• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Дюма А. / Черный тюльпан

Черный тюльпан [11/14]

Скачать полное произведение

    Роза сложила в узелок кое-какие необходимые ей пожитки, взяла скоп- ленные ею триста флоринов, то есть все свое достояние, порылась в круже- ва где хранилась третья луковичка, тщательно спрятала ее у себя на груди, заперла на двойной запор свою комнату, чтобы скрыть этим возможно дольше свое бегство, и спустилась с лестницы. Она вышла из тюрьмы сквозь ту же калитку, из которой час назад вышел Бокстель, зашла в почтовый двор и попросила дать ей экипаж, но там был только один экипаж, именно тот, который Бокстель нанял накануне и в котором он мчался теперь по д роге в Дельфт.
     Мы говорим "по дороге в Дельфт" вот почему. Чтобы пасть из Левеш- тейна в Гаарлем, приходилось делать большой круг; п прямой линии это расстояние было бы вдвое короче. Но по прямой линии в Голландии гут летать только птицы, - Голландия больше всякой другой страны в мире ис- пещрена речками, ручьями, каналами и озерами.
     Розе поневоле пришлось взять верховую лошадь. Ей охотно доверили: владелец лошади знал, что Роза - дочь привратника крепости.
     Роза надеялась нагнать своего курьера, хорошего, честного парня, ко- торого она взяла бы с собой и который служил бы ей одновременно и защит- ником и проводником. Действительно, она не сделала и одного лье, как за- метила его. Он шел быстрым шагом по склону прелестной дороги, тянувшейся вдоль берега.
     Она пришпорила лошадь и нагнала его.
     Славный парень хотя и не знал всей важности данного ему поручения, но шел, однако, так быстро, как еи бы он знал это. Через час он прошел полтора лье.
     Роза взяла у него обратно письмо, которое стало теперь ненужным, и объяснила ему, чем он мог быть ей полезен. Лодочник отдал себя в ее рас- поряжение, обещая поспевать за ней, если только она позволит ему дер- жаться за круп или за гриву лошади. Молодая девушка разрешила ему дер- жаться за все, что ему угодно, лишь бы он не задерживал ее.
     Оба путешественника находились в пути уже пять часов и сделали восемь лье, а старик Грифус еще не знал, что девушка покинула крепость. Тюрем- щик, как чевек очень злой, наслаждался тем, что поверг свою дочь в глубокий ас.
     Но в то время, как он радовался возможности рассказать своему ияте- лю Якобу столь блестящую историю, Якоб тоже мчался по дороге в Дельфт. Только бладаря своей повозке он опередил Розу и лодочника на четыре лье. Он все еще воображал, что Роза находится в своей комнате в трепете или в гневе, а она - уже нагоняла его.
     Ик, никто, кроме заключенного, не находился там, где он должен был быть по предположению Грифуса.
     С тех пор, как Роза ухаживала за тюльпаном, она так мало времени про- водила с отцом, что только в обычное обеденное время, то есть в двенад- цать часов дня, Грифус, почувствовав голод, замил, что его дочь слиш- ком долго дуется.
     Он послал за ней одного из своих помощников. Затем, когда тот вернул- ся и сказал, что нигде не мог ее найти, Грифус сам пошел звать дочь. Он пошел прямо в ее комнату, но, несмотря на егстук, Роза не отвечала.
     Позвали слесаря крепости, слесарь открыл дверь, но Грифус не нашел Розы, так же как Роза в свое время не нашла тюльпана.
     - Роза в этот момент въезжала в Роттердам. Поэтомуто Грифус не нашел ее и в кухне, так же как и в комнате, не нашел он ее и в саду, так же как и в кухне.
     Можно себе представить ярость, в какую пришел Грифус, когда, обежав окрестности, он узнал, что дочь его наняла лошадь и уехала, как истая искательница иключений, не сказав никому, куда она едет.
     Взбешенный Грифус поднялся к ван Берле, ругал его, угрожал ему, пере- вернул вверх дном весь его бедный скарб, обещал посадить его в карцер, в подземелье, грозил голодом, розгами.
     Корнелиус даже не слушал, что говорил тюремщик, позволял себя ругать, поносить, грозить себе, оставаясь мрачным, неподвижным, неспособным ни к каким ощущениям, глухой ко всяким страхам.
