• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля

Приключения капитана Врунгеля [4/8]

Скачать полное произведение

    В канал вошли утром. Там вообще-то лоцманы корабли проводят. Но я че- ловек бывалый. Суэцким каналом ходить мне не впервой, я там каждый каму- шек знаю. Ну, и решил зря не тратиться - пошел без лоцмана. Идем. Фукс на носу "впередсмотрящим", я в руле, а Лом двахтенным: готовит на кам- бузе завтрак. Он был мастером кулинарногоела; другой раз такого наст- ряпает, что сыт по горло, а все равно сешь, отведаешь. Вот и в этот раз. С утра, знаете. Лом подвязал фартук, засучил рукава, затопил кам- буз... Я заглянул к нему - куда там: здесь и без того жара, а у него прямо кузница на полном ходу, ад кромешный. Огонь так и пышет, в кастрю- лях кипит, жаркое румянится, а главное - аромат. Подливочки, соуса - это у него был коронный номер. И такой запах пошел над Суэцким каналом, что со всех сторон собрались звери - не закусить, так хоть понюхать. Стоят по берегам, смотрят на нас, облизываются. И, знаете, здорово получается! Мы два дела делаем зараз: во-первых, идем своим напраением, а во-вто- рых, в непосредственной близости изучаем местную фауну. А фауна там бо- гатейшая! Из Аравии пожаловали тигры, кабаны, приполи вараны, а с аф- риканского берега - львы, слоны, носороги. Жираф тоже пришел из пустыни, пронюхал и любуется нашим суденышком. Не знаю уж, какие там возникли у него мысли, но только, судя по всему, он принял нашу яхту за плавучую закусочную. Свесил шею, как подъемный кран, идетза нами по берегу, слюнки пускает.
     А тут Лом как раз закончил стряпню, накрыл стол на три персоны. Все как полагается - тарелочки, вилочки, чистую скатерть постелил и выходит из камбуза с миской в руках. И представьте: жвачное заинтересовалось, лезет мордой прямо в миску; Лом на него кричит, ругается, а жираф - жи- вотное невоспитанное, убеждения на него не действуют, тянется к миске как ни в чем не бывало, зубы оскалил и уже облизывается. И сделать ниче- го нельзя: свернуть некуда, канал узкий, по берегу не пойдешь. Применить физические меры воздействия - это руль нужно бросить, а тут место очень ответственное: рискованно. Фукс - тот увлекся изучением фауны, не видит и не слышит ничего, а у Лома руки заняты... Тут одно спасение - ретира- да.
     - Отступайте, Лом! - приказал я.
     - Есть отступать! - ответил Лом и давай пятиться задом в каюту по трапу.
     А у жирафа знаете какая шея! А тут он ее еще вытянул и тоже за Ломом в каюту. Лом забился в самый конец, и жираф не отстает. И вот сшу. Лом рапортует:
     - Дошел до места!
     Ну, я понял - дело дрянь, так и без завтрака останешься.Рискнул все-таки: бросил на минуточку руль, захлопнул дверь, прищемил жирафу шею. И подействовало, знаете, лучше всяких внушений: жираф уперся всеми четырьмя ногами, выдернул шею из кубрика, выпрямился во весь рост. Но, видимо, обиделось животное: оглянулось кругом, заржало и слопало флюгер.
     Ну, это ущерб небольшой: флюгера у меня были запасные, а завтрак-то все-таки спасли, как ни говорите. И жирафу, если рабраться, не так уж обидно. Конечно, мы его, так сказать, в шею вытолкали, как непрошенного гостя, но все-таки не голодным ушел. Они там привыкли в пустыне - камни и те с голодухи гложут, так что флюгер для него те, знаете, не так се- бе, а в некотором роде деликатес.
     Да. Обсудили и этот поучительный случай, позавтракали с отменным ап- петитом и пошли дальше.
     К ночи прошли Суэц, тут заштили и простояли около двух суток. Да оно, знаете, и кстати. Отдохнули, поправили паруса, рангоут, обтянули такелаж, генеральную уборочку произвели, и утром потянул ветерок. Мы подняли паруса и вышли в Красное море.
     Сначала спокойно шли правым бакштагом, а потом ветерок стал крепчать, и нас здорово потрепал Налетел самум из Сахары. Жарко, как в бане, ду- хота страшная, зыбь, и Фукс, знаете, не выдержал, укачался. Он сначала крепился, не показывал виду, потом сразу как-то сдал. Даже до койки не дополз, улегся тут же на палубе, на ящике с провизией, стонет, обмахива- ется страусовым пером. Жалко парня, однако ничем не поможешь. Морская болезнь - безопасный, но неизлечимый недуг.
     А в остальном все в порядке. Этот самум даже на руку нам: гонит "Бе- ду" полным ходом. Идем хорошо. Так и меряем милю за милей. Я посмотрел, проложил курс, оставил Лома в руле, а сам пошел вздремнуть в каюту. При моей комплекции в этих широтах лучше нести ночную вахту, а Лом, он и днем постоит, не растает. Да.
     Ну, а к ночи жара несколькопала, мой старший помощник Лом отправил- ся спать в каюту, а я встал в руль, ведсудно.
     Ночь в тех местах красива до чрезвычайности: вверху луна качаетс как фонарь на цепочке; море горит голубым, таинственным светом. Как в сказке. Постоишь часок-другой, и полезет в голову всякая чертовщина: разные там ковры-самолеты, драконы, привидения. Я это размечтался, вдруг слышу - Фукс невнятно бормочет что-то. Прислушался... Ого, тут, похоже, не морской болезнью, тут тропической лихорадкой пахнет! Слышу - бредит бедняга, шепчет:
     - Христофор Бонифатьевич, крокод... Еще крокодил...
     Ну, я закрепил руль, спустился в каюту, отпер аптечку, достал порцию хины, выхожу, а Фукс не унимается:
     - Двадцать мь крокодилов, двадцать восемь крокодилов, тридцать кро- кодилов...
     - Полно, Фукс, будет вам крокодилов считать! Сглотнитека лучше, - го- ворю я.
     И только шагнул, мне под ногу подвернулась какая-то гадина. Я попя- тился, поскользнулся, упал, хину рассыпал. Тут кто-то меня за палец - цап! Ну, знаете, тут и я испугался, закричал. На крик выскочил Лом и только ступил на палубу - слышу: тоже кричит.
     А Фукс, как часы, считает:
     - Сорок пять крокодилов... Пятьдесят крокодилов...
     Тут есть от чего прийти в панику. Но я взял себя в руки, вскочил, чиркн спичкой - и, поверите ли, вижу: действительно, полна палуба кро- кодилов. Крокодильчики мелкие, новорожденные и безопасные по существу, но все-таки, знаете, неприятные животные. С ними я уже не ал церемо- ниться, взял швабру и давай прямо за борт, в родную стихию.
     А когда палуба несколько очистилась, я поинтересовался, откуда же это нашествие. И вижу - лезут из щели, из ящика. Ну, тогда я все понял: нам в той деревне по ошибке или с умыслом вместо страусовых яиц отгрузили крокодильи. А тут жара, да еще Фукс сверху улегся, высидел, вот они и полезли.
     Установив причину чрезчайного происшествия, я без труда избавился и от его последствий. Не ал даже ящик распаковывать. Провел просто доску от той щели за борт - вроде моика, и они полным ходом, как по конвейе- ру, один за одним так и лезли до самого Адена. А после уж, в Адене, вскрыли ящик, глядим - одни скорлупки остались... Да-с.
     Устнив крокодилов и водворив порядок на судне, я несколько успоко- ился. Но ненадолго: судьба готовила мне новые испытания.
     Мы шли вдоль берегов Эрити. Лом спал в каюте. Фукс - на палубе. Ураган стих, все предвещало спокойствие. Вдруг перед самым рассветом слышу где-то в море раздирающий душу крик.
     - Все наверх! Человек за бортом! - крикнул я. - Руль на борт, поворот оверштаг!
     Экипаж мгновенно принимает необходимые меры: полетели в море спаса- тельные средства - круги, шары, нцы... и вот поднимают на борт потер- певшего.
     Гляжу - унтер-офицер в мокром виде. Внешностьюе блещет, однако от- ряхнулся, прокашлялся и взял под козырек:
     - ржант итальянской армии Джулико Бандитто к вашим услугам.
     - Да какие уж тут услуги! - говорю я. - Скажите, дорогой мой, спаси- бо, что так обошлось, да расскажите, как вы сюда попали и что мне с вами делать?
     - Прогуливаясь в нетрезвом виде, сдут ветром в море. Прошу вас, капи- тан, высадить меня в любом месте на итальянском берегу.
     - Э, батенька, - говорю я, - далеконько же вас занесло! Италия-то вон где...
     - Италия везде, - перебил сержант. - И здесь, - показывает направо, - Италия, и здесь, - показывает налево, - Италия... Весь мир - Италия!
     Ну, я спорить не стал. Думаю: "Хмель-то у него еще не прошел, так че- го пьяным разговаривать?"
     Опять же пришлось принять во внимание, что в те годы такие вот молод- чики в Италии взяли верх над народом и весь мир собирались к рукам приб- рать. И невдомек было этим жуликам и бандитам, что их главный бандит до того высоко сапоги занесет, что так, вверх сапогами, его и повесят...
     Ну, а тогда ходил он еще вверх головой и чужую землю топтал. Да-с.
     В общем, я возражать не стал. Думаю: "Разделаюсь поскорее с таким гостем, и то хорошо
     - Ладно, - говорю, - Италия так Италия. Куда вас поточнее-то? Сюда или туда?
     - А вон, - говорит, - туда, к тем скалам, прошу вас.
     Ну,, ничего не подозревая, причаливаю к скалистому берегу, подаю сходню. Тут мой сержант опять берет под козырек:
     - Благодарю вас, господин капитан. А теперь потрудитесь сойти с суд- на.
     - Полноте, батенька, некогда мне, да и не к чему. Идите уж...
     - Ах так? - говорит он, достает свисток, и вдруг, понимаете, из-за скал налетает рота головорезов. Щелк-щелк! - и, гляжу, весь мой экипаж в наручниках, и я в том числе.
     Подхватили нас под микитки и повели по сильно пересеченной местности. Кругом скалы, горы, бесплодная почва... Ну, привели в лагерь, доложили. Мы стоим, ждем.
     Наконец выходит полковник с тарелкой в руках; стоит, уплетает макаро- ны.
     - Ага, - говорит, - вторглись на итальянскую территорию. Все ясно: судно конфисковать, людей поставить на полевые работы, о дальнейшем зап- росить Рим.
     Ну, и погнали нас на работу. За день мы намучились, оголодались. Хорошо еще. Фукс запустил руку в торбу к мулу, извлек горст овса - только и поели.
     А к ночи приходит сержант Джулико. Пожалел все-таки, отблагодарил за спасение: принес тарелку макарон из своего пайка.
     Неприятно принимать такие подачки, но голод, как говорится, не тетка. Я разделил макароны по-братски, отведал. Лом - тот отсутствием аппетита никогда не страдал - набросился, а Фукс, смотрю, чванится: понюхал и нос воротит.
     - Разве это макаро? - говорит он. - Это же скверная подделка. Ай, господин сержант, у вас здесь такой благодатный климат, а вы всякую дрянь едите и кукурузу сеете! Да здесь можно такую макаронную плантацию развести, что на всю Италию хватит! Вы доложите полковнику: я, если угодно, сделаю отную посадочку. У меня и рассада есть - на судне оста- лась.
     Я глаза вытаращил: до чего же врет парень! А Джулико этот уши разве- сил и действительно побежал докладывать. И что бы вы думали: отдали нас в распоряжение Фукса, отвели ему участок, принесли с "Беды" макароны, кругом поставили караул. Сам полковник пришел.
     - Сажайте, - говорит, - но смотрите: обманете - шкуру спущу!
     Я вижу - эт действительно спустит, ну и решил предостеречь Фукса.
     - Бросьте вы это дело, - шепчу я, - ведь ничего не выйдет, кроме неп- риятностей...
     А он тько рукой махнул:
     - Будьте покойны, Христофор Бонифатьевич. Только тихо!
     И вот, понимаете, раскопали мы не торопясь грядки. Фукс на виду у всех наломал макароны, посадил, поливает.
     И представьте, через три дня взошли! Сперва этакие, знаете ли, зеле- ные росточки, потом листочки...
     Фукс ходит, окучивает, рассказывает итальянцам:
     - Это вам не какая-нибудь дешевая подделка, это натуральный продукт! Вот вырастут повыше, станут в рост человека, тогда вы их косите, листья обламываете на корм скоту, а стебли бросаете прямо в кастрюлю, варите - и получаете превосходное кушанье.
     И поверили итальянцы. Да и я, признаться, поверил. Убедительно. Рас- тут ведь. Факт! И вот этот полковник спрашивает:
     - Нельзя ли засеять все поле?
     - Нет, почему же, можно, пожалуйста, - говорит Фукс, - только сен- ного материала маловато. А если ваши сеять, их надо спиртом поливать, иначе не взойдут.
     - Ну что ж, мои молодцы польют, - говорит полковник и распорядился.
     На другой день выкатили цистерну спирта, высыпали все макароны, что были, соорудили цепы, обмолотили, засеяли и пошли поливать. Но только, знаете, на поле немного попало, все больше в рот солдатам. Вечером и полковник прибыл, тоже пригубил, и такое пошло веселье по всему лагерю: песни, шум, драки начались. А к ночи взошла луна, лагерь утих, только храп слышен по полю. А мы скорее на берег, на "Беду". Подняли паруса и пошли.
     - Ну, - говорю, - Фукс, вам бы агрономом быть, а не матросом. Как это вы достигли такого совершенства? Ведь э чудо, чтобы макароны проросли.
     - Никакого чуда, Христофор Бонифатьевич, просто ловкость рук, - отвечает Фукс. - У меня горсточка овса осталась в кармане, а с овсом не то что макароны - окурки и те взойдут.
     Вот оно как. В общем, благополно ускользнули. Ну, а на другой день я обогнул мыс Гвардафуй и пошелрямо на юг.
    
    
     Глава IX О старых обычаях и полярных льдах
    
     Океан встретил нас ровным пассатом. Идем день, другой. Влажный ветер несколько умеряет жару, однако прочие признаки указывают на пребывание в тропической зоне. Синее небо, солнце в зените, а главное - летучие рыбы. Замечательно красивые рыбки! Порхают над водой, как стрекозы, и дразнят душу старого моряка. Недаром, знаете, летучая рыба - символ океанского просра.
     Вот эти рыбки, будь они неладны, воскресили во мне воспоминаниюнос- ти, первое плавание... экватор...
     Экватор, как вам известно,иния воображаемая, однако вполне опреде- ленная. Переход ее с давних пор сопровождается небольшим самодеятельным спектаклем на корабле: якобы морской бог Нептун является на судно и пос- ле непродолжительной беседы с капитаном, тут же на палубе, купает моря- ков, впервые посетивших его владения.
     Я решил тряхнуть стариной и возродить этот старый обычай. Тем более, декорации несложные, костюмы тоже - с этой стороны постановка трудностей не представляет. Но вот с актерским составом просто зарез. Я, знаете, единственный бывалый моряк на судне, я же и капитан, и волей-неволей мне же приходится изображать Нептуна.
     Но я нашел выход: с утра приказал выставить бочку с водой, затем ска- зался больным и вплоть до выздоровления по всем правилам сдалЛому ко- мандование судном. Лом выразил мне соболезнование, однако с удовольстви- ем заломил фуражку на капитанский манер и приказал Фуксу чистить медные части.
     А я заперся в кае и занялся подготовкой: сделал бороду из швабры, соорудил трезубец, корону, а сзади препил хвост наподобие рыбьего. И должен без хвастовства сказать: получилось отлично. Я, знаете, посмотрел в зеркало: ну, куда там - Нептун, ди только. Как живой!
     И вот, когда, по моим расчетам, "Беда" пересекла экватор, я в полном облачении поднялся на палубу...
     Результат получился необычайный, но несколько неожиданный. Отсутствие предварительной проработки спектакля и незнание старых морских обычаев направили воображение моего экипа в нежелательную для меня сторону.
     Я вышел.
     Мой старший помощн Лом гордо стоял у штурвала, пристально вглядыва- ясь в горизонт. Фукс, обливаясь потом, усердно "драил медяшку".
     Летучие рыбы по-прежнему порхали над волнами.
     Спокойствие царило на палубе корабля, и мой выход в первый момент ос- тался незамеченным.
     Ну, я решил обратить на себя вмание: грозно стукнул трезубцем и за- рычал. Тут оба они встрепенулись и замерли от изумления. Наконец придя в себя. Лом нерешительно шагнул мне навстречу и смущенным голосом произ- нес:
     - Что с вами, Христофор Бонифатьевич?
     Я ждал этого вопроса и заранее подготовил ответ в стихотворной форме: Я Нептун - морское чудо, Мне подвластна вся вода, Рыбы, ветры и суда. Рапортуйте мне: откуда И куда идет "Беда"?
     Тут лицо Лома выразило мгновенный испуг, который затем перешел в от- чаянную решимость. Лом бросился, как леопард, облапил меня своими ручи- щами и потащил к бочке. - Поддержать капитана за ноги! - скомандовал он на ходу.
     А когда Фукс выполнил приказание. Лом добавил несколько спокойнее:
     - Старика хватил солнечный удар, необходимо освежить ему голову.
     Я пробовал отбиваться, пробовал убеждать их, что, согласно веками ус- тановленным обычаям, не мне, а им следуекупаться по случаю прохождения экватора, но они не слушали. И вот понаете, приволокли меня к бочке и принялись окунать в воду.
     Корона моя размокла, трезубец упал. Положение прискорбное и почти безвыходное, но я собрался с последними силами и в момент между двумя погружениями бодро скомандовал:
     - Отавить макать капитана!
     И, представьте себе, подействовало.
     - Еь отставить макать капитана! - гаркнул Лом, вытянув руки по швам.
     Я ухнул в воду... Одни ноги торчат. Мог бы и захлебнуться, да хорошо. Фукс догадался: завалил бочку набок, вода вылилась, и я застрял. Сижу, как рак-отшельник, не могу отдышаться. Ну, потом оправился и вылез, тоже этак, рачьим манером, кормой вперед.
     Вы сами понимаете, какой ущерб моему авторитету нанесло это событие. А тут еще, как назло, мы потеряли пассат. Наспил мертвый штиль, и без- делье воцарилось на судне. И вот, знаете, к утро. Лом с Фуксом устраи- ваются на палубе, ноги под себя, по-турецки, карты в руки и дуются без отдыха в подкидного дурака.
     Я посмотрел день, посмотрел другой и прекратил о дело. Я вообще-то противник азартных игр, а тут тем более, поскольку это уечение угрожа- ло срывом дисциплины. Ведь вы учтите: Фукс жульничает, каждый кон остав- ляет Лома дураком, да еще подкидным! Какое уж тут уважение!
     А с другой стороны, просто так запретить игру - умрут со скуки. А по мне, пусть уж лучше помощник дурак, чем покойник.
     Тогда я предлол им шахматы. Это как-никак игра мудрецов, изощряет ум, развивает стратегические способности. К тому же спокойный характер этой игры позвоет обставить ее по-семейному.
     И вот мы водрузили на палубе стол, вытащили самовар, над головой рас- тянули тент из паруса и в такой обстановке, за чашкой чаю, с утра до но- чи предавались бескровным поединкам.
     Вот так однажды мы с Ломом засели с утра доигрывать незаконченную партию. Жара стояла убийственная, и Фукс, свободный от игры, олез ку- паться.
     Король Лома беспомощно жался к уголку. Я уже прекушал сладость зас- луженной победы, вдруг резкий крик за бортом нарул ход моих мыслей. Взглянул - вижу, над водой шляпа Фукса. (Он купался в головном уборе, опасаясь солнечного удара.) Отчаянно вопя. Фукс бьет по воде руками и ногами, поднимает тучи брызг и со всей скоростью, которую позволяли раз- вивать его ходовые качества, приближается к "Беде". А за ним, рассекая лазурнуюладь моря, бесшумно скользит над водой спинной плавник огром- ной акулы.
     Настигнув несчастного, акула перевернулась на спину, открыла свою страшную пасть, и я понял, что Фуксу пришел конец. Не отдавая отчета в своих действиях, я схватил со стола первое, что подвернулось под руку, и изо всей силы швырнул в морду морского хника.
     Результат получился разительный и необычайный: зубы чудовища мгновен- но сомкнулись, и в ту же секунду, бросив преследование, акула заверте- лась на месте. Она выпрыгивала из воды, жмурилась и, не разжимая челюс- тей, сквозь зубы отплевывалась во все стороны.
     Фукс тем временем благополучно добрался до судна, вскарабкался на борт и в изнеможении подсел к столу. Он пытался что-то сказать, но от волнения глотка его пересохла, и я поспешил налить ему чаю.
     - Вам с лимоном? - спрашиваю. Протянул руку к блюдцу, а там нет ниче- го.
     Тогда я все понял. В минуту смертельной опасности лимон подвернулся мне под руку и решил участь Фукса. Акулы, знаете, непривычны к кислому. Да что там акулы, вы сами, молодой человек, попробуйте лимон целиком - так скулы сведет, что и рта не откроете.
     Пришлось запретить купание. Запас лимонов у нас, правда, еще сохра- нился, но ведь нельзя же рассчитывать, что всегда попадешь так удачно. Да-с. Устроили душ на палубе, обливали друг друга из ведра, но ведь это все полумеры, и жара замучила нас совершенно.
     Я даже несколько похудел, и не знаю, чем бы все кончилось, если бы в одно прекрасное утро не потянул наконец ветерок.
     Изнуренный бездельем экипаж проявил необычную энергию. Мы мгновенно поставили паруса, и "Беда",абирая ход, пошла дальше, на юг.
     Вас, может быть, удивит взятое мною направление? Не удивляйтесь, взгляните на глобус: идти вокруг света вдоль эквора долго и трудно. Многих месяцев пути требует такой поход. У полюса же вы легко можетхоть пять раз в день обойти земную ось кругом, тем более что и дни там, на полюсе, бывают до шести месяцев продолжительностью.
     Вот мы и стрелись к полюсу и с каждым днем спускались все ниже. Прошли умеренные широты, приблизились к Полярному кругу. Тут уж, знаете, холодок дает себя чувствовать. И море не то: вода серая, туманы, низкая облачность. На вахту выходишь вубе, уши мерзнут, на снастях сосульки.
     Однако мы и не думали об отступлении. Напротив, пользуясь попутными ветрами, мы с каждым днем спускались все ниже и ниже. Легкая зыбь не причиняла нам беспокойства, экипаж чувствовал себя отлично, и я с нетер- пением ждал того момента, когда на горизонте откроется ледяной барьер Антарктики.
     И вот однажды Фукс, обладавший орлиным зрением, неожиданно восклик- нул:
     - Земля на носу!
     Я было подумал, у меня или у Лома нос не в порядке. Провел даже ла- донью, утерся. Нет, все чисто.
     А Фукс опять кричит:
     - Земля на носу!
     - Может, по носу земля? - говорю я. - Так вы. Фук так бы и говори- ли. Пора привыкнуть. Но только не вижу я вашей зем...
     - Так точно, по носу земля, - поправился Фукс. - Вон там, видите?
     - Не вижу, признаться, - сказал я.
     Но прошло еще с полчаса - и что бы вы думали? Точно. Тут уж и я заме- тил темную полоску на горизонте, и Лом заметил. Действительно, похоже на землю.
     - Молодец, Фукс, - говорю я, а с беру бинокль, пригляделся и вижу - ошибка! Не земля, а лед. Огромный айсберг стоповидной формы.
     Ну, я взял курс прямо на него, и два часа спустя, сверкая тысячами огней в лучах незаходящего солнца, айсберг встал у нас перед носом.
     Точно стены хрустального замка, возвышались над морем голубые уступы. Холодом и мертвенным спокойствием веяло от ледяной горы. Зеленые волны с рокотом разбивались у ее подножия. Нежные облака цеплялись за вершину.
     Я немного художник в душе. Величественные картины природы волнуют ме- ня до чрезвычайности. Скрестив руки на груди, я застыл от изумления, со- зерцая ледяную громаду.
     И вот, откуда ни возьмись, тощий тюлень высунул из воды свою глупую морду, бесцеремонно вскарабкался по склону, развалился на льду и давай, понимаете, чесать бока!
     - Пошел вон, дурак! - крикнул я.
     Думал - уйдет, а он хоть бы что. Чешется, сопит, нарушает торжествен- ную красоту картины.
     Тут я не выдержал и совершил непростительный поступок, результатом которого едва не явилось бесславное окончание нашего похода.
     - Подать ружье! - говорю я.
     Фукс юркнул в каюту, вынес винтовку. Я прицелился... Бац!
     И вдруг гора, казавшаяся незыемой твердыней, со страшным грохотом раскололась пополам, море закипело под нами, осколки льда загремели по палубе. Айсберг совершил этакосальто-мортале, подхватил "Беду", и мы чудесным образом оказались нсамой верхушке ледяной горы.
     Ну, потом стихии несколько успокоились. Успокоился и я, осмотрелся. Вижу - положение нажное: яхта застряла среди неровностей льда, села так, что и не сдвинешь, кругом неприветливый серый океан, а внизу, у подножия ледяной горы, болтается все тот же тюлень-негодяй, смотрит на нас, ухмыляется самым наглым образом.
     Экипаж, несколько смущенный всей этой историей, молчит. Ждет, видимо, объяснений непонятного явления. И я решил блеснуть запасом познаний и тут же на льду провел небольшую лекцию.
     Ну, объяснил, что айсрг вообще опасный сосед для корабля, особенно в летнюю пору. Подтает подводная часть, нарушится равновесие, перемес- тится центр тяжести, - и вся эта громадина держится, так сказать, на честном слове. И тут не то что выстрела, тут громкого кашля бывает дос- таточно, чбы разрушилось все это природное сооружение. И ничего удиви- тельного нет, если айсберг переворачивается... Да.
     Ну, экипаж выслушал с должным вниманием мои объяснения. Фукс промол- чал из скромности, а Лом со свойственной ему непосредственностью задал несколько неделикатный вопрос.
     - Ладно, говорит, - как он перевернулся - это дело прошлое, а вы, Христофоронифатьевич, скажите, как его назад переворачивать?
     Тут, молодой человек, действительно подумаешь: как ее переворачивать, такую громадину? А делать что-то надо. Не век же сидеть на льду.
     Ну, я погрузился в размышления, стал обдумывать создавшея положе- ние, а Лом тем временем подошел к делу несколько несерьезно, с кондачка: переоценил свои силы и решил самостоятельно спустить яхту на во. Взял, понимаете, топор, размахнулся и отколол глыбу тонн в двести.
     Он, видимо, хотел подрубить таким образом нашу ледяную подставку. На- мерение весьма похвальное, но совершенно необоснованное. Недостаточные познания в области точных наук не позволили Лому предугадать результаты его усилий.
     А результаты получились как раз обратные. Как только глыбы отделились от нашей горы, гора, понятно, стала легче, приобрела некоторый дополни- тельный запас плавучести, всплыла. Словом, к тому времени, когда я выра- ботал план действий, верхушка айсберга вместе с яхтой благодаря усилиям Лома поднялась еще футов на сорок.
     Тут Лом опомнился, раскаялся в своем легкомысленном поведении и со всем рвением, на которое был способен, принялся выполнять мои приказа- ния.
     А мой план был проще простого: мы поставили паруса, натянули шкоты и вместе с айсбергом полным ходом пошли назад, на север, поближе к тропи- кам. И тюлень с нами отправился.
     И во знаете, недели не прошло, наша ледышка стала таять, уменьшаться в размерах, потом в одно прекрасное утро хрустнула, сделала вторичный переворот, и "Беда", как со стапеля, мягко стала на воду. А тюлень, понимаете, оказся наверху, но не удержался, поскользнулся и плюх мешком к нам на палубу! Я схватил его за шиворот, высек реем для острастки и отпустил. Пусть плавает. А Лом тем временем сделал поворот, "Беда" снова легла на курс "зюйд", и мы вторично направились к полюсу.
    
    
     Глава Х, в которой читатель знакомится с адмиралом Кусаки, а экипаж "Беды" - с муками голода
    
     Снова серые облака, туманы, снова шубы пришлось надеть...
     И вот однажды в морозную погоду мы идем не спеша. Вдруг как ухнет! Взрыв не взрыв, гром не гром - не поймешь.
     Подождали, прислушались - тишина, потом снова: бабах! И опять тишина.
     Я заинтересовался, заметил направление и повел "Бедунавстречу зага- дочному явлению.
     И вот видим: на горизонте - подобие плавучей горы. Подходим. Нет, не гора, просто облактумана. Вдруг из середины его вздымается столб воды, фонтаном падает в море, при этом глухой раскат снова разносится по океа- ну и сотрясает "Беду" от киля до клотика.
     Страшновато стало, но любопытство и стремление обогатить науку раз- гадкой непонятного явления победили во мне чувство осторожности. Я встал в руль и ввел судно в туман. Иду, смотрю - сосульки с бортов начинают падать, да и так заметно значительное потепление. Сунул руку за борт - вода только что не кипит. А перед носом в тумане вырисовывается нечто огромное, вроде сундука, и вдруг этот сундук - апчхи!
     Ну, тогда я все понял: кашалот, понимаете, зашел из Тихого океана, простудился во льдах Южного полюса, подхватил грипп, лежит тут и чихает. А раз так, неудивильно и нагревание воды: заболевания простудного ха- рактера обычно сопровождаются повышенной температурой.
     Можно бы загарпунить этого кашалота, но неудобно пользоваться болез- ненным состоянием животного. Не в моих это принципах.апротив, я взял на лопату хорошую порцию аспирина, нацелился и толь хотел сунуть ему в пасть, вдруг, понимаете, налетел ветерок, подкати волна. Ну и, знаете, промахнулся, не попал. Аспирин рассыпался и вместо рта да в дыхало - в ноздри, так сказать.
     Кашалот вздохнул, замер на секунду, зажмурил глаза - и вдруг опять как чихнет, да прямо на нас.
     Ну уж чихнул так чихнул! Яхта взвилась под самые облака, потом пошла на снижение, перешла в штопор, и вдруг... хлоп!
     От удара я потерял сознание, а когда очнулся, смотрю - "Беда" лежит на боку, на палубе огромного корабля. Фукс запутался в снастях. Лом - тот и вовсе вывалился от толчка и сидит тут же рядом, в несколько неу- добной позе. А навстречу нам под защитой дальнобойных орудий шествует важной походкой небошая группа господ, в чинах, судя по мундирам, не ниже адмиральских.
     Я представился. Они, со своей стороны, объяснили, что являются между-ародным комитетом по охране китов от вымирания. И тут же на палубе учи- нили мне допрос: кто, откуда, какие цели преследует мой поход, не встре- чал ли я китообразных, а если встречал, какие меры принял для защиты их от вымирания.
     Ну, я рассказал своими словами: так, мол, и так, поход спортивный, кругосветный, встретил одного кашалота в болезненном состоянии и оказал посильную помощь, предписанную в таких случаях медициной.
     Они выслушали, пошептались, поставили у яхты конвой и удалились на совещание. И мы сидим, ждем, тоже совещаемся.
     - Вынесут благодарность. Может, медаль дадут, - говорит Лом.
     - Что медаль! - возражает Фукс. - По мне, лучше чтонибудь деньгами...
     Ну, а я воздержался, промолчал.
     Час так прошел, два, три. Скучно стало. Я отправился туда, на совеща- ниеПустили. Я сел в уголок и слушаю. А у них уже прения идут. Как раз, зете, взял слово представитель одной восточной державы, адмирал Куса- ки.
     - Наша общая цель, - сказал он, - охрана китообразных от вымирания. Какие же средства есть у нас для достижения этой благородной цели? Вы все прекрасно знаете, господа, что единственным действенным средством является уничтожение китообразных, ибо с уничжением их некому будет и вымирать. Теперь разберем случай, ставший предметом нашего обсуждения: капитан Врунгель, вопрос о котором стоит наовестке дня, как он сам признает, имел полную возможность уничтожить встреченного им кашалота. А что сделал этот жестокий человек? Он позорно отстранился от выполнения своего высокого долга и предоставил бедному животному вымирать сколько ему заблагорассудится! Можем ли мы закрыть глаза на такое преступлее? Можем ли мы пройти мимо такого вопиющего факта? Нет, господа, мы н мо- жем. Мы должны наказать преступника. Мы должны отобрать его судни пе- редать моим соотечественникам, которые честно выполняют зада нашего комитета...

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля