• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Рид М. / Белый вождь

Белый вождь [8/20]

Скачать полное произведение

    Шелковое платье Росите, дорогие напитки старухе-матери, новый дом, пастбище - мечтать об этом так приятно! Но есть у Карлоса еще одна, самая заветная мечта, она затмевает все другие. Если он съездит еще раз в страну вако, он сможет осуществить и эту мечту.
    Карлос верил, что единственная преграда, отделяющая его от Каталины, - это его бедность. Ведь и ее отец, строго говоря, не из богачей. Правда, теперь-то он богат, но всего несколько лет назад он был просто бедный рудокоп, не богаче Карлоса. Прежде они были соседями, и в те далекие времена дон Амбросио вовсе не считал, что мальчик Карлос - неподходящее знакомство для маленькой Каталины.
    Что же тогда он может иметь против охотника на бизонов, если охотник тоже разбогатеет? "Конечно, ничего, - думал Карлос. - Если доказать ему, что я не беднее его, он согласится отдать за меня Каталину. А почему бы и нет? Мать говорила, что в моих жилах течет такая же кровь, как у любого благородного идальго, ничуть не хуже. И если вако сказали правду, еще одна поездка - и у Карлоса, охотника на бизонов, будет столько же золота, сколько у владельца рудника дона Амбросио!"
    Всю обратную дорогу он думал об этом. Каждый день, каждый час строил он свои воздушные замки. Не проходило часа, чтобы он не покупал шелковое платье Росите, чай, кофе, шоколад - матери; он воздвигал новое ранчо, покупал пастбище, показывал отцу Каталины золото и требовал ее руки. Воздушные замки!
    Чем ближе к дому, тем ярче, доступнее становились эти радужные видения, и лицо охотника светилось счастьем. Но скоро ужас исказит его черты...
    Несколько раз он готов был помчаться вперед, чтобы поскорее насладиться встречей с матерью и сестрой, но он всякий раз сдерживал себя.
    - Нет, - шептал он. - Лучше я останусь с мулами. Так будет торжественнее! Мы все выстроимся в ряд перед ранчо. Они подумают, что я приехал с кем-то чужим и это ему принадлежат мулы. А когда я скажу, что это все - мое, они вообразят, что я стал настоящим индейцем и вместе со своими отважными слугами совершил набег на южные провинции.
    И Карлос засмеялся от удовольствия.
    "Росита, сестренка! - думал он. - Теперь-то она выйдет замуж за дона Хуана. Теперь я могу дать свое согласие. Так будет лучше. Он смелый, он сумеет защитить Роситу, когда я опять уеду в прерии. Правда, это будет последняя поездка. Съезжу еще только один раз - и меня будут звать не просто Карлос, охотник на бизонов, но сеньор дон Карлос".
    И при мысли, что он станет богачом и его будут называть "дон Карлос", он снова рассмеялся.
    "А как странно, что я никого не встретил! - подумал он потом. - На дороге ни души! И ведь совсем не поздно, солнце еще не скрылось за утесом. Куда же делись люди? А на дороге много свежих конских следов... Ха! Здесь побывали солдаты! Совсем недавно проехали вверх по долине... Но ведь не из-за этого же нигде не видно людей. И даже ни одного отставшего солдата! Если бы не эти следы, я бы подумал, что на Сан-Ильдефонсо напали индейцы. Только если бы апачи и вправду тут объявились, наш комендант со своими усачами никогда не посмел бы так далеко отъехать от крепости, знаю я его!.. Нет, это все-таки странно! Ничего не понимаю. Может, сегодня какой-нибудь праздник и все ушли в город?"
    - Антонио, друг, ты знаешь все праздники. Сегодня праздник?
    - Нет, хозяин.
    - Где же весь народ?
    - Я и сам не пойму, хозяин. Хоть бы кто навстречу попался...
    - Вот и я не понимаю... Может, по соседству появились дикие индейцы? Как ты думаешь?
    - Нет, хозяин, глядите! Вот следы улан. Час, как проскакали. Где уланы, там нет индейцев.
    Антонио так сказал это и так при этом посмотрел, что Карлос не мог ошибиться в истинном смысле его слов, которые сами по себе можно было бы понять и по-другому. Антонио вовсе не хотел сказать, что если уж уланы тут появились, так индейцы не посмеют сюда сунуться, - совсем наоборот. Не "индейцев нет, потому что появились уланы", но "уланы здесь, потому что индейцы не появлялись", - вот что он хотел сказать.