     После того, как Грифус в поисках Розы тщетно обошел все места, он стаискать Якоба и, не найдя его, так же как он не нашел своей дочери, он и заподозрил его в похищении молодой девушки.
     Однакоже Роза, сделав остановку на два часа в Роттердаме, вновь дви- нулась в путь. В тот же вечер она остановилась в Дельфте, где и перено- чевала, на другое утро прибыла в Гаарлем на четыре часа позднее, чем ту- да прибыл Бокстель.
     Раньше всего Роза попросила проводить ее к председателю общества цве- товодов, к господину ван Систенсу.
     Она застала этого достойного гражданина в таком состоянии, что мы обязаны его описать, чтобы не изменить нашему Долгу художника и истори- ка.
     Председатель составлял доклад комитету общества.
     Доклад он писал на большом листе бумаги самым изысканным почерком, на какой был способен.
     Роза попросила доложить о себе; но ее простое хотя и звучное имя - Роза Грифус - не было известно председателю, и Розе было отказано в при- еме.
     В Голландии, стране шлюзов и плотин, трудно пробраться куда-либо без разрешения.
     Но Роза не отступала Она взяла на себя миссию и поклялась себе самой не падать духом ни перед отказом,и перед грубостями, ни перед оскорб- лениями.
     - Доложите председателю, - сказала она, - что я хочу говорить с ним о черном тюльпане.
     Эти слова, не менее магические, чем известные "Сезам, отворись" из "Тысячи и одной ночи", послужили ей пропуском; благодаря этим словам она прошла в кабинет председателя ван Систенса, который галантно вышел к ней навстречу.
     Это был маленький, хрупкий мужчина, очень похожий на стебель цветка, голова его походила на чашечку, две висящих руки напоминали два удлинен- ных листка тюльпана У него была привычка слегка покачиваться, что еще больше дополняло его сходство с тюльпаном, колеблемым дуновением ветра.
     Мы уже говорили, что его звали ван Систенс.
     - Мадемуазель, - воскликнул он, - вы говорите, что пришли от имени черного тюльпана?
     Для председателя общества цветоводов Tulipa nigra был первоклассной величиной и в качествкороля тюльпанов мог посылать своих послов.
     - Да, сударь, - ответила Роза, - во всяком случае я пришла, чтобыо- говорить с вами о нем.
     - Он в полном здравии? - спросил ван Систенс с нежной почтительной улыбкой.
     - Увы, сударь, - ответила Роза, - это мне неизвестно.
     - Как, значит, с ним случилось какое-нибудь несчастье?
     - Да, сударь, очень большое несчастье, но не с ним, а со мной.
     - Какое?
     - У меня его украли.
     - У вас украли черный тюльпан?
     - Да, сударь.
     - А вы знаете, кто?
     - О, я подозреваю, но не решаюсь еще обвинять.
     - Но ведь это же легко проверить.
     Каким образом?
     - С тех пор, как его у вас украли, вор не успел далеко уехать.
     - Почему он не успел далеко уехать?
     - Да потому, что я его видел не больше, как два часа тому назад.
     - Вы видели черный тюльпан? - воскликнула девушка, бросившись к ван Систенсу.
     - Так же, как я вижу вас, мадемуазель.
     - Но где же?
     - У вашего хозяина, по-видимому.
     - У моего хозяина?
     - Да Вы не служите у господина Исаака Бокстеля?
     - Я?
     - Да, вы?
     - Но за кого вы меня принимаете, сударь?
     - Но за кого вы меня сами принимаете?
     - Сударь, я вас принимаю за того, кем вы, надеюсь, и являетесь на са- мом деле, то есть за достопочтенного господина ван Систенса, бургомистра города Гаарма и председателя общества цветоводов.
     - И вы ко мне пришли?
     - Я пришла сказать вам, сударь, что у меня украли мой черный тюльпан.
     - Итак, ваш тюльпан - это тюльпан господина Бокстеля? Тогда вы плохо объясетесь, мое дитя; тюльпан украли не у вас, а у господина Бокстеля.
     - Я вам повторяю, сударь, что я не знаю, кто такой господин Бокстель, и что я в первый раз слышу это имя.
