Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня
Священная книга оборотня [7/18]
Тут я поняла, что так и стою на четвереньках, задрав хвост и выпятив в его сторону свою беззащитную попку. Беззащитную, поскольку моя антенна не работала и остановить его мне было нечем. Я догадывалась, как может быть истолкована моя поза, но меня парализовало - вместо того чтобы вскочить, я все глядела на неге через плечо. Так бывает в некоторых снах - надо срочно убегать, а ты стоишь на месте, и никак не подучается оторвать от земли свинцовые ноги. Я даже не могла согнать с лица идиотскую ухмылку - как у воришки, пойманного на месте преступления.
- Р-р-рарра, - сказал он. - Р-рррау-у...
- Братан, - пролепетала я, - подожди. Я все объясню...
Он зарычал и шагнул ко мне.
- Ты об этом даже не думай, понял? Я тебе серьезно говорю, серый, тормози...
Он мягко упал на передние лапы-руки и сделал ко мне еще шаг. Нужны были совсем
другие слова, причем срочно. Но где их было взять?
- Слушай... Давай спокойно все обсудим, а? Он оскалил пасть и поднял свой серый
хвостище, почти скопировав мою рабочую стойку.
- Подожди, серенький, - прошептала я, - не надо...
Он прыгнул, и на секунду мне показалось, что свет закрыла низкая и страшная грозовая туча. А в следующий миг туча рухнула на меня.
*
Лежа на диване, затянутом чем-то вроде шкуры мамонта-альбиноса, я рыдала в подушку и сама не понимала, откуда во мне столько слез - подушка была уже мокрой с обеих сторон.
- Ада, - позвал Александр и положил ладонь мне на плечо.
- Уйди, урод, - всхлипнула я и стряхнула его руку.
- Извини, - сказал он робко, - я не хотел...
- Сказала же, уйди, сволочь.
Я опять залилась слезами. Через минуту или две он снова попытался коснуться моего
плеча.
- Я же тебя три раза спросил, - сказал он.
- Издеваешься?
- Почему издеваюсь. Я ведь тебе говорил. Про звериное тело, про физическую близость. Разве нет?
- А как я могла догадаться? Он пожал плечами.
- Ну, например, по запаху.
- Лисы запахов не чувствуют.
- А я про тебя сразу все понял, - сказал он и неловко погладил меня по руке. -
Во-первых, люди так не пахнут. А во-вторых, Михалыч все уши прожужжал. "Товарищ
генерал-лейтенант, я тут смотрел запись - реально вопрос надо решать с бабой. Она там стоит на четвереньках, глаза злые, страшные, в жизни таких не видел, а на спине - огромная рыжая линза. И она этой линзой нашему консультанту мозг прожигает! Направила луч, а тот аж заколдобился..." Я сперва подумал, что у него совсем от кетамина крыша съехала. А потом посмотрел запись - действительно... За линзу он твой хвост принял.
- Какую еще запись?
- Твой клиент, которого ты до крови отхлестала, домашнее порно снимал. Скрытой
камерой.
- Что? Когда я в долг работала?
- Ну это я не знаю, ваши дела. Он, как в себя пришел, сразу пленку нам принес.
- Интеллигент, твою мать, - не сдержалась я.
- Да, - согласился он, - не очень красиво. Но такие люди. А что, Михалыч тебе фоток
не показывал? У него же целая папка была, специально распечатали для разговора.
- Не успел... Значит, всю эту мерзость, которую ты сейчас со мной проделывал, потом
Михалыч будет смотреть?
- У меня здесь ни одной камеры нет, успокойся, милая.
- Не называй меня милой, волчара, - всхлипнула я. - Грязный развратный самец. Со
мной такого за последние... - я вдруг почему-то решила не упоминать никаких дат, - со мной такого отродясь никто не делал. Какая гадость!
Он втянул голову в плечи, словно его отстегали мокрой тряпкой. Это было любопытно -
хоть на него совсем не действовал мой хвост, зато, похоже, сильно действовали мои слова. Я решила проверить свое наблюдение.
- У меня там все такое нежное, хрупкое, - сказала я жалобно. - А ты мне все разорвал своим огромным членом. Теперь я, наверно, умру...
Он побледнел, расстегнул китель и вынул из кобуры здоровенный никелированный
пистолет. Я испугалась, что он сейчас пальнет в меня, как Роберт де Ниро в занудливую
собеседницу у Тарантино, - но, к счастью, ошиблась.
- Если с тобой что-нибудь случится, - сказал он серьезно, - я пущу пулю себе в лоб.
- Убери. Я сказала, убери подальше... Ну пустишь ты себе пулю в свою дурную голову.
А мне что, легче будет? Я же тебя просила - не надо!
- Я думал, - сказал он тихо, - ты кокетничаешь.
- Кокетничаю? Да у тебя елдак в три раза больше, чем этот пистолет, волчина! Какое
кокетство, тут бы живой остаться! Сейчас ведь детей на уроках учат - если девушка говорит "нет", это значит именно "нет", а не "да" или "ах я не знаю". Вокруг этого на Западе все дела об изнасиловании крутятся. Вам в Академии ФСБ не объясняли?
Он понуро покачал головой из стороны в сторону. На него было жалко смотреть. Я
почувствовала, что пора остановиться. Палку можно было перегнуть, Тарантино мне
вспомнился не зря.
- У тебя есть бинты и йод? - спросила я слабым голосом.
- Сейчас пошлю Михалыча, - сказал он и вскочил.
- Не надо никакого Михалыча! Не хватало, чтобы твой Михалыч надо мной хихикал...
Не можешь сам спуститься в аптеку?
- Могу.
- И пусть твой Михалыч сюда не входит, пока тебя нет. Я не хочу, чтобы меня видели в таком виде.
Он был уже у лифта.
- Я быстро. Потерпи.
Дверь за ним закрылась, и я наконец перевела дух.
Я уже говорила - у лис нет половых частей в человеческом смысле. Но у нас под хвостом есть рудиментарная впадина, эластичный кожаный мешок, не соединенный ни с какими другими органами. Обычно он сжат в крохотную щелку, как камера сдутого мяча, но, когда мы испытываем страх, он расширяется и становится чуть влажным. Он играет в нашей анатомии такую же роль, какую специальный полый цилиндр из пластмассы играет в экипировке работников обезьяньего питомника.
Дело в том, что у больших обезьян приняты те же технологии контроля, что и в уголовной или политической среде: стоящие у руля самцы ритуально опускают тех, кто, как им кажется, претендует на неоправданно высокий статус. Иногда в этой роли оказываются посторонние - электрики, лаборанты и так далее (я имею в виду, в питомнике). Чтобы быть готовыми к такому повороту событий, они носят между ног подвешенный на ремешках полый цилиндр из пластмассы, который называют дивным словом "хуеуловитель". В нем гарантия безопасности: если на них набрасывается большой самец, одержимый чувством социальной справедливости, им надо всего-навсего наклониться и подождать несколько минут - обезьянье негодование достается этому цилиндру. Затем они могут продолжить свой путь.
Вот так же и я - могла продолжить свой путь. Он вел в ванную, где я первым делом
осмотрела свое тело. Если не считать того, что рудиментарная впадина под хвостом была
натерта-и покраснела,
все обошлось. Правда, моя задняя часть ныла, как будто я целый час каталась на
взбесившейся лошади (что было довольно точным описанием случившегося), его травмой это
нельзя было назвать. Природа определенно готовила ко встрече с волками-оборотнями.
Я предчувствовала, что мне придется искупаться в его перламутровой ванне - и
предчувствие не обмануло. Весь мой хвост, живот и ноги запачкало этой волчьей гадостью,
которую я тщательно смыла шампунем. Потом я быстро высушила хвост феном и оделась. Мне
пришло в голову, что неплохо было бы обыскать помещение.
Но обыскивать в этом роскошном пустом ангаре было практически нечего - ни шкафов,
ни комодов, ни выдвижных ящиков. Двери, которые вели в другие комнаты, были заперты. Тем
не менее, результаты оказались интересными.
На рабочем столе рядом с элегантным компьютером-моноблоком стоял массивный
серебряный предмет, который я с первого взгляда приняла за статуэтку. При более
внимательном рассмотрении предмет оказался обрезателем сигар. Он изображал лежащую на
боку Монику Левински, задравшую к потолку ногу-рычаг, при нажатии на которую (я не
смогла удержаться) не только срабатывала гильотинка в кольце между ляжками, но и появлялся язычок голубого пламени из открытого рта. Вещица была что надо, только американский флаг, который Моника держала в руке, показался мне лишним: иногда достаточно крохотной гирьки, чтобы сместилось равновесие, и эротика превратилась в кит-чеватый агитпроп.
Серебряная Моника прижимала к столу большую папку-скоросшиватель. Внутри была
стопка бумаг самого разного вида.
На самом верху лежал, судя по глянцу, лист из альбома по искусству. С него на меня
глядел огромный желтоглазый волк с похожей на букву "F" руной на груди - фотография
скульптуры, сделанной из дерева и янтаря (янтарными были глаза). Подпись гласила:
"ФЕНРИР
Сын Локи, огромный волк, гонящийся по небу за солнцем. Когда Фенрир догонит
и пожрет его - наступит Рагнарек. Фенрир связан до Рагнарека. В Рагнарек он убьет
Одина и будет убит Вид аром".
Из подписи было непонятно, каким образом Фенрир догонит солнце и пожрет его, если до Рагнарека он связан, а Рагнарек наступит тогда, когда он догонит и пожрет солнце. Но вполне могло быть, что наш мир до сих пор существовал именно благодаря подобным нестыковкам: страшно подумать, сколько умирающих богов его прокляло.
Я помнила, кто такой Фенрир. Это был самый жуткий зверь нордического бестиария,
главный герой исландской эсхатологии: волк, которому предстояло пожрать богов после
закрытия северного проекта. Хотелось верить, что Александр не слишком отождествляется с
этим существом, и желтоглазое чудовище - просто недостижимый эстетический идеал, что-то
вроде фотографии Шварцнеггера, висящей на стене у начинающего культуриста.
Ниже лежала книжная страница с миниатюрой Борхеса "Рагнарек". Я знала этот рассказ,
который поражал меня своей сомнамбулической точностью в чем-то главном и страшном.
Герой и его знакомый оказываются свидетелями странного шествия богов, возвращающихся из
векового изгнания. Волна людского обожания выносит их на сцену зала. Выглядят они странно:
"Один держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в
широком жесте выбросил вперед руку с когтями; лик Януса не без опаски поглядывал
на кривой клюв Тота".
Сновидческое эхо фашизма. Но дальше происходит нечто очень интересное:
"Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них - теперь уж не помню кто -
вдруг разразился победным клекотом, невыносимо резким, не то свища, не то
прополаскивая горло. С этой минуты все переменилось".
Дальше текст густо покрывали пометки. Слова были подчеркнуты, обрамлены
восклицательными знаками и даже обведены картушами - видимо, чтобы передать градус
эмоций:
"Началось с подозрения (видимо, преувеличенного), что Боги не умеют говорить.
Столетия дикой и кочевой жизни истребили в них все человеческое: исламский
полумесяц и римский крест не знали снисхождения к гонимым. Скошенные лбы,
желтизна зубов, жидкие усы мулатов или китайцев и вывороченные губы животных
говорили об оскудении олимпийской породы. Их одежда не вязалась со скромной и
честной бедностью и наводила на мысль о мрачном шике игорных домов и борделей
Бахо. Петлица кровоточила гвоздикой, под облегающим пиджаком угадывалась
рукоять ножа. И тут мы поняли, что ! идет их последняя карта!, что они ! хитры,
слепы и жестоки, как матерые звери в облаве!, и - !ДА Й МЫ ВОЛЮ СТРАХУ ИЛИ
СОСТРАДАНИЮ - ОНИ НАС УНИЧТОЖАТ!.
И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись
револьверы) И С НАСЛАЖДЕНИЕМ ПРИСТРЕЛИЛИ БОГОВ".
Следом шли две страницы из "Старшей Эдды" - кажется, из прорицания Вельвы. Они
были вырваны из какого-то подарочного издания: текст был напечатан крупным красным
шрифтом на мелованной бумаге, крайне неэкономно:
Ветер вздымает
до неба валы,
на сушу бросает их,
небо темнеет;
мчится буран,
и бесятся вихри;
это предвестья
кончины богов.
"Кончина богов" в последней строчке была отчеркнута ногтем. Текст на второй странице был таким же мрачно-многозначительным:
Но будет еще
сильнейший из всех.
имя его
назвать я не смею;
мало кто ведает,
что совершится
следом за битвой
Одина с Волком.
Все остальное было в том же духе. Большинство бумаг в папке так или иначе относилось к северному мифу. Самое мрачное впечатление на меня произвела черно-белая фотография немецкой подводной лодки "Нагльфар" - так в скандинавской мифологии назывался корабль бога Локи, сделанный из ногтей мертвецов. Для подлодки времен Второй мировой название было подходящим. Небритые и мосластые члены экипажа, улыбавшиеся с ее мостика, были вполне симпатичны на вид и напоминали подразделение современных "зеленых".
Чем ближе к концу папки, тем меньше пометок было на бумажных листах: словно у того,
кто перелистывал их, размышляя над собранными материалами, быстро увядал интерес, или,
как выразился в другом рассказе Борхес, "некое благородное нетерпение" мешало ему
долистать бумаги до конца. Но понты у парня были серьезные, особенно по меркам нашего
меркантильного времени ("век мечей и секир", как определял его один из подшитых отрывков, "время проклятого богатства и великого блуда"}.
Самым последним в папке лежал вырванный из школьной тетради лист бумаги в линейку,
спрятанный для сохранности в прозрачный пластиковый конверт. На листе было нечто вроде
дарственной надписи:
"Сашке на память.
Превращайся!
WOLF - FLOW !
Полковник Лебеденко".
Закрыв папку и положив ее назад под Монику, я продолжила осмотр. Меня уже не
удивило, когда рядом с музыкальной установкой обнаружилось несколько компакт-дисков с
разными исполнениями одной и той же оперы:
RICHARD WAGNER
DER RING DES NIBELUNGEN.
Gotterdammerung .
Следующим любопытным объектом, попавшимся мне на глаза, была толстая тетрадь
серого цвета. Она лежала на полу, между стеной и диваном - словно кто-то листал ее на ночь, заснул и выронил. На ее обложке было написано:
"Сов. Секретно
экз. № 9
Проект " Shitman "
из здания не выносить".
В ту минуту я совершенно не связала это странное название с историей сумасшедшего
шекспиро-веда, которую рассказал мне Павел Иванович. Мои мысли двинулись по иному
маршруту - я решила, что это очередное доказательство мощи американского культурного
влияния. Superman, Batman, еще пара похожих фильмов, и ум сам начинает клишировать
реальность по их подобию. Но, подумала я, что этому противопоставить? Проект "Говнюк"? Да разве захочет кто-нибудь корпеть над ним по ночам за небольшую зарплату. Из-за этого говнюка в плохом костюме и погибла советская империя. Человеческой душе нужна красивая обертка, а русская культура ее не предусматривает, называя такое положение дел духовностью. Отсюда и все беды...
Саму папку я не стала даже открывать. Секретные документы вызывали у меня
отвращение еще с советских времен: пользы никакой, а проблем может быть выше крыши, даже
если она фээсбэшная.
Мое внимание привлекли несколько странных графических работ, висевших на стенах, -
руны, выведенные то ли широкой кистью, то ли лапой. Чем-то они напоминали китайскую
каллиграфию - самые грубые и экспрессивные ее образцы. Между двумя такими рунами
висела ветвь омелы, что делалось ясно из подписи - по виду это была просто сухая
заостренная палка.
Любопытен был рисунок на ковре, изображавший битву львов с волками, - похоже,
копия римской мозаики. На единственной книжной полке стояли в основном массивные
альбомы ("The Splendour of Rome", "The New Revised History of the Russian Soul", "Origination of Species and Homosexuality" и попроще, про автомобили и оружие). Впрочем, я знала, что книги на таких полках вовсе не отражают вкусы хозяев, поскольку их подбирают дизайнеры интерьера.
Закончив осмотр, я подошла к стеклянной двери на крышу. Вид отсюда открывался
красивый. Внизу темнели дыры дореволюционных дворов, облагороженных реставрацией. Над
ними торчало несколько новых зданий фаллической архитектуры - их попытались ввести в
исторический ландшафт плавно и мягко, и в результате они казались навазелиненными. Дальше был Кремль, который величественно вздымал к облакам свои древние елдаки со вшитыми золотыми шарами.
Проклятая работа, как она исказила мое восприятие мира, подумала я. Впрочем, так ли уж исказила? Нам, лисам, все равно - мы идем по жизни стороной, как азиатский дождик. Но человеком
здесь быть трудно. Шаг в сторону от секретного национального гештальта, и эта страна тебя отымеет. Теорема, которую доказывает каждая отслеженная до конца судьба, сколько ни накидывай гламурных
покрывал на ежедневный праздник жизни. Я-то знаю, насмотрелась. Почему? Есть у меня
догадки,
но не буду поднимать эту тему. Наверно, не просто так здесь рождаются, ох, не просто так... И никто никому не в силах помочь. Не оттого ли московские закаты всегда вызывают во мне такую печаль?
- Классный вид отсюда, да?
Я обернулась. Он стоял у двери лифта, с плотно набитым пакетом в руке. На пакете была зеленая змея, обвившая медицинскую чашу.
- Йода не было, - сказал он озабоченно, - дали фуксидин. Сказали, то же самое,
только оранжевого цвета. Я думаю, нам даже лучше - будет не заметно рядом с хвостом...
Мне стало смешно, и я отвернулась к окну. Он подошел и остановился рядом. Некоторое
время мы молча глядели на город.
- Летом здесь красиво, - сказал он. - Поставишь Земфиру, смотришь и слушаешь: "До
свиданья, мой любимый город... я почти попала в хроники твои...". Хроник - это кто,
алкоголик или торчок?
- Не надо мне зубы заговаривать.
- Тебе вроде лучше?
- Я хочу домой, - сказала я.
- А...
Он кивнул на пакет.
- Не надо, спасибо. Вот принесут тебе раненого Щорса, будешь его лечить. Я пошла.
- Михалыч тебя довезет.
- Не нужен мне твой Михалыч, сама доеду. Я была уже у лифта.
- Когда я могу тебя увидеть? - спросил он.
- Не знаю, - сказала я. - Если я не умру, позвони дня через три.
*
После совокупления всякое животное печально, - говорили древние римляне. Кроме
лисы, добавила бы я. И кроме женщины. Теперь я это точно знала.
Я не хочу сказать, что женщина животное. Совсем наоборот - мужчина куда ближе к
животным во всех проявлениях: издаваемых запахах и звуках, типе телесности и методах
борьбы за личное счастье (не говоря уже о том, что именно он полагает для себя счастьем). Но древний римлянин, метафорически описавший свое настроение после акта любви, был, видимо, настолько органичным секс-шовинистом, что просто не принимал женщину во внимание, а это требует от меня восстановить справедливость.
Вообще у этой поговорки может быть как минимум четыре объяснения:
1) римляне не считали женщину даже животным.
2) римляне считали женщину животным, но совокуплялись с ней таким способом, что
женщина действительно делалась печальна (например, Светоний рассказывает, что закон
запрещал казнить девственниц удавкой, и палач растлевал их перед казнью - как тут не
загрустить?).
3) римляне не считали женщину животным, полагая им только мужчину. Вот за такой
благородный взгляд на вещи римлянам можно было бы простить многое - кроме, конечно,
этой их заморочки с девственницами и удавками.
4) римляне не имели склонности ни к женщине, ни к метафоре, зато питали ее к
домашнему скоту и птице, которые не разделяли этого влечения и не умели скрыть своих
чувств.
Доля истины могла скрываться в каждом из этих объяснений - всякое, наверно,
случалось за несколько имперских веков. Но я была счастливым животным.
Последние полторы тысячи лет у меня был комплекс старой девы - конечно, не по
отношению к людям, чье мнение мне совершенно безразлично, а в нашем небольшом лисьем
коммьюнити. Мне иногда казалось, что надо мной втихую потешаются. И эти мысли имели под
собой основание - все мои сестрички потеряли девственность еще в древние времена, при
самых разных обстоятельствах. Самая интересная история произошла с сестрой И - ее посадил на кол вождь кочевников, и она честно изображала агонию трое суток. Только когда кочевники перепились, ей удалось сбежать в степь. Я предполагала, что здесь и крылись корни ее неутолимой ненависти к аристократии, которая вот уже столько веков проявлялась в самых причудливых выходках...
И все же мне было немного грустно. Как говорила в девятнадцатом году моя соратница по панели гимназистка Маша из Николаева, в одну и ту же раку нельзя встать дважды. К своему стыду, я долго не понимала, что это не о позе "раком", а о церковной оправе для святынь: Машенька имела в виду того доброго ангела, который покидает нас при утрате девичества. Но грусть была светлой, и настроение в целом у меня было отличное.
Правда, его омрачало одно подозрение. Мне казалось, со мной проделали то же самое, что я всю жизнь проделывала с другими. Может быть, все было просто внушено мне? Это была чистая паранойя - мы, лисы, не поддаемся гипнозу. Но какое-то смутное беспокойство томило мое сердце.
Я не понимала превращения, которое произошло с Александром. С лисами тоже случается
супрафизическая трансформация, о которой я расскажу позже. Но она никогда не заходит так
далеко - то, что сделал Александр, было умопомрачительно. В нем жила древняя тайна,
которую лисы уже забыли, и я знала, что еще долго буду возвращаться к ней в своих мыслях.
И еще я боялась, что потеря девственности отразится на моей способности наводить
морок. У меня не было основания для подобных опасений, но иррациональный страх - самый
неотвязный. Я знала, что не успокоюсь, пока не проверю свои силы. Поэтому, когда зазвонил телефон, я сразу решила поехать на вызов.
По манере говорить клиент показался мне застенчивым студентом из провинции,
накопившим деньжат на ритуал прощания с детством. Но что-то в его голосе заставило меня
проверить высветившийся номер по базе данных, которая была у меня в компьютере.
Оказалось, это ближайшее ко мне отделение милиции. Видимо, менты звали на субботник по
случаю весны. Я терпеть не могла это мероприятие еще с советских времен, но сегодня решила пойти в логово зверя добровольно - проверять себя так проверять.
Ментов оказалось трое. Душевой в отделении не было, и мне пришлось готовиться к бою
в туалете с треснувшим унитазом, живо напомнившим мне одесскую чрезвычайку
революционных лет (над таким пускали пулю в голову, чтоб не пачкать кровью пол). Мои
страхи, конечно же, оказались безосновательными - все трое милиционеров погрузились в
транс, как только я подняла хвост. Можно было идти назад на конно-спортивный комплекс, но мне пришла в голову интересная идея.
С утра я думала о Риме и вспоминала Светония - видно, в этом была причина
проснувшейся во мне изобретательности. Я вспомнила рассказ о капрейских оргиях Тиберия:
там упоминались так называемые "спинтрии", которые распаляли чувственность стареющего
императора, соединяясь у него на глазах по трое. Эта история тревожила мое воображение -
даже название "Splinter Cell" (невинная компьютерная игра по Тому Клэнси) я переводила про себя как "секта спинтриев". Сейчас, оказавшись в обществе троих моральных аутсайдеров, я не смогла удержаться от эксперимента. И у меня все получилось! Точнее, правильно сказать - у них. Впрочем, я так и не поняла, что чувственного находил Тиберий в этом грубом зрелище - на мой взгляд, оно больше подходило для иллюстрации первой благородной истины буддизма: жизнь есть дукха, томление и боль. Но я это знала и без триады совокупляющихся милиционеров.
В отделении нашлось четыре тысячи долларов, которые оказались как нельзя более
кстати. Кроме того, мне попался учебный фотоальбом уголовных татуировок, который я с
интересом пролистала. Направление, в котором эволюционировал этот жанр, вполне
соответствовало происходящему с мировой культурой: религиозное сознание возвращало себе
утраченные в двадцатом веке позиции. Правда, проявления этого сознания не всегда можно
было опознать с первого взгляда. Например, я не сразу поняла, что слова "SWAT SWAT
SWAT", выколотые под синим крестом, больше похожим на немецкий военный орден, чем на
распятие, были не названием лос-анджелесского спецназа, а фразой "Свят Свят Свят",
записанной латиницей.
Самое сильное впечатление на меня произвела спина с диптихом, изображавшим небеса и
землю. Небеса располагались между лопатками - там сияло солнце и летали похожие на
почтовых голубей ангелы. Земной план напоминал герб Москвы с конным драконоборцем,
только вместо копья из длани всадника исходили разноцветные лучи, а дракончиков было
множество - мелко-кислотные, кривовато-приплюснутые и по-своему симпатичные, они
ползли по обсаженной деревьями аллее. Все вместе называлось "Святой Георгий изгоняет
лесбиянок с Тверского бульвара".
Выколотое на пивном животе распятие заинтересовало меня буквами на свитке в верхней
части креста: там обычно пишут или "ИНЦИ", или "INRI", что означает "Иисус Назарей, царь
иудейский". А на татуировке были буквы "ПСПО". Без комментария под снимком я ни за что
не догадалась бы, что это означает "Пацан сказал, пацан ответил". Гностическая фреска эпохи Бориса Гимнаста.
Перевернув несколько страниц с традиционными Сталиными, Гитлерами, змеями,
пауками и акулами (под одной была надпись "глубока страна моя родная"), я опять наткнулась на религиозную тему: чью-то спину украшала панорама ада со страдающими грешниками. Особенно впечатляли поедаемый червями Билл Гейтс и пылающий на костре Бен Ладен в легкомысленной белой маечке с эмблемой:
На последнем листе белело дистрофическое плечо с грибом ядерного взрыва, у которого
вместо шляпки была найковская загогулина, подписанная словом NUKE - видимо,
воспоминания о будущем.
Под стоны и сопение спинтриев все это казалось особенно безотрадным. Куда идет
человечество? Кто ведет его? Что случится на земле через полвека? Век? Мое весеннее
настроение испортилось, несмотря на хороший улов. Впрочем, совесть была спокойна. Я не
считала, что совершаю кражу - я взяла плату за вызов. Менты получили свой секс, я свои
деньги. А того, что я дорого стою, я никогда не скрывала.
По дороге домой я раздумывала о татуировках. Я люблю их, но себе почти никогда не
делаю. У лис они держатся не больше двадцати лет. Кроме того, они часто расплываются
самым причудливым образом. Это связано с несколько иной природой нашей телесности. У
меня за весь прошлый век была только одна татуировка - две строчки, которые поэт W.H.
Auden навсегда выжег в моем сердце, а одноглазый колач Слава Косой - временно выколол на
плече:
I am a sex machine,
And I'm super bad.
Снизу была большая синяя слеза, которую клиенты почему-то принимали то за луковицу,
то за клизму - можно подумать, обитатели пыльного советского рая и вправду не знали, что
такое печаль.
С этой татуировкой была куча проблем - во время борьбы со стилягами меня регулярно
тормозили менты и дружинники, которых интересовало, что это за надпись на языке
предполагаемого противника. Приходилось отрабатывать гипносубботники покруче
сегодняшнего. Словом, отбили у меня охоту ходить в платье без рукавов. До сих пор таких
избегаю, хоть татуировка давно сошла, а предполагаемый противник подкрался незаметно и
стал, как только осела пыль, предполагаемым союзником.
Придя домой, я включила телевизор и поймала "ВВС World Service". Сначала я
посмотрела обзор интернета, который вел похожий на Клинтона диктор, потом начались
новости. По энергичному виду ведущего я поняла, что у них хороший улов.
- Сегодня в Лондоне совершено покушение на чеченского эссеиста в изгнании Аслана
Удоева. Его пытался взорвать террорист-смертник из шиитской боевой организации. Сам Аслан Удоев отделался легкой контузией, но два его телохранителя погибли на месте.
Камера показала тесный кабинет полицейского чиновника, тщательно отмеряющего слова
под черным дулом микрофона:
- Известно, что покушавшийся попытался приблизиться к Аслану Удоеву, кормившему
белочек в Сент-Джеймс-парке. Когда охрана Удоева заметила террориста, он привел в действие взрывное устройство...
На экране появился стоящий на газоне корреспондент - ветер ерошил его желтые
волосы, а на лице играла полуулыбка, словно отблеск какой-то приятной тайны, в которую он был посвящен вместе со зрителем.
- По другим сведениям, взрывное устройство сработало слишком рано, когда смертник
еще не успел приблизиться к цели. Взрыв произошел ровно в полдень по Гринвичу. Однако
полиция пока воздерживается от комментариев. Свидетели случившегося сообщили, что перед
взрывом смертник прокричал не обычное "Аллаху Акбар", a "Same Shi'ite Different Fight!" . Но здесь есть незначительные расхождения в свидетельских показаниях - возможно, из-за сильного арабского акцента террориста. Ранее сообщалось, что "Same Shi'ite Different Fight" - название шиитской террористической организации, которая провозгласила своей целью открыть второй фронт джихада в Европе. По идеологии эта группа близка к "Армии Махди" радикального клерика Моктады Аль-Садра.
Камера опять показала полицейского чиновника, зажатого в крохотном углу. Голос
корреспондента спросил:
- Известно, что чеченцы относятся к суннитской ветви ислама. А покушавшийся был
шиитом. Можно ли в этой связи говорить, как уже делают в своих комментариях некоторые
аналитики о начале давно предсказанных столкновений между шиитами и суннитами?
- Мы избегаем скороспелых суждений о моти-преступления и его заказчиках, - ответил
чиновник. - Расследование только началось. Кроме того, хочу подчеркнуть, что на
сегодняшний день нам не известно ничего конкретного о программе и целях террористической
группы под названием "Same Shi'ite Different Fight", равно как и о шиитском подполье в
Англии.
- Правда ли, что террористу в голову вмонтированы провода?
- Никаких комментариев.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня
|
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
