Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Аксенов В.П. / Коллеги
Коллеги [8/10]
В третьем бараке стояло по меньшей мере сорок коек. Часть из них была аккуратно застелена и светилась белыми отворотами простынь, а другая часть была покрыта скомканными одеялами. Синие спирали табачного дыма медленно плыли под низким потолком. После свежего воздуха здесь было трудно дышать. Пахло потом, сивушным духом, паленым тряпьем. При стуке двери кучка парней, сидевших на полу возле печки, прыснула по койкам. Наступило молчание. Зеленин, Тимоша и фельдшер пошли по проходу.
— Здравствуйте, товарищи, — сказал Зеленин.
— Куда же делась эта сука, хотелось бы знать? — послышался громкий ленивый голос.
— За папиросами, видно, побег.
— Вот Рё ставь таких РЅР° С…РёРїРёС€. Р?Р· дальнего угла крикнули:
— Тимофей, профессора, что ль, привел? Ну, пацаны, даст он нам сейчас прикурить!
В бараке начался гвалт. Парни бесцеремонно переговаривались, что-то орали, бросали с койки на койку пе-пиросы. Кто-то засвистел.
— Тиха-Р°! — РіСЂРѕРјРѕРІРѕ раскатился Тимоша, Рё РІСЃРµ сразу замолчали. — РќСѓ, орелики, как протекает ваша болезнь? Федор, РјРЅРѕРіРѕ грошей насшибал? Рђ ты, Р?брагим?
— Ничего РЅРµ знаю, РЅРµ понимаю. Голова шибко болит, — быстро ответил Р?брагим Рё закрыл глаза.
— Сейчас вот мы разберемся, кто из вас порядочный человек, а кто скотина. Командуйте, доктор.
— Что это, товарищи, РІС‹ закупорились? — сказал Зеленин. — РЈ вас тут РЅРµ РІРѕР·РґСѓС…, Р° Р±СѓСЂРґР°. (Р’ углу тыкнули.) Рдуард РљСѓР·СЊРјРёС‡, раздайте всем термометры.
— Бесполезно, — шепнул фельдшер, — подгоняют, черти.
— А вы проследите. Товарищи, прошу немедленно прекратить курение и открыть форточки. Гриппозный вирус боится свежего воздуха.
— Какой там вирус, — сказал Тимоша, — симулянты они все!
— Ртого СЏ РЅРµ знаю.
РћРЅ подошел Рє крайней РєРѕР№РєРµ, РїРѕ всем клиническим правилам расспросил больного, заставил его снять рубашку, выслушал, осмотрел горло. Парни РїРѕРґ бдительным РѕРєРѕРј Тимоши заскучали, СЃРјРёСЂРЅРѕ поставили градусники РїРѕРґ мышки. РҐСѓРґРѕР№ Рё смуглый Р?брагим сидел РЅР° РєРѕР№РєРµ, натянув одеяло РґРѕ РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРєР°, раскачивался Рё что-то мычал, заунывно пел, СЏРІРЅРѕ импровизировал. Зеленин прислушался.
— М-Рј-Рј-м… — тянул Р?брагим.
Зовут меня в ударники,
Чтоб я в бригаду к ним ходил…
Зачем мне ваши кубики,
РЇ свободный Р?брагим.
Ртот человек СЃ печальными глазами, Р?брагим Еналеев, последние РіРѕРґС‹ жил как Р±С‹ РІ полусне. Р’ пятьдесят третьем, РєРѕРіРґР° амнистированные уголовники разлились РїРѕ стране, РѕРЅ вместе СЃ РґСЂСѓРіРёРјРё испытывал только РґРёРєСѓСЋ радость. РћРЅРё бродили РІ толпах свободных людей, приглядывались Рє нормальной человеческой жизни Рё РЅРµ знали, РєСѓРґР° себя деть. РњРЅРѕРіРёРµ нашли СЃРІРѕРµ место, начали РЅРѕРІСѓСЋ жизнь, РјРЅРѕРіРёРµ вернулись назад, РЅРµ достигнув даже теплых земель, Р° некоторые, РІСЂРѕРґРµ Р?брагима, слонялись СЃРѕ стройки РЅР° стройку, СЃ завода РЅР° завод, РёР· РіРѕСЂРѕРґР° РІ РіРѕСЂРѕРґ, РЅРµ возвращаясь РЅР° прежнюю преступную РґРѕСЂРѕРіСѓ, РЅРѕ Рё РЅРµ решаясь избавиться РѕС‚ лагерных привычек Рё взглядов. Вербовались РІ отъезд Рё исчезали, получив подъемные, РІ общежитиях пили СЃРїРёСЂС‚ Рё чефир, РїРѕ РєСЂСѓРїРЅРѕР№ играли РІ карты, РЅР° работе «придуривались».
Фельдшер сказал на ухо Зеленину:
— Ртот здесь главный заводила. РћРЅ РґР° три его дружка РёР· амнистированных. РћРґРёРЅ местный, РёР· Круглогорья. Дикая личность, СЏ вам скажу. Посмотрите.
Зеленин повел взглядом в сторону кивка фельдшера и вздрогнул. У него давно уже было такое ощущение, словно кто-то стоит за спиной, готовый сжать так, что хрястнут кости. Теперь он понял, чем это вызвано: в упор на него, не мигая, смотрели серые страшные глаза. Они принадлежали' парню атлетического сложения, который лежал поверх одеяла, скрестив на груди голые руки. Могучие эти татуированные руки с вяло перекатывающимися под кожей шарами бицепсов напоминали нажравшегося питона. Вообще казалось, что парень только потому не крушит все вокруг себя, что в эту минуту он дьявольски сыт. Странная, очень странная усмешка блуждала на губах.
«Убийца!» — вдруг понял Александр, и у него ослабли ноги. Отвратительное ощущение слабости и беззащитности охватило его. Словно в гипнозе, он подошел к парню и сказал:
— Давайте градусник.
— Пожалуйте, доктор, — ответил парень, неожиданно приятным, вежливым голосом, и Зеленин заметил, что он очень красив, у него правильные черты лица, вьющиеся длинные волосы льняного цвета.
Температура была нормальная. Зеленин послушал сердце; оно стучало в ритме мощного мотора. Легкие дышали, как мехи.
— Что у вас болит? — спросил он.
— Ничего, — широко улыбнулся парень.
— Голова, горло, живот?
— Все нормально. Душа немного болит.
— Отчего же?
— Влюбленный я.
Зеленин прочел на ногах парня надпись: «Они устали». Стало смешно. Он скрутил фонендоскоп и сунул его в карман. Странное, стыдливое чувство прошло — откуда оно взялось? — он снова обрел уверенность.
— Бюллетенчик надо продлить, — вдруг тихо и отчетливо проговорил парень.
— Рто РЅР° каком же основании?
— По-свойски. Мы ведь с вами вроде бы сродственники.
— То есть? — опешил Зеленин.
— Предмет Сѓ нас РѕРґРёРЅ — Дашутка Гурьянова. — Р? РІРґСЂСѓРі рыкнул: — РџРѕРЅСЏР», лепила?
— Перестаньте болтать чушь! — резко сказал Зеленин и пошел прочь, выпятив подбородок. «Вот оно что!
Даша и этот сытый громила? Дико, непостижимо. Милая чистая девушка и… Значит, и обо мне болтают. Разве я давал повод?»
— Ну как, познакомились? — спросил фельдшер.
— Кто это?
— Федор Бугров.
Осмотр продолжался. Внезапно скрипнули двери, и в барак, пошатываясь, вошел человек в заляпанной глиной спецовке. Как слепой, он прошел по проходу и свалился на койку. Тимоша бросился к нему, потряс его за плечо:
— Витька, друг, что с тобой?
— Я еще вчера велел ему соблюдать постельный режим, — сказал фельдшер, — а он, видите, опять на площадку уперся. Вчера еще температура была тридцать девять и три.
Тимоша хлопотливо Рё аккуратно раздел Витьку, СЃСѓРЅСѓР» ему РїРѕРґ мышку градусник, укутал одеялом. После этого РѕРЅ выпрямился, метнул взгляд РІ сторону Р?брагима Рё Федора Рё тихо, РЅРѕ внятно сказал:
— Сволочи!
Р?Р· двенадцати человек Сѓ четырех была повышенная температура, Сѓ остальных нормальная, РЅРѕ РІСЃРµ, РєСЂРѕРјРµ Бугрова, жаловались РЅР° головную боль, ломоту Рё дурноту.
Зеленин сказал:
— Грипп сейчас принимает самые необычные, атипические формы. РћРЅ может протекать Рё без температуры. Поэтому СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ точно сказать, кто РёР· вас действительно болен, Р° кто симулянт. Правда, РѕРґРёРЅ, — РѕРЅ взглянул РІ сторону Федора, тот, улыбаясь, показал ему огромный кулак, — правда, РѕРґРёРЅ явный симулянт. РЇ РіРѕРІРѕСЂСЋ Рѕ Федоре Бугрове. РћРЅ пытался меня шантажировать. Рђ остальные… Рто СѓР¶ дело вашей совести.