     - Вы не знаете, кто такой господин Бокстель, и вы тоже имели черный тюльпан?
     - Как, разве есть еще один черный тюльпан? - спросила Роза, задрожав.
     - Да, есть тюльпан господина Бокстеля.
     - Какой он собой?
     - Черный, черт побери!
     - Без пятен?
     - Без одного пятнышка, без единой точечки!
     - И этот тюльпан у вас? Он здесь?
     - Нет, но он будет здесь, так как я лжен его выставить перед коми- тетом раньше, чем премия будет утверждена.
     - Сударь, - воскликнула Роза, - этот Исаак Бокстель, этот Исаак Бокс- тель, который выдает себя за владельца черного тюльпана...
     - который в действительности является им...
     - Сударь, этот человек хой?
     - Да.
     - Лысый?
     - Да.
     - С блуждающим взглядом?
     - Как будто так.
     - Беспокойный, сгорбленный, с кривыми ногами?
     - Да, действительно, вы черту за чертой рисуете портрет Бокстеля.
     - Сударь, не был ли тюльпан в белом фаянсовом горшке с желтоватыми цветами?
     - Ах, что касается этого, то я менее уверен, я больше смотрел на муж- чину, чем на горшок.
     - Сударь, это мой тюльпан, это тот тюльпан, который у меня украли! Сударь, это мое достояние! Сударь, я пришла за ним к вам, я пришла за ним сюда!
     - О, о, - заметил ван Систенс, смотря на Розу, - вы пришли сюда за тюльпаном господина Бокстеля. Черт побери, да вы смелая бабенка!
     - Сударь, - сказала Роза, несколько смущенная таким обращением, - я не говорю, что пришла за тюльпаном господина Бокстеля, я сказала, чторишла требовать свой тюльпан.
     - Ваш?
     - Да, тот, который я личноосадила и лично вырастила.
     - Ну, тогда ступайте к господину Бокстелю в гостиницу "Белый Лебедь" и улаживайте дело с ним. Что касается меня, то, так как спор этот кажет- ся мне таким же трудным для решения, как тот, который был вынесен на суд царя Соломона, на мудрость которого я не претендую, то я удовольствуюсь тем, что составлю свой доклад, констарую существование черного тюльпа- на и назначу премию тому, кто его взрастил. Прощайте, дитя мое.
     - О, сударь, сударь! - нааивала Роза.
     - Только, дитя мое, - продолжал ван Систенс, - так к вы красивы, так как вы молоды, так как вы еще не совсем испорчены, выслушайте мой совет. Будьте осторожны в этом деле, потому что у нас есть суд и тюрьма в Гаарлемебольше того, мы очень щепетильны во всем, Что касается чести тюльпаноИдите, дитя мое, идите. Господин Исаак Бокстель, гостиница "Белый Лебедь".
     И господин ван Систенс, снова взяв свое прекрасное перо, стал продол- жать прерванный доклад.
     XXVI
     Один из членов общества цветоводов
     Роза вне себя, почти обезумевшая от радости и страха при мысли, что черный тюпан найден, направилась в гостиницу "Белый Лебедь" в сопро- вождении своего лодочника, здорового парня-фрисландца, способного в оди- ночку справиться с десятью Бокстелями.
     В дороге лодочник был посвящен в суть дела, и он не отказался от борьбы, если бы это понадобилось Ему внушили, что в этом случае он только должен быть осторожен с тюльпаном.
     Дойдя до гостиницы, Роза вдруг остановилась. Ее внезапно осенила мысль.
     - Боже мой, - прошептала она, - я сделала ужасную ошибку, - я, быть может, погубила и Корнелиуса, и тюльпан, и себя. Я подняла тревогу, я вызвала подозрение. Я ведь только женщина; эти люди могут объединиться против меня, и тогда я погибла. О, если бы погибла только я одна, это было бы полбеды, но Корнелс, но тюльпан...
     Она на минуту задумалась.
     "А что, если я приду к Бокстелю, и окажется, что я не знаю его, если этот Бокстель не мой Якоб, если это другой любитель, который тоже вырас- тил черный тюльпан, илисли мой тюльпан был похищен не тем, кого я по- дозреваю, или уже перел в другие руки Если я узнаю не человека, а только мой тюльпан, чем я докажу, что этот тюльпан принадлежит мне?
