Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Шекспир У. / Сонеты
Сонеты [2/3]
Мне плохо жить, конец предвижу дней,
Но не покину я любви моей.
67
Ах, почему в грехах он должен жить
С неверием в достоинство и честь,
Своим порокам с выгодой служить,
Внимая свету и вкушая лесть?
Зачем поддельный цвет его щеки
Украл у ней ее природный цвет?
Зачем цвета от правды далеки,
Как мертвых роз искусственный букет?
Зачем живет? ведь он давно банкрот,
Природа погасила жар в крови,
Она ему не возвратит доход,
Растратил он достоинства свои.
Затем она его хранит, чтоб знать,
Какая в нем царила благодать.
68
Его лицо - как абрис прежних лет,
Когда краса, погибнув на земле,
Вновь не цвела, покинув этот свет,
Под знаком правды на другом челе.
Сейчас густую золотую прядь
Того, кто умер, в мир ушел иной,
Увы, возможно снова увидать,
Живущей вновь, на голове другой.
В его чертах вся святость древних дней
Не красится фальшивой красотой,
Вокруг него и лето зеленей,
И ладит новизна со стариной.
Вот и хранит его природа-мать,
Чтоб ложь и правду точно различать.
69
Во внешности твоей, что видит мир,
Ни глаз, ни сердце не найдет штрихов
Несовершенства. Ты - для всех кумир
И для друзей твоих, и для врагов.
За внешность - внешняя и похвала,
Но с языков иных уже не раз
Слетала злоречивая молва
О том, чего не может видеть глаз.
Но внутрь души твоей проникнул взгляд,
За ним - другой и злые языки
Твоих цветов заглушат аромат,
Средь них рассеяв щедро сорняки.
Твое благоухание, увы,
Испорчено влиянием молвы.
70
В том, что винят тебя - не твой позор,
И ложь на клеветнических устах
Не очернит красы твоей узор
Вороной в ярких, чистых небесах.
Итак, ты хороша, но клевета
Еще ценнее делает твой цвет,
Подвержена пороку красота,
Ты непорочна, как весны расцвет.
Да, пережив засады юных дней,
Насмешников смогла ты победить,
Но прелестью и чистотой своей
Не в силах зависть с клеветой убить.
Без этой тени клеветы и зла
Одна б ты в душах властвовать могла.
71
Когда умру, ты долго слез не лей,
Всплакни по мне, пока печальный звон
Не возвестит - я в низший мир червей
Ушел, покинув этот мир-притон.
Пусть эти строки перечтешь ты, пусть.
Ты руку, что писала их, забудь.
Люблю тебя и не хочу, чтоб грусть
Тебе терзала голову и грудь.
И если снова перечтешь мой стих,
Когда исчезнет плоть моя и кровь,
Не помни о достоинствах моих,
Пускай умрет со мной твоя любовь.
Чтоб в горькой скорби и тоске своей
Не стала ты насмешкой для людей.
72
О, чтоб не мог заставить свет тебя
Поведать о своей любви ко мне,
Забудь сейчас, оставь меня, любя,
Пока я жив, пока не в вечном сне.
Ты, выдумав какую-нибудь ложь,
Покроешь ею все грехи мои,
А после смерти друга в ней найдешь
Все оправданья для своей любви.
Чтоб не могла любовь твоя предстать
В той лжи, что создала меня, любя,
Ты образ мой из памяти изгладь
И этим оправдаешь ты себя.
За те грехи, что я имею... Да..,
Любви твоей не стоил никогда.
73
То время года видишь ты во мне,
Когда из листьев, лишь один-другой
От холода трепещет в вышине,
На ветхих хорах птиц сменил покой.
Во мне ты видишь сумеречность дня -
Уже померк на западе закат,
А ночь, остатки красок сохраня,
На небо опускает черный плат.
Во мне ты видишь пепел от огня,
В котором юность обратилась в дым,
А ложу смерти, ждущему меня,
Уже совсем недолго быть пустым.
Ты чувствуешь - твоя любовь сильней,
Но как немного нам осталось дней.
74
Спокойна будь, - коль смерть придет за мной, Не даст отсрочки, не возьмет залог, По-прежнему останусь я с тобой, С тобой - в строках, что написать я смог. Ты перечти и оцени их вновь, В них все одной тебе посвящено, Земля возьмет лишь плоть мою и кровь, Душе с тобой остаться суждено. Моя душа останется с тобой, А смерть возьмет от бренности моей Останки, побежденные судьбой, - Добычу для могилы и червей.
Моя душа сохранена в стихах;
Она - тебе, а для земли - мой прах.
