Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Ломоносов М.В. / Оды похвальные и оды духовные
Оды похвальные и оды духовные [10/10]
гражданской лирики - традиция переложения псалмов, представленная в
дальнейшем именами Г. Р. Державина, поэтов-декабристов, Н. М. Языкова и др.
Что же касается позиции Тредиаковского в споре о выразительных возможностях
стихотворных размеров, то она получила свое высшее художественное оправдание
в философских стихотворениях А. С. Пушкина ("Жил на свете рыцарь
бедный..."), Ф. И. Тютчева, переводах В. А. Жуковского, которые
по-настоящему реабилитировали хорей с точки зрения его способности вмещать в
себя не только легкое, шутливое, но и серьезное содержание.
Сотреть врагов взнесенный рог. - "Здесь, как и в других поэтических
произведениях Ломоносова... слово "рог" употреблено в том переносном,
символическом значении, какое придала ему Библия. Это значение восходит к
древнейшим мифологическим представлениям евреев, относящимся к той, еще
добиблейской эпохе, когда олицетворением верховного божества был у них бык.
С той поры на долгие времена вплоть до первых веков христианства рог как
атрибут божества стал обычным литературным символом царственного величия и
грозной силы. Для поэтической стилистики Ломоносова характерно, что,
пользуясь в известных случаях библейской лексикой, он сохраняет и
соответствующую фразеологию; так, слово "рог" встречается у него, как и в
Библии, всегда в устойчивом сочетании с глаголами двух вполне определенных
семантических рядов: либо вознести, воздвигнуть, возвысить, поднять,
возрастить, либо сотреть, т. е. стереть, сокрушить, сломать, уничтожить"
(Ломоносов М. В. Полн. собр. соч., т. 8, с. 909). К этому следует только
добавить, что у Ломоносова эта символика переносится с бога на врагов его.
Для сравнения приводим переводы Сумарокова и Тредиаковского из книги
"Три оды парафрастические".
А. П. Сумароков
Ода первая иамбическая
1
Благословен творец вселенны,
Которым днесь я ополчен!
Се руки ныне вознесенны,
И дух к победе устремлен:
Вся мысль к тебе надежду правит;
Твоя рука меня прославит.
2
Защитник слабыя сей груди,
Невидимой своей рукой!
Тобой почтут мои мя люди,
Подверженны под скипетр мой.
Правитель бесконечна века!
Кого Ты помнишь! человека.
3
Его днесь век, как тень преходит:
Все дни его есть суета.
Как ветер пыль в ничто преводит,
Так гибнет наша красота.
Кого Ты, Творче, вспоминаешь!
Какой Ты прах днесь прославляешь!
4
О Боже! рцы местам небесным,
Где Твой божественный престол,
Превыше звезд верьхам безвесным,
Да преклонятся в низкий дол;
Спустись: да долы освятятся;
Коснись горам, и воздымятся.
5
Да св_е_ркнут молни, гром Твой грянет,
И взыдет вихрь из земных недр;
Рази врага, и не восстанет;
Пронзи огнем ревущий ветр;
Смяти его, пустивши стрелы,
И дай покой в мои пределы.
6
Простри с небес Свою зеницу,
Избавь мя от врагов моих;
Подай мне крепкую десницу,
Изми мя от сынов чужих:
Разрушь бунтующи народы,
И станут брань творящи воды.
7
Не приклони к их ухо слову:
Дела их гнусны пред Тобой.
Я воспою Тебе песнь нову,
Взнесу до облак голос мой
И восхвалю Тя песнью шумной
В моей Псалтире многострунной,
8
Дающу области, державу
И царский на главу венец,
Царем спасение и славу,
Премудрый всех судеб Творец!
Ты грозного меча спасаешь,
Даешь победы, низлагаешь.
9
Как грозд, росою напоенный,
Сыны их в юности своей;
И дщери их преукрашенны,
Подобьем красоты церьквей:
Богаты, славны, благородны;
Стада овец их многоплодны,
10
Волны в лугах благоуханных,
Во множестве сладчайших трав,
Спокоясь от трудов, им данных,
И весь их скот пасомый здрав:
Нет вопля, слез, и нет печали,
Которы б их не миновали.
11
О! вы, счастливые народы,
Имущи таковую часть!
Послушны вам земля и воды,
Над всем, что зрите, ваша власть,
Живущие ж по Творчей воле
Еще стократ счастливы боле.
В. К. Тредиаковский
Ода вторая хореическая
1
Крепкий, чудный, бесконечный,
Полн хвалы, преславный весь, Боже!
Ты един превечный,
Сый Господь вчера и днесь:
Непостижный, неизменный,
Совершенств пресовершенный,
Неприступна окружен
Сам величества лучами
И огньпальных слуг зарями,
О! будь ввек Благословен.
2
Кто бы толь предивно руки
Без Тебя мне ополчил?
Кто бы пращу, а не луки
В брань направить научил?
Ей бы меч извлек я тщетно,
Ни копьем сразил бы метно,
Буде б Ты мне не помог,
Перстов трепет ободряя,
Слабость мышцы укрепляя,
Сил Господь и правды Бог.
3
Ныне круг земный не знает
Милость всю ко мне Его;
Дух мой твердо уповает
На Заступника Сего:
Он Защитник, Покровитель,
Он Прибежище, Хранитель,
Повинуя род людей,
Дал Он крайне мне владети,
Дал правительство имети,
Чтоб народ прославить сей.
4
Но смотря мою на подлость
И на то, что бедн и мал,
Прочих видя верьх и годность,
Что ж их жребий не избрал,
Вышнего судьбе дивлюся,
Так глася, в себе стыжуся:
Боже! кто я нища тварь?
От кого ж и порожденный?
Пастухом определенный!
Как? О! как могу быть Царь?
5
Толь ничтожну, а познался!
Червя точно, а возвел!
Благ и щедр мне показался!
И по сердцу изобрел!
Лучше ль добрых и великих?
Лучше ль я мужей толиких?
Ах! и весь род смертных нас
Гниль и прах есть пред Тобою;
Жизнь его - тень с суетою,
Дни и ста лет - токмо час.
6
Ей! злых всяко истребляешь:
Преклони же звездный свод
И коль яро гром катаешь,
Осмотри, снисшед, злой род;
Лишь коснись горам, вздымятся;
Лишь пролей гнев, убоятся;
Грозну молнию блесни,
Тотчас сонм их разженеши,
Тучей бурных стрел смятеши;
Возъярись, не укосни.
7
На защиту мне смиренну
Руку Сам простри с высот,
От врагов же толь презренну,
По великости щедрот,
Даруй способ, и избавлюсь:
Род чужих, как буйн вод шум,
Быстро с воплем набегает,
Немощь он мою ругает
И приемлет в баснь и глум.
8
Так языком и устами
Сей злословит в суете;
Злый скрежещет и зубами,
Слепо зрясь на высоте;
Смело множеством гордится;
Храбро воружен красится;
А десница хищных сих
Есть десница неправдива;
Душ их скверность нечестива;
Тем спаси мя от таких.
9
Боже! воспою песнь нову,
Ввек Тебя благодаря,
Арфу се держу готову,
Ззон внуши и глас Царя:
Десять струн на ней звенящих,
Стройно и красно гласящих
Славу Спаса всех Царей;
Спаса и рабу Давиду,
Смертну страждущу обиду
Лютых от меча людей.
10
Преклонись еще мольбою,
Ту к Тебе теперь лию,
Сокрушен, пал ниц главою,
Перси, зри, мои бию:
О! чужих мя от полчища
Сам избави скоро нища.
Резв язык их суета,
В праву руку к ним вселилась
И лукаво расширилась
Хищна вся неправота.
11
Сии славу полагают
Токмо в множестве богатств,
Дух свой гордо напыщают
Велелепных от изрядств:
Все красуются сынами
Больше, как весна цветами;
Дщерей всех прекрасных зрят
В злате, нежно намащенных.
Толь нет храмов испещренных:
Тем о Вышнем не радят.
12
Их сокровище обильно,
Недостатка нет при нем,
Льет довольство всюду сильно,
А избыток есть во всем:
Овцы в поле многоплодны,
И волов стада породны;
Их оградам нельзя пасть;
Татю вкрасться к ним не можно;
Все там тихо, осторожно;
Не страшит путей напасть.
13
Вас, толь счастием цветущих,
Всяк излишно здесь блажит;
Мал чтит и велик идущих,
Уступая ж путь, дрожит.
О! не вы, не вы блаженны,
Вы, коль ни обогащенны:
Токмо тот народ блажен,
Бог с которым пребывает
И который Вечна знает, -
Сей есть всем приукрашен.
Преложение псалма 145. Впервые - Риторика, 1748, 273. В этом
переложении лирический герой обращает свою речь уже не к творцу, а к людям.
Процесс духовного становления его, трудного внутреннего противоборства
завершился: он получает моральное право обратиться со словом поучения к
земным детям.
Никто не уповай вовеки... - Здесь Ломоносов предвосхищает дер-жавинскую
разработку сходной темы в его стихотворении "Властителям и судиям" (вольное
переложение 81-го псалма), где упрек царям прозвучит более пронзительно и
гневно:
Цари, я мнил, вы боги власны.
Никто над вами не судья.
А вы, как я подобно, страстны
И так же смертны, как и я.
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет,
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет.
Ода, выбранная из Иова, глава 38, 39, 40, 41. Впервые - Изд. 1751, с.
35-40. Стихотворение представляет собою вольный перевод последних четырех
глав библейской книги Иова, величайшего памятника древнееврейской
словесности. То, что Ломоносов остановил свой выбор на заключительной части
книги Иова, где творец во всеоружии своего могущества обрушивается на
несчастного героя за то, что тот посмел предъявить ему моральный счет, а не
на предшествующих страницах, где повествуется о душераздирающих злоключениях
Иова, подало повод одному дореволюционному исследователю обвинить Ломоносова
в жестокости, в глухоте к страданиям обездоленного существа (см.:
Дороватовская В. О заимствованиях Ломоносова из Библии. - В кн.: М. В.
Ломоносов. 1711-1911. Сб. статей под ред. В. В. Сиповского. Спб., 1911, с.
33-65).
Однако же в контексте "Од духовных" именно последние главы книги Иова
потребны в этом месте: ведь о несчастиях и страданиях лирического героя уже
достаточно говорилось в "преложениях псалмов". Теперь необходимо показать, в
чем же состоит "божие величество", необходимо расшифровать, что же кроется
за словами "правда святая", "истина", "множество чудес", подвластных творцу.
Конечно же, не случайно то, что ода начинается и завершается строфами,
которые отсутствуют в Библии и сочинены самим Ломоносовым: его лирический
герой предваряет слова бога, обращенные к Иову, указанием людям, дерзающим
противопоставлять свою односторонность всеобъемлющей истине творца, на
необходимость учитывать разницу в масштабах "зиждителевых" забот и забот
юдольных, а также подводит итоги в последней строфе, которая содержит
практический вывод из слов творца, реальную нравственную рекомендацию
"смертному". То, что Ломоносов не ориентирует читателя на пассивное, слепое
подчинение воле творца, подтверждается двумя последующими стихотворениями,
написанными самим Ломоносовым и завершающими весь цикл.
Утреннее размышление о Божием Величестве. Впервые - Изд. 1751, с.
41-43. Зрелище красоты пробуждающегося мира вызывает в лирическом герое
непобедимое стремление "творит", то есть стремление повторить (пусть в
пределах доступной ему сферы) подвиг творца, создавшего мир. Картину,
нарисованную Ломоносовым, иначе как величественной не назовешь: люди еще
спят, лирический герой ясным взором встречает дневное светило. Душа его,
прошедшая через горнило испытаний, изнемогает в жажде подвига во имя истины
и во благо пробуждающегося человечества. Среди ученых существует мнение, что
эти стихи излагают научную трактовку физических процессов, происходящих на
Солнце. Естественнонаучная основа поэтического образа здесь очевидна. Однако
было бы неверно считать, что "Утреннее размышление" является рифмованным
трактатом по физике Солнца. Научная картина солнечной активности с самого
начала "растворена" в эмоции поэта: здесь мы имеем дело не с научным
изложением определенной концепции, но именно с лирическим переживанием
истины: "Когда бы смертным толь высоко Возможно было возлететь..." Поэту
одиноко на той высоте, на которую он поднялся силою своей фантазии. Он хочет
поделиться со всеми людьми тайной, пока что доступной только ему. По
Ломоносову, быть человеком в полном смысле слова - значит быть творцом,
приумножающим красоту и богатство окружающего мира, стремящимся в
исчерпывающей полноте постичь мир и себя в нем. По сути дела, эти стихи
говорят о необходимости "божия величества" в каждом человеке.
Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного
сияния. Впервые - Риторика, 1748, с. 252-254. Если рассматривать это
стихотворение вне контекста "Од духовных", то оно предстает выдающимся
образцом так называемой "научной поэзии", и только. Но здесь так же, как в
"Утреннем размышлении", научная проблема (физическая природа северных
сияний) служит только поводом для взволнованного поэтического монолога о
"чудесах натуры" и не менее взволнованного диалога с представителями
"книжной" науки, чьи умозрительные гипотезы Ломоносов разбивает, опираясь не
на формальную логику, а на логику самого явления, на те характеристики
полярных сияний, которыми их наделяет природа и которые не соответствуют
"смутным грезам вымыслов" кабинетных ученых: именно этим определяется пафос
строк, обращенных к ним, - "О вы, которых быстрый зрак..." и т. д.
Замечательное по споим художественным достоинствам описание северного
сияния содержится в научной работе Ломоносова "Слово о явлениях воздушных,
от электрической силы происходящих" (1753): "По прошествии шести часов после
полудни и по вскрытии вечерней зари показалось тотчас на севере порядочное
сияние весьма ясно. Над мрачною хлябию белая дуга сияла, над которою, за
синею полосою неба, появилась другая дуга того же с нижнею центра, цвету
алого, весьма чистого. От горизонта, что к летнему западу, поднялся столп
того же цвету и простирался близко к зениту. Между тем все небо светлыми
полосами горело. Но, как я взглянул на полдень, равную дугу на противной
стороне севера увидел с такою разностию, что на алой верхней полосе розовые
столпы возвышались, которые сперва на востоке, после на западе
многочисленнее были. Вскоре после того между белою и алою дугою южного
сияния небо покрылось траве подобною зеленью и приятный вид наподобие радуги
представлялся; после чего алые столпы помалу исчезли, дуги еще сияли и
неподалеку от зенита белое сияние величиною с солнце расходящиеся лучи
испускало, к которому от летнего запада вставали столпы и почти оного
касались. После сего между лучами оного сияния к западу алое пятно
появилось. Между сим временем осьмь часов било, и небо алыми и мурового
цвету полосами беспорядочной фигуры горело; мурового цвету больше было,
нежели алого. В зените вместо лучи испускающего сияния две дуги показались,
одна другую взаимно пересекающие. Которая вогнутою стороною стояла на север,
имела струи поперечные, к центру склоняющиеся; а та, что вогнутою стороною
обращена была на полдень, имела струи продольные, параллельные с
перифериею... Все сии перемены с девятым часом кончились, и осталось одно
порядочное сияние на севере..."
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
/ Полные произведения / Ломоносов М.В. / Оды похвальные и оды духовные
|
Смотрите также по
произведению "Оды похвальные и оды духовные":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
