• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Стивенсон Р. / Чёрная стрела

Чёрная стрела [7/14]

Скачать полное произведение

    Два дня спустя гарнизон замка Мот настолько усилился, что сэр Дэниэл решился на вылазку и во главе сорока всадников проехал, не встретив сопротивления, до деревни Тэнстолл. Ни одна стрела не пролетела; ни одного человека не нашли в лесу; мост никем не охранялся. Проехав через мост, сэр Дэниэл увидел крестьян, боязливо глядевших на него из дверей своих домиков.
     Внезапно один из них, набравшись храбрости, вышел вперед и, отвесив низкий поклон, подал рыцарю какое-то письмо. Сэр Дэниэл начал читать, и лицо его нахмурилось. Вот что он прочел:
     "Коварному и -- жестокому джентльмену, сэру Дэниэлу Брэкли, рыцарю. Теперь я знаю, что вы вели себя коварно и подло с самого начала. Кровь моего отца на ваших руках; отмыть ее вам не удастся. Предупреждаю вас, что настанет день, когда вы погибнете от моей руки. Предупреждаю вас, далее, что, если вы попытаетесь выдать замуж благородную даму госпожу Джоанну Сэдли, на которой я сам поклялся жениться, день этот настанет скоро. Первый ваш шаг к устройству ее свадьбы будет первым вашим шагом к могиле. Рич. Шелтон".
    * КНИГА ТРЕТЬЯ. МИЛОРД ФОКСГЭМ *
    ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОМ НА БЕРЕГУ
     С того дня, когда Ричард Шелтон вырвался из рук своего опекуна, прошло несколько месяцев. Немало событий, весьма для Англии важных, произошло за эти несколько месяцев. Ланкастерская партия совсем уже было погибшая, снова подняла голову. Сторонники Йоркского дома были разбиты, их вождь зарублен насмерть, и к зиме уже казалось, что Ланкастерскому дому удалось восторжествовать над всеми своими врагами. Небольшой городок Шорби-на-Тилле был полон ланкастерских вельмож, съехавшихся из окрестностей. Были тут и граф Райзингэм с тремя сотнями воинов, и лорд Шорби с двумя сотнями, и сам сэр Дэниэл, могущественный, как прежде, разбогатевший от новых конфискаций; он жил в собственном доме на главной улице с шестью десятками воинов. Словом, произошел новый переворот.
     Был темный январский вечер; дул ветер, мороз становился все крепче; к утру можно было ждать снега.
     В небольшом трактирчике, расположенном в одном из переулков, ведущих в гавань, сидели три человека, запивая элем наспех приготовленную яичницу. Это были крепкие, здоровые люди с обветренными лицами, с сильными руками, со смелыми глазами; и хотя они были одеты, как простые крестьяне, даже пьяный, солдат подумал бы дважды, прежде чем затеять с ними ссору.
     Неподалеку от них перед ярко горевшим камином сидел молодой человек, почти мальчик; хотя он тоже одет был по-крестьянски, видно было, что он человек хорошего происхождения и достоин носить шпагу.
     -- Мне это не нравится, -- сказал один из сидевших за столом. -- Дело кончится плохо. Здесь не место для веселых ребят. Веселые ребята любят деревню, густой лес и чтобы кругом было не слишком много врагов; а город ими кишмя кишит. И вот увидите, утром еще, как на беду, снег пойдет.
     -- А все ради мастера Шелтона, -- сказал другой, кивнув в сторону юноши, сидевшего перед огнем.
     -- Я на многое согласен ради мастера Щелтона, -- возразил первый. -- Но попасть ради него на виселицу -- нет, братья, я не желаю!
     Дверь трактира распахнулась; какой-то человек вбежал в комнату и подошел к юноше, сидевшему перед огнем.
     -- Мастер Шелтон, -- сказал он, -- сэр Дэниэл вышел из дому с двумя факельщиками и четырьмя стрелками.
     Дик (ибо то был наш юный друг) сразу вскочил.
     -- Лоулесс, -- сказал он, -- ты сменишь Джона Кэппера на наблюдательном посту. Гриншив, следуй за мной. Кэппер, веди нас. Мы не отстанем от сэра Дэниэла ни на шаг, хотя бы он шел до самого Йорка.
     Через мгновение все пятеро были на темной улице. Кэппер -- так звали новоприбывшего -- показал им два факела, пылавшие вдали на ветру.
     Город уже крепко спал; незаметно следовать за маленьким отрядом по пустым улицам было совсем нетрудно. Факельщики шагали впереди; за ними шел человек в длинном, развевавшемся на ветру плаще; позади шагали стрелки, держа луки наготове. По кривым, запутанным переулкам они быстро двигались к берегу.
     -- Он каждую ночь ходит в ту сторону? -- шепотом спросил Дик.
     -- Третью ночь подряд, мастер Шелтон, -- ответил Кэппер. -- Всякий раз в одно и то же время; и всегда с очень маленькой свитой, словно хочет, чтобы об этом знало поменьше народу.
     Сэр Дэниэл и его спутники вышли на окраину города. Шорби не был обнесен стеной, и, хотя засевшие в нем ланкастерские лорды держали караулы на всех больших дорогах, из него можно было выйти маленькими переулочками или даже просто полем.
     Переулок, которым шел сэр Дэниэл, внезапно кончился. Впереди возвышалась песчаная дюна, а сбоку шумел морской прибой. Здесь не было ни часовых, ни огней.
     Дик и оба его спутника почти поравнялись с сэром Даниэлом. Городские строения кончились, и вдали они увидели факел, двигавшийся им навстречу.
     -- Эге, -- сказал Дик. -- Здесь пахнет изменой!
     Тем временем сэр Дэниэл остановился. Факелы воткнули в песок, а люди легли рядом, словно поджидая кого-то.
     Те, кого они ждали, приблизились. Это был маленький отряд, состоявший всего из четырех человек: двух стрелков, слуги с факелом и джентльмена в плаще.
     -- Это вы, милорд? -- окликнул его сэр Дэниэл.
     -- Да, это я. Я самый бесстрашный рыцарь на свете, потому что другие рыцари сражаются с великанами, волшебниками или язычниками, а я не побоялся сразиться с этим проклятым холодом, который страшнее всех язычников, вместе взятых! -- ответил предводитель другого отряда.
     -- Милорд, -- сказал сэр Дэниэл, -- красавица вознаградит вас за все лишения. Но не отправиться ли нам в путь? Чем скорее вы увидите мой товар, тем скорее мы оба вернемся домой.
     -- Зачем вы ее держите здесь, славный рыцарь? -- спросил незнакомец. -- Раз она так молода, так прекрасна, так богата, почему же вы не позволяете ей посещать свет? Вы и замуж ее выдали бы гораздо быстрее и не рисковали бы отморозить себе пальцы или нарваться на стрелу, разгуливая в темноте в такую не подходящую для прогулок погоду.
     -- Я уже объяснил вам, милорд, -- ответил сэр Дэниэл, -- что причины, которыми я руководствуюсь, касаются одного меня. Не стану вам рассказывать, в чем дело. Но если вам надоел ваш старый приятель Дэниэл Брэкли, раструбите всему свету, что собираетесь жениться на Джоанне Сэдли, и, даю вам слово, вы скоро от меня избавитесь. Об этом позаботится стрела, всаженная мне в спину.
     Оба джентльмена торопливо шагали по пустынному полю. Перед ними несли три факела, пламя которых металось на ветру, раскидывая дым и искры; стрелки замыкали шествие.
     Дик шел за ними следом; он, конечно, не слыхал ни слова из разговора двух джентльменов, но в незнакомце он узнал старого лорда Шорби, о нравах которого рассказывали много дурного; даже сэр Дэниэл, и тот не раз порицал его на людях.
     Они вышли на берег. В воздухе пахло солью; шум прибоя усилился; здесь, в большом саду, окруженном стеною, стоял маленький двухэтажный домик с конюшнями и другими службами.
     Шедший впереди факельщик отпер в стене калитку и, когда все вошли в сад, запер ее изнутри на замок.
     Дик и его товарищи были, таким образом, лишены возможности идти дальше; они могли бы, конечно, перелезть через стену, но опасались попасть в ловушку.
     Они спрятались в зарослях дрока и стали ждать. Красный свет факелов все время двигался за стеной, -- видимо, факельщики усердно сторожили сад.
     Через двадцать минут оба джентльмена вышли из сада. Изысканно раскланявшись, сэр Дэниэл и барон пошли по домам, каждый со своей свитой и своими факелами.
     Едва ветер унес звук их шагов. Дик поспешно вскочил на ноги: он очень озяб.
     -- Кэппер, подсади меня на стену, -- сказал он.
     Они втроем подошли к стене. Кэппер нагнулся. Дик влез ему на плечи и взобрался на стену.
     -- Гриншив, -- прошептал Дик, -- лезь за мной; лежи на стене плашмя, чтобы тебя не заметили. Если на меня нападут, ты мне поможешь.
     С этими словами он спрыгнул в сад.
     Было темно, как в могиле; ни в одном окне не горел свет. Ветер пронзительно свистел в голых кустах; прибой с шумом обрушивался на берег; больше ничего не было слышно. Дик осторожно полз вперед, путаясь в прутьях" и нащупывая дорогу руками; наконец у него под ногами захрустел гравий, и он понял, что выбрался на аллею.
     Он остановился, вынул из-под плаща арбалет, зарядил его и решительно двинулся вперед. Аллея привела его к постройкам.
     Постройки были ветхие, полуразрушенные; ставни на окнах едва держались; конюшня была пуста, и двери ее распахнуты настежь; на сеновале -- ни клочка сена, в житнице -- ни зернышка. Можно было подумать, что здесь никто не живет, но у Дика были основания не верить первому впечатлению. Он продолжал осмотр: заходил во все службы, пробовал отворить каждое окно. Наконец, обойдя кругом, он вышел к той стороне дома, которая была обращена к морю; и в самом деле, в окне второго этажа виднелся слабый свет.
     Он немного отошел, и ему показалось, будто по стене двигаются какие-то тени. Он тут же вспомнил, что в конюшне рука его в темноте наткнулась на лестницу; он сбегал за ней, не мешкая; она была очень коротка, но, стоя на верхней ступеньке, Дик достал руками железную решетку окна и, подтянувшись, заглянул внутрь.
     В комнате находились две женщины; одну из них он узнал сразу -- это была госпожа Хэтч; вторая -- высокая, красивая, важная молодая леди в длинном платье, украшенном вышивкой, -- неужели это Джоанна Сэдли? Неужели это его лесной товарищ Джон, которого он собирался выдрать ремнем?
     Изумленный, он опустился на верхнюю ступеньку лестницы. Никогда он не думал, что его возлюбленная так прекрасна! Его внезапно охватило сомнение, может ли она его любить. Но размышлять было некогда. Совсем рядом кто-то тихо произнес:
     -- Тес!
     Дик спрыгнул с лестницы.
     -- Кто здесь? -- шепотом спросил он.
     -- Гриншив, -- так же тихо раздалось в ответ.
     -- Что тебе нужно? -- спросил Дик.
     -- За домом следят, мастер Шелтон, -- ответил разбойник. -- Не мы одни здесь караулим. Лежа на стене брюхом вниз, я заметил людей, которые бродят во мраке, и слышал, как они тихонько пересвистываются.
     -- Странно! -- сказал Дик. -- Это люди сэра Дэниэла?
     -- В том-то и дело, что нет, сэр, -- ответил Гриншив. -- Если меня не обманывают глаза, у каждого из них на шляпе белый значок с темными полосками.
     -- Белый с темными полосками? -- переспросил Дик. -- Клянусь небом, не знаю я такого значка. В наших местах таких значков нет. Ну, раз так, попробуем как можно тише выбраться из этого сада; здесь мы защищаться не в состоянии. Дом, безусловно, охраняют люди сэра Дэниэла, и у меня нет никакой охоты попасть между двух огней. Возьми лестницу; нужно поставить ее на место.
     Они отнесли лестницу в конюшню и ощупью добрались до стены.
     Кэппер протянул им сверху руку и втащил на стену сначала одного, потом другого.
     Они беззвучно спрыгнули на землю и не нарушали молчания, пока не очутились снова в зарослях дрока.
     -- Джон Кэппер, -- сказал Дик, -- беги во весь дух в Шорби. Приведи сюда немедленно всех, кого можешь собрать. Мы встретимся здесь. Если же люди разбрелись в разные стороны и собрать их удастся только к рассвету, мы встретимся где-нибудь поближе к городу, скажем, у самого входа в него. Я останусь здесь с Гриншивом и буду следить за домом. Беги со всех ног, Джон Кэппер, и да помогут тебе святые! А теперь, Гриншив, -- прибавил он, когда Кэппер исчез, -- обойдем вокруг сада. Я хочу посмотреть, не обманули ли тебя твои глаза.
     Стараясь держаться подальше от стены и пользуясь каждым возвышением и каждой впадиной, они прошли вдоль двух стен сада, никого не заметив. Третья сторона садовой стены тянулась вдоль берега, и, чтобы не подходить к ней слишком близко, они пошли по песку. Несмотря на то, что прилив еще только начинался, прибой был таким сильным, а песчаный берег таким плоским, что Дику и Гриншиву при каждой волне приходилось по щиколотки, а то и по колена погружаться в соленую ледяную воду Немецкого моря.
     Внезапно на белизне садовой стены возникла, словно тень, фигура человека, делавшего обеими руками какието знаки. Человек упал на землю, но тотчас же немного поодаль поднялся другой и повторил те же самые знаки. Так, словно безмолвный пароль, эти знаки обошли вокруг всего осажденного сада.
     -- Они хорошо караулят, -- прошептал Дик.
     -- Вернемся на сушу, добрый мастер Шелтон, -- ответил Гриншив. -- Тут негде спрятаться. Нас нетрудно заметить: всякий раз, когда накатывает волна, наши фигуры выделяются на фоне белой пены.
     -- Ты прав, -- сказал Дик. -- Скорее на сушу!
    ГЛАВА ВТОРАЯ. БОИ ВО МРАКЕ
     Промокшие и озябшие. Дик и Гриншив вернулись в заросли дрока.
     -- Молю бога, чтобы Кэппер поспел вовремя! -- сказал Дик. -- Если он вернется не позже чем через час, я поставлю свечку перед образом святой Марии Шорбийской.
     -- Чего вы так торопитесь, мастер Дик? -- спросил Гриншив.
     -- Как же мне не торопиться, друг, -- ответил Дик. -- В этом доме живет та, которую я люблю. А кто эти люди, тайно подстерегающие ее ночью! Конечно же, враги.
     -- Если Джон вернется скоро, мы славно расправимся с ними, -- сказал Гриншив. -- Их здесь не больше сорока человек; я сужу по тому, как редко у них расставлены часовые, и наш отряд в двадцать человек разгонит их, словно воробьев. Однако посудите сами, мастер Дик: оттого, что она из рук сэра Дэниэла попадет в другие руки, ей хуже не будет. Любопытно, конечно, узнать, кто это за ней охотится.
     -- Я подозреваю лорда Шорби, -- ответил Дик. -- Когда явились эти люди?
     -- Они подошли, мастер Дик, -- сказал Гриншив, -- едва вы перелезли через стену. Не пролежал я на стене и минуты, как вдруг заметил первого из них: он осторожно выползал из-за угла.
     Свет в доме погас еще тогда, когда они брели по волнам, и теперь невозможно было предугадать, скоро ли люди, окружившие сад, решатся произвести нападение на дом. Из двух зол Дик предпочитал меньшее. Не дай бог, если Джоанна попадет в лапы к лорду Шорби. Нет, пусть уж лучше она останется у сэра Дэниэла. И Дик твердо решил прийти на помощь осажденным, если дом подвергнется нападению.
     Но время шло, а на дом никто не нападал. Каждые четверть часа вдоль садовой стены передавались все те же сигналы, словно предводитель осаждающих хотел убедиться, бодрствуют ли его часовые; вокруг дома было спокойно и тихо.
     Мало-помалу к Дику стали подходить подкрепления. Задолго до рассвета вокруг него в зарослях дрока собралось уже около двадцати человек.
     Дик разбил их на два неравных отряда; маленький отряд он взял себе, а командиром большого назначил Гриншива.
     -- Слушай, Кит, -- сказал он Гриншиву, -- поставь своих людей возле ближнего угла садовой стены, выходящей на берег, и жди, пока не услышишь, что я начал нападение с другой стороны сада. Я хочу напасть на них со стороны моря, потому что там, вероятно, находится их предводитель. Остальные разбегутся. И пусть бегут. Помните, ребята: стрелять не надо -- вы можете попасть в своих. Полагайтесь на свои мечи и только на мечи. Если мы одержим победу, я, как только верну себе свое имение, каждому из вас дам по золотому.
     Самые храбрые и самые искусные в военном ремесле люди, оказавшиеся среди этих сломанных жизнью людей -- воров, убийц и разоренных крестьян, которых сзывал к себе Дэкуорт для осуществления своих мстительных замыслов, -- добровольно отправились вместе с Ричардом Шелтоном в Шорби. Им надоело сидеть в городе, выслеживая сэра Дэниэла, и многие из них начали уже роптать и грозили уйти. Теперь же, узнав, что им предстоит горячая схватка и, быть может, добыча, они воспрянули духом и стали весело готовиться к битве.
     Они скинули свои длинные плащи; под плащами у одних были зеленые кафтаны, а у других -- прочные кожаные куртки; под шапками многие из них носили железные шлемы; вооружение их состояло из мечей, кинжалов, рогатин и дюжины сверкающих алебард. Таким оружием можно было сражаться даже с регулярными войсками феодалов. Спрятав луки, колчаны и плащи в кустах дрока, оба отряда решительно двинулись вперед.
     Обойдя вокруг сада. Дик расставил шестерых своих воинов ярдах в двадцати от садовой стены, и сам стал перед ними. С дружным криком бросились они на врагов.
     Враги, раскинутые по большому пространству, окоченевшие, застигнутые врасплох, вскочили на ноги и растерянно озирались. Не успели они собраться с духом и сообразить, много ли сил у противника, как с другого конца сада до них донесся такой же крик. Не сомневаясь в своем поражении, они побежали.
     Оба отряда "Черной стрелы" с двух сторон подошли к стене, которая тянулась вдоль моря; этим они отрезали возможность отступления для части неприятельского войска; остальные вражеские воины пустились наутек кто куда и исчезли во мраке.
     Однако битва еще только начиналась. Дик со своими бродягами напал на неприятеля неожиданно, и в этом заключалось его преимущество; но подвергнувшиеся нападению были многочисленнее нападающих. Между тем наступил прилив; берег превратился в узкую полоску. В темноте между морем и садовой стеной началась яростная схватка не на жизнь, а на смерть, и трудно было сказать, чем она кончится.
     Незнакомцы были хорошо вооружены; они молча кинулись на нападающих; сражение разбилось на ряд отдельных стычек. Дик, бросившийся в битву первым, дрался с тремя противниками: одного из них он уложил сразу, но двое других напали на него с таким жаром, что он чуть было не отступил. Один из этих двух был громадный мужчина, почти великан. Держа обеими руками огромный меч, он размахивал им, как легкой тростью. Сражаясь с таким длинноруким противником, Дик, вооруженный алебардой, чувствовал себя беззащитным; если бы и второй противник нападал столь же пылко, гибель юноши была бы неизбежна. Но этот второй противник, пониже ростом и менее проворный, вдруг остановился, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к шуму битвы.
     Дик отступал перед великаном, выжидая удобного случая, чтобы нанести удар. Лезвие огромного меча блеснуло над ним и опустилось. Дик отскочил в сторону и прыгнул вперед, наудачу рубя своей алебардой. Раздался оглушительный рев, и, прежде чем раненый успел поднять свой страшный меч. Дик дважды ударил его и свалил на землю.
     Теперь у Дика остался только один противник, сражаться с которым можно было на равных условиях. Они были почти одинакового роста; противник Дика превосходно владел искусством отражать удары. Он был вооружен мечом и кинжалом, а у Дика была только алебарда; зато Дик был гораздо проворнее его. Сначала ни тот, ни другой не мог добиться преимущества, но старший из противников был опытней младшего и вел его туда, куда хотел. И вдруг Дик заметил, что они сражаются по колено в воде среди бушующих волн. Здесь все его проворство стало бесполезным; и он был всецело во власти противника. Товарищи Дика были далеко, а искусный противник заставлял его отступать все дальше в море.
     Дик стиснул зубы. Он решил как можно скорее привести борьбу к концу, и, когда волна отхлынула, обнажив на мгновение дно, он ринулся вперед, отразил алебардой удар меча и схватил противника за горло. Тот рухнул навзничь, и Дик упал на него; набежавшая волна накрыла побежденного. Пока он лежал под водой, Дик выхватил у него из рук кинжал и поднялся, гордый своею победой.
     -- Сдавайтесь! -- сказал он. -- Дарю вам жизнь.
     -- Сдаюсь, -- сказал тот, поднимаясь на колени. -- Вы сражаетесь, как сражаются все слишком молодые люди, -- неумело и необдуманно, но, клянусь святыми, отважно!
     Дик вышел на берег. Ночной бой все еще продолжался, и все еще нельзя было сказать, на чьей стороне окажется победа. Сквозь гул прибоя слышались удары стали о сталь, стоны раненых и победные клики наступающих.
     -- Отведите меня к своему командиру, молодой человек, -- сказал побежденный рыцарь. -- Пора прекратить эту бойню.
     -- Сэр, -- ответил Дик, -- у этих храбрецов есть только один командир, и он стоит перед вами.
     -- Так отзовите своих молодцов, а я прикажу своим слугам остановиться, -- сказал побежденный рыцарь.
     В его голосе и манере держаться было столько благородства, что Дик не опасался обмана.
     -- Бросайте оружие! -- крикнул незнакомый рыцарь. -- Я сдался, и мне обещана жизнь.
     Это было сказано так властно, что шум битвы смолк немедленно.
     -- Лоулесс, -- крикнул Дик, -- ты цел?
     -- Цел и невредим, -- откликнулся Лоулесс.
     -- Зажги фонарь, -- приказал Дик.
     -- Разве здесь нет сэра Дэниэла? -- спросил рыцарь.
     -- Сэра Дэниэла? -- переспросил Дик. -- Молю бога, чтоб его тут не было. Если бы он был тут, мне пришлось бы плохо.
     -- Вам пришлось бы плохо, благородный рыцарь? -- переспросил его недавний противник. -- Как так? Разве вы не сторонник сэра Дэниэла? Клянусь, я ничего не понимаю. Зачем же вы, в таком случае, напали на мой отряд? Из-за чего нам было ссориться, мой юный и чрезвычайно пылкий друг? Чтобы покончить со всеми недоумениями, откройте мне имя того достойного джентльмена, которому я сдался в плен.
     Но прежде чем Дик успел ответить, совсем рядом раздался чей-то голос. Дик мог различить в темноте, что у обладателя голоса был белый с черными полосками значок и что он обращался к своему начальнику с необыкновенной почтительностью.
     -- Милорд, -- сказал он, -- если эти джентльмены -- враги сэра Дэниэла, то, право, очень жаль, что мы вступили с ними в бой. Но будет еще хуже, если мы останемся здесь. Люди, которые караулят дом, не умерли и не оглохли. Они не могли не слышать, как мы тут бьемся уже целых четверть часа, и уж, конечно, дали знать в город; если мы сейчас же не уйдем отсюда, нам придется сражаться с новым врагом.
     -- Хоксли прав, -- сказал лорд. -- Какое вы примете решение, сэр? Куда мы должны идти?
     -- Куда вам угодно, милорд, -- сказал Дик. -- Я начинаю думать, что мы с вами можем подружиться. Я представился вам несколько грубовато, и мне не хотелось бы, чтобы наши дальнейшие отношения были похожи на наше первое знакомство. Нам нужно расстаться, милорд. Так пожмем на прощание друг другу руки; а в назначенный вами час и в назначенном вами месте мы встретимся снова и обо всем сговоримся.
     -- Вы слишком доверчивы, мой мальчик, -- сказал рыцарь, -- но на этот раз ваша доверчивость не причинит вам зла. Я встречусь с вами на рассвете у креста Святой Девы. Друзья, за мной!
     Незнакомцы исчезли во мраке с подозрительной быстротой. Пока разбойники по своему обыкновению грабили мертвецов, Дик в последний раз обошел вокруг садовой стены, чтобы взглянуть на фасад дома. В маленьком чердачном окошке сиял свет; этот свет, вероятно, был хорошо виден из задних окон городского дома сэра Дэниэла. Дик понял, что это и есть тот сигнал, которого так опасался Хоксли, и что скоро сюда явятся воины тэнстоллского рыцаря.
     Он приложил ухо к земле, и ему показалось, что он слышит приближающийся стук копыт. Дик поспешно кинулся назад, на берег. Но работа была уже кончена: четверо разбойников тащили к морю последний труп, раздетый догола, чтобы бросить его в воду.
     Когда через несколько минут из переулков Шорби вылетели галопом сорок всадников, на пустынном берегу возле маленького дома было тихо и пусто. Дик со своими людьми находился уже в харчевне "Козла и волынки" и снимал с себя доспехи, чтобы хоть немного поспать перед утренним свиданием.
    ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КРЕСТ СВЯТОЙ ДЕВЫ
     Крест Святой Девы стоял неподалеку от Шорби, на опушке Тэнстоллского леса. Тут соединялись две дороги -- одна шла лесом из Холивуда, другая -- та, по которой летом отступала разгромленная армия ланкастерцев, -- из Райзингэма. Здесь обе дороги сливались в одну, и эта дорога, сбегая с холма, тянулась до самого Шорби. Немного позади того места, где они соединялись, возвышался небольшой бугор, на вершине которого стоял древний, изъеденный непогодами крест.
     Дик явился к этому кресту около семи часов утра. Холодно было по-прежнему; земля, покрытая серебряным инеем, казалась седой, на востоке занималась багряно-рыжая заря. Дик сел на ступеньку под крестом, закутался в свой плащ и зорко осмотрелся по сторонам. Ждать ему пришлось недолго. На дороге, ведущей из Холивуда, появился джентльмен в сияющих латах, поверх которых была накинута мантия из драгоценных мехов; он ехал шагом на великолепном боевом коне. Следом за ним, держась на расстоянии двадцати ярдов, двигался отряд всадников, вооруженных копьями; КО, увидев крест, воины остановились, и джентльмен в мехах двинулся к кресту один.
     Он ехал с поднятым забралом; лицо у него было властное и гордое, под стать его пышному одеянию. И Дик не без смущения двинулся навстречу своему пленнику.
     -- Благодарю вас, милорд, за точность, -- сказал он и низко поклонился. -- Не угодно ли вашей светлости сойти на землю?
     -- Мы здесь одни, молодой человек? -- спросил рыцарь.
     -- Я не так прост, -- сказал Дик, -- и должен признаться вашей светлости, что в лесу, возле этого креста, лежат мои честные ребята с оружием наготове.
     -- Вы поступили мудро, -- сказал лорд, -- и я очень этому рад, потому что вчера вы дрались как безрассудный сарацин, а не как опытный христианский воин. Впрочем, не мне об этом говорить, так как я был побежден.
     -- Вы были побеждены, милорд, только потому, что упали, -- ответил Дик. -- Если бы волны не пришли мне на помощь, я бы погиб. Я до сих пор ношу на теле знаки, которыми отметил меня ваш кинжал. Мне думается, милорд, что весь риск, так же как и все выгоды этой маленькой слепой стычки на берегу, выпал на мою долю.
     -- Я вижу, вы достаточно умны, чтобы не хвастать своей победой, -- заметил незнакомец.
     -- Нет, милорд, -- ответил Дик, -- для этого особого ума не нужно. Теперь, когда при свете дня я вижу, какой отважный рыцарь сдался -- не мне, а судьбе, темноте и приливу -- и как легко бой мог принять совсем другой оборот для такого неопытного и неотесанного воина, как я, я несколько смущен своей победой, и вам, милорд, это не должно казаться странным.
     -- Вы хорошо говорите, -- сказал незнакомец. -- Ваше имя?
     -- Мое имя, если вам угодно знать его, Шелтон, -- ответил Дик.
     -- А меня называют лорд Фоксгэм, -- сказал рыцарь.
     -- Так вы опекун самой милой девушки в Англии, милорд! -- воскликнул Дик. -- Теперь я знаю, какой мне взять с вас выкуп за вашу жизнь и за жизнь ваших слуг! Я прошу вас, милорд, окажите мне милость, отдайте мне руку моей прекрасной дамы, Джоанны Сэдли, и получите взамен свою свободу, свободу своих слуг и, если желаете, мою благодарность и преданность до самой смерти.
     -- Разве вы не воспитанник сэра Дэниэла? -- спросил лорд Фоксгэм. -- Если вы сын Гарри Шелтона, то, насколько мне известно, сэр Дэниэл должен быть вашим опекуном.
     -- Не угодно ли вам, милорд, сойти с лошади? Я расскажу вам подробно, кто я такой, каково мое положение и на каких основаниях я осмеливаюсь просить у вас руки Джоанны Сэдли. Присядьте, пожалуйста, милорд, вот на эту ступеньку, выслушайте меня до конца и не судите меня строго.
     С этими словами Дик протянул лорду Фоксгэму руку и помог ему слезть с лошади; он привел его на бугор к кресту, усадил на то место, где недавно сидел сам, и, почтительно стоя перед своим благородным пленником, рассказал ему всю свою жизнь вплоть до вчерашнего дня.
     Лорд Фоксгэм внимательно его выслушал.
     -- Мастер Шелтон, -- сказал он, когда Дик кончил, -- вы одновременно и самый счастливый и самый несчастный молодой джентльмен на всем свете. Но счастье свое вы заслужили, а несчастье получили незаслуженно. Не падайте духом, вы приобрели друга, который может и хочет вам помочь. Хотя человеку вашего происхождения не следует якшаться с разбойниками, я должен признать, что вы храбры и благородны. Во время боя вы опасны, во время мира учтивы. Вы молодой человек с прекрасными возможностями и отважной душой. Имений своих вы не увидите до нового переворота. Пока ланкастерцы стоят у власти, сэр Дэниэл будет пользоваться ими как своими собственными. С моей воспитанницей дело обстоит тоже не просто. Я обещал ее одному джентльмену, моему родственнику, по имени Хэмли; обещание ему дано давно...
     -- Ах, милорд, тем временем сэр Дэниэл обещал ее милорду Шорби! -- перебил Дик. -- И, хотя обещание это дано совсем недавно, по всей вероятности, оно скорее будет выполнено, нежели ваше.
     -- Вы правы, -- ответил лорд. -- И вот, принимая к тому же во внимание, что я ваш пленник, жизнь которого была в ваших руках, и, главное, что девушка, к Несчастью, находится в чужих руках, я даю вам свое согласие. Помогите мне с вашими добрыми молодцами...
     -- Милорд! -- воскликнул Дик. -- Ведь это те самые разбойники, за знакомство с которыми вы упрекнули меня!
     -- Разбойники, нет ли, а сражаться они умеют, -- ответил лорд Фоксгэм. -- Помогите мне, и, если нам с вами удастся отбить эту девушку, клянусь своей рыцарской честью, она будет вашей женой.
     Дик преклонил колено перед своим пленником. Но тот, легко соскочив с подножия креста, поднял юношу и обнял, как сына.
     -- Раз вы собираетесь жениться на Джоанне, -- сказал он, -- мы с вами должны стать друзьями.
    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. "ДОБРАЯ НАДЕЖДА"
     Час спустя Дик снова сидел у "Козла и волынки", завтракал и выслушивал донесения своих гонцов и часовых. Дэкуорта все еще не было в Шорби; впрочем, такие отлучки были нередки, так как у него постоянно было множество самых различных дел в самых различных концах страны. Братство "Черной стрелы", как известно, было основано разоренным Дэкуортом в целях мести и наживы; многие, впрочем, из тех, кто знал его ближе, смотрели на него как на агента и представителя великого Ричарда, графа Уорвикского, этого прославленного вершителя судеб британского престола.
     Как бы то ни было, Дэкуорт отсутствовал, и в Шорби его замещал Ричард Шелтон. Он склонился над тарелкой, озабоченный своими мыслями. Они уговорились с лордом Фоксгамом сегодня вечером нанести решительный удар и освободить Джоанну силой. Однако трудности этого предприятия были огромны. Разведчики, являвшиеся к нему для доклада, приносили самые неутешительные вести.

/ Полные произведения / Стивенсон Р. / Чёрная стрела

Смотрите также по произведению "Чёрная стрела":

• Краткое содержание