Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Габбе Т.Г. / Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах
Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах [4/5]
Караколь. А все-таки я его купил. Да, да, купил! И заплатил слишком дорого: вытащил из ямы того, кто роет яму всем нам!
Шум в толпе.
Большой Гильом. Судьи, вместо того чтобы выслушивать весь этот бред, все эти нелепые и преступные россказни, вы должны были задать подсудимому один вопрос: есть ли у него свидетели?
М у ш е р о н. Да, да! Есть ли у него свидетели?
Мастер Тимолле. Скажи, Караколь, кто может подтвердить справедливость твоих слов?
Караколь. Боюсь, что никто. Моих свидетелей здесь нет, все они далеко.
Мастер Тимолле. Назови их, Жильберт.
Караколь. Отчего же не назвать? Это славный, честный народ, наши соседи, наши земляки: лев, медведь и заяц из заповедного леса. Они все видели, да не скажут.
М у ш е р о н. Лев, медведь и заяц! Хороши свидетели! Господа старшины, все эти басни годятся только для маленьких детей! По законам нашего города обвинение считается доказанным, если у защиты нет свидетелей. Не так ли, мастер Тимолле?
Мастер Тимолле. Да, по закону это так...
М у ш е р о н. Стало быть, больше не о чем раздумывать и не о чем говорить. Именем закона я требую, чтобы у вора отрубили левую руку и навсегда изгнали его из нашего города.
Старшины молчат. На площади становится совсем тихо. Мушерон разворачивает пергаментный свиток.
Приговор ясен. Нам остается только подписать под ним свои имена.
Фирен Старший. Погодите, Мушерон! Мастер Тимолле, вспомните об одном хорошем обычае нашего города.
Мастер Тимолле. О каком, мастер Фирен? Говорите, мы слушаем вас.
Фирен Старший. Если свидетелей защиты нет на суде, их выкликают трижды, перед тем как вынести приговор.
Мастер Тимолле. Вы правы, мастер Фирен. Я совсем забыл об этом обычае. Глашатаи! Трижды призовите свидетелей защиты!
Глашатаи с длинными трубами в руках выходят вперед. Все вокруг стоят в напряженном ожидании.
Первый глашатай. Кто может доказать невиновность метельщика Жильберта, по прозвищу «Караколь», явитесь сюда без страха и сомнения!
На площади тихо. Все замирают.
Второй глашатай. Мужчина или женщина, старик или ребенок, лицо, известное всем или неведомое никому, явитесь сюда во имя истины и справедливости!
Молчание.
Третий глашатай. Жители города и окрестностей, уроженцы наших гор, лесов и полей, явитесь и свидетельствуйте!
Никто не отзывается.
Мушерон (с торжеством). Свидетелей защиты нет! Мастер Тимолле (беспомощно разводя руками). Свидетелей защиты нет...
Народ на площади молчит, омраченный и подавленный. И вдруг тишину прерывает многоголосый крик. Толпа в смятении раздается, и на площади — под гербом города, изображающим льва, медведя и зайца, появляются живые лев, медведь и заяц.
Караколь. Это они, мои звери! Мои свидетели!
К л и к-К л я к. Не пускайте их сюда! Я сам все расскажу! Всю правду расскажу!
Большой Гильом. Стража! Егеря! Да что вы смотрите? Дикие звери бродят по городу! Окружайте их! Ловите! Бейте!
Мастер Тимолле. Нет, ваша милость, свидетели по нашим законам неприкосновенны.
Мартин (выступая вперед). Старшины и мастера! Если даже звери наших лесов свидетельствуют за Караколя, можем ли мы сомневаться в его правоте! А если бы звери не пришли, пришли бы деревья! А если бы не деревья — явились бы камни с наших дорог!
В толпе бурно хлопают в ладоши, кричат: «Правильно, Мартин! Правильно, мастер Тимолле!» Звери скрываются.
Мушерон. Звери, деревья и камни не могут быть свидетелями. Свидетели должны владеть человеческой речью.
Мартин. Зато твой сынок владеет человеческой речью. Он все и расскажет за них. Ну, говори, Нанасс! Ты обещал сказать правду. Где ты видел этих зверей?
К л и к-К л я к. Кого где... Льва — над ямой, а медведя в яме...
М а р т и н. В какой яме?
К л и к-К л я к. Ну, в западне.
М а р т и н. В западне? А кто ее вырыл?
К л и к-К л я к. Одноглазый...
Мартин. Какой еще одноглазый?
К л и к-К л я к. А тот, которого я нанял.
Мартин. Вон что!.. А зачем же ты сам полез в свою западню?
К л и к-К л я к. Да я не полез, я упал...
М а р т и н. А кто тебя вытащил?
К л и к-К л я к. Никто, сам вылез.
Караколь. Как же выбрался, Нанасс? По лестнице, что ли?
К л и к-К л я к. По какой еще лестнице? По самой обыкновенной веревке.
Караколь. А не скажешь ли ты, Нанасс, за какой конец веревки ты держался — за верхний или за нижний?
К л и к-К л я к. Ну, конечно, за нижний.
Караколь. Обманываешь, Клик-Кляк.
К л и к-К л я к. Нет, нет! Ты не собьешь меня! Я хорошо помню, что за нижний. За верхний ты держался сам!
В толпе смех.
Мартин. Стало быть, тебя вытащил Караколь.
К л и к-К л я к. Мало ли что вытащил! Это он нечаянно... Хотел выручить медведя, а сначала по ошибке вытащил меня...
М а р т и н. А потом?
К л и к-К л я к. Потом медведя и его светлость!.. Нет, хранителя печати его светлости!
Мушерон. Я предлагаю прервать допрос свидетеля. Он не в своем уме.
Мастер Тимолле. Нет, господин Мушерон Старший, в своем! Мы так же, как и вы, знаем господина Мушерона Младшего с самого рождения и можем подтвердить, что у него никогда не было больше ума, чем сегодня. Продолжайте, мастер Мартин!
Мартин. Значит, Караколь выручил и тебя, Мушерон Младший, и медведя, и хранителя печати?
К л и к-К л я к. Да, и меня, и медведя, и хранителя.
Мартин. Ну, выходит, что звери оказались благодарнее людей: они заплатили ему добром. А вот люди чем заплатили?..
К л и к-К л я к. Люди тоже заплатили добром: за самую простую веревку ему дали перстень...
Мартин. Перстень? Какой еще перстень?
К л и к-К л я к. Да вон тот, что лежит в ларце!
Мартин. Вот ларчик и открылся! Теперь все ясней ясного.
В толпе радостный шум.
Большой Гильом. Я требую, чтобы допрос был прекращен.
Мастер Тимолле. Ваше желание будет исполнено. Допрос окончен. Старшины и мастера, подойдите к весам правосудия. Левая чаша весов, как всегда, чаша обвинения, правая — оправдания!
Старшины один за другим подходят к весам и кладут медные шары
в правую чашу. Только один Мушерон опускает свой шар в левую.
Правая низко опускается, перевешивая левую.
Суд старшин славного Города Мастеров, допросив обвиняемого и свидетелей, выслушав потерпевшего, обвинителя и защитника и рассудив дело по древним законам и обычаям, по совести своей и разумению, постановляет: обвиняемого Жиль-берта-метелыцика, по прозвищу «Караколь», считать оправданным!.. Ты свободен, Караколь! Ступай домой!
Караколя сразу окружает ликующая толпа, и он теряется в ней. К судейскому столу подходит Гильом с двумя латниками.
Большой Гильом. Не спешите расходиться, господа старшины! От имени моего высокого доверителя заявляю вам, что решение вашего суда неправильно и незаконно.
Мастер Тимолле. Мы решили это дело по совести и по закону, господин Гильом Готшальк. Если одна из сторон недовольна...
Большой Гильом. Как вы смеете называть его светлость герцога де Маликорна «одной из сторон»?
Мастер Тимолле. Однако его светлость судился с метельщиком.
Большой Гильом. Нет. Вы судили метельщика за кражу!
Мастер Тимолле. И оправдали его! Если его светлость не пожелает сообщить, что именно он считает неправильным и незаконным, решение суда остается в силе.
Занавес отдергивается, перед толпой появляется наместник.
Наместник. Хорошо же! Я скажу вам, чем я недоволен! Голоса. Кто это?
— Что за чудовище?
— Да у него горб больше, чем у Караколя. Большой Гильом. Тише вы, медники и башмачники! Его светлость говорит!
Стража ощетинилась алебардами. Становится тихо.
Наместник. Старшины! Я оказал вам честь, разрешив судить преступника Жильберта по вашим старым законам и обычаям. Я хотел испытать благоразумие горожан. Но вижу — меня обманули ваши седые бороды и старческие морщины. Вы не судьи, вы запальчивые юноши, а собравшиеся здесь жители города — неразумные дети, достойные розги! Да сих пор я вас щадил. Но если с этой минуты кто-нибудь из вас посмеет нарушить мою волю, весь город поплатится за это. Я не оставлю здесь камня на камне...
Вероника (порывисто поднимаясь с места). Ах, довольно мы берегли камни нашего города. Нам надо беречь его честь!
Наместник (потрясая жезлом). Прочь! Да и вам всем, старшины и мастера, лучше разойтись по своим мастерским — к вашим печам, верстакам и наковальням. Это вам больше пристало, чем сидеть в судейских креслах. С этого дня я буду судить преступников сам, своим судом!.. Господин Гильом, вы знаете, что надо делать... (Исчезает.)
Большой Гильом. Бургомистр Мушерон! Прикажите городской страже отвести преступника Жильберта в тюрьму.
Мушерон. Ваша милость, преступника нигде нет. Он скрылся!..
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ПРОСЦЕНИУМ
Медведь.
Мы, звери, сошли с городского герба
Сегодня в последний раз.
На площади этой решится борьба,
Виновных и правых рассудит судьба... Улитка.
И это случится сейчас! Лев.
Недели и месяцы быстро бегут
В лучах театральных огней. „
Здесь рушатся стены в пятнадцать минут,
А в жизни их, жертвуя жизнью, берут... Улитка.
И это гораздо трудней! Заяц.
Вчера мы пришли из дремучих лесов,
Узнав, что в плену Караколь.
В беде мы явились на дружеский зов,
И пусть наша роль оказалась без слов...
Улитка.
Но это прекрасная роль!
Лев.
Теперь мы достойное место займем Над сводами древних ворот, В старинном гербе, что покрыт серебром, Наш город мы будем хранить вчетвером.
Улитка.
И это высокий почет.
Картина шестая
Площадь Большого Мартина. Раннее утро. У ворот замка и у дверей дома мастера Фирена — часовые. Тетушка Мимиль и матушка Марли почти одновременно появляются в своих
нишах.
Матушка Марли. Смотрите-ка, соседка, а старуха Тафаро все-таки готовится к празднику — и коврик разостлала, и цветов припасла. Бабушка Тафаро! Что это вы нынче праздновать собрались? Майский день или, чего доброго, свадьбу?
Бабушка Тафаро. Может, и то, может, и другое.
Матушка Марли. Да что вы, бабушка Тафаро! Неужто вам не жаль Вероники? Плакать надо, а не праздновать.
Бабушка Тафаро. Раньше времени плакать-то не стоит.
Тетушка Мимиль. Где там раньше времени! Ей, бедняжке, всего три часа^а воле жить осталось. Да и то — Какая это воля! Ведь она и сейчас под замком, наша Вероника, хоть еще из дома родного не выходила.
На пороге пекарни появляется дядюшка Нинош. Матушка Марли. Добрый день, дядюшка Нинош!
Нинош. Нечего сказать — добрый! Я и не помню дня хуже этого. Мне и тесто месить неохота, и миндаль толочь невмоготу... Все из рук валится. Куда ни погляжу, только его и вижу...
Бабушка Тафаро. Это кого же?
Нинош. Да все его, этого... сыча из замка. Вот и сейчас — во сне или наяву, а чудится мне, будто там, из-за угла, носилки его показались...
Из-за угла появляются наглухо закрытые носилки, окруженные
латниками. Впереди — маленький барабанщик. Сбоку,
как всегда, — высокий человек в темном плаще.
Капюшон надвинут на глаза.
Матушка Марли. Какое там — чудится! Он самый! К дому мастера Фирена идут...
Тетушка Мимиль. За Вероникой...
По мере приближения носилок разговор становится все тише.
Матушка Марли. Что же он теперь с ней сделает — к венцу поведет или в тюрьму посадит?
Нинош. Одно другого стоит.
Тетушка Мимиль. У ворот остановились...
Нинош. Лучше и не глядеть! (Уходит к себе.)
Матушка Марли. Да и на глаза им лучше не попадаться!.. (Тоже прячется.)
Носилки скрываются в доме Фирена.
Тетушка Мимиль. Голубушка Вероника, что-то с ней будет! Ох! Смотрите! Уже назад идут!.. (Всплеснув руками, бросается к одному окошку, потом к другому и стучит в ставни.) Дядюшка Нинош! Матушка Марли! Уносят!.. Бабушка Тафаро! Да что же это?
Носилки двинулись от дома Фирена. В это время из ворот замка появляются другие носилки. Они также окружены латниками. Возле них тоже человек в черном плаще. Лицо его открыто, и все видят, что это Большой Г ил ь о м. Происходит мгновенное замешательство. Потом Гильом кричит: «Стойте!» — и с несколькими латниками бросается наперерез первым носилкам.
Большой Гильом. Остановите этих людей! Это обманщики! Задержите их носилки!
Двойник Гильом а. Попробуйте только! Там его светлость! Герцог!
Большой Гильом. Вы лжете! Его светлость в этих носилках!
Латники Гильом а. Ни с места!
Латники другого отряда. С дороги!
Происходит короткая схватка. Латники Гильома пытаются задержать первые носилки, но в это время из-за занавесей показывается рука, которая останавливает их знакомым повелительным жестом.
Латники. Герцог!
Двойник Гильома. Теперь видели? Прочь!
Даже Большой Гильом на мгновение теряется. Тогда из своих носилок выскакивает сам наместник.
Наместник. Что вы смотрите? Хватайте этого человека! Законный правитель города я!
Из первых носилок навстречу ему кидается другой горбун, в таком же плаще и в такой же шляпе. Это Караколь.
Караколь. Лжешь! Не по закону, а силой захватил ты наш город. А на всякую силу есть сила!
Двойник Гильома. Ко мне, горожане! Сюда! Гоните чужеземцев! Я — Мартин-оружейник!
Караколь (открывая лицо.) А я — Караколь!
Герцог бросается на него с кинжалом. Но Караколь предупреждает его удар, и наместник падает мертвым.
Большой Гильом. Ваша светлость! Герцог! Он убил герцога... Ну, не уйдешь ты от меня!.. (Замахивается своим волшебным мечом.)
Вероника (откидывая занавес носилок и соскакивая на землю). Берегись, Караколь!
Большой Гильом (со всего размаха опускает меч на плечи Караколя). Вот я тебя выпрямлю!..
Караколь падает.
Н и н о ш. Он ударил Караколя своим волшебным мечом!
Вероника. Он убил Караколя!..
Мартин. Друзья! Горожане! Караколь убит! Наш Караколь! Рубите чужеземцев! Пусть они запомнят этот день! Оружейники, ко мне!
Большой Гильом. Латники, ко мне!
К Маленькому Мартину со всех сторон сбегаются горожане, вооруженные чем попало. Большого Гильома окружают латники. Вероника и женщины переносят тело Караколя к подножию статуи Большого Мартина и оттуда в слезах и тревоге следят за всеми перипетиями боя.
Мартин. Смелей, горожане! Умирать — так умирать с честью!
Гранильщик. Вот вам, грабители, объедалы, опивалы!
Оружейник. Прочь с нашей земли, воры медноголовые!
Н и н о ш. За Большого Мартина! За Караколя!
Большой Гильом. Окружайте этих башмачников! Не выпускайте живыми! А-а, побежали!..
Горожанам приходится все труднее. Одетые в железо латники
теснят их.
Мартин. Остановитесь! Нам некуда отступать...
Издалека слышны пастушеский рожок и песня, которая словно
плывет к городу.
Вероника. Мартин! Горожане! Слушайте! Лес идет к нам на помощь!
Песня звучит все ближе, громче, все грознее и веселей.
В горах снега лежат зимой, Весной бегут с вершин. Мы из лесов идем домой, К тебе, Большой Мартин!
Мартин. Лес идет к нам на помощь! Держитесь, мастера! Горожане. Помощь, помощь идет! Держитесь!
А песня уже заливает улицы.
Мы навсегда вернулись вновь К старинным очагам. Родному городу — любовь И смерть — его врагам!
Из боковых улиц и переулков на площадь выбегают люди, вооруженные мечами, копьями, самострелами. На шляпах у них, за поясами и перевязами — зеленые ветки. Впереди — Ф и р е н Младший и Тимолле Меньшой.
Фирен Младший. Мы дома, братья! Гоните чужеземцев!
Тимолле Меньшой. Гоните их! Бейте! Нас много — не пересчитать! Мы заняли всю дорогу — от леса до городских ворот.
Мартин. Вовремя подоспели, друзья!.. Вперед, внуки и правнуки Большого Мартина! За мной! Да здравствует Город Мастеров!
В рядах чужеземцев смятение. Латники в растерянности отступают
к замку.
Большой Гильом. Ни шагу назад! Стыдно солдатам бояться кузнецов и пирожников! Смотрите, у меня в руках мой славный меч «Гайан», мой волшебный меч. Мы непобедимы!
Мартин. Оружейника мечом не испугаешь. А ну, держись, господин Гильом.
Мартин бросается на Большого Гильома, но Гильом выбивает оружие у него из рук и заносит над самой головой Мартина свой
волшебный меч.
Большой Гильом. А вот тебе и последний удар!
Тимолле Меньшой (неожиданно вынырнув из толпы, с размаху ударяет Гилъома по руке толстой палкой). А вот тебе — мой первый!
Гильом роняет меч. Мартин подхватывает его.
Латники. Меч! Волшебный меч! Мальчишка выбил меч из рук Гильома!
Большой Гильом. В замок! За мной! Им не прорваться туда... Запирайте ворота!
Гильом и латники бегут к замку. Горожане преследуют их. На площади возле тела Караколя остаются Вероника и бабушка Тафаро. Они прислушиваются к шуму боя. Из замка доносятся шум голосов, звон оружия, тяжелые удары и треск дверей.
Вероника. Слышишь, бабушка? Наши уже ломают двери замка. А Караколь этого не знает. Нет у нас больше Караколя.
Бабушка Тафаро. Он еще тут, милая. Он возле тебя.
Вероника. Мертвый, бабушка Тафаро! (Плачет.) А ты еще говорила, что он расправит крылья, будет красив, будет счастлив...
Бабушка Тафаро. А разве он не расправил крылья? Вон какого коршуна подбил!
Вероника. Уж очень дорого заплатил он за это — своей жизнью. Да и моей тоже.
Бабушка Тафаро. Кто хочет дешево платить, тот хорошего не купит. Можно и целую жизнь прожить, а жизни не увидеть. (Наклоняется над Караколем.) Сынок, а сынок, знаешь ли ты, какие у нас новости? Горбатого могила взяла, лес на городскую площадь пришел, маленький из рук большого меч выбил. Все как я говорила. Слышишь, Караколь? А?
Вероника. Разве мертвые слышат, бабушка?
Бабушка Тафаро. Иной раз смерть на сон похожа, а сон — на смерть.
Вероника. Ты думаешь, он не умер, бабушка? Отвечай же! Ты думаешь, он не умер?
Бабушка Тафаро. Если проснется — значит, не умер. А заглядится на свои сны, так и не вернется к нам. Меч-то ведь волшебный, говорят.
Из ворот дома выбегают Лориана и Маргарита.
Маргарита. Вероника! Уйдем скорей отсюда! Бой еще не кончен!
Лориана. Надо унести Караколя. Не лежать же ему здесь, на площади...
Вероника. Нет, пусть он останется здесь, пока не решилась судьба нашего города. Разве может Караколь, даже мертвый, быть в четырех стенах, когда все на улице!
Грохот в замке еще Сильней.
Бабушка Тафаро. От такого веселого стука и мертвый проснется. Долго мы ждали этого дня!
Вероника. Если бы не горе — было бы счастье! Лориана. Слушайте! В замке что-то тихо стало. Бабушка Тафаро. А ведь верно. Маргарита. Смотрите! Большой Гильом идет! Лориана. Нет, это наши ведут Большого Гильома!
Из ворот замка выходят толпой горожане, усталые, разгоряченные боем, счастливые. На площади собирается толпа.
Мартин. Горожане! Мастера и подмастерья! Мы свободны! В замке наши, и замок наш! Вот его вчерашние хозяева —
один валяется на площади рядом со своими раззолоченными носилками, другого мы привели сюда, на ваш суд. Все до единого чужеземцы сдались. Наемники бросают оружие, когда перестают бояться хозяйских угроз и не ждут платы. Голоса. Да здравствует Вольный Город Мастеров!
— Конец чужеземцам!
— Смерть предателям!
Мартин. Унесите отсюда того, кто еще сегодня называл себя правителем нашего города, а его верного слугу Гильома подведите поближе.
Тело наместника уносят. Гильома подводят к статуе Большого Мартина.
Пирожник Нинош. А Мушероны где? Неужто убежали?
Голоса из толпы. Тут они, тут! Хотели улизнуть, да не удалось. У городских ворот поймали.
Мушеронов выталкивают вперед.
Г о л о с а. А, попались, изменники! Что, небось стыдно, Мушерон? Смотрите, цепь-то еще на нем! Цепь бургомистра!
М у ш е р о н. Горожане! Мастера и подмастерья! Выслушайте меня! Вот вам цепь Большого Мартина! Наконец-то я дождался того счастливого дня, когда могу отдать ее законному бургомистру, вашему достойному избраннику! Возьмите ее. (Передает цепь Мартину.) Тяжелым бременем лежала она на моих старых плечах. Я нес ее вам, когда эти добрые люди остановили меня.
Г о л о с а. А как же ты очутился у городских ворот? Неужто ты забыл дорогу на площадь Большого Мартина?
Мушерон. Радость, как и горе, может помутить рассудок. Я и сам не знал, куда иду.
Смех.
М а р т и н. А ты куда шел, Мушерон Младший?
К л и к-К л я к. Я — за отцом.
М а р т и н. А отец куда?
К л и к-К л я к. Он сказал: все равно куда, лишь бы подальше от вас.
Мартин. Значит, он хотел бежать из города с цепью Большого Мартина?
К л и к-К л я к. Ну, конечно, хотел. Ведь вы ему, чего доброго, голову свернете. А заодно и мне.
В толпе опять смех.
Мартин. Пожалуй, что и так. Ты стал догадлив, Муше-рон Младший.
М у ш е р о н. Не слушайте этого дурака, мастер Мартин!
Мартин. Нет, видно, он не так глуп, как мы думали до сих пор!
К л и к-К л я к. Вот и его светлость господин наместник говорил то же самое.
Смех.
М у ш е р о н. Вы сами видите, мастер Мартин, судьба наказала меня, наградив таким сыном. И когда только я от него избавлюсь!
К л и к-К л я к. Нет, когда я, наконец, избавлюсь от такого отца! Ему бургомистром быть захотелось, а я отвечай!
Мартин. Скоро вы оба избавитесь друг от друга. Лису выдал хвост, осла — уши.
Голоса. Да что с ними разговаривать! Удавить их! Сбросить с крыши замка! Утопить в колодце!
Мартин. Все в свое время. Завтра в ратуше соберется суд старшин и будет судить предателей. А пока уведите их и заприте в подземелье замка.
Оружейники ведут Мушеронов.
К л и к-К л я к. Мастер Мартин, я не хочу сидет отцом! Посадите меня отдельно! Он только что показал мне кулак! Вы не видели!
Все смеются. Мушеронов уводят.
Мартин. Ну а вы, господин Гильом, тоже хотите сидеть отдельно или проведете последнюю ночь вместе с вашими приятелями Мушеронами?
Большой Гильом. Я хочу, чтобы меня казнили сейчас.
Голоса. Ишь как торопится!
Большой Гильом. Я солдат, а солдат умирает без разговоров.
Мартин. Что вы скажете, старшины и мастера?
Пирожник Нинош. Отчего же? Можно и сейчас, если уж так ему не терпится.
Большой Гильом. Перед смертью я прошу только об одном.
М а р т и н. О чем же?
Большой Гильом. Пусть меня убьют моим мечом, а не чужим, и пусть этот меч вложат в мои руки прежде, чем они окоченеют.
Тимолле Меньшой. Да как же это можно? Отдать ему волшебный меч? Пусть он теперь нам послужит.
Большой Гильом. Сегодня мой «Гайан» потерял свою силу. Его выбил из моих рук ребенок. Вы сами это видели.
Тимолле Меньшой. Тот, кто выбил у тебя из рук меч, перестал быть ребенком!
Голоса. Верно, верно, маленький Тимолле! Да здравствует мастер Тимолле Меньшой!
Большой Гильом. Дослушайте меня до конца. Пускай мой меч изменил мне, я не изменю ему. Он перестал быть грозным, непобедимым «Гайаном». Он больше никому не принесет удачи, но в моих руках он будет памятью прежних побед...
Мартин. Согласны ли вы выполнить его просьбу, горожане?
Старый гранильщик. Всякому мастеру свой инструмент дорог. Кому резец, кому молоток, а ему — меч...
Большой Гильом. Он был мне дороже жизни!
Вероника. Горожане! Мастера! Позвольте и мне сказать слово!
Голоса. Послушаем дочь мастера Фирена!
— Пусть говорит!
Вероника. Горожане! Мастера! Этим мечом убит Караколь! Его кровь еще не засохла на клинке. Неужели мы смешаем кровь нашего Караколя с волчьей кровью Гильома?!
Голоса. Верно! Она хорошо говорит! Слушайте ее!
Вероника. Караколь купил этот меч своей жизнью. Это наш меч. Если мертвые руки должны держать его рукоятку, то это руки Караколя.
Голоса. Правда! Это наш меч! Не отдадим меча! Пусть он без него ложится в могилу!
Большой Гильом. Горожане! Я у вас в плену! Мой конец близок, исполните же мою предсмертную просьбу.
Вероника. Ты и смерть хочешь обмануть, Гильом? Что написано на твоем волшебном мече?
Гильом молчит.
Пусть он ответит мне!
Мартин. Отвечай!
Большой Гильом. Там написано: «Прямого — сгибаю. Согнутого — выпрямляю».
Вероника. Это все?
Большой Гильом. Все.
Вероника. Плохо же ты знаешь надпись на своем мече! Дочитай ее до конца, а не то я за тебя дочитаю.
Мартин вытаскивает меч из ножен и протягивает Гильому.
Большой Гильом. «Павшего — подымаю».
Вероника. Вложите этот меч в руки Караколя! Бабушка Тафаро. Скорее, пока руки его не окоченели.
Фирен Младший и Тимолле Меньшой поднимаются на ступеньки,
где лежит Караколь. Фирен наклоняется и вкладывает ему в руки
меч. На площади становится совсем тихо. Караколь приподнимается
и садится, прислонившись к щиту Большого Мартина.
Голоса. Караколь!
— Смотрите, Караколь очнулся!
— Он жив!
Мартин. Тише, горожане!
Караколь. Что это? Столько народу на площади! Разве нынче праздник?
Голоса. Праздник, Караколь!
— Майский день!
Караколь. А ведь верно! Я совсем з'абыл... Как же это я заснул на площади, под ногами у Большого Мартина?
Фирен Младший. Видно, ты нынче сильно устал, Караколь.
Караколь. Да. У меня и сейчас еще в глазах мутится и в ушах звенит. Фирен! Ты здесь! И маленький Тимолле! Да когда же вы пришли? А я-то думал, что мне это приснилось...
Мартин. Сегодня все наши сны сбылись, Караколь! Смотри, ворота замка открыты. Мы свободны!
Караколь. А где наместник?
Вероника. Разве ты не помнишь, Караколь?
Караколь. Помнить-то помню, да не знаю, что было во сне, а что наяву. Что это за меч у меня в руках?
Вероника. Это волшебный меч Гильома.
Караколь. А где же сам Гильом?
Тимолле Меньшой. Он у нас в плену!
Караколь. В плену? Так что же вы его не стережете? Вон он бежит, ваш Гильом! За угол заворачивает.
Голоса. Бегите за ним!
— Ловите его!
— Закрывайте все двери! Ворота!
Несколько человек гонятся за Гильомом и приводят его назад — к статуе Большого Мартина.
Мартин (Гилъому). Не удалось обмануть — так наутек пустился?
Фирен Старший. Где же твоя солдатская честь, Гильом Готшальк? «Солдат умирает без разговоров»...
Голоса. Какой он солдат? Он вор! Палач!
— Снесите ему голову не мечом, а дубиной! Топором!..
— Пусть умирает без разговоров!
Большой Гильом (падая на колени). Пощадите меня! Моя жизнь может вам еще пригодиться!
Мартин. Твоя смерть нам нужнее. Отведите его к Му-шеронам. Да не спускайте с него глаз, покуда он жив.
Гильома уводят.
Недаром этот волк столько лет служил своему хозяину — научился у него змеиным уверткам. Если бы не Вероника, он бы, чего доброго, остался живым, а Караколь — мертвым.
Голоса. Да здравствует Вероника!
Тимолле Меньшой. А если бы не Караколь, ему, пожалуй, удалось бы убежать от нас!
Голоса. Да здравствует Караколь!
Караколь (поднимаясь на ноги). Да здравствует Вольный Город Мастеров!
Голоса. Смотрите! Смотрите!
— Это не он!
— Это не Караколь!
Караколь. А кто же? Вы что, не узнаёте меня? Пирожник Нинош. Караколь, а где же твой горб? Караколь. До сих пор был при мне... А сейчас... Лориана. А сейчас его нет, как не бывало! Посмотри, Вероника, какой он стал красивый, наш Караколь Маргарита. Прямой, статьый! Как он переменился!
Вероника. Разве? А по-моему, он всегда был такой.
Бабушка Та фар о. Правда, Вероника! Он всегда был такой, да не все это видели. Ну что, Караколь? Все вышло по-моему! И горба у тебя нет, и красив ты, и счастлив, и женишься на первой красавице в городе.
Караколь. А пойдет ли она за меня, первая красавица?
Бабушка Тафаро. Уж если я говорю, что пойдет, так пойдет. Тут и гадать нечего. Правда, Вероника?
Вероника. Не знаю, пойдет ли за него первая красавица, а я бы пошла.
Бабушка Тафаро. Ну, теперь за вами слово, мастер Фирен.
Фирен Старший. Караколь заменял мне сына в печальные дни, когда мой сын был в изгнании. Я рад назвать его сыном в счастливый день.
Фирен Младший. Ая уже давно считаю его своим братом.
Мартин. Пусть же день нашего освобождения будет днем свадьбы Караколя и Вероники!
Голоса. Да здравствует Вольный Город Мастеров!
— Да здравствуют Караколь и Вероника!
Пирожник Нинош. Такого Майского дня у нас еще никогда не было. Верно, мастер Фирен? Верно, дедушка Ти-молле?
Мастер Тимолле. Верно, мастер Нинош. Сколько лет живу на свете, а еще ни разу не бывало, чтобы три праздника пришлись на один день!
Мартин. Ну что ж! Если так, мы сумеем как следует отпраздновать все три праздника разом. Жаль только, что мы не запаслись в этом году Майским деревом. Не до того было.
Тимолле Меньшой. Как — не запаслись? Мы принесли его с собой из леса. Такого дерева у нас еще никогда не было, оно все в цвету. Мы шли с ним домой как со знаменем.
Мартин. Где же оно? Давайте его сюда! Гранильщики!/ Башмачники! Ткачи! Златошвеи! Оружейники! Стекольщики^ Пирожники! Несите подарки моему старому каменному деду нынче его день! А вы, мастер Фирен, наденьте опять золотуй цепь бургомистра, цепь Большого Мартина. Она принадлежит вам по праву.
Голоса. Привет бургомистру Вольного Города Мастеров!
На площади устанавливают кудрявую цветущую яблоню. Со всех сторон несут цеховые знамена и эмблемы цехов: меч в рост человека, граненый хрустальный фонарь на высоком шесте — эмблему гранильщиков, огромный башмак, пирог величиной с ладью, цветные ковры, кружевные шали. Площадь становится пестрой и веселой, как во время карнавала.
Фирен Старший. Мастера и подмастерья! Три дня тому назад запретили зажигать фонари перед этим замком и плясать под музыку на этой площади.
Пирожник Нинош. Тот, кто это запретил, лежит в могиле...
Фирен Старший. Это судьба всякого, кто захочет отнять у нас свободу и честь. Берегите их, друзья! Дороже их ничего нет на свете. А теперь зажигайте фонари, факелы, светильники и плошки. Все, что может гореть и светить, пусть горит и светит! Пускай наши скрипачи, трубачи и барабанщики не жалеют сегодня ни своих рук, ни щек, ни струн...
М а р т и н. А Караколь пусть споет сам. Ты споешь, Караколь? Хоть и говорят, что покойники на своих похоронах не плачут, а плясуны на своей свадьбе не пляшут, но без твоей песни нам и праздник не праздник.
Караколь. Я бы спел, да боюсь — не разучился ли...
Вероника. Разве может Караколь разучиться петь? Ты пел тогда, когда весь город молчал, неужели же ты будешь молчать, когда весь город поет?
Голоса. Спой, Караколь! Большой Мартин тебя слушает!
— Майское дерево без тебя не цветет!
Караколь. Что ж, попробую! Спою о вас, о себе и о своем вчерашнем горбе. Слушайте!
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай,
Но самый радостный в году —
Прекрасный месяц май.
В прекрасном мае много дней —
Их тридцать и один.
Но лучший день из майских дней
Твой день, Большой Мартин.
Пускай наш город до утра
Поет и веселится.
Трубите в трубы, мастера,
Пляшите, мастерицы!
Одна счастливая судьба
У вас и Караколя —
И он избавлен от горба,
И вы, друзья, на воле.
Когда-то двое горбунов
На этом свете жили.
Один, как видите, здоров,
Другой горбун — в могиле.
Пряма, как трость, моя спина,
Бе ничто не давит.
Зато другого горбуна
Могила не исправит.
Он, как полено, глух и нем,
Не страшен добрым людям,
И мы теперь ни перед кем
Сгибать спины не будем.
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай,
Но самый радостный в году —
Веселый месяц май!..
Музыка становится все тише и тише. Занавес медленно опускается Перед занавесом появляется улитка.
Улитка.
Когда это было, в какой стороне,
Об этом сказать мудрено:
И цифры и буквы у нас на стене
От времени стерлись давно.
Но были улитки во все времена,
Медведи, и зайцы, и львы.
А может быть, были и два горбуна,
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
/ Полные произведения / Габбе Т.Г. / Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах
|
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