    Карлос понял его и в ответ разразился смехом - он ведь и сам так же думал.
    На дороге по-прежнему никто не показывался, и Карлоса это начинало тревожить. Он все еще не думал, что с его близкими могла случиться беда, но это безлюдье наводило на мысль об одиночестве и, казалось, сулило что-то недоброе.
    И понемногу печаль закралась в душу Карлоса, завладела ею, и он уже не мог с нею справиться.
    Он еще не миновал ни одного ранчо. Как уже говорилось, их дом был самый последний, если ехать вниз по долине. Но ведь жители пасли свои стада еще ниже, и в этот час они обычно гнали скот домой. А сейчас не видно ни скота, ни пастухов.
    Луга по обе стороны дороги, на которых обычно паслись стада, пусты. Что бы это могло значить?
    И на душе у него становилось как-то беспокойно, тревожно; эта смутная тревога все росла, пока он не достиг того места, где ему надо было свернуть.
    Вот наконец и поворот. Он свернул на дорогу, ведущую к дому, миновал рощицы вечнозеленых дубов - сейчас он увидит свое ранчо.
    Карлос невольно осадил коня... и так и застыл в седле; рот его приоткрылся, остановившийся взор был страшен.
    Дома не было видно, его скрывала зеленая стена кактусов, но поверх нее он разглядел какую-то зловещую черную линию, а над асотеей курился странный дымок.
    - Боже правый! Что это? - воскликнул он прерывающимся голосом, но тут же, не раздумывая, так вонзил шпоры в бока коню, что тот полетел стрелой.
    Вот уже расстояние, отделяющее его от изгороди, осталось позади, и, соскочив с коня, охотник кинулся к дому.
    
    Вскоре подошел весь караван. Антонио поспешил за ограду.
    Там, между еще не остывших, почерневших от огня стен, полулежал на скамье его хозяин. Кудрявая голова Карлоса поникла; обхватив ее обеими руками, он судорожно стискивал пальцы.
    Заслышав шаги, он поднял глаза, но лишь на мгновение.
    - Господи! Матушка... сестра!.. - повторял он. Голова его снова поникла, он тяжело, прерывисто дышал. То был час жестоких, нестерпимых страданий: он предчувствовал страшную правду.
    
    Глава XXVIII
    
    Несколько минут Карлос, пораженный страшным ударом, и не пытался стряхнуть оцепенение.
    Чья-то рука дружески опустилась на его плечо, и он поднял голову. Над ним склонился дон Хуан.
    По лицу дона Хуана было видно, что он страдает не меньше Карлоса. Значит, надеяться не на что. И все же почти автоматически Карлос спросил:
    - Мать? Сестра?
    - Твоя матушка у меня, - ответил дон Хуан.
    - А Росита?
    Дон Хуан не ответил, по щекам его катились слезы.
    - Ну, дружище, - сказал Карлос, увидав, что дон Хуан не меньше, чем он сам, нуждается в утешении, - не надо так... Я хочу знать самое худшее! Она умерла?
    - Нет, нет!.. Надеюсь, она не умерла!
    - Ее похитили?
    - Увы, да!
    - Кто?
    - Индейцы!
    - Ты уверен, что индейцы?
    Когда Карлос это спрашивал, глаза его как-то странно блеснули.
    - Совершенно уверен. Я видел их собственными глазами. Твоя матушка...
    - Матушка! Что с ней?
    - Сейчас она в безопасности. Она встретила дикарей в дверях, ее ударили, и она лишилась чувств и больше ничего не видела.
    - А Росита?
    - Никто ее не видел. Конечно, индейцы увезли ее.
    - Ты уверен, дон Хуан, что это были индейцы?
    - Уверен. Они почти в то же время напали на мой дом. Они еще прежде угнали у меня скот, и поэтому один из пеонов остался на страже. Он заметил их еще издали, и мы успели запереться и приготовиться к защите. Они увидели, что мы начеку, и очень скоро ускакали. А я сразу вышел из дому и стал пробираться сюда, потому что очень боялся за твоих. Крыша уже пылала, твоя матушка без чувств лежала на пороге. А Росита исчезла! Матерь божья, она исчезла!
