаженный, он вышел на берег и посмотрел вниз. Сюзан он увидел у
    воды, тоже в чем мать родила. Она расплела косу. Волосы золотым дождем
    падали до бедер. Прохладный воздух, поднимающийся от воды, шевелил
    кончики.
     Она опустилась на колено, одна рука ушла под воду. Похоже, она что-то
    искала.
     - Сюзан!
     Никакого ответа. Страшная мысль осенила его: в нее вселился демон.
    Пока я спал, в нее вселился демон. Однако он в это не верил. Окажись в
    роще демон, он бы его почувствовал. Скорее всего они бы оба его
    почувствовали. И лошади тоже. Но с ней происходило нечто странное. Сюзан
    что-то нашарила на дне, вытащила из воды, поднесла к глазам. Камень. Она
    внимательно его оглядела, выбросила - буль. Вновь полезла под воду,
    намочила несколько прядей волос.
     - Сюзан!
     Никакого ответа. Она достала со дна другой камень. Треугольный кусок
    белого кварца, похожий на наконечник дротика. Сюзан склонила голову
    налево, взяла в руку прядь волос, словно собралась их расчесать. Но в
    другой руке она держала не расческу, а камень с острой кромкой. На
    мгновение Роланд остолбенел, в полной уверенности, что сейчас она
    перережет себе горло, сокрушенная стыдом и чувством вины за содеянное. И
    потом не одну неделю его преследовала мысль: если б она собиралась
    перерезать себе горло, он бы не сумел ей помешать.
     А потом оцепенение прошло, и он бросился вниз, не замечая острых
    камешков, впивающихся в ступни. Но прежде чем он добежал до Сюзан, она
    уже отрезала часть золотой пряди, что держала в руке.
     Роланд схватил ее за запястье, оттянул в сторону. Теперь он ясно
    видел лицо девушки. С берега ему казалось, что оно спокойное, теперь на
    нем читалась пустота.
     Когда он схватил Сюзан за руку, лицо перекосило, губы задрожали,
    словно она почувствовала боль, она словно попыталась возразить, но слова
    произнести не смогла, только одну букву: "Н-н-н-н-н-н..." Несколько
    волосинок лежали на бедре, словно золотая проволока, большую часть
    унесло течением. Сюзан тащила руку, перехваченную Роландом, назад, к
    волосам, чтобы продолжить эту безумную стрижку. Они словно сошлись в
    поединке по армрестлингу. И Сюзан брала верх. Конечно, в обычной жизни
    Роланд был куда сильнее, но чары все переменили. Мало-помалу белый
    треугольник кварца приближался к волосам. А этот пугающий звук..,
    н-н-н-н-н-н.., продолжал рваться с губ.
     - Сюзан! Прекрати! Проснись!
     - Н-н-н-н-н...
     Ее рука вибрировала от напряжения, мускулы стали твердыми, как камни.
    А расстояние между куском кварца и волосами, щекой, глазом сокращалось и
    сокращалось.
     Не думая, что он делает - все наилучшие решения Роланд всегда
    принимал на подсознательном уровне, - он наклонился к Сюзан, кварц разом
    приблизился на четыре дюйма, приник губами к ушной раковине и громко
    цокнул языком.
     Сюзан отпрянула, звук этот, должно быть, пронзил ее голову, как
    стрела. Веки задергались, рука ослабела. Он воспользовался моментом и
    вывернул ей запястье.
     - Ой! О-о-о-й!
     Кварц выпал у нее из пальцев и плюхнулся в воду. Сюзан уставилась на
    Роланда, окончательно проснувшись, глаза наполнились слезами. Она терла
    запястье. Роланду показалось, что оно начало распухать.
     - Мне же больно, Роланд! Зачем ты...
     Она замолчала, огляделась. Не только ее лицо, но и все тело выражало
    недоумение. Она уже хотела прикрыться, но поняла, что они по-прежнему
    одни, и опустила руки. Оглянулась на следы, которые вели к воде с
    невысокого откоса.
     - Как я сюда попала? - спросила она. - Ты принес меня после того, как
    я заснула? И почему ты причинил мне боль? О, Роланд, я же тебя люблю..,
    почему ты причинил мне боль?
     Он снял с бедра золотые волоски, показал Сюзан.
     - Ты достала из воды камень с острой кромкой. Пыталась обрить им себя
    и не реагировала на слова. Просто счастье, что я не сломал тебе руку..,
    надеюсь, что не сломал.
     Роланд взял ее за кисть, осторожно покрутил, прислушиваясь, не трещат
    ли тонкие косточки.
     Ничего не услышал, кисть легко вращалась в запястье. Сюзан все так же
    ничего не понимала. Он же поднес ее руку к губам и поцеловал холодную
    ладошку.
    11
     Роланд оставил Быстрого среди ив, чтобы проезжающий мимо не увидел
    могучего мерина.
     - Постой еще немного. - Роланд похлопал его по шее. - Еще немного,
    дорогой.
     Быстрый покивал, постукал копытом по земле, словно показывая, что
    готов стоять до скончания веков, если возникнет такая необходимость. Из
    седельной сумки Роланд достал стальную посудину, которая, в зависимости
    от обстоятельств, служила сковородкой или кастрюлей. Уже двинулся к
    Сюзан, но вернулся. Он собирался ночевать на Спуске, чтобы в тишине
    многое обдумать, поэтому постель захватил с собой. Ослабив ремень,
    порылся в одеялах и достал маленькую металлическую коробочку.
    Открывалась она ключом, который Роланд носил на груди. В коробочке лежал
    квадратный серебряный медальон (с портретом матери внутри) и запасные
    патроны.., не больше десятка. Он достал один, зажал его в кулаке и
    вернулся к Сюзан. Она встретила его испуганным взглядом.
     - Я ничего не помню после того, как мы второй раз занимались любовью.
    Я посмотрела на небо, подумала, как мне хорошо, и заснула. Роланд, это
    ужасно?
     - Мне кажется, что нет, но ты сейчас все увидишь сама.
     Он набрал в посудину воды и поставил ее на землю. С тяжелым чувством
    Сюзан наклонилась над ней, расстелив волосы левой стороны по предплечью.
    Сразу нашла место, где отрезала прядь, вздохнула, скорее облегченно, чем
    печально.
     - Замаскирую. Если заплести косу, никто ничего не заметит. В конце
    концов, это только волосы.., всего лишь дань женскому тщеславию. Моя

/ Полные произведения / Кинг С. / КОЛДУН И КРИСТАЛЛ