     С другой стороны, если я узнаю в этом обманщике Якоба, как знать, что тогда произойдет. Тюльпан может завянуть, пока мы будем его оспаривать. О, что же мне делать? Как поступить? Ведь дело идет о моей жизни, о жиз- ни бедного узника, который, быть может, умирает сейчас".
     В это время с конца Большого Рынка донесся сильный шум и гам Люди бе- жали, двери раскрывались, одна только Роза оавалась безучастной к вол- нению толпы.
     - Нужно вернуться к предсетелю, - прошептала она.
     - Вернемся, - сказал лодочник.
     Они пошли по маленькой уличке, которая привела их прямо к дому госпо- дина ван Систенса; а тот прекрасным пером и прекрасным почерком продол- жал писать свой доклад.
     Всюду по дороге Роза только и слышала разговоры о черном тюльпане и о премии в сто тысяч флоринов.
     Новость облетела уже весь город.
     Розе стоило немало трудов вновь проникнуть к ван Систенсу, который, однако, как и в первый раз, был очень взволнован, когда услышал магичес- кие слова "черный тюльпан".
     Но, когда он узнал Розу, которую он мысленно счел сумасшедшей или еще хуже, он страшно обозлился и хотел прогнать ее Роза ложила руки и с искренней правдивостью, проникавшей в душу, сказал
     - Сударь, умоляю вас, не отталкивайте меня; наоборот, выслушайте, что я вам скажу, и если вы не сможете восстановить истину, то, по крайней мере, у вас не будет угрызений совести из-за того, что вы приняли учас- тие в злом деле.
     Ван Систенс дрожал он нетерпения, Роза уже второй раз отрывала его от работы, которая вдвойне льстила его самолюбию и как бургомистра и как председателя общества цветоводов.
     - Но мой доклад, мой доклад о черном тюльпане!
     - Сударь, - продолжала Роза с твердостью невинности и правоты, - су- дарь, если вы меня не выслушаете, то ваш доклад будет основываться на преступных или ложных данных. Я вас умоляю, сударь, вызовите сюда этого господина Бокстеля, который, по-моему, является Якобом, и я клянусь бо- гом, что, если не узнаю ни тюльпана, ни его владельца, то не стану оспа- ривать права на владение тюльпаном.
     - Черт побери, недурное предложение! - сказал ван Систенс.
     - Что вы этим хотите сказать?
     - Я вас спрашиваю, а если вы и узнаете их, что это докажет?
     - Но, наконец, - сказала с отчаянием Роза, - вы же честный человек, сударь. Неужели вы дадите премию тому, который не только не вырастил сам тюльпана, но даже украл его?
     Быть может, убедительный тон Розы проник в сердце ван Систенса, и он хотел более мягко ответить бедной девушке, но в этот момент с улицы пос- лышался сильный шум. Этот шум казался простым усилением того шума, кото- рый Роза уже слышала на улице, нне придавала ему значения, и который не мог заставить ее прервать сю горячую мольбу.
     Шумные приветствия потрясли дом.
     Господин ван Систенс прислушался к приветствиям, которых Роза раньше совсем не слышала, а теперь приняла просто за шум толпы.
     - Что это такое? - воскликнул бургомистр - Что это такое? Возможно ли это? Хорошо ли я слышал!
     И он бросился в прихожую, не обращая больше никакого внимания на Розу и оставив ее в своем кабинете.
     В прихожей ван Систенс с изумлением увидел, что вся лестница вплоть до вестибюля заполнена народом.
     По лестнице поднимался молодой человек, окруженный или, вернее, соп- ровождаемый толпой, просто одетый в лиловый бархатный костюм, шитый се- ребром С гордой медлительностью поднимался он по каменным ступеням, сверкающим своей белизной и чистотой Позади него шли два офицера, один моряк, другой кавалерист.
     Ван Систенс, пробравшись в середину перепуганных слуг, поклонился, почти простерся перед новым посетителем, виновником всего этого шума.
     - Монсеньер, - воскликнул он, - монсеньер! Ваше высочество у меня! Какая исключительная честь для моего скромного дома!
