Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня

Священная книга оборотня [3/18]

  Скачать полное произведение

    *
    
     Утром на следующий день история с сикхом была в новостях. Я полезла в интернет не за этим, но какой-то наглый червь прописал мне "слухи.ру" в качестве стартовой страницы, и у меня все не доходили руки поменять ее. Я заставила себя дочитать заметку до конца:
    
     БИЗНЕСМЕН ИЗ ИНДИИ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ НА ГЛАЗАХ У
    СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ
     Московская гостиница "Националъ" скоро станет в общественном сознании
    зоной повышенного риска. У москвичей еще не стерся из памяти теракт у ее входа, и
    вот новое громкое дело: сорокатрехлетний бизнесмен из индийского штата Пенджаб
    покончил с собой, выбросившись из окна пятого этажа. Так, во всяком случае,
    утверждают два находившихся с ним в момент трагедии охранника, постоянно
    работающие в этой гостинице. По их словам, гость из Индии вызвал их, дернув за
    шнур спецсигнализации, а когда они вошли в номер, безо всякой видимой причины
    разбежался и выпрыгнул в окно. Смерть при ударе о мостовую наступила мгновенно.
    Установлено, что незадолго до гибели бизнесмена посещала девушка полусвета.
    Ведется расследование.
    
     Почему пятый этаж, подумала я, у него ведь был триста девятнадцатый номер. Хотя да, у них такая с понтом европейская нумерация - первые два этажа не считаются, и триста девятнадцатый будет как раз на пятом...
     Затем мои мысли переключились на таинственное слово "полусвет". Почему, интересно,
    не "четверть-свет"? Такой метод словообразования позволил бы математически точно
    определить глубину женского падения. Наверно, за две тысячи лет у меня образовался
    серьезный знаменатель...
     Тут мне, наконец, стало стыдно за свою бесчувственность. Погиб некоторым образом
    близкий мне человек - а я считаю этажи и дроби. Пусть условно-временно-галлюцинаторно
    близкий. Все равно полагалось бы испытать сострадание, хотя бы такое же зыбкое, как наша
    близость. Но его не было совсем - сердце напрочь отказывалось его выделять. Как говорят
    мои юные соратницы из провинции, сухостой. Вместо этого я еще раз задумалась о причинах
    вчерашнего эксцесса:
    
     1) дело могло быть в астральном фоне гостиницы "Националь", где в фотогалерее
    "почетные постояльцы" Айседора Дункан висит рядом с Дзержинским.
     2) случившееся могло быть кармическим эхом какого-нибудь кровавого бизнес-ритуала,
    которые так любят в Азии.
     3) оно было косвенным следствием отката Индии от учения Будды, случившегося в
    Средние века.
     4) сикх все-таки поклонялся тайком богине Кали - не зря же он крикнул "кали ма",
    бросаясь в окно.
    
     Хочу пояснить, что у меня бывает до пяти внутренних голосов, каждый из которых ведет собственный внутренний диалог; кроме того, они могут начать спор между собой по любому поводу. Я в этот спор не вмешиваюсь, а только прислушиваюсь, ожидая намека на разгадку. Имен у этих голосов нет. В этом смысле я простая душа - у некоторых лис таких голосов до сорока, с многосложными красивыми именами.
     Старые лисы говорят, что эти голоса принадлежали душам, поглощенным нами во
    времена первозданного хаоса: по легенде, такие души прижились в нашем внутреннем
    пространстве, войдя в подобие симбиоза с нашей собственной сущностью. Но это скорее всего просто басни, поскольку каждый из этих голосов - мой, хотя все они разные. А если рассуждать, как эти старые лисы, можно сказать, что и я сама - душа, которую кто-то съел в глубокой древности. Все это пустая перестановка слагаемых, от которых суммарная А Хули не меняется.
     Из-за этих голосов лисы думают не так, как люди: разница в том, что вместо одного
    мыслительного процесса в нашем сознании разворачивается несколько. Ум одновременно идет
    по разным дорогам, вглядываясь, на какой из них раньше блеснет истина. Чтобы передать эту особенность моей внутренней жизни, я обозначаю разные этажи своего внутреннего диалога цифрами 1), 2), 3) и так далее.
     Эти мыслительные процессы никак не пересекаются друг с другом - они совершенно
    автономны, но мое сознание вовлечено в каждый из них. Есть циркачи, которые одновременно
    жонглируют большим количеством предметов. То, что они проделывают с помощью тела, я
    делаю умом, вот и все. Из-за этой особенности я склонна составлять списки и разбивать все на пункты и подпункты - даже там, где с точки зрения человека в этом нет никакой нужды. Прошу меня извинить, если такие разбиения и перечисления будут встречаться на этих страницах. Именно таким образом все происходит в моей голове.
     Как можно отчетливей представив себе покойного сикха, я трижды прочитала
    заупокойную мантру и отправилась на "reuters.com" узнать, что нового в мире. В мире все было точно так же, как последние десять тысяч лет. Порадовавшись заголовку "America Ponders Mad Cow Strategy" , я отправилась на свой почтовый сервер.
     Вместе с предложением увеличить длину полового члена и зазипованным файлом,
    который я не стала открывать несмотря на заманчивую тему сообщения ("Britney Blowing a
    Horse") , меня ждала нечаянная радость - письмо от сестрички И Хули, от которой давно уже не было никаких вестей.
     Я знала сестричку И со времен Сражающихся Царств. Это была жуткая пройдоха. Много
    веков назад она прославилась на весь Китай как императорская наложница по имени Летящая
    Ласточка. В результате наблюдений за ее полетами император прожил лет на двадцать меньше, чем мог бы. И Хули после этого наказали духи-охранители, и она стала держаться в тени, специализируясь на богатых аристократах, которых она незаметно для мира выдаивала в тишине загородных поместий. Последние несколько сотен лет она жила в Англии.
     Письмо было совсем коротким:
    
     "Здравствуй, рыженькая.
     Как ты? Надеюсь, у тебя все хорошо. Извини, что дергаю тебя по пустяковому
    поводу, но мне срочно нужна твоя консультация. По моим сведениям, в Москве есть
    храм Христа Спасателя, который сначала разрушили до последнего камня, а потом
    восстановили в прежнем виде. Правда ли это? Что ты об этом знаешь? Ответь
    побыстрее!
     Люблю и помню,
     твоя И".
    
     Странно, подумала я, с чего бы вдруг? Однако она просила ответить срочно. Я кликнула по кнопке "reply".
    
     "Здравствуй, рыжик.
     У нас на севере все по-прежнему. Как-нибудь напишу подробнее, а пока отвечаю
    на твой вопрос. Да, в Москве есть храм Христа Спасителя (так правильно), который
    взорвали после революции и восстановили в конце прошлого века. От него
    действительно не осталось камня на камне - на его месте долгое время был бассейн.
    А теперь бассейн засыпали и храм построили заново. С культурной точки зрения это
    неоднозначное событие - я видела на одной демонстрации лозунг: "Требуем
    восстановить варварски уничтоженный клептократией бассейн "Москва"!" Что
    касается меня, то я ни разу не посещала ни первого, ни второго заведения, и
    собственного мнения по этому вопросу у меня нет.
     Люблю и помню,
     твоя А".
    
     Послав письмо, я отправилась на сайт "шлюхи.ру".
     Он выглядел живописно - даже рекламные pop-ups в большинстве были тематическими:
    
     Увидеть Париж и жить!
     Durex anal extra strong.
    
     Свои джипы появились и здесь. Рынок искал новые подходы и ниши: мне попадались
    презервативы "Occam's Razor" с портретом средневекового схоласта и слоганом "Не следует
    умножать сущности без необходимости". Вильяма Оккама я знала лично. В четырнадцатом,
    кажется, веке я сказала ему при встрече, что от его принципа-бритвы всего один шаг до
    духовной кастрации. Он долго гонялся за мной по своему мюнхенскому дому, а через два века
     началась Реформация. Но мне некогда было отвлекаться на воспоминания - надо было
    быстрее сочинить объявление, а для этого следовало ознакомиться с имеющимися образцами.
     Их, к счастью, было огромное количество. Мне показалась занятной одна особенность
    жанра: многие девушки украшали свои объявления несколькими стихотворными вставками, не
    имевшими отношения к списку услуг - своего рода словесный пирсинг, в котором мне тоже
    захотелось поупражняться.
     Через час мой текст был готов. Взыскательный критик, возможно, назвал бы его
    компиляцией, но я не собиралась делать себе имя в литературных кругах. Мое объявление
    начиналось так:
    
     А я шустрая девица,
     и в интиме мастерица!
    
     Улыбка, гибкий стан, чего еще ты ждал?
     Есть классика, анал и страстности запал!
    
     Второе двустишие, отделенное от первого пустой строкой, не было связано с ним ни
    рифмой, ни размером - словно две разные сережки в мочке уха. Выглядело вполне
    аутентично, остальные девочки делали так же. Стихи были набраны жирным шрифтом, а
    информационный блок шел за ними следом:
    
     "Сказка с Вашим Концом!
     Маленькая грудь за большие деньги. Рыжий котеночек ждет звонка от
    состоятельного господина. Классический секс, глубокий и королевский минет, анал,
    петтинг, бандаж, порка (в т.ч. Русская Плеть), фут-фетиш, страной, ветка сакуры,
    лесбис, оральная и анальная стимуляция, куннилингус (в т.ч. принудительный),
    перемена ролей, золотой и серебряный дождь, фистинг, пирсинг, катетер, копро,
    клизма, легкое и глубокое доминирование, услуги Госпожи и Рабыни. Face control .
    Выезд по договоренности. Возможно многое. Почти все. Трахни меня и забудь! Если
    сможешь..."
    
     Ничего себе котеночек, подумала я, перечитав написанное. Признаться, я не до конца
    понимала, при чем здесь бандаж и зачем нужна ветка сакуры. Фистинг я тоже плохо себе
    представляла - но, судя по тому, что в других объявлениях он был либо оральным, либо
    вагинальным, это была такая же мерзость, как и все остальное. Фистинг... Может, от слова fist - когда кулак засовывают? Значит, бывает и per oris? А в одном объявлении я вообще видела такое вот перечисление - "минет, пиар, куннилингус". Что тут имелось в виду? Или "страпон". Похоже на что-то космическое, из романтических шестидесятых прошлого века. Только вряд ли. Но, к счастью, мне и не надо знать, что такое страпон - главное, чтобы представлял себе клиент.
     Думаю, никто кроме лисы не поймет, как я могу оказать услугу "страпон", не зная, что это такое. Объяснить такое сложно, тут можно только приводить аналогии. Я чувствую сознание клиента как упругую теплую сферу, и, чтобы направить бедняжку в мир его мечты, мне надо сначала выдавить своим хвостиком вмятинку в самом горячем месте этой сферы, а потом сделать так, чтобы вмятинка разгладилась и пошла по сфере рябью. Это будет просто страпон. А вот если мягко заставить вмятинку вывернуться в другую сторону и стать тонкой пипоч-кой, это будет такой страпон, о котором клиент, пуская слюни, будет вспоминать до тех пор, пока его ум не погрузится в холодный океан болезни Альцгеймера.
     То же самое относится к фистингу, легкой доминации и прочему - даже если вы хотите
    до смерти избить бейсбольной битой пожилого трансвестита с высшим музыкальным
    образованием и золотым зубом во рту, то и с этим сомнительным проектом я могу вам помочь. Но мне самой лучше не знать до конца, что происходит в чужом сознании - так легче сохранить душу в чистоте.
     По этой причине у меня не было сомнений в своей способности справиться с перечнем
    объявленных услуг, какими бы они ни были. Но все же в тексте чего-то недоставало. Подумав, я вписала после "Рыжий котеночек ждет звонка от состоятельного господина" следующее:
    
     "Транссексуалка, универсалка, penis 26x4. Всегда следовать правилам - значит
    лишить себя всех удовольствий! Нужно уметь делать глупости, которых требует от
    нас наша природа".
    
     Эх, знали бы они, что такое наша природа, вздохнула я и убрала транссексуалку. Как
    говорил повар великого князя Михаила Александровича, каши маслом не испортишь, но вот
    масло легко испортить кашей. Требовалось другое... Поразмыслив, я решила заменить "услуги Госпожи и Рабыни" на "услуги Госпожи, Рабыни и Прекрасной Дамы". Это не обязывало к дополнительным физическим усилиям, пусть даже воображаемым, но распахивало простор для фантазии.
     Может, залакировать классикой? Александром Блоком?
     "Страны счастья, чужого доселе, мне раскрыли объятия те, и, спадая, запястья звенели громче, чем в его нищей мечте..."
     Или так:
     "Страны нового дивного счастья он увидел в смеженных очах, и, спадая, звенели запястья громче, чем в его нищих мечтах..."
     Мечты... Моя знакомая куртизанка времен Поздней Хань часто повторяла, что слабое
    место мужчины - его мечтательный ум. Когда она состарилась, ее отдали вождю кочевников в
    качестве отступного, и тот сварил бедняжку в кобыльем молоке в надежде вернуть ей юность. Вот так слабость иногда становится страшной силой.
     Нет, решила я, Блока ставить не стоит - его очищают душу и будят в самое высокое. А
    если в клиенте проснется самое высокое, мы потеряем клиента, это знает любой маркетолог.
    Поэтому вместо цитаты из "Соловьиного сада" я поставила в конце следующее двустишие:
    
     Бурлящий ток, без ласки я скучаю,
     Я страстное знакомство обещаю!
    
     Совершенствовать текст можно было до бесконечности - известно, что этот процесс у
    настоящего поэта продолжается до момента, когда издатель приходит за рукописью. В данном
    случае мне следовало забрать рукопись у себя самой. Поэтому я решилась поставить точку.
     Раньше я никогда не работала с сайтом "шлюхи.ру". Процедура размещения информации
    оказалась такой же, как и на других подобных ресурсах, но было одно неприятное отличие -
    объявление и снимки оплачивались раздельно. Разместить голый текст стоило сто пятьдесят
    долларов, фотографии были по двадцатке каждая. У меня было три WMZ-карты, которые
    принимали к оплате на сайте - сто, пятьдесят и двадцать долларов. Видно, под эти номиналы все и было заточено. Я могла разместить только одну фотку - или следовало ехать на Павелецкую за новым запасом интернет-денег. Я решила ограничиться одним снимком, но послать его немедленно, чтобы утром он уже висел на проводах. Но быстро все равно не вышло - я подбирала фотографию почти час.
     Выбор оказался трудным, потому что каждый вариант окрашивал услуги из моего списка
    в другой тон, освещая страной и фистинг новыми смысловыми зарницами. В конце концов я
    остановилась на старой черно-белой фотографии - на фоне книжных полок, с томиком
    Ходасевича в руках. Это была "Тяжелая лира", а сам снимок, сделанный в сороковых годах,
    выглядел дивно и загадочно - на нем словно мерцал прощальный отблеск Серебряного века,
    что уместно перекликалось с последней из объявленных услуг. Как хорошо, что я успела
    оцифровать самые ценные негативы и дагерротипы!
     Оставалось выбрать творческий псевдоним. Найдя через "Google" подходящий список, я
    взяла из самого его начала имя "Адель". В аду родилась елочка, в аду она росла...
     Фотография была хорошего качества и занимала четверть мегабайта. Я нажала на кнопку
    "send". Мое личико покорно улыбнулось, нырнуло по проводам в стену, унеслось в
    телефонный кабель, проскочило по электрическому позвоночнику улицы, переплелось с
    другими именами и лицами, несущимися бог весть откуда и куда, и умчалось к далекому
    сетевому шлюзу, к еле видным на горизонте громадам сине-серых атлантических серверов.
    
     *
    
     Звонок по объявлению раздался на следующее утро, в одиннадцать с небольшим. Клиента
    звали Павел Иванович. Интересной ему показалась та строчка в моем объявлении, где
    говорилось про Русскую Плеть. Как выяснилось, Русская Плеть у него была своя, даже не одна, а целых пять - четыре на специальной резной стойке и одна в теннисной сумке.
     Хочу сразу оговориться - я бы с удовольствием выкинула из своих записок все
    упоминания о Павле Ивановиче, но без него повествование будет неполным. Он сыграл в моей
    жизни важную роль, как может сыграть ее заплеванный подземный переход, по которому
    героиня случайно переходит на другой берег судьбы. Поэтому рассказать о нем все же
    придется, и я прошу извинения за неаппетитные подробности. В некоторых компьютерных
    играх есть такая кнопочка "Тх2", после нажатия на которую время течет в два раза быстрее. Вот и я - нажму на такую кнопочку и постараюсь упарить его в минимальный объем.
     Кажется, это Диоген Лаэртский рассказывал о философе, который три года обучался
    бесстрастию, платя монету каждому оскорбившему его человеку. Когда его ученичество
    кончилось, философ перестал раздавать деньги, но навыки остались: однажды его оскорбил
    какой-то невежа, и он, вместо того чтобы наброситься на него с кулаками, захохотал. "Надо же, - сказал он, - сегодня я бесплатно получил то, за что платил целых три года!"
     Когда я впервые прочитала об этом, я испытала зависть, что в моей жизни нет подобной практики. После знакомства с Павлом Ивановичем я поняла, что такая практика у меня есть.
     Павел Иванович был пожилым гуманитарием, похожим на оплывшую волосатую свечу
    розового цвета. Раньше он был правым либералом (я не понимала смысла этого дикого
    словосочетания), но после известных событий раскаялся настолько, что взял на себя личную
    ответственность за беды Отчизны. Чтобы успокоить душу, ему надо было раз или два в месяц
    принять бичевание от Юной России, которую он обрек на нищету, вынудив вместо учебы в
    университете зарабатывать на жизнь бичеванием пожилых извращенцев. Получался замкнутый
    круг, о котором я, возможно, задумалась бы всерьез, не мастурбируй он во время сеанса. Это убивало всю тайну.
     Если бы Юной Россией при нем состояла реальная секс-работница откуда-нибудь с
    Украины, он никогда не договорился бы о часовом сеансе за пятьдесят долларов. Бичевание - тяжелый труд, даже если процедура просто внушается. Но я стала ездить к Павлу Ивановичу не только ради денег, а еще и потому, что он невероятно меня раздражал, вызывая во мне настоящие спазмы ярости. Приходилось собирать всю волю, чтобы держать себя в руках. По практическим соображениям мне следовало ориентироваться на спонсоров побогаче. Но характер следует упражнять именно в трудные периоды жизни, когда смысла в этом не видно. Вот тогда это приносит пользу.
     Чтобы я понимала свою роль в происходящем, Павел Иванович подробно рассказал мне о
    причинах своего покаяния. Я хотела потребовать за понимание еще пятьдесят долларов в час и ждала момента, когда можно будет заговорить о таксе. Но он все никак не наступал: Павел Иванович говорил необыкновенно долго. Зато я почерпнула из его объяснения массу интересной информации:
     - Между 1940 и 1946 годами, милочка, объем промышленного производства в России
    упал на двадцать пять процентов. Это со всеми ужасами войны. А между 1990 и 1999 годами он сократился больше чем наполовину... Посерьезней Чингисхана и Гитлера вместе взятых. И это не коммуняки клевещут, пишет Джозеф Стиглиц, главный экономист Мирового банка и нобелевский лауреат. Не читали "Globalization and its Discontents"? Страшная книга. А что касается Америки, то ей атомная бомба вообще не нужна, пока есть ВТО и Международный валютный фонд...
     Я даже стала забывать, зачем я сижу в его квартире, и только кожаная плеть, которая
    лежала между нами на столе, напоминала мне об этом. Скоро выяснилось, что покаяние Павла
    Ивановича было тотальным - оно затрагивало не только экономический аспект российской
    реформы, но и культурную историю последних десятилетий.
     - А знаете ли вы, - говорил он, пристально глядя мне в глаза, - что ЦРУ в свое время финансировало движение битников и психоделическую революцию? Целью было создать привлекательный образ Запада в глазах молодежи. Надо было притвориться, что America has fun . И притворились - даже сами на время поверили. Но самое смешное в том, что все эти дети генералов ЛСД, которые пробовали КГБ и старательно косили под битников, действительно шли на поводу у ЦРУ, то есть совершали тот самый грех, в котором обвиняла их партия! А ведь это была будущая интеллигенция, нервная система нации...
     Говоря о вине интеллигенции перед народом, он постоянно употреблял два термина,
    которые казались мне синонимами, - "интеллигент" и "интеллектуал". Я не выдержала и
    спросила:
     - А чем интеллигент отличается от интеллектуала?
     - Различие очень существенное, - ответил он. - Я берусь объяснить только
    аллегорически. Понимаете, что это значит?
     Я кивнула.
     - Когда вы были совсем маленькая, в этом городе жили сто тысяч человек, получавших
    зарплату за то, что они целовали в зад омерзительного красного дракона. Которого вы, наверно, уже и не помните...
     Я отрицательно покачала головой. Когда-то в юности я действительно видела красного
    дракона, но уже забыла, как он выглядел, - запомнился только мой собственный страх. Павел Иванович вряд ли имел в виду этот случай.
     - Понятно, что эти сто тысяч ненавидели дракона и мечтали, чтобы ими правила зеленая жаба, которая с драконом воевала. В общем, договорились они с жабой, отравили дракона полученной от ЦРУ губной помадой и стали жить по-новому.
     - А при чем тут интелл...
     - Подождите, - поднял он ладонь. - Сначала они думали, что при жабе будут делать
    точь-в-точь то же самое, только денег станут получать в десять раз больше. Но оказалось, что вместо ста тысяч целовальников теперь нужны три профессионала, которые, работая по восемь часов в сутки, будут делать жабе непрерывный глубокий минет. А кто именно из ста тысяч пройдет в эти трое, выяснится на основе открытого конкурса, где надо будет показать не только высокие профессиональные качества, но и умение оптимистично улыбаться краешками рта во время работы...
     - Признаться, я уже потеряла нить.
     - А нить вот. Те сто тысяч назывались интеллигенцией. А эти трое называются
    интеллектуалами.
     У меня есть одна труднообъяснимая особенность. Я терпеть не могу, когда при мне
    произносят слово "минет" - во всяком случае, вне рабочего контекста. Не знаю почему, но
    меня это бесит. К тому же сравнение Павла Ивановича показалось мне настолько хамским
    намеком на мою профессию, что я даже забыла о надбавке, которую хотела попросить.
     - Вы про глубокий минет говорите, чтобы я понять могла? В силу своего жизненного
    опыта?
     - Какое там, милая, - сказал он снисходительно. - Я в таких терминах объясняю,
    потому что сам при этом начинаю понимать, в чем дело. И дело тут не в вашем жизненном
    опыте, а в моем...
     В другой раз во время порки он начал читать журнал. Это само по себе было
    оскорбительно. А когда он стал тыкать пальцем в статью и бормотать "молчал бы, сволочь", я почувствовала раздражение и прекратила процедуру - то есть внушила ему паузу/
     - Что такое? - спросил он удивленно.
     - Я не пойму, у нас здесь флагелляция или изба-читальня?
     - Извините, милочка, - сказал он, - тут интервью одно возмутительное. Это просто
    черт знает что такое!
     И он щелкнул пальцами по журналу.
     - Не имею ничего против детективов, но терпеть не могу, когда детективщики начинают
    объяснять, как нам обустроить Россию.
     - Почему?
     - Это как если бы малолетка, которую шофер-дальнобойщик подвозит минета ради,
    вдруг подняла голову от рабочего места и стала давать указания, как промывать карбюратор на морозе.
     Видимо, Павел Иванович даже не понимал, как оскорбительно это звучит при разговоре с секс-работником. Но я успела осознать волну гнева до того, как она завладела мной, отчего в душе сразу разлилось веселое спокойствие.
     - А что такого, - сказала я как ни в чем не бывало. - Может, она стольких
    дальнобойщиков обслужила, что вошла во все тонкости и теперь действительно может научить
    промывать карбюратор.
     - Мне, милая, жалко таких дальнобойщиков, которым в качестве консультанта нужна
    говорливая минетчица. Далеко они не уедут.
     "Говорливая минетчица", вот как. Какой же все-таки... Я снова поймала вспышку ярости в момент ее возникновения, и гнев опять не успел проявиться.
     Это было здорово. Словно во время бури прыгаешь на доску для серфинга и мчишься на
    ней по волнам разрушительных эмоций, которые ничего не могут тебе сделать. Всегда бы так, подумала я, сколько народу осталось бы живо... Возражать Павлу Ивановичу по существу я не стала. Нам, лисам, идущим надмирным дао-путем, лучше не иметь по таким поводам собственного мнения. Ясно было одно: Павел Иванович - бесценный тренажер духа.
     К сожалению, я поздно поняла, что для меня это слишком большой вес. Когда я первый
    раз потеряла контроль над собой, обошлось без увечий. Меня вывела из себя одна его фраза про Набокова (это не говоря о том, что на его столе лежала ксерокопия статейки под названием "Явление парикмахера официантам: феномен Набокова в американской культуре".
     Я любила Набокова с тридцатых годов прошлого века, еще с тех пор, когда доставала его парижские тексты через высокопоставленных клиентов из НКВД. Ах, каким свежим ветром веяло от этих машинописных листов в жуткой сталинской столице! Особенно, помню, меня поразило одно место из "Парижской поэмы", которая попала ко мне уже после войны:
    
     В этой жизни, богатой узорами
     (Неповторной, поскольку она
     По-другому, с другими актерами,
     Будет в новом театре дана),
     Я почел бы за лучшее счастье
     Так сложить ее дивный ковер,
     Чтоб пришелся узор настоящего
     На былое, на прошлый узор...
    
     Это Владимир Владимирович написал про нас, лис. Мы действительно без конца смотрим
    представление, исполняемое суетливыми актерами-людьми, которые уверены, что играют его
    на земле первыми. Они с невообразимой быстротой вымирают, и на их место заступает новый
    призыв, который начинает играть те же роли с тем же самым пафосом.
     Правда, декорации все время свежие, даже чересчур. Но сама пьеса не меняется уже
    давным-давно. А поскольку мы помним более возвышенные времена, нас постоянно гложет
    тоска по утраченной красоте и смыслу. В общем, эти слова били сразу по многим струнам...
    Кстати сказать, насчет струн - этот ковер из "Парижской поэмы" был вывешен в
    стихотворении Гумберта Гумберта:
    
     Где разъезжаешь, Долорес Гейз?
     Твой волшебный ковер какой марки?
     Кагуар ли кремовый в моде здесь?
     Ты в каком запаркована парке?
    
     Я знаю, какой марки. Он был соткан в Париже, году в тридцать восьмом, летним днем,
    под белыми гигантами облаков, застывшими в лазури, и потом рулоном доехал до Америки...
    Нужна была вся мерзость Второй мировой войны, вся чудовищность продиктованных ею
    выборов, чтобы его повесили в приемной у Гумберта. А тут этот гуманитарий возьми и брякни:
     - Счастье, милочка, такая противоречивость. Достоевский вопрошал, мыслимо ли оно,
    если за него заплачено слезой ребенка. А Набоков, наоборот, сомневался, бывает ли счастье без нее.
     Такого плевка в могилу писателя я не вынесла и бросила плетку на пол. Я имею в виду, не просто перестала внушать Павлу Ивановичу бичевание, а заставила его увидеть, как плеть ударилась о пол с такой силой, что на паркете появилась ссадина. Ее мне пришлось потом накорябать вручную, когда он пошел в душ. Я избегаю спорить с людьми, но в этот раз меня прорвало, и я заговорила серьезно, как будто передо мной была другая лиса:
     - Меня оскорбляет, когда Набокова путают с его героем. Или называют крестным отцом
    американской педофилии. Это глубоко ошибочный взгляд на писателя. Запомните, Набоков
    проговаривается не тогда, когда описывает запретную прелесть нимфетки. Страницами не
    проговариваются, страницами сочиняют. Он проговаривается тогда, когда скупо, почти
    намеком упоминает о внушительных средствах Гумберта, позволявших ему колесить с Лолитой
    по Америке. О том, что на сердце - всегда украдкой...
     Я опомнилась и замолчала. Я принимала историю Лолиты очень лично и всерьез: Долорес
    Гейз была для меня символом души, вечно юной и чистой, а Гумберт - председателем совета
    директоров мира сего. Кроме того, стоило заменить в стихотворной строчке, описывающей
    возраст Лолиты ("Возраст: пять тысяч триста дней"), слово "дней" на "лет", и получалось ну совсем про меня. Естественно, я не стала делиться этим наблюдением с Павлом Ивановичем.
     - Продолжайте, продолжайте, - изумленно сказал он.
     - Писателю мечталось, конечно, не о зеленой американской школьнице, а о скромном
    достатке, который позволил бы спокойно ловить бабочек где-нибудь в Швейцарии. В такой
    мечте я не вижу ничего зазорного для русского дворянина, понявшего всю тщету жизненного
    подвига. А выбор темы для книги, призванной обеспечить этот достаток, дает представление не столько о тайных устремлениях его сердца, сколько о мыслях насчет новых соотечественников, и еще - о степени равнодушия к их мнению о себе. То, что книга получилась шедевром, тоже несложно объяснить - таланту себя не спрятать...
     Заканчивая эту тираду, я мысленно ругала себя последними словами. И было за что.
     Я профессионально имперсонирую девочку пограничного возраста с невинными глазами.
    Такие создания не произносят длинных предложений о творчестве писателей прошлого века.
    Они говорят односложно и просто, в основном о материальном и видимом. А тут...
     - Разошлась, разошлась, - удивленно пробормотал Павел Иванович. - Глазки горят, а?
    Ты где всего этого набралась?
     - Так, - сказала я сумрачным голосом, - делала одному филологу анальный фистинг...
     Я дала себе торжественное слово больше не вступать с ним в спор о культуре, а
    использовать его только по прямому назначению, как снаряд для развития силы духа. Но было уже поздно.
    
     *
    
     В современном обществе пагубно поддаваться инстинктам, приобретенным в другие
    времена, да еще в очень непохожей культуре. Это как выставленные на погибшей планете
    гироскопы: лучше не думать, куда они показывают курс.
     В древнем Китае жили люди высокого духа. Покажи я любому ученому подобное знание
    классического канона, он залез бы в долги, но наградил бы меня двойной оплатой и еще
    прислал бы домой стихотворное письмо, привязанное к ветке сливы. Возможно, по старой
    памяти я рассчитывала на нечто подобное, когда заговорила с Павлом Ивановичем о Набокове. Но результат оказался совсем другим.
     При следующей встрече Павел Иванович попросил провести сеанс в долг, поскольку он
    только что купил холодильник. Свою просьбу он высказал тоном тайного сообщника, давнего
    испытанного товарища по странствиям в предгорьях духа. Так мог бы говорить поэт,


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ]

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis