Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Твардовский А.Т. / Василий Теркин

Василий Теркин [7/9]

  Скачать полное произведение

    Теркин выкурил второй,
     И не встрял бы, может, Теркин,
     Промолчал бы мой герой.
     Но, поскольку водит носом,
     Задается человек,
     Теркин мой к нему с вопросом:
     - А у вас небось "Казбек"?
     Тот помедлил чуть с ответом:
     Мол, не понял ничего.
     - Что ж, трофейной сигаретой
     Угощу. -
     Возьми его!
     Видит мой Василий Теркин -
     Не с того зашел конца.
     И не то чтоб чувством горьким
     Укололо молодца, -
     Не любил людей спесивых,
     И, обиду затая,
     Он сказал, вздохнув лениво:
     - Все же Теркин - это я...
     Смех, волненье.
     - Новый Теркин!
     - Хлопцы, двое...
     - Вот беда...
     - Как дойдет их до пятерки,
     Разбудите нас тогда.
     - Нет, брат, шутишь, - отвечает
     Теркин тот, поджав губу, -
     Теркин - я.
     - Да кто их знает, -
     Не написано на лбу.
     Из кармана гимнастерки
     Рыжий - книжку:
     - Что ж я вам...
     - Точно: Теркин...
     - Только Теркин
     Не Василий, а Иван.
     Но, уже с насмешкой глядя,
     Тот ответил моему:
     - Ты пойми, что рифмы ради
     Можно сделать хоть Фому.
     Этот выдохнул затяжку:
     - Да, но Теркин-то - герой.
     Тот шинелку нараспашку:
     - Вот вам орден, вот другой,
     Вот вам Теркин-бронебойщик,
     Верьте слову, не молве.
     И машин подбил я больше -
     Не одну, а целых две...
     Теркин будто бы растерян,
     Грустно щурится в огонь.
     - Я бы мог тебя проверить,
     Будь бы здесь у нас гармонь.
     Все кругом:
     - Гармонь найдется,
     Есть у старшего.
     - Не тронь.
     - Что не тронь?
     - Смотри, проснется...
     - Пусть проснется.
     - Есть гармонь!
     Только взял боец трехрядку,
     Сразу видно: гармонист.
     Для началу, для порядку
     Кинул пальцы сверху вниз.
     И к мехам припал щекою,
     Строг и важен, хоть не брит,
     И про вечер над рекою
     Завернул, завел навзрыд...
     Теркин мой махнул рукою:
     - Ладно. Можешь, - говорит, -
     Но одно тебя, брат, губит:
     Рыжесть Теркину нейдет.
     - Рыжих девки больше любят, -
     Отвечает Теркин тот.
     Теркин сам уже хохочет,
     Сердцем щедрым наделен.
     И не так уже хлопочет
     За себя, - что Теркин он.
     Чуть обидно, да приятно,
     Что такой же рядом с ним.
     Непонятно, да занятно
     Всем ребятам остальным.
     Молвит Теркин:
     - Сделай милость,
     Будь ты Теркин насовсем.
     И пускай однофамилец
     Буду я...;
     А тот:
     - Зачем?..
     - Кто же Теркин?
     - Ну и лихо!.. -
     Хохот, шум, неразбериха...
     Встал какой-то старшина
     Да как крикнет:
     - Тишина!
     Что вы тут не разберете,
     Не поймете меж собой?
     По уставу каждой роте
     Будет придан Теркин свой,
     Слышно всем? Порядок ясен?
     Жалоб нету? Ни одной?
     Разойдись!
     И я согласен
     С этим строгим старшиной.
     Я бы, может быть, и взводам
     Придал Теркина в друзья...
     Впрочем, все тут мимоходом
     К разговору вставил я.
    ОТ АВТОРА
     По которой речке плыть, -
     Той и славушку творить...
     С первых дней годины горькой,
     В тяжкий час земли родной,
     Не шутя, Василий Теркин,
     Подружились мы с тобой.
     Но еще не знал я, право,
     Что с печатного столбца
     Всем придешься ты по нраву,
     А иным войдешь в сердца.
     До войны едва в помине
     Был ты, Теркин, на Руси.
     Теркин? Кто такой? А ныне
     Теркин - кто такой? - спроси.
     - Теркин, как же!
     - Знаем.
     - Дорог.
     - Парень свой, как говорят.
     - Словом, Теркин, тот, который
     На войне лихой солдат,
     На гулянке гость не лишний,
     На работе - хоть куда...
     Жаль, давно его не слышно,
     Может, что худое вышло?
     Может, с Теркиным беда?
     - Не могло того случиться.
     - Не похоже.
     - Враки.
     - Вздор...
     - Как же, если очевидца
     Подвозил один шофер.
     В том бою лежали рядом,
     Теркин будто бы привстал,
     В тот же миг его снарядом
     Бронебойным - наповал.
     - Нет, снаряд ударил мимо.
     А слыхали так, что мина...
     - Пуля-дура...
     - А у нас
     Говорили, что фугас.
     - Пуля, бомба или мина -
     Все равно, не в том вопрос.
     А слова перед кончиной
     Он какие произнес?.
     - Говорил насчет победы.
     Мол, вперед. Примерно так...
     - Жаль, - сказал, - что до обеда
     Я убитый, натощак.
     Неизвестно, мол, ребята,
     Отправляясь на тот свет,
     Как там, что: без аттестата
     Признают нас или нет?
     - Нет, иное почему-то
     Слышал раненый боец.
     Молвил Теркин в ту минуту:
     "Мне - конец, войне - конец".
     Если так, тогда не верьте,
     Разве это невдомек:
     Не подвержен Теркин смерти,
     Коль войне не вышел срок...
     Шутки, слухи в этом духе
     Автор слышит не впервой.
     Правда правдой остается,
     А молва себе - молвой.
     Нет, товарищи, герою,
     Столько лямку протащив,
     Выходить теперь из строя? -
     Извините! - Теркин жив!
     Жив-здоров. Бодрей, чем прежде.
     Помирать? Наоборот,
     Я в такой теперь надежде:
     Он меня переживет.
     Все худое он изведал,
     Он терял родимый край
     И одну политбеседу
     Повторял:
     - Не унывай!
     С первых дней годины горькой
     Мир слыхал сквозь грозный гром,
     Повторял Василий Теркин:
     - Перетерпим. Перетрем...
     Нипочем труды и муки,
     Горечь бедствий и потерь.
     А кому же книги в руки,
     Как не Теркину теперь?!
     Рассуди-ка, друг-товарищ,
     Посмотри-ка, где ты вновь
     На привалах кашу варишь,
     В деревнях грызешь морковь.
     Снова воду привелося
     Из какой черпать реки!
     Где стучат твои колеса,
     Где ступают сапоги!
     Оглянись, как встал с рассвета
     Или ночь не спал, солдат,
     Был иль не был здесь два лета,
     Две зимы тому назад.
     Вся она - от Подмосковья
     И от Волжского верховья
     До Днепра и Заднепровья -
     Вдаль на запад сторона, -
     Прежде отданная с кровью,
     Кровью вновь возвращена.
     Вновь отныне это свято:
     Где ни свет, то наша хата,
     Где ни дым, то наш костер,
     Где ни стук, то наш топор,
     Что ни груз идет куда-то, -
     Наш маршрут и наш мотор!
     И такую-то махину,
     Где гони, гони машину, -
     Есть где ехать вдаль и вширь,
     Он пешком, не вполовину,
     Всю промерил, богатырь.
     Богатырь не тот, что в сказке -
     Беззаботный великан,
     А в походной запояске,
     Человек простой закваски,
     Что в бою не чужд опаски,
     Коль не пьян. А он не пьян.
     Но покуда вздох в запасе,
     Толку нет о смертном часе.
     В муках тверд и в горе горд,
     Теркин жив и весел, черт!
     Праздник близок, мать-Россия,
     Оберни на запад взгляд:
     Далеко ушел Василий,
     Вася Теркин, твой солдат.
     То серьезный, то потешный,
     Нипочем, что дождь, что снег, -
     В бой, вперед, в огонь кромешный
     Он идет, святой и грешный,
     Русский чудо-человек.
     Разносись, молва, по свету:
     Объявился старый друг...
     - Ну-ка, к свету.
     - Ну-ка, вслух.
    ДЕД И БАБА
     Третье лето. Третья осень.
     Третья озимь ждет весны.
     О своих нет-нет и спросим
     Или вспомним средь войны.
     Вспомним с нами отступавших,
     Воевавших год иль час,
     Павших, без вести пропавших,
     С кем видались мы хоть раз,
     Провожавших, вновь встречавших,
     Нам попить воды подавших,
     Помолившихся за нас.
     Вспомним вьюгу-завируху
     Прифронтовой полосы,
     Хату с дедом и старухой,
     Где наш друг чинил часы.
     Им бы не было износу
     Впредь до будущей войны,
     Но, как водится, без спросу
     Снял их немец со стены:
     То ли вещью драгоценной
     Те куранты посчитал,
     То ль решил с нужды военной, -
     Как-никак цветной металл.
     Шла зима, весна и лето.
     Немец жить велел живым.
     Шла война далеко где-то
     Чередом глухим своим.
     И в твоей родимой речке
     Мылся немец тыловой.
     На твоем сидел крылечке
     С непокрытой головой.
     И кругом его порядки,
     И немецкий, привозной
     На смоленской узкой грядке
     Зеленел салат весной.
     И ходил сторонкой, боком
     Ты по улочке своей, -
     Уберегся ненароком,
     Жить живи, дышать не смей.
     Так и жили дед да баба
     Без часов своих давно,
     И уже светилось слабо
     На пустой стене пятно...
     Но со страстью неизменной
     Дед судил, рядил, гадал
     О кампании военной,
     Как в отставке генерал.
     На дорожке возле хаты
     Костылем старик чертил
     Окруженья и охваты,
     Фланги, клинья, рейды в тыл...
     - Что ж, за чем там остановка? -
     Спросят люди.- Срок не мал...
     Дед-солдат моргал неловко,
     Кашлял:
     - Перегруппировка...-
     И таинственно вздыхал.
     У людей уже украдкой
     Наготове был упрек,
     Словно добрую догадку
     Дед по скупости берег.
     Словно думал подороже
     Запросить с души живой.
     - Дед, когда же?
     - Дед, ну что же?
     - Где ж он, дед, Буденный твой?
     И едва войны погудки
     Заводил вдали восток,
     Дед, не медля ни минутки,
     Объявил, что грянул срок.
     Отличал тотчас по слуху
     Грохот наших батарей.
     Бегал, топал:
     - Дай им духу!
     Дай еще! Добавь! Прогрей!
     Но стихала канонада,
     Потухал зарниц пожар.
     - Дед, ну что же?
     - Думать надо,
     Здесь не главный был удар.
     И уже казалось деду, -
     Сам хотел того иль нет, -
     Перед всеми за победу
     Лично он держал ответ.
     И, тая свою кручину,
     Для всего на свете он
     И угадывал причину,
     И придумывал резон.
     Но когда пора настала,
     Долгожданный вышел срок,
     То впервые воин старый
     Ничего сказать не мог...
     Все тревоги, все заботы
     У людей слились в одну:
     Чтоб за час до той свободы
     Не постигла смерть в плену.
    x x x
     В ночь, как все, старик с женой
     Поселились в яме.
     А война - не стороной,
     Нет, над головами.
     Довелось под старость лет:
     Ни в пути, ни дома,
     А у входа на тот свет
     Ждать в часы приема.
     Под накатом из жердей,
     На мешке картошки,
     С узелком, с горшком углей,
     С курицей в лукошке...
     Две войны прошел солдат
     Целый, невредимый.
     Пощади его, снаряд,
     В конопле родимой!
     Просвисти над головой,
     Но вблизи не падай,
     Даже если ты и свой, -
     Все равно не надо!
     Мелко крестится жена,
     Сам не скроешь дрожи!
     Ведь живая смерть страшна
     И солдату тоже.
     Стихнул грохот огневой
     С полночи впервые.
     Вдруг - шаги за коноплей.
     - Ну, идут... немые...
     По картофельным рядам
     К погребушке прямо.
     - Ну, старик, не выйти нам
     Из готовой ямы.
     Но старик встает, плюет
     По-мужицки в руку,
     За топор - и наперед:
     Заслонил старуху.
     Гибель верную свою,
     Как тот миг ни горек,
     Порешил встречать в бою,
     Держит свой топорик.
     Вот шаги у края - стоп!
     И на шубу глухо
     Осыпается окоп.
     Обмерла старуха.
     Все же вроде как жива, -
     Наше место свято, -
     Слышит русские слова:
     - Жители, ребята?..
     - Детки! Родненькие... Детки!..
     Уронил топорик дед.
     - Мы, отец, еще в разведке,
     Тех встречай, что будут вслед.
     На подбор орлы-ребята,
     Молодец до молодца.
     И старшой у аппарата, -
     Хоть ты что, знаком с лица.
     - Закурить? Верти, папаша.-
     Дед садится, вытер лоб.
     - Ну, ребята, счастье ваше -
     Голос подали. А то б...
     И старшой ему кивает:
     - Ничего. На том стоим.
     На войне, отец, бывает -
     Попадает по своим.
     - Точно так. - И тут бы деду
     В самый раз, что покурить,
     В самый раз продлить беседу:
     Столько ждал! - Поговорить.
     Но они спешат не в шутку.
     И еще не снялся дым...
     - Погоди, отец, минутку,
     Дай сперва освободим...
     Молодец ему при этом
     Подмигнул для красоты,
     И его по всем приметам
     Дед узнал:
     - Так это ж ты!
     Друг-знакомец, мастер-ухарь,
     С кем сидели у стола.
     Погляди скорей, старуха!
     Узнаешь его, орла?
     Та как глянула:
     - Сыночек!
     Голубочек. Вот уж гость.
     Может, сала съешь кусочек,
     Воевал, устал небось?
     Смотрит он, шутник тот самый:
     - Закусить бы счел за честь,
     Но ведь нету, бабка, сала?
     - Да и нет, а все же есть...
     - Значит, цел, орел, покуда.
     - Ну, отец, не только цел:
     Отступал солдат отсюда,
     А теперь, гляди, кто буду, -
     Вроде даже офицер.
     - Офицер? Так-так. Понятно, -
     Дед кивает головой.-
     Ну, а если... на попятный,
     То опять как рядовой?..
     - Нет, отец, забудь. Отныне
     Нерушим простой завет:
     Ни в большом, ни в малом чине
     На попятный ходу нет.
     Откажи мне в черствой корке,
     Прогони тогда за дверь.
     Это я, Василий Теркин,
     Говорю. И ты уж верь.
     - Да уж верю! Как получше,
     На какой теперь манер:
     Господин, сказать, поручик
     Иль товарищ, офицер?
     - Стар годами, слаб глазами,
     И, однако, ты, старик,
     За два года с господами
     К обращению привык...
     Дед - плеваться, а старуха,
     Подпершись одной рукой,
     Чуть склонясь и эту руку
     Взявши под локоть другой,
     Все смотрела, как на сына
     Смотрит мать из уголка.
     - 3акуси еще, - просила, -
     Закуси, поешь пока...
     И спешил, а все ж отведал,
     Угостился, как родной..
     Табаку отсыпал деду
     И простился.
     - Связь, за мной! -
     И уже пройдя немного, -
     Мастер памятлив и тут, -
     Теркин будто бы с порога
     Про часы спросил:
     - Идут?
     - Как не так! - и вновь причина
     Бабе кинуться в слезу.
     - Будет, бабка! Из Берлина
     Двое новых привезу.
    НА ДНЕПРЕ
     За рекой еще Угрою,
     Что осталась позади,
     Генерал сказал герою:
     - Нам с тобою по пути...
     Вот, казалось, парню счастье,
     Наступать расчет прямой:
     Со своей гвардейской частью
     На войне придет домой.
     Но едва ль уже мой Теркин,
     Жизнью тертый человек,
     При девчонках на вечерке
     Помышлял курить "Казбек"...
     Все же с каждым переходом,
     С каждым днем, что ближе к ней,
     Сторона, откуда родом,
     Земляку была больней.
     И в пути, в горячке боя,
     На привале и во сне
     В нем жила сама собою
     Речь к родимой стороне:
     - Мать-земля моя родная,
     Сторона моя лесная,
     Приднепровский отчий край,
     Здравствуй, сына привечай!
     Здравствуй, пестрая осинка,
     Ранней осени краса,
     Здравствуй, Ельня, здравствуй, Глинка,
     Здравствуй, речка Лучеса...
     Мать-земля моя родная,
     Я твою изведал власть,
     Как душа моя больная
     Издали к тебе рвалась!
     Я загнул такого крюку,
     Я прошел такую даль,
     И видал такую муку,
     И такую знал печаль!
     Мать-земля моя родная,
     Дымный дедовский большак,
     Я про то не вспоминаю,
     Не хвалюсь, а только так!..
     Я иду к тебе с востока,
     Я тот самый, не иной.
     Ты взгляни, вздохни глубоко,
     Встреться наново со мной.
     Мать-земля моя родная,
     Ради радостного дня
     Ты прости, за что - не знаю,
     Только ты прости меня!..
     Так в пути, в горячке боя,
     В суете хлопот и встреч
     В нем жила сама собою
     Эта песня или речь.
     Но война - ей все едино,
     Все - хорошие края:
     Что Кавказ, что Украина,
     Что Смоленщина твоя.
     Через реки и речонки,
     По мостам, и вплавь, и вброд,
     Мимо, мимо той сторонки
     Шла дивизия вперед.
     А левее той порою,
     Ранней осенью сухой,
     Занимал село героя
     Генерал совсем другой...
     Фронт полнел, как половодье,
     Вширь и вдаль. К Днепру, к Днепру
     Кони шли, прося поводья,
     Как с дороги ко двору.
     И в пыли, рябой от пота,
     Фронтовой смеялся люд:
     Хорошо идет пехота.
     Раз колеса отстают.
     Нипочем, что уставали
     По пути к большой реке
     Так, что ложку на привале
     Не могли держать в руке.
     Вновь сильны святым порывом,
     Шли вперед своим путем,
     Со страдальчески-счастливым,
     От жары открытым ртом.
     Слева наши, справа наши,
     Не отстать бы на ходу.
     - Немец кухни с теплой кашей
     Второпях забыл в саду.
     - Подпереть его да в воду.
     - Занял берег, сукин сын!
     - Говорят, уж занял с ходу
     Населенный пункт Берлин...
     Золотое бабье лето
     Оставляя за собой,
     Шли войска - и вдруг с рассвета
     Наступил днепровский бой...
     Может быть, в иные годы,
     Очищая русла рек,
     Все, что скрыли эти воды,
     Вновь увидит человек.
     Обнаружит в илах сонных,
     Извлечет из рыбьей мглы,
     Как стволы дубов мореных,
     Орудийные стволы;
     Русский танк с немецким в паре,
     Что нашли один конец,
     И обоих полушарий
     Сталь, резину и свинец;
     Хлам войны - понтона днище,
     Трос, оборванный в песке,
     И топор без топорища,
     Что сапер держал в руке.
     Может быть, куда как пуще
     И об этом топоре
     Скажет кто-нибудь в грядущей
     Громкой песне о Днепре;
     О страде неимоверной
     Кровью памятного дня.
     Но о чем-нибудь, наверно,
     Он не скажет за меня.
     Пусть не мне еще с задачей
     Было сладить. Не беда.
     В чем-то я его богаче, -
     Я ступал в тот след горячий,
     Я там был. Я жил тогда...
     Если с грузом многотонным
     Отстают грузовики,
     И когда-то мост понтонный
     Доберется до реки, -
     Под огнем не ждет пехота,
     Уставной держась статьи,
     За паром идут ворота;
     Доски, бревна - за ладьи.
     К ночи будут переправы,
     В срок поднимутся мосты,
     А ребятам берег правый
     Свесил на воду кусты.
     Подплывай, хватай за гриву.
     Словно доброго коня.
     Передышка под обрывом
     И защита от огня.
     Не беда, что с гимнастерки,
     Со всего ручьем течет...
     Точно так Василий Теркин
     И вступил на берег тот.
     На заре туман кудлатый,
     Спутав дымы и дымки,
     В берегах сползал куда-то,
     Как река поверх реки.,
     И еще в разгаре боя,
     Нынче, может быть, вот-вот,
     Вместе с берегом, с землею
     Будет в воду сброшен взвод.
     Впрочем, всякое привычно, -
     Срок войны, что жизни век.
     От заставы пограничной
     До Москвы-реки столичной
     И обратно - столько рек!
     Вот уже боец последний
     Вылезает на песок
     И жует сухарь немедля,
     Потому - в Днепре намок,
     Мокрый сам, шуршит штанами.
     Ничего! - На то десант.
     - Наступаем. Днепр за нами,
     А, товарищ лейтенант?..
     Бой гремел за переправу,
     А внизу, южнее чуть -
     Немцы с левого на правый,
     Запоздав, держали путь.
     Но уже не разминуться,
     Теркин строго говорит:
     - Пусть на левом в плен сдаются,
     Здесь пока прием закрыт,
     А на левом с ходу, с ходу
     Подоспевшие штыки
     Их толкали в воду, в воду,
     А вода себе теки...
     И еще меж берегами
     Без разбору, наугад
     Бомбы сваи помогали
     Загонять, стелить накат...


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ]

/ Полные произведения / Твардовский А.Т. / Василий Теркин


Смотрите также по произведению "Василий Теркин":


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis