Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
/ Полные произведения / Даррелл Дж. / Говорящий сверток
Говорящий сверток [3/10]
- Ой, какая красота! - ахнула Пенелопа. - Я и представить себе не могла ничего подобного.
- Поглядите, какие краски! - проговорил Саймон. - Сразу видно, что сказочные!
- А небо! - подхватил Питер. - Облака как будто специально рассажены.
- Так и есть, - подтвердил Попугай, - их переставляют по пять раз в день, чтобы они нам не надоели. У нас четыре заката, по одному, так сказать, по углам, так что те, кому нравятся красные закаты, смотрят в одну сторону, а те, кто предпочитает оранжевые, или желтые, или зеленые, выбирают себе другие стороны. Очень удобно.
- Как красиво! - воскликнула Пенелопа. - Неудивительно, что вы гордитесь своей страной.
- Как вам сказать... - Попугай смутился. - Видите ли, я живу здесь давно, как-то привязался к месту. Потому я и не желаю, чтобы власть захватили эти жуткие василиски.
- Ты прав, - сказал Питер, - и чем скорее мы примемся за них, тем лучше. Что мы будем делать дальше, Попугай?
- Так, - принялся рассуждать вслух Попугай, - если пойти вдоль ручья до того места, где он впадает в главную реку, дальше мы сможем плыть лодкой. Затем, если память мне не изменяет - а меня убить мало за то, что я не взял с собой карту, - мы спускаемся по главной реке мимо Долины фениксов, пока не достигаем Луннотельцовых холмов и Единорожьих лугов. Таким образом, мы оказываемся прямо под Кристальными пещерами, оттуда вверх до них рукой подать. Однако должен вас предупредить: в Долине фениксов нас ожидают две весьма коварные быстрины и нам их, пожалуй, не избежать. Надеюсь, вы справитесь со своей лодкой?
- Справимся, - беззаботно отозвался Питер.
- Будем надеяться, что справимся, - поправил его Саймон. - Мы будем грести оба, - может, и проскочим.
- Тогда вперед, - скомандовал Попугай. - Держимся как можно ближе к деревьям на тот случай, если где-нибудь тут подкарауливают василиски. Помните: они выдыхают пламя на расстояние в три метра.
- Три метра! - воскликнул Питер. - Прямо огнеметы какие-то.
- Именно, - подтвердил Попугай. - В прежние времена они еще и убивали взглядом, но Ха-Ха положил этому конец, когда создавал Мифландию. Хорошенького, как он сказал, понемножку. И так они сжигают все подряд из-за неаккуратного обращения с огнем - дышат куда попало. Не хватало еще, чтобы они убивали наповал взглядом всех, на кого ни посмотрят.
- Не понимаю, почему вы вообще разрешили им жить в Мифландии, - возмутилась Пенелопа. - К чему вам такие чудовища?
- Э, нет, - возразил Попугай. - Выбирать не приходится. Мифландия была создана для всех мифических животных, и мы не имеем права отдавать предпочтение одним за. счет других. Единственно, что в наших силах, - это держать их под контролем и селить там, где они могут причинить как можно меньше вреда. И надо же, чтобы василиски вдруг отбились от рук. Ну, ничего, авось с вашей помощью мы прекратим это безобразие.
Разговаривая, они прошли всю долину мимо водопадов и ручейка и теперь добрались до первых отдельных деревьев, росших на опушке густого леса. Ребята разглядывали их с изумлением.
- Ага, - заметил Попугай, - обратили внимание? Я так и думал, что вы удивитесь. Это пробочные деревья. Как известно, в обычном мире способ добывания пробки остался, так сказать, довольно доисторическим, - если мне позволят высказаться критически. Сперва кору срезают с дерева, а потом уже делают из нее пробки. Процедура крайне трудоемкая. Поэтому, когда мы поселились здесь, Ха-Ха решил создать пробочные деревья, чтобы сэкономить время и энергию. Тут, как видите, пробки растут прямо из коры деревьев и сразу разных размеров.
Попугай говорил правду: на стволах и ветках каждого дерева росли разной величины и формы пробки - крошечные для пузырьков с лекарствами; большие для шампанского и винных бутылок; широкие плоские, какими закупоривают банки с консервированными фруктами и вареньем или, скажем, медом.
- Экономит массу времени, уверяю вас, - повторил Попугай. - Как только вы сварили варенье или что-нибудь еще, вы тут же идете в лес и нарезаете себе пробок нужной формы и размера. Они почти сразу отрастают опять, так что урожай бесперебойный. Так же обстоит дело с травой: она отрастает сразу, как только ее объедят единороги или лунные тельцы, и всегда остается определенной высоты - как раз такой, чтобы не намокать и не опутывать лодыжки. То же самое с цветами. Необычайно изобретательный волшебник Ха-Ха. Вот попробуйте сорвать цветок - и вы поймете, что я имею в виду.
Пенелопа нагнулась и нарвала небольшой букет красивейших ярких цветов.
- Понюхай, - приказал Попугай.
Пенелопа поднесла их к носу, и ей показалось, что никогда еще она не вдыхала такого восхитительного нежного аромата.
- Они вечные, - пояснил Попугай. - Поставь их на туалетный столик - и они будут стоять всю жизнь, и благоухать тоже будут всегда. А если они тебе надоедят, возьми и выброси их. Попробуй брось их куда попало.
Пенелопа бросила цветы на лиловую траву, и они тут же выпрямились, пустили тоненькие корешки, которые сразу зарылись в землю, и - нате вам! - где только что валялись сорванные цветки, возникла целая цветущая клумба.
- Бережливый нужды не знает, - сказал, подмигивая, Попугай. - То же и с деревьями. Если вам понадобилось развести костер, отломите несколько веток с любого ближайшего дерева, и на нем сразу отрастут новые. Благодаря этому у здешних деревьев не бывает такого куцего вида, как в вашем мире. Потому все вокруг и выглядит новеньким и свежим.
Очень скоро ручей привел их к берегам главной реки. Она была широкая, с медленным течением; золотистого цвета вода была так прозрачна, что, стоя на берегу и глядя вниз, дети видели передвигающихся по дну фарфорово-белых и зеленых крабов и полосатых ало-черно-желтых водяных жуков, сновавших взад и вперед с деловым видом.
- Отсюда мы начнем наше путешествие на лодке? - спросил Питер.
- Да, - ответил Попугай. - Отсюда до Долины фениксов около трех миль, а оттуда до Холмов Лунных Тельцов еще пять.
Саймон разложил лодку на земле, и они с Питером и Пенелопой принялись поочередно накачивать ее. Надув, они спустили ее на воду, погрузили туда клетку и все припасы, уселись в нее сами и оттолкнулись от берега.
Из всего, что запомнилось Пенелопе в Мифландии, вероятно, ярче всего запечатлелось в ее памяти именно начало путешествия по реке, когда они плыли в Долину фениксов. Берега, покрытые лиловой травой, в которой пестрели яркие цветы; странные пробочные деревья, у которых с верхних ветвей свисали длинные хвосты серовато-зеленого светящегося мха и пышные кроны состояли из чего-то вроде орхидей кораллового и зеленого цвета; тихое плескание воды; длинные шлейфы желтых водорослей, тянущихся за лодкой; крабы и озабоченно снующие жуки. Волшебное, ни с чем не сравнимое зрелище!
Вскоре, однако, пробочный лес поредел, а затем и вовсе прекратился, и началась местность совсем иного характера: голые красноватые скалы, еще раньше замеченные ребятами, где в ямках и расщелинах гнездились кактусы причудливой формы и расцветки.
- Еще немного, - сказал Попугай, - и мы будем в Долине фениксов. Жаль, что у нас нет никакой покрышки.
- Покрышки? - удивилась Пенелопа. - Зачем нам она?
- Видишь ли, сами фениксы вполне безобидны, - пояснил Попугай, - но там летает столько горячего пепла.
- Пепла? - переспросил Питер. - Неужели еще кто-нибудь кроме василисков изрыгает пламя?
- Нет, нет, - ответил Попугай, - ничего похожего Дело в самих фениксах, бедняжках. Как вам известно, феникс живет около пятисот лет. Потом он сжигает себя вместе с гнездом. Сжигает дотла, а из пепла рождается новый феникс. Поскольку они таким образом благоразумно сами себя регулируют, Ха-Ха рассудил, что проще всего - во избежание лесных пожаров - предоставить им для этого специальную долину. Через нее-то мы и должны сейчас проплыть. Зрелище будет весьма эффектное, не скрою, но, повторяю, в воздухе там носится масса золы и пепла, и нам придется глядеть в оба.
Река вилась все дальше и дальше, Питер и Саймон гребли медленно, но ровно, и по мере того как они продвигались вперед, скалистые берега становились все выше, а течение все быстрее. И вдруг, когда они меньше всего этого ожидали, река резко сузилась и сделалась бурной.
- Впереди пороги! - закричал Попугай.
И верно, впереди из золотистой воды, которая, бурля и пенясь, омывала их стремительным потоком, как клыки торчали красные скалы. Питеру и Саймону огромных трудов стоило провести лодку так, чтобы ее не прокололо. Но они справились с этим, лодка опять очутилась на спокойном течении, и опять высокие утесы расступились.
- Уф! - Питер вытер лоб. - Я уж думал, мы не проскочим.
- Слава богу, все позади, - сказал Саймон.
- Позади? - протянул Попугай. - Это только первая быстрина. Дальше, при выходе из долины, будет еще одна.
Река опять сделала поворот, и лодку вынесло в долину. И тут глазам путешественников предстало столь невероятное зрелище, что Саймон и Питер бросили весла и все трое, раскрыв рты, уставились на невиданную картину.
По всей долине, по обоим берегам реки, сидели фениксы, словно огромные, многоцветные и сверкающие орлы. Они сидели, распустив крылья, как делают бакланы, когда сохнут на скалах. Под каждой птицей в гнезде мелькало и трепетало пламя. И вдруг одно из гнезд вспыхнуло и извергнулось, как вулкан. Длинные оранжево-красные, голубые и желтые языки взметнулись вверх, окутали сидевшую в гнезде птицу и мгновенно обратили ее в пепел. Она осталась сидеть, как гигантская копия самой себя из серовато-белого пепла. Огонь утих, феникс стал постепенно рассыпаться: по перышку, по перышку, потом и вся птица с тихим шуршанием, похожим на глубокий долгий вздох, опала обратно в огненное гнездо. Спустя мгновение опять показались язычки пламени, и в глубине гнезда дети увидели маленького яркого, разноцветного птенца, бившего крыльями и рвавшегося наружу. Наконец он вырвался из пламени и взмыл вверх, над долиной, как ласточка, вместе с сотнями других фениксов. Но Попугай был прав: в фениксах крылась немалая опасность, так как в тот миг, когда феникс обращался в золу, рассыпался и падал в гнездо, во все стороны разлетались искры и горячий пепел с шипением падал в реку.
- Ой какая красота, Попугай! - воскликнула Пенелопа.
- Никогда ничего красивее не видел, - подтвердил Питер. - Так ты говоришь, Попугай, что каждый раз, как взрослый феникс превращается в пепел, из него возникает новый?
- Да нет, по существу, это та же птица, - пояснил Попугай. - Это и называется метаморфозой. Вот почему Ха-Ха отдал им всю долину - так они не причиняют никому вреда. Питаются они главным образом нектаром и очень живописны.
Несмотря на то что путешественники держались на середине реки, их достигал жар горящих гнезд.
Они плыли по Долине фениксов уже не меньше получаса, и наконец река стала опять постепенно сужаться.
- Внимание, - с тревогой в голосе предупредил Попугай, - впереди опять быстрина. Если нам удастся преодолеть и ее, можно считать, что все в порядке, дальше река спокойная.
Пока он говорил, лодку начало сносить к берегу, но дети этого не заметили. На самом краю у воды было большущее гнездо. В нем, раскинув крылья, сидела птица. Она уже превратилась в пепельное изваяние, но еще не рассыпалась. Внезапно лодка ударилась о берег прямо под самым гнездом.
- Эй, берегись! - закричал Питер.
- Отталкивайся, отталкивайся скорее! - Саймон задрал голову вверх, со страхом глядя на возвышавшуюся над ними гигантскую птицу из пепла.
Но было уже поздно: феникс начал рассыпаться. С громким шипением он обвалился в гнездо, и лодку окутало горячей золой и разноцветными искрами.
- Выгребай на середину! - крикнул Саймон. - Скорее, скорей!
Они с Питером быстро заработали веслами, но в лодке было уже полно горячего пепла. Раздался резкий хлопок, свист, и лодка начала съеживаться.
- Берегись! - крикнул Питер.
Поток подхватил сплющившуюся лодку, закрутил ее и понес по реке. И вдруг лодки под ними не стало. Пенелопа с головой ушла под воду, ее уносило дальше, дальше, туда, где раздавался грохот потока... 3. Лунные тельцы и единороги
Когда Пенелопа очнулась, она лежала на отмели, уткнувшись головой в колени Питеру. Саймон, склонившись над нею с встревоженным лицом, растирал ей руки, а Попугай нервно шагал по песку взад-вперед, что-то бормоча себе под нос.
- Она приходит в себя, - с великим облегчением сказал Саймон.
- Ты в порядке, Пенни? - взволнованно спросил Питер.
- Скажи нам хоть словечко, драгоценная Пенелопа, - проникновенно произнес Попугай, заглядывая ей в лицо своими голубыми глазами, полными слез. Яркие перья его были взъерошены от купания в реке.
Вид у них был такой расстроенный, что Пенелопе захотелось засмеяться, но она не посмела.
- Конечно, я в порядке. - Она приподнялась и села. - Просто я чувствую себя так, будто у меня в желудке полреки и меня протащило километр против течения.
- Замечательно прозорливое, если можно так выразиться, описание случившегося! - воскликнул Попугай. - Замечательно прозорливое.
- Где мы? - Пенелопа огляделась.
- Нас действительно протащило течением, когда лодка затонула, - объяснил Питер. - Ты застряла под водой между камнями, и нам с Саймоном пришлось нырять за тобой, но в конце концов мы тебя вытащили и ухитрились выплыть на отмель.
Отмель (а их тут было много) была узкой и длинной и тянулась почти во всю ширину реки. На нее выбросило все их пожитки, включая и бесполезную теперь лодку.
- Что же мы будем делать без лодки? - спросил Саймон.
- Все можно будет исправить, как только мы разыщем лунных тельцов, - с запальчивостью заявил Попугай.
- Кто такие лунные тельцы? - спросила Пенелопа, безуспешно пытаясь выжать на себе платье.
- Не знаю, - отозвался Питер, - Попугай без конца о них твердит, как будто мы только ради них сюда и добирались.
- Любезный Питер, - сурово произнес Попугай, - если я тебе скажу, что лунные тельцы - одно из важнейших изобретений Ха-Ха и что они, вне всякого сомнения, полезнейшие животные в Мифландии с точки зрения экономики и сельского хозяйства, то тогда ты, быть может, поймешь, почему нам так важно их разыскать.
- А я не понимаю, - продолжал упорствовать Питер.
- Ты на редкость тупоголовый мальчик, - угрюмо сказал Попугай. - Сейчас я вас покину и отправлюсь искать стада лунных тельцов. Извольте дожидаться меня здесь.
С этими словами Попугай с высокомерным видом вошел в мокрую клетку и открыл дверцу шкафчика в стиле Людовика Пятнадцатого.
- Если вы так и будете ходить мокрым, то простудитесь, - заявила Дульчибелла. - И в ваши годы вообще вредно летать по всей стране.
- Ах, успокойтесь вы, - сердито огрызнулся Попугай. - Вы, кажется, певица и моя домоправительница, а не тюремщица. Куда вы дели мою подзорную трубу?
- Она там, куда вы ее положили, в шкафу. Какое вы право имеете так со мной разговаривать? Я тружусь дни напролет, и что я получаю в награду? Ответьте-ка. А вы только и смотрите, как бы нас всех утопить и задать мне кучу лишней работы. Посмотрите, во что вы превратили клетку. Все промокло, ковер погиб... Придется просушивать постель. Но разве вам есть до меня дело? Нет, вы только и знаете, что летать повсюду с подзорной трубой. Пора бы уже остепениться. Ведете себя, как желторотый птенец.
Наконец, порывшись в куче одежды и прочих самых разных вещей, Попугай выудил красивую подзорную трубу в медной оправе и зажал ее бережно в клюве.
- На ражведку, - несколько невнятно произнес он. - Шкоро вернусь. На вашем месте я бы пока пожавтракал.
И он улетел, махая многоцветными крыльями.
Пенелопа сочла совет Попугая весьма здравым, - совершенно неизвестно было, когда им еще удастся поесть, если они опять тронутся в путь. Она поделила на три части большую плитку шоколада и дала мальчикам по горсти изюма и миндаля. Только сейчас, начав есть, они обнаружили, как они проголодались.
Дульчибелла отказалась от предложенного ей шоколада, изюма и орехов.
- А кузнечика у вас не найдется? - мечтательным тоном спросила она. - Или парочки мух?
- Нет, к сожалению, - ответила Пенелопа.
- Так я и думала, - вздохнула Дульчибелла. - Ну, что делать.
Поев, ребята расстелили на песке свои пожитки, чтобы они высохли. Только они кончили возиться, как послышалось: "Эй, там!" - и появился Попугай, который совершил очень аккуратную посадку на отмель.
- Отличные новости, - задыхаясь, объявил он, перекладывая подзорную трубу из клюва под крыло. - В полумиле отсюда пасется стадо лунных тельцов. С первого раза я их не заметил - глупые твари паслись под деревьями.
- Так, - проговорил Питер. - И что будем делать дальше?
- Пойдем за желе, - ответил Попугай.
- За чем? - переспросил Саймон. - Ты сказал "желе"?
- Да, - нетерпеливо отозвался Попугай. - Ты и Питер идете со мной, а Пенелопа может остаться с Дульчибеллой.
- Ну уж нет, - твердо сказала Пенелопа. - Если вы идете за лунными тельцами, или за желе, или еще за чем-то, я иду с вами.
- Ну ладно, - согласился Попугай. - Здесь останется Дульчибелла.
- Нет, - запротестовала паучиха, - а если вылезет крокодил?
- Крокодилы тут не водятся, это прекрасно известно. Дульчибелла на минуту задумалась.
- Хорошо, так и быть, - согласилась она наконец, - я остаюсь, только даю вам... ну, три дня сроку.
- Тогда пошли, - скомандовал Попугай. - Вам придется идти вброд, вон там мелкое место. А потом я покажу, в какой стороне стадо.
Оставив Дульчибеллу караулить вещи, дети побрели по воде к берегу и потом по лиловому лугу, пестревшему цветами, двинулись к пробочному лесу, видневшемуся вдали.
- Кто такие лунные тельцы? - спросила Пенелопа у Попугая, ехавшего у нее на плече.
- Необычайно полезные существа, - ответил Попугай, - но, должен признаться, они скорее результат ошибки, а не преднамеренного замысла. Видите ли, на заре Мифландии Ха-Ха пытался создать корову, которая бы бесперебойно давала молоко, но за основу ему пришлось все-таки взять мифического лунного тельца, чтобы не отклоняться от правила. Но, как назло, Ха-Ха в тот день потерял очки и нечаянно смешал в кучу три или четыре заклинания. Бедный Ха-Ха очень огорчался, но, как выяснилось позднее, никакой беды не произошло и ошибка оказалась в высшей степени удачной.
Путники прошли между деревьями в ту сторону, откуда слышалось позвякивание колокольчика и тихое мычание, какое всегда стоит над пастбищем, где пасется обыкновенное стадо коров. Затем они вышли на поляну и увидели лунных тельцов.
- На первый взгляд несколько неожиданное зрелище, не правда ли? - с гордостью произнес Попугай.
- Неожиданное? Да это самые фантастические существа на свете! - воскликнул Питер.
- Как будто их составили из разных кусочков, - добавила Пенелопа.
В целом лунные тельцы походили на гигантских темно-зеленых улиток, покрытых красивейшими золотисто-зелеными раковинами. Но вместо головы улитки, оснащенной рожками, у каждого существа была толстолобая голова теленка с янтарного цвета рогами и копной курчавых завитков на лбу. У них были темные влажные глаза, они медленно переползали по лиловой траве, как улитки, но при этом щипали траву, как коровы. Порой то один, то другой задирал голову и издавал долгое проникновенное "му-у-у".
- Они опасны? - спросил Саймон, глядя на них как зачарованный.
- Господи, нет, конечно, - возмутился Попугай. - Добрейшие и глупейшие создания во всей стране, но в отличие от других добрых дураков чрезвычайно полезны.
- А что они дают? - спросила Пенелопа.
- Молоко, - ответил Попугай, - и лунное желе - полезнейшее в мире вещество.
- Откуда их доят? - в недоумении спросил Питер.
- Из раковин. У каждой раковины по три крана. На двух написано "горячее" и "холодное". Поворачиваете кран - и пожалуйста: получаете горячее или холодное молоко, кто какое любит.
- А что получают из третьего крана? - поинтересовался Саймон.
- Сливки.
- Ах, черт! - воскликнул Питер, который обожал сливки. - От них действительно сплошная польза.
- А откуда берется желе? - спросила Пенелопа.
- Ага, это и есть самое интересное, - ответил Попугай. - Видели, как улитка оставляет за собой слизистый след? Так вот, лунные тельцы делают то же самое, только оставляют они за собой желе и делают его, лишь когда их попросят.
- Уф, - проговорила Пенелопа. - А зачем столько желе?
- Оно застывает пластами, - пояснил Попугай, - и становится необычайно нужным материалом. Начать с того, что оно холодное, когда жарко, и горячее, когда холодно.
- Как? - не понял Питер.
- Я хочу сказать, что, если сделать из него дом или одежду, в них тепло в холодную погоду и наоборот.
- Это удобно, - подумав, согласился Саймон.
- Желе хранят в виде пластов, - продолжал попугай, - а когда понадобится, берут пласт и выдумывают его во что-нибудь полезное.
- Выдумывают? - повторила Пенелопа. - Что ты хочешь сказать?
- Сейчас я вам покажу, - проговорил Попугай. - Подойдем поближе.
Они направились к стаду. Диковинные звери подняли головы и с дружелюбнейшим видом уставились на них. Вожак был крупнее остальных, и на шее у него висел большой золотой колокольчик с надписью "Вожак".
- Доброе утро, - обратился к нему Попугай. Вожак посмотрел на них внимательным взглядом, потом издал долгое приветственное "му-у-у".
- Не слишком интересные собеседники, - шепнул Попугай на ухо Пенелопе. - Очень ограниченный словарь.
Главный телец продолжал глядеть на них выразительным взглядом.
- А ну-ка, старина, - продолжал Попугай, - нам нужно парочку пластов желе. Как это тебе - не очень затруднительно ?
Вожак величественно кивнул, потом повернулся к стаду и издал продолжительное "му-у-у". Стадо немедленно образовало кружок, животные встали один за другим, а вожак занял позицию в центре. И вдруг он запел. Покачивая головой то в одну, то в другую сторону, так что колокольчик позвякивал невпопад, он тянул: "Му-у-у, му-у-у, му-у-у", а все стадо тем временем скользило кружком, очень быстро повторяя хором: "Му-му-му, му-му-му, му-му-му". В целом шум получался очень громкий, но заунывный. По мере того как стадо скользило круг за кругом, то один то другой телец оставлял за собой след чего-то похожего на зеленый жидкий клей, а следующий за ним телец, точно паровой каток, раскатывал его в плоский прозрачный лист.
- Хорошо, хорошо, хватит. Хватит, я сказал! - заорал Попугай, пытаясь перекричать "му-му-му". Тельцы с удивленным видом остановились, мычание прекратилось. На траве теперь лежало штук двадцать пластин как бы тонкого хрупкого зеленого стекла.
- Никак не научатся считать, - раздраженно заметил Попугай. - Ну, неважно, пригодится.
Пенелопа взяла одну пластину в руки - оказалось, что она легкая, как паутина, и очень гибкая.
- Смотрите-ка, похоже на пластик, - сказала она.
- Лучше пластика, - поправил ее Попугай. - Как только они вам больше не нужны, вы просто берете и раздумываете их обратно.
- Что значит "раздумываете обратно"? - спросил Питер.
- Сейчас покажу. Нам ведь нужны только две пластины, стало быть, я сейчас от них избавлюсь. Смотрите.
Дети завороженным взглядом следили, как Попугай переходил от листа к листу, сосредоточенно смотрел на каждый и произносил: "Исчезни!"
И пласт скручивался в рулон, становился все меньше и меньше и наконец с тихим звуком, словно лопался крошечный воздушный шарик, исчезал.
- Невероятно, - проговорил Саймон.
- Значит, вы просто приказываете им? - спросил Питер.
- Да. - Попугай вытер лоб крылом. - Однако для этого необходимо очень сосредоточиться. Затем остается выдумать их во что угодно - что угодно неодушевленное, разумеется. Глядите.
Он подошел к одной из пластин желе и вытянул вперед крыло.
- Дай мне два куска пятьдесят сантиметров на сорок, - приказал он, и пластина послушно оторвала от себя два куска требуемого размера.
Попугай взлетел Пенелопе на плечо.
- А теперь, - сказал он, - стойте тихо, я их во что-нибудь выдумаю.
- Во что? - не утерпел Саймон.
- Ведра! - приказал Попугай, не спуская пристального взгляда с кусков желе.
И дети увидели, как куски из бледно-зеленых стали темно-зелеными. Потом вдруг принялись дергаться, и корчиться, и извиваться, и подпрыгивать, и скручиваться, и всячески кривляться. Потом еще разок как-то особенно замысловато искривились, послышалось тихое "щелк" - и перед ними очутились два красивых ведерка.
- Слушайте, это просто чудо! - Питер был совершенно потрясен.
- Теперь понятно, почему ты утверждал, будто желе такое полезное, - заметил Саймон.
- Самая полезная вещь на свете, - убежденно сказала Пенелопа.
Попугай наполнил одно ведро холодным молоком, а другое сливками из раковины одного из тельцов. Потом они поблагодарили стадо, которое хором откликнулось вежливым "му-у", и, захватив пластины желе, отправились обратно на реку.
- Наконец-то явились, - встретила их Дульчибелла. - Не слишком вы торопитесь. Я уже хотела снаряжать за вами спасательную экспедицию.
- Ну, откуда бы ты ее взяла, эгоистка ты этакая, - сказал Попугай. - Вечно ты все преувеличиваешь.
- Мы принесли тебе сливок, - поспешно вставила Пенелопа.
- Сливок? - повторила паучиха. - Как мило. А тлю на закуску, конечно, не принесли?
- Ты знаешь, нет, - серьезно ответила Пенелопа.
- Что делать, - вздохнула Дульчибелла. - Этого следовало ожидать.
Попугай, очень сильно сосредоточившись, выдумал желе в великолепную новую надувную лодку, и они, погрузив в нее все свои пожитки и клетку, спустили ее на мирную гладь реки.
- Йо-хо-хо и прочая чепуха, - весело проговорил Попугай. - Еще немного - и мы доберемся до Единорожьих лугов, а оттуда до Кристальных пещер полчаса подъема.
- Прямо мечтаю увидеть единорогов, - Пенелопа, сидевшая на корме, опустила руку в золотистую сверкающую воду. Питер и Саймон гребли дружно, и лодка шла хорошим ходом.
- Звери очень живописные, нельзя не признать, - рассудительным тоном произнес Попугай, - но очень, очень заносчивы. Держатся особняком. Снобы! Всегда отвечают: "Это нас не касается". Хотя в Мифландии, разумеется, все касается всех. Ведь мы непременно должны верить друг в друга, иначе мы все исчезнем, не так ли?
- Может, они просто застенчивы? - предположила Пенелопа.
- Застенчивы? Ну нет, о них этого не скажешь, - проговорил Попугай. - Нет, им просто лень. Любят поважничать. Когда я навещал их по поводу василисков, знаете, что они сказали? Я прямо взбесился. Они сказали: "Нам какое дело? Это уж ваша с Ха-Ха забота обуздывать буйные элементы". А? Я им покажу "буйные элементы".
- Лес кончается, - заметил Питер. - Мы, кажется, выплываем на открытую местность.
- Дайте-ка я слетаю на разведку.
И Попугай, захватив подзорную трубу, улетел. Через несколько минут он вернулся, сделал круг над лодкой и с большим искусством приземлился Пенелопе на плечо.
- Путь свободен! - объявил он. - Никого не видно. Держите на ту бухточку, мы там высадимся.
В бухте они вышли на берег. Выпустили воздух из лодки и сложили ее. Затем они зашагали по холмистым лугам, на которых там и сям были разбросаны купы синих кустов, усеянных красными цветами размером с подсолнух. Впереди, километрах в трех от них, виднелись лесистые холмы; там-то, по словам Попугая, находились Кристальные пещеры.
Хотя солнце не поднялось выше, воздух сильно разогрелся, и мальчики, тащившие в придачу к своим пожиткам и провизии дом Попугая со всей обстановкой, изнемогали от жары. Когда они добрались до середины пути, Попугай разрешил им отдохнуть. Они с радостью опустили ношу, легли в тень под большой синий куст и как следует напились молока, что было весьма кстати.
- Я дойду до вершины холма, погляжу, свободен ли путь, а вы хорошенько отдохните, - сказала Пенелопа.
- Смотри будь осторожна, - напутствовал ее Питер.
- Там открытая местность, думаю, ей ничто не угрожает, - заметил Попугай, собравшийся подремать на своей клетке.
- Я далеко не пойду, - пообещала Пенелопа.
- Расскажешь потом, что увидишь, - сонным голосом пробормотал Саймон, - а встретишь василисков - не забудь от них удрать.
- Не беспокойся, не забуду.
И Пенелопа медленно побрела вверх по склону, наслаждаясь душистым воздухом, дивными красками неба и упругой мягкостью травы под ногами.
Взойдя на холм, Пенелопа заглянула в следующую долину и залюбовалась сочетанием лиловой травы, синих кустов и красных цветов. Вдруг она заметила, что какое-то маленькое существо прошмыгнуло из одного куста в другой, но так быстро, что она не успела разобрать, кто это был. Она живо забралась в синий куст и притаилась, выжидая, чтобы животное появилось снова. Оно тут же и выскочило, и Пенелопа тихонько ахнула от удивления и восторга: это был бледно-голубой крошка единорог с огромными синими глазами, грива и хвост у него были словно из золотой пряжи, а витой рог как будто сделан из прозрачного золотистого ячменного сахара. Маленький единорог застыл в напряженной позе, навострив уши, раздув ноздри, повернув голову назад.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
/ Полные произведения / Даррелл Дж. / Говорящий сверток
|
|