     - Дорогой господинан Систенс, - сказал Вильгельм Оранский с тем спокойствием, которое заменяло ему улыбку, - я истинный голландец, - я люблю воду, пиво и цветы, иногда даже и сыр, вкус которого так ценят французы; среди цветов я, конечно, предпочитаю тюльпаны. В Лейдене до меня дошел слух, что Гаарлем, наконец, обладает черным тюльпаном, и, убедившись, что это правда, хотя и невероятная, я приехал узнать о нем к председателю общества цветоводов.
     - О, монсеньер, монсеньер, - сказал восхищенный ван Систенс, - какая честь для общества, если его работы находят поощрение со стороны вашего высочества!
     - Цветок здесь? - спросил принц, пожалевший, вероятно, что сказал лишнее.
     - Увы, нет, мсеньер, у меня его здесь нет.
     - Где же он?
     - У его владельца.
     - Кто этот владелец?
     - Честный цветовод города Дордрехта.
     - Дордрехта?
     - Да.
     - А как его зовут?
     - Бокстель.
     - Где он живет?
     - В гостинице "Белый Лебедь" Я сейчас за ним пошлю, и если ваше высо- чество окажет мне честь и войдет в мою гостиную, то он, зная, что мон- сеньер здесь, поторопится и сейчас же принесет свой тюльпан монсеньеру.
     - Хорошо, посылайте за ним.
     - Хорошо, ваше высочество Только...
     - Что?
     - О, ничего существенного, монсеньер.
     - В этом мире все существенно, господин ван Систенс.
     - Так, вот, монсеньер, возникает некоторое затруднение.
     - Какое?
     - На этот тюльпан уже предъявляют свои права какие-то узурпаторы. Правда, он стоит сто тысяч флоринов.
     - Неужели?
     - Да, монсеньер, узурпаторы, обманщики.
     - Но ведь это же преступление, господин ван Систенс!
     - Да, ваше высочество.
     - А у вас есть доказательства этого преступления?
     - Нет, монсеньер, виновница...
     - Виновница?
     - Я хочу сказать, что особа, которая выдвигает свои права на тюльпан, находится в соседней комнате.
     - Там? А какого вы о немнения, господин ван Систенс?
     - Я думаю, монсеньер, что приманка в сто тысяч флоринов соблазнила ее.
     - И она предъявляет свои права на тюльпан?
     - Да, монсеньер.
     - А что говорит в доказательство своих требований?
     - Я только хотел было ее допросить, как ваше высочество изволили при- быть.
     - Выслушаем ее, господин ван Систенс, выслушает ее. Я ведь верховный судья в государстве Я выслушаю дело и выну приговор.
     - Вот нашелся и царь Соломон, - сказал, поклонившись, ван Систенс и повел принца в соседнюю комнату.
     Принц, сделав несколько шагов, вдруг остановился и сказал:
     - Идите впереди меня и называйте меня просто господином.
     Они вошли в кабинет.
     Роза продолжала стоять на том же месте, у окна, и смотрела в сад.
     - А, фрисландка, - заметил принц, увидев золотой убор и красную юбку Розы.
     - Роза повернулась на шум, но она еле заметила принца, который уселся в самом темном лу комнаты
     Понятно, что все ее внимание было обращено на ту важную особу, кото- рую звали ван Систенс, а не на скромногоеловека, следовавшего за хозя- ином дома и не имевшего, по всей вероятности, громкого имени.
     Скромный человек взял с полки книгу и сделал знак Систенсу начать допрос.
     Ван Систенс, также по приглашению человека в лиловом костюме, начал допрос, счастливый и гордый той высокой миссией, которую ему поручили.
     - Дитя мое, вы обещаете мне сказать истину, только истину об этом тюльпане?
     - Я вам обещаю.
     - Хорошо, тогда рассказывайте в присутствии этого господина. Господин - член нашего общества цветоводства.
     - Сударь, - молвила Роза, - что я вам могу еще сказать, кроме уже сказанного мною?
     - Ну, так как же?
     - опять обращаюсь к вам с той же просьбой.
     - С какой?
     - Пригласите сюда господина Бокстеля с его тюльпаном; если я его не признаю своим, я отовенно об этом скажу; но если я его узнаю, я буду требовать его возвращия. Я буду требовать, даже если бы для этой цели мне пришлось пойти к его высочеству штатгальтеру с доказательством в ру- ках.
     - Так у вас есть докательства, прекрасное дитя?
     - Бог - свидетель моего права на тюльпан, ин даст мне в руки дока- зательства.
     Ван Систенс обменялся взглядом с принцем, который с первых же слов Розы стал напрягать свою памятьЕму казалось, что он уже не в первый раз слышит этот голос.
     Один из офицеров ушел за Бокстелем.
     Ван Систенс продолжал допрос.
     - На чем жеы основываете, - спросил он, - утверждение, что черный тюльпан принадлежит вам?
     - Да очень просто, на том, что я его лично сажала и выращивала в сво- ей комнате.
     - В вашей комнате? А где находится ваша комната?
     - В Левештейне.
     - Вы из Левештейна?
     - Я дочь тюремщика крепости.
     Принц сделал ижение, которое как будто говорило: "Ах, да, теперь я припоминаю".
     И, притворяясь углубленным в книгу, он с еще большим вниманием, чем раньше, стал наблюдать за Розой.
     - А вы любите цветы? - продолжал ван Систенс.
     - Да, сударь.
     - Значит, вы ученая цветоводка?
     Роза колебалась один момент, затем самым трогательным голосом сказа- ла:
     - Господа, ведь я говорю с благородными людьми?
     Тон ее голоса был такой искренний, что и ван Систенс и принц одновре- менно ответили утвердительным кивком головы.
     - Ну, тогда я вам скажу. Ученая цветоводка не я, не я, нет. Я только бедная девушка из рода, бедная фрисландская крестьянка, которая еще три месяца назаде умела ни читать, ни писать. Нет, тюльпан был выращен не мною лично.
     - Кем же он был выращен?
     - Одним несчастным заключенным в Левештейне.
     - Заключенным в Левештейне? - сказал принц.
     При звуке этогголоса Роза вздрогнула.
     - Значит, государственным преступником, - одолжал принц, - так как в Левештейне заключены только государственные преступники.
     И он снова принялся чита или, по крайней мере, притворился, что чи- тает.
     - Да, - прошептала, дрож Роза, - да, государственным преступником,
     Ван Систенс побледнел, услышав такое признание при подобном свидете- ле.
     - Продолжайте, - лодно сказал Вильгельм председателю общества цве- товодов.
     - О, сударь, - промолвила Роза, обращаясь к тому, кого о считала своим настоящим судьей, - я должна признаться в очень тяжелом преступле- нии.
     - Да, действительно, - сказал ван Систенс, - государственные преступ- ники в Левештейне должны содержаться в большой тайне.
     - Увы, сударь.
     - А из ваших слов можно заключить, что вы воспользовались вашим поло- жением, как дочь тюремщика, и общались с ними, чтобы вместе выращивать цветы.
     - Да, сударь, - растерявшись прошептала Роза, - да, я должна приз- наться, что виделась с ним ежедневно.
     - Несчастная - воскликнул ван Систенс.
     Принц поднял голову и посмотрел на испугавшуюся Розу и побледневшего председателя.
     - Это, - сказал он своим четким, холодным тоном, - это не касается членов общества цветоводов; они должны судить черный тюльпан, а не - саться государственных преступлений Продолжайте, девушка, продолжайте.
     Ван Систенс красноречивым взглядом поблагодарил от имени тюльпанов ново члена общества цветоводов.
     Роза, ободренная подобным обращением незнакомца, рассказала все, что произошло в течение последних трех месяцев, все, что она сделала, все, что она выстрадала. Она говорила о суровостях Грифуса, об уничтожении им первой луковички, об отчаянии заключенного, о предосторожностях, которые она приняла, чтобы вторая луковичка расцвела, о терпении заключенного, о его скорби во время разлуки; как он хотел уморить себя голодом в оая- нии, что ничего не знает о своем тюльпане; об его радости, когда они по- мирились и, наконец, об их обоюдном отчаянии, когда они увидели, что у них украли черный тюльпан через час после того, как он распустился.