    И он снова заплакал.
    - Дон Хуан! - твердо сказал Карлос. - Ты был другом, братом мне и моей семье. Я знаю, ты страдаешь не меньше моего. Не нужно слез! Смотри, мои глаза уже сухи. Больше я не пролью ни слезинки, может, и не усну, пока не освобожу Роситу... или не отомщу за нее. Пора приняться за дело! Расскажи мне все, что известно об этих индейцах... Поскорее, дон Хуан! Я хочу знать все!
    Дон Хуан подробно пересказал разные слухи, которые ходили в те три-четыре дня, рассказал и о действиях индейцев: о том, как их впервые увидели на плоскогорье; об их встрече с пастухами и о том, как они угнали овец; об их появлении в долине и нападении на его скот - пострадало как раз его стадо; и потом все дальнейшее, что Карлос уже знал.
    Он рассказал Карлосу и о том, как энергично действуют солдаты, как они в то утро шли по следу грабителей, как он со своими людьми хотел присоединиться к солдатам, но комендант не согласился на это.
    - Не согласился? - переспросил Карлос.
    - Да, он сказал, что мы будем только мешать солдатам. Я думаю, это потому, что он на меня в обиде. Он ведь невзлюбил меня тогда, на празднике.
    - Так. Что еще?
    - Уланы вернулись недавно, с час назад. Они доложили, что шли по следу до того места, где индейцы переправились через Пекос и двинулись к Льяно Эстакадо. Индейцы, видно, поскакали к Великим Равнинам, так что гнаться за ними дальше было бесполезно. Так говорят солдаты. А люди только счастливы, что дикари исчезли, и теперь не станут ни о чем беспокоиться. Я попробовал собрать отряд, чтоб погнаться за индейцами, но никто не захотел рискнуть. Я уж хотел пуститься в погоню с одними своими пеонами, хоть это и безнадежное дело, но, слава Богу, вернулся ты.
    - Дай-то Бог, чтобы не слишком поздно было гнаться за ними по следу. Хотя нет... Ты говоришь, они напали в полночь? Ведь не было ни дождя, ни сильного ветра - след будет свежий, как роса, и если только собака... Да, а где Бизон?
    - У меня дома. Утром его не было, мы уж думали, что индейцы его убили или украли, но днем мои люди нашли его здесь, в ранчо. Он был весь в грязи и так изранен копьем, что текла кровь. Видно, индейцы забрали его с собой, но по дороге он удрал.
    - Странно, очень странно... Бедная моя Росита! Бедная сестренка! Где ты сейчас? Где?.. Увижу ли я тебя когда-нибудь?.. Боже мой! Боже мой!
    Ненадолго Карлос поддался отчаянию и застыл в прежней безнадежной позе.
    Но вдруг он вскочил на ноги и, сжимая кулаки, со сверкающими глазами, закричал:
    - Широки просторы прерии и еле заметен след подлых грабителей, но у Карлоса, охотника на бизонов, зоркий глаз! Я найду тебя, найду тебя, хотя бы мне пришлось искать всю жизнь!.. Не бойся, Росита! Не бойся, любимая сестра! Я приду к тебе на помощь! А если тебя обидели, - горе, горе племени, которое сделало это! - Потом, повернувшись к дону Хуану, он сказал: - Уже темно. Сегодня мы ничего не можем сделать. Дон Хуан! Друг мой, мой брат! Веди меня к ней, к моей матери...
    В языке, которым говорит горе, есть своя поэзия, и этой поэзией были проникнуты слова охотника на бизонов. Но эта поэтическая вспышка быстро погасла, и он снова вернулся к суровой действительности. Все, что могло способствовать успеху погони, было трезво обсуждено и умело подготовлено. Оружие, снаряжение, конь - Карлос заботился обо всем, чтобы с рассветом можно было двинуться в путь. Кони были приготовлены и для слуг его и дона Хуана, которым предстояло сопровождать их.
    На мулов навьючили провизию и все необходимое для долгого путешествия, ибо Карлос решил не возвращаться, пока не сдержит клятву - освободит сестру или отомстит за нее. Он не из тех преследователей, которых пугает малейшее препятствие. Он не собирается возвращаться с докладом, что "индейцев догнать не удалось". Он твердо решил идти по следу грабителей хоть до края прерий, дойти до самой крепости индейцев, где бы она ни была.
    Дон Хуан всем сердцем был с ним, ибо он не меньше Карлоса был заинтересован в исходе погони и горе его было столь же велико.
    С ним были два десятка пеонов, все верные тагносы, и хоть война не была их призванием и ремеслом, но сочувствие и искреннее стремление услужить хозяевам, к которым они были очень привязаны, делали их настоящими воинами.
    Если только они успеют нагнать похитителей, за исход битвы бояться нечего. Судя по всему, что известно об этой шайке, она невелика и не слишком опасна. Будь иначе, воры не ушли бы из долины, ограничившись такой ничтожной добычей. Если догнать их, прежде чем они присоединятся к своему племени, все может еще кончиться хорошо - их заставят вернуть награбленное и пленницу и, может быть, дорого заплатить за все беды и страдания, которых они были виною. Итак, выиграть время - вот что было важнее всего, и преследователи решили двинуться в путь с первыми лучами рассвета.
    Карлос совсем не спал в эту ночь, а дон Хуан лишь изредка на минуту забывался тревожным сном. Оба не раздевались и не ложились. Карлос сидел у постели матери, которая все еще не вполне оправилась от нанесенного ей удара и бредила во сне.
    Охотник сидел молча, погруженный в раздумье. Он перебирал в уме всевозможные планы и догадки. К какому племени могла принадлежать эта шайка? Это не апачи и не команчи. И тех и других он встречал, возвращаясь домой. Они держались дружелюбно и ни словом не упоминали о каких-либо столкновениях с жителями Сан-Ильдефонсо. И, кроме того, ни те, ни другие не стали бы действовать такой малочисленной кучкой. Карлос только жалел, что похитители не были ни команчами, ни апачами. Ведь узнай любое из этих племен, что похищенная девушка - его сестра, ему тотчас вернули бы ее, в этом он не сомневался. Но нет - ни те, ни другие не имели к этому отношения. Так кто же? Юты? Дон Хуан говорил, что все в долине уверены в этом. Если так, надежда не потеряна: Карлос торговал с одной из ветвей этого могущественного и воинственного племени. Он даже в дружбе с некоторыми вождями ютов, но сейчас их здесь нет - они пошли войной на северные поселения.
    И снова его мысль возвращалась к хикариллам. Это трусливое и жестокое племя, и они ему смертельные враги. Они рады бы завладеть его скальпом. И если сестра попала к хикариллам, горька будет ее участь. При одной мысли, что ждет тогда Роситу, Карлоса пробрала дрожь, и он вскочил, судорожно сжимая руки.
    
    Близилось утро. Пеоны были уже на ногах и при оружии. Оседланные лошади и мулы ждали во дворе, и дон Хуан объявил, что все готово. Карлос подошел к матери проститься. Она знаком попросила его ниже наклониться над постелью. Старуха была еще очень слаба, она потеряла много крови и говорила с трудом, еле слышно.
    - Сын мой, - сказала она, когда Карлос нагнулся к ней, - знаешь ли ты, за какими индейцами ты пускаешься в погоню?
    - Нет, матушка, - ответил Карлос, - но боюсь, что это хикариллы, наши враги.
    - Скажи, они отращивают бороду? Носят они драгоценные перстни?
    - Нет, матушка. Почему вы спрашиваете? Вы же знаете, у них нет бороды!.. Бедная матушка, - шепнул он дону Хуану, - после того страшного удара мысли ее путаются.
    - Иди же по следу! - продолжала мать Карлоса, не слыхавшая его последних слов. - Иди по следу... Может быть, он приведет тебя к... - И она прошептала что-то ему на ухо.
    Карлос вздрогнул, точно услышанное поразило его.
    - Что?! - сказал он. - Вы так думаете, матушка?
    - У меня есть подозрение, только подозрение... Но ты иди по следу, он приведет тебя... Иди по следу и убедись сам!
    - Не сомневайтесь, матушка, уж я проверю.
    - Прежде чем уйдешь, обещай одно: не горячись, будь осторожен!
    - Не бойтесь, матушка! Я буду осторожен.
    - Если это правда...
    - Если это правда, я скоро вернусь. Да хранит вас Бог, матушка! Кровь моя кипит... Не могу больше медлить! Да хранит вас Бог! Прощайте!
    Минуту спустя вереница всадников во главе с Карлосом и доном Хуаном выехала из широких ворот и свернула на дорогу, ведущую прочь из долины.
    
    Глава XXIX
    
    Еще не рассвело, когда отряд выехал в путь, но это не значит, что всадники поторопились сверх меры. Карлос знал, что они и в темноте могут следовать по дороге, по которой ехали накануне уланы; а когда они доберутся до места, где те повернули обратно, будет уже достаточно светло.
    За пять миль от ранчо дона Хуана дорога разделялась на две: одна вела на юг - по ней накануне вечером приехал Карлос; другая отходила налево и, уже почти не сворачивая, вела к Пекосу, к тому месту, где реку можно было перейти вброд. Отпечатки копыт показывали, что солдаты вчера свернули налево.
    Стало совсем светло. По этой наезженной, хорошо знакомой дороге можно было бы пуститься галопом. Но охотник не смотрел на дорогу, на ясные следы копыт, - он внимательно осматривал землю по обе стороны дороги, и потому приходилось ехать медленнее.
    По обочинам дороги, как показывали следы, недавно прошло стадо. Без сомнения, это было стадо, украденное у дона Хуана, голов с полсотни. Карлос сказал, что, судя по следам, стадо прогнали тут два дня назад, и это совпадало с временем, когда были украдены быки дона Хуана.
    Вскоре отряд выехал из долины и оказался на равнине, по которой протекает Пекос. Они собирались направиться прямиком к реке, до которой оставалось еще две мили, как вдруг Бизон, бежавший впереди, круто свернул налево. Зоркий глаз Карлоса различил на земле след, по которому пробежала собака. След этот отделялся от тех, что оставили уланы, и шел на север.
    И Карлосу и дону Хуану показалось странным, что Бизон повернул в эту сторону: тут не было ни дороги, ни тропы; казалось, собака просто бежит по следу какого-то животного. Может быть, Бизон уже однажды проходил этой дорогой?
    Карлос спешился, чтобы осмотреть следы.
    - Четыре лошади и мул! - сказал он дону Хуану. - Две лошади кованы только на передние ноги, две другие и мул совсем не подкованы. На всех были всадники. Мул шел впереди... возможно, с поклажей. Нет! - прибавил он, всмотревшись еще. - Это не вьючный мул!
    Чтобы разобраться во всем этом, охотнику не понадобилось и пяти минут. Почти всем его спутникам это казалось просто чудом - быть может, даже всем, кроме Антонио. И, однако, Карлос не ошибся ни в одной мелочи. Еще несколько минут он тщательно осматривал следы.
    - Время совпадает, - опять обратился он к дону Хуану. - Они прошли здесь вчера рано утром, еще роса не высохла. А от твоего дома они ускакали, когда еще не наступила полночь? Ты в этом уверен?
    - Уверен, - ответил скотовод. - В полночь я уже вернулся с пожара вместе с твоей матушкой. В этом я вполне уверен.
    - Еще один вопрос. Как, по-твоему, дон Хуан, сколько индейцев было тогда у твоего дома? Много? Мало?
    - По-моему, немного. За деревьями мы не увидали, сколько. А когда они поднимали крик, слышны были два-три голоса зараз. И по следам похоже, что шайка была совсем маленькая. Может быть, эти самые индейцы и сожгли ваше ранчо, а потом прискакали ко мне. У них было для этого достаточно времени.
    - Вот и я думаю, что это те самые, - сказал Карлос, все еще склоняясь над отпечатками копыт. - А это, наверно, и есть их следы.
    - По-твоему, это они и есть? - переспросил дон Хуан.
    - Да... Смотри-ка! Странно, правда?
    И Карлос указал на Бизона, который снова подбежал к ним и скулил: ему явно не терпелось бежать дальше по найденному следу.
    - Очень странно, - ответил дон Хуан. - Похоже, что он тут не первый раз.
    - Возможно, - сказал Карлос. - Но в этом мы после разберемся. Сперва посмотрим, куда направлялись те храбрые вояки. Я хочу знать это, прежде чем свернуть с большой дороги. В путь, и поскорее!
    Они пришпорили лошадей и поскакали по дороге. Охотник, как и прежде, был впереди всех. И, как прежде, он зорко осматривал землю по сторонам, проверяя, не отходит ли от дороги, по которой они едут, еще какой-нибудь след.
    Время от времени дорогу, действительно, пересекала случайная тропинка, но видно было, что протоптана она уже давно, а за последнее время ни один всадник не проезжал по ней. И Карлос ехал мимо, не придерживая коня, чтобы осмотреть ее подробнее.
    За двадцать минут отряд доскакал до реки Пекос и остановился у брода. Ясно видно было, что и солдаты останавливались здесь и, не перейдя реки, повернули обратно. Но стадо и верховые, сопровождавшие его, двумя днями раньше переправились на тот берег, - так сказал Карлос. Следы их отчетливо виднелись на прибрежном иле.
    Карлос поехал по мелководью на другой берег. С первого взгляда он увидел, что здесь не проходил ни один солдат, только стадо в сорок или пятьдесят голов.
    Карлос долго и тщательно осматривал не только илистый берег, но и открывающуюся за ним равнину, потом сделал знак дону Хуану и остальным, чтобы они тоже перешли брод.
    Когда дон Хуан подъехал к нему, Карлос сказал уверенно:
    - Тебе повезло! Ты можешь вернуть свое стадо.
    - Почему ты так думаешь?
    - Потому что оно было здесь какие-нибудь сутки назад. Его гонят четверо всадников. За это время стадо не могло уйти далеко.
    - А как ты все это узнал?
    - Ну, это не так трудно, - спокойно сказал охотник. - У тебя угнали скот люди на тех же лошадях, которые прошли вон там... - Он указал на следы и продолжал: - Очень возможно, что мы найдем все стадо среди тех отрогов. - И Карлос показал на обрывистые кряжи - отроги Льяно Эстакадо, отходящие далеко в долину от крутого, обрывистого края плоскогорья. Отсюда, от брода, до них было миль десять.
    - Так что же, поедем туда? - спросил дон Хуан.
    Карлос ответил не сразу. Как видно, он еще не решил и мысленно взвешивал, какой путь избрать.
    - Да, - медленно и серьезно сказал он наконец. - Лучше проверить все до конца. Может быть, все мои страшные подозрения ошибочны. И она - она тоже могла ошибиться. Оба следа еще могут сойтись.
    Все это он говорил почти про себя, и дон Хуан, хоть и слышал его слова, но не понял их. Он уже хотел спросить Карлоса, что это значит, но охотник внезапно пришпорил коня и, дав спутникам знак не отставать, поскакал по следу украденного стада.
    Меньше чем через час они доскакали до глубокой лощины. Здесь часть долины, точно залив, далеко вдавалась между выступами высокого плоскогорья. Они въехали в это своеобразное ущелье - и необычайное зрелище представилось им. Все ущелье было полно черных стервятников. Они сотнями сидели на скалистых склонах, парили в воздухе, подскакивали по дну ущелья, хлопая огромными крыльями, точно радуясь чему-то. Были тут и койот, и волк, и медведь гризли; они бродили по ущелью или вступали в драку, хотя драться было не из-за чего - еды с избытком хватало на всех. Несколько десятков полуобглоданных остовов валялось на земле, и, подойдя ближе, дон Хуан и его пастухи узнали остатки собственного стада.
    - Говорил я тебе, дон Хуан, - произнес Карлос хриплым от волнения голосом, - но этого я не ожидал. Хитро придумано! Ведь быки могли и выбраться отсюда, вернуться домой, и тогда... А, подлый негодяй! Матушка была права - это он! Это он!
    - Кто, Карлос? О чем ты говоришь? - спросил дон Хуан, озадаченный этими странными, отрывистыми восклицаниями.
    - Не спрашивай сейчас, дон Хуан! Скоро я все объясню тебе... Скоро, но не сейчас. Голова моя точно в огне, и сердце... Скоро, скоро! Тайны больше нет. Я знаю все! С самого начала я подозревал... Я видел его тогда, на празднике... Я видел, какими глазами он на нее смотрел, мерзавец!.. А, деспот! Я вырву твое сердце из груди!.. Едем, дон Хуан!.. Антонио! Друзья! За мной! Едем по следу. Он совсем ясный. Я знаю, куда он приведет... Да, я знаю! Вперед!
    И, вонзив шпоры в бока своего коня, охотник помчался назад, к броду.
    Дон Хуан и остальные спутники, недоумевая, поскакали за ним.
    У брода они не остановились. Карлос погнал коня в воду, весь отряд последовал его примеру. Не остановились они и в том месте, где следы поворачивали на север. Бизон кинулся вперед, изредка он подавал голос; всадники скакали за ним по пятам.
    Не проехали они и мили, как след круто повернул - теперь он вел к городу!
    На лицах дона Хуана и пеонов отразилось удивление, но охотник нимало не удивился. Он-то этого и ждал. Нет, в лице его не было изумления. В нем было нечто другое, нечто гораздо более страшное!
    Глаза Карлоса глубоко ушли в глазницы и сверкали, точно грозное пламя пылало в них. Он стиснул зубы, плотно сжал побелевшие губы и, казалось, обдумывал, а быть может, и принял уже какое-то отчаянное решение. Он почти не смотрел на следы, ему уже не надо было отыскивать дорогу. Он хорошо знал, куда едет!
    Тропа пересекала топкую низину. Пробираясь по ней, Бизон весь перемазался в рыжей глине. Такая же глина пристала к его косматой шерсти, когда он прибежал накануне.
    Дон Хуан сразу обратил на это внимание.
    - Пес уже был здесь раньше! - сказал он.
    - Знаю, - ответил Карлос. - Знаю... все знаю! Никакой тайны нет осталось. Терпение, друг! Ты тоже все узнаешь, а пока дай мне подумать. У меня ни на что больше нет времени.
    След все еще вел к городу. Он не вернулся в долину, а по отлогому склону поднялся на плоскогорье и шел теперь почти параллельно его отвесному краю.
    - Хозяин! - сказал Антонио, поравнявшись с Карлосом. - Эти следы не индейских лошадей. Разве что индейцы их украли. Тут были две военные лошади. Я эти следы знаю. И не простые - офицерские, по подковам вижу.
    Карлос не проявил ни малейшего удивления, услыхав это, и ни слова не ответил метису. Видимо, он был поглощен своими мыслями.
    Думая, что хозяин не слышал или не понял его, Антонио вновь повторил то же самое. Тогда Карлос наконец посмотрел в его сторону.
    - Дорогой мой Антонио, - сказал он, - ты думаешь, я слеп? Или глуп?
    Он сказал это без гнева. Антонио понял и, придержав коня, опять присоединился к остальным.
    Так ехали они то вскачь, то замедляя шаг, чтобы немного передохнули усталые лошади. Так ехали они по следу, и след неуклонно вел к городу.
    Наконец они достигли того места, где дорога, извиваясь, спускалась с плоскогорья в долину. По этой извилистой тропе поднимался Карлос в день святого Иоанна, чтобы показать свое искусство наездника. Наверху, в том месте, где начинался спуск, Карлос приказал своему отряду остановиться и в сопровождении одного только дона Хуана подъехал к самому краю выступающего вперед утеса - место это называется Утес загубленной девушки. Именно здесь остановил он тогда коня.
    Они подъехали к краю обрыва. Отсюда видны были вся долина и город.
    - Видишь вон тот дом? - спросил охотник, показывая на громадное здание, высившееся поодаль от других, на полпути между всадниками и городом.
    - Крепость?
    - Да, крепость.
    - Вижу, а что?
    - Она там!
    
    Глава XXX
    
    В эту минуту по асотее шагал взад и вперед какой-то человек. Это был не часовой, хотя с обеих сторон асотеи стояло по часовому; они были вооружены карабинами, их головы и плечи виднелись над зубчатыми башнями крепости.
    Человек, который расхаживал взад и вперед, был офицер, и та часть асотеи, где он прогуливался, расположенная над офицерскими квартирами, отделялась от остальной крыши стеной такой же высоты, как и весь парапет. Притом это огороженное место было священно - здесь редко раздавались грубые шаги обыкновенных солдат. Это была как бы верхняя палуба крепости.
    Офицер был в полной форме, хотя и не при исполнении обязанностей, но по стилю и покрою его мундира с первого взгляда ясно было, что этот вояка - большой франт и любит во всякое время щеголять в полном параде. Он носил свои золотые галуны и пестрый мундир, как павлин - пышное оперение. То и дело он приостанавливался и окидывал взглядом свои лакированные сапоги, проверял, стройны ли у него ноги, или любовался перстнями, которыми были унизаны его белые, холеные пальцы.
    При этом он был отнюдь не красавец и не герой, но это не мешало ему воображать себя и тем и другим - Аполлоном и Марсом сразу.
    А был он полковником испанской армии, комендантом крепости, ибо офицер этот был не кто иной, как Вискарра.
    Вполне довольный собственной наружностью, он, как видно, был очень недоволен чем-то другим. На лице его лежала тень, которую не могло прогнать даже созерцание собственных лакированных сапог и лилейно-белых рук. Какая-то мысль тяготила его и даже заставляла порою вздрагивать и беспокойно оглядываться по сторонам.
    - Да ведь это был только сон, - бормотал он. - И зачем я об этом думаю? Это был только сон.
    Произнося эти отрывочные фразы, он смотрел себе под ноги, а когда поднял глаза, случайно взглянул в сторону Утеса загубленной девушки. Впрочем, нет, не случайно: ведь этот утес тоже привиделся ему во сне, и взгляд его следовал за мыслями.
    В то мгновение, как взгляд его упал на вершину утеса, Вискарра вздрогнул, точно увидел перед собою страшный призрак, и невольно ухватился за парапет. Кровь отхлынула от его щек, челюсть отвисла, он быстро, прерывисто дышал.
    Что же было причиной такого волнения? Быть может, силуэт далекого всадника на самой вершине утеса, четко вырисовывавшийся в бледном небе? Что в этом зрелище так испугало коменданта? А он был смертельно испуган. Послушаем его.
    - Боже мой! Боже мой, это он! Его лошадь... Он!.. Совсем как в моем сне... Это он! Мне страшно смотреть на него! Не могу...
    На секунду офицер отвернулся и закрыл лицо руками.
    Секунда - и он опять поднял глаза. Не любопытство, но страх заставил его, точно завороженного, снова поглядеть в ту сторону. Всадник исчез. Ни лошади, ни человека - ни единого пятнышка не видно было на фоне неба над обрывом.
    - Наверно, мне опять померещилось? - все еще дрожа, спросил себя трус. - Наверно, померещилось... Там никого нет, и уж во всяком случае... Как бы он мог? Он за сотни миль отсюда! Мне просто показалось! - И он захохотал. - Что это со мной, хотел бы я знать? Тот страшный сон сбил меня с толку. Черт побери! Не буду больше об этом думать!
    И он зашагал взад и вперед еще быстрее, чем прежде, воображая, что это отвлечет его от неприятных мыслей. Но всякий раз, поворачиваясь, он невольно смотрел в сторону утеса, пытливо оглядывал весь край обрыва, и в этом взгляде был страх. Но всадник - или призрак - не появлялся больше, и Вискарра понемногу начал успокаиваться.
    По каменным ступеням застучали шаги. Кто-то поднимался по лестнице.
    Вот показалась голова, плечи, и на асотею шагнул капитан Робладо.
    Он и Вискарра поздоровались, из чего можно было понять, что в этот день они еще не виделись. В сущности, оба только недавно встали. Час был не слишком поздний для светских людей, которые ведь не ложатся спать спозаранку. Робладо только что позавтракал и вышел на асотею, чтобы в свое удовольствие выкурить гавану.
    - Да, забавный был маскарад! - расхохотался он, закуривая сигару. - Право слово! Я насилу смыл с себя краску. И охрип после всех этих воплей - за неделю голос не вернется! Ха-ха! Никогда еще девицу не покоряли и не завоевывали столь сложным, романтическим способом! На пастухов напали, овец увели и разогнали на все четыре стороны, быков угнали и перебили, как на бойне, старуху стукнули по голове, дом подпалили... Да еще разъезжали целых три дня взад и вперед, наряжались индейцами, орали до хрипоты... Столько хлопот - и все ради какой-то простой девчонки, ради дочки отъявленной колдуньи! Ха-ха! Прямо как глава из какой-нибудь восточной сказки... из "Тысячи и одной ночи", скажем. Только вот девицу не спасет никакой волшебник или странствующий рыцарь. - И Робладо снова захохотал.

/ Полные произведения / Рид М. / Белый вождь

Смотрите также по произведению "Белый вождь":

• Краткое содержание