• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня

Священная книга оборотня [18/18]

Скачать полное произведение

    радиосигнал, который можно поймать с помощью сложной и дорогой аппаратуры. Реликтовое
    излучение - это весь мир, который мы видим вокруг, не важно, кто мы, оборотни или люди.
     Теперь, когда я поняла, как именно я создаю мир, следовало научиться хоть как-то
    управлять этим эффектом. Но, сколько я ни концентрировала свой дух, ничего не выходило. Я применяла все известные мне техники - от шаманических визуализаций, которые в ходу у горных варваров Тибета, до сокровенного огня микрокосмической орбиты, практикуемого приверженцами Дао. Все впустую - это было похоже на попытку сдвинуть с места гору, упершись в нее плечом.
     И тут я вспомнила про ключ. Действительно, Желтый Господин говорил про ключ... Я
    всегда считала, что это просто метафора верного понимания сути вещей. Но если я так
    опростохвостилась насчет самого главного, я ведь могла ошибаться и тут. Чем он мог быть,
    этот ключ? Я не знала. Выходит, я так ничего и не поняла?
     Моя концентрация нарушилась, и мысли начали блуждать. Я вспомнила об
    Александре, -который терпеливо ждал в соседней комнате - за время моей медитации он не
    издал ни единого звука, боясь нарушить мой покой. Мысль о нем, как всегда, вызвала во мне горячую волну любви.
     И тогда наконец я поняла самое-самое главное:
    
     1) ничего сильнее этой любви во мне не было - а раз я создавала своим хвостом весь мир, значит, ничего сильнее не было и в мире.
     2) в том потоке энергии, который излучал мой хвост, а ум принимал за мир, любовь
    отсутствовала начисто - и потому мир казался мне тем, чем казался.
     3) любовь и была ключом, которого я не могла найти.
    
     Как я не поняла этого сразу? Любовь была единственной силой, способной вытеснить
    реликтовое излучение хвоста из моего сознания. Я вновь сосредоточилась, визуализировала
    свою любовь в виде ярко пылающего сердечка и стала медленно опускать его к хвосту. Я
    довела огненное сердце почти до его основания, и вдруг...
     И вдруг случилось невероятное. Внутри моей головы, где-то между глаз, разлилось
    радужное сияние. Я воспринимала его не физическим зрением - скорее это напоминало сон,
    который мне удалось контрабандой пронести в бодрствование. Сияние походило на ручей под
    весенним солнцем. В нем играли искры всех возможных оттенков, и в этот ласковый свет
    можно было шагнуть. Чтобы радужное сияние затопило все вокруг, следовало опустить
    пылающий шар любви еще ниже, заведя его за точку великого предела, которая у лис находится в трех дюймах от основания хвоста. Это можно было сделать. Но я почувствовала, что потом уже никогда не сумею найти среди потоков радужного света этот крохотный город с оставшимся в нем Александром. Мы должны были уйти отсюда вместе - иначе чего стоила наша любовь? Ведь это он дал мне ключ от новой вселенной - сам не зная об этом...
     Я решила немедленно рассказать ему обо всем. Но встать оказалось непросто - пока я
    сидела в лотосе, ноги затекли. Дождавшись, пока кровообращение восстановится, я кое-как
    поднялась и пошла во вторую комнатку. Там было темно.
     - Сашенька, - позвала я. - Эй! Саша! Ты где?
     Никто не отозвался. Я вошла внутрь и зажгла свет. В комнате никого не было. На
    деревянном ящике, который служил нам вместо стола, лежал исписанный лист бумаги. Я взяла
    его в руки и, щурясь от резкого электрического света, прочла:
    
     "Адель!
     Я не обращал внимания на то, что ты скрываешь свой возраст, хотя в последнее
    время стал догадываться, что тебе больше семнадцати - уж больно ты умная. Мало
    ли, думал я, может быть, ты просто хорошо сохранилась, а на самом деле тебе уже лет
    двадцать пять или даже под тридцатник, и ты комплексуешь по этому поводу, как
    большинство девчонок. Я был готов и к тому, что тебе окажется чуть больше
    тридцатника. Наверно, я бы смирился и с сороковником. Но тысяча двести лет! Лучше
    я скажу тебе прямо и честно - больше я никогда не смогу заниматься с тобой сексом.
    Извини. А я извиню тебе эту слепую собаку. Может, я и слепой по сравнению с тобой.
    Но уж какие есть.
     С завтрашнего утра я выхожу на работу. Возможно, я пожалею об этом решении.
    Или даже не успею о нем пожалеть. Но если все пройдет, как я задумал, сначала я
    разъясню некоторые вопросы, назревшие в нашем отделе. А потом я начну разъяснять
    вопросы, назревшие во всех остальных местах. Дивную силу, полученную от тебя в
    дар, я направлю на служение своей стране. Спасибо тебе за нее - от меня и от всей
    нашей организации, к которой у тебя предвзятое и несправедливое отношение. И еще
    спасибо за все то удивительное, что ты помогла мне понять - хотя, наверно, не до
    конца и ненадолго. Я всегда буду любить тебя как родственную душу. Прощай
    навсегда. И спасибо, что до самого конца ты называла меня Серым.
     Саша Черный".
    
     Голова моя темный фонарь с перебитыми стеклами... Помню ту секунду. Растерянности
    не было. Я всегда понимала: мне его не удержать, и этот миг придет. Но я не думала, что будет так больно.
     Мой лунный мальчик... Ну поиграй, поиграй, подумала я с покорной нежностью.
    Когда-нибудь ты все равно возьмешься за ум. Жаль только, что ты не узнаешь от меня самой
    главной тайны. Хотя... Может быть, мне тоже оставить тебе записку? Она будет длиннее, чем твоя, и, прочитав ее до конца, ты поймешь, что именно я не успела тебе сказать перед самым твоим уходом. Разве что этим я смогу отплатить тебе за свободу, которую ты мне нечаянно подарил.
     Решено, думала я. Я напишу книгу, и она обязательно когда-нибудь до тебя дойдет. Ты
    узнаешь из нее, как освободиться из ледяного мрака, в котором скрежещут зубами олигархи и прокуроры, либералы и консерваторы, пидарасы и натуралы, интернет-колумнисты, оборотни в погонах и портфельные инвесторы. И, может быть, не только ты, но и другие благородные существа, у которых есть "сердце и хвост, сумеют извлечь из этой книги пользу... А пока - спасибо тебе за главное, что ты мне открыл. Спасибо тебе за любовь...
     Я больше не могла сдерживаться - по моим щекам хлынули слезы, и я долго-долго
    плакала, сидя на ящике и глядя на белый квадратик бумаги с ровными строчками его слов. Я до последнего дня называла его серым, боясь сделать ему больно. Но он был сильным. Он не нуждался в жалости.
     Вот так. Встретились в душной Москве два одиночества. Одно рассказало, что ему две
    тысячи лет, другое призналось, что у него когти на причинном месте. Сплелись ненадолго
    хвостами, поговорили о высшей сути, повыли на луну и разошлись, как в море корабли...
     Je ne regrette rien . Но я знаю, что никогда больше не буду так счастлива, как в Гонконге шестидесятых на краю Битцевского леса, со счастливой пустотой в сердце и его черным хвостом в руке.
    
     *
    
     Когда эта книга была уже почти дописана, я встретила Михалыча во время велосипедной
    прогулки. Устав крутить педали, я села отдохнуть на одной из массивных бревенчатых скамеек, стоящих на пустыре возле Битцевского леса. Мое внимание привлекли прыгающие с велосипедного трамплина ребята, и я надолго загляделась на них. Почему-то у их велосипедов были очень низкие седла. Наверно, думала я, специальные велосипеды для прыжков. Хотя во всем остальном это были обычные маунтин-байки. Когда я отвернулась от прыгунов, Михалыч уже стоял рядом.
     Он сильно изменился за время, пока мы не виделись. Теперь у него была модная стрижка, и одет он был не в ретро-бандитский наряд, а в стильный черный костюм из коллекции "rebel shareholder" фирмы "Дизель". Под пиджаком была черная футболка с надписью "I Fucked Andy Warhol" . Из-под футболки выглядывала золотая цепочка - не так чтобы толстая или тонкая, а как раз такая, как надо. Круглые часы в простом стальном корпусе, на ногах черный "Nike Air", как у Мика Джаггера. Какой все-таки огромный путь прошли органы с тех времен, когда я ездила на дачу к Ежову за последним Набоковым...
     - Здорово, Михалыч, - сказала я.
     - Здравствуй, Адель.
     - Ты как меня нашел?
     - По прибору.
     - Да нет у тебя никакого прибора. Не гони. Мне Саша рассказывал.
     Он сел на скамейку рядом.
     - Есть прибор, Адель, есть, девочка. Просто он секретный. И товарищ генерал-полковник говорил с тобой как положено по инструкции. А вот я, когда тебе его показал, эту инструкцию нарушил. И товарищ генерал-полковник меня потом поправил, ясно? Сейчас я, кстати, снова инструкцию нарушаю. А вот товарищ генерал-полковник всегда действует строго по ней.
     Я уже не понимала, кто из них врет,
     - А уборщица с конно-спортивного комплекса правда у вас работает?
     - У нас много разных методов, - сказал он уклончиво. - Иначе нельзя. Страна-то вон
    какая большая.
     - Это да.
     Минуту или две мы молчали. Михалыч с интересом наблюдал за прыгунами с трамплина.
     - А как Павел Иванович? - спросила я неожиданно для себя. - Все консультирует?
     Михалыч кивнул.
     - Он тут приходил к нам давеча. Книгу одну рекомендовал, как ее... - Он вынул из
    кармана пиджака бумажку и показал мне. На ней было написано шариковой ручкой: "Martin
    Wolf. Why Globalization Works" . - Говорил, на самом деле все не так уж и плохо.
     - Да? - сказала я. - Ну вот и славно, а то я уже волноваться начинала. Слушай, давно хотела спросить. Все эти деятели, Вулфенсон из Мирового банка, Волфовитц из Департамента обороны - они что, тоже?
     - Волки, как и люди, разные бывают, - сказал Михалыч. - Только теперь они нам не в
    уровень. Совсем другие возможности у отдела. Нагваль Ринпоче в мире один.
     - Кто?
     - Это мы так товарища генерал-полковника называем.
     - Как он, кстати? - не выдержала я.
     - Хорошо.
     - Чем занят?
     - Дел невпроворот. А после работы сидит в архиве. Изучает опыт,
     - Чей опыт?
     - Товарища Шарикова.
     - А, этого. Который зав подотделом очистки...
     - Не знаешь, так лучше не говори, - сказал Михалыч строго. - Много про него вранья
    ходит, клеветы, сплетен. А правды никто не знает. Когда товарищ генерал-полковник первый
    раз в новой форме на работу вышел, старейшие сотрудники всплакнули даже. Они такого с
    пятьдесят девятого года не видели. С тех пор как товарищ Шариков погиб. Это потом все
    посыпалось. А держалось на нем.
     - А как он погиб?
     - Да в космос захотел первым полететь. И полетел, как только кабину такую сделали,
    чтоб собака влезть могла. Разве ж такого удержишь... Риск огромный - на первых полетах
    каждый второй запуск бился. А он все равно решил. Вот и...
     - Идиот, - сказала я. - Тщеславное ничтожество.
     - Тщеславие тут вообще ни при чем. Товарищ Шариков зачем в космос полетел? Он
    хотел пустоте наступить раньше, чем она ему наступит. Но не успел. Трех угловых секунд не хватило...
     - Александр знает про Шарикова? - спросила я.
     - Теперь да. Я ж говорю, сутками в архиве сидит.
     - И что он сказал?
     - Товарищ генерал-полковник сказал так: даже у титанов есть свои границы.
     - Понятно. А ко мне какие вопросы у титанов?
     - Да, в общем, никаких. Велено тебе кое-что передать на словах.
     - Передавай.
     - Ты вроде как предъяву кидаешь, что ты сверхоборотень...
     - Ну и что?
     - А то. Страна у нас такая, что все понимать должны, под кем ходят. И люди, и
    оборотни.
     - А чем я мешаю?
     - Ты не мешаешь. Но сверхоборотень может быть только один. Иначе какой он
    сверхоборотень?
     - Такое убогое понимание слова "сверхоборотень", - сказала я, - отдает тюремным
    ницшеанством. Я...
     - Слушай, - поднял ладонь Михалыч, - меня же не тереть послали. А объявить.
     - Понимаю, - вздохнула я. - И что мне теперь делать? Валить отсюда?
     - Почему валить? Просто отфильтровывать. Помнить, кто здесь сверхоборотень. И
    никогда на этом базаре не спотыкаться. Чтобы путаницы в головах не было... Ясно?
     - Я бы тут поспорила, - сказала я, - насчет того, у кого в голове путаница. Сначала...
     - А вот спорить мы не будем, - снова перебил Михалыч. - Как говорит Нагваль
    Ринпоче, встретишь Будду - убивать не надо, но не дай себя развести.
     - Ну что ж, не будем спорить так не будем. У тебя все?
     - Нет, еще один вопрос. Личный.
     - Какой?
     - Выходи за меня замуж.
     Это было неожиданно/Я поняла, что он не шутит, и окинула его внимательным взглядом.
     Передо мной сидел мужик на шестом десятке, еще крепкий, собравшийся для последнего
    жизненного рывка, но так и не понявший пока (к счастью для себя), куда он, этот рывок. Я
    таких много похоронила. Они всегда видят во мне свой последний шанс. Взрослые мужчины, а
    не понимают, что их последний шанс только в них самих. Впрочем, они ведь даже не в курсе, что это за шанс. Саша хоть что-то понял. А этот... Вряд ли.
     Михалыч смотрел на меня с сумасшедшей надеждой. Такой взгляд я тоже знала. Сколько
    времени я провела в этом мире, подумала я с грустью.
     - Будешь жить как на собственном острове, - проговорил Михалыч хрипло. - А
    захочешь, можно без "как" - реально на собственном острове. Будет свое личное кокосовое
    Баунти. Все для тебя сделаю.
     - А как остров называется? - спросила я.
     - В каком смысле?
     - У острова должно быть название. Ультима Туле, например. Или Атлантида.
     - Да как хочешь, так и назовем, - осклабился он. - Это разве проблема?
     Пора было сворачивать беседу.
     - Ладно, Михалыч, - сказала я. - Это ведь серьезное решение, Я подумаю, ладно?
    Недельку или две.
     - Подумай, - сказал он. - Только ты вот что учти. Во-первых, теперь по нефти я самый главный в аппарате. Реально. Все эти олигархи у меня сосут. Я имею в виду, из крана. Да и так тоже, если брови нахмурить. А во-вторых, ты вот о чем вспомни. Тебе ведь волки нравятся, да? Я в курсе. Так я волк, реальный волк. А товарищ генерал-полковник... Он, конечно, на особом посту - сверхответственнейшем. Весь отдел на него молится. Но елдачок-то, сказать между нами, у меня поглавнее будет.
     - Я бы просила без деталей.
     - Без деталей так без деталей. А все-таки ты подумай - может, с нормальной деталью
    оно и лучше? Ведь насчет товарища генерал-полковника ты сама все знаешь...
     - Знаю, - сказала я.
     - И еще учти, он зарок дал. Сказал, что не будет в человека превращаться, пока у страны остаются внешние и внутренние враги. Как товарищ Шариков когда-то... Весь отдел плакал. Но, если честно, я думаю, что здесь не во врагах дело. Просто скучно ему теперь человеком.
     - Понимаю, Михалыч. Все понимаю.
     - Я знаю, - сказал он, - ты баба умная.
     - Ладно. Ты иди сейчас. Я одна хочу побыть.
     - Ты б меня научила этому, - сказал он мечтательно, - ну, хвостом это самое...
     - Он и про это рассказал?
     - Да ничего он не рассказывал. Нам не до тебя сейчас. Дел выше крыши, понимать
    должна.
     - А что у вас за дела?
     - Стране нужно очищение. Пока всех офшорных котов не отловим, болтать некогда.
     - Как же вы их отловите, если они офшорные?
     - У Нагваля Ринпоче нюх. Он их сквозь стену чует. А насчет хвостов он правда ничего
    не говорил. Я по прибору слышал. Вы про них спорили, как их, это, сплетать.
     - По прибору слышал, понятно. Ладно, иди, волчина позорный.
     - Буду ждать звонка. Ты контакта с нами не теряй смотри. Не забывай, где живешь.
     - Забудешь тут.
     - Ну давай тогда. Звони. Встав, он пошел к лесу.
     - Слышь, Михалыч, - окликнула я его, когда он отошел на несколько метров.
     - А? - обернулся он.
     - Ты майку такую не носи. Энди Уорхол в восемьдесят седьмом году умер. Сразу видно,
    что ты уже не очень молод.
     - Да я слышал, у тебя самой по этой части проблемы, - сказал он невозмутимо. -
    Только ты мне и такая нравишься. Какое мне дело, сколько тебе лет? Я же не паспорт ебать
    буду, верно? Тем более что он у тебя фальшивый.
     Я улыбнулась. Все-таки ему нельзя было отказать в обаянии - оборотень есть оборотень.
     - Верно, Михалыч, не паспорт. Ебать ты будешь мертвого Энди Уорхола.
     Он засмеялся.
     - Я, собственно, и не против, - продолжала я. - Но то, что ты хочешь найти его во мне, несколько обескураживает. Несмотря на всю симпатию к тебе как к человеку.
     Я нанесла ему самое страшное в наших кругах оскорбление, но он просто заржал как
    жеребец. До него, наверно, даже не дошло. Надо было говорить яснее.
     - Так что не носи такую майку, Михалыч, правда. Она тебя позиционирует в качестве
    виртуального гей-некрофила.
     - А по-русски можно?
     - Можно. Педрилы-мертвожопника.
     Он хмыкнул, высунул язык, непристойно пошевелил его кончиком в воздухе и повторил:
     - Звони, буду ждать. Глядишь, и ответ придумаем всем отделом.
     Потом он повернулся и пошел к лесу. Я глядела на черный квадрат его спины до тех пор, пока он не растворился в зелени. Malevich sold here ... Впрочем, кому они теперь нужны, эти сближенья.
    
     *
    
     Мне осталось сказать совсем немного. Я долго жила в этой стране и понимаю, что значат такие встречи, беседы и советы не терять контакта с органами. Несколько дней я разбирала старые рукописи и жгла их. Собственно, все мое разбирательство сводилось к тому, что я по диагонали проглядывала исписанные страницы перед тем, как бросить в огонь. Особенно много у меня накопилось стихов:
    
     Не будь бескрылой мухой с Крайней Туле,
     Не бойся ночи, скрывшей все вокруг.
     В ней рыщут двое - я, лиса А Хули,
     И пес Пиздец, таинственный мой друг...
    
     Стихи я жгла с особой грустью: я так и не успела их никому прочесть. Но что делать - таинственный мой друг слишком занят. Теперь у меня осталось только одно дело, которое уже близится к завершению (вот почему мое повествование переходит от прошедшего времени к настоящему). То самое дело, о котором сказал мне двенадцать веков назад Желтый Господин. Я должна открыть всем лисам, как обрести свободу. Собственно, я почти уже сделала это - осталось только свести все сказанное в четкую и ясную инструкцию.
     Я уже говорила, что лисы сами внушают себе иллюзию этого мира с помощью хвоста.
    Символически это выражает знак уроборос, вокруг которого мое сознание вертелось столько
    веков, чувствуя великую тайну, которая в нем скрыта. Змея кусает себя за хвост...
     Ненарушимая связь хвоста и сознания - фундамент, на котором покоится мир, как мы
    его знаем. Ничто не может вмешаться в это причинно-следственное кольцо и разорвать его.
    Кроме одного. Любви.
     Мы, оборотни, значительно превосходим людей во всех отношениях. Но, подобно им, мы
    почти не знаем истинной любви. Поэтому тайный путь выхода из этого мира скрыт от нас. А он настолько прост, что трудно поверить: разорвать цепь самогипноза можно одним движением ума.
     Сейчас я передам это непревзойденное учение в надежде, что оно послужит причиной
    освобождения всех тех, у кого есть сердце и хвост. Эта техника, утерянная в незапамятные
    времена, была вновь открыта мною, лисой А Хули, ради блага всех существ при
    обстоятельствах, описанных в этой книге. Вот полное изложение тайного метода, известного в древности как "хвост пустоты".
    
     1) Сначала оборотень должен постичь, что такое любовь. Мир, который мы по инерции
    создаем день за днем, полон зла. Но мы не можем разорвать порочный круг, потому что не
    умеем создавать ничего другого. Любовь имеет совсем иную природу, и именно поэтому ее так мало в нашей жизни. Вернее, наша жизнь такая именно потому, что в ней нет любви. А то, что принимают за любовь люди - в большинстве случаев телесное влечение и родительский инстинкт, помноженные на социальное тщеславие. Оборотень, не становись похожим на бесхвостую обезьяну. Помни, кто ты!
     2) Когда оборотень постигнет, что такое любовь, он может покинуть это измерение. Но
    предварительно он должен закрыть свои счета: отблагодарить тех, кто помог ему на пути, и
    помочь тем, кто нуждается в помощи. Затем оборотень должен десять дней поститься, думая о непостижимой тайне мира и его бесконечной красоте. Кроме того, оборотень должен вспомнить свои черные дела и раскаяться в них. Надо вспомнить хотя бы десять самых главных черных дел и раскаяться в каждом. При этом на глазах оборотня не менее трех раз должны выступить искренние слезы. Дело здесь не в пустой сентиментальности - при плаче происходит очищение психических каналов, которые будут задействованы на третьем этапе.
     3) Когда подготовительная практика закончена, оборотень должен дождаться дня,
    следующего за полнолунием. В этот день он должен встать рано утром, совершить омовение и
    уйти в отдаленное место, где его не увидит никто из людей. Там он должен выпустить хвост и сесть в позу лотоса. Если кто-то не может сидеть в лотосе - ничего страшного, можно сесть на стул или на пенек. Главное, чтобы спина была прямой, а хвост свободно покоился в расслабленном состоянии. Затем надо сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, зародить в своем сердце истинную любовь максимальной силы и, громко выкрикнув свое имя, направить ее в хвост, так далеко, как возможно.
    
     Любой оборотень сразу поймет, что значат эти слова - "направить любовь в хвост". Но
    для оборотня это нечто настолько дикое, немыслимое и выходящее за рамки всех конвенций,
    что меня могут счесть за сумасшедшую. Тем не менее, все обстоит именно так - здесь и
    проходит тайная дорога к свободе. Произойдет примерно то же, что бывает, когда пузырек
    воздуха попадает в идущий к сердцу кровеносный сосуд. Этого будет достаточно, чтобы
    остановился мотор самовоспроизводящегося кошмара, в котором мы блуждаем с начала
    времен.
     Если зарожденная в сердце любовь была истинной, то после крика хвост на секунду
    перестанет создавать этот мир. Эта секунда и есть мгновение свободы, которого более чем
    достаточно, чтобы навсегда покинуть пространство страдания. Когда эта секунда наступит,
    оборотень безошибочно поймет, что ему делать дальше.
     Я постигла и то, как может сбежать из этого мира бесхвостая обезьяна. Сначала я
    собиралась оставить подробную инструкцию и для нее, но не успеваю. Поэтому коротко скажу
    о главном. Ключевые точки учения здесь те же, что и выше. Сперва бесхвостая обезьяна
    должна зародить в своей душе любовь, начиная с самых простых ее форм и постепенно
    поднимаясь к истинной любви, у которой нет ни субъекта, ни объекта. Потом она должна
    переосмыслить всю свою жизнь, поняв ничтожество своих целей и злокозненность своих путей. А поскольку ее раскаяние обычно лживо и недолговечно, ей следует прослезиться по поводу своих черных дел не менее тридцати раз. И, наконец, обезьяна должна совершить магическое действие, аналогичное тому, которое описано в пункте три, только с поправкой на то, что у нее нет хвоста. Поэтому бесхвостая обезьяна должна сначала разобраться, как она создает мир и чем наводит на себя морок. Все здесь довольно просто, но у меня совсем не осталось времени на этом останавливаться.
     Скажу о более важном. Если оборотень, идя по Пути, найдет новую дорогу к истине, ему не следует маскировать ее в разных путаных символах и ритуалах, как это делают бесхвостые обезьяны. Он должен немедленно поделиться своим открытием с другими оборотнями в наиболее простой и ясной форме. Но ему следует помнить, что единственный верный ответ на вопрос "что есть истина?" - это молчание, а тот, кто начинает говорить, просто не в курсе.
     Ну вот, пожалуй, и все. Сейчас доиграет Nat King Cole, и пацан Лос Диас поедет в Тамбов, о котором он мечтал столько долгих столетий. Выглядеть это будет так: я допечатаю страницу, сделаю сэйв, брошу ноутбук в рюкзак и сяду на велосипед. Ранним утром у трамплина на опушке Битцевского леса совсем не бывает людей. Я долго хотела прыгнуть с него, но сомневалась, что смогу приземлиться. А сейчас я поняла, как это сделать.
    
     Я выеду в самый центр пустого утреннего поля, соберу в сердце всю свою любовь,
    разгонюсь и взлечу на горку. И как только колеса велосипеда оторвутся от земли, я громко
    прокричу свое имя и перестану создавать этот мир. Наступит удивительная секунда, не похожая ни на одну другую. Потом этот мир исчезнет. И тогда, наконец, я узнаю, кто я на самом деле.
    
     Я хочу быть вечно молодым (англ.).
    
     Текильный рассвет, Голубая лагуна, Секс на пляже, Отвертка, Кровавая Мэри, Закат в Малибу, Зомби.
    
     Ржавый гвоздь.
    
     Дословно "Америка обдумывает стратегию сумасшедшей коровы". Имеется в виду стратегия действий по сдерживанию коровьего бешенства.
    
     Бритни Спирс сосет у коня.
    
     Глобализация и ее беды.
    
     В Америке есть кайф.
    
     То же самое дерьмо, другой день!
    
     То же самое дерьмо, другая ночь!
    
     Дело в экономике, дурачок - предвыборный лозунг Билла Клинтона.
    
     Высшее общество.
    
     Верхняя крыса.
    
     В глазах смотрящего.
    
     Рихард Вагнер. Кольцо Нибелунгов. Гибель Богов.
    
     "Величие Рима. Новая исправленная история Русской Пуши. Гомосексуальность и происхождение видов".
    
     Прежний шиит, новая битва.
    
     У каждого в шкафу есть свой скелет.
    
     Зависть к пенису.
    
     Не спрашивай, зачем ей надо быть настолько свободной...
    
     Законная цель.
    
     Политкорректное "герой или героиня войны".
    
     Фук яма Ф. - автор книги "Конец Истории".
    
     Они шагают под звук другого барабана...
    
     Я буду следовать за солнцем, вот что я буду делать, стараясь забыть про тебя...
    
     Я буду следовать за солнцем до конца времен - больше ни боли, ни слез для меня.
    
     "Лето пришло, жить стало легче" - колыбельная из оперы Гершвина "Порги и Бесс".
    
     Vice versa- наоборот,vice- порок.
    
     Каждый человек убивает то, что он любит.
    
     Махонькая я?
    
     Способными вызвать симпатию.
    
     Ты, ты отвечаешь: может быть, может быть, может быть...
    
     Я не жалею ни о чем.
    
     "Восставший миноритарный акционер".
    
     Энди Уорхол - известный американский художник, основатель поп-арта.
    
     "Мартин Вулф. Почему глобализация работает".
    
     Здесь продается Малевич.

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня