• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня

Священная книга оборотня [13/18]

Скачать полное произведение

    Этой печальной новостью встретила меня Москва. Заметка на сайте "слухи.ру", адрес
    которого мистическим образом снова прописался у меня в стартовой строке, была озаглавлена так:
    
     АНГЛИЙСКИЙ АРИСТОКРАТ
     НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ХРАМЕ
     ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ
    
     Похожее на тошноту чувство не дало мне прочесть заметку целиком - меня хватило
    только проглядеть ее по диагонали, выхватывая суть из-под журналистских штампов:
    "застывшая на лице гримаса невыразимого ужаса", "слезы безутешной вдовы",
    "представители посольства", "расследование обстоятельств". За судьбу И Хули я не
    волновалась - все это было для нее обычным делом. Волноваться стоило за расследователей
    обстоятельств - как бы эта самая гримаса невыразимого ужаса не застыла на лице у
    кого-нибудь из них.
     Надо было, однако, пожалеть лорда Крикета. Я сосредоточилась, но вместо его лица мне почему-то вспомнились документальные кадры охоты на лис - мчащийся по полю рыжий комочек, такой беззащитный, полный ужаса и надежды, и преследующие его всадники в элегантных кепи... Но заупокойную мантру я все-таки прочла.
     Следующим, что привлекло мое внимание, был заголовок колонки:
    
     БОЛЬНОЙ ХИЩНИК ИЩЕТ УБЕЖИЩА
     В БИТЦЕВСКОМ ПАРКЕ
    
     В этом опусе был один удивительно наглый абзац, касавшийся лично меня:
    
     "Лиса, усеянная множеством проплешин, или, правильнее сказать, в некоторых
    местах все еще покрытая шерстью, вызвала у свидетелей происшествия не только
    чувство острой жалости, но и подозрение, что неподалеку находится свалка
    радиоактивных отходов. Возможно, старое больное животное пришло к людям в
    надежде на coup de grace , который прервет его страдания. Но от сегодняшних
    ожесточившихся москвичей не приходится бесплатно ожидать даже такой услуги.
    Осталось неизвестным, чем завершилась погоня, которую начали за больным
    животным два конных милиционера".
    
     Вот ведь мерзкий врун, подумала я, ведь ясно, что никто из свидетелей ничего не говорил про свалку радиоактивных отходов, а это он сам все выдумал, чтобы хоть чем-то заполнить свою колонку... Впрочем, интернет-колумнисты про все пишут с одинаковой подлостью - и про политику, и про культуру, и даже про освоение Марса. А теперь вот и про лис... У этого, из "слухов", был личный фирменный номер - он каждый раз упоминал про острую жалость, когда хотел кого-нибудь обгадить с ног до головы. Меня это всегда изумляло: суметь самое высокое из доступных человеку чувств, сострадание, превратить в ядовитое жало. Звучит-то как: "острая жалость".
     Впрочем, если разобраться, ничего удивительного в этом не было. Ведь что такое
    интернет-колумнист? Это существо, несколько возвышающееся над лагерной овчаркой, но
    очень и очень уступающее лисе-оборотню.
    
     1) сходство интернет-колумниста с лагерной овчаркой заключается в умении лаять в
    строго обозначенный сектор пространства.
     2) различие в том, что овчарка не может сама догадаться, в какой сектор лаять, а
    интернет-колумнист бывает на это способен.
     3) сходство интернет-колумниста с лисой-оборотнем в том, что оба стремятся создавать миражи, которые человек примет за реальность.
     4) различие в том, что у лисы это получается, а у интернет-колумниста - нет.
    
     Последнее неудивительно. Разве тот, кто в состоянии создавать правдоподобные миражи, стал бы работать интернет-колумнистом? Вряд ли. Интернет-колумнист не может убедить даже самого себя в реальности своих выдумок, думала я, сжимая кулаки, куда там других. Поэтому сидеть он должен тихо-тихо и гавкать только тогда, когда...
     И вдруг я забыла про интернет-колумнистов и лагерных овчарок, потому что в моей
    голове взошло солнце истины.
     - Убедить самого себя в реальности своих выдумок, - повторила я. - Вот оно. Ну
    конечно!
     Совершенно внезапно для себя я решила давно мучившую меня загадку. Многие дни мой
    ум подбирался к ней то с одной, то с другой стороны - но безрезультатно. А сейчас что-то
    повернулось, щелкнуло, и все вдруг встало на свои места - как будто я случайно собрала
    головоломку.
     Я поняла, чем мы, лисы, отличаемся от волков-оборотней. Различие, как часто случается, было не чем иным как мутировавшим сходством. Лисы и волки были близкими родственниками - их магия основывалась на манипуляциях восприятием. Но способы манипулирования были разными.
     Здесь надо сделать короткое теоретическое отступление, иначе, боюсь, мои слова не будут понятны.
     Люди часто спорят - существует ли этот мир на самом деле? Или это что-то вроде
    "Матрицы"? Глупейший спор. Все подобные проблемы основаны на том, что люди не
    понимают слов, которыми пользуются. Перед тем как рассуждать на эту тему, следовало бы
    разобраться со значением слова "существовать". Вот тогда выяснилось бы много интересного. Но люди редко способны думать правильно.
     Я не хочу, конечно, сказать, что все люди - полные идиоты. Есть среди них и такие, чей интеллект почти не уступает лисьему. Например, ирландский философ Беркли. Он говорил, что существовать - значит восприниматься, и все предметы существуют только в восприятии. Достаточно спокойно подумать на эту тему три минуты, чтобы понять - все другие взгляды на этот вопрос сродни культу Озириса или вере в бога Митру. Это, на мой взгляд, единственная верная мысль, которая посетила западный ум за всю его позорную историю; всякие Юмы, Канты и Бодрияры лишь вышивают суетливой гладью по канве этого великого прозрения.
     Но где существует предмет, когда мы отворачиваемся и перестаем его видеть? Ведь не
    исчезает же он, как полагают дети и индейцы Амазонии? Беркли говорил, что он существует в восприятии Бога. А катары и гностики полагают, что он существует в восприятии дьявола-демиурга, и их аргументация ничуть не слабее, чем у Беркли. С их точки зрения, материя - зло, сковывающее дух. Кстати, читая ужастики Стивена Хокинга, я часто думала, что, будь у альбигойцев радиотелескопы, они объявили бы Большой Взрыв космической фотографией восстания Сатаны... Есть в этом маразме и серединный путь - считать, что часть мира существует в восприятии Бога, а часть - в восприятии дьявола.
     Что тут сказать? С точки зрения лис, никакого Большого Взрыва никогда не было, как не было и нарисованной Брейгелем Вавилонской башни, даже если репродукция этой картины висит в комнате, которая вам снится. А Бог и дьявол - просто понятия, которые существуют в уме того, кто в них верит: птичка вовсе не славит Господа, когда поет, это попик думает, что она его славит. Беркли полагал; что у восприятия непременно должен быть субъект, поэтому закатившиеся под шкаф монеты и упавшие за кровать чулки были торжественно захоронены им в черепе созданного для этой цели Творца. Но как быть с тем, что берклианский Бог, в восприятии которого мы существуем, сам существует главным образом в абстрактном мышлении представителей европеоидной расы с годовым доходом от пяти тысяч евро? И его совсем нет в сознании китайского крестьянина или птички, которая не в курсе, что она Божия? Как быть с этим, если "существовать" действительно означает "восприниматься" ?
     А никак, говорят лисы. На основной вопрос философии у лис есть основной ответ. Он
    заключается в том, чтобы забыть про основной вопрос. Никаких философских проблем нет,
    есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить
    Истину.
     Но лучше упереться в такой тупик в первом же абзаце, чем через сорок лет изысканий и пять тысяч исписанных страниц. Когда Беркли понял наконец, в чем дело, он стал писать только о чудодейственных свойствах дегтярной настойки, с которой познакомился в Северной Америке. Над ним из-за этого до сих пор смеются разные филистеры - они не знают, что в то далекое время деготь в Америке делали из растения, которое называлось Jimson Weed, или Datura - по-русски "дурман".
     И раз уж мы заговорили на эту тему. Религиозные ханжи обвиняют нас, оборотней, в том, что мы дурманим людям мозги и искажаем Образ Божий. Говорящие так не очень хорошо представляют себе Образ Божий, поскольку лепят его с собственных куличных рыл. В любом случае "искажать" и "дурманить" - это слишком оценочный язык, который переводит вопрос в эмоциональную плоскость и не дает понять существо дела. А состоит оно вот в чем (прошу отнестись к следующему абзацу внимательно - я, наконец, перехожу к главному).
    
     Поскольку бытие вещей заключается в их воспринимаемости, любая
    трансформация может происходить двумя путями - быть либо восприятием
    трансформации, либо трансформацией восприятия.
    
     В честь великого ирландца я бы назвала это правило законом Беркли. Знать его
    совершенно необходимо всем искателям истины, бандитам-вымогателям, брэнд-маркетологам
    и педофилам, желающим остаться на свободе. Так вот, лисы и волки-оборотни в своей практике пользуются разными аспектами закона Беркли.
     Мы, лисы, используем трансформацию восприятия. Мы воздействуем на восприятие
    клиентов, заставляя их видеть то, что нам хочется. Наведенный нами морок становится для них абсолютно реален - шрамы на спине незабвенного Павла Ивановича лучшее тому доказательство. Но сами лисы продолжают видеть исходную реальность такой, какой ее, по мысли Беркли, видит Бог. Поэтому нас и обвиняют в том, что мы искажаем Образ Божий.
     Это, конечно, ханжеское обвинение, основанное на двойном стандарте. Трансформация
    восприятия является основой не только лисьего колдовства, но и множества рыночных
    технологий. Например, фирма "Форд" приделывает к дешевому грузовичку F-150 красивую
    переднюю решетку, меняет кузов и называет получившийся продукт "Линкольн Навигатор". И
    никто не говорит, что фирма "Форд" искажает Образ Божий. А про политику я просто
    промолчу, и так все ясно. Но негодование почему-то вызываем только мы, лисы.
     Волки-оборотни в отличие от нас используют восприятие трансформации. Они создают
    иллюзию не для других, а для себя. И верят в нее до такой степени, что иллюзия перестает быть иллюзией. Кажется, в Библии есть отрывок на эту тему - "будь у вас веры с горчичное зерно..." У волков она есть. Их превращение - своего рода цепная алхимическая реакция.
     Сначала оборотень заставляет себя поверить, что у него растет хвост. А появляющийся
    хвост, который у волков является таким же органом внушения, как и у нас, гипнотически
    воздействует на собственное сознание волка, убеждая его, что с ним действительно происходит трансформация, и так до окончательного превращения в зверя. В технике это называют положительной обратной связью.
     Превращение Александра каждый раз начиналось с одного и того же: его тело изгибалось, словно невидимый канат натягивался между хвостом и черепом. Теперь я поняла, в чем было дело. Ту энергию, которую лисы направляли на людей, волки замыкали сами на себя, вызывая трансформацию не в чужом восприятии, а в собственном, и уже потом, как следствие - в чужом.
     Можно ли называть такое превращение реальным? Я никогда не понимала смысл этого
    эпитета до конца, тем более что каждая эпоха вкладывает в него свое значение. Например, в современном русском слово "реальный" имеет четыре основных употребления:
    
     1) боевое междометие, употребляемое бандитами и работниками ФСБ во время ритуала
    смены крыши.
     2) жаргонизм, используемый upper rat и хуй со-саети при разговоре о своих зарубежных счетах.
     3) технический термин, относящийся к недвижимости.
     4) общеупотребительное прилагательное, означающее "имеющий долларовый
    эквивалент".
    
     Последнее значение делает термин "реальный" синонимом слова "метафизический",
    поскольку доллар в наше время есть величина темно-мистическая, опирающаяся
    исключительно на веру в то, что завтра будет похоже на сегодня. А мистикой должны
    заниматься не оборотни, а те, кому положено по профессии - политтехнологи и экономисты.
    Поэтому я не хочу называть превращение волка-оборотня "реальным" - иначе может
    сложиться ощущение, что в нем присутствует дешевая человеческая чертовщина. Но
    несомненными были две вещи:
    
     1) трансформация волка качественно отличалась от лисьего морока, хоть и основывалась на том же эффекте.
     2) на волчью метаморфозу тратилось огромное количество энергии - куда больше, чем
    расходовали на клиента мы, лисы.
    
     Из-за этого волки не могли долго оставаться в зверином теле, и фольклор связывал их
    преображение с различными временными ограничениями - темный временем суток,
    полнолунием или чем-нибудь похожим. Здесь покойный лорд Крикет был совершенно прав.
     Я вспомнила странное переживание, посетившее меня на охоте - когда я впервые в
    жизни осознала реликтовое излучение хвоста, направленное на меня саму. Но что именно я
    внушала себе? Что я лиса? Но я и без внушения это знала... В чем же дело? Я чувствовала, что стою на пороге чего-то важного, способного изменить всю мою жизнь и вывести, наконец, из того духовного тупика, в котором я провела последние пять веков. Но, к своему позору, вначале я подумала совсем не о духовной практике.
     Стыдно признаться, но первая мысль была о сексе. Я вспомнила жесткий серый хвост
    Александра и поняла, как вывести наши любовные переживания на новую орбиту. Все было
    просто. Механизм воздействия на сознание, которым пользовались лисы и волки, совпадал в
    главном - различалась только интенсивность внушения и его объект. Я, так сказать, угощала своего клиента шампанским, и ему становилось весело. А Александр сам глотал бутылку водки, после чего всем вокруг становилось страшно. Но действующая субстанция, алкоголь, была той же самой.
     Так вот, объединив наши возможности, мы могли наделать из шампанского с водкой
    массу самых разнообразных коктейлей. Ведь секс - не просто стыковка известных частей тела. Это еще и энергетический союз между двумя существами, совместный трип. Если мы научимся складывать наши гипнотические векторы для того, чтобы вместе нырять в любовную иллюзию, думала я, мы устроим себе такой вокзал для двоих, где каждая шпала будет на вес золота.
     Была только одна сложность. Вначале нам следовало договориться о том, что мы хотим
    увидеть. Причем не просто на словах - слова были ненадежной опорой. Основываясь только
    на них, мы могли очень по-разному представить себе конечный маршрут путешествия.
    Требовалось готовое изображение, которое стало бы отправной точкой нашей визуализации.
    Например, картина...
     Я попыталась представить себе подходящее классическое полотно. Как назло, ничего
    интересного не приходило в голову - вспомнился только шедевр раннего Пикассо "Старый
    еврей и мальчик". Много лет назад я закладывала открыткой с репродукцией этой картины
    "Психопатологию обыденной жизни" Фрейда, которую никак не могла осилить, и с тех пор две
    печальных темных фигуры запомнились мне во всех подробностях.
     Нет, картины не годились. Они не давали представления о том, как выглядит объект в
    трехмере. Гораздо лучше подходило видео. У Александра такой большой телевизор, подумала
    я. Должна же от него быть хоть какая-то польза?
    
     *
    
     Есть сорт турецкой жвачки с картинками-вкладками, на которых изображены влюбленные
    пары в разных смешных ситуациях. Подписаны такие рисунки "Love is...", и раньше я часто
    видела их наклеенными на стены в лифтах и кинотеатрах. Если бы мне надо было нарисовать
    свою версию этого комикса, там были бы волк и лиса со сплетенными хвостами, сидящие перед телевизором.
     Технология чуда оказалась проще, чем я предполагала. Достаточно было соединить наши
    гипнотические органы, устроившись в любой позе, которая позволяла это сделать.
    Соприкасаться должны были только хвосты: надо было следить за происходящим на экране, и
    более тесное соседство мешало.
     Ритуал выработался у нас на удивление быстро. Обычно он ложился на бок, свешивая
    ноги на ковер, а я садилась рядом. Мы включали фильм, и я ласкала его до тех пор, пока не начиналась трансформация. Тогда я закидывала ноги на его мохнатый бок, мы соединяли наши антенны, а дальше начиналось нечто безумное, чего никогда не понять бесхвостому существу. Интенсивность переживания бывала такой, что мне приходилось применять специальную технику, чтобы успокоиться и остыть - я отводила глаза от экрана и читала про себя мантру из "Сутры Сердца", прохладную и глубокую, как колодец: в этих слогах санскрита можно было без следа растворить любую душевную суету. Мне нравилось смотреть, как соединяются наши хвосты - рыжий и серый. Словно кто-то поджег трухлявое полено, и его охватил сноп веселого искристого огня... Я, впрочем, не делилась этим сравнением с Александром.
     Но если техническая сторона дела оказалась элементарной, то выбор маршрута для наших прогулок каждый раз сопровождался спорами. Наши вкусы не то что различались, они относились к разным вселенным. В его случае вообще сложно было говорить о вкусе в смысле четкой системы эстетических ориентиров. Ему, как восьмикласснику, нравилось все героически-сентиментальное, и он часами заставлял меня смотреть самурайские драмы, вестерны и то, чего я совершенно терпеть не могла - японские мультфильмы про роботов. А затем мы воплощали в мечту побочные любовные линии, которые требовались режиссерам всей этой видеомакулатуры для того, чтобы между убийствами и драками был хоть какой-то перерыв. Впрочем, поначалу это было интересно. Но только поначалу.
     Как профессионалу со стажем, мне быстро наскучили стандартные любовные quickies - я
    навеяла человечеству больше снов на эту тему, чем человечество сняло о себе порнофильмов. Мне нравилось бродить по terra incognita современной сексуальности, исследовать ее пограничные области, ойкумену общественной морали и нравственности. А он не был к этому готов, и, хоть никто в мире не мог стать свидетелем нашей совместной галлюцинации, его всегда останавливал внутренний часовой.
     На мои призывы отправиться в какое-нибудь необычное путешествие он отвечал
    смущенным отказом или, наоборот, предлагал что-нибудь немыслимое для меня. Например,
    превратиться в пару мультяшных трансформеров, обнаруживающих интерес друг к другу на
    крыше токийского небоскреба... Жуть. А когда я хотела стать немецким майором из
    "Касабланки", чтобы взять его, пока он будет негром-пианистом, поющим "It's summertime and the living is easy" , он приходил в такой ужас, словно я побуждала его продать родину.
     Это могло бы стать еще одной интересной темой для доктора Шпенглера: большинство
    русских мужчин гомофобы из-за того, что в русском уме очень сильны метастазы
    криминального кодекса чести. Любой серьезный человек, чем бы он ни занимался,
    подсознательно примеривается к нарам и старается, чтобы в его послужном списке не было
    заметных нарушений тюремных табу, за которые придется расплачиваться задом. Поэтому
    жизнь русского мачо похожа на перманентный спиритический сеанс: пока тело купается в
    роскоши, душа мотает срок на зоне.
     Я, кстати сказать, знаю, почему дело обстоит именно так, и могла бы написать об этом толстую умную - книгу. Ее мысль была бы такой: Россия общинная страна, и разрушение крестьянской общины привело к тому, что источником народной морали стала община уголовная. Распонятки заняли место, где жил Бог - или, правильнее сказать, Бог сам стал одним из "понятиев": пацан сказал, пацан ответил, как подытожил дискурс неизвестный мастер криминального тату. А когда был демонтирован последний протез религии, советский "внутренний партком", камертоном русской души окончательно стала гитарка, настроенная на блатные аккорды.
     Но как ни тошнотворна тюремная мораль, другой ведь вообще не осталось. Кругом с
    арбузами телеги, и нет порядочных людей - все в точности так, как предвидел Лермонтов.
    Интересно, что "с арбузами телеги" в современном русском означает "миллиардные иски", о
    которых я не так давно писала сестре в Таиланд. Арбузы есть, а порядочных людей нет, одни гэбэшные вертухаи да журналисты-спинтрии, специализирующиеся на пропаганде либеральных ценностей...
     Ой. Специально не буду зачеркивать последнее предложение, пусть читатель полюбуется. Вот он, лисий ум. Ведь мы, оборотни, - естественные либералы, примерно как душа - природная христианка. И что я пишу? Нет, что я пишу! Ужас. Хотя бы ясно, откуда все это взялось. Про журналистов-спинтриев - набралась у гэбэшных вертухаев. А про гэбэшных вертухаев - набралась у журнали-стов-спинтриев. Ничего не поделаешь: если лиса слышала какое-то суждение, она обязательно его выскажет от первого лица. А как быть? Своих мнений по этим вопросам у нас нет (еще чего не хватало), а жить среди людей надо. Вот и отбиваешь мячики. Нет, хорошо все-таки, что мне не нужно писать книгу о России. Какой из меня Солженицын в Ясной Поляне? Жить не по лжи. LG . Но я опять отвлеклась.
     Я редко обсуждала с Александром природу его гомофобии (он не любил говорить об
    этом), но была уверена, что корень надо искать в уголовных катакомбах русского сознания.
    Гомофобия доходила у него до того, что он отвергал все, хоть немного отливающее голубым.
    Причем эта голубизна мерещилась ему в самых неожиданных местах: например, он рчитал, что
    стихотворение Бунина "Петух на церковном кресте" посвящено тяжелому положению геев в
    царской России. Когда он сказал про это, мне представился шансонье на колокольне,
    пытающийся пением выкупить свое очко у пьяного крестного хода ("поет о том, что мы живем, что мы умрем, что день за днем...").
     - Почему ты так не любишь геев? - спросила я.
     - Потому что они идут против природы.
     - Но ведь природа их и создала. Как же они идут против природы?
     - А так, - сказал он. - Дети спрятаны в сексе, как семечки в арбузе. А голубые - это те, кто борется за право есть арбуз без семечек.
     - С кем берется?
     - С арбузом. Всем остальным давно по барабану. Но арбуз не может существовать без
    семечек. Поэтому я и говорю, что они идут против природы. Разве нет?
     - У меня был один знакомый арбуз, - . ответила я, - который считал, что размножение
    арбузов зависит от их способности внушить человеку мысль, будто глотать их косточки
    полезно. Но арбузы преувеличивают свои гипнотические способности. На самом деле
    размножение арбузов происходит по причине процесса, о котором арбузы не имеют понятия,
    потому что не могут стать его свидетелями. Ибо там, где кончается арбуз, этот процесс только начинается.
     - Чего-то ты опять такое завернула, рыжая, что я не пойму, - сказал он недовольно. - Короче, давай без этих пидорских фокусов.
     Особенно Александр не любил Лукино Висконти. Предложение поставить что-нибудь из
    этого режиссера (которого я считаю одним из величайших мастеров двадцатого века) каждый
    раз казалось ему личным оскорблением. У меня сохранился фрагмент одного нашего спора.
    Если все остальные диалоги в моих записках воспроизведены по памяти, то этот - с
    абсолютной точностью: разговор случайно записался на диктофон. Я привожу его потому, что
    мне хочется еще раз услышать голос Александра - пока буду печатать, наслушаюсь.
     АС: "Смерть в Венеции"? Ну ты утомила, рыжая. Что я тебе, пидор?
     АХ: Давай тогда "Семейный портрет в интерьере"?
     АС: Нет. Давай Такеши Китано. Затоичи наказывает гейшу-убийцу... А потом
    гейша-убийца наказывает Затоичи.
     АХ: Не хочу. Давай лучше еще раз "Унесенных ветром".
     АС: Да ну. Там лестница длинная.
     АХ: Какая лестница?
     АС: По которой тебя в спальню тащить надо. А ты ее вдобавок раз в пять длиннее
    делаешь. Я прошлый раз взмок весь. Серьезно. Хотя вроде с дивана и не вставали.
     АХ: Должны же меня иногда носить на руках... Ладно, в этот раз будет короткая
    лестница. Давай?
     АС: Давай лучше... Хочется чего-нибудь со стрельбой.
     АХ: Тогда давай "Малхоланд Драйв"! Там стреляют. Ну пожалуйста!
     АС: Опять ты за свое. Не буду, сколько раз тебе говорить. Найди себе пидора на бульваре и с ним вместе смотри.
     АХ: При чем тут это? Там лесбиянки.
     АС: Какая разница?
     (Дальше в записи пауза, во время которой слышится шуршание и постукивание. Я роюсь
    среди рассыпанных на полу кассет.)
     АХ: Слушай, а вот по Кингу есть кино. "Dream-catcher". Смотрел?
     АС: Нет.
     АХ: Давай попробуем. Будем не людьми, а пришельцами,
     АС: А какие там пришельцы?
     АХ: У них вертикальный зубастый рот во все тело и глаза по бокам. Представляешь,
    какой может быть поцелуй с кровью? Он же куннилингус. Я думаю, они так и размножаются.
     АС: Дорогая, мне чернухи на работе хватает. Давай что-нибудь более романтическое.
     АХ: Романтическое... Романтическое... Вот есть "Матрица-2". Хочешь трахнуть Киану
    Ривза?
     АС: Не очень.
     АХ: Тогда давай я трахну.
     АС: Отказать. А третья "Матрица" есть?
     АХ: Есть.
     АС: Там интересный вариант может быть с этими машинами.
     АХ: Какими?
     АС: Ну, там такие человекоподобные роботы, в которых сидят люди. Они от этих черных
    осьминогов отстреливаются. Вот представь, поймал такой робот черного осьминога, и...
     АХ: Слушай, тебе что, двенадцать лет?
     АС: Тогда проехали "Матрицу".
     (Опять какое-то шуршание. Кажется, я перехожу к залежам компакт-дисков.)
     АХ: А "Властелин Колец"?
     АС: Ты опять чего-нибудь жуткое выдумаешь.
     АХ: Ну уж под хоббита не лягу, это точно. Чего ты так всего боишься? Думаешь, на
    работе узнают? Моральный облик?
     АС: Почему боюсь? Просто не хочу.
     АХ: Слушай, тут есть на английском фильмы. Интересная подборка.
     АС: Чего там?
     АХ: "Midnight Dancers"... "Sex Life in LA"...
     AC: He надо.
     AX: "Versace Murder"?
     AC: Нет.
     AX: Почему?
     AC: Потому.
     AX: А знаешь, как геи в Майами говорят вместо "vice versa"? "Vice Versace" . Сколько здесь темных змеящихся смыслов...
     АС: Сначала один другого пидарасит, а потом меняются. Вот и все змеящиеся смыслы.
     АХ: Так я ставлю?
     АС: Я тебе сказал уже. Езжай к памятнику Героям Плевны или там в "Дары моря", найди
    себе пе-дика и резвись.
     АХ: Слушай, ну нельзя же быть таким обскурантом. Я сама читала, даже в дикой природе есть гомосексуальные животные. Овцы. Обезьяны.
     АС: Насчет обезьян, по-моему, аргумент вообще не в пользу голубых.
     АХ: Да, хорошо тебя подковали. Не перекуешь. Что это у тебя за кассета в руках?
     АС: "Ромео и Джульетта".
     (Слышно, как я презрительно фыркаю.)
     АХ: Выкинь ее в мусор.
     АС: А давай еще разик посмотрим?
     АХ: Ну сколько можно.
     АС: Самый последний. Давай, а? Ты прямо вылитая Джульетта в этой маечке.
     АХ: Что с тобой поделаешь, Ромео. Давай. Только с одним условием.
     АС: С каким?
     АХ: Потом будет "Малхоланд Драйв".
     АС: Р-р-р!
     АХ: Милый, ты что? Ты уже?
     АС: Р-р-р!
     АХ: Сейчас, сейчас. Ставлю. Я этот фильм наизусть скоро выучу. Две равно уважаемых
    свиньи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять
    кровопролитья...
     АС:У-у-у!
     АХ: Это не о тебе, волчина. Расслабься. Это Шекспир. Кстати, насчет свиньи. Я не помню, говорила я тебе или нет. Свинья не может смотреть в небо, у нее шея так устроена. Представляешь, какая метафора? Просто не может, и все. Она даже не знает, наверное, что оно есть...
    
     *
    
     Любовь и трагедия идут рука об руку. Про это писали Гомер и Еврипид, Стендаль и Оскар Уайльд. А теперь вот моя очередь.
     Пока я не узнала на собственном опыте, что такое любовь, я считала ее неким
    специфическим наслаждением, которое бесхвостые обезьяны способны получать от общения
    друг с другом дополнительно к сексу. Это представление сложилось у меня от множества
    описаний, которые я встречала в стихах и книгах. Откуда мне было знать, что писатели вовсе не изображают любовь такой, какова она на деле, а конструируют словесные симулякры, которые будут выигрышней всего смотреться на бумаге? Я считала себя профессионалом в любви, поскольку много столетий внушала ее другим. Но одно дело пилотировать летящий на Хиросиму "Б-29", а совсем другое - глядеть на него с центральной площади этого города.
     Любовь оказалась совсем не тем, что про нее пишут. Она была ближе к смешному, чем к
    серьезному - но это не значило, что от нее можно было отмахнуться. Она не походила на
    опьянение (самое ходкое сравнение в литературе) - но еще меньше напоминала трезвость. Мое восприятие мира не изменилось: Александр вовсе не казался мне волшебным принцем на черном "Майбахе". Я видела все его жуткие стороны, но они, как ни странно, лишь прибавляли ему очарования в моих глазах. Мой рассудок примирился даже с его дикими политическими взглядами и стал находить в них какую-то суровую северную самобытность.
     В любви начисто отсутствовал смысл. Но зато она придавала смысл всему остальному.
    Она сделала мое сердце легким и пустым, как воздушный шар. Я не понимала, что со мной
    происходит. Но не потому, что поглупела - просто в происходящем нечего было понимать.
    Могут сказать, что такая любовь неглубока. А по-моему, то, в чем есть глубина - уже не
    любовь, это расчет или шизофрения.
     Сама я не берусь сказать, что такое любовь - наверно, ее и Бога можно определить
    только по апофазе, через то, чем они не являются. Но апофаза тоже будет ошибкой, потому что они являются всем. А писатели, которые пишут о любви, жулики, и первый из них - Лев Толстой с дубиной "Крейцеровой сонаты" в руках. Впрочем, Толстого я уважаю.
     Откуда мне было знать, что наше романтическое приключение окажется для Александра
    роковым? Оскар Уайльд сказал: "Yet each man kills the thing he loves..." Этот писатель жил в эпоху примитивного антропоцентризма, отсюда и слово "man" (да и сексизм тогда тоже сходил с рук, особенно геям). Но в остальном он попал в точку. Я погубила зверя, the Thing. Красавица убила чудовище. И орудием убийства оказалась сама любовь.
     Я помню, как начался тот день. Проснувшись, я долго лежала на спине, поднимаясь из
    глубин очень хорошего сна, которого никак не могла вспомнить. Я знала, что в таких случаях надо лежать не шевелясь и не открывая глаз, в той самой позе, в которой просыпаешься, и тогда сон может всплыть в памяти. Так и случилось - прошло около минуты, и я вспомнила.

/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня