Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля

Приключения капитана Врунгеля [7/8]

  Скачать полное произведение

    Словом, в две минуты переоборудовал судно, слал поворот и полным ходом пошел на сближение. Идем на контркурсахБлиже, ближе. Я чуть вле- во беру руля и, знаете, как метлой смел балст с флагманской пироги, со второй, с третьей. Смотрю - не море кругом, а суп с фрикадельками. Плы- вут папуасы, барахтаются, смеются - так раскупались, что и вылезать не хотят.
     Один Кусаки недоволен: вскарабкался на пирогу, кричит, сердится, фыр- кает... А я, знаете, просемафорил ему: "С легким паром", развернулся и пошел назад в Сидней.
     А там, в Сиднее, возвратил бумеранги владельцу, попрощался с партне- ром по гольфу, поднял флаг.
     Ну, конечно, провожающие были, принесли фрукты, пирожные на дорогу. Я поблодарил, отдал швартовы, поднял паруса и пошел.
    
    
     Глава XVII, в которой Лом вновь покидает судно
    
     На этот раз неудачно все получилось. Едва миновали берега Новой Гви- неи, нас нагнал тайфун чудовищной силы. "Беда", как чайка, металась по волнам. Нырнет, выскочит, снова нырнет. Горы воды падают на палубу. Снасти стонут. Ну что вы хотите - тайфун! Вдруг яхта, как волчок, закрутилась на месте, а секунду спустя ветер совершенно затих. Лом и Фукс, незнакомые с коварством тайфуна, облегчен- но вздохнули. Ну, а я понял, в чем дело, и, признаться, пришел в большое расстройство. Попали в самый центр урагана. Тут, знаете, добра не жди. Ну и началось. После непродолжительного затишья ветер снова засвис- тел, как тысяча чертей, паруса лопнули со страшным треском, мачта согну- лась, как удочка, переломилась пополам, и весь рангоут вместе с такела- жем полетел за борт.
     В общем, потрепало нас как надо.
     А когда разъяренный океан несколько успокоился, я вышел на палубу и осмотрелся. Разрушения были огромны и непоправимы. Запасные аруса и концы, правда, хранились у нас в трюме, но на одних парусах без мачт, сами понимаете, не пойдешь. И тут, вдали от больших океанских дорог, нас ждала страшная участь: мы годами могли болтаться среди океана. А это, знаете, перспектива не из приятных.
     Угроза медленной смерти нависла над нами, и, как всегда в таких слу- чаях, я вспомнил свою долг жизнь, свое милое детство.
     И вот, представьте себе, воспоминание о дало мне ключ к спасению.
     Еще будучи мальчиком, я любил клеить иапускать воздушных змеев. Ну, и вспомнив об этом прекрасном занятии, я воспрянул духом. Змей! Бумажный змей - вот спасение!
     Корзины от прощальных подношений пошли на каркас. Ну, а потом мы сва- рили клейстер, собрали все бумажное, что было нсудне - газеты, книжки, разную коммерческую корреспонденцию, - и принялись клеить. И скажу вам, не хвастаясь, змей получился на славу. Уж кто-кто, а я-то в этом деле специалист. Ну, а когда высохло это сооружение, мы выбрали канат подлин- нее, выждали ветерок, запустили...
     И ничего, знаете, прекрасно потянуло, пошла наша яхта и снова стала слушать руля.
     Я развернул карту, выбираю место, куда зайти для ремонта. Вдруг слышу странные какие-то звуки. Потрескивает что-то на палубе. Встревоженный, поднимаюсь и вижу страшную картину: конец, на котором держался н змей, зацепился за брашпиль и к моменту моего прихода перетерся и, как гово- рится, на волоске держится.
     - Аврал! Все наверх! - скомандовал я.
     Лом и Фукс выскочили на палубу. Стоят, ждут моих распоряжений.
     Но распорядиться было нелегко. Тут, сами понимаете, нужно бы наложить узел. Но ветер усилился, канат натянулся, как струна, а струну, знаете, не завяжешь.
     И я уже думал - все кончено. Но тут исполинская сила Лома нашла над- лежащ применение. Он, понимаете, хватается одной рукой за канат, дру- гой за скобу на палубе, напрягает бицепсы. На канате появляется слаби- на...
     - Так держать, не отпускать ни в коем случае! - скомандовал я, а сам стал накладывать узел.
     Но тут вдруг неожиданно шквал налетает на нас с кормы, змей рванулся, скоба вылетела из палубы, как морковка игрядки, и Лом взвился в обла- ка, едва успев крикнуть:
     - Есть так держать!
     Ошеломленные, мы с Фуксом посмотрели вслед. А Лома уже и не видно совсем. Мелькнула в облаках черная точка, и наш храбрый товарищпокинул нас среди океана...
     Наконец я пришел в себя, взглянул на компас, заметил направление, оценил на глаз погоду. И, должен сказать, выводы получились неважные: свежий ветер силою в шесть баллов со скоростью до двадцати пяти миль в час уносил моего старшего помощника к берегам Страны восходящего солнца. Мы же снова беспомощноолтались по волнам, лишенные двигателя и управ- ления.
     Я расстроился, ушел с горя спать и, только немного забылся, слышу - Фукс меня будит. Ну, я протер глаза, поднимаюсь и, оверите ли, вижу: коралловый остров справа по курсу. Все как полагася: пальмы, лагуна... Тут, знаете, если пристать, можно и парусишки кое-как соорудить. Словом, фортуна, как говорится, нам улыбнулась, но, увы, улыбка-то эта оказалась фальшивой.
     Посудите сами: ветерок гонит нас не спеша, вот мы поравнялись с ост- ровом, вот он рядом, рукой подать... Но ведь это только так говорится, а поди- найди руку в двести сажен... Словом, ясно: проносит мимо.
     Другой бы на моем месте растерялся, но я, знаете, н таков. Морская практика рекомендует в подобных случаях забрасывать на берег якорь на конце. Рукой, конечно, не забросишь: тут нужна пушка или рета. Ну, по- нятно, я бросаюсь в каюту, ищу указанные предметы, перерыл, перекопал все - нет, понимаете, ни ракет, ни пушки: недосмотрел, не захватил при отправлении. Лезут под руки все большие предметы туалета: галстуки, под- тяжки... Из них, знаете, пушки не сделаешь.
     Но тут нельшая экскурсия в прошлое подсказала мне план дальнейших действий.
     Я, видите ли, не могу сказать, чтобы в детстве отличался примерным поведением. Напротив, с общепризнанной точки зрения, я хотя хулиганом и не был, но озорником был, не скрою. И такой инструмент, как рогатка, ни- когда не покидал моего кармана... Да.
     Вспомнил я это дело, и меня как осенило: пушку, конечно, из подтяжек не соорудишь, а рогатку - почему же? И вот я хватаю шесть пар тугих ре- зиновых подтяжек и устраиваю на палубе этакую рогатку увеличенных разме- ров.
     Ну, а дальше понятно; заряжаю ее небольшим якорем, затем мы вместе с Фуксом лебедкой натягиваем ее потуже. Я командую:
     - Внимание!
     Затем обрубаю конец, и якорвзвивается, унося с собой тонкий, но прочный канат. И вижу - порядок! Якорь взял.
     А полчаса спустя мы уже были на берегу, и наши топоры звенели, нару- шая торжественную тишину девственного леса.
     Конечно, тяжеленько пришлось вдвоем, но справились. Отлично справи- лись.
     Тайфун потрепал нас изрядно, пришлось, знаете, заново проконопатить борта, просмолить всю яхту, главное, поставить новый рангоут и таке- лаж. Пришлось потрудиться на славу. Но зато все поправили. А с мачтой так просто прекрасно унас уладилось: выбрали небольшую стройную пальмочку, выкопали вместе с корнями, да так и поставили целиком. Сверху укрепили, как полагается, вантами, а внизу, в трюме, вместо балласта на- сыпали земли, полили, и, знаете, принялась наша мачта.
     Ну, потом скроили паруса, сшили, пняли и пошли.
     Управлять судном с таким вооружением, конечно, нескоко непривычно, но зато есть и удобства: листья над головой шумят, зелень ласкает глаз... Потом плоды на пальме созрели, и так это приятно, знаете: стоишь на вахте, жара, мучает жажда, но стоит вам несколько подняться по мачте, и в руке у вас молодой кокосовый орех, полный свежего молока. Прямо не яхта, а плавучая плантация...
     Да. Ид так, поправляемся на фруктовой диете, держим курс к месту предполагаей посадки Лома. День идем, два идем. И вот на третий день по носу у нас открылась земля. В бинокль видно: порт, входные знаки, го- род на берегу... Зайти бы, конечно, недурно, но я, знаете, воздержался, не пошел. Там вообще-то иностранцев не очень ласково тогда принимали, а у меня, тем более, личные счеты с господином Кусаки. Ну о к свиньям.
    
    
     Глава XVIII Самая печальная, так как в ней "Беда" гибнет, на этот раз уже безвозвратно
    
     Вот я и пошел сторонкой. Иду. День прошел - ничего, а к ночи пал ту- ман. Такой туман - ничего не видно, хоть глаз выколи. Со всех сторон сигналы, гудки, сирены воют, звонят колокола... Тревожно, но зато, знае- т весело. Да только недолго продолжалось это веселье. Слышу, летит на нас быстроходное судно. Пригляделся, вижу - миноносец на полном ходу. Я - вправо на борт. Смотрю, и он право на борт. Я влево, и он влево...
     И вот, пониете, страшный удар, борта затрещали, вода хлынула на па- лубу, и "Беда", рассеченная пополам, стала медленно погружаться в пучи- ну.
     Ну, вижу, конец!
     - Фукс, - говорю я, - берите спасательный круг и плывите прямо на вест. Здесь недалеко.
     - А вы? - спрашивает Фукс.
     - А мне, - говорю, - некогда. Вот запись нужно сделать в журнале, с судном попрощаться, а главное, мне туда не по дороге...
     - И мне, Христофор Бонифатьевич, тоже не по дороге. Не тянет меня ту- да.
     - Напрасно, Фукс, - возражаю я, - там все-таки берег, различные кра- соты, священная гора Фудзияма...
     - Да что красоты! - отмахнулся Фукс. - Там с голоду ноги протянешь. Работы не найдешь, а по старой специальности, по карточной части, мы против них никуда не годимся. Обдерут, как липку, по миру пустят. Уж я лучше с вами.
     И так меня тронула эта верность, что я ощутил прилив сил. "Эх, - ду- маю, - рано панихиду петь!" Осмотрел размеры повреждений, достал топор.
     - Аврал! - командую. - Все наверх! Снасти долой, рубить мачту!
     Фукс рад стараться. Такую энергию проявил, что я просто удивился. Да и то сказать: ломать - не делать, душне болит.
     Ну, и не успели мы оглянуться, пальма наша уже за бортом. Фукс прыг- нул туда, я ему передал кое-какие ценности. Бросил спасательный круг, компас вместе с нактоузом, пару весел, анкерок воды, из гардероба кое-что...
     А с все на палубе, на "Беде". И вот чувствую, настает последняя ми- нута: корма вздыбилась, корпус погружается, сейчас нырнет...
     У меня слезы брызнули из глаз... И тут, знаете, я хватаю топор и собственной рукой вырубаю кормовую доску с буквами...
     Ну, а затем в воду и - к Фуксу на пальму. Сажусь верхо и наблюдаю, как океан поглощает остатки моего многострадального судна.
     И Фукс наблюдает. И вижу - у него тоже слезы на глазах.
     - Ничего, - говорю, - не унывайте, еще с вами поплаваем. То ли еще бывает...
     Да. Ну, знаете, посмотрели еще на то место, где волны сомкнулись над судном, и стали устраиваться. И, представьте, устроились не без удобств.
     Конечно, после яхты чуввуется некоторый недостаток комфорта, но все же самое необходимое было у нас. Установили компас, соорудили кое-как парусишко из старой тельняшки, спасательный круг на ветку повесили, а кормовую доску я вместо письменного стола приспобил.
     В общем, все хорошо, вот только ногам мокро.
     И вот однаждвидим - сзади, за кормой, дымок. Я уж думал - опять тот миноносец, но окалось, что это просто "купец" - бродячий пароход под английским флагом. Я не хотел просить помощи: как-нибудь, думаю, сам до- берусь. Но тут так получилось.
     Я, как заметил судно, сейчас же достал письменные принадлежности и стал делать соответствующую запись в вахнном журнале. А капитан этого парохода, со своей стороны, заметив нас, взял подзорную трубу и, понят- но, обнаружил не совсем блестящее пожение нашего судна, если можно назвать судном подобное сооружение.
     Но он все же сомневался, идти ли на помощь, поскольку мы не проявля признаков паники и не подавали соответствующих сигналов...
     Вот тут-то, понимаете, обстоятельства и сложились так, что он неожи- данно изменил свое решение.
     Я, видите ли, как раз в это время закончил запись и поставил свой времный стол, так сказать, стоймя. И вот буквы блеснули. Капитан уви- дел слово "Беда" и принял его за призыв на помощь или за сигнал бедствия, что ли. Ну, повернул к нам, а полчаса спустя нас уже подняли наорт, и мы с капитаном за чаркой рома обсуждали этот забавный слу- й...
     Да. Пальму я ему подарил, он ее в салоне приказал поставить, весла, компас тоже отдал, а себе оставил круг и кормовую надпись. Все-таки, знаете, память.
     Ну, посидели. Он рассказал, что идет в Канаду за лесом, потом о но- востях поговорили, потом он ушел, а я остался еще почитать свежие новос- ти.
     Сижу, перелистываю газеты. Ну, что там в газетах? Больше все объявле- ния, комиксы, утки, сплетни, всякая дезинформация... вдруг - заголовок на всю страницу: "Налет с воздуха... Преступник бежал!"
     Я заинтересовался, понятно. Читаю и вижу - весь этот шум из-за Лома. Он, оказывается, на своем змее снизился возле самой Фудзиямы. Тут,ко- нечно, собралась толпа, змея разорвали в клочья, разобрали на память.
     А змей-то ведь был из газет. Ну и взялась за это дело полиция. Обви- нили Лома в незаконном провозе запрещенной литературы. Я не знаю, чем бы это кончилось, но тут, к счастью, небо покрылось тучами, раздались глу- хие подземные удары... Толпу охватила паника, и все разбежались в ужасе.
     На склоне священной горы только и остались мой старший помощник Лом и чины японской полиции.
     Стоят, смотрят друг на друга. Земля под ними колеблется... Это, ко- нечно, необычное состояние для поверхности нашей планеты, и у многих оно вызывает различные проявления страха. Но Лом - он, знаете, всю жиз на борту, привык к качке... Ну, и не сумел надлежащим образом оцени гроз- ную силу происходящего, пошел не спеша вверх по склону горы. А тут, по- нимаете, как это говорится, "земля разверзлась", и широкая трещина легла между беглецом и погоней. А затем все покрылось хлопьями сажи и мраком неизвестности.
     Полиция потеряла следы Лома и теперь ищет его. Но тщетно.
    
    
     Глава XIX, в конце которой неожиданно появляется Лом и поет про себя
    
     Вот, собственно, и все, что я узнал из газет. Но, знаете, и этого достаточно, чтобы расстроиться. И так не сладко. Шутка ли! Судно поте- рял, а тут еще товарищ и помощник попал в такую историю. Была бы яхта, плюнул бы на Кусаки, пошел бы выручать Лома. А теперь жди, пока придем в порт назначения. И оттуда надо как-то выбираться, и в кассе у нас с Фук- сом не густо, и пароход идет медленно.
     Я - к капитану.
     - Нельзя ли, - говорю, - прибавить ходу?
     - Рад бы, - отвечает тот, - да у меня кочегаров мало, не справляются, еле пар держат.
     Ну, знаете, я подумал, с Фуом посоветовался, отдохнул еще денек, и нанялись кочегарами. Жалованье, конечно, небольшое, но, во-первых, на стол не тратиться, а во-вторых, за работой все-таки не так скучно, да и пароход скорее поет...
     Ну, встали на вахту.
     Спецовки там не дают, а у нас только и осталось, что на себе. Ну, разделись, в целях экономии остались в одних трусах. Это, впрочем, и лучше: жара там в кочегарке. А вот с обувью плохо. Под ногами уголь, го- рячий шлак, разуться - жарко, а обуться - жалко, последние ботинки погу- бишь.
     Но мы, знаете, не растерялись: взяли четыре ведра, налили воды, и так-то славно получилось! Стоишь в них, в ведрах-то, как в калошах, а если уголек какой упадет, только "пшик" - и все тут.
     Я в кочегарке справлялся легко, мне не впервой, а Фукс, вижу, сдает. Набил полную топку, уголь спекся корой, он его ковыряет лопатой.
     - Эх, - говорю, - раз здесь лопатой что сделаешь? Здесь подломать надо. Где лом?
     И вот, поверите ли, слышу - за спиной кто-то глухо так:
     - Есть Лом к вашим услугам!
     Обернулся, смотрю - из кучи угля вылезает мой старший помощник Лом: тощий, черный, небритый, но все же Лом собственной персоной. Я, знаете, так и сел от неожиданности!..
     Ну, нятно, облобызались. Фукс даже слезу проронил. Дочистили втроем топки, уселись, и Лом рассказал о своих злоключениях.
     В газете о нем все верно писали, кроме налета и злого умысла. Какой там налет - просто ветром занесло. Да. Ну, а когда колебания почвы прек- ратились, он спустился в город. Идет, боится, оглядывается по сторонам. И куда ни посмотри - полицейские, куда ни повернись - шпик...
     Может, знаете, если бы он сохранил спокойствие, удалось прос- кользнуть незаметно, но тут столько нервных потрясений, ну и сдрейфил парень, стал прибавлять шагу и сам не заметил, как пустился бегом.
     Бежит, оглядывается. А за ним бегут шпики, жандармы, полицейские, мальчишкисобаки, рикши, автомобили... Крик, гам, топот...
     Ну, и куда тут податься? Он, знаете, вниз, морю. Забрался в угольную гавань, закопался в уголь и сидит. А тут как раз этот пароход встал под погрузку. Грузят там по канатной дороге, цепляют прямо ковшом, сколько захватят, а над пароходом ковш опрокидывается.
     Вот, знаете, и захватило Лома. Только он очнулся, хотел выскочить из ковша, думал, знаете, опять его ловят, а ковш уже поехал, потом перевер- нулся, а Лом даже ахнуть не успел и - хлоп в бункер!
     Пощупал руки, ноги - все цело; уйти некуда, дышать есть чем... Ну и решил использать вынужденное бездействие - выспаться хорошенько.
     Закопался в уголь и заснул. Так и спал, пока не услышал моей команды.
     Да. В общем, все к лучшему получилось. Экипаж "Беды" опять соединил- ся, и мы стали строить планы возвращения. Тут и вахта подошла к концу, и вот я поразмыслил: мы-то с Фуксом попали на пароход законным порядком, как потерпевшие бедствие, а Лом - во-первых, "заяц", а во-вторых, вроде беглого преступника. Кто его знает, этого капитана? Пока по-хорошему - и он хорош, а узнает об этой истории, выдаст Лома властям, а потом выручай его. Словом, я посоветовал.
     - Сидите, - говорю, - тут. Вы теперь привыкши. Покушать мы вам прине- сем, а вахту вместе будем стоять. Оно и нам полегче - все-таки тридцать три процента экономии сил. Да так и безопаснее будет.
     Ну, Лом согласился без споров.
     - Только, - говорит, - скновато будет. Там темно, а я теперь выс- пался. Не знаю, чем занять.
     - Ну, - возражаю я, - это можно придумать. Стихи хорошо в темноте со- чинять, или вот попробуйте до миллиона считать - это очень помогает от бессонницы...
     - А можно петь, Христофор Бонифатьевич? - спрашива он.
     - Да как вам сказать? - говорю. - Особенно я не рекомендовал бы, но если нравится - пойте, только про себя.
     Да. Ну, достои вахту. Сменились. Лом назад в бункер полез, мы с Фуксом - на палубу. Вдруг, смотрю, вылезают кочегары как ошпаренные.
     Я спрашиваю.
     - Что случилось?
     - Да там, - отвечают они, - в бункере, какая-то нечисть завелась. Во- ет, как сирена, а что воет - непонятно.
     Ну, я понял сразу.
     - Постойте, - говорю, - я спущусь, выясню, в чем там дело.
     Спускаюсь, слышу - действительно, звуки ужасные: мелодия сколько неопределенная, и слова не очень складные, но голос, голос... Не знаю, как вам и передать. Я раз на Цейлоне слышал, как слоны трубят, так то было райское пение.
     Да. Прислушался я и понял, что это Лом поет.
     Ну, полез в бункер, хотел отчитать его за неслюдение осторожности. И пока лез, догадался, что сам виноват: опять, знаете, неточно отдал распоряжение. Всегда у меня с Ломом на этой почве недоразумения.
     Лезу и слышу: Я старший помощник С корвета "Беда". Его поглотила Морская во. И вот я теперь На чужом корабле, Сижу, как преступник, На жестком ле...
     И ничего, знаете, не скажешь: действительно про себя поет, все вер- но... Вот только насчет корвета он, конечно, несколько преувеличил. Ка- кой там корвет!.. А впрочем, это своего рода украшение речи. В песне это допускается. В рапорте, в рейсовом донесении, в грузовом акте, конечно, такая неточность неуместна, а в песне - почему же? Хоть дредноутом назо- ви, только солиднее звучатбудет.
     Я все-таки Лома остановил.
     - Вы, - говорю, - не так меня поняли, дорогой. Вы лучше про нас пой- те, только чтобы никто не слышал. А то как бы неприятностей не вышло.
     Ну, замолчал он, согласился.
     - Верно, - говорит, - вы разрешили, а я не подумал. Не стану я больше петь, я уж лучше посчитаю...
     Вылез я, успокоил кочегаров. ОБЪЯСНИЛ, что мол, это в топке огонь гу- дел. Это и механик подтвердил.
     - Бывает, - говорит, - такое явление.
    
    
     Глава XX, в которой Лом и Фукс пявляют неосмотрительность в покуп- ках, а Врунгель практически проверяет законы алгебры
    
     И вот наконец прибыли мы в Канаду. Мы с Фуксом сли, распрощались с капитаном, а ночью и Лома контрабандным порядком переправили на берег. Сели в тихой таверне, обсудили положение и соображаем, как дальше доби- раться. Маршрут нас не смутил. Решили так: из Канады в Аляску, из Аляски через Берингов пролив на Чукотку, а там мы дома, там уж как-нибудь...
     В этой части план утвердили.
     А вот средства передвижения заставили призадуматься. Тут зима, знае- те, реки стали, снег круго железных дорог нет, на автомобиле не прое- дешь. Пароходом - это надо ждать до весны...
     Мы посоветовались и решили купить нарты, ну и там что попадется - оленя или собак. Ну и разошлись промышлятьто куда...
     Я за нартами отправился. Лом пошел искать оленя, а Фуксзялся собак достать.
     Нарты мне попались прочные, красивые, удобные. Лом несколько меньше преуспел. Привел пятнистого оленя средней упитанности. Тут о специа- листы осмотрели, освидетельствовали и дали характеристик по рогам, мол, олень первого класса, а по ногам ниже среднего - копыта узки.
     Ну, мы решили попробовь. Запрягли. Не везет олень. По снегу еще кое-как, а на реку, на лед вышли - наш олень шагу ступить не может. Ноги так и разъезжаются.
     Я вижу - надо бы подковать его, да подков нет.
     И тут, знаете, пригодилась кормовая доа. Недаром я ее, значит, вез. Отвинтили мы от нее медные буквы и теми же шурупами кое-как оленю к ко- пытам приспособили. И помогло, знаете, но пхо. Правда, дрейф у оленя стал поменьше, а хода все равно не прибавилось. Ленивая скотина попа- лась!
     Тут Фукс пришел со своей покупкой. Привел эдакую небольшую собачку с острой мордочкой. По аттестату собачка - призовой вожак, передовой. Ну, мы ее и решили запрягать по специальности, впедсмотрящим, так сказать.
     Но это легко сказать. С оленем-то мы справились сразу: напялил ему вместо хомута спасательный круг (тоже и круг пригодился, как видите; в хорошем зяйстве все в дело пойдет). А собака, знаете, не дается, куса- ется, скалит зубы. Подика запряги такую!
     Ну, кое-как все-таки обратали. Соорудили ей дугу, ввели насильно в оглобли, отпустили...
     Ну, доложу я вам, и началось представление! Олень бьет копытами, пот- рясает рогами, собака воет, и животные, представьте, довольно зво пя- тятся задом.
     Я уже хотел так, задним ходом, и отправляться, но для опыта решил их местами поменять. Хоть и говорится, что от перестановки слагаемых ре- зультат не меняется, но это, знаете, в алгебре, тут совсем другое де- ло.
     Ну, переставили, перепрягли.
     И что бы вы думали? Припустил наш олень иноходью, только пятки свер- кают.
     И собака - за ним. Лязгает зубами, подвывает, однако тоже тянет, как паровоз.
     Мы с Ломом едва на нарты сумели вскочить, а Фукс - тот только и успел ухватиться за веревку. С полмили так и проехался, вроде штормового яко- ря.
     Ну, доложу я вам, и гонка досталась! Лаг я с собой не взял, да и пользоваться им на льду затруднительно. Однако, судя по береговым пред- метам, скорость у нас была потрясающая. Селения мелькают, пносятся, как в тумане, нарты прыгают по льду, в ушах свистит.
     У оля пар из ноздрей, копыта сверкают и так это ловко печатают: "Б-Е-Д-А", как на "Ундервуде".
     И собачка старается, скулит, подвывает, язык на сторону свернула, од- нако тоже не отстает.
     Словом, не успели оглянуться - граница Аляски. Тут шерифы с винтовка- ми, с флагами...
     Я, знаете, решил притормозить: неудобно пересекать границу без соблю- дения формальностей. Кричу:
     - Малый ход, стоп!
     Куда там! Олень мой не смотрит, не слушает, несется как заводной.
     Туодин шериф взмахнул платком, другие дали залп... Я думал - конец, однако вижу - все благополучно. Понеслись дальше. И минут этак через ть обгоняем упряжку, потом еще две упряжки, потом я уже и считать пе- рестал - стольких пообгоняли. Те торопятся, а я рад бы потише ехать, дне могу удержать свою пару... И вот открывается форт Юкон за поворотом. Там народ столпился на льду. Машут, кричат, палят в воздух. Столько на- роду собралось, что не выдержал ледпровалился.
     Толпа раздалась к берегам, а у нас прямо по носу огромная полынья, и мы с опасной скоростью приближаемся прямо к ней. Я вижу - дело плохо. Ну и решился: накренил нарты набок, оглобли сломались, я - хлоп в снег со всем экипажем, а олень мой с разгона прямо в воду, и с собакой, со всем.
     Могли бы и утонуть, да спасательный круг не дал. Смотрю - плавают, фыркают, отдуваются...
     Тут благожелатели из публики принесли аркан, зачалили оленя за рога, потянули... И, представьте, хваленые рога благородного животного отдели- лись без всякого труда, а из-под них выглянули коротенькие рожки, на ма- нер коровьих! Ну, эти, к счастью, прочно держались. За них вытащили всю упряжку на лед. Олень мой встряхнулся, полизал в ноздрях, да как замычит жалобно, как корова.
     Я пригляделся, вижу - корова и есть, только без хвоста. Обманули Лома в Канаде. И понятно, почему наш олень танцевал без подков, как корова на льду. А вот откуда у него несвойственная этому животному резвость взя- лась, я не сразу понял.
     Однако специалисты-собачники и это мне разъяснили. Фукс тоже, оказы- вается, попал впсак: ему вместо собаки молодого волчонка подсунули.
     И вот заметьте, как интересно: волчонок сам по себе, как соба, ни- чего не стоит - дрянь, а не собака; корова сама по себе не олень, а вместе как славно получилось. Вот тут закон алгебры как раз подошел: ми- нус на минус дает плюс, как говорится.
     Ну, когда улеглись страсти, выяснилась и причина столь торжественной встречи. У них там в этот день была мняя гонка, и мы не думали, не га- дали, а вышло так, что первое место заняли.
    
    
     Глава XXI, в которой адмирал Кусаки сам помогает Врунгел выпутаться из весьма затруднительного положения
    
     Дня три мы гостили в Юконе, сами отдохнули, дали животным отдохнуть. Нам как гостям предоставили полную свободу, только взяли подписку, что мы никуда из дома отлучаться не будем, и для верности двух детективов поставили у крыльца. Ну, а потом запрягли мы свои нарты и тронулись в путь. Юкон пролетели стрелой, выбрались в Берингов пролив и взяли курс прямо на Чукотку. До острова Лаврентия хорошо проехали, а тут получилась задержка. Поднялся шторм, взломало льдины, и мы перед трещиной застряли, как на мели.
     Разбили ледовый лагерь под торосом. Ждем, когда льды сойд. Так бы оно ничего, торопиться нам особенно некуда, и с питанием благополучно: по дороге мы запаслись пеммиканом, ыбой, морожеными рябчиками. Ну, опять же и от коровы молочко. Словом, с голоду не погибли бы, а вот с холодом туго пришлось. Сидим, прижались друг к другу, дрожим. Особенно Фукс страдал: борода у него обмерзла, вся в сосульках, ноет парень, жа- луется. Лом тоже держится из последних сил...
     Ну, я вижу, надо что-то придумывать. Сижу, размышляю о различных спо- собах отопления. Дрова, уголь, керосин - это все нам не подходит... Ну, вспомнил: как-то я был в цирке, там один гипнотизер истальным взглядом воду кипятил.
     Вот бы, думаю, мне так! Воля у меня могучая, железная воля. Почему не попробовать? Уставился на льдину - не кипит, не тает даже... Ну, я по- нял, что все это ерунда, обман, просто цирковой номер. Ловкость рук или, проще сказать, фокус... И только это слово вспомнил, блестящая идея за- родилась в извилинах моего мозга.
     Я схватил топор, выбрал подходящую глыбу льда, разметил, обработал соответсующим образом и возвращаюсь к нашему лагерю.
     - А ну-ка, товарищи, помогите мне установить фокус.
     Лом поднялся, ворчит:
     - Удивляюсь я на вас, Христофор Бонифатьевич: тут впору в сосульку обратиться, а вы еще фокусами развлекаетесь.
     Фукс тоже ропщет:
     - Фокусы-покусы! В Красном море я в одних трусиках купался, и то было жарко, а тут три пары надел, все равно никак не согреюсь. Вот это фокус так фокус!
     Ну, я прикрикнул на них:
     - Отставить неуместные разговоры! Слушать команд Поднять эту ледыш- ку! Так держать! Пять градусов влево. Еще левее...
     И вот, знаете, подни творение моих рук, огромную ледяную линзу, на- вели пучок лучей на лед, глядим - так и буравит, как в редьку, только пар свистит. Навели на чайник - мгновенно закипел, даже крышка взлетела. Вот каким образом и холод одолели. Живем. Привыкать стали, обжились так, что и уезжать не холось. Волка пеммиканом кормим, корову - сеном. Сами тоже сыты, не голодаем. А тут и льды сошлись.
     Запрягли мы своих рысаков в последний раз помчались прямым курсом на Петропавловск.
     Прибыли, высадились. Представились местным властям. Ну, должен ска- зать, приняли нас великолепно. Тут, знаете, за нашим походом следили по газетам, последнее время беспоились, и, когда я рассказал, кто мы, нас, как родных, обласкали: кормят, ухаживают, по гостям водят. Корову мы расковали, сдали в колхоз по акту, волчонка ребятам в школу подарили для живого уголка... Да что рассказывать... Век бы там гостить, так и то мало.
     Но тут, знаете, весна подошла, сломало льды, и мы затосковалио мо- рю. Как утро - на берег. Когда на охоту - моржей пострелять, а то и псто так - посмотреть на океан.
     И вот однажды выходим все втроем, прогуливаемсяФукс на сопку полез. Вдруг слышу - кричит страшным голосом:
     - Христофор Бонатьевич, "Беда"!
     Я думал, что случилось: или там камнем ногу придавило, или медведя встретил, - мало ли что! Бросился на помощь. Лом тоже полез. А Фукс все кричит:
     - "Беда", "Беда"!
     Взобрались мы к нему и, представьте, действительно видим - идет "Бе- да" под всеми парусами.
     Ну, бросились в город. А там уже готовятся к врече... Мы - на прис- тань. Нас пропустили, ничего. Однако смотрят уже неслько недоверчиво.
     Я ничего не понимаю. Как же так, черт возьми! Вь на моих глазах "Беда" пошла ко дну. Да что глаза, глаза и обмануть могут. Но ведь есть соответствующая запись в вахтенном журнале. А ведь это как-никак доку- мент, бумага. И Фукс свидетель, а выходит так, что я дезертировал, что ли, с судна в миту опасности. "Ну, - думаю, - подойдут поближе, разбе- ремся".


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]

/ Полные произведения / Некрасов А.С. / Приключения капитана Врунгеля


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis