Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Верн Ж. / Пятнадцатилетний капитан
Пятнадцатилетний капитан [13/24]
на юге Анголы, в окрестностях Моссамедеса, можно более или менее спокойно
грузить черный товар. Поэтому теперь все бараки до отказа набиты
невольниками, мы ожидаем корабли, которые переправят их в испанские колонии.
Об отправке груза через Бенгелу и Сан-Паоло-де-Луанда говорить не
приходится, губернатор и чиновники не хотят и слышать об этом. Старый Альвец
подумывает о том, чтобы переселиться во внутренние области Африки. Он
намерен снарядить караван в сторону Ньянгве и Танганьики, где можно выгодно
обменять дешевые ткани на слоновую кость и рабов. Пока неплохо идет торговля
с Верхним Египтом и Мозамбиком -- он снабжает невольниками Мадагаскар. Но я
боюсь, что придет время, когда работорговлей нельзя будет заниматься.
Англичане с каждым днем укрепляются во Внутренней Африке. Миссионеры
залезают все глубже и ополчаются против нас. Ливингстон -- разрази его гром
-- закончил исследование области озер и теперь направится, говорят, в
Анголу. Да еще говорят, что какой-то лейтенант Камерон намерен пересечь весь
материк с востока на запад. Опасаются также, как бы не вознамерился
проделать то же самое и американец Стенли. Все эти исследователи могут
сильно повредить нам, Негоро, и если бы мы хорошенько понимали свои
интересы, ни один из этих незваных гостей не вернулся бы в Европу и не стал
бы рассказывать о том, что он имел дерзость увидеть в Африке.
Услышь кто-нибудь беседу этих негодяев, он мог бы подумать, что тут
разговаривают два почтенных коммерсанта, сетуя на заминку в торговых делах,
вызванную кризисом. Кому пришло бы в голову, что речь у них идет не о мешках
кофе, не о бочках сахара, а о живых людях. Торговцы невольниками уже не
отличают справедливого от несправедливого, у них нет ни чести, ни совести,
нравственное чувство совершенно отсутствует, а если оно и было у них
когда-нибудь, то давно они растеряли его участвуя в страшных зверствах
работорговли.
Гэррис был прав в своих опасениях, так как цивилизация постепенно
проникает в дикие области по следам тех отважных путешественников, имена
которых неразрывно связаны с открытиями в Экваториальной Африке, Такие
герои, как Дэвид Ливингстон прежде всего, а за ним Грант, Сник, Бертон,
Камерон, Стенли, оставят по себе неизгладимую память как благодетели
человечества.
Из разговора с Негоро Гаррис узнал, как тот жил последние два года, и с
удовольствием отметил, что бывший агент работорговца Адьвеца, бежавший из
каторжной тюрьмы в Луанде, нисколько не изменился, ибо по-прежнему был
способен на любое преступление. Гэррис не знал только, что именно задумал
его сообщник в отношении потерпевших крушение на "Пилигриме". Он спросил
Негоро:
-- А теперь скажи, как ты собираешься разделаться| со своими бывшими
спутниками?
Негоро ответил, не задумываясь. Видно было, что план давно созрел в его
голове:
-- Одних продам в рабство, а других... Португалец не докончил фразу, но
угрожающее выражение его лица говорило яснее слов.
-- Кого ты собираешься продать? -- спросил Гэррие. |
-- Негров, которые сопровождают миссис Уэлдон, -- ответил Негоро. -- За
старика Тома, пожалуй, не много выручишь, но остальные четверо -- крепкие
молодцы, и на рынке в Казонде за них дадут хорошую цену.
-- Правильно, Негоро! -- сказал Гэррис. -- Четверо эдоровяков негров,
привычных к работе, не похожи на этих животных, которых доставляют из
Внутренней Африки.! Само собой разумеется, что их можно продать с большой
выгодой. Негр, родившийся в Америке, -- редкий товар на рынках Анголы. Но,
-- продолжал он, -- ты забыл сказать мне, не было ли на "Пилигриме" наличных
денег?
-- Пустяки! Мне удалось прикарманить всего несколько сот долларов. К
счастью, у меня есть кое-какие виды на будущее...
-- Какие, дружище? -- с любопытством спросил Гэррис.
-- Разные, -- отрезал Негоро.
Казалось, он сожалел о том, что сболтнул лишнее.
-- Остается, значит, прибрать к рукам этот ценный товар? -- заметил
Гэррис.
-- Разве это так трудно? -- спросил Негоро.
-- Нет, дружище. В десяти милях отсюда на берегу Кванзы стоит лагерем
невольничий караван, который ведет араб Ибн-Хамис. Он ждет только моего
возвращения, чтобы пуститься в путь в Казонде. Караван идет в сопровождении
отряда туземных солдат, достаточно многочисленного, чтобы захватить в плен
Дика Сэнда и его спутников. Если "моему юному другу" придет мысль
направиться к реке Кванзе...
-- А если ему не придет такая мысль? -- перебил Гэрриса Негоро.
-- Наверноепридет! -- ответил Гэррис. -- Мальчик умен, но не
подозревает об опасности, которая подстерегает его там. Дик Сэнд, конечно,
не захочет возвращаться к берегу той дорогой, по какой мы шли. Он понимает,
что неминуемо заблудится в лесу. Поэтому он будет стремиться дойти до
какой-нибудь реки, впадающей в океан, и попробует спуститься вниз по течению
на плоту. Другого спасения для его отряда нет. Я знаю мальчика, он именно
так и поступит.
-- Да... пожалуй, -- сказал Негоро после недолгого раздумья.
-- Ну какие там "пожалуй" -- непременно так сделает! -- воскликнул
Гэррис. -- Я так уверен в этом, словно "мой юный друг" сам мне назначил
свидание на берегу Кванзы.
-- Значит, нам следует немедленно пуститься в путь, -- сказал Негоро.
-- Я тоже знаю Дика Сэнда. Он не потеряет напрасно ни одного часа, а мы
должны опередить его.
-- Что ж, в путь так в путь!
Гэррис и Негоро уже собрались уходить, как вдруг опять услышали тот же
подозрительный шорох в зарослях папируса, который и раньше обеспокоил
португальца.
Негоро замер на месте, схватив Гэрриса за руку. Вдруг донесся
приглушенный лай, и из зарослей выбежала большая собака. Шерсть ее была
взъерошена, пасть широко раскрыта. Она готова была броситься на людей.
-- Динго! -- вскричал Гэррис.
-- О, на этот раз он не уйдет от меня! -- ответил Негоро.
И в ту секунду, когда собака бросилась на него, португалец вырвал у
Гэрриса ружье, вскинул его к плечу и выстрелил.
Раздался жалобный вой, и Динго исчез в густом кустарнике, окаймлявшем
речку. Негоро поспешно спустился к самой воде.
Капельки крови запятнали несколько стеблей папируса, и кровавая полоса
протянулась по прибрежной гальке.
-- Наконец-то мне удалось рассчитаться с этим проклятым псом! --
воскликнул Негоро. Гэррис молча наблюдал эту сцену.
-- Как видно, Негоро, -- сказал он, -- собака давно точила на тебя
зубы.
-- Точила, Гэррис. Ну теперь она от меня отстанет.
-- А почему она так ненавидит тебя, приятель?
-- У нас с ней старые счеты, -- уклончиво сказал Негоро.
-- Старые счеты? Какие же? -- переспросил Гэррис. Негоро не ответил.
Гэррис решил, что португалец скрыл от него какие-то прошлые свои похождения,
но не стал о них допытываться.
Через несколько минут сообщники уже шли вниз потечению ручья,
направляясь через лес к Кванзе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В ста милях от берега
"Африка!.. Экваториальная Африка... а не Америка? " Эти слова,
говорившие о несомненной и грозной очевидности, все время звучали в ушах
Дика Сэнда.
Перебирая в памяти события последних недель, юноша тщетно искал ответы
на вопросы: каким образом "Пилигрим" очутился у этих опасных берегов? Как
случилось, что он обогнул мыс Горн и перешел из одного океана в другой?
Только теперь Дик мог отдать себе отчет, почему несмотря на быстрый ход
корабля, так долго не показывалась земля: пройденное "Пилигримом" расстояние
было вдвое больше того перехода, какой он должен был совершить, чтоб достичь
берегов Америки.
-- Африка!.. Африка!.. -- повторял Дик Сэнд.
Эпизод за эпизодом он восстанавливал в памяти все обстоятельства
загадочного плавания. Дик вспомнил, как разбился запасной компас, как пропал
лаг из-за оборвавшейся веревки. И вдруг его осенила догадка: компас был
намеренно испорчен!..
"На корабле, -- думал он, -- остался только один компас. Мне не с чем
было сверить его показания. Однажды ночью меня разбудил крик старого Тома...
Я застал на корме Негоро... Он оступился и упал на нактоуз... Не повредил ли
он компас при падении? "
Словно луч света сверкнул в уме Дика Сэнда. Он ощупью подходил к
разгадке тайны. Дик начинал понимать, насколько подозрительным было
поведение Негоро. Он чувствовал руку Негоро в целом ряде несчастных
"случайностей", которые сперва погубили "Пилигрим", а теперь угрожали
гибелью и всем его пассажирам.
Но кто он, этот негодяй! Он утверждал, что никогда не был моряком, --
правда ли это? Только опытный моряк мог задумать и осуществить гнусный план,
который привел судно к берегам Африки.
Во всяком случае, если в прошлом и оставались невыясненными некоторые
обстоятельства, то в настоящем все было ясно. Юноша хорошо знал, что
находится в Экваториальной Африке и, вероятно, в самой опасной ее части -- в
Анголе, в сотне миль от морского берега... Для него стало несомненным, что
Гэррис оказался предателем. И вполне естественной, логичной была мысль, что
американец и португалец с давних пор знакомы друг с другом; случай свел их
на этом побережье, и они совместно составили заговор против пассажиров
"Пилигрима"...
Непонятным было только одно: что задумали эти негодяи? Можно было
предположить, что Негоро не прочь захватить в плен Тома и его товарищей,
чтобы продать их в рабство в этой стране работорговли. Понятно было, что
португалец хочет отомстить ему, Дику Сэнду, за старые "обиды", хотя юный
капитан обращался с ним как он того заслуживал. Но миссис Уэлдон, но Джек?
Что намеревается сделать этот негодяй с матерью и ее маленьким сыном?
Если бы Дику Сэнду удалось подслушать беседу Гарриса с Негоро, он знал
бы, какие опасности угрожают миссис Уэлдон, пятерым неграм и ему самому.
Положение было ужасным, но юноша не потерял мужества. Он был капитаном
на море, он останется капитаном и на суше. Его долгом было -- спасти миссис
Уэлдон, маленького Джека и остальных людей, чью судьбу небо вверило ему. Он
только приступил к выполнению своей задачи. И он ее выполнит.
В продолжение двух или трех бессонных часов Дик Сэнд размышлял,
взвешивая и перебирая в уме все то хорошее и дурное -- увы, последнего было
больше! -- что сулило будущее. Затем он поднялся на ноги, полный спокойствия
и твердой решимости.
Первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев; все спали, креме
Дика и старого Тома.
Молодой капитан подошел к негру.
-- Том, -- тихо сказал он, -- вы слышали рычание льва, вы видели цепи и
колодки работорговцев. Значит, вы знаете что мы находимся в Африке?
-- Да, капитан, знаю.
-- Так вот, Том, ни слова об этом ни миссис Уэлдон, ни вашим товарищам!
Никто, кроме нас, не должен ничего знать. Мы не станем пугать никого.
-- Да... правильно, мистер Дик... -- ответил Том.
-- Том, -- продолжал юноша, -- мы должны удвоить бдительность. Мы во
вражеской стране. Страшная страна и страшные враги!.. Нашим спутникам мы
скажем, что Гаррис изменил нам, -- этого достаточно, чтобы они были
настороже. Пусть они думают, что нам угрожает нападение туземцев.
-- Вы можете, мистер Дик, всецело положиться на моих товарищей! Они
люди отважные и преданы вам.
-- Знаю. И знаю, что я могу положиться на ваш здравый смысл и
опытность, Том. Ведь вы не откажетесь помочь мне?
-- Всегда и во всем, капитан.
Дик объяснил Тому свои намерения, и старик одобрил их. К счастью,
измена Гэрриса обнаружилась раньше, чем он успел осуществить свой план,
поэтому Дику Сэнду его спутникам не угрожала непосредственная опасность.
Неожиданная находка колодок и цепей, брошенных бежавшими невольниками, а
затем рычание льва выдали нечестную игру американца. Гэррис понял, что он
разоблачен, и убежал прежде, чем маленький отряд, который он вел, дошел до
того места, где на него должны были напасть. Поведение Динго
свидетельствовало о том, что Негоро все последние дни шел по пятам за своими
бывшими спутниками. Очевидно, он уже успел встретиться с Гэррисом, и сейчас
они вместе разрабатывают план дальнейших действий. Дик полагал, что нападут
на их отряд лишь через несколько часов, и решил воспользоваться этим сроком.
План его заключался в том, чтобы как можно скорее вернуться на
побережье -- у юноши были все основания думать, что это побережье Анголы, --
двинуться по нему на север или на юг и дойти до ближайшей португальской
фактории, где его спутники окажутся в безопасности и будут ждать возможности
вернуться на родину.
Но каким путем идти к берегу? Возвращаться назад по уже пройденной
дороге? Дик Сэнд не считал это целесообразным. Гэррис не ошибался, когда
утверждал, что юноша предпочтет избрать более короткий путь.
Действительно, было бы по меньшей мере неосмотрительно возвращаться
старой дорогой через лес -- они пришли бы всего-навсего на то же место,
откуда отправились. Да и Негоро со своими сообщниками пошел бы прямо за
ними. Единственный способ уйти, не оставляя следов, это спуститься по реке.
Кроме того, тогда можно было бы меньше опасаться нападения хищных зверей,
которые до сих пор, по счастью, не подходили к ним близко. На реке не так
страшна была бы и встреча с дикарями. На прочном плоту, хорошо вооруженные,
Дик Сэнд и его спутники могли бы с успехом защищаться.
Такой способ передвижения был бы удобен для миссис Уэлдон и маленького
Джека -- ведь их обоих так измучила дорога, а лошади Гэрриса теперь не было.
Конечно, если б решили двигаться лесом, то для миссис Уэлдон и больного
ребенка сплели бы из ветвей носилки и носильщики нашлись бы. Но тогда два
негра из пяти были бы заняты этой работой, а Дик Сэнд предпочитал, чтобы у
всех его товарищей руки были свободны на случай внезапного нападения.
Да и спускаясь на плоту по течению реки, юноша чувствовал бы себя в
своей стихии!
Оставалось узнать, есть ли поблизости полноводная река. Дик Сэнд
предполагал, что река найдется, и вот почему он так думал.
Река, впадавшая в Атлантический океан в том самом месте, где произошло
крушение "Пилигрима", не могла течь издалека. С севера и с востока горизонт
замыкала довольно близкая горная цепь, которую вполне можно было принять за
Анды. Следовательно, река или текла с этих высот, или русло ее загибалось к
югу, -- в обоих случаях она была где-то недалеко. Возможно, что, не доходя
до этой большой реки (она имела право называться большой, ибо прямо впадала
в океан), встретится какой-нибудь из ее притоков и маленький отряд сможет
проехать по нему на плоту. Словом, невдалеке, несомненно, был какой-нибудь
водный путь. И Дик Сэнд вспомнил, как действительно на протяжении последних
миль перехода изменился характер местности: склоны гор стали пологими, а
земля влажной. Во многих местах в траве змеились ручейки, что указывало на
изобилие подпочвенные вод. В последний день пути отряд шел вдоль подмытого
берега одного из таких ручейков -- воды его окрасились в красный цвет от
окиси железа. Нетрудно было снова его разыскать. Конечно, спуститься на
плоту по этому узкому и порожистому ручью было бы невозможно. Но, следуя по
его берегу, отряд, несомненно, дошел бы до более полноводной реки, в которую
он впадает.
И, посоветовавшись со стариком Томом, Дик принял этот простой план.
С наступлением утра путники проснулись один за другим. Миссис Уэлдон
передала на руки Нан еще спящего маленького Джека. В промежутках между
приступами лихорадки ребенок был такой бледный, что на него больно было
смотреть.
Миссис Уэлдон подошла к Дику Сэнду.
-- Дик, -- сказала она, поглядев вокруг, -- где Гэррис Я его не вижу.
Юноша не хотел разуверять своих спутников, что они находятся на земле
Боливии. Но измену американца он не собирался скрывать. Поэтому он, не
колеблясь, сказал:
-- Гэрриса нет здесь больше.
-- Он поехал вперед? -- спросила миссис Уэлдон.
-- Он бежал, миссис Уэлдон, -- ответил Дик Сэнд. -- Гэррис оказался
предателем. Он действовал заодно с Негоро, и они сговорились завлечь нас
сюда.
-- С какой целью? -- взволнованно спросила миссис Уэлдон.
-- Не знаю, -- ответил Дик Сэнд. -- Но я знаю, что нам нужно немедленно
вернуться к берегу океана.
-- Этот человек... предатель? -- проговорила миссис Уэлдон. -- Я
предчувствовала это! И ты думаешь, Дик, что у него сговор с Негоро?
-- Вероятно, миссис Уэлдон. Негоро шел все время по нашим следам.
Очевидно, случай свел этих двух мошенников и...
-- И я надеюсь, что они не расстанутся до тех пор, пока не попадутся
мне под руку, -- вмешался в разговор Геркулес. -- Я стукну их друг о
дружку--да так, что у них головы разобьются! -- добавил гигант, размахивая
огромными кулачищами.
-- Но что делать с Джеком? -- вскричала вдруг миссис Уэлдон. -- Мне так
хотелось скорее попасть в гациенду Сан-Феличе! Ведь мальчику нужен уход!..
-- Джек поправится, когда мы выйдем к берегу, там воздух здоровее, --
сказал старик Том.
-- Дик, -- снова заговорила миссис Уэлдон, -- уверен ли ты, что Гэррис
изменил нам?
-- Да, миссис Уэлдон, -- коротко ответил юноша, желавший избежать
объяснений по этому поводу.
И, пристально глядя на старого негра, он добавил:
-- Этой ночью Том и я открыли его измену. Если бы он не ускакал на
своей лошади, я убил бы его!
-- Значит, эта гациенда... эта ферма...
-- Здесь нет ни гациенды, ни фермы, ни деревни, ни поселка, -- ответил
Дик Сэнд. -- Миссис Уэлдон, я повторяю, нам нужно немедленно вернуться на
берег океана.
-- Той же дорогой, Дик?
-- Нет, миссис Уэлдон. Мы спустимся вниз по реке на плоту. Течение
доставит нас к морю. Это безопасный и неутомительный путь. Надо пройти еще
несколько миль пешком, и я не сомневаюсь, что...
-- О, я полна сил, Дик! -- воскликнула миссис Уэлдон, стараясь придать
себе бодрый вид. -- Я могу идти. Я понесу своего сына...
-- А мы-то на что, миссис Уэлдон? -- возразил Бат. -- Мы понесем вас
обоих!
-- Да, да, -- подхватил Остин. -- Возьмем две жерди, переплетем их
ветками, сделаем подстилку из листьев...
-- Благодарю вас, друзья мои, -- ответила миссис Уэлдон, -- но я
предпочитаю идти пешком... И я пойду! В дорогу!
-- В дорогу! -- повторил Дик Сэнд.
-- Дайте мне Джека, -- сказал Геркулес, -- Я устаю, когда мне нечего
нести.
И великан так бережно взял спящего ребенка на руки, что тот даже не
проснулся.
Оружие было приведено в боевую готовность. Остатки провизии сложили в
один тюк. Актеон легко взбросил этот тюк себе на спину; таким образом, у его
товарищей руки оказались свободны.
Кузен Бенедикт первым был готов к походу, его длинные стальные ноги не
знали усталости. Заметил ли он, что Гэррис исчез? Было бы опрометчиво
утверждать это. Кузену Бенедикту и вообще-то не было никакого дела до
Гэрриса, а сейчас тем более, так как его постигло самое страшное из
несчастий, какие только могут обрушиться на энтомолога. Бедняга потерял очки
и увеличительное стекло!
Ученый не знал, что Бат нашел оба драгоценных прибора в высокой траве,
на месте привала, но по совету Дика Сэнда спрятал их. Таким образом, можно
было надеяться, что большой ребенок будет вести себя смирно в дороге, так
как он не видел, как говорится, дальше своего носа. Ему указали место между
Актеоном и Остином и строго-настрого велели не отходить от них. Бедный кузен
Бенедикт не пробовал даже возражать, он покорно поплелся за своими
спутниками, как слепой за поводырем.
Маленький отряд не прошел и пятидесяти шагов, как, вдруг старик Том
остановился.
-- А Динго? -- воскликнул он.
-- Верно! Динго нет, -- отозвался Геркулес. И он громко позвал собаку.
Раз, другой, третий... Ответом ему было молчание.
Дик Сэнд жалел о пропаже собаки, которая всегда могла поднять тревогу в
случае неожиданной опасности.
-- Не побежал ли Динго следом за Гэррисом? -- спросил Том.
-- За Гэррисом? Нет... -- ответил Дик Сэнд. -- Но он мог напасть на
след Негоро. Он чуял, что португалец идет| за нами.
-- Этот проклятый повар убьет ее, как только увидит, -- воскликнул
Геркулес.
-- Если только Динго раньше не загрызет его самого! -- возразил Бат.
-- Может быть, -- сказал Дик Сэнд. -- Но мы не можем задерживаться
из-за собаки. Если Динго жив, он так умен, что сумеет разыскать нас. Вперед,
друзья!
Стояла сильная жара. С самой зари горизонт был затянут тучами. Парило
-- чувствовалось, что надвигается гроза. Похоже было на то, что без раскатов
грома день не обойдется. К счастью, в лесу, хотя он и поредел, еще было
сравнительно прохладно. То здесь, то там среди зарослей открывались обширные
поляны, покрытые жесткой и высокой травой. Во многих местах на земле
валялись огромные окаменевшие стволы -- признак почвы каменноугольной
формации, что часто встречается на африканском материке. На зеленом ковре
лесных лужаек пестрели розовые ветки и яркие краски цветов -- желтый и синий
имбирь, светлые лобелии, багряные орхидеи; над цветами реяли тучи насекомых,
перенося из чашечки в чашечку оплодотворяющую пыльцу.
Кругом уже не было непроницаемой чащи, но породы деревьев поражали
разнообразием. Здесь росли масличные пальмы, из которых добывают ценное
масло, весьма ценимое в Африке, кусты хлопчатника, образующие живую изгородь
высотой футов в десять. Из их волокнистых стеблей вырабатывают хлопок с
длинными шелковистыми нитями, почти такой же, как хлопок Фернамбука. Из
стволов копала, сквозь дырки, проточенные хоботками насекомых, сочилась
ароматная смола, стекая на землю, где она застывала на потребу туземцам.
Росли тут и лимонные деревья, и дикие гранаты, и двадцать других древесных
пород -- все свидетельствовало о поразительном плодородии этого плоскогорья
Центральной Африки. Кое-где в воздухе разливался приятный тонкий аромат
ванили, и нельзя было обнаружить, от какого деревца он исходит.
Все эти деревья и кусты ласкали взгляд свежей зеленью, несмотря на то
что стояло засушливое время года и только редкие грозовые ливни орошали
плодородную почву.
Пора лихорадок была в самом разгаре, но, как заметил Ливингстон,
больной может избавиться от - лихорадки, покинув место, где заразился ею.
Дик Сэнд знал это указание великого путешественника и надеялся, что оно
подтвердится на маленьком Джеке. Когда обычный час приступа миновал, а
мальчик продолжал спокойно спать на руках у Геркулеса, Дик поделился своими
надеждами с миссис Уэлдон.
Отряд поспешно и осторожно двигался вперед. Местами земля хранила
свежие следы проходивших в лесу людей или зверей. И там, где в кустарниках
ветки были раздвинуты, поломаны, удавалось идти быстрее. Но чаще путникам
приходилось прокладывать себе дорогу, преодолевая бесчисленные препятствия.
Тогда, к великому огорчению Дика, маленький отряд подвигался вперед
убийственно медленно. Перевитые лианами деревья стояли как мачты корабля со
спутанным такелажем. Ветви некоторых, кустов походили на кривые дамасские
клинки, с той лишь разницей, что лезвия этих клинков были утыканы шипами.
Змеевидные лианы длиной в пятьдесят -- шестьдесят футов стлались по земле, и
горе путнику, неосторожно наступившему на них: острые, как иглы, колючки
больно вонзались в ногу. Бат, Остин, Актеон топором прокладывали дорогу
сквозь заросли. Лианы росли везде, обвивали деревья от самой земли до
верхушек и свешивались с них длинными гирляндами.
Животные и птицы, населяющие эту часть Анголы, были не менее
своеобразны, чем ее растительный мир. Множество птиц порхало под зелеными
сводами леса. Но нетрудно догадаться, что люди, стремившиеся как можно
скорее и незаметнее проскользнуть по лесу, не пытались подстрелить их. Были
тут большие стаи цесарок, рябчики, к которым трудно приблизиться, и те
птицы, которых в Северной Америке называют "вип-пурвил" -- эти три, слога
точно воспроизводят их крик. Дик Сэнд и Том могли бы подумать, что находятся
в какой-нибудь области Нового Света. Но, увы, они знали, где оказались. По
счастью, дикие звери, столь опасные в Африке, не появлялись вблизи
маленького отряда.
Путники опять видели жирафов, которых Гэррис, конечно, постарался бы
выдать за страусов (на этот раз безуспешно); но эти быстрые животные
моментально исчезли, испуганные появлением каравана в их безлюдных лесах;
несколько раз в течение дня на горизонте поднималось к небу густое облако
пыли -- это стада буйволов бежали с шумом, похожим на грохот нагруженных
тяжелой кладью телег.
Дик Сэнд вел свой отряд вдоль берега ручья, стремясь достичь
какой-нибудь полноводной реки. Ему хотелось поскорее спуститься со своими
спутниками по быстрому течению вод, бегущих к побережью. Он рассчитывал, что
опасности и усталость при этом будут не столь велики.
К полудню отряд прошел три мили без единой неприятной встречи. О
Гэррисе и Негоро не было ни слуху ни духу. Динго также не появлялся.
Отряд остановился в густой бамбуковой роще, чтобы отдохнуть и поесть.
За завтраком не слышно было разговоров. Миссис Уэлдон снова взяла на руки
сына. Она не сводила с него глаз. Есть она не могла.
-- Вам непременно нужно поесть, миссис Уэлдон, -- сказал Дик Сэнд.
-- Что с вами будет, если вы потеряете силы? Надо есть! Мы скоро снова
двинемся в путь, найдем реку и тогда уж без всякого труда поплывем к океану.
Миссис Уэлдон смотрела Дику прямо в глаза, когда он говорил это. Во
взоре юноши светились несокрушимая воля и мужество. Глядя на него, глядя на
пятерых негров, таких преданных и стойких людей, миссис Уэлдон
почувствовала, что она не имеет права отчаиваться. Да и почему бы ей терять
надежду? Ведь она думала, что находится на гостеприимной земле. Измена
Гэрриса не пугала миссис Уэлдон, так как она не представляла себе тяжелых
последствий этого предательства.
Дик Сэнд, догадываясь о мыслях этой женщины, должен был делать над
собой усилие, чтобы выдержать ее взгляд, не отведя своих глаз в сторону.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. По трудным дорогам Анголы
В этот миг маленький Джек проснулся и обвил ручонками шею матери. Глаза
у него были ясные. Лихорадка не возвращалась.
-- Тебе лучше, дорогой? -- спросила миссис Уэлдон, прижимая больного
сына к сердцу.
-- Да, мама, -- ответил Джек. -- Только пить хочется. Мать могла дать
мальчику только холодной воды.
-- Где мой друг Дик? -- спросил он, с удовольствием выпив несколько
глотков.
-- Я здесь, Джек, -- ответил Дик Сэнд, взяв ребенка за руку.
-- А мой друг Геркулес?
-- Здесь Геркулес, -- ответил гигант, улыбаясь Джеку своей доброй
улыбкой.
-- А лошадка? -- продолжал он допрос.
-- Лошадки-то и нет, мистер Джек! Убежала! Теперь я буду твоей
лошадкой. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя катал?
-- Хочу, -- ответил ребенок. -- Но как же я буду править? У тебя ведь
нет уздечки.
-- Это не беда, я возьму в рот узду, -- сказал Геркулес, широко
раскрывая рот, -- а ты можешь дергать за поводья, сколько тебе угодно.
-- Нет, я буду тянуть потихоньку.
-- Напрасно! У меня рот крепкий.
-- А где же ферма мистера Гэрриса? -- спросил мальчик.
-- Скоро мы будем там, Джек, -- ответила миссис Уэлдон. -- Да, скоро,
скоро...
-- Не пора ли в путь? -- спросил Дик Сэнд, чтобы прекратить этот
разговор.
-- Да, Дик, пора! -- ответила миссис Уэлдон.
После недолгих сборов отряд тронулся в путь, сохраняя свой прежний
походный строй. Чтобы не отдаляться от берегов ручейка, пришлось углубиться
в лесную чащу. Когда-то здесь были проложены тропинки, но теперь они по
выражению туземцев, "умерли", то есть заросли колючками, кустарником и
лианами. Около мили отряд пробирался сквозь непролазную их чащу и потратил
на это три часа. Негры работали без отдыха, прокладывая дорогу. Передав
маленького Джека на руки старой Нан, Геркулес также принялся за это дело, да
еще как! Он шумно вдыхал воздух, взмахивал топором, и в чаще возникала
просека, словно выжженная огнем.
К счастью, вскоре миновала надобность в этой утомительной работе: в
лесу открылся широкий проход; наискось пересекая заросли, он вел к ручью и
следовал вдоль берега. То была слоновая тропа; вероятно, сотни слонов имели
обыкновение спускаться к водопою по этой части леса. Большие впадины,
вдавленные ногами огромных животных, испещряли землю, размякшую во время
дождей, на рыхлом, сыром ее слое легко отпечатывались их широкие следы.
Вскоре оказалось, что тропой этой пользовались не только слоны. Не раз
проходили их дорогой и люди, брели не по своей воле, а как скот, который
безжалостные погонщики ударами бичей гонят на бойню. Во многих местах на
земле виднелись кости и целые человеческие скелеты, обглоданные дикими
зверями. На некоторых еще держались, кандалы.
В Центральной Африке немало есть длинных дорог, словно вехами
отмеченных человеческими останками. Невольничьи караваны совершают иногда
переходы во много сотен миль. Несчастные рабы тысячами умирают в пути под
кнутами свирепых надсмотрщиков, гибнут от неимоверной усталости и лишений,
от болезней. А сколько человек убивают сами надсмотрщики, когда караван
начинает испытывать нехватку в съестных припасах! Да, да! Если рабов нечем
кормить, их расстреливают из ружей, закалывают ножами, рубят саблями. Такие
кровавые расправы совсем не редкость.
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
/ Полные произведения / Верн Ж. / Пятнадцатилетний капитан
|
Смотрите также по
произведению "Пятнадцатилетний капитан":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