     Все это было рассказано с глубокой искренностью, которая, правда, ос- тавила бесстрастным принца, если судить по его внешнему виду, но произ-ела глубокое впечатление на ван Систенса.
     - Но, - сказал принц, - вы ведь только недавно знакомы с этим заклю- ченным?
     Роза широко раскрыла глаза и посмотрела на незнакомца, который откло- нился в тень, избегая ее взгляда.
     - Почему, сударь? - спросила она.
     - Потому что прошло только четыре месяца, как тюремщик и его дочь по- селились в Левештейне.
     - Да, это правда, сударь.
     - А может быть, вы и просили о перемещении вашего отца только для то- го, чтобы следать за каким-нибудь заключенным, которого переводили из Гааги в Левештейн?
     - Сударь, - сказала, покраснев. Роз
     - Кончайте, - сказал Вильгельм.
     - Я сознаюсь, я знала заключенного в Гааге.
     - Счастливый заключенный! - заметил улыбаясь Вильгельм.
     В это время вошел офицер, который был послан за Бокстелем, и доложил, что тот, за кем он был послан, следует за ним с тюльпаном.
     XXVII
     Третья луковичка
     Едва офицер успел доложить о приходе Бокстеля, как тот уже вошел в гостиную ван Систенса в сопровождении двух людей, которые в ящике внесли драгоценныйредмет и поставили его на стол.
     Принц, извещенный о том, что принесли тюльпан, вышел из кабинета, прошел в гостиную, полюбовался цветком, ничего не сказал, вернулся в ка- бинет и молча занял свое место в темном углу, куда он сам поставил себе кресло.
     Роза, трепещущая, бледная, полная страха, ждала, чтобы ее тоже приг- ласили посмотреть тюльпан.
     Она услышала голос Бокстеля.
     - Это он! - воскликнула она.
     Принц сделал ей знак, чтобона взглянула сквозь приоткрытую дверь в гостиную.
     - Это мой тюльпан! - закричала Роза. - Это он, я его узнаю! О, мой бедный Корнелиус!
     И она залилась слезами.
     Принц поднялся, подошел к двери и стоял там некоторое время так, что свет падал прямо на него.
     Роза остановила на нем свой взгляд. Теперь она была совершенно увере- на, что видит этого незнакомца не в первый раз.
     - Господин Бокстель, - сказал принц, - войдите-ка сюда.
     Бокстель стремильно вбежал и очутился лицом к лицу с Вильгельмом Оранским.
     - Ваше высочество! - воскликнул он, отступая.
     - "Ваше высочество"! - повторила ошеломленная Роза.
     При этом восклицании, которое раздалось слева от него, Бокстель по- вернулся и заметил Розу.
     Увидев ее, завистник вздрогнул всем телом, как от прикосновения к Вольтову столбу.
     - А, - пробормотал прсебя принц, - он смущен.
     Но Бокстель сделал колоссальное усилие и овладел собой.
     - Господин Бокстель, - обратился к нему Вильгельм, - ы, кажется, открыли тайну выращивания черного тюльпана?
     - Да, монсеньер, - ответил несколько смущенным голосом Бокстель.
     Правда, эту тревогу могло вызвать волнение, которое почувствовал са- довод при неожиданной встрече с Вильгельмом.
     - Но вот, - продолжал принц, - молодая девушка, которая также утверж- дает, что она открыла эту тайну.
     Бокстель презритьно улыбнулся и пожал плечами.
     Вильгельм следил за всеми его движениями с видимым любопытством.
     - Итак, вы не знаете эту молодую девушку? - спросил принц.
     - Нет, монсеньер.
     - А вы, молодая девушка, знаете господина Бокстеля?
     - Нет, я не знаю господина Бокстеля, но я знаю сподина Якоба.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Я хочу сказать, о тот, кто называет себя Исааком Бокстелем, в Ле- вештейне именовал себя Якобом.
     - Что вы скажете на это, господин Бокстель?
     - Я говорю, монсеньер, что эта девушка лжет.
     - Вы отрицаете, что были когда-нибудь в Левештейне?
     Бокстель колебался: принц своим пристальным, повелительно-испытующим взглядом мешал ему лгать.
     - Я не могу отрицать того, что я был в Левештейне, монсеньер, но я отрицаю, что я украл тюльпан.
     - Вы украли его у меня, украли из моей комнаты! - воскликнула возму- щеннаяоза.
     - Я это отрицаю.
     - Послушайте, отрицаете ли вы, что выслеживали еня в саду в тот день, когда я обрабатывала грядку, в которую я должна была посадить тюльпан? Отрицаете ли вы, что выслеживали меня в саду в тот день, когда я притворилась, что сажаю его? Не бросились ли вы тогда к тому месту, где надеялись найти луковичку? Не рылись ли вы руками в земле, но, слава богу, напрасно, ибо это была только моя уловка, чтобы узнать ваши наме- рения? Скажите, вы оицаете все это?
     Бокстель не счел нужным отвечать на эти многочисленные вопросы.
     И, оставив начатый спор с Розой, он обратился к принцу:
     - Вот уже двадцать лет, - сказал он, - как я культивирую тюльпаны в Дордрехте, и я приобрел в этом искусстве даже некоторую известностьОдин из моих тюльпанов занесен в каталог под громким названием. Я посвя- тил его королю португальскому. А теперь выслушайте истину. Эта девуа знала, что я вырастил черный тюльпан, и в сообщничестве со своим любов- ником, который имеется у нее в крепости Левештейн, разработала план, чтобы разорить меня, присвоив себе премию в сто тысяч флоринов, которую я надеюсь получить благодаря вашей справедливости.
     - О! - воскликнула Роза в возмущении.
     - Тише, - сказал принц.
     Затем, обратившись к Бокстелю:
     - А кто этот заключенный, которого вы называете возлюбленм этой мо- лодой девушки?
     Роза чуть не упала в обморок, так как в ое время принц считал этого узника большим преступником.
     Для Бокстеля же это был самый приятный вопрос.
     - Кто этот заключенный? - повторил он.
     - Да.
     - Монсеньер, это человек, одно только имя которого покажет вашему вы- сочеству, какую веру можно придавать ее словам Этот заключенный - госу- дарсенный преступник, присужденный уже однажды к смерти.
     - И его имя?
     Роза в отчаянии закрыла лицо руками.
     - Имя его Корнелиус ван Берле, - сказал Бокстель, - и он является крестником изверга Корнеля де Витта.
     Принц вздрогнул. Его спокойный взгляд вспыхнул огнем, но холодное спокойствие тотчас же вновь воцариль на его непроницаемом лице.
     Он подошел к Розе и сделал ей знак пальцем, чтобы она отняла руки от лица.
     Она подчинилась, как это сделала бы женщина, повинуясь воле гипноти- зера.
     - Так, значит, в Лейдене вы просили меня о перемене места службы ва- шему отцу для того, чтобы следовь за этим заключенным?
     Роза опустила голову и, совсем обессиленная, склонилась, произнеся:
     - Да, монсеньер.
     - Продолжайте, - сказал принц Бокстелю.
     - Мне больше нечего сказать, - ответил тот: - вашу высочеству все известно Теперь вот то, чего я не хотел говорить, чтобы этой девушке не пришлось краснеть за свою неблагодарность. Я приехал в Левештейн по сво- им делам; там я познакомился со стариком Грифусом, влюбился в его дочь, сделал ей предложение, и так как я не богат, то по своему легковерию по- ведал ей о своей надежде получить премию в сто тысяч флоринов. И, чтобы подкрепить этнадежду, показал ей черный тюльпан. А так как ее любов- ник, желая отвлечь внимание от заговора, который он замышлял, занимался в Дордрехте разведением тюльпанов, то они вдвоем и задума погубить ме- ня. За день до того, как тюльпан должен был распуститься, он был похищен у меня этой девушкой унесен в ее комнату, откуда я имел счастье взять его обратно, в то время как она имела дерзость отправить нарочного к членам общества цветоводов с известием, что она вырастила большой черный тюльпан. Но это не изменило ее поведения. По всей вероятности, за е несколько часов, когда у нее находился тюльпан, она его кому-нибудьпо- казывала, на кого она и сошлется, как на свидетеля. Но, к счастью, мон- сеньер, теперь вы предупреждены против этой триганки и ее свидетелей.

/ Полные произведения / Дюма А. / Черный тюльпан