• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Абэ К. / Сожженная карта

Сожженная карта [6/16]

Скачать полное произведение

    Продолжая смотреть на меня исподлобья, он поднес чашку к губам и, отхлебывая чай, заговорил:
     - Так я и думал. Вы весьма проницательны. Но и обезьяна, бывает, падает с дерева. Я вас не собираюсь обманывать. Вам не за что уцепиться, и понадобилась моя голова, но вы просчитались. С чего же я должен начать объяснения? Прежде всего с цели, правда? Итак, зачем мне потребовалось прибегать к шантажу?..
     Неожиданно его прерывает резкий автомобильный гудок. Работающий точно с одышкой мотор принадлежит трехколесному пикапу довольно старой модели. Может быть, моя машина мешает погрузке и выгрузке баллонов? Потом снаружи доносится голос: "Простите, вы машину не подадите вперед?" Я направляюсь к двери, он вслед за мной тоже встает и поспешно надевает пиджак. Ну что ж, с этим я сегодня и уезжаю... в пиджаке он снова превращается в черную стену... проходя мимо девушки, неожиданно протягивает руку и хватает ее за нос. Она вскакивает со стула, стул падает, но девушка не издает ни звука.
     - Не забудь, передай хозяину. - И сняв пальто, висевшее на гвозде, и перекидывая его через руку: - Сколько бы он ни тянул - мне все равно: проценты, которые причитаются, я получу, тютелька в тютельку.
     Поднялся в Небо развевается, точно черное одеяло. Когда, обменявшись с рабочими нечленораздельными приветствиями, я сажусь в машину, человек, называвший себя братом, как само собой разумеющееся, берется за ручку дверцы и ждет. Включаю мотор, и он тут же садится ко мне в машину. Сильно жму на акселератор, но остывший мотор лишь мелко дрожит - кажется, что тебя разбил паралич и ты уже никуда не годен.
     А этот самый братец невозмутимо продолжает:
     - Нет, нет... важнее не цель, а средство... итак, почему я пошел на шантаж? Мне нужны деньги... верно... одни только расходы по розыску, который вы ведете, - тридцать тысяч в неделю... пособие, которое получила сестра, - это же сущая мелочь... тридцать тысяч в неделю... Значит, в месяц - сто двадцать тысяч... одной честной работой разве добудешь такую сумму?..
     - В месяц... вы собираетесь и дальше продолжать розыски?
     - Конечно. Я ведь сам занимался ими целых полгода. Неужели же вы могли рассчитывать, что справитесь за какую-то неделю? Да из одного самолюбия я достану деньги. Если потребуется, пусть хоть год... ничего, посмотрим, кто из нас упорнее...
     Он слегка улыбается, а я не знаю, что и подумать. Продолжение розысков... но где же моя способность хватать на лету, хотя и достаточно подпорченная... спички с черной головкой и спички с белой головкой в одном коробке... намеренно случайная встреча на автостоянке перед кафе "Камелия"... еще более намеренно случайная встреча на топливной базе М... признание в шантаже... если он просто подозрительная темная личность, тогда все понятно, но он без конца лезет вперед, нет, он не просто подозрительная личность... закурю, пожалуй... бесконечное продолжение?.. двигатель работает с перебоями... включаю отопление... раскаиваюсь ли я?.. а что, если заявители не на словах, но на самом деле хотят узнать правду, хотят узнать истинное положение вещей?.. как бы там ни было, нужно еще раз встретиться с этой женщиной и еще раз четко наметить границы карты... стоя спиной к лимонной шторе и книжной полке и нервно теребя бескровными пальцами скатерть на углу стола, она сосредоточенно ждет чего-то. То же ли это "что-то", на которое надеется брат, - вот что необходимо узнать прежде всего.
     Точно поняв мое состояние, он слабо улыбается и грустным голосом, в котором слышится насмешка над самим собой:
     - Непростительно я себя веду... подобное поведение может быть терпимо... даже обыкновенный жулик, когда он порывает с прошлым, и тот старается не давать волю рукам... если вам не удастся добраться до сути, мы, конечно, в претензии не будем... здесь уж ничего не поделаешь, правда? сестра - женщина неполноценная, он - гомосексуалист, вы так, наверно, думаете?.. педераст так педераст, как вам угодно, но все равно, если не докопаться до сути... если любыми средствами не вернуть его и не заставить выбросить из головы мысль о побеге... сестра будет конченым человеком... черт возьми!.. вы меня понимаете?
     К сожалению, понимаю слабо... прямо на нас мчится взявший слишком вправо грузовик, и я непроизвольно нажимаю на тормоз... что же он пытается внушить мне?.. зачем ему нужно, чтобы я осознал, как необходимо найти его и доставить этой женщине?.. неужели он не понимает, что, внушая мне такую мысль, он, наоборот, вредит сестре?.. пыль от пронесшегося грузовика поглотила всю дорогу... говорят, что самый умный вор - это тот, который делает вид, что его обворовали, так что...
     - Так что надежда только на вас... расходы я беру на себя... не будет другого выхода - поплыву во Вьетнам... если набрать человек тридцать и составить из них команду, за один рейс тысяч двести заработать... вы не думаете, что нам с вами стоит сойтись поближе?.. x x x
     - Вы пьяны?
     Голос спокойный, но дверь остается на цепочке. То, что я пьян, видно сразу.
     - Если , хотел бы обязательно еще сегодня поговорить с вами... необходимо для завтрашних розы сков...
     Женщина, колеблясь, медленно сняла цепочку, впустила меня и оставила в прихожей, сама же, одной рукой придерживая воротник пальто, накинутого поверх ночной рубахи, а другой - поправляя растрепавшиеся на затылке волосы, проскользнула в комнату. Я непроизвольно осматриваю пол в прихожей - ищу мужские ботинки. И в то же время прислушиваюсь к происходящему в комнате... что я подозреваю?.. я сам удивляюсь, осознав свое подозрение... он здесь или его здесь нет... а что, если, притворившись пропавшим без вести, он на самом деле тайно прячется в собственном доме...
     Вздор, конечно, но нельзя сказать, что подобная мысль абсолютно беспочвенна. Ведь первое ее приветствие сейчас, глубокой ночью, было: "Вы пьяны?" А разве для нанимательницы, как для любой нанимательницы, не было бы естественным прежде всего ждать новых известий?
     Нет, это ложь. Клевета. Достаточно было лишь мельком взглянуть на мое лицо, на котором было написано желание оправдать свое позднее появление, чтобы ей сразу же стало ясно: ждать каких-нибудь важных известий нечего. Кроме того, располагай я действительно какими-то важными известиями - будь то радостными, будь то печальными, - для того, чтобы их сообщить, есть гораздо более удобное, изобретенное цивилизацией средство - телефон.
     Женщина вернулась. На ней темно-синие брюки, рыжий свитер, связанный из толстых ниток, волосы зачесаны, как обычно, но, видимо, потому, что заметно выделялись веснушки под глазами и держалась она сухо, казалось, что это совсем другой человек. Воз, виной тому была и некоторая настороженность по отношению ко мне. Точно оправдываясь, я стараюсь развязать скованный смущением язык.
     - ...Собственно, речь идет о вчерашнем спичечном коробке... я и в донесении о нем написал, о кафе "Камелия", я имею в виду, но вот если говорить о выводах, к сожалению, похвастаться нечем. И что меня беспокоит... вы, по-моему, говорили, что спичечный коробок лежал вместе со старой газетой? Эта газета еще у вас? Она могла бы помочь мне...
     - Да, должна быть, но...
     Она уже пошла было искать, но я удержал ее. Оправдываться - уже само по себе оправдание, с этим застрявшим в горле колючим парадоксом я продолжал:
     - Прежде всего хотелось бы знать, от какого числа газета... существует ли какая-нибудь связь между газетой и спичечным коробком?.. здравый смысл подсказывает, что, видимо, не существует, но... с полной уверенностью утверждать этого нельзя - все зависит от того, за какое она число... немного беспокоит это... спичечный коробок, почему он так сильно истерт?.. и тот факт, что в очень важном для расследований, которые я веду, кафе собран столь незначительный урожай, наоборот, заставляет о многом задуматься... гипотез выдвинуть сколько угодно... но какую бы ни выдвигал - каждая полна противоречий... как испорченный компас - туда указывает, сюда указывает... но все же, хоть и сломанный, компас есть компас... и мне кажется, достаточно еще лишь одного усилия, достаточно малейшего намека - и компас тут же укажет точное направление.
     - Сейчас посмотрю. - Остановив поток моих слов, который мог продолжаться до бесконечности, она слегка кивнула и после минутного колебания, если бы я не следил за ней так внимательно, то не заметил бы: - Заходите в комнату, подождите, пожалуйста.
     И вот я снова в той же комнате с лимонной шторой, сижу на том же стуле, что и вчера вечером, с силой сцепив пальцы. Печку, видимо, совсем недавно выключили: вместе с запахом керосина сохранилось еще какое-то тепло, и, казалось бы, нельзя так уж замерзнуть, но почему-то я весь заледенел. Заледенел изнутри. Мне показалось, что холод начал сковывать меня, как только я опустился на стул. Чувство, что я сел, отстранив что-то... что-то легкое, послушное, грустное, похожее на проглядывающую сквозь туман тень дерева... воз, это был он... застенчиво, несмело он прошел мимо меня, впервые завладев моим сердцем... и тут же снова вернулся на плоский портрет в узкой рамке, безропотно уступив мне свое место. Но в душе моей чувство ледяного стыда все растет и растет, превращаясь в мутную пелену, подобно тому как капля чернил, пущенная в воду, разрастается все новыми и новыми нитями.
     Охваченный сильным подозрением, я начинаю с повторения того же, что проделал вчера. Прежде всего пепельница на столе. К счастью, она чистая и сухая, и нет никаких следов, что ею недавно пользовались. Глубоко вдыхаю, принюхиваюсь к запаху в комнате. Все тот же запах косметики, смешанный с запахом керосина... табаком не пахнет совсем. Под скатертью тоже один лишь пустой мрак. Потом взгляд скользит со шторы к книжной полке, а от книжной полки перелетает к телефону. По дороге его заставляет споткнуться и с неподдельным интересом возвратиться назад тот самый клочок бумаги, приколотый булавкой к шторе... прислушиваюсь к тому, что делается в соседней комнате, и, крадучись, обхожу стол и изучаю записку... семизначная цифра, написанная шариковой ручкой... специфически женский почерк, мелкий и четкий... номер телефона, который я запомнил... тот самый номер, который был на этикетке спичечного коробка из "Камелии". Но почему-то это открытие меня не особенно удивило. Вместо удивления сердце заледенело еще сильнее. Отгоняя от себя такую возсть, боясь ее, я в конечном счете ждал ее как нечто неизбежное. Значит, эта женщина совсем не была жертвой в чистом виде.
     Неожиданно я становлюсь дерзким, грубым. Ну и хорошо, что стал таким, говорю я себе. Теперь меня отсюда уже никто не выгонит. У меня остался последний козырь - спички с разноцветными головками, да и то, что она заодно с таким же аферистом... ладно, но какой ужасный холод... вы действительно пьяны?.. это, может быть, потому, что я трезвею... так что вам угодно?.. да, действительно, что?.. до самой последней минуты я нес в охапке такое огромное количество всего, что и обеими руками не удержишь... и то мгновение, когда я, остановив возле дома машину, посмотрел на лимонную штору, колебался - выйти, не выйти... натянутая улыбка самому себе в зеркале, когда выключал м.. бетонные ступени, скрадывающие шаги... освещенная фонарем, выложенная прямоугольниками черно-белая лестничная площадка, похожая на алтарь... но сейчас мои руки пусты, как после нападения грабителей.
     Вы пьяны?.. поразительно, в общем более двух часов прошло с тех пор, как я, оставив включенным отопление, до конца опустил стекло и подставлял лицо ледяным иглам ночного ветра. К тому же водка, которой вы меня попрекали, - тоже не по моей вине. Водкой меня угостил не кто иной, как ваш любезный, рассудительный, горячо любимый сообщник. Если уж кого и следует винить в злых умыслах...
     Что это за звук? Он идет из кухни, сразу же за портьерой. Слабый звук ударяющихся друг о друга стаканов, ясно различимый в мертвой тишине... специфический звук столкновения жидкости с воздухом... похожий на тоскливое всхлипывание звук, издаваемый льющимся пивом... x x x
     - Бутылочку пивка , наверно, а?
     Нет особых оснований искушать меня. Я решил заглянуть в микроавтобус на берегу реки скорее из-за того, что проголодался. Подумать только, с самого утра у меня во рту не было ничего, кроме одной гречневой лепешки. И не потому, что негде было поесть - в Сантемэ на улице, по которой ходят автобусы, я видел старомодный ресторанчик, каких сейчас уже почти нет, - а просто меня привлекала надежда: вдруг в микроавтобусе мне удастся не только поесть, но и хоть сколько-нибудь приблизиться к пониманию того, что на самом деле представляет собой самозваный братец.
     - Все эти передвижные заведения на одно лицо, верно?
     - Как я и предполагал, вы наблюдательны.
     В самоуверенном смехе не было и тени робости.
     - На экзамене при поступлении в агентство у меня не обнаружили особых достоинств, и только оценка за сбор информации была высшей... странно, да?.. экзамены были серьезные... например, после того как вместе с экзаменатором обходишь универсальный магазин, он спрашивает, с кем была женщина в красной юбке, какого цвета ботинки у мужчины, делавшего покупки в отделе галстуков?.. но экзамен по сбору информации несколько отличается... даются определенные условия, и ты должен дать четкие и определенные ответы на три вопроса: кого, о чем и как спрашивать... и я всегда чувствовал себя как рыба в воде... Экзаменатор слушал, спрашивал... а я отвечал... техника сбора информации сложна, но затыкать уши еще сложнее...
     Зажатая между обрывом и насыпью, ограждающей грушевый сад, дорога, точно туннель, такая темная, что даже кажется, будто забыл включить фары... неожиданный порыв ветра чуть ли не вырывает из рук руль, холм и сад кончаются, и начинается короткий, крутой подъем. И сразу же мы оказываемся на дамбе, и дорога разветвляется вправо и влево. И тут же внизу открывается скопление огней. Но в отличие от того, что я предполагал, они не растянуты в ряд, не образуют общей цепи иллюминации, связывающей между собой машины, нет музыки, нет праздничного гулянья. Просто несколько микроавтобусов с раскачивающимися на ветру круглыми красными фонариками, распахнув свои мрачные, бледные рты, образуют полукруг на берету широкой обмелевший реки, стоят на разном расстоянии один от другого, под разными углами.
     Но взгляд привлекал скорее пейзаж в противоположной стороне от берега, за дамбой. До этого скрытый насыпью грушевого сада, он не был виден - огромное пространство совершенно голой земли, на которой уничтожены поля, снесены постройки, выкорчеваны деревья, ярко освещалось, точно сцена, колоссальными, в метр диаметром, прожекторами. Справа, метрах в ста, строительная контора и несколько бараков, точно светящиеся кубики, вносили оживление - это был пульс жизни, копирующий большой город. Бульдозеры, экскаваторы, вгрызающиеся в холм прямо перед нами... узоры, беспорядочно прочерченные гусеничными тракторами... выложенная бетонными плитами дорога, соединяющая строительную площадку с шоссе... внезапно раздается гудок, и машины и моторы, сотрясавшие своим ревом простирающееся над ними черное небо, умолкают. Три грузовика помчались от бараков к строительной площадке. Каждый из них битком набит, похоже, строителями, едущими на работу, и, судя по тому, что освещение не гаснет, работы ведутся, наверно, без перерыва, в три смены. Горячее времечко, подал он голос, и мы направили машину к берегу реки.
     Подъехав, мы увидели, что у микроавтобусов еще заметно некоторое оживление, во всяком случае большее, чем это казалось, когда мы смотрели на них с дамбы. Над раскрытыми настежь задними дверьми навешены деревянные козырьки от дождя, прилавком служат небольшие возвышения на полу; китайская лапша, сосиски, сакэ и острая закуска к нему - все это здесь едят стоя, пьют стоя. Позади прилавка, в глубине - газовая плита, и в каждом автобусе человек в белом фартуке, по виду повар, сидит на дзабутоне. Прилавок - всего десять сантиметров над полом, и поэтому ему приходится стоять на коленях.
     Таких микроавтобусов всего шесть (не знаю - то ли рабочий с топливной базы соврал, то ли в этот вечер их было меньше, чем обычно), у трех из них по нескольку посетителей. Как раз в центре образованного ими полукружия - две женщины и трое парней сидят около костра, разложенного в металлической бочке... парни в черных сапогах, стеганых куртках и даже в фуфайках - сразу ясно, что это компания известного сорта. Женщины до ушей завернуты в толстые пальто - видны лишь волосы. Действительно, этим женщинам, волосы которых были кое-где подпалены языками пламени, вырывающимися из бочки, подходило название "дырявый дзабутон". От реки по гальке тяжело шлепает молодой парень, неся канистру из-под бензина. Воду, наверно, притащил. Вот почему здешнюю еду хочется продезинфицировать не простым, а подогретым сакэ, которое покрепче. Парень направляется прямо к крайнему в полукруге автобусу. Почему-то около него и посетителей нет, и фонарь потушен.
     Правильно говорили рабочие с базы об этих автобусах, да и у самого хозяина действительно достаточно противный вид. Небритое лицо, на котором даже при голубоватом свете бросаются в глаза желтые отеки. Вытирая о фартук руки, глазами-щелками и нижней губой он изображает какое-то подобие приветливой улыбки.
     - Замерзли, наверно? По стопочке теплого сакэ пойдет?
     Точно завлекая, он повернулся ко мне, но я резко отказываюсь:
     - Мне китайской лапши. Я за рулем.
     Это не было ни позой, ни упрямством. Может быть, потому, что у наших профессий слишком много, казалось бы, сходных черт, существует тенденция больше, чем это необходимо, искать расположения полицейских. И в целях самозащиты нужно всегда стараться, чтобы у полицейских не складывалось о тебе дурного мнения. Конечно, будь я без машины, выпил бы с удовольствием. Если же я сейчас выпью, придется оставить машину здесь. Но, с другой стороны, вдруг поездка сюда завтра, за машиной, окупится - тогда другое дело. К примеру, вернувшись сюда, я смогу поймать господина М. и получить какие-то решающие показания...
     Небритая морда аккуратно, кругообразными движениями, чтобы намотанная на палочки сырая лапша не рассыпалась, ловко опускает ее в кипящий котел. Специфический запах картофельной муки и свиного сала приятно щекочет нос.
     - Если вам холодно, могу одолжить шарф. - И повернувшись к Небритой морде: - Ну давай, что там у тебя.
     Прежде чем Небритая морда начал шарить на полке за своей спиной, я отказался наотрез. Тогда брат, бросив: - Приготовишь нам еще яиц, пожалуй, - быстро пошел к костру. Парни поздоровались с ним по всей форме - упираясь руками в колени, выпрямились и склонили головы. А он лишь чуть кивнул, словно старший над ними. Женщины же с безразличным видом слегка помахали рукой. Да, такого нелегко раскусить. Не зря рабочий с базы назвал его пройдошливым коммивояжером. Значит, этот самозваный братец...
     - Вы с тем малым из одной компании?
     - Нет, просто знакомые.
     Небритая морда снова принялся за работу и, как мне показалось, чуть-чуть улыбнулся. Свободной рукой он начинает чесать в паху. У меня наполовину пропадает аппетит, но, кажется, чешется он через штаны, а посуда как будто лежит в кипятке - так что не страшно.
     ...И все-таки мое первое впечатление от этого братца было верным... ждать от него правдивых сведений не приходится... хотя он и сказал, что занялся шантажом, чтобы покрыть расходы по розыску... а если для него цель розыска - или, еще лучше, провал розыска - получение алиби, которое даст ему возсть успешно проворачивать свои темные делишки, тогда, согласно принципу порочного круга, ему нечего особенно прибегать ко лжи. Мне сюда незачем соваться. Были бы расходы по розыску оплачены пусть хоть по фальшивому чеку, деньги получены - и меня это не касается.
     Окружив костер, брат и парни о чем-то разговаривают. Женщины остаются безучастными. Мне чудится, что где-то, когда-то я уже видел точно такую сцену. Светящееся синим огнем поддувало, пробитое в брюхе железной бочки. Красный столб пламени, разбрасывая искры, взметается в черное небо. Холод проникает сквозь подошвы ботинок. Может быть, благодаря дамбе здесь затишье, но над головой слышится вой ветра. Звук напоминает свист включенного на полную мощь радиоприемника, который никак не настраивается на нужную волну. Бесчисленные сухие пальцы, перебирая ветви и раскачивая верхушки деревьев на холме, заставляют их стонать. Я определяю на глаз, как делит автобус фанерная перегородка с маленькой дверью, перед которой сидит Небритая морда. Она идет примерно от середины автобуса чуть ли не до сиденья водителя. Значит, там хватит места для дырявых дзабутонов. Сгибая и разгибая пальцы на ногах, стараюсь вызвать приток крови.
     - Развлекаются там, за перегородкой?
     - Нет, в своей машине я не разрешаю этого делать... - Зачерпывая шумовкой готовую лапшу и давая стечь с нее воде, Небритая морда искоса смотрит на меня испытующе. - Лучше этого не делать... на кой нужны эти бабы, особо те, которые в такое место забрались, чтобы заработать...
     - Тогда, может, у вас какие-то другие развлечения?
     - Помещение внутри сдаю внаем. Сейчас его ваш приятель снимает... а меня, стоит мне сучку увидеть, с души воротит... спрашивал у доктора - говорит, сахарная болезнь... когда здесь поблизости бродит такая сучка с течкой, я прямо убить ее готов... но человек - нельзя убивать... смеетесь?.. лучше бы я, когда помоложе был, занемог этой сахарной болезнью... не успел бы тогда дать ведьме свое имя... вот, возьмите яйца - эти крутые, эти нет... да и что толку женщинам сдавать, все равно этой банде платить надо, так что разницы никакой.
     - И все же, интересное вы дельце придумали.
     Грею руки о горячую, как огонь, миску с яйцами.
     - Чем же интересно?.. хорошо еще, если до того, как придется убраться отсюда, смогу выплатить деньги за машину.
     - У вас и машина своя?
     - Занятие оказалось не таким прибыльным, как думалось. Есть такая штука, как правила уличного движения, верно? Или такая, как контроль за соблюдением правил уличного движения... и, хоть у тебя машина, это совсем не значит, что ты можешь остановиться где вздумал и заниматься своей торговлей.
     - Дайте перец...
     - Да вот хотя бы возьмите берег реки или берег моря - правила уличного движения на такие места не распространяются, а все равно ограничивают... а где бойко идет торговля, кто половчее, тот тебя и обштопает. Потом банда эта - попробуй не дай ей денег, она твою торговлю быстро прикончит.
     - Ничего не поделаешь, к услугам тех или иных людей всегда приходится прибегать.
     - Пока соберешься кого-то съесть - тебя сожрут с потрохами. И никто тебе не поможет, никакая банда. Хочу вам вот что сказать, и не потому, что он, похоже, ваш приятель... этот малый дела обделывать мастак, верно?.. и не то чтобы срывает с тебя последнюю шкуру, а берет точно, как с самого начала договорились... вот кончу выплачивать за машину и, если она дотянет до тех пор, поеду летом на какое-нибудь морское побережье, подальше от города - на жизнь себе заработаю...
     Этот тип, выдававший себя за брата, говорил, что пытался найти здесь его следы, но безуспешно. Это же утверждали и управляющий торговой фирмы "Дайнэн", и молодой ее сотрудник Тасиро. И вот теперь собственными глазами увидев топливную базу М., собственными ногами походив по городу F., я тоже стал постепенно приходить к той же мысли. С городом F. его связывала только топливная база М. И это были самые обыкновенные, ничем не примечательные отношения оптовой фирмы и розничной базы. Естественно, поскольку отношения были самыми обыкновенными, появление на сцене брата не могло служить для отвода глаз, но почему же тогда человек, по работе никак с пропавшим не связанный, за исключением того, что был его шурином, тоже оказался связанным с городом F.? Может быть, опять не более чем одна из любимых этим типом случайностей?
     Видимо, вряд ли считать необоснованным предположение, что звено, соединяющее его с городом F., и звено, соединяющее с городом F. брата, совершенно самостоятельные, не связанные между собой... может быть, я преувеличиваю... но, уж во всяком случае, благодаря существованию моей заявительницы, то есть его жены и сестры этого типа, два этих звена неразрывно связаны между собой. А если так, то нагромождением небылиц сейчас пытаются разорвать связь между этими двумя звеньями... и управляющий фирмы "Дайнэн", и даже совсем еще зеленый Тасиро вошли в преступную сделку с братом, превратившись тем самым в сообщников, и им удалось сбежать в безопасную зону, где для меня они недосягаемы. Если следовать предостережениям шефа, то мне не остается ничего другого, как стать в нахальную позу: мол, деньги мне платят за то, что я, вместо того чтобы слушать - затыкаю уши, вместо того чтобы смотреть - закрываю глаза, вместо того чтобы действовать - прохлаждаюсь.
     Испуганно заревел второй гудок. Покусывая нижнюю губу и пиная ногой гальку, даже не стараясь скрыть раздражения, от костра возвращается брат. И почти выхватывает из рук Небритой морды сразу же наполненную им дымящуюся чашку.
     - Для развлечения гостей всего две женщины. Куда же остальные подевались?
     - Может, потому, что грипп свирепствует?.. - крутит головой Небритая морда, наливая в чашки чай из голубого эмалированного чайника.
     - Грипп? - Судорожно усмехнувшись, брат медленно поворачивается ко мне. - Никудышные люди, никудышные. Опротивели они мне. Женщины в годах, что им нос-то задирать - ведь за вычетом каждая свою долю получает. Может, они считают, что достаточно подзаработали, и решили чистенькими стать? Да только кто их теперь таких любить-то будет?..
     Внезапно раздается грохот, дрожит земля. Началась работа. И люди, повернувшись спиной к освещению на гребне дамбы, стали прыжками, точно танцуя, спускаться вниз. Те, кто закончил смену, помывшись, направляются сюда, чтобы выпить теплого сакэ.
     - Две женщины всего... ну что ты будешь делать...
     На этот раз, не беря чашку в руки, он наклонился над ней и в два глотка втянул содержимое. На дне толстой чашки сверкнул блик, полумесяцем отражаясь на его влажном подбородке.
     - Так, значит, это и есть ваше дело?
     - Дело? - хмыкнул он и чуть ли не застенчиво улыбнулся. - Все-таки это отличается от воровства или грабежа... конечно, если здание стационарное, тут хлопот не оберешься... а вот автомобиль, который все время с места на место переезжает, - это пожалуйста... интересная штука - закон... когда речь идет об опасности наводнения, жизнь человека уважают.
     - Вы уже давно занимаетесь этим?..
     - Сразу же, как начались здесь работы, - значит, с июля прошлого года.
     С июля прошлого года?.. что же тогда произошло?.. точно, это как раз тот месяц, когда топливная база М. сменила контрагента и им стала фирма "Дайнэн"... здесь снова соединяются два звена... но действительно ли два звена?.. не окажется ли неожиданно, что звено-то одно... а в августе он исчезает... нужно рискнуть и попытаться узнать у брата, что это за документы, которыми он собирался шантажировать хозяина топливной базы... нет, даже если он и ответит на мой вопрос, все равно я сам без его помощи обязан вывести его на чистую воду... значит, нужно расставить сеть так, чтобы в нее попал этот человек?.. а если в сеть вместе с ним попадет и заявительница?.. в какой же бездонный омут недомолвок попал я!..
     - Ладно, будь что будет, выпью, пожалуй, за компанию стаканчик. Машину
     где-нибудь здесь оставить, верно? Холодно, сил нет.
     - Похвальная осторожность. - И глядя на меня покровительственно: - Если оставите здесь, положитесь на меня. Можете даже оставить ее на хранение вместе с собой. Крыши над головой, правда, нет, но здесь, у дамбы, все равно что у себя дома.
     - Все это хорошо, но... - ворчит Небритая морда, ставя передо мной стакан.
     - Что ты хочешь сказать? - сурово, с упреком говорит брат. - Чего тебе не хватает, а, говори же?
     - А я разве говорю, что не хватает, - лениво покачивается он, - зачем зря придираться-то?
     - Тогда выражайся ясней! Почему сегодня все идет вкривь и вкось?
     Небритая морда продолжал покачиваться, как затосковавшая обезьяна.
     - Сами поглядите: посетителей сегодня навалом, это как-то уж больно хорошо, неспроста, верно?
     - Хватит болтать.
     - Вы и правда ничего не слыхали?
     - Нет.
     - Вот оно что, - впервые поднял он одутловатое лицо, в котором сквозила тревога. - Сегодня вечером будет заваруха... все, кто в автобусах живет, тоже куда-то пропали...
     - Может, выскажешься пояснее?
     - Да я не знаю. Просто слухи такие. Что женщин сегодня нет, мне плевать. Но вот что не нравится мне - не одних женщин-то нет. Если случится то, о чем говорят, то людей, пожалуй, у нас маловато. Ребят сегодня трое всего.
     - А что говорят-то, ты слыхал?
     - Да это всем известно... касается вас, я и рассчитывал, что вы как-нибудь все уладите. Вот это здорово, мы здесь на него надеемся, а он даже и не знает, какие слухи ходят...

/ Полные произведения / Абэ К. / Сожженная карта