75
Мне словно пища мысли о тебе,
Как дождь, принесший засухе конец,
И дни мои я провожу в борьбе,
Как средь сокровищ и богатств скупец;
То наслажденьем упоен, а то,
В боязни потерять свой капитал,
Он в думах, - чтоб не знал о нем никто, А может, лучше, чтоб весь мир узнал. Я ликовал от вида твоего, Я взглядом упивался, как вином, Но я тоскую днями без него, А ночью не могу забыться сном.
То чахну я, то упоен тобой,
Как скряга над сверкающей казной.
76
В моих стихах новинки не блестят,
В них не найдешь нежданных перемен,
Они находок странных не таят,
Талантливых сравнений и замен.
Я о любви моей пишу опять,
Опять в мечтах кружится голова,
И вновь в стихах я буду повторять
Простые, но заветные слова.
Ты знай, моя прелестная любовь,
Я теме этой верен навсегда,
К ней буду возвращаться вновь и вновь,
Взаимность не теряя никогда.
Ведь солнце, что у нас над головой
Прекрасно, но не блещет новизной.
77
Как прелесть вянет - зеркало покажет,
Часы - минут необратимый ход,
На чистый лист мысль отпечатком ляжет,
И каждый в книге образ твой найдет.
Пусть сеть морщин, как в зеркале правдивом, Запечатлится в памяти у всех, Часы фиксируют тайком, неторопливо, Украденный у вечности успех. Но памяти не справиться одной, Заполни в книге чистые листы Детьми, что мозгом созданы, душой И позже снова их увидишь ты.
Твой дар - писать, и этот дар велик,
Обогати им россыпь новых книг.
78
Так часто Музой называл своей
Тебя, и прелестью блистал стих мой,
Что нынче хочет каждый дуралей
Свои стихи рассыпать над тобой.
Твой взор, что петь немого научил,
Тяжелое невежество летать -
Он крылья знанью чудно оперил,
И дал изяществу еще изящней стать.
Я горд стихом, который создаю
Твоею вдохновленный красотой,
Иным поэтам красоту твою
Не выразить бессильною строфой.
Так, ты - источник прелести, мой свет,
Невежество мое свела на нет.
79
Пока один тебя в строках я пел,
Мой стих твоею прелестью блистал,
Сейчас у дивных строк иной удел,
А Музы цвет поблекнул и увял.
Как много я дарил тебе, мой свет,
Рожденного в мучительной борьбе,
Хоть все, что для тебя создал поэт
В тебе он брал и возвращал тебе.
Он добродетель свежую твою
Берет взаймы, а красоту крадет
У щек твоих, творит строфу свою
И дарит всем то, что в тебе живет.
"Спасибо" ты ему не говори,
За все саму себя благодари.
80
О, Боже! Как слаба моя строка
Перед талантом лучших из певцов,
И тратит силы зря моя рука
В убогости косноязычных строф.
Но океан твоих щедрот широк,
И с парусником гордым наравне,
Мой дерзкий, утлый, маленький челнок
Плывет упрямо по крутой волне.
Я лишь с тобой держусь на гребне волн,
А тот плывет над синей глубиной,
Я - как вниманья недостойный челн,
Он - горделиво реет над волной;
Но если ты меня прогонишь прочь,
Ничто не в силах будет мне помочь.
81
Быть может, ты меня переживешь,
Быть может, раньше станешь сгустком гнили, Но в памяти людей ты не умрешь, А я забытым кончу жизнь в могиле. Земля - могила братская для нас, Когда вокруг все обратятся в прах, Пускай пробьет и твой последний час, Ты будешь жить всегда в моих словах. Твой монумент - мой стих, моя любовь, Кто не рожден еще, его услышит, А их уста тебя прославят вновь, Когда исчезнут те, кто ныне дышит.
Ты будешь всех прелестней и милей
В живом дыханьи на устах людей.
82
Нет, в Музу ты мою не влюблена,
И потому так смотришь свысока
Ты на поэта, чья душа полна
Любовью, как и каждая строка.
Ты в знаниях и правде, как в цвету,
И ограниченность моих похвал
Тебе видна, ты строчку ищешь ту,
Что посвежей, чем я тебе создал.
Иные могут лучше написать,
Но после всех их вычурных потуг
Увидишь - правду может рассказать
Не льстец, а честно-говорящий друг.
Изысканная лесть другим нужна,
Тебе как оскорбление она.
83
Ты не нуждаешься в хвале ни от кого,
В чертах твоих не увядает цвет,
Я вижу - ты прекраснее того,
Что в скудных мыслях выразит поэт.
Вот почему писать я перестал,
Чтоб ты сама хранила образ свой
И ценности достойные похвал
Приумножала в славе молодой.
Молчание считается за грех,
И ты, мою пороча немоту,
Оправдываешь похвалою тех,
Кто строками хоронит красоту.
Твоей красы и жизни благодать
Поэты неспособны передать.
84
Кто скажет больше? Можно ли сказать
Хвалу богаче - ты есть только ты?
В чьих тайниках возможно отыскать
Пример с тобой сравнимой красоты?
Как беден тот, кто в скудости похвал
Для мелкой славы выцедил сюжет,
И только тот, который написал,
Что ты есть ты - вот истинный поэт.
Он повторит в своих строках лишь то,
Что создано природой до него,
Что кроме них не повторит никто,
Не сделает прекраснее всего.
Ты к милой сердцу лести держишь путь,
А лесть бесчестно может обмануть.
85
Косноязычна Муза у меня,
И нет во мне таланта, как в ином,
Который, образ дивный сохраня,
Тебя восхвалит золотым пером.
Он чудно пишет, я лишь полон дум,
Скажу "Аминь" , как подойдет пора
В том гимне, что создал великий ум
В шлифовке утонченного пера.
"Конечно" , "Это так" - слова мои,
Когда звучит величественный стих,
Но сколько мыслей в чувствах о любви
И сколько чувства в помыслах моих;
Его стихи цени за красоту,
Меня за мыслей тихих немоту.
86
Как парус горд его могучий стих,
Как драгоценностям твоим предел,
Мой мозг - могила замыслов моих,
А не утроба, где мой стих созрел.
Ну, что за дух писать учил его?
Своим талантом он меня сразил,
Я рядом с ним не стою ничего,
Он целый мир стихами изумил.
Ни он, ни близкий дружественный дух,
Что по ночам его тревожит ум
Так не смогли ошеломить мой слух,
Свалить меня под тяжким гнетом дум.
Когда, как гимн, звучит его строка,
Моя от совершенства далека.
87
Прощай! Ты недоступна для владенья,
Так дорого тебя я оценил,
Ты вправе получить освобожденье,
И я залог отдать тебе решил.
Могу ли пользоваться я дарами?
Богатство выше всех моих заслуг,
И договор, составленный меж нами,
Ты можешь разорвать, мой милый друг.
Себя дарила, ценности не зная,
Своим дарам, - я недостоин их,
Твои дары в растраты обращая,
Не заслужил я милостей твоих.
Что властелин я - лишь казалось мне,
Все кончено, все было, как во сне.
88
Когда возникнет холодность в тебе,
В глазах твоих увижу я презренье,
Я помогу тебе в твоей борьбе
И право докажу на отчужденье.
Свои грехи я знаю назубок,
Пусть для тебя все это будет в новость, Я расскажу про каждый свой порок, Чтоб залечить твою больную совесть. Уверен я, что правду рассказав, И раны нанеся себе, - я знаю, В твоих глазах я, много потеряв, Вдвойне в конце концов приобретаю.
Любовь моя, я так тебя люблю,
Что всю твою неправоту стерплю.
89
Скажи, что ты вменила мне в вину,
Я клятву дам, что в корне я неправ,
Скажи, что я хромой, и не согну
Колено, в самом деле захромав.
Не сможешь ты, прелестная любовь,
Желание измены оправдать,
А я смогу - готов я вновь и вновь
Тебе помочь и сам себя терзать.
У нас с тобой не будет больше встреч,
И не посмею я когда-нибудь
С другими о тебе затеять речь,
О дружбе и любви упомянуть;
Я поклялся перед самим собой -
Мне тот враждебен, кто в вражде с тобой. 90 Коль ты возненавидишь, - так теперь, Теперь, когда меня не помнит свет, Прибавь свой гнев мне к горечи потерь, Но не последней каплей горя, нет. О, как всего мне бесконечно жаль И как преодолеть мои невзгоды, Тоску ревущей ночи и печаль Средь утренней дождливой непогоды. Коль ты меня оставишь, не тогда, Когда от мелких бед пойду на дно, В их натиске сломаюсь навсегда И в горечи судьбы пойму одно:
Среди невзгод, назначенных судьбой, -
Беда из бед - быть брошенным тобой.
91
Кто родословной хвалится породной,
Кто золотом, кто силою своей,
Кто платьем, кто болезнью новомодной,
Кто соколом, кто парой лошадей.
Любой из них в своей сгорает страсти,
Она сильней всего волнует кровь,
А у меня иной источник счастья -
Прелестная и светлая любовь.
Твоя любовь - отрада и надежда,
Что всех сокровищ на земле ценней,
Прекраснее, чем царская одежда,
С любовью я богаче королей.
Но если я лишусь любви твоей,
Не будет бедняка меня бедней.
92
Расстаться мне с тобой не суждено,
И в жизни я не буду одинок,
Любовь и жизнь, как целое одно,
Закончатся в один и тот же срок.
Не побоюсь я наихудших зол,
Мне меньшее опаснее всего;
Я вижу - безвозвратно я вошел
В зависимость от нрава твоего.
Непостоянная душа твоя,
Надеюсь, не решится мне солгать,
Какой счастливый жребий выбрал я,
Счастливым быть и в счастье умирать.
Но счастие мое пятнает страх:
Вдруг я не вижу лжи в твоих словах.
93
Я буду жить, тебе поверив вновь,
Как муж неверной, - это нелегко,
Пускай в тебе уж не горит любовь;
Твой взор со мной, а сердце далеко.
Во взгляде том не отчужденье, нет,
Я верю взгляду, вижу - я любим,
В ином лице взор словно в ложь одет,
Становится фальшивым и чужим,
Но силы, что твою создали плоть
Решили - хоть и лжет твоя душа,
Она твой взор не в силах побороть,
Ты будешь и мила, и хороша.
Ты словно Евы яблоко растешь;
Твой облик на характер не похож.
94
Кто властвует, но не допустит зла,
Не приукрасит свой обычный вид,
Кто двигает других, но, как скала,
Неколебим, несоблазним стоит,
Тот милости небес добиться смог
В богатствах, рассыпаемых над ним,
Тот властелин, владыка, царь и бог,
Но чтить его ниспослано другим.
Цветок прелестен в пору летних дней,
Хоть жизнь его безмерно коротка,
Но если стал добычей для червей,
То ценится он ниже сорняка;
Прекрасное стать может сгустком гнили,
А сорняки прекрасней сгнивших лилий.
95
Как свой позор украсить можешь ты,
Но он, как червь на розовых кустах,
Пятнает славу дивной красоты,
И прелесть грязнет в собственных грехах. Все сплетни, пересуды и вранье, Измазав похотью твои дела, Не могут имя очернить твое, И похвалой становится хула. Ты для грехов в обители своей Пристанище даешь за разом раз, Вуалью прикрываешь от людей И обращаешь в красоту для глаз.
Будь осторожна, золото мое,
Во рже и меч затупит острие.
96
В тебе хотят отвагу и задор
В ошибки и грехи оборотить,
А ты навет трусливый и позор
В достоинство умеешь превратить.
Кусок стекла блестит, как бриллиант,
Когда оправлен в перстень королей,
А шалость восхищает, как талант,
Под обаяньем юности твоей.
Добудет волк ягненка на обед,
Прикинувшись своим среди овец,
А сколько одержала ты побед,
И сколько взглядом обожгла сердец.
Люблю тебя такой, какая есть,
Делю с тобой себя, молву и честь.
97
Как будто бы зимы накрыла тень
Меня с тобой в разлуке, милый друг,
Заледенело все, и мрачный день
В декабрьской наготе царит вокруг.
Порою летней спелость натекла
В плоды, что были зачаты весной,
И осень с изобилием пришла
Усталою, беременной вдовой.
Меня не радуют плоды земли,
Я - сирота, отправленный в приют,
Нет лета, счастья, если ты вдали,
Нет радости и птицы не поют.
Лишь слышен шум печальный в царстве тьмы,
И лист трепещет в близости зимы.
98
Я потерял тебя весной, мой друг,
Когда апрель цветением своим
Вдохнул во все чудесный юный дух,
Когда Сатурн смеялся вместе с ним.
Ни аромат пьянящий от цветов,
Ни краски пробудившейся земли,
Ни переливы птичьих голосов
Мне в душу утешенья не несли.
Ни роз прекрасных пурпурный венец,
Ни лилий непорочных белый цвет
Не создали мне новый образец,
Тебе подобных в мире больше нет.
Зима во мне пьянящею весной,
Но образ твой, как тень, всегда со мной. 99 Фиалке первой бросил я упрек: Чудесный вор, украл ты аромат У милых уст, а нежный лепесток Отдаст ли цвет ланит ее назад? У лилии - изгиб любимых рук, А локоны похитил майоран, А пара роз колючих, милый друг, Твою стыдливость, совершив обман. А третья, дерзкий учинив разбой, Украла прелесть, нежность и дыханье И в пышности любуется собой, Но червь ее съедает в наказанье...
О, как цветы в саду моем цветут,
И все твой цвет и красоту крадут.
100
О где ты, Муза, где ты, отчего
В тебе ни сил, ни прежней мощи нет?
В стихах - никчемность, больше ничего,
И в тьму ночную обратился свет.
Забывчивая Муза, возвратись,
Верни стихам их нежность, естество,
Пой для ушей, старайся, не ленись,
Придай перу изящность, мастерство.
Воскресни, Муза, нежный лик любви
Запечатлей быстрее, чем года
На нем нарежут борозды свои,
Испортив лик прекрасный навсегда.
Прославь скорей любовь мою, пока
Ее не старит Времени рука.
101
Как Музе оправдать грехи свои,
Пренебрегая правдой в красоте?
Ведь правда с красотой в моей любви
Находятся на равной высоте.
Возможно, скажет Муза мне в ответ:
"Зачем сильнее правду украшать?
А красоту украсил правды цвет,
И нужно ль с лучшим лучшее мешать?"
Нужна ли совершенству похвала?
Молчать нельзя, похвал не пожалей,
Чтоб красота в веках пережила
Свой позолотой крытый мавзолей.
Ты милый образ сохрани для нас
Таким, как видим мы его сейчас.
102
Мою любовь считаю я секретом,
Душа ее в безмолвии таит,
Святынями торгует, кто об этом
Налево и направо говорит.
Весной ко мне приходит вдохновенье,
Не сплю,- любовью, рифмами томим,
И соловья чарующее пенье
Вторит сонетам и стихам моим.
Но пропадает обаянье это,
И умолкает звонкий соловей,
А песня, став обычной трелью летом,
Уж не слышна в ночи среди ветвей,
А утомит поэзия моя,
Последую примеру соловья.
103
Увы, успехи Музы так скудны,
Что блеск и яркость красоты твоей
В неприукрашенности более ценны,
Чем в похвале расцвеченной моей.
Не ставь в упрек, писать я не могу,
А в зеркале и облик твой, и взор
Сотрут мою бессильную строку
И мне объявят строгий пригр.
Не грех ли то - стихами улучшать,
Но искажать твой светлый образ в них?
Ведь в строках я не в силах передать
И часть достоинств и щедрот твоих.
Намного лучше, чем в моих стихах,
Ты выглядишь в правдивых зеркалах.
104
С тех пор, мой друг, как повстречались мы, В твоей красе не вижу перемен, Ты все цветешь, хоть три седых зимы В лесах три пышных лета взяли в плен, Сменились три прекрасные весны Осенней желто-золотой порой, И три апреля в зное сожжены, А ты все так же хороша собой. Так стрелка, что указывает час, В сравненье с красотой твоей идет, Она ползет невидимо для глаз, И взгляд обмана не осознает.
А может, возраст с дряхлостью его
Скончался до рожденья твоего.
105
Пускай моя любовь не божество,
Любимый мой - не идол, не кумир,
Но в этих песнях славлю я его,
Пою о нем и восторгаюр.
Моя любовь нежнее с каждым днем,
Прекрасным совершенством восхищая,
В моих стихах пишу я лишь о нем
И тем других себе не позволяю.
Прекрасный, добрый, верный - все слова, Прекрасный, добрый, верный - все, что знаю, Свела в одну три темы голова, В стихах пределы дивно раздвигая.
Прекрасный, добрый, верный - чудо в том,
Что это все слилось в тебе одном.
106
Когда я в хрониках былых времен
Смотрю на восхитительный портрет,
Читаю в рифмах перечень имен
Тех рыцарей и дам, которых нет,
Тогда, для прославленья красоты
Твоей руки, стопы, чела и глаз,
Из древних строф я черпаю мечты
И наново пишу тебе сейчас.
Но в похвалах тебе в моих стихах
Я не могу достойно преуспеть,
Ни красоту твою, ни блеск в глазах
Не в силах описать или воспеть;
Никто, кого твой взгляд очаровал,
Не знает слов, достойных для похвал.
107
Ни страх мой, ни предчувствия сердец
У мира в грезах и обьятьях сна
Не знают; будет ли любви конец -
Любви, чья смерть была предрешена.
Свое затменье смертная луна
Пережила пророчествам назло,
Корона вновь надежде отдана,
Оливам снова мирно и тепло.
Любовь свежа, и смерть нам не страшна,
Бессмертье ты несешь моим стихам,
А смерть - смерть ограничит времена
Тупым и бессловесным племенам.
Переживешь ты в вечности стихов
Гербы царей и золото крестов.
108
Что в мыслях? Как чернила передать
Помогут твой правдивый, милый лик?
Что нужно нового сказать, чтоб показать Каких в любви пределов ты достиг? Нет, ничего, родной мой, каждый раз Я, как молитву, буду повторять, Что знают все, без славы и прикрас, И имя светлое благословлять. Так, вечная любовь, рождаясь вновь, Не будет дряхлой сморщенной каргой, Юна, как юность, вечная любовь И древность делает своей рабой.
Там новая любовь возрождена,
Где думают - любовь умерщвлена.
109
Не говори, что в сердце моем ложь,
Душевных ран моих не береди,
Ведь где б я ни был, ты всегда найдешь
Огонь моей души в своей груди.
Там дом любви; скитаньям вопреки
В него я возвращался вновь и вновь
И воду, чтобы смыть свои грехи,
Я приносил с собой, моя любовь.
Пусть есть в моем характере порок
И слабости, что губят доброту,
Приду к тебе, чтоб выслушать упрек,
Восстановить былую чистоту.
О, роза, я кричу - Пусть белый свет
Хранит тебя, - в нем больше счастья нет. 110 Увы, все так. Везде я побывал И облик свой менял я вновь и вновь, Богатство за бесценок продавал И оскорблял проступками любовь, Да, правда, что на правду я смотрел С прохладностью, бесстрастно, свысока И юностью другой увлечься смел, Не видя, как гнетет тебя тоска. Все позади, излечен мой недуг, Во мне горит неугасимо страсть, Я навсегда с тобой, мой милый друг, Мой бог - любовь взял надо мною власть.
Приют, сравнимый с раем, мне найди
Ты в искренней и любящей груди.
111
Ты вновь моей Фортуне шлешь упрек,
Винишь мою богиню тяжких дел,
Она не скрыла ни один порок,
Публично осмеяла мой удел,
Клеймом обезображен облик мой,
Характер сломлен, жизнью угнетен,
Помечен, как красильщика рукой,
Я жалок и хочу быть обновлен.
Я, как больной, лекарства пить готов,
Чтоб излечить скорее свой недуг,
Пусть горечь в думах, буду я здоров,
В раскаяньи исправлюсь, милый друг.
Но жалостью и нежностью своей
Ты исцелишь меня еще скорей.
112
Твоя любовь и жалость так легко
Мне заживили раны на челе,
Которые, казалось, глубоко
Клеймом мне выжгла клевета во зле.
Ты - целый мир, и я обязан знать
И похвалу твою, и твой упрек,
Я мертв для всех, и тяжкая печать
Надежно скрыла каждый мой порок.
В пучине страшной голоса льстецов,
Мне мерзки стали лживые стихи,
Гадливость в чувствах к своре подлецов, Фиксирующей все мои грехи;
Ты велика в сознании моем,
А мир вокруг объят смертельным сном.
113
С тобой в разлуке смотрит внутрь глаз мой, А тот, которым я на все гляжу, Почти не видит, как полуслепой, И я простых вещей не нахожу. Ни разуму, ни сердцу этот взгляд Не может передать без измененья Ни птиц окраску, ни цветов наряд, - Во всем тебя усматривает зренье, И это невозможно превозмочь - Ворону, голубя, уродливое зданье, Вершины гор и море, день и ночь В твои он превращает очертанья.
В разлуке скорбной, брошенный тобой,
Я опасаюсь за рассудок свой.
114
Быть может, мой рассудок увенчал
Монарший, лестью созданный, венец?
Или мой глаз, блестящий от похвал,
Готов создать чудесный образец,
Тобой обучен магии любви,
Из монстров и бесформенных вещей
Он ангелов - подобия твои -
Воссоздает в сиянии лучей?
Нет. Все же лесть. В сознании моем
Глаз угодить старается уму
И, впитывая знания о нем,
Готовит яд по вкусу моему.
Пить яд любви не самый тяжкий грех,
И глаз мой начинает раньше всех.
115
Я говорил: "Я так тебя люблю,
Любить сильнее просто невозможно" , -
Но больше никогда не поступлю
Столь опрометчиво и так неосторожно.
Ведь время миллионом перемен
Нарушит клятвы, строгие законы,
Откроет правду горестных измен,
Разрушит и святыни, и каноны.
Настало время горечи моей;
Ты ближе мне, но бесконечно дальше.
Я лгал тебе - любовь моя сильней,
Люблю тебя! Люблю нежней, чем раньше.
Любовь - дитя, и слов моих поток
Мощнее делает ее росток.
116
Да!.. Я не стану суженым твоим;
Рассудок против. Пусть твое решенье
Не станет отречением моим
От чувств любви, не ведающих тленья.
Любовь - огонь пылающий, когда
Не виден путь во мраке черной ночи,
Любовь - та путеводная звезда,
Которой курс определяет кормчий.
Любовь моя со мною навсегда
И не подвластна времени, поверьте!
Пусть дни летят, пускай идут года,
Любовь моя со мной! До самой смерти.
Но если мне докажут, что я лгу, -
То нет любви, а все стихи сожгу.
117
Суди меня! Я оценить не мог
Даров любви твоей в день изо дня,
Минут свиданий кратких не берег,
Ты обвини и осуди меня
За то, что отводил свои глаза,
Попав нежданно в плен к твоим глазам,
И, наполняя ветром паруса,
Спешил к привычным, тихим берегам.
Ты все грехи прошедшие мои
С моей любовью нынешней сравни
Глазами справедливого судьи
И беспристрастным взглядом оцени.
Но только не лишай любви твоей,
Нет наказанья для меня сильней.
118
Мы возбуждаем аппетит сильней,
Добавив в блюда специй остроту,
Мы, чтоб болезни вылечить скорей,
Лекарством вызываем дурноту,
Так, избалован сладостью твоею,
Я горечь добавлял в свое питанье,
Искал болезнь и упивался ею,
И вдруг всерьез познал недомоганье.
Непредсказуемо любви теченье,
Кто заболел - пути к здоровью нет,
Я пил микстуры, травы и коренья,
Но не на пользу, а себе во вред.
Так я открыл закон: Лекарства - яд
Тем, кто любовной мукою объят.
119
Я зельем пьян на колдовских слезах,
Очищенных от темной грязи ада;
Надежду к страху слал, к надежде страх
И крах терпел, когда ждала награда.
О, как грешна была моя душа,
Пока все мысли не сошлись в порядке,
Как, выкатив глаза, едва дыша,
Я пребывал в безумной лихорадке.
О, милость зла! Я в горечи узнал,
Что горе делает любовь сильнее,
Я из осколков вновь ее создал
Величественней, чище и нежнее.
Поверь, что после горя и утрат
Втройне богаче я, чем был богат.
120
В своей жестокости ко мне, не скрою,
Да, ты права. Почувствовав печаль,
Сгибаюсь я в грехах перед тобою,
Ведь нервы - не откованная сталь.
И если было дьявольское время,
Когда тебе обиды наносил,
В мучениях несу проступков бремя
В досуге скорбном, без душевных сил.
Я вспомнил в ночь печали и смятенья
Те чувства, что изведал до конца,
И, вот, принес тебе для исцеленья
Бальзам, что лечит души и сердца.
Да, ты права. Но, в нежности любя,
Прости меня, как я прощал тебя.
121
Да! Лучше грешным быть, чем грешным слыть, Тогда бесстрастно встретишь свой позор, Теряешь радость, коль ее ценить Берется чей-то посторонний р. Но как чужой прелюбодейный глаз Оценит, как моя играет кровь? Поступки обращая всякий раз В грехи, в которых грязнет вновь и вновь. Нет! Я, как я, а судьи все мои Меня судив, самих себя клеймят, Ведь, может быть, я прям, а у судьи В кривых глазах кривых оценок ряд.
Не истина, что зло с грехом царят,
А люди злы и жизнь в грехах влачат.
122
Твой дар, твои листы в моем мозгу
Всей полнотою запечатлены,
Я в памяти моей их берегу,
Они навеки в ней сохранены.
Ничто не может, только мозг, душа,
Лишь им природой дар чудесный дан,
Забвенье беспощадно сокруша,
Развеять над тобой его туман.
Лишь только память может уместить
Все, что сказал и написал мне ты,
Поэтому не нужно мне хранить
Сухие, пожелтелые листы.
Они придаток к памяти тому,
Кто памяти не верит и уму.
123
Нет, Время, я не вижу новизны;
Громады, возведенные тобой
Не новость, а обломки старины
В одежде древней, виденные мной.
Наш век так мал, и так легко порой
Нас восхитить куском старинным, но
Приходим в восхищение собой,
Рождая то, что раньше рождено.
Я нынешнему, прошлому назло,
Шлю вызов каждый день и каждый час
И не боюсь обмана твоего
В тех хрониках, что пишешь ты для нас.
Клянусь, о Время, я с тобой в борьбе
Останусь верным, вопреки тебе.
124
Пусть чувства несравненные мои -
Дитя судьбы, рожденное без прав
У Времени во гневе иль любви,
Среди цветов иль в гуще диких трав.
Мою любовь не случай создавал,
Не боль, не показная мишура,
Не сладкий раболепия оскал,
Ни ливень ей не страшен, ни жара.
Ей не страшны уловки хитреца,
Что хочет взять ее себе в наем,
Моя любовь не ведает конца,
Она растет и крепнет с каждым днем.
И это видят все временщики;
Кто добр, кто зол и даже дураки.
125
Что если бы я балдахин держал
Для внешнего почета, уваженья,
Иль вечности основы создавал,
Доступные для трат и разрушенья?
Узнал бы благосклонность от людей,
Не рвущихся к доходам и награде?
Узрел бы меру ценности моей
В расцвете жалком в чьем-то остром взгляде? Нет - верным быть для сердца твоего - Вот идеал мой незамысловатый, Среди других ты выдели его, А я взамен не попрошу оплаты.
Доносчик, нанятый тобой, мой свет,
Сомнения твои сведет на нет.
126
О, мой любимый мальчик, твой экстаз
У времени крадет за часом час.
Все видят, как в убытке увядая,
В любви сгораешь, вновь ее рождая.
Природа-мать, что гибелью грозит,
Твой путь вперед упрямо тормозит,
Желая в будущем тебя остановить,
Твои минуты жалкие убить.
Ее ты опасайся, фаворит,
Она тебя до времени щадит.
Когда отсрочка будет позади,
В расчете с ней ты жалости не жди.
127
В былое время черный цвет не мог
Считаться идеалом красоты.
Сейчас он, красоту приняв в залог,
Ее измазал грязью клеветы.
И с этих пор всесильною рукой
На лживый честный заменился взор,
А прелесть, став безродной и пустой,
Осквернена, ее покрыл пр.
Пускай глаза возлюбленной моей
Надели траур и черны, как ночь,
Но красота не расстается с ней,
А клевету с позором гонит прочь.
Глазам идет их траурный наряд,
И все о красоте их говорят.
128
Едва лишь ты, мой милый музыкант,
Счастливых клавишей коснешься вдруг
И нежным пальцам проявить талант
Позволишь, звуками лаская слух,
Завидую я струнам и ладам,
Они целуют нежно пальцы рук
И урожай, назначенный губам,
Срывают дерзко, излучая звук.
Что нужно изменить в судьбе моей,
Чтоб мертвый ясень, клен, холодный дуб
Не оставались вечно веселей,
Счастливее живых и теплых губ...
Тебя к ладам не буду ревновать,
Коль в губы дашь себя поцеловать.
129
Смерть для души в лишении стыда -
Вот похоть в действе. Похоти дано
Быть страшной, кровожадной и всегда
Свирепой, грубой, с ложью заодно.
Блаженства нет, в презрении горят
Основы, идеалы прежних лет,
К ним отвращенье, словно это яд,
Они в безумстве сводятся на нет.
Безумие в погоне, в обладаньи,
В победе страсти ищет свой предел,
А счастье, обернувшись наказаньем,
Мечты разрушит, изменив удел.
Кто знает, за любую из наград
В рай не войдет, ведущий в этот ад.
130
Не солнце - блеск любимых мной очей,
С кораллом не сравнима алость губ,
Белее снег, чем цвет ее грудей,
И волос, словно проволока, груб.
Я видел цвет дамасских роз, но все ж
Нет этих роз у милой на щеках,
И жар ее дыханья вряд ли схож
С благоуханьем в царственных духах.
Лепечет мило госпожа моя,
Но музыка сильней волнует кровь,
Походки у богинь не видел я,
Ступает по земле моя любовь.
Но я клянусь - она прекрасней тех,
Кого цветистой лестью ввергли в грех. 131 Ты любишь власть, но так ты хороша, Что стала тяжкой мукою моей, И знаешь, что безумная душа Тебя чтит выше дорогих камней. Пусть в заблужденьи все вокруг твердят - Твой лик не в силах вызвать стон люи,- А я не спорю с тем, что говорят, Но лишь с тобою помыслы мои. Уверен я, что прав и потому, Я не намерен слушать никого, Но доказать способен хоть кому - Твой смуглый лик прекраснее всего.
Не страшно то, что темен обликво-
Твои дела очернены молвой. 132 Люблю твои глаза; они меня Жалеют, зная боль душевной муки, Надели траур и, печаль храня, Глядят с тоской, как я грущу в разлуке. Ты согласись, что солнце не всегда Украсить может серый лик востока, А западная яркая звезда, Что вечером блистает, словно око, Похожа на печаль в твоих глазах, - О, если бы и в сердце ты хранила Тоску по мне в печали и слезах И сердцем искренне меня любила,
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
/ Полные произведения / Шекспир У. / Сонеты
|
Смотрите также по
произведению "Сонеты":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
