• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Критика / Разное / 19 век / Томас Мур и русские писатели XIX века

Томас Мур и русские писатели XIX века [2/3]

Скачать критическую статью

    Автор статьи: Алексеев М.

    Как мы знаем сейчас из разысканий Д. Герхардта, цикл стихотворных произведений Жуковского, вызванных берлинским праздником 1821 г., этим не ограничился; к нему следует причислить еще несколько его стихотворений, смысл и возникновение которых доныне представлялись загадочными.

    Среди бумаг Жуковского, принесенных в дар Публичной библиотеке сыном поэта, П. В. Жуковским, оказалась тетрадь в большой лист (20 л.), тщательно переписанная писцом, но, по словам И. А. Бычкова, "с собственноручными поправками руки Жуковского и его отметками почти при всех стихотворениях времени, когда они были написаны"50. Бычков считал, что "за исключением "Баллады о старушке", которая была написана в 1814 году51, все находящиеся в тетради стихотворения относятся к 1831 году". Последние три пьесы этой тетради, оказавшиеся ненапечатанными, были тогда же опубликованы Бычковым (в 1887 г.). Это: 1) "Пери" (22 августа), л. 20); 2) "Песнь бедуинки" (л. 20 об.) и 3) "Мечта" (л. 20 об.),- по этому тексту все три указанных стихотворения печатались в некоторых собраниях сочинений Жуковского, но без всяких пояснений. Между тем все они взаимосвязаны и восходят к одному источнику - к уже упомянутому выше альбому "Die lebende Bilder und pantomimischen Darstellungen bei dem Festpiel: Lalla Rukh nach der Natur gezeichnet von W. Hensel..." Berlin, 1823.

    В этом альбоме, как мы видели, были напечатаны те объяснительные к "живым картинам" стихотворения, которые были положены на музыку придворным берлинским композитором Спонтини, а затем исполнены профессиональными немецкими певицами за сценой во время праздника. Эти немецкие тексты были написаны поэтом и переводчиком Шпикером (S. H. Spiker) с единственной целью - служить разъяснению зрителям, что изображает каждая из представляемых "живых картин"52.

    Первым в альбоме стоял оригинал переведенного Жуковским стихотворения, которое он озаглавил "Мечта":

    Мечта

    Всем владеет обаянье!

    Все покорствует ему!

    Очарованным покровом

    Облачает мир оно;

    Сей покров непроницаем

    Для затменных наших глаз;

    Сам спадет он. С упованьем,

    Смертный, жди, не испытуй53.

    Смысл этого перевода совершенно ускользает от нас, если мы не знаем его оригинала, а также повода для его создания. Оказывается, что это всего лишь сокращенный перевод "песни", петой на берлинском празднике 1821 г. для истолкования первой картины, иллюстрировавшей содержание начальной вставной повести в "Лалле Рук" - "Покровенный пророк Хорасана".

    Жуковский буквально следует тексту Шпикера:

    Der Verschleierte Prophet von Khorassan

    Erstes Bild

    Machtig sind des Wahnes Bande

    Alles ist ihm untertahn,

    Er gebeut vom Land zu Lande,

    Sein sind alle, die ihm nah'n

    Durch des Schleiers dicht Gewebe

    Dringt kein sterblich Augenlicht.

    Harre, bis er sich erhebe,

    Sterblicher, und forsche nicht!

    Перевод Жуковского останавливется на восьмом стихе, но в оригинале Шпикера за ним следует еще восемь стихов, Жуковским не переведенные:

    Du magst lieben, du magst hassen,

    Er beherrscht dich wunderbar,

    Und sein Wesen kann nur fassen

    Wer in semen Banden war...54

    Стихотворение Шпикера представляет собою своего рода краткий конспект всего того, о чем рассказывается в поэме Мура ("The Veiled Prophet of Khorassan"); в частности, стихотворение объясняет и ее заглавие, недостаточно понятное для тех, кто не знаком с ее содержанием и замыслом (на русский язык заглавие поэмы переводилось на разные лады: то "Покровенный пророк Хорассана", то "Хорассанский пророк под покрывалом", то "Мнимый пророк Хорассанский"). Следует иметь в виду, что герой этой поэмы Муканна (у Мура - Моканна) - историческое лицо, вождь крупного антифеодального и антиарабского восстания в 70-х годах VIII в., охватившего обширные земледельческие районы Средней Азии (главным образом, между реками Кашкадарьей и Зеравшаном)б5. Хотя Муканна призывал бороться против политического и экономического неравенства и господства арабского халифата, подчинившего себе огромные территории Азии, но движение, которое он возглавил, подобно всем народным движениям раннего средневековья, внешне носило религиозный характер. Сам Муканна, придерживавшийся учения о переселении душ, объявлял своим приверженцам, что в нем воплотилось божество. Мур в основном заимствовал сведения о Муканне из "Восточной библиотеки" французского ориенталиста XVII в. д'Эрбело (в свою очередь, основывавшегося на свидетельствах арабских историков, враждебных Муканне и его движению), но расцветил его историю собственными вымыслами, введя, например, в поэму в качестве действующих лиц Зелику, пленницу гарема Муканны, и некогда влюбленного в нее юношу Азима. Стоящий во главе отряда арабских войск Азим в конце концов по ошибке убивает Зелику, когда она показывается среди осажденных под покрывалом уже кончившего жизнь самоубийством Муканны56. Мур, в соответствии с источниками, которыми он располагал, относился к Муканне резко отрицательно. Называя Муканну "покровенным духом Зла", считая его лжепророком, изувером, обманщиком, Мур в начале своей поэмы рассказывает, что Муканна скрывал отвратительные по своей уродливости черты своего лица "под серебряным покрывалом" (the silver veil) будто бы под тем предлогом, что окружающие его люди не смогли бы выдержать его сияния и ослепляющего блеском взора. Это и объясняет нам стихотворение Шликера, переведенное Жуковским под заглавием "Мечта", но русский поэт, вероятно, знал поэму Мура о "покровенном пророке" Муканне не только по сокращенному изложению немецкого поэта-переводчика, но и по полному тексту "Лаллы Рук". Однако Муканна - не имя, а прозвище; по-арабски оно означает "закрытый покрывалом", подлинное же имя вождя восстания против арабского халифата было - Хашим-ибн-Хаким57.

    Если стихотворение Жуковского "Мечта" было переводом лишь первой половины немецкого подлинника, то его же стихотворение "Пери", напротив, представляет собою перевод нескольких пояснительных текстов-романсов Шликера; во всяком случае, и это стихотворение ни в коем случае нельзя считать оригинальным созданием Жуковского58. "Первая картина" начинается у Жуковского стихами "Перед дверию Эдема пери тихо слезы льет" и должна быть закончена стихом: "И отворится Эдем". У Шпикера она озаглавлена: "Die Peri und das Paradies. Erstes Вild" и начинается стихами:

    An des Paradieses Schwelle

    Steht die Peri, tief gebcugt...

    Заключительные же стихи "Первой картины" читаются так:

    Und der Engel an der Pforte,

    Welche Erd' und Himmel trennt,

    Hort die Rlage, spricht die Worte:

    "Dir ist Hoffnung noch vergonnt:

    Gnade soil die Peri haben,

    Die zu diesem ew'gen Thor

    Bringt die kostlichste der Gaben,

    Die der Himmel sich erkor!"

    Стихотворение Жуковского "Пери" печатается обычно подряд, без разделения на эти "картины". На самом деле под обозначением "картина вторая" у Жуковского должны следовать стихи:

    Пери быстро полетела;

    Облетает небеса;

    Облетает поднебесье,

    Воды, горы и поля... и т. д.,

    вплоть до стихов:

    Ангел принял дар прекрасный...

    Но дверей не отворил.

    И в этой части текста Жуковский буквально следовал немецкому подлиннику Шпикера, весьма сокращенно пересказывавшего английский оригинал Мура:

    Zweites Bild

    Und die Peri schwingt die Flugel,

    Sie durcheilt des Athers Raum,

    Schwebet iiber Thai und Hugel,

    Streift der Morgenrothe Saum...

    Эта часть у Шпикера кончается стихами:

    Doch, die Pforte bleibt verschlossen,

    Und der Engel offnet nicht!

    "Третья картина" должна начинаться у Жуковского стихами "Пери снова полетела..." и кончаться стихами:

    И торжественное пенье

    Огласило небеса.

    Это точно соответствует немецкому тексту Шпикера:

    Drittes Bild

    Und die Peri schweift auf's Neue

    Durch den Raum der ganzen Welt...,

    кончающемуся стихами:

    Und die Peri schwebt empor,

    Von der Engel Scbar begrussiet

    Und umjauchzt vom Himmelschor!

    К оригиналу того же Шпикера восходит и третье стихотворение Жуковского в указанной выше тетради:

    Песнь бедуинки

    В степь за мной последуй, царь!

    Трона там ты не найдешь,

    Но найдешь мою любовь

    И в младой моей груди

    Сердце, полное тобой!

    Я твоя, когда твой взор

    Для меня одной горит

    Первым пламенем любви...

    Будь чиста твоя любовь,

    Как рождающийся ключ.

    Если ж, царь, ты для меня

    Сердце верное тебе

    Оскорбил и пренебрег...

    Не ходи за мною в степь,

    Не мути моей души!59

    Появление этой романтической "Песни" среди оригинальных произведений Жуковского 1831 г. также представляло собой неразрешимую загадку, так далека она - и тематически и стилистически - от лирики Жуковского 30-х годов, с преобладающими в последнем "элегическими и сентиментально-идиллическими чувствованиями и формами"; поэтому из собраний стихотворений Жуковского "Песнь бедуинки" нередко исключалась вовсе. Между тем и это стихотворение Жуковского является дословным переводом "Романса Нурмагалы" того же Шпикера - заключительной песни, которую в "Свете гарема" (4-й вставной поэме "Лаллы Рук") поет героиня, Нурмагала, Селиму, задрапировавшись девушкой-аравитянкой. Жуковский точно воспроизводит немецкий текст Шпикера, лишь в передаче отдельных слов несколько ослабляя ее восточный колорит (например, передавая немецкое слово "Wiiste"- пустыня - русским - степь):

    Romanze der Nurmahal

    In die Wuste flieh mit mir!

    Glanzt Dir glcich kein goldner Thron,

    Findest Du, о Konig, schon

    Dort ein Herz, das treu Dich liebt,

    Gern sich Dir zu eigen giebt!60

    "Романс Нурмагалы" на берлинском празднике 1821 г. пояснял одну из последних "живых картин" театрализованной тогда поэмы Мура. Шпикер довольно точно воспроизвел в своем стихотворном переводе текст английского поэта, с тою лишь разницей, что немецкий перевод значительно короче оригинала Мура; впрочем, это вполне естественно и объяснимо, поскольку все "песни-романсы" приспособлялись для исполнения за сценой во время представления "живых картин" и должны были иметь приблизительно одинаковый объем. Из одиннадцати четверостиший Мура Шпикер в своем переводе удержал лишь три, и Жуковский ему последовал. У Мура песнь Нурмагалы начинается следующими стихами:

    Fly to the desert, fly with me,

    Our Arab tents are rude for thee;

    But oh! The choice what heart can doubt

    Of tents with love, or thrones without?61

    Таким образом, в конечном счете, "Песнь бедуинки" Жуковского - это перевод с перевода и снова восходит к "Лалле Рук" Мура.

    Мы знаем теперь немецкий источник трех стихотворений Жуковского, представлявшихся ранее загадочными в его творчестве: они оказались не оригинальными, а переводными. Неясным остается для нас все же, почему все они возникли в 1831 г., т. е. ровно через десять лет после того как созданы были немецкие оригиналы Шпикера. Случайностью ли нужно объяснить то обстоятельство, что все они переписаны в одной тетради этого года и что они остались не изданными при жизни Жуковского? Решаемся высказать догадку, что три перевода Жуковского из берлинского альбома 1823 г. "Живые картины и пантомимы в спектакле "Лалла Рук", сохранившиеся в указанной тетради, действительно сделаны были в самом конце 20-х или в начале 30-х годов и что они предназначались для той же цели, какой служили немецкие оригиналы, написанные Шпикером: пояснять "Живые картины", ставившиеся на те же сюжеты в петербургском дворце.

    В петербургских придворных кругах и среди членов императорской семьи берлинская инсценировка "Лаллы Рук" помнилась долго. В "Записках" К. К. Мердера, воспитателя цесаревича Александра Николаевича, под 10 марта 1829 г. сделана запись о живых картинах, устроенных во дворце, в комнатах великих князей и княжен. Мемуарист не упомянул ни имени Томаса Мура, ни заглавия его поэмы, явно положенной в основу этого дворцового представления развлекательного или учебного характера, но из перечисления живых картин, поставленных в тот день с участием его воспитанников, явствует с полной очевидностью, что картины эти ставились на темы второй вставной поэмы в повести о Лалле Рук62. Скорее всего эта инсценировка и сделана была по одному из указанных выше альбомов гравюр к "Лалле Рук", запечатлевших берлинский спектакль 1821 г. Вполне допустимо предположение, что выполненные Жуковским переводы пояснительных текстов Шпикера делались для петербургской дворцовой инсценировки 1829 г. и потому именно не попали в печать: они предназначались для приватного разучивания и не подлежали массовому распространению. Возможно также, что петербургская дворцовая инсценировка из "Лаллы Рук" 1829 г. была не единственной, а традиционной, и что живые картины ставились не только на темы "Рай и пери", но и других "вставных" поэм той же "восточной повести" Мура.

    Жуковский никогда не мог забыть берлинский праздник 1821 г.: впечатления его были слишком яркими и оставались в его памяти несколько десятилетий, время от времени отзываясь и в его письмах и в поэтических произведениях. Весною 1840 г. Жуковский снова находился в Германии, в г. Дармштадте. Однажды вечером он посетил местный оперный театр, и виденный им спектакль живо напомнил ему былое, его "первую жизнь берлинскую", почти за двадцать лет перед тем. Давали оперу-балет Спонтини:

    "Нурмагала, или Праздник кашмирских роз", написанную на сюжет последней из вставных поэм к "Лалле Рук" - "Свет гарема"63. Для этой оперы композитор частично воспользовался музыкой и романсами для живых картин 1821 г.

    В большом письме к имп. Александре Федоровне от 13(1) мая 1840 г. Жуковский рассказал об ощущениях, пережитых им на этом спектакле: "Давали Спонтиниеву оперу "Нурмагала". Я не знал этой музыки прежде. Когда ж я услышал ее, то Дармштадт пропал из глаз моих и я очутился на празднике Лаллы Рук. Это прекрасное тогдашнее видение так живо пролетело перед моею памятью, что как будто сама молодость en personne навестила меня,

    Und manche Hebe Schatten standen auf"64.

    "Странное, непонятное очарование в звуках,- продолжает Жуковский в том же письме,-они не имеют ничего существенного, но в них живет и воскресает прошедшее. Я не думал никого произвольно вспоминать; но вслед за этою картиною праздника, именно те, которые тогда были и которых теперь нет, как будто сами слетелись со всех сторон на поминки и тенями мимо меня провеяли". Вспоминая далее участников тогдашних живых картин, в частности "идеальную Пери со своим прекрасным ангелом" (роль пери исполняла кн. Елена Радзивилл, ангела - Матильда Фосс), а также других присутствовавших на празднике придворных дам, Жуковский не забыл упомянуть и Александру Воейкову, "которой я тогда описал этот праздник, которая была тогда во всем цвете жизни, а теперь в далекой могиле, под небом Италии, светлым, как была она сама"65.

    Три года спустя в письме к той же императрице из Дюссельдорфа (24(12) октября 1843 г.), упомянув о том, что ее отец, прусский король, подарил ему "Спонтиниеву музыку, написанную на праздник Лалла Рук", Жуковский рассказывал: "Одна из сестер моей жены прекрасно играет на фортопьяно, она и младшая сестра поют очень приятно, и я таким образом часто даю себе в своем уединенном уголку этот праздник и под музыку много давно прошедшего воскресает: в звуках есть что-то бессмертное, хотя сами они бытия не имеют. С ними то, что прошло, является снова точно, каким оно некогда было, во всей своей прежней свежести и молодости". И тут же Жуковский снова цитирует столь памятный ему стих Гете:

    Und manche Hebe Schatten stehen auf"66.

    Эти милые тени неотвратимо стояли перед Жуковским и тогда, когда в том же Дюссельдорфе, в феврале 1843 г., он писал посвящение к своей индийской повести "Наль и Дамаянти". Эта стихотворная повесть, как известно, была вольным переложением отрывка из древнеиндийской "Махабхараты", сделанным по немецким переводам Бонна и Рюккерта. Посвящение обращено к в. кн. Александре Николаевне, бывшей, как и ее мать, ученицей Жуковского. По этому поводу поэт снова вспоминал театрализованный праздник в честь Лаллы Рук, устроенный за двадцатилетие перед тем в Берлине:

    Я видел сон: казалось, будто я

    Цветущею долиной Кашемира

    Иду один; со всех сторон вздымались

    Громады гор, и в глубине долины,

    Как в изумрудном, до краев лазурью

    Наполненном сосуде,- небеса

    Вечерние спокойно отражая, -

    Сияло озеро ........

    Вдруг вдалеке послышались мне клики;

    И вижу я: от Запада идет

    Блестящий ход; змеею бесконечной

    В долину вьется он; и вдруг я слышу:

    Играют марш торжественный; и сладкой

    Моя душа наполнилася грустью.

    Пока задумчиво я слушал, мимо

    Прошел весь ход, и я лишь мог приметить

    Там в высоте, над радостно шумящим

    Народом, паланкин; как привиденье

    Он мне блеснул в глаза; и в паланкине

    Увидел я царевну молодую,

    Невесту Севера, и на меня

    Она глаза склонила мимоходом;

    И скрылось все...67

    Это было последнее в творчестве Жуковского "Явление поэзии в виде Лаллы Рук", столь устойчиво и свежо хранившееся в его памяти в течение почти четверти века.

    ПРИМЕЧАНИЯ

    1 Е. Ковалевский. Граф Блудов и его время. СПб., 1871, прилож., с. 236. Первая на русском языке биография и характеристика Мура в статье "Нечто о Томасе Муре" в журнале "Благонамеренный", изд. As. Измайловым (1822, ч. 19, No 28, с. 41-60), начинается фразой, вскоре ставшей стереотипной: "Англия равно удивляется и Валтеру Скотту, и лорду Байрону, и Томасу Муру". Позже в биографии Мура писали, что "англичане включают его в триумвират новейших поэтов британских с Байроном и В. Скоттом ("Московский телеграф", 1827, ч. 18, No 23, отд. IV, с. 250).

    2 "Русский Архив", 1866, с. 1650-1651. Д. Н. Блудов уехал в Лондон в начале 1818 г. См. письмо Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву из Петербурга от 22 ноября 1817 г.: "Блудов едет в Лондон советником посольства" ("Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву". СПб., 1866, с. 225).

    3 Конечно, английские переводы из Анакреона не представляли особого интереса для русских читателей, знавших греческого поэта из русских переводов Ломоносова, Державина, Батюшкова и др. Любопытно, впрочем, что в сибирском дневнике "русского англичанина" Романа Медокса 1830 г., озаглавленного "Златой век моей жизни", находится много цитат из Анакреона в переводе Мура (С. Я. Штрайх. Роман Медокс. Похождения русского авантюриста XIX века. М., 1929, с. 199, 209, 221). С другой стороны, у нас неоднократно называли Мура "Анакреоном", имея в виду его собственную лирику, в которой немалое значение имела любовная тематика. См., напр., в письме А. А. Бестужева к его брату Павлу (10 апреля 1828 г.): "Нередко с Анакреон-Муром летаю в Индию и в Америку" (сб. "Памяти декабристов", т. II. М., 1926, с. 189). Прозвание Мура Анакреоном пущено в оборот Байроном; известны стихи его об Анакреоне-Муре, получившем "лиру и лавры со всеми трофеями победоносной песни":

    ...Anacreon Moore

    to whom the lyre and laurels have been given,

    With all the trophies of triumphant song...

    Эти стихи были приведены в английском подлиннике в качестве эпиграфа к статье о Муре в "Благонамеренном", 1822, ч. 19 No 28, с. 41. "Не достигши еще двадцатилетнего возраста, издал оды Анакреона, переведенного им стихами; с тех пор получил он название Анакреона-Мура",- говорится в этой же статье (с. 43). В стихотворении, написанном, по-видимому, в 1826 г., Пушкин упомянул Мура (рифмуя его с Амуром) в контексте, который не оставляет сомнения в том, что он знал цикл его анакреонтических стихотворений и вообще эротическую лирику:

    Он бог Парни, Тибулла, Мура,

    Им мучусь, им утешен я.

    Он весь в тебя - ты мать Амура,

    Ты богородица моя!

    Пушкин, т. III, с. 45

    4 Библиография Мура разработана довольно плохо. Большинство справочников утверждает, что в первый год выхода в свет (1817) в Англии появилось 6 изданий "Лаллы Рук"; к 1829 г. числилось уже 15 изданий, а к началу 1840 г.- свыше двадцати. Данные о переводах "Лаллы Рук" неполны и неточны. В таком солидном справочнике, как "Cambridge Bibliography of English Literature" названы переводы немецкий (Вена, 1825), польский (1826), исландский (? Або, 1829-1830), голландский (Амстердам, 1834 и др.). В издании "The Memoirs, Journal and Correspondence of Thomas Moore" (London, ed. Lord John Russel, 1856, v. VIII, p. 92-93) издатель перечисляет переводы на французский, итальянский, немецкий и персидский языки; переводы на русский язык ни в одном библиографическом перечне не учтены. Первоначальные сведения об этих переводах собраны в статье: М. П. Алексеев. Томас Мур, его русские собеседники и корреспонденты.- В сб.: "Международные связи русской литературы". М.-Л., 1963, с. 233-285; в большей своей части они внесены и в настоящую работу, но с дополнениями и исправлениями.

    5 К. К. Зейдлиц. Жизнь и поэзия Жуковского. СПб., 1883, с. 117.

    6 1 ноября 1821 г. Жуковский писал Е. А. Протасовой из Берлина: "Здешний двор не имеет того блеска, какой имеет наш. Король живет в небольшом дворце, в котором горницы убраны прекрасно, но просто; он жил в этом дворце вместе с королевою Прочие дети, великий князь (Николай Павлович) и мы все в большом дворце, который не так пространен, как наш Зимний, но выше и лучше архитектурою наружною" (В. А. Жуковский. Сочинения в двух томах, т. I. Под ред. А. Д. Алферова. М., 1902, с. 426). См. также: С. С. Татищев. Имп. Николай и иностранные дворы. Исторические очерки. СПб., 1889, с. 242-244; Н. К. Шильдер. Имп. Николай Павлович. Его жизнь и царствование, т. I. СПб., 1903, с. 146.

    7 Первый французский перевод "Лаллы Рук" был сделан в прозе Амедеем Пишо (1820): "Lalla Roukh ou la Princesse Mogole. Histoire orientale par Thomas Moore, par le traducteur des oeuvres de Lord Byron". Pontieu, 1820. 2 vols, (об этом переводе см.: L. А. Вissоn. Amedce Pichot. A Romantic Prometheus, Oxford, p. 109, 132). В том же соду в Париже вышло другое издание "Лаллы Рук" в вольном переводе анонимного переводчика: "Choix de Poesies de Byron, W. Scott et Moore. Traduction libre par l'un des redacteurs de la Bibliotheque Universelle". Geneve et Paris, 1820. См. также: А. В. Thomas. Moore en France (1819-1830). Paris, 1911; E. Partridge. The French Romantics, Knowledge of English Literature (1820-1848). Paris, 1924.

    8 А. Гримм в своей биографии Александры Федоровны (A. Th. von Grimm. Alexandra Feodorowna, Kaiserin von Russland, Bd. I. Leipzig, 1865, S. 64) приписывает идею этого празднества герцогу Карлу; другие историки, напротив, считают, что мысль о театрализации "Лаллы Рук" в Берлине будто бы принадлежала самой Александре Федоровне, так как Мур был ее "любимым поэтом"; последнее представляется маловероятным; первые немецкие переводы "Лаллы Рук", если не считать фрагментов, опубликованных в книге Ф. И. Якобсена (см. ниже, прим. 9), появились после Берлинского праздника 1821 г.

    8 Friedrich Johann Jacobsen. Briefe an eine deutsche Edelfrau uber die neuesten englischen Dichter, herausgegeben mit ubersetzten Anziigen vorziigliche Stellen aus ihren Gedichten. Altona, 1820. В этой большой книге (740 с.) больше всего внимания уделено именно Муру. "После Байрона - Мур мой любимец",- признается автор в своем первом "Письме", помеченном 5 июня 1819 г. Подробной биографии и характеристике произведений Мура посвящены все первые пять писем книги (с. 1-181), а также все 30-е письмо (с. 533-541).

    10 Путешествие принцессы Шарлотты из Берлина в Петербург, начавшееся 31 мая (12 июня) 1817 г., подробно описано в кн. С. С. Татищева ("Имп. Николай и иностранные дворы", с. 237); оно, действительно, натшминало свадебную поездку Лаллы Рук. Поезд состоял из двенадцати экипажей; принцесса вместе с тремя дамами своей свиты ехала в карете, запряженной восемью лошадьми, через Данциг и Кенигсберг; в Мемеле невесту встретил в. кн. Николай Павлович и предшествовал ей до самого Петербурга.

    11 A. Th. von Grimm. Alexandra Feodorowna... Bd. I, S. 164-167.

    12 См., напр., кн.: Gotfried Sсhadоw. Kunstwerk und Kunstansichten. Berlin, 1849, ea которую ссылается М. Нейман (М. Neumann. Menschen um Schinkel. Berlin, 1842, S. 109); оба эти источника известны мне из книги: Dietrich Gerhard t. Vergangene Gegenwartigkeiten. Gottingen, 1966, S. 47.

    13 "Lalla Rookh. Divertissements meles de chants et de danses..." Berlin, 1822. А. Архангельский в своем издании Полн. собр. соч. Жуковского (в 12 томах) упоминает только это берлинское издание на французском языке, которое "в ряде превосходных иллюстраций представляет бывшие во время этих празднеств разнообразные процессии, группы, картины и т. п." (т. III. СПб., 1902, с. 146). Ни Архангельскому, ни позднейшим исследователям Жуковского не было известно издание тех же иллюстраций с немецким текстом: "Lalla Rukh. Em Festspiel mit Gesang und Tanz. Aufgefiihrt auf dem Konigl. Schlosse zu Berlin am 27-sten Januar 1821 bei der Anwesenheit I. I. К. К. Н. H. des Grossfursten Nicolaus und der Grossfurstin Alexandra Feodorowna. Mit 23 colorierten Kupfern. Berlin, 1822. Правда, о последнем издании упомянул в своей монографии Н. К. Шильдер ("Имп. Николай Павлович. Его жизнь и царствование", т. 1. СПб., 1903, с. 149 и 491). Два рисунка в красках, изображающие принца Алириса (Николай Павлович) и Лаллу Рук (Александра Федоровна), воспроизведены Шильдером (с. 136-137) именно из этого немецкого издания,, но и указание на него и помещенная в нем иллюстрация в литературе о Жуковском остались незамеченными.

    14 "Lalla Rukh, die mongolische Prinzessin. Romantische Dichtung von Thomas Moore. Aus dem Englischen in den Sylbenmassen des Originals ubersetzt, von Friedrich Baron de la Motte Fouque". Berlin, 1822. В начале этой книги (после титульного листа, на двух ненумерованных страницах) напечатано "Посвящение" ее (Zueignung) в. кн. Александре Федоровне, после которого идет полный стихотворный перевод "Лаллы Рук" со всеми ее прозаическими связующими частями и примечаниями (с. 1-483). В "Посвящении" поэт рассказывает, что мысль о переводе стихотворной повести Мура зародилась у него на берлинском празднике, устроенном в честь принцессы, посетившей "любимые отцовские чертоги". Ла Мотт Фуке вспоминает, что принцесса в тот момент, когда Фераморс сбросил свою личину, будто бы обратилась к присутствующим и спрашивала их, неужели не найдется очевидца, который поведал бы будущему о великолепном торжестве? И тогда один из "кашмирских рыцарей" добровольно вызвался переложить поэму на "звук отечественной лютни":

    Und Lalla Rukh hat dem kaschmirschen Ritter

    Vergonnt, aus englisch blvih'nden Gartenwald

    Zu ubertragen in den Klang der Zither

    Was edlen Heimathgeistern lieblich schallt

    Wie gern durch Ltifte, klar nach Kriegsgewitter,

    Hab sich der Zither freundliche Gewalt,

    Und weckt den Klang der englisch holden Lieder

    Fur Lalla Rukh in andrer Zunge wieder...

    Таким образом, берлинский праздник 1821 г. оказался поводом для возникновения немецкого перевода "Лаллы Рук", а Жуковский, несомненно, хорошо знал об этом. Ла Мотт Фуке (из прозаического романа которого "Ундина" Жуковский много лет спустя сделал свою стихотворную поэму) познакомился с русским поэтом в Берлине 24 октября (5 ноября) 1820 г., как об этом свидетельствует запись в дневнике Жуковского под этим числом ("Дневники В. А. Жуковского". С прим. И. А. Бычкова. СПб., 1903, с. 82-83). Затем Жуковский неоднократно встречался с ним, бывая и у него в доме и вместе с ним в других местах, до и после праздника Лаллы Рук (записи того же дневника 9 января 1821 г. (28 декабря 1820 г.), 19(7) января, 18(6) февраля и 20(8) февраля 1821 г.). Мы вправе отсюда заключить, что Жуковскому не мог остаться неизвестным печатавшийся как раз в это время перевод "Лаллы Рук", выполненный Фуке. У нас нет данных, попал ли этот перевод в Россию, но в 1830 г. в "Вестнике Европы" (No 11, с. 223-228) была опубликована довольно пространная рецензия на новый немецкий, также стихотворный, перевод того же произведения ("Lalla Rookh von Th. Moore". Metrisch ubersetzt von G. W. Bueren. Emden, 1829); рецензент утверждает: "Это самый лучший из немецких переводов поэмы знаменитого Томаса Мура".

    15 К изданию "Die lebenden Bilder und pantomimischen Darstellungen bei dem Festspiel: Lalla Rukh..." приложен перечень лиц, подписавшихся на это издание и живущих вне Берлина ("Verzeichniss der Subschribenden ausserhalb Berlins"); в перечне стоит фамилия Жуковского, правда, с опечаткой ("v. Toukoffsky, in St. Petersburg").

    16 В дневнике Мура (3 апреля 1821 г., Париж) сделана следующая запись со слов прусской принцессы из Берлина: "Русская великая княгиня (дочь короля прусского), исполнявшая роль Лаллы Рук, весьма симпатична; сестра князя Радзивилла, изображавшая пери - маленькая, весьма красивая девушка" (Thomas Moore. Memoirs, Journals and Correspondence. Ed. by Lord John Russell, v. 2. London, 1855, p. 217). В августовской записи 1821 г., также сделанной в Париже, Мур отметил: "Леди Голланд читала мне письмо из г. Спа от лорда Вильяма Рассела; он пишет, что "русская великая княгиня находится там и что у нее имеются два экземпляра "Лаллы Рук" в роскошных переплетах, украшенных драгоценными камнями; один из этих экземпляров он видел сам" (v. 2, р. 262). В письмах Мура к разным лицам также упоминаются берлинский праздник 1821 г. и те издания, в которых он был описан. Так, в письме к издателю газеты "Morning Chronicle" (A. Dole) от 15 июня 1846 г. Мур просит поместить его рассказ о берлинском празднике в честь Лаллы Рук; в письме к леди Голланд (апрель 1823 г.) Мур описал ей альбом гравюр, вышедший в Берлине, изображающий живые картины на темы из "Лаллы Рук", т. е. один из двух альбомов (на французском или немецком языках), указанных нами выше. См.: "The letters of Thomas Moore", v. 2. Ed. Wilfred S'. Dowden, Oxford, 1964, p. 516-517, 885-886.

    17 "Дневники В. А. Жуковского", с. 100.

    18 Это письмо Жуковского в выдержках приводилось исследователями по рукописи, хранящейся в ИРЛИ; между тем, оно издано полностью в книге: Modeste Hоfmann. Le Musee Pouchkine d'Alexandre Oneguine a Paris. Paris, 1926, прилож. с. 153-156, откуда мы и цитируем его. Под инициалом Ш*** Жуковский имеет в виду художника Шинкеля (Schinkel).

    19 "Дневники В. А. Жуковского", с. 100.

    20 Там же, с. 100-107.

    21 И. А. Бычков. Письма В. А. Жуковского к в. кн. Александре Федоровне из первого его заграничного путешествия в 1821 году.- "Русская старина", 1902, No 5, с. 355. В "Собрании автографов имп. Публичной библиотеки" хранится No 2 журнала "Лалла Рук" (в 8-ую долю листа, 27 листов). На заглавном листе стоит помета: "1821, апрель, Берлин".

    Этот номер рукописного журнала "Лалла Рук" заключает в себе фрагмент сделанного Жуковским и набело переписанного перевода "Орлеанской девы" Шиллера.

/ Критика / Разное / 19 век / Томас Мур и русские писатели XIX века

Смотрите также по произведению "19 век":

• Сочинения