Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Аксенов В.П. / Коллеги
Коллеги [5/10]
«Фу, нехорошо получилось, — подумал Зеленин. — Еще обидится старик». Но отступать было поздно.
— Вот РІС‹, Макар Р?ванович, расскажите, как РІС‹ лечите, что РІС‹ назначаете больным РЅР° приеме?
— Как что?
— Ну что все-таки, что?
— В зависимости РѕС‚ индивидуальных реакций организма, — ответил Макар Р?ванович Рё привычно напыжился. — РћС‚ головы даю пирамидон, РѕС‚ живота бесалол…
— Клистиром еще Макар Р?ванович увлекается, — лукаво улыбнулась Даша.
— Макар Р?ванович! — воскликнул Зеленин. — Рто недопустимо. Ведь так, наверное, РІРѕ времена Чехова уже РЅРµ врачевали. «От головы, РѕС‚ живота…» Скажите, РІС‹ РІРѕС‚ эту книжку давно РЅРµ перечитывали?
Он протянул ему толстый том «Пособия для сельских фельдшеров».
Рто была замечательная РєРЅРёРіР° старого знаменитого профессора, великого гуманиста. Р’ Ленинграде Зеленину настоятельно советовали всегда иметь ее РїРѕРґ СЂСѓРєРѕР№ как незаменимое практическое РїРѕСЃРѕР±РёРµ Рё РІ то же время как лекарство против пресловутого «фельдшеризма». Макар Р?ванович протер очки, отставил книжку РЅР° длину вытянутой СЂСѓРєРё Рё прочел название.
— Мол-лодой человек, — сказал РѕРЅ после этого дрожащим голосом, — СЏ тридцать лет здесь практикую, я… я… — РѕРЅ встал Рё неловко стал стаскивать СЃ плеч халат, — СЏ РЅР° фронте… знаете… Рх… постыдились Р±С‹!…
Толстый и неловкий, он боком выбрался из дежурки, Минуту спустя Зеленин, чувствуя острую щемящую жалость, увидел в окне и проводил взглядом нелепую бочкообразную фигуру в полувоенном костюме на тонких ножках в хромовых сапогах.
Александр несмело обвел взглядом оставшихся Рё та«и РЅРµ СЃРјРѕРі понять, как РѕРЅРё относятся Рє инциденту. Только Даша смотрела весело Рё ободряюще. РћРЅ подумал, что РѕРЅР° довольно безжалостная РѕСЃРѕР±Р°. РўСѓС‚ же РѕРЅ РїРѕРЅСЏР», что эта мысль появилась Сѓ него РёР· соображений предосторожности — слишком СѓР¶ симпатична ему девушка. Слишком Сѓ нее СЏСЂРєРёРµ глаза, слишком правильная линия шеи. РћРЅ отвернулся, Рё перед РЅРёРј проплыл прекрасный, РЅРѕ словно наспех набросанный карандашом образ Р?РЅРЅС‹. Что же теперь сказать? Ему было жалко Макара Р?вановича, хотелось оправдаться перед людьми, РЅРѕ, Р±РѕСЏСЃСЊ „подорвать авторитет“, РѕРЅ продолжил СЃРІРѕСЋ речь, словно ничего РЅРµ случилось:
— Р?так, товарищи, значит, РјС‹ должны наладить работу СЃРІРѕРёРјРё руками, Рё начать придется СЃ рентгеновского кабинета Рё лаборатории. Правда, для ремонта аппарата придется вызвать техника РёР· района. Григорий Савельевич, работу оплатим?
— Средства изыщем.
— Потом РјС‹ командируем РєРѕРіРѕ-РЅРёР±СѓРґСЊ РёР· сестер РЅР° РєСѓСЂСЃС‹ рентгенолаборантов. («Только РЅРµ Дашу!В») РЎРЅРёРјРєРё будем делать, товарищи! Р’ лаборатории займусь СЏ сам вместе СЃ Дарьей Р?вановной. Р’С‹ согласны, Дарья Р?вановна?
«Доктор Зеленин!»
На следующий день, в обед, Зеленин сидел в чайной и смотрел в окно на бескрайнюю ширь озера. Было ветрено, мрачно, ходуном ходил темно-серый взлохмаченный горизонт. Чайки, хохлясь, прятались на берегу за перевернутые лодки.
«Настоящий морской шторм», — подумал Саша, и в это время вид в окне стал быстро и бесшумно размазываться косыми тонкими струйками дождя.
— Александр Дмитриевич, дождик начался, — крикнула буфетчица, — посидите полчасика, может, пройдет.
Она поднесла к его столику кружку пива с тяжелой, свисающей, как парик, пеной.
— Скучно вам у нас, Александр Дмитриевич? После Ленинграда-то? Я бы, чай, заболела.
— Некогда, тетя Люба, скучать, работы много.
— А что же вы тогда печальный такой, тонкий с лица? Он поднял глаза от кружки, скользнул взглядом по круглой фигуре буфетчицы.
— Неспокойно на душе, тетя Люба.
— Неспокойно? Рто молодая РєСЂРѕРІСЊ РІ вас Р±СЂРѕРґРёС‚. Рто лучше, чем СЃРєСѓРєР°.
Зеленин РЅРµ только обедал РІ чайной, РѕРЅ заходил СЃСЋРґР° почти каждый вечер. Сам себе РѕРЅ РѕР±СЉСЏСЃРЅСЏР» это «познавательным интересом», РЅРѕ понимал, что его влечет РїРѕ вечерам РІ чайную что-то РґСЂСѓРіРѕРµ. Ртот РґРѕРјРёРє, почти ничем РЅРµ отличающийся РѕС‚ остальных домишек Круглогорья, светился РґРѕ полуночи. Колыхался сизыми спиралями табачный дым. Беспрерывно хлопали двери, гудели голоса, раскатывался могучий С…РѕС…РѕС‚, вскрикивала гармошка. Здесь вели степенные разговоры, балагурили, ссорились. РќРѕ главное — здесь собирались шоферы, веселые люди» Вчера РѕРЅРё были РІ Петрозаводске, завтра укатят РІ Вологду, Архангельск, Беломорск, Ленинград. Александр подолгу простаивал возле заляпанных РіСЂСЏР·СЊСЋ машин, РїСЂРѕС…РѕРґРёР» РІ чайную, садился поближе Рє шоферам, жадно прислушивался Рє РёС… рассказам Рѕ городах, словно хотел убедиться, что РєСЂРѕРјРµ Круглогорья существуют РЅР° свете Рё РґСЂСѓРіРёРµ населенные пункты. РќРѕ признаться себе РІ том, что галдящая забегаловка стала для него неким РѕРєРЅРѕРј РІ РјРёСЂ, РѕРЅ РЅРµ РјРѕРі.
«В стеклах дождинки серые свились, гримасу громадили…» РџРёРІРѕ невкусное, водянистое. Неужели тетка Люба разбавляет? Р’СЂСЏРґ ли, должно быть, снабженцы. Сегодня Макар Р?ванович РЅРµ вышел РЅР° работу. Филимон РіРѕРІРѕСЂРёР», что старик лежит РЅР° СЃСѓРЅРґСѓРєРµ СЃ полотенцем РЅР° лбу Рё молчит. Какая СЏ сволочь! РРіРѕРёСЃС‚. Надо пойти Рє нему, попробовать поговорить РїРѕ душам. Нет, СЏ должен быть тверд. Что РёР· того, что РѕРЅ стар? Если работаешь — изволь работать добросовестно. РћРіРѕ, как РІС‹ непримиримы, рыцарь! РћС‚ РґСЂСѓРіРёС… РІС‹ требуете кристальной ясности, Р° сами скулите РїРѕ ночам, как хлюпик. Р?ли РІРѕС‚ СЃ Р?РЅРЅРѕР№. Почему СЏ РЅРµ Р·РІРѕРЅСЋ РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ РІ РњРѕСЃРєРІСѓ? Робость или что-то РґСЂСѓРіРѕРµ? Р’РґСЂСѓРі РѕРЅР° скажет: «Саша? Простите, какой Саша? РђС…, РЎР°-Р°-ша!…» РњРѕСЃРєРІР°, РњРѕСЃРєРІР°! Круглогорье вызывает. Потеха! Р?нтересно, долго ли СЏ продержусь здесь? Оказывается, это пострашней, чем думалось. Как РЅРё заполняй СЃРІРѕР№ день, как РЅРё мечись, неизбежно наступает час, РєРѕРіРґР° остаешься совсем РѕРґРёРЅ Рё только черные глазищи — РѕРєРЅР°. Р? завтра, Рё послезавтра, Рё послепослезавтра… Правда, РЅРµ Р±СѓРґСЊ того матча СЃ обувщиками, того вечера танцев, сейчас РјРЅРµ было Р±С‹ РЅРµ так тоскливо Рё вечера уже были Р±С‹ заполнены Дашей, ею самой или бесконтрольными мыслями Рѕ ней. Неужели СЏ жалею, что встретил Р?РЅРЅСѓ? Рто уже просто мерзко».
РћРЅ СЃРѕ страхом почувствовал, что РЅРµ может вспомнить Р?РЅРЅРёРЅРѕРіРѕ лица. Образ девушки, мелькнувшей залетной птицей «а рубеже его прежней жизни, теперь стал расплывчатым Рё отдаленным, как персонаж очень давно прочитанной милой книжки. РќРµ может вспомнить лица друзей. „Кампарасита“… Трам-гтэ-РїР°-гга… РђРіР°, стоило промычать несколько тактов вычурного танго, как СЏСЃРЅРѕ выступили РІ памяти СЃРёРЅРёРµ, словно весенние сумерки, глаза, полуоткрытые, будто готовые Рє поцелую РіСѓР±С‹, чуть растрепанные светлые волосы. РќРѕ как удержать мелькнувший образ? Даже нет фотокарточки. Рђ Даша здесь, каждый день СЂСЏРґРѕРј, Рё его тянет Рє ней, Рё РѕРЅ чувствует, что РѕРЅР° тоже тянется Рє нему. Утешаться видением девушки, которая наверняка уже Рѕ нем забыла? Что ему мешает броситься СЃ головой РІ эту волну сочувствия? Ведь так тяжело смотреть РѕРґРЅРѕРјСѓ РІ слепые глаза ночи!…
Зеленин вздохнул, посмотрел на часы. До приема оставалось еще сорок минут. Выходить в дождь не хотелось. Он решил написать письмо Максимову.
На озере буря разыгралась вовсю, но сюда, в поселок, из-за Стеклянного мыса долетали только самые сильные и самые верткие струи ветра. Через ровные промежутки начинал дико скрежетать отставший лист железа на крыше чайной. В окне уже почти ничего не было видно,
«…В первый день РјРЅРµ предложили гордость здешней РєСѓС…РЅРё — „гуляш СЃРѕ сбоем“. Несмотря РЅР° известную тебе любовь Рє экзотике, СЏ РІСЃРµ же осторожно уклонился Рё РїРѕРїСЂРѕСЃРёР» честную котлетку. Котлетка оказалась действительно честной — РІ ней было больше РјСЏСЃР°, чем хлеба. РЎСЋРґР° Р±С‹ наших институтских поваров для обмена опытом. РЇ влюблен РІ здешних людей. Мужики РІСЃРµ рыболовы Рё охотники, суровые, кряжистые. Женщины, РЅСѓ, женщины самые обычные, РЅРѕ есть Рё удивительные. РќРѕ дети, Макс! РЇ раз шел РјРёРјРѕ детского садика, заглянул через забор Рё ахнул: спелая рожь СЃ васильками! Как РјРЅРµ кажется, народ здесь удивительно честный. Правда, РіРѕРІРѕСЂСЏС‚, что РїСЊСЋС‚ РїРѕ праздникам зверски, РЅРѕ СЏ РїРѕРєР° ничего РёР· СЂСЏРґР° РІРѕРЅ выходящего РЅРµ видел. Любопытный факт. РЇ живу РІ РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ трехкомнатной квартире РѕРґРёРЅ. Предложил потесниться, отдать РєРѕРјСѓ-РЅРёР±СѓРґСЊ РґРІРµ комнаты — что РјРЅРµ, мышей разводить, что ли? — РІСЃРµ встали РЅР° дыбы. Рто квартира докторская, неприкосновенная.
Вроде Белого дома — президенты меняются, а дом остается.
Алексей, ни ты, ни Владька до сих пор не удосужились мне написать. Между тем ваши письма мне сейчас очень нужны, и ты сам понимаешь почему. Пиши обо всем: о работе, о спорте, что читаешь, о чем думаешь, за кем ухаживаешь (Вика?). Заходил ли к моим старикам?
Я ничем сейчас не занят, кроме работы. Ежедневно на приеме до сорока человек. Округа гудит слухами о «ленинградском докторе». Стекаются болящие и неболящие — провериться. Восстанавливаю лабораторию и рентген. Все это было запущено, заброшено до омерзения. В общем, работы столько, что не остается времени для студенческих сомнений, для грусти…»
В дверь бухнули сапогом, и появился Филимон, больничный кучер. Он откинул капюшон, вытер мокрое лупящееся лицо, весело подмигнул буфетчице и протопал к столику Зеленина.
С Филимоном у Александра за неделю уже установились простецкие, дружеские отношения. Легкий был человек Филимон. Находясь частенько под хмельком, он считал, что весь мир населен такими же, как он сам, покладистыми мужиками, не дураками выпить и подзакусить. За сорок лет жизни он так и не разубедился в этом.
— Слышь, Митрич, — сказал он Зеленину, — председатель наш тебя вызывает.
— Какой председатель? — удивился Зеленин.
— Ну, Самсоныч, председатель Совета. Сейчас в больницу телефонил. Прошу, говорит, доктора прибыть в пятнадцать ноль-ноль. Поехали?
Через пять РјРёРЅСѓС‚ РѕРЅРё подкатили Рє бревенчатому двухэтажному РґРѕРјСѓ, РЅР° крыше которого щелкал выцветший флаг Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации. РќР° первом этаже этого РґРѕРјР° помещался народный СЃСѓРґ, РЅР° втором — библиотека-читальня Рё поселковый Совет. Зеленин еще РЅРё разу РЅРµ был здесь. Собственно РіРѕРІРѕСЂСЏ, РѕРЅ вообще еще РЅРµ видел поселка: утром РѕР±С…РѕРґ, работа РІ стационаре, днем прием больных РІ амбулатории, Р° после работы РІРѕР·РЅСЏ РІ рентгеновском кабинете Рё лаборатории. Р?РЅРѕРіРґР° ему казалось, что, чрезмерно загружая себя, РѕРЅ поддается панике, стараясь РЅРµ думать РЅРё Рѕ чем «постороннем», стараясь оттянуть как можно дальше знакомство СЃ этим маленьким серым поселком, ставшим теперь всем его внешним РјРёСЂРѕРј.
За дверью с надписью «Председатель поссовета» шумели голоса. Зеленин дважды постучал и, не дождавшись приглашения, вошел. В большой низкой комнате стояло несколько мужчин в таких же, как у Филимона, брезентовых плащах. Они громко разговаривали и махали шапками на человека, сидящего за письменным столом. Человек этот, в темно-зеленом френче, черноволосый и широколицый, барабанил пальцами по столу и исподлобья смешливо на всех поглядывал. Заметиз Зеленина, он хлопнул ладонью по столу:
— Тише, граждане! — Р?, быстро улыбнувшись: — Доктор Зеленин? — протянул СЂСѓРєСѓ.
Зеленин пожал эту широкую руку — ему не нравилось жать широкие руки, — шлепнулся, не дожидаясь приглашения, в клеенчатое кресло и вяло подумал: «Обычный гигант районного масштаба. Даже не удосужился приподнять свой ответственный зад». Он еще раз искоса взглянул в узкие, какие-то оскорбительно смешливые глаза председателя и совершенно отчетливо почувствовал, что где-то уже встречал этого человека.
Детины в брезентовых плащах один за другим покидали кабинет. Последний остановился в дверях и чуть ли не угрожающе буркнул:
— Понял, Самсоныч, нашу позицию?
— Понял, РїРѕРЅСЏР», Р?ван, чего же РЅРµ понять, — весело ответил председатель. — Р’РѕС‚ РІ райкоме Рё потолкуем РѕР±Рѕ всем.
Он покрутил головой, сокрушенно сказал:
— Народ, я вам доложу… Сплавщики. Вы еще столкнетесь, — и протянул Зеленину коробку «Казбека».
— Спасибо, я сигареты курю, — сухо сказал Александр и полез в карман за пачкой «Авроры».
— А я вот, знаете, не могу сигарет курить: табак в рот лезет. Вот мои коронные, — он показал пачку «Прибоя», — а «Казбек» — это так, для посетителей.
Председатель захохотал, как будто это было очень смешно, и сразу расположил к себе Зеленина.
— Я, доктор, собственно говоря, просто хотел с вами познакомиться. Вы уже больше недели здесь, а к нам не зашли.
— Работы очень много, — сказал Зеленин.
— Да-РґР°, работы Сѓ вас РјРЅРѕРіРѕ, СЏ знаю. Р? РІРѕС‚ РїРѕ части вашей работы Сѓ меня уже есть Рє вам дело. Поступил, так сказать, сигнал. — РћРЅ посерьезнел Рё застучал пальцами РїРѕ столу. — Прошу правильно меня понять. Речь пойдет Рѕ фельдшере Завидонове.
Зеленин вздрогнул.
— Да, и что?
— Я говорю с вами совершенно неофициально, прошу понять. В порядке дружеского совета. Зря вы обидели старика. При всех. Негуманно это.
Александр сидел, задрав подбородок, сжав ручки кресла, и медленно краснел.
— Вы еще мало знакомы СЃ нашей жизнью, — продолжал председатель. — Макара Р?вановича тут РїРѕ меньшей мере треть детей крестным зовет. Рђ скольким РѕРЅ, РёР·РІРёРЅСЏСЋСЃСЊ, РїСѓРїРѕРІРёРЅСѓ перевязывал! Р’С‹ РЅРµ знаете? Рђ здесь РІСЃРµ знают, Рё РІСЃРµ его любят.
Зеленин резко повернулся в кресле.
— А РІС‹ знаете, как РѕРЅ лечил СЃРІРѕРёС… благодарных земляков? — воскликнул РѕРЅ. — Неправильно, нелепо, РїРѕ старинке! РЇ сам вижу, что Макар Р?ванович хороший человек. Поверьте, хорошего человека сразу РІРёРґРЅРѕ. РќРѕ закостенел, застыл, работает РЅР° авось. Понимаете? Рђ СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ этого допустить. Р’С‹ говорите Рѕ гуманизме, РЅРѕ СЏ РїРѕ-РґСЂСѓРіРѕРјСѓ понимаю это слово. Да, СЏ обидел, РѕСЃРєРѕСЂР±РёР» этого старика, РЅРѕ СЏ думал Рѕ десятках Рё сотнях больных.
— Да, гуманизм… — протянул председатель, — сложное понятие.
Он смотрел на собеседника внимательно и весело. Зеленин загасил сигарету.
— Да, конечно, — сказал он, успокаиваясь, — в чем-то вы правы.
Спускаясь по лестнице, он мучительно пытался вспомнить, где же он встречал этого человека.
Весь мир
В восемь часов вечера Саша пришел на почту и заказал разговор с Москвой.
— Скажите, здесь можно курить? — спросил он телефонистку.
— Пожалуйста, курите.
Он сел на стол в неосвещенной пустой комнате и стал смотреть, как телефонистка втыкает и вынимает из коммутатора вилочки. «Вероятно, это очень древняя машина», — подумал он.
Для того чтобы дозвониться РґРѕ РњРѕСЃРєРІС‹, потребовалось прежде всего вызвать район, Сѓ района попросить Ленинград, Р° Сѓ Ленинграда уже РњРѕСЃРєРІСѓ. Р? РІ довершение scero подойдет Рє телефону Р?РЅРЅРёРЅР° мама Рё скажетг «Ах, как жаль, Р?нночка ушла РІ театр!В» Рђ СЃ кем ушла, неизвестно.
За окном ветер гнал уже разорванные волокнистые клочья туч. К озеру уходила шеренга стройных елей с пригнутыми верхушками. Ближайшая ель тихо шуршала по стеклу своей широкой мохнатой лапой. Быстро сгущался мрак, тускнели редкие головешки заката. Саша курил уже седьмую сигарету. Волнение медленно охватывало его с ног до головы. За фанерной стенкой неумело ругалась телефонистка. Вдруг она стукнула в стенку.
— Снимите трубку!
РўСЂСѓР±РєР° рычала, свистела, пела, кашляла. Р?здалека, как СЃРєРІРѕР·СЊ шум РјРѕСЂСЏ, доносились раскаты рояля, диктор РїРѕ слогам читал статью для районной печати, СЃРєРѕСЂРѕРіРѕРІРѕСЂРєРѕР№, словно дразня РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°, что-то бубнили непонятные голоса, раздавались удары, похожие РЅР° метроном, нарастая, летел РІ СѓС…Рѕ какой-то далекий космический РІРѕР№. Р? РІРґСЂСѓРі среди этого хаоса послышался слабый, будто СЃ РґСЂСѓРіРѕР№ планеты, голос:
— Алло, алло, Саша, Саша!
С минуту Александр, чуть не задыхаясь, орал в трубку. Потом замолчал. Голос невероятно далекой девушки сначала ощупью, потом все уверенней и уверенней пробирался сквозь путаницу проводов. «Саша, алло, Саша…»
Р? РєРѕРіРґР° РѕРЅ РїРѕРЅСЏР», что можно уже РЅРµ кричать, РѕРЅ вполголоса сказал:
— Рлио утара, Аэлита.
— Саша? — изумленно РІР·РґРѕС…РЅСѓР» возле самого СѓС…Р° СЂРѕРґРЅРѕР№ голос. — РќСѓ конечно. — Р?РЅРЅР° СЃ хрипотцой рассмеялась. — РЈ меня тоже было такое чувство, словно СЏ лечу СЃ Рњapca. Почему ты РЅРµ Р·РІРѕРЅРёР»? РЇ РІСЃРµ время сижу Рё жду…
Зеленин заплатил тридцать пять рублей, СЃ грохотом слетел СЃ крыльца Рё выскочил РЅР° середину улицы. РћРЅ РїРѕРґРЅСЏР» голову Рё раскинул СЂСѓРєРё, словно хотел заключить РІ объятия ночное небо. РћРЅ шатался, как пьяный, Рё смотрел РЅР° созвездия, весело горящие РІ разрыве туч. Над головой его СЂРѕРІРЅРѕ гудели РїРѕРґ ветром РїСЂРѕРІРѕРґР°. Великие металлические нити, связывающие всех людей РЅР° земле? РџСЂРѕРІРѕРґР°, электромагнитные сигналы, бороздящие эфир, раскаты рояля, голос диктора, голос Р?нны…
РџРѕ озеру тянулась цепочка огней, Рё РІРґСЂСѓРі СЃ Р±СѓРєСЃРёСЂР° соскользнул голубой дымный луч Рё вырвал РёР· мрака сигнальную вышку пристани. Зеленин дышал полной РіСЂСѓРґСЊСЋ, Р’ этот РјРёРі РћРЅ почувствовал, что его РјРёСЂ РЅРµ замыкается бревенчатыми домиками Круглогорья, что РѕРЅ живет РІРѕ второй половине двадцатого века, РІРѕ всем РѕРіСЂРѕРјРЅРѕРј современном РјРёСЂРµ. Люди оплели РјРёСЂ сетями для СЃРІСЏР·Рё РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј Рё для помощи. Транспортная СЃРІСЏР·СЊ, телеграфная, сеть обучения, лечебная сеть, РІ которой РѕРЅ является составной частью. Упади здесь случайный самолет РёР· РњРѕСЃРєРІС‹, Р?гарки или Гваделупы, РѕР± этом будет немедленно сообщено РєСѓРґР° следует, Р° летчикам Рё пассажирам окажет помощь РѕРЅ, Александр Зеленин.
РћРЅ.размашисто шагал РїРѕ дощатому настилу, РіСѓРґСЏ РїРѕРґ РЅРѕСЃ какой-то «свой» мотивчик. РћРЅ мчался РјРёРјРѕ заборов, РјРёРјРѕ крохотных садиков, Р·Р° листвой которых сзетились слабые РѕРіРЅРё, Рё РІРґСЂСѓРі впереди возникла неподзижная темная фигура. Зеленин зажужжал карманным фонариком, увидел короткий седой Р±РѕР±СЂРёРє Рё пучки бровей. Рто был Макар Р?ванович.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
/ Полные произведения / Аксенов В.П. / Коллеги
|
Смотрите также по
произведению "Коллеги":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
