Стихотворения
СТИХОТВОРЕНИЯ (1912-1917)
Ночь
Утро
Порт
Уличное
Из улицы в улицу
А вы могли бы?
Вывескам
Театры
Кое-что про Петербург
За женщиной
Я
1. По мостовой
2. Несколько слов о моей жене
3. Несколько слов о моей маме
4. Несколько слов обо мне самом
Исчерпывающая картина весны
От усталости
Любовь
Мы
Шумики, шумы и шумищи
Адище города
Нате!
Ничего не понимают
В авто
Кофта фата
Послушайте!
А все-таки
Еще Петербург
Война объявлена
Мама и убитый немцами вечер
Скрипка и немножко нервно
Мысли в призыв
Я и Наполеон
Вам!
Гимн судье
Гимн ученому
Военно-морская любовь
Гимн здоровью
Гимн критику
Гимн обеду
Теплое слово кое-каким порокам
Вот так я сделался собакой
Кое-что по поводу дирижера
Пустяк у Оки
Великолепные нелепости
Гимн взятке
Внимательное отношение к взяточникам
Чудовищные похороны
Мое к этому отношение
Эй!
Ко всему
Лиличка!
Издевательства
Никчемное самоутешение
Надоело
Дешевая распродажа
Мрак
Лунная ночь
Следующий день
В. Я. Брюсову на память
Хвои
Себе, любимому, посвящает эти строки автор
Последняя петербургская сказка
России
Братья писатели
Революция
Подписи к плакатам издательства "Парус"
Сказка о красной шапочке
К ответу!
Нетрудно, ландышами дыша
Интернациональная басня
Ешь ананасы
НОЧЬ
Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.
Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.
Толпа - пестрошерстая быстрая кошка -
10 плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.
Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул; пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая.
[1912]
УТРО
Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
решеткой
четкой
железной мысли проводов -
перина.
И на
нее
встающих звезд
10 легко оперлись ноги.
Но ги бель фонарей,
царей
в короне газа,
для глаза
сделала больней
враждующий букет бульварных проституток.
И жуток
шуток.
20 клюющий смех -
из желтых
ядовитых роз
возрос
зигзагом.
За гам
и жуть
взглянуть
отрадно глазу:
раба
30 крестов
страдающе-спокойно-безразличных,
гроба
домов
публичных
восток бросал в одну пылающую вазу.
[1912]
ПОРТ
Прост_ы_ни вод под брюхом были.
Их рвал на волны белый зуб.
Был вой трубы - как будто лили
любовь и похоть медью труб.
Прижались лодки в люльках входов
к сосцам железных матерей.
В ушах оглохших пароходов
горели серьги якорей.
[1912]
УЛИЧНОЕ
В шатрах, истертых ликов цвель где,
из ран лотков сочилась клюква,
а сквозь меня на лунном сельде
скакала крашеная буква.
Вбиваю гулко шага сваи,
бросаю в бубны улиц дробь я.
Ходьбой усталые трамваи
скрестили блещущие копья.
Подняв рукой единый глаз,
10 кривая площадь кралась близко.
Смотрело небо в белый газ
лицом безглазым василиска.
[1913]
ИЗ УЛИЦЫ В УЛИЦУ
-
лица.
Лица
у
догов
годов
ез че.
-
10 рез
железных коней
с окон бегущих домов
прыгнули первые кубы.
Лебеди шей колокольных,
гнитесь в силках проводов!
В небе жирафий рисунок готов
выпестрить ржавые чубы.
Пестр, как форель,
сын
20 безузорной пашни.
Фокусник
рельсы
тянет из пасти трамвая,
скрыт циферблатами башни.
Мы завоеваны!
Ванны.
Души.
Лифт.
Лиф души расстегнули,
30 Тело жгут руки.
Кричи, не кричи:
"Я не хотела!" -
резок
жгут
муки.
Ветер колючий
трубе
вырывает
дымчатой шерсти клок.
40 Лысый фонарь
сладострастно снимает
с улицы
черный чулок.
[1913]
А ВЫ МОГЛИ БЫ?
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
10 на флейте водосточных труб?
[1913]
ВЫВЕСКАМ
Читайте железные книги!
Под флейту зол_о_ченой буквы
полезут копченые сиги
и золотокудрые брюквы.
А если веселостью песьей
закружат созвездия "Магги" -
бюро похоронных процессий
свои проведут саркофаги.
Когда же, хмур и плачевен,
10 загасит фонарные знаки,
влюбляйтесь под небом харчевен
в фаянсовых чайников маки!
[1913]
ТЕАТРЫ
Рассказ о взлезших на подмосток
аршинной буквою графишь,
и зазывают в вечер с досок
зрачки малеванных афиш.
Автомобиль подкрасил губы
у блеклой женщины Карьера,
а с прилетавших рвали шубы
два огневые фокстерьера.
10 И лишь светящаяся груша
о тень сломала копья драки,
на ветке лож с цветами плюша
повисли тягостные фраки.
[1913]
КОЕ-ЧТО ПРО ПЕТЕРБУРГ
Слезают слезы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.
И небу - стихши - ясно стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.
[1913]
ЗА ЖЕНЩИНОЙ
Раздвинув локтем тумана дрожжи,
цедил белила из черной фляжки
и, бросив в небо косые вожжи,
качался в тучах, седой и тяжкий.
В расплаве меди домов полуда,
дрожанья улиц едва хранимы,
дразнимы красным покровом блуда,
рогами в небо вонзались дымы.
Вулканы-бедра за льдами платий,
10 колосья грудей для жатвы спелы.
От тротуаров с ужимкой татьей
ревниво взвились тупые стрелы.
Вспугнув копытом молитвы высей,
арканом в небе поймали бога
и, ощипавши с улыбкой крысьей,
глумясь, тащили сквозь щель порога.
Восток заметил их в переулке,
гримасу неба отбросил выше
и, выдрав солнце из черной сумки,
20 ударил с злобой по ребрам крыши.
[1913]
Я
1
По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.
Где города
повешены
и в петле _о_блака
застыли
башен
10 кривые выи -
иду
один рыдать,
что перекрестком
р_а_спяты
городовые.
[1913]
2
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МОЕЙ ЖЕНЕ
Морей неведомых далеким пляжем
идет луна -
жена моя.
Моя любовница рыжеволосая.
За экипажем
крикливо тянется толпа созвездий пестрополосая.
Венчается автомобильным гаражей,
целуется газетными киосками,
а шлейфа млечный путь моргающим пажем
10 украшен мишурными блестками.
А я?
Несло же, палимому, бровей коромысло
из глаз колодцев студеные ведра.
В шелках озерных ты висла,
янтарной скрипкой пели бедра?
В края, где злоба крыш,
не кинешь блесткой песни.
В бульварах я тону, тоской песков овеян:
ведь это ж дочь твоя -
20 моя песня
в чулке ажурном
у кофеен!
[1913]
3
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МОЕЙ МАМЕ
У меня есть мама на васильковых обоях.
А я гуляю в пестрых павах,
вихрастые ромашки, шагом меряя, мучу.
Заиграет вечер на гобоях ржавых,
подхожу к окошку,
веря,
что увижу опять
севшую
на дом
10 тучу.
А у мамы больной
пробегают народа шорохи
от кровати до угла пустого.
Мама знает -
это мысли сумасшедшей ворохи
вылезают из-за крыш завода Шустова.
И когда мой лоб, венчанный шляпой фетровой,
окровавит гаснущая рама,
я скажу,
20 раздвинув басом ветра вой:
"Мама.
Если станет жалко мне
вазы вашей муки,
сбитой каблуками облачного танца, -
кто же изласкает золотые руки,
вывеской заломленные у витрин Аванцо?.."
[1913]
4
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБО МНЕ САМОМ
Я люблю смотреть, как умирают дети.
Вы прибоя смеха мглистый вал заметили
за тоски хоботом?
А я -
в читальне улиц -
так часто перелистывал гроба том.
Полночь
промокшими пальцами щупала
меня
10 и забитый забор,
и с каплями ливня на лысине купола
скакал сумасшедший собор.
Я вижу, Христос из иконы бежал,
хитона оветренный край
целовала, плача, слякоть.
Кричу кирпичу,
слов исступленных вонзаю кинжал
в неба распухшего мякоть:
"Солнце!
20 Отец мой!
Сжалься хоть ты и не мучай!
Это тобою пролитая кровь моя льется дорогою
дольней.
Это душа моя
клочьями порванной тучи
в выжженном небе
на ржавом кресте колокольни!
Время!
Хоть ты, хромой богомаз,
лик намалюй мой
в божницу уродца века!
Я одинок, как последний глаз
у идущего к слепым человека!"
[1913]
ИСЧЕРПЫВАЮЩАЯ КАРТИНА ВЕСНЫ
Листочки.
После строчек лис -
точки.
[1913]
ОТ УСТАЛОСТИ
Земля!
Дай исцелую твою лысеющую голову
лохмотьями губ моих в пятнах чужих позолот.
Дымом волос над пожарами глаз из олова
дай обовью я впалые груди болот.
Ты! Нас - двое,
ораненных, загнанных ланями,
вздыбилось ржанье оседланных смертью коней.
Дым из-за дома догонит нас длинными дланями,
10 мутью озлобив глаза догнивающих в ливнях огней.
Сестра моя!
В богадельнях идущих веков,
может быть, мать мне сыщется;
бросил я ей окровавленный песнями рог.
Квакая, скачет по полю
канава, зеленая сыщица,
нас заневолить
веревками грязных дорог.
[1913]
ЛЮБОВЬ
Девушка пугливо куталась в болото,
ширились зловеще лягушечьи мотивы,
в рельсах колебался рыжеватый кто-то,
и укорно в буклях проходили локомотивы.
В облачные пары сквозь солнечный угар
врезалось бешенство ветрян_о_й мазурки,
и вот я - озноенный июльский тротуар,
а женщина поцелуи бросает - окурки!
Бросьте города, глупые люди!
и Идите голые лить на солнцепеке
пьяные вина в меха-груди,
дождь-поцелуи в угли-щеки.
[1913]
МЫ
Лезем земле под ресницами вылезших пальм
выколоть бельма пустынь,
на ссохшихся губах каналов -
дредноутов улыбки поймать.
Стынь, злоба!
На костер разожженных созвездий
взвесть не позволю мою одичавшую дряхлую мать.
Дорога - рог ада - пьяни грузовозов храпы!
Дымящиеся ноздри вулканов хмелем расширь!
10 Перья линяющих ангелов бросим любимым на
шляпы,
будем хвосты на боа обрубать у комет, ковыляющих
в ширь.
[1913]
ШУМИКИ, ШУМЫ И ШУМИЩИ
По эхам города проносят шумы
на шепоте подошв и на громах колес,
а люди и лошади - это только грумы,
следящие линии убегающих кос.
Проносят девоньки крохотные шумики.
Ящики гула пронесет грузовоз.
Рысак прошуршит в сетчатой тунике.
Трамвай расплещет перекаты гроз.
Все на площадь сквозь туннели пассажей
10 плывут каналами перекрещенных дум,
где мордой перекошенный, размалеванный сажей
на царство базаров коронован шум.
[1913]
АДИЩЕ ГОРОДА
Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адк_и_.
Рыжие дьяволы, вздымались автомобили,
над самым ухом взрывая гудки.
А там, под вывеской, где сельди из Керчи -
сбитый старикашка шарил очки
и заплакал, когда в вечереющем смерче
трамвай с разбега взметнул зрачки.
В дырах небоскребов, где горела руда
10 и железо поездов громоздило лаз -
крикнул аэроплан и упал туда,
где у раненого солнца вытекал глаз.
И тогда уже - скомкав фонарей одеяла -
ночь излюбилась, похабна и пьяна,
а за солнцами улиц где-то ковыляла
никому не нужная, дряблая луна.
[1913]
HATE!
Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я - бесценных слов мот и транжир.
Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
где-то недокушанных, недоеденных щей;
вот вы, женщина, на вас белила густо,
вы смотрите устрицей из раковин вещей.
Все вы на бабочку поэтиного сердца
10 взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется -и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я - бесценных слов транжир и мот.
[1913]
НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮТ
Вошел к парикмахеру, сказал - спокойный:
"Будьте добр_ы_, причешите мне уши".
Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,
лицо вытянулось, как у груши.
"Сумасшедший!
Рыжий!" -
запрыгали слова.
Ругань металась от писка до писка,
и до-о-о-о-лго
10 хихикала чья-то голова,
выдергиваясь из толпы, как старая редиска.
[1913]
В АВТО
"Какая очаровательная ночь!"
"Эта,
(указывает на девушку),
что была вчера,
та?"
Выговорили на тротуаре
оч-
перекинулось на шины
та".
10 Город вывернулся вдруг.
Пьяный на шляпы полез.
Вывески разинули испуг.
Выплевывали
то "О",
то "S".
А на горе,
где плакало темно
и город
робкий прилез,
20 поверилось:
обрюзгло "О"
и гадко покорное "S".
[1913]
КОФТА ФАТА
Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката.
По Невскому мира, по лощеным полосам его,
профланирую шагом Дон-Жуана и фата.
Пусть земля кричит, в покое обабившись:
"Ты зеленые весны идешь насиловать!"
Я брошу солнцу, нагло осклабившись:
"На глади асфальта мне хорошо грассировать!"
10 Не потому ли, что небо голуб_о_,
а земля мне любовница в этой праздничной чистке,
я дарю вам стихи, веселые, как би-ба-бо,
и острые и нужные, как зубочистки!
Женщины, любящие мое мясо, и эта
девушка, смотрящая на меня, как на брата,
закидайте улыбками меня, поэта, -
я цветами нашью их мне на кофту фата!
[1914]
ПОСЛУШАЙТЕ!
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плев_о_чки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях пол_у_денной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
10 плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
20 "Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит -это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
30 загоралась хоть одна звезда?!
[1914]
А ВСЕ-ТАКИ
Улица провалилась, как нос сифилитика.
Река - сладострастье, растекшееся в слюни.
Отбросив белье до последнего листика,
сады похабно развалились в июне.
Я вышел на площадь,
выжженный квартал
надел на голову, как рыжий парик.
Людям страшно - у меня изо рта
шевелит ногами непрожеванный крик.
10 Но меня не осудят, но меня не облают,
как пророку, цветами устелят мне след.
Все эти, провалившиеся носами, знают:
я - ваш поэт.
Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!
Меня одного сквозь горящие здания
проститутки, как святыню, на руках понесут
и покажут богу в свое оправдание.
И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова - судороги, слипшиеся комом;
20 и побежит по небу с моими стихами подмышкой
и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.
[1914]
ЕЩЕ ПЕТЕРБУРГ
В ушах обрывки теплого бала,
а с севера - снега седей -
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
[1914]
ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА
"Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!"
И на площадь, мрачно очерченную чернью,
багровой крови пролилась струя!
Морду в кровь разбила кофейня,
зверьим криком багрима:
"Отравим кровью игры Рейна!
Громами ядер на мрамор Рима!"
С неба, изодранного о штыков жала,
10 слёзы звезд просеивались, как мука в сите,
и подошвами сжатая жалость визжала:
"Ах, пустите, пустите, пустите!"
Бронзовые генералы на граненом цоколе
молили: "Раскуйте, и мы поедем!"
Прощающейся конницы поцелуи цокали,
и пехоте хотелось к убийце - победе.
Громоздящемуся городу ур_о_дился во сне
хохочущий голос пушечного баса,
а с запада падает красный снег
20 сочными клочьями человечьего мяса.
Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
"Постойте, шашки о шелк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены!"
Газетчики надрывались: "Купите вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!"
А из ночи, мрачно очерченной чернью,
багровой крови лил_а_сь и лил_а_сь струя.
20 июля 1914 г.
МАМА И УБИТЫЙ НЕМЦАМИ ВЕЧЕР
По черным улицам белые матери
судорожно простерлись, как по гробу глазет.
Вплакались в орущих о побитом неприятеле:
"Ах, закройте, закройте глаза газет!"
Письмо.
Мама, громче!
Дым.
Дым.
Дым еще!
10 Что вы мямлите, мама, мне?
Видите -
весь воздух вымощен
громыхающим под ядрами камнем!
Ма -а -а -ма!
Сейчас притащили израненный вечер.
Крепился долго,
кургузый,
шершавый,
и вдруг, -
20 надломивши тучные плечи,
расплакался, бедный, на шее Варшавы.
Звезды в платочках из синего ситца
визжали:
"Убит,
дорогой,
дорогой мой!"
И глаз новолуния страшно косится
на мертвый кулак с зажатой обоймой.
Сбежались смотреть литовские села,
30 как, поцелуем в обрубок вкована,
слезя золотые глаза костелов,
пальцы улиц ломала Ковна.
А вечер кричит,
безногий,
безрукий:
"Неправда,
я еще могу-с -ї
хе! -
выбряцав шпоры в горящей мазурке,
40 выкрутить русый ус!"
Звонок.
Что вы,
мама?
Белая, белая, как на гробе глазет.
"Оставьте!
О нем это,
об убитом, телеграмма.
Ах, закройте,
закройте глаза газет!"
[1914]
СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО
Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
"Хорошо, хорошо, хорошо!"
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
10 Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
"Что это?"
"Как это?"
А когда геликон -
20 меднорожий,
потный,
крикнул:
"Дура,
плакса,
вытри!" -
я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
30 "Боже!",
Бросился на деревянную шею:
"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются:
"Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
40 Голова!"
А мне - наплевать!
Я - хороший.
"Знаете что, скрипка?
Давайте -
будем жить вместе!
А?"
[1914]
МЫСЛИ В ПРИЗЫВ
Войне ли думать:
"Некрасиво в шраме"?
Ей ли жалеть
городов гиль?
Как хороший игрок,
раскидала шарами
смерть черепа
в лузы могил.
Горит материк.
10 Стр_а_ны - на нет.
Прилизанная
треплется мира челка.
Слышите?
Хорошо?
Почище кастаньет.
Это вам не на счетах щелкать.
А мне не жалко.
Лица не выгрущу.
Пусть
20 из нежного
делают казак_а_.
Посланный
на выучку новому игрищу,
вернется
облеченный в новый закал.
Была душа поэтами рыта.
Сияющий говорит о любом.
Сердце -
с длинноволосыми открыток
30 благороднейший альбом.
А теперь
попробуй.
Сунь ему "Анатэм".
В норах мистики вели ему мышиться.
Теперь
у него
душа канатом,
и хоть гвоздь вбивай ей -
каждая мышца.
40 Ему ли
ныть
в квартирной яме?
А такая
нравится манера вам:
нежность
из памяти
вырвать с корнями,
г_о_ловы скрутить орущим нервам.
Туда!
50 В мировую кузню,
в ремонт.
Вернетесь.
О новой поведаю Спарте я.
А слабым
смерть,
маркер времен,
ори:
"Партия!"
[1914]
Я И НАПОЛЕОН
Я живу на Большой Пресне,
36, 24.
Место спокойненькое.
Тихонькое.
Ну?
Кажется - какое мне дело,
что где-то
в буре-мире
взяли и выдумали войну?
10 Ночь пришла.
Хорошая.
Вкрадчивая.
И чего это барышни некоторые
дрожат, пугливо поворачивая
глаза громадные, как прожекторы?
Уличные толпы к небесной влаге
припали горящими устами,
а город, вытрепав ручонки-флаги,
молится и молится красными крестами.
20 Простоволосая церковка бульварному
изголовью
припала, - набитый слезами куль, -
а у бульвара цветники истекают кровью,
как сердце, изодранное пальцами пуль.
Тревога жиреет и жиреет,
жрет зачерствевший разум.
Уже у Ноева оранжереи
покрылись смертельно-бледным газом!
Скажите Москве -
пускай удержится!
30 Не надо!
Пусть не трясется!
Через секунду
встречу я
неб самодержца, -
возьму и убью солнце!
Видите!
Флаги по небу полощет.
Вот он!
Жирен и рыж.
40 Красным копытом грохнув о площадь,
въезжает по трупам крыш!
Тебе,
орущему:
"Разрушу,
разрушу!",
вырезавшему ночь из окровавленных карнизов,
я,
сохранивший бесстрашную душу,
бросаю вызов!
50 Идите, изъеденные бессонницей,
сложите в костер лица!
Все равно!
Это нам последнее солнце -
солнце Аустерлица!
Идите, сумасшедшие, из России, Польши.
Сегодня я - Наполеон!
Я полководец и больше.
Сравните:
я и - он!
60 Он раз чуме приблизился троном,
смелостью смерть поправ, -
я каждый день иду к зачумленным
по тысячам русских Яфф!
Он раз, не дрогнув, стал под пули
и славится столетий сто, -
а я прошел в одном лишь июле
тысячу Аркольских мостов!
Мой крик в граните времени выбит,
и будет греметь и гремит,
70 оттого, что
в сердце, выжженном, как Египет,
есть тысяча тысяч пирамид!
За мной, изъеденные бессонницей!
Выше!
В костер лица!
Здравствуй,
мое предсмертное солнце,
солнце Аустерлица!
Люди!
80 Будет!
На солнце!
Прямо!
Солнце съежится аж!
Громче из сжатого горла храма
хрипи, похоронный марш!
Люди!
Когда канонизируете имена
погибших,
меня известней, -
90 помните:
еще одного убила война -
поэта с Большой Пресни!
1915
ВАМ!
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие, нажраться лучше как, -
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..
Если б он, приведенный на убой,
10 вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
[1915]
ГИМН СУДЬЕ
По Красному морю плывут каторжане,
трудом выгребая галеру,
рыком покрыв кандальное ржанье,
орут о родине Перу.
О рае Перу орут перуанцы,
где птицы, танцы, бабы
и где над венцами цветов померанца
были до небес баобабы.
Банан, ананасы! Радостей груда!
10 Вино в запечатанной посуде...
Но вот неизвестно зачем и откуда
на Перу наперли судьи!
И птиц, и танцы, и их перуанок
кругом обложили статьями.
Глаза у судьи - пара жестянок
мерцает в помойной яме.
Попал павлин оранжево-синий
под глаз его строгий, как пост, -
и вылинял моментально павлиний
20 великолепный хвост!
А возле Перу летали по прерии
птички такие - колибри;
судья поймал и пух и перья
бедной колибри выбрил.
И нет ни в одной долине ныне
гор, вулканом горящих.
Судья написал на каждой долине:
"Долина для некурящих".
В бедном Перу стихи мои даже
30 в запрете под страхом пыток.
Судья сказал: "Те, что в продаже,
тоже спиртной напиток".
Экватор дрожит от кандальных звонов.
А в Перу бесптичье, безлюдье...
Лишь, злобно забившись под своды законов,
живут унылые судьи.
А знаете, все-таки жаль перуанца.
Зря ему дали галеру.
Судьи мешают и птице, и танцу,
40 и мне, и вам, и Перу.
[1915]
ГИМН УЧЕНОМУ
Народонаселение всей империи -
люди, птицы, сороконожки,
ощетинив щетину, выперев перья,
с отчаянным любопытством висят на окошке.
И солнце интересуется, и апрель еще,
даже заинтересовало трубочиста черного
удивительное, необыкновенное зрелище -
фигура знаменитого ученого.
Смотрят: и ни одного человеческого качества.
10 Не человек, а двуногое бессилие,
с головой, откусанной начисто
трактатом "О бородавках в Бразилии".
Вгрызлись в букву едящие глаза, -
ах, как букву жалко!
Так, должно быть, жевал вымирающий ихтиозавр
случайно попавшую в челюсти фиалку.
Искривился позвоночник, как оглоблей ударенный,
но ученому ли думать о пустяковом изъяне?
Он знает отлично написанное у Дарвина,
20 что мы - лишь потомки обезьяньи.
Просочится солнце в крохотную щелку,
как маленькая гноящаяся ранка,
и спрячется на пыльную полку,
где громоздится на банке банка.
Сердце девушки, вываренное в иоде.
Окаменелый обломок позапрошлого лета.
И еще на булавке что-то вроде
засушенного хвоста небольшой кометы.
Сидит все ночи. Солнце из-за домишки
30 опять осклабилось на людские безобразия,
и внизу по тротуарам опять приготовишки
деятельно ходят в гимназии.
Проходят красноухие, а ему не нудно,
что растет человек глуп и покорен;
ведь зато он может ежесекундно
извлекать квадратный корень.
[1915]
ВОЕННО-МОРСКАЯ ЛЮБОВЬ
По морям, играя, носится
с миноносцем миноносица.
Льнет, как будто к меду осочка,
к миноносцу миноносочка.
И конца б не довелось ему,
благодушью миноносьему.
Вдруг прожектор, вздев на нос очки,
впился в спину миноносочки.
Как взревет медноголосина:
10 "Р-р-р-астакая миноносина!"
Прямо ль, влево ль, вправо ль бросится,
а сбежала миноносица.
Но ударить удалось ему
по ребру по миноносьему.
Плач и вой морями носится:
овдовела миноносица.
И чего это несносен нам
мир в семействе миноносином?
[1915]
ГИМН ЗДОРОВЬЮ
Среди тонконогих, жидких кровью,
трудом поворачивая шею бычью,
на сытый праздник тучному здоровью
людей из мяса я зычно кличу!
Чтоб бешеной пляской землю овить,
скучную, как банка консервов,
давайте весенних бабочек ловить
сетью ненужных нервов!
И по камням острым, как глаза ораторов,
10 красавцы-отцы здоровых томов,
потащим мордами умных психиатров
и бросим за решетки сумасшедших домов!
А сами сквозь город, иссохший как Онания,
с толпой фонарей желтолицых, как скопцы,
голодным самкам накормим желания,
поросшие шерстью красавцы-самцы!
[1915]
ГИМН КРИТИКУ
От страсти извозчика и разговорчивой прачки
невзрачный детеныш в результате вытек.
Мальчик - не мусор, не вывезешь на тачке.
Мать поплакала и назвала его: критик.
Отец, в разговорах вспоминая родословные,
любил поспорить о правах материнства.
Такое воспитание, светское и салонное,
оберегало мальчика от уклона в свинство.
Как роется дворником к кухарке сапа,
10 щебетала мамаша и кальсоны мыла;
от мамаши мальчик унаследовал запах
и способность вникать легко и без мыла.
Когда он вырос приблизительно с полено
и веснушки рассыпались, как рыжики на блюде,
его изящным ударом колена
провели на улицу, чтобы вышел в люди.
Много ль человеку нужно? - Клочок -
небольшие штаны и что-нибудь из хлеба.
Он носом, хорошеньким, как построчный пятачок,
20 обнюхал приятное газетное небо.
И какой-то обладатель какого-то имени
нежнейший в двери услыхал стук.
И скоро критик из _и_мениного вымени
выдоил и брюки, и булку, и галстук.
Легко смотреть ему, обутому и одетому,
молодых искателей изысканные игры
и думать: хорошо - ну, хотя бы этому
потрогать зубенками шальные икры.
Но если просочится в газетной сети
30 о том, как велик был Пушкин или Дант,
кажется, будто разлагается в газете
громадный и жирный официант.
И когда вы, наконец, в столетний юбилей
продерете глазки в кадильной гари,
имя его первое, голубицы белей,
чисто засияет на поднесенном портсигаре.
Писатели, нас много. Собирайте миллион.
И богадельню критикам построим в Ницце.
Вы думаете - легко им наше белье
40 ежедневно прополаскивать в газетной странице!
[1915]
ГИМН ОБЕДУ
Слава вам, идущие обедать миллионы!
И уже успевшие наесться тысячи!
Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны
и тысячи блюдищ всяческой пищи.
Если ударами ядр
тысячи Реймсов разбить удалось бы -
попрежнему будут ножки у пулярд,
и дышать попрежнему будет ростбиф!
Желудок в панаме! Тебя ль заразят
10 величием смерти для новой эры?!
Желудку ничем болеть нельзя,
кроме аппендицита и холеры!
Пусть в сале совсем потонут зрачки -
все равно их зря отец твой выделал;
на слепую кишку хоть надень очки,
кишка все равно ничего б не видела.
Ты так не хуже! Наоборот,
если б рот один, без глаз, без затылка -
сразу могла б поместиться в рот
20 целая фаршированная тыква.
Лежи спокойно, безглазый, безухий,
с куском пирога в руке,
а дети твои у тебя на брюхе
будут играть в крокет.
Спи, не тревожась картиной крови
и тем, что пожаром мир опоясан, -
молоком богаты силы коровьи,
и безмерно богатство бычьего мяса.
Если взрежется последняя шея бычья
30 и злак последний с камня серого,
ты, верный раб твоего обычая,
из звезд сфабрикуешь консервы.
А если умрешь от котлет и бульонов,
на памятнике прикажем высечь:
"Из стольких-то и стольких-то котлет миллионов -
твоих четыреста тысяч".
[1915]
ТЕПЛОЕ СЛОВО КОЕ-КАКИМ ПОРОКАМ
(ПОЧТИ ГИМН)
Ты, который трудишься, сапоги ли чистишь,
бухгалтер или бухгалтерова помощница,
ты, чье лицо от дел и тощищи
помятое и зеленое, как трешница.
Портной, например. Чего ты ради
эти брюки принес к примерке?
У тебя совершенно нету дядей,
а если есть, то небогатый, не мрет и не в Америке.
Говорю тебе я, начитанный и умный:
10 ни Пушкин, ни Щепкин, ни Врубель
ни строчке, ни позе, ни краске надуманной
не верили - а верили в рубль.
Живешь утюжить и ножницами раниться.
Уже сединою бороду п_е_ревил,
а видел ты когда-нибудь, как померанец
растет себе и растет на дереве?
Потеете и трудитесь, трудитесь и потеете,
вытелятся и вытянутся какие-то дети,
мальчики - бухгалтеры, девочки - помощницы,
те и те
20 будут потеть, как потели эти.
А я вчера, не насилуемый никем,
просто,
снял в "железку" по шестой руке
три тысячи двести - с_о_ ста.
Ничего, если, приложивши палец ко рту,
зубоскалят, будто помог тем,
что у меня такой-то и такой-то туз
мягко помечен ногтем.
Игроческие очи из ночи
30 блестели, как два рубля,
я разгружал кого-то, как настойчивый рабочий
разгружает трюм корабля.
Слава тому, кто первый нашел,
как без труда и хитрости,
чистоплотно и хорошо
карманы ближнему вывернуть и вытрясти!
И когда говорят мне, что труд, и еще, и еще
будто хрен натирают на заржавленной терке
я ласково спрашиваю, взяв за плечо:
40 "А вы прикупаете к пятерке?"
[1915]
ВОТ ТАК Я СДЕЛАЛСЯ СОБАКОЙ
Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой -
взял бы
и все обвыл.
Нервы, должно быть...
Выйду,
погуляю.
10 И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
она - знакомая.
Хочу.
Чувствую -
не могу по-человечьи.
Что это за безобразие!
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
20 такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы -
клык.
Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицейский пост,
вдруг оглушительное:
"Городовой!
30 Хвост!"
Провел рукой и - остолбенел!
Этого-то,
всяких клыков почище,
я и не заметил в бешеном скаче:
у меня из-под пиджака
развеерился хвостище
и вьется сзади,
большой, собачий.
Что теперь?
40 Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про черта.
И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я стал на четвереньки
и залаял:
50 Гав! гав! гав!
[1915]
КОЕ-ЧТО ПО ПОВОДУ ДИРИЖЕРА
В ресторане было от электричества рыж_о_.
Кресла облиты в дамскую мякоть.
Когда обиженный выбежал дирижер,
приказал музыкантам плакать.
И сразу тому, который в бороду
толстую семгу вкусно нес,
труба - изловчившись - в сытую морду
ударила горстью медных слез.
Еще не успел он, между икотами,
10 выпихнуть крик в золотую челюсть,
его избитые тромбонами и фаготами
смяли и скакали через.
Когда последний не дополз до двери,
умер щекою в соусе,
приказав музыкантам выть по-зверьи -
дирижер обезумел вовсе!
В самые зубы туше опоенной
втиснул трубу, как медный калач,
дул и слушал - раздутым удвоенный,
20 мечется в брюхе плач.
Когда наутро, от злобы не евший,
хозяин принес расчет,
дирижер на люстре уже посиневший
висел и синел еще.
[1915]
ПУСТЯК У ОКИ
Нежно говорил ей -
мы у реки
шли камышами:
"Слышите: шуршат камыши у Оки.
Будто наполнена Ока мышами.
А в небе, лучик сережкой вдев в ушко,
звезда, как вы, хорошая, - не звезда, а девушка...
А там, где кончается звездочки точка,
месяц улыбается и заверчен, как
10 будто на небе строчка
из Аверченко...
Вы прекрасно картавите.
Только жалко Италию..."
Она: "Ах, зачем вы давите
и локоть и талию.
Вы мне мешаете
у камыша идти..."
[1915]
ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ НЕЛЕПОСТИ
Бросьте!
Конечно, это не смерть.
Чего ей ради ходить по крепости?
Как вам не стыдно верить
нелепости?!
Просто именинник устроил карнавал,
выдумал для шума стрельбу и тир,
а сам, по-жабьи присев на вал,
вымаргивается, как из мортир.
10 Ласков хозяина бас,
просто - похож на пушечный.
И не от газа маска,
а ради шутки игрушечной.
Смотрите!
Небо мерить
выбежала ракета.
Разве так красиво смерть
бежала б в небе паркета!
Ах, не говорите:
20 "Кровь из раны".
Это - дико!
Просто _и_збранных из бранных
одаривали гвоздикой.
Как же иначе?
Мозг не хочет понять
и не может:
у пушечных шей
если не целоваться,
то - для чего же
30 обвиты руки траншей?
Никто не убит!
Просто - не выстоял.
Лег от Сены до Рейна.
Оттого что цветет,
одуряет желтолистая
на клумбах из убитых гангрена.
Не убиты,
нет же,
нет!
40 Все они встанут
просто -
вот так,
вернутся
и, улыбаясь, расскажут жене,
какой хозяин весельчак и чудак.
Скажут: не было ни ядр, ни фугасов
и, конечно же, не было крепости!
Просто именинник выдумал массу
каких-то великолепных нелепостей!
[1915]
ГИМН ВЗЯТКЕ
Пришли и славословим покорненько
тебя, дорогая взятка,
все здесь, от младшего дворника
до того, кто в золото заткан.
Всех, кто за нашей десницей
посмеет с укором глаза весть,
мы так, как им и не снится,
накажем мерзавцев за зависть.
Чтоб больше не смела вздыматься хула,
10 наденем мундиры и медали
и, выдвинув вперед убедительный кулак,
спросим: "А это видали?"
Если сверху смотреть - разинешь рот.
И взыграет от радости каждая мышца.
Россия - сверху - прямо огород,
вся наливается, цветет и пышится.
А разве видано где-нибудь, чтоб стояла коза
и лезть в огород козе лень?..
Было бы время, я б доказал,
20 которые - коза и зелень.
И нечего доказывать - идите и берите.
Умолкнет газетная нечисть ведь.
Как баранов, надо стричь и брить их.
Чего стесняться в своем отечестве?
[1915]
ВНИМАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ВЗЯТОЧНИКАМ
Неужели и о взятках писать поэтам!
Дорогие, нам некогда. Нельзя так.
Вы, которые взяточники,
хотя бы поэтому,
не надо, не берите взяток.
Я, выколачивающий из строчек штаны, -
конечно, как начинающий, не очень часто,
я - еще и российский гражданин,
беззаветно чтущий и чиновника и участок.
10 Прихожу и выплакиваю все мои просьбы,
приникши щекою к светлому кителю.
Думает чиновник: "Эх, удалось бы!
Этак на двести птичку вытелю".
Сколько раз под сень чинов ник,
приносил обиды им.
"Эх, удалось бы, - думает чиновник, -
этак на триста бабочку выдоим".
Я знаю, надо и двести и триста вам -
возьмут, все равно, не те, так эти;
20 и руганью ни одного не обижу пристава:
может быть, у пристава дети.
Но лишний труд - доить поодиночно,
вы и так ведете в работе года.
Вот что я выдумал для вас нарочно -
Господа!
Взломайте шкапы, сундуки и ларчики,
берите деньги и драгоценности мамашины,
чтоб последний мальчонка в потненьком кулачике
зажал сбереженный рубль бумажный.
30 Костюмы соберите. Чтоб не было рваных.
Мамаша! Вытряхивайтесь из шубы беличьей!
У старых брюк обшарьте карманы -
в карманах копеек на сорок мелочи.
Все это узлами уложим и свяжем,
а сами, без денег и платья,
придем, поклонимся и скажем:
Нате!
Что нам деньги, транжирам и мотам!
Мы даже не знаем, куда нам деть их.
40 Берите, милые, берите, чего там!
Вы наши отцы, а мы ваши дети.
От холода не попадая зубом н_а_ зуб,
станем голые под голые небеса.
Берите, милые! Но только сразу,
Чтоб об этом больше никогда не писать.
[1915]
ЧУДОВИЩНЫЕ ПОХОРОНЫ
Мрачные до черного вышли люди,
тяжко и чинно выстроились в городе,
будто сейчас набираться будет
хмурых монахов черный орден.
Траур воронов, выкаймленный под окна,
небо, в бурю крашеное, -
все было так подобрано и подогнано,
что волей-неволей ждалось страшное.
Тогда разверзлась, кряхтя и нехотя,
10 пыльного воздуха сухая охра,
вылез из воздуха и начал ехать
тихий катафалк чудовищных похорон.
Встревоженная ожила глаз масса,
гору взоров в гроб бросили.
Вдруг из гроба прыснула гримаса,
после -
крик: "Хоронят умерший смех!" -
из тысячегрудого меха
гремел омиллионенный множеством эх
20 за гробом, который ехал.
И тотчас же отчаяннейшего плача ножи
врезались, заставив ничего не понимать.
Вот за гробом, в плаче, старуха-жизнь, -
усопшего смеха седая мать.
К кому же, к кому вернуться назад ей?
Смотрите: в лысине - тот -
это большой, носатый
плачет армянский анекдот.
Еще не забылось, как выкривил рот он,
30 а за ним ободранная, куцая,
визжа, бежала острота.
Куда - если умер - уткнуться ей?
Уже до неба плачей глыба.
Но еще,
еще откуда-то плачики -
это целые полчища улыбочек и улыбок
ломали в горе хрупкие пальчики.
И вот сквозь строй их, смокших в один
сплошной изрыдавшийся Гаршин,
40 вышел ужас - вперед пойти -
весь в похоронном марше.
Размокло лицо, стало - кашица,
смятая морщинками на выхмуренном лбу,
а если кто смеется - кажется,
что ему разодрали губу.
[1915]
МОЕ К ЭТОМУ ОТНОШЕНИЕ
(ГИМН ЕЩЕ ПОЧТЕЕ)
Май ли уже расцвел над городом,
плачет ли, как побитый, хмуренький декабрик, -
весь год эта пухлая морда
маячит в дымах фабрик.
Брюшком обвисшим и гаденьким
лежит на воздушном откосе,
и пухлые губы бантиком
сложены в 88.
Внизу суетятся рабочие,
10 нищий у тумбы виден,
а у этого брюхо и все прочее -
лежит себе сыт, как Сытин.
Вкусной слюны разлились волны,
во рту громадном плещутся, как в бухте,
А полный! Боже, до чего он полный!
Сравнить если с ним, то худ и Апухтин.
Кони ли, цокая, по асфальту мчатся,
шарканье пешеходов ли подвернется под взгляд ему,
а ему все кажется: "Цаца! Цаца!" -
20 кричат ему, и все ему нравится, проклятому.
Растет улыбка, жирна и нагла,
рот до ушей разросся,
будто у него на роже спектакль-гала
затеяла труппа малороссов.
Солнце взойдет, и сейчас же луч его
ему щекочет пятки холеные,
и луна ничего не находит лучшего.
Объявляю всенародно: очень недоволен я.
Я спокоен, вежлив, сдержан тоже,
30 характер - как из кости слоновой точен,
а этому взял бы да и дал по роже:
не нравится он мне очень.
[1915]
ЭЙ!
Мокрая, будто ее облизали,
толпа.
Прокисший воздух плесенью веет.
Эй!
Россия,
нельзя ли
чего поновее?
Блажен, кто хоть раз смог,
хотя бы закрыв глаза,
10 забыть вас,
ненужных, как насморк,
и трезвых,
как нарзан.
Вы все такие скучные, точно
во всей вселенной нету Капри.
А Капри есть.
От сияний цветочных
весь остров, как женщина в розовом капоре.
Помчим поезда к берегам, а берег
20 забудем, качая тела в пароходах.
Наоткрываем десятки Америк.
В неведомых полюсах вынежим отдых.
Смотри какой ты ловкий,
а я -
вон у меня рука груба как.
Быть может, в турнирах,
быть может, в боях
я был бы самый искусный рубака.
Как весело, сделав удачный удар,
30 смотреть, растопырил ноги как.
И вот врага, где предки,
туда
отправила шпаги логика.
А после в огне раззолоченных зал,
забыв привычку спанья,
всю ночь напролет провести,
глаза
уткнув в желтоглазый коньяк.
И, наконец, ощетинясь, как еж,
40 с похмельем придя поутру,
неверной любимой грозить, что убьешь
и в море выбросишь труп.
Сорвем ерунду пиджаков и манжет,
крахмальные груди раскрасим под панцырь,
загнем рукоять на столовом ноже,
и будем все хоть на день, да испанцы.
Чтоб все, забыв свой северный ум,
любились, дрались, волновались.
Эй!
50 Человек,
землю саму
зови на вальс!
Возьми и небо заново вышей,
новые звезды придумай и выставь,
чтоб, исступленно царапая крыши,
в небо карабкались души артистов.
[1916]
КО ВСЕМУ
Нет.
Это неправда.
Нет!
И ты?
Любимая,
за что,
за что же?!
Хорошо -
я ходил,
10 я дарил цветы,
я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!
Белый,
сшатался с пятого этажа.
Ветер щеки ожег.
Улица клубилась, визжа и ржа.
Похотливо взлазил рожок на рожок.
Вознес над суетой столичной одури
строгое -
древних икон -
20 чело.
На теле твоем - как на смертном одре -
сердце
Дни
кончило.
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
"В мягкой постели
он,
30 фрукты,
вино на ладони ночного столика".
Любовь!
Только в моем
воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите -
срываю игрушки-латы
я,
40 величайший Дон-Кихот!
Помните:
под ношей креста
Христос
секунду
усталый стал.
Толпа орала:
"Марала!
Мааарррааала!"
Правильно!
50 Каждого,
кто
об отдыхе взмолится,
оплюй в его весеннем дне!
Армии подвижников, обреченным добровольцам
от человека пощады нет!
Довольно!
Теперь -
клянусь моей языческой силою! -
дайте
60 любую
красивую,
юную, -
души не растрачу,
изнасилую
и в сердце насмешку плюну ей!
Око за око!
Севы мести в тысячу крат жни!
В каждое ухо ввой:
вся земля -
70 каторжник
с наполовину выбритой солнцем головой!
Око за око!
Убьете,
похороните -
выроюсь!
Об камень обточатся зубов ножи еще!
Собакой забьюсь под нары казарм!
Буду,
бешеный,
80 вгрызаться в ножища,
пахнущие п_о_том и базаром.
Ночью вск_о_чите!
Я
звал!
Белым быком возрос над землей:
Муууу!
В ярмо замучена шея-язва,
над язвой смерчи мух.
Лосем обернусь,
90 в провода
впутаю голову ветвистую
с налитыми кровью глазами.
Да!
Затравленным зверем над миром выстою.
Не уйти человеку!
Молитва у рта, -
лег на плиты просящ и грязен он.
Я возьму
намалюю
100 на царские врата
на божьем лике Разина.
Солнце! Лучей не кинь!
Сохните, реки, жажду утолить не дав ему, -
чтоб тысячами рождались мои ученики
трубить с площадей анафему!
И когда,
наконец,
на веков верх_и_ став,
последний выйдет день им, -
110 в черных душах убийц и анархистов
зажгусь кровавым видением!
Светает.
Все шире разверзается неба рот.
Ночь
пьет за глотком глоток он.
От окон зарево.
От окон жар течет.
От окон густое солнце льется на спящий город.
Святая месть моя!
120 Опять
над уличной пылью
ступенями строк ввысь поведи!
До края полное сердце
вылью
в исповеди!
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот - я,
весь
130 боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
[1916]
ЛИЛИЧКА!
ВМЕСТО ПИСЬМА
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
10 День еще -
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
20 Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
30 горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
40 Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
50 И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
60 растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
26 мая 1916 г. Петроград
ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА
Павлиньим хвостом распущу фантазию в пестром цикле,
душу во власть отдам рифм неожиданных рою.
Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов
зацыкали
те,
кто у дуба, кормящего их,
корни рылами роют.
[1916]
НИКЧЕМНОЕ САМОУТЕШЕНИЕ
Мало извозчиков?
Тешьтесь ложью.
Видана ль шутка площе чья!
Улицу врасплох огляните -
из рож ее
чья не извозчичья?
Поэт ли
поет о себе и о розе,
девушка ль
10 в локон выплетет ухо -
вижу тебя,
сошедший с козел
король трактиров,
ёрник и ухарь.
Если говорят мне:
- Помните,
Сидоров
помер? -
не забуду,
20 удивленный,
глазами смерить их.
О, кому же охота
помнить номер
нанятого тащиться от рождения к смерти?!
Все равно мне,
что они коней не п_о_ят,
что утром не начищивают дуг они -
с улиц,
с бесконечных козел
30 тупое
лицо их,
открытое лишь мордобою и ругани.
Дети,
вы еще
остались.
Ничего.
Подрастете.
Скоро
в жиденьком кулачонке зажмете кнутовище,
40 матерной руганью потрясая город.
Хожу меж извозчиков.
Шляпу н_а_ нос.
Торжественней, чем строчка державинских од.
День еще -
и один останусь
я,
медлительный и вдумчивый пешеход.
[1916]
НАДОЕЛО
Не высидел дома.
Анненский, Тютчев, Фет.
Опять,
тоскою к людям ведомый,
иду
в кинематографы, в трактиры, в кафе.
За столиком.
Сияние.
Надежда сияет сердцу глупому.
10 А если за неделю
так изменился россиянин,
что щеки сожгу огнями губ ему.
Осторожно поднимаю глаза,
роюсь в пиджачной куче.
"Назад,
наз-зад,
н_а_з_а_д!"
Страх орет из сердца.
Мечется по лицу, безнадежен и скучен.
20 Не слушаюсь.
Вижу,
вправо немножко,
неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,
старательно работает над телячьей ножкой
загадочнейшее существо.
Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.
Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.
Два аршина безлицого розоватого теста:
хоть бы метка была в уголочке вышита.
30 Только колышутся спадающие на плечи
мягкие складки лоснящихся щек.
Сердце в исступлении,
рвет и мечет.
"Назад же!
Чего еще?"
Влево смотрю.
Рот разинул.
Обернулся к первому, и стало иначе:
для увидевшего вторую образину
40 первый -
воскресший Леонардо да-Винчи.
Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?
Брошусь на землю,
камня корою
в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.
50 Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев
покрою
умную морду трамвая.
В дом уйду.
Прилипну к обоям.
Где роза есть нежнее и чайнее?
Хочешь -
тебе
рябое
прочту "Простое как мычание"?
ДЛЯ ИСТОРИИ
Когда все расселятся в раю и в аду,
60 земля итогами подведена будет -
помните:
в 1916 году
из Петрограда исчезли красивые люди.
[1916]
ДЕШЕВАЯ РАСПРОДАЖА
Женщину ль опутываю в трогательный роман,
просто на прохожего гляжу ли -
каждый опасливо придерживает карман.
Смешные!
С нищих -
что с них сжулить?
Сколько лет пройдет, узнают пока -
кандидат на сажень городского морга -
я
10 бесконечно больше богат,
чем любой Пьерпонт Морган.
Через столько-то, столько-то лет
- словом, не выживу -
с голода сдохну ль,
стану ль под пистолет -
меня,
сегодняшнего рыжего,
профессор_а_ разучат до последних йот,
как,
20 когда,
где явлен.
Будет
с кафедры лобастый идиот
что-то молоть о богодьяволе.
Скл_о_нится толпа,
лебезяща,
суетна.
Даже не узнаете -
я не я:
30 облысевшую голову разрисует она
в рога или в сияния.
Каждая курсистка,
прежде чем лечь,
она
не забудет над стихами моими замлеть.
Я - пессимист,
знаю -
вечно
будет курсистка жить на земле.
40 Слушайте ж:
все, чем владеет моя душа,
- а ее богатства пойдите смерьте ей! -
великолепие,
что в вечность украсит мой шаг,
и самое мое бессмертие,
которое, громыхая по всем векам,
коленопреклоненных соберет мировое вече, -
все это - хотите? -
сейчас отдам
50 за одно только слово
ласковое,
человечье.
Люди!
Пыля проспекты, топоча рожь,
идите со всего земного лона.
Сегодня
в Петрограде
на Надеждинской
ни за грош
60 продается драгоценнейшая корона.
За человечье слово -
не правда ли, дешево?
Пойди,
попробуй, -
как же,
найдешь его!
[1916]
МРАК
Склоняются долу солнцеподобные лики их
И просто мрут,
и давятся,
и тонут.
Один за другим уходят великие,
за мастодонтом мастодонт...
Сегодня на Верхарна обиделись небеса.
Думает небо -
дай
10 зашибу его!
Господи,
кому теперь писать?
Неужели Шебуеву?
Впрочем -
пусть их пишут.
Не мне в них рыться.
Я с характером.
Вол сам.
От чтенья их
20 в сердце заводится мокрица
и мозг зарастает густейшим волосом.
И писать не буду.
Лучше
проверю,
не широка ль в "Селекте" средняя луза.
С Фадеем Абрамовичем сяду играть в ок_о_.
Есть
у союзников французов
хорошая пословица:
30 "Довольно дураков".
Пусть писатели начинают.
Подожду.
Посмотрю,
какою дрянью заначиняют
чемоданы душ.
Вспомнит толпа о половом вопросе.
Дальше больше оскудеет ум ее.
Пойдут на лекцию Поссе:
"Финики и безумие".
40 Иззахолустничается.
Станет - Чита.
Футуризмом покажется театр Мосоловой.
Дома запрется -
по складам
будет читать
"Задушевное слово".
Мысль иссушится в мелкий порошок.
И когда
останется смерть одна лишь ей,
50 тогда...
Я знаю хорошо -
вот что будет дальше.
Ко мне,
уже разукрашенному в проседь,
придет она,
повиснет на шею плакучей ивою:
"Владимир Владимирович,
милый" -
попросит -
60 я сяду
и напишу что-нибудь
замечательно красивое.
[1916]
ЛУННАЯ НОЧЬ
ПЕЙЗАЖ
Будет луна.
Есть уже
немножко.
А вот и полная повисла в воздухе.
Это бог, должно быть,
дивной
серебряной ложкой
роется в звезд ух_е_.
[1916]
СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Вбежал.
Запыхался победы гонец:
"Довольно.
К веселью!
К любви!
Грустящих к черту!
Уныньям конец!"
Какой сногсшибательней вид?
Цилиндр на затылок.
10 Штаны - пила.
Пальмерстон застегнут наглухо.
Глаза -
двум солнцам велю пылать
из глаз
неотразимо наглых.
Афиш подлиннее.
На выси эстрад.
О, сколько блестящего вздора вам!
Есть ли такой, кто орать не рад:
20 "Маяковский!
Браво!
Маяковский!
Здо-ро-воо!"
Мадам, на минуту!
Что ж, что стара?
Сегодня всем целоваться.
За мной!
Смотрите,
сие - ресторан,
30 Зал зацвел от оваций.
Лакеи, вин!
Чтобы все сорта.
Что рюмка?
Бочки гора.
Пока не увижу дно,
изо рта
не вырвать блестящий кран...
Домой - писать.
Пока в крови
40 вино
и мысль тонка.
Да так,
чтоб каждая палочка в "и"
просилась:
"Пусти в канкан!"
Теперь - на Невский.
Где-то
в ногах
толпа -трусящий заяц,
50 и только
по дамам прокатывается:
"Ах,
какой прекрасный мерзавец!"
[1916]
В. Я. БРЮСОВУ НА ПАМЯТЬ
"Брюсов выпустил окончание поэмы
Пушкина "Египетские но".льма-
нах "Стремнины".
Разбоя след затерян прочно
во тьме египетских ночей.
Проверив рукопись
построчно,
гроши отсыпал казначей.
Бояться вам рожна какого?
Что
против - Пушкину иметь?
Его кулак
10 навек закован
в спокойную к обиде медь!
[1916]
ХВОИ
Не надо.
Не просите.
Не будет елки.
Как же
в лес
отп_у_стите папу?
К нему
из-за леса
ядер осколки
10 протянут,
чтоб взять его,
хищную лапу.
Нельзя.
Сегодня
горящие блестки
не будут лежать
под елкой
в вате.
Там -
20 миллион смертоносных _о_сок
ужалят,
а раненым ваты не хватит.
Нет.
Не зажгут.
Свечей не будет.
В море
железные чудища лазят.
А с этих чудищ
злые люди
30 ждут:
не блеснет ли у _о_кон в глазе.
Не говорите.
Глупые речь заводят:
чтоб дед пришел,
чтоб игрушек ворох.
Деда нет.
Дед на заводе.
Завод?
Это тот, кто делает порох.
40 Не будет музыки.
Р_у_ченек
где взять ему?
Не сядет, играя.
Ваш брат
теперь,
безрукий мученик,
идет, сияющий, в воротах рая.
Не плачьте.
Зачем?
50 Не хмурьте личек.
Не будет -
что же с того!
Скоро
все, в радостном кличе
голоса сплетая,
встретят новое Рождество.
Елка будет.
Да какая -
не обхватишь ствол.
60 Навесят на елку сиянья разного.
Будет стоять сплошное Рождество.
Так что
даже -
надоест его праздновать.
[1916]
СЕБЕ, ЛЮБИМОМУ, ПОСВЯЩАЕТ ЭТИ СТРОКИ АВТОР
Четыре.
Тяжелые, как удар.
"Кесарево кесарю - богу богово".
А такому,
как я,
ткнуться куда?
Где для меня уготовано логово?
Если б был я
маленький,
10 как Великий океан, -
на цыпочки б волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!
О, если б я нищ был!
Как миллиардер!
Что деньги душе?
Ненасытный вор в ней.
20 Моих желаний разнузданной орде
не хватит золота всех Калифорний.
Если б быть мне косноязычным,
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!
Стихами велеть истлеть ей!
И слова
и любовь моя -
триумфальная арка:
30 пышно,
бесследно пройдут сквозь нее
любовницы всех столетий.
О, если б был я
тихий,
как гром, -
ныл бы,
дрожью объял бы земли одряхлевший скит.
Я
если всей его мощью
40 выреву голос огромный -
кометы заломят горящие руки,
бросятся вниз с тоски.
