/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх

Сердца трёх [3/22]

Скачать полное произведение

    С этими словами он стал натягивать на себя изъеденную молью одежду, обветшавшую за долгие годы лежания в сундуке.
     - Вот я и принарядился, - добавил он через минуту. - А ну, дражайший предок, выйди-ка из рамы и посмей сказать, что мы с той не похожи как две капли воды!
     Теперь, когда молодой человек облся в старинные одежды сэра Генри Моргана, перепоясался тесаком и засунул за широкий пояс два огромных, украшенных резьбою кремневых пистолета, сходство мду ним, живым чело- веком, и портретом старого пирата, давно превратшегося в прах, было поистине разительно.
     Ветер воет, море злится, -
     Мы, корсары, не сдаем.
     Мы - спина к спине - у мачты,
     Противысячи вдвоем! - запел молодой человек, перебирая струны гита- ры, старую пиратскую песню. Постепенно образ, смотревший на него с порт- рета, стал расплываться, и модой человек увидел перед собой совсем другую картину.
     Прислонившись спиной к грот-мачте, со сверкающим тесаком в руке, сто- ял старый пират, а перед ним полукругом толпились причудливо одетые го- ловорезы-матросы; спиной к нему, по другую сторону мачты, стоял другой человек, одетый в такой же костюм и тоже с тесаком в руке, и так же по- лукругом толпились перед ним говорезы-матросы, замыкая образовавшееся вокруг мачты кольцо.
     Яркое видение вдруг исчезло, разорванное звоном лопнувшей струны, ко- торую модой человек, увлекшись, сильно дернул. В наступившей тишине ему позалось, что старый сэр Генри вышел к нему из рамы и, став перед ним, теребит его за рукав, словно приказывая выйти из хижины, а сам с настчивостью призрака все шепчет:
     Мы - спина к спине - у мачты,
     Против тысячи вдвоем!
     Послушный зову призрака, а может быть, собственной обостренной инт- ции, молодой человек вышел из хижины и спустился к морю. Посмотрев через узкий проливчик на противоположный берег, он увидел на острове Быка сво- его недавнего противника, который, прислонившись спиной к огромномуоб- ломку кораллового рифа, отбивался от полуголых индейцев, наступавших на него со своими мачете; в руках у него был тяжелый сук, выловленный, оче- видно, в воде.
     В это время кто-то угодил Френсису камнем по голове, и все поплыло у него перед глазами; теряя сознание, он вдругвидел нечто, почти убедив- шее его, что он уже мертв и находится в царстве теней: сэр Генри Морган собственн персоной, с тесаком в руке, спешил по берегу ему на выручку. Больше того - он размахивал этим тесаком и, круша индейцев направо и на- лево, пел зычным голосом:
     Ветер воет, море злится, -
     , корсары, не сдаем,
     Мы - спина к спине - у мачты,
     Против тысячи вдвоем!
     Ноги у Френсиса подкосились, он весь обмяк и медленно опустился на землю; последнее, что он видел, были индейцы, которые бросились врассып- ную, преследуемые таинственным пиратом.
     "Боже милосердный!" - "Святая дева, спаси нас!" - "Да ведь это приз- рак старика Моргана!" - донеслись до него их крики.
     Френсис очнулся в крытой травою хижине в самом центре Тельца. Первое, что он увидел, придя в сознание, был портрет сэра Генри Моргана, глядев- ший на него со стены. А затем он увидел точную копию сэра Генри, только совсем молодого, из живой плоти и крови, - и этот сэр Генри поднес к его губам флягу с бренди и велел сделать глоток. Как только Френсис глотнул из фляги, силы сразу вернулись к нему, и он вскочил на ноги; ижимые одним и тем же побуждением, молодые люди пристально посмотрели друг на друга, потом на портрет и, чокнувшись флягами, выпили за пред и друг за друга.
     - Вы сказали мне, что вы - Морган, - произнес незнакомец. - Я тоже Морган. Этот человек на стене дал начало моему роду. А ваш род откуда берет начало?
     - От него же, - ответил Френсис. - Меня зовут Френсис. А вас как?
     - Генри - так же, как нашего предка. Мы с вами, должно быть, дальняя родня - четвероюродные братья или что-то в этом роде. Я тут ищу сокрови- ща, которые в свое время награбил этот хитрый старый скупердяй валлиец.
     - Я тоже, - сказал Френсис и протянул ему руку, - Только к черту вся- кий дележ!
     - Это в тебе говорит кровь Морганов, - одобрительно усмехнулся Генри. - Дескать, пусть достанется все тому, кто первый найдет. Я перекопал почти весь остров за эти полгода, и все, что нашел, - вот это тряпье. Я, конечно, постараюсь найти клад раньше тебя, но как только понадоблюсь тебе и ты меня позовешь, стану с тобой спина к спине у мачты.
     - Это замечательная песня, - сказал Френсис, - я бы хотел ее выучить. Ну-ка, повтори еще раз ту строфу.
     И, звякнув флягами, они запели:
     Мы - спина к спине - у мачты,
     Против тысячи вдвоем!
    
    
     ГЛАВА ТРЕТЬЯ
     Однако сильнейшая головная боль заставила Френсиса прекратить пение, и он с радостью позволил Генри уложить его в повешенный в тени гам. Тем временем сам Генри отправился на "Анджелику" - передать капану приказание своего гостя стоять на якоре и ни под каким видом не скать матросов на берег Тельца. Лишь поздно утром на следующий день, проспав тяжелым сном немало часов кряду, Френсис, наконец, поднялся и заявил, что голова у него снова ясная.
     - Я знаю, как это бывает: сам однажды свалился с лошади, - со- чувственно заметил его странный родвенник, наливая ему большую кружку ароматного черного кофе. - Выпей-ка вот это, сразу станешь другим чело- веком. Не могу предложить тебе ничего особенного на завтрак, кроме соло- нины, сухарей да яичницы из черепашьих яиц. Яйца свежие, за это могу по- ручиться: я вырыл их сегодня утро пока ты спал.
     - Этот кофе уже сам по себе целый завтрак, - тоном знатока отозвался Френсис, разглядывая своего нового родича и время от времени переводя взгляд с него на портрет.
     - Ты ведь тоже точная егоопия; и схожи вы не только внешне, - расс- меялся Генри, поймав взгляФренсиса. - Когда ты отказался вчера делить клад, ты рассуждал так, как рассуждал бы старик сэр Генри, будь он жив. У него была врожденная антипатия к дележу, он не делился же с собственной командой. Отсюда все его беды. И уж, конечно, он не поделил- ся бы ни одним пенни со своими потомками. А вот я совсем другой. Я не только готов отдать тебе половину Тельца, но и свою половину в придачу, вместе со всей движимостью и недвижимостью: бери себе и хижину, и пре- лестную обстановку, и фамильные ценности - все, даже черепашьи яйца, ка- кие остались. Когда же вам одно будет вступить во владение всем этим?
     - Как это понять?.. - спросил Френсис.
     - А вот так. Здесь ничего нет. Я, можно сказать, перекопал весь ост- ров, и единственное, что я нашел, - это сундук, набитый тряпьем.
     Но это должно было вдохновить тебя на дальнейшие поиски!
     - Еще бы! Я уж думал, что клад у меня в кармане.
     Во всяком случае этот сундук указывал, что я на правильном пути.
     - А почему бы нам не попытать счася на острове Быка? - спросил Френсис.
     - Вот об этом я как раз и подумываю, хотя у меня есть основания пред- полагать, что сокровище зарыто где-то на материке. Ведь в старину люди имели обыкновение указывать долготу и широту с отступлением на несколько градусов.
     - Да, если на карте помечено десять градусов северной широты и девя- носто восточной долготы, это вполне может означать двенадцать градусов северной широты и девяносто два восточной долготы, - подтвердил Френсис. - А мот означать и восемь градусов северной широты и восемьдесят во- семь восточной долготы. Пираты держали поправку в уме, и если умирали внезапночто, как видно, было их обыкновением, то секрет умирал вместе с ними.
     - Я уже почти решил перебраться на остров Быка и всех этих охотников на черепах выставить оттуда на материк, - продолжал Генри. - А потом мне вдруг начало казаться, что, пожалуй, лучше начать с материка. У тебя ведь тоже, наверно, есть свои ключи для поисков клада?
     - Конечно, - кивнул Френсис. - знаешь, мне хотелось бы взять об- ратно свои слова по поводу дележа.
     - Валяй, бери, - подзадорил его Генри.
     - Ну, так беру! И, скрепляя свой договор, они крепко пожали друг дру- гу руки.
     - "Морган и Морган" - комния только из двух человек, - рассмеялся Френсис.
     - Актив: все Карибское море, испанские колонии на материке, большая часть Центральной Америки, сундук, набитый никуда не годным старьем, и множество ям, вырытых в земле, - подхватывая шутку, в тон ему продолжал Генри. - Пассив: еиные укусы, грабители индейцы, малярия, желтая лихо- радка...
     - И красивые девушки, которые сначала целуют совершенно незнакомого челове, а потом тычут ему в живот блестящим серебряным револьвером, - вставил Френсис. - Я сейчас расскажу тебе одну занятную историю. Позав- чера я отправился на шлюпке к материку. Не успел я высадиться на берег, как ко мне подскочила красивейшая в мире вушка и потащила за собой в джунгли. Я решил, что она либо собирается съесть меня, либо женить на себе. Но что из двух - понять не мог. И вот, прежде чем я успел это вы- яснить, как ты думаешь, что сделала эта прелестная особа? Сказала что-то весьма неблаговидное о моих усах и, пригрозив револьвером, погнала об- ратно к лодке. А там заявила, чтобы я немедленно уезжал и никогда больше не возвращался или что-то в этом роде.
     - Где же это случилось? - спросил Генри, весь пвратившись в слух.
     Но Френсис, увлеченный воспоминаниями о своем злополучном прлюче- нии, не заметил повышенного интереса собеседника.
     - Да вон там, на противоположной стороне лагуны Чирикви, - ответил он. - Я узнал потом, что это родовое имение семейства Солано. Ну и люди - настоящий порох! Но я еще не все тебе рассказал. Слушай. Сначала, значит, эта особа потащила меня в заросли и оскорбительно отозвалась о моих усах, потом, угрожая револьвером, погнала меня назад к лодке. А под конец пожелала узнать, почему я ее не поцеловал. Нет, слыхал ты что-ни- будь подобное?
     - И ты поцеловал ее? - спросил Генри, и рука его непроизвольно сжа- лась в кулак.
     - А что еще оставалось делать несчастному чужеземцу, очутившемуся в чужой стране? Девчонка была прехорошенькая!..
     В следующую секунду Френсис был уже на ногах и, прикрыв рукою че- люсть, едва успел отразить удар могучего кулака Генри.
     - Я... я... извини, пожалуйста, - пробормотал Генри, тяжело опускаясь на старинный морской сундучок. - Я идиот - знаю, но пусть меня повесят, не могу я вынести...
     - Ну вот, опять, - с упреком перебил его Френсис, - Нет, ты такой же сумасшедший, как и все в этой сумасшедш стране. То ты перевязываешь мне рану на голове, а то готов снести эту самую голову с плеч. Ведешь себя не лучше той девчонки, котая сначала расцеловала меня, а потом стала тыкать револьвером в брюхо.
     - Правильно! Ругай меня, я заслужил это, - уныло произнес Генри и тут же, помимо воли, снова вспылил: - Да черт бы тебя побрал, ведь это была Леонсия!
     - Ну и что же, что Леонсия? Или Мерседес? Или Долорес? Неужели, если парень поцеловал хорошенькую девчонку, - да еще под дулом револьвера, - это даеправо какому-то проходимцу в грязных парусиновых штанах, живу- щему куче мусора, именуемой островом, снести ему голову с плеч?
     - А ес хорошенькая девчонка помолвлена с проходимцем в грязных па- русиновых штанах?..
     - Не может быть!.. - возбужденно прервал его Френсис.
     - Да, и этому оборванцу, - продолжал Генри, - не очень-то приятно слышать, что его невеста целовалась с проходимцем, которого она никогда не видела, дтого как он высадился со шхуны какого-то сомнительного ямайского негра.
     - Значит, она приня меня за тебя, - задумчиво произнес Френсис, на- чиная понимать, как все произошло. - Я не виню тебя за то, что ты вспы- лил; хотя, должен сказать, характер у тебя прескверный. Вчера ты, напри- мер, собирался отрезать мне уши, не так ли?
     - Ну и у тебя характер ничуть не лучше, мой милый Френсис. Как ты настаивал, чтоб я отрезал тебе уши, когда я положил тебя на обе лопатки, ха-ха!
     И оба весело расхохотались.
     - Это характер старика Моргана, - сказал Генри. - Он, судя по преда- нию, был задирист, как че.
     - Но уж, наверно, не задиристее этих Солано, с которыми ты собира- ешься породниться. Ведь почти все семейство высыпало тогда на берег и хотело изрешетить меня, пока я греб к шхуне. А твоя Леонсия схвила свою пушку и пригрозила длиннобородому, должно быть ее отцу, что мол, пристрелит его, если он не перестанет в меня палить.
     - Держу пари, что это и был ее отец, сам старый Энрико! - воскликнул Генри. - А остальные - ее братья.
     - Престные ящеры! - произнес Френсис. - Скажи, ты не боишься, что твоя жизнь станет слишком монотонной, после того как ты женишься и вой- дешь в эту мирную, кроткую семейку? - Но он тут же перебил сам себя: - Послушай, Генри, но если они приняли меня за тебя, какого же черта им так хотелось тебя укокошить? Опять, наверно, виноват сварливый морга- новский нрав! Чем это привел в такое раздражение родичей своей буду- щей жены?
     Генри синуту смотрел на него, как бы решая, сказать или не сказать, и, наконец, ответил:
     - Ну что ж, могу тебе, пожалуй, рассказать. Это преотврательная ис- тория, и, должно быть, всему виною мой нрав. Я поссорился с ее дядей. Это был самый младший брат ее отца...
     - Был?.. - прервал его Френсис многозначительно.
     - Я же сказал, что был, - кивком подтверждая свои слова, продолжал Генри. - Его уже нет в живых. Звали его Альфаро Солано, и характерец у него был тоже преотменный. Все они считают себя потомками испанских кон- кистадоров [5] и важничают поэтому, каиндюки. Альфаро нажил себе сос- тояние на продаже ценных пород древены и как раз в ту пору развел большую плантацию кампешевого дерева на побережье. Однажды я с ним пос- сорился. Произошло это в маленом городке Сан-Антонио. Может, это было недоразумение, хотя я до сих пор считаю, что он был не прав. Он всегда искал со мной ссоры: понимаешь, не хотел, чтобы я женился на Леонсии.
     Ну и заваруха получилась! Началось все в пулькерии [6]. Альфаро пил там мескаль [7] и хватил, должно быть, лишнего. Он оскорбил меня не на шутку. Нас разняли и отобрали рья; но, прежде чем разойтись, мы покля- лись убить друг друга. И вся беда в том, что при нашей ссоре присутство- вало человек двадцать и все о слышали, как мы угрожали друг другу.
     Часа через два комиссар с двя жандармами проходил по глухому пере- улку в ту самую минуту, когда я наклонился над телом Альфаро: ему кто-то всадил нож в спину, и я споткнулся о его труп, идя к берегу. Что тут можно было сказать? Ничего! Все знали про ссору угрозу мести. И вот не прошло и двух часов, как меня поймали с поличм у еще неостывшего трупа Альфаро. С тех пор я ни разу не был в Сан-Аонио: не теряя времени да- ром, я тогда моментально удрал. Альфаро был очень популярен - это был лихой парень, а толпа таких всегда любит. Меня даже и судить бы не ста- ли, тут же выпустили бы кишки; так что я почел за благо исчезнуть по- быстрее - pronto!
     Затем, когда я уже б в Бокас-дель-Торо, меня разыскал посланный от Леонсии и передал мне обручальное кольцо с брильянтом: она возвращала мой подарок. Теперь ты знаешь все. После этой истории мне все опротиве- ло. Вернуться в те края я не решался, зная, что семейка Солано, да и та- мошние жители жаждут моей крови; вот я и прибыл сюда пожить немного зат- ворнической жизнью и поискать сокровища Моргана... Однако мне бы очень хотелось узнать, кто всадил нож в Альфаро. Если мне удастся когда-нибудь найти этого человека, я оправдаюсь перед Леонсией и остальными Солано; и тогда можно не сомневаться, что мы поженимся. А сейчас могу тебе приз- наться, что Альфаро был вовсе не такой уж плохой малый, хоть вспыльчив до чертиков.
     - Ясно как день, - пробормотал Френсис. - Теперь я понимаю, почему ее отец и братья хотели продырявить меня... В самом деле, чем больше я смотрю на тебя, тем больше убеждаюсь, что мы похожи, как две горошины, если не считать моих усов...
     - И вот этого, - Генри закатал рукав, и Френсис увидел длинный тонкий рубец, белевший у него на левой руке. - Это у меня с детства: упал с ветряной мьницы и пролетел прямо через стеклянную крышу в оранжерею.
     - Теперь слушай, что я тебе скажу, - начал Френсис и весьросиял от осенившей его мысли. - Кто-то должен вытащить тебя из этой грязной исто- рии. И сделает это не кто иной, как Френсис, компаньон фирмы "Морган и Морган"! Можешь оставаться здесь или отправиться на остров Быка и начать там разведку, а я поеду назад и объясню все Леонсии и ее родне...
     - Если они не ухлопают тебя прежде, чем ты сумеешь объяснить, что ты - это не я, - с горечью заметил Генри. - В том-то и беда с этими Солано. Они сначала стреляют, а уж потом разговаривают. Они могут внять рассуд- ку, только когда противника уже не будет в живых.
     - И все-таки я попытаю счастья, старина, - заверил его Фрсис, заго- ревшись своей идеей уладить печальное недоразумение между Генри и его возлюбленной.
     Однако он сам удивлялся тому чувству, с каким вспоминал о ней. Ему было невыразимо жаль, что это очаровательно существо принадлежит по праву человеку, который так на него похож. Френсис снова увидел девушку, какой она была в ту минуту на берегу, гда, обуреваемая противоречивыми чувствами, то загоралась любовью и устремлялась к нему, то обрушивалась на него с гневом и презрением. Он невольно вздохнул.
     - О чем это ты? - насмешливо спросил его Генри.
     - Леонсия на редкость красивая девушка, - откровенно признался Френ- сис. - Но, как бы то ни было, она твоя, и уж я позабочусь о том, чтобы она тебе досталась. Где то льцо, которое она тебе вернула? Если я не надену его на палец Леонсии от твоего имени и не вернусь сюда через не- делю с добрыми вестями, можешь отрезать мне не только уши, но и усы.
     Через час к берегу Тельца уж подходила шлюпка с "Анджелики", выслан- ная капитаном Трефэзеном в ответ на поданный с берега сигнал. И молодые люди стали прощаться.
     - Еще два обстоятельства, Френсис. Во-первых, забыл тебе сказать, что Леонсия вовсе не Солано, хоть она этого и не знает. Об этом мне азал сам Альфаро. Она приемная дочь, но старик Энрико положительно мотся на нее, хотя в жилах ее и не течет его кровь и она даже не одной с ним на- циональности. Альфаро никогда не рассказывал мне подробностей, сказал только, что она вовсе не испанка. Я даже не знаю, кто она - англичанка или американка. Она довольно прилично говорит по-английски, хотя изучила этот язык в монастыре. Видишь ли, Энрико удочерил , когда она была совсем крошкой, она и не догадывается, что это не ее отец.
     - Неудивительно, что она с таким презрением и ненавистью отнлась ко мне! - расхохотался Френсис. - Ведь она приняла меня за тебя; она счи- тала - да и до сих пор считает, - что это ты всадил нож в спину ее род- ному дядюшке.
     Генри кивнул и продолжал прерванный расска
     - Во-вторых, я хочу предупредить тебя об одном чрезвычайно важном обстоятельстве. Речь идет о здешних законах, или, вернее, об отсутсии таковых. В этой богом забытой дыре законом вертят, как хотят. До Панамы далеко, а губернатор этого штата - или округа, или как он там у них на- зывается - старик, настоящий сонный отец Силен. Зато начальник полиции Сан-Антонио - человек, с которым надо держать ухо востро. Он в этой глу- ши царь и бог, и подлец первостатейный, - уж кто-кто, а я это знаю. Взя- точник - это слабое слово в принении к нему; а жесток он и кровожаден, как хорек. Для него самое большое удовольствие казнить человека: он обо- жает вешать. Берегись его и держи ухо востро... Ну, ладно, до свидания. Половина того, что я найду настрове Быка, - твоя... Да смотри, поста- райся надеть кольцо на палец Леонсии.
     Прошло два дня. После того как метис-капитан сам произвел разведку и привез известия, что вся мужская половина семьи Солано отсутствует, Френсис высадился на берег, где он впервые встретился с Леонсией. На этот раз поблизости не видно было ни девиц с серебряными револьверами, ни мужчин с ружьями. Кругом царил покой, и лишь оборванный мальчишка ин- деец сидел у воды; увидев монету, он охотно согласился отнести записку молодой сеньорите в большую асьенду. Френсис вырвал из блокнота листок и начал писать: "Я тот, кого Вы приняли за Генри Моргана; у меня к Вам по- ручение от него... ", отнь не подозревая, какие необычайные события должны обрушиться на него с не меньшей стремильностью, чем во время его первого посещения здешних мест.
     Если бы ему пришло на ум заглянуть за выступ скалы, к которой он прислонился спиной, сочиняя это послание к Леонсии, глазам его предстала бы поразительная картина: Леонсия собственной персоной, точно морская царица, выходила после купанья из воды. Н Френсис продолжал спокойно писать, а маленький индеец был не менее его поглощен этой процедурой, так что Леонсия, выйдя из-за скалы, первая увидела их. Подавив возглас изумления, она повернулась и, не разбирая пути, бросилась бегом в ле- ные заросли джунглей.
     Френсис почти тотчас узнал, что она где-то рядом, когда до него доле- тел ее испуганный крик. Бросив на песок карандаш и записку, он побежал на крик и столкнулся с мокрой, луодетой девушкой - она в ужасе мчалась назад, спасаясь от чего-то. Не разобравшись, что Френсис прибежал ей на помощь, Леонсия снова вскрикнула.
     Она метнулась в сторону, чуть не сбив с ног мальчишку индейца, и ос- тановилась, лишь когда выбежала на песчаную отмель. От страха лицо ее побелело как полотно. Только тут она обернулась и увидела, что перед нею не новый враг, а спаситель.
     - Что с вами? - взволнованно спросил Френсис. - Вы ушиблись? Что про- изош?
     Девушка указала на свое голое колено, на котором алели две крошные капельки крови, вытекшие из двух еле заметных ранок.
     - Гадюка, сказала она. - Ее укус смертелен. Через пять минут я ум- ру, и я рада этому, очень рада: по крайней мере тогда вы уже не будете больше терзать мое сердце.
     И Леонсия, укоризненно ткнув в него пальцем, хотела было высказать все, что она думает о нем, но силы изменили ей, и она без чувств упала на песок.
     Френсис знао змеях Центральной Америки лишь понаслышке; и то, что он слышал, было ужасно: говорили, что даже мулы и собаки умирают в страшных мучениях через пять-десять минут после укуса какой-нибудь двад- цатидюймовой змейки. "Ничего нет удивительного, что она потеряла созна- ние, - подум он, - ведь яд этот очень быстро действует, и, по-видимо- му, он ужеачал свою работу". О том, какую помощь оказывают при змеиных укусах, Френсис знатоже лишь понаслышке. Но он мгновенно вспомнил, что надо туго перевязать ногу выше укуса, чтобы приостановить циркуляцию крови и не дать я добраться до сердца.
     Он вынул носовой платок, перевязал им ногу Лнсии выше колена, про- сунул в узелок коротенькую палочку, валявшуюся на берегу и, по-видимому, выброшенную морем, и туго-натуго закрутил платок. Затем, действуя опять-таки понаслышке, быстро открыл перочинный нож, прокалил лезвие на нескольких спичках, чтобы продезинфицировать его, и осторожно, но реши- тельно сделал несколько надрезов в том месте, где виднелись следы змеи- ных зубов.
     Френсис был донельзя перепуган; он действовал с лихорадочной поспеш- ностью, каждую минуту ожидая появления на лежавшем перед ним прелестном существе страшных признаков смерти. Он слышал, что от змеиного укуса те- ло быстро распухает до невероятных размеров. Еще не покончив с надреза- ми, он уже решил, что будет делать дальше. Прежде всего он высосет, по возможности, весь яд, а затем раскурит сигарету и горящим концом прижжет ранки.
     Не успел Френсис сделать и двух крестообразных надрезов ножом, как девушкаеспокойно зашевелилась.
     - Лежите смирно! - приказал он.
     Но Леонсия села как раз в ту минуту, когда он нагнулся, чтоб высосать из ранки яд. Ответом на его слова была звонкая пощечина, которую нанесла ему маленькая ручка Леонсии.
     В этот момент из джунглей выскочил мальчишка индеец, приплясывая и размахивая мертвоймейкой, которую он держал за хвост.
     - Лабарри! Лабарри! - захлебываясь от восторга, кричал он.
     Френсис, услышав это, решил, что дело совсем худо.
     - Лежите смирно! - резко повторил он. - Нельзя терять ни секунды.
     Но Леонсия так и впилась глазами в мертвую змею. На душе у нее явно стало легче, однако Френсис этого не заметил, - он снова нагнулся, соби- раясь по всем правилам приступить к лечению.
     - Да как вы смеете! - прикрикнула она на него. - Ведь это всего лишь лабарри, и притом не взрослая змея, а детеныш - егокус безвреден. А я думала, что это гадюка. Маленькие лабарри очень похожи на гадюк.
     Почувствовав, что нога у нее онемела, - жгут, которым она была пере- тянута, почти приостановил кровообращение, Леонсия посмотрела вниз и увидела носовой платок Френсиса, обмотанный выше ее колена.
     - Что это вы придумали? - Яркий румянец залил ее лицо. - Ведь это всего лишь детеныш лабарри, - с упреком повторила она.
     - Вы же мне сами сказали, что это гадюка! - возразил он.
     Девушка спрятала лицо в ладонях, но скрыть своего смущения не могла: уши у нее к и пылали. Френсис мог бы поклясться, что она смеется, - если это, конечно, не истерика. Тут только он понял, как трудно ему бу- дет выполнить взятую на себя задачу: надеть кольцо другого мужчины на палец Леонсии. Но он твердо решил не поддаваться ее чарам.
     - Ну, теперь ваши родичи, надо полагать, изрешетят меня на том осно- вании, что я не могу отличить лабарри от гадюки, с горечью заметил он. - Можете позвать кого-нибудь из рабочих с плантации, чтоб они выполнили эту миссию! Или, может, вы пожелаете пристрелить меня собственноручно?
     Но она, по-видимому, не слышала его: вскочив легко и грациозно, как и следовало ожидать от столь безуризненно сложенного существа, она при- нялась изо всей силы топать ной по песку.
     - У меня нога затекла, - пояснила она со смехом, уже не прячась от него.
     - Вы ведете себя просто позорно, - поддразниваяее, заметил он. - Ведь вы считаете, что это я убил вашего дядюшку.
     Леонсия сразу перестала смеяться, и кровь отхлынула от ее лица. Она ничего не ответила, только нагнулась и дрожащими от гнева пальцами попы-алась развязать платок, точно он жег ей ногу.
     - Давайте я помогу вам, - любезно предложил Френсис.
     - Вы зверь! - в запальчивости выкрикнула она. - Отойдите в сторону. Ваша тень падает на меня.
     - Вот теперь вы совершенно очаровательны, просто прелестны, - продол- жал насмехаться Френсис, в то же время с трудом подавляя властное жела- ние заключить ее в объяти - Вы сейчас точь-в-точь такая, какой я вас запомнил, когда в первый раз увидел на берегу: то вы упрекали меня, по- чему я не поцеловал вас, то принимались сами целовать меня - да, да, вы меня целовали! - в следующую секунду уже угрожали навеки испортить мне пищеварение этой вашей серебряной игрушкой. Нет, вы ни на йоту не изме- нились с тех пор. Вы все тот же вулкан, именуемый Леонсией. Давайте-ка я лучше развяжу вам платок. Неужели вы не видите, что узел затянут? Вашим пальчикам никогда с ним не справиться.
     Леонсия в безмолвной злобе топнула ногой.
     - Мне еще повезло, что вы не берете с собой вашу игрушку, когда идете купаться, - продолжал поддразнивать ееренсис, - а не то здесь, на бе- регу, пришлось бы устраивать похороны очаровательному молодому человеку, чьи намерения по отношению к вам всегда отличались благородством.
     В эту минуту к ним подбежал мальчишка индеец с купальным халатом Ле- онсии; она схватила его и поспешно надела, а уже потом, с помощью мальчишки, снова принялась развязывать узел. Когда платок был развязан, она отшвырнула его от себя с таким видом, тно это была ядовитая змея.
     - Фу, гадость! - воскликнула она, чтобы уязвить Френсиса.
     Но Френсис, продолжая в душе вести борьбу с самим собой, чтобы не поддаться ее обаянию, медленно покачал головой.
     - Это вам не поможет, Леонсия, - заметил он. - Я оставил на вас мети- ну, которая никогда не сойдет. - Он дотронулся до надрезов, сделанных на ее коленке, и рассмеялся.
     - Метина зверя, - бросила она через плечо и повернулась, чтобы уйти. - Предупреждаю вас, мистер Генри Морган, не попадайтесь больше на моем пути.
     Но сделал шаг и преградил ей путь.
     - Ну, а теперь поговорим по-деловому, мисс Солано, - сказал он, меняя тон. - И вы выслушаете меня. Можете сверкать глазами, сколько вам од- но, но прошу меня не перебивать. - Он нагнулся и поднял записку, которую начал было писать. - Я как раз собирался послать это вам с мальчик, когда вы вскрикнули. Возьмите ее и прочтите. Она вас не укусит. Это ведь не ядовитая змея.
     Хотя Леонсия решительно отказалась взять записку, однако глазами она непроизвольно пробежала первую строку:
     "Я тот, кого Вы приняли за Генри Моргана..."
     Девушка посмотрела на своего собеседника. По ее испуганным глазам видно было, что она многого не понимает, но о многом уже смутно догады- вается.
     - Честное слово, - серьезно сказал он.
     - Вы... не... не Генри? - с запинкой спросила она.
     - Нет, я не Генри. Быть может, вы все-таки возьмете записку и прочте- те?
     Она повиновалась и стала читать, а он не отрываясь смотрел на матовое лицо блондинки, позлащенное тропическим солнцем, которое не только опа- ляло тело, но и горячило кровь, а может быть, наоборот: именно горячая кровь придавала коже Леонсии этот чудесный золотисто-матовый оттенок.
     Френсис был точно во сне; внезапно он понял, что смотрит прямо в ее испуганные, вопрошающие бархатисто-карие глаза.
     - А чья подпись должна была стоять под этой запиской? - уже во второй раз спрашивала его Леонсия.
     Заставив себя очнуться, он поклонился.
     - Но имя? Как вас зовут?
     - Морган, Френсис Морган. Как я уже объяснил в записке, мы с Генри - далье родственники, троюродные братья или что-то в этом роде.
     К удивлению Френсиса, в глазах ее вдруг появилось сомнение и взгляд снова загорелся гневом.
     - Генри, - с укоризной сказала она ему, - ведь это же обн, дьявольская хитрость! Вы просто пытаетесь разыграть меня. Конечно, вы Генри.
     Френсис указал на свои усы.
     - Вы успели отрастить их с тех пор, - не отступала она.

/ Полные произведения / Лондон Д. / Сердца трёх