• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Рид М. / Белый вождь

Белый вождь [17/20]

Скачать полное произведение

    Но судьба его не была предрешена. Мануэль прекрасно это знал, вот почему он бормотал снова и снова:
    - Проклятый пес! Задаст он нам хлопот, Пепе...
    А Пепе в ответ злобно чертыхался: мысль о собаке беспокоила и его. До них давно дошла молва о Бизоне, но они еще не знали, какую великолепную выучку прошел этот умный пес.
    Приятели понимали, что, если первой в пещеру войдет собака, она их обнаружит и предостережет хозяина. Если в ту минуту Карлос еще не подъедет близко, засада обречена на неудачу. А вот если пес останется позади, тогда все сойдет гладко. Даже если он прибежит одновременно с хозяином, а значит, не предупредит его заранее, они успеют выскочить и подстрелить коня или седока.
    Вот как рассуждали эти два мерзких негодяя, поджидая Карлоса.
    Они еще не засели у входа в пещеру. Они успеют занять намеченные места, когда почуют опасность. А пока они стоят в тени скал, глядя вниз, в ущелье. Возможно, что ждать им придется долго, поэтому они подкрепились - уничтожили весь скромный запас провизии, оставленной Карлосом в пещере. Чтобы не озябнуть, мулат накинул себе на плечи только что присвоенное одеяло. Тыквенная фляга с вином, которую они принесли с собой, помогла им не скучать в ожидании. Лишь мысль о Бизоне, мелькая порой в сознании желтолицего охотника и его темнокожего приятеля, омрачала их веселье.
    Они ждали свою жертву совсем не так долго, как рассчитывали.
    Им почему-то казалось, что Карлос ускакал далеко, к самому Сан-Ильдефонсо, а там, пожалуй, его задержат какие-нибудь дела, и он вернется лишь перед рассветом.
    Но задолго до полуночи, пока они строили эти предположения, Мануэль, не сводящий глаз с ущелья, вдруг привскочил и дернул приятеля за рукав:
    - Гляди, Пепе, вон! Вон он, белоголовый!
    И мулат показал на тень, которая приближалась со стороны равнины к узкому концу ущелья. В полутьме она была едва видна, но все же можно было различить очертания человека верхом на лошади.
    - Черт бы его побрал! Он самый... Ч-черт! - ответил Пепе, вглядевшись в темноту.
    - Прячься, сынок! Придержи собак... Назад! Прячься! Я подстерегу снаружи... Тише!
    Они еще раньше уговорились, кому где стоять, и Пепе тотчас занял свое место. Мануэль, ухватив ищейку за загривок, остался у входа в пещеру, но через минуту приподнялся, явно встревоженный.
    - Дьявол! - пробормотал он. - Дьявол!.. Говорил я - все пропало... Держись, Пепе! Пес напал на наш след!
    - А, черт! Что же делать?
    - В пещеру... Скорей!.. Там его и прикончим.
    Оба кинулись в пещеру и замерли в ожидании. Наспех они составили новый план действий: они схватят собаку Карлоса, как только она вбежит к ним, и постараются придушить.
    Но им это не удалось. Подойдя ко входу в пещеру, Бизон остановился у выступа и принялся громко лаять.
    Раздосадованный Мануэль вскрикнул и, выпустив ищейку, с ножом в руке ринулся на Бизона. Тут же прыгнула вперед и ищейка, и псы сцепились в отчаянной схватке. Он плохо кончилась бы для ищейки, но в следующее мгновение все четверо - Мануэль, Пепе, ищейка и волкодав - напали на Бизона, пустив в ход ножи и зубы. Ему нанесли несколько тяжелых ран, и бедный пес, чувствуя, что ему не справиться сразу с четырьмя противниками, благоразумно отступил за скалы.
    Его не стали преследовать: негодяи все еще надеялись, что Карлос ни о чем не догадается и подойдет к пещере. Но надежды их быстро рассеялись. В полумраке они увидели, как всадник повернул коня и поскакал прочь из ущелья.
    Несколько минут под сводами пещеры гулко звучали возгласы досады, богохульства, непристойная брань.
    Наконец негодяи немного поостыли; ощупью добрались они до своих лошадей и вывели их из пещеры. Здесь они остановились и опять дали волю злобной досаде; потом принялись обдумывать, как же действовать дальше.
    Гнаться тут же за Карлосом не имело смысла: пока они выберутся на равнину, он, конечно, ускачет от них на много миль.
    Долго еще охотники ругались и осыпали Бизона проклятиями. Наконец это утомило их, и они опять задумались над тем, как быть.
    Пепе считал, что ночью идти дальше бесполезно: до наступления утра им все равно не нагнать Карлоса; а вот станет светло, тогда будет легче его выследить.
    - Дурак ты, Пепе! - ответил Мануэль на эти рассуждения. - Станет светло - он увидит нас... Так мы все дело испортим. Эх, ты!
    - Как же теперь?
    - Дьявол! А ищейка на что? Она и ночью поскачет по следу. Не уйдет белоголовый.
    - Так ведь он когда остановится? Миль за десять, не ближе! Значит, ночью нам его не догнать.
    - Опять ты дурак, Пепе! Миль за десять? Нет, ближе! Про ищейку-то он не знает, не думает, что мы его выследим. Наверняка ближе остановится. Только вот пес у него сущий дьявол! Кабы не пес...
    - Черта с два! Пес теперь нам не помеха.
    - Почему это?
    - Почему? Да потому, что я пырнул его его ножом. Уж ты мне поверь, он свое отбегал.
    - Дьявол! Хорошо бы так... Хорошо бы... За это и двух золотых не жалко. Кабы не этот пес, белоголовый уже был бы наш. Кабы не пес, мы бы его до рассвета захватили. Скоро он остановится. Про нас-то он не знает и про ищейку не знает... Остановится, вот увидишь. Клянусь Богом, дело верное!
    - Как так, Мануэль? Думаешь, он не не уйдет далеко?
    - Нипочем не уйдет! Никуда он не уйдет!.. Скоро мы его выследим. Дождемся, чтобы заснул, подберемся к нему... Только вот этот пес... Ничего, подберемся.
    - Про пса не думай, он нам не помеха. Я так пырнул его ножом - дай Бог ему двадцать минут прожить, а уж больше где там! Когда найдем белоголового, так одного, без собаки, уж ты мне поверь.
    - Хорошо бы... Что ж, попробуем, сынок. Поехали!
    Мануэль тронул поводья и начал спускаться со скалы в ущелье. Пепе и собаки двинулись за ним.
    
    Глава LIX
    
    Подъехав к месту, где они в последний раз видели всадника, Мануэль спешился и подозвал ищейку. Он сказал собаке несколько слов и знаком послал ее по следу. Ищейка поняла, что от нее требуется, опустила морду к земле и бесшумно побежала вперед. Мануэль опять взобрался в седло, и оба охотника пришпорили коней и поскакали вперед, чтобы не отстать от собаки.
    Они видели ее, хотя луна скрылась. Светло-рыжая шерсть ищейки выделялась на темном фоне зелени, к тому же здесь не росли ни кусты, ни высокая трава, в которой собаки не было бы видно. Притом, как и приказал хозяин, она шла по следу не торопясь, хотя запах был еще совсем свежий и она могла бы бежать намного быстрее. Ищейка была обучена ночью выслеживать медленно и не поднимать шума, поэтому не раздавалось характерного для этой породы глухого отрывистого лая.
    Прошло не меньше двух часов, прежде чем впереди показалась роща, где укрылся Карлос. Едва увидев ее, Мануэль пробормотал:
    - Гляди, сынок! Собака ведет в лес, гляди! Ставлю монету, что белоголовый там, будь он проклят! Наверняка там!
    Когда они подъехали к роще ярдов на пятьсот-шестьсот - она все еще лишь смутно виднелась во мраке ночи, - желтолицый охотник окликнул ищейку и велел ей держаться позади. Он был уверен, что Карлос либо в самой роще, либо где-то по соседству. В любом случае ничего не стоит снова напасть на его след. Если их жертва в роще, - а судя по возбуждению собаки, так оно и было, - тогда не нужна больше сноровка ищейки. Настало время принять другие меры.
    Отклонившись от прямого пути, Мануэль поехал по кругу, неизменно держась на одном и том же расстоянии от опушки рощи. Спутник ехал позади, с ним были собаки.
    Так они оказались напротив естественной аллейки, рассекавшей рощу, и вдруг им в глаза ударил яркий свет. Изумленные охотники остановились. Они достигли того места, откуда была видна лужайка. Посреди нее горел большой костер!
    - Говорил я тебе! - воскликнул Мануэль. - Вон он спит, дурак! И не думал, что его ночью выследят... Холода-то не любит - какой развел огонь! Не ждет беды... Знаю я эту прогалину - хитрое место, только с двух концов костер видно. Ага, вон и лошадь!
    В отсвете костра был ясно виден стоявший неподалеку вороной.
    - Черт побери! - продолжал охотник. - Не думал я, что белоголовый такой дурак. Гляди! Ведь это он спит там! Наверняка он!
    Там, куда показывал Мануэль, у костра виднелось что-то темное. Похоже было, что это вытянулся спящий.
    - Святая дева, так и есть! - подтвердил Пепе. - Разлегся у самого костра. Вот дурак! Ясно, что он думал - в такую темень мы его не выследим.
    - Тише ты! Пса нет, белоголовый - наш! Хватит болтать, Пепе! За мной!
    Мануэль двинулся не прямо к роще, а несколько ниже, к берегу реки. И охотники, не обмениваясь больше ни словом, пустили коней вскачь.
    Их жертва была теперь в таком месте, что лучшего и пожелать нельзя, и они торопились воспользоваться случаем. Оба хорошо знали эту рощу, так как не раз, укрываясь в ней, стреляли оленей.
    Охотники выехали на берег, спешились и, привязав лошадей и собак к ивам, направились в сторону рощи.
    Теперь они не были так осторожны, как раньше. Они не сомневались, что жертва спит, растянувшись у костра. Дурень! - думали они. Но как он мог подозревать, что они здесь появятся? Самый прозорливый человек считал бы себя здесь в безопасности. Ничего удивительного, что он лег спать, - уж наверно, он устал. И неудивительно, что он разложил костер: ночью сильно похолодало, в такую погоду без огня не уснешь. Все казалось совершенно естественным.
    Они подошли к опушке рощи и, не раздумывая, заползли в кустарник.
    Ночь была тихая, ветерок едва касался листвы - малейший шорох в кустах можно было услышать с любого края полянки. Тихое журчание воды далеко на быстрине, легкая зыбь и плеск у берега, порою вой степного волка да унылый зов ночной птицы - вот и все звуки, которые доносились до слуха.
    И все же, хотя эти двое продирались сквозь густой подлесок, ни один звук не выдал их приближения. Лист не шелохнулся, не подогнулась ветка, не хрустнул сучок под рукой или коленом - ничто не выдало присутствия человека в темном кустарнике. Эти люди знали, как пролезть сквозь заросли. Они приближались неслышно, точно змеи, скользящие в траве.
    На полянке царила глубокая тишина. На самой середине пылал костер, ярким пламенем озарявший все вокруг. Неподалеку стоял великолепный конь, славный вороной охотника на бизонов; в отсвете костра его нетрудно было узнать. А еще ближе к огню виднелось распростертое тело самого охотника, который, должно быть, спал. Так и есть - это его дорожная сумка, сомбреро, сапоги и шпоры. С шеи лошади свешивается лассо, и конец его, наверно, обмотан вокруг руки спящего. Все это можно было заметить с первого взгляда.
    Лошадь вздрогнула, ударила копытом оземь, но вот она снова стоит спокойно.
    Что же ей почудилось? Не подкрадывается ли дикий зверь?
    Нет, не дикий зверь; тот, кто появился, опаснее зверя.
    Из кустов, растущих вдоль южного края поляны, выглянуло лицо - лицо человека. Оно показалось на мгновение, и сразу же скрылось в листве. Его нетрудно узнать. Тот, кто увидел бы это лицо в сиянии пылающего костра, заметив, что оно желтое, мигом догадался бы, чье оно. Это лицо мулата Мануэля.
    Недолго оно прячется в листве, потом появляется снова, и рядом с ним показывается еще одно лицо, более темное. Оба обращены в одну сторону. Две пары глаз устремлены на простертую у костра фигуру: человек, видимо, все еще безмятежно спит. В их глазах сверкает злобное торжество. Ну, теперь победа обеспечена! Наконец-то жертва в их власти!
    И опять лица исчезают. Минуту не видно и не слышно, что в кустах люди. Но вот снова высунулась голова мулата, только уже в другом месте, ниже, у самой земли, там, где кустарник не так густ.
    А еще через мгновение из зарослей появляется и туловище, оно медленно выползает на поляну. Потом выползает и второй охотник. Вот уже оба они неслышно подбираются по траве к спящему. Распластавшись на животе, они движутся, словно две огромные ящерицы, один по следу другого.
    Впереди Мануэль. В правой руке его зажат длинный нож, в левой он держит ружье.
    Они движутся медленно, с величайшей осторожностью, но готовы мгновенно ринуться вперед, если жертва проснется и заметит их.
    Спящий невозмутимо лежит между ними и пламенем. Тело его отбрасывает длинную тень на траву. Для большей безопасности, охотники заползают в эту тень и, скрытые ею, движутся дальше.
    Вот Мануэль уже в трехстах футах от распростертого тела; он весь подобрался и встал на колени, готовясь прыгнуть вперед. Яркий свет падает на его лицо, и он весь на виду. Его час настал.
    Точно бич, щелкает выстрел, яркая вспышка пронизывает пышную крону виргинского дуба, растущего у прогалины. Мануэль внезапно вскакивает на ноги, с диким криком протягивает руки вперед, шатаясь, делает шаг-другой и, выронив нож и ружье, падает прямо в костер.
    Вскочил и Пепе. Он уверен, что стрелял человек, прикинувшийся спящим. Стремительно бросается он распростертому телу и с отчаянной решимостью вонзает ему в бок лезвие ножа.
    И тотчас с воплем ужаса он отскакивает назад. Не задерживаясь, чтобы помочь упавшему приятелю, он мчится через полянку и скрывается в кустах, а тот, что лежит у костра, по-прежнему недвижим.
    Но вот по ветвям дуба, откуда раздался выстрел, спускается темная фигура; над лужайкой звучит пронзительный свист, и конь, волоча по земле лассо, бросается к дереву.
    Прямо с дуба на спину лошади прыгает полуголый человек с длинным ружьем в руке. Еще мгновение - и человек и лошадь исчезают в прогалине меж деревьев. Всадник во весь опор мчится по долине.
    
    Глава LX
    
    Кто же все-таки лежал у костра? Это был не Карлос, охотник на бизонов. Но ведь это его одежда - его плащ и шляпа, его сапоги со шпорами!
    И, однако, сам Карлос не лежал у костра. Нет, это он, полуголый, соскочил с дерева и ускакал на вороном коне. Загадка!
    Мы расстались с ним два часа назад, когда он подъехал к опушке рощи. Чем же он был занят это время? Вот тут-то и кроется разгадка.
    Достигнув рощи, Карлос проехал вглубь на полянку; там он остановил коня и спешился. Поглядев с состраданием на Бизона, он осторожно положил его на мягкую траву, но раны собаки так и остались неперевязанными. Сейчас у хозяина не было времени: ему предстояло заниматься другими делами.
    Карлос ослабил уздечку и оставил коня пастись, а сам принялся за выполнение замысла, который созрел у него в голове, пока он сюда ехал.
    Прежде всего нужно было разжечь костер - в такую холодную ночь он вполне уместен. В подлеске нашлись сухие ветви и сучья; Карлос притащил их, сложил на середину полянки, и вот уже разгорелось пламя, освещая все вокруг. В красных отсветах гигантские кактусы казались колоннами, высеченными из камня; на них теперь был обращен взгляд Карлоса.
    Он подошел к ним и принялся ножом срезать самый крупный кактус; скоро великан рухнул наземь. Тогда Карлос рассек ствол и большие отростки на части различной длины и оттащил их к костру. Неужели он собирается бросить их в огонь? Ведь эта сочная зеленая груда только притушит пламя, а не сделает его ярче.
    Но у Карлоса вовсе не было такого намерения. Напротив, он разложил эти куски на траве в нескольких футах от костра, разложил хитро, обдуманно; получилось нечто, величиной и очертаниями похожее на человеческое тело. Два цилиндрических куска пригодились для бедер, два других - для рук, вытянутых, точно у спящего; изогнутый отросток зеленого канделябра заменил приподнятое плечо. И когда Карлос покрыл эту фигуру своим широким плащом, она стала удивительно напоминать отдыхающего или спящего на боку человека.
    Однако произведение - ибо это, конечно, произведение искусства - еще не завершено: недостает головы и ног ниже колен. Но скоро и они оказались на месте. Карлос сделал из травы шар и положил его над плечами; с помощью шарфа и шляпы этот ком стал похож на то, что он должен был заменить, - на человеческую голову. Нахлобученная на него шляпа почти закрывала его; можно было подумать, что спящий надел ее так, чтобы уберечь лицо от сырости или москитов.
    Оставалось лишь доделать ноги, но с этим пришлось повозиться. Ведь охотники обычно спят, вытянув ноги к огню, - значит, они должны оказаться на самом виду и выглядеть так, чтобы никто не заподозрил подделки.
    Все эти подробности Карлос обдумал раньше, поэтому он, не теряя ни минуты, продолжал работу. Он снял свои кожаные сапоги и пристроил их под небольшим углом к ляжкам из кактуса так, что край широкого плаща их немного прикрыл. Огромные шпоры он оставил на сапогах - они блестели в ярком пламени костра и были видны издалека.
    Еще несколько штрихов - и чучело готово.
    Тот, кто его смастерил, отошел на самый край полянки и, обходя ее вокруг, разглядывал чучело со всех сторон. Он остался доволен. В самом деле, никто не усомнился бы: это спит путник, который так устал, что улегся, даже не сняв шпор.
    Карлос вернулся к костру и тихим свистом подозвал коня. Он вывел его ближе к огню и привязал повод к луке седла. Прекрасно обученный конь тотчас перестал щипать траву: он знал, что теперь надо тихо стоять на месте, пока его не освободит рука хозяина или знакомый сигнал, которому он привык повиноваться. Потом Карлос развернул привязанное к кольцу на удилах лассо. Свободный конец веревки он протянул к лежащей у костра фигуре и спрятал под край плаща, чтобы казалось, будто спящий держит ее в руке.
    И опять охотник на бизонов обошел вокруг полянки, разглядывая фигуру посередине, и снова, по-видимому, остался доволен. Затем он притащил из кустов новую охапку сухого валежника и бросил в огонь.
    Но вот он поднял глаза кверху, точно изучая деревья, растущие вокруг полянки. Взгляд его задержался на огромном дубе. Дуб рос у самой прогалины, и его длинные горизонтальные ветви протянулись над поляной. Это дерево с пышной вечнозеленой кроной, увитое лианами и поросшее длинным густым мхом, стояло, как огромный тенистый шатер, самое высокое из всех и самое развесистое. Это был поистине патриарх рощи.
    - Как раз то, что нужно, - глядя на него, пробормотал Карлос. - В тридцати шагах - расстояние подходящее. Через прогалину они не войдут, конечно, этого можно не опасаться. Ну, а если войдут... Но нет, они пойдут берегом, под ивами. Да, наверняка... Ну, теперь займемся Бизоном.
    Он посмотрел на собаку, все еще лежавшую там, где он ее оставил.
    - Бедняга! - огорченно сказал он. - Досталось ему... Рубцы от их подлых ножей останутся на всю жизнь. Что ж, может быть, он доживет еще до того часа, когда будет отомщен. Очень может быть! Но куда же мне его девать?
    После минутного раздумья он продолжал:
    - Черт возьми! Я теряю время. Прошло полчаса, не меньше. Если они погнались за мной, они уже близко. Этот длинноухий зверь, конечно, способен выследить меня - надеюсь, он не ошибется. Но куда девать Бизона? Если я привяжу его к дереву, он будет лежать спокойно, бедное животное! Ну, а вдруг они пойдут прогалиной? Навряд ли, конечно. Я бы не пошел на их месте. Но, допустим, они все-таки пойдут с той стороны. Тогда они увидят собаку и заподозрят неладное. Им еще взбредет в голову посмотреть наверх, и тогда... Нет, нет, это не годится! Надо придумать что-нибудь другое.
    Он подошел к дубу и стал внимательно разглядывать нижние ветви. Видимо, он нашел то, что искал. Теперь он знал, как поступить.
    - Вот это годится, - пробормотал он. - Я положу собаку на лозы. Переплету их еще немного и покрою мхом.
    Ухватившись за ветви, он вскочил на дерево.
    Он сдернул несколько лиан и соединил ими развилину сучьев, так что получилось подобие площадки, потом набрал несколько охапок мха и устлал им эту площадку, сплетенную из лиан.
    Когда все было готово, Карлос соскочил с дерева, поднял Бизона и осторожно положил на мох; собака лежала не шевелясь.
    Теперь пора подумать о том, как пристроиться самому. Сделать это нетрудно: нужно лишь сесть прочно и удобно, укрыться поглубже в листве и держать наготове ружье.
    И Карлос стал устраиваться: уселся на толстом суку, ноги поставил на другой, на третью ветвь оперся локтями. В развилине лежал ствол ружья, руки охотника крепко сжимали приклад.
    Карлос тщательно осмотрел ружье. Разумеется, оно было заряжено. Ну, а вдруг от ночной росы отсырела затравка? Он отвинтил крышку полки, ногтем большого пальца выковырял порох и всыпал новый запас из своей пороховницы. Потом разровнял его, позаботившись, чтобы часть пороха попала в канал и дошла до заряда. Затем он занялся кремнем - проверил, крепок ли он, осмотрел края. Видимо, все было в порядке, и Карлос снова пристроил ружье в развилине сука.
    Охотник на бизонов был не из тех, кто полагается на слепой случай, - люди его ремесла верят в мудрость предусмотрительности. Надо ли удивляться тому, что сейчас он был особенно осмотрителен! Пренебрежение даже к мелочам могло оказаться роковым. Осечка ружья могла стоить ему жизни. Неудивительно, что он заботливо осмотрел кремень и проверил, сухой ли порох.
    Позицию он выбрал удачно. Отсюда открывалась взору вся полянка. Появись на ней хотя бы кошка - и ту нельзя было бы не заметить.
    Чуть ли не целый час сидел Карлос в немой тревоге, глядя на окруженную кустами зеленую полянку.
    И наконец он был вознагражден за терпеливое ожидание. Он увидел желтое лицо, выглянувшее из кустов, и чуть было сразу не выстрелил в него. Он даже прицелился, но тут лицо снова скрылось.
    Он подождал еще немного - и вот яркий свет костра озарил лицо Мануэля, поднявшегося на колени. Тогда палец нажал на курок, и меткая пуля Карлоса пробила голову его коварного врага.
    
    Глава LXI
    
    Пепе скрылся в зарослях почти в ту же секунду, когда Карлос вскочил на коня и ускакал по прогалине. На поляне не осталось ни живой души.
    Громадное тело лежало с протянутыми вперед руками, одна - прямо на пылающих угольях костра. Своей тяжестью она примяла хворост и заслонила свет. Но все же света было достаточно, чтобы озарить страшное лицо, испещренное багровыми пятнами. Туловище, ноги, руки недвижимы - столь же недвижимы, как чучело, лежащее рядом. Желтолицый охотник мертв! Жаркое пламя лижет его руку, готово пожрать ее, но он не ощущает боли. Огонь не страшен мертвецам!
    Но где же остальные? Они ведь бросились в разные стороны. Не бегут ли они друг от друга?
    Пепе направился туда, откуда появился. Скрывшись за завесой листвы, он не остановился - он несся так, словно совсем обезумел от страха. Трещат и ломаются сучья, громко шуршат листья, он бежит через рощу напролом, не разбирая дороги. Но вот уже и эти звуки стихли, замер вдалеке и топот лошади Карлоса.
    Где же они теперь, Пепе и Карлос? Удрали они друг от друга? Казалось бы, так оно и есть - ведь они разошлись в разные стороны.
     Но нет, это не так, Пепе, по всей вероятности, жаждал как можно скорее убраться подальше от этого места; его противник хотел другого. Правда, он ускакал из рощи, но это не было бегством.
    Зная Пепе, Карлос нисколько не сомневался в том, что от его храбрости и следа не осталось. Безмерный ужас охватил чернокожего охотника, когда он неожиданно, да еще при таких загадочных обстоятельствах, лишился дружка. Не скоро он оправится от этого ужаса. Он будет думать только об одном - как бы ему удрать. Это Карлос знал.
    Он тотчас сообразил, откуда подошли враги, - разумеется, с южной стороны рощи. Оттуда он и ждал их, и когда он вглядывался в чащу кустарника, его внимание привлекал больше всего именно тот край рощи. Они думали, что оттуда всего безопаснее подойти к нему, - так предположил Карлос, и он оказался прав.
    Из опасения, что стук копыт может его спугнуть, они, конечно, оставили своих коней где-нибудь в стороне, подумал затем Карлос и тоже не ошибся. Верным оказалось и еще одно его предположение: Пепе мчится сейчас к лошадям. Карлос понял это, увидев, что его враг ринулся в заросли.
    Так оно и было. После таинственной гибели своего приятеля и вожака Пепе и не помышлял о поединке с Карлосом. Скорее к лошадям, пуститься наутек - только этого он хотел! Быть может, Карлос не погонится за ним тотчас же и под покровом темной ночи он успеет скрыться.
    Но он ошибся: Карлос для того и поскакал вперед, чтобы помешать ему удрать. Он тоже решил добраться до лошадей.
    Выехав из рощи, Карлос повернул направо и поскакал по опушке, а когда доехал до места, откуда видна было река, осадил вороного - ему надо было перезарядить ружье.
    Подняв ружье вертикально, он потянулся за пороховницей. К его удивлению, рука не нащупала ее. Он осмотрелся - пороховница пропала! Не было и перевязи, на которой она висела у него через плечо. Видимо, когда он прыгал с дерева, тесьма зацепилась за ветку, и пороховница там и осталась.
    Раздосадованный неудачей, Карлос хотел было повернуть коня и скакать обратно, как вдруг увидел на равнине темную фигуру, скользящую вдоль ив, окаймлявших речку. Конечно, это удирает Пепе, кто же еще!
    Карлос в нерешительности остановился. Пока он съездит за пороховницей и перезарядит ружье, противник может ускользнуть. Лошади, должно быть, недалеко, и он ускачет. Днем Карлос без труда догнал бы его и конного, но в такую темную ночь, пожалуй, не догонишь. Если Пепе ускачет на пятьсот ярдов вперед, его уже не будет видно.
    Это очень встревожило Карлоса. У него были веские причины желать смерти Пепе. Не одно лишь вполне естественное желание отомстить, но и благоразумие подсказывало: от этого человека надо избавиться. Эти наемные убийцы преследовали Карлоса так предательски, что пробудили в нем жажду мести. К тому же беглец знал: у него будет опасный враг, пока жив хоть один из этих негодяев. Нет, Пепе не должен убежать!
    Карлос колебался недолго. Возвращаться за пороховницей - значит, упустить противника. Эта мысль заставила его решиться. Он бросил ружье на землю и, пришпорив коня, во весь опор понесся по равнине в сторону реки. А через несколько секунд он уже настиг удирающего врага.
    Увидев, что он отрезан от лошадей, Пепе остановился, словно готовясь к бою. Но Карлос не успел еще спешиться, как Пепе снова пал духом; прорвавшись сквозь заросли ивняка, он бросился в воду.
    На это Карлос не рассчитывал. Он уже соскочил с коня и теперь стоял растерянный и огорченный. Неужели враг ускользнет? Как быть: снова сесть на коня или догонять его пешком?
    Карлос быстро решился: конечно, пешком! Он кинулся в густой ивняк следом за Пепе, выбрался на берег и на мгновение остановился у самой воды. Как раз в эту минуту враг вылез на противоположный берег и сломя голову побежал по низине. И снова Карлос подумал: не лучше ли погнаться за ним верхом? Но берега здесь высокие, коню, пожалуй, не взобраться, в этом месте реку не перейти вброд. Некогда и пробовать, дорога каждая минута.
    - Уж наверно, он бегает не быстрее меня, - прошептал Карлос. - Значит, в погоню! - И он бросился в воду.
    В несколько взмахов он переплыл речку, тотчас взобрался на берег и помчался вслед за врагом.
    К этому времени Пепе опередил его ярдов на двести, но когда он пробежал следующие двести, Карлоса отделяло от него уже не больше ста ярдов. Где там было Пепе тягаться с белоголовым! Карлос бежал чуть ли не вдвое быстрее, чем его охваченный ужасом враг, хотя тот напрягал все силы, понимая, что дело идет о жизни и смерти.
    Погоня не длилась и десяти минут.
    Вот Карлос совсем близко. Пепе слышит за спиной его шаги. Бежать дальше - напрасный труд. Как и прежде, Пепе остановился, готовый отчаянно защищаться.
    Еще мгновение - и они оказались лицом к лицу в каких-нибудь десяти футах друг от друга.
    Оба вооружены длинными ножами - это их единственное оружие. Даже в тусклом свете видно, как сверкают лезвия.
    Враги не успели даже передохнуть. Обменявшись гневными возгласами, они ринулись друг на друга и сцепились в ожесточенной схватке.
    Это была очень недолгая схватка. Она завершилась в несколько секунд. Тела противников переплелись, закружились в единоборстве - и вот уже один тяжело опрокинулся наземь. Раздался стон. Это голос Пепе. Это он упал!
    Поверженное тело минуту извивалось на земле, приподнялось, упало снова, еще несколько раз передернулось и застыло неподвижно, скованное смертью.
    Карлос наклонился, вглядываясь. На свирепое и злобное лицо его врага смерть уже наложила свою печать. Все было кончено. У победителя не оставалось больше сомнений.
    Он отвернулся от неподвижного тела и пошел обратно к реке.
    Потом Карлос нашел пороховницу, поднял ружье и, перезарядив его, отправился на поиски лошадей.
    Вскоре он отыскал их. Пуля была послана в голову ищейки, вторая - в другую собаку, больше похожую на волка, лошади отвязаны и отпущены на свободу.
    Покончив с этим, Карлос снова возвратился на полянку. Он снял Бизона с дерева, подошел к костру и остановился у тела Мануэля. Огонь пылал особенно ярко - его питала человеческая плоть.
    С омерзением отвернувшись от этого зрелища, Карлос собрал свою одежду, опять сел в седло и поскакал к ущелью.
    
    Глава LXII
    
    Прошло уже три дня с тех пор, как желтолицый охотник и его приятель отправились на розыски Карлоса. Те, кто их послал, с нетерпением ждали вестей. Они нисколько не сомневались в ретивости своих наемников - обещанная награда была залогом успеха, и они были уверены, что Карлос будет пойман. Все трое - Робладо, Вискарра и иезуит - считали, что при такой награде иначе и быть не может. И все же им не терпелось получить от охотников известие - если не о том, что беглец уже схвачен, то хотя бы, что его видели или напали на его след.
    Однако, поразмыслив, святой отец и офицеры стали думать, что вряд ли они получат какие-нибудь вести от охотников. Надо ждать, пока те возвратятся сами - с жертвой или без нее.
    - Конечно, охотники гонятся за ним по пятам, - заметил монах, - и пока они этого негодяя еретика не схватят, мы о них ничего не услышим.
    Как же потрясла эту милую троицу новость, принесенная в Сан-Ильдефонсо одним пастухом! Он нашел два мертвых тела и узнал в них Мануэля и Пепе.
    Пастух рассказал, что видел эти тела, растерзанные волками и стервятниками, неподалеку от рощи у Пекоса, и так как он хорошо знал этих людей, то по остаткам их одежды и снаряжения догадался, кто они такие.
    Он нисколько не сомневался, что это были мулат и самбо - охотники миссии.
    Сперва это "таинственное убийство", как его называли, казалось необъяснимым, если только не предположить, что его совершили дикие индейцы. Жителям долины не было известно, что охотников послали на розыски Карлоса. Их обоих здесь знали, но мало кто интересовался, куда и зачем они ездят. Они жили и охотились далеко от поселения, там, куда никто не заглядывал. Местные жители полагали, что они, как всегда, отправились на охоту и на них напали кочующие индейцы.
    В рощу снарядили отряд улан, их повел туда пастух, и они вернулись с совершенно иным объяснением случившегося.
    Охотники, утверждали они, убиты совсем не стрелами индейцев, а оружием белого человека. Притом их лошади остались целы, а собак прикончили - на берегу лежат их скелеты.

/ Полные произведения / Рид М. / Белый вождь

Смотрите также по произведению "Белый вождь":

• Краткое содержание