Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня
Священная книга оборотня [8/18]
На экране появился Аслан Удоев. Он шел по больничному коридору, недружелюбно
косясь в камеру и держась рукой за перебинтованный лоб.
Дальше заговорили о женитьбе какого-то футболиста.
Я выключила телевизор и несколько минут сидела в прострации, пытаясь думать.
Думалось трудно - я была в шоке. Мне представилось возможное будущее: спецклиника,
операция по зомбированию, вмонтированный в голову командный кабель (я вспомнила
проводок телесного цвета в ухе охранника из "Националя"). Ну а потом - задание. Например, с миной на спине под танк - как героическая овчарка военных лет... Нет, сейчас танки уже неактуальны. Скажем, под желтый "Хаммер" на Пятой авеню. Этот вариант был живописнее, но нравился мне не намного больше. Как говорится, same shite different шекспировед...
Уехать? Это можно было сделать - фальшивый загранпаспорт у меня имелся. Но куда?
Таиланд? Лондон? Скорей уж Лондон... Я давно собиралась написать письмо И Хули, но все не доходили руки. Теперь появился хороший повод. Я села за компьютер и сосредоточилась, вспоминая все, что хотела за последнее время ей сказать. Потом я начала печатать:
"Здравствуй, рыжик.
Как ты? Все та же озорная улыбка и горы трупов за спиной?:)))) Будь осторожна.
Впрочем, ты самая осторожная из нас всех, так что не мне тебя учить.
Недавно я получила письмо от сестрички Е, у которой ты была в гостях. Как я
завидую ее небогатой, но чистой и счастливой жизни! Она жалуется, что устает от
работы. Это, наверно, блаженная усталость - как у крестьянина после дня работы в
поле. От такой усталости заживают душевные раны и забываются скорби - именно
за ней гнался по пашне Лев Толстой со своим плугом. В городе устаешь по-другому.
Знаешь, есть такие лошади, которые ходят вокруг колодца, качая воду. Мы с тобой,
если вдуматься, скотина такого же рода. Разница в том, что колодезная лошадь
отгоняет хвостом слепней, которые кормятся на ней, а мы с тобой пользуемся
хвостом, чтобы приманить слепней, которые кормят нас. Кроме того, лошадь
приносит людям пользу. А мы... Скажем так, люди приносят пользу нам. Но я знаю,
ты терпеть не можешь морализаторства.
Е Хули написала, что у тебя новый муж-лорд. Ты хоть ведешь им счет? Вот бы
взглянуть хоть одним глазком, пока есть на что :)))) По ее словам, тебя в последнее
время всерьез занимает тема сверхоборотня. Да и меня ты расспрашивала про
разрушенный храм явно не просто так.
Действительно, в пророчестве о сверхоборотне говорится, что он появится в
городе, где будет восстановлен храм, от которого не осталось камня на камне. Но
предсказанию около двух тысяч лет, а тогда в ходу были уподобления и аллегории, и
все важное высказывалось только иносказательно. Пророчество составлено на языке
внутренней алхимии - "город" означает душу, а "разрушенный и восстановленный
храм" означает сердце, которое попало под власть зла, а потом вернулось к добру.
Пожалуйста, не ищи в этих словах никакого другого смысла.
Решусь сделать одно предположение - только, пожалуйста, не обижайся. Ты уже
долго живешь на Западе, и христианская мифологема незаметно дала росток в твоем
уме. Подумай сама: ты ждешь, что придет некий сверхоборотень, искупит лисьи грехи
и сделает наши души чистыми, как в самом начале времен. Послушай. К нам,
оборотням, никогда не придет мессия. Но каждый из нас может изменить себя, выйдя
за собственные пределы. В этом и смысл выражения "сверх оборотень" - тот, кто
вышел за свои границы, превзошел себя. Сверхоборотень приходит не с Востока и не
с Запада, он появляется изнутри. Это и есть искупление. А путь, который ведет к
нему, только один. Да, те самые прописи, от которых тебя тошнит:
1) милосердие;
2) непричинение зла слабым этого мира, животным и людям - хотя бы тогда,
когда можно этого избежать;
3) самое главное, стремление понять свою природу.
Если сказать совсем коротко, словами Ницше (чуть приспособленными к нашему
случаю), то секрет прост - преодолей звериное! В том, что человеческое ты уже
преодолела, сомнений у меня нет :)))
Вспомни уроки медитации, которые ты брала у учителя с Желтой Горы. Поверь,
за тысячу с лишним лет, которые прошли с тех времен, не придумали ничего лучше.
Атомная бомба, одеколон Гуччи, презерватив с ребристой насечкой, новости CNN ,
полеты на Марс - все эти пестрые чудеса даже не коснулись тех весов, на которых
взвешивается суть мира. Поэтому вернись к практике, и всего через сотню-другую лет
тебе не нужен будет никакой сверхоборотень. Если я утомила тебя, извини - но я
искренне думала о твоем благе, когда писала эти строки.
Теперь о главном. Дела у меня в последние годы идут неважно. Раньше основной
заработок давал один финансист-педофил, который был уверен, что ходит под
статьей. Школьный ранец, дневник с тройками - ты понимаешь. Он был
сентиментален - ждал встречи, трясся при звуке сирены. Противный, да. Зато я
ходила на работу только раз в месяц. А потом его разбил паралич, и мне пришлось
искать новые варианты. Больше года основной точной у меня была гостиница
"Националъ". Но там возникли серьезные сложности, когда один клиент соскочил с
хвоста. А теперь проблемы обступили со всех сторон. Не уверена, что ты сможешь
понять их - слишком сильна русская специфика. Но они очень-очень серьезные.
Догадываюсь, что тебе не до чужих бед. Но все же хочу попросить твоего совета
и, возможно, участия. Не перебраться ли мне в Англию? Я уверена, что уживусь среди
англичан - них немало повидала в "Национале", и они кажутся мне вполне
приличным народом. Фунты мне дают часто, так что культурного шока со мной не
случится. Напиши поскорее, нет ли в Лондоне спокойного места для А Хули ?
Люблю и помню,
твоя А".
Как только я послала письмо, зазвонил мобильный. Номер не определился, и мое сердце
екнуло в груди. Я догадалась, кто это, еще до того, как услышала голос в трубке.
- Здравствуй, - сказал Александр. - Ты сказала "три дня", но это слишком долго.
Могу я увидеть тебя завтра? Хотя бы на пять минут?
- Можешь, - сказала я прежде, чем успела подумать.
- Тогда я пришлю Михалыча. Он позвонит. Целую.
*
Дверь лифта открылась, и мы с Михалычем вошли в пентхаус. Александр в своей
генеральской форме сидел в кресле и смотрел телевизор. Он повернулся к нам, но заговорил не со мной.
- Что, Михалыч, опять ваши обосрались? - спросил он весело и кивнул на длинную
жидкокристаллическую панель, показывавшую сразу два канала - по одной половине экрана
бегали белые и красные футболисты, а на другой что-то бубнил в темно-фиолетовую бороду
похожий на Карабаса Аслан Удоев с пластырем на лбу.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - ответил Михалыч смущенно. - Как есть
обосрались всем отделом.
- Не выражайся при девушке.
- Так точно.
- А что случилось?
- Да непонятно. Непредвиденные помехи. Кажется, сигнал точного времени наложился.
- Ну как обычно, - сказал Александр. - Как какая хуйня случается, все на технический отдел валят.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
- Не жалко исполнителя? Михалыч махнул рукой.
- Таких шекспироведов у нас до хрена, товарищ генерал-лейтенант. Шекспиров чего-то
не видать.
- Я же тебе ясно сказал, Михалыч, - не ругайся. Михалыч покосился на меня.
- Так точно. Подготовить справку?
- Не надо справку. Не мое это дело, пусть те, кто затевал, расхлебывают. Я бумаг не
люблю. На бумаге оно всегда хорошо выходит, а в жизни, - Александр кивнул на экран, -
сам видишь.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
- Можешь идти.
Дождавшись, пока за Михалычем закроется дверь, Александр встал из кресла и подошел
ко мне. Я догадалась, что он не хотел проявлять чувств при подчиненном, но все равно
притворилась обиженной и, когда он коснулся рукой моего плеча, отстранилась.
- Мог бы сначала со мной поздороваться. А потом уже с этим хреном про футбол
трепаться. И вообще, выключи телевизор!
На экране уже не было Удоева - вместо него там появился продвинутый молодой
человек с са-мокатом-трайком. Он задорно закричал:
- Сегодня зажигаем вместе с молодежной командой "Мальборо"!
И тут же погас.
- Извини, - сказал Александр, кидая пульт обратно на журнальный столик. -
Здравствуй.
- И потом, что у тебя за язык. Как у пьяного слесаря.
- У меня? - спросил он и показал мне язык. - У пьяного слесаря такой?
Я улыбнулась. Несколько секунд мы молча глядели друг на друга.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Уже лучше, спасибо.
- А что у тебя за корзинка в руках?
- Это я тебе принесла, - сказала я застенчиво.
- Ну-ка дай...
Взяв корзинку из моих рук, он разорвал упаковку.
- Пирожки? - спросил он, с недоумением поднимая на меня глаза. - Почему пирожки?
Зачем?
Я отвела взгляд.
Его лицо медленно прояснилось.
- Подожди... А я думаю, почему на тебе этот красный капюшон? А-ха-ха-ха!
Залившись счастливым смехом, он обхватил меня руками и усадил рядом с собой на
диван. Это движение получилось у него очень естественным, и
я не успела оттолкнуть его, хотя собиралась немного поломаться. Впрочем, не уверена, что мне сильно хотелось.
- Это как в анекдоте, - сказал он. - Про Красную Шапочку и волка. Красная Шапочка
спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие глаза? Волк говорит: затем, чтобы лучше тебя видеть. Красная Шапочка спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие уши? Чтоб лучше тебя слышать, отвечает волк. А зачем тебе, спрашивает Красная Шапочка, такой большой хвост? Это не хвост, сказал волк и густо покраснел...
- Фу.
- Не смешно?
Я пожала плечами.
- Неправдоподобно. Чтобы волк покраснел. У него же вся морда шерстью заросла. Если
он даже покраснеет, как это увидишь?
Александр задумался.
- Вообще да, - согласился он. - Но это же анекдот.
- Хорошо, ты хоть из анекдотов знаешь, кто такая Красная Шапочка, - сказала я. - А
то я думала, ты намека не поймешь.
- Что ж я, по-твоему, совсем невежа? - спросил он.
- Невежа - это человек, который невежливо себя ведет. А малообразованный человек,
не читающий книг, - это невежда. Ты что имеешь в виду?
Он покраснел - как в своем анекдоте.
- Если я вел себя невежливо, я уже извинился. А насчет того, что я книг не читаю, ты ошибаешься. Каждый день читаю.
И он кивнул на журнальный столик, где лежал детектив в мягкой обложке. Название было "Оборотни в погонах".
- Интересная книга? - спросила я.
- Да так. Не очень.
- А чего ты ее читаешь?
- Понять хочется, почему название такое. Мы все наезды проверяем.
- Кто "мы"?
- Неважно, - сказал он. - К литературе это отношения не имеет.
- Детективы тоже не имеют к ней отношения, - сказала я.
- Ты их не любишь?
Я отрицательно помотала головой.
- Почему?
- А их скучно читать. С первой страницы знаешь, кто убил и почему.
- Да? Если я тебе первую страницу этих "Оборотней" прочту, скажешь мне, кто убил?
- Я и так скажу. Автор, за деньги.
- Хм... Вообще-то да. А что тогда литература?
- Ну, например, Марсель Пруст. Или Джеймс Джойс.
- Джойс? - спросил он, придвигаясь ближе. - Который "Улисса" написал? Я пробовал
читать. Скучно. Я, если честно, вообще не понимаю, зачем такие книги нужны.
- То есть как?
- Да его же не читает никто, "Улисса". Три человека прочли и потом всю жизнь с этого живут - статьи пишут, на конференции ездят. А больше никто и не осилил.
- Ну, знаешь ли, - сказала я, сбрасывая "Оборотней" на пол. - Ценность книги
определяется не тем, сколько человек ее прочтет. Гениальность "Джоконды" не зависит от
того, сколько посетителей пройдет мимо нее за год. У величайших книг мало читателей, потому что их чтение требует усилия. Но именно из этого усилия и рождается эстетический эффект. Литературный фаст-фуд никогда не подарит тебе ничего подобного.
Он обнял меня за плечи.
- Я тебя один раз уже просил, говори проще.
- Совсем просто могу сказать так. Чтение - это общение, а круг нашего общения и
делает нас тем, чем мы являемся. Вот представь себе, что ты по жизни шофер-дальнобойщик.
Книги, которые ты читаешь, - как попутчики, которых ты берешь в кабину. Будешь возить
культурных и глубоких людей - наберешься от них ума. Будешь возить дураков - сам
станешь дураком. Пробавляться детективчиками - это... Это как подвозить малограмотную
проститутку минета ради.
- А кого надо подвозить? - спросил он, запуская руку мне под маечку.
- Надо читать серьезные, глубокие книги, не боясь затратить на это усилие и время.
Его ладонь замерла на моем животе.
- Ага, - сказал он. - Значит, если я шофер-дальнобойщик, мне надо посадить к себе в
кабину лысого лауреата шнобелевской премии, чтобы он меня две недели в жопу ебал, пока я
от встречных машин уворачиваюсь? Правильно я понимаю?
- Ну, знаешь. Так можно все опошлить, 1 - сказала я и замолчала.
Надо же, сама привела в качестве примера дальнобойный минет, за который чуть не
сгубила бедного Павла Ивановича. А глупее моего презрительного отзыва о проститутках
вообще нельзя было ничего придумать - ведь Александр знал, чем я занимаюсь. Оставалось
надеяться, что это сойдет за смирение. Судя по его ответу, так и получилось.
У нас, лис, есть один серьезный недостаток. Если нам говорят что-нибудь
запоминающееся, мы почти всегда повторяем это в разговоре с другими, не важно, глупые это слова или умные. К сожалению, наш ум - такой же симулятор, как кожаный мешок-хуеуловитель у нас под хвостом. Это не настоящий "орган мысли" - оно нам ни к чему. Мыслят пускай люди во время своего героического слалома из известного места в могилу. Лисий ум - просто теннисная ракетка, позволяющая сколь угодно долго отбивать мячик разговора на любую тему. Мы возвращаем людям взятые у них напрокат суждения - отражая их под другим углом, подкручивая, пуская свечой вверх.
Скромно замечу, что моя симуляция почти всегда выходит лучше оригинала. Если
продолжить теннисную аналогию, я качественно поднимаю любой трудный мяч. Правда, у
людей в головах все мячи трудные. Непонятно здесь вот что - кто эти мячи подает? Кто-то из людей? Или подающего надо искать совсем в другом месте, которое и не место вовсе?
Надо подождать, пока у меня состоится разговор на эту тему с каким-нибудь умным
человеком. Тогда посмотрим, куда я загоню мяч. Вот так, кстати, я узнаю истину уже больше тысячи лет.
Пока я додумывала эту мысль, он успел снять с меня маечку. Я не сопротивлялась, только страдальчески подняла кончики бровей, как маленькая балеринка, которую по дороге в филармонию уже не в первый раз насилует большой рыжий эсэсовец. Что делать, товарищи, оккупация...
Правда, сегодня балеринка подготовилась к встрече. На мне было белье - кружевные
белые трусики, в которых я ножницами вырезала дырку для хвоста, и три одинаковых
кружевных бюстгальтера-бикини нулевого размера. Двум нижним нечего было поддерживать,
но они чуть впивались в тело и сами создавали себе небольшое содержимое. Я, конечно, не
планировала подстроиться под волчьи запросы. Это была постмодернистская ирония по поводу
происходящего, вариация на тему Зверя, о котором он столько говорил во время нашей
прошлой встречи.
Я не знала, понравится ли ему моя шутка, и немного волновалась. Она ему понравилась. Причем настолько, что с ним началась трансформация.
Теперь я была не так испугана и рассмотрела происходящее лучше. Сначала наружу
выпрыгнул серый лохматый хвост. Выглядело это довольно сексуально - как будто
распрямилась пружина, которую он больше не мог удерживать внутри своего позвоночника.
Затем его тело выгнулось, а хвост и голова дернулись друг к другу, словно концы лука,
стянутые невидимой тетивой. А потом он оброс шерстью.
Слово "оброс" здесь не вполне подходит. Скорее его китель и брюки рассыпались в
шерсть - как если бы погоны и лампасы были нарисованы гуашью на слипшейся мокрой
шкуре, которая вдруг высохла и расслоилась на волоски.
Одновременно с этим он каким-то очень естественным образом надулся и вырос. В
природе таких больших волков не бывает, он скорее походил на медведя, которому удалось
похудеть. Но его тело было настоящим, физическим и плотным - я ощутила его вес, когда он
оперся лапой на мою руку: она глубоко ушла в диван.
- Раздавишь, волчина, - пискнула я, и он убрал лапу.
Его, видимо, возбуждало ощущение собственной силы и моей слабости. Склонив надо
мной свою чудовищную пасть (его дыхание было горячим, но свежим, как у младенца), он по
очереди перекусил все три моих бюстгальтера, оттягивая их жуткими волосатыми пальцами.
У меня каждый раз сердце обливалось кровью, так близко щелкали его зубы. Они были
острыми как бритвы - непонятно, зачем он держал на столе этот обрезатель сигар в виде
Моники Левински. Впрочем, он, наверно, курил сигары в человеческой фазе.
Проделав то же самое с моими трусиками, он отпрянул назад и зарычал, как будто
собирался разорвать меня на клочки. Затем упал передо мной на колени и, словно адский
органист, опустил свои огромные лапы на хрупкие клавиши моих ключиц... Конец, подумала я.
Но он избегал причинять мне боль. На мой взгляд, он мог бы вести себя чуть агрессивнее - я была к этому готова. Но так тоже было ничего. Я имею в виду, я заранее настраивалась на боль и страдание и была готова вытерпеть большее. А испытание оказалось не таким мучительным, как я ожидала.
Но все-таки для порядка я стонала время от времени:
- Ой, больно! Да не долби ты так, волчина чертов. Нежно, плавно... Вот так.
*
Письмо от И Хули было длинным.
"Здравствуй, рыженькая.
Так приятно видеть, что ты совсем не изменилась и все еще пытаешься вывести
на путь истинный мою заблудшую душу.
Ты пишешь, над тобой сгущаются тучи. Ты это серьезно? Тучи, насколько я
помню, сгущаются над тобой уже лет семьсот; опыт показывает, что в большинстве
случаев тебе просто надо начать думать о чем-нибудь другом. Может, и на этот раз
все не так страшно ?
Ты серьезно хочешь приехать в Англию? Ты думаешь, тебе здесь будет лучше?
Пойми, Запад - это просто большой shopping mall . Co стороны он выглядит
сказочно. Но надо было жить в Восточном блоке, чтобы его витрина могла хоть на
миг показаться реальностью. В этом, мне кажется, и был главный смысл вашего
существования - помнишь песню "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью" ? На
самом деле, здесь у тебя может быть три роли - покупателя, продавца и товара на
прилавке. Быть продавцом - пошло, покупателем - скучно (и все равно придется
подрабатывать продавцом), а товаром - противно. Любая попытка быть чем-то
другим означает на деле то самое "не быть", с которым рыночные силы быстро
знакомят любого Гамлета. Все остальное просто спектакль.
Знаешь, в чем тайный ужас здешней жизни? Когда ты покупаешь себе кофточку,
или машину, или что-то еще, у тебя в уме присутствует навеянный рекламой образ
того места, куда ты пойдешь в этой кофточке или поедешь на этой машине. Но такого
места нет нигде, кроме как в рекламном клипе, и эту черную дыру в реальности
оплакивают все серьезные философы Запада. Сквозь радость шоппинга просвечивает
невыносимое понимание того, что весь наш мир - огромный лыжный магазин,
стоящий посреди Сахары: покупать нужно не только лыжи, но и имитатор снега. Ты
ведь понимаешь метафору?
Кроме того, есть и специфическая трудность для нас, лис. С каждым годом все
труднее сохранять identity и ощущать себя проституткой, с такой скоростью здесь
проституируется все вокруг. Если ты слышишь доверительный голос старого друга,
можешь быть уверена, что он советует тебе купить два флакона шампуня от перхоти,
чтобы бесплатно получить третий. Помню одно словечко, которое ты постоянно
норовила ввернуть в разговор к месту и нет - "уроборос". Кажется, так называется
змея, кусающая свой хвост. Когда у такой змеи и голова и хвост существуют только
как спецэффект в рекламном клипе, не так уж радостно, что тело живое и жирное. То
есть, может, это и радостно, но эту радость некому испытать.
Ваш мир скоро будет похож: на наш (во всяком случае, для тех, кого оставят
обслуживать перекачку нефти), но пока в нем еще остались теневые зоны, где
царствует спасительная двусмысленность. Именно там душа вроде твоей может
обрести если не счастье, то хотя бы равновесие. Если эти зоны двусмысленности за
тебя создают другие, наслаждайся ими, пока они есть. Мир не всегда будет таким. Это
я поучаю тебя в ответ на твои нотации.
Теперь об английских мужчинах. Не суди о них по коротким встречам в
"Национале". Здесь они совсем другие. Помнишь Юань Мэя, за которого сестричка Е
вышла замуж в 1739 году? Ты наверняка его не забыла - ученый из Академии
Ханлинь, который изучал маньчжурский язык и собирал истории о нечисти... Он,
кстати, знал, кто на самом деле сестричка Е. Потому он на ней и женился. Его книга
(она называлась "О чем не говорил Конфуций") наполовину состоит из ее рассказов,
но есть в ней и любопытные этнографические зарисовки, В те времена Англию
называли "Страна Красноволосых". Вот что Юань Мэй написал об англичанах -
привожу отрывок целиком:
"407. ЖИТЕЛИ СТРАНЫ КРАСНОВОЛОСЫХ ПЛЮЮТ В ПЕВИЧЕК
Жители страны Красноволосых часто распутничают с певичками. Когда
устраивают пирушки, то приглашают певичек, раздевают их, усевшись вокруг, и
плюют им в тайное место. Большей близости им не надо. Кончив плевать, отпускают
их, щедро наградив. Это называется "деньги из общего котла".
Этот рассказ, который может показаться исторически недостоверным,
удивительно точно отражает ту операцию, которую проделывает с открывшейся ему
женской душой английский аристократ (к счастью, здешняя система
привилегированного образования еще в ранней юности превращает большинство из
них в гомосексуалистов). Раньше я часто думала, наблюдая за англичанами: что,
интересно, скрыто за этой непробиваемой, веками ковавшейся броней лицемерия? А
потом поняла - именно вот это простое действие. Больше там ничего нет, и в таком
минимализме - залог прочности здешнего мироустройства.
Поверь, приехав в Лондон, ты будешь чувствовать себя плевательницей, одиноко
бродящей среди харкающих в душу снайперов, для которых женское равноправие
означает лишь одно - возможность сэкономить на "деньгах из общего котла".
Что касается сверхоборотня... Ты знаешь, мне кажется, ты слишком увязла в
интроспекции. Подумай, если бы все самое важное заключалось в нас самих, зачем
был бы нужен внешний мир? Или ты считаешь, что он уже ничем не способен тебя
удивить и достаточно просто сидеть у стены на пыльном коврике для медитации,
отталкивая набегающие мысли, как пловец мертвых медуз? А вдруг среди них
окажется золотая рыбка? Мне кажется, рано ставить крест на этом мире - может
оказаться, что ты тем самым ставишь его на себе. Знаешь, что мне вчера сказал мой
муженек? "Сверхоборотень придет, и ты увидишь его так же ясно, как видишь сейчас
меня". Даже если бы я в душе соглашалась с тобой, разве я посмела бы спорить с
главой дома Крикетов? :-=))) Но давай, моя милая, обсудим все при встрече. Через
неделю мы с Брайаном будем в Москве - не выключай мобильный!
Люблю и помню,
твоя И".
Дочитав письмо, я покачала головой. Скоро кому-то придется плохо. Знак .:-=), похожий на ухмылку военного преступника Гитлера, был принятой у И Хули черной меткой - он означал, что у нее на уме мрачные и жестокие замыслы. Впрочем, чего еще ждать от самой безжалостной лисы из всей нашей семейки? Она такая во всем, подумала я. Просишь о помощи, а она советует тебе думать о чем-нибудь другом. Тучи, мол, тебе только мерещатся...
Хотя, может быть, она права? Ведь дела обстояли совсем не так плохо, как я предполагала еще вчера. Меня переполняло желание рассказать кому-нибудь о своем вынужденном романе. Но кому? Можно было, конечно, выложить все таксисту, а потом заставить его позабыть услышанное. Только опасно так шалить на дороге. Нет, надо дождаться И Хули, думала я. Она уж точно выслушает меня с интересом. Кроме того, она столько веков издевалась над моей девственностью, что будет приятно утереть ей нос. Несмотря на всю ее изощренность, таких любовничков у нее никогда не было, если не считать одного беса-якши в шестнадцатом веке. Но даже он в сравнении с Александром казался жалок...
Тут я пришла в себя - письмо сестрицы напомнило мне о самом главном.
Уже давно я знала: момент, когда тебя переполняют житейские восторги или печали -
лучшее время для практики. Выключив компьютер, я расстелила на полу гимнастический
коврик из пенистого пластика. Потрясающая вещь для медитатора, жаль, таких не было в
древности. Затем я поставила на него подушку, набитую гречневой шелухой, и села на нее в
лотос, свесив хвостик на пол.
Духовная практика лис включает в себя "созерцание ума" и "созерцание сердца". Сегодня я решила начать медитацию с созерцания сердца. Сердце не играет в этой технике никакой роли, кроме метафорической. Условности перевода: китайский иероглиф "синь" имеет много разных значений, и точнее, наверное, было бы название "созерцание сокровенной сути". А с практической точки зрения правильнее всего назвать эту технику "дерганье хвоста".
Если дернуть за хвост собаку или кошку, они чувствуют боль, это знает каждый ребенок. Но если сильно дернуть за хвост лису, происходит нечто недоступное пониманию даже самой умной бесхвостой обезьяны. Лиса в ту же секунду чувствует всю тяжесть своих лихих дел. Это связано с тем, что именно с помощью хвоста она их совершает. А поскольку у любой лисы, кроме совсем уж полных неудачниц, лихих дел за спиной навалом, результатом оказывается чудовищный удар совести, который сопровождается устрашающими видениями и ошеломляющими прозрениями, от которых не хочется жить дальше. В остальное время совесть нас не тревожит.
Все здесь зависит от силы рывка и его неожиданности. Например, когда нам случается
зацепиться хвостом за куст во время куриной охоты (я расскажу о ней позже), мы тоже
чувствуем легкие угрызения совести. Но во время бега соответствующие мышцы у нас
напряжены, поэтому эффект не так ярко выражен. А суть практики "созерцание сердца"
заключается как раз в том, чтобы сильно дернуть себя за хвост в тот момент, когда все
хвостовые мышцы максимально расслаблены.
Не все здесь так просто, как звучит. На самом деле "созерцание сердца" нельзя отделить от "созерцания ума", потому что для правильного выполнения этой техники надо расслоить сознание на три независимых потока:
1) первый поток сознания - это ум, вспоминающий все свои темные дела с незапамятных
времен.
2) второй поток сознания - это ум, который спонтанно и неожиданно заставляет лису
дернуть себя за хвост.
3) третий поток сознания - это ум, отрешенно наблюдающий за первыми двумя
потоками и за самим собой.
Третий поток сознания и есть, если совсем приблизительно, суть техники "созерцание
ума". Все эти практики - предварительные, их нужно делать тысячу лет перед тем, как
перейти к главной, которая называется "хвост пустоты", или "безыскусность". Это тайная
практика, с которой полной ясности нет даже у тех лис, которые, подобно мне, давно
завершили тысячелетний подготовительный цикл.
Итак, я села в лотос, положив левую руку на колено, а правую на хвост.
Сосредоточившись, я стала вспоминать свое прошлое - те его слои, которые обыкновенно
скрыты от меня потоком повседневных мыслей. И вдруг, совершенно неожиданно, моя правая
рука совершила рывок. Я ощутила боль в основании позвоночника. Но эта боль была ничем по
сравнению с потоком раскаяния, ужаса и стыда за содеянное, который захлестнул меня с такой силой, что на моих глазах выступили слезы.
Лица людей, которые не пережили нашей встречи, понеслись передо мной, как желтые
листья перед окном во время осенней бури. Они возникали на секунду из небытия, но этой
секунды хватало, чтобы каждая пара глаз могла бросить на меня взгляд, полный недоумения и боли. Я глядела на них, вспоминала прошлое, и слезы двумя ручьями текли по моим щекам, а раскаяние разрывало сердце.
И в то же самое время я безмятежно осознавала, что происходящее - просто игра
отражений, рябь мыслей, которую гонят привычные сквозняки ума, и, когда эта рябь
разгладится, станет видно, что не существует ни сквозняков, ни отражений, ни самого ума - а только этот ясный, вечный, всепроникающий взор, перед которым нет ничего настоящего.
Вот так я практикую уже около двенадцати веков.
*
С самого начала между мной и Александром установился молчаливый уговор не
приставать друг к другу с расспросами. Мне не следовало интересоваться тем, о чем он не смог бы говорить из-за своих подписок о неразглашении и прочей гэбэшной мути. А он не задавал лишних вопросов, потому что мои ответы могли поставить его в двусмысленное положение - вдруг, к примеру, я оказалась бы китайской шпионкой... Так вполне можно было представить дело - у меня ведь даже не было внутреннего паспорта, а только фальшивый заграничный.
Это положение не очень меня устраивало: мне многое хотелось про него выяснить.
Видимо, его тоже разбирало любопытство. Но мы узнавали друг друга постепенно, на ощупь -
информация поступала гомеопатическими дозами.
Мне нравилось целовать его в щеки до того, как он превращался в зверя (я никак не
решалась поцеловать его в губы, и это было странно, учитывая степень нашей близости).
Впрочем, ласки длились недолго - от нескольких прикосновений начиналась трансформация,
а дальше целоваться становилось невозможно.
Столько веков поцелуй был для меня просто элементом внушения, а теперь я целовала
сама, пускай и по-детски... В этом было что-то похожее на сон. Его лицо часто скрывала
марлевая маска, и мне приходилось сдвигать ее в сторону. Однажды я не выдержала, дернула
съехавшую маску за тесемку и сказала:
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
/ Полные произведения / Пелевин В.О. / Священная книга оборотня
|
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
