• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Скотт В. / Пуритане

Пуритане [9/36]

Скачать полное произведение

    Между тем Босуэл приказал своим людям спешиться; поручив одним присматривать за лошадьми, другим - охранять арестованного, он смог продолжить беседу, так милостиво начатую леди Белленден.
     - Раз сам король, мой владыка, имел честь лично познать ваше гостеприимство, я нисколько не удивлен, что оно распространяется также на тех, кто служит ему и чья главная заслуга состоит в том, что они делают это верой и правдой. К тому же я имею более близкое отношение к особе его величества, чем можно думать при взгляде на эту грубую красную куртку.
     - В самом деле? - спросила леди Маргарет. - Вы, наверное, принадлежали к его домашнему штату?
     - Не совсем так, сударыня, правильнее сказать - к его дому, и эта близость дает мне право притязать на родство с лучшими фамилиями Шотландии, не исключая, видимо, и фамилии Тиллитудлем.
     - Сударь! - сказала старая леди, с достоинством выпрямившись при этих словах Босуэла, воспринятых ею как дерзкая шутка. - Я не понимаю вас, сударь.
     - Сударыня, человеку в моем положении глупо говорить о подобных вещах, - ответил сержант, - но вы, разумеется, слыхали о жизни и злоключениях моего деда Фрэнсиса Стюарта, которому Иаков Первый, его двоюродный брат, даровал титул Босуэла, как зовут и меня мои сослуживцы. Увы! Это имя принесло ему в конце концов не больше счастья, чем мне.
     - Вот как, - удивленно и сочувственно сказала леди Маргарет, - я и вправду предполагала, что внук последнего графа должен находиться в затруднительных обстоятельствах, но, признаюсь, все же не ожидала встретить его в таком низком чине. Что же довело вас при таких связях до...
     - Ничего особенного, сударыня, самый обычный ход житейских событий, - поспешил сказать Босуэл, прерывая леди Маргарет и предугадывая ее вопрос. - Я испытал в своей жизни мгновения счастья, как доводится всякому; мне случалось распить бутылку-другую с Рочестером, беззаботно играть в кости с Бакингемом и сражаться в Танжере бок о бок с Шеффилдом. Но мое счастье никогда не бывало длительным, я не сумел превратить веселых собутыльников в полезных друзей; быть может, - продолжал он с горечью, - я не смог в достаточной мере проникнуться мыслью, что потомок шотландских Стюартов должен считать для себя великою честью приглашение на ужин к какому-нибудь Уилмоту или Виллье.
     - Но ваши друзья в Шотландии, мистер Стюарт, ваши родственники в этой стране, столь многочисленные и столь могущественные?
     - Ах, миледи, - ответил сержант, - полагаю, что иные из них были бы готовы, пожалуй, предложить мне должность главного егеря, так как я неплохой стрелок, иные, быть может, взяли бы меня в качестве своего bravo*, так как я недурно владею шпагой; найдутся среди них и такие, которые, за неимением лучшей компании, были бы не прочь пригласить меня в собутыльники, раз я могу выпить, не поморщившись, три бутылки вина. Не знаю почему, но только, если уж нужно служить, и служить своим родственникам, я предпочитаю быть слугою кузена Карла, как самого высокопоставленного из них, хотя жалованье за эту службу довольно скудное и мундир далеко не блестящий.
     ______________
     * телохранителя (итал.).
     - Это срам, это позор на весь мир! - воскликнула леди Маргарет. - Почему вы не обратитесь к его священнейшему величеству? Он, несомненно, придет в изумление, услышав, что отпрыск его августейшего рода...
     - Прошу прощения, сударыня, - перебил ее сержант Босуэл, - я простодушный солдат, и, надеюсь, вы извините меня, если я позволю себе сказать, что его священнейшее величество больше хлопочет о своих собственных отпрысках, нежели о происходящих от его прапрадеда.
     - Хорошо, мистер Стюарт, - сказала леди Маргарет, - я хочу получить от вас обещание, что вы проведете эту ночь в Тиллитудлеме; завтра утром я ожидаю к себе вашего командира, доблестного и честного Клеверхауза, которому и король, и страна так обязаны за его борьбу против тех, кто готов вывернуть мир наизнанку. Я поговорю с ним о том, чтобы вас поскорее произвели в офицеры, и уверена, что, воздавая дань уважения к крови, которая течет в ваших жилах, и просьбам леди, удостоенной столь лестного внимания его величества короля, как это случилось со мною, он не оставит вас в том бедственном положении, в каком вы находились до этого времени.
     - Премного обязан вашей чести; конечно, я останусь здесь на ночь, раз вы настаиваете на этом, тем более что таким образом я смогу без промедления передать полковнику Грэму моего арестанта и получить его приказания относительно этого молодца.
     - Кто же ваш арестант? - спросила леди Маргарет.
     - Молодой человек из весьма порядочного семейства, проживающего невдалеке отсюда. Он был настолько неосторожен, что предоставил убежище одному из убийц покойного примаса и, кроме того, способствовал бегству этого пса.
     - Какое бесстыдство! - воскликнула леди Маргарет. - Я готова забыть обиды, причиненные мне руками этих разбойников, хотя некоторые из этих обид, мистер Стюарт, таковы, что забыть их нельзя; но тем, кто покрывает преступников, совершивших столь жестокое и предумышленное убийство беззащитного человека, старого и притом облеченного священным саном архиепископа, тем их бесстыдство не может быть прощено! Если вы хотите поместить арестованного в надежное место и облегчить ваших людей, я прикажу Гаррисону и Гьюдьилу разыскать ключ от нашей ямы или главной темницы. Ее не открывали с тех пор, как бедный сэр Артур Белленден через неделю после Килсайтской победы посадил туда два десятка захваченных им мятежников; она уходит всего на два яруса под землю, так что не может быть очень вредною для здоровья заключенных в ней узников, тем более что там, кажется, есть отверстие для доступа воздуха.
     - Прошу прощения, сударыня, - ответил сержант, - не сомневаюсь, что ваша темница великолепна; но я обещал хорошо обращаться с этим молодым человеком и приму меры, чтобы его тщательно стерегли. Я заставлю тех, кого наряжу в охрану, зорко следить за ним, и бежать ему будет так же невозможно, как если бы у него на ногах были испанские сапоги, а на пальцах - пыточные зажимы.
     - Дело ваше, мистер Стюарт, - заметила на это леди Белленден. - Вам лучше моего известно, в чем состоит ваш долг. От всего сердца желаю вам хорошо провести вечер и поручаю вас заботам моего управителя Гаррисона. Я охотно пригласила бы вас составить компанию, но я... я...
     - О сударыня, не требуется никаких пояснений; я очень хорошо понимаю, что грубая красная куртка войск короля Карла Второго отнимает у того, кто ее носит, и вполне справедливо, права и привилегии голубой крови короля Иакова Пятого.
     - Только не в моих глазах, уверяю вас, мистер Стюарт; вы несправедливы ко мне, если считаете, что я способна на это. Завтра же я переговорю с вашим полковником, и, надеюсь, вы вскоре достигнете положения, которое избавит вас от неприятностей этого рода.
     - Полагаю, сударыня, - сказал Босуэл, - что ваша доброта вводит вас в заблуждение; во всяком случае, я бесконечно признателен вам за ваше намерение. Как бы там ни было, я эту ночь проведу с мистером Гаррисоном приятно и весело.
     Леди Маргарет церемонно откланялась, выразив в этом поклоне все свое почтение к королевской крови, даже если она течет в жилах сержанта лейб-гвардии, и еще раз заверила мистера Стюарта, что от всего сердца предоставляет в его распоряжение, а также распоряжение его спутников все, чем только богат Тиллитудлем.
     Сержант Босуэл не преминул воспользоваться любезным приглашением леди и вскоре за веселой пирушкой с готовностью забыл о своем высоком происхождении. Мистер Гаррисон постарался подать самые лучшие вина, какие только хранились в подвалах замка, и усердно стремился служить примером для своего гостя, а в таких делах это гораздо важнее, чем приглашения и уговоры. К их занятию, столь любезному его сердцу, присоединился и старый Гьюдьил, подобно тому как Дэви во второй части "Генриха IV" принимает участие в кутеже своего господина, шерифа Шелло. Он спустился в погреб, рискуя собственной шеей, чтобы пошарить в закоулках, известных, как он похвалялся, лишь ему одному; он уверял, что за время его службы дворецким из этих тайников никогда не извлекалась, да и не могла быть никоим образом извлечена, ни одна бутылка, кроме как для верных слуг короля.
     - Когда здесь обедал как-то раз герцог, - сказал дворецкий, который из уважения к генеалогии Босуэла сел в некотором отдалении и после каждого периода своей речи придвигался на пол-ярда к столу, - моя госпожа потребовала бутылку бургундского (тут он немного придвинулся), но не знаю, как это случилось, мистер Стюарт, но меня одолело сомнение. Я заподозрил, что герцог вовсе не такой друг правительства, каким хочет казаться: хороший род - это еще не все. Старый герцог Джеймс потерял честь еще раньше, чем голову, и выходит, что этот вустерец оказался твердым кусочком и ни на что не годится, ни чтобы изжарить, ни чтобы сварить, ни чтобы съесть в сыром виде. (Этим глубокомысленным замечанием Гьюдьил закончил первую параллель и начал придвигаться зигзагами, как искусный и опытный инженер, с очевидным намерением подвести апроши к столу.) Итак, чем чаще хозяйка моя покрикивала: "Бургундского его светлости... Старого бургундского его светлости... Самого лучшего бургундского... Бургундского тысяча шестьсот тридцать девятого года", - тем чаще я повторял про себя: "Черта с два, ни одна капля его не попадет в герцогскую утробу, пока я не выясню, чем он дышит; хватит с него простого Канарского и кларета". Нет, джентльмены, шутите: с тех пор как на меня возложили обязанности дворецкого в нашем тиллитудлемском доме, тут уж я гляжу в оба, чтобы ни один предатель или человек сомнительных взглядов не глотнул чего-нибудь из заветного тайника. Но когда я встречаю истинного друга его величества и борца за его правое дело, а также за умеренное епископство, когда я встречаю человека, который, как я себе говорю, будет стоять за церковь и за корону, как это делал я сам при жизни моего господина - то было во время Монтроза, - в нашем погребе нет ничего такого, чего бы я пожалел для него.
     К этому времени он подвел ложементы к крепостным стенам или, иными словами, придвинулся вплотную к столу.
     - А теперь, мистер Фрэнсис Стюарт из Босуэла, разрешите мне удостоиться чести выпить за ваше здоровье, и за ваше производство, и за всяческую удачу в очищении этой страны от вигов и круглоголовых, фанатиков и приверженцев ковенанта.
     Босуэл, который, как нетрудно себе представить, уже давно перестал быть привередливым и руководствовался в выборе друзей и приятелей больше занимаемым им положением и удобствами, чем древностью своего рода, охотно ответил на тост дворецкого, похвалив попутно его вино. Мистер Гьюдьил, таким образом, был принят в компанию в качестве его полноправного члена и продолжал снабжать ее источником радости и веселья, пока не занялся следующий день.
     Глава X
     Ужели в путь пустился б я с тобой
     Лишь в ясный день, по глади голубой.
     А в бурю я покинул бы твой челн
     И на берег бежал от грозных волн?
     Прайор
     Пока леди Маргарет вела с знатным драгунским сержантом беседу, подробно пересказанную нами на предыдущих страницах, внучка ее, не разделявшая восторгов бабушки перед всеми, в чьих жилах течет королевская кровь, удостоила его одним-единственным взглядом и увидела высокого, крепко сложенного человека со смелым, огрубевшим от непогоды лицом, в котором гордость и недовольство мешались с отчаянной, бесшабашной веселостью. Остальные солдаты еще меньше были достойны ее интереса; зато таинственный арестант, завернувшийся в плащ и прятавший в его складках лицо, целиком приковал к себе внимание мисс Эдит, которая, сколько ни силилась, не могла отвести от него глаз, хотя и бранила себя за праздное любопытство, явно стеснявшее незнакомца.
     - Мне хотелось бы, - сказала она своей горничной и наперснице Дженни Деннисон, - мне хотелось бы знать, кто этот несчастный.
     - Я и сама только что об этом подумала, мисс Эдит, - ответила Дженни. - То не может быть Кадди Хедриг, этот выше и будто потоньше.
     - Но это может быть, - продолжала мисс Эдит Белленден, - кто-нибудь из наших соседей, и мы должны принять в нем участие.
     - Я смогла бы, пожалуй, выведать, кто он такой, - сказала предприимчивая и ловкая Дженни, - пусть только солдаты покончат со своими делами и отправятся отдыхать; одного из них я хорошо знаю - это самый красивый и молодой между ними.
     - Ты знаешь, кажется, всех молодых бездельников в околотке, - ответила ее госпожа.
     - Что вы, мисс Эдит, я совсем не так легка на знакомства, - ответила горничная. - Конечно, как же не знать с лица тех, кто заглядывается на тебя на рынке и в церкви; но я знакома так, чтобы по-настоящему поговорить, только с несколькими молодыми людьми, и все они тиллитудлемские ребята, а кроме того, с тремя Стейнсонами, Томом Рендом, молодым мельником, пятью Ховисонами в Несершейлсе, длинным Томом Джирли да еще...
     - Сократи, пожалуйста, перечень исключений, он грозит быть нескончаемым, и скажи, кто тот молодой солдат, о котором ты говорила, - прервала Дженни мисс Белленден.
     - Господи Боже, мисс Эдит, да ведь это Том Хеллидей, солдат Том, как его называют, который был ранен мятежниками на их сборище в Аутерсайд-муре и пролежал у нас в замке, пока не поправился. Я могу спросить его, о чем захочу, и Том, конечно, ответит, могу поручиться в этом.
     - Тогда, - сказала мисс Эдит, - найди случай спросить у него имя узника и приди ко мне сообщить, что ты узнала.
     Дженни Деннисон отправилась выполнять поручение. Вскоре она возвратилась с испуганным и удивленным лицом; было видно, что ее глубоко взволновала судьба арестованного.
     - В чем дело? - тревожно спросила Эдит. - Неужели это все-таки Кадди? Вот бедняга!
     - Кадди, мисс Эдит? Нет, нет, это не Кадди, - расплакалась верная горничная, страдавшая оттого, что ее новости поразят в самое сердце юную мисс Эдит. - О дорогая, милая мисс Эдит, нет... это... это сам молодой Милнвуд.
     - Молодой Милнвуд! - воскликнула в ужасе мисс Белленден. - Молодой Милнвуд! Непостижимо, совершенно непостижимо! Его дядя - прихожанин священника, принявшего индульгенцию, и не поддерживает решительно никаких связей с крамольниками; да и он сам никогда не вмешивался в эти злосчастные споры; он ни в чем не повинен; разве что вступился за чьи-нибудь попранные права.
     - Ах, моя дорогая мисс Эдит, - сказала ее наперсница, - теперь не такое время, чтобы спрашивать, где правда, а где нет; будь он такой же невинный, как новорожденный, они нашли бы, как сделать его виноватым, когда бы им этого захотелось; но Том Хеллидей говорит, что дело идет о жизни мистера Гарри, потому что он укрыл одного из пяти джентльменов, покончивших с этим старикашкой архиепископом.
     - О его жизни! - вскричала Эдит, вскакивая со своего места. Запинаясь, с отчаянием в голосе, она продолжала: - Нет, они не могут... Они не сделают этого... Я вступлюсь за него... Они не тронут, нет, они не тронут его...
     - О моя милая, милая леди! Подумайте только о бабушке, подумайте об опасности и о том, как это трудно, - прибавила Дженни, - его держат под строгой охраной, пока не приедет сюда Клеверхауз, который будет здесь завтра утром, и если Милнвуд не повинится перед ним и не расскажет всего, то - так говорит Том Хеллидей - расправа будет короткая: на колени... товсь... внимание... пли... - так же, как они поступили с глухим Джоном Мак-Брайером; несчастный не понял ни одного вопроса, с которым они к нему приставали, и вот лишился жизни, потому что был тугим на ухо.
     - Дженни, - сказала юная леди, - если он умрет, я умру вместе с ним; сейчас не время вспоминать об опасностях и трудностях; я накину на себя плед, мы проникнем туда, где они его сторожат... Я паду к ногам часового и буду молить его - ведь и у него есть душа, и ему не надо забывать о ее спасении.
     - Сохрани Боже, - прервала мисс Эдит Дженни, - сохрани Боже, чтобы наша юная леди валялась в ногах у солдата Тома и говорила с ним о спасении его души, - бедный мальчик и сам не знает, есть ли она у него, хотя порой и клянется ею; нет, этому не бывать, мисс Эдит, слышите, не бывать! Но будь что будет, я никогда не оставлю влюбленных без моей помощи; раз вам нужно встретиться с молодым Милнвудом, хотя я не думаю, что от этого будет прок, - ведь вашим сердцам только прибавится горечи, - я готова рискнуть и постараюсь улестить Тома; но вы должны дать мне полную волю и не проронить ни словечка; Хеллидей сторожит Милнвуда в восточном крыле нашего замка.
     - Иди принеси мне плед, - приказала Эдит, - дай мне только повидаться с ним, и я найду средство избавить его от опасности. Поспеши, если не хочешь, чтобы я разлюбила тебя!
     Дженни выбежала из комнаты и вскоре вернулась с пледом, в который мисс Эдит закуталась так, чтобы спрятать лицо и скрыть свой стройный девичий стан.
     В конце семнадцатого и в начале следующего столетия носить плед описанным образом было в моде среди шотландских дам, и достопочтенные пастыри пресвитерианской церкви, опасаясь, что подобная мода может благоприятствовать любовным интригам, добились от Ассамблеи нескольких актов, осуждающих ношение пледа. Но мода, как обычно, не подчинилась велениям власти, и, пока плед не был предан забвению, женщины всех сословий продолжали при случае прибегать к его помощи, пользуясь им как мантильей или вуалью*. Итак, закутавшись в плед и скрыв в его складках лицо, Эдит, опираясь на руку своей преданной горничной, торопливыми и нетвердыми шагами направилась к месту заключения Мортона.
     ______________
     * В те времена было в обычае не открывать лица в общественных местах или в смешанном обществе. В Англии, где плед не был в ходу, знатные дамы пользовались с этой целью полумаскою, тогда как щеголи закидывали на правое плечо полу своего плаща так, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. Об этом неоднократно упоминает в своем дневнике Пипс. (Прим. автора.)
     Это была тесная комнатка в одной из замковых башен, выходившая в просторную галерею, по которой взад и вперед шагал часовой: сержант Босуэл, щепетильно соблюдая данное слово, а может быть, и испытывая некоторое сочувствие к пленнику, в котором его подкупали молодость и благородное поведение, не пожелал оскорбить его, поместив с ним вместе солдата. Итак, Хеллидей с карабином в руках прохаживался по галерее, утешаясь время от времени глотком эля из огромного кувшина, стоявшего на столе в одном из углов галереи, и мурлыча в промежутках шотландскую любовную песенку:
     Из Джонстона путь наш в веселый Данди...
     Красотка моя, за меня выходи!
     Дженни Деннисон вторично предупредила свою госпожу, чтобы та предоставила ей свободу действий.
     - Я знаю, как нужно общаться с солдатом, - сказала она, - он парень грубый, но я знаю его хорошо; а вы - ни слова, ни одного слова.
     Руководствуясь своими особыми соображениями, она отворила дверь в галерею как раз в тот момент, когда часовой повернулся спиною ко входу, и, подхватив песенку, которую тот мурлыкал, кокетливо, тоном грубоватой, но в то же время беззлобной насмешки, пропела:
     Солдатской женою негоже мне стать, -
     Друзья огорчатся, рассердится мать;
     А лэрд или лорд подошли б для меня!
     Твоею женою не сделаюсь я!
     - Недурной вызов, ей-ей, черт подери! - вскричал часовой, круто повернувшись кругом. - И еще от двоих разом! Да не так-то легко отхлестать солдата его собственным поясом! - И он запел, продолжая с того места, на котором остановилась девушка:
     Придется, красотка, меня полюбить
     И ужин и ложе со мной разделить,
     Под бой барабанов мы пустимся в путь,
     Моею женою, красавица, будь.
    Поди ко мне, милочка, и поцелуй меня за мою песенку.
     - И не подумаю, мистер Хеллидей, - ответила Дженни, выражая тоном и взглядом нужную степень негодования, - и вам больше меня не видать, пока вы не научитесь вежливости. Я пришла сюда со своею приятельницей совсем не за тем, чтобы выслушивать такой вздор, вам должно быть стыдно за себя, да, да, стыдитесь!
     - Гм! А за каким вздором, мисс Деннисон, вы сюда пришли в таком случае?
     - У моей родственницы есть одно личное дело к вашему узнику, молодому мистеру Гарри Мортону, и я сопровождаю ее, чтобы присутствовать при их разговоре.
     - Черта с два, - заявил часовой. - А позвольте спросить, мисс Деннисон, как же ваша родственница, да и вы сами предполагаете проникнуть к нему? Вы, пожалуй, чересчур пухленькая, чтобы пролезть через замочную скважину, а о том, чтобы отворить дверь, нечего и толковать.
     - Да тут толковать и нечего, нужно сделать, - отпарировала настойчивая девица.
     - Держи карман шире, милая Дженни. - И солдат снова принялся ходить взад и вперед по галерее, мурлыча себе под нос:
     Когда в колодец поглядишь,
     Дженет, Дженет,
     Себя в колодце разглядишь,
     Красотка Дженет.
     - Так вы не желаете нас впустить, мистер Хеллидей? Ну что ж! Ладно, пусть так. Будьте здоровы. Больше вы меня не увидите и этой славной вещицы - тоже, - сказала Дженни, показывая солдату блестящий серебряный доллар.
     - Дай ему золотой, дай золотой, Дженни, - прошептала, замирая от волнения, юная леди.
     - С таких, как он, хватит и серебра, раз ему нипочем глазки хорошенькой девушки, - ответила горничная. - И, кроме того, что еще хуже, он может подумать, что тут что-то не так, что тут побольше, чем родственница. Господи Боже! Не так уж много у нас серебра, чтобы швыряться золотом. - Прошептав это своей госпоже, она громко сказала: - Не хочет моя родня дожидаться, мистер Хеллидей; ну так вот, как вам угодно, а не то - будьте здоровы.
     - Погодите чуточку, погодите, - оживился солдат, - попридержите лошадку, Дженни, и давайте столкуемся. Если я впущу вашу родственницу к моему арестанту, вы останетесь здесь и повеселите меня, пока она не выйдет оттуда, и тогда, знаете, никто из нас не будет внакладе.
     - И тогда сам дьявол погонится за мной по пятам, - ответила Дженни. - Неужто вы думаете, что моя родственница и я заодно хотим потерять наше доброе имя; чтобы такие шалопаи, как вы, а в придачу и ваш арестант, пошли чесать языками. Нет уж, мы хотим, чтобы игра шла в открытую. Да, да, господа, прошу поглядеть, какая разница между обещаниями некоторых и исполнением их обещаний! Вы все наговаривали на бедного Кадди, что он такой да сякой; а попроси я его о чем хочешь, и мне бы не пришлось напоминать ему дважды о том же, даже если бы ему грозила за это веревка.
     - Будь он проклят, ваш Кадди! - обозлился драгун. - Ему и так не уйти от веревки, могу поручиться. Я видел его сегодня в Милнвуде вместе с этой пуританской сукой, его мамашей, и когда бы я знал, что он залезает в мою тарелку, то приволок бы его сюда, привязав к хвосту моей лошади; и отвечать бы мне за это не пришлось.
     - Ладно, ладно, смотрите, да хорошенько, как бы Кадди не всадил в вас меткую пулю после того, что вы выгоните его в болота, вслед за многими порядочными людьми. Он здорово бьет по цели и был третьим, когда стрелял в попугая; и потом, он так же верен своим обещаниям, как верны его глаза и рука, хотя он не бахвалится, как иные ваши знакомые. Но это уже мое дело... Идем, дорогая, идем-ка отсюда.
     - Погодите, Дженни, будь я проклят, если, посулив что-нибудь, тяну дольше других, - сказал солдат, начиная, видимо, колебаться. - Где сержант?
     - Пьет и накачивается, - ответила Дженни, - вместе с управителем и Джоном Гьюдьилом.
     - Значит, этот не в счет; а где остальные ребята? - продолжал Хеллидей.
     - Хлещут медными жбанами вместе с птичником, егерем и еще кое-кем из прислуги.
     - Много ли у них эля?
     - Шесть галлонов, налитых верхом, - ответила девушка.
     - Ну, тогда все в порядке, красавица, - сказал часовой, смягчаясь, - выходит, до смены можно не беспокоиться; чего доброго, они и запоздают маленько; так вот, если вы обещаете, что еще раз придете сюда, и одна...
     - Может, приду, а может, и нет, - перебила солдата Дженни, - а если доллар будет у вас в руках, что вам до всего остального?
     - Будь я проклят, если возьму его, - заявил Хеллидей и тут же взял доллар. - Это все-таки дело опасное: если Клеверхауз услышит про то, что я сделал, он поставит для меня кобылку ростом с ваш Тиллитудлем. Только в полку всякий берет, где может, и Босуэл со своей королевской кровью подает хороший пример. Положиться на вас, чертенок вы этакий, значит, как говорится, попусту ноги бить и порох тратить, тогда как этот голубчик, - продолжал он, разглядывая монету, - куда бы ему ни попасть, всюду будет хорош. Проходите, двери для вас открыты, но смотрите! Не хныкать и не молиться с молодым вигом и, лишь только я крикну у двери, - не мешкать, как если бы горнист протрубил: "На коней - марш вперед!"
     С этими словами Хеллидей отпер дверь в комнату заключенного, пропустил Дженни и ее мнимую родственницу, поглядел им вслед и принялся снова размеренным шагом прохаживаться по галерее, насвистывая, чтобы убить время, как полагается порядочным часовым на посту.
     Пока дверь медленно отворялась, мисс Эдит увидела Мортона, который сидел за столом, положив голову на руки. Поза молодого человека свидетельствовала об охватившем его глубоком унынии. Услышав скрип отворяемой двери, он поднял голову и, заметив обеих женщин, вскочил со своего места, смотря на них изумленным взором. Эдит, в которой скромность боролась с решимостью, порожденной отчаянием, остановилась у двери, не имея сил ни заговорить, ни подойти ближе.
     Все планы, с какими шла она к любимому человеку, чтобы помочь, поддержать и утешить его, казалось, улетучились, оставив в мыслях мучительный хаос; к тому же, допустив поступок, быть может, на взгляд Мортона, необдуманный и неподобающий женщине, она боялась, не уронила ли себя в его мнении. Неподвижная, почти лишившись сил, она повисла на руке своей спутницы, которая тщетно пыталась успокоить и ободрить ее, нашептывая ей на ухо:
     - Раз мы уже здесь, сударыня, давайте как следует используем время; сержант или капрал, я уверена, все-таки захотят сделать обход, и будет досадно, если бедняга Хеллидей поплатится за свою любезность.
     Между тем Мортон сделал несколько робких шагов навстречу пришедшим, подозревая истину, ибо какая другая женщина, кроме Эдит, могла в этом доме принимать к сердцу его злоключения. Однако из-за вечерней полутьмы и пледа, скрывавшего лицо незнакомки, он все еще опасался, как бы не впасть в ошибку, которая могла бы набросить тень на предмет его обожания. Дженни, сообразительность и расторопность которой оказались как нельзя более кстати для исполняемой ею роли, поспешила растопить лед.
     - Мистер Мортон, мисс Эдит глубоко сожалеет по поводу того положения, в котором вы в данное время находитесь, и...
     Этого было достаточно: он порывисто устремился к Эдит, он был у ее ног, он сжимал ее руки, которые она без сопротивления отдала ему, он осыпал ее словами благодарности и нежной признательности; впрочем, его бессвязная речь едва ли могла бы быть понятна читателю без описания интонаций, жестов, страстных и стремительных проявлений глубокого и сильного чувства, сопровождавших ее.
     Две-три минуты Эдит была неподвижна, как статуя Святой Девы, принимающей благоговейное поклонение; наконец, немного оправившись и отняв свои руки у Генри, она почти неслышно проговорила:
     - Я позволила себе странный поступок, мистер Мортон, поступок, - продолжала она более связно, по мере того как усилием воли овладевала собой и собиралась с мыслями, - который, быть может, встретит с вашей стороны порицание... Но уже давно я разрешила вам пользоваться языком дружбы, и, может быть, даже больше... да, слишком давно, чтобы покинуть вас в таких обстоятельствах, когда вас покинул, по-видимому, весь свет. Как и почему вы арестованы? Что можно сделать? А мой дядя, который так высоко вас ценит, не может ли он помочь? Или ваш родственник Милнвуд? Что следует предпринять? И что, по-вашему, вам угрожает?
     - Будь что будет, - ответил Генри, пытаясь завладеть рукою Эдит, которую она отняла у него и которую теперь снова ему отдала, - будь что будет; сейчас я ощутил, что все случившееся со мной - самое счастливое событие моей скучной жизни. Вам, моя дорогая Эдит, - простите меня, я должен был бы сказать: мисс Белленден, но несчастье притязает на особые привилегии, - вам я обязан несколькими мгновениями счастья, осветившими солнечным светом мое тусклое существование, и если теперь ему будет положен конец, воспоминание о чести, которой вы меня удостоили, сделает меня бесконечно счастливым даже в мой смертный час.

/ Полные произведения / Скотт В. / Пуритане

Смотрите также по произведению "Пуритане":

• Краткое содержание