• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Даррелл Дж. / Говорящий сверток

Говорящий сверток [7/10]

Скачать полное произведение

    - Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! - завопил Рокфор, вдруг сгибаясь пополам и опять хватаясь за поясницу. - Ох, какая боль! Какие муки, ой-ой-ой! - Не переставая верещать, он, шатаясь, поплелся к дивану и улегся на него, положив на лоб кружевной платок. - Ох-ох-ох, - простонал он. - Ох, дорогой мой Попугай, какая боль, какие муки. Перед тобой больной страдалец, которому, вероятно, недолго осталось жить на этом свете. Ой-ой-ой, и ведь, как назло, мне стало хуже, как раз когда я мог быть тебе полезен. Я не знаю, куда деваться от стыда. О какая боль! О какое унижение! Ах, какие муки!
     - Ах, да успокойся ты, - остановил его Попугай. - Я пошутил, мы и не ждали, что ты пойдешь с нами.
     - Нет? - Рокфор спустил ноги на пол, забыв снять со лба платок. - Так ты просто шутил? Тогда это шутка дурного тона, мой любезный Попугай, позволь тебе сказать. Смеяться над чужим радикулитом, особенно во время острого приступа, жестоко и грубо.
     - Ну ничего, я думаю, ты останешься жив, - весело проговорил Попугай. - А теперь, раз ты болен и чаем нас не угощаешь, мы откланиваемся.
     - Дружище, - прошептал Рокфор. - В обычных обстоятельствах я с превеликим удовольствием угостил бы тебя чаем, но с тобой эти громоздкие... громоздкие... существа. Если их пригласить к чаю, нам самим негде будет поместиться. Не пойму, зачем ты таскаешь их за собой. Как ты их назвал?
     - Дети. Знаешь, человеческие малыши.
     - Ты хочешь сказать, что они еще вырастут? - перепугался Рокфор. - Меня просто бросает в дрожь при мысли об этом. Не представляю: кто их захочет держать в доме? Разве кто-то имеющий ОЧЕНЬ большое жилище.
     Попугай поблагодарил его за помощь и присоединился к ожидавшим его детям и Этельреду. Они опять заняли свои места на единорогах.
     - Итак, - проговорил Попугай, когда они тронулись дальше, - дела как будто подвигаются. Мы заручились помощью единорогов, это уже кое-что, а если рута подействует, на нашей стороне окажутся горностаи, и это тоже немало. Сейчас я предлагаю заехать по дороге к грифонам. Их около пятидесяти. Мирная, трудолюбивая колония. Если они нас поддержат, это будет большая удача.
     - А какого они вида? - спросил Питер.
     - Ну, на мой вкус, довольно приятного, - сказал Попугай. - Тело льва и орлиные голова и крылья. У теперешних грифонов крылья выполняют чисто декоративную роль, летать они не могут. Когда-то грифоны были лиловые, но наши имеют рыжеватый оттенок. Повторяю, они спокойные прилежные животные, их главное занятие - добыча и накопление золота. Золото для них необходимо, они делают из него гнезда. Да, без золота грифоны давно бы вымерли.
     - И больше они ничем не занимаются? - спросил Саймон.
     - В сущности нет. Малые они солидные, порядочные, но совершенно лишены чувства юмора. Надо сказать, когда Ха-Ха основывал Мифландию, грифонов уже почти нигде не было, и нам с трудом удалось разыскать три пары в Швейцарских Альпах. Они прибыли сюда и основали здешнюю колонию. Они разрабатывают единственный в Мифландии золотой рудник и делают это чрезвычайно умело.
     Пока они беседовали, единороги пробежали через узкое ущелье, поросшее смешанным лесом из бутылочных и пробочных деревьев, и путешественники очутились в небольшой, но просторной долине. По левую сторону ее в откосе скалы виднелось множество уходивших вглубь туннелей. Судя по тому, что туда беспрерывно вбегали пустые вагонетки и появлялись снова нагруженные большими поблескивающими кусками руды, это были шахты. Вагонетки доезжали до центра долины, где над жаркими кострами булькали и переливались через край семь гигантских котлов.
     Как только подкатывали полные вагонетки, три грифона лопатами скидывали куски золотой руды в котлы, где они мгновенно расплавлялись. По другую сторону котлов другие три грифона черпали жидкое золото черпаками, похожими на суповые ложки с длинными ручками, и выливали его в формы, имевшие вид кирпичей. Когда золото остывало и твердело, еще три грифона выворачивали бруски золота из форм, грузили на вагонетки и отвозили их в гигантскую пещеру, находившуюся по правую сторону долины.
     Вход в золотой склад охраняли целых двенадцать грифонов, лежавших по сторонам неподвижно, как изваяния, и следивших за всем вокруг горящими золотыми глазами.
     Едва один часовой завидел кавалькаду единорогов, он приподнялся, опершись на передние лапы, расправил крылья и трижды протрубил в тоненькую золотую трубу. Все грифоны немедленно бросили работу и столпились вокруг прибывших, а из шахт показалось еще много грифонов, покрытых искрящейся золотой пылью. Вскоре детей окружило около пятидесяти грифонов. Дети склонны были согласиться с Попугаем насчет того, что у них приятная внешность. Величиной с очень крупную собаку, с телом и желтовато-коричневой шкурой льва, с большой орлиной головой, они, несмотря на свой свирепый вид и крепкие изогнутые клювы, вызывали симпатию добрым выражением больших умных глаз. Время от времени они поднимали кверху крылья и хлопали ими, как делают хищные птицы.
     - Доброе утро, доброе утро, золотоискатели, - обратился к ним Попугай. - Я привез вам привет от Ха-Ха.
     Грифоны ответили "Утро доброе" рыкающими низкими львиными голосами. После чего вытолкнули вперед оратора.
     - Герр Попугай, мы рады вас видеть очень, - начал он густым басом.
     - Так, так, - хором подтвердили грифоны, кивая головами.
     - Мы слыхал, что василиски вас и Ха-Ха убил, и мы очень-очень горевал, - продолжал оратор.
     - Мы оба в полном порядке, - отозвался Попугай. - Но дело в том, что василиски совсем вышли из повиновения.
     - Это есть очень прискорбно, - проговорил грифон. - Василиски должны послушаться.
     - Они украли Великие Книги, - рассказывал дальше Попугай, - и держат их в своем замке. Мы - я и эти вот дети - намерены отнять их у василисков.
     - Друзья герра Попугая - друзья грифонов. - Представитель грифонов наклонил голову.
     - Василисков пора проучить, - продолжал Попугай. - Нельзя допустить, чтобы они заправляли страной. Они уже кладут по яйцу в день. Кто знает, чем это кончится! Скоро они, чего доброго, запретят использовать золото как строительный материал.
     - Что? - зарычали грифоны. - Мы этого не допускать стать.
     - Таково положение дел, - заключил Попугай. - Ему мы и пытаемся положить конец. На нашей стороне единороги и горностаи, и мы хотим знать, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь.
     Грифоны посовещались своими низкими рыкающими голосами, помахали крыльями, постучали клювами, и наконец представитель грифонов заговорил:
     - Мы согласны есть. Мы присоединяйся к вам. Мы считайт, что под управлением василисков Мифландии будет плохо стать. Мы ожидайт ваши распоряжения.
     - Благодарим, - отозвался Попугай, - мы известим вас, когда настанет время.
     - Всегда есть к вашим услугам, - ответил грифон, кланяясь.
     Удаляясь, дети слышали "стук-стук-стук" молотков глубоко под землей и бульканье и бормотание золота, кипящего в огромных котлах.
     - Здорово, - восторженно сказал Питер, когда они выезжали из долины. - Грифоны мне нравятся. На них можно положиться в трудную минуту.
     - Тугодумы, но надежные, - заметил Попугай.
     - Смотрите-ка, у нас набирается целая армия, - заметил Саймон. - С единорогами, грифонами и горностаями у нас почти тысяча солдат.
     - И они нам очень пригодятся, - сказал Попугай. - Эти василиски так просто не сдадутся. Их замок фактически неуязвим.
     - Это что значит? - вмешался Этельред, который подпрыгивал на спине единорога позади Пенелопы.
     - Это значит, что в него трудно проникнуть, - объяснила Пенелопа.
     - Хо, так уж и трудно? - заметил Этельред. - А как насчет трубы, которую я вам показал, забыли?
     - Боюсь, они уже обнаружили ее и заделали, - сказал Попугай.
     - Ладно, тогда я вот что скажу, - продолжал Этельред. - Не такой уж я никчемный, как некоторые думают. Я в ихнем замке все уголки облазил, еще когда головастиком был. Чего я про замок не знаю, значит, того и знать не стоит. И я говорю: вовсе он не такой уж неу... неу... как вы думаете.
     - Поглядим, - проговорил Попугай, - когда мы будем планировать заключительный бой, твои знания нам пригодятся как нельзя больше.
     Они проезжали густую пробочную чащу, когда единороги, до тех пор бежавшие с безмятежным видом, вдруг остановились, отпрянули назад и закружили на месте.
     - Эге-ге, - сказал Попугай. - Что такое?
     И тут единороги, которые везли Саймона и Питера (на плече которого сейчас сидел Попугай), ринулись в лес. Единорог Пенелопы встал на дыбы, сбросил Пенелопу и Этельреда и тоже ускакал. Пенелопа слетела в кусты, от удара об землю у нее чуть дух не вышибло. А Этельред, сжимавший в лапах ее аптечку, брякнулся головой вниз и, оглушенный, остался лежать посредине дорожки.
     Только Пенелопа хотела встать и посмотреть, не расшибся ли он, как кровь у нее застыла в жилах: из-за поворота тропы вдруг показались три василиска. Чешуя их гремела, бледные глаза горели. Пенелопа забилась поглубже в кусты и замерла. Как она надеялась, что василиски не заметят Этельреда! Но он лежал на самой середине тропинки и как раз приподнялся и сел, потирая макушку и кряхтя, когда василиски подошли к нему.
     - Хр-р! - рявкнул шедший впереди василиск противным кулдыкающим голосом. - Что тут у нас такое?
     - Я перуанский зеленщик, путешествую тут по вашим местам, набираю груз лунной моркови, - не задумываясь, выпалил Этельред с большим апломбом.
     - Что-то ты непохож на перуанского зеленщика, - вглядываясь в него, сказал первый василиск. Струйки дыма и огня вырвались у него из ноздрей. - Ты больше смахиваешь на жабу.
     - Ладно, я выдам вам тайну, - заявил Этельред, с улыбкой взирая на них снизу вверх. - Только сперва не отодвинете ли в сторонку ваш клюв? Шляпу бы не опалило.
     - Ну, говори, - василиск отступил в сторону, - в чем тайна?
     - Значит, так, - начал Этельред. - Я жаба, это верно. А переодет я перуанским зеленщиком потому, что я ин-ког-ни-то.
     - Кто? - рявкнул василиск.
     - Переодетый, - объяснил Этельред.
     - Зачем? - осведомился василиск.
     - Я выполняю важное поручение, вот зачем. Я несу очень ценный подарок от старшего грифона главному василиску.
     - Что за подарок?
     - Полный набор для мастера шпионажа, - ответил Этельред, похлопывая по аптечке. - Тут у меня оборудование, которое в один миг превратит вас в австралийского овцевода в отпуске, а то и в литовского посла, который едет в Того.
     - Не верю я тебе, жаба! - гаркнул василиск. - Показывай, что у тебя в сумке.
     Пенелопа затаила дыхание. Она-то знала, что в сумке лежат всего лишь мелкие медицинские принадлежности.
     - Слушайте, да не могу я, - запротестовал Этельред. - Мне воспитание не позволяет смотреть чужие подарки.
     - Не покажешь - я тебя арестую, - объявил василиск.
     - Слушайте, - прохныкал Этельред, оттягивая время, - какое вы имеете право меня арестовывать? Что я такого сделал?
     - Мы управляем страной. Так что имеем полное право тебя арестовать. Перед казнью узнаешь, в чем тебя обвиняют. Открывай сумку!
     - Ах так, ладно, - недовольно пробурчал Этельред. Открыв сумку, он вывалил содержимое на землю, и три василиска с любопытством нагнулись, рассматривая рассыпавшиеся предметы своими бледными глазами.
     - Это что? - Один из василисков показал на пакет ваты.
     - Фальшивые волосы, - мгновенно нашелся Этельред. - Нахлобучь их на голову - и готово: ты уже девяностолетний старик.
     - А это? - второй василиск ткнул в бинты.
     - Бинты, - быстро ответил Этельред. - Обвяжи себя ими и вмиг ты - раненый с войны. Забинтуй себе голову, и родная мамочка тебя не узнает.
     - А это что? - Третий василиск показал на пузырек с йодом.
     - Индусский грим, - небрежно отмахнулся Этельред. - Плеснул на рожу, пару бинтов на голову, воткнул парочку рубинов - и вот ты вылитый магараджа, так что слон не отличит.
     - А это? - Первый василиск кивнул на маленький флакончик.
     Пенелопа знала, что во флакончике налита лавандовая вода. Она взяла ее с собой, потому что лавандовая вода была холодящей и успокаивающей и помогала от головной боли или солнечного удара.
     - А невидимые чернила, - выпалил Этельред.
     - Чего же их видно? - не поверил василиск.
     - Так не чернила невидимые, - объяснил Этельред, - а то, что ими написано.
     - Не верю я тебе, - сказал василиск. - Ну-ка, открой пузырек и напиши чего-нибудь этакое, невидимое.
     - Недоверчивая вы публика, - проворчал Этельред, - что ты там увидишь, раз чернила невидимые? - Тем не менее он взял пузырек и откупорил его.
     В ту же минуту случилась удивительнейшая вещь. Все три василиска попятились, из глаз у них потекли слезы, и они принялись чихать. При этом из ноздрей у них вырывались потоки пламени и дыма, и Этельреду, в одной лапе сжимавшему флакончик с лавандовой водой, а другой придерживавшему цилиндр, приходилось с большим проворством отпрыгивать то туда, то сюда, чтобы увернуться от огня.
     "Почему это они ведут себя в точности как василиск, который гнался за Септимусом? - подумала Пенелопа. - Наверное, у меня тогда на платье попала лавандовая вода".
     Василиски тем временем сопели, задыхались, глаза их слезились, они вычихивали струи пламени и наконец не выдержали: кашляя и разбрызгивая слезы и огонь, они повернули и бросились бежать в пробочный лес.
     - Ух ты черт, - произнес Этельред, озадаченно глядя им вслед. - С чего это они?
     - Этельред, - сказала Пенелопа, выходя из тлевших кое-где кустов, - мне в жизни не приходилось видеть, чтобы себя вели так храбро, как ты.
     - Чего тут, пустое, мисс. - Этельред густо покраснел.
     - Ты не только вел себя храбро, но и сделал открытие: ты открыл, чего не переносят василиски, и это нам очень поможет в сражении.
     - Вы про лавандовую воду, мисс? Да, она им, видно, здорово пришлась не по нутру.
     - Я еще не совсем понимаю, как ее применить, - призналась Пенелопа, - но я уверена, что кто-нибудь из наших сообразит.
     В эту минуту показались Питер и Саймон, скакавшие обратно через лес на своих единорогах, их нагонял единорог Пенелопы.
     - Ты цела, Пенни? - крикнул Саймон.
     - Вполне!
     - Это все глупые единороги виноваты, - закричал Питер. - Они, видишь ли, почуяли запах василисков... - Голос его замер: он заметил тлеющие кусты и обугленные деревья. - Значит, единороги не ошиблись, - сказал он, - василиски тут побывали.
     - Да, и если бы не мужество и находчивость Этельреда, не знаю, чем бы все это кончилось, - объявила Пенелопа, взбираясь на единорога.
     - Эй, полегче, мисс, - остановил ее Этельред, усаживаясь на свое место у нее за спиной. - Вы меня вконец захвалили, прямо неудобно.
     - Этельред сделал важнейшее открытие, - продолжала Пенелопа. - Но тут оставаться нельзя, - того и гляди, опять появятся василиски. Вот вернемся в Кристальные пещеры, я вам все расскажу.
     - Тогда поехали, - скомандовал Попугай, - полный вперед.
     И они быстрым галопом устремились к Кристальным пещерам.
    6. Поющее море
     Волшебник пришел в неописуемое волнение, когда услышал, что горностаи, возможно, присоединятся к ним, что грифоны наверняка присоединятся и что Этельред открыл средство, вызывающее у василисков приступ сильнейшего чихания.
     - Лавандовая вода? - повторил он. - Как интересно, у них, видимо, начинается что-то вроде сенной лихорадки, аллергического насморка. Я попробую изготовить заменитель.
     - А разве у вас здесь не выращивают лаванду? - спросила Пенелопа.
     - Она растет на одном из островов, - ответил волшебник, - но без Травника мне, боюсь, не вспомнить на каком.
     - Один раз во время отпуска у меня от какого-то растения тоже началась ужасная сенная лихорадка, - вмешалась Табита. - Дайте мне понюхать флакон, я скажу, оно или нет.
     Когда ей дали понюхать лавандовой воды, та оказала на Табиту то же действие, что и на василисков. Расчихавшаяся Табита прожгла два дивана, подожгла четырнадцать подушек и стол, пока ей на голову не вылили ведро воды.
     - Это оно, то самое растение, - задыхаясь, проговорила она. - Ах, боже мой, я не чихала так с того дня, как по ошибке попудрилась перцем.
     - Каким это образом? - изумилась Пенелопа.
     - Понимаешь, я пудрилась в темноте, - объяснила Табита, вытирая катившиеся по лицу слезы.
     - В темноте? - переспросила Пенелопа. - Почему?
     - Очень просто: я собиралась на ночной бал, луны не было, вот я и пудрилась в темноте.
     - Так где, ты говоришь, росло это растение? - спросил волшебник.
     - На Острове Золотого гуся, - ответила Табита. - Мы, драконы, проводили там каникулы, у нас был разбит лагерь под открытым небом. И мы все схватили насморк. Представляете, как это испортило нам отдых?
     Будучи свидетелями ущерба, нанесенного одним лишь драконом, понюхавшим лаванды, дети воочию представили себе, какой беспорядок произошел, когда пятьдесят драконов-туристов заболели враз лавандовой лихорадкой.
     - Прекрасно, вот это поистине полезное сведение, - сказал Ха-Ха довольным тоном. - Остров Золотого гуся лежит на одной прямой с Оборотневым островом, и вы сможете набрать лаванды на обратном пути. Я сделаю из нее экстракт, и он будет всегда у нас под рукой.
     - Хорошо бы теперь продумать путешествие, - напомнил Саймон. - У вас есть карта, Ха-Ха?
     - Да, и превосходная. - Волшебник достал большую карту, изображавшую всю Мифландию, с морем и островами.- Так, мы находимся здесь... - Он поправил очки. - А замок василисков - вон там. Вам надо спуститься на берег и держать курс на юго-запад, мимо Лунных тополей, мимо Агатового архипелага, и тогда слева у вас окажется Остров Золотого гуся, а к северо-востоку - Оборотневый остров.
     - Сколько, по-вашему, займет путешествие? - спросил Питер.
     - Несколько часов, не больше.
     - А у вас, случайно, нет подвесного мотора? - с надеждой спросил Саймон.
     - Нет, но я могу сделать парус из лунного желе и. дать вам попутный ветер в помощь, годится?
     - Еще бы, - сказал Питер. - Знаете, это, кажется, будет почти такое же увлекательное приключение, как и нападение на замок василисков.
     - Смотри не сглазь, - предостерег Попугай. - Оборотни - типы весьма опасные.
     - Вы не поедете! - вдруг взвизгнула Дульчибелла.- Вы не поедете к оборотням! Я вас не пущу! Я буду дуться! Я подам в отставку! Я впаду в спячку! Я буду визжать, я буду кричать! Я ни за что, ни за что, никогда, никогда не буду с вами разговаривать, вот вам!
     Тут она расплакалась и задернула все занавески в своей клетке.
     Пенелопа подошла поближе, чтобы поговорить с ней.
     - Дульчибелла, дорогая, - сказала она, - мы знаем, какого ты высокого мнения о Попугае. Мы - тоже, и мы не стали бы просить его ехать с нами, если бы можно было обойтись без него, пойми. Но я обещаю, если ты его отпустишь, проследить, чтобы он не рисковал сам, а предоставил более опасную работу моим кузенам и мне.
     - Ну, если так... - Дульчибелла приподняла край занавески и вытерла им глаза. - Если ты обещаешь присматривать за ним...
     - Обещаю, - повторила Пенелопа.
     - А теперь, если вы окончили свои женские разговоры, - от смущения громко объявил Попугай, - может быть, продолжим обсуждение похода?
     - Я думаю, - сказал Саймон, производивший какие-то расчеты на клочке бумаги, - я думаю, что, если Ха-Ха обеспечит нам завтра на рассвете ветер в четыре узла, мы в случае удачи достигнем Оборотневого острова к трем тридцати дня. А это означает, что мы соберем руту и, проплыв всю ночь, вернемся сюда послезавтра на рассвете.
     - Ты думаешь, вы сумеете обернуться? - с сомнением спросил волшебник. - Вы ни в коем случае не должны высаживаться на остров ночью, оборотни ночью опаснее всего.
     - Дайте только нам ровный ветер, - сказал Саймон, - и мы сумеем.
     - За ветром дело не станет, - проговорил Ха-Ха. - Скажите мне направление и силу ветра, и я запущу его - ничего нет проще.
     - Возьмите с собой таблетки от морской болезни! - неожиданно прокричала Дульчибелла.
     - Женщина, помолчи! - прикрикнул на нее Попугай. - Мы обсуждаем важные вещи.
     - Таблетки от морской болезни тоже важная вещь, - возразила Дульчибелла. - Если вас укачает и вы не сможете убежать от оборотней, - это разве не важно?
     - Я прослежу, чтобы он их принял, - успокаивающим тоном пообещала Пенелопа.
     - Как я хотела бы пойти с вами и тоже помочь, - сказала Табита, - но я слишком велика и не помещусь в лодке.
     - Ты слишком велика, а я слишком стар, - сказал волшебник. - И все-таки я чувствую себя виноватым из-за того, что взваливаю на вас, детки, всю работу и подвергаю таким опасностям.
     - Ерунда, - возразил Питер, - я бы ни за что на свете не хотел упустить такое приключение!
     - Я тоже, - подхватил Саймон.
     - Не беспокойтесь о нас, - утешила его Пенелопа, обвивая его шею руками и целуя в розовую щечку. - Нам нравится вам помогать, и мы вам вернем Мифландию, вот увидите.
     - Троекратное "ура" мисс Пенелопе! - закричал Этельред, хлопая в ладоши.
     - Вы очень добры, очень. - Ха-Ха снял очки, которые вдруг почему-то запотели, и громко высморкался.
     - Мисс, - горячо сказал Этельред, - можно и мне с вами, мисс? Я не больно велик, много места не займу, а вдруг и пригожусь?
     - Конечно, пусть едет, - сказал Саймон,.- наш храбрый мистер Жаб.
     - Разумеется, - подтвердил Питер, - как же без нашего сообразительного Этельреда.
     - Ты будешь моим личным защитником, - заключила Пенелопа, - ты наша гордость, Этельред.
     Этельред от полноты чувств раскраснелся, как восемь кило спелых помидор, и был вынужден отойти в сторонку и тоже очень энергично высморкаться.
     Итак, на следующее утро, попрощавшись с волшебником, Табитой и неутешной Дульчибеллой, дети вместе с Попугаем и Этельредом вышли по одному из многочисленных туннелей прямо на берег моря.
     Песок словно состоял из крошечных жемчужинок, а небольшие волны цвета шампанского разбивались о берег с мелодичным звоном, как будто кто-то пробегал пальцами по струнам арфы. "Неудивительно, - подумала Пенелопа, - что море это называют Поющим".
     На поверхность этого кроткого музыкального моря они и спустили свою надувную лодку, и тут же, как обещал Ха-Ха, задул теплый ветерок. Парус выгнулся, как лук, и лодка быстро заскользила вперед, унося Пенелопу, мальчиков, Попугая и Этельреда, а также большую корзину с провизией, которую дал им в дорогу Ха-Ха. С собой они взяли также серпы для того, чтобы срезать руту и лаванду, и большие мешки, чтобы их туда складывать.
     - Скажи, Попутай... - Пенелопа не в первый раз с тех пор, как очутилась в Мифландии, задавала подобный вопрос. - Кто такие оборотни? Я как будто читала про них, но плохо помню, что именно.
     - А я помню, - вставил Саймон. - Это, кажется, люди, которые в полнолуние якобы превращаются в волков, так?
     - Совершенно верно, - ответил Попугай. - Безобразное суеверие, и притом глупое. Но в те времена, когда Ха-Ха создавал Мифландию, множество людей твердо верили в существование оборотней, и поэтому их водилось в мире довольно много. Они умоляли разрешить им жить в Мифландии, так как они начали вымирать. И наш Ха-Ха, хоть и сомневался, все же решил уважить их просьбу и позволил им поселиться на том острове, куда мы плывем, при условии, что они разделят его с другими нарушителями спокойствия - мандрагорами и блуждающими огоньками. Тут как раз и огневки попросили подобрать для них какой-нибудь островок помрачнее, вот Ха-Ха поселил и их там.
     - Я слыхала про то, как блуждающие огоньки заманивают путников в болота и зыбучие пески, - сказала Пенелопа. - А что такое "огневки"?
     - Необычайно красочные существа, - ответил Попугай. - Самые красочные в Мифландии. Они родственники блуждающим огонькам, бывают и горячими и холодными, а блуждающие огоньки, как известно, всегда холодные. Огневки - премилые создания, робкие, но очаровательно прямодушные. А блуждающие огоньки - те, напротив, племя своевольное, сплошь озорники и безобразники.
     - А мандрагоры? - спросила Пенелопа. - Они тоже родственники огневкам?
     - Нет, нет, - ответил Попугай, - это растения, и притом ленивые бездельники. Когда-то их широко использовали в медицине и заговорах, им это, разумеется, не нравилось, они взяли и изобрели крик.
     - Крик? - переспросил Питер. - Помилуйте, как можно изобрести крик?
     - Они издают крик, такой ужасный, - Попугай поднял вверх для вящей внушительности коготь, - такой жуткий, леденящий душу крик, что тот, кто слышит его, сходит с ума.
     - Это чтобы их не срывали? - догадался Саймон.
     - Да, - подтвердил Попугай. - Так что теперь они только и делают, что спят без просыпу и днем и ночью, и, если кто-нибудь их по неосторожности разбудит, они разом просыпаются и все вместе вопят. Можете себе представить, что это такое?
     - Ах, черт, и нам предстоит пройти целый лес мандрагор? - проговорил Питер. - Да, путешествие-то действительно рискованное.
     - Я же говорил вам, - сказал Попугай. - Есть чего опасаться: сперва мандрагоры, потом волки, а потом еще блуждающие огоньки. Днем, правда, их нет, и волки тоже спят. Поэтому-то Ха-Ха и настаивал, чтобы мы высадились на острове днем.
     - Мы идем быстро, спасибо Ха-Ха, - заметил Саймон.
     Лодка и в самом деле скользила по мелодичным волнам с хорошей скоростью. Солнце пригревало, ветерок дул теплый, путешествие было восхитительное. В прозрачной воде дети видели, что происходит на глубине шести метров: шныряли косяки разноцветных рыб; в огромных раковинах блестели жемчужины; гигантские омары и крабы поражали многообразием красок. Маленькие стайки алых и голубых летучих рыб внезапно выпрыгивали из моря прямо перед лодкой и летели над поверхностью, чирикая, точно птички, а потом снова погружались в воду.
     - Послушайте, мисс, - шепнул Этельред,- если вам боязно из-за оборотней, то не бойтесь, мисс, я с вами, уж я за вами пригляжу, ей-богу.
     - Конечно, мне было бы страшно, - ответила Пенелопа, - но с моим личным защитником я ни капельки не боюсь.
     Видно было, что Этельреду ее ответ доставил огромное удовольствие.
     Они плыли уже несколько часов подряд, и ласкающий ветерок и солнце утомили их. Попугай, решив соснуть немножко, сунул голову под крыло. Этельред храпел, лежа на спине, цилиндр покоился у него на груди. Пенелопа и мальчики тоже дремали, усыпленные душистым воздухом.
     Через некоторое время Пенелопа проснулась и продолжала лежать, раздумывая, не пора ли им перекусить. Глядя вверх в чистое зеленое небо на батальоны проплывающих цветных облаков, она вдруг почувствовала, что что-то не так. И тут же догадалась, в чем дело. Они стояли на месте, не двигаясь. Она села и огляделась: со всех сторон, насколько хватал глаз, они были окружены водорослями. Крупные лиловые и зеленые завитки походили на кружева. Они двигались и разрастались прямо на глазах. Лодка прочно засела в них, как на мели. Вдруг красивый завиток перебрался через борт в лодку, словно щупальце, и пополз с легким шелестом, разрастаясь во все стороны. Пенелопа поняла, что еще два-три таких побега, и лодка вместе с ними окажется погребена под грудой лиловых и зеленых водорослей.
     - Попугай! - закричала она, пытаясь открыть корзину, чтобы достать оттуда нож и обрубить побеги. - Попугай! Мальчики! Скорей проснитесь!
     Все проснулись и вмиг догадались, что случилось.
     - О! Это все дурацкие водоросли! - с раздражением воскликнул Попугай. - Эй, рубите побеги, которые в лодке. Они сразу перестанут расти.
     И правда, стоило обрубить несколько завитков, водоросли как будто догадались, что в них не нуждаются, и перестали лезть в лодку. Но она все так же стояла, не двигаясь с места.
     - Какая досада, - проговорил Попугай. - Это нас задержит до тех пор, пока я не раздобуду помощь. Пенелопа, будь добра, дай мне подзорную трубу, она около тебя.
     Попугай довольно долго и напряженно изучал горизонт и наконец удовлетворенно крякнул.
     - Нам повезло. Вон они там работают. Теперь остается привлечь их внимание.
     - Кто - они? - спросила Пенелопа.
     - Русалки, - ответил Попугай. - Ха-Ха поручил им следить за водорослями. Понимаете, он сделал ошибку в заклинании. Вместо "вечноцветущие", как те цветы, которые вы видели, он произнес "вечнорастущие". А заклинания отменить нельзя, сказано - сделано, раз и навсегда. Вот ему и пришлось поселить здесь русалок, чтобы те сдерживали водоросли. Хлопотливая работа, скажу я вам. Стоит им на минуту зазеваться, и все Поющее море будет забито водорослями. Нам, я думаю, надо подтянуть лодку поближе к ним и покричать.
     Они так и поступили. Наклонившись через борт, они захватили побольше водорослей в руки и принялись тянуть. Медленно, сантиметр за сантиметром, они подтягивали лодку поверх водорослей, и наконец, промучавшись, как им показалось, целую вечность, они услышали тихое пение, разносившееся по воде.
     - Эй, там! - заорал Попугай. - Эй, там, Дездемона!
     Пение прекратилось, наступила тишина.
     - Эй, там! - снова заорал Попугай. - Это я, Попугай!
     Ответа не последовало, но неожиданно справа от лодки водоросли раздвинулись, и показалась огромная, тяжело дышащая русалка. Вид у нее был не совсем такой, какими представляла себе русалок Пенелопа: весила она, должно быть, не меньше ста двадцати килограммов; белокурые волосы в изобилии падали кольцами ей на плечи и грудь; глаза были большие, очень круглые, ярко-голубые, на веках были толстым слоем наложены тени и наклеены черные, густые, как живая изгородь, ресницы. Пухлые руки были тщательно ухожены, ногти покрыты ядовито-розовым лаком; в одной руке она держала золотой серп, в другой - серебряное зеркальце.

/ Полные произведения / Даррелл Дж. / Говорящий сверток