— Почему нам резиновые сапоги РЅРµ выдают? — РІРґСЂСѓРі РєСЂРёРєРЅСѓР» Р?брагим.
Какой— то парень поднял над головой башмаки.
— Попробуй, доктор, в таких штиблетах в воде поработать. В самом деле заболеть можно.
Тимоша поднял руку:
— Тихо! РС… РІС‹, шпана, смотрите, Витька РґРѕ чего себя довел! Рђ потому, что настоящий комсомолец, Р·Р° дело Сѓ него душа РіРѕСЂРёС‚. Рђ вы… — РѕРЅ махнул СЂСѓРєРѕР№, — кусочники. РќСѓ вас Рє черту! Будут сапоги, завтра баржа придет.
Р?брагим соскочил СЃ РєРѕР№РєРё Рё Р±РѕСЃРёРєРѕРј, РІ РѕРґРЅРѕРј нижнем белье подбежал Рє Тимоше.
— Кусочник, ты говоришь? Раз лагерник, значит, не человек? Доктор, почему они меня презирают? Зовет на собрание, а сам за карман держится.
Тимоша усмехнулся:
— Что ты мелешь? Меня твое прошлое РЅРµ интересует. Работал Р±С‹ честно, Рё тебя Р±С‹ считали человеком. Скажи РІРѕС‚, Р?брагим, болен ты?
— Здоров! — заорал Р?брагим. — Работать пошел, РЅСѓ вас Рє черту!
Он бешено пронесся назад к койке и стал одеваться.
— Пошли, — сказал Александр Рё открыл дверь. Невольно РѕРЅ РІ последний раз взглянул РЅР° Федора, тот СЃРЅРѕРІР° показал ему кулак. Р? опять РЅР° какое-то мгновение панический страх налетел РЅР° Зеленина.
На крыльце Тимоша сунул в рот тоненькую папироску и сказал сквозь зубы:
— Федьку Бугрова на собрании почистим. Завтра же поставлю вопрос.
— Вот она, современная молодежь, — вздохнул фельдшер.
— «Современна-а-я», — передразнил его Тимоша. Он был очень возбужден. Сказав, что в остальных бараках народ сознательный, попрощался с Зелениным и прыгнул на подножку проходящего самосвала.
Зеленин работал вместе с фельдшером несколько часов. Он назначил лечение всем больным, наиболее тяжелых распорядился отправить в больницу. Закончив обход, они пошли в контору.
— Ну как там, в третьем? — спросил главный инженер. — Есть симулянты?
— Есть, конечно, но…
— Не знаю, что кадровики смотрели… Набрали бывших уголовников, вроде этого Еналеева.
— Мне кажется, — тихо сказал Александр, — что этот Еналеев, по сути, не плохой человек. Может быть, если к нему подойти без оглядки на его прошлое…
— Пробовали. Таких не отмоешь и святой водой.
— Неправильно, — вмешался Егоров, — сам знаешь, Юрий Петрович, что это неверно. У нас часто не хватает времени, а иногда и желания разобраться в человеке. Забываем, друзья, что каждая человеко-единица имеет свой собственный внутренний мир.
Зеленин с удивлением взглянул на Егорова. Главный инженер тоже посмотрел на него, усмехнулся и спросил Зеленина, не нуждается ли больница в помощи в смысле ремонта или подвозки топлива.
— Запомните, доктор, что у вас теперь есть богатый дядя.
Вдруг за дверью послышался громкий сердитый голос, и в комнату ворвался парень в кожаной куртке.
— Юрий Петрович, что же это получается с цементом? — заорал он.
Главный инженер вскочил, и несколько минут они кричали друг на друга остервенело, но без злости. Фигура парня в кожаной куртке, его лицо и жесты показались Зеленину очень знакомыми. Главный подписал какую-то бумажку, парень схватил ее, сунул в карман, повернулся, изумленно присвистнул и протянул Зеленину руку:
— Привет!
— Привет, — неуверенно пожал руку Александр.
— Не узнаешь? Не удивительно: ты ведь меня только в клеточку видел. А помнишь, как я тебе блок поставил? Ты даже очки потерял.
— ЛР?РЎР?! — радостно воскликнул Александр Рё вскочил.
Теперь он узнал этого волейболист из команды строительного института. Они обнялись. В громадных сверкающих залах они посылали друг в друга пушечные удары, а после игры расходились незнакомыми. Но здесь, на берегу холодного озера, в затоптанной комнате, они встретились как члены единого братства ленинградских студентов, тем более студентов-спортсменов. Саша ликовал. Подумать только: ехал сюда, как в пустыню, а встречает знакомых волейболистов! Даже встретив здесь Лешку Максимова, он обрадовался бы не намного больше.
— Команда у вас была ничего себе. Особенно один защитник, сердитый такой малый.
— Максимов?
— Кажется. Где он сейчас?
— У, брат, он скоро в дальнее плавание уйдет, в торговый флот распределился! Слушай, а что, если нам здесь организовать тренировочки?
— Доктор, выпей валерьянки. На дне озера, что ли?
— Подожди, что-нибудь придумаем.
Парня звали Борисом. Он проводил Зеленина на крыльцо и договорился, что на днях к нему «заскочит», Зеленин и Егоров пошли к своей машине.
— Ну, а как с жилищным строительством, Сергей Самсонович?
Егоров уперся костылем в глину, повел левой рукой и весело сказал:
— Здесь будет город заложен назло надменному соседу.
— Какому же соседу?
— Есть тут у нас городишко неподалеку, чуть побольше Круглогорья. С гонором городишко.
Егоров
Ранние сумерки легли РЅР° строительство, РЅР° озеро, стерли линию горизонта. Р?Р· темно-серых глубин неба опускались редкие снежинки. Попадая РІ свет фар, РѕРЅРё искрились, как звезды, Рё ложились РЅР° РґРѕСЂРѕРіСѓ, чтобы сразу же погибнуть РїРѕРґ колесами. Машина медленно идет вверх: сейчас, РІ темноте, Петька стал осторожнее. Машина идет, как слепец, вытянув вперед длинные желтые СЂСѓРєРё, перебирая РёРјРё тонкие стволы РѕСЃРёРЅ.
— Закурим, доктор?
— Благодарю, у меня свои.
— Ну, как вам понравился Стеклянный мыс?
— Знаете, я просто воодушевился. Оказывается, жизнь кипит совсем рядом с нашим Круглогорьем.
— Да-да, — с энтузиазмом подхватил Егоров, — и в Круглогорье скоро тоже наступят перемены! Проложим шоссе по берегу озера, вдоль него построим дома, пустим автобус. Поселок и стройка сольются, и будет город Круглогорск.
— А может быть, лучше Нью-Москва? — не удержался Зеленин и тут же подумал: «Зачем это я? Человек мечтает».
Посмеявшись и помолчав, Егоров вдруг без какой-либо связи сказал:
— Народ у нас здесь очень хороший.
Он словно хотел задать Зеленину вопрос, но, подумав, высказал его в форме непреложной истины.
— Все хорошие? — спросил Александр.
— Плохих я не знаю.
— А Федора Бугрова вы знаете? Что он за человек?
— А вы откуда его знаете? — быстро спросил Егоров,
— Рто симулянт РёР· третьего барака.
— Ах, вон оно что! Значит, он здесь. Я думал, он снова отбыл в странствие. — Чиркнул спичкой, снова помолчал. — Федька — это выродок какой-то. Он здесь у нас появляется раз в году, большие деньги приносит. Говорит, на стройках работает, но я чувствую — врет. Охальник, безобразник, пьяница. Народ стонет, когда он тут.
— Семья у него здесь?
— Нет. Мать умерла еще в позапрошлом году. Да он с ней и не жил почти, С десяти лет воспитывался у бабки в Гатчине. А бабка, знаете, известная травница, богатющая, ведьма. Мне в милиции говорили, что за ней помимо торговли зельем и шарлатанства еще кое-какие делишки подозревались, но уж очень ловко она концы в воду прятала. Так по сей день и благоденствует в Гатчине.
— Зачем же он сюда теперь приехал? Егоров искоса взглянул на Зеленина.
— Ну, во-первых, дом у него остался, а во-вторых — зазноба.
— Даша Гурьянова? — смело спросил Зеленин.
— Та-ак… — сказал Егоров и выразительно взглянул в спину шофера. — Да, ваша медсестра, блондиночка эта самая.
— А она его тоже любит?
Егоров даже крякнул от смущения. Вот дурачина доктор, ведет себя, как в такси, да еще волнуется!
— Как ты думаешь, Петя, — крикнул он, — любит Даша Федьку Бугрова?
Шофер вздрогнул. Видно было, что он всю дорогу держал ушки на макушке.
— Дашка? — хрипло рассмеялся он. — Маленькая она, не расчухала еще, что к чему.
Зеленин РїРѕРЅСЏР», что Егоров дружески предостерег его. Довольно Рё того, что РїРѕ поселку С…РѕРґСЏС‚ глухие слухи. РќРѕ что Р·Р° чепуха? Р’ последние недели ему казалось, что установилась близость СЃ Р?РЅРЅРѕР№. Тёлефоуные разговоры РЅРµ реже чем через день, длинные РїРёСЃСЊРјР°, обмен фотокарточками. Теперь РѕРґРЅР° Р?РЅРЅР° стояла Сѓ него РЅР° столике. Смеющееся лицо, длинная шея, чуть обозначенные ключицы. Другая, поменьше — шесть РЅР° девять, смотрела расширенным, пытливым взглядом РїСЂСЏРјРѕ ему РІ сердце. Зеленин убедил себя РІ том, что влюблен, что эта хриплая телефонная трубка, эти голубые листочки мелко исписанной бумаги, эти мастерски сделанные позитивы — РІСЃРµ это РІ СЃСѓРјРјРµ Рё есть та самая девушка, которая РєРѕРіРґР°-то РІ толпе положила ему СЂСѓРєСѓ РЅР° плечо Рё посмотрела СЃРЅРёР·Сѓ вверх, РЅРѕ так, как смотрят РЅР° ребенка, забравшегося РЅР° стол. РќР° самом деле РёС… РїРёСЃСЊРјР° Рё телефонные Р·РІРѕРЅРєРё были только судорожными попытками спасти тот единственный вечер, ухватить Р·Р° С…РІРѕСЃС‚ мелькнувшую РЅР° танцплощадке СЃРёРЅСЋСЋ птицу. Как «Отче наш», РѕРЅ повторял перед СЃРЅРѕРј несколько тайных слов, смотрел РЅР° фото Рё засыпал успокоенный. РЎ Дашей Гурьяновой РѕРЅ старался держаться посуше, поофициальнее. Подчас ему удавалось увидеть РІ ней только «товарища РїРѕ работе». РќРѕ сегодняшняя история почему-то нарушила его РїРѕРєРѕР№. Содрогаясь, РѕРЅ представлял Дашу РІ объятиях сытно отрыгивающего красавца.
— Федор — сукин сын, — услышал он голос шофера.
— А что же ты с ним водку пьешь? — спросил Егоров.
— А чего ж не пить, коли подносит? Вообще он парень веселый, народ умеет приваживать.
— Слышите, доктор, вот ведь что за публика. Помани его стаканом, прибежит, хоть и сукиным сыном тебя считает. Ты небось, Петр, и с неприятелем бы на брудершафт выпил, а?
— Рто РІС‹ Р·СЂСЏ, — СЃСѓС…Рѕ сказал шофер. Плечи его, обтянутые ватником, Рё голова СЃРѕ сдвинутой РЅР° затылок кепчонкой четким, залихватским силуэтом маячили впереди РЅР° фоне клубящегося света. — Рљ Совету или РґРѕРјРѕР№? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» РѕРЅ.
— Домой, Петя. — Егоров шепнул Александру: — Обиделся, смотрите, надулся, как мышь на крупу. Хороший парень. Но, между прочим, вопрос этот важный. Пьют у нас мужички крепко. Понимаешь, Александр Дмитриевич, искони все это тянется, от пращуров. Причем считается, что здоровей водки ничего на свете нет, лучшее лекарство. Я и сам порой смотрю: может, действительно есть в ней какой-нибудь витамин? Деды косматые по сто годов водку пьют и в ус не дуют, на охоту ходят.
— А если бы не пили, жили бы по сто пятьдесят, — сказал Зеленин.
— Вот я тоже так думаю. Тут комсомольцы ко мне приходили, хотят повести решительную борьбу с пьянством. Неплохо было бы и вам подключиться, осветить вопрос, так сказать, с научной стороны.
— Лекцию прочесть?
— Да уж это сами как-нибудь придумайте.
На главной улице Круглогорья машина остановилась возле маленького домика. В свет фар попали окна с затейливо изузоренными наличниками, которым странно противоречила видневшаяся за стеклом деловая настольная лампа с зеленым абажуром. За тюлевыми шторками угадывались тепло, чистота и приветливость. Очень не хотелось тащиться на больничный двор, к своей пустынной квартире.
— Может, зайдете, доктор, с супругой моей познакомитесь? — спросил Егоров каким-то неестественным, насмешливым голосом.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
/ Полные произведения / Аксенов В.П. / Коллеги
|
Смотрите также по
произведению "Коллеги":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
