Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Шиллер Ф. / Вильгельм Телль
Вильгельм Телль [3/6]
Я твердо, старшина, стою на том,
Чтоб это первым стало здесь законом.
М е л ь х т а л ь
Да, кто предаться Австрии предложит,
Пускай лишится почестей и прав
И пусть никто не даст ему приюта.
В с е (поднимая правую руку)
Принять такой закон!
Р е д и н г (помолчав)
Да будет так!
Р ё с с е л ь м а н
Свободны вы, приняв такой закон.
И Австрия насильем не добьется
Того, что мы добром ей не отдали...
И о с т В а й л е р
Приступим к делу, далее!
Р е д и н г
Друзья!
А до конца ль изведан мирный путь?
Быть может, Альбрехт Габсбург и не знает,
Что здесь его наместники творят?
Испробуем последнее: к монарху
Мы с жалобой еще раз обратимся.
Когда ж откажет — взяться за мечи.
Страшит насилье даже в правом деле.
Поможет Бог, где люди не помогут.
Ш т а у ф ф а х е р (Конраду Гунну)
Теперь пора и вам заговорить.
К о н р а д Г у н н
Я в Райнфельд ездил, к Альбрехта двору,
На тяжкий гнет пожаловаться фохтов
И вольностей старинных подтвержденье
От государя нового принять.
Послы от многих городов там были,
Из Швабии да из земель прирейнских,
И все они уже достали льготы
И возвращались весело домой.
Но ваш посол к советникам был вызван,
И те ему сказали в утешенье:
«Вы поезжайте, император занят,
В другое время вспомнит он о вас».
Я проходил в унынии по залам,
Вдруг вижу — герцог Иоганн в сторонке
Стоит и слезы льет, а рядом с ним
Два рыцаря: фон Тегерфельд и Варт.
И, подозвав меня, они сказали:
«Надейтесь только на себя! А правды
От Альбрехта вам нечего и ждать.
Не он ли у племянника родного
Наследье материнское похитил?
Наш герцог совершеннолетен, может
И сам своей страною управлять.
Но не венец — венок ему дал Альбрехт:
«Пусть это будет юности убором...»
М а у е р
Слыхали? Справедливости не ждите
От Габсбурга! Надейтесь на себя!
Р е д и н г
Нет выбора другого. Как же нам
Разумно цели радостной достигнуть?
В а л ь т е р Ф ю р с т (выходит на середину круга)
Цель наша — свергнуть ненавистный гнет
И отстоять старинные права,
Завещанные предками. Но мы
Не гонимся разнузданно за новым.
Вы кесарево кесарю отдайте,
И пусть вассал несет свой долг, как прежде.
М а й е р
От Австрии свой лен я получил.
Р е д и н г
И продолжайте долг блюсти пред нею.
И о с т В а й л е р
Я Рапперсвейлям подати плачу.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Платите им, как вы всегда платили.
Р ё с с е л ь м а н
Я цюрихской обители дал клятву.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Церковное вы церкви отдавайте.
Ш т а у ф ф а х е р
Империя дала мне в лен мой двор.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Что быть должно, да будет, но не свыше!
Мы фохтов из страны должны прогнать
С их слугами и крепости разрушить, —
Без крови, если можно. Император
Пусть видит: нас заставила нужда
Нарушить нами данную присягу.
И если мы в узде себя удержим,
Он гнев смирит, как мудрый государь.
Народ себя заставит уважать,
Коль, взявши меч, умеренность проявит.
Р е д и н г
Но как, ответьте, к делу приступить?
Ведь у врага оружие в руках,
И он, конечно, не уйдет без боя.
Ш т а у ф ф а х е р
Уйдет, когда внезапно пред собой
Увидит он народ вооруженный.
М а й е р
Сказать легко, да сделать мудрено.
Два крепких замка высятся в стране
Как вражеский оплот, — он станет грозен,
Когда войска австрийцев подойдут.
Так Росберг взять и Сарнен мы должны
До той поры, как весь народ восстанет.
Ш т а у ф ф а х е р
Не медлите, чтоб враг не принял мер, —
Участников немало в нашей тайне.
М а й е р
Предателей в народе нашем нет.
Р ё с с е л ь м а н
Случается, благое рвенье губит.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Отсрочка тем нехороша, что фохт
Успеет крепость в Альторфе построить.
М а й е р
Вы о себе лишь помните.
П е т е р м а н
Неправда.
М а й е р
Неправдою нас Ури попрекает?
Р е д и н г
Во имя клятвы, тише!
М а й е р
Замолчать
Придется нам, коль Швиц — горой за Ури.
Р е д и н г
Я осудить пред общиной вас должен —
Горячностью вы вносите разлад.
Не за одно ли дело мы стоим?
В и н к е л ь р и д
Нам отложить до Рождества бы надо,
Когда велит обычай поселянам
Подарки фохту в замок приносить.
Туда могло бы человек двенадцать
Проникнуть, не внушая подозрений,
Отточенные взяв с собой клинки,
Их надо тайно в посохи заделать —
С оружием не пропускают в крепость.
Вблизи, под лесом, спрячется отряд
И только поселяне завладеют
Воротами — рог затрубит призывный
И вся засада бросится на помощь.
И после легкой схватки — замок наш.
М е л ь х т а л ь
А в крепость Росберг я готов проникнуть.
Я там одной служанке приглянулся
И без труда ее уговорю,
Чтоб лестницу она в окно спустила.
А как взберусь — за мной друзья ворвутся!
Р е д и н г
Так все за то, что надо отложить?
Большинство поднимает руки.
Ш т а у ф ф а х е р (сосчитав голоса)
Двенадцать против, двадцать за отсрочку!
В а л ь т е р Ф ю р с т
Так если в день условленный падут
Два замка, то сигнальные огни
Зажгутся на вершинах гор. Тогда
Народное сзывайте ополченье.
И фохты, увидав, что не шутя
Швейцарцы за оружие взялись,
Страну покинут без кровопролитья.
Мы им дадим надежную охрану.
Ш т а у ф ф а х е р
Но с Геслером нам справиться труднее.
Всегда он сильной стражей окружен
И без кровопролитья не отступит.
В изгнанье даже страшен он стране.
Щадить его, я думаю, опасно.
Б а у м г а р т е н
Где гибель ждет, туда меня пошлите.
Я жизнь свою, спасенную мне Теллем,
За край родной бестрепетно отдам.
Честь защитив, я сердце успокоил.
Р е д и н г
Нас время умудрит. Терпите, ждите!
Всего сейчас предусмотреть нельзя.
Меж тем как мы ночной совет держали,
Вот утро на вершинах гор зажгло
Багряные сигнальные огни...
Расстанемся до наступленья дня.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Забрезжит день внизу еще не скоро.
Все невольно снимают шляпы и благоговейно смотрят на зарю.
Р ё с с е л ь м а н
При свете, что привет нам раньше шлет,
Чем племенам, которые под нами
Живут в чаду и шуме городов,
Скрепим мы клятвой новый наш союз:
«Да будем мы народом граждан-братьев,
В грозе, в беде единым, нераздельным».
Все повторяют, поднимая правую руку с тремя поднятыми вверх пальцами.
«Да будем мы свободными, как предки,
И смерть пусть каждый рабству предпочтет».
Все повторяют с тем же самым жестом.
«На Бога да возложим упованье
Без страха пред могуществом людей».
Так же, как выше. Все обнимают друг друга.
Ш т а у ф ф а х е р
Ну, а теперь ступай без шуму каждый
Своей дорогой к близким и родным.
Пастух, смотри за стадом на зимовке
И сотоварищей вербуй в союз!
До срока всё сносите терпеливо.
Пускай тиранов множится вина:
Настанет день, и с ними мы сведем
И личные и общий счет — народный.
Законный гнев свой каждый обуздай
И береги для всенародной мести;
Она — наш долг, его не умаляй
Деяньями в защиту личной чести.
Когда все в полной тишине расходятся в разные стороны, звуки оркестра врываются со все возрастающей силой. Над опустевшей сценой занавес опускается не сразу.
Солнце всходит над ледяными вершинами гор.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Двор при доме Телля.
Телль плотничает. Гедвига занята домашней работой. Вальтер и Вильгельм в глубине сцены играют маленьким самострелом.
В а л ь т е р (поет)
Метки горца стрелы,
Верен лук тугой,
Вот идет он смело
По тропе крутой.
В синие просторы
Дерзко он пришел,
Где орлы да горы,
Где он сам — орел!
Пролетит ли птица,
Зверь ли пробежит —
Вмиг стрела помчится,
Молнией сразит.
(Подбегает к отцу.)
Поправь, отец! Порвалась тетива.
Т е л л ь
Ну нет, стрелок поправить должен сам.
Мальчики уходят.
Г е д в и г а
Как рано дети учатся стрелять.
Т е л л ь
Кто сызмала начнет, тот мастер будет.
Г е д в и г а
Дай Бог не знать такого мастерства!
Т е л л ь
Все надо знать им. Тот, кто хочет в жизни
Пробиться, должен быть вооружен
И для защиты и для нападенья.
Г е д в и г а
Прощай, семья, покой...
Т е л л ь
Покой мне чужд.
Я не рожден быть пастухом. Я должен
За целью ускользающею гнаться;
И лишь тогда мне наслажденье жизнь,
Когда в борьбе проходит каждый день.
Г е д в и г а
А я одна, с детьми оставшись дома,
Тебя в тоскливом страхе поджидаю!
И с ужасом я слушаю рассказы
О ваших дерзких подвигах в горах.
А при разлуке замирает сердце —
Боюсь, что я тебя уж не увижу.
Мне чудится, меж диких вечных льдов
Ты, оступившись, падаешь с утеса.
Иль вижу я, ты серну сшиб — и в пропасть
Она тебя с собою увлекает.
Иль вдруг тебя засыпало лавиной,
Вдруг под тобой коварный треснул лед...
И ты летишь в ужасную могилу,
Чтоб заживо быть в ней похороненным.
Ах, сотни раз меняя облик свой,
Смерть мчится за охотником в горах!
Какой злосчастный промысел — он вас
На край бездонной пропасти приводит!
Т е л л ь
Кто ловок, осмотрителен, силен,
На Бога уповает, тот легко
Беду любую побороть сумеет.
Природным горцам горы не страшны.
(Окончив работу, убирает инструмент.)
Ну, я на годы починил ворота.
Коль есть топор, мне плотник ни к чему.
(Берет шляпу.)
Г е д в и г а
Куда опять собрался?
Т е л л ь
В Альторф, к тестю.
Г е д в и г а
Во что-нибудь опасное ввязаться?
Т е л л ь
С чего взяла ты это?
Г е д в и г а
Твердо знаю:
Есть заговор какой-то против фохтов...
На Рютли был совет. Ты заодно.
Т е л л ь
Я не был там... Но если кликнет клич
Моя страна, я ей не изменю.
Г е д в и г а
Тебе укажут место поопасней, —
Что потрудней, достанется тебе.
Т е л л ь
По силам долг на каждого возложат.
Г е д в и г а
Недавно Баумгартена в грозу
Ты от погони спас... Вы уцелели,
Должно быть, чудом... Как ты не подумал
О детях и жене?
Т е л л ь
О вас я думал —
Вот почему я детям спас отца!
Г е д в и г а
По разъяренным волнам плыть! Ты Бога
Таким поступком дерзким искушал.
Т е л л ь
Раздумывая, много не свершишь.
Г е д в и г а
Ты выручить всегда готов другого,
А попадешь в беду, так не помогут.
Т е л л ь
Бог даст, и сами справимся с бедой!
(Берет свой самострел и две стрелы.)
Г е д в и г а
Зачем ты лук берешь с собой? Оставь!
Т е л л ь
Я как без рук, когда он не при мне.
Мальчики возвращаются.
В а л ь т е р
Отец, куда ты?
Т е л л ь
К дедушке, сынок...
Ты не пойдешь со мной?
В а л ь т е р
Пойду, конечно!
Г е д в и г а
Сейчас там Геслер. В Альторф не ходи!
Т е л л ь
Он к вечеру отправится.
Г е д в и г а
Так выжди!
Он зол на нас. С ним лучше не встречаться.
Т е л л ь
Мне мало дела, зол он или нет.
Живу я честно, — что мне до врагов!
Г е д в и г а
Сильней всего он честных ненавидит.
Т е л л ь
Не потому ль, что к ним нельзя придраться?..
Но, думаю, меня не тронет он.
Г е д в и г а
Ты почему так думаешь?
Т е л л ь
Недавно
Охотился я в Шехенском ущелье;
Там редко след увидишь человека.
Я шел пустынной горною тропой,
Где встречным трудно разминуться. Прямо
Над головой моей скала нависла,
А подо мной ревел сердито Шехен.
Мальчики прильнули к нему справа и слева и смотрят на него
с напряженным любопытством.
Вдруг мне навстречу Геслер. Он один,
Без провожатых был, и я один.
Лицом к лицу стоим, а рядом — пропасть.
Заметив, он тотчас меня узнал;
Ведь незадолго перед тем сурово
За сущий вздор он наказал меня.
И видит он, я перед ним стою
С отличным самострелом. Он смутился
И побледнел, колени задрожали...
Один бы миг — и сорвался б с утеса!
Так жалок он мне стал, что подошел
Почтительно к нему я со словами:
«Ведь это Телль... Телль, господин ландфохт».
Он ничего на это, лишь рукой
Мне подал знак идти своей дорогой.
Уйдя, я свиту вслед за ним послал.
Г е д в и г а
Он задрожал перед тобой... Смотри!
Позора он вовек не позабудет.
Т е л л ь
Я встречи не ищу. И он не ищет.
Г е д в и г а
Останься. Иль ступай уж на охоту.
Т е л л ь
Да что с тобой?
Г е д в и г а
Не по себе мне что-то.
Т е л л ь
Зачем себя ты мучишь без причины?
Г е д в и г а
Пусть без причины... Но останься, Телль.
Т е л л ь
Я, дорогая, слово дал прийти.
Г е д в и г а
Ты должен — что ж, иди... Оставь мне сына!
В а л ь т е р
Нет, мама, я хочу пойти с отцом.
Г е д в и г а
Ты хочешь мать свою покинуть, Вельти?
В а л ь т е р
Подарок я от деда принесу. (Уходит с отцом.)
В и л ь г е л ь м
Но я с тобою, мама!
Г е д в и г а (обнимая его)
Милый мой.
Хоть ты еще остался у меня!
(Идет к воротам и долгим
взглядом провожает уходящих.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Дикое, уединенное место в лесу.
С утесов низвергаются ручьи, над которыми радугой переливается
на уступах водяная пыль.
Берта в охотничьем костюме. Вслед за нею Руденц.
Б е р т а
Идем сюда. Мы сможем объясниться.
Р у д е н ц (быстро входит)
Ах, наконец-то мы наедине!
Свой приговор произнесите мне.
Мы без свидетелей, в лесной глуши, —
Я сердце облегчу в ее тиши.
Б е р т а
Но далеко ль охотники отсюда?
Р у д е н ц
Там, далеко... Теперь иль никогда!
Я дорогой воспользуюсь минутой —
Судьба моя должна решиться тут,
Хотя бы я навеки вас лишился.
Но почему обычно кроткий взгляд
Так строго на меня вы устремили?..
Кто я такой, чтоб смел о вас мечтать?
Меня еще не увенчала слава,
Мне далеко до рыцарей, что вас,
Овеянные славой, окружают.
Любовь и верность — все, чем я богат..
Б е р т а (со строгой важностью)
Вы о любви и верности твердите,
Готовясь изменить святому долгу?
Руденц отступает.
Раб Австрии, продавшийся врагам
И палачам отчизны угнетенной!
Р у д е н ц
Но от кого такой упрек я слышу?
Кого ж я, кроме вас, у них искал?
Б е р т а
Так вы среди изменников меня
Надеялись найти? Скорей бы руку
Я Геслеру-тирану отдала,
Чем отщепенцу родины своей,
Орудию слепому чужеземцев!
Р у д е н ц
О, что я слышу? Боже!
Б е р т а
Разве есть
Милей отчизны что-нибудь на свете?
Есть разве долг прекрасней, благородней,
Чем быть щитом безвинного народа
И угнетенных защищать права?
Душа моя скорбит за ваш народ,
Я с ним страдаю заодно; ведь я
Люблю его — он кроток, хоть могуч.
Всем сердцем я привязана к нему
И с каждым днем все больше уважаю.
А вы, кого ваш прирожденный долг
В защитники предназначал народу,
Вы бросили его, врагам предались
И с ними цепи родине куете!
Мне больно, я от ненависти к вам
С трудом свое удерживаю сердце.
Р у д е н ц
А я народу блага не хочу?
Ему под мощным скипетром австрийским
Мир...
Б е р т а
Рабство вы готовите ему!
Ваш край — последний на земле оплот
Свободы, вы изгнать ее хотите!
Где счастье для народа, лучше видит
Он сам, его спасает здравый смысл.
А вы в тенета с головой попали.
Р у д е н ц
Так я презренья, ненависти стою?
Б е р т а
О, если б так! Но видеть вас достойным
Презренья, видеть, как вас презирают,
Когда б любить вас...
Р у д е н ц
Берта! Берта! Вы
То радостью поманите небесной,
То сбросите вдруг с высоты чудесной.
Б е р т а
Нет, нет, в вас благородство не угасло,
Оно лишь дремлет — я его бужу.
Напрасно вы хотели заглушить
В себе к добру врожденное стремленье,
На благо вам, оно сильней, чем вы, —
Наперекор себе вы благородны.
Р у д е н ц
Вы верите еще в меня! О Берта,
С любовью вашей стать могу я всем!
Б е р т а
Природе вашей верность сохраните.
Займите вам назначенное место!
За свой народ, за родину вступитесь,
Сразитесь за святые их права!
Р у д е н ц
О горе! Разве вас я не лишусь,
Когда я против Австрии восстану?
Ведь вы в руках своих родных — они
Насильно замуж выдать вас хотят.
Б е р т а
В лесных кантонах все мои владенья, —
Швейцарца вольность станет и моей.
Р у д е н ц
Ах, до чего все ясно мне теперь!
Б е р т а
Моей руки добиться не надейтесь
По милости австрийцев. Нет, немало
Охотников там до моих поместий.
Они и вашей родине грозят,
Захватчики без совести и чести!
О друг, я жертвой быть обречена.
Чтоб мною фаворита наградить,
Средь лжи двора меня заставят жить.
Печальная мне доля суждена:
Брак ненавистный мне скует оковы.
Спасайте же, любя, — для жизни новой!
Р у д е н ц
Так вы решились бы остаться здесь,
Моей женою быть в моей отчизне?
О Берта, целью всех моих стремлений,
Моих надежд ведь были только вы!
Я ради вас спешил на поле славы,
Из-за любви о почестях мечтал.
Но если здесь, в долине безмятежной,
Решитесь поселиться вы со мной,
Блестящий свет покинув, я — у цели.
И пусть тогда в гранитные твердыни
Чужая жизнь бьет яростной волной!
Меня желанье прежде искушало
Уйти в тот мир, в обманчивую даль.
Теперь пускай вокруг сомкнутся скалы
Глухой стеной — мне ничего не жаль.
Нас ждет в долине этой сокровенной,
Открытой небу, счастье всей вселенной.
Б е р т а
Таким тебя я видела в мечтах.
Я верила в тебя — и не ошиблась!
Р у д е н ц
Теперь конец коварным обольщеньям —
На родине я счастье обрету!
Здесь мальчиком я расцветал беспечно,
Здесь радости пленяют нас былые,
Тут шум ручьев и сосны вековые...
В моей отчизне станешь ты моей!
О, я всегда любил свой край! А радость
На родине любая нам милей.
Б е р т а
Где ж, как не здесь, тот остров благодатный,
Невинности давно желанный край,
Где древней верности заветы живы,
Где лицемерье не свило гнезда...
Тут зависть наше счастье не отравит,
И безмятежные нас ждут года.
И вижу я тебя в расцвете сил,
И первый ты средь равных и свободных;
Любовь народную ты заслужил
Величием деяний благородных.
Р у д е н ц
И вижу я тебя, всех жен венец,
Заботливой и нежною подругой.
Блаженством упоен былой слепец,
Мне жизнь — весна, с тобой, моей супругой.
Ты всюду прелесть вносишь, милый друг,
И все живишь и радуешь вокруг!
Б е р т а
Мой милый, горько было убеждаться,
Что это счастье высшее ты губишь...
Не тяжело ль мне было бы, увы,
Последовать за рыцарем надменным,
Губителем страны, в угрюмый замок!
Тут замков нет. Не отделяют стены
Нас от народа. И ему отныне
Мы оба служим!
Р у д е н ц
Как же сбросить петлю?
Ах, сам ее надел я на себя!
Б е р т а
Ты мужественно разорви ее.
Что б ни было... с народом оставайся!
Ты к этому рожденьем предназначен.
Издали доносится звук охотничьих рогов.
Трубят... Прощай... Так помни, что, сразясь
За родину, ты за любовь сразишься.
У нас и у отчизны — враг один;
Ее свобода — каждого свобода.
Уходят.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Луг возле Альторфа.
На переднем плане деревья. В глубине на шесте висит шляпа. Перспектива замыкается покрытой заповедным лесом горой, над которой высится цепь снежных вершин. Фрисгард и Лёйтхольд стоят на страже.
Ф р и с г а р д
Мы караулим зря. Никто сюда
Отдать почтенье шляпе не заходит.
Бывало, как на ярмарке, народ
Толпился здесь. Но стал пустыней луг,
Когда на жерди чучело повисло.
Л ё й т х о л ь д
К досаде нашей, только сброд один
В дырявых шапках мимо нас проходит.
А кто почтенней, те скорее крюку
Изрядного дадут, чтоб мимо шляпы
Не проходить и спин пред ней не гнуть.
Ф р и с г а р д
А все ж по этой площади сегодня
Из ратуши пришлось идти народу.
Ну, думаю, улов богатый будет, —
Ведь никому до шляпы дела нет.
Но Рёссельман, их поп, увидев это, —
Как раз он шел с причастьем от больного, —
У нашей шляпы вдруг остановился...
Псаломщик в колокольчик зазвонил...
И на колени стали все, я тоже —
Перед причастьем, но не перед шляпой.
Л ё й т х о л ь д
Позорный столб для нас самих, приятель,
Вот этот шест с напяленною шляпой.
Ведь это срам для доброго вояки —
Быть на посту перед пустою шляпой.
За это все нас вправе презирать.
Отвешивать поклоны перед шляпой —
Поверь! — дурацкий это, брат, приказ!
Ф р и с г а р д
Подумаешь, перед пустою шляпой!
Ты ж кланяешься голове пустой?
Гильдегарда, Мехтгильда и Эльсбета входят с детьми
и становятся вокруг шеста.
Л ё й т х о л ь д
Эх, вижу я, ты подслужиться хочешь
И добрый люд ты рад вовлечь в беду.
По мне, иди кто хочет мимо шляпы,
А я на все смотреть сквозь пальцы буду.
М е х т г и л ь д а
Вон фохт висит! Почтенья больше, дети!
Э л ь с б е т а
Убраться бы ему, оставив шляпу.
Поверь, не хуже было бы стране!
Ф р и с г а р д (прогоняя их)
Вы здесь зачем? Проваливайте! Живо!
Кто звал вас? Вы мужей сюда пришлите,
Их подстрекнув не выполнять приказ.
Женщины уходят.
Входит Телль с самострелом, ведя сына за руку.
Они идут на авансцену, не обращая внимания на шляпу.
В а л ь т е р (показывает на гору,
покрытую заповедным лесом.)
Не правда ли, отец, там, на горе,
Как топором по дереву ударишь,
Из раны брызнет кровь?
Т е л л ь
А кто сказал?
В а л ь т е р
Пастух... Там заколдованы деревья.
И говорят, у тех, кто им вредил,
Одна рука из гроба прорастала.
Т е л л ь
Неправда, это заповедный лес.
Вон видишь там вершины снеговые,
Те, что уходят ввысь, за облака?
В а л ь т е р
То ледники. Они гремят ночами.
На нас оттуда катятся лавины.
Т е л л ь
Так вот, давно б тяжелые лавины
Засыпали селенье наше Альторф,
Но будто всенародным ополченьем
Встречает их наш заповедный лес.
В а л ь т е р (немного подумав)
А есть края, где нет ни скал, ни гор?
Т е л л ь
Спускаясь с наших гор все ниже, ниже,
Теченью следуя потоков бурных,
Доходишь до равнины необъятной,
Где, пенясь, не шумят лесные воды,
Но реки тихо, безмятежно льются;
Там ширь спокойная иной природы,
Куда хватает глаз — повсюду нивы,
И вся страна как сад большой, красивый.
В а л ь т е р
Так почему, отец, мы не сойдем
Скорее вниз, в ту чудную страну,
Чем жить в напрасных муках и тревоге?
Т е л л ь
Прекрасен тот благословенный край!
Но те, кто там возделывает землю,
Не пользуются жатвой...
В а л ь т е р
Не живут
Свободно на своей земле, как ты?
Т е л л ь
Там вся земля — у короля и церкви.
В а л ь т е р
Но ведь в лесах охотятся свободно?
Т е л л ь
Пернатые и зверь — добро господ.
В а л ь т е р
Но в реках-то свободно ловят рыбу?
Т е л л ь
Река и море, соль — все короля.
В а л ь т е р
Кто ж этот страшный каждому король?
Т е л л ь
Он подданных защитник и кормилец.
В а л ь т е р
Что ж, сами защитить себя не могут?
Т е л л ь
Сосед соседу там не доверяет.
В а л ь т е р
В стране широкой тесно будет мне.
Уж лучше пусть над головой лавины.
Т е л л ь
Да, это правда. Лучше за спиной
Пусть будут ледники, чем злые люди.
Хотят пройти мимо.
В а л ь т е р
Отец, гляди-ка, шляпа на шесте!
Т е л л ь
Что нам до шляпы? Поспешим, сынок!
(Хочет идти.)
Фрисгард преграждает ему копьем дорогу.
Ф р и с г а р д
Во имя императора! Ни с места!
Т е л л ь (хватаясь за копье)
Да что вам нужно? Что все это значит?
Ф р и с г а р д
Приказ нарушен. Следуйте за нами.
Л ё й т х о л ь д
Почтения не отдали вы шляпе.
Т е л л ь
Пусти, приятель!
Ф р и с г а р д
Нет, в тюрьму! В тюрьму!
В а л ь т е р
Отца в тюрьму? На помощь! Помогите!
(Кричит за сцену.)
Скорее, люди добрые, сюда!
Насилие! Отца в тюрьму уводят!
Священник Рёссельман и псаломщик Петерман
появляются с тремя поселянами.
П е т е р м а н
Что тут у вас?
Р ё с с е л ь м а н
Зачем его ты держишь?
Ф р и с г а р д
Изменник он и государю враг.
Т е л л ь (хватает его)
Изменник? Я?
Р ё с с е л ь м а н
Да ты вглядись, приятель!
Ведь это Телль — достойный гражданин.
В а л ь т е р
(замечает Вальтера Фюрста и
устремляется к нему навстречу)
Отца схватили! Дедушка, на помощь!
Ф р и с г а р д
В тюрьму его!
В а л ь т е р Ф ю р с т (подбегает)
Я за него ручаюсь!
Что тут случилось? Ради Бога, Телль!..
Входят Мельхталь и Штауффахер.
Ф р и с г а р д
Он власть ландфохта признавать не хочет.
Ослушник этот ею пренебрег.
Ш т а у ф ф а х е р
Так в этом провинился Телль?
М е л ь х т а л ь
Ты лжешь!
Л ё й т х о л ь д
Почтенья шляпе он не оказал.
В а л ь т е р Ф ю р с т
Так вот за что его в тюрьму? Приятель,
Я за него ручаюсь, отпусти!
Ф р и с г а р д
Ты за свою, старик, ручайся шкуру!
Мы делаем, что служба нам велит.
М е л ь х т а л ь (поселянам)
Да это вопиющее насилье!
Неужто нагло уведут его?
П е т е р м а н
Нет, мы сильней! Друзья, не выдавать!
Один за всех — и все за одного!
Ф р и с г а р д
Так вы приказу фохта непослушны?
Т р о е п о с е л я н (вбегая)
Мы на подмогу! Что тут? Измолотим!
Гильдегарда, Мехтгильда и Эльсбета возвращаются.
Т е л л ь
Я справлюсь, люди добрые. Ступайте!
Когда я к силе захочу прибегнуть,
Вы думаете, копий устрашусь?
М е л ь х т а л ь (Фрисгарду)
Посмей-ка увести его от нас!
В а л ь т е р Ф ю р с т и Ш т а у ф ф а х е р
Оставьте! Тише!
Ф р и с г а р д (кричит)
Бунт! Мятеж, мятеж!
Слышны охотничьи рога.
Ж е н щ и н ы
Наместник Геслер едет!
Ф р и с г а р д (еще громче)
Бунт! Мятеж!
Ш т а у ф ф а х е р
Кричи, пока не лопнешь!
Р ё с с е л ь м а н и М е л ь х т а л ь
Замолчишь ты?
Ф р и с г а р д (во все горло)
Сюда, слуге закона помогите!
В а л ь т е р Ф ю р с т
Вот сам наместник. Что-то с нами будет?
Геслер верхом, с соколом на руке. Рудольф Гаррас, Берта, Руденц
и вооруженная охрана из наемников.
На сцене образуется круг из копий.
Р у д о л ь ф Г а р р а с
Дорогу фохту дайте!
Г е с л е р
Разогнать их!
Что за толпа? Кто призывал на помощь?
Все молчат.
Ну, кто же? Отвечайте мне!
(Фрисгарду.)
Вперед!
Кто ты такой? А он в чем провинился?
(Передает сокола слуге.)
Ф р и с г а р д
О господин, я верный воин твой
И часовым поставлен здесь, у шляпы.
А этот мной сейчас изобличен:
Он отказался шляпе поклониться
И, по приказу, мною был задержан.
Но чернь его отбить хотела силой.
Г е с л е р (помолчав)
Неужто императором и мной,
Ландфохтом, Телль, ты так пренебрегаешь,
Что шляпу ты не захотел почтить,
Которой я испытываю вас?
Злой умысел ты этим только выдал.
Т е л л ь
Простите, сударь! Я не из презренья —
По безрассудству ваш приказ нарушил.
Будь я другой, меня б не звали Телль.
Помилуйте, я впредь не провинюсь.
Г е с л е р (помолчав)
Ты мастерски, стрелок, владеешь луком
И в меткости едва ль кому уступишь?
В а л ь т е р
Да, это правда. С яблони собьет
Мне яблоко отец хоть в ста шагах.
Г е с л е р
Что, это сын твой, Телль?
Т е л л ь
Да, мой сынок.
Г е с л е р
А есть еще?
Т е л л ь
Их двое у меня.
Г е с л е р
Которого ты сына больше любишь?
Т е л л ь
Они мне оба дороги равно.
Г е с л е р
Ну, если с яблони ты в ста шагах
Сбиваешь яблоко, то покажи мне
Свое искусство, Телль... Возьми свой лук...
Да при тебе он, впрочем... С головы
Сшиби у сына яблоко стрелой...
Но только ты получше целься, Телль,
И первой же стрелою попади;
А промахнулся — с жизнью распростишься.
Все поражены ужасом.
Т е л л ь
Чудовищный вы отдали приказ...
Неужто вправду?.. С головы сыновней...
Нет, сударь, нет, вам это не могло
Прийти на ум... Нет, Боже упаси
Такой приказ всерьез отдать отцу!
Г е с л е р
Ты яблоко у сына с головы
Собьешь сейчас, как я того хочу.
Т е л л ь
Чтоб в голову родного сына метил
Родной отец?.. О нет, уж лучше смерть!
Г е с л е р
Стреляй, не то погибнешь ты и сын твой!
Т е л л ь
Мне быть убийцей своего ребенка!
Как видно, нет у вас детей... Понять
Вам не дано родительское сердце.
Г е с л е р
Э, Телль, как ты вдруг стал благоразумен!
А говорят, что ты большой мечтатель,
Живешь не так, как все другие люди.
Что почудней ты любишь... оттого
Я по тебе такой и подвиг выбрал.
Там, где другой задумался б, ты смело,
Закрыв глаза, решаешься на все.
Б е р т а
О, не шутите так с народом, сударь!
Они бледны, дрожат... Им непривычно
Затейливые шутки ваши слушать.
Г е с л е р
А кто сказал вам, будто я шучу?
(Срывает яблоко с висящей над ним ветки.)
Вот яблоко... Живей! Посторонитесь!
Шаги отмерить!.. Восемьдесят хватит...
Ни больше и ни меньше... Он хвалился,
Что в ста шагах сразит любую цель...
Ну, так стреляй, — смотри ж, не промахнись!
Р у д о л ь ф Г а р р а с
О Боже!.. Это уж не шутка... Мальчик,
Ты на коленях вымоли пощаду!
В а л ь т е р Ф ю р с т
(тихо Мельхталю, который
с трудом сдерживается)
Сдержитесь, Мельхталь, я вас умоляю!
Б е р т а (ландфохту)
Довольно, сударь! О, бесчеловечно
Отцовским сердцем так играть. Уж если
Бедняга за проступок свой ничтожный
И должен быть казнен, то он, о Боже,
Десятикратно муки смерти вынес.
Пусть невредим он в хижину свою
Вернется. Вас он знает! Этот час
И Телль и внуки Телля не забудут.
Г е с л е р
Эй, расступитесь!.. Что же ты так медлишь?
Ты виноват, тебя казнить я вправе;
Но милостиво, Телль, твою судьбу
Искусству рук твоих же я вверяю.
Нельзя роптать на приговор суровый
Тому, кто сам своей судьбы хозяин.
Ты метким глазом похвалялся. Ладно!
Так покажи, стрелок, свое искусство;
Достойна цель, награда велика!
Попасть стрелою в черный круг мишени
Сумеет и другой, но мастер тот,
Кого не подведет его искусство,
Чей верен глаз и чья рука не дрогнет.
В а л ь т е р Ф ю р с т (бросаясь
перед Геслером на колени)
О господин наместник, мы вас чтим,
Но пощадите! Я вам половину
Отдам добра, возьмите даже все,
Но вы отца от страшных мук избавьте!
В а л ь т е р Т е л л ь
Ах, дедушка, ты перед ним не падай!
Он злой. Ну, где мне стать? Я не робею.
Ведь мой отец бьет птицу на лету, —
Он сердце не пронзит родного сына.
Ш т а у ф ф а х е р
И вас не тронет детская невинность?
Р ё с с е л ь м а н
Есть Бог на небесах, и перед ним
В своих делах дадите вы отчет!
Г е с л е р (указывая на мальчика)
Его вон к той привязывайте липе.
В а л ь т е р Т е л л ь
Привязывать? Меня? Я не хочу!
Я, как ягненок, тихо, чуть дыша,
Стоять там буду. Если же меня
Привяжете, я стану отбиваться.
Р у д о л ь ф Г а р р а с
Дай, мальчик, завязать себе глаза!
В а л ь т е р Т е л л ь
Глаза? Ну нет! Неужто испугаюсь
Стрелы отца, что полетит в меня?..
Я буду ждать и глазом не моргну.
Узнает он, какой стрелок отец!
Не верит изверг, погубить нас хочет...
Назло ему стреляй и попади!
(Идет к липе.)
Ему на голову кладут яблоко.
М е л ь х т а л ь (поселянам)
Как! На глазах пред нами совершится
Злодейство это? Где же наша клятва?
Ш т а у ф ф а х е р
Напрасно всё! Ведь все мы безоружны.
Мы лесом копий тут окружены.
М е л ь х т а л ь
Зачем мы сразу не взялись за дело?
Прости, Господь, отсрочку предложившим!
Г е с л е р (Теллю)
Скорей же! Зря оружие не носят.
Опасно с ним ходить везде и всюду, —
Стрела, отпрянув, поразит стрелка.
Такая дерзость поселян — обида
Верховному властителю страны.
Лишь господа ходить с оружьем вправе.
Вы лук и стрелы любите носить —
Пусть так, но вот тебе для них мишень.
Т е л л ь
(натягивает лук и закладывает стрелу)
Посторонитесь, люди!
Ш т а у ф ф а х е р
Что вы, Телль!
Хотите... Ни за что!.. Возбуждены вы,
Колени гнутся, и рука дрожит...
Т е л л ь (опуская лук)
В глазах мутится!
Ж е н щ и н ы
Милостивый Боже!
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
/ Полные произведения / Шиллер Ф. / Вильгельм Телль
|
Смотрите также по
произведению "Вильгельм Телль":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