Я бы глаз лучами грыз ночи -
о, если б был я
тусклый,
как солнце!
Очень мне надо
сияньем моим поить
земли отощавшее лонце!
50 Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ноч_и_,
бредов_о_й,
недужной,
какими Голиафами я зач_а_т -
такой большой
и такой ненужный?
[1916]
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ СКАЗКА
Стоит император Петр Великий,
думает:
"Запирую на просторе я!" -
а рядом
под пьяные клики
строится гостиница "Астория".
Сияет гостиница,
за обедом обед она
дает.
10 Завистью с гранита снят,
слез император.
Трое медных
слазят
тихо,
чтоб не спугнуть Сенат.
Прохожие стремились войти и выйти.
Швейцар в поклоне не уменьшил рост.
Кто-то
рассеянный
30 бросил:
"Извините",
наступив нечаянно на змеин хвост.
Император,
лошадь и змей
неловко
по карточке
спросили гренадин.
Шума язык не смолк, немея.
Из пивших и евших не обернулся ни один.
30 И только
когда
над пачкой соломинок
в коне заговорила привычка древняя,
толпа сорвалась, криком сломана:
- Жует!
Не знает, зачем они.
Деревня!
Стыдом овихрены шаги коня.
Выбелена грива от уличного газа.
40 Обратно
по Набережной
гонит гиканье
последнюю из петербургских сказок.
И вновь император
стоит без скипетра.
Змей.
Унынье у лошади на морде.
И никто не поймет тоски Петра -
узника,
50 закованного в собственном городе.
[1916]
РОССИИ
Вот иду я,
заморский страус,
в перьях строф, размеров и рифм.
Спрятать голову, глупый, стараюсь,
в оперенье звенящее врыв.
Я не твой, снеговая уродина.
Глубже
в перья, душа, уложись!
И иная окажется родина,
10 вижу -
выжжена южная жизнь.
Остров зноя.
В пальмы овазился.
"Эй,
дорогу!"
Выдумку мнут.
И опять
до другого оазиса
вью следы песками минут.
20 Иные жмутся -
уйти б,
не кусается ль? -
Иные изогнуты в низкую лесть.
"Мама,
а мама,
несет он яйца?" -
"Не знаю, душечка.
Должен бы несть".
Ржут этажия.
30 Улицы пялятся.
Обдают водой холода.
Весь истыканный в дымы и в пальцы,
переваливаю года.
Что ж, бери меня хваткой мёрзкой!
Бритвой ветра перья обрей.
Пусть исчезну,
чужой и заморский,
под неистовства всех декабрей.
[1916]
БРАТЬЯ ПИСАТЕЛИ
Очевидно, не привыкну
сидеть в "Бристоле",
пить чай,
построчно врать я, -
опрокину стаканы,
взлезу на столик.
Слушайте,
литературная братия!
Сидите,
10 глазенки в чаишко канув.
Вытерся от строчения локоть плюшевый.
Подымите глаза от недопитых стаканов.
От косм освободите уши вы.
Вас,
прилипших
к стене,
к обоям,
милые,
что вас со словом свело?
20 А знаете,
если не писал,
разбоем
занимался Франсуа Виллон.
Вам,
берущим с опаской
и перочинные ножи,
красота великолепнейшего века вверена вам!
Из чего писать вам?
Сегодня
30 жизнь
в сто крат интересней
у любого помощника присяжного поверенного.
Господа поэты,
неужели не наскучили
пажи,
дворцы,
любовь,
сирени куст вам?
Если
40 такие, как вы,
творцы -
мне наплевать на всякое искусство.
Лучше лавочку открою.
Пойду на биржу.
Тугими бумажниками растопырю бока.
Пьяной песней
душу выржу
в кабинете кабака.
Под копны волос проникнет ли удар?
50 Мысль
одна под волосища вложена:
"Причесываться? Зачем же?!
На время не стоит труда,
а вечно
причесанным быть
невозможно".
[1917]
РЕВОЛЮЦИЯ
ПОЭТОХРОНИКА
26 февраля. Пьяные, смешанные с полицией,
солдаты стреляли в народ.
27-е.
Разл_и_лся по блескам дул и лезвий
рассвет.
Рдел багрян и д_о_лог.
В промозглой казарме
суровый
трезвый
молился Волынский полк.
Жестоким
солдатским богом божились
10 роты,
бились об пол головой многолобой.
Кровь разжигалась, висками жилясь.
Руки в железо сжимались злобой.
Первому же,
приказавшему -
"Стрелять за голод!" -
заткнули пулей орущий рот.
Чье-то -"Смирно!"
Не кончил.
20 Заколот.
Вырвалась городу буря рот.
9 часов.
На своем постоянном месте
в Военной автомобильной школе
стоим,
зажатые казарм оградою.
Рассвет растет,
сомненьем колет,
предчувствием страша и радуя.
Окну!
30 Вижу -
оттуда,
где режется небо
дворцов иззубленной линией,
взлетел,
простерся орел самодержца,
черней, чем раньше,
злей,
орлинее.
Сразу -
40 люди,
лошади,
фонари,
дома
и моя казарма
толпами
п_о_ сто
ринулись на улицу.
Шагами ломаемая, звенит мостовая.
Уши крушит невероятная поступь.
50 И вот неведомо,
из пенья толпы ль,
из рвущейся меди ли труб гвардейцев
нерукотворный,
сияньем пробивая пыль,
образ возрос.
Горит.
Рдеется.
Шире и шире крыл окружие.
Хлеба нужней,
60 воды изжажданней,
вот она:
"Граждане, за ружья!
К оружию, граждане!"
На крыльях флагов
стоглавой лавою
из горла города ввысь взлетела.
Штыков зубами вгрызлась в двуглавое
орла императорского черное тело.
Граждане!
70 Сегодня рушится тысячелетнее "Прежде",
Сегодня пересматривается миров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.
Граждане!
Это первый день рабочего потопа.
Идем
запутавшемуся миру на выручу!
Пусть толпы в небо вбивают топот!
80 Пусть флоты ярость сиренами вырычут!
Горе двуглавому!
Пенится пенье.
Пьянит толпу.
Площади плещут.
На крохотном форде
мчим,
обгоняя погони пуль.
Взрывом гудков продираемся в городе.
В тумане.
90 Улиц река дымит.
Как в бурю дюжина груженых барж,
над баррикадами
плывет, громыхая, марсельский марш.
Первого дня огневое ядро
жужжа скатилось за купол Думы.
Нового утра новую дрожь
встречаем у новых сомнений в бреду мы.
Что будет?
Их ли из окон выломим,
100 или на нарах
ждать,
чтоб снова
Россию
могилами
выгорбил монарх?!
Душу глушу об выстрел резкий.
Дальше,
в шинели орыт.
Рассыпав дома в пулеметном треске,
110 город грохочет.
Город горит.
Везде языки.
Взовьются и лягут.
Вновь взвиваются, искры рассея.
Это улицы,
взяв по красному флагу,
призывом зарев зовут Россию.
Еще!
О, еще!
120 О, ярче учи, красноязыкий оратор!
Зажми и солнца
и лун лучи
мстящими пальцами тысячерукого Марата!
Смерть двуглавому!
Каторгам в двери
ломись,
когтями ржавые выев.
Пучками черных орлиных перьев
подбитые падают городовые.
130 Сдается столицы горящий остов.
По чердакам раскинули поиск.
Минута близко.
На Троицкий мост
вступают толпы войск.
Скрип содрогает устои и скрепы.
Стиснулись.
Бьемся.
Секунда! -
и в лак
140 заката
с фортов Петропавловской крепости
взвился огнем революции флаг.
Смерть двуглавому!
Шеищи глав
рубите наотмашь!
Чтоб больше не ожил.
Вот он!
Падает!
В последнего из-за угла! -вцепился.
150 "Боже,
четыре тысячи в лоно твое прими!"
Довольно!
Радость трубите всеми голосами!
Нам
до бога
дело какое?
Сами
со святыми своих упокоим.
Что ж не поете?
160 или
души задушены Сибирей саваном?
Мы победили!
Слава нам!
Сла-а-ав-в-ва нам!
Пока на оружии рук не разжали,
повелевается воля иная.
Новые несем земле скрижали
с нашего серого Синая.
Нам,
170 Поселянам Земли,
каждый Земли Поселянин родной.
Все
по станкам,
по конторам,
по шахтам братья.
Мы все
на земле
солдаты одной,
жизнь созидающей рати.
180 Пробеги планет,
держав бытие
подвластны нашим волям.
Наша земля.
Воздух - наш.
Наши звезд алмазные копи.
И мы никогда,
никогда!
никому,
никому не позволим!
190 землю нашу ядрами рвать,
воздух наш раздирать остриями отточенных
копий.
Чья злоба н_а_двое землю сломала?
Кто вздыбил дымы над заревом боен?
Или солнца
одного
на всех мало?!
Или небо над нами мало голубое?!
Последние пушки грохочут в кровавых спорах,
последний штык заводы гранят.
200 Мы всех заставим рассыпать порох.
Мы детям раздарим мячи гранат.
Не трусость вопит под шинелью серою,
не крики тех, кому есть нечего;
это народа огромного громовое:
- Верую
величию сердца человечьего! -
Это над взбитой битвами пылью,
над всеми, кто грызся, в любви изверясь,
днесь
210 небывалой сбывается былью
социалистов великая ересь!
17 апреля 1917 года, Петроград
ПОДПИСИ К ПЛАКАТАМ ИЗДАТЕЛЬСТВА "ПАРУС"
ЦАРСТВОВАНИЕ НИКОЛАЯ ПОСЛЕДНЕГО
"Радуйся, Саша!
Теперь водка наша".
"Как же, знаю, Коля, я:
теперь монополия".
ЗАБЫВЧИВЫЙ НИКОЛАЙ
"Уж сгною, скручу их уж я!" -
думал царь, раздавши ружья.
Да забыл он, между прочим,
что солдат рожден рабочим.
[1917]
СКАЗКА О КРАСНОЙ ШАПОЧКЕ
Жил да был на свете кадет.
В красную шапочку кадет был одет.
Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,
ни черта в нем красного не было и нету.
Услышит кадет - революция где-то,
шапочка сейчас же на голове кадета.
Жили припеваючи за кадетом кадет,
и отец кадета и кадетов дед.
Поднялся однажды пребольшущий ветер,
10 в клочья шапчонку изорвал на кадете.
И остался он черный. А видевшие это
волки революции сцапали кадета.
Известно, какая у волков диета.
Вместе с манжетами сожрали кадета.
Когда будете делать политику, дети,
не забудьте сказочку об этом кадете.
[1917]
К ОТВЕТУ!
Гремит и гремит войны барабан.
Зовет железо в живых втыкать.
Из каждой страны
за рабом раба
бросают на сталь штыка.
За что?
Дрожит земля
голодна,
раздета.
10 Выпарили человечество кровавой баней
только для того,
чтоб кто-то
где-то
разж_и_лся Албанией.
Сцепилась злость человечьих свор,
падает на мир за ударом удар
только для того,
чтоб бесплатно
Босфор
20 проходили чьи-то суда.
Скоро
у мира
не останется неполоманного ребра.
И душу вытащат.
И растопчут там ее
только для того,
чтоб кто-то
к рукам прибрал
Месопотамию,
30 Во имя чего
сапог
землю растаптывает скрипящ и груб?
Кто над небом боев -
свобода?
бог?
Рубль!
Когда же встанешь во весь свой рост
ты,
отдающий жизнь свою им?
40 Когда же в лицо им бросишь вопрос:
за что воюем?
[1917]
Нетрудно, ландышами дыша,
писать стихи на загородной дачке.
А мы не такие.
Мы вместо карандаша
взяли в руки
по новенькой тачке.
Господин министр,
прикажите подать!
Кадет, пожалте, садитесь, нате.
10 В очередь!
В очередь!
Не толпитесь, господа.
Всех прокатим.
Всем останется - и союзникам и врагам.
Сначала большие, потом мелкота.
Всех по России
сквозь смех и гам
будем катать.
Испуганно смотрит
20 невский аристократ.
Зато и Нарвская,
и Выборгская,
и Охта
стократ
раскатят взрыв задорного хохота.
Ищите, не завалялась ли какая тварь еще?
Чтоб не было никому потачки.
Время не ждет,
спешите, товарищи!
30 Каждый берите по тачке!
[1917]
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ БАСНЯ
Петух однажды,
дог
и вор
такой скрепили договор:
дог
соберет из догов свору,
накрасть предоставлялось вору,
а петуху
про гром побед
10 орать,
и будет всем обед.
Но это все раскрылось скоро.
Прогнали
с трона
в шею
вора.
Навертывается мораль:
туда же
Догу
20 не пора ль?
[1917]
Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй.
[1917]
ВАРИАНТЫ и РАЗНОЧТЕНИЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Ночь
"Пощечина общественному вкусу":
11 И каждый хотел протащить хоть немножко.
Утро
"Пощечина общественному вкусу":
8-10 Нее, легко встающих звезд оперлись
Ноги.
30 костров
Порт
"Садок судей":
Заглавие - Отплытие.
1-6 Простыню вод под брюхом крылий
порвал на волны белый зуб
был вой трубы как запах лилий
любовь кричавших медью труб.
И взвизг сирен забыл у входов
недоуменье фонарей.
Уличное
"Садок судей":
Заглавие отсутствует.
8 Скрестили синих молний копья
9 В резной руке единый глаз
12 Безглазым ликом Василиска.
Из улицы в улицу
Листовка "Пощечина общественному вкусу":
Заглавие отсутствует.
18-19 сткак фо-
рель-сы
Н
42-43 С улицы синий чулок
"Требник троих":
Заглавие - Разговариваю с солнцем у Сухаревой башни.
18-1Пер как фо-
Рель-сы-
Н
23 Тянет из пасти трамваев
27 Лифт
28 Души
42-43 С улицы синий чулок
А вы могли бы?
Автограф
6 Прочел я зовы вещих губ,
10 на флейтах водосточных труб?
"Требник троих":
Заглавие отсутствует
1 Я стер границы в карте будня
3 И показал на блюде студня
6 Прочел я зовы вещих губ
10 На флейтах водосточных труб?
В тексте альманаха сначала следуют строки
5-10, потом строки 1-4.
Фонографическая запись:
10 на флейтах водосточных труб
Вывескам
"Требник троих":
Заглавие отсутствует.
2-5 Под флейтой золоченной буквы
Копченые выползут сиги
И нежные головы брюквы.
И если с веселостью песьей
9-10 Когда же узрите в парче вен
Светилен махровые знаки
Кое-что про Петербург
"Требник троих":
Заглавие отсутствует.
6 Туда где моря блещут блюда
8 Реки двугорбого верблюда
"Простое как мычание":
Заглавие - Кое-что про Петроград.
За женщиной
"Требник троих":
Заглавие отсутствует.
5 В расплавах меди домов полуда
13-16 {*} Спугнув . . . . . . . . . .
19 И вырвав солнце из черной сумки
{* Здесь и далее в подобных случаях точками обозначаются цензурные
изъятия.}
"Простое как мычание", ".Все сочиненное", "13 лет работы":
20 ударил злобно по ребрам крыши
Кроме того "Простое как мычание":
14 арканом в небе поймали...
Я
Сборник "Я!":
4 Бьют жестких фраз пяты
15 Города-
вые
"Дохлая луна":
15 городо-
вые
Несколько слов о моей жене
Сборник "Я!'", "Дохлая луна" (1 и 2 изд.):
6-8 Крикливо тянется любовь созвездий пестрополосая
Венчается с автомобильным гаражем
Целуется с газетными киосками
14 В шелках озерных ведь ты же висла
19-20 Ведь это ж дочь твоя моя же песня
"Простое как мычание":
7 Венчается с автомобильным гаражем
8 целуется с газетными киосками
Несколько слов о моей маме
Сборник "Я!", "Дохлая луна" (1 изд.):
Заглавие - О моей маме.
7 Что опять увижу
25-26 Кто же приласкает золотые руки
Вывеской изломанные
У витрин Аванцо?
"Дохлая луна" (2 изд.):
Заглавие - О моей маме.
Несколько слов обо мне самом
Сборник "Я!", "Дохлая луна" (1 изд.):
Заглавие - Теперь про меня.
2-3 Вы прибоя смеха
Мглистый вал
Заметили б за слоновьим хоботом
7-8 А полночь промокшими пальцами щупала
12 Скакал сумасшедше топор
13 Я вижу он сквозь город бежал
17 Слов исступленных вонзая кинжал
21 сжалься ж хоть ты и не мучай
23-24 Это ж душа моя клочьями порванной тучи
31 Я ж одинок как последний глаз
"Дохлая луна" (2-е изд.):
Заглавие - Теперь про меня.
3 заметили б за тоски слоновьим хоботом
7-8 А полночь промокшими пальцами щупала
12 скакал сумасшедше собор
13 Я вижу... сквозь город бежал
21 Сжалься ж хоть ты и не мучай
23-24 Это ж душа моя клочьями порванной тучи
30 в божнице уродца века
31 я ж одинок, как последний глаз
Исчерпывающая картина весны
Автограф:
Листочки
Лес поставил после
точки строчек лис
точки.
"Дохлая луна" (1 и 2 изд.):
1-3 Лис-
Точки
После
Точки
Строчек
Лис-
Точки.
В 1 издании альманаха заглавие - Весна.
От усталости
"Дохлая луна" (1 и 2 изд.), корректура "Для первого знакомства":
11-12 Сестра в богадельнях идущих веков
Любовь
"Дохлая луна" (1 изд.):
1 Женщина пугливо куталась в болото
3-5 В шпалах копошился рыжеватый кто-то
И упорно в буклях проходили локомотивы
Но в облачные пары сквозь солнечный угар
8 А женщина поцелуи кидает как окурки
"Дохлая луна" (2 изд.), корректура "Для первого знакомства":
5 Но в облачные пары сквозь солнечный угар
8 А женщина поцелуи кидает как окурки
"Простое как мычание":
4 укорно в буклях проходили локомотивы.
8 а женщина поцелуи бросает как окурки.
Мы
"Дохлая луна" (1 изд.):
Заглавие отсутствует 1 Ле-
Зем
Зем
Ле
3-4 На губах каналов дредноутов улыбки поймать
10 Черные перья дьяволов бросим любимым на шляпы
"Дохлая луна" (2 изд:
1 Ле-
ем Зем-
Ле
3-4 На губах каналов дредноутов улыбки поймать
11 Перья линяющих бросим любимым на шляпы
Шумики, шумы и шумищи
"Дохлая луна" (1 и 2 изд.):
Заглавие отсутствует.
5 Проносят девочки крохотные шумики
6 И ящики гула пронесет грузовоз
8 И трамвай расплещет перекаты гроз,
9 И все на площадь сквозь тоннели пассажей
12 На царство толкучек коронован шум.
Адище города
"Молоко кобылиц":
Заглавие - Зигзаги в вечер.
3 Как рыжие дьяволы скакали автомобили
7 И заплакал когда в вечернем смерче
9 А в дырах небоскребов где горела руда
"Простое как мычание":
3 Как рыжие дьяволы, вздымались автомобили,
Нате!
"Рыкающий Парнас":
5 Вот вы, мужчины - у вас в усах капуста
7-9 Вот вы, женщины: у вас белила густо,
Вы смотрите устрицами из раковин вещей.
И все вы на бабочку поэтиного сердца
11 Толпа озвереет и будет тереться,
13 А если сегодня мне, неотесанному гунну,
17 Бесценных слов я - транжир и мот.
"Для первого знакомства":
6 где то недокушанных щей
11 Толпа озвереет и будет тереться
"Простое как мычание", "Все сочиненное", "13 лет работы", "Избранный
Маяковский":
6 где-то недокушанных щей;
Ничего не понимают
"Рыкающий Парнас":
Заглавие - Пробиваясь кулаками.
1 Я подошел к зеркалу,
Сказал спокойно:
3 Гладкий парикмахер вдруг сделался хвойный,
8 Ругань врывалась от писка до писка.
"Для первого знакомства":
1 Я вошел к парикмахеру сказал спокойный
3 Гладкий парикмахер сделался сразу хвойный
В авто
"Кофта фата":
14-15 "О"
"S"
Кофта фата
"Первый журнал русских футуристов", корректура "Для первого знакомства":
В журнальном тексте заглавие отсутствует. В корректуре сборника заглавие -
"Желтая кофта".
3-4 И желтую кофту из трех аршинов заката
И по Невскому мира по лощенным полосам его
9 На глади асфальта мне
"хаашо грасировать"
11 А земля мне любовница в праздничной чистке
"Простое как мычание":
13 Острые и нужные, как зубочистки!
Послушайте!
"Первый журнал русских футуристов":
Заглавие отсутствует.
8-9 Торопится на небо боится что опоздал
10-11 Плачет и целует жилистую руку
12-13 И просит чтоб обязательно была звезда
14-15 Клянется что не перенесет эту беззвездную муку
16-18 А после ходит тревожный и
Спокойный наружно
19-21 И говорит кому то ведь теперь ничего не страшно.
Фонографическая запись:
6 Надрываясь
11-15 И целует ему жилистую руку
и просит -
чтобы обязательно была звезда! -
Клянется -
что не перенесет эту беззвездную муку!
А все-таки
"Первый журнал футуристов":
Заглавие - Еще я.
1 Улица проваливалась как нос сифилитика
7-8 Одев на голову как рыжий парик
А людям страшно что у меня изо рта
10-13 ........................
15-20 Ведь меня одного сквозь горящие здания
Проститутки как... на руках понесут
И покажут... в свое оправдание
И... заплачет над моей книжкой
Не слова а судороги смешивая комом
И побежит по... с моими стихами под мышкой
Корректура "Для первого знакомства":
1 Улица проваливалась как нос сифилитика
7 надев на голову рыжий парик
11 Как пророку цветами устелят след
12-13 Ведь все эти провалившиеся носами знают
Что я их поэт
15 Ведь меня одного сквозь горящие здания
19 Не слова, а судороги, слившиеся комом
Сборник "Для первого знакомства":
1 Улица проваливалась как нос сифилитика
7 Надев на голову как рыжий парик
11 Как пророку цветами устелят след
13 Я их поэт
19 Не слова а судороги слившиеся комом
Еще Петербург
"Первый журнал русских футуристов":
Заглавие - Утро Петербурга.
7 А с крыш смотрела какая то дрянь
"Простое как мычание":
Заглавие - Еще Петроград.
Война объявлена
Журн. "Новая жизнь", альм. "Война":
5-6 Громадную морду обернула кофейня,
Зверем рыча из окровавленного грима...
21 Вздуваются на площади за ротой рота
25 Газетчики надрывались: "Вечернюю! Вечернюю!"
27 А из ночи, черно очерченной чернью
"Весеннее контрагентство муз":
Посвящение - Светлой О.В.Р. - эти стихи.
27 А из ночи, черно очерченной чернью,
После 28-20 июля 1915 г. (см. примечания)
"Простое как мычание", "Все сочиненное", "13 лет работы":
5 Морду разбила кофейня,
27 Из ночи, черно очерченной чернью,
Мама и убитый немцами вечер
Беловой автограф, "Новь", "Весеннее контрагентство муз", "Простое как
мычание":
28 как мертвый кулак с зажатой обоймой.
"Весеннее контрагентство муз":
Посвящение: Светлой О.В.Р. - эти стихи.
После 49 - Октябрь 1915 г. (см. примечания)
Скрипка и немножко нервно
Беловой автограф:
Заглавие - Немножко нервно и скрипка.
6-7 А сам больной, не дослушал скрипкиной речи,
19-21 Когда контрабас меднорожий и потный
27-28 и шатаясь пошел через ноты
и сгибающиеся под ужасом пюпитры
29 отсутствует
34-35 Я вот тоже кричу,
44 отсутствует
45 Будемте жить вместе
"Театр в каррикатурах":
Те же разночтения, кроме строк 44 и 45, совпадающих с основным текстом.
"Простое как мычание":
45 будемте жить вместе!
Я и Наполеон
Беловой автограф:
16 Уличные толпы небесной влаге
22 А бульварный цветник истекает кровью
60 Он раз [к] чуме приблизился троном
62 Я ж каждый день иду к зачумленным
73 За мной же изъеденные бессонницей
"Весеннее контрагентство муз":
Посвящение - Светлой О.В.Р. - эти стихи.
16 Уличные толпы небесной влаге
20 .....церковка бульварному изголовью
22 А бульварный цветник истекает кровью,
32-34 Через секунду, встречу я неб ....
62 Я ж каждый день иду к зачумленным
73 За мной же изъеденные бессонницей!
После 92 - Москва 1915 г.
"Простое как мычание", "Все сочиненное", "13 лет работы":
16 Уличные толпы небесной влаге
Вам!
Альм. "Взял".
Заглавие - Вам которые в тылу.
3 как вам не стыдно о представленных Георгию
5-7 Вот вы прохвосты бездарные многие
Все думаете нажраться лучше как
А может быть сейчас бомбой ноги
9 Если бы он . . . . . . . . . . . .
Гимн судье
"Новый сатирикон":
Заглавие - Судья.
2 С трудом выгребая галеру,
6 Где птицы, танцы и бабы,
15 Глаза у судьи - как пара жестянок
38-39 И зря ему дали галеру,
Ведь судьи мешают и птице, и танцу,
"Простое как мычание":
Заглавие - Судья.
13 И птиц, и танцы, и всех перуанок
17-18 На хвост павлиний оранжево синий
взглянул он строгий, как пост,
39 Ведь судьи мешают и птице, и танцу,
"Кофта фата":
Заглавие - Судья.
6 Где птицы, танцы и бабы
39 Судьи ж мешают и птице и танцу
Фонографическая запись:
15 Глаза у судьи, как пара жестянок
37 А все-таки, знаете, жаль перуанца
39 Ведь судьи мешают и птице, и танцу.
Гимн ученому
"Новый сатирикон", "Кофта фата":
Заглавие - Ученый.
3 Ощетинив щетину и выперев перья, -
Военно-морская любовь
Фонографическая запись:
12 убежала миноносица
Гимн здоровью
"Новый сатирикон":
2 С трудом поворачивая шею бычью,
15 Голодных самок накормим желания,
Гимн критику
Список, сделанный К. И. Чуковским с черновой рукописи:
1 От страсти извозчика к разговорчивой прачке
3 Ребенок не мусор: не вывезешь на тачке
5 Отец разговаривал, вспоминая родословную
7 Такое воспитание, изящное и салонное,
8 Оберегало ребенка от уклона в свинство.
9 Как роется дворником к белошвейке сапа
11 От нее ребенок унаследовал запах.
12 И способность легко проникать, как мыло
13 И когда он вырос приблизительно с полено
14 I И веснушки выступили как рыжики на блюде
II И веснушки высыпали, как рыжики на блюде.
16 Вывели на улицу, чтобы вышел в люди.
17 Много ли человеку нужно: клочек,
18 небольшие брюки и что нибудь из хлеба
19 Он носом, прицепленным, как подстрочный пятачок,
20 обнюхал серенькое газетное небо.
22 нежнейший в дверь услыхал стук
24 Выдоил и брюки, и <недописано> галстук.
25 Хорошо ему было, обутому и одетому
26 молодых искателей наблюдать <недописано> игры
27 хорошо бы вцепиться ну хотя бы этому
28 скверными зубенками в шальные икры.
29-32 Зато если <недописано>
Как велик был <недописано> или Дант,
Так и кажется, что разлагается в газете
Огромный и жирный официант.
33-34 отсутствуют
35-36 Имя его пер <недописано> голубя белей
первым засияет на поднесенном портсигаре.
38 Писатели! Нас много, соберемте миллион
40 Ежедневно прополаскивать на газетной странице.
"Новый сатирикон, корректура "Для первого знакомства":
5 Отец в разговорах вспоминал родословные,
12 И способность вникать легко, как мыло.
16 Провели на улицу, чтоб вышел в люди.
17 Много ли человеку нужно? - Клочок,
23 Скоро критик из именитого вымени
27 И думать, как хорошо, ну, хотя бы этому
37 Писатели, нас много! Соберемте миллион
"13 лет работы", "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается":
37 Писатели, нас много. Соберемте миллион.
Гимн обеду
"Новый Сатирикон":
6 Тысячу Реймсов разбить удалось бы -
14 Их зря отец твой выделал,
21 Лежи спокойней, безглазый, безухий,
"Для первого знакомства":
4 и тысячи блюдищ всякой пищи
6 тысячу Реймсов разбить удалось бы
14 их зря отец твой выделал
21 лежи спокойней, безглазый, безухий
Теплое слово кое-каким порокам
"Новый сатирикон":
Подзаголовок отсутствует.
29 Игроческие глаза из ночи
31 Я разгружал какого-то, как настойчивый рабочий
37 И когда говорят мне про труд и еще и еще,
40 "А вы покупаете к пятерке?"
Вот так я сделался собакой
"Новый сатирикон", "Для первого знакомство":
Подзаголовок - Нам. Вам. Им.
1 Ну, это уже совершенно невыносимо.
38 большой и собачий!
41 Ко второму прибавился третий и четвертый.
46-47 огромная и злая, -
50 Гав! Ав! Ав!
"Простое как мычание":
1 Ну, это уже совершенно невыносимо.
50 Гав! Ав! Ав!
Кое-что по поводу дирижера
"Новый сатирикон", "Для первого знакомства":
2 Кресла облиты в человечью мякоть,
4 Приказав музыкантам плакать.
7 Труба, изловчившись, в спокойную морду
9 И еще не успел он между икотами
11 Его, избитого тромбонами и фаготами
15 Приказав музыкантам завыть по-зверьи -
19 Дул и слушал - раздутый, удвоенный,
21 А когда наутро, от злобы не евший,
"Простое как мычание", "Все сочиненное", "13 лет работы", "Избранный
Маяковский":
3 Обиженный выбежал дирижер,
Пустяк у Оки
"Новый сатирикон":
7 Звезда, как вы хорошая, будто не звезда, а девушка...
12 Как вы прекрасно картавите,
14 А она: "Ну, зачем вы давите
"Кофта фата", "Все сочиненное" и "13 лет работы":
14 Она: "Ну, зачем вы давите
Великолепные нелепости
"Новый сатирикон":
10 Громок хозяина бас как
46 скажут, что не было ни ядр, ни фугасов.
Гимн взятке
"Новый сатирикон", "Все сочиненное", "13 лет работы":
15 Россия сверху - прямо как огород
Внимательное отношение к взяточникам
"Новый сатирикон":
21-22 Ведь, может быть, у пристава дети.
Но ведь лишний труд - доить поодиночно,
27 Берите и деньги, и драгоценности мамашины,
40 Берите, милые! Чего там!
"Кофта фата":
21 может, у пристава дети.
27 берите и деньги и драгоценности мамашины
40 Берите, милые! Чего там!
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается":
Заглавие - Гимн взятке.
Чудовищные похороны
"Новый сатирикон":
15 И вдруг из гроба прыснула гримаса,
27 Это большой и носатый,
30 А за ним, ободранная и куцая,
34-35 Но еще и еще откуда-то плачики,
39 Сплошной обрыдавшийся Гаршин
42-44 Размокло лицо и стало - кашица,
Смятая морщинами на выхмуренном лбу,
А если кто и смеется, - кажется,
"Простое как мычание":
45 ему разодрали губу
Мое к этому отношение
"Новый сатирикон":
Подзаголовок отсутствует
31 Но этому взял бы да и дал по роже:
"Кофта фата":
Подзаголовок отсутствует.
Эй!
"Новый сатирикон":
Посвящение - Михаилу Александровичу Гринкругу.
Ко всему
"Стрелец":
Заглавие - Анафема
11 я ж из ящиков не выкрал серебряных ложек
16 Похотливо взлазил на рожок рожок
28 "постель как постель
42-43 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
После 47 - ма-ра-ла
55 пощады нет
58 клянусь моей звериной силой
72 отсутствует
76 Об землю обточатся зубов ножи еще
77 Собакой забьюсь...
85 Белым быком возрос
88 над нею смерчи мух.
98-101 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
103 Иссохните реки
жажду утолить не дав ему
107 отсутствует
110 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
118 От окон жидкое солнце льется на спящий город
131 Вам завещаю сад фруктовый
"Простое как мычание":
Заглавие - Ко всей книге. Посвящение - Л.Ю.Б. [Л. Ю. Брик.]
47-48 "Марала!
Марррала!
Мааарррааала!"
64 . . . . . . . . . . . . . . . .
100-101 . . . . . . . . . . . . . . . .
106 Когда
"13 лет работы":
Заглавие - Анафема.
Лиличка!
Беловой автограф:
13 I В жуткой передней долго не влезет
II В мутной передней долго не влезет
35 I у меня
II Мне
Никчемное самоутешение
"Новый сатирикон":
Заглавие - Не говорите глупостей.
12 сошедшего с козел,
15 Если скажут мне:
21 глазом смерить их...
22-23 О, кому охота помнить номер
26 что они лошадей не поят,
После 32 Орет орава!
Толстая,
на вате,
красная
- клюквы воз - щека.
Некоторые без лошадей еще,
и разве хватит
лошадей на стольких извозчиков
34-35 только вы еще остались,
40 отборной руганью исхлестывая город.
41 Меж тысяч извозчиков,
42 шляпу на нос надвинув,
иду
47 медлительный и мечтательный пешеход.
Надоело
"Новый сатирикон":
Заглавие - Лучше не называть.
Перед 1 Надоело
13 Осторожно подымаю глаза;
54 Где розы есть нежнее и чайнее?
"13 лет работы", "Маяковский улыбается, Маяковский смеется", Маяковский
издевается":
63 в 1914 году
Дешевая распродажа
"Новый сатириком":
12-13 Через столько-то и столько-то лет
- словом, я не выживу -
22 и будет
24 что то молоть......
30 облысевшую голову мою разрисует она
37 знаю я,
54 пыля проспекты,
топча рожь,
Мрак
"Новый сатирикон":
3 и травятся,
12 кому же теперь писать?
После 18 Я знаю,
32 я подожду.
36 Вспомнит опять толпа о половом вопросе.
37 Дальше, - больше скудеет ум ее,
38 Пойдет на лекцию Поссе:
41 Станет, как Чита.
Следующий день
"Новый сатирикон":
23 Здо-о-оро-воо!!"
33 Что рюмки!
35 Пока не покажется дно -
44 просила
Хвои
"Новый сатирикон":
27 железные чудовища лазят.
28 А с этих чудовищ
32 Не говорите же.
52 что ж с того!
"Кофта фата":
27 железные чудовища лазят
32 Не говорите же.
52 Что ж с того
"Все сочиненное", "13 лет работы":
32 Не говорите же.
Себе, любимому, посвящает эти строки автор
"Весенний салон поэтов":
25 Душу одной зажечь!
37 дрожью б объял земли одряхлевший скит.
"Все сочиненное":
37 дрожью б объял земли одряхлевший скит.
"Избранный Маяковский":
11 на цыпочки волн б встал.
37 дрожью б объял земли одряхлевший скит.
Братья писатели
"Новый Сатирикон":
10 глазенки в чай канув,
20 А знаете вы,
28 Из чего писать
34 неужели не наскучило -
43 Лучше открою лавочку.
52 Причесываться?
"Кофта фата":
20 А знаете вы,
28 Из чего писать
52 "Причесываться?
но зачем же!
Революция
Черновой автограф (отрывки):
Заглавие отсутствует.
8-13 Тебе сапожищем затоптанная
тебе окровавленная молимся
грязная мать земля
I Расстрелянными телами по ули<цам>
II Расстрелянными телами в площадях раскиданных
I Скажи им
II клянемся
I очистим землю
II искупи<м> вину
III искупи<м> все.
или вместе поляжем,
смертию грех замоля.
14-21 За царево иго
за войны за голод карающую руку
подъемлет народ.
Вбежал командир,
грохнулся заколот.
В город вырвалась буря рот.
После 21 "9 часов" отсутствует
22 На своем постоянном посту
26-27 За слухом слух
волненье колет
29-30 И вот
35 двуглавый орел самодержца
37-38 Злей и орлинее.
39-52 И звери и люди
и памятники
и дома
и моя казарма
двинулись по улице
толпами
по сто.
Звенит мостовая шагами ломаемая
Уши крушит нечеловечья поступь.
И вот неизвестно,
из пенья ли толпы
из рвущейся меди ль труб гвардейцев
54 сияньем раззолачивая пыль
56-57 Горит и рдеется
64-66 Знамена - крылья
стоглавой лавой
из кратера города вверх взлетела
115 Будто улицы
117 призывами зарев зовут Россию
125-129 Разбиты каторг глухие двери
и в (недописано) пожарище выев
обрывками орлиных перьев
убитые падают городовые
159 I Или (недописано)
II Громче радуйтесь или
164 Слава нам!
165-168 I Это мы без родины без имени без отчества
II Это нами без родины без имени без отчества
III Мы миллионы без имени без отчества
I Сегодня творится религия иная
II Днесь созидается религия иная
I Несем скрижали нового пророчества
с нашего закоптелого Синая
II Сегодня скрижали нового пророчества
сносим с нашего закоптелого Синая
169-179 Мы русские
Нам и француз и англичанин родной.
Нам и турки и немцы и негры братья.
Мы на нашей планете
воины одной
I жизнь создающей рати
II жизнь охраняющей рати
Вариант 169-175 записанный отдельно:
Мы русские
Нам
каждый
земли поселянин родной.
Мы все по земле по станкам и по шахтам братья.
181 И держав бытие
180-182 И громы неб и земель ураганы
послушны нашим волям.
185-189 Наши небес алмазные копи.
Мы никогда, никогда никому, никому не позволим
196 для всех мало?
198-201 Это наши пушки грохочут в кровавых спорах.
Это наши руки штыки гранят.
Мы этими же руками рассыпем порох
и детям раздарим мячи гранат.
203 не вопли тех, кому есть нечего,
206-207 в величие сердца человечьего.
Это над взбитой боями пылью
Газ. "Новая жизнь":
Подзаголовок - Хроника.
Посвящение - Л.Ю.Б.
14 И первому
21 Вырвалась в город буря рот.
После 21 "9 часов" отсутствует
29-30 И видим в окно:
33 дворцов иззубренной линией
39-43 И котелки,
и рабочие,
и лошади,
и дома,
49 уши крушит тысяченогая поступь.
50-51 Неведомо откуда
из пенья ль толпы
66 из кратера города ввысь взлетела
После 68 Горе двуглавому!
71 Сегодня пересматривается мира основа.
79 Пусть в небо толпы вбивают топот!
80 Пусть флоты злобу сиренами вырычут.
81 отсутствует
87 обгоняем погони пуль.
88 Взрывом рожков рассыпаемся в городе.
95 жужжа прокатилось за купол Думы.
101 ждать нам
114 И вновь взвиваются, искры рассея.
115 Будто,
улицы
После 121-123 Зажми
и дни
и лун лучи
красными пальцами тысячерукого Марата!
126 вломись
143 В сердце цельте!
159 Громче трубите!
164 Слава нам!
176-178 Мы все на земле воины одной
186 Мы никогда
После 197 Сегодня
204-206 Это народа освобожденного
громовое:
"Верую
в величие слова человечьего!"
207 Это
над взбитой боями пылью,
После 211-17 апреля, Петроград.
"Газета футуристов", альм. "Ржаное слово", "Все сочиненное", "13 лет
работы", "Стихи о революции", 1 и 2 изд., "Избранный Маяковский":
178 воины одной
Сказка о красной шапочке
Газ. "Новая жизнь":
Заглавие - Сказочка.
Подзаголовок - Цвету интеллигенции посвящаю.
3-5 Кроме этой шапочки, пришедшейся кадету,
ничего в нем красного не было и нету.
Прослышит кадет - революция где-то
8 и внук кадетов и кадетов дед
11 И стал он черный. Видевшие это
Список, сделанный Л. Ю. Брик:
Заглавие отсутствует.
4 Ни черта на нем красного не было и нету
11 И остался он черный. А увидевшие это
15 Когда будете делать революцию, дети
"Все сочиненное":
4 Ни черта на нем красного не было и нету.
К ответу!
Черновой автограф:
3 I За сыном сына
II Детей земли
8-10 голодна и раздета
выпарили человечество кровавой банею
14 разжился Албани<ей>
15 I Сцепились громады человечьих свор
II Сцепилась злость человечьих свор
16 опускается на мир за ударом удар
22-24 у земли
не будет неполоманного ребра.
I Душу вытащат
II И душу вытащат
25 I и задушат там ее
II и прикончат там ее
30-31 О во имя чего же
солдат сапог
37 О когда же встанешь во весь свой рост
40 О когда же в лицо им бросишь вопрос
Нетрудно, ландышами дыша...
Беловой автограф:
25 I разнесут взрывы задорного хохота.
II раскатят взрывы задорного хохота.
Интернациональная басня
Черновой автограф:
Заглавие - Басня
7 обкрадывать вменялось вору в обязанность
17 I навертывается мораль
II навертывается и мораль
18-20 I по шее догу не пора
II туда же догу не пора
"Все сочиненное", "13 лет работы":
17 навертывается и мораль:
Ешь ананасы...
Журн. "Соловей":
1 Ешь ананасы и рябчиков жуй.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
БММ - Библиотека-музей В. Маяковского.
ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Ночь (стр. 33). Альм. "Пощечина общественному вкусу", М. 1912 (вышел в
декабре); "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
Сочинения, т. I.
Об этом стихотворении Маяковский говорит в автобиографии: "первое
профессиональное, печатаемое".
Утро (стр. 34). Альм. "Пощечина общественному вкусу", М. 1912 (вышел в
декабре); "Простое как мычание"; "Все сочиненное", "13 лет работы", т. I;
"Избранный Маяковский"; Сочинения, т. I.
Порт (стр. 36). Альм. "Садок судей", т. II, П. 1913 (вышел в феврале);
"Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
Написано в конце декабря 1912 г. (см. "Я сам").
Уличное (стр. 37). Альм. "Садок судей", II, П. 1913; "Кофта фата"; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения т. I.
Из улицы в улицу (стр. 38). Листовка "Пощечина общественному вкусу", М.
1913 (вышла в феврале); альм. "Требник троих", М. 1913; "Простое как
мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
А вы могли бы? (стр. 40). Автограф (строки 5-10, ЦГАЛИ); альм. "Требник
троих", М. 1913 (вышел в марте); "Для первого знакомства"; "Простое как
мычание"; "Все сочиненное", фонографическая запись авторского чтения (1920);
"13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский"; "Для голоса"; Сочинения, т.
I.
Вывескам (стр. 41). Альм. "Требник троих", М. 1913; "Простое как
мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. I.
Строка 6. Созвездие "Магги" - световая реклама бульонного экстракта,
выпускавшегося фирмой "Магги".
Театры (стр. 42). Альм. "Требник троих", М. 1913; "Простое как
мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. I.
Строка 6. У блеклой женщины Карьера... - Э. Каррьер - французский
художник конца XIX века.
Кое-что про Петербург (стр. 43). Альм. "Требник троих", М. 1913;
"Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
За женщиной (стр. 44). Альм. "Требник троих", М. 1913; "Простое как
мычание". "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
В тексте альманаха вместо строк 13-16 четыре строки точек - очевидно,
по требованию цензуры.
Я (стр. 45). Альм. "Дохлая луна", 1 и 2 изд., М. 1913, 1914; "Для
первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. I.
Это и следующие за ним три стихотворения составляют цикл стихов "Я!",
который был выпущен литографированным изданием в мае 1913 г.
Несколько слов о моей жене (стр. 46). Сб. "Я!"; альм. "Дохлая луна", 1
и 2 изд., М. 1913, 1914; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; Сочинения, т. I.
Несколько слов о моей маме (стр. 47). Сб. "Я!"; альм. "Дохлая луна", 1
и 2 изд., М. 1913, 1914; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Строка 26. Аванцо - магазин художественных изделий, находившийся в
Москве на Кузнецком мосту.
Несколько слов обо мне самом (стр. 48). Сб. "Я!"; альм. "Дохлая луна",
1 и 2 изд., М. 1913, 1914; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. 1.
Строки 12 и 13. Разночтения в первопечатном тексте- очевидно,
подцензурный вариант.
Исчерпывающая картина весны (стр. 50). Беловой автограф (ЦГАЛИ); альм.
"Дохлая луна", 1 и 2 изд., М. 1913, 1914; "Все сочиненное"; "13 лет работы",
т. I; Сочинения, т. I.
От усталости (стр. 51). Альм. "Дохлая луна", 1 и 2 изд., М. 1913, 1914;
корректура "Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Любовь (стр. 52). Альм. "Дохлая луна", 1 и 2 изд., М. 1913, 1914;
корректура "Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Мы (стр. 53). Альм. "Дохлая луна", 1 и 2 изд., М. 1913 и 1914; "Для
первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. I.
Строка 10. Разночтение в тексте альманаха - очевидно, подцензурный
вариант.
Шумики, шумы и шумищи (стр. 54). Альм. "Дохлая луна", 1 и 2 изд., М.
1913, 1914; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; альм. "Весенний
салон поэтов", М. 1918; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
Адище города (стр. 55). Альм. "Молоко кобылиц", М. 1914 (вышел в конце
1913); "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I:
Сочинения, т. I.
Нате! (стр. 56). Альм. "Рыкающий Парнас", П. 1914 (вышел в январе);
"Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы"; "Избранный Маяковский"; Сочинения, т. I. Написано в середине
октября 1913 года. Прочитано Маяковским на открытии Литературного кабаре
"Розовый фонарь" в Мамоновском переулке в Москве, 19 октября 1913 года.
Ничего не понимают (стр. 57). Альм. "Рыкающий Парнас", П. 1914; "Для
первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. 1; "Избранный Маяковский"; Сочинения, т. I.
В авто (стр. 58). "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т.
I; Сочинения, т. I.
Датируется 1913 годом предположительно.
Кофта фата (стр. 59). "Первый журнал русских футуристов", М. 1914, No
1-2 (вышел в марте); корректура "Для первого знакомства"; "Простое как
мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы, т. I; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. I.
Строка 12. Би-ба-бо - кукла, надеваемая на руку.
Послушайте! (стр. 60). "Первый журнал русских футуристов", М. 1914, No
1-2; "Простое как мычание"; "Все сочиненное" - фонографическая запись
авторского чтения (1920); "13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. 1.
Строка 8. Разночтение в журнальном тексте - очевидно, подцензурный
вариант.
А все-таки (стр. 62). "Первый журнал русских футуристов", М. 1914, No
1-2; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13
лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Еще Петербург (стр. 63). "Первый журнал русских футуристов", М. 1914, No
1-2; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
Сочинения, т. I.
В журнальном тексте разночтение в строке 7: "А с крыш смотрела какая-то
дрянь" (вместо "А с неба") - очевидно, подцензурный вариант.
Война объявлена (стр. 64). Журн. "Новая жизнь", М. 1914, No 8; альм.
"Война" (1 и 2 изд.), М. 1914; алъм. "Весеннее контрагентство муз", М. 1915;
"Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
Посвящение в тексте альманаха: О. В. Р. - О. В. Розенблюм. Дата "20
июля 1915 г." - очевидная ошибка, стихотворение написано в июле 1914 г.
Мама и убитый немцами вечер (стр. 66). Беловой автограф (ЦГАЛИ); газ.
"Новь", М. 1914, 20 ноября; альм. "Весеннее контрагентство муз", М. 1915;
"Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. 1.
Строка 30. Ковно - Каунас, город в Литве.
Дата в тексте альманаха "Октябрь 1915 г." - очевидная ошибка,
стихотворение написано в первой половине 1914 года.
Скрипка и немножко нервно (стр. 68). Беловой автограф (ЦГАЛИ); журн.
"Театр в карикатурах", М. 1914, No 18, 30 ноября; "Простое как мычание"; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; "Избранный Маяковский"; Сочинения, т. I.
Строка 8. Кузнецкий - Кузнецкий мост, улица в Москве.
Мысли в призыв (стр. 70). "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. 1.
Датируется предположительно 1914 годом (первые месяцы войны).
Строка 33. "Анатэма" - мистическая пьеса Л. Андреева.
Строка 53. Спарта - древнегреческое государство, в котором весь строй
жизни был организован на военный лад.
Я и Наполеон (стр. 72). Беловой автограф (БММ); альм. "Весеннее
контрагентство муз", М. 1915 (вышел в мае); "Для первого знакомства",
"Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; Сочинения,
т. 1.
Строка 26. Уже у Ноева оранжереи... - цветочный магазин Ноева,
находившийся в Москве на Петровке.
Строка 54. Солнце Аустерлица... - слова, произнесенные Наполеоном на
рассвете дня Бородинской битвы (под Аустерлицем в 1805 году Наполеон одержал
крупную победу).
Строка 63. В Яффе в 1799 году Наполеон посетил чумный госпиталь.
Строка 67. Аркольский мост - мост в итальянском местечке Арколе, где в
1796 году произошло ожесточенное сражение французских войск под
предводительством Наполеона с австрийскими войсками. - Наполеон,
возглавлявший одну из штурмовых колонн, едва не был убит..
Вам! (стр. 75). Альм. "Взял", П. 1915, декабрь; "13 лет работы", т. 1;
Сочинения, т. 1.
Написано не позже первых чисел февраля 1915 года. 11 февраля Маяковский
прочитал это стихотворение на вечере в артистическом подвале "Бродячая
собака". Чтение вызвало взрыв возмущения буржуазной публики. В автобиографии
Маяковский вспоминал, что "Бродячая собака" чуть не была закрыта за чтение
"Вам!" (см. стр. 374).
Строка 9. В тексте альманаха вторая половина строки "если б он,
приведенный на убой" была изъята цензурой.
Строка 12. Северянин Игорь - поэт-декадент, глава эгофутуристов.
Гимн судье (стр. 76). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 9, 26
февраля; "Простое как мычание"; "Кофта фата"; "Все сочиненное";
фонографическая запись авторского чтения (1920); "13 лет работы", т. I;
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
Сочинения, т. 1.
Гимн ученому (стр. 78). Журн. "Новый сатириком", П. 1915, No 12, 19
марта; "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; Сочинения, т. I.
Военно-морская любовь (стр. 80). Журн. "Новый сатирикон", П. 19.15, No
25, 18 нюня; "Все сочиненное"; фонографическая запись авторского чтения
(1920); "13 лет работы", т. I; "Для голоса"; "Избранное из избранного";
Сочинения, т. I.
Гимн здоровью (стр. 81). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 27, 2
июля; "Для первого знакомства"; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13
лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Гимн критику (стр. 82). Список с черновой рукописи, сделанный К.
Чуковским, 1915 (БММ); журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 28, 9 июля;
корректура "Для первого знакомства"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т.
I; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
Сочинения, т. I.
Гимн обеду (стр. 84). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 29, 16 июля;
корректура "Для первого знакомства"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т.
I; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
Сочинения, т. I.
Строка 6. В сентябре 1914 года германской артиллерией был разрушен
Реймскнй собор - памятник французской архитектуры XIII века.
Теплое слово кое-каким порокам (стр. 86). Журн. "Новый сатирикон", П.
1915, No 30, 23 июля; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т.
I.
Вот так я сделался собакой (стр. 88). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915,
No 31, 30 июля; корректура "Для первого знакомства"; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Маяковский улыбается, Маяковский
смеется, Маяковский издевается"; Сочинения, т. I.
Кое-что по поводу дирижера (стр. 90). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915,
No 32, 6 августа; корректура "Для первого знакомства"; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский"; Сочинения,
т. I.
Пустяк у Оки (стр. 91). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 33, 13
августа; "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
Великолепные нелепости (стр. 92). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No
34, 20 августа; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т.
I; Сочинения, т. I.
Гимн взятке (стр. 94). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 35, 27
августа; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Внимательное отношение к взяточникам (стр. 95). Журн. "Новый
сатирикон", П. 1915, No 35, 27 августа; "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13
лет работы", т. I; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; Сочинения, т. I.
Чудовищные похороны (стр. 97). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No 36,
3 сентября; "Простое как мычание"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
Сочинения, т. I.
Мое к этому отношение (стр. 99). Журн. "Новый сатирикон", П. 1915, No
38, 17 сентября; "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
Сочинения, т. I.
Подзаголовок "Гимн еще почтее" впервые появился в сборнике "Все
сочиненное". В этом сборнике "Мое к этому отношение" было напечатано после
стихотворения "Теплое слово кое-каким порокам (почти гимн)".
Строка 12. Сытин - известный издатель и книгопродавец, крупный
капиталист.
Строка 16. Апухтин А. - русский поэт второй половины XIX века. Был
очень тучен.
Строка 30. Спектакль-гала - парадный спектакль.
Эй! (стр. 101). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No8, 18 февраля;
"Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
В последний текст в строке 40 внесено исправление: вместо "С похмелья"
- "С похмельем" (по текстам: "Новый сатирикон", "Все сочиненное", "13 лет
работы").
В строке 51: вместо "землю самое" - "землю саму" (ошибка - вследствие
корректорской поправки).
Строка 16. Капри - остров близ Неаполя, одно из красивейших мест
Италии.
Ко всему (стр. 103). Альм. "Стрелец", П. 1916; "Простое как мычание";
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
В тексте альманаха цензурные пропуски: "под ношей креста Христос"
(строки 42-43); "Я возьму намалюю на царские врата на божьем лике Разина"
(строки 98-101); "в черных душах убийц и анархистов" (строка 110).
Лиличка! (стр. 107). Печатается по беловому автографу, датированному
Маяковским: "26 мая 1916 г. Петроград". (Посвящено Л. Ю. Брик). Напечатано в
альм. "С Маяковским", М. 1934.
Строка 3. Глава в крученыховском аде... - Имеется в виду поэма А.
Крученых и В. Хлебникова "Игра в аду".
Издевательства (стр. 109). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No 45, 3
ноября, с подзаголовком "Цикл из пяти". В этот цикл, кроме напечатанного в
том же номере журнала стих. "Никчемное самоутешение", должны были, очевидно,
войти следующие четыре стихотворения, появившиеся в ближайших номерах:
"Надоело", "Дешевая распродажа", "Следующий день", "Братья писатели".
Никчемное самоутешение (стр. 110). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No
45, 3 ноября; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Надоело (стр. 112). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No46, Юноября;
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Маяковский улыбается, Маяковский
смеется, Маяковский издевается"; Сочинения, т. I.
В последний текст в строке 62 внесено исправление: вместо "1914 году" -
"в 1916 году" (по тексту журн. "Новый сатирикон").
Строка 2. Анненский И. - поэт-декадент.
Строки 57-58. Рябое прочту "Простое как мычание"... - название
вышедшего в то время сборника стихов Маяковского. "Рябое" от цензурных
пропусков.
Дешевая распродажа (стр. 115). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No48,
24 ноября; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
В последний текст в строке 57 внесено исправление: вместо "в
Петербурге" - "в Петрограде" (по тексту "Нового сатирикона").
Строка 11. Пьерпонт Морган - американский миллиардер.
Строки 56-58. Сегодня в Петрограде на Надеждинской - улица, на которой
жил в то время Маяковский. Теперь улица Маяковского.
Мрак (стр. 118), Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No 49, 1 декабря;
"Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Строка 7. Сегодня на Верхарна обиделись небеса... - Бельгийский поэт
Эмиль Верхарн погиб под колесами поезда 14/27 ноября 1916 года.
Строка 13. Шебуев Н. - бульварный журналист.
Строка 25. "Селект" - гостиница в Петрограде.
Строка 26. С Фадеем Абрамовичем сяду играть в око... - А. Штейн -
знакомый Маяковского. Око - карточная игра.
Строка 38. Поссе В. - журналист, сотрудничал в органах
либерально-буржуазного направления, читал лекции на самые разнообразные
темы.
Строка 42. Театр Мосоловой - театр миниатюр в Петрограде.
Строка 46. "Задушевное слово" - журнал для детей. На страницах журнала
печатались слащаво-сентиментальные произведения.
Лунная ночь (стр. 120). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No 49, 1
декабря.
Следующий день (стр. 121). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No 50, 8
декабря; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Строка 11. Пальмерстон - фасон пальто.
В. Я. Брюсову на память (стр. 123). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No
51, 15 декабря; "Кофта фата".
Хвои (стр. 124). Журн. "Новый сатирикон", П. 1916, No 52, 22 декабря;
"Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. I.
Себе, любимому, посвящает эти строки автор (стр. 126). Альм. "Весенний
салон поэтов", М. 1918; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Избранный
Маяковский"; Сочинения, т. I.
Датируется 1916 годом предположительно.
Строка 55. Голиаф - легендарный Ееликан, о котором повествуется в
библии.
Последняя петербургская сказка (стр. 128). "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. I.
Датируется 1916 годом предположительно.
Строка 1. Стоит император Петр Великий... -памятник Петру I на
Сенатской площади в Петрограде - Петр на коне, попирающем копытами змею.
Строка 3. "Запирую на просторе я!" - перефразированная строка из поэмы
Пушкина "Медный всадник": "И запируем на просторе".
Строка 27. Гренадин - прохладительный напиток, который принято пить
через соломинку.
России (стр. 130). "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Сочинения,
т. I.
Датируется 1916 годом предположительно.
Братья писатели (стр. 132). Журн. "Новый сатирикон", П. 1917, No 3, 12
января; "Кофта фата"; "Все сочиненное"; "13 лет работы, т. I; "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; Сочинения, т. I.
Строка 2. Бристоль - литературное кафе в Петрограде.
Строка 23. Франсуа Вийон - французский поэт XV века, родоначальник
новой французской поэзии. Существует версия, согласно которой Вийон в
молодости был замешан в уголовном преступлении.
Строка 52. Причесываться? Зачем же!.. - перифраз стихов Лермонтова:
"Любить - но кого же? на время не стоит труда, а вечно любить невозможно".
Революция (стр. 134). Черновые записи строк 1-72, 115118, 125-129,
159-212, 169-175 - в записной книжке No 1 (БММ); газ. "Новая жизнь", П. 1917,
No 29, 21 мая; "Газета футуристов", М. 1918, 15 марта; "Все сочиненное"; "13
лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1 и 2 изд.; "Избранный Маяковский";
"Американцам для памяти"; Сочинения, т. II.
Строка 7. Волынский полк - первый полк петроградского гарнизона,
перешедший на сторону революции (февраль 1917 г.).
Строка 23. Маяковский служил в Военно-автомобильной школе, будучи
призванным в армию, в 1915-1917 годах (см. в автобиографии: "Пошел с
автомобилями к Думе...! Принял на несколько дней команду Автошколой").
Строка 93. Марсельский марш - Марсельеза.
Строка 95. Купол Думы - купол Таврического дворца, где помещалась
Государственная дума.
Строка 168. Синай - гора в Египте, где, по библейскому преданию, бог
дал Моисею скрижали с десятью заповедями.
Подписи к плакатам издательства "Парус" (стр. 141). Плакаты с текстами
и рисунками Маяковского были выпущены издательством "Парус" весной 1917
года.
Строка 1. Саша - жена Николая II Александра Федоровна.
Строка 3. Коля - Николай П.
Сказка о красной шапочке (стр. 142). Газ. "Новая жизнь", П. 1917, No 88,
30 июля; список, сделанный Л. Ю. Брик (1918); "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; Сочинения, т. II.
Строка 1. Кадеты - конституционно-демократическая партия
либерально-монархической империалистической буржуазии в России.
Прикрываясь либеральными фразами, кадеты боролись против революции.
К ответу! (стр. 143). Черновой автограф в записной книжке No 1, (БММ);
"Новая жизнь", П. 1917, No 96, 9 августа.
Характерно, что это стихотворение вызвало возмущенный отклик
меньшевистской газеты "Единство" (11 августа 1917 г.). "Если до сих пор
только скучные прозаики победно боролись с "империализмом" Милюкова,
французов и англичан, то теперь за это дело взялся в стихах футурист
Маяковский..."
Нетрудно, ландышами дыша... (стр. 145). Написано летом 1917 года для
сатирического журнала "Тачка", который предполагалось выпускать при газете
"Новая жизнь". Издание журнала не осуществилось, и стихотворение осталось
ненапечатанным. В конце 1919 года, работая в РОСТА, Маяковский переделал
стихотворение и выпустил в виде "Окна сатиры" под заглавием "Первый вывоз"
(см. т. III).
Печатается по тексту белового автографа в записной книжке No 1 (БММ).
Строки 21-23. Нарвская, Выборгская, Охта - промышленные окраины
Петрограда.
Интернациональная басня (стр. 147). Черновой автограф в записной книжке
? 1 (БММ); журн. "Красный дьявол", П. 1919, ? 10, январь, под заглавием
"Басня (для европейских детей)"; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1;
Сочинения, т. П.
Датируется 1917 годом предположительно.
Строка 1. Петух - эмблема Франции ("галльский петух").
Строка 2. Дог - Англия.
Строка 3. Вор - Николай II.
Ешь ананасы, рябчиков жуй... (стр. 148). Журн. "Соловей", М. 1917, No 1,
24 декабря; Сочинения, т. III (процитировано Маяковским в поэме "Владимир
Ильич Ленин"); Сочинения, т. IV.
Написано в сентябре или октябре 1917 года.
В статье "Только не воспоминания" (1927) Маяковский рассказывает о
происхождении этих строк: "К Привалу {"Привал комедиантов" - артистический
кабачок.} стали привативаться остатки фешенебельного и богатого Петербурга.
В такт какой-то разухабистой музычке я сделал двустишие... Это двустишие
стало моим любимейшим стихом: петербургские газеты первых дней Октября
писали, что матросы шли на Зимний, напевая какую-то песенку: Ешь ананасы...
и т. д.".
Стихотворения (1917-1921)
СОДЕРЖАНИЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ (1917-1921)
Наш марш
Тучкины штучки
Весна
Хорошее отношение к лошадям
Ода революции
Приказ по армии искусства
Радоваться рано
Поэт рабочий
Той стороне
Левый марш
Потрясающие факты
С товарищеским приветом, Маяковский
Мы идем
Владимир Ильич!
Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче
Отношение к барышне
Гейнеобразное
Горе
"Портсигар в траву ушел на треть..."
III Интернационал
Всем Титам и Власам РСФСР
Сказка о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая участь
постигла его самого и семью шкурника
Рассказ про то, как кума о Врангеле толковала без всякого ума
Сказка для шахтера-друга про шахтерки, чуни и каменный уголь
Последняя страничка гражданской войны
О дряни
Неразбериха
Два не совсем обычных случая
Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе
Приказ No 2 армии искусств
----------------------------------------------------------------------------
НАШ МАРШ
Бейте в площади бунтов топот!
Выше, гордых голов гряда!
Мы разливом второго потопа
перемоем миров города.
Дней бык пег.
Медленна лет арба.
Наш бог бег.
Сердце наш барабан.
Есть ли наших золот небесней?
Нас ли сжалит пули оса?
Наше оружие - наши песни.
Наше золото - звенящие голоса.
Зеленью ляг, луг,
выстели дно дням.
Радуга, дай дуг
лет быстролётным коням.
Видите, скушно звезд небу!
Без него наши песни вьем.
Эй, Большая Медведица! требуй,
чтоб на небо нас взяли живьем.
Радости пей! Пой!
В жилах весна разлита.
Сердце, бей бой!
Грудь наша - медь литавр.
[1917]
ТУЧКИНЫ ШТУЧКИ
Плыли по небу тучки.
Тучек - четыре штучки:
от первой до третьей - люди,
четвертая была верблюдик.
К ним, любопытством объятая,
по дороге пристала пятая,
от нее в небосинем лоне
разбежались за слоником слоник.
И, не знаю, спугнула шестая ли,
тучки взяли все - и растаяли.
И следом за ними, гонясь и сжирав,
солнце погналось - желтый жираф.
[1917-1918]
ВЕСНА
Город зимнее снял.
Снега распустили слюнки.
Опять пришла весна,
глупа и болтлива, как юнкер.
[1918]
ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ
Били копыта.
Пели будто:
- Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. -
Ветром опита,
льдом обута,
улица скользила,
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой, зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
- Лошадь упала!-
- Упала лошадь!-
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные...
Улица опрокинулась,
течет по-своему...
Подошел и вижу -
за каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
"Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте -
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь".
Может быть
- старая -
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала н_а_ ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И все ей казалось -
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
[1918]
ОДА РЕВОЛЮЦИИ
Тебе,
освистанная,
осмеянная батареями,
тебе,
изъязвленная злословием штыков,
восторженно возношу
над руганью реемой
оды торжественное
"О"!
О, звериная!
О, детская!
О, копеечная!
О, великая!
Каким названьем тебя еще звали?
Как обернешься еще, двуликая?
Стройной постройкой,
грудой развалин?
Машинисту,
пылью угля овеянному,
шахтеру, пробивающему толщи руд,
кадишь,
кадишь благоговейно,
славишь человечий труд.
А завтра
Блаженный
стропила соборовы
тщетно возносит, пощаду моля,-
твоих шестидюймовок тупорылые боровы
взрывают тысячелетия Кремля.
"Слава".
Хрипит в предсмертном рейсе.
Визг сирен придушенно тонок.
Ты шлешь моряков
на тонущий крейсер,
туда,
где забытый
мяукал котенок.
А после!
Пьяной толпой орала.
Ус залихватский закручен в форсе.
Прикладами гонишь седых адмиралов
вниз головой
с моста в Гельсингфорсе.
Вчерашние раны лижет и лижет,
и снова вижу вскрытые вены я.
Тебе обывательское
- о, будь ты проклята трижды!-
и мое,
поэтово
- о, четырежды славься, благословенная! -
[1918]
ПРИКАЗ ПО АРМИИ ИСКУССТВА
Канителят стариков бригады
канитель одну и ту ж.
Товарищи!
На баррикады! -
баррикады сердец и душ.
Только тот коммунист истый,
кто мосты к отступлению сжег.
Довольно шагать, футуристы,
в будущее прыжок!
Паровоз построить мало -
накрутил колес и утек.
Если песнь не громит вокзала,
то к чему переменный ток?
Громоздите за звуком звук вы
и вперед,
поя и свища.
Есть еще хорошие буквы:
Эр,
Ша,
Ща.
Это мало - построить п_а_рами,
распушить по штанине канты
Все совдепы не сдвинут армий,
если марш не дадут музыканты.
На улицу тащите рояли,
барабан из окна багром!
Барабан,
рояль раскро_я_ ли,
но чтоб грохот был,
чтоб гром.
Это что - корпеть на заводах,
перемазать рожу в копоть
и на роскошь чужую
в отдых
осовелыми глазками хлопать.
Довольно грошовых истин.
Из сердца старое вытри.
Улицы - наши кисти.
Площади - наши палитры.
Книгой времени
тысячелистой
революции дни не воспеты.
На улицы, футуристы,
барабанщики и поэты!
[1918]
РАДОВАТЬСЯ РАНО
Будущее ищем.
Исходили вёрсты торцов.
А сами
расселились кладбищем,
придавлены плитами дворцов.
Белогвардейца
найдете - и к стенке.
А Рафаэля забыли?
Забыли Растрелли вы?
Время
пулям
по стенке музеев тенькать.
Стодюймовками глоток старье расстреливай!
Сеете смерть во вражьем стане.
Не попадись, капитала наймиты.
А царь Александр
на площади Восстаний
стоит?
Туда динамиты!
Выстроили пушки по опушке,
глухи к белогвардейской ласке.
А почему
не атакован Пушкин?
А прочие
генералы классики?
Старье охраняем искусства именем.
Или
зуб революций ступился о короны?
Скорее!
Дым развейте над Зимним -
фабрики макаронной!
Попалили денек-другой из ружей
и думаем -
старому нос утрем.
Это что!
Пиджак сменить снаружи -
мало, товарищи!
Выворачивайтесь нутром!
[1918]
ПОЭТ РАБОЧИЙ
Орут поэту:
"Посмотреть бы тебя у токарного станка.
А что стихи?
Пустое это!
Небось работать - кишка тонка".
Может быть,
нам
труд
всяких занятий роднее.
Я тоже фабрика.
А если без труб,
то, может,
мне
без труб труднее.
Знаю -
не любите праздных фраз вы.
Рубите дуб - работать дабы.
А мы
не деревообделочники разве?
Голов людских обделываем дубы.
Конечно,
почтенная вещь - рыбачить.
Вытащить сеть.
В сетях осетры б!
Но труд поэтов - почтенный паче -
людей живых ловить, а не рыб.
Огромный труд - гореть над горном,
железа шипящие класть в закал.
Но кто же
в безделье бросит укор нам?
Мозги шлифуем рашпилем языка.
Кто выше - поэт
или техник,
который
ведет людей к вещественной выгоде?
Оба.
Сердца - такие ж моторы.
Душа - такой же хитрый двигатель.
Мы равные.
Товарищи в рабочей массе.
Пролетарии тела и духа.
Лишь вместе
вселенную мы разукрасим
и маршами пустим ухать.
Отгородимся от бурь словесных молом.
К делу!
Работа жива и нова.
А праздных ораторов -
на мельницу!
К мукомолам!
Водой речей вертеть жернова.
[1918]
ТОЙ СТОРОНЕ
Мы
не вопль гениальничанья -
"все дозволено",
мы
не призыв к ножовой расправе,
мы
просто
не ждем фельдфебельского
"вольно!",
чтоб спину искусства размять,
расправить.
Гарцуют скелеты всемирного Рима
на спинах наших.
В могилах мало им.
Так что ж удивляться,
что непримиримо
мы
мир обложили сплошным "долоем".
Характер различен.
За целость Венеры вы
готовы щадить веков камарилью.
Вселенский пожар размочалил нервы.
Орете:
"Пожарных!
Горит Мурильо!"
А мы -
не Корнеля с каким-то Расином -
отца, -
предложи на старье меняться, -
мы
и его
обольем керосином
и в улицы пустим -
для иллюминаций.
Бабушка с дедушкой.
Папа да мама.
Чинопочитанья проклятого тина.
Лачуги рушим.
Возносим дома мы.
А вы нас -
"ловить арканом картинок!?"
Мы
не подносим -
"Готово!
На блюде!
Хлебайте сладкое с чайной ложицы!"
Клич футуриста:
были б люди -
искусство приложится.
В рядах футуристов пусто.
Футуристов возраст - призыв.
Изрубленные, как капуста,
мы войн,
революций призы.
Но мы
не зовем обывателей гроба.
У пьяной,
в кровавом пунше,
земли -
смотрите! -
взбухает утроба.
Рядами выходят юноши.
Идите!
Под ноги -
топчите ими -
мы
бросим
себя и свои творенья.
Мы смерть зовем рожденья во имя.
Во имя бега,
паренья,
реянья.
Когда ж
прорвемся сквозь заставы,
и праздник будет за болью боя, -
мы
все украшенья
расставить заставим -
любите любое!
[1918]
ЛЕВЫЙ МАРШ
(Матросам)
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы!
Ваше
слово,
товарищ маузер.
Довольно жить законом,
данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним,
Левой!
Левой!
Левой!
Эй, синеблузые!
Рейте!
За океаны!
Или
у броненосцев на рейде
ступлены острые кили?!
Пусть,
оскалясь короной,
вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покоренной.
Левой!
Левой!
Левой!
Там
за горами г_о_ря
солнечный край непочатый.
За голод,
за мора море
шаг миллионный печатай!
Пусть бандой окружат нанятой,
стальной изливаются л_е_евой, -
России не быть под Антантой.
Левой!
Левой!
Левой!
Глаз ли померкнет орлий?
В старое ль станем пялиться?
Крепи
у мира на горле
пролетариата пальцы!
Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой!
[1918]
ПОТРЯСАЮЩИЕ ФАКТЫ
Небывалей не было у истории в аннале
факта:
вчера,
сквозь иней,
звеня в "Интернационале",
Смольный
ринулся
к рабочим в Берлине.
И вдруг
увидели
деятели сыска,
все эти завсегдатаи баров и опер,
триэтажный
призрак
со стороны российской.
Поднялся.
Шагает по Европе.
Обедающие не успели окончить обед -
в место это
грохнулся,
и над Аллеей Побед -
знамя
"Власть советов".
Напрасно пухлые руки взмолены, -
не остановить в его неслышном карьере.
Раздавил
и дальше ринулся Смольный,
республик и царств беря барьеры.
И уже
из лоска
тротуарного глянца
Брюсселя,
натягивая нерв,
росла легенда
про Летучего голландца -
голландца революционеров.
А он -
по полям Бельгии,
по рыжим от крови полям,
туда,
где гудит союзное ржанье,
метнулся.
Красный встал над Парижем.
Смолкли парижане.
Стоишь и сладостным маршем манишь.
И вот,
восстанию в лапы _о_тдана,
рухнула республика,
а он - за Ламанш.
На площадь выводит подвалы Лондона.
А после
пароходы
низко-низко
над океаном Атлантическим видели -
пронесся.
К шахтерам калифорнийским.
Говорят -
огонь из зева выделил.
Сих фактов оценки различна мерка.
Не верили многие.
Ловчились в спорах.
А в пятницу
утром
вспыхнула Америка,
землей казавшаяся, оказалась порох.
И если
скулит
обывательская моль нам:
- не увлекайтесь Россией, восторженные дети, -
Я
указываю
на эту историю со Смольным.
А этому
я,
Маяковский,
свидетель.
[1919]
С ТОВАРИЩЕСКИМ ПРИВЕТОМ, МАЯКОВСКИЙ
Дралось
некогда
греков триста
сразу с войском персидским всем.
Так и мы.
Но нас,
футуристов,
нас всего - быть может - семь.
Тех
нашли у истории в пылях.
Подсчитали
всех, кто сражен.
И поют
про смерть в Фермопилах.
Восхваляют, что лез на рожон.
Если петь
про залезших в щели,
меч подъявших
и павших от, -
как не петь
нас,
у мыслей в ущелье,
не сдаваясь, дерущихся год?
Слава вам!
Для посмертной лести
да не словит вас смерти лов.
Неуязвимые, лезьте
по скользящим скалам слов.
Пусть
хотя б по капле,
по две
ваши души в мир вольются
и растят
рабочий подвиг,
именуемый
"Р_е_в_о_л_ю_ц_и_я".
Поздравители
не хлопают дверью?
Им
от страха
небо в овчину?
И не надо.
Сотую -
верю! -
встретим годовщину.
[1919]
МЫ ИДЕМ
Кто вы?
Мы
разносчики новой веры,
красоте задающей железный тон.
Чтоб природами хилыми не сквернили скверы,
в небеса шарахаем железобетон.
Победители,
шествуем по свету
сквозь рев стариков злючий.
И всем,
кто против,
советуем
следующий вспомнить случай.
Раз
на радугу
кулаком
замахнулся городовой:
- чего, мол, меня нарядней и чище! -
а радуга
вырвалась
и давай
опять сиять на полицейском кулачище.
Коммунисту ль
распластываться
перед тем, кто старей?
Беречь сохранность насиженных мест?
Это революция
и на Страстном монастыре
начертила:
"Не трудящийся не ест".
Революция
отшвырнула
тех, кто
рушащееся
оплакивал тысячью родов,
ибо знает:
новый грядет архитектор -
это мы,
иллюминаторы завтрашних городов.
Мы идем
нерушимо,
бодро.
Эй, двадцатилетние!
взываем к вам.
Барабаня,
тащите красок вёдра.
Заново обкрасимся.
Сияй, Москва!
И пускай
с газеты
какой-нибудь выродок
сражается с нами
(не на смерть, а на живот).
Всех младенцев перебили по приказу Ирода;
а молодость,
ничего -
живет.
[1919]
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ!
Я знаю -
не герои
низвергают революций лаву.
Сказка о героях -
интеллигентская чушь!
Но кто ж
удержится,
чтоб славу
нашему не воспеть Ильичу?
Ноги без мозга - вздорны.
Без мозга
рукам нет дела.
Металось
во все стороны
мира безголовое тело.
Нас
продавали на вырез.
Военный вздымался вой.
Когда
над миром вырос
Ленин
огромной головой.
И земли
сели на _о_си.
Каждый вопрос - прост.
И выявилось
два
в ха_о_се
мира
во весь рост.
Один -
животище на животище.
Другой -
непреклонно скалистый -
влил в миллионы тыщи.
Встал
горой мускулистой.
Теперь
не промахнемся мимо.
Мы знаем кого - мети!
Ноги знают,
чьими
трупами
им идти.
Нет места сомненьям и воям.
Долой улитье - "подождем"!
Руки знают,
кого им
крыть смертельным дождем.
Пожарами землю д_ы_мя,
везде,
где народ испл_е_нен,
взрывается
бомбой
имя:
Ленин!
Ленин!
Ленин!
И это -
не стихов вееру
обмахивать юбиляра уют. -
Я
в Ленине
мира веру
славлю
и веру мою.
Поэтом не быть мне бы,
если б
не это пел -
в звездах пятиконечных небо
безмерного свода РКП.
[1920]
НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, БЫВШЕЕ С ВЛАДИМИРОМ МАЯКОВСКИМ ЛЕТОМ НА ДАЧЕ
(Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева,
27 верст по Ярославской жел. дор.)
В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла -
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы -
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею -
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
И так однажды разозлясь,
что в страхе все поблекло,
в упор я крикнул солнцу:
"Слазь!
довольно шляться в пекло!"
Я крикнул солнцу:
"Дармоед!
занежен в облака ты,
а тут - не знай ни зим, ни лет,
сиди, рисуй плакаты!"
Я крикнул солнцу:
"Погоди!
послушай, златолобо,
чем так,
без дела заходить,
ко мне
на чай зашло бы!"
Что я наделал!
Я погиб!
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскинув луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Хочу испуг не показать -
и ретируюсь задом.
Уже в саду его глаза.
Уже проходит садом.
В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
"Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чай гони,
гони, поэт, варенье!"
Слеза из глаз у самого -
жара с ума сводила,
но я ему -
на самовар:
"Ну что ж,
садись, светило!"
Черт дернул дерзости мои
орать ему, -
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь - не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась, -
и степенность
забыв,
сижу, разговорясь
с светилом постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
"Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
А мне, ты думаешь,
светить
легко?
- Поди, попробуй! -
А вот идешь -
взялось идти,
идешь - и светишь в оба!"
Болтали так до темноты -
до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На "ты"
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
"Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты - свое,
стихами".
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма -
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг - я
во всю светаю мочь -
и снова день трезвонится;
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить -
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой -
и солнца!
[1920]
ОТНОШЕНИЕ К БАРЫШНЕ
Этот вечер решал -
не в любовники выйти ль нам? -
темно,
никто не увидит нас.
Я наклонился действительно,
и действительно
я,
наклонясь,
сказал ей,
как добрый родитель:
"Страсти крут обрыв -
будьте добры,
отойдите.
Отойдите,
будьте добры".
[1920]
ГЕЙНЕОБРАЗНОЕ
Молнию метнула глазами:
"Я видела -
с тобой другая.
Ты самый низкий,
ты подлый самый..." -
И пошла,
и пошла,
и пошла, ругая.
Я ученый малый, милая,
громыханья оставьте ваши.
Если молния меня не убила -
то гром мне
ей-богу не страшен.
[1920]
ГОРЕ
Тщетно отчаянный ветер
бился нечеловече.
Капли чернеющей крови
стынут крышами кровель.
И овдовевшая в ночи
вышла луна одиночить.
[1920]
* * *
Портсигар в траву
ушел на треть.
И как крышка
блестит
наклонились смотреть
муравьишки всяческие и травишка.
Обалдело дивились
выкрутас монограмме,
дивились сиявшему серебром
полированным,
не стоившие со своими морями и горами
перед делом человечьим
ничего ровно.
Было в диковинку,
слепило зрение им,
ничего не видевшим этого рода.
А портсигар блестел
в окружающее с презрением:
- Эх, ты, мол,
природа!
[1920]
III ИНТЕРНАЦИОНАЛ
Мы идем
революционной лавой.
Над рядами
флаг пожаров ал.
Наш вождь -
миллионноглавый
Третий Интернационал.
В стены столетий
воль вал
бьет Третий
Интернационал.
Мы идем.
Рядов разливу нет истока.
Волгам красных армий нету устья.
Пояс красных армий,
к западу
с востока
опоясав землю,
полюсами пустим.
Нации сети.
Мир мал.
Ширься, Третий
Интернационал!
Мы идем.
Рабочий мира,
слушай!
Революция идет.
Восток в шагах восстаний.
За Европой
океанами пройдет, как сушей.
Красный флаг
на крыши ньюйоркских зданий.
В новом свете
и в старом
ал
будет
Третий
Интернационал.
Мы идем.
Вставайте, цветнокожие колоний!
Белые рабы империй -
встаньте!
Бой решит -
рабочим властвовать у мира в лоне
или
войнами звереть Антанте.
Те
или эти.
Мир мал.
К оружию,
Третий
Интернационал!
Мы идем!
Штурмуем двери рая.
Мы идем.
Пробили дверь другим.
Выше, наше знамя!
Серп,
огнем играя,
обнимайся с молотом радугой дуги.
В двери эти!
Стар и мал!
Вселенься, Третий
Интернационал!
[1920]
ВСЕМ ТИТАМ И ВЛАСАМ РСФСР
По хлебным пусть местам летит,
пусть льется песня басом.
Два брата жили. Старший Тит
жил с младшим братом Власом.
Был у крестьян у этих дом
превыше всех домишек.
За домом был амбар, и в нем
всегда был хлеба лишек.
Был младший, Влас, умен и тих.
А Тит был глуп, как камень.
Изба раз расползлась у них,
пол гнется под ногами.
"Смерть без гвоздей, - промолвил Тит, -
хоша мильон заплотишь,
не то, что хату сколотить,
и гроб не заколотишь".
Тит горько плачет без гвоздей,
а Влас обдумал случай
и рек: "Чем зря искать везде,
езжай, брат, в город лучше".
Телега молнией летит.
Тит снарядился скоро.
Гвоздей достать поехал Тит
в большой соседний город.
Приехал в этот город Тит
и с грустью смотрит сильной:
труба чего-то не коптит
над фабрикой гвоздильной.
Вбегает за гвоздями Тит,
но в мастерской холодной
рабочий зря без дел сидит.
"Я, - говорит, - голодный.
Дай, Тит, рабочим хлеб взаймы,
мы здесь сидим не жравши,
а долг вернем гвоздями мы
крестьянам, хлеба давшим".
Взъярился Тит: "Не дам, не дам
я хлеба дармоеду.
Не дам я хлеба городам,
и без гвоздя доеду".
В село обратно Тит летит, -
от бега от такого
свалился конь. И видит Тит:
оторвалась подкова.
Пустяк ее приколотить,
да нету ни гвоздишка.
И стал в лесу в ночевку Тит,
и Тит, и лошадишка.
Нет ни коня, ни Тита нет...
Селом ходили толки,
что этих двух во цвете лет
в лесу сожрали волки.
Телега снова собралась.
Не вспомнив Тита даже,
в соседний город гонит Влас, -
нельзя им без гвоздя же.
Вбежал в гвоздильню умный Влас,
рабочий дышит еле.
"Коль хлеб не получу от вас,
умру в конце недели".
Влас молвил, Тита поумней.
"Ну что ж, бери, родимый,
наделаешь гвоздей и мне
ужо заплатишь ими".
Рабочий сыт, во весь свой пыл
в трубу дымище гонит.
Плуги, и гвозди, и серпы
деревне мчит в вагоне.
Ясней сей песни нет, ей-ей,
кривые бросим толки.
Везите, братцы, хлеб скорей,
чтоб вас не съели волки.
[1920]
СКАЗКА О ДЕЗЕРТИРЕ, УСТРОИВШЕМСЯ НЕДУРНЕНЬКО, И О ТОМ,
КАКАЯ УЧАСТЬ ПОСТИГЛА ЕГО САМОГО И СЕМЬЮ ШКУРНИКА
Хоть пока
победила
крестьянская рать,
хоть пока
на границах мир,
но не время
еще
в землю штык втыкать,
красных армий
ряды крепи!
Чтоб вовеки
не смел
никакой Керзон
брать на-пушку,
горланить ноты, -
даже землю паша,
помни
сабельный звон,
помни
марш
атакующей
роты.
Молодцом
на коня боевого влазь,
по земле
пехотинься пеший.
С неба
землю всю
глазами оглазь,
на железного
коршуна
севши.
Мир пока,
но на страже
красных годов
стой
на нашей
красной вышке.
Будь смел.
Будь умел.
Будь
всегда
готов
первым
ринуться
в первой вспышке,
Кто
из вас
не крещен
военным огнем,
кто считает,
что шкурнику
лучше?
Прочитай про это,
подумай о нем,
вникни
в этот сказочный случай.
Защищая
рабоче-крестьянскую Русь,
встали
фронтами
красноармейцы.
Но - как в стаде
овца паршивая -
трус
и меж их
рядами
имеется.
Жил
в одном во полку
Силеверст Рябой.
Голова у Рябого -
пробкова.
Чуть пойдет
наш полк
против белых
в бой,
а его
и не видно,
робкого.
Дело ясное:
бьется рать,
горяча,
против
барско-буржуйского ига.
У Рябого ж
слово одно:
"Для ча
буду
я
на рожон прыгать?"
Встал стеною полк,
фронт раскинул
свой.
Силеверст
стоит в карауле.
Подымает
пуля за пулей
вой.
Силеверст
испугался пули.
Дома
печь да щи.
Замечтал
Силеверст.
Бабья
рожа
встала
из воздуха.
Да как дернет Рябой!
Чуть не тыщу верст
пробежал
без единого
роздыха.
Вот и холм,
и там
и дом за холмом,
будет
дома
в скором времечке.
Вот и холм пробежал,
вот плетень
и дом,
вот
жена его
лускает
семечки.
Прибежал,
пошел лобызаться
с женой,
чаю выдул -
стаканов до тыщи:
задремал,
заснул
и храпит,
как Ной, -
с ГПУ,
и то
не сыщешь.
А на фронте
враг
видит:
полк с дырой,
враг
пролазит
щелью этою.
А за ним
и золотозадый
рой
лезет в дырку,
блестит эполетою.
Поп,
урядник -
сивуха
течет по усам,
с ним -
петля
и прочие вещи.
Между ними -
царь,
самодержец сам,
за царем -
кулак
да помещик.
Лезут,
в радости,
аж не чуют ног,
где
и сколько занято мест ими?!
Пролетария
гнут в бараний рог,
сыпят
в спину крестьян
манифестами.
Отошла
земля
к живоглотам
назад,
наложили
наложища
тяжкие.
Лишь свистит
в урядничьей ручке
лоз_а_ -
знай, всыпает
и в спину
и в ляжки.
Улизнувшие
бары
едут в дом.
Мчит буржуй.
Не видали три года, никак.
Снова
школьника
поп
обучает крестом -
уважать заставляет
угодников.
В то село пришли,
где храпел
Силеверст.
Видят -
выглядит
дом
аккуратненько.
Тычет
в хату Рябого
исправничий
перст,
210 посылает занять
урядника.
Дурню
снится сон:
де в раю живет
и галушки
лопает тыщами.
Вдруг
как хватит
его
крокодил
за живот!
То урядник
хватил
сапожищами.
"Как ты смеешь спать,
такой рассякой,
мать твою растак
да разэтак!
Я тебя запорю,
я тебя засеку
и повешу
тебя
напоследок!" -
"Барин!" -
взвыл Силеверст,
а его
кнутом
хвать помещик
по сытой роже.
"Подавай
и себя,
и поля,
и дом,
и жену
помещику
тоже!"
И пошел
прошибать
Силеверста
пот,
вновь
припомнил
барщины м_у_ку,
а жена его
на дворе
у господ
грудью
кормит
барскую суку.
Сей истории
прост
и ясен сказ, -
посмотри,
как наказаны дурни;
чтобы то же
не стряслось и у вас, -
да не будет
меж вами
шкурник.
Нынче
сына
даем
не царям на зарез, -
за себя
этот б_о_ище
начат.
Провожая
рекрутов
молодолес,
провожай поя,
а не плача.
Чтоб помещики
вновь
не взнуздали вас,
не в пример
Силеверсту бедняге, -
провожая
сынов,
давайте наказ:
будьте
верными
красной присяге.
[1920-1923]
РАССКАЗ ПРО ТО, КАК КУМА О ВРАНГЕЛЕ ТОЛКОВАЛА БЕЗ ВСЯКОГО УМА
СТАРАЯ, НО ПОЛЕЗНАЯ ИСТОРИЯ
Врангель прет.
Отходим мы.
Врангелю удача.
На базаре
две кумы,
вставши в хвост, судачат:
- Кум сказал, -
а в ём ума -
я-то куму верю, -
что барон-то,
слышь, кума,
меж Москвой и Тверью.
Чуть не даром
все
в Твери
стало продаваться.
Пуд крупчатки...
- Ну,
не ври! -
пуд за рупь за двадцать.
- А вина, скажу я вам!
Дух над Тверью водочный.
Пьяных
лично
по домам
водит околоточный.
Влюблены в барона власть
левые и правые.
Ну, не власть, а прямо сласть,
просто - равноправие.
Встали, ртом ловя ворон.
Скоро ли примчится?
Скоро ль будет царь-барон
и белая мучица?
Шел волшебник мимо их.
- Н_а_, - сказал он бабе, -
скороходы-сапоги,
к Врангелю зашла бы! -
В миг обувшись,
шага в три
в Тверь кума на это.
Кум сбрехнул ей:
во Твери
власть стоит советов.
Мчала баба суток пять,
рвала юбки в ветре,
чтоб баронский
увидать
флаг
на Ай-Петри.
Разогнавшись с дальних стран,
удержаться силясь,
баба
прямо
в ресторан
в Ялте опустилась.
В "Грандотеле"
семгу жрет
Врангель толсторожий.
Разевает баба рот
на рыбешку тоже.
Метрдотель
желанья те
зрит -
и на подносе
ей
саженный метрдотель
карточку подносит.
Всё в копеечной цене.
Съехал сдуру разум.
Молвит баба:
- Дайте мне
всю программу разом! -
От лакеев мчится пыль.
Прошибает пот их.
Мчат котлеты и супы,
вина и компоты.
Уж из глаз еда течет
у разбухшей бабы!
Наконец-то
просит счет
бабин голос слабый.
Вся собралась публика.
Стали щелкать счеты.
Сто четыре рублика
выведено в счете.
Что такая сумма ей?!
Даром!
С неба манна.
Двести вынула рублей
баба из кармана.
Отскочил хозяин.
- Нет! -
(Бледность мелом в роже.)
Наш-то рупь не в той цене,
наш в миллион дороже. -
Завопил хозяин лют:
- Знаешь разницу валют?!
Беспортошных нету тут,
генералы тута пьют! -
Возопил хозяин в яри:
- Это, тетка, что же!
Этак
каждый пролетарий
жрать захочет тоже. -
- Будешь знать, как есть и пить! -
все завыли в злости.
Стал хозяин тетку бить,
метрдотель
и гости.
Околоточный
на шум
прибежал из части.
Взвыла баба:
- Ой,
прошу,
защитите, власти! -
Как подняла власть сия
с шпорой сапожища...
Как полезла
мигом
вся
вспять
из бабы пища.
- Много, - молвит, - благ в Крыму
только для буржуя,
а тебя,
мою куму,
в часть препровожу я. -
Влезла
тетка
в скороход
пред тюремной дверью,
как задала тетка ход -
в Эрэсэфэсэрью.
Бабу видели мою,
наши обыватели?
Не хотите
в том раю
сами побывать ли?!
[1920]
СКАЗКА ДЛЯ ШАХТЕРА-ДРУГА
ПРО ШАХТЕРКИ, ЧУНИ И КАМЕННЫЙ УГОЛЬ
Раз шахтеры
шахты близ
распустили нюни:
мол, шахтерки продрались,
обносились чуни.
Мимо шахты шел шептун.
Втерся тихим вором.
Нищету увидев ту,
речь повел к шахтерам:
"Большевистский этот рай
хуже, дескать, ада.
Нет сапог, а уголь дай.
Бастовать бы надо!
Что за жизнь, - не жизнь, а гроб..."
Вдруг
забойщик ловкий
шептуна
с помоста сгреб,
вниз спустил головкой.
"Слово мне позвольте взять!
Брось, шахтер, надежды!
Если будем так стоять, -
будем без одежды.
Не сошьет сапожки бог,
не обует ноженьки.
Настоишься без сапог,
помощь ждя от боженьки.
Чтоб одели голяков,
фабрик нужен ряд нам.
Дашь для фабрик угольков, -
будешь жить нарядным.
Эй, шахтер,
куда ни глянь,
от тепла
до света,
даже пища от угля -
от угля все это.
Даже с хлебом будет туго,
если нету угля.
Нету угля -
нету плуга.
Пальцем вспашешь луг ли?
Что без угля будешь есть?
Чем еду посолишь?
Чем хлеба и соль привезть
без угля изволишь?
Вся страна разорена.
Где ж работать было,
если силой всей она
вражьи силы била?
Биты белые в боях.
Все за труд!
За пользу!
Эй, рабочий,
Русь твоя!
Возроди и пользуй!
Все добудь своей рукой -
сапоги,
рубаху!
Так махни ж, шахтер, киркой -
бей по углю смаху!.."
И призыв горячий мой
не дослушав даже,
забивать пошли забой,
что ни день - то сажень.
Сгреб отгребщик уголь вон,
вбил крепильщик клетки,
а по штрекам
коногон
гонит вагонетки.
В труд ушедши с головой,
вагонетки эти
принимает стволовой,
нагружает клети.
Вырвав тыщей дружных сил
из подземных сводов,
мчали уголь по Руси,
черный хлеб заводов.
Встал от сна России труп -
ожила громада,
дым дымит с фабричных труб,
все творим, что надо.
Сапоги для всех, кто бос,
куртки всем, кто голы,
развозил э_л_е_к_т_р_о_в_о_з
чрез леса и долы.
И шахтер одет,
обут,
носом в табачишке.
А еды! -
Бери хоть пуд -
всякой снеди лишки.
Жизнь привольна и легка.
Светит уголь,
греется.
Всё у нас -
до молока
птичьего
имеется.
Я, конечно, сказку сплел,
но скажу для друга:
будет вправду это все,
если будет уголь!
[1921]
ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЧКА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Слава тебе, краснозвездный герой!
Землю кровью вымыв,
во славу коммуны,
к горе за горой
шедший твердынями Крыма.
Они проползали танками рвы,
выпятив пушек шеи, -
телами рвы заполняли вы,
по трупам перейдя перешеек,
Они
за окопами взрыли окоп,
хлестали свинцовой рекою, -
а вы
отобрали у них Перекоп
чуть не голой рукою.
Не только тобой завоеван Крым
и белых разбита орава, -
удар твой двойной:
завоевано им
трудиться великое право.
И если
в солнце жизнь суждена
за этими днями хмурыми,
мы знаем -
вашей отвагой она
взята в перекопском штурме.
В одну благодарность сливаем слова
тебе,
краснозвездная лава,
Во веки веков, товарищи,
вам -
слава, слава, слава!
[1920-1921]
О ДРЯНИ
Слава, Слава, Слава героям!!!
Впрочем,
им
довольно воздали дани.
Теперь
поговорим
о дряни.
Утихомирились бури революционных лон.
Подернулась тиной советская мешанина.
И вылезло
из-за спины РСФСР
мурло
мещанина.
(Меня не поймаете на слове,
я вовсе не против мещанского сословия.
Мещанам
без различия классов и сословий
мое славословие.)
Со всех необъятных российских нив,
с первого дня советского рождения
стеклись они,
наскоро оперенья переменив,
и засели во все учреждения.
Намозолив от пятилетнего сидения зады,
крепкие, как умывальники,
живут и поныне -
тише воды.
Свили уютные кабинеты и спаленки.
И вечером
та или иная мразь,
на жену,
за пианином обучающуюся, глядя,
говорит,
от самовара разморясь:
"Товарищ Надя!
К празднику прибавка -
тыщи.
Тариф.
Эх,
и заведу я себе
тихоокеанские галифища,
чтоб из штанов
выглядывать
как коралловый риф!"
А Надя:
"И мне с эмблемами платья.
Без серпа и молота не покажешься в свете!
В чем
сегодня
буду фигурять я
на балу в Реввоенсовете?!"
На стенке Маркс.
Рамочка _а_ла.
На "Известиях" лежа, котенок греется.
А из-под потолочка
верещала
оголтелая канареица.
Маркс со стенки смотрел, смотрел...
И вдруг
во разинул рот,
да как заорет:
"Опутали революцию обывательщины нити.
Страшнее Врангеля обывательский быт.
Скорее
головы канарейкам сверните -
чтоб коммунизм
канарейками не был побит!"
[1920-1921]
НЕРАЗБЕРИХА
Лубянская площадь.
На площади той,
как грешные верблюды в конце мира,
орут папиросники:
"Давай, налетай!
"Мурсал" рассыпной!
Пачками "Ира"!
Никольские ворота.
Часовня у ворот.
Пропахла ладаном и елеем она.
Тиха,
что воды набрала в рот,
часовня святого Пантел_е_ймона.
Против Никольских - Наркомвнудел.
Дела и люди со дна до крыши.
Гремели двери,
авто дудел.
На площадь
чекист из подъезда вышел,
"Комиссар!!" - шепнул, увидев наган,
мальчишка один,
юркий и скользкий,
а у самого
на Лубянской одна нога,
а другая -
на Никольской.
Чекист по делам на Ильинку шел,
совсем не в тот
и не из того отдела, -
весь день гонял,
устал как вол.
И вообще -
какое ему до этого дело?!
Мальчишка
с перепугу
в часовню шасть.
Конспиративно закрестились папиросники.
Набились,
аж яблоку негде упасть!
Возрадовались святители,
апостолы
и постники.
Дивится Пантел_е_ймон:
- Уверовали в бога! -
Дивится чекист:
- Что они,
очумели?! -
Дивятся мальчишки:
- Унесли, мол, ноги! -
Наудивлялись все,
аж успокоились еле.
И вновь по-старому.
В часовне тихо.
Чекист по улицам гоняет лих.
Черт его знает какая неразбериха!
А сколько их,
таких неразберих?!
[1921]
ДВА НЕ СОВСЕМ ОБЫЧНЫХ СЛУЧАЯ
Ежедневно
как вол жуя,
стараясь за строчки драть, -
я
не стану писать про Поволжье:
про ЭТО -
страшно врать.
Но я голодал,
и тысяч лучше я
знаю проклятое слово - "голодные!"
Вот два,
не совсем обычные, случая,
на ненависть к голоду самые годные.
Первый. -
Кто из петербуржцев
забудет 18-й год?!
Над дохлым лошадьем вороны кружатся.
Лошадь за лошадью падает на лед.
Заколачиваются улицы ровные.
Хвостом виляя,
на перекрестках
собаки дрессированные
просили милостыню, визжа и лая.
Газетам писать не хватало духу -
но это ж передавалось изустно:
старик
удушил
жену-старуху
и ел частями,
Злился -
невкусно.
Слухи такие
и мрущим от голода,
и сытым сумели глотки свесть.
Из каждой поры огромного города
росло ненасытное желание есть.
От слухов и голода двигаясь еле,
раз
сам я,
с голодной тоской,
остановился у витрины Эйлерса -
цветочный магазин на углу Морской.
Малы - аж не видно! - цветочные точки,
нули ж у цен
необъятны длиною!
По булке должно быть в любом лепесточке.
И вдруг,
смотрю,
меж витриной и мною -
фигурка человечья.
Идет и валится.
У фигурки конская голова.
Идет.
И в собственные ноздри
пальцы
воткнула.
Три или два.
Глаза открытые мухи обсели,
а сбоку
жила из шеи торчала.
Из жилы
капли по улицам сеялись
и стыли черно, кровянея сначала.
Смотрел и смотрел на ползущую тень я,
дрожа от сознанья невыносимого,
что полуживотное это -
виденье! -
что это
людей вымирающих символ.
От этого ужаса я - на попятный.
Ищу машинально чернеющий след.
И к туше лошажьей приплелся по пятнам;
Где ж голова?
Головы и нет!
А возле
с каплями крови присохлой,
блестел вершок перочинного ножичка -
должно быть,
тот
работал над дохлой
и толстую шею кромсал понемножечко
Я понял:
не символ,
стихом позолоченный,
людская
реальная тень прошагала.
Быть может,
завтра
вот так же точно
я здесь заработаю, скалясь шакалом.
Второй. -
Из мелочи выросло в это.
Май стоял.
Позапрошлое лето.
Весною ширишь ноздри и рот,
ловя бульваров дыханье липовое.
Я голодал,
и с другими
в черед
встал у бывшей кофейни Филиппова я.
Лет пять, должно быть, не был там,
а память шепчет еле:
"Тогда
в кафе
журчал фонтан
и плавали форели".
Вздуваемый памятью рос аппетит;
какой ни на есть,
но по крайней мере -
обед.
Как медленно время летит!
И вот
я втиснут в кафейные двери.
Сидели
с селедкой во рту и в посуде,
в селедке рубахи,
и воздух в селедке.
На черта ж весна,
если с улиц
люди
от лип
сюда влипают все-таки!
Едят,
дрожа от голода голого,
вдыхают радостью душище едкий,
а нищие молят:
подайте головы.
Дерясь, получают селедок объедки.
Кто б вспомнил народа российского имя,
когда б не бросали хребты им в горсточки?!
Народ бы российский
сегодня же вымер,
когда б не нашлось у селедки косточки.
От мысли от этой
сквозь грызшихся кучку,
громя кулаком по ораве зверьей,
пробился,
схватился,
дернул за ручку -
и выбег,
селедкой обмазан -
об двери.
Не знаю,
душа пропахла,
рубаха ли,
какими водами дух этот смою?
Полгода
звезды селедкою пахли,
лучи рассыпая гнилой чешуею.
Пускай
полусытый,
доволен я нынче:
так, может, и кончусь, голод не видя, -
к нему я
ненависть в сердце вынянчил,
превыше всего его ненавидя.
Подальше прочую чушь забрось,
когда человека голодом сводит.
Хлеб! -
вот это земная ось:
на ней вертеться и нам и свободе.
Пусть бабы баранки на Трубной нижут,
и ситный лари Смоленского ломит, -
я день и ночь Поволжье вижу,
солому жующее, лежа в соломе.
Трубите ж о голоде в уши Европе!
Делитесь и те, у кого немного!
Крестьяне,
ройте пашен окопы!
Стреляйте в него
мешками налога!
Гоните стихом!
Тесните пьесой!
Вперед врачей целебных взводы!
Давите его дымовою завесой!
В атаку, фабрики!
В ногу, заводы!
А если
воплю голодных не внемлешь, -
чужды чужие голод и жажда вам, -
он
завтра
нагрянет на наши земли ж
и встанет здесь
за спиною у каждого!
[1921]
СТИХОТВОРЕНИЕ О МЯСНИЦКОЙ, О БАБЕ И О ВСЕРОССИЙСКОМ МАСШТАБЕ
Сапоги почистить - 1 000 000.
Состояние!
Раньше б дом купил -
и даже неплохой.
Привыкли к миллионам.
Даже до луны расстояние
советскому жителю кажется чепухой.
Дернул меня черт
писать один отчет,
"Что это такое?" -
спрашивает с тоскою
машинистка.
Ну, что отвечу ей?!
Черт его знает, что это такое,
если сзади
у него
тридцать семь нулей.
Недавно уверяла одна дура,
что у нее
тридцать девять тысяч семь сотых температура.
Так привыкли к этаким числам,
что меньше сажени число и не мыслим.
И нам,
если мы на митинге ревем,
рамки арифметики, разумеется, узки -
все разрешаем в масштабе мировом.
В крайнем случае - масштаб общерусский.
"Электрификация!?" - масштаб всероссийский.
"Чистка!" - во всероссийском масштабе,
Кто-то
даже,
чтоб избежать переписки,
предлагал -
сквозь землю
до Вашингтона кабель.
Иду.
Мясницкая.
Ночь глуха.
Скачу трясогузкой с ухаба на ухаб.
Сзади с тележкой баба.
С вещами
на Ярославский
хлюпает по ухабам.
Сбивают ставшие в хвост на галоши;
то грузовик обдаст,
то лошадь.
Балансируя
- четырехлетний навык! -
тащусь меж канавищ,
канав,
канавок.
И то
- на лету вспоминая маму -
с размаху
у почтамта
плюхаюсь в яму.
На меня тележка.
На тележку баба.
В грязи ворочаемся с боку на бок.
Что бабе масштаб грандиозный наш?!
Бабе грязью обдало рыло,
и баба,
взбираясь с этажа на этаж,
сверху
и меня
и власти крыла.
Правдив и свободен мой вещий язык
и с волей советскою дружен,
но, натолкнувшись на эти низы,
даже я запнулся, сконфужен.
Я
на сложных агитвопросах рос,
а вот
не могу объяснить бабе,
почему это
о грязи
на Мясницкой
вопрос
никто не решает в общемясницком масштабе?!
[1921]
ПРИКАЗ No 2 АРМИИ ИСКУССТВ
Это вам -
упитанные баритоны -
от Адама
до наших лет,
потрясающие театрами именуемые притоны
ариями Ромеов и Джульетт.
Это вам -
пентры,
раздобревшие как кони,
жрущая и ржущая России краса,
прячущаяся мастерскими,
по-старому драконя
цветочки и телеса.
Это вам -
прикрывшиеся листиками мистики,
лбы морщинками изрыв -
футуристики,
имажинистики,
акмеистики,
запутавшиеся в паутине рифм.
Это вам -
на растрепанные сменившим
гладкие прически,
на лапти - лак,
пролеткультцы,
кладущие заплатки
на вылинявший пушкинский фрак.
Это вам -
пляшущие, в дуду дующие,
и открыто предающиеся,
и грешащие тайком,
рисующие себе грядущее
огромным академическим пайком.
Вам говорю
я -
гениален я или не гениален,
бросивший безделушки
и работающий в Росте,
говорю вам -
пока вас прикладами не прогнали:
Бросьте!
Бросьте!
Забудьте,
плюньте
и на рифмы,
и на арии,
и на розовый куст,
и на прочие мелехлюндии
из арсеналов искусств,
Кому это интересно,
что - "Ах, вот бедненький!
Как он любил
и каким он был несчастным..."?
Мастера,
а не длинноволосые проповедники
нужны сейчас нам.
Слушайте!
Паровозы стонут,
дует в щели и в пол:
"Дайте уголь с Дону!
Слесарей,
механиков в депо!"
У каждой реки на истоке,
лежа с дырой в боку,
пароходу провыли доки:
"Дайте нефть из Баку!"
Пока канителим, спорим,
смысл сокровенный ища:
"Дайте нам новые формы!" -
несется вопль по вещам.
Нет дураков,
ждя, что выйдет из уст его,
стоять перед "маэстрами" толпой разинь.
Товарищи,
дайте новое искусство -
такое,
чтобы выволочь республику из грязи.
[1921]
ВАРИАНТЫ и РАЗНОЧТЕНИЯ
Наш марш
Беловой автограф. Начало марта 1918 г.
16 лёт быстролетным коням {*}
21 I Бодрость пей и пой
II Радость пей, пой
"Газета футуристов", М. 1918, 15 марта, сб. "Ржаное слово", Революционная хрестоматия футуристов, П. 1918:
16 лёт быстролетный коням
21 Радости пей и пой
{* Текст стихотворения записан по старой орфографии, с буквой ?. В
слове "лет" буква "е" переправлена из Ъ, т. е. "лёт" вместо "л?т" (при
одновременном написании "л?т" в строке 6: "медленна л?т арба"). Как
свидетельствует в то же время О. В. Гзовская, выступавшая в 1918 г. с
чтением стихотворения "Наш марш", Маяковский дал ей следующее пояснение к
тексту строки 16: "Много лет лететь быстролетным коням, даже попасть ввысь,
в небо". (Письмо в редакцию настоящего издания от 24 февраля 1955 г.)}
Хорошее отношение к лошадям
Газ. "Новая жизнь" (московское издание), 1918, No 8, 9 июня.
Заглавие - Отношение к лошадям
14 штаны сошедшиеся Кузнецким клёшить
19-20 Выл Кузнецкий
И лишь один я
22-23 Гляжу и вижу
27-30 Гляжу и вижу
Катится по морде
выблестелась в шерсти...
34 расплылась в шелесте.
37 чего вы думаете, что вы сих плоше
44 и мысль ей моя казалась пошла
Ода революции
Журн. "Пламя", П. 1918, No 27, 7 ноября:
29 взрывают тысячелетие Кремля.
30 "Слава!"
32 Визг сирен задушенно тонок.
41 Прикладом гонишь седых адмиралов
Радоваться рано
Газ. "Искусство коммуны", П. 1918, No 2, 15 декабря, "Все сочиненное",
"13 лет работы", т. I:
12 по стенкам музеев тенькать
Той стороне
Газ. "Искусство ксммуны", П. 1918, No 4, 29 декабря,"Все сочиненное",
"13 лет работы", т. I:
74 прорвемся сквозь все заставы
Левый марш
"Маяковский для голоса", "Избранное из избранного", "Школьный Маяковский":
9 Клячу истории загоним
Потрясающие факты
Газ. "Искусство коммуны", П. 1919, No 7,19 января, "Все сочиненное", "13
лет работы", т. I, "Стихи о революции", 1-е изд., "Избранный Маяковский":
23 "Власть Совета"
61 Изловчались в спорах
"Стихи о революции", 2-е изд.:
61 Изловчались в спорах.
Мы идем
Черновой автограф в записной книжке 1919 г., No 2:
Заглавие отсутствует.
1-5 Мы идем!
Кто вы?
Мы глашатаи новой веры
красоте задаем железный тон.
9-10 сквозь скулеж стариков злючий,
а всем
20 вывернулась
27-28 I Это революция на Страстном монастыре
II Революция и на Страстном монастыре
29-30 написала Не [работающий] трудящийся не ест
35 оплакивал на тысячу родов
39 I возносители завтрашних городов
II иллюминаторы завтрашних городов
41-42 нерушимо и бодро
53 не на смерть, а на живот
Газ. "Искусство", М. 1919, No 5, 1 апреля:
Заглавие: Мы идем!
4 красоте задающие железный тон.
Владимир Ильич!
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 4.
Строки: 10-15, 23-30 (первоначальные варианты) и полный текст
стихотворения.
10-15 I Ноги месили просторы
II Ноги без мозга вздорны
Без мозга рукам не дело
Металось во все стороны
России безголовое тело
23-30 И земли сели на оси
Каждый вопрос прост
И встали два в хаосе
Мира во весь рост
3 революций разливают лаву
5 девическая чушь
9 не воспеть Ильичу
11-12 Без мозга рукам не дело
26 и выявились
36 и встал
41 И ноги знают
45 нет места смятеньям и воям
"Красная газета" (утренний выпуск), П. 1922, М 252, 5 ноября, "13 лет
работы", т. I, "Стихи о революции", 1-е изд.:
11-12 Без мозга
рукам не дело.
61 обмахивать высокий уют
"Красная газета":
26 и выявились
Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 5:
Заглавие отсутствует.
2 I катилось <строка не окончена>
II весна катилась в лето
8-9 I А под той горой <поселок> был
II А низ горы деревней был
11-15 I А за селом была дыра
Дыра была наверно
И в эту дырку каждый раз
Спускалось солнце мерно
II А за деревнею дыра
И в ту дыру наверно
Спускалось солнце каждый раз
Медленно и верно
16-18 А утром снова все залить
26 что в шуме все поблекло
33-34 а я не знай ни зим ни лет
ходи рисуй плакаты
42-47 I Слова с ума сошел погиб
Сверльнули мысль до боли
Ко мне раскинув луч шаги
II Что я наделал Я погиб
ко мне по доброй воле
само расставив луч шаги
52 Уже пролезло садом
53 В окошко
62 I Ты звал? ну что ж чаи гони
II Ты звал меня
72 Кричать ему
76-77 I Но страшная из солнца ясь
струилась
II Но странную светило ясь
струило
93 Но все ж идешь
96 I Гремели так до темноты
II Болтали так до темноты
101-102 И вскоре дружбу не тая
104 [А] И солнце басом
106 I Теперь [таких] нас двое
II теперь всего нас двое
110 I [что] у мира в мут<ном> хламе
II у мира в сером хламе
114-118 I Сметя долгов и чувств тюрьму
Среди Вселенной бала
Взметаем солнца кутерьму
Смеясь во что попало
II Громите тень и ночь тюрьму
Земля довольна (строка не окончена)
III [Стена теней]
Стена теней ночей тюрьма
Под солнц двустволкой пала
Лучей и света кутерьма
Палим во что попало!
119-125 I Иду горю что силы есть
Чтоб не отстать от друга
Какое счастье в душу влезть
Просолнить сердце лугом
II окончательная редакция строк
119-125. Строки 123-124:
I Как я во всю светаю мочь
II Вдруг я во всю светаю мочь
126-132 отсутствуют. К ним заготовка:
светить и никаких гвоздей
везде
Беловой автограф. Осень 1920 г.:
Заглавие - Необычайное приключение, случившееся с Владимиром Маяковским
на даче Пушкино. (Акулова гора. Дача Румянцева.)
16 А утром
29 довольно шляться пеклом
34 ходи рисуй плакаты
47 расставив луч-шаги
52 Уже пролезло
55 в щель валясь
62 Ты ждал меня?
65 Слеза в глазах у самого
67 а я ему
71 Черт дернул дерзости моей
75 боясь - не вышло б хуже
93 А все ж идешь
106 ведь нас, товарищ, двое!
117 Лучей и света кутерьма
Фонографическая запись авторского чтения. 1920 г. (декабрь):
Заглавие - Необычайное приключение, бывшее с Маяковским на даче Пушкино
по Ярославской железной дороге, Акулова гора, дача Румянцева.
16 А утром
18 все залить
26 что в гневе все поблекло
29 я крикнул солнцу в пекло
34 ходи, рисуй плакаты
47 расставив луч-шаги
52 уже пролезло садом
93 А все ж идешь
102 дружбу не тая
104 И солнце тоже
106 ведь нас, товарищ, двое
117 Лучей и света кутерьма
Машинопись-копия с неизвестнсго оригинала:
Заглавие - Необычайное, невероятное происшествие, бывшее с Владимиром
Владимировичем Маяковским летом 1920 г. в Пушкине, 28 верст от Москвы по
Ярославской железной дороге, дача Румянцева, Акулова гора.
106 Теперь нас, братец,
двое.
Разночтения других строк совпадают с разночтениями текста журн.
"Красная Нива" (см. ниже). Журн. "Красная нива", М. 1923, No 1, 7 января:
Заглавие - Солнце
Подзаголовок - (Из "Лирня")
16 А утром
18 все залить
26 Что в гневе все поблекло
47 расставив луч-шаги
52 Уже пролезло садом
53 В окошко
93 А все ж идешь
102 дружбу не тая
104 И солнце тоже
106 Ведь нас, товарищ, двое
117 Лучей и света кутерьма
"Маяковский для голоса":
Заглавие в оглавлении "Солнце".
Заглавие и подзаголовок в тексте:
Необычайнейшее приключение, бывшее со мной, с Владимиром Маяковским, на
даче Румянцева, Пушкино, Акулова гора, Ярославской ж. д.
В строках 16, 26, 47, 52, 102, 104, 106, 117 повторяются разночтения
текста журн. "Красная нива".
35 Я рявкнул солнцу
"Солнцем. Поэма. М. 1923:
Заглавие в тексте:
Необычайнейшее... приключение, бывшее со мной, с Владимиром
Владимировичем Маяковским, на даче - станция Пушкино, Акулова гора, дом
Румянцевой, 27 верст от Москвы, по Ярославской ж. д.
В строках: 16, 26, 47, 52, 102, 106, 117 повторяются разночтения
текста журн. "Красная нива".
35 Реву я солнцу
"Солнце в гостях у Маяковского", Нью-Йорк, 1925:
Заглавие в тексте:
Необычайное приключение, бывшее со мной, с Владимиром Маяковским, на
даче в Пушкино 27 верст от Москвы по Ярославской железной дороге Акулова
гора дача Румянцева.
В строках 16, 26, 47, 52, 102, 106, 117 повторяются разночтения
текста журн. "Красная нива". "Избранное из избранного":
Заглавие - Необычайнейшее приключение, бывшее со мной, с Владимиром
Маяковским, на даче Румянцева, Акулова гора, Пушкино, Ярославской жел. дор.
В строках: 16, 26, 47, 52, 102, 104, 106, 117 повторяются разночтения
текста журн. "Красная нива".
35 Я рявкнул солнцу
"Школьный Маяковский":
Заглавие повторяет текст сб. "Избранное из избранного" с
перестановкой слов: Пушкино, Акулова гора.
В строках 16, 26, 47, 52, 102, 104, 106, 117 повторяются разночтения
текста журн. "Красная нива".
Отношение к барышне
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 5:
Заглавие отсутствует.
1-8 I Тоннелем любви мутнели
глаза темнотою шли
Удерж<неразб.> еле еле
Не удержишься и еле еле
Наклонился я и лишь
II Этот вечер решал
не любовниками выйти ль нам
Никто - не видит нас -
И я наклонился действительно
И действительно я наклонясь
9-10 I Я сказал ей как добрый родитель
II Говорю ей как добрый родитель
11 I Души моей крут обрыв
II Любви моей крут обрыв
III Страсти моей крут обрыв
Гейнеобразное
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 5:
Заглавие отсутствует.
1-13 Молнию метнула глазами
Я видала с вами другая
Вы подлый и низкий самый
пошла и пошла, ругая
Остановитесь милая
Гремения прекратите ваши
Если молнией меня не убило
То гром <м>не наверно не страшен
Записана отдельно строка 9:
я малый ученый милая
Не использованные строки-заготовки:
немая
Не надо ни слова, я все понимаю
Горе
Черновой автограф (неполный) в записной книжке 1920 г., No 5:
Заглавие отсутствует.
1-2 отсутствуют.
4 Стынут пригорками кровель
5-6 отсутствуют. К ним заготовка:
ночи
одиночить
"Портсигар в траву ушел на треть..."
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 5:
Заглавие отсутствует.
Перед текстом стихотворения:
[Поляне
Сел
закурил]
6 I дивились обалделые
II обалдело дивились
8 I дивились блестевшему
II дивились сиявшему
11 I И было все что с морями и с горами
II не стоившие со своими морями и горами
III Интернационал
Черновой автограф в записной книжке 1920 г., No 5. Строки: 4, 1-17,
12-19, 39-49, 50-52, 53-60.
Заглавие отсутствует.
1-2 Мы идем
рабочих революций лавой
3 Над штыками
4 I стяг сияет ал
II флаг пожаров ал.
Отдельно записан вариант строки 4:
флаг нашей кровью обрызганный ал
8-11 отсутствуют
12-14 I Волге наших армий не видать истоков
II Волге наших армий нет истоков
I От истока армий не увидишь устья
II От истока не увидишь устья
16-17 Животом востока
19 Через полюс пустим
20-23 отсутствуют
После 19 Подымайся капиталом покоренный.
Раб Европы долго ль будешь нем
Щелкайте орехами короны
I Революциями плавьте цепь в огне
II Революциями цепи плавь в огне
24-32 Мы идем. Смиряется океан послушен
Земли двух Америк
в пламени восстаний
Из Москвы в Нью-Йорк
пройдемте как по суше
красный флаг
на крыши стоэтажных зданий
33-38 отсутствуют.
39-40 [Встаньте черные рабы колоний!]
44-46 кому владеть у мира в лоне
цвесть коммуне или звереть Антанте
47-49 Силы мерьте
мы и они
53-60 Мы придем к дверям земного рая
созданного по указу пролетариата}
Будет флаг <неразб.> мире
Серп огнем играет
I перекрещен с молотом радугой дуги
II с молотом скрещен радугой дуги
61-64 отсутствуют.
Вечерняя стенная газета "Роста", М. 1920, No 288, 26 июля:
Подзаголовок - Марш-гимн
1-2 Мы идем рабочих революций лавой
14 Волгам наших армий нету устья
22 Ширится третий
36-37 встанет третий
47-49 Силы мерьте!
Мы и она!
53-60 Мы идем миры разделать раем
В этот рай земной свободы и труда
Дверь Россия приоткрыла краем.
Пролетарии всех стран - туда!
63-64 Да здравствует Третий
Интернационал!
"13 лет работы", т. 1:
32 на крышах ньюйоркских зданий
"Маяковский для голоса":
14 Волнам красных армий нету устья
30 океанами пройдем, что сушей
32 на крышах нью-йоркских зданий
33-38 В новом свете
и старом ал
встанет третий
Интернационал.
53-64 Мы идем
миры разделать раем.
Свалят нас -
за нами
миллион других.
Будет герб вселенной -
серп,
огнем играя,
перекрещен с молотом радугой дуги.
Выше лейте
песни вал,
Да здравствует,
третий
Интернационал.
Стихи о революции, 1-е изд.:
32 на крышах ньюйоркских зданий
Всем Титам и Власам РСФСР
Черновой автограф:
2 I поется песня басом
II Пусть льется песня басом
34 Мы Тит здесь мрем не жравши
35 I Вернем гвоздем мы <неоконченная строка>
II А долг вернем гвоздями мы
40 I Я без гвоздей доеду
II И без гвоздей доеду!
45 Пустяк ее б приколотить
47 И встал в лесу в ночевку Тит
59 Коль хлеб не получу у вас
69 I Сей песни ясен (неоконченная строка)
II Ясней сей песни нет, ей-ей,
Сказка о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая
участь постигла его самого и семью шкурника
Беловой автограф первой редакции (изд. 1921 г.):
Заглавие: Рассказ о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая
участь постигла его самого и семью шкурника.
63 Да как в стаде
70 в одном полку
84-85 против барско-буржуйного ига.
86-87 У рябого же слово одно
97-99 Подымет за пулей пуля вой,
102-103 Дома печь и щи
111 чуть не тысячу верст
115-127 отсутствуют.
131-139 пообедал
залег за печкой
задремал,
заснул,
захрапел, как Ной -
никакой не достанешь Ве-Че-Кой.
148-149 золотозадый рой
152-164 отсутствуют.
166 с радости
168-169 Где и сколько не занято мест ими
175-187 отсутствуют.
197-198 уважать заставляет угодника
202 смотрят
212-216 снится дурню сон,
что в раю живет,
что галушки лопает тыщами.
227-228 мать твою растак и разэтак.
239 по глупой роже.
240-241 Отдавай и себя
263-269 Вы видали, показаны дурни как?
Чтобы это же не стряслось и у вас,
да не будет меж вами шкурника!
На обороте последней страницы автографа дополнительные строки ко второй
редакции (изд. 1923 г.): 1-10, 47-57, 282-292.
56-57 и запомни этот случай
282-284 чтоб помещики вновь не скрутили вас
Первое издание 1921 г. повторяет за исключением строки III все
разночтения белового автографа.
"Красный журнал для всех", П. 1923, NoNo 7-8 (июнь-июль). Строки 1-47 и
270-292, напечатанные в виде отдельного стихотворения под названием "Наказ":
11-15 Чтоб не смел
никогда
никакой Керзон
брать на пушку,
горланя ноты -
282-286 чтоб буржуи
вновь
не взнуздали нас,
крестьянин,
рабочий,
всякий
Рассказ про то, как кума о Врангеле толковала без всякого ума
Черновой автограф 1920 г.:
Строки: 118-124, 111-117, 130-135, 74-78, 83-96, 125-129, 39-50, 57-73,
35-38, 101-110.
36 I говорит он бабе
II на, - сказал он бабе
38 К Врангелю пошла бы
39-41 В Тверь махнула шага в три
кумушка на это
43-44 [власть] во Твери советы
45 мчалась баба суток пять
46 I треплет юбки в ветре
II рвала юбки в ветре
47-48 чтоб баронов увидать
57-58 В ресторане семгу жрет
60 Раззевает баба рот
63 в желанье то
64-65 [мчит] зрит и на подносе
66-67 ей приятный метрдотель
69 блюд десятки в грош цене
70 I помрачился разум
II съехал сдуру разум
71-72 Просит баба дайте мне
74 Аж клубят лакеи пыль
83 Вся столпилась публика
84 I загремели счеты
II стали щелкать счеты
85 I Счет в две тыщи рубликов
II сто четыре рублика
86 писано на счете
92-94 Завопил хозяин - нет
это баба что же?
101 заорал хозяин ярый
105 есть захочет тоже
107 заорали в злости
108 стал [и] хозяин бабу бить
114 баба взвыла
120 так полезла
125 много всяких благ в Крыму
129 [вспять] в часть препровожу я
133 I перед самой дверью
II да пред самой дверью
135 в Эрэсэфэсерию
Во всех изданиях за исключением "Стихи о революции", 2-е изд.,
Сочинения, т. IV,- строка 135: в Эрэсэфэсерию.
Сказка для шахтера-друга про шахтерки, чуни и каменный уголь
Газ. "Горняк", М. 1921, No 3, 10 апреля:
7 Крался тихим вором
14 Ваша жизнь- не жизнь, а гроб...
17-18 Шептуна
в охапку сгреб,
45 Чем и хлеб и соль привезть
67 взвил крепильщик клетки
О дряни
Журн. "Бов", М. 1921, No 1 (апрель):
Заглавие отсутствует.
1 Слава героям
9 Подернулась тиной домашняя мешанина.
15 Я не против мещанского сословия
20 С самого дня Коммуны рождения
22-25 Наскоро физиономии переменив,
Засели во все советские учреждения,
И натерев от трехлетних заседаний зады
Крепкие, как мраморные умывальники,
28 Свив уютные кабинетики и спаленки
После 28 Что, мол, Коммуна?!
Когда еще, мол...
А пока
Один за другим завел
Академический,
Пролеткультский,
2 красноармейских
и 4 тыловых пайка.
39-41 Эх, и заведу себе я тихоокеанские галифища,
46 И мне б с эмблемами платье
51 на вечере в Реввоенсовете?
55-56 А из-под потолка верещала
58 Маркс со стенки смотрел и смотрел,
61-62 И как
Заорет:
Опутали революцию мещанства нити
"Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд., ".13 лет работы", т. I, "Стихи
о революции", 1-е и 2-е изд., Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается", "Школьный Маяковский":
46 И мне б с эмблемами платья
55 А из-под потолка
"Избранный Маяковский":
55 А из-под потолка
Неразбериха
Газ. "Агитроста", М. 1921, No 19, 16 августа:
Заглавие - Наш быт (No 1)
12 что воду набрала в рот
14 Против Никольской - Наркомвнудел
19 чекист из подъезда на площадь вышел.
34 Мальчишки
43-44 Дивится Пантелеймон: вспомнил о боге
52 И снова торговля
"Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд., "13 лет работы", т. I,
Маяковский улыбается, Маяковский смеется. Маяковский издевается":
12 что воду набрала в рот
"Избранный Маяковский":
12 что воду набрала в рот
28-29 совсем не тот
и не из того отдела
Два не совсем обычных случая
Газ. "На помощь" (изд. "Известия ВЦИК" в пользу голодающих Поволжья), М.
1921, 29 августа:
20-23 хвостом виляя
на перекрестках,
собаки дрессированные
просили милостыню, служа и лая
133 когда б не нашлось в селедке ни косточки
"13 лет работы", т. I:
133 Когда б не нашлось в селедке ни косточки
161 из ней вертеться и нам и свободе
Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе
"13 лет работы", т. I, "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается":
21 Так привыкли к этим числам
Приказ No 2 армии искусств
Журн. "Вещь". Берлин, 1922, No 1-2 (март-апрель):
Заглавие отсутствует.
6 ариями Ромео и Джульетт
29 пляшущие
и в дуду дующие
74-77 Сегодня
дайте новое искусство -
искусство выволочь республику из грязи
"Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд., "13 лет работы", т. I:
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается",
"Избранный Маяковский":
Заглавие - "Приказ No 2 армиям искусств"
"Маяковский для голоса":
Приказ No 2 по армиям искусств
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. МАЯКОВСКОГО, ВОШЕДШИХ ВО ВТОРОЙ ТОМ
Мистерия-буфф. Героическое, эпическое и сатирическое изображение нашей
эпохи, сделанное Владимиром Маяковским, 3 действия, 5 картин, "ИМО", П.
1918, 79 стр.
Герои и жертвы революции. Октябрь 1917-1918. Рисунки: Богуславской,
Козлинского, Маклецова, Пуки. Текст Владимира Маякорхкого, издание Отдела
изобразительных искусств Комиссариата Народного Просвещения, П. 1918, 19 л.
Мистерия-буфф. Героическое, эпическое и сатирическое изображение нашей
эпохи, сделанное Владимиром Маяковским, 2-е издание, изд. "ИМО", П. 1919, 71
стр. (вышло в апреле).
Все сочиненное Владимиром Маяковским 19 09-1919, изд. "ИМО", П. 1919,
280 стр. (вышло в мае).
Советская азбука, издание и литографская печать автора, М. 1919, 30
стр. (вышла в сентябре).
150 000 00 0, Гиз, М. 1921, 70 стр. (вышла в мае).
Мистерия-буфф. (Вторая редакция.) Приложение к журналу "Вестник
театра", No 91-92, изд. Главполитпросвета, М. 1921, 32 стр. (июнь).
Рассказ о дезертире. Рисунки Маяковского, Гиз, М. 1921, 16 стр.
Маяковский издевается. Первая книжица сатиры, изд. "Вхутемас", М. 1922,
МАФ, Серия поэтов No 3, 48 стр. (вышла в мае).
Маяковский издевается. Первая книжица сатиры, 2-е издание, изд.
"Вхутемас", М. 1922, МАФ. Серия поэтов No 3, 48 стр. (вышла в июле).
13 лет работы. Первый том, изд. "Вхутемас", М. 1922, МАФ, 304 стр.
(вышел в феврале 1923 г.).
13 лет работы. Второй том. Часть первая, изд. "Вхутемас", М. 1922, МАФ,
464 стр. (вышел в октябре).
Маяковский для голоса, Госиздат РСФСР, Берлин, 1923, 61 стр. (вышел в
январе).
Избранный Маяковский, изд. акц. общ. "Накануне", Берлин - Москва, 1923,
256 стр. (вышел в феврале).
Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается, изд.
"Круг", М.-П. 1923, 190 стр. (вышел в апреле).
Стихи о революции, изд. "Красная новь", М. 1923, 98 стр. (вышел в
апреле).
Стихи о революции. 2-е, доп. издание, изд."Красная новь", М. 1923, 124
стр. (вышел в августе).
Солнце. Поэма. [Стихотворение "Необычайное приключение, бывшее с
Владимиром Маяковским летом на даче"], изд. "Круг", М.-П. 1923, 23 стр.
Обложка и рисунки Ларионова.
255 страниц. Книга I, Гиз, М.-П. 1923 (вышла в июле).
Сказка о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая участь
постигла его самого и семью шкурника, изд. "Красная новь", М. 1923, 13 стр.
Рисунки Маяковского.
Два стихотворения (учебная работа графического факультета Вхутемаса),
М. 1924, 20 стр.
Песни крестьянам, изд. "Долой неграмотность", М. 1925, 167 стр.
Песни рабочим, изд. "Долой неграмотность", М. 1925, 98 стр.
Американцам для памяти, изд. "Нью-Уордл пресс", Нью-Йорк, 1925, 52 стр.
Солнце в гостях у Маяковского, изд. "Нью-Уордл пресс", Нью-Йорк, 1925,
32 стр. [Стихотворение "Необычайное приключение, бывшее с Владимиром
Маяковским летом на даче".]
Избранное из избранного, изд. "Огонек", М. 1926, 54 стр.
Сочинения, т. II, Гиз, М.-Л. 1928, 364 стр.
Сочинения, т. III, Гиз, М.-Л. 1929, 448 стр. (вышел в январе).
Сочинения, т. IV, Гиз, М.-Л. 1929, 382 стр.
Школьный Маяковский, Гиз, М.-Л., 104 стр. 1929 (вышел в сентябре).
Грозный смех, Гихл, М. 1932, 180 стр. (подготовлен автором).
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
БММ - Библиотека-Музей В. В. Маяковского.
ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР.
ИМЛИ - Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук
СССР.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Наш марш (стр. 7). Беловой автограф от начала 1918 г. Передан артистке
О. В. Гзовской в качестве текста для выступления. Подписан: "В. Маяк."
(БММ).
"Газета футуристов", М. 1918, ? 1, 15 марта; сб. "Ржаное слово"; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; "Маяковский для голоса"; "Избранный
Маяковский"; "Американцам для памяти"; Сочинения, т. II.
Стихотворение написано в ноябре 1917 г. в Петрограде.
Тучкины штучки (стр. 8). "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1;
Сочинения, т. II.
Написано, вероятно, в 1917-1918 гг. Должно было войти в книжку стихов
"Для детков", предложенную Маяковским вместе с другим сборником стихов -
"Издевательства" - к изданию Отделу изобразительных искусств Наркомпроса в
декабре 1918 г. Издание не было осуществлено.
Весна (стр. 9). Автограф в письме к Л. Ю. Брик из Москвы от первой
половины марта 1918 г. (Архив Л. Ю. Брик.)
Написано тогда же. В письме к Л. Ю. Брик Маяковский сообщал: "Сейчас
издаем "Газету футуристов". Спасибо за книжечку... Сразу в книжечку твою
написал два стихотворения]. Большое пришлю в газете (которое тебе нравилось)
- "Наш марш", а вот маленькое "Весна" (следует текст) - это, конечно, только
разбег".
Впервые опубликовано в статье Л. Брик "Из воспоминаний о стихах
Маяковского", журн. "Знамя", 1941 г., No 4. Вошло в Полн. собр. соч., т. 12,
Гихл, М. 1949. Печатается по автографу.
Хорошее отношение к лошадям (стр. 10). Газ. "Новая жизнь", 1918, No 8, 9
июня (под названием "Отношение к лошадям"); "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. 1; "Маяковский для голоса"; "Избранный Маяковский"; Сочинения,
т. II.
О замысле этого стихотворения Маяковский упоминает в письме к Л. Ю.
Брик из Москвы от апреля - мая 1918 г.: "Стихов не пишу, хотя и хочется
очень написать что-нибудь прочувственное про лошадь".
Строка 14. Кузнецкий - Кузнецкий мост - одна из центральных улиц
Москвы.
Ода революции (стр. 12). Жури. "Пламя", П. 1918., No 27, 7 ноября; "Все
сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.;
"Избранный Маяковский"; "Американцам для памяти"; Сочинения, т. II.
Строки 25-27. Блаженный стропила соборовы тщетно возносит, пощаду моля.
- Собор Василия Блаженного в Москве на Красной площади. В октябре 1917 г. в
дни разгрома контрреволюции был поврежден снарядами.
Строки 30-34: "Слава". Хрипит в предсмертном рейсе. - "Слава" - военный
корабль Балтийского флота. Погиб 5(18) октября 1917 г. в Моонзундском
проливе во время боев с немцами, предпринявшими наступление на Петроград.
Экипаж "Славы", подожженной немецкими снарядами, геройски сражался, пока не
затонул корабль.
Строки 41-43. Прикладами гонишь седых адмиралов вниз головой с места в
Гельсингфорсе - вероятно, имеется в виду восстание, поднятое матросами
накануне Октября 1917 г. в Гельсингфорсе (Хельсинки) против
контрреволюционного командования.
Приказ по армии искусства (стр. 14). Еженедельная газета "Искусство
коммуны", П. 1918, No1,7 декабря; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
"Избранный Маяковский"; "Избранное из избранного"; Сочинения, т. II.
Стихотворение помещено на первой странице газеты в виде передовой. В
последующих номерах той же газеты напечатаны были также в виде передовой
стихотворения Маяковского: "Радоваться рано", "Поэт рабочий", "Левый марш",
"С товарищеским приветом, Маяковский". Газета издавалась Отделом
изобразительных искусств Народного Комиссариата Просвещения (ИЗО) в течение
декабря 1918 - апреля 1919 гг. Страницы ее были использованы футуристами для
пропаганды своих взглядов на искусство.
Радоваться рано (стр. 16). Газ. "Искусство коммуны", П. 1918, No 2, 15
декабря; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. II.
Вокруг этого стихотворения развернулась полемика на страницах No 4
газеты "Искусство коммуны". Нарком просвещения А. В. Луначарский выступил со
статьей "Ложка противоядия", в которой указывал на проявленные в
стихотворении "Радоваться рано" "разрушительные наклонности по отношению к
искусству прошлого". Маяковский ответил на статью Луначарского
стихотворением "Той стороне", напечатанным в том же номере газеты.
Статье предпослана заметка "От редакции", очевидно согласованная с
Маяковским. Считая, что критика стихотворения "Радоваться рано" основана на
ложном, буквальном толковании его поэтических образов, редакция писала: "Ни
один современный критик не решился бы утверждать, что Пушкин в своем стихе
"Глаголом жги сердца людей" призывает поэта какими-либо горючими материалами
жечь сердца своих близких".
Строки 16-18. А царь Александр на площади Восстаний стоит? - памятник
Александру III, стоявший в Петрограде на Знаменской площади (ныне площадь
Восстания).
Строка 30. Зимний - дворец в Ленинграде, построенный в XVIII в.
архитектором Растрелли.
Поэт рабочий (стр. 18). Газ. "Искусство коммуны", П. 1918, No 3, 22
декабря; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; "Избранный Маяковский";
Сочинения, т. II.
Той стороне (стр. 20). Газ. "Искусство коммуны" П. 1918, No 4, 29
декабря; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. 1; Сочинения, т. II. См.
примечание к стих. "Радоваться рано".
Левый марш (Матросам) (стр. 23). Газ. "Искусство коммуны", П. 1919, No
6, 12 января; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I; Стихи о революции",
1-е и 2-е изд.; "Маяковский для голоса"; "Избранный Маяковский"; "Избранное
из избранного"; Сочинения, т. II; "Школьный Маяковский".
Написано в декабре 1918 г. 17 декабря 1918 г. в Петрограде Маяковский
впервые прочитал "Левый марш" в Матросском театре бывшего Гвардейского
экипажа. Стихотворение было написано специально для этого выступления, чем и
объясняется его подзаголовок-посвящение "Матросам". Об истории создания
стихотворения Маяковский вспоминал: "Мне позвонили из бывшего Гвардейского
экипажа и потребовали, чтобы я приехал читать стихи, и вот я на извозчике
написал "Левый марш". Конечно, я раньше заготовил отдельные строфы, а тут
только объединил адресованные к матросам" ("Выступление в Доме комсомола
Красной Пресни на вечере, посвященном двадцатилетию деятельности, 25 марта
1930 г.".)
Потрясающие факты (стр. 25). Газ. "Искусство коммуны", П. 1919, No 7, 19
января; "Всесочиненное";"13 лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е и
2-е изд.; "Избранный Маяковский"; Сочинения, т. II.
Написано в связи с восстанием берлинских рабочих в начале января 1919
г.
Строка I. Анналы - летопись; хроника.
Строки 13-17. ...триэтажный призрак со стороны российской. Поднялся.
Шагает по Европе - образ, положенный в основу стихотворения - поэтический
перифраз первой строки "Коммунистического манифеста" К.Маркса и Ф.Энгельса:
"Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма".
Триэтажный призрак - трехэтажное здание Смольного.
Строка 21. Аллея Побед - аллея в Берлине, украшенная памятниками
германских императоров, полководцев, виднейших деятелей германского
империализма.
Строки 34-35. Росла легенда про Летучего голландца. - Легендарный образ
морского капитана, обреченного вечно носиться на своем корабле по бурному
морю; встреча с кораблем Летучего голландца предвещала бурю, гибель.
Строки 40-41. ...туда, где гудит союзное ржанье - имеется в виду
происходившее в Париже совещание союзных держав - Франции, Англии, США - в
связи с военным поражением Германии и подписанием кабального для нее
Версальского договора.
С товарищеским приветом, Маяковский (стр. 28). Газ. "Искусство
коммуны", П. 1919, No 10, 9 февраля; "Все сочиненное"; "13 лет работы", т. I;
Сочинения, т. II.
Написано в связи с отмечавшейся газетой годовщиной Отдела
изобразительных искусств Наркомпроса.
Мы идем (стр. 30). Черновой автограф! в записной книжке 1919 г., No 2
(БММ). Двухнедельная газета "Искусство" (Вестник Отдела изобразительных
искусств Наркомпроса), М. 1919, No 5, 1 апреля; "Все сочиненное"; "13 лет
работы", т. I; Сочинения, т. II.
Строка 27-30. Это революция и на Страстном монастыре начертила: "Не
трудящийся не ест". - Страстной монастырь в Москве находился на Страстной,
ныне Пушкинской площади. В 1918-1919гг. стены монастыря были расписаны
революционными лозунгами.
Владимир Ильич! (стр. 32). Черновой автограф в записной книжке 1920 г.,
No 4 (БММ); "Красная газета" (утренний выпуск), П. 1922, No 252, 5 ноября; "13
лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е изд.; Сочинения, т. П.
Написано в апреле 1920 г. к пятидесятилетию со дня рождения В. И.
Ленина.
С чтением этого стихотворения Маяковский выступил 28 апреля 1920 г. на
"Ленинском вечере" в московском Доме печати. Публикуя стихотворение в 1922
г. к годовщине Октябрьской революции, Маяковский внес изменения в строку 61,
непосредственно связанную с датой, в ознаменование которой было написано
стихотворение "И это - не стихов вееру обмахивать юбиляра уют", заменив
слово "юбиляра" словом "высокий".
Строки 61 и 71 в настоящем издании печатаются в редакции 1920г. Строка
61: "обмахивать юбиляра уют" вместо "обмахивать высокий уют";
Строка 71: "безмерного свода РКП" вместо "безмерного свода ВКП".
Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче
(стр. 35). Черновой автограф в записной книжке 1920 г, No 5 (БММ); беловой
автограф (осень 1920 г.), подарен Г. К. Флаксерман с подписью "Маяковский
Владимир". Часть текста, начиная от строки 60 и до конца записана Л. Ю. Брик
под диктовку Маяковского (БММ). Фонографическая запись авторского чтения,
1920 г. (БММ). Машинопись-копия с неизвестного оригинала, без правок, с
дарственной надписью А. В. Февральскому от 9 марта 1921 г. (хранится у него
же). "Лирень", М. 1920 (сборник стихов и прозы, вышедший при участии
Маяковского; фактически вышел в 1921 г.); "13 лет работы", т. I; журн.
"Красная нива", М. 1923, No 1, 7 января; "Солнце"; "Маяковский для голоса";
"Солнце в гостях у Маяковского"; "Избранное из избранного"; Сочинения, т.
II, "Школьный Маяковский".
Написано летом (в июне - июле) 1920 г.
Строка 108 в настоящем издании печатается "взорим" вместо "взорлим"
(опечатка, вкравшаяся в основной текст и перешедшая в сб. "Школьный
Маяковский" и во все посмертные издания Маяковского).
Строка 34. ...сиди, рисуй плакаты! - начиная с осени 1919 г.,
Маяковский вел большую работу в Роста (Российское телеграфное агентство) над
текстами и рисунками для агитплакатов("Окон"|Роста.)
Отношение к барышне (стр. 39). Черновой автограф в записной книжке 1920
г., No 5 (БММ). Сб. "Лирень"; "13 лет работы", т. 1; Сочинения, т. II.
Написано летом 1920 г.
Гейнеобразное (стр. 40). Черновой автограф в записной книжке 1920, No5
(БММ). Сб. "Лирень"; "13 лет работы", т. I; Сочинения, т. II.
Написано летом 1920 г.
Горе (стр. 41). Черновой автограф (неполный) в записной книжке 1920 г.,
No5 (БММ). Сб. "Навстречу" (издание Всероссийского комитета помощи инвалидам
войны, больным и раненым красноармейцам), М. 1923, 9-16 апреля.
Написано в 1920 г.
Печатается по тексту сб. "Навстречу".
"Портсигар в траву ушел на треть..." (стр. 42). Черновой автограф в
записной книжке 1920 г., No 5 (БММ).
Написано летом 1920 г.
Впервые опубликовано под условным названием "Портсигар" в Полн. собр.
соч., т. 2, Гихл, М. 1939.
Печатается по автографу.
III Интернационал (стр. 43). Черновой автограф в записной книжке 1920
г., No 5 (БММ). "Вечерняя стенная газета Роста", М. 1920, No 288, 26 июля (с
подзаголовком "Марш -гимн"); "13 лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е
и 2-е изд.; "Маяковский для голоса"; Сочинения, т. II.
Строки 31-32 печатаются в настоящем издании по тексту "Стихи о
революции", 2-е изд.:
Красный флаг
на крыши ньюйоркских зданий
вместо:
Красный флаг
на крышах ньюйоркских зданий.
Написано ко дню демонстраций в честь делегатов II конгресса
Коммунистического Интернационала, состоявшегося в Москве 27 июля 1920 г.
Всем Титам и Власам РСФСР (стр. 46). Черновой автограф (ЦГАЛИ). Журн.
"Вестник театра" (издания Театрального отдела Наркомпроса), М. 1920, No 71,
22 октября (под заглавием "Всем Титам и Власам"); сб. "Театральная
продагитация", вып. I, Гиз, М. 1920 (под заглавием "Всем Титам и Власам
РСФСР").
Печатается по тексту сб. "Театральная продагитация".
Написано в августе 1920 г. в связи с неурожаем на значительной части
территории РСФСР.
26 августа 1920 г. Маяковский прочел стихотворение на заседании
Политпросветсектора Наркомпроса и предложил использовать его для
инсценировки в передвижном агиттеатре.
Стихотворение напечатано в "Вестнике театра" вместе с инструктивными
материалами к проведению продовольственной агиткампании, под общей
шапкой-заголовком: "Без пилы, топора и гвоздей избы не построишь, а рабочий
без хлеба их не сделает".
В обоих изданиях после первого четверостишия следуют повторяющиеся в
виде припева две его последние строки. В примечаниях от редакции даны
режиссерские указания к театральному исполнению стихотворения.
В Государственной Библиотеке-Музее В. В. Маяковского имеется фотокопия
неопубликованного отзыва Н. К. Крупской о двух пьесах для крестьян других
авторов, написанных, судя по их названию, тоже в связи с продовольственной
агиткампанией 1920-1921 гг. Отрицательный отзыв на эти пьесы Н. К. Крупская
заканчивает словами:
"Надо учиться у Маяковского: его пьески коротки, чрезвычайно образны,
полны движения и содержания..." Это высказывание имело, повидимому,
непосредственное отношение к стихотворению "Всем Титам и Власам РСФСР", в
практике театральной агитработы называвшемуся пьесой. См. примечание к стих.
"Смыкай ряды!" т. 5 настоящего издания.
Сказка о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая участь
постигла его самого и семью шкурника (стр. 49).
Беловой автограф первой редакции стихотворения 1921 г. (БММ). Отдельное
издание 1921 г. под названием "Рассказ о дезертире, устроившемся
недурненько, и о том, какая участь постигла его самого и семью шкурника".
Беловой автограф дополнительных строк ко второй редакции (БММ).
Отдельное издание стихотворения 1923 г. под названием "Сказка о
дезертире..." (вторая редакция).
Текст этого издания вошел в сб. "Песни крестьянам"; Сочинения, т. IV.
Для издания 1923 г. Маяковский написал 5 вступительных строф (со слов "Хоть
пока победила крестьянская рать..." до "вникни в этот сказочный случай") и 2
заключительных строфы ("Нынче сына даем не царям на зарез...").Эти новые
строфы (за исключением строфы четвертой) были напечатаны в виде
самостоятельного стихотворения под названием "Наказ" в "Красном журнале для
всех", П. 1923, No7.
Стихотворение написано до ноября 1920 года (до разгрома Врангеля), но
появилось в свет уже после окончания гражданской войны.
Рисунки к тексту сделаны Маяковским.
Строки 11-15. Чтоб вовеки не смел никакой Керзон брать на-пушку,
горланить ноты... - здесь имеется в виду нота английского министра
иностранных дел Керзона, предъявленная в мае 1923 г. Советскому
правительству.
Рассказ про то, как кума о Врангеле толковала без всякого ума (стр.
63). Черновой автограф (отрывки) записан на обложке журн. "Художественное
слово" (временник литературного отдела Наркомпроса), кн. I (октябрь), М.
1920 (БММ); "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд; "13 лет работы", т.1;
"Маяковский для голоса"; "Избранный Маяковский"; "Маяковский улыбается,
Маяковский смеется, Маяковский издевается"; "Стихи о революции", 1-е и 2-е
изд; "Два стихотворения"; "Школьный Маяковский"; Сочинения, т. IV.
Написано не позднее октября - первых чисел ноября 1920 г.
Стихотворение, вероятно, предназначалось для отдельного издания с
рисунками или для большого плаката с серией рисунков, по типу, близкому
"Окнам" Роста, над которыми работал в то время Маяковский, но оно
своевременно издано не было. В середине ноября 1920 г. Крым был очищен от
Врангеля, и стихотворение потеряло свою злободневную остроту. Отсюда
подзаголовок, появившийся при его опубликовании в 1922 г. - "Старая, но
полезная история".
Сказка для шахтера-друга про шахтерки, чуни и каменный уголь (стр. 68).
Газ. "Горняк" (орган ЦК Союза горнорабочих), М. 1921, No 3, 10 апреля,
рисунки худ. М. Черемных; журн. "Бов", М. 1921, No 1 (апрель), с рисунками
Маяковского. ("Бов" - "Боевой отряд весельчаков" - первый советский
сатирический журнал, вышел одним номером при ближайшем участии Маяковского);
сб. "Песни рабочим"; Сочинения, т. IV.
Написано, вероятно, в феврале 1921 г. в связи со Вторым Всероссийским
съездом горнорабочих, происходившим в Москве 26 января - 2 февраля 1921 г.
Последняя страничка гражданской войны (стр. 71). Журн. "Бов", 1921, No 1
(апрель); "Грозный смех".
Написано, вероятно, в конце ноября - декабря 1920 г., не позднее января
- февраля 1921 г.
"Последняя страничка гражданской войны" опубликована в журнале
одновременно с сатирическим стихотворением "О дряни", первые строки
которого: "Слава, слава, слава героям!!! Впрочем, им довольно воздали дани.
Теперь поговорим о дряни" - перекликаются с заключительными строками
стихотворения "Последняя страничка гражданской войны".
Печатается по тексту сб. "Грозный смех".
О дряни (стр. 73). Журн. "Бов", М.1921, No 1 (апрель); "Маяковский
издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е
и 2-е изд.; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; "Избранный Маяковский"; Сочинения, т. II; "Школьный
Маяковский".
Написано в конце 1920 - не позднее начала 1921 г.
При перепечатке стихотворения в 1922 г. в сб. "Маяковский издевается" в
текст внесены два изменения:
1) "намозолив от пятилетнего сиденья зады" вместо "натерев от
трехлетних заседаний зады" и
2) опущены противоречащие этой замене строки о пайках, выдававшихся в
годы гражданской войны ("2 красноармейских, 4 тыловых").
См. примечания к стих. "Последняя страничка гражданской войны".
Неразбериха (стр. 76). Газ. "Агит.-Роста", М. 1921, No 9, 16 августа
(под заглавием "Наш быт" No 1); "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13
лет работы", т. I; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; "Избранный
Маяковский"; Сочинения, т. II.
"Наш быт" - очевидно, название цикла сатирических стихов, задуманного в
это время Маяковским. Под этим общим названием было напечатано 5 марта 1922
г. в газ. "Известия ВЦИК" и стихотворение "Прозаседавшиеся".
Строка 1. Лубянская площадь - ныне площадь Дзержинского в Москве.
Строка 8. Никольские верста - в Китайгородской стене (ныне снесенной),
соединявшие Лубянскую площадь с Никольской (ныне улицей 25 Октября).
Строка 27. Ильинка - ныне улица Куйбышева в Москве.
Два не совсем обычных случая (стр. 78). Однодневная газета "На помощь!"
(изд. "Известия ВЦИК" в пользу голодающих Поволжья), М. 1921, 29 августа;
"13 лет работы", т. 1; Сочинения, т. II.
Строки 159-161 в настоящем издании печатаются по тексту газ. "На
помощь!":
Хлеб!-
вот это земная ось:
на ней вертеться и нам и свободе
вместо:
Хлеб!-
вот это земная ось:
и с ней вертеться нам и свободе.
Строка 42. Морская - ныне улица Герцена в Ленинграде.
Строки 162-163. Трубная, Смоленский-Трубная и Смоленская площади в
Москве, где были рынки.
Стихотворение о Мясницкой, о бабе, и о всероссийском масштабе (стр.
83.). "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд; "13 лет работы", т. I; "Стихи
о революции", 1-е и 2-е изд.; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается"; "Избранный Маяковский"; Сочинения, Т. II.
Написано, вероятно, осенью 1921 г. в Москве.
Строка 29. "Чистка!" - во всероссийском масштабе - имеется в виду
чистка партии, проводившаяся летом - осенью 1921 г. (по постановлению ЦК
РКП(б) от 25 июня 1921 г.).
Строка 37. Мясницкая - ныне улица Кирова в Москве.
Строка 42. ...на Ярославский - Ярославский (ныне Северный) вокзал в
Москве.
Строки 67-68. Правдив и свободен мой вещий язык и с волей советскою
дружен - перифраза строк из "Песни о вещем Олеге" Пушкина: "Правдив и
свободен их вещий язык и с волей небесною дружен".
Приказ No 2 армии искусств (стр. 86.). Журн. "Вещь" (Международное
обозрение современного искусства), изд. под редакцией И. Эренбурга, Берлин,
1922, No 1-2, март - апрель (напечатано без заглавия); "Маяковский
издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. I; "Маяковский для голоса";
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается";
"Избранный Маяковский"; Сочинения, т. II.
Написано, вероятно, в конце 1921 г.
Строка 8. Пентры - от франц. peintre - художник.
Стихотворения (1922 - февраль 1923)
СОДЕРЖАНИЕ
Прозаседавшиеся
Спросили раз меня: "Вы любите ли НЭП?" - "Люблю,- ответил я,- когда он не нелеп"
Сволочи
Бюрократиада
Выждем
Моя речь на Генуэзской конференции
Мой май
Как работает республика демократическая?
Баллада о доблестном Эмиле
Нате! Басня о "Крокодиле" и о подписной плате
Стих резкий о рулетке и железке
После изъятий.
Германия
На цепь!
Товарищи! разрешите мне поделиться впечатлениями о Париже и о Монё
Пернатые
О поэтах
О "фиасках", "апогеях" и других неведомых вещах
На земле мир. Во человецех благоволение
Барабанная песня
Срочно. Телеграмма мусье Пуанкаре и Мильерану
Париж. (Разговорчики с Эйфелевой башней)
Давиду Штеренбергу - Владимир Маяковский
ПРОЗАСЕДАВШИЕСЯ
Чуть ночь превратится в рассвет,
нижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождем дела бумажные,
чуть войдешь в здание:
10 отобрав с полсотни -
самые важные! -
служащие расходятся на заседания.
Заявишься:
"Не могут ли аудиенцию дать?
Хожу со времени _о_на". -
"Товарищ Иван Ваныч ушли заседать -
объединение Тео и Гукона".
Исколесишь сто лестниц.
Свет не мил.
20 Опять:
"Через час велели придти вам.
Заседают:
покупка склянки чернил
Губкооперативом".
Через час:
ни секретаря,
ни секретарши нет -
голо!
Все до 22-х лет
30 на заседании комсомола.
Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
"Пришел товарищ Иван Ваныч?" -
"На заседании
А-бе-ве-ге-де- е-же-зе-кома".
Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрытая.
40 И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
"Зарезали!
Убили!"
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
50 "Оне на двух заседаниях сразу.
В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там".
С волнения не уснешь.
Утро раннее,
60 Мечтой встречаю рассвет ранний:
"О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!"
[1922]
СПРОСИЛИ РАЗ МЕНЯ: "ВЫ ЛЮБИТЕ ЛИ
НЭП?"-
"ЛЮБЛЮ. - ОТВЕТИЛ Я, - КОГДА ОН
НЕ НЕЛЕП"
Многие товарищи повесили нос.
- Бросьте, товарищи!
Очень не умно-с.
На арену!
С купцами сражаться иди!
Надо счётами бить учиться.
Пусть "всерьез и надолго",
но там,
впереди,
10 может новый Октябрь случиться.
С Адама буржую пролетарий не мил.
Но раньше побаивался -
как бы не сбросили;
хамил, конечно,
но в меру хамил -
а то
революций не оберешься после.
Да и то
в Октябре
20 пролетарская голь
из-под ихнего пуза-груза -
продралась
и загн_а_ла осиновый кол
в кругосветное ихнее пузо.
И вот,
Вечекой,
Эмчекою вынянчена,
вчера пресмыкавшаяся тварь еще -
трехэтажным "нэпом" улюлюкает нынче нам:
30 "Погодите, голубчики!
Попались, товарищи!"
Против их
инженерски-бухгалтерских числ
не попрешь, с винтовкою выйдя.
Продувным арифметикам ихним учись -
стиснув зубы
и ненавидя.
Великолепен был буржуазный Лоренцо.
Разве что
40 с шампанского очень огорчится -
возьмет
и выкинет коленце:
нос
- и только! -
вымажет горчицей.
Да и то
в Октябре
пролетарская голь,
до хруста зажав в кулаке их, -
50 объявила:
"Не буду в лакеях!"
Сегодня,
изголодавшиеся сами,
им открывая двери "Гротеска",
знаем -
всех нас
горчицами,
соусами
смажут сначала:
60 "НЭП" - дескать.
Вам не нравится с вымазанной рожей?
И мне - тоже.
Не нравится-то, не нравится,
а черт их знает,
как с ними справиться.
Раньше
был буржуй
и жирен
и толст,
70 драл на сотню - сотню,
на тыщи - тыщи.
Но зато,
в "Мерилизах" тебе
и пальто-с,
и гвоздишки,
и сапожищи.
Да и то
в Октябре
пролетарская голь
80 попросила:
"Убираться изволь!"
А теперь буржуазия!
Что делает она?
Ни тебе сапог,
ни ситец,
ни гвоздь!
Она -
из мухи делает слона
и после
90 продает слоновую кость.
Не нравится производство кости слонячей?
Производи ин_а_че!
А так сидеть и "благородно" мучиться -
из этого ровно ничего не получится.
Пусть
от мыслей торгашских
морщины - ров.
В мозг вбирай купцовский опыт!
Мы
100 еще
услышим по странам миров
революций радостный топот.
[1922]
СВОЛОЧИ!
Гвоздимые строками,
стойте н_е_мы!
Слушайте этот волчий вой,
еле прикидывающийся поэмой!
Дайте сюда
самого жирного,
самого плешивого!
За шиворот!
10 Ткну в отчет Помгола.
Смотри!
Видишь -
за цифрой голой...
Ветер рванулся.
Рванулся и тише...
Снова снегами рё тысяче-
миллионно-крыший
волжских селений гроб.
20 Трубы -
гробовые свечи.
Даже в_о_роны
исчезают,
чуя,
что, дымясь,
тянется
слащавый,
тошнотворный
дух
30 зажариваемых мяс
Сына?
Отца?
Матери?
Дочери?
Чья?!
Чья в людоедчестве очередь?!.
Помощи не будет!
Отрезаны снегами.
Помощи не будет!
40 Воздух пуст.
Помощи не будет!
Под ногами
даже глина сожрана,
даже куст.
Нет,
не помогут!
Надо сдаваться.
В 10 губерний могилу вымеряйте!
Двадцать
50 миллионов!
Двадцать!
Ложитесь!
Вымрите!..
Только одна,
осипшим голосом,
сумасшедшие проклятия метелями меля,
рек,
дорог снеговые волосы
ветром рвя, рыдает земля.
60 Хлеба!
Хлебушка!
Хлебца!
Сам смотрящий смерть воочию,
еле едящий,
только б не сдох, -
тянет город руку рабочую
горстью сухих крох.
"Хлеба!
Хлебушка!
70 Хлебца!"
Радио ревет за все границы.
И в ответ
за нелепицей нелепица
сыплется в газетные страницы.
"Лондон.
Банкет.
Присутствие короля и королевы.
Жрущих - не вместишь в раззолоченные
хлевы".
Будьте прокляты!
80 Пусть
за вашей головою венчанной
из колоний
дикари придут,
питаемые человечиной!
Пусть
горят над королевством
бунтов зарева!
Пусть
столицы ваши
90 будут выжжены дотла!
Пусть из наследников,
из наследниц варево
варится в коронах-котлах!
"Париж.
Собрались парламентарии.
Доклад о голоде.
Фритиоф Нансен.
С улыбкой слушали.
Будто соловьиные арии.
100 Будто тенора слушали в модном романсе".
Будьте прокляты!
Пусть
вовеки
вам
не слышать речи человечьей!
Пролетарий французский!
Эй,
стягивай петлею вместо речи
толщь непроходимых шей!
110 "Вашингтон.
Фермеры,
доевшие,
допившие
до того,
что лебедками подымают пузы,
в океане
пшеницу
от излишества топившие, -
топят паровозы грузом кукурузы".
120 Будьте прокляты!
Пусть
ваши улицы
бунтом будут запружены.
Выбрав
место, где более больно,
пусть
по Америке -
по Северной,
по Южной -
130 гонят
брюх ваших
мячище футбольный!
"Берлин.
Оживает эмиграция.
Банды радуются:
с голодными драться им
По Берлину,
закручивая усики,
ходят,
140 хвастаются:
- Патриот!
Русский! -"
Будьте прокляты!
Вечное "вон!" им!
Всех отвращая иудьим видом,
французского золота преследуемые звоном,
скитайтесь чужбинами Вечным жидом!
Леса российские,
соберитесь все!
150 Выберите по самой большой осине,
чтоб образ ихний
вечно висел,
под самым небом качался, синий.
"Москва.
Жалоба сборщицы:
в "Ампирах" морщатся
или дадут
тридцатирублевку,
вышедшую из употребления в 1918 году".
160 Будьте прокляты!
Пусть будет так,
чтоб каждый проглоченный
глоток
желудок жёг!
Чтоб ножницами оборачивался бифштекс
сочный,
вспарывая стенки кишок!
Вымрет.
Вымрет 20 миллионов человек!
Именем всех упокоенных тут -
170 проклятие отныне,
проклятие вовек
от Волги отвернувшим морд толстоту.
Это слово не к жирному пузу,
это слово не к царскому трону, -
в сердце таком
слова ничего не тронул
трогают их революций штыком.
Вам,
несметной армии частицам малым,
180 порох мира,
силой чьей,
силой,
брошенной по всем подвалам,
будет взорван
мир несметных богачей!
Вам! Вам! Вам!
Эти слова вот!
Цифрами верстовыми,
вмещающимися едва,
190 запишите Волгу буржуазии в счет!
Будет день!
Пожар всехсветный,
чистящий и чадный.
Выворачивая богачей палаты,
будьте так же,
так же беспощадны
в этот час расплаты!
[1922]
БЮРОКРАТИАДА
ПРАБАБУШКА БЮРОКРАТИЗМА
Бульвар.
Машина.
Сунь пятак -
что-то повертится,
пошипит гадко.
Минуты через две,
приблизительно так,
из машины вылазит трехкопеечная
шоколадка.
Бараны!
10 Чего разглазелись кучей?!
В магазине и проще,
и дешевле,
и лучше.
ВЧЕРАШНЕЕ
Черт,
сын его
или евонный брат,
расшутившийся сверх всяких мер,
раздул машину в миллиарды крат
и расставил по всей РСФСР.
20 С ночи становятся людей тени.
Тяжелая - подъемный мост! -
скрипит,
глотает дверь учреждении
извивающийся человечий хвост.
Дверь разгорожена.
Еще не узка им!
Через решетки канцелярских баррикад,
вырвав пропуск, идет пропускаемый.
Разлилась коридорами человечья река.
30 (Первый шип -
первый вой -
"С очереди сшиб!"
"Осади без трудовой!")
- Ищите и обрящете, -
пойди и "рящь" ее! -
которая "входящая" и которая "исходящая"?!
Обрящут через час-другой.
На рупь бумаги - совсем мало! -
всовывают дрожащей рукой
40 в пасть входящего журнала.
Колесики завертелись.
От дамы к даме
пошла бумажка, украшаясь номерами.
От дам бумажка перекинулась к секретарше.
Шесть секретарш от младшей до старшей!
До старшей бумажка дошла в обед.
Старшая разошлась.
Потерялся след.
Звезды считать?
50 Сойдешь с ума!
Инстанций не считаю - плавай сама!
Бумажка плыла, шевелилась еле.
Лениво ворочались машины валы.
В карманы тыкалась,
совалась в портфели,
на полку ставилась,
клалась в столы.
Под грудой таких же
столами коллегий
60 ждала,
когда подымут ввысь ее,
и вновь
под сукном
в многомесячной неге
дремала в тридцать третьей комиссии.
Бумажное тело сначала толстело.
Потом прибавились клипсы-лапки.
Затем бумага выросла в "дело" -
пошла в огромной синей папке.
70 Зав ее исписал на славу,
от зава к замзаву вернулась вспять,
замзав подписал,
и обратно
к заву
вернулась на подпись бумага опять.
Без подписи места не сыщем под ней мы,
но вновь
механизм
бумагу волок,
80 с плеча рассыпая печати и клейма
на каждый
чистый еще
уголок.
И вот,
через какой-нибудь год,
отверз журнал исходящий рот.
И, скрипнув перьями,
выкинул вон
бумаги негодной - на миллион.
СЕГОДНЯШНЕЕ
90 Высунув языки,
разинув рты,
носятся нэписты
в рьяни,
в яри...
А посередине
высятся
недоступные форты,
серые крепости советских канцелярий.
С угрозой выдвинув пики-перья,
100 закованные в бумажные латы,
работали канцеляристы,
когда
в двери
бумажка втиснулась!
"Сокращай штаты!"
Без всякого волнения,
без всякой паники
завертелись колеса канцелярской механики.
Один берет.
110 Другая берет.
Бумага взад.
Бумага вперед.
По проторенному другими следу
через замзава проплыла к преду.
Пред в коллегию внес вопрос:
"Обсудите!
Аппарат оброс".
Все в коллегии спорили стойко.
Решив вести работу рысью,
120 немедленно избрали тройку.
Тройка выделила комиссию и подкомиссию.
Комиссию распирала работа.
Комиссия работала до четвертого пота.
Начертили схему:
кружки и линии,
которые красные, которые сини".
Расширив штат сверхштатной сотней,
работали и в праздник и в день субботний.
Согнулись над кипами,
130 расселись в ряд,
щеголяют выкладками,
цифрами пещрят.
Глотками хриплыми,
ртами пенными
вновь вопрос подымался в пленуме.
Все предлагали умно и трезво:
"Вдвое урезывать!"
"Втрое урезывать!"
Строчил секретарь -
140 от работы в мыле:
постановили - слушали,
слушали - постановили...
Всю ночь,
над машинкой склонившись низко,
резолюции переписывала и переписывала
машинистка.
И...
через неделю
забредшие киски
играли листиками из переписки.
МОЯ РЕЗОЛЮЦИЯ
150 По-моему,
это
- с другого бочка -
знаменитая сказка про белого бычка.
КОНКРЕТНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Я,
как известно,
не делопроизводитель.
Поэт.
Канцелярских способностей у меня нет
Но, по-моему,
160 надо
без всякой хитрости
взять за трубу канцелярию
и вытрясти.
Потом
над вытряхнутыми
посидеть в тиши,
выбрать одного и велеть:
"Пиши!"
Только попросить его:
170 "Ради бога,
пиши, товарищ, не очень много!"
[1922]
ВЫЖДЕМ
Видит Антанта -
не разгрызть ореха.
Зря тщатся.
Зовет коммунистов
в Геную
посовещаться.
РСФСР согласилась.
И снова Франция начинает тянуть.
Авось, мол, удастся сломить разрухой,
10 Авось, мол, голодом удастся согнуть.
То Франция требует,
чтоб на съезд собрались какие-то дальние
народы,
такие,
что их не соберешь и за годы.
То съезд предварительный требуют.
Решит, что нравится ей,
а ты, мол, сиди потом и глазей.
Ясно -
на какой бы нас ни звали съезд,
20 Антанта одного ждет -
скоро ли нас съест.
Стойте же стойко,
рабочий,
крестьянин,
красноармеец!
Покажите, что Россия сильна,
что только на такую конференцию согласимся,
которая выгодна нам.
[1922]
МОЯ РЕЧЬ
НА ГЕНУЭЗСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Не мне российская делегация вверена.
Я -
самозванец на конференции Генуэзской.
Дипломатическую вежливость товарища Чичерина
дополню по-моему -
просто и резко.
Слушай!
Министерская компанийка!
Нечего заплывшими глазками мерцать.
10 Сквозь фраки спокойные вижу -
паника
трясет лихорадкой ваши сердца.
Неужели
без смеха
думать в силе,
что вы
на конференцию
нас пригласили?
В штыки бросаясь на Перекоп идти,
20 мятежных склоняя под красное знамя,
трудом сгибаясь в фабричной копоти, -
мы знали -
заставим разговаривать с нами.
Не просьбой просителей язык замер,
не нищие, жмурящиеся от господского света, -
мы ехали, осматривая хозяйскими глазами
грядущую
Мировую Федерацию Советов.
Болтают язычишки газетных строк:
30 "Испытать их сначала..."
Хватили лишку!
Не вы на испытание даете срок -
а мы на время даем передышку.
Лишь первая фабрика взвила дым -
враждой к вам
в рабочих
вспыхнули души.
Слюной ли речей пожары вражды
на конференции
40 нынче
затушим?!
Долги наши,
каждый медный грош,
считают "Матэны",
считают "Таймсы".
Считаться хотите?
Давайте!
Что ж!
Посчитаемся!
50 О вздернутых Врангелем,
о расстрелянном,
о заколотом
память на каждой крымской горе.
Какими пудами
какого золота
оплатите это, господин Пуанкаре?
О вашем Колчаке - Урал спросите!
Зверством - аж горы вгонялись в дрожь.
Каким золотом -
60 хватит ли в Сити?! -
оплатите это, господин Ллойд-Джордж?
Вонзите в Волгу ваше зрение:
разве этот
голодный ад,
разве это
мужицкое разорение -
не хвост от ваших войн и блокад?
Пусть
кладбищами голодной смерти
70 каждый из вас протащится сам!
На каком -
на железном, что ли, эксперте
не встанут дыбом волоса?
Не защититесь пунктами резолюций-плотин.
Мировая -
ночи пальбой веселя -
революция будет -
и велит:
"Плати
80 и по этим российским векселям!"
И розовые краснеют мало-помалу.
Тише!
Не дыша!
Слышите
из Берлина
первый шаг
трех Интернационалов?
Растя единство при каждом ударе,
идем.
90 Прислушайтесь -
вздрагивает здание.
Я кончил.
Милостивые государи,
можете продолжать заседание.
[1922]
МОЙ МАЙ
Всем,
на улицы вышедшим,
тело машиной измаяв, -
всем,
молящим о празднике
спинам, землею натруженным, -
Первое мая!
Первый из маев
встретим, товарищи,
10 голосом, в пение сдруженным.
Вёснами мир мой!
Солнцем снежное тай!
Я рабочий -
этот май мой!
Я крестьянин -
это мой май.
Всем,
Для убийств залёгшим,
злобу окопов иззмёив, -
20 всем,
с броненосцев
на братьев
пушками вцедивших люки, - -
Первое мая!
Первый из маев
встретим,
сплетая
войной разобщенные руки.
Молкнь, винтовки вой!
30 Тихнь, пулемета лай!
Я матрос -
этот май мой!
Я солдат -
это мой май.
Всем
домам,
площадям,
улицам,
сжатым льдяной зимою, -
40 всем
изглоданным голодом
степям,
лесам,
нивам -
Первое мая!
Первый из маев
славьте -
людей,
плодородии,
50 вёсен разливом!
Зелень полей, пой!
Вой гудков, вздымай!
Я железо -
этот май мой!
Я земля -
это мой май!
[1922]
КАК РАБОТАЕТ
РЕСПУБЛИКА ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ?
СТИХОТВОРЕНИЕ ОПЫТНОЕ.
ВОСТОРЖЕННО КРИТИЧЕСКОЕ.
Словно дети, просящие с медом ковригу,
буржуи вымаливают:
"Паспорточек бы!
В Р-и-и-и-гу!"
Поэтому,
думаю,
не лишнее
выслушать очевидевшего благоустройства
заграничные.
Во-первых,
10 как это ни странно,
и Латвия - страна.
Все причиндалы, полагающиеся странам,
имеет и она.
И правительство (управляют которые),
и народонаселение,
и территория...
ТЕРРИТОРИЯ
Территории, собственно говоря, нет -
только делают вид...
Просто полгубернии отдельно лежит.
20 А чтоб в этом
никто
не убедился воочию -
поезда от границ отходят ночью.
Спишь,
а паровоз
старается,
ревет -
и взад,
и вперед,
30 и топчется на месте.
Думаешь утром - напутешествовался вот! -
а до Риги
всего
верст сто или двести.
Ригу не выругаешь -
чистенький вид.
Публика мыта.
Мостовая блестит.
Отчего же
40 у нас
грязно и гадко?
Дело простое -
в размерах разгадка:
такая была б Русь -
в три часа
всю берусь
и умыть и причесать.
АРМИЯ
Об армии не буду отзываться худо:
откуда ее набрать с двухмиллионного люда?!
50 (Кой о чем приходится помолчать условиться,
помните? - пословица:
"Не плюй вниз
в ожидании виз").
Войска мало,
но выглядит мило.
На меня б
на одного
уж во всяком случае хватило.
Тем более, говорят, что и пушки есть:
60 не то пять,
не то шесть.
ПРАВИТЕЛЬСТВО
Латвией управляет учредилка.
Учредилка - место, где спорят пылко.
А чтоб языками вертели не слишком часто,
председателя выбрали -
господин Чаксте.
Республика много демократичней, чем у нас.
Ясно без слов.
Все решается большинством голосов.
70 (Если выборы в руках
- понимаете сами -
трудно ли обзавестись нужными голосами!)
Голоснули,
подсчитали -
и вопрос ясен...
Земля помещикам и перешла восвояси.
Не с собой же спорить!
Глупо и скучно.
Для споров
80 несколько эсдечков приручено.
Если же очень шебутятся с левых мест,
проголосуют -
и пожалуйте под арест.
Чтоб удостовериться,
правдивы мои слова ли,
спросите у Дермана -
его "проголосовали".
СВОБОДА СЛОВА
Конечно,
ни для кого не ново,
90 что у демократов свобода слова.
У нас цензура -
разрешат или запретят.
Кому такие ужасы не претят?!
А в Латвии свободно -
печатай сколько угодно!
Кто не верит,
убедитесь на моем личном примере.
Напечатал "Люблю" -
любовная лирика.
100 Вещь - безобиднее найдите в мире-ка!
А полиция - хоть бы что!
Насчет репрессий вяло.
Едва-едва через три дня арестовала.
СВОБОДА МАНИФЕСТАЦИЙ
И насчет демонстраций свобод немало -
ходи и пой досыта и до отвала!
А чтоб не пели чего,
устои ломая, -
учредилку открыли в день маёвки.
Даже парад правительственный - первого мая,
110 Не правда ли,
ловкие головки?!
Народ на маёвку повалил валом!
только
отчего-то
распелись "Интернационалом".
И в общем ничего,
сошло мило -
только человек пятьдесят полиция побила.
А чтоб было по-домашнему,
120 а не официально-важно,
полиция в буршей была переряжена.
КУЛЬТУРА
Что Россия?
Россия дура!
То-то за границей -
за границей культура.
Поэту в России -
одна грусть!
А в Латвии
каждый знает тебя наизусть.
130 В Латвии
даже министр каждый -
и то томится духовной жаждой.
Есть аудитории.
И залы есть.
Мне и захотелось лекциишку прочесть.
Лекцию не утаишь.
Лекция - что шило.
Пришлось просить,
чтоб полиция разрешила.
140 Жду разрешения
у господина префекта.
Господин симпатичный -
в погончиках некто.
У нас
с бумажкой
натерпелись бы волокит,
а он
и не взглянул на бумажкин вид.
Сразу говорит:
150 "Запрещается.
Прощайте!"
- Разрешите, - прошу, -
ну чего вы запрещаете? -
Вотще!
"Квесис, - говорит, - против футуризма вообще".
Спрашиваю,
в поклоне свесясь:
- Что это за кушанье такое -
К-в-е-с-и-с? -
160 "Министр внудел,
- префект рек -
образованный -
знает вас вдоль и поперек".
- А Квесис
не запрещает,
ежели человек - брюнет? -
спрашиваю в бессильной яри.
"Нет, - говорит, -
на брюнетов запрещения нет".
170 Слава богу!
(я-то, на всякий случай - карий).
НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ
В Риге не видно худого народонаселения.
Голод попрятался на фабрики и в селения.
А в бульварной гуще -
народ жирнющий.
Щеки красные,
рот - во!
В России даже у нэпистов меньше рот.
А в остальном -
180 народ ничего,
даже довольно милый народ.
МОРАЛЬ В ОБЩЕМ
Зря,
ребята,
на Россию ропщем.
[1922]
БАЛЛАДА О ДОБЛЕСТНОМ ЭМИЛЕ
Замри, народ! Любуйся, тих!
Плети венки из лилий.
Греми о Вандервельде стих,
о доблестном Эмиле!
С Эмилем сим сравнимся мы ль:
он чист, он благороден.
Душою любящей Эмиль
голубки белой вроде.
Не любит страсть Эмиль Чеку,
10 Эмиль Христова нрава:
ударь щеку Эмильчику -
он повернется справа.
Но к страждущим Эмиль премил,
в любви к несчастным тая,
за всех бороться рад Эмиль,
язык не покладая.
Читал Эмиль газету раз.
Вдруг вздрогнул, кофий вылья,
и слезы брызнули из глаз
20 предоброго Эмиля.
"Что это? Сказка? Или быль?
Не сказка!.. Вот!.. В газете... -
Сквозь слезы шепчет вслух Эмиль: -
Ведь у эсеров дети...
Судить?! За пулю Ильичу?!
За что? Двух-трех убили?
Не допущу! Бегу! Лечу!"
Надел штаны Эмилий.
Эмилий взял портфель и трость.
30 Бежит. От спешки в мыле.
По миле миль несется гость.
И думает Эмилий:
"Уж погоди, Чека-змея!
Раздокажу я! Или
не адвокат я? Я не я!
сапог, а не Эмилий".
Москва. Вокзал. Народу сонм.
Набит, что в бочке сельди.
И, выгнув груди колесом,
40 выходит Вандервельде.
Эмиль разинул сладкий рот,
тряхнул кудрей Эмилий.
Застыл народ. И вдруг... И вот...
Мильоном кошек взвыли.
Грознее и грознее вой.
Господь, храни Эмиля!
А вдруг букетом-крапивой
кой-что Эмилю взмылят?
Но друг один нашелся вдруг.
50 Дорогу шпорой пыля,
за ручку взял Эмиля друг
и ткнул в авто Эмиля.
- Свою иекончепную речь
слезой, Эмилий, вылей! -
И, нежно другу ткнувшись в френч,
истек слезой Эмилий.
А друг за лаской ласку льет:
- Не плачь, Эмилий милый!
Не плачь! До свадьбы заживет! -
60 И в ласках стих Эмилий.
Смахнувши слезку со щеки,
обнять дружище рад он.
"Кто ты, о друг?" - Кто я? Чекист
особого отряда. -
"Да это я?! Да это вы ль?!
Ох! Сердце... Сердце рапа!"
Чекист в ответ: - Прости, Эмиль.
Приставлены... Охрана... -
Эмиль белей, чем белый лист,
70 осмыслить факты тужась.
"Один лишь друг и тот - чекист!
Позор! Проклятье! Ужас!"
-----
Морали в сей поэме нет.
Эмилий милый, вы вот,
должно быть, тож на сей предмет
успели сделать вывод?!
[1922]
HATE!
БАСНЯ О "КРОКОДИЛЕ"
И О ПОДПИСНОЙ ПЛАТЕ
Вокруг "Крокодила"
компания ходила.
Захотелось нэпам,
так или иначе,
получить на обед филей "Крокодилячий".
Чтоб обед рассервизить тонко,
решили:
- Сначала измерим "Крокодилёика"! -
От хвоста до ноздри,
10 с ноздрею даже,
оказалось -
без вершка 50 сажен.
Перемерили "Крокодилину",
и вдруг
в ней -
от хвоста до ноздри 90 саженей.
Перемерили опять:
до ноздри
с хвоста
20 саженей оказалось больше ста.
"Крокодилище" перемерили
- ну и делища! -
500 саженей!
750!
1000!
Бегают,
меряют.
Не то, что съесть,
времени нет отдохнуть сесть.
30 До 200 000 саженей дошли,
тут
сбились с ног,
легли -
и капут.
Подняли другие шум и галдеж:
"На что ж арифметика?
Алгебра на что ж?"
А дело простое.
Даже из Готтентотии житель
40 поймет.
Ну чего впадать в раж?!
Пока вы с аршином к ноздре бежите,
у "Крокодила"
с хвоста
вырастает тираж.
Мораль простая -
проще и нету:
Подписывайтесь на "Крокодила"
и на "Рабочую газету".
[1922]
СТИХ РЕЗКИЙ О РУЛЕТКЕ И ЖЕЛЕЗКЕ
Напечатайте, братцы,
дайте отыграться.
ОБЩИЙ ВИД
Есть одно учреждение,
оно
имя имеет такое - "Казино".
Помещается в тесноте - в Каретном ряду, -
а деятельность большая - желдороги, банки.
По-моему,
к лицу ему больше идут
просторные помещения на Малой Лубянке.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
В 12 без минут
10 или в 12 с минутами.
Воры, воришки,
плуты и плутики
с вздутыми карманами,
с животами вздутыми
вылазят у "Эрмитажа", остановив "дутики".
Две комнаты, проплеванные и накуренные.
Столы.
За каждым,
сладкий, как патока,
20 человечек.
У человечка ручки наманикюренные.
А в ручке у человечка небольшая лопатка.
Выроют могилку и уложат вас в яме.
Человечки эти называются "крупь_я_ми".
Чуть войдешь,
один из "круп_е_й"
прилепливается, как репей:
"Господин товарищ -
свободное место", -
30 и проводит вас чрез человечье тесто.
Глазки у "крупьи" - две звездочки-точки.
"Сколько, -овит, - прикажете объявить в бан-
чочке?.."
Достаешь из кармана сотнягу деньгу.
В зале моментально прекращается гул.
На тебя облизываются, как на баранье рагу.
КРУПЬЕ
С изяществом, превосходящим балерину,
парочку карточек барашку кинул.
А другую пару берет лапа
арапа.
40 Барашек
еле успевает
руки
совать за деньгами то в пиджак, то в брюки.
Минут через 15 такой пластики
даже брюк не остается -
одни хлястики.
Без "шпалера",
без шума,
без малейшей царапины,
50 разбандитят до ниточки лапы арапины.
Вся эта афера
называется - шмендефером.
РУЛЕТКА
Чтоб не скучали нэповы жены и детки,
и им развлечение -
зал рулетки.
И сыну приятно,
и мамаше лучше:
сын обучение математическое получит.
Объяснение для товарищей, не видавших рулетки.
60 Рулетка - стол,
а на столе -
клетки.
А чтоб арифметикой позабавиться сыночку и маме,
клеточка украшена номерами.
Поставь на единицу миллион твой-ка,
крупье объявляет:
"Выиграла двойка".
Если всю доску изыграть эту,
считать и выучишься к будущему лету.
70 Образование небольшое -
всего три дюжины.
Ну, а много ли нэповскому сыночку нужно?
А ЧТО РАБОЧИМ?
По-моему,
и от "Казино",
как и от всего прочего,
должна быть польза для сознательного рабочего.
Сделать
в двери
дырку-глазок,
80 чтоб рабочий играющих посмотрел разок.
При виде шестиэтажного нэповского затылка
руки начинают чесаться пылко.
Зрелище оное -
очень агитационное.
МОЙ СОВЕТ
Удел поэта - за ближнего бол_е_й.
Предлагаю
как-нибудь
в вечер хмурый
придти ГПУ и снять "дамбл_е_" -
90 половину играющих себе,
а другую -
МУРу.
[1922]
ПОСЛЕ ИЗЪЯТИЙ
Известно:
у меня
и у бога
разногласий чрезвычайно много.
Я ходил раздетый,
ходил босой,
а у него -
в жемчугах ряса.
При виде его
10 гнев свой
еле сдерживал.
Просто трясся.
А теперь бог - что надо.
Много проще бог стал.
Смотрит из деревянного оклада.
Риза - из холста.
- Товарищ бог!
Меняю гнев на милость.
Видите -
20 даже отношение к вам немного переменилось:
называю "товарищем",
а раньше -
"господин".
(И у вас появился товарищ один.)
По крайней мере,
на человека похожи
стали.
Что же,
зайдите ко мне как-нибудь.
30 Снизойдите
с вашей звездной дали.
У нас промышленность расстроена,
транспорт тож.
А вы
- говорят -
занимались чудесами.
Сделайте одолжение,
сойдите,
поработайте с нами.
40 А чтоб ангелы не били баклуши,
посреди звезд -
напечатайте,
чтоб лезло в глаза и в уши:
не трудящийся не ест.
[1922]
ГЕРМАНИЯ
Германия -
это тебе!
Это не от Рапалло.
Не наркомвнешторжьим я расчетам внял.
Никогда,
никогда язык мой не трепала
комплиментщины официальной болтовня.
Я не спрашивал,
Вильгельму,
10 Николаю прок ли, -
разбираться в дрязгах царственных не мне.
Я
от первых дней
войнищу эту проклял,
плюнул рифмами в лицо войне.
Распустив демократические слюни,
шел Керенский в орудийном гуле.
С теми был я,
кто в июне
20 отстранял
от вас
нацеленные пули.
И когда, стянув полков ободья.
сжали горла вам французы и британцы,
голос наш
взвивался песней о свободе,
руки фронта вытянул брататься.
Сегодня
хожу
30 по твоей земле, Германия,
и моя любовь к тебе
расцветает романнее и романнее.
Я видел -
цепенеют верфи на Одере,
я видел -
фабрики сковывает тишь.
Пусть, -
не верю,
что на смертном одре
40 лежишь.
Я давно
с себя
лохмотья наций скинул.
Нищая Германия,
позволь
мне,
как немцу,
как собственному сыну,
за тебя твою расп_е_снить боль.
РАБОЧАЯ ПЕСНЯ
50 Мы сеем,
мы жнем,
мы куем,
мы прядем,
рабы всемогущих Стиннесов.
Но мы не мертвы.
Мы еще придем.
Мы еще наметим и кинемся.
Обернулась шибером,
улыбка на морде, -
60 история стала.
Старая врет.
Мы еще придем.
Мы пройдем из Норденов
сквозь Вильгельмов пролет Бранденбургских
ворот.
У них долл_а_ры.
Победа дала.
Из унтерденлиндских отелей
ползут,
вгрызают в горло доллар,
70 пируют на нашем теле.
Терпите, товарищи, расплаты во имя...
За все -
за войну,
за после,
за раньше,
со всеми,
с ихними
и со своими
мы рассчитаемся в Красном реванше...
80 На глотке колено.
Мы - зверьи рычим.
Наш голос судорогой н_е_мится...
Мы знаем, под кем,
мы знаем, под чьим
еще подымутся немцы.
Мы
еще
извеселим берлинские улицы.
Красный флаг, -
90 мы зажд_а_лись -
вздымайся и рей!
Красной песне
из окон каждого Шульца
откликайся,
свободный
с Запада
Рейн.
Это тебе дарю, Германия!
Это
100 не долларов тыщи,
этой песней счёта с голодом не свесть.
Что ж,
и ты
и я -
мы оба нищи, -
у меня
это лучшее из всего, что есть.
[1922-1923]
НА ЦЕПЬ!
- Патронов не жалейте! Не жалейте пуль!
Опять по армиям приказ Антанты отдан.
Январь готовят обернуть в июль -
июль 14-го года.
И может быть,
уже
рабам на Сене
хозяйским окриком пов_е_лено:
- Раба немецкого поставить на колени.
10 Не встанут - расстрелять по переулкам Кельна!
Сияй, Пуанкаре!
Сквозь жир
в твоих ушах
раскат пальбы гремит прелестней песен:
рабочий Франции по штольням мирных шахт
берет в штыки рабочий мирный Эссен.
Тюрьмою Рим - дубин заплечных свист,
рабочий Рима, бей немецких в Руре -
пока
20 чернорубашечник фашист
твоих вождей крошит в застенках тюрем.
Британский лев держи нейтралитет,
блудливые глаза прикрой стыдливой лапой,
а пальцем
укажи,
куда судам лететь,
рукой свободною колоний горсти хапай.
Блестит английский фунт у греков на носу,
и греки прут, в посул топыря веки;
30 чтоб Бонар-Лоу подарить Мосул,
из турков пустят кровь и крови греков реки.
Товарищ мир!
Я знаю,
ты бы мог
спинищу разогнуть.
И просто -
шагни!
И раздавили б танки ног
с горба попадавших прохвостов.
40 Время с горба сдуть.
Бунт, барабан, бей!
Время вздеть узду
капиталиста алчбе.
Или не жалко горба?
Быть рабом лучше?
Рабочих шагов барабан,
по миру греми, гремучий!
Европе указана смерть
пальцем Антанты потным,
50 Лучше восстать посметь,
встать и стать свободным.
Тем, кто забит и сер,
в ком курья вера -
красный СССР
будь тебе примером!
Свобода сама собою
не валится в рот.
Пять -
пять лет вырываем с бою
60 за пядью каждую пядь.
Еще не кончен труд,
еще не рай неб.
Капитализм - спрут.
Щупальцы спрута - НЭП.
Мы идем мерно,
идем, с трудом дыша,
но каждый шаг верный
близит коммуны шаг.
Рукой на станок ляг!
70 Винтовку держи другой!
Нам покажут кулак,
мы вырвем кулак с рукой.
Чтоб тебя, Европа-раба,
не убили в это лето -
бунт бей, барабан,
мир обнимите, Советы!
Снова сотни стай
лезут жечь и резать.
Рабочий, встань!
80 Взнуздай!
Антанте узду из железа!
[1923]
ТОВАРИЩИ!
РАЗРЕШИТЕ МНЕ
ПОДЕЛИТЬСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ
О ПАРИЖЕ И О МОН_Е_
Я занимаюсь художеством.
Оно -
подданное Мон_е_.
Я не ною:
под Моною, так под Моною.
Чуть с Виндавского вышел -
поборол усталость и лень я.
Бегу в Моно.
"Подпишите афиши!
10 Рад Москве излить впечатления".
Латвийских поездов тише
по лону Моно поплыли афиши.
Стою.
Позевываю зевотой сладкой.
Совсем как в Эйдкунене в ожидании пересадки.
Афиши обсуждаются
и единолично,
и вкупе.
Пропадут на час.
20 Поищут и выроют.
Будто на границе в Себеже или в Зил_у_пе
вагоны полдня на месте маневрируют.
Постоим...
и дальше в черепашьем марше!
Остановка:
станция "Член коллегии".
Остановка:
разъезд "Две секретарши"...
Ну и товарно-пассажирская элегия!
30 Я был в Моно,
был в Париже -
Париж на 4 часа ближе.
За разрешением Моно и до Парижа города
путешественники отправляются в 2.
В 12 вылазишь из Gare du Nord'a {*},
а из Моно
и в 4 выберешься едва.
Оно понятно:
меньше станций -
40 инстанций.
Пару моралей высказать рад.
Первая:
нам бы да ихний аппарат!
Вторая для сеятелей подпис_е_й:
чем сеять подписи -
хлеб сей.
[1923]
{* Северный вокзал (франц.)}
ПЕРНАТЫЕ
(НАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ)
Перемириваются в мире.
Передышка в грозе.
А мы воюем.
Воюем без перемирий.
Мы -
действующая армия журналов и газет.
Лишь строки-улицы в ночь рядятся,
маскированные домами-горами,
мы
10 клоним головы в штабах редакций
над фоно-теле-радио-граммами.
Ночь.
Лишь косятся звездные лучики.
Попробуй -
вылезь в час вот в этакий!
А мы,
мы ползем - репортеры-лазутчики -
сенсацию в плен поймать на разведке.
Поймаем,
20 допросим
и тут же
храбро
на мир,
на весь миллиардомильный
в атаку,
щетинясь штыками Фабера,
идем,
истекая кровью чернильной.
Враг,
30 колючей проволокой мотанный,
думает:
- В рукопашную не дойти! -
Пустяк.
Разливая огонь словометный,
пойдет пулеметом хлестать линотип.
Армия вражья крепости рада.
Стереть!
Не бросать идти!
По стенам армии вражьей
40 снарядами
бей, стереотип!
Наконец,
в довершенье вражьей паники,
скрежеща,
воя,
ротационки-танки,
укатывайте поле боевое!
А утром...
форды -
50 лишь луч проскребся -
летите,
киоскам о победе тараторя:
- Враг
разбит петитом и корпусом
на полях газетно-журнальных территорий.
[1923]
О ПОЭТАХ
СТИХОТВОРЕНИЕ ЭТО -
ОДИНАКОВО ПОЛЕЗНО И ДЛЯ РЕДАКТОРАМ
ДЛЯ ПОЭТОВ
Всем товарищам по ремеслу:
несколько идей
о "прожигании глаголами сердец людей".
Что поэзия?!
Пустяк.
Шутка.
А мне от этих шуточек жутко.
Мысленным оком окидывая Федерацию -
готов от боли визжать и драться я.
Во всей округе -
тысяч двадцать поэтов изогнулися в дуги.
От жизни сидячей высохли в жгут.
10 Изголодались.
С локтями голыми.
Но денно и нощно
жгут и жгут
сердца неповинных людей "глаголами".
Написал.
Готово.
Спрашивается - прожёг?
Прожёг!
И сердце и даже бок.
20 Только поймут ли поэтические стада,
что сердца
сгорают -
исключительно со стыда.
Посудите:
сидит какой-нибудь верзила
(мало ли слов в России есть?!).
А он
вытягивает,
как булавку из ила,
30 пустяк,
который полегше зарифмоплесть.
А много ль в языке такой чуши,
чтоб сама
колокольчиком
лезла в уши?!!
Выберет...
и опять отчесывает вычески,
чтоб образ был "классический",
"поэтический".
40 Вычешут...
и опять кряхтят они:
любят ямбы редактора лающиеся.
А попробуй
в ямб
пойди и запихни
какое-нибудь слово,
например, "млекопитающееся".
Потеют как следует
над большим листом.
50 А только сбоку
на узеньком клочочке
коротенькие строчки растянулись глистом.
А остальное -
одни запятые да точки.
Хороший язык взял да и искрошил,
зря только на обучение тратились гроши.
В редакции
поэтов банда такая,
что у редактора хронический разлив жёлчи.
60 Банду локтями,
Дверями толкают,
курьер орет: "Набилось сволочи!"
Не от мира сего -
стоят молча.
Поэту в редкость удачи лучи.
Разве что редактор заталмудится слишком,
и врасплох удастся ему всучить
какую-нибудь
позапрошлогоднюю
70 залежавшуюся "веснишку".
И, наконец,
выпускающий,
над чушью фыркая,
режет набранное мелким петитиком
и затыкает стихами дырку за дыркой,
на горе родителям и на радость критикам.
И лезут за прибавками наборщик и наборщица.
Оно понятно -
набирают и морщатся.
80 У меня решение одно отлежалось:
помочь людям.
А то жалость!
(Особенно предложение пригодилось к весне б,
когда стихом зачитывается весь нэп.)
Я не против такой поэзии.
Отнюдь.
Весною тянет на меланхолическую нудь.
Но долой рукоделие!
Что может быть старей
90 кустарей?!
Как мастер этого дела
(ко мне не прицепитесь)
сообщу вам об универсальном рецепте-с.
(Новость та,
что моими мерами
поэты заменяются редакционными курьерами.)
РЕЦЕПТ
(Правила простые совсем:
всего - семь.)
1. Берутся классики,
100 свертываются в трубку
и пропускаются через мясорубку.
2. Что получится, то
откидывают на решето.
3. Откинутое выставляется на вольный дух.
(Смотри, чтоб на "образы" не насело мух!)
4. Просушиваемое перетряхивается еле
(чтоб мягкие знаки чересчур не затвердели).
5. Сушится (чтоб не успело перевёчниться)
и сыпется в машину:
110 обыкновенная перечница.
6. Затем
раскладывается под машиной
липкая бумага
(для ловли мушиной).
7. Теперь просто:
верти ручку,
да смотри, чтоб рифмы не сбились в кучку!
(Чтоб "кровь" к "любовь",
"тень" ко "дню",
120 чтоб шли аккуратненько
одна через одну.)
Полученное вынь и...
готово к употреблению:
к чтению,
к декламированию,
к пению.
А чтоб поэтов от безработной меланхолии вылечить,
чтоб их не тянуло портить бумажки,
отобрать их от добрейшего Анатолия Васильича
130 и передать
товарищу Семашке.
[1923]
О "ФИАСКАХ", "АПОГЕЯХ"
И ДРУГИХ НЕВЕДОМЫХ ВЕЩАХ
На съезде печати
у товарища Калинина
великолепнейшая мысль в речь вклинена:
"Газетчики,
думайте о форме!"
До сих пор мы
не подумали об усовершенствовании статейной
формы.
Товарищи газетчики,
СССР оглазейте, -
10 как понимается описываемое в газете.
Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.
Прочли:
- "Пуанкаре терпит фиаско". -
Задумались.
Что это за "фиаска" за такая?
Из-за этой "фиаски"
грамотей Ванюха
20 чуть не разодрался:
- Слушай, Петь,
с "фиаской" востро держи ухо:
даже Пуанкаре приходится его терпеть.
Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи.
Даже Стиннеса -
и то! -
прогнал из Рура.
А этого терпит.
Значит богаче.
30 Американец, должно.
Понимаешь, дура?! -
С тех пор,
когда самогонщик,
местный туз,
проезжал по Акуловке, гремя коляской,
в уважение к богатству,
скидав_а_я картуз,
его называли -
Господином Фиаской.
40 Последние известия получили красноармейцы.
Сели.
Читают, газетиной вея.
- О французском наступлении в Руре имеется?
- Да, вот написано:
"Дошли до своего апогея".
- Товарищ Иванов!
Ты ближе.
Эй!
На карту глянь!
50 Что за место такое:
А-п-о-г-е-й? -
Иванов ищет.
Дело дрянь.
У парня
аж скулу от напряжения свело.
Каждый город просмотрел,
каждое село.
"Эссен есть -
Апогея нету!
60 Деревушка махонькая, должно быть, это.
Верчусь -
аж дыру провертел в сапоге я -
не могу найти никакого Апогея!"
Казарма
малость
посовещалась.
Наконец -
товарищ Петров взял слово:
- Сказано: до своего дошли.
70 Ведь не до чужого?!
Пусть рассеется сомнений дым.
Будь он селом или градом,
своего "апогея" никому не отдадим,
а чужих "апогеев" - нам не надо. -
Чтоб мне не писать, впустую оря,
мораль вывожу тоже:
то, что годится для иностранного словаря,
газете - не гоже.
[1923]
НА ЗЕМЛЕ МИР.
ВО ЧЕЛОВЕЦЕХ БЛАГОВОЛЕНИЕ
Радостный крик греми -
это не краса ли?!
Наконец
наступил мир,
подписанный в Версале.
Лишь взглянем в газету мы -
мир!
Некуда деться!
На земле мир.
10 Благоволение во человецех.
Только (хотя и нехотя)
заметим:
у греков негоже.
Грек норовит заехать
товарищу турку по роже.
Да еще
Пуанкаре
немного
немцев желает высечь.
20 Закинул в Рур ногу
солдат 200 тысяч!
Еще, пожалуй,
в Мёмеле
Литвы повеленье игриво -
кого-то
за какие-то земли
дуют в хвост и в гриву.
Не приходите в отчаяние
(пятно в солнечном глянце):
30 англичане
норовят укокошить ирландца.
В остальном -
сияет солнце,
мир без края,
без берега.
Вот разве что
японцы
лезут с ножом на Америку.
Зато
40 в остальных местах -
особенно у северного полюса, -
мир,
пение птах.
Любой без отказу пользуйся.
Старики!
Взрослые!
Дети!
Падайте перед Пуанкарою:
- Спасибо, отец благодетель!..
50 Когда
за "миры" за эти
тебя, наконец, накроют?
[1923]
БАРАБАННАЯ ПЕСНЯ
Наш отец - завод.
Красная кепка - флаг.
Только завод позовет -
руку прочь, враг!
Вперед, сыны стали!
Рука, на приклад ляг!
Громи, шаг, дали!
Громче печать - шаг!
Наша мать - пашня,
10 Пашню нашу не тронь!
Стража наша страшная -
глаз, винтовок огонь.
Вперед, дети ржи!
Рука, на приклад ляг!
Ногу ровней держи!
Громче печать - шаг!
Армия - наша семья.
Равный в равном ряду.
Сегодня солдат я -
20 завтра полк веду.
За себя, за всех стой.
С неба не будет благ.
За себя, за всех в строй!
Громче печать - шаг!
Коммуна, наш вождь,
велит нам: напролом!
Разольем пуль дождь,
разгремим орудий гром.
Если вождь зовет,
30 рука, на винтовку ляг!
Вперед, за взводом взвод!
Громче печать - шаг!
Совет - наша власть.
Сами собой правим.
На шею вовек не класть
рук барской ораве.
Только кликнул совет -
рука, на винтовку ляг!
Шагами громи свет!
40 Громче печать - шаг!
Наша родина - мир.
Пролетарии всех стран,
ваш щит - мы,
вооруженный стан.
Где б враг не был,
станем под красный флаг.
Над нами мира небо.
Громче печать - шаг!
Будем, будем везде.
50 В свете частей пять.
Пятиконечной звезде -
во всех пяти сиять.
Отступит назад враг.
Снова России всей
рука, на плуг ляг!
Снова, свободная, сей!
Отступит врага нога.
Пыль, убегая, взовьет.
С танка слезь!
60 К станкам!
Назад!
К труду.
На завод.
[1923]
Срочно
ТЕЛЕГРАММА МУСЬЕ ПУАНКАРЕ
И МИЛЬЕРАНУ
Есть слова иностранные.
Иные
чрезвычайно странные.
Если люди друг друга процеловали до дыр,
вот это
по-русски
называется - мир.
А если
грохнут в уха оба,
10 и тот
орет, разинув рот,
такое доведение людей до гроба
называется убивством.
А у них -
наоборот.
За примерами не гоняться! -
Оптом перемиривает Лига Наций.
До пола печати и подписи свисали.
Перемирили и Юг, и Север.
20 То Пуанкаре расписывается в Версале,
то -
припечатывает печатями Севр.
Кончилась конференция.
Завершен труд.
Умолкните, пушечные гулы!
Ничего подобного!
Тут -
только и готовь скулы.
- Севрский мир - вот это штука! -
30 орут,
наседают на греков турки.
- А ну, турки,
помиримся,
ну-ка! -
орут греки, налазя на турка.
Сыплется с обоих с двух штукатурка.
Ясно -
каждому лестно мириться.
В Мирной яри
40 лезут мириться государств тридцать:
румыны,
сербы,
черногорцы,
болгаре...
Суматоха.
У кого-то кошель стянули,
какие-то каким-то расшибли переносья -
и пошли мириться!
Только жужжат пули,
50 да в воздухе летают щеки и волосья.
Да и версальцы людей мирят не худо.
Перемирили половину европейского люда.
Поровну меж государствами поделили земли:
кому Вильны,
кому Мёмели.
Мир подписали минуты в две.
Только
география - штука скользкая;
польские городишки раздарили Литве,
60 а литовские -
в распоряжение польское.
А чтоб промеж детей не шла ссора -
крейсер французский
для родительского надзора.
Глядит восторженно Лига Наций.
Не ей же в драку вмешиваться.
Милые, мол, бранятся -
только... чешутся.
Словом -
70 мир сплошной:
некуда деться,
от Мосула
до Рура
благоволение во человецех.
Одно меня настраивает хмуро.
Чтоб выяснить это,
шлю телеграмму
с оплаченным ответом:
"Париж
80 (точка,
две тиры)
Пуанкаре - Мильерану.
Обоим
(точка).
Сообщите -
если это называется миры,
то что
у вас
называется мордобоем?"
[1923]
ПАРИЖ
(РАЗГОВОРЧИКИ С ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНЕЙ)
Обшаркан мильоном ног.
Исшелестен тыщей шин.
Я борозжу Париж -
до жути одинок,
до жути ни лица,
до жути ни души.
Вокруг меня -
авто фантастят танец,
вокруг меня -
10 из зверорыбьих морд -
еще с Людовиков
свистит вода, фонтанясь.
Я выхожу
на Place de la Concorde {*}.
{* Площадь Согласия (франц.).}
Я жду,
пока,
подняв резную главку,
домовьей слежкою умаяна,
ко мне,
20 к большевику,
на явку
выходит Эйфелева из тумана.
- Т-ш-ш-ш,
башня,
тише шлепайте! -
увидят! -
луна - гильотинная жуть.
Я вот что скажу
(пришипился в шепоте,
30 ей
в радиоухо
шепчу,
жужжу):
- Я разагитировал вещи и здания.
Мы -
только согласия вашего ждем.
Башня -
хотите возглавить восстание?
Башня -
40 мы
вас выбираем вождем!
Не вам -
образцу машинного гения -
здесь
таять от аполлинеровских вирш.
Для вас
не место - место гниения -
Париж проституток,
поэтов,
50 бирж.
Метро согласились,
метро со мною -
они
из своих облицованных нутр
публику выплюют -
кровью смоют
со стен
плакаты духов и пудр.
Они убедились -
60 не ими литься
вагонам богатых.
Они не рабы!
Они убедились -
им
более к лицам
наши афиши,
плакаты борьбы.
Башня -
улиц не бойтесь!
70 Если
метро не выпустит уличный грунт -
грунт
исполосуют рельсы.
Я подымаю рельсовый бунт.
Боитесь?
Трактиры заступятся стаями?
Боитесь?
На помощь придет Рив-гош {*}.
{* Левый берег (франц.).}
Не бойтесь!
80 Я уговорился с мостами.
Вплавь
реку
переплыть
не легко ж!
Мосты,
распалясь от движения злого,
подымутся враз с парижских боков.
Мосты забунтуют.
По первому зову -
90 прохожих ссыпят на камень быков.
Все вещи вздыбятся.
Вещам невмоготу.
Пройдет
пятнадцать лет
иль двадцать,
обдрябнет сталь,
и сами
вещи
тут
100 пойдут
Монмартрами на ночи продаваться.
Идемте, башня!
К нам!
Вы -
там,
у нас,
нужней!
Идемте к нам!
В блестеньи стали,
110 в дымах -
мы встретим вас.
Мы встретим вас нежней,
чем первые любимые любимых.
Идем в Москву!
У нас
в Москве
простор.
Вы
- каждой! -
120 будете по улице иметь.
Мы
будем холить вас:
раз сто
за день
до солнц расчистим вашу сталь и медь.
Пусть
город ваш,
Париж франтих и дур,
Париж бульварных ротозеев,
130 кончается один, в сплошной складбищась Лувр,
в старье лесов Булонских и музеев.
Вперед!
Шагни четверкой мощных лап,
прибитых чертежами Эйфеля,
чтоб в нашем небе твой израдиило лоб,
чтоб наши звезды пред тобою сдрейфили!
Решайтесь, башня, -
нынче же вставайте все,
разворотив Париж с верхушки и до низу!
140 Идемте!
К нам!
К нам, в СССР!
Идемте к нам -
я
вам достану визу!
[1923]
ДАВИДУ ШТЕРЕНБЕРГУ - ВЛАДИМИР
МАЯКОВСКИЙ
Милый Давид!
При вашем имени
обязательно вспоминаю Зимний.
Еще хлестали пули-ливни -
нас
с самых низов
прибой-революция вбросила в Зимний
с кличкой странной - ИЗО.
Влетели, сея смех и крик,
10 вы,
Пунин,
я
и Ося Брик.
И древних яркостью дразня,
в бока дворца впилась "мазня".
Дивит покои царёвы и княжьи
наш
далеко не царственный вид.
Люстры -
20 и то шарахались даже,
глядя...
хотя бы на вас, Давид:
рукой
в подрамниковой раме
выводите Неву и синь,
другой рукой -
под ордерами
расчеркиваетесь на керосин.
Собранье!
30 Митинг!
Речью сотой,
призвав на помощь крошки-руки,
выхваливаете ком красоты
на невозможном волапюке.
Ладно,
а много ли толку тут?!
Обычно
воду в ступе толкут?!
Казалось,
40 что толку в Смольном?
Митинги, вот и всё.
А стали со Смольного вольными
тысячи городов и сёл.
Мы слыли говорунами
на тему: футуризм,
но будущее не нами ли
сияет радугой риз!
[1922-1923?]
ВАРИАНТЫ, РАЗНОЧТЕНИЯ и ЧЕРНОВЫЕ НАБРОСКИ
Прозаседавшиеся
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 52, 4 марта.
Заглавие - Наш быт. Прозаседавшимся (разночтения по тексту см. далее).
Газ. "Известия", "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд., "13 лет
работы", т. I, "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд., "Маяковский улыбается,
Маяковский смеется, Маяковский издевается", "Избранный Маяковский",
"Избранное из избранного", "Школьный Маяковский".
35 А-бе-ве-ге-де-кома.
54 Поневоле приходится разорваться {*}.
{* В "Школьном Маяковском" строка 54 - как в тексте.}
61 О, хоть бы
Спросили раз меня: "Вы любите ли НЭП?..." (стр. 10)
Черновой автограф в записной книжке 1922 г., No 17.
Заглавие отсутствует.
1-3 отсутствуют.
4-5 на иную арену нынче иди
11 Буржуй никогда пролетарию не мил
12-13 I А все побаивался как бы не сбросили
II Да раньше побаивался как бы не сбросили
21 I Из-под пуза их вылезши груза
II Из-под ихнего пуза груза
22-23 I поднялась раскачалась осиновый кол
II поднялась раскачалась и вклинила кол
24 в разжиревшее вбила в пузо
26-27 и вечекой и эмчекою вынянчена
29 благим нэпом покрикивает нынче нам
35 I научись арифметике их научись
II научись арифметикам их научись
36-37 I Бить их цифрами их ненавидя
II Бить их цифрами в сто крат ненавидя
46-51 отсутствуют.
52-54 Сами скелетами голодные сами
открывая жрущим двери Гротеска
58 и соусами
61-65 отсутствуют.
66-71 Хоть и раньше буржуй жирен и толст
Хоть и брал на тыщу тыщи
73 в магазине тебе
77-81 отсутствуют.
84-86 I Сапог
II ни сапог ни соху
III ни сапог ни сохи ни ситец ни гвоздь
91-94 отсутствуют.
95-97 I Пусть ваш лоб бороздят морщины рвы
II Пусть проходит по лбу морщины ров
98 в мозг вбирайте купцовский опыт
102 революций бешеный топот
Сволочи
Черновой автограф в записной книжке 1922 г., No 17.
2-3 уставьтесь в эти строчки немы
5 едва сдерживаемый поэмой
6-13 Возьму самого лоснящегося и плешивого
носом в Известия ткну за шиворот
Не понимаете
быль<ю> одену голый
отчет Помгола
16 и снова снегами сгреб
18 мильонокрыший
20-21 I гробов<ые?>
II Трубы
гробовые свечи.
23 I улетают
II исчезают
31-33 Матери сына отца
35 отсутствует.
36 I чья в людоедчестве нынче очередь
II чья в людоедчество очередь
44 а не то что куст
45 отсутствует.
46 не поможет
51 отсутствует.
52-53 ложитесь и вымрите
54-55 I И только опять волчьим голосом
II И только одна осипшим голосом
56 сумасшедшие проклятья мятелью меля
57-58 Рек и дорог поседевшие волосы
63 Сам смотрящий в смерть воочию
65 чтоб только не сдох
67 с горстью сухих крох
71 бросаем за стран границы
73-74 страшные нелепицы
сыпятся в газетные страницы
После 75 I 9 <ноября>
II 11 ноября
78 I то то
едами ломились
покоев ихних хлева<ы>
II то то
едами ломились
их покоев хлева<ы>
79 I п<рокляты?>
II Буд<ьте?> про<кляты>
III Будьте прокляты
81 I Пусть придут
II Пусть
85-87 I Гори над вами зарево
II Пусть горит над королевство<м> зарево
88-90 I выжги дотла
II пусть столицы ваши будут выжжены дотла
91-93 пусть из ваших наследников и наследниц варево
варят в коронах котлах
94-100 отсутствуют.
101-105 I Пусть канатом оплетут вас вместо речи
II Пусть канатом оплетут не речью человечьей
106-107 I Из подвалов выходите эй
II нет идите эй
108 I закрутите им веревкой вместо речи
II закрутите им канатом вместо речи
109 жир бычачьих шей
111-118 Фермеры до того доевшие допившие
что у них лебедками подымают пузо
от избытка пшеницу в океане топившие
125 I место где больн больно
128-132 По Северной и по Южной
катают брюха мячище футбольный
134-142 В связи с голодом зашевелилась эмиграция
Вооружает Врангеля с Советами драться
Вижу вас в ресторане
Покручивая усики
хвастаетесь Я патриот Я русский
145-147 людей отвращая предателей видом
Преследуемые золота французского звоном
скитайтесь вечным жидом
153 на поднебесной осине {*}
{* Описка - вероятно, надо читать: сини.}
155-157 Жалуются сборщица<ы>
В Гротесках
в Ампирах
публика морщится
И после дадут
159 вышедшую из употребления в 1919 году
161 I Пусть каждый
II Пусть будет так
165-166 чтобы ножницами оборачивался бифштекс сочный
вспарывая стены кишок
169 I Именем всех умерщвленных тут
II Именем всех упокоенных тут
170-171 I Проклинаю отныне и вовеки
II Проклинаю Вас отныне и вовек
172 от Волги отвернувшие щек толстоту
173-174 ни к жирному пузу
ни к царскому трону
175 I в сердце в таком
II в таком
176-177 Эти слова ничего не тронут
Их трогать надо революции штыком
179 всехсветной армии частицам малым
181 I те<м?>
II Силой чьей
185 I Мир вс<ехсветных?>
II мир несметных богачей
189-190 помещающимися едва
запишите это буржуазии на счет.
После 190 зачеркнутые строки:
Дети голодающих
отданные чехословакам
пусть
эхом
донесутся эти слова к вам
191-193 I И когда всемирного пожара
час настанет чадный
II Будет день
Вселенную пожар окружит чадный
195-197 Будьте так же будьте беспощадны
В час отмщения
и в час расплаты
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 60, 15 марта.
Заглавие - Слушайте!
Газ. "Известия", "13 лет работы", т. I, "Стихи о революции", 1-е изд.,
"Для голоса":
109 Толщу непроходимых шей
196 будьте беспощадны (в обоих изданиях сб. "Стихи
о революции)
Бюрократиада (стр. 20)
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 75, 2 апреля:
2 Машинка
8з шинки вылазит трехкопеечная шоко-
ладка.
18-19 раздул машинку в миллиарды крат
и расставил машинку по всей РСФСР.
45 решесть секретарш от младшей до стар-
шей.
48 Потеряла след.
52-53 Бумажка плыла, шевелясь еле.
Лениво ворочались машинки валы.
75 бумага на подпись вернулась опять.
128 работали в праздники и в день субботний.
135 вновь вопрос обсуждался в пленуме.
"Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. I; "Стихи
о революции", 1-е и 2-е изд.; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается":
75 бумага на подпись вернулась опять.
Мой май
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 96, 30 апреля: 6 спинам плугами
потруженным, -
9 встретьте, товарищи,
12 В солнце снежное тай!
31 Я солдат -
33 Я матрос -
41-44 занесенным снегами,
голодом сглоданным нивам -
47-50 славьте трудом,
плодородием славьте,
славьте любви разливом.
52 пар гудков вздымай.
"Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.:
2 на улицу вышедшим,
"Для голоса", "Избранное из избранного":
26 славьте
31 Я солдат
33 Я матрос
42-44 селам,
степям,
нивам
47-50 рождений трудом ("Избранное из избранного" -
рожденьем трудов)
плодородии разливом.
52 Дым гудков вздымай.
53 Я земля
55 Я завод.
Как работает республика демократическая
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 112, 23 мая:
178 В России и не встретишь такой рот
Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается":
23 поезда от границы отходят ночью.
Стих резкий о рулетке и железке
Журн. "Крокодил", М. 1922, No 5, 24 сентября:
Заглавие - "Напечатайте, братцы, дайте отыграться".
Подзаголовок - "От редакции. Выдержка из письма Маяковского
крокодильцам."
60 Рулетка - это стол.
76 должна быть польза для московского рабочего.
Германия
Черновой автограф строк 1-7 в записной книжке 1922 г., No 18:
1-7 Это тебе Германия
от русского революционера
Это не от Рапалло
не счетам Наркомвнешторжьим внял
Никогда язык мой не трепала
комплиментщины официальной болтовня
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 2, 4 января:
47 отсутствует.
После строки 49 заглавие песни - Песня немецких рабочих "Вещи этого
года":
Заглавие первой части (строки 1-49) - "Немцам", второй части -
"Немецкая песня" (строки 50-97). Стихотворные строки напечатаны не одна под
другой ("столбиком"), а ступенчатой разбивкой ("лесенка").
20-22 отстранял
на вас нацеленные
пули.
25-38 Голос мой
взрывался
песней о свободе,
руки фронта
вытянув
брататься.
Теперь
хожу
по твоей земле, Германия,
и любовь моя
к тебе
романнее цветет и романнее.
Вижу
цепенеют верфи на Одере.
Вижу
фабрики
сковывает тишь.
Нет
не верю
63 Мы пройдем
из Нордена
67-68 Из унтер ден линденских отелей вылазят,
73 за теперь
86-88 Будет
снова
в веселии
каждая улица
92-98 Будет
песня
из окон каждого Шульца.
И в ответ
свободный откликнется Рейн.
Это
тебе, Германия.
101 Этой
песне
счета с голодом
не свесть.
На цепь!
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 10, 16 января, "Стихи о революции",
1-е изд.:
67 Но каждый шаг наш верный
Товарищи! Разрешите мне поделиться впечатлениями о Париже и о Моне
(стр. 56)
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 11, 17 января:
14 Подзевываю зевотой сладкой
"Вещи этого года":
Напечатано со ступенчатой разбивкой строк.
23 Постоишь...
Пернатые
Беловой автограф (ЦГАЛИ)
Заглавие - Пернатым товарищам.
Подзаголовок - Известинцам посвящаю.
6 Действующая Армия Газет
12 Темь
13 Косятся звездные лучики
18 Сенсации в плен берем на разведке
39-41 Сквозь стены
по армии вражьей
снарядом -
грохай стереотип!
54 разбитый петитом и корпусом
55 лежит на полях газетных территорий
Журн. "Красная Нива", М. 1923, No 3, 21 января:
40 снарядом
55 в полях газетно-журнальных территорий
О поэтах
Журн. "Красная нива", М. 1923, No 7, 18 февраля; "Вещи этого года":
Заглавие: Стихотворение это - одинаково полезно и для редактора и для
поэтов.
8 тысяч двадцать поэтов изогнулись в дуги.
42 (редактора, от ямбов тающие)
47 например, "млекопитающее"!
75 и затыкает стихами дырку за дыркою,
103 откидывается на решето
108 5) Сушится недолго
(успело перевечниться)
117 да смотри, чтоб рифмы не сбивались в кучку!
118-121 Чтоб "кровь" к "любови",
128-131 чтобы их не тянуло портить бумажки,
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается":
Заглавие - Стихотворение это одинаково полезно для редактора и для
поэтов.
8 тысяч двадцать поэтов изогнулись в дуги.
42 (к ямбу привык редактор лающийся!)
69 прошлогоднюю
75 и затыкает стихами дырку за дыркою
103 откидывается на решето
108 5) Сушится недолго
(успело перевечниться)
117 да смотри, чтоб рифмы не сбивались в кучку
118 чтоб "кровь" к "Любови"
131 Семашке
"Стихи о революции", изд. 2-е:
8 тысяч двадцать изогнулись в дуги
108 Сушится (не успело перевечниться)
117 да смотри, чтоб рифмы не сбивались в кучку.
119 "тень" к "дню".
О "фиасках", "апогеях" и других неведомых вещах
Беловой автограф
Заглавие: I О:
"фиасках"
"апогеях"
и про <другие неведомые вещи>.
II О:
"фиасках"
"апогеях"
и других неведомых вещах.
28 I А это терпит.
II А этого терпит.
Париж (Разговорчики с Эйфелевой башней)
Черновой автограф строк 1-14 в записной книжке 1922 г., No 18,
1 I Обшаркан миллионом ног
II Обшаркан тысячами ног
2 исшелестен миллионом шин
13-14 Стою один на Place de la Concorde
Журн. "Красная нива", 1923, No 9, 4 марта и "Вещи этого года":
61 вьюнам богатых
78 На помощь придет Rive Gauche
90 прохожих ссыпят на камни быков.
142 к нам в РСФСР.
Стихи о революции (2-е изд.)
74 Я поднимаю рельсовый бунт.
Давиду Штеренбергу Владимир Маяковский
Беловая рукопись с поправками
9 I Вбе<жали>
II Влетели сея смех и крик
13 I и Ося Брик
II и Оська Брик
III и Ося Брик
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. МАЯКОВСКОГО, ВОШЕДШИХ В ЧЕТВЕРТЫЙ ТОМ
Люблю. Изд. Вхутемас, М. 1922 (МАФ, серия поэтов, No 1), 47 стр.
Люблю. 2-е изд., Вхутемас, М. 1922, (МАФ, серия поэтов, No 1), 47 стр.
Люблю. Изд. "Арбейтергейм", Рига, 1922 (МАФ, серия поэтов, No 1), 27
стр.
Маяковский издевается. Первая книжица сатиры, изд. Вхутемас, М. 1922
(МАФ, серия поэтов, No 3), 48 стр.
Маяковский издевается. Первая книжица сатиры, 2-е изд., Вхутемас, М.
1922, 48 стр.
13 лет работы. Т.т I и II, изд. Вхутемас, М. 1922, 304 стр. и 464 стр.
Для голоса. М. ГИЗ; Берлин, 1923, 61 стр.
Избранный Маяковский. Изд. "Накануне", Берлин - Москва, 1923, 256 стр.
Лирика. Изд. "Круг", М.-П. 1923, 91 стр.
Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается. Изд.
"Круг", М.-П. 1923, 43 стр.
Про это. Госиздат, М.-Л., 1923, 43 стр.
Стихи о революции. Изд. "Красная Новь", М. 1923, 98 стр.
Стихи о революции. 2-е изд., "Красная новь", М. 1923, 124 стр.
Вещи этого года (до 1 августа 1923 г.). Изд. "Накануне", Берлин, 1924,
108 стр.
Два стихотворения. М. 1924, 20 стр. {Учебная работа графического
факультета Вхутемаса.}
О Курске, о комсомоле, о мае, о полете, о Чаплине, о Германии, о нефти,
об 5 Интернационале и о проч. Изд. "Красная новь", М. 1924, 90 стр.
Избранное из избранного. Изд. "Огонек", М. 1926, 54 стр.
Сочинения, т. 2 и 3, ГИЗ, М.-Л. 1928, 345 стр. и 1929, 448 стр.
Школьный Маяковский. ГИЗ, М.-Л. 1929, 104 стр.
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
БММ - Библиотека-Музей В. Маяковского.
ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР.
ИМЛИ - Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук
СССР.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Прозаседавшиеся (стр. 7). Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 52, 4
марта; "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. 1;
"Избранный Маяковский"; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается"; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; "Избранное из
избранного"; Сочинения, т. 2; "Школьный Маяковский".
Перепечатано в газ. "Дальневосточный телеграф", Чита, 1922, 25
сентября.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесено исправление,
сделанное автором в сборнике "Школьный Маяковский" (1929) в строке 54:
вместо "Поневоле приходится разорваться!" - "Поневоле приходится
раздвояться".
"Стихотворение "Прозаседавшиеся" высоко оценил Владимир Ильич Ленин. В
речи "О международном и внутреннем положении Советской республики" на
заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта
1922 года В. И. Ленин сказал:
"Вчера я случайно прочитал в "Известиях" стихотворение Маяковского на
политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта,
хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не
испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и
административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и
издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают. Не знаю,
как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно.
Мы, действительно, находимся в положении людей (И надо сказать, что
положение это очень глупое), которые все заседают, составляют комиссии,
составляют планы - до бесконечности... Практическое исполнение декретов,
которых у нас больше чем достаточно и которые мы печем с той торопливостью,
которую изобразил Маяковский, не находит себе проверки" (В. И. Ленин,
Сочинения, т. 33, стр. 197-198).
Строка 17. Тео - театральный отдел Главполитпросвета.
Гукон - Главное управление коннозаводства при Наркомземе.
Спросили раз меня: "Вы любите ли НЭП?.." (стр. 10). Черновой автограф в
записной книжке 1922 г., No 17; (БММ); газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 52,
12 марта; "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. 1;
"Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; "Маяковский улыбается, Маяковский
смеется, Маяковский издевается"; Сочинения, т. 2.
Заглавие - перефразировка эпиграммы Козьмы Пруткова: "Вы любите ли
сыр?" - спросили раз ханжу "Люблю, - он отвечал, - я вкус в нем нахожу".
Строка 26. Вечека - Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с
контрреволюцией и саботажем.
Строка 27. Мчека - Московская чрезвычайная комиссия по борьбе с
контрреволюцией и саботажем.
Строка 38. Лоренцо - Лоренцо Медичи (1449-1492), правитель Флоренции,
прозванный "Великолепным" за любовь к роскоши и щедрое покровительство
искусствам.
Строка 54. "Гротеск" - кафе, находившееся в Москве на Тверской улице
(теперь - ул. Горького).
Строка 73. "Мерилиз" - универсальный магазин фирмы Мюр и Мерилиз,
находившийся в Москве. Теперь в этом здании - универмаг Мосторга.
Сволочи (стр. 14). Черновой автограф в записной книжке 1922 г., No 17;
(БММ); газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 60, 15 марта; "13 лет работы", т.
1; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; "Для голоса", Сочинения, т. 2.
Перепечатано в журналах: "Художественная мысль", Харьков, 25 марта - 1
апреля, No 6; "Черная година", изд. Саратовского Губкомпомгола, 1922, No 2.
Первая строка (заголовок) стихотворения была заменена в газете
"Известия ВЦИК" словом - "Слушайте!" с таким примечанием от редакции: "В
оригинале первая строка звучит несколько более резко".
Строка 10. Помгол - комиссия помощи голодающим областям России,
созданная ВЦИК в 1920 году.
Строка 97. Фритиоф Нансен (1861-1930) - норвежский путешественник,
ученый, исследователь Арктики. Относясь с глубокой симпатией к Советскому
Союзу, принимал активное участие в помощи голодающим Поволжья.
Строка 156. "Ампир" - ресторан в Москве.
Бюрократиада (стр. 20). Газ. "Известия ВЦИК", М. 1922, No 75, 2 апреля;
"Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет работы", т. 1; "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; "Стихи о революции",
1-е и 2-е изд.; Сочинения, т. 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесены исправления: в
строке 24 вместо "человеческий" - "человечий" (по тексту всех предшествующих
изданий); в строке 53 вместо "машин" - "машины" (по тексту "Маяковский
издевается", 1-е и 2-е изд., "13 лет работы", т. 1; "Маяковский улыбается,
Маяковский смеется, Маяковский издевается"); в строке 169 вместо "просить" -
"попросить" (по тексту всех предшествующих изданий, кроме "Стихов о
революции", 2-е изд.).
Строка 33 - "Осади без трудовой!" - Речь идет о трудовой книжке,
заменявшей в 1919-1924 годы паспорт и другие виды удостоверения личности,
Выждем (стр. 26). Беловой автограф (БММ.)
Стихотворение записано на обороте листа с автографом плаката "Займем у
бога".
Впервые опубликовано в сборн. "Владимир Маяковский", 1. Институт
литературы Академии наук, М.-Л. 1940. Печатается по автографу.
Написано в начале 1922 года в связи с предстоявшей Генуэзской
конференцией (см. ниже примечание к стих. "Моя речь на Генуэзской
конференции").
Моя речь на Генуэзской конференции (стр. 27). Газ. "Известия ВЦИК", М.
1922, No 82, 12 апреля; "Маяковский издевается", 1-е и 2-е изд.; "13 лет
работы", т. 1; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; Сочинения, т. 2.
Генуэзская конференция - происходила в Генуе (Италия) в апреле - мае
1922 года. Это была первая конференция по экономическим и финансовым
вопросам, на которую были приглашены представители Советской России.
Советская делегация решительно отвергла притязания империалистов, пытавшихся
навязать Советской России кабальные условия соглашения, добиться
политических и экономических уступок (уплаты царских долгов) и т. д.
Строка 4. Чичерин Г. В. (1872-1936) - народный комиссар иностранных
дел, фактически возглавлявший советскую делегацию в Генуе.
Строка 44. Шатэн" - французская буржуазная газета. Строка 45. "Таймс" -
официозная английская газета. Строка 56. Пуанкаре Раймон (1860-1934) -
французский реакционный политический деятель, президент Франции (1913-1920),
один из вдохновителей первой мировой войны 1914-1918 годов и инициаторов
интервенции и блокады Советской России.
Строка 60. Сити - центральная часть Лондона, где сосредоточены
крупнейшие банки.
Строка 61. Ллойд-Джордж (1863-1945), английский реакционный
политический деятель, лидер либералов,премьер-министр Англии с 1916 по 1922
год. Один из организаторов антисоветской интервенции и блокады Советской
России.
Строки 84-87. Слышите из Берлина первый шаг трех Интернационалов? - В
начале апреля 1922 года в Берлине состоялась конференция, посвященная
организации единого рабочего фронта. В ней приняли участие Исполкомы
Коммунистического Интернационала и оппортунистических - 2-го и так
называемого 2 1/2-го Интернационалов.
Мой май (стр. 30). Газ. "Известия ВЦИК>, М. 1922, No 96, 30 апреля; "13
лет работы", т. 1; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; "Для голоса",
"Избранное из избранного"; Сочинения, т. 2. Перепечатано в сб. "Синеблузый
май", М. 1923. Как работает республика демократическая (стр. 32). Газ.
"Известия ВЦИК", М. 1922, No 112, 23 мая; "Маяковский издевается", 1-е и 2-е
изд., "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается",
Сочинения, т. 2.
Написано в результате поездки поэта весной 1922 года в Ригу, в то время
- столицу буржуазной Латвии.
В записной книжке 1922 г., No 11 содержатся краткие сведения о Латвии,
использованные в стихотворении.
Строка 62. Учредилка - ироническое название Учредительного собрания.
Строки 79-80. Для споров несколько эсдечков приручено - речь идет о
членах латвийской социал-демократической партии.
Строки 81-87. Держан, Вилис - депутат Учредительного собрания Латвии,
независимый социал-демократ, работавший в контакте с коммунистами. В связи с
ложным обвинением Дермана Учредительное собрание проголосовало за его выдачу
властям. При выходе из здания "Учредилки" Дерман был арестован.
Строки 98-103. Напечатал иЛюблю"...- Во время пребывания Маяковского в
Риге рабочее издательство "Арбейтергейм" выпустило его поэму "Люблю".
Издание было конфисковано полицией .и сожжено.
Строка 121. Бурш (немецк.) - студент.
Баллада о доблестном Эмиле (стр. 38). Газ. "Известия ВЦИК", 1922, No
117, 28 мая. В прижизненных сборниках не публиковалось.
По воспоминаниям О. С. Литовского, работавшего в те годы в "Известиях",
Маяковский сдал в редакцию стихотворение со ступенчатой разбивкой строк. Но
редактор газеты Ю. Стеклов, "не признававший" поэтической манеры
Маяковского, воспользовался его отсутствием и распорядился печатать
"Балладу" без разбивки строк на ступеньки (О. Литовский, Воспоминания о
Маяковском (БММ). Отсутствие оригинала лишает возможности восстановить
разбивку Маяковского.
Эмиль Вандервельде - (1866-1938), лидер бельгийской рабочей партии,
социал-оппортунист, один из руководителей II Интернационала. По профессии
адвокат. В 1922 году приезжал в Москву на процесс правых эсеров для защиты
подсудимых.
Нате! Басня о "Крокодиле" и о подписной плате (стр. 41).
Журн. "Крокодил", М. 1922, No 4 (16) сентябрь.
Печатается по тексту "Крокодила".
В журнальном тексте в конце стихотворения стоит подпись - В.
Маяковский. Вслед за этим помещены строки;
А плата такая:
пусть каждый вникает:
не триста, не двести,
а только 150 рублей,
на "Рабочую газету"
с "Крокодилом" вместе,
и это
за целый месяц.
Эй,
рабочий,
рублей
не жалей!
Подпись - Контора.
Стих резкий о рулетке и железке (стр. 43). Журн. "Крокодил", М. 1922,
No 5, 24 сентября; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; Сочинения, т. 2.
Строка 4. Каретный ряд - улица в Москве.
Строка 5. ...а деятельность большая - желдороги, банки - каламбурное
использование названий карточных игр: "шмендефер" chemin de fer (французск.)
железная дорога, отсюда - "железка".
Строка 8. ...помещения на Малой Лубянке - здание, где находилось ГПУ
(Государственное политическое управление).
Строка 15. "Эрмитаж" - сад в Москве, в котором находились различные
увеселительные заведения, а также казино.
Дутики - извозчики, экипажи которых были на "дутых" резиновых шинах.
Строка 24. Крупье (у Маяковского склоняется - "крупьями", у "крупьи") -
банкомет в игорном доме.
Строка 47. "Шпалер" - револьвер (на воровском жаргоне).
Строка 92. МУР - Московский уголовный розыск.
После изъятий (стр. 47). "Красный журнал для всех", П. 1922, No 1,
ноябрь.
Перепечатывалось в следующих газетах, журналах и сборниках; газ.
"Саратовские известия", Саратов, 1922, No 279, 6 декабря; газ. "Смена",
Тула, 1923, No 1, 1 января; газ. "Красное знамя", Томск, 1923, No 7, 11
января; журн. "Товарищ", Пенза, 1923, No 3, 19 января, под названием "Бог и
я"; газ. "Амурская правда", Благовещенск, 1923, No 862, 11 февраля; газ.
"Красная смена", Минск, 1923, No 12, 13 марта, под названием "Письмо богу";
газ. "Пролетарий", Самарканд, 1923, No 48, 31 марта, под названием
"Маяковский о боге"; сб. "Комсомольское рождество", М. изд. МК РКСМ, 1923;
газ. "Юный пахарь", Минск, 1924, No23, 31 марта; газ. "Натиск", М. 1924, No
9, 21 апреля.
Печатается по тексту "Красного журнала для всех".
Написано в связи с изъятием церковных ценностей во время голода в
Поволжьг 1921-1922 годов.
Германия (стр. 49). Черновой автограф строк 1-7 в записной книжке 1922
г., No 18 (БММ); газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 2, 4 января; "Стихи о
революции", 1-е и 2-е изд.; "Вещи этого года"; Сочинения, т. 2.
Написано в результате поездки Маяковского в Германию осенью 1922 года.
В предисловии "До" к сборнику "Вещи этого года" Маяковский сделал такое
примечание:
"Аэроплан, летевший за нами с нашими вещами, был снижен мелкой
неисправностью под каким-то городом.
Чемоданы были вскрыты и мои рукописи взяты какими-то крупными
жандармами какого-то мелкого народа.
Поэтому вещи, восстанавливаемые памятью, будут слегка разниться от
первоначальных вариантов".
В газете "Известия" стихотворение было напечатано с примечаниями
Маяковского; они воспроизводятся ниже - см. примечания к строкам 54, 58, 63,
64.
Строка 3. Рапалло. - Имеется в виду договор между Советской Россией и
Германией, подписанный в апреле 1922 года в Рапалло (Италия) во время
Генуэзской конференции.
Строки 18-22. В июне 1917 года правительство Керенского предприняло по
указке Антанты новое наступление, имевшее целью затянуть войну между
Германией и Россией.
Строка 54. Стиннес - могущественный капиталист Германии.
Строка 58. Шибер - спекулянт.
Строка 63. Иорден - рабочие кварталы Берлина.
Строка 64. Вильгельмов пролет - средний пролет Бранденбургских ворот.
Через эти ворота ездил только Вильгельм и разрешалось один раз проехать
новобрачным из церкви.
Бранденбургские ворота - триумфальные ворота в центре Берлина, через
которые рвались в марте восставшие коммунисты.
Строка 67. Из унтерденлиндских отелей - имеются в виду богатые отели на
улице Унтерденлинден в центре Берлина.
На цепь! (стр. 53). "Известия ВЦИК", М. 1923, No 10, 16 января; "Стихи
о революции", 1-е и 2-е изд. Машинопись для сборника "256 страниц
Маяковского", кн. 2-я (ИМЛИ. Сборник в свет не вышел); Сочинения, т. 2.
Строки 3-4. Январь готовят обернуть в июль - июль 14-го года - в июле
1914 года началась первая мировая война.
Строки 17-21. В 1922 году в Италии, с приходом к власти фашистского
диктатора Муссолини, начался кровавый террор против деятелей революционного
движения.
Строка 18. Рур - основной район каменноугольной, тяжелой и военной
промышленности Западной Германии, являвшийся в годы первой мировой войны и
после нее предметом ожесточенной борьбы капиталистических стран. В январе
1923 года французская армия оккупировала Рурскую область.
Строка 30. Бонар-Лоу (1858-1923) - английский политический деятель,
лидер консерваторов. В 1922 году-премьер-министр.
Мосул - город на северо-западе Ирана. В районе Мосула - крупные
месторождения нефти, за которые шла борьба между Германией, США, Англией,
Турцией. Борьба эта особенно обострилась после того, как Мосул,
оккупированный в 1918 году английскими войсками, вошел в состав Ирака,
переданного под английский мандат; это вызвало резкий протест со стороны
Турции.
Товарищи! Разрешите мне поделиться впечатлениями о Париже и о М о не
(стр. 56). Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 11, 17 января; "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; "Вещи этого года";
Сочинения, т. 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесены исправления: в
строке 35 вместо - "в 12 вылезешь" - "в 12 вылазишь" (по тексту сб. - "Вещи
этого года"); в строке 37 вместо "и в 3 выберешься едва" - "и в 4 выберешься
едва" (по тексту сб. "Вещи этого года", см. примеч. к стих. "Германия", стр.
424).
МОНО - Московский отдел народного образования. У Маяковского склоняется
- "о Мон_е_", "под Монбю".
Строка 6. Виндавский - теперь Рижский вокзал в Москве.
Строка 15. Эйдкунен - город на бывшей границе между Литвой и Германией,
теперь - город Калининградской области.
Строка 21. ...в Себеже или Зилупе - города на бывшей границе между СССР
и Латвией.
Пернатые (стр. 58). Беловой автограф (ЦГАЛИ); журн. "Красная нива", М.
1923, No 3, 21 января; "Стихи о революции", 1-е и 2-е изд.; машинопись для
сборника "256 страниц Маяковского", кн. 2-я (ИМЛИ. Сборник в свет не вышел);
Сочинения, т. 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесены исправления:
восстановлены интервалы между строфами; в строке 15 вместо "вылезь в час вот
этакий" - "вылезь в час вот в этакий" (по тексту белового автографа).
Строка 26. Фабер - имеются в виду карандаши фирмы Фабер.
Строка 35. Линотип - типографская машина.
Строка 41. Стереотип - металлическая печатная форма, копия
типографского набора.
Строка 46. Ротационки-танки - ротационные печатные машины, в которых
печатная форма и поверхность, прижимающая к ней бумагу, представляют собою
вращающиеся цилиндры, между которыми проходит бумага.
Строка 54. Петит и корпус - типографские шрифты.
О поэтах (стр. 60). Журн. "Красная нива", М. 1923, No 7, 18 февраля;
"Вещи этого года"; "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский
издевается"; "Стихи о революции", 2-е изд.Сочинения, т, 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесены следующие
исправления: в строке 53 вместо "А остальные" - "А остальное" (по тексту
журн. "Красная нива" и сб. "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается"); в строке 55 вместо "Хороший язык; взял да и
искрошил" - "Хороший язык взял да и искрошил" (по тексту сб. "Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"); в строке 109 вместо
"и сыплется в машину" - "и сыпется в машину" (по тексту журн. "Красная
нива", сб. "Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"
и сб. "Стихи о революции", 2-е изд.); в строке 129 вместо "отобрать их от
добрейшего Анатолия Васильевича" - "отобрать их от добрейшего Анатолия
Васильича" (по тексту сб. "Маяковский улыбается, Маяковский смеется,
Маяковский издевается").
Перед строкой 1. ..."о прожигании глаголами сердец людей" -
перефразировка строки из стихотворения Пушкина "Пророк": "Глаголом жги
сердца людей".
Строка 129. Анатолий Васильевич - Луначарский (1875-1933), первый
народный комиссар просвещения РСФСР с 1917 по 1929 год.
Строка 131. Семашко Николай Александрович (1874-1949)первый народный
комиссар здравоохранения РСФСР с 1918 по 1930 год.
О "фиасках", "апогеях" и других неведомых вещах (стр. 64). Беловой
автограф (БММ); газ. "Известия ВЦИК". М. 1923, No 39, 21 февраля;
"Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается"; "Стихи о
революции", 2-е изд.; "Вещи этого года"; Сочинения, т. 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесено исправление: в
строке 37 вместо "скидывая картуз" - "скидавая картуз (по автографу).
Стихотворение перекликается с написанной примерно в то же время статьей
"С неба на землю", посвященной борьбе за простоту и общепонятность
литературного языка (см. т. 12 наст. изд.).
Строка 11. Акуловка - Маяковский использует название деревни около
Пушкина (под Москвой), где он жил летом.
Строки 25-27. Стиннес; Рур - см. стр. 425
На земле мир. Во человецех благоволение (стр. 67). "Бюллетень Прессбюро
Агитпропа ЦК РКП(б))", выпуск "А", М. 1923, No 13, 21 февраля.
Бюллетени систематически рассылались с. начала 1923 года редакциям
газет и журналов. Эту работу вело Прессбюро, организованное при отделе
агитации и пропаганды ЦК РКП(б). Отпечатанные на ротаторе, бюллетени
направлялись "для губернских газет, имеющих в виду по преимуществу
городского жителя" (бюллетень "А") и "для уездных и губернских газет
земледельческих районов с крестьянским кадром читателей" (бюллетень "Б").
Наряду с этим выпускались и бюллетени "А/Б".
Вместе с общественно-политическими статьями Прессбюро печатало и
литературно-художественный материал на актуальные темы.
Активное и постоянное сотрудничество Маяковского в Прессбюро ЦК РКП(б)
в 1923-1924 годах явилось продолжением его работы в РОСТА и
Главполитпросвете (1919-1922 годы).
Стихотворение "На земле мир. Во человецех благоволение" было
перепечатано в газетах:
"Саратовские известия", 1923, No 45, 25 февраля; "Рабочий клич",
Рязань, 1923, No 47, 2 марта; "Северный рабочий", Ярославль, 1923, No 47, 2
марта; "Степная правда", Семипалатинск, No 52, 1923, 9 марта; "Власть
труда", Уфа, 1923, No 56, 10 марта; в журналах: "Красный утес", Архангельск,
1923, No 3, 11 марта и "Товарищ Терентий", Екатеринбург, 1923, No 3, 25
марта.
Строки 17-21 - см. примечание к слову Рур, на стр. 425. Строка 23.
Мемель - Клайпеда, литовский портовый город на Балтийском море. По
Версальскому договору территория Клайпеды перешла от Германии в совместное
владение союзных держав. 1 февраля 1923 года было вынесено решение о
возвращении Клайпеды Литве на определенных условиях.
Строка 48. Падайте перед Пуанкарою. - Пуанкаре, см. стр. 422.
Барабанная песня (стр. 69). Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 41, 23
февраля; "Стихи о революции", 2-е изд.; Сочинения, т. 2.
Написано к пятилетию Красной Армии.
Срочно. Телеграмма мусье Пуанкаре и Мильерану (стр. 72). Газ. "Известия
ВЦИК", М. 1923, No 43, 25 февраля.
При жизни Маяковского не перепечатывалось.
Публикуется по тексту "Известий" с исправлением в строках 83-85.
Вместо: "Обоим. Сообщите - (точка)".- "Обоим (точка). Сообщите".
Мильеран Александр Этьенн (1859-1943) - реакционный политический
деятель Франции. В 1920-1924 гг. президент Франции.
Строка 17. Л ига Наций - международное объединение государств,
созданное после первой мировой войны, для урегулирования мирным путем
международных конфликтов. Лига Наций была орудием в руках империалистов,
проводивших агрессивную политику.
Строки 20-22. То Пуанкаре расписывается в Версале, то припечатывает
печатями Севр. - Имеются в виду подписанный в Версале мирный договор 1919
года, закрепивший передел мира империалистическими
державами-победительницами, и подписанный в Севре мирный договор 1920 года,
предусматривавший расчленение Турции.
Строка 54. Вильна - Вильнюс, литовский город, в 1920 году захваченный
панской Польшей. Теперь - столица Латвийской ССР.
Строка 72 Мосул - см. стр. 426.
Строка 73 Рур - см. стр. 425.
Париж. (Разговорчики с Эйфелевой башней) (стр. 75). Черновой автограф
строк 1-14 в записной книжке 1922 г., No 18; (БММ); журн. "Красная нива",
1923, No 9, 4 марта; "Стихи о революции", 2-е изд.; "Вещи этого года";
Сочинения, т. 2.
В настоящем издании в текст 2-го тома Сочинений внесены исправления: в
строке 74 вместо "Я поднимаю" - "Я подымаю"... (по тексту журн. "Красная
нива" и сб. "Вещи этого года"), в строке 90 вместо "ссыплют" - "ссыпят"
(исправление корректорской поправки по всем предшествующим изданиям).
Написано в результате поездки Маяковского в Париж осенью 1922.
Эйфелева башня - башня высотою в 300 метров, построенная инженером
Эйфелем для Парижской выставки 1889 года.
Строка 11. Людовики - французские короли.
Строка 45. Аполлинер, Гийом (1881-1918) - французский поэт.
Строка 101. Монмартр - район в Париже, где сосредоточены ночные
увеселительные заведения.
Строка 130. Лувр - бывший королевский дворец в Париже, в настоящее
время национальный художественный музей Франции.
Строка 131. Булонский лес - парк в Париже.
Давиду Штеренбергу - Владимир Маяковский (стр. 79). Беловая рукопись с
поправками (БММ).
Написано, судя по разбивке строк "столбиком", вероятно, не позднее
начала 1923 года. При жизни Маяковского не публиковалось. Впервые напечатано
в жури. "Огонек", М. 1935, No 36, 30 декабря.
Штеренберг Давид Петрович - художник, заведовал в двадцатых годах ИЗО
(Отдел изобразительных искусств Народного коммисариата просвещения).
Строка 11. Лунин Николай Николаевич - художественный критик, один из
деятелей ИЗО.
Строка 13. Брик Осип Максимович (1888-1945) - литературный критик,
заместитель заведующего ИЗО в первые годы советской власти. Близкий друг
Маяковского.
Строка 34. Волапюк - искусственный международный язык, не получивший
распространения. Здесь в смысле малопонятной речи.
Стихотворения (март-декабрь 1923)
СОДЕРЖАНИЕ
Газетный день
Когда голод грыз прошлое лето, что делала власть Советов?
Когда мы побеждали голодное лихо, что делал патриарх Тихон?
О патриархе Тихоне. Почему суд над милостью ихней?
Мы не верим!
Тресты
Строки охальные про вакханалии пасхальные
Крестьянин,- помни о 17-м апреля!
17 апреля
Наше воскресенье
Весенний вопрос
Не для нас поповские праздники
Марш комсомольца
Схема смеха
1-е мая ("Свети!..")
1-е мая ("Поэты...")
1-е мая ("Мы!..")
Рабочий корреспондент
Универсальный ответ
Воровский
Это значит вот что!
Баку
Разве у вас не чешутся обе лопатки?
...товарищ Чичерин и тралеры отдает и прочее...
О том, как у Керзона с обедом разрасталась аппетитов зона
Смыкай ряды!
Горб
Коминтерн
Молодая гвардия
Издевательство летчика
Итог
Авиачастушки
Авиадни
Нордерней
Москва - Кенигсберг
Солидарность
Уже!
Киноповетрие
Маяковская галерея
Пуанкаре
Муссолини
Керзон
Пилсудский
Стиннес
Вандервельде
Гомперс
Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы
Владимира Маяковского
ГАЗЕТНЫЙ ДЕНЬ
Рабочий
утром
глазеет в газету.
Думает:
"Нам бы работёшку эту!
Дело тихое, и нету чище.
Не то что по кузницам отмахивать ручища.
Сиди себе в редакции в беленькой сорочке -
и гони строчки,
10 Нагнал,
расставил запятые да точки,
подписался,
под подпись закорючку,
и готово:
строчки растут как цветочки.
Ручки в брючки,
в стол ручку,
получил построчные -
и, ленивой ивой
20 склоняясь над кружкой,
дуй пиво".
В искоренение вредного убежденья
вынужден описать газетный день я.
Как будто
весь народ,
который
не поместился под башню Сухареву, -
пришел торговаться в редакционные коридоры.
Тыщи!
30 Во весь дух ревут.
"Где объявления?
Потеряла собачку я!"
Голосит дамочка, слезками пачкаясь.
"Караул!"
Отчаянные вопли прореяли.
"Миллиард?
С покойничка?
За строку нонпарели?"
Завжилотдел.
40 Не глаза - жжение.
Каждому сует какие-то опровержения.
Кто-то крестится.
Клянется крещеным лбом:
"Это я - настоящий Бим-Бом!"
Все стены уставлены какими-то дядьями.
Стоят кариатидами по стенкам голым.
Это "начинающие".
Помахивая статьями,
по дороге к редактору стоят частоколом.
50 Два.
Редактор вплывает барином.
В два с четвертью
из барина,
как из пристяжной,
умученной выездом парным, -
паром вздымается испарина.
Через минуту
из кабинета редакторского рёв:
то ручкой по папке,
60 то по столу бац ею.
Это редактор,
собрав бухгалтеров,
потеет над самоокупацией.
У редактора к передовице лежит сердце.
Забудь!
Про сальдо язычишкой треплет.
У редактора -
аж волос вылазит от коммерции,
лепечет редактор про "кредит и дебет".
70 Пока редактор завхоза ест -
раз сто телефон вгрызается лаем.
Это ставку учетверяет Мострест.
И еще грозится:
"Удесятерю в мае".
Наконец, освободился.
Минуточек лишка...
Врывается начинающий.
Попробуй - выставь!
"Прочтите немедля!
80 Замечательная статьишка",
а в статьишке -
листов триста!
Начинающего унимают диалектикой нечеловечьей.
Хроникер врывается:
"Там,
в Замоскворечьи, -
выловлен из Москвы-реки -
живой гиппопотам!"
Из РОСТА
90 на редактора
начинает литься
сенсация за сенсацией,
за небылицей небылица.
Нет у РОСТА лучшей радости,
чем всучить редактору невероятнейшей гадости.
Извергая старательность, как Везувий и Этна,
курьер врывается.
"К редактору!
Лично!"
100 В пакете
с надписью:
- Совершенно секретно -
повестка
на прошлогоднее заседание публичное.
Затем курьер,
красный, как малина,
от НКИД.
Кроет рьяно.
Передовик
110 президента Чжан Цзо-лина
спутал с гаоляном.
Наконец, библиограф!
Что бешеный вол.
Машет книжкой.
Выражается резко.
Получил на рецензию
юрист -
хохол -
учебник гинекологии
120 на древнееврейском!
Вокруг
за столами
или перьев скрежет,
или ножницы скрипят:
писателей режут.
Секретарь
у фельетониста,
пропотевшего до сорочки,
делает из пятисот -
130 полторы строчки.
Под утро стихает редакционный раж.
Редактор в восторге.
Уехал.
Улажено.
Но тут...
Самогоном упился метранпаж,
лишь свистят под ротационкой ноздри
метранпажины.
Спит редактор.
Снится: Мострест
140 так высоко взвинтил ставки -
что на колокольню Ивана Великого влез
и хохочет с колокольной главки.
Просыпается.
До утра проспал без просыпа.
Ручонки дрожат.
Газету откроют.
Ужас!
Не газета, а оспа.
Шрифт по статьям расплылся икрою.
150 Из всей газеты,
как из моря риф,
выглядывает лишь -
парочка чьих-то рифм.
Вид у редактора...
такой вид его,
что видно сразу -
нечему завидовать.
Если встретите человека белее мела,
худющего,
160 худей, чем газетный лист, -
умозаключайте смело:
или редактор
или журналист.
[1923]
КОГДА ГОЛОД ГРЫЗ ПРОШЛОЕ ЛЕТО,
ЧТО ДЕЛАЛА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ?
Все знают:
в страшный год,
когда
народ (и скот оголодавший) дох,
и ВЦИК
и Совнарком
скликали города,
помочь старались из последних крох.
Когда жевали дети глины ком,
10 когда навоз и куст пошли на пищу люду,
крестьяне знают -
каждый исполком
давал крестьянам хлеб,
полям давал семссуду.
Когда ж совсем невмоготу пришлось Поволжью -
советским ВЦИКом был декрет по храмам дан:
- Чтоб возвратили золото чинуши божьи,
на храм помещиками собранное с крестьян. -
И ныне:
20 Волга ест,
в полях пасется скот.
Так власть,
в гербе которой "серп и молот",
боролась за крестьянство в самый тяжкий год
и победила голод.
КОГДА МЫ ПОБЕЖДАЛИ ГОЛОДНОЕ ЛИХО,
ЧТО ДЕЛАЛ ПАТРИАРХ ТИХОН?
"Мы не можем дозволить
изъятие из храмов".
(Патриарх Тихон)
Тихон патриарх,
прикрывши пузо рясой,
звонил в колокола по сытым городам,
ростовщиком над золотыми трясся:
30 "Пускай, мол, мрут,
а злата -
не отдам!"
Чесала языком их патриаршья милость,
и под его христолюбивый звон
на Волге дох народ,
и кровь рекою л_и_лась -
из помутившихся
на паперть и амвон.
Осиротевшие в голодных битвах ярых!
40 Родных погибших вспоминая лица,
знайте:
Тихон
патриарх
благословлял _убийцу_.
За это
власть Советов,
вами избранные люди, -
господина Тихона судят.
[1923]
О ПАТРИАРХЕ ТИХОНЕ.
ПОЧЕМУ СУД НАД МИЛОСТЬЮ ИХНЕЙ?
РАНЬШЕ
Известно:
царь, урядник да поп
друзьями были от рожденья по гроб.
Урядник, как известно,
наблюдал за чистотой телесной.
Смотрел, чтоб мужик комолый
с голодухи не занялся крамолой,
чтобы водку дул,
чтобы шапку гнул,
10 Чуть что:
- Попрошу-с лечь... -
и пошел сечь!
Крестьянскую спину разукрасили влоск.
Аж в российских лесах не осталось розг.
А поп, как известно (урядник духовный),
наблюдал за крестьянской душой греховной.
Каркали с амвонов попы-вороны:
- Расти, мол, народ царелюбивый и покорный! -
Этому же и в школе обучались дети:
20 "Законом божьим" назывались глупости эти.
Учил поп, чтоб исповедывались часто.
Крестьянин поисповедуется,
а поп -
в участок.
Закрывшись ряской, уряднику шепчет:
- Иванов накрамолил -
дуй его крепче! -
И шел по деревне гул
от сворачиваемых крестьянских скул,
30 Приведут деревню в надлежащий вид,
кончат драть ее -
поп опять с амвона голосит.
- Мир вам, братие! -
Даже в царство небесное провожая с воем,
покойничка вели под поповским конвоем.
Радовался царь.
Благодарен очень им -
то орденом пожалует,
то крестом раззолоченным.
40 Под свист розги,
под поповское пение,
рабом жила российская паства.
Это называлось: единение
церкви и государства.
ТЕПЕРЬ
Царь российский, финляндский, польский,
и прочая, и прочая, и прочая -
лежит где-то в Екатеринбурге или Тобольске:
попал под пули рабочие.
Революция и по урядникам
50 прошла, как лиса по курятникам.
Только поп
все еще смотрит, чтоб крестили лоб.
На невежестве держалось Николаево царство,
а за нас нечего поклоны класть.
Церковь от государства
отделила рабоче-крестьянская власть.
Что ж,
если есть еще дураки несчастные,
молитесь себе на здоровье!
60 Ваше дело -
частное.
Говоря короче,
денег не дадим, чтоб люд морочить.
Что ж попы?
Смирились тихо?
Власть, мол, от бога?
Наоборот.
Зовет патриарх Тихон
на власть Советов восстать народ.
70 За границу Тихон протягивает ручку,
зовет назад белогвардейскую кучку. -
Его святейшеству надо,
чтоб шли от царя рубли да награда.
Чтоб около помещика-вора
кормилась и поповская свора.
Шалишь, отец патриарше, -
никому не отдадим свободы нашей!
За это
власть Советов,
80 вами избранные люди,
за это -
патриарха Тихона судят.
[1923]
МЫ НЕ ВЕРИМ!
Тенью истемня весенний день,
выклеен правительственный бюллетень.
Нет!
Не надо!
Разве молнии велишь
не литься?
Нет!
не оковать язык грозы!
Вечно будет
10 тысячестраницый
грохотать
набатный
ленинский язык.
Разве гром бывает немотою болен?!
Разве сдержишь смерч,
чтоб вихрем не кипел?!
Нет!
не ослабеет ленинская воля
в миллионосильной воле РКП.
20 Разве жар
такой
термометрами меряется?!
Разве пульс
такой
секундами гудит?!
Вечно будет ленинское сердце
клокотать
у революции в груди.
Нет!
30 нет!
Не-е-т...
Не хотим,
не верим в белый бюллетень.
С глаз весенних
сгинь, навязчивая тень!
[1923]
ТРЕСТЫ
В Москве
редкое место -
без вывески того или иного треста.
Сто очков любому вперед дадут -
у кого семейное счастье худо.
Тресты живут в любви,
в ладу
и супружески строятся друг против друга.
Говорят:
10 меж трестами неурядицы. -
Ложь!
Треста
с трестом
водой не разольешь.
На одной улице в Москве
есть
(а может нет)
такое место:
стоит себе тихо "хвостотрест",
20 а напротив -
вывеска "копытотреста".
Меж трестами
через улицу,
в служении лют,
весь день суетится чиновный люд.
Я теперь хозяйством обзавожусь немножко.
(Купил уже вилки и ложки.)
Только вот что:
беспокоит всякая крошка.
30 После обеда
на клеенке -
сплошные крошки.
Решил купить,
так или ин_а_че,
для смахивания крошек
хвост телячий.
Я не спекулянт -
из поэтического теста.
С достоинством влазю в дверь "хвостотреста".
40 Народищу - уйма.
Просто неописуемо.
Стоят и сидят
толпами и гущами.
Хлопают и хлопают дверные створки.
Коридор -
до того забит торгующими,
что его
не прочистишь цистерной касторки.
Отчаявшись пробиться без указующих фраз,
50 спрашиваю:
- Где здесь на хвосты ордера? -
У вопрошаемого
удивление на морде.
- Хотите, - говорит, - на копыто ордер? -
Я к другому -
невозмутимо, как день вешний:
- Где здесь хвостики?
- Извините, - говорит, - я не здешний. -
Подхожу к третьему
60 (интеллигентный быдто) -
а он и не слушает:
- Угодно-с копыто?
- Да ну вас с вашими копытами к маме,
подать мне сюда заведующего хвостами! -
Врываюсь в канцелярию:
пусто, как в пустыне,
только чей-то чай на столике стынет.
Под вывеской -
"без доклада не лезьте"
70 читаю:
"Заведующий принимает в "копытотресте", -
Взбесился.
Выбежал.
Во весь рот
гаркнул:
- Где из "хвостотреста" народ? -
Сразу завопило человек двести:
- Не знает.
Бедненький!
80 Они посредничают в "копытотресте",
а мы в "хвостотресте",
по копыту посредники.
Если вам по хвостам -
идите туда:
они там.
Перейдите напротив
- тут мелко -
спросите заведующего
и готово - сделка.
90 Хвост через улицу перепрут рысью
только 100 процентов с хвоста -
за комиссию. -
Я
способ прекрасный для борьбы им выискал:
как-нибудь
в единый мах -
с треста на трест перевесить вывески,
и готово:
все на своих местах,
100 А чтоб те или иные мошенники
с треста на трест не перелетали птичкой,
посредников на цепочки,
к цепочке ошейники,
а на ошейнике -
фамилия
и трестова кличка.
[1923]
СТРОКИ ОХАЛЬНЫЕ
ПРО ВАКХАНАЛИИ ПАСХАЛЬНЫЕ
(ШУТКА)
Известно:
буржуй вовсю жрет.
Ежедневно по поросенку заправляет в рот.
А надоест свиней в животе пасти -
решает:
- Хорошо б попостить! -
Подают ему к обеду да к ужину
то осетринищу,
то севрюжину.
10 Попостит -
и снова аппетит является:
буржуй разговляется.
Ублажается куличами башенными
вперекладку с яйцами крашеными.
А в заключение -
шампанский тост:
- Да здравствует, мол, господин Христос! -
А у пролетария стоял столетний пост.
Ел всю жизнь селедкин хвост.
20 А если и теперь пролетарий говеет -
от говений от этих старьем веет.
Чем ждать Христов в посте и вере -
религиозную рухлядь отбрось гневно
да так заработай -
чтоб, по крайней мере
разговляться ежедневно.
Мораль для пролетариев выведу любезно:
Не дело говеть бедным.
Если уж и буржую говеть бесполезно,
30 то пролетарию -
просто вредно.
[1923]
КРЕСТЬЯНИН, - ПОМНИ О 17-м АПРЕЛЯ
Об этом весть
до старости древней
храните, села,
храните, деревни.
Далёко,
на Лене,
забитый в рудник,
рабочий -
над жилами золота ник.
10 На всех бы хватило -
червонцев немало.
Но всё
фабриканта рука отнимала.
И вот,
для борьбы с их уловкою ловкой
рабочий
на вора пошел забастовкой.
Но стачку
царь
20 не спускает даром,
над снегом
встал
за жандармом жандарм.
И кровь
по снегам потекла,
по белым, -
жандармы
рабочих
смирили расстрелом.
30 Легли
и не встали рабочие тыщи.
Легли,
и могилы легших не сыщешь.
Пальбу разнесло,
по тундрам разухало.
Но искра восстанья
в сердцах
не потухла.
От искорки той,
40 от мерцанья старого
заря сегодня -
Октябрьское зарево.
Крестьяне забыли помещичьи плены.
Кто первый восстал?
Рабочие Лены!
Мы сами хозяева земли деревенской.
Кто первый восстал?
Рабочий ленский!
Царя прогнали.
50 Порфиру в клочья.
Кто первый?
Ленские встали рабочие!
Рабочий за нас,
а мы -
за рабочего.
Лишь этот союз -
республик почва.
Деревня!
В такие великие дни
60 теснее ряды с городами сомкни!
Мы шли
и идем
с богатеями в бой -
одною дорогой,
одною судьбой.
Бей и разруху,
как бил по барам, -
двойным,
воедино слитым ударом!
[1923]
17 АПРЕЛЯ
Мы
о царском плене
забыли за 5 лет.
Но тех,
за нас убитых на Лене,
никогда не забудем.
Нет!
Россия вздрогнула от гнева злобного,
когда
10 через тайгу
до нас
от ленского места лобного -
донесся расстрела гул.
Легли,
легли Октября буревестники,
глядели Сибири снега:
их,
безоружных,
под пуль песенки
20 топтала жандарма нога.
И когда
фабрикантище ловкий
золотые
горстьми загребал,
липла
с каждой
с пятирублевки
кровь
упрятанных тундрам в гроба.
30 Но напрасно старался Терещенко
смыть
восставших
с лица рудника.
Эти
первые в троне трещинки
не залижет никто.
Никак.
Разгуделась весть о расстреле,
и до нынче
40 гудит заряд,
по российскому небу растр_е_лясь,
Октябрем разгорелась заря.
Нынче
с золота смыты пятна.
Наши
тыщи сияющих жил.
Наше золото.
Взяли обратно.
Приказали:
50 - Рабочим служи! -
Мы
сомкнулись красными ротами.
Быстра шагов краснофлагих гряда.
Никакой не посмеет ротмистр
сыпать пули по нашим рядам.
Нынче
течем мы.
Красная лава.
Песня над лавой
60 свободная пенится.
Первая
наша
благодарная слава
вам, Ленцы!
[1923]
НАШЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Еще старухи молятся,
в богомольном изгорбясь иге,
но уже
шаги комсомольцев
гремят о новой религии.
О религии,
в которой
нам
не бог начертал бег,
10 а, взгудев электромоторы,
миром правит сам
человек.
Не будут
вперекор умам
дебоширить ведьмы и Вии -
будут
даже гром_а_
на учете тяжелой индустрии.
Не господу-богу
20 сквозь воздух
разгонять
солнечный скат.
Мы сдадим
и луны,
и звезды
в Главсиликат.
И не будут,
уму в срам,
люди
30 от неба зависеть -
мы ввинтим
лампы "Осрам"
небу
в звездные выси.
Не нам
писанья священные
изучать
из-под попьей палки.
Мы земле
40 дадим освящение
лучом космографии
и алгебр.
Вырывай у бога вожжи!
Что морочить мир чудесами!
Человечьи законы
- не божьи! -
на земле
установим сами.
Мы
50 не в церковке,
тесной и грязненькой
будем кукситься в праздники наши.
Мы
свои установим праздники
и распразднуем в грозном марше.
Не святить нам столы усеянные.
Не творить жратвы обряд.
Коммунистов воскресенье -
25-е октября.
40 В этот день
в рост весь
меж
буржуазной паники
раб рабочий воскрес,
воскрес
и встал н_а_ ноги.
Постоял,
посмотрел
и пошел,
70 всех религий развея ига.
Только вьется красный шелк,
да в руке
сияет книга.
Пусть их,
свернувшись в кольца,
бьют церквами поклон старухи.
Шагайте,
да так,
комсомольцы,
80 чтоб у неба звенело в ухе!
[1923]
ВЕСЕННИЙ ВОПРОС
Страшное у меня горе.
Вероятно -
лишусь сна.
Вы понимаете,
вскоре
в РСФСР
придет весна.
Сегодня
и завтра
10 и веков испокон
шатается комната -
солнца пропойца.
Невозможно работать.
Определенно обеспокоен.
А ведь откровенно говоря -
совершенно не из-за чего беспокоиться.
Если подойти серьезно -
так-то оно так.
Солнце посветит -
20 и пройдет мимо.
А вот попробуй -
от окна оттяни кота.
А если и животное интересуется улицей,
то мне
это -
просто необходимо.
На улицу вышел
и встал в лени я,
не в силах...
30 не сдвинуть с места тело.
Нет совершенно
ни малейшего представления,
что ж теперь, собственно говоря, делать?!
И за шиворот
и по носу
каплет безбожно.
Слушаешь.
Не смахиваешь.
Будто стих.
40 Юридически -
куда хочешь идти можно,
но фактически -
сдвинуться
никакой возможности.
Я, например,
считаюсь хорошим поэтом.
Ну, скажем,
могу
доказать:
50 "самогон - большое зло".
А что про это?
Чем про это?
Ну нет совершенно никаких слов.
Например:
город советские служащие искр_а_пили,
приветствуй весну,
ответь салютно!
Разучились -
нечем ответить на капли.
60 Ну, не могут сказать -
ни слова.
Абсолютно!
Стали вот так вот -
смотрят рассеянно.
Наблюдают -
скалывают дворники лед.
Под башмаками вода.
Бассейны.
Сбоку брызжет.
70 Сверху льет.
Надо принять какие-то меры.
Ну, не знаю что, -
например:
выбрать день
самый синий,
и чтоб на улицах
улыбающиеся милиционеры
всем
в этот день
80 раздавали апельсины.
Если это дорого -
можно выбрать дешевле,
проще.
Например:
чтоб старики,
безработные,
неучащаяся детвора
в 12 часов
ежедневно
90 собирались на Советской
площади,
троекратно кричали б:
ура!
ура!
ура!
Ведь все другие вопросы
более или менее ясны.
И относительно хлеба ясно,
и относительно мира ведь.
Но этот
100 кардинальный вопрос
относительно весны
нужно
во что бы то ни стало
теперь же урегулировать.
[1923]
НЕ ДЛЯ НАС ПОПОВСКИЕ ПРАЗДНИКИ
Пусть богу старухи молятся.
Молодым -
не след по церквам.
Эй,
молодежь!
Комсомольцы
призывом летят к вам.
Что толку справлять рождество?
Елка -
10 дурням только.
Поставят елкин ствол
и топочут вокруг польки.
Коммунистово рождество -
день Парижской Коммуны.
В нем родилась,
и со дня с того
Коммунизм растет юный.
Кровь,
что тогда лилась
20 Парижем
и грязью предместий,
Октябрем разгорелась,
разбурлясь рабочей местью.
Мы вызнали правду книг.
Книга -
невежд лекарь.
Ни земных,
ни небесных иг
не допустим к спине человека.
30 Чем кадилами вить кольца,
богов небывших чествуя,
мы
в рождестве комсомольца
повели безбожные шествия.
Теперь
воскресенье Христово,
попом сочиненная пасха.
Для буржуев
новый повод
40 осушить с полдюжины насухо.
Куличи
- в человечий рост -
уставят столы Титов.
Это Титы придумали пост:
подогревание аппетитов.
Пусть балуется Тит постом.
Наш ответ - прост.
Мы постили лет сто.
Нам нужен хлеб,
50 а не пост.
Хлеб не лезет в рот.
Должны добыть сами.
Поп врет
о насыщении чудесами.
Не нам поп - няня.
Христу отставку вручите.
Наш наставник - знание,
книга -
наш учитель.
60 Отбрось суеверий сеянье.
Отбрось религий обряд.
Коммуны воскресенье -
25 октября.
Наше место не в церкви грязненькой.
На улицы!
Плакат в руку!
Над верой
в наши праздники
огнем рассияй науку.
[1923]
МАРШ КОМСОМОЛЬЦА
Комсомолец -
к ноге нога!
Плечо к плечу!
Марш!
Товарищ,
тверже шагай!
Марш греми наш!
Пусть их скулит дядьё! -
Наши ряды юны.
10 Мы
наверно войдем
в самый полдень коммуны.
Кто?
Перед чем сник?
Мысли удар дай!
Врежься в толщь книг.
Нам
нет тайн.
Со старым не кончен спор.
20 Горят
глаз репь_и_.
Мускул
шлифуй, спорт!
Тело к борьбе крепи.
Морем букв,
числ
плавай рыбой в воде.
День - труд.
Учись!
30 Тыща ремесл.
Дел.
После дел всех
шаг прогулкой грохайте.
Так заливай, смех,
чтоб камень
лопался в хохоте.
Может,
конец отцу
готовит
40 лапа годов.
Готов взамен бойцу?
Готов.
Всегда готов!
Что глядишь вниз -
пузо
свернул в кольца?
Товарищ -
становись
рядом
50 в ряды комсомольцев!
Комсомолец -
к ноге нога!
Плечо к плечу!
Марш!
Товарищ,
тверже шагай!
Марш греми наш!
[1923]
СХЕМА СМЕХА
Выл ветер и не знал о ком,
вселяя в сердце дрожь нам.
Путем шла баба с молоком,
шла железнодорожным.
А ровно в семь, по форме,
несясь во весь карьер с Оки,
сверкнув за семафорами, -
взлетает курьерский.
Была бы баба ранена,
10 зря выло сто свистков ревмя, -
но шел мужик с бараниной
и дал понять ей вовремя.
Ушла направо баба,
ушел налево поезд.
Каб не мужик, тогда бы
разрезало по пояс.
Уже исчез за звезды дым,
мужик и баба скрылись.
Мы дань герою воздадим,
20 над буднями воскрылясь.
Хоть из народной гущи,
а спас средь бела дня.
Да здравствует торгующий
бараниной средняк!
Да светит солнце в темноте!
Горите, звезды, ночью!
Да здравствуют и те, и те -
и все иные прочие!
[1923]
1-е МАЯ
Свети!
Вовсю, небес солнцеглазье!
Долой -
толпу облаков белоручек!
Радуйтесь, звезды, на митинг вылазя!
Рассейтесь буржуями, тучные тучи!
Особенно люди.
Рабочий особенно.
Вылазь!
10 Сюда из теми подваловой!
Что стал?
Чего глядишь исподлобленно?!
Иди!
Подходи!
Вливайся!
Подваливай!
Манометры мозга!
Сегодня
меряйте,
20 сегодня
считайте, сердечные счетчики, -
разветривается ль восточный ветер?!
Вбирает ли смерч рабочих точки?!
Иди, прокопчённый!
Иди, просмолённый!
Иди!
Чего стоишь одинок?!
Сегодня
150 000 000
30 шагнули -
300 000 000 ног.
Пой!
Шагай!
Границы провалятся!
Лавой распетой
на старое ляг!
1 500 000 000 пальцев,
крепче,
выше маковый флаг!
40 Пение вспень!
Расцепи цепенение!
Смотри -
отсюда,
видишь -
тут -
12 000 000 000 сердцебиений -
с вами,
за вас -
в любой из минут.
60 С нами!
Сюда!
Кругосветная масса,
э-С-э-С-э-С-э-Р ручища -
вот вам!
Вечным
единым маем размайся -
1-го Мая,
2-го
и 100-го.
[1923]
1-е МАЯ
Поэты -
народ дошлый.
Стих?
Изволь.
Только рифмы дай им.
Не говорилось пошлостей
больше,
чем о мае.
Существительные: Мечты.
10 Грёзы.
Народы.
Пламя.
Цветы.
Розы.
Свободы.
Знамя.
Образы: Майскою -
сказкою.
Прилагательные: Красное.
20 Ясное.
Вешний.
Нездешний.
Безбрежный.
Мятежный.
Вижу -
в сандалишки рифм обуты,
под древнегреческой
образной тогой
и сегодня,
30 таща свои атрибуты, -
шагает бумагою
стих жидконогий.
Довольно
в люлечных рифмах нянчить -
нас,
пятилетних сынов зари.
Хоть сегодняшний
хочется
привет
40 переиначить.
Хотя б без размеров.
Хотя б без рифм.
1 Мая
да здравствует декабрь!
Маем
нам
еще не мягчиться.
Да здравствует мороз и Сибирь!
Мороз, ожелезнивший волю.
50 Каторга
камнем камер
лучше всяких вёсен
растила
леса
рук.
Ими
возносим майское знамя -
да здравствует декабрь!
1 Мая.
60 Долой нежность!
Да здравствует ненависть!
Ненависть миллионов к сотням,
ненависть, спаявшая солидарность.
Пролетарии!
Пулями высвисти:
- да здравствует ненависть! -
1 Мая.
Долой безрассудную пышность земли.
Долой случайность вёсен.
70 Да здравствует калькуляция силёнок мира.
Да здравствует ум!
Ум,
из зим и осеней
умеющий
во всегда
высинить май.
Да здравствует деланье мая -
искусственный май футуристов.
Скажешь просто,
80 скажешь коряво -
и снова
в паре поэтических шор.
Трудно с будущим.
За край его
выдернешь -
и то хорошо.
[1923]
1-е МАЯ
Мы!
Коллектив!
Человечество!
Масса!
Довольно маяться.
Маем размайся!
В улицы!
К ноге нога!
Всякий лед
10 под нами
ломайся!
Тайте
все снега!
1 мая
пусть
каждый шаг,
в булыжник ударенный,
каждое радио,
Парижам отданное,
каждая песня,
каждый стих -
трубит
международный
марш солидарности.
1 мая.
Еще
не стерто с земли
имя
30 последнего хозяина,
последнего господина.
Еще не в музее последний трон.
Против черных,
против белых,
против желтых
воедино -
Красный фронт!
1 мая.
Уже на трети мира
сломан лед.
40 Чтоб все
раскидали
зим груз,
крепите
мировой революции оплот, -
серпа,
молота союз.
Сегодня,
1-го мая,
наше знамя
50 над миром растя,
дружней,
плотней,
сильней смыкаем
плечи рабочих
и крестьян.
1 мая.
Мы!
Коллектив!
Человечество!
60 Масса!
Довольно маяться -
в мае размайся!
В улицы!
К ноге нога!
Весь лед
под нами
ломайся!
Тайте
все снега!
[1923]
РАБОЧИЙ КОРРЕСПОНДЕНТ
Пять лет рабочие глотки поют,
века воспоет рабочих любовь -
о том,
как мерили силы
в бою -
с Антантой,
вооруженной до зубов.
Буржуазия зверела.
Вселенной мощь -
10 служила одной ей.
Ей -
танков непробиваемая толщь,
ей -
миллиарды франков и рублей.
И,
наконец,
карандашей,
перьев лес_а_
ощетиня в честь ей,
20 лили
тысячи буржуазных писак -
деготь на рабочих,
на буржуев елей.
Мы в гриву хлестали,
мы били в лоб,
мы плыли кровью-рекой.
Мы взяли
твердыню твердынь -
Перекоп
30 чуть не голой рукой.
Мы силой смирили силы свирепость.
Избита,
изгнана стая зверья.
Но мыслей ихних цела крепость,
стоит,
щетинит штыки-перья.
Пора последнее оружие отковать.
В руки перо берем.
Пора -
40 самим пером атаковать!
Пора -
самим защищаться пером.
Исписывая каракулью листов клочья,
с трудом вытягивая мыслей ленты, -
ночами скрипят корреспонденты-рабочие,
крестьяне-корреспонденты.
Мы пишем,
горесть рабочих вобрав,
нас затмит пустомелей лак ли?
50 Мы знаем:
миллионом грядущих правд
разрастутся наши каракули.
Враг рабочим отомстить рад.
У бюрократов -
волнение.
Сыпет
на рабочих
совбюрократ
доносы
60 и увольнения.
Видно, верно бьем,
видно, бить пора!
Под пером
кулак дрожит.
На мушку берет героя пера.
На героя
точит ножи.
Что ж! -
и этот нож отведем от горл.
70 Вновь
согнем над письмом плечища.
Пролетарский суд
кулака припер.
И директор
"Правдой" прочищен.
В дрожь вгоняя врагов рой,
трудящемуся защита дружья,
да здравствует
красное
80 рабочее перо -
нынешнее наше оружие!
[1923]
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ОТВЕТ
Мне
надоели ноты -
много больно пишут что-то.
Предлагаю
без лишних фраз
универсальный ответ -
всем зараз.
Если
нас
10 вояка тот или иной
захочет
спровоцировать войной, -
наш ответ:
нет!
А если
даже в мордобойном вопросе
руку протянут -
на конференцию, мол, просим, -
всегда
20 ответ:
да!
Если
держава
та или другая
ультиматумами пугает, -
наш ответ: А
нет!
А если,
не пугая ультимативным видом,
30 просят:
- Заплатим друг другу по обидам, -
всегда
ответ:
да!
Если
концессией
или чем прочим
хотят
на шею насесть рабочим, -
40 наш ответ:
нет!
А если
взаимно,
вскрыв мошну тугую,
предлагают:
- Давайте
честно поторгуем! -
всегда
ответ:
80 да!
Если
хочется
сунуть рыло им
в то,
кого судим,
кого милуем, -
наш ответ:
нет!
Если
60 просто
попросят
одолжения ради -
простите такого-то -
дурак-дядя, -
всегда
ответ:
да!
Керзон,
Пуанкаре,
70 и еще кт_о_ там?!
Каждый из вас
пусть не поленится
и, прежде
чем испускать зряшние ноты,
прочтет
мое стихотвореньице.
[1923]
БОРОВСКИЙ
Сегодня,
пролетариат,
гром голосов раскуй,
забудь
о всепрощеньи-воске.
Приконченный
фашистской шайкой воровск_о_й,
в последний раз
Москвой
10 пройдет Воровский.
Сколько не станет...
Сколько не стало...
Скольких - в клочья...
Скольких - в дым...
Где б ни сдали.
Чья б ни сдала
Мы не сдали,
мы не сдадим.
Сегодня
20 гнев
скругли
в огромный
бомбы мяч.
Сегодня
голос_а_
размолний штычьим блеском.
В глазах
в капиталистовых маячь.
Чертись
30 по королевским занавескам.
Ответ
в мильон шагов
пошли
на наглость нот.
Мильонную толпу
у стен кремлевских вызмей.
Пусть
смерть товарища
сегодня
40 подчеркнет
бессмертье
дела коммунизма.
[1923]
ЭТО ЗНАЧИТ ВОТ ЧТО!
Что значит,
что г-н К_е_рзон
разразился грозою нот?
Это значит -
чтоб тише лез он,
крепи
воздушный
флот!
Что значит,
10 что господин Фош
по Польше парады корчит?
Это значит -
точится нож.
С неба смотри зорче!
Что значит,
что фашистское тупорылье
осмелилось
нашего тронуть?
Это значит -
20 готовь крылья!
Крепи
СССР оборону!
Что значит,
что пни да кочки
всё еще
по дороге к миру?
Это значит -
красный летчик,
нашу
30 силу
в небе рекламируй!
Что значит,
что стал
груб
нынче
голос
пана?
Это значит -
последний руб
40 гони
на аэропланы!
Что значит,
что фашист Амадори
разгалделся
о нашей гибели?
Это значит -
воздушное море
в пену
пропеллерами
50 выбели!
Небо в грозовых пятнах.
Это значит:
во-первых
и во-вторых,
в-третьих,
в-четвертых
и в-пятых, -
небо пропеллерами рыхль!
[1923]
БАКУ
Баку.
Город ветра.
Песок плюет в глаза.
Баку.
Город пожаров.
Полыхание Балахан.
Баку.
Листья - копоть.
Ветки - провода.
10 Баку.
Ручьи -
чернила нефти.
Баку.
Плосковерхие дома.
Горбоносые люди.
Баку.
Никто не селится для веселья.
Баку.
Жирное пятно в пиджаке мира."
20 Баку.
Резервуар грязи,
но к тебе
я тянусь
любовью
более -
чем притягивает дервиша Тибет,
Мекка - правоверного,
Иерусалим -
христиан
на богомолье.
По тебе
машинами вздыхают
миллиарды
поршней и колес.
Поцелуют
и опять
целуют, не стихая,
маслом,
нефтью,
40 тихо
и взасос.
Воле города
противостать не смея,
цепью сцепеневших тел
льнут
к Баку
покорно
даже змеи
извивающихся цистерн.
60 Если в будущее
крепко верится -
это оттого,
что до краев
изливается
столицам в сердце
черная
бакинская
густая кровь.
[1923]
РАЗВЕ
У ВАС
НЕ ЧЕШУТСЯ
ОБЕ ЛОПАТКИ?
Если
с неба
радуга
свешивается
или
синее
без единой заплатки -
неужели
у вас
10 не чешутся
обе
лопатки?!
Неужели не хочется,
чтоб из-под блуз,
где прежде
горб был,
сбросив
груз
рубашек-обуз,
20 раскр_ы_лилась
пара крыл?!
Или
ночь когда
в звездищах разн_о_чится
и Медведицы
всякие
лезут -
неужели не завидно?!
Неужели не хочется?!
30 Хочется!
до зарезу!
Тесно,
а в небе
простор -
дыра!
Взлететь бы
к богам в селения!
Предъявить бы
Саваофу
40 от ЦЖО
ордер_а_
на выселение!
Калуга!
Чего окопалась лугом?
Спишь
в земной яме?
Тамбов!
Калуга!
Ввысь!
60 Воробьями!
Хорошо,
если жениться собрался:
махнуть крылом -
и
губерний за двести!
Выдернул
перо
у страуса -
и обратно
60 с подарком
к невесте!
Саратов!
Чего уставил глаз?!
Зачарован?
Птичьей точкой?
Ввысь -
ласточкой!
Хорошо
вот такое
70 обделать чисто:
Вечер.
Ринуться вечеру в дверь.
Рим.
Высечь
в Риме фашиста -
и
через час
обратно
к самовару
80 в Тверь.
Или просто:
глядишь,
рассвет вскрыло -
и начинаешь
вперегонку
гнаться и гнаться.
Но...
люди - бескрылая
нация.
90 Людей
создали
по дрянному плану:
спина -
и никакого толка.
Купить
по аэроплану -
одно остается
только.
И вырастут
100 хвост,
перья,
крылья.
Грудь
заостри
для любого лёта.
Срывайся с земли!
Лети, эскадрилья!
Россия,
взлетай развоздушенным флотом.
110 Скорей!
Чего,
натянувшись жердью,
с земли
любоваться
небесною твердью?
Буравь ее,
авио.
[1923]
[.............................]
товарищ Чичерин
и тралеры отдает
и прочее.
Но поэту
незачем дипломатический такт.
Я б
Керзону
ответил так:
- Вы спрашиваете:
10 "Тралеры брали ли?"
Брали тралеры.
Почему?
Мурман бедный.
Нужны ему
дюже.
Тралер
до того вещь нужная,
что пришлите
хоть сто дюжин,
20 все отберем
дюжину за дюжиною.
Тралером
удобно
рыбу удить.
А у вас,
Керзон,
тралерами хоть пруд пруди.
Спрашиваете:
30 "Правда ли
подготовителей восстаний
поддерживали
в Афганистане?"
Керзон!
До чего вы наивны,
о боже!
И в Персии
тоже.
Известно,
каждой стране
40 в помощи революционерам
отказа нет.
Спрашиваете:
"Правда ли,
что белых
принимают в Чека,
а красных
в посольстве?"
Принимаем -
и еще как!
50 Русские
неподражаемы в хлебосольстве.
Дверь открыта
и для врага
и для друга.
Каждому
помещение по заслугам.
Спрашиваете:
"Неужели
революционерам
60 суммы идут из III Интернационала?"
Идут.
Но[....................]
...............]ало.
Спрашиваете:
"А воевать хотите?"
Господин К_е_рзон,
бросьте
этот звон
железом.
70 Ступайте в отставку!
Чего керзоните?!
Наденьте галоши,
возьмите зонтик.
И,
по стопам Ллойд-Джорджиным,
гуляйте на даче,
занимайтесь мороженым.
А то
жара
80 действует на мозговые способности.
На слабые
в особенности.
Г-н Керзон,
стихотворение это
не считайте
неудовлетворительным ответом.
С поэта
взятки
гладки.
[1923]
О ТОМ,
КАК У КЕРЗОНА
С ОБЕДОМ
РАЗРАСТАЛАСЬ
АППЕТИТОВ ЗОНА
(ФАНТАСТИЧЕСКАЯ, НО ВОЗМОЖНАЯ ИСТОРИЯ)
Керзон разразился ультиматумом.
Не очень ярким,
так...
матовым.
"Чтоб в искренности СССР
убедиться воочию,
возвратите тралер,
который скрали,
и прочее, и прочее, и прочее..."
10 Чичерин ответил:
"Что ж,
берите,
ежели вы
в просьбах своих
так умеренны
и вежливы".
А Керзон
взбесился что было сил.
"Ну, - думает, -
20 мало запросил.
Ужотко
загну я им нотку!"
И снова пастью ощеренной
Керзон
лезет на Чичерина.
"Каждому шпиону,
который
кого-нибудь
когда-нибудь пр_е_дал,
30 уплатить по 30
и по 100 тысяч.
Затем
пересмотреть всех полпредов.
И вообще...
самим себя высечь".
Пока
официального ответа нет.
Но я б
Керзону
40 дал совет:
- Больно мало просите что-то.
Я б
загнул
такую ноту.
Опуская
излишние дипломатические длинноты,
вот
текст
этой ноты:
50 "Москва, Наркоминдел,
мистеру Чичерину.
1. Требую немедленной реорганизации в Нарком_и_не.
Требую,
чтоб это самое "Ино"
товарища Вайнштейна изжарило в камине,
а в "Ино"
назначило
нашего Болдуина.
2. Мисс Гаррисон
до того преследованиями вызлена,
до того скомпрометирована
в глазах высших сфер,
что требую
предоставить
ей
пожизненно
всю секретную переписку СССР.
3. Немедленно
с мальчиком
70 пришлите Баку,
чтоб завтра же
утром
было тут.
А чтоб буржуа
жирели, лежа на боку,
в сутки
восстановить
собственнический институт.
4. Требую,
80 чтоб мне всё золото,
Уркварту - всё железо,
а не то
развею в пепел и дым".
Словом,
требуйте, сколько влезет, -
всё равно
не дадим.
[1923]
СМЫКАЙ РЯДЫ!
Чтоб крепла трудовая Русь,
одна должна быть почва:
неразрываемый_ союз
крестьянства
и рабочего.
Не раз мы вместе были, чать:
лихая
шла година.
Рабочих
10 и крестьянства рать
шагала воедино.
Когда пришли
расправы дни,
мы
вместе
шли
на тронище,
и вместе,
кулаком одним,
80 покрыли по коронище.
Восстав
на богатейский мир,
союзом тоже,
вместе,
пузатых
с фабрик
гнали мы,
пузатых -
из поместий.
30 Войной
враж_и_ще
лез не раз.
Единокровной дружбой
война
навек
спаяла нас
красноармейской службой.
Деньки
становятся ясней.
40 Мы
занялися стройкой.
Крестьянин! Эй!
Еще тесней
в ряду
с рабочим
стой-ка!
Бельмо
для многих
красный герб.
50 Такой ввинтите болт им -
чтобы вовек
крестьянский серп
не разлучился
с молотом.
И это
нынче
не слова -
прошла
к словам привычка!
60 Чай, всем
в глаза
бросалось вам
в газетах
слово
"смычка"?
- Сомкнись с селом! - сказал Ильич,
и город
первый
шествует.
70 Десятки городов
на клич
над деревнями
шефствуют.
А ты
в ответ
хлеба рожай,
делись им
с городами!
Учись -
80 и хлеба урожай
учетверишь
с годами.
[1923]
ГОРБ
Арбат толкучкою давил
и сбоку
и с хвоста.
Невмоготу -
кряхтел да выл
и крикнул извозца.
И вдруг
такая стала тишь.
Куда девалась скорбь?
10 Всё было как всегда,
и лишь
ушел извозчик в горб.
В чуть видный съежился комок,
умерен в вёрстах езд.
Он не мешал,
я видеть мог
цветущее окрест.
И свет
и радость от него же
20 и в золоте Арбат.
Чуть плелся конь.
Дрожали вожжи.
Извозчик был горбат.
[1923]
КОМИНТЕРН
"Зловредная организация, именующая
себя III Интернационалом".
Из ноты Керзона.
Глядя -
в грядущую грозу,
в грядущие гром_а_,
валы времен,
валы пространств громя,
рули
мятежных дней
могуче сжав
и верно, -
10 плывет
Москвой
дредноут Коминтерна.
Буржуи мира,
притаясь
по скрывшим окна шторам,
дрожат,
предчувствуя
грядущих штурмов шторм,
Слюною нот
20 в бессильи
иссякая,
орут:
- Зловредная,
такая, рассякая! -
А рядом
поднят ввысь
миллион рабочих рук,
гудит
сердец рабочих
30 миллионный стук, -
сбивая
цепь границ
с всего земного лона,
гудит,
гремит
и крепнет
голос миллионный:
- Ты наша!
Стой
40 на страже красных дней.
Раскатом голосов
покрой Керзоньи бредни!
Вреди,
чтоб был
твой вред
всех вредов повредней,
чтоб не было
организации зловредней.
[1923]
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
Дело земли -
вертеться.
Литься -
дело вод.
Дело
молодых гвардейцев -
бег,
галоп
вперед.
10 Жизнь шажком
стар_а_ нам.
Бег_о_м
под знаменем алым.
Комсомольским
миллионным тараном
вперед!
Но этого мало.
Полками
по п_о_лкам книжным,
20 чтоб буквы
и то смяло.
Мысль
засеем
и выжнем.
Вперед!
Но этого мало.
Через самую
высочайшую высь
махни атакующим валом.
30 Новым
чувством
мысль
будоражь!
Но и этого мало.
Ковром
вселенную взвей.
Моль
из вселенной
выбей!
40 Вели
лететь
левей
всей
вселенской
глыбе!
[1923]
ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО ЛЕТЧИКА
Тесно у вас,
грязно у вас.
У вас
душно.
Чего ж
в этом грязном,
в тесном увяз?
В новый мир!
Завоюй воздушный.
10 По норме
аршинной
ютитесь н_о_рами.
У мертвых -
и то
помещение блёстче.
А воздуху
кто установит нормы?
Бери
хоть стоаршинную площадь.
20 Мажешься,
с_а_лишься
в земле пропылённой,
с глоткой
будто пылью пропилен.
А здесь,
хоть все облетаешь лона,
чист.
Лишь в солнце
лучи
30 окропили.
Вы рубите горы
и скат многолесый,
мостом
нависаете
в мелочь - ручьи.
А воздух,
воздух - сплошные рельсы.
Луны
и солнца -
40 рельсы-лучи.
Горд человек,
человечество пыжится:
- Я, дескать,
самая
главная ижица.
Вокруг
меня
вселенная движется. -
А в небе
50 одних
этих самых Марсов
такая
сплошная
огромная масса,
что все
миллиарды
людья человечьего
в сравнении с ней
и насчитывать нечего,
60 Чего
в ползках,
в шажочках увяз,
чуть движешь
пятипудовики т_у_шины?
Будь аэрокрылым -
и станет
у вас
мир,
которому
70 короток глаз,
все стены
которого
в ветрах развоздушены.
[1923]
ИТОГ
Только что
в окошечный
в кусочек прокопчённый
вглядывались,
ждя рассветный час.
Жили
черные,
к земле прижавшись черной,
по фабричным
10 по задворкам
волочась.
Только что
корявой сошкой
землю рыли,
только что
проселками
плелись возком,
только что...
куда на крыльях! -
20 еле двигались
шажочком
да ползком.
Только что
Керзоновы угрозы пролетали.
Только что
приказ
крылатый
дан:
- Пролетарий,
30 на аэроплан! -
А уже
гроши за грошами
слились
в мощь боевых машин.
Завинти винты
и, крош_а_ ими
тучи,
в небе
крылом маши.
40 И уже
в ответ
на афиши
лётный
день
громоздится ко дню.
Задирается
выше и выше
голова
небесам в стрекотню.
50 Чаще
глаз
на солнце щ_е_рите,
приложив
козырек рук_и_. -
Это
пролетарий
в небе
чертит
первые
60 корявые круги.
Первый
неуклюжий шаг
пускай коряв -
не удержите
поднявших якоря.
Черные!
Смотрите,
своры,
сворищи и сворки.
70 Ежедневно -
руки тверже,
мозг светлей.
Вот уже
летим
восьмеркою к восьмерке
и нанизываем
петлю к петле.
Мы
привыкли
80 слово
утверждать на деле,
пусть
десяток птиц кружился нынче.
На недели
взгромоздя
труда недели,
миллионокрылые
в грядущих битвах
вымчим.
90 Если
вздумают
паны и бары
наступлением
сменить
мазурки и кадрили,
им любым
на ихний вызов ярый
мы
ответим
100 тыщей эскадрилий.
И когда
придет
итогов год,
в памяти
недели этой
отрывая клад,
скажут:
итого -
пролетарий
110 стал крылат.
[1923]
АВИАЧАСТУШКИ
И ласточка и курица
на полеты хмурятся.
Как людьё поразлетится,
не догнать его и птице.
Был
летун
один Илья -
да и то
в ненастье ж.
10 Всякий день летаю я.
Небо -
двери настежь!
Крылья сделаны гусю.
Гусь -
взлетит до крыши.
Я не гусь,
а мчусь вовсю
всякой крыши выше.
Паровоз,
20 что т_а_чьца:
еле
в рельсах
тащится.
Мне ж
любые дали - чушь:
в две минуты долечу ж!
Летчик!
Эй!
Вовсю гляди ты!
30 За тобой
следят бандиты.
- Ну их
к черту лешему,
не догнать нас пешему!
Саранча
посевы жрет,
полсела набила в рот.
Серой
эту
40 саранчу
с самолета
окачу.
Над лесами жар и зной,
жрет пожар их желтизной.
А пилот над этим адом
льет водищу водопадом.
Нынче видели комету,
а хвоста у ней и нету.
Самолет задела малость,
50 вся хвостина оборвалась.
Прождала я
цело лето
желдорожного билета:
кто же
грош
на Фоккер внес -
утирает
птицам
нос.
60 Плачут горько клоп да вошь, -
человека не найдешь.
На воздушном на пути
их
и тифу не найти.
[1923]
АВИАДНИ
Эти дни
пропеллеры пели.
Раструбите и в прозу
и в песенный лад!
В эти дни
не на словах,
на деле -
пролетарий стал крылат.
Только что
10 прогудело приказом
по рядам
рабочих рот:
- Пролетарий,
довольно
пялиться наземь!
Пролетарий -
на самолет! -
А уже
у глаз
20 чуть не рвутся швы.
Глазеют,
забыв про сны и дрёмы, -
это
"Московский большевик"
взлетает
над аэродромом.
Больше,
шире лётонедели.
Воспевай их,
30 песенный лад.
В эти дни
не на словах -
на деле
пролетарий стал крылат.
[1923]
НОРДЕРНЕЙ
Дыра дырой,
ни хорошая, ни дрянная -
немецкий курорт,
живу в Нордернее.
Небо
то луч,
то чайку роняет.
Море
блестящей, чем ручка дверная.
10 Полон рот
красот природ:
то волны
приливом
полберега выроют,
то краб,
то дельфинье выплеснет тельце,
то примусом волны фосфоресцируют,
то в море
закат
20 киселем раскиселится.
Тоска!..
Хоть бы,
что ли,
громовий раскат.
Я жду не дождусь
и не в силах дождаться,
но верую в ярую,
верую в скорую. -
И чудится:
30 из-за островочка
кронштадтцы
уже выплывают
и целят "Авророю".
Но море в терпеньи,
и буре не вывести.
Волну
и не гладят ветровы пальчики.
По пляжу
впластались в песок
40 и в ленивости
купальщицы млеют,
млеют купальщики.
И видится:
буря вздымается с дюны.
"Купальщики,
жиром набитые бочки,
спасайтесь!
Покроет,
измелет
50 и сдунет.
Песчинки - пули,
песок - пулеметчики".
Но пляж
буржуйкам
ласкает подошвы,
Но ветер,
песок
в ладу с грудастыми.
С улыбкой:
60 - как всё в Германии дешево! -
валютчики
греют катары и астмы.
Но это ж,
наверно,
красные роты.
Шаганья знакомая разноголосица.
Сейчас на табльдотчиков,
сейчас на табльдоты
накинутся,
70 врежутся,
ринутся,
бросятся.
Но обер
на барыню
косится рабьи:
фашистский
на барыньке
знак муссолинится.
Сося
80 и вгрызаясь в щупальцы крабьи,
глядят,
как в море
закатище вклинится.
Чье сердце
октябрьскими бурями вымыто,
тому ни закат,
ни моря рёволицые,
тому ничего,
ни красот,
90 ни климатов,
не надо -
кроме тебя,
Революция!
Нордерней, 4 августа [1923]
МОСКВА-КЕНИГСБЕРГ
Проезжие - прохожих реже.
Еще храпит Москва деляг.
Тверскую жрет,
Тверскую режет
сорокасильный "Каделяк".
Обмахнуло
радиатор
горизонта веером.
- Eins!
10 zwei!
drei! {*} -
Мотора гром.
{* Раз! два! три! (нем.).}
В небо дверью -
аэродром.
Брик.
Механик.
Ньюб_о_льд.
Пилот.
Вещи.
20 Всем по пять кило.
Влезли пятеро.
Земля попятилась.
Разбежались дорожки-
ящеры.
Ходынка
накрылась скатертцей.
Красноармейцы,
Ходынкой стоящие,
стоя ж -
30 назад катятся.
Небо -
не ты ль?..
Звезды -
не вы ль это?!
Мимо звезд_ы_
(нельзя без виз)!
Навылет небу,
всему навылет,
пал_и_ -
40 земной
отлетающий низ!
Развернулось солнечное _это_.
И пошли
часы
необычайниться.
Город_а_,
светящиеся
в облачных просветах.
Птица
50 догоняет,
не догнала -
тянется...
Ямы воздуха.
С размаха ухаем.
Рядом молния.
Сощурился Ньюб_о_льд
Гром мотора.
В ухе
и над ухом.
60 Но не раздраженье.
Не боль.
Сердце,
чаще!
Мотору вторь.
Слились сладчайше
я
и мотор:
"Крылья Икар
в скалы низверг,
70 чтоб воздух-река
тек в Кенигсберг.
От чертежных дел
седел Леонардо,
чтоб я
летел,
куда мне надо.
Калечился Уточкин,
чтоб близко-близко,
от солнца на чуточку,
80 парить над Двинском.
Рекорд в рекорд
вбивал Горр_о_,
чтобы я
вот -
этой тучей-горой.
Коптел
над "Гномом"
Юнкерс и Дукс,
чтоб спорил
90 с громом
моторов стук".
Что же -
для того
конец крылам Икариным,
человечество
затем
трудом заводов никло, -
чтобы этакий
Владимир Маяковский,
100 барином,
Кенигсбергами
распархивался
на каникулы?!
Чтобы этакой
бесхвостой
и бескрылой курице
меж подушками
усесться куце?!
Чтоб кидать,
110 и не выглядывая из гондолы,
кожуру
колбасную -
на города и долы?!.
Нет!
Вылазьте из гондолы, плечи!
100 зрачков
глазейте в каждый глаз!
Завтрашнее,
послезавтрашнее человечество,
120 мой
неодолимый
стальнорукий класс, -
я
благодарю тебя
за то,
что ты
в полетах
и меня,
слабейшего,
130 вковал своим звеном.
Возлагаю
на тебя -
земля труда и пота -
горизонта
огненный венок.
Мы взлетели,
но еще - не слишком.
Если надо
к Марсам
140 дуги выгнуть -
сделай милость,
дай
отдать
мою жизнишку.
Хочешь,
вниз
с трех тысяч метров
прыгну?!
Berlin, 6/IX-23
СОЛИДАРНОСТЬ
Наша пушнина пришла на Лейпцигскую
ярмарку в забастовку транспортников. Тт.
Каминский и Кушнер обратились в стачечный
комитет, и сам комитет пошел с ними разгружать
вагоны советских товаров. Товарищи из ВЦСПС,
отметьте этот акт международной рабочей
солидарности!
В. М.
Ярмарка.
Вовсю!
Нелепица на нелепице.
Лейпциг гудит.
Суетится Лейпциг.
Но площадь вокзальную грохот не залил.
Вокзалы стоят.
Бастуют вокзалы.
Сегодня
10 сказали хозяевам грузчики:
"Ну что ж,
посидимте, сложивши ручки!"
Лишь изредка
тишь
будоражило эхо;
это
грузчики
бьют штрейкбрехеров.
Скрипят буржуи.
20 Ходят около:
- Товарищи эти разденут догола! -
Но случай
буржуям
веселие кинул:
Советы
в Лейпциг
прислали пушнину.
Смеясь,
тараканьими водят усами:
30 - Устроили стачечку -
лопайте сами!
Забудете к бунтам клонить и клониться,
когда заваляются ваши куницы! -
Вовсю балаганит,
гуляет Лейпциг.
И вдруг
буржуям
такие нелепицы
(от дива
40 шея
трубой водосточной):
выходит -
живьем! -
комитет стачечный.
Рукав завернули.
Ринулись в дело.
И...
чрево пакгауза
вмиг опустело.
50 Гуляет ярмарка.
Сыпет нелепицы.
Гуляет советским соболем Лейпциг.
Страшны ли
рабочим
при этакой спайке
буржуевы
белые
своры и стайки?!
[1923]
УЖЕ!
Уже голодище
берет в костяные путы.
Уже
и на сытых
наступают посты.
Уже
под вывесками
"Milch und Butter" {*}
{* "Молоко и масло" (нем.).}
выхващиваются хвосты.
10 Уже
на Kurffirstendamm'е
ночью
перешептываются выжиги:
"Слыхали?!
Засада у Рабиновича...
Отобрали
"шведки" и "рыжики".
Уже
воскресли
20 бывшие бурши.
Показывают
буржуйный норов.
Уже
разговаривают
языком пушек
Носке и Людендорф.
Уже
заборы
стали ломаться,
30 Рвет
бумажки
ветра дых.
Сжимая кулак,
у коммунистических прокламаций
толпы
голодных и худых.
Уже
валюта
стала Луна-парком -
40 не догонишь
и четырежды скор -
так
летит,
летит
германская марка
с долларных
американских гор.
Уже
чехардят
60 Штреземаны и Куны.
И сытый,
и тот, кто голодом глодан,
знают -
это
пришли кануны
нашего
семнадцатого года.
[1923]
КИНОПОВЕТРИЕ
Европа.
Город.
Глаза домищами шарили.
В глаза -
разноцветные капли.
На столбах,
на версту,
на мильоны ладов:
-------------------------------------
| !!!!!ЧАРЛИ |
10 | ЧАПЛИН!!!!! |
-------------------------------------
Мятый человечишко
из Лос-Анжел_о_са
через океаны
раскатывает ролик.
И каждый,
у кого губ_ы_ нашлося,
ржет до изнеможения,
ржет до колик.
Денди туфлястый (огурцами ог_у_рятся) -
20 к черту!
Дамища (груди - стог).
Ужин.
Курица.
В морду курицей.
Мотоцикл.
Толпа.
Сыщик.
Свисток.
В хвост.
30 В гриву.
В глаз.
В бровь.
Желе-подбородки трясутся игриво.
Кино
гогочет в мильон шиберов.
Молчи, Европа,
дура сквозная!
Мусьи,
заткните ваше орл_о_.
40 Не вы,
я уверен, -
не вы,
я знаю, -
над вами
смеется товарищ Шарл_о_.
Жирноживотые.
Лобоузкие.
Европейцы,
на чем у вас пудры пыльца?
50 Разве
эти
чаплинские усики -
не всё,
что у Европы
осталось от лица?
Шарло.
Спадают
штаны-гармошки.
Кок.
60 Котелочек около кл_о_ка.
В издевке
твои
комарьи ножки,
Европа фраков
и файфоклоков.
Кино
заливается щиплемой девкой.
Чарли
заехал
70 какой-то мисс.
Публика, тише!
Над вами издевка.
Европа -
оплюйся,
сядь,
уймись.
Чаплин - валяй,
марай соус_а_ми.
Будет:
80 не соусом,
будет:
не в фильме.
Забитые встанут,
забитые сами
метлою
пройдут
мировыми милями.
А пока -
Мишка,
90 верти ручку.
Бой! Алло!
Всемирная сенсация.
Последняя штучка.
Шарло на крыльях.
Воздушный Шарло.
[1923]
МАЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ
(ТЕ, КОГО Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ)
ПУАНКАРЕ
Мусье!
Нам
ваш
необходим портрет.
На фотографиях
ни капли сходства нет.
Мусье!
Вас
разница в деталях
10 да не вгоняет
в грусть.
Позируйте!
Дела?
Рисую наизусть.
По политике глядя,
Пуанкаре
такой дядя. -
Фигура
редкостнейшая в мире -
20 поперек
себя шире.
Пузо -
ест д_о_сыта.
Лысый.
Небольшого роста -
чуть
больше
хорошей крысы.
Кожа
30 со щек
свисает,
как у бульдога.
Бороды нет,
бородавок много.
Зубы редкие -
всего два,
но такие,
что под губой
умещаются едва.
40 Физиономия красная,
пальцы - тоже:
никак
после войны
отмыть не может.
Кровью
двадцати миллионов
и пальцы краснеют,
и на
волосенках,
50 и на фрачной коре.
Если совесть есть -
из одного пятна
крови
совесть Пуанкаре.
С утра
дела подают ему;
пересматривает бумажки,
кровавит папки.
Потом
60 отдыхает:
ловит мух
и отрывает
у мух
лапки.
Пообрывав
лапки и ножки,
едет заседать
в Лигу наций.
Вернется -
70 паклю
к хвосту кошки
привяжет,
зажжет
и пустит гоняться.
Глядит
и начинает млеть.
В голове
мечты растут:
о, если бы
80 всей земле
паклю
привязать
к хвосту?!
Затем -
обедает,
как все люди,
лишь жаркое
живьем подают на блюде.
Нравится:
90 пища пищит!
Ворочает вилкой
с медленной ленью:
крови вид
разжигает аппетит
и способствует пищеваренью.
За обедом
любит
полакать
молока.
100 Лакает бидонами, -
бидоны те
сами
в рот текут.
Молоко
берется
от рурских детей;
молочница -
генерал Дегут.
Пищеварению в лад
110 переваривая пищу,
любит
гулять
по дороге к кладбищу.
Если похороны -
идет сзади,
тихо похихикивает,
на гроб глядя.
Разулыбавшись так,
Пуанкаре
120 любит
попасть
под кодак.
Утром
слушает,
от восторга горя, -
газетчик
Парижем
заливается
в мили:
130 - "Юманите"!
Пуанкаря
последний портрет -
хохочет
на могиле! -
От Парижа
по самый Рур -
смех
да чавк.
Балагур!
140 Весельчак!
Пуанкаре
и искусством заниматься тщится.
Пуанкаре
любит
антикварные вещицы.
Вечером
дает эстетике волю:
орамив золотом,
глазками ворьими
150 любуется
траченными молью
Версальским
и прочими догов_о_рами.
К ночи
ищет развлечений потише.
За день
уморен
делами тяжкими,
ловит
160 по очереди
своих детишек
и, хохоча
от удовольствия,
сечет подтяжками.
Похлестывая дочку,
приговаривает
меж ржаний:
- Эх,
быть бы тебе
170 Германией,
а не Жанной! -
Ночь.
Не подчиняясь
обычной рутине -
не ему
за подушки,
за одеяла браться, -
Пуанкаре
соткет
180 и спит
в паутине
репараций.
Веселенький персонаж
держит
в ручках
мир
наш.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Мусье,
190 не правда ли,
похож до нити?!
Нет?
Извините!
Сами виноваты:
вы же
не представились
мне
в мою бытность
в Париже.
[1923]
МУССОЛИНИ
Куда глаз ни кинем -
газеты
полны
именем Муссолиньим.
Для не видевших
рисую Муссолини; я.
Точка в точку,
в линию линия.
Родители Муссолини,
10 не пыжьтесь в критике!
Не похож?
Точнейшая
копия политики.
У Муссолини
вид
ахов. -
Голые конечности,
черная рубаха;
20 на руках
и на ногах
тыщи
кустов
шерстищи;
руки
до пяток,
метут низы.
В общем,
у Муссолини
вид шимпанзы.
30 Лица нет,
вместо -
огромный
знак погромный.
Столько ноздрей
у человека -
зря!
У Муссолини
всего
одна ноздря,
40 да и та
разодрана
пополам ровно
при дележе
ворованного.
Муссолини
весь
в блеске регалий.
Таким
оружием
50 не сразить врага ли?!
Без шпалера,
без шпаги,
но
вооружен зд_о_рово:
на боку
целый
литр касторовый;
когда
плеснут
60 касторку в рот те,
не повозражаешь
фашистской
роте.
Чтобы всюду
Муссолини
чувствовалось как дома -
в лапище
связка
отмычек и фомок.
70 В министерстве
первое
выступление премьера
было
скандалом,
не имеющим примера.
Чешет Муссолини,
а не поймешь
ни бельмеса.
Хорошо -
80 нашелся
переводчик бесплатный.
- Т-ш-ш-ш! -
пронеслось,
как зефир средь леса. -
Это
язык
блатный! -
Пришлось,
чтоб точить
90 дипломатические лясы,
для министров
открыть
вечерние классы.
Министры подучились,
даже без труда
без особенного, -
меж министрами
много
народу способного.
100 У фашистов
вообще
к знанию тяга:
хоть раз
гляньте,
с какой жаждой
Муссолиниева ватага
накидывается
на "Аванти"
После
110 этой
работы упорной
от газеты
не остается
даже кассы наборной.
Вначале
Муссолини,
как и всякий Азеф,
социалистничал,
на митингах разевая зев.
120 Во время
пребывания
в рабочей рати
изучил,
какие такие Серрати,
и нынче
может
голыми руками
брать
и рассаживать
130 за решетки камер.
Идеал
Муссолиний -
наш Петр.
Чтоб догнать его,
лезет из пота в пот.
Портрет Петра.
Вглядываясь в лик его,
говорит:
- Я выше,
140 как ни кинуть.
Что там
дубинка
у Петра
у Великого!
А я
ношу
целую дубину. -
Политикой не исчерпывается -
не на век же весь ее!
150 Муссолини
не забывает
и основную профессию.
Возвращаясь с погрома
или с развлечений иных,
Муссолини
не признает
ключей дверных.
Демонстрирует
министрам,
160 как можно
негромко
любую дверь
взломать фомкой.
Карьере
не лет же до ста расти.
Надавят коммунисты -
пустишь сок.
А это
всё же
170 в старости
небольшой,
но верный кусок.
А пока
на свободе
резвится этакий,
жиреет,
блестит
от жирного глянца.
А почему он
180 не в зверинце,
не за решеткой,
не в клетке?
Это
частное дело
итальянцев.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
По-моему,
портрет
удачный выдался.
190 Может,
не похожа
какая точьца.
Говоря откровенно,
я
с ним
не виделся.
Да, собственно говоря,
и не очень хочется.
Хоть шкура
200 у меня
и не очень пушистая,
боюсь,
не пригляделся б
какому фашисту я.
[1923]
КЕРЗОН
Многие
слышали звон,
да не знают,
что такое -
Керзон.
В редком селе,
у редкого города
имеется
карточка
10 знаменитого лорда.
Гордого лорда
запечатлеть рад.
Но я,
разумеется,
не фотографический аппарат.
Что толку
в лордовой морде нам?!
Лорда
рисую
20 по делам
по лординым.
У Керзона
замечательный вид.
Сразу видно -
Керзон родовит.
Лысина
двумя волосенками припомажена.
Лица не имеется:
30 деталь,
не важно.
Лицо
принимает,
какое модно,
какое
английским купцам угодно.
Керзон красив -
хоть на выставку выставь.
Во-первых,
у Керзона,
40 как и необходимо
для империалистов,
вместо мелочей
на лице
один рот:
то ест,
то орет.
Самое удивительное
в Керзоне -
аппетит.
50 Во что
умудряется
столько идти?!
Заправляет
одних только
мурманских осетров
по тралеру
ежедневно
в желудок-ров.
Бойся
60 Керзону
в зубы даться -
аппетит его
за обедом
склонен разрастаться.
И глотка хороша.
Из этой
глотки
голос -
это не голос,
70 а медь.
Но иногда
испускает
фальшивые нотки,
если на ухо
наш
наступает медведь.
Хоть голос бочкин,
за вёрсты дно там,
но толк
80 от нот от этих
мал.
Рабочие
в ответ
по этим нотам
распевают
"Интернационал".
Керзон
одеждой
надает очок!
90 Разглаженнейшие брючки
и изящнейший фрачок;
духами душится, -
не помню имя, -
предпочел бы
бакинскими душиться,
нефтяными.
На ручках
перчатки
вечно таскает, -
100 общеизвестная манера
шулерск_а_я.
Во всяких разговорах
Керзонья тактика -
передернуть
парочку фактиков.
Напишут бумажку,
подпишутся:
"Раскольников",
и Керзон
110 на НКИД врет, как на покойников.
У Керзона
влечение
и к развлечениям.
Одно из любимых
керзоновских
занятий -
ходить
к задравшейся
английской знати.
120 Хлебом Керзона не корми,
дай ему
задравшихся супругов.
Моментально
водворит мир,
рассказав им
друг про друга.
Мужу скажет:
- Не слушайте
сплетни,
130 не старик к ней ходит,
а несовершеннолетний. -
А жене:
- Не верьте,
сплетни о шансонетке.
Не от нее,
от другой
у мужа
детки. -
Вцепится
140 жена
мужу в бороду
и тянет
книзу -
лафа Керзону лорду-
маркизу.
Говорит,
похихикивая
подобающе сану:
150 - Ну, и устроил я им
Лозанну! -
Многим
выяснится
в этой миниатюрке,
из-за кого
задрались
греки
и турки.
В нотах
160 Керзон
удал,
в гневе -
яр,
но можно
умилостивить,
показав долл_а_р.
Нет обиды,
кою
было бы невозможно
170 смыть деньгою.
Давайте доллары,
гоните шиллинги,
и снова
Керзон -
добрый
и миленький.
Был бы
полной чашей
Керзоний дом,
180 да зловредная организация
у Керзона
бельмом.
Снится
за ночь
Керзону
раз сто,
как Шумяцкий
с Раскольниковым
подымают Восток
190 и от гордой
Британской
империи
летят
по ветру
пух и перья.
Вскочит
от злости
бегемотово-сер -
да кулаками на карту
200 СССР.
Пока
кулак
не расшибет о камень,
бьет
по карте
стенной
кулаками.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Можно
210 еще поописать
лик-то,
да не люблю я
этих
международных
конфликтов.
Москва, 21 мая [1923]
ПИЛСУДСКИЙ
Чьи уши -
не ваши ли? -
не слышали
о грозном
фельдмаршале?!
Склонитесь,
забудьте
суеты
и суетцы!
10 Поджилки
не трясутся у кого!
Мною
рисуется
портрет Пилсудского.
РОСТ
У Пилсудского
нет
никакого роста.
Вернее,
80 росты у него разные:
маленький -
если бьют,
большой -
если победу празднует.
Когда
старается
вырасти рьяней,
к нему
красноармейца приставляют
30 няней.
Впрочем,
военная
не привлекает трель его:
не краснозвездников,
а краснокрестников норовит
расстреливать.
ГОЛОВА
Крохотный лоб.
Только для кокарды:
уместилась чтоб.
40 А под лобиком
сейчас же
идут челюстищи
зубов на тыщу
или
на две тыщи.
Смотри,
чтоб челюстьце
не попалась работца,
а то
50 разрастется.
Приоткроется челюсть,
жря
или зыкая, -
а там
вместо языка -
верста треязыкая.
Почему
уважаемый воин
так
60 обильно
языками благоустроен?
А потому
такое
языков количество,
что три сапога,
по сапогу на величество, -
а иногда
необходимо,
чтоб пан мог
70 вылизывать
единовременно
трое сапог:
во-первых -
Фошевы
подошвы,
Френчу
звездочку шпорову
да туфлю
собственному
80 буржуазному
борову.
Стоит
на коленках
и лижет,
и лижет,
только сзади
блестят
пуговицы яркие.
Никто
90 никогда
не становился ниже:
Пилсудский
даже ниже
польской марки.
А чтоб в глаза
не бросился
лизательный снаряд -
над челюстью
усищев жесткий ряд.
100 Никто
не видал
Пилсудского телеса.
Думаю,
под рубашкой
Пилсудский - лиса.
Одежда:
мундир,
в золото выткан,
а сзади к мундиру -
110 длиннющая нитка,
конец к мундиру,
а конец второй -
держится
Пуанкарой.
Дернет -
Пилсудский дрыгнет ляжкой.
Дернет -
Пилсудский звякнет шашкой.
Характер пилсудчий -
120 сучий.
Подходит хозяин -
хвостика выкрут.
Скажет:
"Куси!" -
вопьется в икру.
Зато
и сахар
попадает
на носик
130 этой
злейшей
из антантовских мосек.
То новеньким
заменят
жупан драненький,
то танк подарят,
то просто франки.
Устрой
перерыв
140 в хозяйских харчах -
и пес
моментально б
сник
и зачах.
Должен
и вере
дать дань я
и убеждения
оттенить
130 до последних толик:
Пилсудский
был
социалистического вероисповедания,
но
по убеждению
всегда
иезуит-католик.
Демократизм прихрамывает,
староват одёр,
У рабочих
в одра
исчезает вера.
Придется
и Пилсудскому
задать дёру
из своего
Бельведера.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Не очень ли
170 портрет
выглядит подленько?
Пожалуй,
но все же
не подлей подлинника.
[1923]
СТИННЕС
В Германии,
куда ни кинешься,
выжужживается
имя
Стиннеса.
Разумеется,
не резцу
его обрез_а_ть,
недостаточно
10 ни букв,
ни линий ему.
Со Стиннеса
надо
писать образа.
Минимум.
Все -
и ряды городов
и сёл -
перед Стиннесом
20 падают
ниц.
Стиннес -
вроде
солнец.
Даже солнце тусклей
пялит
наземь
оба глаза
и золотозубый рот.
30 Солнце
шляется
по земным грязям,
Стиннес -
наоборот.
К нему
с земли подымаются лучики -
прибыли,
ренты
и прочие получки.
40 Ни солнцу,
ни Стиннесу
страны насест,
наций узы:
"интернационалист" -
и немца съест
и француза.
Под ногами его
враг
разит врага.
50 Мертвые
падают -
рота на роте.
А у Стиннеса -
в Германии
одна
нога,
а другая -
напротив.
На Стиннесе
60 всё держится:
сила!
Это
даже
не громовержец -
громоверзила.
У Стиннеса
столько
частей тела,
что запомнить -
70 немыслимое дело.
Так,
вместо рта
у Стиннеса
рейхстаг.
Ноги -
германские желдороги.
Без денег
карман -
болтается задарма,
80 да и много ли
снесешь
в кармане их?!
А Стиннеса
карман -
госбанк Германии.
У человеков
слабенькие голоса,
а у многих
и слабенького нет.
90 Голос
Стиннеса -
каждая полоса
тысячи
германских газет.
Даже думать -
и то
незачем ему:
все Шпенглеры -
только
100 Стиннесов ум.
Глаза его -
божьего
глаза
ярче,
и в каждом
вместо зрачка -
долл_а_рчик.
У нас
для пищеварения -
110 кишечки узкие,
невелика доблесть.
А у Стиннеса -
целая
Рурская
область.
У нас пальцы -
чтоб работой пылиться.
А у Стиннеса
пальцы -
120 вся полиция.
Оперение?
Из ничего умеет оперяться,
даже
из репараций.
А чтоб рабочие
не пробовали
вздеть уздечки,
у Стиннеса
даже
130 собственные эсдечики.
Немецкие
эсдечики эти
кинутся
на всё в свете -
и на врага
и на друга,
на все,
кроме собственности
Стиннеса
140 Гуго.
Растет он,
как солнце
вырастает в горах.
Над немцами
нависает
мало-помалу.
Золотом
в мешке
рубахи-крахмала.
150 Стоит он,
в самое небо всинясь.
Галстуком
мешок
завязан туго.
Таков
Стиннес
Гуго.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Не исчерпают
160 сиятельного
строки написанные -
целые
нужны бы
школы иконописные.
Надеюсь,
скоро
это солнце
разрисуют саксонцы.
[1923]
ВАНДЕРВЕЛЬДЕ
Воскуря фимиам,
- восторг воскрыли,
не закрывая
отверзтого
в хвальбе рта, -
славьте
социалиста
его величества, короля
Альберта!
10 Смотрите ж!
Какого черта лешего!
Какой
роскошнейший
открывается вид нам!
Видите,
видите его,
светлейшего?
Видите?
Не видно!
20 Не видно?
Это оттого,
что Вандервельде
для глаза тяжел.
Окраска
глаз_а_
выжигает зноем.
Вандервельде
до того,
до того желт,
30 что просто
глаза слепит желтизною.
Вместо волоса
желтенький пушок стелется.
Желтые ботиночки,
желтые одежонки.
Под желтенькой кожицей
желтенькое тельце.
В карманчиках
желтые
40 антантины деньжонки.
Желтенькое сердечко,
желтенький ум.
Душонку
желтенькие чувства рассияли.
Только ушки
розоватые
после путешествия в Москву
да пальчик
в чернилах -
50 подписывался в Версале.
При взгляде
на дела его
и на него самого -
я, разумеется,
совсем не острю -
так и хочется
из Вандервельде
сделать самовар
или дюжинку
60 новеньких
медножелтых кастрюль.
Сделать бы -
и на полки
антантовских кухонь,
чтоб вечно
челядь
глазели глаза его,
чтоб, даже
когда
то испустит дух он,
от Вандервельде
пользу видели хозяева.
Но пока еще
не положил он
за Антанту
живот,
пока
на самовар
не переделан Эмилий, -
80 Вандервельде жив,
Вандервельде живет
в собственнейшем парке,
в собственнейшей вилле,
Если жизнь
Вандервельдичью
посмотришь близ,
то думаешь:
на чёрта
ему
90 социализм?
Развлекается ананасом
да рябчиком-дичью.
От прочего
буржуя
отличить не очень.
Чего ему не хватает -
молока птичья?!
Да разве - что
зад
100 камергерски не раззолочен!
Углубить
в психологию
нужно
стих.
Нутро
вполне соответствует наружности.
У Вандервельде
качеств множество.
Но,
110 не занимаясь психоложеством,
выделю одно:
до боли
Эмиль
сердоболен.
Услышит,
что где-то
кого-то судят, -
сквозь снег,
за мили,
120 огнем
юридическим
выжегши груди,
несется
защитник,
рыцарь Эмилий.
Особенно,
когда
желто-розовые мальчики
густо,
130 как сельди,
набьются
в своем
"Втором интернациональчике".
Тогда
особенно прекрасен "Вандервельде.
Очевидцы утверждают,
божатся:
- Верно! -
У Вандервельде
140 язычище
этакий,
что его
развертывают,
как в работе землемерной
землемеры
развертывают
версты рулетки.
Высунет -
и на 24 часа
150 начинает чесать.
Раза два
обернет
языком
здания
заседания.
По мере того
как мысли растут,
язык
раскручивает
160 за верстой версту.
За сто верст развернется,
дотянется до Парижа,
того лизнет,
другого полижет.
Доберется до русской жизни -
отравит слюну,
ядовитою брызнет.
Весь мир обойдут
слова-бродяги,
170 каждый пень обшарят,
каждый куст.
И снова
начинает
язык втягивать
соглашательский Златоуст.
Оркестры,
играйте туш!
Публика,
неистовствуй,
180 "ура" горл_я_!
Таков Вандервельде -
социалист-душка,
социалист
его величества короля.
П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Скажут:
к чему
эти сатирические трели?!
Обличения Вандервельде
190 поседели,
устарели.
Что Вандервельде!
Безобидная овечка.
Да.
Но из-за Вандервельде
глядят
тысячи
отечественных
вандервельдчиков
200 и
вандервельдят.
[1923]
ГОМПЕРС
Из вас
никто
ни с компасом,
ни без компаса -
никак
и никогда
не сыщет Гомперса.
Многие
даже не знают,
10 что это:
фрукт,
фамилия
или принадлежность туалета.
А в Америке
это имя
гремит, как гром.
Знает каждый человек,
и лошадь,
и пес:
20 - А!
как же
знаем,
знаем -
знаменитейший,
уважаемый Гомперс! -
Чтоб вам
мозги
не сворачивало от боли,
чтоб вас
30 не разрывало недоумение, -
сообщаю:
Гомперс -
человек,
более
или менее.
Самое неожиданное,
как в солнце дождь,
что Гомперс
величается -
40 "рабочий вождь"!
Но Гомперсу
гимны слагать
рановато.
Советую
осмотреться, ждя, -
больно уж
вид странноватый
у этого
величественного
50 американского вождя.
Дактилоскопией
снимать бы
подобных выжиг,
чтоб каждый
троевидно видеть мог.
Но...
По причинам, приводимым ниже,
приходится
фотографировать
60 только профилёк.
Окидывая
Гомперса
умственным оком,
Удивляешься,
чего он
ходит боком?
Думаешь -
первое впечатление
ложное,
70 разбираешься в вопросе -
и снова убеждаешься:
стороны
противоположной
нет
вовсе.
Как ни думай,
как ни ковыряй,
никому,
не исключая и господа-громовержца,
80 непонятно,
на чем,
собственно говоря,
этот человек
держится.
Нога одна,
хотя и длинная.
Грудь одна,
хотя и бравая.
Лысина -
90 половинная,
всего половина,
и то -
правая.
Но где же левая,
левая где же?!
Открою -
проще
нет ларчика:
куплена
100 миллиардерами
Рокфеллерами,
Карпеджи.
Дыра -
и слегка
прикрыта
- долл_а_рчиком.
Ходить
на двух ногах
стар_о_.
110 Но себя
на одной
трудно нести.
Гомперс
прихрамывает
от односторонности.
Плетется он
у рабочего движения в хвосте.
Меж министрами
треплется
120 полубородка полуседая.
Раскланиваясь
разлюбезно
то с этим,
то с тем,
к ихнему полу
реверансами
полуприседает.
Чуть
рабочий
130 за ум берется, -
чтоб рабочего
обратно
впречь,
миллиардеры
выпускают
своего уродца,
и уродец
держит
такую речь:
140 - Мистеры рабочие!
Я стар,
я сед
и советую:
бросьте вы революции эти!
Ссориться
с папашей
никогда не след.
А мы
все -
150 Рокфеллеровы дети.
Скажите,
ну зачем
справлять маевки?!
Папаша
Рокфеллер
не любит бездельников.
Работать будете -
погладит по головке.
Для гуляний
160 разве
мало понедельников?!
Я сам -
рабочий бывший,
лишь теперь
у меня
буржуазная родня.
Я,
по понедельникам много пивший,
утверждаю:
170 Нет
превосходнее
дня.
А главное -
помните:
большевики -
буки,
собственность отменили!
Аж курам смех!
Словом,
180 если к горлу
к большевичьему
протянем руки, -
помогите
Рокфеллерам
с ног
со всех. -
Позволяют ему,
если речь
чересчур гаденька,
190 даже
к ручке приложиться
президента Гардинга.
ВЫВОД -
вслепую
не беги за вождем.
Сначала посмотрим,
сначала подождем.
Чтоб после
не пришлось солоно,
200 говорунов
сильнее школь.
Иного
вождя -
за ушко
да на солнышко.
[1923]
РАБОЧИМ КУРСКА,
ДОБЫВШИМ ПЕРВУЮ РУДУ,
ВРЕМЕННЫЙ ПАМЯТНИК
РАБОТЫ
ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО
Было:
социализм -
восторженное слово!
С флагом,
с песней
становились слева,
и сама
на головы
спускалась слава.
10 Сквозь огонь прошли,
сквозь пушечные дула.
Вместо гор восторга -
горе дола.
Стало:
коммунизм -
обычнейшее дело.
Нынче
словом
не пофанфароните -
20 шею крючь
да спину гни.
На вершочном
незаметном фронте
завоевываются дни.
Я о тех,
кто не слыхал
про греков
в драках,
кто
30 не читал
про Муциев Сцев_о_л,
кто не знает,
чем замечательны Гракхи, -
кто просто работает -
грядущего вол.
Было. Мы митинговали.
Словопадов струи,
пузыри идеи -
мир сразить во сколько.
40 А на деле -
обломались
ручки у кастрюли,
бреемся
стеклом-осколком.
А на деле -
у подметок дырки, -
без гвоздя
слюной
кле_и_ть - впустую!
60 Дырку
не пос_а_дите в Бутырки,
а однако
дырки
протестуют.
"Кто был ничем, тот станет всем!"
Станет.
А на деле -
как феллахи -
неизвестно чем
60 распахиваем земь.
Шторы
пиджаками
н_а_ плечи надели.
Жабой
сжало грудь
блокады иго.
Изнутри
разрух стоградусовый жар.
Машиньё
70 сдыхало,
рычажком подрыгав.
В склепах-фабриках
железо
жрала ржа.
Непроезженные
выли степи,
и Урал
орал
непроходимолесый.
80 Без железа
коммунизм
не стерпим.
Где железо?
Рельсы где?
Давайте рельсы!
Дым
не выдоит
трубищ фабричных вымя.
Отповедь
90 гудковая
крута:
"Зря
чего
ворочать маховыми?
Где железо,
отвечайте!
Где руда?"
Электризовало
массы волю.
100 Массы мозг
изобретательством мотало.
Тело масс
слоняло
по горе,
по полю
голодом
и жаждою металла.
Крик,
вгоняющий
110 в дрожание
и в ёжь,
уши
земляные
резал:
"Даешь
железо!"
Возникал
и глох призыв повторный -
только шепот
120 шел
профессоров-служак:
де под Курском
стрелки
лезут в стороны,
как Чужак.
Мне
фабрика слов
в управленье дана.
Я
180 не геолог,
но я утверждаю,
что до нас
было
под Курском
г_о_ло.
Обыкновеннейшие
почва и подпочва.
Шар земной,
а в нем -
140 вода
и всяческий пустяк.
Только лавы
изредка
сверлили ночь его.
Времена спустя
на восстанье наше,
на желанье,
на призыв
двинулись
150 земли низы.
От времен,
когда
лавины
рыже разжиж_е_ли -
затухавших газов перегар, -
от времен,
когда вода
входила еле
в первые
160 базальтовые берега, -
от времен,
когда
прабабки носорожьи,
ящерьи прапрадеды
и крокодильи,
ни на что воображаемое не похожие,
льдами-броненосцами катили, -
от времен,
которые
170 слоили папоротник,
углем
каменным
застыв,
о которых
рапорта
не дал
и первый таборник, -
залегли
железные пласты.
180 Будущих времен
машинный гул
в каменном
мешке
лежит -
и ни гу-гу.
Даешь!
До мешков,
до запрятанных в сонные,
до сердца
190 земного
лозунг долез.
Даешь!
Грозою боль потрясенные,
трещат
казематы
над жилой желез.
Свернув
гор_ы_ навалившийся груз,
ступни пустынь,
200 наступивших на жилы,
железо
бежало
в извилины русл,
железо
текло
в океанские илы.
Бороло
каких-то течений сливания,
какие-то горы брало в разбеге,
210 под Крымом
ползло,
разогнав с Пенсильвании,
на Мурман
взбиралось,
сорвавшись с Норвегии.
Бежало от немцев,
боялось французов,
глаза
косивших
220 на лакомый кус,
пока доплелось,
задыхаясь от груза,
запряталось
в сердце России
под Курск.
Голоса
подземные
выкачивала ветра помпа.
Слушай, человек,
230 рулетка,
компас:
не для мопсов-гаубиц -
для мира
разыщи,
узнай,
найди и вырой!
Отойди
еще
на пяди малые, -
240 отойди
и голову нагни.
Глаз искателей
тянуло аномалией,
стрелки компасов
крутил магнит.
Есть. Вы,
оравшие:
"В лоск залускали,
рассор_и_л
250 Россию
подсолнух!" -
посмотрите
в работе мускулы
полуголых,
голодных,
сонных.
В пустырях
ветров и снега бред,
под ногою
260 грязь и лужи вместе,
непроходимые,
как Альфред
из "Известий".
Прославлял
романтик
Дон-Кихота, -
с ветром воевал
и с д_у_хами иными.
Просто
270 мельников хвалить
кому охота -
с настоящей борются,
не с ветряными.
Слушайте,
пролетарские дочки:
пришедший
в землю врыться,
в чертежах
размечавший точки,
280 он -
сегодняшний рыцарь!
Он так же мечтает,
он так же любит.
Руда
залегла, томясь.
Красавцем
в кудрявом
дымном клубе -
за ней
290 сквозь камень масс!
Стальной бурав
о землю ломался.
Сиди,
оттачивай,
правь -
и снова
земли атакуется масса,
и снова
иззубрен бурав.
300 И снова -
ухнем!
И снова -
ура! -
в расселинах каменных масс.
Стальной
сменял
алмазный бурав,
и снова
ломался алмаз.
310 и когда
казалось -
правь надеждам тризну,
из-под Курска
прямо в нас
настоящею
земной любовью брызнул
будущего
приоткрытый глаз.
Пусть
320 разводят
скептики
унынье сычье:
нынче, мол, не взять
и далеко лежит.
Если б
коммунизму
жить
осталось
только нынче,
330 мы
вообще бы
перестали жить.
Будет. Лучше всяких "Лефов"
насмерть ранив
русского
ленивый вкус,
музыкой
в мильон подъемных кранов
цокает,
340 защелкивает Курск.
И не тщась
взлететь
на буровые вышки,
в иллюстрацию
зо_о_логовых слов,
приготовишкам
соловьишки
демонстрируют
350 свое
унылейшее ремесло.
Где бульвар
вздыхал
весною томной,
не таких
любовей
лития, -
огнегубые
вздыхают топкой домны,
рассыпаясь
360 звездами литья.
Речка,
где и уткам
было узко,
где и по колено
не было ногам бы,
шла
плотвою флотов
речка Т_у_скарь:
курс на Курск -
370 и эСэСэСэРский Гамбург.
Всякого Нью-Йорка ньюйоркистей,
раздинамливая
электрический раскат,
маяки
просверливающей зоркости
в девяти морях
слепят
глаза эскадр.
И при каждой топке,
380 каждом кране,
наступивши
молниям на хвост,
выверенные куряне
направляли
весь
с цепей сорвавшийся ха_о_с.
Четкие, как выстрел,
у машин
эльвисты.
390 В небесах,
где месяц,
раб писателин,
искры труб
черпал совком,
с башенных волчков
- куда тут Татлин! -
отдавал
сиренами
приказ
400 завком.
"Слушай!
д 2!
3 и!
Пятый ряд тяжелой индустрии!
7 ф!
Доки лодок
и шестая верфь!"
Заревет сирена
и замрет тонка,
410 и опять
засвистывает
электричество и пар.
"Слушай!
19-й ангар!"
Раззевают
слуховые окна
крыши-норы.
Сразу
в сто
420 товарно-пассажирских линий
отправляются
с иголочки
планёры,
рассияв
по солнцу
алюминий.
Раззевают
главный вход
заводы.
430 Лентами
авто и паровозы -
в главный.
С верфей
с верстовых
соскальзывают в воды
корабли
надводных
и подводных плаваний.
И уже
440 по тундрам,
обгоняя ветер резкий,
параллельными путями
на пари
два локомотива -
скорый
и курьерский -
в свитрах,
в кепках
запускают лопари.
450 В деревнях,
с аэропланов
озирая тыщеполье,
стадом
в 1000 -
не много и не мало -
пастушонок
лет семи,
не более,
управляет
460 световым сигналом.
Что перо? -
гусиные обноски! -
только зря
бумагу рвут, -
сто статей
напишет
обо мне
Сосновский,
каждый день
470 меняя
"Ундервуд".
Я считаю,
обходя
бульварные аллеи,
скольких
наследили
юбилеи?
Пушкин,
Достоевский,
480 Гоголь,
Алексей Толстой
в бороде у Льва.
Не завидую -
у нас
бульваров много,
каждому
найдется
бульвар.
Может,
490 будет
Лазарев
у липы в лепете.
Обозначат
в бронзе
чином чин.
Ну, а остальные?
Как их сл_е_пите?
Тысяч тридцать
курских
500 женщин и мужчин.
Вам
не скрестишь ручки,
не напялишь тогу,
не поставишь
нянькам на затор...
Ну и слава богу!
Но зато -
на б_о_роды дымов,
на тело гулов
510 не покусится
никакой Меркулов.
Трем Андреевым,
всему академическому скопу,
копошащемуся
у писателей в усах,
никогда
не вылепить
ваш красный корпус,
заводские корпуса.
520 Вас
не будут звать:
"Железо бросьте,
выверните
на спину
глаза,
возвращайтесь
вспять
к слоновой кости,
к мамонту,
530 к Островскому
назад".
В ваш
столетний юбилей
не прольют
Сакулины
речей елей.
Ты работал,
ты уснул
и спи -
540 только город ты,
а не Шекспир.
Собинов,
перезвените званьем Южина.
Лезьте
корпусом
из монографий и садов.
Курскам
ваших мраморов
не нужно.
650 Но зато -
на бегущий памятник
курьерский
рукотворный
не присядут
гадить
в_о_роны.
Вас
у опер
и у оперетт в антракте,
660 в юбилее
не расхвалит
языкастый лектор.
Речь
об вас
разгромыхает трактор -
самый убедительный электролектор.
Гиз
не тиснет
монографии о вас.
570 Но зато -
растает дыма клуб,
и опять
фамилий ваших вязь
вписывают
миллионы труб.
Двери в славу -
двери узкие,
но как бы ни были они узк_и_,
навсегда войдете
580 вы,
кто в Курске
добывал
железные куски.
[1923]
ВАРИАНТЫ и РАЗНОЧТЕНИЯ
Мы не верим! (стр. 17)
"Бюллетень Прессбюро Агитпропа ЦК РКП", "А", М. 1923, No 22, 24 марта:
Заглавие - Ленин.
Наше воскресенье (стр. 28)
Газ. "Известия ВЦП К", М. 1923, No 77, 7 апреля:
22 солнечный кат
28 уму на срам
58 Коммунистов воскресение
Машинописная копия для сб. "256 страниц Маяковского", кн. 2:
22 солнечный кат
28 уму на срам
58 Коммунистово воскресение
"Стихи о революции", 2-е изд.; "Мы и прадеды":
28 уму на срам
Марш комсомольца (стр. 36)
Газ. "Юношеская правда", М. 1923, No 14, 16 апреля.
Первоначальная редакция стихотворения:
Комсомолец
(Марш)
Марш!
К ноге нога.
Плечо к плечу.
Марш!
Комсомолец, -
тверже шагай -
марш греми наш!
Пусть их скулят!
Ширь - марш юных.
Мы уж, наверно, войдем
в самый полдень коммуны.
Нам
20 лет.
Весь день впереди.
Нам
стен нет!
Лезь!
Шагай!
Гряди!
Со старым не кончен спор.
Горят
глаз репьи.
Мускул шлифуй, спорт,
Тело к борьбе крепи!
Кто в море,
эй!
С мачт,
с птичьего лета,
зорче
гляди с кораблей,
шеф нашего флота.
Кто?
Перед чем сник?
Мысли удар дай!
Врежься в толщь книг!
Нам
нет тайн.
Морем букв,
числ, -
плавай
рыбой в воде.
День - труд.
Учись.
Гонцы ремесл и дел.
После дел всех
шаг прогулкой грохайте.
Так заливай смех,
чтоб каменья лопались в хохоте.
Может,
конец отцу
готовит
лапа
годов.
Готов взамен бойцу?
Готов?
Всегда готов!
Что глядишь вниз,
пузо свернул в кольца?
Грудь колесом!
становись
рядом -
в ряды комсомольцев.
Марш!
К ноге нога!
Плечо к плечу!
Марш!
Комсомолец -
тверже шагай!
Марш греми наш!
Та же редакция - в журн. "Красная нива", М. 1923, No 23, 10 июня, со
следующими разночтениями:
30-31 Тыща ремесл и дел
35-36 чтоб камни лопались в хохоте
Беловой автограф:
10-11 I Мы уж наверно войдем
II Мы наверно войдем
30-31 I Тыща ремесл и дел
II Тыща ремесл. Дел.
"Мы и прадеды":
21 глаза репьи
Схема смеха (стр. 38)
Журн. "Огонек", М. 1923, No 5, 29 апреля:
7 блеснув за семафорами
11 да шел мужик с бараниной
17 Уже ушел за звезды дым
25-26 Сияй же солнце в темноте,
Сияйте звезды ночью!
Универсальный ответ (стр. 50)
Беловой автограф:
30-31 честью просят:
заплатите по обидам
74 чем делать зряшние ноты
"Бюллетень Прессбюро Агитпропа ЦК РКП", "А", М. 1923, No 38, 20 мая:
Заглавие - Мне надоели ноты, -
много больно пишут что-то.
Предлагаю
без лишних фраз
универсальный ответ -
всем зараз.
Воровский (стр. 53)
Черновой автограф в записной книжке 1923 г., No 20. Строки 1-5:
Заглавие отсутствует.
3-5 гром голоса раскуй
окрась в крушащий гнев
и за границы брось-ка
Машинописная копия архива газ. "Известия ВЦИК"; газ. "Известия ВЦИК"; М.
1923, No 110, 20 мая:
Заглавие - Сегодня
4-5 до гнева накали
и по границам брось-ка!
6 Застреленный
11-16 Стольких не станет.
Стольких не стало.
Стольких в клочья?
Стольких в дым?
Кто не сдал?
Где не сдали?
19-36 По странам прыгай,
бомбы песен мяч.
С Европою
рабочей
перекличась,
в глазах капиталистовых маячь!
И тычься
в слух величеств!
Сегодня
подкрепи
шагами
силу нот!
По улицам
мильоны вызмей!
Вещи этого года:
11-12 Скольких не станет?!
Скольких не стало?!
Это значит вот что! (стр. 55)
Черновой автограф в запасной книжке 1923 г., No 20. Строки: 51-58, 1-8,
15-22, 42-50, 9-14, 32-41, 23-31:
Заглавие отсутствует.
25-26 ставят по дороге к миру
35-37 нынче голос у пана
44-45 разглагольствуется о нашей гибели
48-50 I пеной волн
II в пену волн пропеллером выбели
58 небо пропеллером рыхль
Беловой автограф:
II Польшей парады корчит
Строфа 42-50 помещена перед строфой 32-41
44 разразился
47 воздух море
49 пропеллером
Сб. "Лёт", изд. "Красная новь", М. 1923.
Повторяются разночтения беловом автографа, кроме строки 47:
47 воздух и море
Баку (стр. 57)
Первоначальная заготовка в виде записи рифм к строкам 22, 25, 26, 30,
51, 53, 55, 58 в записной книжке 1923 г., No 20.
Рифмы, не вошедшие в окончательный текст:
источники
точки
Беловой автограф для сб. "256 страниц Маяковского", кн. 2;
19 I Жирное пятно в пиджаке земли
II Жирное пятно в пиджаке мира
24 любовно
42 Город заклинатель.
56-58 I Вас
II Людей создали
по скверному плану
99-102 Вырастет хвост
и перья
и крылья
104 заострись
115 I небесною звездью
II небесною твердью
"Известия Одесского губисполкома, губкома КПБУ и губпрофсовета", 1923,
No 1048, 3 июня (литературно-научное приложение):
Заглавие - Летим
В строках: 19, 38-41,58, после строки 65, 99-102 повторяются разночтения
текста белового автографа.
20-21 раскрылась пара крыл?
58-70 Или дело такое обделать чисто:
79 за самовар
81-86 Хорошо
когда рассвет вскрыло
по воздуху гнаться и гнаться!
92 по скверному плану
103-105 грудь заострив для любого лета
110-117 отсутствуют.
Газ. "Известия ВЦИК", М. 1923, No 128, 12 июня; "Вещи этого года":
Заглавие - Разве у вас не чешутся лопатки?
В строках: 19, 38-41, 58, после строки 65, 68-69, 104 повторяются
разночтения текста белового автографа.
92 по скверному плану
99-102 Вырастут хвост
и перья
и крылья
Сб. "Лет", изд. "Красная новь", М. 1923:
20 раскрылась
104-105 для любого
сквозного лета
"О Курске, о комсомоле, о мае, о полете, о Чаплине, о Германии, о нефти,
о 5 Интернационале и о проч.":
104-105 для любого
сквозного лета.
...товарищ Чичерин и тралеры отдает и прочее (стр. 63)
Первоначальная заготовка в записной книжке 1923 г., No 20:
70-73 Довольно Керзон зря не керзоньте
наденьте галоши возьмите зонтик
Беловой автограф:
4-5 I Поэту
незачем дипломатический такт
II Но поэту
незачем дипломатический такт
72 I Купите галоши
II наденьте галоши
О том, как у Керзона с обедом разрасталась аппетитов зона (стр. 66)
Беловой автограф:
23 и с пастью ощеренной
33 переместить всех полпредов
51 I тов. Чичерину
II мистеру Чичерину
63 I что требуем
II что требую
Строфа 68-78 отсутствует. Вместо нее записана и затем зачеркнута строфа:
I Требуем
II Требую
чтоб прекратив могильный сон
от Девисона
обратно отозвали пули,
чтоб был немедленно
воскрешен Девисон
и назначен
полпредом в Кабуле.
Смыкай ряды! (стр. 69)
Черновой автограф в записной книжке 1923 г., No 20 {В записной книжке
стихотворение представляет собой заключительную часть новой редакции "Всем
Титам и Власам РСФСР". Здесь приводится весь сохранившийся текст этого
произведения, записанного на разворотах листов записной книжки. Так как один
из листов вырван, то от пяти строф сохранились только слова, записанные на
странице справа. В строках, текст которых совпадает с текстом старой
редакции стихотворения (1020), в ломаных скобках восстановлены недостающие
слова.}:
Заглавие отсутствует.
Пусть по России всей летит
пусть льется песня басом
два брата жили старший Тит
жил с младшим братом Власом.
Прожили всласть не знали лих
в своем домке на Каме.
Но раз расползся дом у них
пол гнется под ногами.
Смерть без гвоздей промолвил Тит
Хоша б мильен заплатишь
не то что хату сколотить
и гроб не заколотишь.
Да это правда молвил Влас
разглаживая бороду
нема в селе гвоздей у нас
I езжай на помощь к городу
II езжай помог чтоб к городу
I Взвали<л>
II Взял Тит с собой муки мешок
Коняга впряжен пегий
I Братана Власа в губы чмок
II в усы братана Власа чмок
и марш гремя телегой.
Коняга быстрый Тит летит
глаза смыкает дрёма
во сне гвоздищи видит Тит
и строит дом за домом
Тит дернул свистнул пегий в путь
версту отъехал с лишком
Эх каб рабочего обдуть
сверлит мозги мыслишка
За часом час бросая прочь
сбаюкав Тита бегом
бежала день бежала ночь
ретивая телега.
I Когда ж проснулся утром Тит
II Уже когда проснулся Тит
росы просохли капли
Тит с удовольствием глядит
что он уже в Сарапуле
Стал продувной у Тита вид
Бестия из бестий
Через слободку едет Тит
I На фабрику Гвоздьтреста
II на фабрику в Гвоздьтресте
К гвоздильне прямо едет Тит
вдруг с грустью видит сильно,
труба него-то не коптит
над фабрикой гвоздильной
<Вбегает за гвоздя>ми Тит
<но в мастерской> холодной
<рабочий зря> без дел сидит
<Я говорит голодн>ый
I............вовремя налог
II ............к сроку продналог.
............ хлебу
............ налег
............небу
............к фабри<ке> дрова
............ налога
............гвозди были вам
............много.
<Дай Тит рабочим> хлеб взаймы
<Мы здесь сиди>м не жравши
<а долг вернем> гвоздями мы
<крестьянам>, хлеба давшим
<Взъярился Тит> не дам не дам
<я хлеба дармоеду>
не дам я хлеба городам
<и без гвоздя до>еду
Мужичье счастье не в гвозде
рычит подобно зверю.
С рабочим нам не делать дел
Ушел и хлопнул дверью.
В село обратно Тит летит
От бега от такого
свалился конь и видит Тит
оторвалась подкова
Пустяк ее приколотить
да нету ни гвоздишка
И встал в лесу в ночевку Тит
II Тит и лошадишка.
Нет ни коня ни Тита нет
I в лесу
II в селе ходили толки
что этих двух во цвете лет
в лесу сожрали волки.
I Да клок бородки черной
II Лишь клок бородки черной
оставили от Тита
а всю мучицу вороны
сожрали с аппетитом.
I С дороги
II Жена с шоссе не сводит глаз
Конец приходит лету.
Братана ждет с тоскою Влас
а Тит<а> нет и нету.
А дом уже не дом а срам
расползся вдрызг домишка
решает Влас поеду сам
а то домишке крышка
Телега мигом собралась.
Не вспомнив Тита даже,
в соседний город, гонит Влас
нельзя им без гвоздя же.
Отъезд его обставлен был
поспешностью такою
что Влас с собою взять забыл
I З<абыл>
II мешок с ржаной мукою
Томить не буду долго вас
подробностью дороги
к утру в Сарапул въехал Вла<с> -
гнедого быстры ноги
Звонит бубенчик под дугой
Коняга мыла мыльней
подъехал Влас {*} уже к другой
{* В рукописи описка: написано "Тит" вместо "Влас".}
к работавшей гвоздильне
Глядит с лицом довольным Влас
разинь пошире рот-ка
Дымит трубы четыре враз
вовсю идет работка
Влас мигом в мастерскую вбег
по стенкам глазом рыщет
глядит и впрямь и вкривь и вбок
гвоздище на гвоздище
Рабочий меж гвоздей сидит
воткнув в работу очи
I и только буркнул под нос
II У работяги хмурый вид
серьезнейший рабочий
Крестьянин шапку заломил
I и молвил с ноткой жалости
II Имейте молвил жалости
Нам без гвоздишек свет не мил
ссуди гвоздей пожалуйста
Гадает Влас - даст не дас<т>
А тот лишь буркнул под нос
не оторвав от дела глаз
Чего вам Влас угодно-с
А Влас опять ссуди гвоздей
I не спать же нам под небом
II не спать же мне под небом
хоть сдохни без гвоздей ей-ей
I А тот в ответ за гвоздь везде
рабочим
II в хозяйстве нужен гвоздь везде.
Рабочий молвил дам гвоздей
но сыпь сначала хлеба
Затылок грустно Влас скребет
на Тита дурня сетуй
прошиб насквозь холодный пот
муки-то больше нету
I Поднял рабочий правый глаз
и молвил глядя косо
II Как только это молвил Вла<с>
рабочий глянул косо
Из-за прекрасных что ли глаз
I я должен делать
II должон работать гвоздь для вас
езжай обратно с носом
Еще грустнее Влас глядит
Трясет со страху ногу
Рабочий милый дай в кредит
К весне верну ей богу.
Но был рабочий как кремень
не дам взревел и только
I Как
II Вези муку и в тот же день
бери любую толику
I Выходит Влас назад
II Выходит Влас щемит тоской
с порожними горстями
Сидит рабочий в мастерской
без хлеба но с гвоздями.
Хоть сельским Титычам скупым
и впору наказанье
I но
II да ссорой что докажешь им
Дуреха мне названье
Вконец рабочий впал в тоску
Живот пустой. Ни корки
зашевелилася в мозгу
семья мыслишек горьких
Часы минуты дни идут
прошла неделя срока
пришел от голода капут
и гвозди вышли боком
Вопрос простой аж проще нет
I оставьте и
II слова оставьте злючие.
С крестьянством ссориться не след
не след ни в коем случае
Моя история проста
I Крестьяне други вы вот
II Чтецы сумейте вы вот
Прочтя с начала и с хвоста
из песни сделать вывод.
А вывод ясен вывод прост.
Коль без догадки сами
его сейчас же в полный рост
поставлю пред глазами.
Варианты к стихотворению "Смыкай ряды" по той же записной книжке:
6 I Вместе нам выступать не впервые чать
II Не раз мы вместе были чать
7-8 если тяжкая шла година
9-10 I крестьянская и рабочая рать
II рабочих и крестьянства рать
11 I выходили всегда воедино
II шагала воедино
Строки 12-20 следуют после строки 37.
12-13 Когда пришли царевы дни
28-29 дворянчиков с поместий
37 I красноармейской службой
II в красноармейской службе
38-39 I Денечки стали поясней
II Деньки становятся ясней
47-49 Бельмо для многих русский герб
50 I Такой ввинтили болт им
II Такой постав<ьте> болт им
III Такой ввинтите болт им
53-54 I не раз<лучался>
II не расставался с молотом
После 54 Крестьяне до сих пор у вас
тьмы непролазной царство
вам книгу шлет рабочий класс
везет в село лекарство
I Дает учителя для школ
газету грамотею
II Сапог и ситец если гол
газету грамотею
и трактор если конь да вол
на<д> сошкою потеют
55-59 I Это дело теперь не одни слова
Зря болтать пустая привычка
II И это нынче не слова
прошла к словам привычка.
70-71 Уж сколько городов на клич
74-76 I Делися с
II А ты в ответ хлеба рожай
77-78 делися с городами
81-82 учетвери с годами
После 82 Корми крестьянин города
не гнить чтоб в волчьей яме
I А город гвоздь деревне дай
II А город гвоздь деревне даст
не дохнуть же с гвоздями
Итог (стр. 80)
Черновой автограф:
Заглавие отсутствует.
Строки 1-11 следуют после строки 22.
9-11 по фабричному задворку волочась
20-22 Еле двигались шажками и ползком
35-36 заведи винты и кроша ими
46-49 I Забирается выше и выше
глаз
II Задирается выше и выше
голова на небес стрекотню
61-63 I Первый шаг пускай <коряв>
II Первый неуклюжий взмах пускай коряв
64-65 Мы не станем раз поднявши якоря
66-69 I Эй смотрите своры белые и сворки
II Эй смотрите своры черные и сворки
73-75 Вон уже летим восьмеркою к восьмерке
82-89 Пусть один "Московский большевик" взлетает
первым нынче
мы нанижем за неделями труда недели
миллионокрылье мы в грядущих битвах вымчим
93-95 наступленьем заменить мазурки и кадрили
96-97 I Вам в ответ на вызов ярый
II Пролетарии в ответ на вызов ярый
98-100 I вырвут кулачонки сотни эскадрилий
II вырвут кулачонки сотней эскадрилий.
Беловой автограф:
35 I заводи винты
II завинти винты
Нордерней (стр. 87)
Черновой автограф в записной книжке 1923 г., No 21. Строки 21-62, 84-93,
63-83:
Заглавие отсутствует.
42 и млеют купальщики
43-44 И кажется буря вздымается с дюны
53-55 Но пляж буржуйкам лижет подошвы
56-58 но ветер с песком в ладу с грудастыми
63-65 но это ж наверное красные роты
73-75 I Но люди на барынь косятся рабьи
II На барынь оберы косятся рабьи
76-78 фашистски<й> на барыне знак муссолинится
81-83 глядит как в море закатище вклинится
Солидарность (стр. 94)
Беловой автограф:
Эпиграф, строка 7 I приветствуйте этот акт
II отметьте этот акт
28-29 I Ликуют
крысьими водят усами
II Смеясь,
тараканьи<ми> водят усами
36-38 I Буржуям в испуг
такие нелепицы!
II И вдруг буржуям
такие нелепицы!
52 Белеет советским соболем Лейпциг
Уже! (стр. 96)
"О Курске, о комсомоле, о мае, о полете, о Чаплине, о Германии, о нефти,
о 5 Интернационале и о проч":
42-45 так
летит
германская марка
Киноповетрие (стр. 98)
Черновой автограф в записной книжке 1923 г., No 22:
Заглавие отсутствует.
1-3 I Громаднейший город
глаза городом шарили.
II Европа Город
глаза домищами шарили
4-5 I В глаза
афиш разноцветные капли
II В глаза
разноцветные капли
17-18 I ржет до упаду
ржет до колик
II ржет до изнеможения
ржет до колик
19 Денди
туфлястый
огурцом огурятся
33 желе подбородков тряся игриво
34-35 I Гогочут кино толпой шиберов
II Кино гогочет толпой шиберов
36-37 I Европа
II Молчи Европа
дура сквозная
46-47 I Толстяки животами
лбенками узки
II Жирные животами
лбенками узкие.
III Жирноживотые.
Лобоузкие
48-49 I Европейцы,
на чем у вас пудры пыльца
II Что у вас
под пудрой пыльцой
III Что прикрывает пудры пыльца
50-52 I Разве эти
чарлины усики
II Разве эти
чаплинские усики
53-55 I не все
что осталось
у вас от лица.
II не все
что у Европы
осталось от лица
56-58 I С Шарло
спадают
штаны гармошки
II Шарло
спадают
штаны гармошки
59-60 I Кок
Цилиндрик около кока
II Кок
Котелочек около кока
61-63 I В Европе
II В издевке
твои комарьи ножки
68-70 I Чарли въехал в какую-то мисс
II Чарли заехал, в какую-то мисс
71-72 Ведь это насмешка
ведь это издевка
73-76 I Довольно
спокойствие
Европа
<уймись>
II Европа спокойствие. Европа уймись
III Европа оплюйся
сядь
и уймись
33-84 По-настоящему
встанем
и сами
85-87 отсутствуют.
88-90 Мишка
верти ручку
93 Последние штучки
94-95 Шарло на воздухе.
Летающий Шарло.
Журн. "Огонек", М. 1924, No 8, 17 февраля:
Заглавие - О развлечениях Европы
После 18 подзаголовок - Экран
19 Денди.
Туфлястый.
Огурцами огурятся!
20-24 К черту!
Дамища.
Груди стог!
29-32 Лупит Шарло -
и в хвост,
и в гриву, -
лупит Шарло
и в глаз,
и в бровь
34-35 Гогочет кино в мильон шиберов
60 Котелочек около кока
85 метлой
89 Мишке -
91 Boy,
allo!
МАЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ
Пуанкаре (стр. 101)
Журн. "Пламя", Тбилиси, 1923, No 1, 1 мая:
Заглавие - Мусье Пуанкаре.
Подзаголовок - (Моя галерея No 1)
15 По характеру глядя
24 Волос нет.
Лысый.
29-30 Кожа у щек
35 Зубов не много:
45-54 отсутствуют.
57-58 пересматривает - кровавя пальцами, папки
75-83 отсутствуют.
96-109 отсутствуют.
118-153 отсутствуют.
154-155 Вечер.
Ищет развлечений потише
172-188 отсутствуют.
Журн. "Красная новы, М. 1923, No 4, июнь - июль:
15 По характеру глядя
24 Волос нет.
Лысый
45-54 отсутствуют.
57-58 Пересматривает.
Кровавит пальцами папки
65-66 Поотрывав лапки и ножки
75-83 отсутствуют.
87-88 Но жаркое
подают
живьем на блюде
91-92 Ворочает вилкой медленной ленью.
96-108 Ссорится с кухаркой,
если ей
к самовару
не хватает углей.
Орет
хмуро:
Сбегай,
тут
недалеко до Рура.
109 отсутствует
116 и ...
тихо похихикивает
118-122 Так
норовит
подлезть
под любой кодак
123-153 отсутствуют.
154 Вечер.
172-188 отсутствуют.
Муссолини (стр. 108)
Журн. "Красная новь", М. 1923, No 4, июнь - июль:
1 Куда глаза ни кинем
5 отсутствует.
12-13 Точнейшая фотография политики
14-33 У Муссолини
не голос,
а зык.
Вроде
большой шимпанзы.
Легко увидит
каждое зрячее,
что и одежда его -
шерсть зверячая.
Лица не видели,
не хвалимся зря мы:
слепит
подглазными фонарями
34-36 И ноздрей
(много)
не ищи зря
45-69 отсутствуют.
75 не знающим примера
76 Чешет языком
79-81 Нашелся
один переводчик бесплатный
88-93 отсутствуют.
94-96 Министры выучились
и без труда особенного
97 меж министров
100-130 отсутствуют.
Строки 131-147 помещены после строки 163.
131-133 Идеал Муссолини -
Петр
134-136 отсутствуют.
140 как ни кину
143-144 у Петра Великого
146 держу
155-157 не признает
никаких ключей дверных
160-161 как быстро
и негромко
163 ломать фомкой.
После 163 Муссолини
славой
упился досыта,
до того,
что можно
писать просто:
Roma {*},
{* Roma (итал.) - Рим.}
главковерху погромов -
и несут прямо
Муссолини в сени -
на этот счет
не бывает двух мнений.
164-186 отсутствуют.
191-192 не похожа какая точьица, -
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи".
После строки 13 идут строки, зачеркнутые автором:
Мы исстари
привыкли
видеть
мундир на министре.
У Муссолини
на мундиры
взгляд критический.
У Муссолини
вид демократический.
Но у него
понятия
о демократической эре
немного
зверьи.
17-18 Голые конечности
и черная рубаха
113 не останется
После строки 114 идут строки, зачеркнутые автором:
Издревле
по части карманов
греша,
у Муссолини
естественное
уважение к грошам.
Союзнички
пообещают процента два, -
Муссолини
немцев
не ест едва,
а прибавят
немцы
Муссолини
процент, -
у Муссолини
к немцам
улыбка на лице.
"Маяковская галерея", отдельное издание:
1 Куда глаза ни кинем
119 на митингах раззевая зев
Керзон (стр. 115)
Газ. "Бакинский рабочим, Баку, 1923, No 115, 27 мая:
1-2 Товарищи,
многие из вас слышали звон
6-15 отсутствуют.
16-21 По политике глядя
Керзон такой дядя:
22-25 Вид гордый -
потому - маркиз.
26-27 отсутствуют.
28-35 Морда хитрая.
(Будто выбритый лис.)
36-37 отсутствуют.
38-46 У Керзона
по особенному оборудован рот,
чуть откроет -
десять нот.
47-64 отсутствуют.
65-76 Голос хороший,
чистая медь.
Только бог
возьми -
и слуха лиши его.
Будто на ухо
Керзону
наступил медведь
до того нотоиспускает фальшиво.
77-96 отсутствуют.
97-98 На руках перчатки -
102-103 При игре в политику
его тактика
106-110 Изготовит бумажку,
подпишется
- Раскольников -
и врет на НКИД
как на покойников.
111-113 отсутствуют.
114-116 Одно из любимых Керзоновых занятий
127-138 отсутствуют.
142-143 и тащит книзу
После 151 Не досчитавшись копеек двадцать,
начинает час с кухаркой торговаться.
В ответ на упреки орет:
- Дура,
не понимаешь?
Учусь уговаривать турок! -
152-195 отсутствуют.
196-200 Если карта на стенке
РСФСР,
взглянет
и становится, как бегемот, сер.
208 отсутствует.
209-211 Можно еще поописывать лик-то
Журн. "Красная новь", М. 1923, No 4, июнь - июль:
7 в редкость у города
14-15 конечно
не фотоаппарат
16-17 Что толку в лординой морде нам?
23 сногсшибательный вид
24 Керзон богат
27 двумя волосками припомажена
36-64 отсутствуют.
65-67 Глотка здоровая, -
из этой
из глотки
69-70 не просто голос -
медь!
75-76 наступает
наш медведь
77-96 отсутствуют.
97-98 На руках перчатки
102-103 В делах российских
его тактика
106-110 Напишет бумагу,
подпишется
"Раскольников"
и врет
на НКИД
как на покойников
111-113 отсутствуют.
114-116 Одно из любимейших Керзоновых занятий
120 Керзона
хлебом не корма
125 рассказав
134 сплетне о шансонетке
142-143 закручивает книзу.
147-148 Керзон
похихикивает
После 151 Не досчитавшись шиллингов двадцать,
любит
час
с кухаркой торговаться.
Ругается
так долго,
пока кухарка
не плюнет в глаза ему.
Этот
ни копейки не скинет с долга,
все проценты
взыщет
по ростовщичьему зайцу
152-195 отсутствуют.
196-200 При взгляде
на карту СССР
из яркожелтого
становится сер
204-207 бьет кулаками
208 отсутствует.
210-211 и еще поописывать лик-то,
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи".
Строки 31-35 заключены в круглые скобки.
После 46 Не досчитавшись шиллингов двадцать
любит
час
с кухаркой торговаться.
Ругается
так долго,
пока кухарка
не плюнет в глаза ему.
Этот ни копейки не скинет с долга,
все проценты
взыщет
по ростовщичьему займу.
78 не видишь и дно там
97 А на ручках
134 сплетня о шансонетке
"Маяковская галерея", отдельное издание:
Строки 31-35 заключены в круглые скобка.
134 сплетня о шансонетке:
Пилсудский (стр. 122)
Газ. "Известия Одесского губисполкома, губкома КПБУ и губпрпрофсовета",
Одесса, 1923, No 1084, 15 июля (литературно-художественное приложение):
Заглавие - Пилсудскому
отставка вручена.
Вспомни,
кто Пилсудский
и что пилсудчина.
(Некролог)
1-36 отсутствуют.
37 У Пилсудского
крохотный лоб
40 А под кокардой
43-45 На тысячу зубов,
а может
и на две тыщи
46-50 отсутствуют.
51 Приоткроет челюсть
54-55 А под челюстью
57-61 отсутствуют.
62-68 Это для того
82-105 отсутствуют.
106-108 Одет в мундир.
Золотом выткан
110 пришита нитка
111-112 Нитки
конец второй
118 на нас замахнется шашкой
121 Погладит хозяин
128 попадается
138-144 Сейчас
перерыв
в антантовских харчах
Но от границ
не отводите зрение и слух.
Пилсудский
сник и зачах,
но жив еще
белый
пилсудчий дух.
После 144 Пока
не прикончим
в конец
пановьё,
опасность
не сгинет с глаз,
Польша
петли
вила и вьет
на всех
на нас.
145-174 отсутствуют.
Журн. "Красная новь", М. 1923, No 4, июнь - июль:
4-5 о нем,
о грозном фельдмаршале
15 отсутствует.
16-18 Пилсудский
никакого роста
31-36 отсутствуют.
47 чтоб им
49-50 а то
челюсть
еще разрастется
51 Приоткроет челюсть
67 И иногда
82-94 отсутствуют.
96 не бросался
99 усищ пероволосый ряд
102 Пилсудчьи телеса
103-105 Но, думается,
Пилсудский
под мундиром
лиса.
106 Одежа
111 Конец к сюртуку
113 дергаемый
121-125 Хозяину
виляет хвоста выкрут, -
чужому
норовит в икру.
126-144 отсутствуют.
145-146 И вере
должен
154-155 но по убеждениям
158-168 отсутствуют.
172-174 Возможно.
Но он
не хуже подлинника.
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи".
После строки 50 идут строки, зачеркнутые автором:
Пановьё
таких
сетей
рабочим
понавьёт!
Спроси
у галицийских украинцев:
не знают,
в какую
прорубь
ринуться!
Стиннес (стр. 129)
Журн. "Красная новь", М. 1923, No 4, июнь-июль:
7-8 резцу
Стиннеса не обрезать
39 и просто получки
40-46 Ни солнцу,
ни Стиннесу
нации узы.
"Интернационалист"!
Жрет:
и немца
и француза.
47-5оттствуют.
65 а громо-
верзила.
67 столько их
77-107 отсутствуют.
125-127 Чтоб рабочие
Стиннесу
не вздели уздечки -
131-140 отсутствуют.
144-146 и вот
нависает мало-помалу.
147-149 Золотая россыпь
в мешке крахмала.
158 отсутствует.
159-160 Сиятельнейшего
не исчерпают
162-163 Нужны бы
целые
165-168 отсутствуют.
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи":
После 15 подзаголовок - Сам
65 а громоверзила
149 крахмала
165-168 отсутствуют.
"Маяковская галерея", отдельное издание:
После 15 подзаголовок - Сам
65 а громоверзила
Вандервельде (стр. 135)
Газ. "Известия Одесского губисполкома, губкома КПБУ и губпрофсовета",
Одесса, 1923, No 1096, 29 июля:
Заглавие - Соглашательский идеал
38-40 в карманах
желтенькие антантовы деньжонки
41-50 отсутствуют.
59-61 или дюжину
медножелтеньких кастрюль
62-125 отсутствуют.
139 Что у Вандервельде
158-160 язык раскручивает за верстою версту
161-162 Доберется до Парижа
165 Дотянется до русской жизни -
167 и ядовитою брызнет
176-185 отсутствуют.
190-191 поседели
и устарели
193 .... овечка
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи":
118-119 Сквозь снег,
сквозь бурю,
за версты,
за мили
После строки 125 идут строки, зачеркнутые автором:
Но зачем его
черти
в Совроссию несут?
Разве
рабочий Бельгии
буржуем согрет?
Над коммунистами
не издевается ли
Альберта суд?
Издевается!
Чего же не защищаете?
Секрет!
166-167 отравит слюну
и ядовитою брызнет
168-169 Весь мир
обойдет.
Слова бродяги
191 и устарели.
"Маяковская галерея", отдельное издание:
168-169 Весь мир обойдет.
Слова бродяги
191 и устарели
Гомперс (стр. 142)
Газ. "Известия Одесского губисполкома, губкома КПБУ и губпрофсовета",
Одесса, 1923, No 1072, 1 июля (литературно-художественнее приложение):
Заглавие - Тоже вождь
8-25 отсутствуют.
37 (как в солнце дождь),
41-60 отсутствуют.
76-84 отсутствуют.
92-93 и половина-то правая!
103-106 дыра,
слегка прикрытая долларчиками.
128 И если
134-136 буржуи
выпускают
соглашательского уродца
140-172 отсутствуют.
173-176 "Помните, большевики буки
178 Курам смех!
179-186 Если к горлу их
капиталисты
протянут руки,
помогайте
буржуям
с ног со всех!"
После 186 Но Гомперсов слушать - дураков мало.
Развеется
и над Америкой
флаг алый.
187-205 отсутствуют.
Корректурные листы отдельного издания "Маяковской галереи":
183-184 бросьтесь
помогать
198 Чтоб рабочим
после
202-203 Иного
вождя
надо, безусловно
Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира
Маяковского (стр. 149)
Черновой автограф в записной книжке 1923 г., No 20. Строки 1-35, 75-85,
237-245.
7-9 И на головы сама спускалась слава
10-11 I Сквозь огонь прошло прошло сквозь ду<ла>
II Сквозь огонь прошло сквозь пушечные дула
20-21 шею крючь и спину гни
22-24 I Я о тех которые на незаметном фронте
стиснув зубы строят дни
II нынче кто на нашем незаметном фронте
тот воистину
III на вершочном незаметном фронте
завоевываются дни
32-33 Кто не знает чем замечателен Гракх
Правая половина строк 75-85 и 237-245, записанных на двух развернутых
страницах записной книжки, отсутствует.
Приводим варианты левой половины.
Первоначальный набросок строк 75-85:
горло сдавливала б<локада> ............
крик из сдавленного ................
надо жить, железо на<до>.............
Коммунизму невозм<ожно>..............
75-76 I шелестел невымерен...........
77-79 И Урал вгрызался непролазн<ый>.........
83-85 Где железо рельс дав<айте рельсы>........
242-243 Глаз искателя тянуло...............
244-245 I Сталь ручищ притя<гивал?>.............
II Сталь ручищ затяги<вала?>.............
Журн. "Леф", М.-П. 1923, No 4, август - декабрь:
Посвящение - Л. Ю. Б. <Л. Ю. Брик>
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. МАЯКОВСКОГО, ВОШЕДШИХ В ПЯТЫЙ ТОМ
Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается. Изд.
"Круг", М. -П. 1923, 184 стр.
Вон самогон! Рассказ в стихах. Изд. "Красная новь", М. 1923, 27 стр.
Рисунки Маяковского.
Ни знахарь, ни бог, ни слуги бога нам не подмога. Рассказ в стихах.
Изд. "Красная новь", М. 1923, 36 стр. Рисунки Маяковского.
Обряды. Изд. "Красная новь", М. 1923, 40 стр. Рисунки Маяковского.
Стихи о революции. Изд. "Красная новь", 2 изд., М. 1923, 96 стр.
Вон самогон! Изд. "Уралкнига", Екатеринбург, 1923, 16 стр.
Маяковская галерея (Те, кого я никогда не видел).
Пуанкаре, Муссолини, Керзон, Пилсудский, Стиннес, Гомперс,
Вандервельде. Изд. "Красная новь", М. 1923, 63 стр. Рисунки Маяковского.
Вещи этого года (до 1 августа 1923 г.). Изд. "Накануне", Берлин, 1924,
110 стр.
Ткачи и пряхи, пора нам перестать верить заграничным баранам. Изд.
треста "Моссукно", М. 1924, 29 стр. (совместное Н. Асеевым). Рисунки С.
Адливанкина.
Рассказ о том, как узнал Фадей закон, защищающий рабочих людей. Изд.
МГСПС "Труд и книга", М. 1924, 48 стр. (совместно с С. Третьяковым). Рисунки
С. Адливанкина.
О Курске, о комсомоле, о мае, о полете 0 Чаплине, о Германии, о нефти,
о 5 Интерн ационале и о проч. Изд. "Красная новь", М. 1924, 92 стр
Песни крестьянам. Изд. "Долой неграмотность", М., 1925, 162 стр.
Песни рабочим. Изд. "Долой неграмотность", М. 1925, 98 стр.
Избранное из избранного. Изд. "Огонек", М. 1926, 54 стр.
Мы и прадеды. Стихи. Изд. "Молодая гвардия", М. 1927, 35 стр.
Сочинения, тт. 2 и 4, ГИЗ, М. 1928, 360 стр. и 382 стр.
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
БММ - Библиотека-Музей В. В. Маяковского.
ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР.
ЦГАОР - Центральный Государственный архив Октябрьской революции.
ИМЛИ - Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук
СССР.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Газетный день (стр. 7). Журн. "Журналист", М. 1923, No 5, март-апрель.
Перепечатано: газ. "Бакинский рабочий", Баку, 1923, No 97, 5 мая; журн.
"Товарищ Терентий", Екатеринбург, 1923, No 23, 11 октября; журн. "Юный
пролетарий Урала", Свердловск, 1924, No 5, май.
Печатается по тексту "Журналиста" с исправлением опечатки в строке 15:
вместо "извозки растут как цветочки" - "строчки растут как цветочки".
Стихотворение написано не позже марта 1923 года. 25 марта 1923 года
Маяковский прочел "Газетный день" в Доме печати в Москве.
Строки 24-28. Как будто весь народ, который не поместился под башню
Сухареву, - пришел торговаться в редакционные коридоры. - Вокруг Сухаревой
башни, находившейся в Москве, на территории нынешней Колхозной площади,
располагался большой рынок, оживившийся с введением новой экономической
политики.
Строка 44. "Это я - настоящий Бим-Бом!" - В газете "Известия ВЦИК", М.
1923, No 31, 11 февраля было помещено объявление за подписью импрессарио
цирковых артистов Бим-Бом Б. Афанасьева, в котором сообщалось о том, что
настоящие Бим-Бом гастролируют на Кавказе и в Крыму, выступающие же в
госцирке в Москве под этим именем клоуны - самозванцы.
Строка 63. Самоокупация - самоокупаемость, бездефицитность. В это время
газеты переходили на хозяйственный расчет и руководителям их приходилось
заниматься непривычными коммерческими вопросами.
Строка 110. Чжан Цзо-лин (1876-1928) - китайский генерал, с 1915 года -
фактический диктатор Маньчжурии, глава так называемой мукденской
(прояпонской) милитаристической клики. Был ярым врагом китайской революции и
СССР.
Строка 111. Гаолян - разновидность проса, распространенная в Маньчжурии
и прилегающих областях.
Строка 136. Метранпаж - рабочий типографии, верстающий набранный
материал.
Когда голод грыз прошлое лето, что делала власть Советов? (стр. 12).
Когда мы побеждали голодное лихо, что делал патриарх Тихон? (стр. 13).
"Бюллетень Прессбюро Агитпропа ЦК РКП", "Б", М. 1923, No 16, 20 марта {*}.
{* Прессбюро, организованное в конце 1922 года при отделе агитации и
пропаганды ЦК РКП(б), выпускало бюллетени, отпечатанные на ротаторе и
включавшие различные литературные материалы, которые предназначались для
перепечатки в газетах и журналах. Бюллетени рассылались "для губернских
газет, имеющих по преимуществу городского читателя" (бюллетень "А") и "для
уездных "и губернских газет земледельческих районов с крестьянским кадром
читателей" (бюллетень "Б"). Наряду с этим выпускались и бюллетени "А/Б".
Произведения Маяковского, публикуемые в настоящем томе, с текстами
"Бюллетеней Прессбюро" сверены впервые.}
Повидимому, это две части единого стихотворения, которое не получило
объединяющего заголовка.
Перепечатано в газетах: "Карельская коммуна", Петрозаводск, 1923, No
51, 24 марта (только вторая часть стихотворения); "Воронежская коммуна",
Воронеж, 1923, No 67, 28 марта; "Степная правда", Семипалатинск, 1923, No
68, 30 марта.
Печатается по тексту "Бюллетеня Прессбюро".
Строки 1-14. Советскую республику летом 1921 года постигли неурожай и
страшный голод. Особенно пострадало разоренное белогвардейцами Поволжье.
Советское правительство мобилизовало все возможные средства для помощи
голодающим. Все население страны было призвано на борьбу с голодом.
Строки 15-18. Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного
Комитета Советов 16 февраля 1922 года вынес постановление об изъятии из
церковных имуществ в фонд помощи голодающим всех драгоценных предметов,
отсутствие которых не могло существенно затронуть интересы культа. Эти
драгоценности были употреблены Комиссией помощи голодающим на покупку хлеба
для губерний, особенно пострадавших от неурожая.
Строка 26. Тихон - патриарх всея Руси, возглавлял русскую православную
церковь в 1917-1923 годах. Активно проводил политику, враждебную советской
власти. Всячески сопротивлялся декрету Советского правительства об изъятии
церковных ценностей в фонд помощи голодающим Поволжья, чем вызвал
недовольство самих верующих. Всероссийский поместный церковный собор,
собравшийся в 1923 году, в заседании 3 мая объявил, что Тихон "лишен сана"
(см. "Известия ВЦИК", 1923, No 93, 5 мая). За совершенные преступления Тихон
был предан суду. Суд над Тихоном был назначен на конец марта 1923 года, но
потом был отложен. В своем заявлении в Верховный Суд Республики Тихон
открыто признал свою вину перед советским народом, в результате чего суд над
Тихоном был отменен.
О патриархе Тихоне. Почему суд над милостью ихней? (стр. 14).
"Бюллетень Прессбюро Агитпропа ЦК РКП", "Б", М. 1923, No 18, 23 марта.
Перепечатано: газ. "Новая деревня", Гомель, 1923, No 587, 27 марта;
газ. "Красное знамя", Краснодар, 1923, No 69, 29 марта; газ. "Коммуна",
Калуга, 1923, No 78, 8 апреля; журн. "Товарищ", Пенза, 1923, No 10, 17 мая;
"Рабочая библиотечка", сб. No 8, приложение к газете "Волна", Архангельск,
1923.
Печатается по тексту "Бюллетеня Прессбюро".
Патриарх Тихон - см. прим