Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
/ Полные произведения / Заболоцкий Н.А. / Стихотворения
Стихотворения [9/9]
Подумай, в маленькой берлоге,
Где нет ни окон, ни дверей,
Мы будем царствовать, как боги,
Среди животных и зверей.
Иногда можно заниматься пустяками,
Ловить пичужек на лету.
Презрев револьверы, винтовки,
Приятно у малиновок откусывать головки
И вниз детенышам бросать,
Чтобы могли они сосать.
А ты не дело, волк, задумал,
Что шею вывернуть придумал.
Волк
Медведь, ты правильно сказал.
Ценю приятный сердцу довод.
Я многих сам перекусал,
Когда роскошен был и молод.
Все это шутки прежних лет.
Горизонтальный мой хребет
С тех пор железным стал и твердым,
И невозможно нашим мордам
Глядеть, откуда льется свет.
Меж тем вверху звезда сияет -
Чигирь, волшебная звезда!
Она мне душу вынимает,
Сжимает судорогой уста.
Желаю знать величину вселенной
И есть ли волки наверху!
А на земле я, точно пленный,
Жую овечью требуху.
Медведь
Имею я желанье хохотать,
Но воздержусь, чтоб волка не обидеть.
Согласен он всю шею изломать,
Чтобы Чигирь-звезду увидеть!
Волк
Я закажу себе станок
Для вывертывания шеи.
Сам свою голову туда вложу,
С трудом колеса поверну.
С этой шеей вертикальной,
Знаю, буду я опальный,
Знаю, буду я смешон
Для друзей и юных жен.
Но чтобы истину увидеть,
Скажи, скажи, лихой медведь
Ужель нельзя друзей обидеть
И ласку женщины презреть?
Волчьей жизни реформатор,
Я, хотя и некрасив,
Буду жить, как император,
Часть науки откусив.
Чтобы завесить разные места,
Сошью себе рубаху из холста,
В своей берлоге засвечу светильник,
Кровать поставлю, принесу урыльник
И постараюсь через год
Дать своей науки плод.
Медведь
Еще не ломаются своды
Вечнозеленого леса!
Еще есть у нас такие представители,
Как этот сумасшедший волк!
Прошла моя нежная юность,
Наступает печальная старость.
Уже ничего не понимаю,
Только листочки шумят над головой.
Но пусть я буду консерватор,
Не надо мне твоих идей,
Я не философ, не оратор,
Не астроном, не грамотей.
Медведь я! Конский я громила!
Коровий Ассурбанипал!
В мое задумчивое рыло
Ничей не хлопал самопал!
Я жрать хочу! Кусать желаю!
С дороги прочь! Иду на вы!
И уж совсем не понимаю
Твоей безумной головы.
Прощай. Я вижу, ты упорен.
Волк
Итак, с медведем я поссорен.
Печально мне. Но, видит бог,
Медведь решиться мне помог.
2. Монолог в лесу
Над волчьей каменной избушкой
Сияют солнце и луна.
Волк разговаривает с кукушкой,
Дает деревьям имена.
Он в коленкоровой рубашке,
В больших невиданных штанах,
Сидит и пишет на бумаге,
Как будто в келейке монах.
Вокруг него холмы из глины
Подставляют солнцу одни половины,
Другие половины лежат в тени,
И так идут за днями дни.
Волк
(бросая перо)
Надеюсь, этой песенкой
Я порастряс основы мирозданья
И в будущее ловко заглянул.
Не знаю сам, откуда что берется,
Но мне приятно песни составлять:
Рукою в книжечке поставишь закорючку,
А закорючка ангелом поет!
Уж десять лет,
Как я живу в избушке.
Читаю книжки, песенки пою,
Имею частые с природой разговоры.
Мой ум возвысился и шея зажила.
А дни бегут. Уже седеет шкура,
Спинной хребет трещит по временам.
Крепись, старик. Еще одно усилье,
И ты по воздуху, как пташка, полетишь.
Я открыл множество законов.
Если растенье посадить в банку
И в трубочку железную подуть -
Животным воздухом наполнится растенье,
Появятся на нем головка, ручки, ножки,
А листики отсохнут навсегда.
Благодаря моей душевной силе
Я из растенья воспитал собачку -
Она теперь, как матушка, поет.
Из одной березы
Задумал сделать я верблюда,
Да воздуху в груди, как видно, не хватило6
Головка выросла, а туловища нет.
Загадки страшные природы
Повсюду в воздухе висят.
Бывало, их того гляди поймаешь,
Весь напружинишься, глаза нальются кровью,
Шерсть дыбом встанет, напрягутся вены,
Но миг пройдет - и снова как дурак.
Приятно жить счастливому растенью -
Оно на воздухе играет, как дитя,
А мы ногой безумной оторвались,
Бежим туда - сюда,
А счастья нет как нет.
Однажды ямочку я выкопал в земле,
Засунул ногу в дырку по колено
И так двенадцать суток простоял.
Весь отощал, не пивши и не евши,
Но корнем все-таки не сделалась нога
И я, увы, не сделался растеньем.
Однако
Услышать многое еще способен ум.
Бывало, ухом прислонюсь к березе -
И различаю тихий разговор.
Береза сообщает мне свои переживанья,
Учит управлению веток,
Как шевелить корнями после бури
И как расти из самого себя.
Итак, как будто бы я многое постиг,
Имею право думать о почете.
Куда там! Звери вкруг меня
Ругаются, препятствуют занятьям
И не дают в уединенье жить.
Фигурки странные! Коров бы им душить,
Давить быков, рассудка не имея,
А на того, кто иначе живет,
Клевещут, злобствуют, приделывают рожки.
А я от моего душевного переживанья
Не откажусь ни в коей мере!
В занятьях я, как мышка, поседел,
При опытах тонул четыре раза,
Однажды шерсть нечаянно поджег -
Весь зад сгорел, а я живой остался.
Теперь еще один остался подвиг,
А там... Не буду я скрывать,
Готов я лечь в великую могилу,
Закрыть глаза и сделаться землей.
Тому, кто видел, как сияют звезды,
Тому, кто мог с растеньем говорить,
Кто понял страшное соединенье мысли -
Смерть не страшна и не страшна земля.
Иди ко мне, моя большая сила!
Держи меня! Я вырос, словно дуб,
Я стал, как бык, и кости как железо:
Седой как лунь, я к подвигу готов.
Гляди в меня! Моя глава сияет,
Все сухожилья рвутся из меня.
Сейчас залезу на большую гору,
Скакну наверх, ногами оттолкнусь,
Схвачусь за воздух страшными руками,
Вздыму себя, потом опять скакну,
Опять схвачусь, а тело выше, выше,
И я лечу! Как пташечка лечу!
Я понимаю атмосферу!
Все брюхо воздухом надуется, как шар.
Давленье рук пространству не уступит,
Усилье воли воздух победит.
Ничтожный зверь, червяк в звериной шкуре,
Лесной босяк в дурацком колпаке,
Я - царь земли! Я - гладиатор духа!
Я - Гарпагон, подъятый в небеса!
Я ухожу. Березы, до свиданья,
Я жил как бог и не видал страданья.
3. Собрание зверей
Председатель
Сегодня годовщина памяти Безумного.
Почтим его память.
Волки
(поют)
Страшен, дети, тот год.
Дом зверей ломает свод.
Балки старые трещат.
Птицы круглые пищат.
Вырван бурей, стонет дуб.
Волк стоит, ударен в пуп.
Две реки, покинув лог,
Затопили сто берлог.
Встаньте, звери, встаньте враз,
Ударяйте, звери, в таз!
Вместе с бурей из ракит
Тень Безумного летит.
Вся в крови его глава.
На груди его трава.
Лапы вывернуты вбок.
Из очей идет дымок.
Гряньте, дети, на трубе:
"Кто ты, страшный? Что тебе?"
- "Я - Летатель. Я - Топор.
Победитель ваших нор".
Председатель
Я помню ночь, которую поэты
Изобразили в этой песне.
Из дальней тундры вылетела буря,
Рвала верхи дубов, вывертывала пни
И ставила деревья вверх ногами.
Лес обезумел. Затрещали своды,
Летели балки на голову нам.
Шар молнии, огромный, как кастрюля,
Скатился вниз, сквозь листья пролетел,
И дерево, как свечка, загорелось.
Оно кричало страшно, словно зверь,
Махало ветками, о помощи молило,
А мы внизу стояли перед ним
И двинуть пальцами от страха не умели.
Я побежал. И вот передо мною
Возвысился сверкающий утес.
Его вершина, гладкая, как череп,
Едва дымилась в чудной красоте.
Опять скатилась молния. Я замер:
Вверху, на самой высоте,
Металась чуть заметная фигурка,
Хватая воздух пальцами руки.
Я заревел. Фигурка подскочила,
Ужасный вопль пронзил меня насквозь.
На воздухе мелькнули руки, ноги,
И больше ничего не помню.
Наутро буря миновала.
Лесных развалин догорал костер.
Очнулся я. Утес еще дымился,
И труп Безумного на камешках лежал.
Волк - студент
Мы все скорбим, почтенный председатель,
По поводу безвременной кончины
Безумного. Но я уполномочен
Просить тебя ответить на вопрос,
Предложенный комиссией студентов.
Председатель
Говори.
Волк - студент
Благодарю. Вопрос мой будет краток.
Мы знаем все, что старый лес погиб,
И нет таких мучительных загадок,
Которых мы распутать не могли б.
Мы новый лес сегодня созидаем.
Еще совсем убогие вчера,
Перед тобой мы ныне заседаем,
Как инженеры, судьи, доктора.
Горит, как смерч, великая наука.
Волк ест пирог и пишет интеграл.
Волк гвозди бьет, и мир дрожит от стука,
И уж закончен техники квартал.
Итак, скажи, почтенный председатель,
В наш трезвый век зачем бросаешь ты,
Как ренегат, отступник и предатель,
Безумного нелепые мечты?
Подумай сам, возможно ли растенье
В животное мечтою обратить,
Возможно ль полететь земли произведенью
И тем себе бессмертие купить?
Мечты Безумного безумны от начала.
Он отдал жизнь за них. Но что нам до него?
Нам песня нового столетья прозвучала,
Мы строим лес, а ты бежишь его!
Волки - инженеры
Мы, особенным образом складывая перекладины,
Составляем мостик на другой берег земного счастья.
Мы делаем электрических мужиков,
Которые будут печь пироги.
Лошади внутреннего сгорания
Нас повезут через мостик страдания.
И ямщик в стеклянной шапке
Тихо песенку споет:
" Гай - да, тройка,
Энергию утрой - ка!"
Таков полет строителей земли,
Дабы потомки царствовать могли.
Волки - доктора
Мы, врачи и доктора,
Толмачи зверей бедра.
В черепа волков мы вставляем стеклянные трубочки,
Мы наблюдаем занятия мозга,
Нам не мешает больного прическа.
Волки - музыканты
Мы скрипим на скрипках тела,
Как наука нам велела.
Мы смычком своих носов
Пилим новых дней засов.
Председатель
Медленно, медленно, медленно
Движется чудное время.
Точно нитки клубок, мы катимся вдаль,
Оставляя за собой нитку наших дел.
Чудесное полотно выткали наши руки,
Миллионы миль прошагали ноги.
Лес, полный горя, голода и бед,
Стоит вдали, как огненный сосед.
Глядите, звери, в этот лес, -
Медведь в лесу кобылу ест,
А мы ежим большой пирог,
Забыв дыру своих берлог.
Глядите, звери, в этот дол, -
Едомый зверем, плачет вол,
А мы, построив свой квартал,
Волшебный пишем интеграл.
Глядите, звери, в этот мир, -
Там зверь ютится, наг и сир.
А мы, подняв науки меч,
Идем от мира зло отсечь.
Медленно, медленно, медленно
Движется чудное время.
Я закрываю глаза и вижу стеклянное здание леса.
Стройные волки, одетые в легкие платья,
Преданы долгой научной беседе.
Вот отделился один,
Поднимает прозрачные лапы,
Плавно взлетает на воздух,
Ложится на спину,
Ветер его на восток над долинами гонит.
Волки внизу говорят:
"Удалился философ,
Чтоб лопухам преподать
Геометрию неба".
Что это? Странные виденья,
Безумный вымысел души,
Или ума произведенье, -
Студент, ученый, разреши!
Мечты Безумного нелепы,
Но видит каждый, кто не слеп:
"Любой из нас, пекущих хлебы,
Для мира старого нелеп.
Века идут, года уходят,
Но все живущее - не сон:
Оно живет и превосходит
Вчерашней истины закон.
Спи, Безумный, в своей великой могиле!
Пусть отдохнет твоя обезумевшая от мыслей голова!
Ты сам не знаешь, кто вырвал тебя из берлоги,
Кто гнал тебя на одиночество, на страдание.
Ничего не видя впереди, ни на что не надеясь,
Ты прошел по земле, как великий гладиатор мысли.
Ты - первый взрыв цепей!
Ты - река, породившая нас!
Мы, стоящие на границе веков,
Рабочие молота нашей головы,
Мы запечатали кладбище леса
Твоим исковерканным трупом.
Лежи смирно в своей могиле,
Великий Летатель Книзу Головой.
Мы, волки, несем твое вечное дело
Туда, на звезды, вперед!
1931
ДЕРЕВЬЯ
поэма
Пролог
Б о м б е е в
Кто вы, кивающие маленькой головкой,
Играете с жуком и божией коровкой?
Г о л о с а
- Я листьев солнечная сила.
- Желудок я цветка.
- Я пестика паникадило.
- Я тонкий стебелек смиренного левкоя.
- Я корешок судьбы.
- А я лопух покоя.
- Все вместе мы - изображение цветка,
Его росток и направленье завитка.
Б о м б е е в
А вы кто там, среди озер небес,
Лежите, длинные, глазам наперерез?
Г о л о с а
- Я облака большое очертанье.
- Я ветра колыханье.
- Я пар, поднявшийся из тела человека.
- Я капелька воды не более ореха.
- Я дым, сорвавшийся из труб.
- А я животных суп.
- Все вместе мы - сверкающие тучи,
Собрание громов и спящих молний кучи.
Б о м б е е в
А вы, укромные, как шишечки и нити,
Кто вы, которые под кустиком сидите?
Г о л о с а
- Мы глазки Жуковы.
- Я гусеницин нос.
- Я возникающий из семени овес.
- Я дудочка души, оформленной слегка.
- Мы не облекшиеся телом потроха.
- Я то, что будет органом дыханья.
- Я сон грибка.
- Я свечки колыханье.
- Возникновенье глаза я на кончике земли.
- А мы пули.
Все вместе мы - чудесное рожденье,
Откуда ты свое ведешь происхожденье.
Б о м б е е в
Покуда мне природа спину давит,
Покуда мне она загадки ставит,
Я разыщу, себе наперекор,
Своих отцов, и братьев, и сестер.
1. Приглашение на пир
Когда обед был подан и на стол
Положен был в воде вареный вол,
И сто бокалов, словно сто подруг,
Вокруг вола образовали круг,
Тогда Бомбеев вышел на крыльцо
И поднял кверху светлое лицо,
И, руки протянув туда, где были рощи,
Так произнес:
"Вы, деревья, императоры воздуха,
Одетые в тяжелые зеленые мантии,
Расположенные по всей длине тела
В виде кружочков, и звезд, и коронок!
Вы, деревья, бабы пространства,
Уставленные множеством цветочных чашек,
Украшенные белыми птицами - голубкАми!
Вы, деревья, солдаты времени,
Утыканные крепкими иголками могущества,
Укрепленные на трехэтажных корнях
И других непостижимых фундаментах!
Одни из вас, достигшие предельного возраста,
Черными лицами упираются в края атмосферы
И напоминают мне крепостные сооружения,
Построенные природой для изображения силы.
Другие, менее высокие, но зато более стройные,
Справляют по ночам деревянные свадьбы,
Чтоб вечно и вечно цвела природа
И всюду гремела слава ее.
Наконец, вы, деревья - самовары,
Наполняющие свои деревянные внутренности
Водой из подземных колодцев!
Вы, деревья - пароходы,
Секущие пространство и плывущие в нем
По законам древесного компаса.
Вы, деревья - виолончели и деревья - дудки,
Сотрясающие воздух ударами звуков,
Составляющие мелодии лесов и рощ
И одиноко стоящих растений!
Вы, деревья - топоры,
Рассекающие воздух на его составные
И снова составляющие его для постоянного равновесия!
Вы, деревья - лестницы
Для восхождения животных на высшие пределы воздуха!
Вы, деревья - фонтаны и деревья - взрывы,
Деревья - битвы и деревья - гробницы,
Деревья - равнобедренные треугольники и деревья - сферы,
И все другие деревья, названия которых
Не поддаются законам человеческого языка, -
Обращаюсь к вам и заклинаю вас:
Будьте моими гостями.
2. Пир в доме Бомбеева
Лесной чертог блистает, как лампада,
Кумиры стройные стоят, как колоннада,
И стол накрыт, и музыка гремит,
И за столом лесной народ сидит.
На алых бархатах, где раньше были панны,
Сидит корявый дуб, отведав чистой ванны,
И стуло греческое, на котором Зина
Свивала волоса и любовалась завитушками,
Теперь согнулося: на нем сидит осина,
Наполненная воробьями и кукушками.
И сам Бомбеев среди пышных кресел
Сидит один, и взор его невесел,
И кудри падают с его высоких плеч,
И чуть слышна его простая речь:
Б о м б е е в
Послушайте, деревья, речь,
Которая сейчас пред вами встанет,
Как сложенная каменщиком печь.
Хвала тому, кто в эту печь заглянет,
Хвала тому, кто, встав среди камней,
Уча другого, будет сам умней.
Я всю природу уподоблю печи.
Деревья, вы ее большие плечи,
Вы ребра толстые и каменная грудь,
Вы шептуны с большими головами,
Вы императоры с мохнатыми орлами,
Солдаты времени, пустившиеся в путь!
А на краю природы, на границе
Живого с мертвым, умного с тупым,
Цветут растений маленькие лица,
Растет трава, похожая на дым.
Клубочки спутанные, дудочки сырые,
Сухие зонтики, в которых налит клей,
Все в завитушках, некрасивые, кривые,
Они ползут из дырочек, щелей,
Из маленьких окошечек вселенной
Сплошною перепутанною пеной.
Послушайте, деревья, речь
О том, как появляется корова.
Она идет горою, и багрова
Улыбка рта ее, чтоб морду пересечь.
Но почему нам кажется знакомым
Все это тело, сложенное комом,
И древний конус каменных копыт,
И медленно качаемое чрево,
И двух очей, повернутых налево,
Тупой, безумный, полумертвый быт?
Кто, мать она? Быть может, в этом теле
Мы, как детеныши, когда- нибудь сидели?
Быть может, к вымени горячему прильнув,
Лежали, щеки шариком надув?
А мать-убийца толстыми зубами
Рвала цветы и ела без стыда,
И вместе с матерью мы становились сами
Убийцами растений навсегда?
Послушайте, деревья, речь
О том, как появляется мясник.
Его топор сверкает, словно меч,
И он к убийству издавна привык.
Еще растеньями бока коровы полны,
Но уж кровавые из тела хлещут волны,
И, хлопая глазами, голова
Летит по воздуху, и мертвая корова
Лежит в пыли, для щей вполне готова,
И мускулами двигает едва.
А печка жизни все пылает,
Горит, трещит элементал,
И человек ладонью подсыпает
В мясное варево сияющий кристалл.
В желудке нашем исчезают звери,
Животные, растения, цветы,
И печки - жизни выпуклые двери
Для наших мыслей крепко заперты.
Но что это? Я слышу голоса!
З и н а
Как вспыхнула заката полоса!
Б о м б е е в
Стоит Лесничий на моем пороге.
З и н а
Деревья плачут в страхе и тревоге.
Л е с н и ч и й
Я жил в лесу внутри избушки,
Деревья цифрами клеймил,
И вдруг Бомбеев на опушке
В лесные трубы затрубил.
Деревья, длинными главами
Ныряя в туче грозовой,
Умчались в поле. Перед вами
Возникнул хаос мировой.
Бомбеев, по какому праву,
Порядок мой презрев,
Похитил ты дубраву?
Б о м б е е в
Здесь я хозяин, а не ты,
И нам порядок твой не нужен.
В нем людоедства страшные черты.
Л е с н и ч и й
Как к людоедству ты неравнодушен!
Однако за столом, накормлен и одет,
Ужель ты сам не людоед?
Б о м б е е в
Да, людоед я, хуже людоеда!
Вот бык лежит - остаток моего обеда.
Но над его вареной головой
Клянусь: окончился разбой,
И правнук мой среди домов и грядок
Воздвигнет миру новый свой порядок.
Л е с н и ч и й
Итак, устроив пышный пир,
Я вижу: мыслью ты измерил целый мир,
Постиг планет могучее движенье,
Рожденье звезд и их происхожденье,
И весь порядок жизни мировой
Есть только беспорядок пред тобой!
Нет, ошибся ты, Бомбеев,
Гордой мысли генерал!
Этот мир не для злодеев,
Ты его оклеветал.
В своем ли ты решил уме,
Что жизнь твоя равна чуме,
Что ты, глотая свой обед,
Разбойник есть и людоед?
Да, человек есть башня птиц,
Зверей вместилище лохматых,
В его лице - миллионы лиц
Четвероногих и крылатых.
И много в нем живет зверей,
И много рыб со дна морей,
Но все они в лучах сознанья
Больного мозга строят зданье.
Сквозь рты, желудки, пищеводы,
Через кишечную тюрьму
Лежит центральный путь природы
К благословенному уму.
Итак, да здравствуют сраженья,
И рев зверей, и ружей гром,
И всех живых преображенье
В одном сознанье мировом!
И в этой битве постоянной
Я, неизвестный человек,
Провозглашаю деревянный,
Простой, дремучий, честный век.
Провозглашаю славный век
Больших деревьев, длинных рек,
Прохладных гор, степей могучих,
И солнце розовое в тучах,
А разговор о годах лучших
Пусть продолжает человек.
Деревья, вас зовет природа
И весь простой лесной народ,
И все живое, род от рода
Не отделяясь, вас зовет
Туда, под своды мудрости лесной,
Туда, где жук беседует с сосной,
Туда, где смерть кончается весной, -
За мной!
3. Ночь в лесу
Опять стоят туманные деревья,
И дом Бомбеева вдали, как самоварчик,
Жизнь леса продолжается, как прежде,
Но все сложней его работа.
Деревья - императоры снимают свои короны,
Вешают их на сучья,
Начинается вращение деревянных планеток
Вокруг обнаженного темени.
Деревья - солдаты, громоздясь друг на друга,
Образуют дупла, крепости и заставы,
Щелкают руками о твердую древесину,
Играют на трубах, подбрасывают кости.
Тут и там деревянные девочки
Выглядывают из овражка,
Хохот их напоминает сухое постукивание,
Потрескивание веток, когда по ним прыгает белка,
Тогда выступают деревья - виолончели,
Тяжелые сундуки струн облекаются звуками,
Еще минута, и лес опоясан трубами чистых мелодий,
Каналами песен лесного оркестра.
Бомбы ли рвутся, смеются ли бабочки -
Песня все шире да шире,
И вот уже деревья - топоры начинают рассекать воздух
И складывать его в ровные параллелограммы.
Трение воздуха будит различных животных.
Звери вздымают на лестницы тонкие лапы,
Вверх поднимаются к плоским вершинам деревьев
И замирают вверху, чистые звезды увидев.
Там над землей образуется новая плоскость:
Снизу - животные, взявшие в лапы деревья,
Сверху - одни вертикальные звезды.
Но не смолкает земля. Уже деревянные девочки
Пляшут, роняя грибы в муравейник.
Прямо над ними взлетают деревья - фонтаны,
Падая в воздух гигантскими чашами струек.
Дале стоят деревья - битвы и деревья - гробницы,
Листья их выпуклы и барельефам подобны.
Можно здесь видеть возникшего снова Орфея,
В дудку поющего. Чистою лиственной грудью
Здесь окружают певца деревянные звери.
Так возникает история в гуще зеленых
Старых лесов, в кустарниках, ямах, оврагах,
Так образуется летопись древних событий,
Ныне закованных в листья и длинные сучья.
Дале деревья теряют свои очертанья и глазу
Кажутся то треугольником, то полукругом -
Это уже выражение чистых понятий,
Дерево Сфера царствует здесь над другими.
Дерево Сфера - это значок беспредельного дерева,
Это итог числовых операций.
Ум, не ищи ты его посредине деревьев:
Он посредине, и сбоку, и здесь, и повсюду.
1933
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
/ Полные произведения / Заболоцкий Н.А. / Стихотворения
|
Смотрите также по
произведению "Стихотворения":
|