• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Габбе Т.Г. / Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах

Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах [3/5]

Скачать полное произведение

    Наместник. А вы в моем городе!
    Вероника. Я это хорошо знаю. В этом городе нельзя дышать, с тех пор как он у вас в руках. И все же вам не удастся выдать меня за вашего шута Мушерона.
    Наместник. Так вы не хотите за него замуж, Вероника! Ну что ж, пожалуй, вы правы. Даю вам свое герцогское слово, что за Мушерона вы не выйдете. Я мог думать об этом только до тех пор, пока не увидел вас. Вы достойны лучшей участи. Этот бедняга Мушерон не годится вам даже в конюхи. Ну, не печальтесь больше, улыбнитесь. Ради вашей улыбки я готов сделать многое!
    Вероника. Благодарю вас, ваша светлость. Мне от вас ничего не надо.
    Наместник. Неужели ничего? Я ведь мог бы ради вас простить вашего брата. Или, скажем, вернуть вашему почтенному отцу золотую цепь бургомистра... По правде говоря, она ему больше пристала, чем этой лисе Мушерону.
    Вероника. Отец мой был бургомистром Вольного Города Мастеров.
    Наместник. Ну что ж? Пожалуй, я даже не прочь возвратить вашему городу некоторые из его прежних прав и вольностей. Не все, конечно, но некоторые... И даже помиловать кое-кого из сумасбродов, кто променял свой дом на лесную берлогу... Признаться, я об этом давно подумываю. Вы удивлены, прекрасная Вероника? Вы, кажется, не ждали от меня этого?
    Вероника. Не ждала, ваша светлость.
    Наместник. Еще бы! Вам, наверно, говорили, что я чудовище, что никого не жалею и не милую?
    Вероника. Да, так говорят...
    Наместник. Никогда не следует верить людям. Я могу и пожалеть и простить. Я могу сделать человека несчастным, могу его осчастливить. Вас я бы хотел видеть счастливой. В знак моего глубокого расположения к вам примите этот скромный подарок. (Снимает с пальца кольцо и протягивает ей.)
    Вероника. Что это?
    Наместник. Кольцо. Я ношу на руке всего два перстня. Один, с моей фамильной печатью, достался мне от моего отца, другой — от матери. Это ее обручальное кольцо. Возьмите его. Оно ваше.
    Вероника. Зачем оно мне?
    Наместник. Вы будете герцогиней де Маликорн.
    Вероника. Что вы такое говорите? Вы шутите!..
    Наместник. Я никогда не шучу. Вы будете моей женой. Ну, наденьте же это колечко. (Пытается надеть кольцо на палец Вероники.)
    Вероника. Прочь от меня, мерзкий паук!
    Наместник (смеясь). Значит, я вам не нравлюсь? Ну, это не беда. Зато вы мне понравились. А этого достаточно для того, чтобы я взял вас к себе в замок. Будьте же благоразумны: горбун, который вам так противен, — это не какой-нибудь метельщик, это герцог, наместник короля, повелитель нашего города. Он бы мог сделать вас своей служанкой, а он просит руки, прелестная златошвейка.
    Вероника. Вы просите моей руки? Вот она! (С размаху ударяет его по лицу.)
    Наместник отшатывается, на мгновение от ярости теряет дыхание,
    но потом овладевает собой.
    Наместник. За эту маленькую шалость мы успеем рассчитаться. Ведь у нас с вами впереди столько счастливых лет...
    Вероника. Ни одного дня! Ни одного часа!
    Наместник. Что же вы теперь собираетесь делать? Убежать или умереть? Но и то и другое не так просто, как вам кажется. С этой минуты вы никогда не останетесь одна — ни днем, ни ночью. За вами по пятам будут ходить мой Гильом и придворные дамы, а у дверей будет стоять моя стража.
    Вероника делает шаг к двери, но он сразу же замечает это и ловит
    ее за руку.
    Постойте! Если вы сейчас или потом попытаетесь искать где-нибудь помощи и защиты, если вы не будете послушны не только моему слову, но даже малейшему движению моей руки, я не пощажу ни вашего отца, ни ваших родных, ни ваших друзей!
    Вероника. Весь город — наши родные и друзья.
    Наместник. Тогда и от вашего города не останется камня на камне. Ох уж мне этот Вольный Город Мастеров! Он стоит на месте только потому, что я слишком терпелив. Но и терпению бывает конец!
    В комнату входят Фирен и Гильом. Вероника в смятении
    кидается к отцу.
    Фирен Старший. Что с тобой, Вероника? Будь спокойна, Мушерон больше не переступит порога нашего дома.
    Наместник. Это верно, господин Фирен. Ему больше незачем приходить сюда. Ваша дочь расскажет вам о моем решении. Через три дня у вас в доме и во всем городе будет большое торжество. А пока и ваш дом и вашу прекрасную дочь будут надежно охранять. Позаботься об этом, Гильом.
    Занавес опускается. Перед занавесом проходит в обычном порядке
    процессия — барабанщик, латники, потом высокие и
    мрачные, похожие на катафалк носилки наместника. Рядом с
    носилками — Большой Гильом в темном плаще.

    ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

    Картина четвертая

    Лес. Ночь на исходе, но еще совсем темно. На переднем плане — укромная лесная полянка. Вплотную к ней подступают густые заросли деревьев и кустов, перепутанные вьющимися растениями. Постепенно становится светлее. Но только к концу картины наступает утро. Из чащи выходят двое. Один — К л и к-К л я к, другой — одноглазый человек с повязкой, пересекающей лоб наискось. Он в егерской куртке, видавшей виды, в помятой шляпе. В руках у Клик-Кляка — фонарь, у одноглазого — лопата.
    Одноглазый. Следовало бы прибавить, ваша милость. Поработали на совесть, честно, этакую яму за одну ночь вырыли. Да мало что вырыли — так прикрыли, будто ее и нет совсем. Ни человек, ни зверь не заметит, покуда не провалится.
    К л и к-К л я к. А .вылезти оттуда нельзя?
    Одноглазый. Никак, ваша милость. Хоть сами попробуйте.
    К л и к-К л я к. Нет, пробовать я не стану, а прибавить — так и быть, прибавлю. Вот тебе, держи.
    Одноглазый. Серебро-то лучше меди, а золото и ьодавно.
    Клик-Кляк молча мотает головой.
    Ну, да если больше не дадите, и на том спасибо. Выпьем за того, кто в яму угодит.
    К л и к-К л я к. Вот еще! Зачем за него пить?
    Одноглазый. А если вы прибавите, так мы и за ваше здоровье выпьем. Нам все равно. У нас такой обычай — пьем и за мертвого, и за живого, и за повешенного, и за веревку. Да вы не скупитесь — прикиньте еще! Ведь богаче вас и в городе-то никого нет.
    К л и к-К л я к. А разве ты меня знаешь?
    Одноглазый. Как не знать, если на улице все на вас пальцем показывают.
    К л и к-К л я к. Ну, если знаешь, так молчи.
    Одноглазый. Молчание — золото, а вы медью платите.
    К л и к-К л я к. Ладно уж, получишь золотой. Только покажи мне еще раз яму, а то я, пожалуй, не найду ее.
    Одноглазый. Найти-то и вправду мудрено. На то и западня. Да ведь я вам ее только что показывал...
    К л и к-К л я к. А я забыл!
    Одноглазый. Забывчивость в таком деле не годится, ваша милость! Да вот же она, вправо, в пяти шагах отсюда... (Показывает через плечо.)
    К л и к-К л я к (стоя против него). Ага! Да, да... Вправо, в пяти шагах отсюда... Вот от этого вяза, значит... Ну ладно, идем!
    Оба уходят. На сцене несколько мгновений пусто и тихо. Потом из
    зарослей выходит Караколь с двумя спутниками. Один из них
    Фирен Младший, брат Вероники, другой — мальчик лет
    тринадцати, Тимолле Меньшой.
    Караколь. Дальше не ходите. Где начинаются тропинки, там и людей встретить можно. И своих, и чужих.
    Фирен Младший. Сказать по правде, Караколь, надоело мне оглядываться и при каждом шорохе прятаться в кусты, будто мы не у себя дома, не в том самом лесу, где мальчишками орехи собирали.
    Караколь. Что поделаешь, друг Фирен! Недаром у нас в гербе лев, заяц, медведь. Старики говорят: «Будь смел, как лев, силен, как медведь, и осторожен, как заяц».
    Тимолле Меньшой. Пока мы только и делаем, что прячемся. Не для того я убежал из дому, чтобы сидеть в кустах, словно заяц!
    Караколь. Потерпи. Даже и льву случается иной раз притаиться, прежде чем прыгнуть. А зато уж если прыгнешь, прыгай, как лев, а не как заяц, — вреред, а не в кусты.
    Тимолле Меньшой. Дали бы мне только прыгнуть!
    Фирен Младший. Да, уж за него можно поручиться. Так и скажи его деду, Караколь: Меньшой Тимолле не посрамит славного цеха гранильщиков. Он — моя правая рука, оруженосец и помощник. Где мы с ним не побывали за это время! И у пастухов в горах, и у рыбаков на взморье... И домой мы с ним придем вместе. Верно, Тимолле?
    Тимолле Меньшой. Как — домой? Домой я не хочу.
    Фирен Младший. Слышишь, Караколь? Только одного он и боится — как бы его не отослали домой раньше времени. Да нет! Я не о том говорю. Мы пойдем вместе освобождать наш город.
    Тимолле Меньшой. Хоть сегодня, Фирен. Хоть сейчас!
    Фирен Младший. Так и все у нас думают — хоть сегодня, хоть сейчас! Чего бы мы не дали, чтобы поскорее увидеть опять наши улицы, наши дома, наши мастерские! Правду ведь говорят люди: надо потерять свой дом, чтобы узнать, как сильно ты его любишь. Если бы не ты, Караколь, он был бы от нас еще дальше, чем сейчас. А с тобой к нам в лес приходит весь город — с часовой башней, с мостами и переулками, даже с Большим Мартином на площадКараколь. Аяи не замечал, что ношу с собой такой тяжелый груз. Должно быть, все помещается у меня в раковине за спиной. А вот письмо, которое я нынче принес тебе, Фирен, показалось мне и вправду тяжелым.
    Фирен Младший. Скажи им, Караколь, пусть не тревожатся. Все так и будет, как я сказал. Мы не опоздаем. Ждите нас да получше готовьтесь к Майскому празднику.
    Тимолле Меньшой.А когда услышите пастуший рожок, встречайте гостей. (Подносит рожок к губам.)
    Фирен Младший. Тише! Еще не время! Этот рожок должен будить друзей, а не врагов. Ну, прощай, Караколь, уже светает. А мы пока еще боимся света, как ночные птицы.
    Тимолле Меньшой. Прощай, Караколь.
    Караколь (вслед им). Поторапливайтесь, поторапливайтесь, ночные птицы, а то уже дневные защебетали. Ишь как они разговорились сегодня! Видно, за ночь набралось много новостей. (Прислушиваясь.) Э, да тут как будто моя знакомая — та, у которой сестра живет на площади Большого Мартина. Надо передать ей поклон. (Свистит. Ему отвечают.) Да, она жива и здорова. Говорит, что соскучилась по родным ивам. Беспокойно ей в городе. Раньше ничего было — сытно, весело. А теперь и веселья нет, и корма не хватает. И людям, и птицам плохо приходится.
    В кустах встревоженный щебет.
    Да вы не тревожьтесь! Авось в следующий раз принесу вам новости получше. Занимайтесь своим делом, а я примусь за свое. (Режет ветки и напевает песню. Сначала тихо, без слов, потом громче, отчетливее.)
    Ты видишь льва в гербе у нас,
    А в прежние века
    Он здесь охотился не раз
    И пил из родника.
    В гербе ты видишь и змею,
    Опутавшую льва,
    Она жила в чужом краю,
    Когда была жива.
    Но вот однажды в львиный дом
    Злодейка забралась
    И там серебряным клубком
    На камне улеглась.
    Пришел домой косматый лев
    И в яростном бою
    Зажал в когтях, рассвирепев,
    Трехглавую змею.
    С тех самых пор у нас в гербе
    На поле огневом
    Не знают отдыха в борьбе
    Змея с могучим львом.
    Во время этой песни из чащи выглядывают звери — заяц, потом медведь и, наконец, л е в. За работой Караколь их не замечает.
    Потом он поднимает голову и видит своих слушателей.
    Ах, вон кто меня слушает! А я-то думал, что я здесь один. Пою себе и не знаю, что весь лесной народ собрался сюда. Даже сам старшина пожаловал — мастер лев! Знал бы — спел получше. А не опасно ли вам, друзья, в эту пору выходить из чащи? В прежние времена вас никто бы не тронул. Тогда наш город был вольный, лес — заповедный. А теперь на каждом шагу ловушки — ив городе, и в лесу. Глядите в оба, земляки!
    Звери прячутся за ветвями.
    Хорошо мне с этим лесным народом! Только они одни и не знают, что я горбун. Думают — такой как надо, а может, еще и лучше. Ну вот как будто и все. Веток хватит надолго. Можно и домой собираться. Только надо бы захватить чего-нибудь для Вероники и для дедушки Мартина. Кажется, на том берегу шиповник уже расцвел. (Убегает, оставив куртку и нарезанные ветки.)
    Несколько мгновений в лесу совсем тихо. Потом издали доносится топот лошадей, лай собак, отзвуки людских голосов. На поляну выскакивает перепуганный з а я ц. За ним появляются медведь и лев. Пробираясь сквозь заросли кустов, они натыкаются на западню, вырытую для Караколя. Лев и заяц успевают отпрянуть, медведь проваливается. Через секунду на поляну выходит К л и к-К л я к. Он осматривается и замечает куртку и нарезанные ветки.
    К л и к-К л я к. Ветки!.. Сумка!.. И куртка тут!.. О! Значит, он и сам недалеко. Только где же? (Растерянно смотрит по сторонам и вдруг слышит шорох и хруст в яме.) А, вот ты где! Так тебе и надо! Сюда! Сюда!
    Из чащи выходит наместник в сопровождении двух егерей.
    Здесь, ваша светлость!
    Наместник. Хорошо. (Егерям.) Дайте господину Мушерону охотничий рог, а сами ступайте на опушку леса — туда, где остались господин Гильом и бургомистр. Вернетесь сюда, когда услышите звук рога, не раньше. До тех пор ждите!
    Егеря подают Клик-Кляку большой охотничий рог, кланяются и уходят. Клик-Кляк вешает рог на ветку дерева.
    Ты уверен, что дичь попалась?
    К л и к-К л я к. Уверен, ваша светлость. Поглядите сами — вот его сумка, куртка, вот ивовые ветки, которые он только что нарезал. А сам он в яме!
    Наместник. А ты уже заглянул туда?
    К л и к-К л я к. Нет еще, ваша светлость. Но я хорошо слышал, как он там ворочался и кряхтел.
    Наместник. Пойдем посмотрим. Я верю только своим собственным глазам.
    К л и к-К л я к. Там темно, ваша светлость. Вы ничего не увидите. Но если хотите, посмотрим. Только сначала одно слово. Нет, извините, два. Когда свадьба?
    Наместник. Скоро, Мушерон, скоро! Послезавтра!
    К л и к-К л я к. Послезавтра! А Вероника знает, что у нее послезавтра свадьба?
    Наместник. Не беспокойся, знает!
    К л и к-К л я к. Ну, если так, ваша светлость, идемте скорее к яме. Сюда, за мной. Постойте! Где же эта яма? Пять шагов направо...
    Наместник. Да ведь ты идешь налево.
    К л и к-К л я к. Ах, да... И тут нет... Забыл...
    Наместник. Но ведь ты сам говорил, что слышал в яме хруст!
    К л и к-К л я к. Слышал. Вот только не помню, с какой стороны. Караколь — он хитрый. Сидит и молчит. Ну хоть бы разок пошевелился, я бы его сразу и нашел. А так ей-ей не знаю, где эта чертова яма. Хоть убейте, не помню!..
    Наместник, ни слова не говоря,' в гневе кидается на него. Клик-Кляк в ужасе отскакивает.
    Стойте, стойте, ваша светлость! Вспомнил! Пять шагов от этого вяза! Идемте! Раз, два, три, четыре... Ах! Держите меня! (Падает в яму, увлекая с собой наместника.)
    На поляну снова выбегает Караколь. В руках у него несколько веток цветущего шиповника.
    Караколь. Что такое? Рычит кто-то... Кряхтит, стонет... Да где же это? Не пойму. (Раздвигает кусты и видит яму.) Ох, чуть было не оступился! Настоящая западня! Никак медведь рычит? Он, конечно он! Ну, надо выручать старого приятеля. (Распутывает веревку, перекидывает ее через сук и спускает один конец в яму.) Эх, бурый! Говорил же я тебе, что здесь на каждом шагу ловушка. Ну, вылезай!
    Из ямы вылезает К л и к-К л я к.
    Клик-Кляк! Вот уж этого я никак не ожидал. Ты как попал в яму?
    К л и к-К л я к. Нечаянно...
    Караколь. Что же ты сопел как медведь?
    К л и к-К л я к. Это не я, это сам медведь... Я думал, он меня съест.
    Караколь. Что ты! Разве медведь станет есть всякую дрянь! Но ты лучше скажи мне, как ты очутился здесь на рассвете?
    К л и к-К л я к. На охоту пришел. Вот и все.
    Караколь. А как тебя угораздило попасть в яму?
    К л и к-К л я к. Да нашел твою сумку, куртку, подумал, что это ты в яму угодил...
    Караколь. И полез ко мне в гости? Спасибо.
    К л и к-К л я к. Не стоит! Ну, прощай, Караколь. Я пойду в город.
    Караколь. В город? Зачем? Я думаю, там и без тебя прекрасно обойдутся. А ну, полезай обратно!
    К л и к-К л я к. Ты что, спятил? У меня послезавтра свадьба!
    Караколь. Поэтому тебе лучше сидеть в яме. (Подталкивает его к яме.)
    К л и к-К л я к. Не полезу, горбун проклятый. Я тебя самого столкну!
    Неожиданно из чащи появляется л е в; он грозно рычит.
    Караколь! Он разорвет меня!
    К а р а к о л ь. А ты скорей полезай в яму, вот он и не тронет тебя.
    К л и к-К л я к. Да ведь там медведь.
    Караколь. Медведя я вытащу.
    К л и к-К л я к. Вытащишь? Нет, знаешь, Караколь, лучше отпусти меня домой!
    Караколь. Это на свадьбу-то?
    К л и к-К л я к. Какая там свадьба! Клянусь жизнью, что я не женюсь на Веронике. Да ты только подумай, разве мастер Фирен отдаст ее за меня!
    Караколь. Но ведь ты сам говорил, что наместник его заставит.
    К л и к-К л я к. Мало ли что я говорил! Да пропади он совсем, этот наместник!..
    Наместник (из ямы)- Мушерон!
    К л и к-К л я к. Ох, я и забыл совсем!..
    Караколь. Кто это там, Клик-Кляк?
    К л и к-К л я к. В яме-то... Н-не знаю... Медведь, наверно...
    Караколь. Так это медведь тебя по имени зовет?
    К л и к-К л я к. А что ж? Я ведь тоже его по имени зову. Он меня «Мушерон», а я его «Медведь»...
    Наместник. Помолчи, Мушерон! Слушай, метельщик, я — Бистеколь, хранитель печати его светлости. Вытащи меня отсюда — не пожалеешь!
    К л и к-К л я к. Ага... хранитель!..
    Караколь. А как же он сюда попал?
    К л и к-К л я к. Не попал, а упал. Мы с ним вместе.
    Наместник. Ну что же, метельщик?.. Брось мне веревку! Я тебе хорошо заплачу.
    Караколь. А мне от вас ничего не надо, сударь. Храните свою печать в этой яме. Лучшего места для нее и придумать нельзя.
    Наместник. Не смейся над герцогской печатью, метельщик! Она может послать человека на плаху, но она может избавить тысячи людей от тюрьмы, от изгнания, даже от казни.
    Караколь. Даже от казни? Что и говорить — славная печать!
    Наместник. Вытащи меня, и я дам тебе эту печать на три дня. Подумай: целых три дня ты будешь править своим городом. За это время можно многое успеть!
    Караколь. Да, немало... А не обманываете ли вы меня, господин Бистеколь? Печать-то в самом деле при вас?
    Наместник. Она всегда при мне. Ну! Спускай веревку!
    Караколь. Пожалуй. Только на первый раз я с вам не веревку, а веревочку. Печать-то она выдержит, а вот вашу милость нет.
    Наместник. А если ты возьмешь печать, а меня оставишь в яме?
    Караколь. Не верите? Ну что ж, живите себе в этой берлоге, пока живется. Мне-то что?
    Наместник. Спускай веревку!
    Караколь. Веревочку! А ты, Клик-Кляк, сиди смирно. Мой лев шутить не любит.
    Клик-Кляк замирает на месте. Лев возле него на страже.
    Привязали?
    Наместник. Тяни!
    Караколь (вытягивает перстень и рассматривает его). Верно, перстень с печатью. На печати — змея.
    Наместник. Это не змея, а трехглавый дракон с тремя коронами. Фамильный герб наместника.
    Караколь. А, все равно, одна порода, что дракон, что наместник. Ну, если дело идет^без обмана, спускаю вам веревку потолще. (Тянет с трудом.) Ох, и тяжеленький же вы, ваша милость!
    Из ямы показывается голова медведя.
    Вот тебе и на! Это и в самом деле ты, бурый! Зачем же ты выдавал себя за хранителя печати? Ну, пойдем, пойдем отсюда!.. Нашему брату лучше держаться подальше от всяких ловушек.
    Лев и медведь скрываются в чаще.
    Наместник. Стой, обманщик! Ты хочешь одурачить меня? Взял мою печать и уходишь?
    К а р а к о л ь. Да не тревожьтесь вы, сударь! Караколь еще никогда никого не обманывал. Но вас в яме так много, что мне не разобраться, кто из вас медведь, а кто хранитель печати... Ну, спускаю опять веревку. Держитесь! Посмотрим, какой зверь вылезет на этот раз!
    Из ямы вылезает наместник. Караколь смотрит на него с
    удивлением.
    Вот вы какой, господин Бистеколь! Недаром у нас с вами схожи имена. Мы и сами немножко похожи друг на друга. Только если меня за мой горб прозвали улиткой, то вы — по крайней мере, верблюд? Ну, давайте я вам помогу распутать веревку. Она вам больше не нужна.
    Наместник. Зато тебе она еще понадобится. Я в этом
    уверен!
    Караколь. Вот и готово, ваша милость. Вы свободны.
    Наместник. Спасибо, метельщик. Ты, видно, честный малый... Ну, Мушерон, бери свой рог.
    Клик-Кляк звонко трубит.
    Караколь. Что-то мне не нравится эта музыка... Надо уносить ноги! Прощайте, господин Бистеколь!
    Наместник. Нет, погоди, погоди, метельщик! Ровно через три дня, час в час, минута в минуту, ты должен явиться на это самое место. Понял?
    Караколь. Ладно, приду.
    Наместник. Да смотри не потеряй перстень. Ведь это печать самого наместника.
    Караколь. Уж я-то не потеряю. С тех пор как я стал хранителем печати его светлости, я только о ней и думаю.
    Наместник. Что же ты собираешься с ней делать?
    Караколь. Увидите, господин Бистеколь.
    Наместник. Посмотрим, Караколь.
    На поляну выбегают егеря, латники, Большой Гиль-ом и Мушерон Старший.
    Большой Гильом. Ваша светлость! Мы и не знали, что думать!
    Караколь. Так вот оно что! Ваша светлость!
    Наместник. Думать не о чем,. Гильом. Хватайте этого человека. Он украл у меня перстень с печатью.
    К л и к-К л я к. Украл! Украл!
    Стража хватает Караколя.
    Караколь. Вы оба лжете!
    Наместник. Бургомистр Мушерон, кто по вашим городским законам судит людей, совершивших кражу, и как их за это наказывают?
    Мушерон Старший. Ваша светлость, воров судит у нас совет старшин. За первую кражу вора лишают левой руки и приговаривают к изгнанию из города...
    Караколь. Ах, мне следует отрубить обе руки!
    Наместник. Вот как?
    Караколь. Да, обе! Эти руки вытащили из ямы такую ядовитую гадину.
    Большой Гильом. Ваша светлость, не прикажете ли вы сейчас же повесить его на этом дереве?
    Наместник. Нет, Гильом! Пусть все будет по законам и обычаям славного Вольного Города Мастеров. Бургомистр Мушерон! Вы видите кольцо у него на пальце? Господин Мушерон Младший! Гильом! Егеря! Солдаты! Все видите? Хорошо. Завтра же он предстанет перед судом старшин.
    Караколь. Так тебе и надо, Караколь! Ловко тебя поймали в западню...
    Занавес

    ПРОСЦЕНИУМ

    С одной стороны выходят лев, медведь и заяц. С другой
    появляется улитка.

    Лев. Медведь! Ты умеешь говорить?
    Медведь. Говорить? Да вот с тобой, зайцем и улиткой разговариваю. А поймут ли меня люди — не знаю. Я их не всегда понимаю.
    3 а я ц. Я тоже.
    Лев. Как же быть? Сейчас я завидую пятилетнему ребенку, который может рассказать словами обо всем, что видел. Его тоненький голосок, его детский лепет услышат и поймут, а мое львиное рычание, твой медвежий рев, самый отчаянный, самый жалобный крик зайца — все это для них только лесной шум, и больше ничего. Уж лучше молчать как рыба, как улитка!
    Улитка. Говорить можно не только словами.
    Медведь. А как же?
    Улитка. Словами я этого сказать не могу. Идемте за мной.
    Улитка уходит. За нею — заяц, медведь, лев.
    Картина пятая
    Та же площадь, что и в первой картине. В глубине на высоком помосте, окруженном латниками, — нечто вроде шатра. Темные занавеси опущены. Рядом с шатром — кресло Большого Гильома. Над помостом развевается черное знамя завоевателей. Внизу, на площади, разостлан ковер. На нем стоит тяжелый резной стол с весами правосудия. Перед столом — кресло бургомистра. Справа и слева — места обвинителя и защитника. Площадь полна народа. Каждый цех формируется возле своего старшины. В руках у знаменосцев — стяги с вышитыми гербами цехов. На балконе сидит
    Вероника.
    Мушерон. Господа старшины, славные мастера всех искусств, ремесел, рукоделий! Сегодня мы будем судить преступника, нарушившего законы нашего Вольного Города Мастеров. Судите его по совести и разумению, строго и нелицеприятно, как судили наши отцы и деды. (Садится в кресло.) Кто потерпевший?
    Большой Гильом (поднимаясь с места). Его светлость герцог Филипп Юстус де Маликорн, правитель города. А его высокую особу представляю я, первый советник его светлости, Гильом Марцелл Готшальк.
    Мушерон. Введите обвиняемого.
    Латники вводят Караколя.
    Голоса. Бедный Караколь! За что его судят?
    — Говорят, за кражу.
    — Какая там кража! Кто поверит, что наш Караколь на руку нечист?
    — Дело тут не в руке, а в языке!..
    Мушерон. Обвиняемый, назови свое имя и звание. Караколь. Что с вами, дядюшка Мушерон? Забыли вы
    меня, что ли? А я-то думал, что вы знаете меня не хуже, чем я вас.
    М у ш е р о н. Не говори лишнего, метельщик Жильберт. Караколь. А если вы знаете, как меня зовут, так зачем же спрашиваете?
    Мушерон. Откуда ты родом?
    Караколь. Спросите у Большого Мартина, бургомистр. Мы с ним земляки.
    Мушерон. Ты не на ярмарке, метельщик, а на суде старшин. И пришел ты сюда не для того, чтобы смешить народ, а для того, чтобы отвечать за свое преступление!
    Караколь. О, если речь идет о преступлении, так не сядете ли вы на мое место, господин Мушерон? А я найду себе местечко поудобнее.
    Голоса. Верно, Караколь!
    — Так и быть, уступи ему свое место!
    — Пусть поменяется с тобой!
    Мушерон. Соблюдайте тишину, горожане!.. Кто желает защищать подсудимого Жильберта, обвиняемого в краже? Г о л о с а. Я!
    — Я хочу его защищать!
    — Нет, я! Я!..
    М а р т и н. Я, Мартин, старшина оружейного цеха, буду защищать метельщика Жильберта.
    Мушерон. Займите свое место, старшина оружейного цеха! Кто будет обвинять метельщика Жильберта?
    Все молчат.
    Кто желает быть обвинителем метельщика Жильберта?
    Молчание.
    Я, Мушерон, старшина ювелиров и часовщиков, займу место обвинителя. А свое кресло я уступаю старейшему из нас — старшине гранильного цеха мастеру Тимолле. Пожалуйте, мастер Тимолле!
    Один из старшин, седой, дряхлый старик, занимает кресло бургомистра. Мушерон и Мартин располагаются справа и слева.
    Мастер Тимолле. Господин Гильом Марцелл Готшальк, скажите нам, в чем обвиняет метельщика Жильберта ваш доверитель?
    Большой Гильом (поднимаясь). Герцог де Мали-корн обвиняет метельщика Жильберта в том, что он похитил у его светлости перстень с фамильной печатью. Герцог требует, чтобы столь дерзкое преступление было наказано по всей строгости законов и обычаев Города Мастеров.
    Мастер Тимолле. Что скажет обвинитель?
    Мушерон (разворачивая длинный пергаментный свиток). Цеховые старшины и мастера! Все мы, и старые и молодые, родились и выросли в этом славном городе. Здесь, под гробовыми плитами, лежит прах наших отцов и дедов. Честь нашего вольного города нам дороже всего...
    Голос из толпы. Да знаешь ли ты, что такое честь,
    бургомистр Мушерон?
    Мушерон (гневно поглядев по сторонам). Но среди жителей Города Мастеров нашелся такой, который запятнал его древний герб...
    Голос. Уж не ты ли это, старая лиса?
    Мушерон. Это Жильберт, метельщик, прозванный Караколем...
    В толпе волнение, ропот.
    В темном лесу, с шайкой таких же, как он, воров и бродяг, напал он врасплох на его светлость и сорвал с его пальца драгоценный перстень, гордость старинного герцогского рода. Вот этот перстень, господа судьи, вы его видите. Воровская рука, дерзнувшая совершить столь тяжкое преступление, должна быть отсечена по самое плечо, а наша честная семья должна отсечь от себя гнилой отпрыск, изгнав преступника из города. Здесь нет места для жалости. Кто не хочет осудить вора, тот соучастник его преступления.
    Мастер Тимолле. Введите свидетелей!
    Входят К л и к-К ля к, егеря и солдаты, которые были в
    лесу.
    Господин Нанасс Мушерон Младший, видели ли вы собственными глазами, как метельщик Жильберт похитил у его светлости кольцо с печатью?
    К л и к-К л я к. Да все, что я видел, я видел собственными глазами.
    Мастер Тимолле. Как же это было?
    К л и к-К л я к. Это было... это было в лесу... во время охоты... То есть нет... то есть да... во время охоты... Я находился в свите его светлости. (Оправившись, начинает говорить гладко, как по-заученному.) В погоне за зверем мы с его светлостью углубились в чащу. Неожиданно из-за деревьев вышел горбун, то есть метельщик Жильберт, в сопровождении нескольких неизвестных лиц, закутанных в плащи до самых глаз... Они... они... они... ну, словом, они напали на нас и отняли перстень.
    Мастер Тимолле. Это все?
    К л и к-К л я к. Это все. Отняли перстень и углубились... (помолчав) в чащу.
    Мастер Тимолле. Кто же именно углубился?
    К л и к-К л я к. Мы с его светлостью. То есть разбойники...
    В толпе смех.
    Мушерон. Господин Мушерон Младший, видели ли вы перстень его светлости на руке у метельщика?
    К л и к-К л як. Еще бы! Конечно, видел. Уж это-то правда!
    Голос из толпы. А все остальное ложь?
    К л и к-К л я к. Почему ложь?
    Голос. Потому что вранье!
    Мушерон. Прошу соблюдать тишину! Егеря и солдаты, правду ли говорит господин Мушерон Младший?
    Егерь. Сущую правду.
    Солдат. Кольцо было на пальце у метельщика.
    Мастер Тимолле. Мастер Мартин, что вы можете сказать в защиту Жильберта?
    Мартин. Что я могу сказать? Я даю руку на отсечение, что Караколь ни в чем не виноват.
    Мушерон. Руку отсекут не у вас, а у вора, мастер Мартин.
    М а р т и н. У вора? Да что же тут делается, старшина Тимолле? Ну, вот скажите мне по совести, как сосед соседу, как мастер мастеру: разве вы не доверили бы Караколю свои деньги и свою мастерскую, и все, что у вас есть за душой? А вы, мастер Фирен? А вы, дядюшка Нинош? А вы, мастера и подмастерья?
    Пирожник Нинош. Кто же из нас не знает Караколя!
    Голоса. Мы знаем его лучше, чем себя!
    Мушерон (усмехаясь и разводя руками). А что говорят улики, мастер Мартин? А что говорят свидетели?
    М а р т и н. Я верю не вашим уликам, не вашим свидетелям, а своему сердцу и рассудку. А сердце и рассудок говорят мне, что мы судим нынче не Караколя, а
    Голоса. Правильно, Мартин! Себя судим!
    — Говори дальше!
    Мартин. Что еще сказать? Все и так ясно! Нынче мы осудим Караколя, завтра — мастера Фирена, потом дядюшку Ниноша, потом меня, потом очередь дойдет до дедушки Ти-молле и, чего доброго, до Большого Мартина. И это все мы сделаем своими руками, по совести и разумению, по законам и обычаям нашего славного города. А из замка будут смотреть на нас и смеяться над нами!
    Большой Гильом. Господин бургомистр! Подтвердите, что ни его светлость, ни я, скромный представитель его высокой особы, ничем не нарушили свободы и независимости суда старшин.
    Мушерон.Я подтверждаю это, господин Гильом!
    Мастер Тимолле. Выслушаем обвиняемого. Говори, Жильберт!
    Караколь. Ну что ж, скажу. Свидетели сказали правду, кольцо украл горбун.
    Голоса. Что он говорит!
    — Он с ума сошел!
    М у ш е р о н. Вы слышите, старшины и мастера? Преступник сознался!
    Мастер Тимолле. Не спешите, бургомистр. Это только начало речи. Еще неизвестно, каков будет ее конец. Мы слушаем тебя, Жильберт.
    Караколь. Кольцо украл горбун. Если господин Гильом отдернет вон ту расшитую золотом занавеску, я покажу вам его! Он там!
    Большой Гильом.Я требую, чтобы этому болтливому метельщику заткнули рот! Разве судьи не видят сами, что он несет всякий вздор, лишь бы выгадать время и отсрочить заслуженную казнь!
    Мастер Тимолле. Суд должен выслушать обвиняемого до конца. Продолжай, Караколь.
    Караколь. А украдено кольцо у меня... Я толкупил его. Мне понравилась печать. Вы знаете, что это за печать? Если приложить ее к бумаге, бумага становится волшебной. Она может отворить дверь темницы, снять у человека веревку с шеи, вернуть наших друзей в родной дом... Вот для этого я и купил перстень у владельца. Купил на целых три дня, но не проносил и трех минут. Покупатель оказался простаком, а продавец — обманщиком.
    М у ш е р о н. Кто же из нас поверит этим небылицам? Как мог нищий метельщик купить драгоценный перстень, да еще с фамильной печатью?

/ Полные произведения / Габбе Т.Г. / Город мастеров, или Сказка о двух Горбунах