• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля

Приключения капитана Врунгеля [6/8]

Скачать полное произведение

    - Как, - говорит, - капин Врунгель? Тот самый? Это что же теперь будет? Беспорядки, пожар, революция, выговор по службе?.. Ну, знаете, конечно, восхищен вашим мужеством и ниго не имею против вас лично, но как лицо официальное приказываю вам немедленно покинуть вверенную мне территорию и к сему препятствий чинить не буду... Адъютант, выдайте ка- питану разрешение на выезд.
     Адъютант рад стараться, моментально сочинил бумагу, шлепнул печать, подает. А мне только того и надо. Я поклонился, взял под козырек.
     - Спасибо, - говорю, - ваше превосходительств Весьма признателен за любезность. Совершенно удовлетворен вашими распоряжениями. Разрешите откланяться?
     Повернулся и вышел. Пошел и Фукс за мной. Идем прямо к пристани. Вдруг слышу - сзади какой-то шум,опот. Я обернулся, смотрю - человек сорок в штатском, в широкополыхляпах, в сапогах, с ножами, с ручными пулеметами бегут за нами, пылят, обливаются потом.
     - Вон они, вон они! - кричат.
     Гляжу - за нами охотятся. Мгновенно взвесил соотношение сил и вижу - делать нечего, надо бежать. Ну, побежали... Добежали до какой-то будоч- ки. Я изнемог, остановился дух перевести, сердце так и колотится - ус- тал. А как же... и возраст и жара. А Фукс - тому хоть бы что, он легок был на ходу.
     Однако, смотрю, и он опечален событиями, побледнел, глаза бегают. По- том вдруг повеселел и так фамильярно хлопает меня по спине.
     - Ну, - говорит, - капитан, стойте здесь. Я один побегу, а вас не тронут.
     И пустился, только пятки сверкают.
     Такого поступка я от него, признаться, не ожидал, расстроился даже. Эх, думаю, будь что будет... Одно спасение - лезть на пальму. Полез. А эта орава все ближе. Я обернулся, смотрю - народ дородный, свирепый, не- воспитанный. Ну и струхнул, признаться. Так напугался, что дажслабость почувствовал. Вижу - конец пришел. "Уж скорей бы", - думаю. Вцепился в пальму, повис, замер и вот слышу - они уже здесь, рядом, пят, топчут- ся. И разговоры слышу; из разговоров я понял, что это за народ. Я-то ду- мал, бандиты, охотники за скальпами, а оказалось - просто жандармы, только переодетые. Не знаю, жара ли повлияла или другая кака причина, но губернатор, оказывается, спохватился, пожалел о своей безности и приказал нас разыскать и линчевать на всякий случай.
     Только, вижу, медлят и с этим делом. Минуту жду, десять минут. Не трогают. У меня уже руки устали, дрожат, вот-вот сорвусь, упаду. Ладно, думаю,се равно один конец. Ну, и слез с пальмы... И, представьте, не трони. Постоял, подождал - не трогают. Пошел не спеша - не трогают, расступились даже, как от огня.
     Ну, тогда побрел я опять на бульвар, сел под той пальмой, где мы с Фуксом сидели, и задремал. Да так задремал, что не заметил, как и ночь прошла. А утром на рассвете явился Фукс, разбудил меня, поприветствовал.
     - Видите, капитан, - говорит, - не тронули вас.
     - Да почему, объясните?
     - А вот, - смеется он, заходит сзади и снимает у меня со спины плака- тик: череп солнией, две кости и подпись: "Не трогать - смертельно!"
     Где уж он этот плакатик подцепил, не берусь вам сказать, но надо ду- мать, что в т будке, на бульваре, трансформатор стоял. Иначе откуда бы...
     Да-с. Ну, посмеялись мы, побеседовали. Фукс, оказывается, времени зря не терял - взял билеты на пароход. А на пристани я предъявил свой про- пуск, нас отпустили без разговоров. Даже каюту предоставили и счастли- вого пути пожелали.
     Мы расположились по-барски и отправились в Рио-де-Жанро пассажира- ми.
     Прибыли благополучно, высадились. Навели справки.
     Оказывается, "Беду" тут, недалеко, выбросило на берег. Повредило, ко- нечно, но Лом показал себя молодцом, все привел в порядок, поставил суд- но в стапеля, а сам зажил отшельником. Все ждал распоряжений, а мне, вы сами понимаете, распорядиться было трудненько.
     Ну, мы с Фуксом наняли местный экипаж - этакую корзинку на колесах, - подхлестнули волов, поехали. Едем по берегу и наблюдаем печальную, но поучительную каину местных нравов: человек двести негров таскают кофе и сахар со склада на берег и прямо мешками в воду - бултых, бултых! В море не вода, а сироп. Кругом мухи, пчелы. Мы засмотрелись. Полюбо- пытствовали, что это за странное развлечение такое. Нам объяснили, что цены на сахар низкиетовары девать некуда, ну и таким вот образом исп- равляют экономику, поднимают уровень жизни. Словом, мол, все нормально, и иначе ничего не делаешь. Да. Поехали мы дальше. И вот видим - наша красавица "Беда" стоит на бережк ждет твердой командирской руки, а ря- дом какой-то верзила разгуливает. Чистый разбойник: шляпа как зонтик, на боку косарь, штаны с бахромой. Увидал нас - бросился. Ох, думаю заре- жет!
     Но не зарезал, нет. Это Лом, оказывается, обжился здесь, нарядился по местной моде.
     Ну, встретились, облозались, поплакали даже. Вечером поболтали: он о своих злоключениях рассказал, мы - о своих.
     А с утра вышибли клинья из-под киля, спустили яхту на воду, подняли флаг. Я, признаться, даже слезу пустил. Ведь это, молодой человек, большая радость - очутиться на родной палубе. А еще большая радость, что дело продолжается. Можно двигаться смело в дальнейший путь. Только и ос- талось - отход оформить.
     Нууж это я взял на себя. Прихожу к начальнику порта, "команданте делбахия" по-ихнему, подал бумаги.
     И вот этот команданте, как увидел меня, сразу надулся, как жаба, и принялся кричать:
     - Ах, так это вы капитан "Беды"? Стыдно, молодой человек! Тут сплош- ные доносы на вас. Вот адмирал Кусаки жалуется: какой-то остров вы там разрушили, калота обидели... И губернатор сообщает: самовольно покину- ли порт Пара...
     - Как же так, - говорю, - самовольно? Позвольте, - и подаю свой про- пуск.
     А он и смотреть не стал.
     - Нет, - говорит, - не позволю. Ничего не позволю. Одни неприятности из-за вас... Убирайтесь вон!.. - Потом как гаркнет: - Лейтенант! Загру- зить яхту "Беду" песком вплоть до полного потопления!
     Ну, я ушел. Заторопился на судно. Прихожу. А там уже и песок привез- ли, и какой-то чиновник крутится, распоряжается.
     - Это вашу яхту приказано загрузить песком? Так вы, - говорит, - не беспокойтесь, я не задержу, в одну минутку сделаем...
     Ну, признаться, я думал, что тут-то наверняка конец. Потонет яхта, потом доставай. Но, представьте, и тут сумел испьзовать обстоятельства в благоприятном смысле.
     - Стойте, молодой человек! - кричу я. - Вы каким песком хотите гру- зить? Ведь мне надо сахарным, первый сорт. Ну что ж, пожалуйста, сию ми- нутку.
     И, знаете, те же негры побежали, как муравьи, загрузили яхту, забили трюм, надстройки, на пабу навалили сахар, прямо в мешках.
     "Беда" моя, бедняжка, садится глубже, глубже, потом - буль-буль-буль... И глядим - толькмачты торчат. А потом и мачты скры- лись.
     Лом с Фуксом в горе глядят на гибель родного судна, у обоих слезы на глазах, а я, напротив, в отличном настроении. Приказал разбить лагерь тут на берегу. Пожили мы три дня, а на четвертый сахар растаял, смотрим - яхта наша всплывает не торопясь. Ну, мы ее пистили, помыли, подняли паруса и пошли.
     Только вышли, смотрю - на берег бежит команданте с саблей на боку, кричит:
     - Не позволю!
     А рядом вприпрыжку старый знакомый, адмирал Кусаки, тоже ругается:
     - Разве это работа, господин команданте? За такую работу, пожалуйста, деньги обратно.
     "Ну, - я думаю, - ругайтесь себе на здоровье". Помахал им ручкой, развернулся и пошел полным ходом.
    
    
     Глава XV, в которой адмирал Кусаки пытается поступить на "Беду" мат- росом
    
     Из Бразилии наш путь лежал дальше на запад. Но через материк, сами понимае, не пойдешь, и пришлось уклониться к югу. Я проложил курс, расставил вахты и пошел. Шли в этот раз прекрасно. Ветерок дул, как по заказу, из-под носа буруны, за кормой дорожка, паруса звенят, снасти об- тянуты. Миль по двести за сутки отсчитывали, а сами сложа руки сидели. Лом с Фуксом обленились совсем, дисциплина начала падать, и я решил за- нять экипаж судовыми работами.
     - Ну-к - говорю, - Лом, довольно вам загорать. Займитесь-ка медными частями. Надрайте так, чтобы огнем горело.
     Да. Ну, сказал. Лом козырнул: естьмол.
     Натер кирпича, берет тряпку, и пошла работа.
     Только я спустился в каюту вздремнуть, слышу - беспокойство на палу- бе. Вскочил, бросился к трапу, а навстречу Фукс. Бледный, дрожит.
     - Пожалуйста, - говорит, - Христофор Бонифатьевич, на палубу. У нас, кажется, пожар.
     Выскочил я. Смотрю - и вправду: горит, палуба в двух местах. А Лом как ни в чем не бывало сидит чуть поодаль от очагов огня и драит медную уточку.олько я пригляделся, смотрю - и тут палуба вспыхнула.
     Я, знаете, растерялся даже.
     - Лом, - кричу, - объясните, в чем дело?
     А тот встает, берет под козырек и спокойно так рапортует:
     - Согласно вашему приказанию, драю медные части так, чтобы огнем го- рело. Какие последуют распоряжения?
     Я было хотел разнести Лома, да вовремя сдержался. Вижу - сам виноват. А как же, знаете, - писатель или, т, артист может, конечно, позволить себе некоторые вольности в выражеях, а у нас в морском деле - точность прежде всего. Нам стихи писать когда. Отдаешь распоряжение - думай, что говоришь, а то попадешь на такого, как Лом, - человек он внима- тельный, аккуратный, привык исполнять команду в буквальном значении, к тому же и силушка у него богатырская, - так, знаете, и аварии недале- ко.
     Ну, вижу, нужно исправлять последствия своей ошибки. И распорядился мигом:
     - Отставить драить медные части! Пробить пожарную тревогу!
     Фукс бросается к колоколу. Лом, согласно расписанитревоги, остается у места возникновения пожара, а я в руле. Звону много, а толку никакого. Огонь ширится. Горит, как факел. Того и гляди, до парусов дойдет. Ну, я вижу, дело дрянь. Развернулся кругом, стал против ветра. И помогло, а- ете. Сдуло огонь. Он у нас за кормой поболтался этаким огненным шлфом, оборвался и погас. Фукс успокоился. И Лом понял, что перестарался. Да-с.
     Ну, а затем легли на прежний курс, заменили дефектные части палы, без дальнейших приключений обогнули мыс Горн, прошли мимо Новой Зеландии и благополучно прибыли в Сидней, в Австралию.
     И вот, представьте, подходим к портовой стенке и кого встречаем? Ду- маете, кенгуру, утконоса, страуса-эму? Нет! Подваливаем. Смотрю - на бе- регу толпаа в толпе, в первом ряду, - адмирал Кусаки собственной пер- соной.
     Как он туда попал, откуда, зачем - черт его знает! Одно несомненно, что это именно он. Мне, признаюсь, стало неприятно и даже, знаете, как-то не по себе.
     Ну, подошли, встали. Адмирал затерялся в толпе. А я, как только пода- ли сходни, так сразу на берег, в порт. Представился властям, доложил о прибытии, побеседовал с чиновниками. Сперва, как полагается, о погоде, о здоровье, о местных новостях, а потом между разговорами закидываю удоч- ку: может, думаю, удастся узнать, что тут этот Кусаки делает и какую еще пакость готовит.
     Чиновники, одна, ничего не сказали, сослались на неосведомленность. Ну, я поболтал с ними еще и отправился прямо к капитану порта. Поздоро- вался и объяснился начистоту: меня, мол, один японский адмирал преследу- ет.
     - Один? - говорит тот. - Ну, мой дорогой, вам повезло. Я сам от таких адмиралов не знаю, куда деваться, и ниче не могу предпринять. Не при- казано ни помогать, ни противодействовать. Чем другим рад служить. Не угодно ли виски с лимонадом? Обедать ко мне пожалуйте, сигару, может быть, выкурите? А с адмиралом вы как-нибудь сами улаживайте...
     Да-с. Словом, вижу - неприятная история. Сейчас, конечно, адмирал Ку- саки для нас не фигур Да, по правде сказать, мы их и тогда-то не больно боялись, но е-таки, знаете, дела с ними иметь, прямо скажем, не очень любили.
     Вот я вам про Италию имел случай рассказать. Там заправилы мечтали всю Африку к рукам прибрать, пол-Европы, четверть Азии... А на востоке японские бояре (самураи по-ихнему) так же вот размечтались - подай им весКитай, всю Сибирь, пол-Америки...
     Вообще-то, конечно, мечтать никому не заказано. Полезно даже порой пофантазировать. Но когда такой вот фантазер нацепит погоны да сядет на боевом корабле у заряженной пушки - тут и неприятность может слу- читься... Размечтается да прицелится, прицелится да бабахнет. Хорошо, как промахнется. А ну как попадет? Да тут такое может случиться, что к ночи лучше и не вспоминать!
     Вот поэтому мы и старались таких фантазеро сторонкой обходить. Но прямо скажу - не всегда это нам удавалось. Такие упрямые среди них попа- дались мечтатели, что другой раз никак не отвяжешься. Вот и мне такой достался - господин Кусаки, адмирал. Как встретились тогда в китолюбивом комитете, так и прицепился ко мне, как репей.
     И, конечно, не только в мои дела адмиралы эти нос совалиИм до всего было дело: там стравить кого с кем, там обобрать под шумок, там поша- рить, там понюхать для интереса: где нефтью пахнет, где рыбой, где золо- том?.. И, конечно, не мы одни понимали это. Но там на этих фантазеров сквозь пальцы смотрели - не помогали и не препятствовали. Так сказать, на развод берегли для острастки и для обеспечения взаимной безопасности.
     Да-с. Ну, это я вам могу объяснить, а с капитаном порта такой разго- вор неуместен. Поблагодарил я его, распрощался. Так и ушел ни с чем и мер принять не сумел.
     Вернулся на яхту, сел чайку попить. И вот смотрю - поднимается на борт маленький человечек, по всем признакам японский кул В худеньком пиджачишке, с корзиночкой в руках. Робко так подходит и объясняет, что тут, в Австралии, погибает с голоду, и просится на слуу матросом. Да так настойчиво.
     - Пойдете, - говорит, - по Тихому океану, там тайфуны, туманы, неисс- ледованные течения... Не справитесь. Возьмите, капитан! Я моряк, я вам буду полезен. Я и прачкой могу быть, парикмахером. Я на все руки...
     - Ладно, - говорю, - зайдите черезас, я подумаю.
     Ушел он. А ровно через час, смотрю, посольская машина останавливается невдалеке.
     Ну, я взял бинокль и вижу - вылезает оттуда мой японец, берет корзи- ночку и не спеша направляется к судну. Кланяется этак почтительно и ять ту же песню:
     - Возьмите... Не справитесь...
     - Вот что, - говорю, - убедили вы меня. Вижу сам, что придется брать матроса. Но только не вас, молодой человек.
     - Почему же?
     - Да так, знаете, цвет лица у вас очень неестественный. У меня на этот счет взгляды несколько устаревшие, но вполне определенные: по мне, если уж брать арапа, так черного. Негра взял бы, папуаса взял бы, а вас, уж не обижайтесь, - не возьму.
     - Ну что ж, - говорит он, - раз так, ничего не поделаешь. Простите, что я вас побеспокоил.
     Поклонился и пошел. Вскоре и мы собрались прогуляться. Привели в по- рядок одежду, побрились, причесались. Яхту прибрали, каюту заперли. Идем все втро по улице, наблюдаем различные проявления местного быта. Инте- ресно, знаете, в чужой стране. Вдруг смотрим - странная картина: сидит чистильщик-негр, а перед ним на четвереньках наш японец. И этот негр его начища черной ваксой. Да как! Там, знаете, чистильщики квалифицирован- ные, из-под щеток искры летят... Ну, мы сделали вид, будто нам ни к че- му, прошли мимо, отвернулись даже. А вечером пришли на судно - Фукс с Ломом утомились, а я остался на вахте, жду, знаете, того негра; думаю, как бы его встретить получше.
     Вдруг подают мне пакет от капитана порта. Оказывается, скучает ста- рик, приглашает на завтра составить партию в гольф. Я, признаться, даже и не знал, о это за игра. Но, думаю, черт с ним. Пусть проиграю, зато прогуляюсь, разомнусь на берегу... Словом, ответил, что согласен, и стал собираться.
     Разбудил Лома, спрашиваю:
     - Что нужно для гольфа?
     Он подумал, потом говорит:
     - По-моему, Христофор Бонифатьевич, нужны трикотажные гетры, и больше ничего. Есть у меня рукава от старой тельняшки. Возьмите, если хотите.
     Я взял, примерил. Брюки надел с напуском, китель подколол булавками в талии, и превосходно получилось: такой бравый спортсмен - чемпион, да и только.
     Но для спокойствия я все-таки заглянул в руководство по гольфу, озна- комился. Вижу, игра-то самая пустяковая: мяч гонять по полю от ямки к ямке. Кто меньше ударов сделает, тот и выиграл. Но одними гетрами тут не отделаешься: нужны разные палки, клюшки, дубинки - чем бить, и еще по- мощникмальчик нужен - таскать все это хозяйство Ну, пошли мы с Ломом искать снаряжение. Весь Сидней насквозь прошли - ничего подходящего. В одной лавочке нашли хлысты, да тонки, в другой нам полицейские дубинки предложили. Ну, да эти мне как-то не по руке.
     А дело уже к ночи. Луна светит. Этакие таинственные тени ложатся вдо дороги. Я уж отчаялся. Где тут искать? Разве сучьев наломать?
     И вот, видим - сад с высокой оградой и за оградой - различные де- ревья. Лом меня подсадил, перелезли, идем меж кустов.
     Вдруг смотрю - крадется негр, верзила, и под мышкой тащит целый ворох палок для гольфа. Точь-в-точь такие, как в руководстве показаны.
     - Эй, любезный, - кричу я, - не уступите ли мне свой спортинвентарь?
     Но он либо не понял, либо от неожиданности - толь гикнул страшным голосом, схватил дубинку, взмахнул над головой - иа нас... Я, скажу не стыдясь, испугался. Но тут Лом выручил: сгреб его в охапку и зашвырнул на дерево. Пока он слезал, я подобрал эти палки, рассматриваю, вижу - точь-вточь как в руководстве изображены. А работа какая! Я, знаете, просто размечтался, гдя, да тут Лом меня вывел из задумчивости.
     - Пошли, - говорит, - Христофор Бонифатьевич, домой, а то что-то сыро здесь, как бы не простудились.
     Ну, перелезли снова через ограду, вышли, вернулись на судно. Я успо- коился: костюм есть, клюшки есть, теперь одимальчик остался... Да вот совесть еще несколько неспокойна: неудобноеловека ни с того ни с сего так обездоливать. Но, с другой стороны, он сам первый напал, да и клюшки эти мне всего на денек нужны - в аренду, так сказать... Словом, с инвен- тарем дело кое-как утряслось.
     А с мальчиком еще лучше уладилось: утром, чем свет, слышу - кто-то зовет смиренным голосом:
     - Масса капитан, а масса капитан!
     Я выглянул.
     - Я, - говорю, - капитан, заходите. Чем могу служить?
     И вижу: приятель, вчерашний японец, собственной персоной, но уже под видом чернокожего. Я-то его маскировку видел, а то бы и не узнал - до того он ловко свою наружность обработал: прическа-перманент под кара- куль, физиономия до блеска начищена, на ногах соломенные тапочки и сит- цевые брюки в полоску.
     - Вам, - говорит, - масса капитан, я слышал, негр-матрос нужен.
     - Да, - говорю, - нужен, только не матрос, а бой для гольфа. Вот тебе клюшки, забирай да пойдем...
     Пошли. Капитан порта меня уже ждал. Уселись мы с ним в машину. Прое- хали с час.
     - Ну, - говорит мойартнер, - начнем, пожалуй? Уж вы, надеюсь, как джентльмен не обмане меня в счете?
     Он уложил свой мячик в ямку, размахнулся, ударил. Ударил и я. У него прямо пошло, а у меня в сторону. Ну, и загнал я свой мяч к черту на ро- га. Кругом кусты, овраги, буераки, местность, что и говорить, живопис- ная, однако сильно пересеченная. Негр мой измучился, да и понятно: палки тяжелые, жара, духота. С не пот градом, в три ручья, и, знаете, весь его грим поплыл, вакса рааяла, и он уже не на негра, а на зебру стал похож: вся физиономия желтая с черным, в полоску. Устал и я, признаться. И вот вижу - ручей течет, а там ручьи редкость.
     - Давай-ка, - говорю, - вот здесь отдохнем, побеседуем. Тебя звать-то как?
     - Том, масса капитан.
     - Дядя Том, значит. Ну, ну.ойдем-ка, дядя Том, умоемся.
     - Ой, нет, масса, умываться мне нельзя: табу.
     - А, - говорю, - ну, раз табу, как хочешь. А то бы умылся. Смотри-ка, ты весь полинял.
     Не нужно бы мне этого говорить, да уж сорвалось, не воришь. А он промолчал, только глазами сверкнул и уселся, будто палки перекладывает.
     А я к ручью. Вода холодная, чистая - хрусталь. Освежаюсь, фыркаю, как бегемот. Потом обернулся, смотрю - крадется, и самая тяжелая дубинка в руке. Я было крикнул на него, движу - поздно. Он, знаете, размахнул- ся - и в меня этой дубинкой. Попал бы - и череп долой. Но я не растерял- ся: бултых в воду!
     Потом выглянул, вижу - он стоит, зубы оскалил, глаза горят, как у тигра, вот-в бросится...
     Вдруг что-то сверху хлоп его по прическе! Он так и сел. Я подбегаю, ищу избавителя - нет никого, только дубинка эта лежит. Поднял я ее, осмотрел, вижу - вместо фирменной марки на ней туземный святой изобра- жен. Ну, тут я понял: вместо клюшек для гольфа я вчера бумеранги у папу- аса отобрал. А бумеранг знаете какое оружие? Им без промаху надо бить, а промахнулся - смотри в оба, а то вернется и как раз вот так хлопнет по черепу. Да.
     Ну, осмотрел я дядю Том Слышу - пульс есть, значит, не смертельно. Взял его за ноги и потащил в тень. Тут, понимаете, у него из кармана вы- валиваются какие-то бумажки. Я подобрал, вижу - визитные карточки. Ну, читаю, и что бы вы думали? Черным по белому так и написано:
     ХАМУРА КУСАКИ АДМИРАЛ
     "Вот ты, - думаю, - где, голубчик! Ну, полежи, отдохни, а мне неког- да, игру надо продолжать, а то партнер обидится".
     Да. Ну, пошел дальше, гоню мяч и сам не рад, что связался с этим гольфом, но отступать не в моем характере. Бью, считаю удары. Тя- ленько, знаете. С помощником еще туда-сюда, а одному просто зарез: да- рить надо посильнее, и мяч отыскать, и палки тащить. Ноги ноют, руки не слушаются. В общем и целом получается, что не я мяч гоню, а он меня. Ну, и загнал: кругом болотце, осока, какая-то речка течет, кочки на бере- гу...
     "Так, - думаю, - сейчас до речки догон отдохну, искупаюсь".
     Размахнулся, ударил. Вдруг все эти кочки повакивали и давай пры- гать...
     Это, оказывается, не кочки были, атадо кенгуру. Видимо, испугались - и врассыпную. А мяч мой одной кенгурихе со всего размаха в сумку. Она взвизгнула да как припустит... И хвостом и ногами работает. Передними лапами держится за сумку и мимо меня прыг, прыг...
     Ну, что тут делать? Я бросил палки - и за ней. Нельзя же мяч поте- рять.
     И такая получилась скачка с препятствиями, что до сих пор вспомнить весело.
     Сучья под ногами хрустят, камни разлетаются...
     Я устал, но не сдаюсь, не выпускаю ее из поля зрения. Она присядет отдохнуть, и я присяду; она в путь, и я в путь... И вот животное, знаете, растерялось, сбилось с курса от страха. Ей бы в чащу, в кусты, а она на чистое место, на шоссе, прямо к Сиднею.
     Вот уж и город видно, сейчас улицы начнутся. Народ на нас смотрит, кричит, полицейский на мотикле гонится, засвистел... Тут, видимо испу- гавшись, животное делает этакую фигуру в воздухе, наподобие мертвой пет- ли. Мяч мой выскакивает из сумки, я бросаюсь за ним, наклоняюсь и в ту же секунду получаю чувствительный толчок пониже спины. Ну, ложу вам, и ощущение! Прямо, как говорится, "ни встать, ни сесть".
     Но я все-таки встал, отряхнулся. Тут народ кругом: сочувствуют, пред- лают помощь, а мне не помощь, мне палка нужна: мяч тут, и ямка уже не- далеко, а бить нечем. Ну, и сжалился один джентльмен, дал свою тросточ- ку. На восемьдесят третьем ударе я закончил игру.
     Капитан порта просто разахался.
     - Поразительный, - говорит, - результат! Вы подумайте: такой трудный участок, и неужели всего восемьдесят четыре удара?
     - Так точно, - отвечаю я, - восемьдесят три, не больше, не меньше...
     А про кенгуру я умолчал. В руководстве о кенгуру ничего не сказано, в правилах игры тоже. И выходит, что если животное непреднамеренно оказало помощь, так это уж, знаете, его дело.
    
    
     Глава XVI О дикарях
    
     Поговорили мы с капитаном порта о местных ностях, о достопримеча- тельностях. Он меня в музей пригласил. Пошли.
     Там действительно есть что посмотреть: модель утконоса в натуральную величину, собака динго, портрет капитана Кука...
     Но только я задержу внимание на какой-нибудь детали, мой спутник тя- нет меня за рукав и дальше влечет.
     - Идемте - говорит, - я вам самое главное покажу: живой экспонат - вождь дикарей в полном вооружении, особенно интересно. Там сделан этакий загончик, вроде как в зоопарке, разгуливает здоровенный папуас с удиви- тельной прической на голове... Увидел нас, издал воинственный возглас, взмахнул дубинкой над головой. Я было попятился. А потом вспомнил ар- тистов в Гонолулу и, по правде сказать согрешил "И это - думаю, - тоже, наверное, артист. Ну и решил расспросить потихоньку, без свидетелей, как это он до такой жизни дошел.
     Распрощался повежливее с капитаном.
     - Спасибо, - говорю, - за компанию, очень здесь интересно. Но вас я не смею задерживать, а сам, с вашего позволения, еще посмотрю...
     И остались мы с папуасом наедине. Разговорились.
     - А вы, - спрашиваю, - признайтесь, настоящий папуас или так?
     - Ну, что вы, - отвечает тот, - самый настоящий, сын вождя, училсяв Оксфорде, в Англии. Окончил университет с золотой медалью, защитил дис- сертацию, получил звание доктора прав, вернулся на родину... А тут рабо- ты по специальности нет... Жить не на что, вот и поступил сюда...
     - Вот как! И хорошо зарабатываете?
     - Да нет, - отвечает он, - не хватает. Ночью еще по совместительству городской сад стерегу. Там лучше платят и работа полее. Тут тихо. Вот только вчера какие-то дикари напали, отняли бумеранги. Сегоя не знал, с чем и на службу идти. Хорошо, догадался: у меня со студенческих лет набор палок для гольфа остался, с ними и пошел. И ничего, не замечает публика...
     Да. Ну, распрощались. Тут бы можно и покинуть Австралию, но у меня остался долг чести, так сказать: вернуть оружие вождю папуасов и посмот- реть, что с моим адмиралом.
     И вот, знаете, снарядились мы по-походному, яхту сдали под надзор портовых властей, а сами отправились все втроем.
     Идем в глубь страны по следам недавних событий, читаем книгу природы: вот здесь я за кенгуру гнался, вот здесь ручей, здесь бумеранг лежал, здесь сам Кусаки... Однако нет ни того, ни другого.
     А здесь я последние палки бросил. Но и тут, знаете, пусто. Как корова языком слизнула.
     Ну, побродилиобыскали все кругом. Тот же результат. Только с дороги сбились. В море-то я хорошо ориентируюсь, а на суше, бывает, и заблу- жусь. А тут кром пустыня - ориентиров нет. К тому же жара и голод... Фукс с Ломомопщут потихоньку, а я креплюсь: положение обязывает, как ни говорите. Да.
     Недели три так бродили. Измучились, похудели. И сами не рады, что пошли, да теперь уж делать нечего... И вот, знаете, однажды разбили мы бивуак, прилегли отдохнуть, а жара - как ване. Ну, и разморило, засну- ли все.
     Не знаю, сколько уж я проспално только слышу сквозь сон: шум, воз- ня, воинственные крики. Проснулся, продрал глаза, гляжу - Фукс тут, под кустом, спит крепким сном, как младенец, а Лома нет. Посмотрел кругом - нигде нет. Ну, тогда беру бинокль, осматриваю горизонт и вижу - мой старший помощник Лом сидит у костра, а кругом, понимаете, дикари и, судя по поведению, едят моего старшего помощника...
     Что делать? Я тогда складываю ладони рупором и во все горло кричу:
     - Отставить есть моего старшего помощника!
     Крикнул и жду...
     И вот, поверите ли, молодой человек, слышу, как эхо, доносится ответ:
     - Есть отставить есть вашего старшего помощника!
     И действительно, смотрю - отставили. Закидали костер, поднялись и все вместе направляются к нам.
     Ну, встретились, поговорили, выяснили недоразумение. Оказалось, папу- асы с северного берега. У них тут и деревня была недалеко, и море тут же, а Лома они вовсе и не собирались есть. Напротив, угостить нас хоте- ли, а Лом их оворил подальше от бивуака костер разложить: боялся пот- ревожить насон. Да.
     Ну, подкрепились мы. Они спрашивают:
     - Куда, откуда, с какими целями?
     Я объяснил, что ходим по стране и скупаем местное оружие старинных образцов для коллекции.
     - А, - говорят, - кстати попали. Вообще-то у нас этого добрае быва- ет. Это хозяйство мы давно в Америку вывезли, а сами на винтовки переш- ли. Но сейчас случайно есть небольшая партия бумерангов...
     Ну, и отправились мы в деревню. Притащили они эти бумеранги. Я как глянул, так сразу и узнал свои спортивные доспехи.
     - Откуда это у вас? - спрашиваю.
     - А эт - отвечают они, - один посторонний негр принес. Он сейчас поступил военным советником к нашему вождю. Но только его сейчас нет, и вождя нет - они в соседнюю деревню пошли, обсуждают там план похода.
     Ну, я понял, что мой воинственный адмирал здесь окопался, и вижу - надо уходить подобру-поздорову.
     - Послушайте, - спрашиваю, - а где у вас ближайшая дорога в Сидней, или в Мельбурн, или вообще ка-нибудь?
     - А это, - отвечают они, - только морем. По суше и далек и трудно, заблудитесь. Если хотите, можете здесь пирогу зафрахтовать. Ветры сейчас хорошие, в два дня доберетесь.
     Я выбрал посудину. И странная, доложу вам, посудина оказалась. Парусроде кулька, мачта - как рогатина, а сбоку за бортом - нечто вроде ска- меечки. Если свежий ветер, так не в лодке надо сидеть, а на этой скам ечке как раз. Мне, признаться, на таком судне ни разу не приходилось плавать, хоть я в парусном деле и не новичок. Но тут делать нечего, канибудь, думаю, справлюсь.
     Погрузил бумеранги, взял запасов на дорогу, разместил экипаж. Я в ру- ле. Лом с Фуксом за бортом, вместо балласта. Подняли паруса и пош.
     Только отошли, смотрю - за нами в погоню целый флот. Впереди большая пирога, а на носу у нее - мой странствующий рыцарь: сам адмирал Кусаки в форме папуасского вождя.
     Я вижу - догонят. А сдаваться, знаете, неинтересно. Если бы одни па- пуасы, с ними бы я сговорился - в-таки австралийцы, народ культурный, - а этот... кто его знает? Попадешься вот так, живьем сожрет... Словом, вижу, как ни вертись, а надо принимать сражение.
     Ну, взвесил обстановку и решил так: вступать в бой, проливать кровь - к чему это? Дай-ка лучше я их искупаю. Таким воякам первое дело - голову освежить. А тут ветер бовой, крепкий, команда у них за бортом, на ска- меечках. Так что обстановка самая благоприятная. Ну и если сделать эта- кий штырь подлиннее да быстро развернуться...

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля