• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Обручев В. / Плутония

Плутония [16/20]

Скачать полное произведение

    На берегу в нескольких местах замечены были муравьи, из чего можно было заключить, что этот род насекомых распространен по всему южному берегу моря Ящеров и они действительно являются царями юрской природы.
     - Счастье еще, что они часть времени проводят в муравейнике! - заметил Папочкин. - Иначе от них не было бы житья.
     - Да, эти твари хуже сабельных тигров и хищных ящеров. Те и другие не доставили нам и сотой доли тех неприятностей и тревог, которые причинили муравьи, - согласился Макшеев.
     Ночевали на пляже. Решили плыть еще один день дальше на запад, и если в этот день не удастся проникнуть на юг, то повернуть обратно.
     Этот последний день принес желанную перемену. Берег моря вскоре начал сильнее уклоняться на юг, сохраняя тот же характер. Через несколько часов плавания стало видно, что зеленая стена леса скоро кончится и далее начнутся утесы.
     - Опять та же столовая возвышенность, а на ее поверхности черная пустыня! - воскликнул Каштанов, изучавший в бинокль местность, лежащую впереди. В его голосе было слышно разочарование.
     Но когда подплыли к концу леса, оказалось, что между ними и подножием столовой возвышенности расположен большой залив, в глубине которого открывалась зеленая долина; на заднем плане последней поднималась группа высоких остроконечных темных гор.
     - Опять вулканы! Но на этот раз совсем недалеко от берега моря! - воскликнул Громеко.
     Лодки направились к южному берегу залива в устье долины, где виднелась ровная площадка песчаного пляжа.
     В долине протекал довольно большой ручей, окаймленный деревьями, кустами и лужайками. Палатку раскинули на пляже. На лужайках вдоль ручья видели жуков, стрекоз, мух, заметили следы игуанодона и летучих ящеров, но муравьев не нашли.
     После обеда направились к вулканам, но из предосторожности лодки, палатку и лишние вещи запрятали в чащу леса, подвесив некоторые из них даже на деревьях. Генерала взяли с собой.
     Путь шел вверх по долине вблизи ручья. Рощи по его берегам не представляли непроходимой чащи и были пересечены тропинками игуанодонов. В утесах обоих склонов Каштанов определил породы, встреченные гораздо севернее, именно на реке Макшеева, - оливиновые с вкраплениями никелевого железа. Но только здесь эти вкрапления часто превращались в большие гнезда, диаметром от половины до одного метра, состоявшие из сплошного металла.
     - Ведь это же прекрасный материал для переработки в сталь! - воскликнул инженер, остановившись в изумлении и восторге перед высокой отвесной стеной, в которой большие и малые гнезда металла, тускло блестевшие под лучами солнца, были рассеяны в изобилии.
     Он смотрел на эту стену с таким же вожделением, с каким дети разглядывают сладкую булку, полную изюма.
     - Эх, какой колоссальный завод можно было бы основать тут! - сокрушался он.
     - Несмотря даже на муравьев? - с улыбкой спросил Каштанов.
     - Несмотря ни на что! Разве в случае необходимости разработки этих сокровищ люди остановились бы перед полным истреблением надоедливых насекомых? В погоне за золотом европейцы вытеснили воинственных, краснокожих, людоедов-австралийцев, бушменов и кафров. Одной пушки и нескольких десятков гранат достаточно, чтобы истребить все муравейники этого берега с их населением.
     Над зеленой долиной по временам проносились взад и вперед крупные птеродактили, высматривая добычу; очевидно, где-нибудь по соседству на неприступных утесах было их гнездилище. Нападать на людей они не решались, но, когда Генерал слишком опережал путешественников или отставал от них, над ним появлялся ящер и кружил в воздухе в ожидании удобного момента для нападения. Громеко два раза стрелял по летучему хищнику и во второй раз подшиб его. Раненое животное осталось барахтаться на вершине большого папоротника.
     Встретили стадо игуанодонов, которые отдыхали на лужайке у подножия скал, но охоту на них отложили до обратного пути, чтобы не нагружаться мясом.
     Через три часа спокойного хода достигли того места, где долина круто поворачивала на запад. Далее ее правый склон образовывался из откосов группы вулканов. Путь сделался труднее, приходилось то и дело пробираться по лаве, карабкаясь по ее черным глыбам.
     На маленькой лужайке, где было удобное место для ночлега и несколько сухих хвощей для костра, сложили принесенные с собой запасы и лишние вещи, чтобы налегке обследовать местность.
     Между концами двух широких потоков лавы, спускавшихся с вулкана, лежало небольшое озеро - в полсотню метров в диаметре, - окаймленное группами небольших пальм, хвощей и узкой полосой тростников. Ручеек вытекал из этого озера, пробиваясь по лаве нижнего потока. Поверхность озера была гладкая, как зеркало, и отражала в себе до мельчайших подробностей и зеленую раму, и черные потоки лавы, и мрачные обрывы столовой возвышенности.
     - Вот чудесное местечко для отшельника, который захотел бы уйти навсегда от суеты мирской! - воскликнул Папочкин. - Он выстроил бы себе хижину под защитой черной стены и жил, предаваясь созерцанию ясного неба, вечного солнца и величественного вулкана на берегу мирного озера в тени пальм.
     - И в один прекрасный день погиб бы под градом камней или под потоком лавы, извергнутым этим коварным вулканом, - заметил Каштанов.
     - Или еще раньше умер бы от голода, ибо, насколько могу судить, эти пальмы не дают съедобных плодов, а тростник не сладкий, - прибавил Громеко.
     - И не видно никакой дичи, - сказал Макшеев.
     - Какие вы все жалкие реалисты, не даете даже помечтать! Отшельник мог бы завести пашню, садик, огород. Вода есть, а на старой лаве отлично растет виноград и...
     Зоолог не успел кончить свою фразу, потому что со стороны вулкана, главная вершина которого была скрыта близлежащими нагромождениями лавы, раздался гул, подобный грому, и через несколько минут вокруг путников упал дождь мелких черных лапилли (камешков).
     - Вот вам! Его величество предупреждает, что он не даст отшельнику разводить виноград на старой лаве... - засмеялся Макшеев.
     - Осмотрим озеро и вернемся назад к нашим вещам. Здесь менее безопасно, - предложил Каштанов.
     Пока путники спускались по лаве к озеру, раскат повторился и опять посыпались лапилли.
     - Вулкан сердится на незваных гостей! Он боится, что мы похитим сокровища из его кратера, как похитили серу из кратера Сатаны, прежде чем он успел проснуться.
     - Назовем этот вулкан Ворчуном! - предложил Громеко.
     Это название было принято сочувственно и занесено на карту, которую набрасывал Каштанов. Озеро получило название Отшельничьего, а ручей, вытекавший из него, - имя Папочкина.
     - Вот мы и увековечили ваши воздушные замки! - смеялся Макшеев, записывая эти имена.
     Вода озера оказалась холодной и пресной, на вкус даже напоминавшей сельтерскую, так как из нее при легком подогревании выделялись пузырьки углекислоты.
     Обойдя озеро кругом и наткнувшись на удобное место, путники с удовольствием выкупались в его живительной воде и узнали, ныряя, что глубина его не превышает трех метров. Ни рыбы, ни водяных растений, ни насекомых в нем не было.
     Так как было еще рано возвращаться на место стоянки, решили взобраться на столовую возвышенность. Это было нетрудно, потому что верхний поток лавы упирался в обрыв возвышенности, и глыбы представляли нечто вроде гигантской лестницы, так что, карабкаясь с глыбы на глыбу, путники скоро очутились наверху.
     На востоке у их ног, в глубокой яме, лежало озеро, а за ним поднимались черные, изрытые склоны Ворчуна, над которым царила его крутобокая вершина. Из нее поднимался столб черного дыма, тянувшийся в спокойном воздухе на огромную высоту. На юг, запад и север расстилалась черная пустыня, совершенно такая же, как вокруг группы вулкана Сатаны. На севере она упиралась в море, а в другие стороны уходила до горизонта.
     - Ворчун гораздо выше Сатаны, и склоны его конуса круче, - заметил Каштанов.
     - А начавшееся извержение помешает нам забраться на его вершину, - добавил Макшеев.
     - Увидим завтра. Серы нам теперь не нужно, и мы можем повернуть назад в любой момент.
     Спустившись обратно к озеру и проделав тот же путь через лавовые потоки, путники через час очутились на месте своей стоянки.
     <ШАЛОСТИ> ВОРЧУНА
     Но Ворчун не дал им выспаться как следует. Через несколько часов они были разбужены ужасным грохотом и вскочили перепуганные.
     - Неужели и этот вулкан выбрасывает палящие тучи? Смотрите, что там творится! - воскликнул Громеко.
     Ворчун был окутан густыми черными тучами, которые спускались все ниже по склону и вместе с тем расползались во все стороны. Чувствовался заметный запах серы и хлора. Тучи клубились, освещались яркими молниями, а грохот, вырывавшийся из недр вулкана, сливался с раскатами грома.
     - Нет, - заметил Каштанов, - палящей тучи нам бояться нечего. Это извержение носит другой характер, именно типа Везувия. Сейчас выбрасываются пепел и бомбы, а потом, вероятно, появится и лава.
     - Наше восхождение, конечно, ухнуло.
     - Понятно! Было бы безумно лезть на вулкан в такое время.
     - Что же мы будем делать?
     - Посидим еще здесь или продолжим прерванный сон, а затем пойдем назад к морю.
     - Почему же не сейчас?
     - Интересно наблюдать извержение так близко.
     - А если на нас посыплются бомбочки?
     - Едва ли - мы тут у самого подножия, и так далеко они не летают.
     - А если лава захватит нас?
     - Лава течет медленно, и от нее всегда можно уйти, даже пешком.
     - Ну, тогда останемся и посмотрим работу Ворчуна. Но не мешает за это время позавтракать.
     Разожгли костер, поставили чайник и за едой наблюдали за вулканом.
     Он совершенно скрылся в тучах, и даже небо в зените было подернуто серой дымкой, сквозь которую Плутон казался красным диском без лучей, бросавшим зловещий тусклый свет на мрачные окрестности вулкана.
     Вскоре начал падать черный пепел, тонкий, как пудра, сперва отдельными частицами, потом все гуще и гуще, так что чай пришлось пить, закрывая кружки рукой, чтобы не наглотаться вулканической пыли. Постепенно почернели и трава, и тростник, и листья пальм, а вода в ручье стала похожей на чернила.
     - Хорошо, что мы догадались набрать воды в нашу жестянку, - заметил Макшеев. - Иначе остались бы на целый день без воды... Но что это за шум?
     Так как грохот вулкана ослабел, то в промежутке между раскатами грома можно было расслышать глухой шум, подобный реву морского прибоя, постепенно усиливавшийся. Путешественники переглядывались в недоумении.
     - Уж не палящая ли туча? - с тревогой спросил Папочкин.
     - Нужно бежать скорее наверх! - вскричал Каштанов. - По ручью несется вал воды или грязевой поток. Я и забыл о возможности этого. Берем пожитки - и на гору!
     Живо были опорожнены недопитые кружки, собраны вещи и ружья, и все побежали вверх по лавовому потоку, карабкаясь по глыбам, спотыкаясь, стараясь подняться на достаточную высоту над руслом ручья.
     Когда они наконец остановились, чтобы перевести дух, на высоте около пятидесяти метров над местом стоянки и оглянулись, их взору представилась картина, показавшая, что поспешное бегство было вполне своевременным. По руслу, шедшему со склона вулкана, несся бешеный поток черной воды, срывавший большие глыбы застывшей лавы со своих берегов. Через несколько минут грозный вал вышиной метра в три докатился до места, где они только что беспечно пили чай, и в одно мгновение в его грязных волнах скрылись зеленые кусты, закачались и повалились пальмы, сломанные или вырванные с корнем, и вся площадка исчезла, словно ее и не было.
     - Ловко работает! - воскликнул Папочкин. - Мы вовремя убрались!
     При своем бегстве путешественники поднялись выше этого лавового потока, и с того места, куда они забрались, видны были внизу и та и другая вершины. Грязевой поток прошел по правой вершине, и теперь все повернулись в сторону левой, чтобы посмотреть, что там делается. Через несколько минут по тесной долине левой вершины прикатил второй грязевой поток, но двигавшийся медленнее, так как вода была переполнена пеплом и мелкими камешками и представляла жидкую черную кашу, в струях которой крутились кусты, вырванные с корнем, и стволы пальм.
     - Их несет с берегов озера, где мы были вчера! - воскликнул Папочкин.
     - Вот вам и тихое, идиллическое убежище отшельника! Озеро уже не существует - все затоплено грязью, - сказал Каштанов.
     - Да, здешние вулканы оказываются очень беспокойными соседями! - заметил Громеко. - Сатана угостил нас палящей тучей, а Ворчун - грязью.
     - И все-таки мы спаслись и тут и там и видели грозные и интересные явления природы, - сказал Каштанов.
     - А теперь мы отрезаны от моря и наших лодок! - воскликнул Папочкин в унынии. - Смотрите, справа и слева бурные потоки, а позади нас - Ворчун, который может устроить нам еще какое-нибудь угощение.
     Действительно, путешественники, укрывшиеся от грязевых потоков на скале вулкана, очутились в осадном положении и не могли направиться вниз по долине к морю. А позади них вулкан продолжал громыхать.
     - Если теперь прикатит еще сверху лава, мы будем между огнем и водой. Приятная перспектива! - заявил Громеко.
     - Да, Ворчун еще не сказал своего последнего слова, - заметил Макшеев.
     - Я думаю, что наши тревоги преждевременны, - успокоил их Каштанов. - Грязевые потоки скоро сбегут, и мы пойдем к морю, прежде чем лава, если таковая вообще направится в эту сторону, доберется до нас.
     - А пока нас тут промочит до нитки! Укрыться-то негде, - ворчал Папочкин.
     Зоолог был совершенно прав. Уже некоторое время из туч, распространявшихся от вулкана, накрапывал дождь, на который путешественники не обратили внимания, занятые грязевыми потоками. Теперь дождь усилился, и все начали осматриваться по сторонам, чтобы найти хоть какую-нибудь защиту. Рассчитывая на хорошую погоду, продолжавшуюся уже много дней, путешественники пошли в экскурсию налегке - без плащей и палатки - и теперь ничем не могли защититься.
     - Мне кажется, что там, выше, где столько крупных глыб лавы, мы скорее найдем какое-нибудь убежище, - сказал Макшеев, указывая вверх по склону.
     - И очутимся еще ближе к вулкану! - вздохнул Папочкин.
     - Вольному воля - оставайтесь здесь под дождем, а мы полезем! - заявил Громеко.
     Но зоолог не захотел отстать от компании, и все пошли вверх по крутому потоку. И камни и обувь уже намокли, и идти было скользко и трудно. Впрочем, скоро добрались до большого вала из навороченных одна на другую глыб, обозначавшего конец более молодого потока, излившегося поверх старого. Между глыбами кое-где оставались промежутки, достаточные для приюта одного человека. Все четверо разместились по этим норам, а мокрый Генерал залез к Макшееву, который был не особенно доволен этим соседством. Достаточно намокшие люди, скорчившиеся в неудобных позах на неровных камнях, переживали довольно неприятные минуты и, чтобы поддержать хорошее расположение духа, перекликались из своих убежищ друг с другом, когда грохот Ворчуна немного затихал.
     Дождь лил не переставая. Скоро и по поверхности лавового потока потекли струйки и ручейки грязной воды, наполненной пеплом, и доставили укрывшимся новые неприятности. Одному обдало холодным душем бок, другому спину. Папочкин, растянувшийся на животе в низкой и длинной норе, почувствовал воду под собой. Он вылез наружу и начал бегать между глыбами в поисках лучшего места.
     Макшеев, видевший эту сцену, хохотал: ему удалось приютиться вместе с Генералом в маленькой пещерке в лаве.
     - Это не Ворчун! - кричал зоолог, карабкаясь по глыбам под дождем. - Это черт знает что: Плакун, Мокрун, Дождюн!..
     - Водолеем назовем его, - предложил Макшеев.
     Но Папочкин уже не слышал. Он нашел низенькую расселину и заполз в нее головой вперед. Только она оказалась слишком короткой, и ноги остались снаружи, под дождем.
     Вдруг ужасающий грохот потряс воздух. Путешественникам показалось, что камни раздавят их, как мышей в ловушке. Все выскочили из убежищ.
     - Землетрясение! - вскричал Громеко,
     - Вулкан взорвался и рухнет на нас! - вопил Папочкин.
     - Неужели палящая туча? - прошептал Каштанов, бледнея.
     Через завесу дождя и туч ничего не было видно, и после первых мгновений испуга все немного успокоились. Но вот с глухим треском вблизи них грохнулась бомба, величиной с голову, покрытая спиральными бороздами, и начала шипеть, трещать и дымиться под дождем. По сторонам, справа и слева, вверху и внизу, то тут, то там также слышны были удары и треск падавших камней.
     - По местам скорее! - крикнул Макшеев. - Ворчун открыл пальбу снарядами крупного калибра!
     Все поторопились залезть в свои норы, откуда с замиранием сердца, но с интересом наблюдали, как падали и шипели бомбы разной величины. Иные, ударившись о глыбу, разлетались на осколки, словно гранаты. Зато ливень быстро прекратился. Порыв горячего ветра пронесся вниз по склону, запахло серой и гарью. Тучи начали рассеиваться. Снаряды перестали падать. Макшеев решился выглянуть из пещерки.
     - Ворчун снял свою шапку и показал нам свой красный язык! - вскричал он.
     Остальные тоже повылезли и подняли головы.
     Наверху, между черными тучами, по временам открывалась вершина вулкана, на которой с одной стороны свесился короткий огненно-красный язык лавы, словно дразнивший людей, которые осмелились нарушить вековое уединение горы.
     - Да, это появилась лава! - заявил Каштанов.
     - Час от часу не легче! Сначала он хотел затопить пас в грязи, потом залить водой, потом пришибить бомбами, а так как все это не помогло, то пустил в ход последнее средство и хочет залить нас лавой! - пошутил Громеко.
     - Мужайтесь, Семен Семенович! Теперь уж вам крышка, - смеялся Макшеев.
     - Ну вас! - огрызнулся зоолог. - Если бы опасность была так велика, вы бы сами задали лататы, как перед грязевым потоком.
     - От лавы мы уйдем не торопясь! - заметил Каштанов.
     Но уходить было некуда. В обоих руслах все еще бушевали грязевые потоки. А наверху красный язык быстро удлинялся, по временам исчезая под клубами белого пара, выделявшегося с его поверхности.
     - Ворчун вымочил нас, а теперь высушит! Когда лава подойдет близко, мы сначала высушим на себе платье, а потом...
     - А потом вымокнем опять при переправе через поток, если не утонем в нем, - докончил Папочкин шутку Громеко.
     Но благодаря очистившемуся от пепла и туч воздуху проглянул Плутон и быстро начал обсушивать склоны вулкана. Черные глыбы лавы дымились, словно подогретые подземным огнем.
     Путешественники сняли свое платье и развесили его на камнях, предварительно выжав воду. Громеко разделся даже донага и, согреваясь лучами Плутона, советовал остальным товарищам последовать его примеру.
     - А если Ворчун угостит нас новой порцией снарядов? Сидеть в норах голыми будет не особенно удобно! - заметил Макшеев.
     - Раз показалась лава, взрывы и извержение рыхлого материала обыкновенно прекращаются, - пояснил Каштанов.
     - Но если придется удирать от лавы, мы не успеем одеться.
     В эту минуту над вершиной вулкана вырвалось белое облако паров, и над краем кратера показалась огненная стена, быстро поползшая вниз.
     - Первый поток лавы ушел в долину озера, - заметил Каштанов, - а этот, пожалуй, может и до нас добраться.
     - А через сколько времени? - поинтересовались остальные.
     - Может быть, через час, может быть, и позже. Это зависит от свойства лавы. Если лава тяжелая и легкоплавкая, она жидка и течет быстро, а если лава легкая, вязкая, богатая кремнеземом, она трудноплавкая и движется медленно.
     - Какой же лавой угощает нас Ворчун?
     - До сих пор, насколько было видно по старым потокам, он изливал тяжелую лаву. Вероятно, такая же будет и в этот раз. Вообще, по характеру всех пород, которые мы встречаем в Плутонии, очень тяжелых, богатых оливином и металлами, трудно ожидать, чтобы здешние вулканы могли изливать легкую кремнеземистую лаву.
     - Следовательно, нам нужно убираться отсюда поскорее.
     - Да, но я надеюсь, что, прежде чем лава доберется до нас, грязевые потоки иссякнут и мы свободно переберемся через русло того или другого.
     Плутон, не закрываемый больше тучами, и горячий ветер, дувший с вулкана, скоро высушили одежду путешественников, которые оделись и в ожидании возможности уйти продолжали наблюдать вулкан. Конец длинного языка лавы уже скрылся за гребнем склона, очевидно спускаясь в долину бывшего озера у западного подножия Ворчуна. Новые порции лавы, поднимавшиеся из кратера, изливались отчасти по этому пути, отчасти же севернее и, вероятно, образовали второй поток, спускавшийся на северный или северо-западный склон; в последнем случае он должен был течь в сторону наблюдателей. Но из-за ближайших нагромождений лавы они не могли видеть, куда направляется этот поток.
     Количество грязной воды в обоих руслах, особенно в левом, заметно уменьшилось, и по ним катился уже не бешеный поток, а небольшая грязная речка, через которую можно было рискнуть перейти вброд. В БЕЗВЫХОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ
     Так прошло полчаса. Извержение продолжалось спокойным темпом, и взрывы в кратере слышались только изредка и слабые. Но вот выше по склону, над местом, где сидели наблюдатели, послышался глухой шум и шорох, напоминавший звуки, раздающиеся на большой реке во время сильного ледохода. В этой стороне поднимался гребень из громадных глыб лавы - очевидно, фронт старого потока, остановившегося на этом месте.
     - Пожалуй, пора уходить, - сказал Каштанов, вставая, - лава уже недалеко.
     Все направились вниз по склону, к месту своего ночлега на берегу ручья, по временам оборачиваясь и оглядываясь назад, туда, где шум все усиливался. Там, над гребнем старого потока, уже показался фронт нового; но он совсем не представлял стену огненно-красной лавы, как рисовали себе три наблюдателя, кроме Каштанова, знакомого с этими явлениями. Этот фронт имел вид черного вала из глыб различной величины, который подвигался вперед под действием какой-то невидимой, но чудовищной силы.
     Глыбы медленно ползли, надвигаясь одна на другую, с треском и скрипом: одни скатывались с гребня вниз, а на месте их появлялись новые; другие катились довольно далеко вниз по склону, с грохотом ударяясь и разбиваясь о неровности поверхности старого потока или глыбы, лежащей на ней. Из промежутков между глыбами вала то и дело вырывались струи и клубы белого пара, местами взвивались синие огоньки или же появлялись огненные пятна, словно отдельные горящие еще угли в потухающем костре, подернутом пеплом. Но этот костер двигался вперед, словно огромное ползущее чудовище под колеблющимся панцирем из черных чешуи, ползущее и изрыгающее жгучее дыхание и ядовитые испарения.
     Спасаясь от глыб, катившихся по склону, путешественники подбежали к руслу правой вершины ручья, немного выше места своего ночлега; оно представляло неровно-бугроватую поверхность со струившимися по ней грязными ручейками. Недолго думая путешественники смело шагнули вперед, но уже на втором шаге погрузились по колено в вязкую грязь. Послышались возгласы неудовольствия:
     - О черт! Влопались! Ноги вытащить нельзя, такая вязкая трясина! Словно тесто...
     Громеко, шедший немного позади остальных и увязший менее глубоко, наконец вытащил свои ноги из сапог, оставив последние в грязи, а затем с берега русла, став на твердую глыбу, с трудом вытащил и сапоги. Остальные трое стояли в беспомощном положении и не могли двинуться ни взад, ни вперед, словно мухи на липкой бумаге.
     А между тем фронт лавового потока неуклонно двигался вперед, и до него оставалось не более двухсот метров вверх по склону. Положение завязших становилось трагическим: вблизи не было ни бревна, ни доски, ни даже жерди, чтобы положить их на грудь и помочь товарищам высвободить ноги.
     Но Громеко не растерялся. Он живо набросал несколько плоских кусков лавы от берега русла по направлению к Папочкину, как наименее тяжелому. Затем сбросил с себя мешок с вещами, ружье и верхнюю одежду и, засучив штаны выше колен и пробравшись по лаве к зоологу, помог ему освободиться от груза. А потом, взяв его под мышки, полегоньку вытащил из грязи. На Папочкине были не сапоги, а шнурованные ботинки, которые не могли слезть с ног и потому не остались в грязи. Затем сообща устроили вторую дорожку из плит к Макшееву и вдвоем вытащили его, но без сапог. Каштанова - самого рослого и грузного из всех - вытащили втроем, также без сапог.
     Тем временем фронт лавового потока надвигался все ближе и уже обжигал путешественников своим раскаленным дыханием. Поэтому некогда было выкапывать увязшие глубоко сапоги, а приходилось скорее спасаться от лавы.
     Подобрав свое имущество, злополучные исследователи побежали вдоль русла, вниз, высматривая местечко понадежнее.
     Но везде была та же предательская серая грязь, в которую уже не рисковали соваться.
     Так в бесплодных попытках дошли до места ночлега, где в русле стояло целое озерко. Воды в нем было мало, но дно представляло ту же грязь неизвестной толщины.
     А лавовый поток медленно, но неуклонно надвигался сзади.
     Шорох, шуршанье и треск перекатывавшихся глыб, шипение паров не умолкали ни на мгновение. Пахло серой с хлором, жар становился все сильнее...
     У озера, на месте слияния обеих вершин ручья, путешественники перебежали через конец старого потока к руслу у левой вершины. Но и последнее представляло такую же полосу вязкой грязи. Оставался еще один путь - идти вчерашней дорогой вверх вдоль этого русла к озеру Отшельничьему, чтобы убежать от второго потока лавы, рискуя наткнуться на первый. Это русло суживалось между отвесными обрывами столовой возвышенности и склоном вулкана, и здесь можно было надеяться найти узкое место, где было бы нетрудно перемостить грязь глыбами лавы или перепрыгнуть через нее. Такое место вскоре и нашлось, но на другом берегу русла возвышались отвесные скалы в несколько метров вышины. На них невозможно было взобраться, нельзя было также пройти вверх или вниз вдоль их подножия, так как оно было окаймлено той же грязью.
     Обессиленные беготней и волнением, путешественники уселись в глыбах возле грязи и опустили головы. Им оставалось ждать неминуемой смерти: или задохнуться в грязи, забравшись в нее при попытке перебраться через русло, или изжариться и сгореть на берегу когда лавовый поток настигнет их. И то и другое было одинаково мучительно, и у каждого из людей, попавших в это отчаянное положение, возникала мысль о самоубийстве, если иного выхода не будет.
     Отдохнув немного, Каштанов заметил, что фронт лавы движется медленнее. Он вскричал, вскакивая:
     - Идемте скорее дальше вверх по этому берету ручья! Мы успеем пройти мимо конца лавы - она почти остановилась!
     - Но если мы от этой лавы уйдем, то наткнемся на ту, которая затопила Отшельничье озеро и повернула, конечно, вниз по руслу! - безнадежно заявил Папочкин.
     - Это единственный шанс для нашего спасения! - настаивал Каштанов. - Во-первых, выше по руслу мы, можем быть, найдем брод через грязь в таком месте, где утесы левого берега доступны. Во-вторых, весьма вероятно, что оба лавовых потока не сливаются один с другим, а следовательно...
     - ...следовательно, между ними должно быть более или менее широкое пространство, свободное от лавы! - воскликнул Макшеев, доканчивая мысль.
     - Да, и на этом промежутке мы можем выждать, пока поверхность грязи не засохнет настолько, что выдержит нашу тяжесть.
     - Ура! - закричали Громеко и Папочкин.
     Все встали и с новым подъемом энергии зашагали на юг, вдоль русла, карабкаясь по вчерашнему пути через остатки старых потоков. Слева над ними, в сотне-другой шагов, тянулся фронт лавы, от которого веяло жаром. Но лава надвигалась медленно, и они постепенно увеличивали расстояние между собой и этим черным валом, несшим с собой смерть. Вскоре можно было заметить, что этот вал загибается вверх, поднимаясь по склону вулкана. Фронт лавы был благополучно обойден.
     - Ну, от этого мы ушли! - сказал Макшеев, облегченно вздохнув.
     Русло представляло в нескольких местах сужения, где можно было перепрыгнуть через грязь. Но везде на противоположном берегу поднималась отвесная стена, преграждавшая путь. Приходилось двигаться дальше. Вскоре путешественники начали подниматься на поверхность самого высокого застывшего потока на западном склоне вулкана, за которым находилась котловина озера. Поднявшись наверх, они увидели, что их шансы на спасение очень увеличились.
     Этот старый поток разделил новую лаву на две части, и сам поднимался между ними в виде плоского горба. С его гребня, где путники спокойно уселись, можно было видеть впереди под норами котловину, в которой вчера лежало, словно зеркало в зеленой раме, мирное озеро, приведшее в такой восторг Папочкина. Теперь на этом месте не было ни озера, ни пальм, ни травы, а расстилалось поле серой грязи с отдельными лужами черной воды. Со стороны вулкана на него надвигался фронт второго потока, и вследствие соприкосновения горячих глыб лавы с мокрой грязью у подножия вала раздавалась беспрерывная канонада маленьких взрывов, выбрасывавших облачка белого пара.

/ Полные произведения / Обручев В. / Плутония