Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Абэ К. / Сожженная карта
Сожженная карта [7/16]
Посетителей не было только у нашего автобуса. В течение нескольких минут, пока мое внимание было приковано к стакану с сакэ, вокруг каждого фонарика, образуя живую стену, столпилось, точно выплыв из тьмы, по четыре-пять, а кое-где и по семь-восемь человек. Но атмосфера тревоги как-то не ощущалась. Каждый, ссутулившись, залпом выпивал свой стаканчик сакэ и вылавливал из тарелки закуску. А может быть, мне кажется, что все спокойно, потому что я не знаю, как здесь бывает обычно? Если уж выискивать, что вселяло беспокойство, - так это, пожалуй, то, что среди толпившихся людей некоторые в защитных касках, хотя сейчас они были не на работе. Но не исключено, что надели они их просто из-за холода... да и вокруг костра в прежних позах замерли те пятеро... вроде бы никто из посетителей не заигрывает с женщинами...
Шея брата вдруг напрягается. Он слегка наклоняет голову вперед, как птица, приготовившаяся к нападению, и с недопитой чашкой в руке упругим шагом неожиданно направляется к костру. Чтобы не спотыкаться о камни, он идет на цыпочках, и его спина на фоне еще более огромной тьмы уже не кажется черной стеной.
- Что, начинается?
- Неплохой человек. - Небритая морда с сигаретой в зубах снова начинает покачиваться. - Не такой уж плохой человек, а вот ненавидят его. Человек он с умом, толковый человек, и зачем ему нужно так уж жать. Кому понравится, что он устроил этим, из бараков: выпивку и закуску дают только в кредит? Подмазал управляющего ихней конторой и сделал так, что деньги, которые они ему должны, вычитают из жалованья.
- Здорово...
- Во куда они забрались, чтобы подработать, да из этого все равно ничего не выйдет. И ведь знают, что будут жалеть, когда кредит покрывать придется, а все равно таким способом их заставляют раскошелиться.
- Затевать историю из-за такого-то пустяка странно.
- Послезавтра... пятнадцатого, день выплаты - вот такое дело... еще стаканчик?
- Только за свои деньги.
Небритая морда, туша сигарету об угол плиты, улыбается. Бросив мельком взгляд на машину, я обращаю внимание на выпуклое продолговатое зеркало у ветрового стекла, которое позволяет, сидя в ней, видеть, что делается на берегу. Пять человек у костра, все как один, наклонившись к огню, неподвижны, словно фигуры на картине. Небритая морда, будто разговаривая сам с собой:
- Да, неплохой человек... вот хоть эти женщины - ведь тем, кто в бараках живет, лишь бы баба, хоть кривая - другие от такой хари бежали бы без оглядки. Да и этим крепкозадым кобылам все равно, с каким мужиком переспать. Одна, говорят, гостя к себе допустит, а сама спит-похрапывает и вроде уже миллион заработала.
- Кому хочется наживать врагов, верно?
- Ого, - сразу понижает голос, - сколько народу собралось там... разве это не чудно?.. не люблю я такие сборища... а вот те на дамбе - эти уж точно на стреме стоят.
- Может, вы зря беспокоитесь?
- Смотрите, сволочи, накачиваются. Они собираются обчистить все автобусы. Сейчас сюда придут, это уж точно.
- Кто-то, наверно, направляет их действия, верно?
- Не знаю я...
- К примеру, член муниципалитета, пользующийся здесь влиянием...
- У вас тоже значок?.. если есть, то, хоть и под отворотом, все равно выбросьте его поскорей...
Я все еще недооценивал происходящее. Даже если что-то и случится, думал я, все ограничится криками и шумом. Пусть покричат. В результате лишь станет ясно, что у брата есть враги. Для меня важно одно - воспользоваться этим случаем, чтобы разнюхать, что эти люди думают о нем. Любая окружность имеет точку, с которой она начинается, и точку, которой она заканчивается... любой лабиринт имеет вход, имеет и выход... а, будь что будет, лишь бы произошло все это поинтереснее, поярче...
Может быть, из-за холода и напряжения сакэ совсем на меня не действовало. Или просто чашка такая толстая, и кажется, что выпил больше, чем на самом деле. Попросил еще порцию - четвертую.
Трое рабочих, держась за руки, шатаясь подходят к автобусу, у которого я стою. Шатаются все трое потому, что средний, в теплом кимоно на вате, которого с двух сторон поддерживают товарищи, еле стоит на ногах. Левый, здоровенный детина с выдающимся вперед подбородком, зло рассматривает меня, но ничего не говорит. Может быть, ищет значок? Тот, что в толстом кимоно, орет "водки", а между выкриками плачет навзрыд... Понимаешь, в заявлении о розыске пропавшего без вести имя надо писать, это я тебе точно говорю. Жена пошла в управу подавать заявление о розыске, ее и спросили, а как имя, кого ты разыскиваешь?.. Да плюнь ты. Это говорил приятный на вид, невысокий человек с растрепанными волосами, шедший справа, поглаживая плакавшего по спине. Если не плюнешь на все, тогда тебе хоть подыхай... Водки! - вопит тот, что в теплом кимоно, по-прежнему заливаясь слезами... Да что там заявление о пропавшем без вести. Напиши хоть одно письмецо, узнают, что работаешь, - и конец пособию. Я бабе своей сказал, два года молчи и терпи. Считай, что муж твой помер, и терпи. Хочешь пособие получать - давай хитрить, делать нечего. Верзила неожиданно внятным тихим голосом: плюнь ты, не из-за жены это управа запрос прислала. Управа надумала конец положить пособию - вот и прислала... Запрос о розыске у прораба. А он грозится - или сам пиши письмо, или я свяжусь с управой... Плюнь. Мы свидетели, что ты здесь. И руки целы, и ноги - какой там пропавший без вести, смех один. Точно - ты здесь живешь. И все... Я здесь... Верзила и маленький хором орали с двух сторон... Верно, ты живешь здесь!.. Водки! Сволочи! Не хочу письма слать... Управа подвохи устраивает. Плюнь... Не ной, и в патинко* не пойдем играть. Сказали тебе - никакой ты не пропавший без вести, ну и пошли водку пить...
______________
* Патинко - автоматическая рулетка.
Небритая морда, подняв большой палец, подает мне какой-то сигнал... бросаю взгляд на зеркало у ветрового стекла - брат, стоя примерно посредине между костром и автобусом, беспрерывно делает мне рукой знаки... я ухожу тихо, чтобы не привлечь внимания трех приятелей... идти очень трудно из-за гальки, устилающей берег реки... а может быть, я опьянел сильнее, чем мне вначале казалось?..
Брат хватает меня за руку, идет куда-то в сторону, точно увлекая меня во тьму, и говорит с беспокойством:
- Здесь происходит что-то странное, знаете, лучше уезжайте отсюда.
- Странное, в каком смысле?
- Не понимаете?.. - И беспокойно оглядываясь по сторонам: - Здесь что-то затевается.
- Я сейчас видел пьяных - занятные. На одного получен запрос о розыске, и он разревелся...
- Дурачье отпетое.
- А хозяин топливной базы, наверно, где-то здесь поблизости.
Он отпустил мою руку и остановился, вглядываясь во тьму.
- Оставьте ненужные предположения. Говорю же, искать в таком месте - пустая трата времени. Ведь тридцать тысяч в неделю - может, это и шальные деньги, но ими только-только расходы покроешь. Прошу вас, уезжайте отсюда побыстрее.
- Но я совсем не держусь на ногах.
- Если эти негодяи по-настоящему взбунтуются, здесь начнется такая заваруха...
И в это время случилось вот что. Компания - их было человек семь-восемь, - медленно проходившая мимо костра и делавшая вид, что идет от одного автобуса к другому, вдруг резко изменила направление и кольцом окружила ко Потом - кто начал первым, не знаю - люди неожиданно сплелись в черный клубок, женщины с воплем бросились было в нашу сторону. Но их тут же схватили. Подоспело подкрепление. Женщин взвалили на плечи, как мешки с картошкой, и утащили от автобусов во тьму. Хриплая ругань женщин, крики о помощи. Но и это продолжается всего лишь мгновение, покрывая ругань и крики, у автобуса, около самой дамбы, взрывается рев. Звон разбитого стекла. Камень, пролетев сквозь автобус, падает к моим ногам. Около костра обстановка тоже меняется: теперь уже трое парней переходят в контратаку. Они схватили одного из рабочих, ударили его чем-то по голове, и тот с воем рухнул на землю. Упавшего бьют ногами, может быть, у него даже сломана рука, и он, скорчившись, катается по земле. Несколько рабочих переворачивают ногами горящую бочку и, размахивая пылающими головешками, нападают на троих парней. Однако молодые ребята более ловкие и быстрые. И поэтому, хотя в руках у рабочих мощное оружие, они вынуждены отступать. Тогда рабочие решают использовать головешки для нападения на автобусы: они бросают их в разбитые окна. А трех парней атакуют камнями. В ответ те тоже бросают камни, но тут уж побеждает число. Молодые парни отступают, и тогда в объекты нападения превращаются автобусы. Выброшенные из автобусов плиты... газовые баллоны, из которых вырывается пламя... разбитая посуда... но разрушительная сила нападавших не проявилась еще в полную мощь - видимо, потому, что они разрывались между соблазном ринуться вслед за женщинами, которых утащили в сторону от реки, и возстью напиться дармовой водки - теперь ее вдоволь.
- Схожу в контору, предупрежу.
Сказав это, брат убегает, пробираясь между дерущимися. Он уже совсем было пересек полукруг, образуемый автобусами, когда его догнали несколько рабочих и повалили на землю. Однако я даже не подумал двинуться с места. Задумчиво глядя на катающийся черный клубок, я нисколько не сожалел, что не протягиваю руку помощи, да и не считал, что должен что-то сделать.
Но неожиданно приходит спасение. Самый дальний автобус, более или менее избежавший разгрома - видимо, потому, что водки было слишком много и все были поглощены выпивкой, - неожиданно взревел мотором и как был с открытой задней дверью, теряя по дороге товары и забравшихся в него рабочих, помчался вперед, расшвыривая мелкую гальку.
Внимание нападающих сосредоточивается на нем. Некоторые, схватив камни, бросились за ним вдогонку, а некоторые даже пытаются забраться в него через окна. Но микроавтобус, мотор которого, думаю, был меньше тысячи кубических сантиметров, со скрежетом, будто пилят металл, из последних сил преодолевает подъем на дамбу и отрывается от преследователей.
Успех беглеца дал и ему, и другим автобусам возсть бежать. Пока рабочие гнались за уносящимся автобусом, оставшиеся автобусы разом завели моторы и, газуя изо всех сил, понеслись по берегу.
Я видел краем глаза, как человек, называвший себя братом, брошенный нападавшими, ползет на четвереньках к зарослям сухой травы у основания дамбы, один хотел было побежать к своей машине, счастливо избежавшей нападения... но вдруг спохватился: я забыл нечто весьма важное... его дневник... нужно напомнить о дневнике, который он обещал принести послезавтра к сестре. Подумал, что будет нелишне, если он подтвердит это обещание... но брата нигде не было видно - здорово, наверно, спрятался... а помедли я еще хоть секунду - и снова полетят камни... пригнувшись, делаю отчаянный рывок... в спину попадает камень, но боли не чувствую. Хуже, что задыхаюсь, горло перехватывает. Наверно, сказалась выпивка. Но все равно я удивительно спокоен, нахожу ключ, на это уходит не так уж много времени, и буквально одним движением завожу м Большая часть рабочих столпилась у дороги, идущей вдоль склона насыпи, - у единственной дороги для автомашин, связывающей насыпь с берегом. Не успевшие удрать два последних автобуса, с зажженными фарами, неистово сигналя, пытаются прорваться через толпу. Один из них каким-то образом проскакивает. А второй, видимо впопыхах сорвав сцепление, посреди подъема неожиданно теряет скорость, и подлетевшие рабочие переворачивают его и легко сбрасывают под откос, где он и остается лежать вверх колесами. Фары ярко освещают склон насыпи, метров двадцать в ширину. Из сухой травы вертикально торчит белая палка - в ней таится какой-то зловещий смысл, но назначение ее не ясно. На фоне насыпи бурлит черная толпа, некоторые взобрались на перевернутый автобус, который уже вхолостую крутит колесами. Подстрекатель, конечно, среди них. Если бы только удалось рассмотреть его, хотя бы в самых общих чертах, представился бы прекрасный случай обнаружить врага этого самого брата - должен же он существовать... но вот еще более громкий вопль... звон разлетающегося стекла... глушу мотор, гашу фары. Вокруг того места, где раньше стояла бочка, красные огоньки беспорядочно разбросанных головешек... кто лежит на земле неподвижно - пьяный или раненый, кто ползет, кто, как лунатик, шатаясь, плетется к реке... но какое счастье, что перевернутый автобус не загородил дорогу. Правда, моя машина вполовину меньше автобуса. Малейшая ошибка, и ее судьба будет точно такой же.
С потушенными фарами отъезжаю далеко от берега реки. Около перевернутой бочки ко мне подбегают трое молодых парней и просят помощи, но тут их настигают нападающие и грубо валят на землю. А может, их было уже не трое, а всего двое.
Я не обращаю на них никакого внимания. Стараюсь ехать как медленнее, и машина, точно проходя испытание на прочность, вся дрожит и воет, готовая вот-вот развалиться. Если она сорвется в кювет и здоровенный камень пропорет ей брюхо - тогда конец. Но, не доезжая до редких зарослей ивы, я сталкиваюсь, как и предполагал, со второй копошащейся толпой. Это те, кто утащил женщин. Я еще больше сбавляю скорость и, когда преследователи, уверенные, что настигают меня, подбегают почти вплотную, круто поворачиваю и, направив машину к подъему на насыпь, нажимаю на газ. Меня подхлестывает грохот, будто молотом изо всех сил бьют по мотору, стараясь разбить его на мелкие кусочки...
Все идет как будто хорошо. Большинство преследователей оставляют меня, захваченные зрелищем обряда, в котором участвовали женщины, стараясь ничего не пропустить. Поскольку фары потушены, я так и не разглядел толком, что за обряд совершался. На ум приходит лишь скользкая туша, освежеванная, разделанная и подвешенная на крюк в холодильнике мясной лавки. Фонари погашены, но зато полыхают огромные факелы, кругом царит дух истерического торжества. Потому-то на мою машину и не обратили никакого внимания. Взобравшись на дамбу, включаю наконец фары. И вдруг все тело становится точно каменным, плечи и колени онемели, в глазах темно - видно еще хуже, чем когда фары были потушены. Переключаю скорость, до упора нажимаю на газ, но машина еле движется, точно ручная тележка. Невыносимый страх леденит затылок. Постой, горелой резиной же пахнет. Ручной тормоз отпущен не до конца. Включив печку, опускаю стекло и только тогда ощущаю в переносице тяжесть опьянения. x x x
Между тем в облике женщины ни малейшего признака опьянения. Положив на мужской плащ, перекинутый через руку, сложенную старую газету и придерживая все это сверху другой рукой, она плечом отодвигает портьеру, отделяющую комнату от кухни, и входит легкой девичьей походкой, почти на цыпочках.
Видимо, она наскоро привела себя в порядок: матовая гладкая кожа, легкие отметинки веснушек - лицо вновь обрело свою обычную свежесть, волосы приглажены щеткой. Что это? - сознательное стремление выглядеть женственней или, наоборот, манера поведения - скорее проявление настороженности, желание скрыть истинное лицо... все равно эффективность ее ухищрений сомнительна... благодаря косметике эта женщина становится словно прозрачной - слишком отчетливо раскрывается ее сущность. Застланный туманом город давней мечты... задохнувшийся в молочном тумане далекий город, переполнявший меня страстным желанием еще до того, как я стал таким, как сейчас, город, который я помню спустя много-много дней... но именно благодаря рамке он выглядит пейзажем, и, может быть, потому, что я считаю его пейзажем, он и кажется прозрачным?.. а если убрать рамку - один туман... и сколько ни трогай рукой, по непрозрачности он ничуть не уступает железобетонной стене... не обольщайся, пока нет никаких доказательств, что эта женщина не сообщница... неожиданно в ушах звенит слабый женский крик, тот, что я слышал на берегу, и из тумана выплывает маленькая, как кусочек луны, разделанная туша, с которой капает черная жидкость...
Она прошла мимо книжной полки, положила плащ на угол стола и, расправив газету, протянула ее мне, а сама села на тот же стул, что и вчера, но приняла несколько иную позу - теперь линия, разграничивающая книжную полку и лимонную штору, проходила у ее правого уха. Хрупкое ухо, готовое от грубого прикосновения рассыпаться на мелкие кусочки, как фа.. некоторым захочется, наверно, уберечь его, другим - расколоть... к какому, интересно, типу принадлежал он?..
- Это газета, но...
Сложенная пополам и еще вчетверо спортивная газета. Бросается в глаза, что она рваная и затертая, правда меньше, чем спичечный коробок. Вдруг красные иероглифы: "Всепобеждающий меч гнева. Еще шаг - и убийца". Это статья о реслинге.
- От четвертого июня?.. он, видно, долго носил ее с собой...
Переворачиваю страницу - статья о профессиональном бейсболе. Ниже - подробная реклама лекарства от простуды. Третья страница наполовину заполнена фотографиями улыбающихся молодых певцов и сплетнями об их любовных похождениях. Внизу небольшие обведенные рамкой объявления по тысяче иен за строку. Требуются рабочие, сдаются номера в гостинице, производятся финансовые операции, сдаются квартиры и прочая смесь... смесь, за исключением объявления о продаже собаки, касалась исключительно венерических болезней, лечения бесплодия или предотвращения беременности. Последняя страница - результаты и прогнозы бегов и автомобильных гонок; программы радио и телевидения и реклама фильмов. Внизу на три колонки объявления о наборе рабочей силы. Лишь одно объявление о розыске пропавшего без вести, но оно как будто не имело к нему никакого отношения.
- Она и раньше была такая рваная? Или, может быть, вы слишком часто рассматривали ее?
- Да, я тоже трогала, но... - и отведя взгляд от газеты и спокойно посмотрев мне прямо в лицо, - но рваная она была и раньше.
- Когда ваш муж последний раз надевал плащ? Наверно, не помните.
- Не знаю, как это назвать, безалаберностью или предусмотрительностью, но он почти всегда оставлял его в машине. Когда бы ни пошел дождь - всегда под рукой, говорил он... если бы муж не собрался продавать машину и специально не принес плащ домой, я бы, наверно, даже не вспомнила о его существовании.
- Машину? Продал машину? Когда?
Непроизвольно перейдя на тон допроса, я стал понуждать ее к ответу. Но женщина, нисколько не растерявшись и поглаживая пальцами угол стола, будто сомневаясь в чем-то:
- За день до этого, а может быть, за два... во всяком случае, плащ он принес, пожалуй, за неделю до продажи машины... положил в чемодан и забыл...
- Но вчера вы говорили совсем другое.
- Воз... странно, не правда ли?
- Ведь я же спрашивал, действительно ли машина в ремонте, и вот...
- Значит, это муж мне так сказал.
- Куда девалась машина, брат должен был знать, зачем же вам понадобилось говорить неправду?
Не зашел ли я слишком далеко? Загнав заявительницу в угол, из которого ей не выбраться... сам натворил - сам и расхлебывай... и это не ловушка, расставленная преднамеренно. Но и стена, к которой, казалось, прижата женщина, для нее не большая преграда, чем размокшая бумага... чуть смущенная улыбка...
- У меня уж такое обыкновение - говорить, что на ум придет... вобью себе что-нибудь в голову... вот и сегодня полдня весь дом обыскивала... точно в прятки играла - и в платяном шкафу, и даже за книжным шкафом искала... мне казалось, что он превратился в червячка... и тогда я намазала на бумажку мед и положила ее под кровать.
Губы ее дрожат, дыхание прерывается. Мне кажется, что она вот-вот расплачется, я даже растерялся.
- Собственно, то, что вы неохотно сообщаете сведения, наносит ущерб нам обоим. Вы не только направляете меня по ложному следу, но и несете из-за этого напрасные расходы. А что за человек купил эту машину?
- Очень хороший человек... - И вдруг, точно опомнившись и глядя мне прямо в глаза: - Нет, нет, вы ошибаетесь, если бы он деньги не хотел отдавать или был бы связан с исчезновением мужа, то одно из двух: либо что-то рассказал бы, либо совсем бы не показывался... и тогда я бы просто и не узнала о существовании этого человека. В общем, им не заниматься...
- Профессия?
- Кажется, водитель такси.
- За сколько продана машина?
- Что-то около ста шестидесяти тысяч иен...
- Он уже выплатил полностью?
- Да, он мне расписку показывал.
- Значит, муж собирал деньги, чтобы уйти из дому?
- Не может быть. Не могу поверить. - Неожиданно лицо женщины, до этого безмятежное, гладкое, точно восковое, стало колючим, шершавым, точно его обсыпали песком, вокруг губ, вытянувшихся и ставших похожими на сосок, залегли мелкие светлые морщинки. Она с силой прикусывает ноготь большого пальца: - У вас же нет доказательств, значит, вы не можете так говорить.
- Но ведь доказательства складываются из фактов. И я оказался в весьма затруднительном положении, поскольку вы, как мне кажется, не проявляете особого интереса к фактам...
- Все равно не могу поверить... человек пропал без вести - это правда, и все же... еще вопрос, из-за чего он убежал... совсем не обязательно, что он убежал из-за меня... думаю, что не из-за меня... из-за чего-то другого...
Я прихожу в уныние. Положив на колени чемодан, открываю крышку.
- Я вам покажу донесение. В нем действительно одни неприятные факты.
Как я и ожидал, женщина садится и с напряженным лицом начинает читать - сначала бегло, а потом снова, теперь уже медленно, осторожно, будто переходя через пропасть по круглому бревну...
- Факт, он вроде моллюска. Чем больше его вертишь в руках, тем плотнее сжимает он створки... а если попытаешься раскрыть его силой, он погибает: теряет прошлое, лишается будущего... остается только ждать, пока он сам не раскроется изнутри... к примеру, эта газета... а вдруг окажется потом, что в ней спрятан ключ к разгадке?.. считать так - лучше всего, почему газета была вместе со спичечным коробком?.. причина как будто есть, но факт остается фактом - там, где я ожидал что-то найти, ничего не обнаружено...
Женщина поднимает глаза от донесения. Я и раньше замечал, как резко меняется выражение ее лица, но на этот раз оно было совершенно новым, такое я увидел впервые. Оно выражало испуг, мольбу, растерянность, будто, набрав в рот воды, забыла ее выплюнуть; тяжело дыша, с покрасневшими веками, она не сказала, а скорее выдохнула:
- Связь есть. Мне жаль, что ввела вас в заблуждение, но...
- Автомобильные гонки? Бега... Да?
- Нет, номер телефона.
- Номер телефона?
- Скрывать или еще что - я совсем не собиралась этого делать, но вот...
- Какой номер телефона?
- Такой же, как на спичечном коробке... где-то он должен быть...
Палец женщины, как муравей, наклонивший головку, безостановочно, беспорядочно бегает по колонке объявлений о найме рабочей силы на четвертой странице. Кукольный палец, маленький и гибкий, точно без костей... похожий на игрушечный пальчик, который не поранить даже ложью...
- Требуется официантка?
- Нет, нет, водитель... ага, вот.
Под остановившимся наконец пальцем женщины:
"Водитель. Желательно первоклассный. Возраст любой. Нужны рекомендации.
прислать либо принести лично".
И номер телефона слева внизу тот же, что и на спичечном коробке из кафе "Камелия".
- Видите, я не обманываю, - бросает она с отчаянным вызовом и, покачав головой: - Сама не понимаю, почему я молчала. Может быть, действительно потому, что боюсь фактов...
- Я не собираюсь докапываться до истины. Я не прокурор и не судья. Я ваш работник, нанятый за деньги. Следовательно, интересы заявительницы и ее безопасность для меня превыше истины. Если есть какие-либо угрожающие факты, скажите мне об этом. Мой долг - оградить вас от них. Какие же факты представляются вам угрожающими?
- Угрожающих нет. Об этом факте я рассказала все, что знаю... - Женщина потупилась и вдруг неожиданно подалась вперед. - Пива не выпьете?
- Если только самую малость за компанию...
Сейчас было совсем уж неуместно проявлять заботу о ее здоровье. Пиво ей необходимо. Мне же необходима эта пьющая пиво женщина. Да и кроме того, хватит ставить ей ненужные рогатки. Как собачонка, спущенная с поводка, она вприпрыжку побежала к портьере, отделяющей кухню:
- Ну вот... хоть я и говорила, что сообщила все, что знаю, но, может быть, вот еще что... я сама ходила в то кафе, спрашивала, и узнала, что он выступал как посредник - один знакомый попросил его нанять шофера для личной машины... мне сказали, что давно все улажено... ничего удивительного - к тому времени объявление уже было месячной давности...
На губах женщины, возвратившейся с пивом, застыла белая пена.
- Но он же не все время занимался такого рода посредничеством?
- Почему же, он посредничал, когда время от времени приезжали знакомые из провинции и им нужен был шофер, хорошо знающий Токио. Собственно, он мог бы и сам поместить подобное объявление.
- Резонно.
Осторожно разливая пиво по стаканам, женщина, точно ища сочувствия, заискивающе улыбается и садится.
- То дело уже давно улажено.
- А что это за номер телефона приколот к шторе?
- Да тот же н..
- Зачем?
- Видите ли... - И залпом отпив треть стакана: - Особой причины нет... в общем, не знаю я. Но почему вы относитесь ко мне с таким предубеждением?
- А мне кажется, что вы. Когда я спросил вас о газетном объявлении, вы пришли в несколько странное замешательство.
- Это верно... почему же?.. - Держа стакан в обеих руках и глядя на меня, будто вспоминает о каком-то событии десятилетней давности. - Действительно, почему же?.. мои ответы всегда кажутся противоречивыми... но, знаете, на факты тоже не всегда полагаться... где бы ни был этот человек, что бы он ни делал, все равно... факт, что его нет... это действительно факт... но необходимо его объяснить... почему его не стало?.. проблема в том, чтобы объяснить это... вот и все...
- Но если факт не будет установлен, не удастся и объяснить его.
- Достаточно одного объяснения.
- Вам не кажется, что это мог бы сделать только сам ваш муж? Самое большее, на что я способен, - выяснить его местонахождение.
- Что за самоуничижение.
- Самоуничижение?
- Зачем вы выбрали себе такую профессию?
- Я должен отвечать?
- Мне всегда интересно, почему люди выбирают то или другое...
- Все это мелочи, не имеющие отношения к делу. Как только человек, убежавший из дома, обнаружен, безрассудство его тут же испаряется и он спокойно возвращается в свое старое гнездо. А побуждения и объяснения - стоит ли вообще о них думать?
- Вам уже случалось разыскивать убежавших из дому?
- Конечно... но, как правило, с самого начала существуют определенные предположения, следы ведут к женщине... да, почти всегда замешана женщина... расспросы и слежка в течение каких-нибудь трех-четырех дней - и все в порядке... видите ли, кому нравится обращаться в частное сыскное агентство?.. это и денег стоит, и есть опасность повредить репутации человека, которого разыскивают...
- Видимо, вы правы...
- Ваш муж был нервным?
- Скорее, пожалуй, беспокойным. Это даже в одежде проявлялось...
- Человек действия?
- Я бы скорее сказала, что он был ужасно осмотрительным.
- Вы уж, пожалуйста, не противоречьте сами себе. Исчезновение может быть либо активным, либо пассивным, и смысл его в зависимости от этого абсолютно различен.
- Во всяком случае, это факт, что он был увлекающейся натурой. До глупости...
- В чем же проявлялась его увлеченность?
- Во всем... он часто бывал похож на ребенка...
- Автомашина, фотоаппарат?..
- Да, автомашина, у него был даже диплом автомеханика...
- И он этим зарабатывал?..
- Он увлекался дипломами. Просто помешан был на дипломах... водительских прав у него было несколько, даже права на вождение тяжелых грузовиков двух типов, а кроме того - диплом радиста, диплом электросварщика, разрешение на работу со взрывоопасными материалами...
- Была ли какая-нибудь связь между характером его деятельности в фирме "Дайнэн" и разрешением на работу с взрывоопасными материалами?
- Видимо, да.
- У него, по всей вероятности, была практическая жилка.
Начинаю постигать неудобоваримое сочетание книг в его библиотеке. Электричество, связь, машиностроение, юриспруденция, статистика, языкознание - поразительный разнобой. И притом не сугубо специальная литература, а сборники экзаменационных вопросов, справочники для поступающих в учебные заведения - в общем, составить об этой литературе цельное представление трудно, потому что хозяин помешан на дипломах - эта его ярко выраженная склонность и определяла подбор библиотеки.
- Потом диплом инженера по киноаппаратуре, диплом преподавателя средней школы...
- Ну и неустойчивый же у него хара..
- Может быть, он просто любил одерживать победу.
- А в последнее время какой диплом его интересовал?
- Тогда... что же это было?.. да, он говорил, что хочет стать радистом второго класса, и все свободное время что-то выстукивал пальцем...
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
/ Полные произведения / Абэ К. / Сожженная карта
|
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
